Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические и методологические основания исследования
1. Интерпретация текста как проблема лингвистики 13.
1.1. Понятие текста 13.
1.2. Интертекстуальность как важное свойство текста 21.
1.3. Понятие интерпретации текста и существующие подходы к изучению интерпретации текста 28.
2. Теоретическая база филологической герменевтики как основа для исследования интерпретации текста 36.
2.1. Основные понятия филологической герменевтики 36.
2.2. Интерпретация и рефлексия 42.
2.3. Техники интерпретации текста 47.
3. Лингвокультурологический подход к исследованию интерпретации текста 52.
3.1. Лингвокультурные модусы смыслообразования при интерпретации текста 52.
3.2. Интерпретация как стандартные рефлексивные нормы смыслообразования 58.
ГЛАВА II. Рефлексивные нормы интерпретации текста в отдельных лингвокультурах
1. Рефлексия в средневековой экзегезе 69.
2. Лингвокультурные традиции рефлексии в христианской проповеди 78.
3. Интерпретация философского текста как проблема рефлексии 85.
4. Рефлексивные нормы филологического анализа художественного текста 103.
4.1.Рефлексивный анализ интерпретации модальной структуры художественного текста 105.
4.2.Рефлексивный анализ интерпретации художественного текста через интертекст 112.
4.3.Рефлексивные нормы учебного анализа текстов разных стилей 119.
4.4.Рефлексивные нормы в учебном литературоведческоманализе художественного текста 129.
4.5.Рефлексивные нормы лингвострановедческого анализа художественного текста 137.
4.6.Рефлексивные нормы интерпретации художественного текста в филологической герменевтике 140.
Заключение 159.
Библиографический список использованной литературы 162.
- Интерпретация текста как проблема лингвистики
- Теоретическая база филологической герменевтики как основа для исследования интерпретации текста
- Рефлексия в средневековой экзегезе
- Лингвокультурные традиции рефлексии в христианской проповеди
Введение к работе
Данная диссертация представляет собой лингвокультурологическое исследование интерпретации текста. В частности, анализируются рефлексивные нормы интерпретации текста в различных лингвокультурах и в отдельных лингвокультурных областях.
Подчеркнем, что понятие «лингвокулыпура» в настоящей работе трактуется в достаточно узком смысле как закрепленные в рамках некоторой культуры или культур рефлексивные нормы интерпретации текста. Иначе говоря, некоторая сложившаяся традиция интерпретации текста рассматривается нами как отдельная лингвокулыпура.
Актуальность исследования. Выбор темы исследования продиктован значительным вниманием современной лингвистической науки к общетеоретическим проблемам текста и его интерпретации.
Как известно, в конце XX века сложилось новое направление в филологии, которое получило название «интерпретационизм» или «интерпретирующий подход». Исходной посылкой данного направления является тезис о том, что значения не содержатся в языковой форме, а рождаются в результате интерпретации текста. В настоящее время на понятии «текст» базируются целые направления семиотических, литературоведческих и лингвистических исследований, и каждое направление вырабатывает собственную трактовку этого термина. Существенно, что употребительность термина «текст» в науках гуманитарного цикла сигнализирует об актуальности самых разноплановых исследований проблем текста. Так, проблемы выявления смысловой структуры текста вообще и художественного текста в частности находятся в центре внимания или занимают видное место в предметных областях целого ряда лингвистических дисциплин, изучающих коммуникативную деятельность человека, - таких, как лингвистика текста, стилистика, поэтика, теория и история литературы, психолингвистика. Тем не менее,
несмотря на огромное число посвященных ему работ, феномен текста в значительной степени остается загадкой в чисто научном плане. Причиной такого положения вещей является, во-первых, необычайная сложность самого объекта и, во-вторых, до сих пор не преодоленная разобщенность исследований.
Непосредственно проблеме интерпретации текста посвящены самостоятельные направления исследований в рамках целого ряда гуманитарных наук: философии языка, филологии, литературоведения, психологии (психоанализ), философской и филологической герменевтики. Причем, интерпретация художественного текста составляет особую проблему. Исследователи неоднократно обращали внимание на такое удивительное свойство художественного текста как несводимость его смысла к непосредственному значению, которое может быть выведено из составляющих текст языковых знаков. Различные аспекты этого фенохмена блестяще описаны с литературоведческих позиций: диалогичность художественного текста у М. Бахтина, открытость текста у У.Эко, множественность смысла у Р. Барта, понятия подтекста, приращения смысла и т.п.
Мы исходим из предположения о наличии в отдельных лингвокульту-рах сложившихся норм интерпретации текста. В этом отношении мы солидаризируемся с В.З Демьянковым, который справедливо указывает: «Культура понимания — это культура интерпретации, стремление к идеалу интерпретирования. Идеал этот - как и в культуре вообще - предопределен, во-первых, преемственностью национальных, этнических, социальных и т.п. канонов интерпретации, передачей этих канонов от поколения к поколению; а во-вторых, нормированием: аналогично правилам хорошего тона, культуре речи; это воспитание общества в духе идеалов адекватного интерпретирования» (Демьянков 2001, с. 319).
Изучение закономерностей интерпретации текста в различающихся лингвокультурах способно задать новый ракурс рассмотрения проблемы, вы-
явить важные для понимания интерпретации текста лингвокультурологиче-ские аспекты, которые до настоящего времени оставались без внимания. Именно неразработанность проблемы лингвокультурологического исследования интерпретации текста, как в общетеоретическом, так и в практическом плане, определяют актуальность настоящей диссертационной работы.
Объектом данного диссертационного исследования послужили интерпретации текста, осуществляемые в рамках некоторых традиций интерпретации.
Предметом исследования являются рефлексивные нормы интерпретации текста в отдельных лингвокультурах.
Научная новизна проведенного исследования заключается как в самой постановке проблемы, так и в её конкретном решении. Ставится вопрос о возможности лингвокультурологического подхода к исследованию интерпретации текстов. Это позволяет рассматривать интерпретацию текста как продукт определённой лингвокультуры, созданный в определённый период времени и имеющий свои специфические характеристики. Такая постановка проблемы позволяет усмотреть лингвокультурно-обусловленные принципы интерпретации текстов разного рода. Новой является также и предлагаемая в работе трактовка понятия «лингвокультура» как сложившейся традиции рефлексивных норм интерпретации.
Основная цель диссертации формулируется как исследование особенностей и норм рефлексии в различающихся лингвокультурных традициях интерпретации текста.
Общая цель исследования предполагает решение конкретных задач:
определить основные теоретические понятия и методологические основания данного лингвокультурологического исследования;
обосновать возможность и необходимость рассмотрения проблемы интерпретации текста в рамках филологической герменевтики и лингвокуль-турологии;
определить интерпретацию как тип рефлексивной работы, организующей понимание текста в той или иной лингвокультуре;
выработать приёмы и методику рефлексивного анализа интерпретации текста;
исследовать рефлексивные нормы интерпретации текста в отдельных лингвокультурных традициях.
Методологической основой исследования послужили важнейшие принципы и категории филологической герменевтики, постулирующей непосредственную связь закономерностей интерпретации текста с пониманием и рефлексией. Теоретические положения работы базируются на концепциях известных отечественных и зарубежных ученых в области теории языка, филологической герменевтики, лингвокультурологии и лингвистики текста.
Поставленные задачи определили использование соответствующих методов. Подход к изучению традиций интерпретации в различных лингво-культурах может считаться лингвокультурологическим. Непосредственный анализ текстов-интерпретаций осуществляется с привлечением методов и приемов филологической герменевтики, поэтому основным методом исследования может быть назван герменевтико-интерпретационный. В настоящем исследовании данный метод позволяет анализировать тексты-интерпретации как продукты понимания, полученные в результате рефлексивных актов разного уровня.
Материалом для исследования послужили разноплановые тексты-интерпретации, созданные в рамках различных лингвокультурных традиций интерпретации.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что выдвинутые и обоснованные в диссертации положения относительно рефлексивных норм интерпретации текста в различающихся лингвокультурах создают определённые предпосылки для уточнения и углубления перспектив и путей исследований в области лингвистики текста, интерпретации художественно-
го текста, филологической герменевтики, лингвокультурологии.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что её выводы и полученные в результате исследования данные могут быть использованы в спецкурсах по лингвокультурологии, лингвистике текста, на занятиях по стилистике и интерпретации текста; последнее, в частности, может способствовать повышению культуры интерпретации студентов-филологов.
Цель исследования и поставленные задачи определили структуру диссертации. Она состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Во введении определяется тема исследования, обосновывается её актуальность, формулируются цели, задачи и методы исследования, отмечается актуальность и новизна диссертации, приводятся выносимые на защиту основные положения диссертации, оценивается теоретическое и практическое значение исследования.
В первой главе «Теоретические и методологические основания исследования» дан краткий обзор научной литературы по проблемам текста и его интерпретации, объяснены теоретические основания и методология исследования интерпретации текста в рамках филологической герменевтики, обоснован лингвокультурологический подход к исследованию интерпретации текста как стандартных лингвокультурных норм в отдельных лингво-культурах.
Во второй главе «Рефлексивные нормы интерпретации текста в отдельных лингвокультурных традициях» рассматриваются закономерности интерпретации текста в средневековой экзегезе, традиция интерпретации Священных текстов в христианской проповеди, специфика интерпретации философского текста, а также разноплановые традиции анализа художественных текстов.
В заключении кратко подводятся исследовательские итоги диссертации, делаются основные выводы по работе, намечаются перспективы даль-
нейших исследований.
Библиографический список использованной литературы содержит 153 источника.
На защиту выносятся следующие положения:
Принципиальная множественность интерпретации как значимое свойство текста приводит к возникновению различающихся традиций интерпретации текста.
Рефлексивный анализ текстов-интерпретаций способен продемонстрировать, каким образом в рамках исследуемых лингво-культурных традициях интерпретации текста рефлексия над средствами текста превращается в смыслообразующую рефлексию. Это осуществляется посредством выявления техник понимания текста, закрепленных в лингвокультуре в качестве интер-претативных норм.
Некоторую характерную для той или иной лингвокультуры картину рефлексивной работы при интерпретации текста, которая включает исходную интенционалыюсть интерпретации текста и последующие обязательные рефлексивные ходы, мы определяем как модус интерпретации.
Следующие параметры являются в интерпретации текста определяющими: средства текстообразования, которые в процессе интерпретации оказываются точками выхода в рефлексию; избранная интенционалыюсть, которая обусловливает модус смыслооб-разования; задействование в процессе интерпретации уровней рефлексии, что определяет осуществление интерпретации на разных уровнях (например, на уровне предметных представлений, художественных образов или идей-метасмыслов).
В традиции средневековой экзегезы были разработаны и использованы типы интерпретации текста, имеющие в своей основе
рефлексию разного уровня. Рефлексия, базирующаяся на семантизирующем и когнитивном понимании текста, характерна для буквального (исторического) типа интерпретации текста. Аллегорическое, тропологическое и апагогическое прочтение текстов Священного Писания обязаны своим существованием распред-мечивающему пониманию текста, а их различия как типов продиктованы различием заданных смысловых сфер интерпретации: образно-символической, нравственной и мистической.
В рамках традиции христианской проповеди сложились рефлексивные нормы работы с текстом Священного Писания при подготовке текста-проповеди проповедником и рефлексивные нормы презентации смыслов Священного Писания слушателям проповеди. Выявление и презентация смыслов Священного Писания требует рефлексивной работы на уровне распредмечивающего понимания, тогда как в разработке структуры проповеди используется как уровень семантизирующего понимания, так и уровень распредмечивающего понимания.
Необходимым модусом прочтения философского текста является уровень распредмечивающего понимания, что обусловлено природой философского слова, требующего для своего понимания постоянного «преодоления трудностей» текста. Интерпретация философского текста зависит как от некоторого ряда условий, которые могут носить общеметодологический или мировоззренческий характер, так и от конкретной методики и техники интерпретации. Сами рефлексивные акты в распредмечивающем понимании осуществляется по отношению к историчности текста, к закрепившимся в истории интерпретациям текста и к точке зрения интерпретатора. В целом, философская интерпретация текста осуществляется как техника «герменевтический круг».
8. Традиции интерпретации художественного текста разноплановы, что обусловлено сложностью самого объекта интерпретации, характеристиками стилей и жанров текстов и сложившимися в отдельных филологических дисциплинах рефлексивными нормами. Интерпретация художественного текста, как правило, представляет собой сочетание рефлексии уровней семантизирующего и когнитивного понимания с обязательным выходом на уровень распредмечивающего понимания. Отдельные традиции интерпретации художественного текста различаются по тому, над какими текстовыми средствами осуществляется рефлексия и по способам и порядку задействования уровней рефлексии.
Апробация работы проходила на следующих научно практических конференциях:
1."ПРИМЕР АЛЛЕГОРИЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СМЫСЛОВ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ В «ТРАКТАТЕ О ПАЛЬМЕ» "
Материалы Региональной научно-практической конференции.// "Язык и культура в эпоху глобализации: проблемы лингвистики и методики" Ростов-на-Дону: Изд-во РГЭУ, 2005г.
2."ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК ВАЖНЕЙШЕЕ СВОЙСТВО ТЕК-СТА'7/Материалы IV Международной научно-практической конференции "Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании" Таганрог, Изд-во ТагИЭП 2005г.
Основное содержание диссертации изложено в следующих научных публикациях:
1."ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ РЕФЛЕКСИИ В ХРИСТИАНСКОЙ ПРОПОВЕДИ" Сборник научных трудов Ростовского института иностранных языков ч! Ростов-на-Дону Изд-во РИНЯЗа 2005гс167-176
2."УЧЕБНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА КАК РЕАЛИЗАЦИЯ РЕФЛЕКСИВНЫХ НОРМ"//"Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвисти-ки."Сборник научных трудов ВыпУН Владикавказ 2005г Изд-во Сев.-Осет. Гос.Ун-т. С344-352
3. " РЕФЛЕКСИЯ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЭКЗЕГЕЗЕ"// Лингвистические и психолого-педагогические проблемы теории и практики преподавания иностранных языков. Ученые записки Вып №5 Ростов-на-Дону: Изд-во РГЭУ 2005г с44-52
Интерпретация текста как проблема лингвистики
Базовым инструментом нашего исследования является понятие текста -одно из ключевых понятий в науках гуманитарного цикла, давно вышедшее за рамки специальной литературоведческой и лингвистической интерпретации и приобретшее статус культурологического, или, в нашем случае, лин-гвокультурологического. Общеизвестно, что для развития современной науки в целом характерно укрупнение объектов изучения. Эта тенденция характерна и для развития гуманитарных наук: они вырабатывают новые интегральные представления и понятия. Одним из таких интегральных понятий стало понятие текста как гибкой в своих границах, иерархизировашюй, но подвижно структурирующейся системе значащих элементов, охватывающей диапазон от единичного высказывания до многоэлементных и гетерогенных символических образований. Таким образом, текст есть «...первичная данность всего гуманитарно-философского мышления и является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины» (Бахтин 1979, 281). Эта мысль М.М. Бахтина стала основополагающей для лингвистики текста, получившей развитие во второй половине XX века. Существуют десятки определений текста, представляющих различные взгляды и отражающих разные подходы. Л. Г. Бабенко, И.Е.Васильев и Ю.В. Казарин в специальной работе о лингвистическом анализе художественного текста (Бабенко и др., 2000) признают, что общепризнанного определения текста до сих пор не существует и что, отвечая на этот вопрос, разные авторы указывают на разные стороны этого явления: Д.Н. Лихачев - на существование его создателя, реализующего в тексте некий замысел; О.Л. Каменская - на основополагающую роль текста как средства вербальной коммуникации; А.А. Леонтьев -на функциональную завершенность этого речевого произведения, И.Р. Гальперин - на наличие ряда свойств ("...текст - это произведение речетворческо-го процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку") (Гальперин, 1981, 18) и т.д. В целом, характеристики текста в разных подходах определяются следующим образом. Текст — это: - авторское сочинение или документ, воспроизведенный на письме или в печати; - последовательность знаков (языка или другой системы знаков), образующая единое целое; - некое упорядоченное множество предложений, объединенных различными типами лексической, логической и грамматической связи, способное передавать определенным образом организованную и направленную информацию; - сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство; - произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, состоящим из названия (заголовка) и ряда особых единиц, объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи; - произведение, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку; - сообщение, существующее в виде такой последовательности знаков, которая обладает формальной связностью, содержательной целостностью и возникающей на основе их взаимодействия формально-семантической структурой; - структура любого законченного и связного, независимого и грамматически правильного высказывания, устного или письменного; - последовательность языковых единиц, образованная непрерывной цепочкой субститутов, имеющих два измерения (синтагматическое и пара дигматическое); - феноменологически заданный первичный способ существования языка; - речевой акт или ряд связанных речевых актов, осуществляемых индивидом в определенной ситуации; - единство, которое расщепляется на высказывания; - графическое отображение фрагмента действительности, порождение письменного варианта языка; - реальность, имеющая только ей присущие признаки: членимость, ав-тосемантию, когезию, континуум, проспекцию, ретроспекцию, модальность, интеграцию, завершенность; - языковое выражение комплексной духовной деятельности или комплексного мышления; - то, что создается с целью дальнейшей передачи другим (коммуникации) или себе самому через некоторый промежуток времени;
Теоретическая база филологической герменевтики как основа для исследования интерпретации текста
Методологический аппарат филологической герменевтики обширен. Мы в нашем исследовании в основном сосредоточимся на рассмотрении понятий «понимание», «смысл» и «рефлексия», которые являются определяющими для интерпретации текста. Мы опираемся на деятельностное представление о «понимании», которое было разработано в Тверской школе филологической герменевтики (Бо-гин, Галеева) и Пятигорской школе конструктивной герменевтики (Литвинов). Трактовка понимания в рамках филологической герменевтики разрабатывалась с опорой на схему мыследеятелыюсти (МД) Г.П. Щедровнцкого (Щедровицкий 1995, 281 - 298), которая представляет собой так называемую "трехслойку". В схеме МД проявления мыследеятелыюсти схематизируются в пределах одного из следующих слоев: М ( Чистое Мышление) М-К (Мысль-коммуникация) МД (Мыследействование) С опорой на «трехслойку» Г.П. Щедровнцкого Г.И. Богин выстраивает следующую иерархию типов понимания текста: 1. Первый уровень - семантизирующее понимание, то есть декодирование единиц текста, выступающих в знаковой функции. 2. Второй уровень - когнитивное понимание, возникающее при преодолении трудностей в освоении содержания, то есть тех предикаций, которые лежат в основе составляющих текст пропозициональных структур, данных читателю в форме тех же самых единиц текста, с которыми сталкивается семантизирующее понимание. 3. Третий уровень - распредмечивающее понимание, постоянно имеющее место при действовании с идеальными реальностями. «Распредметить» — значит восстановить при обращении рефлексии на текст какие-то стороны ситуации мыследействования продуцента (или восстановить то, во что эти ситуации мыследействования превратились в ходе последующего бытования текста в обществе; такое восстановление приводит к выявлению или даже к появлению многих граней понимаемого, что соответствует многоаспектности бытования текста в обществе) (Богин 1991). Сложившаяся в исторической культурной практике типология понимания текстов позволяет читателю осваивать все три типа ситуаций, представленных в текстах, ситуации знаковые (такие, в которых непонимание может или могло бы возникать в связи с характером знаков и их отношений), ситуации объективной реальности (непонимание возможно благодаря сложности связей и отношений между выраженными в тексте представлениями и -реже - понятиями о предметах, явлениях и процессах) и, наконец, ситуации идеалъпо-реальпостные (такие, в которых непонимание возникает или может возникнуть благодаря сложности и необычной структурированности представленных в тексте смыслов, равно как и их отношений и их развития по ходу чтения). Охват тремя типами понимания (семантизирующее, когнитивное, распредмечивающее) ситуаций, представленных в тексте, составляет основу правила принципиальной понятности текста (Богин 1995а). Подчеркнем необходимость различения собственно понимания и нерефлективного смыслового восприятия текста. Собственно понимание всегда предполагает наличие рефлексии. Термин "рефлексия" имеет в философии множество определений и в настоящее время является одним из самых запутанных. Слово восходит к латинскому reflexio - "загибать, обращать назад, отражать». В дальнейшем развитии соответствующие слова во всех романских языках имеют значение "отражение света" или "обращение мысли на себя". В европейской философской традиции рефлексией называют все поисковые моменты мышления. Сначала рефлексия, в силу существующей традиции, описывалась и представлялась как якобы индивидуальная способность. "Парадоксы такого рода индивидуализирующего описания заставили отделить рефлексию от психологического субъекта, а вместе с тем и от работы мышления. Однако, как можно обобщенно представить мыслительный поиск? Так был поставлен вопрос об онтологии, в которой возможно представление рефлексии." (Щедровицкий П.Г., 1991, 47). Вопрос об онтологии изменил интеллектуальную ситуацию анализа рефлексии. Если до того рефлексией называли все ненормированное в интеллектуальной работе, все что не могло быть схвачено в логике, но без чего не осуществлялась работа мысли, то на следующем этапе рефлексия стала описываться как технология, как особая логика.
Рефлексия в средневековой экзегезе
Традиция интерпретации Библии в средние века получила название средневековой экзегезы (греч.). Как мы неоднократно подчеркивали выше, для понимания и интерпретации текста читатель совершает разного рода рефлексивные акты. Тексты, представляющие собой интерпретацию Библии, представляют собой классический пример текстов с непрямой номинацией, которые для своего понимания требуют разного рода рефлексивной работы. Как известно, Библия - это целый мир идей и образов, целый организм, впитавший в себя множество традиций. Она имеет свою символику, язык, структуру, которые, как богослужение и икона, требуют углубленного, духовного, проницательного подхода. Не все в ней "лежит на поверхности", многое нуждается в пояснении, много - в сравнительном анализе. Библию недостаточно просто читать: как Слово Божие она требует благоговейного молитвенного вживания, как слово человеческое - тщательного изучения.
В богословии необходимость интерпретации текста Библии объясняется наличием непонятных для современного читателя мест, которые требуют истолкования. Так, например, в православии принято ссылаться на слова Святого Иоанна Златоуста, который писал, что "...неясности некоторых мест в священных книгах нередко происходят от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают" (Беседа на 1 Кор 29,1). О способах истолкования библейских текстов он замечает: "Иное в Писании должно понимать так, как говорится, а иное в смысле переносном; иное же в двояком смысле: чувственном и духовном" (Беседа на Пс 46). Точно также преподобный Иоанн Кассиан Римлянин указывал, что толкование Библии "...разделяется на две части, т.е. на историческое (буквальное) толкование Святого Писания и духовное (таинственное) разумение "(XI V в.).
Герменевтическая традиция восходит к александрийской школе экзегетики в лице ее главных представителей: Филона Александрийского (ок. 20 г. до н.э. - 40 г. н.э.), Климента Александрийского (ок. 150 - ок. 213) и Ориге-на (ок. 185 - ок. 254). В сочинениях Отцов Церкви и средневековых теологов, выработавших теорию нескольких уровней экзегезы, сложилось представление о "...некоем коде, который позволяет вещам стать метафорами вещей сверхъестественных, приписывая последним качества первых" (Есо 1985, 156). Этот код обусловливал как порождение, так и восприятие аскетических и мистических текстов, которые, регламентируя практическую, религиозную жизнь, включались во всеохватывающий процесс кодификации.
В целях религиозной дидактики активно использовались символы Святого Писания. Русский медиевист П.М. Бицилли выделяет два главных принципа средневекового мироощущения - символизм и иерархизм: "Символичность мира - первое условие единства миропорядка. Второе - иерархичность. Легко понять внутреннюю связь обоих принципов. В самом деле: все "вещи видимые" обладают свойством воспроизводить "вещи невидимые", быть их символами. Но не все в одинаковой степени. Каждая вещь - зеркало; но есть зеркала более, есть менее гладкие. Уже одно это заставляет мыслить мир как иерархию символов" (Бицилли 1995, 14-15). Соотнесение конкретных вещей с потусторонней реальностью основано на определенной аналогии. Однако сополагаемые земной и духовный смыслы вещи неравноправны: первый -лишь отблеск второго.
Извлечение иносказательного, духовного смысла из буквы Писания -притчи, эпизода, образа, выражения (получило название «аллегореза») - лежало в основании всякого сочинения духовного характера, а мистического - в особенности. Учение об аллегорическом толковании Слова Божия, исходящее из слов апостола Павла: "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы..." (Рим. 1, 20), получило блестящее развитие от александрийской школы экзегетики и блаженного Августина до школы Сен-Виктора и Гонория Отёнского.
В результате выработалась классическая схема четырех смыслов библейского текста: 1) буквальный (исторический); 2) иносказательный (аллегорический); 3) моральный (тропологический); 4) эсхатологический (анагогический).
Метод буквального толкования сводится к тому, чтобы по возможности связно и ясно представить себе ход библейских событий и прямой смысл учения, изложенного в Ветхом Завете. Этот метод был разработан в III и IV веках сирийскими Отцами Церкви (Антиохийская и Эдесская школы), из которых наиболее известен преподобный Ефрем Сирин (306-379). Сирийцы были близко знакомы с обычаями Востока, что позволяло им лучше, чем эллинистическим авторам, реконструировать картину библейского мира. Но факт многозначного смысла Писания зачастую оставался вне поля зрения этих экзегетов.
Метод аллегорического толкования зародился у иудеев Александрии и был развит известным религиозным мыслителем Филоном (ум. ок. 40 г. н.э.). Филон и его предшественники заимствовали этот метод у античных писателей. Аллегорическая экзегеза была воспринята христианской школой Александрии - Климентом и Оригеном (II—III вв.), а зате м святым Григорием Нисским (332-389). Все они исходили из мысли, что Ветхий Завет содержит гораздо больше, чем можно обнаружить при его буквальном понимании.
Лингвокультурные традиции рефлексии в христианской проповеди
В настоящем разделе мы ставим своей задачей рассмотреть наиболее существенные рефлексивные характеристики христианской (в частности, католической) проповеди, определяющие ее в качестве особой лингвокультур-ной традиции. Обратимся к рассмотрению особенностей католической проповеди как совокупности рефлексивных норм. Заметим, что уже в самом определении понятия «проповедь» можно выявить некоторые параметры, на которые обязаны ориентироваться священники при интерпретации Священного Писания. Так, у Л.М. Перри мы находим следующее определение: «Библейская проповедь - это уникальный метод, посредством которого Бог через посредство своего избранного посланника приходит к людям и объединяет их с собой» ["Biblical preaching is still that unique method by which God through His chosen messenger reaches down into the human family and brings persons into fellowship with Himself." (Lloyd M. Perry 1990, 19)]. Как можно судить по данному определению, текст проповеди всегда «феноменологнчен», поскольку создается в условиях заданной интенционалыюсти Слова Божьего. Иначе говоря, текст создается проповедником, но наполняющие его смыслы рождаются из постоянного рефлексивного обращения к Божественной Истине. У текста-интерпретации оказываются два продуцента - проповедник и Бог. Текст ин-тенционально задается Богом и продуцируется священником. Наиболее известным является определение, которое дал понятию «проповедь» в своих лекциях проповедник и писатель XIX века Филлипс Брукс: «Проповедь - это коммуникация (трансляция) Истины одним человеком другим людям» ["Preaching is the communication of truth by man to men." Phillips Brooks]. Остановимся на интерпретации данного определения подробнее, поскольку это позволит нам указать на специфические параметры данного типа текста-интерпретации. 1. Проповедь есть коммуникация. Присутствие проповедника на кафедре не есть гарантия того, что проповедь осуществится. Произнесение проповедником истины с кафедры не есть гарантия того, что проповедь осуществится. Проповедь осуществляется только в том случае, если наличествует коммуникация между проповедником и слушателем проповеди. Само слово «коммуникация» происходит от лат. communis «общий». Таким образом, если не устанавливается «общность» проповедника со слушателем - обмен информацией, идеями и отношениями - проповедь не осуществится. [Preaching is communication. A preacher in the pulpit is no guarantee that preaching will occur. A preacher in the pulpit speaking truth is no guarantee that preaching will occur. Preaching occurs only when there is communication between the preacher and the hearer. Communication is derived from the Latin communis, meaning "common." Thus, unless a "commonness" is established with the hearer - a sharing of information, ideas, and attitudes - preaching does not occur.] 2. Проповедь есть передача Истины. Хотя она излагается с кафедры человеком, который называет себя проповедником, если это не истина, то произносимое не является проповедью. Божий проповедник не прибегает к абстрактному теоретизированию. Божий проповедник не стремится развлекать или выражаться возвышенно (хотя и то, и другое в некоторых случаях вполне уместно). Божий проповедник не стремится произвести впечатление на слушателей своим умом. Его высказывания обоснованны и он стремится убеждать, основываясь на истине Божией. И именно она одна может сделать человека свободным. [Preaching is the communication of truth. Though it comes from a pulpit or from one who calls himself a preacher, if it is not truth, then it is not preaching. God s preacher does not proclaim speculation. God s preacher depends neither on entertainment nor on eloquence (though both may sometimes be appropriate). God s preacher does not seek to convince men of his own cleverness. His message is grounded in and seeks to persuade based upon God s truth, which alone can make man free]. 3. Проповедь есть передача Истины человеком. Бог мог выразить свое послание в облаках или передать его цветами радуги, но он избрал человека для передачи его благой вести через него. Так, несмотря на то, что текст проповеди может быть напечатан, собственно проповедь - нет, хотя слова могут быть произнесены в тех условиях, когда устраняется личностное влияние одного человека на другого. Например, слова могут быть преобразованы в звуковые волны и услышаны так другим человеком, все же истинной проповеди при этом не осуществляется. Апостол Павел признавал, что некоторые функции проповедника могут быть выполнены только в ситуации личного участия...Проповедь есть передача Божественной Истины через Человека Бога, очищенная только истинной любовью и святой жизнью.[Preaching is the communication of truth by man. God could have formed his message in the clouds or framed his missive in the colors of the rainbow; he elected to spread his gospel through man. Thus, though sermons may be printed, preaching never is; though words may be spoken by one man over the air waves and heard by another, without the unfiltered impact of personality on personality, true preaching does not occur. Paul recognized that some ministries can only be accomplished in person... Preaching is the communication of God s truth through God s man, filtered only through a genuine love and a holy life].
