Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Общие проблемы межъязыковой интерференции 11
1.1. Сущность языкового контакта 11
1.2. О типологии билингвизма 12
1.3. Понятие интерференции 13
1.3.1. Виды фонетической интерференции 18
1.4. Восприятие как область межъязыковой интерференции 23
1.5. Социолингвистический компонент восприятия русского языка японцами 27
ГЛАВА II Сравнение фонетических систем русского и японского языков 30
2.1. Общие сведения о русском языке 30
2.1.2. Слог в русском языке 30
2.1.3. Система гласных фонем русского языка 31
2.1.4. Система согласных фонем русского языка 31
2.1.5. Консонантная ассимиляция в русском языке 32
2.1.6. Словесное ударение в русском языке 33
2.2. Общие сведения о японском языке 34
2.2.1. Система инициалей и структура слога в японском языке 36
2.2.2. Фонетическая система японского языка 44
2.2.2.1. Система гласных слоготмем японского языка 45
2.2.2.2. Система согласных слоготмем японского языка 48
2.2.2.2.1. Губные согласные японского языка 48
2.2.2.2.2. Переднеязычные согласные японского языка 54
2.2.2.2.3. Среднеязычные согласные японского языка 58
2.2.2.2.4. Заднеязычные согласные японского языка 59
2.2.2.2.5. Фарингальные согласные японского языка 62
2.2.2.2.6. Глоттализованные согласные японского языка 62
2.2.2.2.7. Долгие согласные японского языка 62
2.2.2.2.8. Ассимиляция в системе японских консонансов 63
2.2.2.2.9. Противопоставление японских согласных слоготмем по звонкости -глухости 65
2.2.2.3. Дифтонги японского языка 65
2.2.3. Фраземы японского языка 67
2.2.4. Акцентуация в японском языке 67
2.3. Сопоставительный анализ фонетических систем японского и русского языков 70
2.4. Прогноз фонетических ошибок японцев, изучающих русский язык 74
ГЛАВА III Восприятие японцами русских бифонемных консонансов (устное восприятие - письменное воспроизведение) 78
3.1. Исходный материал исследования 78
3.1.1. О принципах отбора материала 78
3.2. Характеристика экспериментального материала 89
3.3. Условия записи 98
3.4. Сведения об аудиторах 98
3.5. Методика исследования 100
3.6. Варианты восприятия японскими аудиторами исследуемых бифонемных консонансов 101
3.6.1. Нормативное восприятие исследуемых бифонемных консонансов 102
3.6.2. Ненормативное слитное восприятие исследуемых бифонемных консонансов 108
3.6.3. Варианты неслитного восприятия исследуемых бифонемных консонансов 111
3.6.3.1. Появление гласной вставки при восприятии исследуемых бифонемных консонансов 111
3.6.3.2. Восприятие исследуемых бифонемных консонансов с упрощением... 122
3.6.3.3. Восприятие исследуемых бифонемных консонансов с усложнением.. 128
3.6.3.4. Восприятие исследуемых бифонемных консонансов со вставкой гласного и усложнением 142
3.6.4. Восприятие (слитное и неслитное) исследуемых бифонемных консонансов с заменами их компонентов 146
3.6.4.1. Замены на «другой согласный» 150
3.6.4.2. Замены твердого согласного на соответствующий мягкий 151
3.6.4.3. Замены глухого согласного на соответствующий звонкий 152
3.6.4.4. Замены звонкого согласного на соответствующий глухой 153
3.6.5. Восприятие слитности исследуемых бифонемных консонансов 153
Заключение 170
Список использованной литературы 172
- Восприятие как область межъязыковой интерференции
- Система гласных слоготмем японского языка
- Сопоставительный анализ фонетических систем японского и русского языков
- Варианты неслитного восприятия исследуемых бифонемных консонансов
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено одному из аспектов русско-японской фонетической интерференции - перцептивным ошибкам японцев, воспринимающих русскую речь (фрагменты типа ГССГ, где СС - исследуемый бифонемный консонанс). Выбор японского и русского языков в качестве объекта исследования обусловлен тем, что эти генетически и типологически несходные языки до сих пор не часто являлись предметом исследований подобного рода. В этой связи можно вспомнить, например, ряд работ, проведенных в Японии и посвященных проблемам японско-русской (см. Ando 1996) и русско-японской (см. Shirota 1979; Kamiyama 1992) фонетической интерференции, а также исследования, проведенные на базе Лаборатории экспериментальной фонетики (ЛЭФ) им. Л. В. Щербы при СПбГУ (см. Зайцева 1994; Матида 1997; Игнаткина 2002а, б, 2006), в которых затрагиваются вопросы сопоставления фонетических систем японского и русского языков, делается прогноз нарушений японцами правил реализации фонемной системы русского языка, а также описываются те или иные конкретные фонетические трудности в речи японцев на русском языке (см. об этом также Степанова 1997). Но русские бифонемные консонансы (БФК) до сих пор еще не становились объектом специального исследования на уровне восприятия1 с точки зрения русско-японской интерференции. Фактическим материалом для настоящей работы послужили японский и русский языки, вступающие в контакт при аудиторном билингвизме, то есть в процессе изучения русского языка в японской аудитории.
Актуальность и теоретическая значимость исследования определяются необходимостью изучения механизма межъязыковой интерференции, особенно для таких типологически различных контактирующих систем, как русская и японская. Теоретический интерес представляет содержащийся в работе сопоставительный анализ русской и японской звуковых систем. Теоретические выводы, сделанные в диссертации, используемые в ней методы описания и анализа могут быть применены при исследовании материала других языков в сопоставительном аспекте.
1 Исследования Л. А. Васильевой и С. О. Тананайко посвящены наиболее типичным нарушениям, возникающим в речи иностранцев при реализации консонансных сочетаний (см. Васильева 1999; Васильева, Тананайко, 2001).
Результаты настоящего исследования могут способствовать решению некоторых общих проблем фонетической интерференции; кроме того, их можно использовать в теоретических курсах общего языкознания и для усовершенствования методики преподавания русского языка как иностранного (курсы лекций для преподавателей РКИ). Особенно важным это представляется в современном мире, где сфера преподавания русского языка расширяется с каждым годом, где возникают новые языковые контакты (например, с корейским языком или китайским) и укрепляются и обновляются старые (это вполне можно сказать о русско-японских языковых отношениях).
В начале XXI века изучение иностранных языков приобретает особое значение - этому способствуют интенсивные межгосударственные связи в политической, хозяйственной и культурной сферах. Они требуют от разных стран и народов всестороннего познания друг друга, активных взаимопосещений, начиная от глав правительств до массовых туристических экскурсий1.
За пределами России «практическая значимость русского языка включает широкий диапазон возможностей сделать карьеру. Кроме непосредстенно профессиональной ценности русского языка, нельзя забывать, что овладение им чрезвычайно обогащает, ибо это громадное чисто культурное приобретение» (Филин, Костомаров, Скворцов 1974, с. 70).
Нельзя не отметить, что быстро развивающееся российско-японское сотрудничество в разных областях предполагает естественный интерес к изучению как японского языка - русскими, так и русского языка - японцами. Все самые крупные университеты Японии имеют кафедры русского языка и литературы, в 57 университетах страны русский язык изучается в качестве второго иностранного языка (см. Moori, Sanefudzi 1991, с. 136-137). С 1997 года в Японии существует 21 школа, где преподают русский язык (см. подробнее Усуяма 2001). В ряде префектур Японии (Аомори, Тояма) русский язык является вторым обязательным иностранным языком и для школьников старших классов. Всеяпонский общеобразовательный теле-радиоканал NHK еженедельно транслирует курс русского языка. Кабельный радиоканал, выполняя программу
1 Еще 10 лет назад в Японии было трудно найти туристические проспекты на русском языке. Сейчас же, в связи с увеличением потока туристов из России, все турагентства, работающие с иностранцами, имеют буклеты и на русском языке.
японского правительства по ознакомлению японцев с различными иностранными языками, передает, в числе прочих, и учебные программы по русскому языку. На севере Японии (на острове Хоккайдо, в городах Отару, Нэмуро) надписи и вывески делаются на двух языках (японском и русском). Все сказанное выше усиливает актуальность настоящей работы.
Практическая ценность настоящего исследования определяется тем, что в ходе подготовки материала к нему были созданы списки слов, содержащих наиболее трудные для японцев сочетания согласных в различных позициях в слове, а полученные в работе результаты могут стать основой для отбора лексики при составлении тренировочных упражнений на восприятие японцами исследуемых бифонемных консонансов. Список слов, составленный на базе машинной версии «Грамматического словаря русского языка» (см. Зализняк 1977), может использоваться при разработке различных практических пособий по фонетике русского языка для японцев.
Вопросы, связанные с лингвистической интерференцией (см. Дешериева 1972; Ершова 1972; Розенцвейг 19726, 1975; Хауген 1972), особенно с ее фонетической разновидностью (см. Захарьин 1965, 1966; Мелика 1971; Любимова 1985,1988,1991), являются одними из самых актуальных в методике преподавания иностранных языков. Выявление и учет в практике преподавания интерферирующего воздействия родного языка на изучаемый - один из факторов повышения эффективности обучения иностранному языку (см. Гордеева 1964; Чантурашвили 1964; Муканов 1966; Мерданова 1986).
Научная новизна диссертации состоит в том, что на основе эксперимента по аудированию впервые рассматриваются особенности восприятия японцами ряда бифонемных консонансов. Данная работа представляет собой достаточно уникальный опыт описания русско-японской интерференции в области консонантизма1.
Актуальность и важность изучения проблем интерференции и недостаточная разработанность вопросов русско-японской фонетической интерференции послужили основанием для выбора данной темы.
Цель настоящего исследования заключается в изучении характера
1 Существует ряд специальных учебных пособий по русской фонетике для японских учащихся (см., например, Розанова, Одинцова 1977; Цветкова 1981; Акишина 1994; Степанова 1998), но бифонемные консонансы, отсутствующие в японском языке, не представлены в них в полном объеме.
проявления русско-японской интерференции на уровне восприятия речи, а также в установлении корреляции этих ошибок с социальными характеристиками аудиторов (их пол и степень владения русским языком) и рядом лингвистических факторов, таких, как длина в слогах слов, содержащих исследуемые бифонемные консонансы, а также положение всего комплекса по отношению к ударению и к границам слова.
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих задач:
сравнение по данным научных публикаций фонетических систем русского и японского литературных языков;
на основе сопоставительного описания - прогноз возможных фонетических ошибок у японцев, изучающих русский язык;
подбор материала - русских слов, включающих бифонемные консонансы, наиболее трудные для японцев с фонетической точки зрения;
создание на основе лексического материала списка экспериментальных фраз (ЭФ), включающих исследуемые БФК;
запись ЭФ в исполнении русского диктора - носителя произносительной нормы современного русского языка.
подготовка на базе этой записи аудиторской серии, состоящей из звуковых сегментов типа ГССГ (где Г - гласный, а С - согласный), включающих исследуемые БФК;
подбор японских аудиторов (носителей принятого к повседневному употреблению стандарта японского литературного языка);
экспертное прослушивание записей речи аудиторов с целью определения уровня владения ими русским языком;
эксперимент по аудированию полученного материала в японской аудитории (устное восприятие - письменное воспроизведение)1;
выявление всего спектра восприятий и попытка найти зависимость между появлением того или иного варианта и различными лингвистическими факторами, а также социальными характеристиками аудиторов;
выявление на основе результатов проделанной работы наиболее трудных и наиболее легких для японцев сочетаний (в условиях остаточного акцента,
1 Данный вид эксперимента предполагает запись воспринимаемого на слух текста знаками русской графической системы.
характерного для носителей японского языка, владеющих русским языком в
различной степени).
Достоверность результатов исследования обеспечивается:
а) большим экспериментальным материалом - исследовалось восприятие
24 дикторов, среди которых 12 женщин и 12 мужчин, в разной степени
владеющих русским языком. В ходе аудиторских опытов получено 4464 типа
восприятия;
единством методов анализа - сравнительно-сопоставительного, аудиторского и инструментального;
статистической обработкой материала.
Результаты работы докладывались и обсуждались на следующих заседаниях, семинарах и конференциях:
Международная научно-практическая конференция «Русистика и современность». Санкт-Петербург, РГПУ имени А. И. Герцена, 28-29 июня 2001 года.
Заседание кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков филологического факультета СПбГУ, декабрь 2001 года.
Заседание преподавательского состава Токийского института русского языка, январь 2002 года.
Ежегодная научно-практическая конференция японской ассоциации русистов. Осака, 1-2 ноября 2003 года, Киото, 21-22 октября 2006 года.
XXXV Международная филологическая конференция. Секция фонетики. Санкт-Петербург, 13-18 марта 2006 года.
Международный симпозиум МАПРЯЛ «Инновации в исследованиях русского языка, литературы и культуры». Секция «Лингводидактика». Болгария, Пловдив 1 -3 ноября 2006 года.
Основные положения диссертации представлены в следующих публикациях: 1. Бифонемные консонансы в русской речи японцев (к отбору материала для экспериментального исследования) //Русский как иностранный: Теория. Исследования. Практика. Выпуск V. Материалы IV международной научно-практической конференции «Русистика и современность». Санкт-Петербург, РГПУ имени А. И. Герцена, 28-29 июня 2001 года. СПб., 2002, с. 171-177 (в
соавторстве с Н.В. Богдановой).
2. О факторах, способных повлиять на механизм порождения речи на
неродном языке //Материалы научно-практической телеконференции
«Антропоцентрический подход к исследованию социума: лингвистические,
социолингвистические и культурологические аспекты», посвященной
международному году языков и 10-летию гуманитарного отделения ИГХТУ;
Иваново, Ивановский химико-технологический университет, октябрь 2001 года.
Иваново, 2002, с. 141-143.
3. Восприятие японцами русских бифонемных сочетаний //Бюллетень
японской ассоциации русистов № 36. Материалы конференции АЯР, Осака, 1-2 ноября 2003 года. Токио, 2004, с. 142.
Соотношение слитности-неслитности восприятия японцами русских бифонемных консонансов //Материалы XXXV международной филологической конференции. Вып. 20. Секция фонетики. Ч. 3. 13-18 марта 2006 года. СПб., 2006, с. 3-13.
Восприятие как область межъязыковой фонетической интерференции (на материале опознания японцами русских бифонемных консонансов) // ...СЛОВО ОТЗОВЕТСЯ. Памяти Аллы Соломоновны Штерн и Леонида Вольковича Сахарного. Пермь, 2006, с. 232-240 (в соавторстве с Н. В. Богдановой).
Перцептивный аспект русско-японской фонетической интерференции (об одном варианте опознания японскими аудиторами русских бифонемных консонансов) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 9 (Филология). Вып. 1 (Часть I). Март 2007 г., с. 65-69.
Прогноз перцептивных ошибок у японцев, изучающих русский язык// Бюллетень японской ассоциации русистов № 39. Материалы конференции АЯР, Киото, 21-22 октября 2006 года. Токио, 2007 (в печати).
Плюс-сегментация как один из вариантов восприятия японцами русских бифонемных консонансов // Международный симпозиум МАПРЯЛ «Инновации в исследованиях русского языка, литературы и культуры». Секция «Лингводидактика». Болгария, Пловдив 1-3 ноября 2006 года. Пловдив, 2007 (в печати).
Восприятие как область межъязыковой интерференции
Речевая деятельность любого индивида включает в себя два аспекта -процессы говорения (экспрессивная речь, речепроизводство, кодирование) и процессы восприятия (импрессивная речь, речевосприятие, декодирование) (см. Штерн 1992, с. 3). Оба эти процесса в значительной степени усложняются, когда осуществляются в речи человека, говорящего на неродном языке. По
мнению А. Мартине, каждый индивид представляет собой «не только поле сражения различных, противоречащих друг другу языковых типов и речевых навыков, но и постоянный источник языковой интерференции» (Мартине 1979, с. 18). Автор имел в виду внутриязыковую интерференцию, имеющую место в речи человека, говорящего на родном языке, но владеющего целым рядом различных языковых кодов и способного переключать их в процессе общения с разными партнерами, выступая в разных социальных ролях. Можно себе представить, насколько расширяется это «поле сражения», когда человек общается на чужом для себя языке. Его речь в этом случае становится богатым источником межъязыковой интерференции, в ней выявляется акцент, характер которого продиктован в первую очередь разницей в устройстве и функционировании механизмов, в принципе свойственных речевой деятельности человека: артикуляционной и перцептивной базы говорящего.
Под артикуляционной базой обычно понимают «совокупность привычных для данного языка движений и положений произносительных органов» (Зиндер 1979, с. 80) , «общую линию произносительного поведения, общие произносительные навыки и фонетические нормы, систему привычных для данного языка установок органов речи при произношении звуков речи» (Лоя 1939, с. 35), «хранящуюся в памяти систему "произносительных инструкций" и адресов, соответственно которой в органы речи направляются "произносительные приказы" (нервные импульсы), приводящие к произносительным движениям» (Джапаридзе 1985, с. 14). Несовпадение артикуляционных баз родного языка учащегося и изучаемого языка приводят к искажению речи и появлению акцента.
Артикуляционной базе конкретного языка через систему фонем соответствует перцептивная база - совокупность некоторых перцептивных образов, свойственных данному языку, «система лингвистических средств, используемых носителями данного языка при восприятии звучащего речевого потока» (Джапаридзе 1969, с. 39). Несовпадение перцептивных баз двух контактирующих языков приводит к искажению воспринимаемых звуковых образов.
Известная гармония, взаимное соответствие этих двух баз в рамках одного языка позволили в свое время В. Ф. Тводлу ввести «понятие "произносительного намерения" (intention) говорящего и слушающего, которое, благодаря своей общности для того и другого, позволяет обеим сторонам взаимно понимать друг друга, хотя говорящий производит одни звуки, а слушающий воспринимает другие; в "намерении" же они общаются одними и теми же звуками» l. При общении на неродном языке «произносительные намерения» говорящего и слушающего вступают в противоречие. С. И. Бернштейн, учитывая объективную данность взаимодействия слуховых и произносительных навыков в речи, предлагал ввести особое понятие фонетической базы, подразумевающей совокупность произносительных и слуховых навыков (см. Бернштейн 1975). Ср. также: «Каждый речевой акт двусторонен: "произнесение - слушание", где артикуляция и слуховой эффект образуют неразрывное единство, причем слуховое впечатление проверяется артикуляцией, а артикуляционное движение проверяется слуховым впечатлением» (Реформатский 19706, с. 506-507). В современных работах по интерференции, однако, мысль об этом «неразрывном единстве» подвергается сомнению, ср.: «В условиях интерференции обе стороны речевой деятельности (порождение высказывания и восприятие сообщения на неродном языке -Г. Ш.) не являются полностью автоматизированными ... , т.е. "плохое" качество речи на неродном языке не исключает хорошего понимания, а при плохом различении звуков неродного языка произносительные ошибки необязательны» (Интерференция... 1987, с. 5).
Система гласных слоготмем японского языка
«В обучении иностранному произношению существуют трудности, преодоление которых нуждается в достаточно точном знании артикуляторных характеристик отдельных звуков родного языка учащихся, которые могут быть использованы в качестве опоры для постановки иноязычных звуков» (Самуйлова 1978, с. 5), т.к. иногда такие звуки прямо реализуют основной вариант фонемы изучаемого языка (см. Гордина 1973). В японском языке насчитывается 5 гласных слоготмем, каждая в кратком и долгом варианте (см. табл. 4). Из таблицы видно, что японские гласные, в отличие от русских, характеризуются только двумя артикуляторными признаками - рядом (передний - задний) и подъемом (высокий, средний, низкий). Признак лабиализованности-нелабиализованности для японских гласных является фонологически не существенным. Таблица 4. Гласные слоготмемы японского языка
Обратимся к описанию гласных слоготмем японского языка.
[ а ] - неогубленная гласная слоготмема переднего ряда1 низкого подъема; при ее произнесении нижняя челюсть опущена больше, чем при производстве других японских гласных; рот широко открыт, язык и губы пассивны2. Слоготмема [ а ] близка по звучанию к русскому / а / в ударной позиции между твердыми согласными (например, в словах сам, пар)3. Однако японский звук более глубокий: при его произнесении язык отодвинут назад несколько больше. Приведем несколько примеров слов с данной слоготмемой:
[ і ] - неогубленная гласная слоготмема переднего ряда верхнего подъема, при ее произнесении нижняя челюсть поднята, язык продвинут вперед и приподнят к твердому нёбу так, что остается сравнительно узкая щель, кончик языка упирается в нижние зубы, губы слегка растянуты. Данная смоготмема совпадает с русским / і / в слове мир. Все согласные перед [ і ] палатализуются, например, if. [к і] - дерево; b VN [ Ifiisai] - маленький.
[ ш ] - неогубленная гласная слоготмема заднего ряда верхнего подъема; при ее произнесении нижняя челюсть поднята так же, как при производстве [ і ], язык оттянут назад, спинка его приподнята к мягкому нёбу, губы не округлены и не вытянуты вперед, как при русском /и/, а, наоборот, слегка растянуты в стороны (как при ИГ); верхняя губа слегка приподнята. Слоготмема [ш] напоминает звук, средний между русскими /и/ и /ы/. Приведем несколько примеров слов с данной слоготмемой: Ъ] [кш] -фраза; Ш [г шш] -дракон.
[ е ] - неогубленная гласная слоготмема переднего ряда среднего подъема; при ее произнесении нижняя челюсть опущена несколько ниже, чем при производстве [ і ], но не так низко, как при [ а ], язык приподнят в средней части к твердому небу, но несколько меньше, чем при [ і ], кончик языка находится у нижних зубов, губы слегка растянуты в стороны. Ю. Ю. Зайцева считает, что японский [ е ] более открыт, чем русский / е / в слове «сеть», но более закрыт, чем русский /е/ в слове «этот» (см. Зайцева 1994, с. 100). Во всех случаях произносится отчетливо. Смягчения предшествующих согласных не вызывает, например, [ Ы ]-шерсть; Ш [ kee ] - наказание.
[ о ] -огубленная гласная слоготмема заднего ряда среднего подъема; при ее произнесении нижняя челюсть находится в том же положении, что и при [ е ], язык отодвинут назад. Огубленность японской слоготмемы [ о ] менее выражена, чем русской / о /. Приведем несколько примеров слов с данной слоготмемой: -f- [ко] - ребенок; _[ г оо ] - количество.
А теперь перейдем к особенностям редукции японских гласных слоготмем. В японском языке обычно происходит редукция гласных [ ш ] и [ і ] (реже - [ а ] и [ о ]) между глухими согласными и часто после глухих в конце слова. [ ш ] может редуцироваться также и в конце первого из компонентов в сложном слове (см. Колпакчи 1936, с. 2-13; Фельдман 1960, с. 18). Органы речи при этом сохраняют положение, требуемое для произнесения гласного, но вибрации голосовых связок не происходит, поэтому гласный звучит очень кратко и слабо и часто почти не слышится, например: Ж [ к(ш) saj- трава; H fk(i)Ja]-поезд; Т [f(i)ta] -низ.
В результате редукции в современном японском языке возникли слова, оканчивающиеся на согласные или имеющие слоги, включающие сочетания согласных, например,
"C t" [des] - глагольное окончание настоящего времени; sLfc [deja ] - глагольное окончание прошедшего времени; А [ gto ] - человек. Но редукция иногда не имеет места (см. Сыромятников 1984, с. 694), например, Ш $ [ LUtscusLU] - отражать; 1гШ# [ k ifiuk(uu)Ja ] - общежитие. Однако в некоторых случаях, например, при декламации стихов, пении, скандировании, редуцируемые звуки произносятся отчетливо. Явление редукции [ ш ] и [ і ] учитывается японцами при написании иностранных слов катаканой (одна из японских азбук). При этом согласные, стоящие рядом или в конце слова, передаются так: твердые - знаками слогов с [ ш ], а мягкие - знаками слогов с [ і ], например: % 9 і/— [ takuifi: ] - такси; Д /К -У [supo.ts J - спорт; rf — У r — /" gor 7& 7:7 - Горький. В заимствованных словах гласные могут редуцироваться не только между глухими, но и в других позициях (см. Головний 1971, с. 27). В отличие от русского языка, в японском гласные различаются по признаку долготы и краткости звучания, т.е. кратким гласным [ а ], [ і ], [ ш ], [ е ], [ о ] противостоят долгие [ а: ], [ і: ], [ ш: ],[ е: ], [ о: ]. Долготу гласных не следует смешивать со стечением одинаковых гласных на морфологической границе слова, когда их нужно произносить не как один звук, а раздельно (см. Головний 1971, с. 17-18), например: Х.Ш [ taii ] - капитан; $5Ю$оЮ [ опоопо ] - каждый в отдельности. В системе японских гласных большую смысловую роль играет долгота, например, rj [то J значит также, а Ь 0 [то:] - уже ffi [n i] обозначает груз, а Щ\ [ п 7: ] - новый.
Сопоставительный анализ фонетических систем японского и русского языков
«Каждый язык должно рассматривать как нечто вполне самодавлеющее, а лишь затем в целях методических, для облегчения взаимного обучения, можно проводить сравнение двух языковых систем» (Щерба 1974в, с. 318).
Фонетические искажения при порождении и восприятии речи на неродном языке потенциально заданы различиями разного порядка вступающих в контакт звуковых систем и могут прогнозироваться в результате сопоставительного анализа.
В целях обучения языку сопоставительный метод в 1914 году впервые был применен Е. Д. Поливановым (см. Поливанов 1968в, с. 241-242). Сущность и принципы данного метода в отечественной методике сформулировал А. А. Реформатский (см. Реформатский 1962, с. 23-24)1. Теоретические основы сопоставительного анализа, разработанные зарубежными исследователями -У. Вайнрайхом (см. Вайнрайх 1979) и Э. Хаугеном (см. Хауген 1972), -являются фундаментальными.
При изучении звуковой интерференции для неродственных языков можно ограничиться анализом их звуковых систем (состав фонем, их дистрибуция и реализация на уровне слога с учетом более крупных единиц) (см. Вербицкая, Гордина 1980, с. 116).
В фонетическом плане сопоставление японского и русского языков интересно тем, что фонетические системы этих языков достаточно далеки друг от друга.
Основные различия сводятся к следующему:
1) слоготмем в японском языке несколько меньше, чем в русском языке фонем (ср. 42 русские фонемы (6 гласных и 36 согласных) и 39 японских слоготмем (5 гласных и 34 согласных);
2) состав слова в японском языке проще, чем в русском: подавляющее большинство слогов открытые, состоящие из одного согласного и следующего за ним гласного;
3) в начале слова в японском языке недопустимы стечения согласных;
4) в японском языке закрывать слог могут лишь геминаты и сочетания с носовым;
5) в конце слова, помимо гласных, может быть лишь носовой согласный;
6) в звуковом составе японского языка полностью отсутствует ряд звуков, имеющихся в русском языке:
а) губно-зубные щелевые / v /, / v I, I f I, IГ /;
б) переднеязычные щелевые зубные / s /, / z /, / z I, 11 I, ІГ /;
в) переднеязычные зубные смычные взрывные мягкие / d /, /1 /;
г) переднеязычные передненебныеlzl,l si , / : 1,1сI;
д) заднеязычные щелевые / х /, / х /;
7) работа губ при произнесении японских гласных слоготмем слабее, чем в русском языке (см. рис. I)1, что особенно заметно в артикуляции [ ш ], которая произносится без огубления и по звучанию несколько приближается к русскому
8) наличие в японском языке дифтонгов (см. подробнее Головний 1971, с. 8; Алпатов 1990, с. 625.);
9) русскому языку свойственно словесное ударение, а японскому - система тонизации (повышение или понижение тона, которым произносится слог или несколько слогов в слове). От того, на какой слог приходится повышение тона, может зависеть значение слова, например:
10) долгота и краткость звуков в японском языке могут играть смыслоразличительную роль2, например: [ kata ] - сторона; Яо її [ katta ] - купил; 2.Щ] [ kodo: ] - биение; 1$t [ko.do J - высота; ІДИ [ ko.do: ] - лекционный зал.
Специальные наблюдения, сделанные автором в ходе работы в Японии, показывают, что сопоставление с родным языком, используемое непосредственно на уроках русского языка, не всегда дает желаемые результаты: оно зачастую не снимает, а, наоборот, усиливает интерференцию. Интерференция для учащегося снимается не путем сопоставительного анализа двух языков в ходе самого учебного процесса], а путем упражнений и инструкций, составленных с учетом трудностей изучения русского языка с точки зрения изучающего. «Обучение иностранной речи без сравнения с родным дает больший эффект» (Яцикевичюс 1970, с. 29).
Отталкиваясь от самого русского языка, японский учащийся быстрее освобождается от влияния родного языка. Отсюда закономерен вывод о том, что «изучение русского языка нужно организовать так, чтобы он воспринимался не через призму системы родного языка, а как особая структура» (Михайлов 19696, с. 30). В этом случае русский язык быстрее автоматизируется в сознании японского учащегося, а значит, быстрее снимается интерференционное влияние родного языка.
Несовпадение артикуляционных баз родного языка учащегося и изучаемого языка приводит к искажению речи и появлению акцента. Такого рода произносительные ошибки обычно достаточно легко прогнозируются путем сопоставления фонетических систем двух языков2, которые традиционно во всех языках строятся на артикуляционном основании. Дальнейшая работа по коррекции этих ошибок строится таким образом, чтобы выработать у учащегося новые артикуляторные навыки, отсутствующие в его родном языке3, и при этом
- вопреки навыкам родного языка. Ср.: «...единственный путь, который в какой-то мере может гарантировать обучающихся ... активному владению тем или иным иностранным языкам от опасностей смешанного двуязычия - это путь сознательного отталкивания от родного языка...» (Щерба 1947, с. 57); «...главнейшим препятствием к усвоению правильного иностранного языка вообще и его произношения в частности является родной язык учащихся ... . Поэтому новейшая методика строится на основе сознательного отталкивания от родного языка» (Щерба 1963, с. 3); «Главная трудность при обучении произношению чужого языка - не овладение чужим, а борьба со своим» (Реформатский 19706, с. 508); «Со стороны лингвиста при превращении "parole" в "langue" необходима неусыпная борьба с родным языком: только тогда можно надеяться осознать все своеобразие структуры изучаемого языка» (Щерба 1974а, с. 42); «...нельзя не признать, что родной язык является все же нашим врагом при изучении иностранного языка, так как это он заставляет нас делать те бесчисленные ошибки, которые известны под названием всяких -измов...» (Щерба 1974г, с. 343). Одной из задач преподавателя русского языка как иностранного, по образному выражению Л. В. Щербы, является необходимость освободить учащихся «из плена родного языка».
Констатация различия инвентаря фонем, составляющих фонологические системы различных языков, не исчерпывает типологического описания, а является первым его шагом. Наиболее удобной универсальной рамочной единицей фонологического уровня для подобных исследований может быть признан слог, т.к. такая речевая единица, как слог, существует во всех языках мира. Следовательно, она может быть единицей соизмерения языков различного типа (см. подробнее Кудрявцева 2001).
Варианты неслитного восприятия исследуемых бифонемных консонансов
Отдельного рассмотрения требуют варианты ненормативного неслитного восприятия японцами русских БФК. Для начала остановимся на появлении гласной вставки1 при восприятии японскими аудиторами русских БФК (7,7 % от общего числа всех восприятий исследуемых сочетаний и 12,2 % от общего числа всех неслитных восприятий) (см. табл. 42). Такую разновидность ошибочного восприятия можно отнести к тому типу фонетической интерференции, которую А. И. Рабинович назвал плюс-сегментацией (см. Рабинович 1970, с. 14), поскольку здесь мы имеем дело именно с увеличением числа элементов в звуковом сегменте, что может являться реакцией билингва на необычные для него последовательности фонем (см. выше раздел 1.3.1).
Зависимость появления ГВ от уровня владения японскими аудиторами русским языком при восприятии ими исследуемых БФК показана в таблице 43. Видно, что среди неслитных восприятий, характерных для аудиторов каждого уровня, максимальное количество ГВ отмечено на очень низком уровне (19,8%), а минимальное - на высоком (7,7%), что вполне соответствует ожиданиям.
Анализ зависимости появления ГВ в исследуемых БФК от пола японских аудиторов показал, что женщины несколько чаще, чем мужчины, воспринимают эти комплексы с ГВ, хотя разница здесь минимальна (ср. 13,3 % и 11,4 % соответственно) (см. табл. 44).
Далее была рассмотрена зависимость появления ГВ от позиции БФК по отношению к границам слова (см. табл. 45). Видно, что чаще всего с ГВ воспринимаются исследуемые БФК, вырезанные из конца слова (15,0 %) -эвкалипт, акваланг, реже - из начала (7,0 %) - драматический, всухую.
Характеризуя зависимость появления ГВ при восприятии русских БФК от позиции всего сочетания по отношению к ударению, можно сказать, что максимальное количество восприятий с ГВ приходится на заударный слог (18,1 %) (см. табл. 46) - тачанка, антисемитская.
Рассматривая зависимость появления ГВ от длины в слогах слова, содержащего исследуемый БФК, необходимо отметить, что среди всех неслитных восприятий сегментов из наиболее распространенных в русском языке слов длиной от двух до пяти слогов, она выражена не очень явно (от 10,7% до 14,6% соответственно) (см. табл.47 и гист. 8). В сегментах из девятисложных слов вообще не обнаружено ГВ. Максимальное количество восприятий с ГВ приходится на БФК из одиннаддатисложного слова (25,0 %) -гидроэлектроэнергетический.
Хотелось бы обратить внимание на то, что наибольшее количество гласных вставок среди типов неслитного восприятия характерно для сочетаний /pt/ (31,0%; например, восприятие данного БФК как ЗАТ, ПОТ, ПЭТ, ПЕТ, ПИТ, ХУТ, ПЫТ) и / ск / (21,6 %; например, ПЕК, ТИК, ЦУК, СЫК), а наименьшее -для / fs / (0,6 %, например, (И)ЦУК(А)). Для БФК / ms / не выявлено ни одного случая появления ГВ при восприятии (см. табл. 48 и гист. 9).
Полученные данные позволяют проанализировать и качество ГВ в исследовательском материале.
Из таблицы 49 видно, что наиболее частой ГВ в составе исследуемых БФК была / u / (в подавляющем большинстве случаев обозначенная гласной буквой У, значительно реже - Ю) - 37,9 %. Это обстоятельство, как уже говорилось выше (см. раздел 2.4), может быть объяснено, в частности, тем, что, согласно описаниям японского фонетического строя, гласная [ ш ] (так же, как и [ і ]) в потоке речи легко редуцируется до нуля, что дает японцам основание предполагать, что на месте любого нуля между согласными имеет место тот или иной редуцированный гласный (см. Головний 1971; Степанова 1997, а также п. 2.2.2.1 настоящей работы: примеры типа % 9 i/ - [takuifi: ] - такси; ЯІЇ—-У [ swpoits ] спорт; rf — JJ df- — [дог ik і:]-Горький). Достаточно часто аудиторы вставляли также гласный /е/ (в большинстве случаев - Е, значительно реже - Э) - 25,7 %. Самым редким гласным в роли ГВ был отмечен / ы / - только 2,3 %. Отчасти это можно объяснить тем, что артикуляция / ы / сближается с артикуляцией японской слоготмемы [ ш ] (см. выше раздел 2.3) и любой [ ы ]-образный звук при восприятии интерпретируется японскими аудиторами скорее как знакомое / и /, а не малознакомое / ы /.Видно, что чаще всего большинство гласных (исключение составляют лишь / і / и / ы Г) выступают при восприятии в роли ГВ в составе консонанса / dr /, и доля их при этом весьма велика: от 51,5 % (для / и /) до 72,7 % (для / е /) (см. табл. 50). Гласные / і / и / ы / максимально активны в роли ГВ при восприятии комплекса / pt / (67,5 % и 75,0 % соответственно) (примеры см. ниже).
Как уже отмечалось, чаще всего ГВ была обнаружена при восприятии БФК / dr / (190 случаев, 55,4 % от всех восприятий с гласной вставкой) (см. табл. 48 и51). Чаще всего такими вставками в этом консонансе были /и/ (35,3 %) -ТУР, ДУТК, БУТК, СУМТК, и / е / (33,7 %) - ТЕР, ДЕЛ, ТЕЛТЛ, ТЭР;. Гласная вставка / и / преобладает также в БФК / fs / (100,0 % - (И)ЦУК(А)), / ck / (87,9 % - ТУК, ЦУК, ПУК, ЦУКИ, ХУН) и /nk/ (63,2% - НУК, ТУК, НУХ). Преобладание /і/ в роли ГВ обнаружено при восприятии комплексов /mt/ (75,0 % - СИД, НИТ, РИД) и (в незначительной степени) /pt / (28,1 % - ПИТ, ФИТ, БИГ, ПИР).
Можно было бы предположить, что высокая частотность появления ГВ при восприятии консонанса / dr / продиктована не только влиянием родного языка аудиторов, которому не свойственны стечения согласных, но в какой-то степени и влиянием самого русского языка, т.е. возможным наличием ГВ в этой позиции в речи русского диктора, которая стала основой для эксперимента по восприятию. С целью проверки этого предположения был проведен дополнительный слуховой и инструментальный анализ сегментов из речи русского диктора, содержащих интересующий нас БФК /dr/. В материале исследования имеется 83 слова с данным комплексом. Единственная ситуация, где гласная вставка была реализована, - это в слове кадр из контекста кадр этого фильма, во всех других случаях ГВ в исследуемых бифонемных консонансах отсутствует (см. рис. 2-7). Таким образом, восприятие данного комплекса с ГВ целиком является следствием русско-японской фонетической интерференции.
