Содержание к диссертации
Введение
1. Проблемы макросоциолингвистики в трудах французских языковедов 18
1.1. Происхождение и функции языка 18
1.2. Статус языка 23
1.2.1. Государственный язык 23
1.2.2. Официальный язык 24
1.2.3. Язык международного общения 26
1.3. Языковые контакты 32
1.3.1. Государственное и официальное двуязычие 33
1.3.2. Креольские языки 38
1.4. Языковые конфликты 42
1.5. Языковая политика и языковое планирование 55
1.5.1. Стандартизация языка 58
1.5.1.1. Борьба с «франглийским» языком 61
1.5.2. Проблемы региональных языков 64
1.5.3. Социальная лингвистика и франкофония 68
1.6. Выводы 74
2. Проблемы микросоциолингвистики в трудах французских языковедов 83
2.1. Дифференциация языка 83
2.1.1. Социальная и профессиональная дифференциация языка 84
2.1.2. Функционально-стилистическая дифференциация языка 89
2.1.3. Социально-территориальная дифференциация языка 94
2.2. Индивидуальное двуязычие 107
2.3. Понятие «языковой неуверенности» 111
2.4. Социальная лингвистика и школьное образование 117
2.5. Выводы 120
3. Языковая политика Франции и ее реализация 125
3.1. Статус языка 125
3.2. Язык публичного общения 138
3.3. Функционирование языков в средствах массовой коммуникации 140
3.4. Функционирование языков в сфере образования 142
3.5. Функционирование языков в сфере трудовой деятельности 151
3.6. Информация потребителя 158
3.7. Языки этнических меньшинств 166
3.8. Организации, ответственные за исполнение законов о язьпсах 173
3.9. Исполнение законов о языках 177
3.10. Санкции, предусмотренные за неисполнение законов о'языках 183
3.11. Выводы 187
Библиография 197
Приложение 1 223
Приложение 2 250
Приложение 3 303
- Происхождение и функции языка
- Государственное и официальное двуязычие
- Функционально-стилистическая дифференциация языка
- Функционирование языков в сфере образования
Введение к работе
Вопросы функционирования языка в современном обществе в настоящий период времени находятся в центре внимания лингвистов. Данная тема представляет интерес для исследования в связи с тем, что, хотя при анализе идей зарубежной социолингвистики чаще всего обращаются к трудам американских ученых, истоки связей лингвистики и социологии следует искать в европейской традиции, а точнее — во Франции. Именно там язык был впервые определен как социальное явление, и основой для этого послужили в основном труды французских социологов - Э. Дюркгейма, Л. Леви-Брюля и Г. Тарда. В XIX веке социология выделилась как отдельная наука, и ученые включили в ее рамки изучение языковых фактов. Но интерес к социальной природе языка возник во Франции гораздо раньше, что можно наблюдать в работах французских авторов, например, в «Защите и прославлении французского языка» Иохима Дю Белле, появившейся в 1549 году, где отмечается, что язык — продукт сознательного творчества человека, отвечающий требованиям социальных условий жизни (Du Bellay 1549, 12). Как отмечает Н. С. Чемоданов: «Лингвистический интерес к социальной природе языка раньше всего и наиболее определённо обозначился во Франции» (Чемоданов 1975, 6).
В XVI веке во Франции возник ряд проблем, связанных с процессом становления языка, важнейшие из которых — проблема нормализации языка и вопрос о путях и формах совершенствования литературного языка, в связи с чем появились первые описательные грамматики французского языка. Что примечательно, первая грамматика французского язьпса была написана англичанином Джоном Палсгравом (Palsgrave 1530).
Все авторы первых описательных грамматик сходились во мнении о необходимости регламентировать и культивировать французский язык, но, так как в XVI веке наблюдалась социальная дифференциация общества, каждый грамматист сознательно или нет, ориентировался на язык определенных социальных групп (см. Dubois 1531, Estienne Н. 1565, Estienne R. 1557, Meigret 1550, Pillot 1536, De la Ramee 1572). Специально для описания и нормирования французского языка в 1634 году была создана Французская Академия.
В XVII веке во Франции получает развитие философия, в частности - рационалистические идеи Ренэ Декарта. Согласно рационалистической философии, творцом и распорядителем языка является человеческий разум, создавший его в ответ на потребность общения. В 1660 году в Париже вышла Общая и Рациональная грамматика Пор-Руаяля, авторы которой, А. Арно и К. Лансело, отошли от бытовавшего в то время представления о языке как о даре Божьем, и признали язык творением человеческого разума, что и обеспечило данной грамматике всеобщее признание (Grammaire Generate et Raisonnee 1660).
Последующие упоминания о языке как общественном явлении встречаются в трудах философов — материалистов XVIII века, которых занимал вопрос о происхождении языка. Например, Э. Бонно де Кондильяк считал, что язык создан необходимостью общения, т.е. его происхождение имеет социальные корни (Condillac 1798, 263-291), а Ж.-Ж. Руссо - что источник происхождения язьжа — стремление человека к выражению своих чувств (Rousseau 1754,112-113).
В «Энциклопедии наук, искусств и ремесел, изданной Д. Дидро, в статье М. Фэге «Язык», определяется возникновение языка из потребности людей в общении, и подчеркивается разница между языком и речью (Faiguet 1765, 249-250). В лингвистических статьях, написанных Н. Бозе, описывается соотношение общего языка и диалектов, а язык определяется
как общий инструмент манифестации мыслей и человеческого разума, передающий чувства, присущие человеческому обществу (Beauzee 1757а, Beauzee 17576).
Также к идее социальных различий в языке подводило то, что во Франции стали издаваться словари и грамматики, направленные на установление языковых норм.
Среди работ авторов XDC века стоит отметить работу Мишеля Бреаля «Очерк семантики», где автор пишет о языке: «Язык представляет собой человеческий акт и не имеет реальности вне деятельности человека» (Breal 1897, 309). Он утверждает, что язык - это, прежде всего средство общения людей, направленное на то, чтобы понимать окружающих и быть понятым ими (там же).
Книга Арсена Дармстетера "Жизнь слов", вышедшая в 1886 году одновременно на английском и французском языках, была очень популярной. В ней автор определяет язык так: «звуковая материя, незаметно и постоянно изменяемая человеческой мыслью, под бессознательным воздействием борьбы за существование и естественного отбора» (Darmesteter 1886, 27), а появление в лексическом составе языка новых слов объясняет социальными причинами, например историческими событиями (там же, 34).
В книге «Язык и революция», написанной в 1894 году Полем Лафаргом (Paul Lafargue), отражены процессы, наблюдавшиеся во французском языке после революции 1789 — 91гг. Лафарг показал, как отразилось в языке классовое расслоение французского общества, а также как в связи с необходимостью выражения языковыми средствами новых идей и понятий, во французском языке появилось много новых слов, а некоторые старые слова получили новое значение. О языке Лафарг писал так: «Язык не может быть отделен от своей социальной среды, так же, как
растение не может быть отделено от свойственной ему климатической среды» (Лафарг 1894,22).
Дальнейшее свое развитие социологическое направление во французском языкознании получило в образовании французской школы языкознания. Данная школа в качестве доктрины имела положение о том, что язык относится к социальным явлениям и его развитие непосредственно связано с развитием общества, в котором он существует. Главой этого направления принято считать швейцарца Фердинанда де Соссюра, основоположником - его ученика, Антуана Мейе, а подлинным основателем - Марселя Коэна.
Выдающийся лингвист ХГХ века, Фердинанд де Соссюр первым предложил рассматривать язык не как набор разрозненных явлений, а как единую целостную систему, где все взаимосвязано и взаимообусловлено (Saussure 1922,43). Он установил социальный характер языка, разграничив понятия языка, речи и речевой деятельности. Согласно мысли Соссюра, речевая деятельность подразделяется на язык и речь. Язык социален, а речь индивидуальна; социальность же языка выражается в его функционировании в человеческом обществе. Также большая заслуга Соссюра состоит в том, что он установил связь между историей языка и историей общества. Соссюр различал внешнюю и внутреннюю лингвистику, относя к внутренней лингвистике саму систему языка, а к внешней — связи между историей языка и историей народа (там же, 40-43). (О Соссюре см. подробнее Слюсарева 1974, 1977).
По определению А. Соммерфельта, «Французской школой в лингвистике часто называют группу ученых, твердо придерживавшихся основных положений теории языка, языкового развития, которые были впервые сформулированы Морисом Граммоном и Антуаном Мейе. Для ученых «французской школы» характерно главным образом признания необходимости изучения психо-физиологического элемента в изменениях
языка и подчеркивание важности языковой системы, в которой происходят эти изменения» (Соммерфельт 1961, 357). Ученики Соссюра придавали большое значение тезису о социальном характере языка.
Антуан Мейе, как и Соссюр, считал язык системой, являющейся объектом отдельной науки — языкознания. По мнению Мейе, язык — это общественное явление, непосредственно связанное с жизнью общества, которое им пользуется. Следовательно, лингвистику стоит относить к разряду общественных наук. Он считал, что в основе лингвистических изменений лежат социальные изменения в языке, связанные с историей общества. На основании этого им были установлены два процесса, наблюдающиеся в развитии языков: дифференциация и унификация. Дифференциация происходит либо по причине расселения носителей одного диалекта по разным территориям, либо из-за социальных расхождений внутри одного общества. Унификация же — следствие завоеваний народов, в результате чего язык победителей вытесняет язык побежденных, что ведет к образованию одного общего языка (Meillet 1921, 110-129). Также большое значение Мейе придавал заимствованиям из одного языка в другой, которые объяснял как результат социальных отношений между людьми (там же).
Морис Граммон в своих работах тоже исходил из общественной роли языка. Он связывал правильность французского произношения с социальными группами населения, указывая, что хорошее произношение — произношение парижского высшего общества, состоящего в основном из представителей древних буржуазных семейств (Grammont 1922, 1), а многочисленные ошибки в произношении свойственны провинциалам (там же, 5-6). Также Граммон подчеркивал связь способа вербального выражения и психологического состояния индивидуума. На примере анализа языка поэзии своих соотечественников он показывает, что «Если психологическое состояние поэта является особенным, то и язык, который
он использует, тоже является особенным, и эти две вещи неразделимы, поскольку они сообщаются между собой» (Grammont 1950,13).
В дальнейшем течение, названное лингвистическим социологизмом, получило свое развитие в трудах Фердинанда Брюно (Brunot 1905-1939), Альбера Доза (Dauzat 1930, Dauzat 1939, Dauzat 1940), Жозефа Вандриеса (Вандриес 1937), и многих других лингвистов первой половины XX века, которые подчеркивали в своих работах связь между языковыми и общественными явлениями.
Подлинным основателем социальной лингвистики во Франции ученые считают Марселя Коэна, принадлежащего к старшему поколению учеников А. Мейе. Свою теорию Коэн основывает на философии марксизма, стремясь показать действие законов диалектики на примерах языковых явлений. Также он стремится доказать обусловленность языковых явлений социальными факторами. Коэн считал, что язык, будучи инструментом общения, должен описываться собственно лингвистическими средствами, но так как он является носителем идей и волеизъявлений, его нельзя рассматривать исключительно как механизм, не принимая во внимание психическую способность человека и процессы, происходящие в обществе на данный момент времени (Cohen 1949, 1). Определение языка Коэном таково: «средство коммуникации между людьми в обществе» (Cohen 1956, 30). В своих работах Коэн подчеркивал автономный характер языка по отношению к обществу, в котором он существует, и исходил из противопоставления языка как социального явления и как явления, обладающего собственными законами структуры и эволюции (Cohen 1949, Cohen 1950, Cohen 1956).
Во второй половине XX века среди трудов представителей социологического направления во французской лингвистике особенно выделялись работы Жюля Марузо, Эмиля Бенвениста и Андре Мартине.
Жюль Марузо, автор многих трудов, посвященных проблемам общего языкознания, определял язык как наследственное, общее благо, социальный продукт, подверженный условиям жизни в обществе (Marouzeau 1944, 95). Как и Вандриес, Марузо считает, что язык может быть не только звуковым, поскольку знаки могут быть переданы и восприняты разными органами чувств (Marouzeau 1950, 1-6). Он подчеркивает социальный характер языка, соотнося владение определенным уровнем последнего с социальным статусом, а также с полом его носителя. Например, он считает, что для людей, живущих вне закона, свобода языка знаменует проявление анархии, а род деятельности и профессия в большей степени накладывают отпечаток на мужчин, нежели на женщин (там же, 34-35). Также автор отмечает, что «Определенный язык характеризуется совокупностью лингвистических закономерностей, распространенных среди определенной группы лиц» (Марузо 1960, 351).
Эмиль Бенвенист также отмечал связь между языком и обществом и считал, что существование общества является условием существования языка (Benveniste 1966, 62). Также он утверждал, что «каждая из этих единиц, язык и общество, подразумевает другую» (Benveniste 1974, 91)
Особенно стоит отметить вклад в науку такого исследователя как Андре Мартине. Его основные заслуги относятся к разработке принципов диахронической фонологии (Martinet 1955), но также он продолжал исследования в области социолингвистики. Исследователь считал, что традиционное противопоставление языка и речи может выражаться и противопоставлением между кодом и сообщением (Мартине 1960,389).
Определяя язык, Мартине подчеркивал его общественную сущность, идентифицируя его прежде всего как социальный институт, возникший из потребности общения, изменяющийся в связи с потребностями людей, а также как орудие, инструмент общения, характерный для каждой языковой общности (Martinet 1960, 12), но считал необходимым и собственно-
лингвистическое изучение языка. Мартине объяснял социальными причинами любое проявление языка: жаргон, билингвизм, говоры, диалекты, и т.д. (см. подробнее там же, 500-510). «Эволюция языка, — пишет исследователь, - зависит от потребностей общения носителей этого языка. Разумеется, эволюция потребностей находится в прямой связи с интеллектуальной, социальной и экономической эволюцией данной общественной группы» (Мартине 1960, 529).
Значимым вкладом А. Мартине в развитие социальной лингвистики считается представление функциональной классификации языков современного мира (см. с. 22)
В 1965 году Мартине стал основателем журнала «Лингвистика» («La linguistique»), посвященного проблемам языкознания во всем мире с целью освещения всего, что касается речи и языков, их функционирования и взаимовлияния. Также он стоял у истоков Международного Общества Функциональной Лингвистики (la Societe Internationale de Linguistique Fonctionnelle (SILF)). С 1976 года «Лингвистика» является официальным журналом Общества, публикующим материалы научных съездов и конференций, посвященных проблемам языкознания. Вот что пишет про Мартине президент SILF, А.Вальтер: «Это был совершенный лингвист, и ничто, касающееся функционирования языков мира не было ему чуждо. Его влияние во Франции и за ее пределами было значительным и с годами возрастает настолько, что он не мог бы себе представить» (Walter 1999, 3).
Общими положениями в работах представителей лингвистического социологизма можно считать следующие: 1) рассмотрение языка как единой целостной системы; 2) вывод о том, что язык является социальным продуктом; 3) установление связи между языковыми явлениями и социальными факторами.
Среди работ отечественных авторов, посвященных развитию социологического направления во французском языкознании стоит
отметить работы Слюсаревой Н. А. (Слюсарева 1974, Слюсарева 1981) и Н. С. Чемоданова (Чемоданов 1975). Теории французских исследователей нашли отклик в работах, отражающих зарождение в первой половине XX века отечественной социальной лингвистики, например, в трудах Л. П. Лкубинского (Якубинский 1931), Р. О. Шор и Н. С. Чемоданова (Шор Р. О., Чемоданов Н. С. 1945).
В настоящее время французские ученые продолжают расширять диапазон исследований жизни языка в обществе и сопутствующих этому процессов. Как отмечает Н. С. Чемоданов: «Заслуга французской социологической школы в языкознании ... состояла в том, что социальный аспект изучения языка впервые был введен в науку как существенный и необходимый» (Чемоданов 1975, 6).
В задачи французских социолингвистов входит описание и анализ процесса функционирования французского языка не только во Франции, но и в других странах, где он выполняет какие-либо функции. Это связано с недавним (60-е годы XX века) появлением понятия франкофонии, включающим в себя сообщество сотрудничающих франкоязычных государств, а также движение, направленное на распространение французского языка и культуры в мире.
Что касается развития во Франции самой социальной лингвистики, в 1968 году в статье «Лингвистика и социология» Ж. Сюмф утверждает, что во Франции, в отличие от Америки, социолингвистики нет, т. к. проблема не поставлена (Sumf 1968, 16). По мнению автора, языковые явления в связи с общественными изучаются лишь на уровне непосредственного наблюдения, а следует это делать на уровне одновременно практическом и абстрактном, глобальном и частном (там же, 17).
В 1978 году впервые во Франции состоялся коллоквиум, посвященный проблемам социальной лингвистики, проходивший в Париже, где участниками был определен объект исследования данной
науки как изучение языка применительно к отношениям в обществе (Marcel lesi 1980, 13). Отмечалось, что изучению должны подлежать такие области как анализ дискурса, проблемы языковой нормы и вариативности (там же, 14). Участниками коллоквиума обсуждались следующие проблемы: социолингвистика за пределами Франции, многоязычие и диглоссия, анализ дискурса, связь между грамматическими категориями и частями речи, употребляемыми говорящим, с его социальным положением, преподавание языков, изучение диалектов и эпистемология социолингвистики (см. подробнее Sociolinguistique 1980).
В настоящий период времени французских исследователей интересуют многие вопросы, связанные с функционированием французского языка в современном обществе. Например, такие как статус языка, социальные функции, выполняемые французским языком на разных территориях, билингвизм, как форма языкового контакта, проблемы креольских языков, языковые конфликты и пути их разрешения, языковая политика, языковое планирование и другие не менее актуальные проблемы. Особое внимание уделяется признанию статуса французского языка в качестве официального, либо государственного за пределами Франции, социальные функции, выполняемые им в соответствии со статусом и прогнозы его дальнейших перспектив в качестве языка международного общения. Соответственно, центральное место в исследованиях франкофонных авторов занимают проблемы языковой политики. Пока еще малоизученным остается вопрос именно современных (начиная с 70-х годов XX века до сегодняшнего дня) основных концептуальных направлений французской социальной лингвистики, из чего следует вывод об актуальности данного исследования.
Исследования последователей социологического направления во
французском языкознании можно подразделить на
макросоциолингвистические и микросоциолингвистические. В данной
работе мы подробнее остановимся на проблемах макросоциолингвистики, в особенности таких как языковая политика, так как именно она является практическим воплощением социолингвистических исследований. Так как центром распространения языковой политики Международной Организации Франкофонии является Франция, мы назвали работу «Основные направления современной французской социальной лингвистики: теория и практика».
Языковая политика, проводимая во Франции, и некоторых других странах, где французский язык является одним из государственных, заслуживает более детального рассмотрения. В данной работе для сравнения рассматриваются три страны, языковое законодательство которых отличается: Франция, Бельгия и Канада, в частности провинция Квебек.
В связи с укреплением позиций английского языка в различных сферах международной жизни правительство Франции сочло необходимым бороться с заимствованиями из английского языка во французский, а также поднять престиж французского языка и культуры и укрепить их политическое и экономическое влияние в мире. С этой целью во Франции был принят ряд законов о языках, в частности, закон Тубона, который дается с авторским переводом на русский язык в приложении к работе.
Языковое законодательство канадской провинции Квебек также представляет интерес для подробного исследования. В соответствии с конституционным актом 1867 года, в Канаде два языка вьшолняют функции официальных: английский и французский. Однако французский постепенно утрачивает свои функции (Durand 1997, 113). Франкофоны пытаются отстаивать свои языковые права, но наиболее решительные меры были приняты в Квебеке, где большинство населения является франкофонами. В 1977 году правительством Квебекской парии был принят
Закон 101 (Хартия "французского языка), согласно которому французский язык объявлялся единственным официальным языком провинции. Применение данного закона значительно расширило функции французского языка, однако оказало негативное влияние на экономику провинции.
Интересно и положение французского языка в Бельгии, где он долгое время выполнял основные функции в общественной жизни, а затем вследствие борьбы нидерландоязычного населения за свои языковые права, уровнялся с нидерландским. В связи с этим французскому языковому сообществу приходится путем законодательных мер отстаивать его позиции.
Актуальность данного исследования тесно связана с актуальностью самой проблемы изучения такого социолингвистического вопроса, как языковая политика, проводимая в том или ином государстве. Также работа актуальна и в социальном плане, так как в ней анализируются общественные сферы функционирования французского языка в пределах нескольких территориальных единиц.
Цели и задачи данного исследования:
1. Исследовать проблемы макросоциолингвистики в трудах
французских лингвистов.
Дать анализ микросоциолингвистических проблем во французской социолингвистике.
Определить интенсивность исследования данных проблем.
Исследовать принципы языковой политики Франции и процессы их реализации.
Сравнить языковую политику Франции и некоторых других франкофонных стран, в частности, Бельгии и Канады (провинции Квебек).
Установить связь теории и практики современной французской социальной лингвистики.
Научная новизна работы состоит в следующем:
Комплексно изучаются современные (написанные за последние 20-30 лет (начиная с 70-х годов XX века)) социолингвистические работы французских исследователей в области макросоциолингвистики.
Комплексно изучаются современные (написанные за последние 20-30 лет (начиная с 70-х годов XX века)) социолингвистические работы французских исследователей в области микросоциолингвистики.
3. Анализируются типологически разные языковые законодательства
трех франкофонных территориальных единиц.
4. Дается полный авторский перевод на русский язык закона Тубона.
5.Составляется краткий словарь французских социолингвистических
терминов.
Теоретическое и практическое значение данного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем теории и практики социальной лингвистики. Выводы работы могут быть использованы для составления лекционных курсов в лингвистических ВУЗах.
Поставленные задачи решаются путем анализа различных социолингвистических данных, в основе которых лежит письменный материал, т.е. корпус книг, написанных французскими социолингвистами, сборники законов о языках франкофонных стран, а также журналы, газеты и другие письменные источники (см. Библиография). Выбор именно этих источников для анализа определяется тем, что они являются достаточно новыми (последние 20-30 лет (начиная с 70-х годов XX века)) и содержат новую информацию, необходимую для проведения данного исследования.
В основе методики исследования положено сочетание социолингвистических методов, применяемых в зависимости от целей и задач работы. Существенной особенностью методики является сочетание синхронного (работы, написанные за последние 20-30 лет (начиная с 70-х
годов XX века)) и диахронного (предыдущие периоды) подхода к материалу. В работе используется прием социолингвистического анализа письменных источников.
Задачи, поставленные в данной работе, и материалы исследования определили построение работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.
Первая глава содержит анализ теоретических работ франкофонных авторов, посвященных проблемам макросоциолингвистики, таким как происхождение и функции языка, статус языка (государственный язык, официальный язык, язык международного общения), языковые контакты, языковые конфликты, а также языковая политика и языковое планирование.
Во второй главе рассматриваются проблемы
микросоциолингвистики, такие как дифференциация языка по социально-профессиональным признакам, по функционально-стилистическим и по социально-территориальным, вопросы индивидуального двуязычия, понятие «языковой неуверенности» и рекомендации французских авторов относительно учета некоторых социолингвистических параметров в школьном образовании.
В третьей главе рассматривается языковая политика, проводимая на территории Франции, в сравнении с языковой политикой канадского Квебека и Бельгии в частности - языковое законодательство и его эффективность. Все анализируемые законы регулируют следующие сферы: придание языку официального статуса, употребление языков в сферах публичного общения, средств массовой коммуникации, образования, трудовой деятельности, информации потребителя и отношение к языкам этнических меньшинств, данные об исполнении законов о языках и санкции, применяемые в случае их невыполнения.
В конце каждой главы приводятся выводы, суммирующие основные наблюдения и результаты анализа.
Приложение 1 содержит закон Тубона с полным авторским переводом на русский язык.
Приложение 2 дает краткий словарь терминов, используемых в современной французской социальной лингвистике.
Приложение 3 представляет собой сводную таблицу официального статуса и функций французского языка на территориях полностью либо частично франкофонных стран.
Происхождение и функции языка
Вопрос происхождения языка затрагивался французскими авторами еще в XVI - XVIII веках, а позже явился объектом исследований, как уже отмечалось во Введении. К концу XX века проблемы происхождения языка и речи вновь заинтересовали исследователей, что Б. Лаке и Б. Викторри связывают с такими факторами, как развитие археологии, палеоантропологии и других наук, затрагивающих происхождение и эволюцию человечества, с развитием наук, занимающихся вопросами человеческой психики, а также с появлением такой науки как социобиология (Laks В., Victorri В. 2002, 3). Таким образом, в разработке данного вопроса намечаются новые перспективы. Неразрывная связь существования языка и общества сближает исследования данной проблемы с социальной лингвистикой. Однако в полной мере считать данные работы социолингвистическими нельзя. Их скорее можно отнести к области этнолингвистики, а некоторые — к области внутренней истории языка.
В данных исследованиях выделяются два направления: одно связанное с проблемой ab originem (до происхождения) и второе, изучающее проблему post originem (после происхождения) языка и речи (Laks В., Victorri В. 2002, 4). Первое занимается вопросами собственно происхождения языка, особое внимание уделяя условиям и причинам его происхождения и развития. В данном случае речь идет о том, каким образом один из видов животных смог обзавестись системой общения, настолько отличной от систем общения других животных. Второе касается эволюции языков после их появления. Данная проблематика является более исследованной и позволяет ставить вопрос о праязыках, либо одном праязыке, существовавшем до появления всех языков современного мира. В июне 2002 года вышел целый номер журнала «Лангаж», посвященный рассмотрению данной проблемы.
Исследования, относящиеся к направлению, изучающему язык ab originem, принадлежат Ж.-Л. Дессалю и Б. Викторри. Ж.-Л. Дессаль рассматривает специфические проблемы, связанные с содержанием межличностного общения. В рамках нео-дарвинистской теории информации он показывает, каким образом определенные отношения могут сыграть решающую роль в образовании языка (Dessalles 2002). Б. Викторри особенно отмечает повествовательную функцию языка. Автор показывает, как посредством ее можно объяснить некоторые отличительные особенности языков. Он предлагает сценарий возникновения данной функции, соответствующей современным знаниям о возникновении человека (Victorri 2002).
Проблемой post originem занимаются гораздо больше авторов.
Г. Бергуньо анализирует попытки применения теории Дарвина к лингвистическим исследованиям ХГХ века и обсуждает место дарвинизма в современных теориях эволюции языков (Bergounioux 2002). Теорию Дарвина в применении к науке о языке использовал еще А Шлейхер, проводя полный паралеллизм между биологией и языкознанием и считая законы борьбы за существование и естественный отбор главными законами развития языков (Schleicher 1868). Бергуньо приходит к выводам, что для лингвиста дарвинизм в языкознании предполагает исключительно описание, но никак не объяснение языковых процессов, и не может быть принят в качестве основной доктрины (Bergounioux 2002,16-17).
Б. Лаке продолжает данные размышления и предлагает модели изменения языков, учитывая разницу в структурах и неоднородность языковых систем. Он критикует генеалогические модели эволюции языков и предлагает в качестве альтернативы другие, по его мнению, лучше отражающие динамику языкового развития (Laks 2002). А. Пейроб также предлагает модели языковой эволюции, в частности - грамматических структур языков (Peyraube 2002).
А. Ким анализирует процессы формирования креольских языков в рамках новых теорий синтаксиса. Автор показывает, каким образом анализ двух этапов креолизации языка позволяет укрепить наиболее распространенную гипотезу о происхождении языка из потребности людей в общении (Kihm 2002). Р. Карре касается вопроса появления фонологических систем. Он представляет упрощенную модель человеческого артикуляционного аппарата и объясняет специфичность и различия в фонологических системах разных языков (Carre 2002). И. Дюпанлу и соавторы выносят на рассмотрение вопрос лингвистической генетики и анализируют историю распространения языков в мире (Dupanloup е.а. 2002). Д. Лестель показывает, каким образом изучение поведения животных привело к пересмотру специфики членораздельной речи и человеческого сознания (Lestel 2002). В целом стоит отметить, что исследования происхождения языка Дессаля и Виктори сводятся к тому, что язык возник из потребности общения, что сближает их с социолингвистикой. Таким образом, французские исследователи склонны считать основной функцией языка коммуникативную. Исследования же проблемы эволюции языков с точки зрения дарвинизма, противоречат постулату связи языка и общества, так как здесь язык рассматривается как отдельный организм, функционирующий независимо от его носителей. Поэтому французские авторы, критикуя дарвинизм в языкознании, предлагают другие подходы в изучении эволюции языков.
Государственное и официальное двуязычие
Интерес к данной проблеме возник во Франции недавно. Появление слова «билингвизм» во французском языке в словаре А. Доза датируется 1920 годом (Dauzat е.а. 1994, 414). В XIII веке слово bilingue употреблялось в значении «лгун», с 1618 года — в настоящем смысле. Произошло от латинского bilinguis — двуязычный (там же). Разумеется, само явление двуязычия существовало и раньше, следовательно, в конце XIX века оно привлекло к себе внимание в качестве объекта научных исследований.
В течение последних 30 лет французские исследователи уделяют этой проблеме достаточно много внимания. В начале XX века было издано несколько трудов, касающихся этой отрасли языкознания, но развиваться данное направление не стало, так как, как отмечает К. Ажэж, видный французский исследователь: "Недостаточно серьезного изучения билингвизма только для того, чтобы заинтересовать публику, если это [изучение данного явления] ничем не обосновано" (Hagege 1996а, 12). Впоследствии толчком к более подробному рассмотрению данной проблемы явились работы представителей американской социолингвистической школы, таких как Дж. Фишман, У. Лабов, Дж. Гамперц, У. Вайнрах, Ч. Ферпосон, и других.
Билингвизм, или двуязычие, рассматривается как результат, или как форма языкового контакта и считается частным случаем мультилингвизма (multilinguisme) - знания одним человеком нескольких языков, что же касается термина plunlinguisme, то он употребляется в значении сосуществования нескольких языков на одной территории (Hagege 1996а, 16). Термины «двуязычный» (bilingue) и «двуязычие», либо «билингвизм» (bilinguisme), противопоставляются терминам «одноязычный» (unilingue) и «одноязычие» (unilinguisme) (Darbelnet 1976, 146). Синонимами терминов unilingue и unilinguisme являются monolingue и monolinguisme. Также различается билингвизм индивидуальный (bilinguisme individuel), определенной социальной группы (bilinguisme du groupe social), массовый (bilinguisme des masses) и государственный (bilinguisme d Etat).
Как отметил А. Мартине, «индивидуальное многоязычие ... всегда будет оставаться на втором плане, и внимание лингвистов будет обращено на коллективное двуязычие в результате распространения нового языка на весь коллектив. То, как распространяется новый язык, зависит от целого ряда факторов, ... одним из таких факторов будет специфический характер престижа, которым пользуются носители нового языка» (Мартине 1972, 85). Французские лингвисты много внимания уделяют изучению официального билингвизма на территории Канады и Брюсселя, так как языковая ситуация там представляет интерес для исследования.
В Канаде два официальных языка — английский и французский. В Квебеке французский язык является официальным, а в других провинциях он занимает второстепенное положение. Двуязычное государство признает два официальных языка на части либо на всей своей территории. Причем, количество самих билингвов в данном случае может быть совсем небольшим. Целью двуязычного государства не является абсолютное, повсеместное распространение билингвизма, так как если все его население сможет свободно изъясняться на двух языках, язык меньшинства утратит свои социальные функции. Основная задача такого государства — сохранение и защита языка меньшинств (Saint-Jacques 1976, 3). Билингвизм в Канаде является официальным, и юридический статус английского и французского языков равен, но фактически это не так. На большей территории Канады наибольшее количество социальных функций выполняет английский язык, поэтому официальный билингвизм считается небезопасным для сохранения всех функций одного из языков (Hagege 1987, 221), в данном случае — французского. Как отмечает В. Г. Гак: «Языки, даже если они обладают равными юридическими правами, не являются равными в функциональном отношении» (Гак 1990, 139). Стоит отметить работы отечественных исследователей, посвященные языковой ситуации в Канаде (Быховец 1988, Кожемякина 1994в, Голубева-Монаткина 2000,2001а, и др.).
На территории бельгийской столицы Брюсселя в силу исторических обстоятельств (см. подробнее 1.4.) французский язык занял ведущее положение и продолжает занимать его до сих пор, несмотря на то, что нидерландофоны в течение ста лет боролись за языковое равноправие. Основной причиной послужило господство франкофонов в Брюсселе, являющимся экономическим центром страны, в период освобождения Бельгии от французской оккупации (1830 г.). Соответственно, французский язык выполнял основные функции на территории Брюсселя, редуцируя функции нидерландского. Неудивительно, что в данных условиях одной из форм языковых контактов явился массовый билингвизм. Считается, что количество билингвов сильно возросло к концу ХГХ века и в период между I и II Мировыми Войнами среди наиболее обеспеченных иммигрантов — валлонов, принадлежащим к рабочему классу. Адаптация иммигранта к урбанизированному обществу в большинстве случаев обозначала адаптацию к билингвизму (Witte 1984, 17).
Функционально-стилистическая дифференциация языка
Как отмечает Л.-Ж. Кальве, кто угодно может выработать языковую политику, но перейти к стадии языкового планирования имеет полномочия и средства исключительно государство (Calvet 19936, 111). Проблемы языковой политики занимают центральное место в современных социолингвистических исследованиях французских авторов.
Существует два пути, по которым происходят изменения в том или ином языке: in vivo (в естественных условиях), когда язык меняется сам в процессе изменений в жизни общества под воздействие внешних и внутренних факторов, без насильственного вмешательства со стороны государства, и in vitro (в неестественных условиях), когда государство принимает непосредственное участие в процессах языковых изменений.
Относительно вмешательства государства в вопросы, связанные с языком, французы выделяют два подхода: дирижизм (dirigisme) и либерализм (liberalisme) (Guespin L., Marcellesi J.-B. 1986, 12). Первое понятие обозначает проведение языковой политики, второе — невмешательство государства в языковые вопросы. Государство может воздействовать одновременно как на один язык, так и на несколько языков. Воздействие на один язык может иметь разные цели, основной из которых обычно является его модернизация, причем в основном изменениям подвергается лексический слой. Причины, по которым начинает происходить подобное вмешательство, чаще всего связаны с изменением статуса языка. Если тот или иной язык, например, язык межнационального общения, становится языком образования, имеет место процедура создания неологизмов — научных и технических терминов, которые раньше в данном языке не существовали, либо одни слова заменяются другими, новыми. В данном случае in vivo может вступить в конфликт с in vitro, если термины, обозначающие данные понятия, в языке уже существовали.
Одновременное воздействие государства более чем на один язык в большинстве случаев имеет целью выбор единого государственного языка, либо восстановление функций какого-либо языка, ранее их утратившего. Вслед за американскими социолингвистами, французские выделяют два способа воздействия государства на язык: language corpus planning (воздействие на структуру языка) и language status planning (определение его статуса) (Guespin L., Marcellesi J.-B. 1986,6).
Что касается целей языкового планирования, X. Рабин делит их на три категории: 1) экстралингвистические, касающиеся изменений в употреблении языков как в социолингвистическом, так и в социогеографйческом плане; 2) полуязыковые, касающиеся изменений на уровне орфографии, произношения, и т. д.; 3) типично языковые, относящиеся конкретно к лексике, технической терминологии, и затрагивающие фонетическую, синтаксическую и морфологическую структуры языка (Rabin 1971,277-279).
М. Наир, применительно к разным ситуациям, выделяет следующие цели языкового планирования: 1) сохранение чистоты языка, особенно в целях его защиты от иностранных влияний и поддержание стабильности установленной нормы; 2) обновление языка в целях расширения его функций; 3) языковая реформа на одном или нескольких языковых уровнях; 4) создание из языковой вариации стандартного языка; 5) увеличение количества людей, употребляющих данный язык; 6) лексическая модернизация языка путем заимствований либо создания неологизмов; 7) терминологическая унификация языка; 8) стилистическое упрощение в целях избежания двусмысленности, обусловленной употреблением архаичных структур; 9) выбор средства межэтнической коммуникации, каким может являться либо искусственный язык, типа эсперанто, либо язык международного общения, например, английский; 10) расширение функций определенного языка, независимо от того, является ли он доминирующим или миноритарным; 11) стандартизация «вспомогательных» кодов, как, например, язык глухонемых или дорожные знаки, и т. д. (Nahir 1984,299-319).
Основываясь на данных классификациях, Д. Дауст и Ж. Морэ делают вывод о том, что большинство перечисленных целей языкового планирования относятся либо к воздействию на употребление языков в определенных сферах, либо к воздействию на определенные уровни языка в целях внесения изменений (Daoust D., Maurais J. 1987, 25-26). Отмечается, что к языковому планированию в основном прибегают многоязычные государства (Corbeil 1987, 555), поэтому основной его целью должно быть недопущение языковых конфликтов внутри государства (там же, 561).
В языковой политике выделяются два принципа свобод, прав и обязанностей человека, относящихся к выбору того или иного языка в целях осуществления коммуникативного акта в той или иной ситуации: принцип территориальности, по сути считающийся синонимом официального одноязычия и языковой гегемонии, и принцип личности, считающийся синонимом официального многоязычия (Тип 1996, 809). Как отмечает Ж.-К. Корбей, принцип территориальности успешно действует, когда территория страны большая и четко законодательно определена, как в Квебеке или в Бельгии (кроме Брюсселя). Наоборот, если территория маленькая, действие данного принципа не столь эффективно, как, например, в Брюсселе (Corbeil 1987,558).
«Мировой опыт показывает, что наиболее спокойно языковое развитие происходит в странах, устроенных по территориальному или преимущественно по этому принципу (например, США, Швейцария, Китай, Вьетнам). В тех же странах, в которых административное деление основывается на национальном делении, обычно наблюдается взрывоопасная обстановка и имеют место языковые конфликты, представляющие собой значительный компонент национальных конфликтов (например, бывший СССР, Югославия) (Солнцев В. М., Михальченко В. Ю. 1994, 8)». «Дело в том, что стремление к культурной автономии в таких странах подменяется стремлением к государственной независимости, язык становится одним из показателей государственности, эпицентром национальной и политической борьбы» (Михальченко 1994г, 12).
Функционирование языков в сфере образования
Если в законе 1975 года употребление языка в данной сфере на территории Франции не оговаривалось, то законом 1994 года были введены положения касательно образования. Согласно статье одиннадцатой, языком обучения, проведения экзаменов и защит, также как диссертаций и докладов в государственных и частных учебных заведениях, является французский, кроме случаев, оправданных необходимостью обучения региональному, либо иностранному языку и культуре, либо в случае, если преподаватели являются иностранцами. Данное положение подразумевает, что работа студента либо аспиранта может быть принята к рассмотрению только в том случае, если она написана на французском языке, а также ограничивает возможность обучения во Франции иностранцев (Илишев 2000,172). Овладение французским языком и знание двух других языков включаются в цели образования.
В Квебеке, по данным В. А. Кожемякиной, «В работах Анкетной комиссии и ее членов были вскрыты причины .кризиса в системе образования в конце 60-х г.г. и начале 70-х г.г. Он был вызван тем, что система образования на английском языке была более притягательной, чем система образования на французском языке, особенно у иммигрантов, выбиравших для своих детей англоязычные школы, так как английский язык открывал перед ними более широкие перспективы» (Кожемякина 1994а, 265). Соответственно, в задачу квебекского законодательство входило ограничение доступа к англоязычному образованию, что и было сделано путем принятия Закона об официальном языке 1974 года, а затем — Хартии. В соответствии с шестой статьей Хартии: «Всякое лицо, допущенное к образованию в Квебеке, имеет право получения образования на французском языке». Согласно семьдесят второй статье, образование в детских садах, начальной и средней школе, кроме случаев, подлежащих исключению в соответствии с Хартией, должно вестись на французском языке. Данное положение применяется к филиалам образовательных учреждений и к образованию, субсидируемому государственными учебными заведениями.
Статья семьдесят три, оговаривающая исключения, позволяет получение образования «на английском языке, по просьбе отца, либо матери ребенка, если: а) дети, отец либо мать которых получили начальное образование на английском языке в Квебеке; б) дети, отец либо мать которых, на 26 августа 1977 года, проживают в Квебеке и получили начальное образование на английском языке за пределами Квебека; в) дети, в течение своего последнего года обучения в Квебеке до 26 августа 1977 года, получавшие образование на английском языке в детском саду, либо начальной или средней школе; г) младшие сестры и братья детей, упомянутых в пункте в). Закон 86 дополняет семьдесят третью статью следующим образом: «Могут получить образование на английском языке по просьбе одного из родителей: І.дети, отец либо мать которых имеет канадское гражданство и начальное образование на английском языке, полученное в Канаде; 2.дети, отец либо мать которых имеет канадское гражданство и полученное либо получаемое начальное, либо среднее образование в Канаде на английском языке; З.дети, родители которых не являются гражданами Канады, но один из них получил начальное образование на английском языке в Квебеке; 4.дети, в течение последнего года обучения в Квебеке до 26 августа 1977 года, получавшие образование на английском языке в государственном детском саду, в начальной либо средней школе, также как их братья и сестры. 5.дети, отец либо мать которых проживали в Квебеке до 26 августа 1977 года и получили начальное образование на английском языке за пределами Квебека». В соответствии с семьдесят четвертой статьей Хартии, язык обучения ребенка, находящегося на попечение одного из родителей, либо опекуна, выбирается родителем, либо опекуном. Закон 86 дополняет данную статью следующим образом: родитель, выбирающий язык обучения ребенка, должен обладать родительскими правами. Также его выбирать может лицо, осуществляющее воспитание ребенка, даже при отсутствии родительских прав, в случае отсутствия возражений со стороны родителей.
Министр образования уполномочен назначать лиц, проверяющих допуск детей к обучению на английском языке и выносить постановления по данному вопросу, в соответствии с семьдесят пятой статьей Хартии. Вышеупомянутые лица уполномочены проверять допуск детей к начальному образованию на английском языке, даже если данные дети уже получают, либо готовятся к получению образования на французском языке. Дети, допущенные к образованию на английском языке в соответствии с семьдесят пятой статьей, могут его получить согласно статье семьдесят три, а по Закону 86, также согласно статьям восемьдесят один, восемьдесят пять и первому пункту восемьдесят шестой статьи, в соответствии с семьдесят шестой статьей Хартии. Согласно Закону 86, данные лица проверяют допуск не только к начальному, а ко всякому образованию. Также они могут объявить о допуске к образованию на английском языке ребенка, отец либо мать которого получали школьное образование после 26 августа 1977 года и были допущены к образованию в соответствии с семьдесят третьей статьей, даже если они не получили образования.
Также Закон 86 включает в семьдесят шестую статью пункт первый следующего содержания: «Лица, получившие допуск к образованию на английском языке в соответствии со статьями 73, 76, 81, 85.1 и 86.1 считаются получившими, либо получающими данное образование в целях применения статьи 73.».
Допуск, полученный обманным путем, либо на основании фальшивых документов, считается недействительным, в соответствии с семьдесят седьмой статьей Хартии. Министр образования может аннулировать допуск, полученный по ошибке, согласно семьдесят восьмой статье. Ничто не может позволить ребенку получить образование на английском языке, если у него нет на это разрешения, соответственно первому пункту данной статьи.
Согласно семьдесят девятой статье Хартии, ни одно учебное заведение, не дающее образование на английском языке, не может начать его давать без предварительного разрешения министра образования. Данное разрешение выдается при наличии в учебном заведении необходимого количества успевающих учеников, допущенных к образованию на английском языке в соответствии с семьдесят третьей статьей, а по Закону 86, в соответствии с положениями всех статей Хартии относительно образования.
