Содержание к диссертации
Введение
Морфонология в ее современном состоянии
Теоретическая и фактическая база сопоставительной морфонологии
Система понятий и терминов 30
Теоретические аспекты позиционного анализа (словоизменение)
Теоретические аспекты позиционного анализа (словообразование)
Параметры типологической характеристики систем 58
Выводы к главе 1 63
Морфонологическая система древнегреческого языка
Введение 64
Глагольная морфонология (вокализм) 66
Глагольная морфонология (консонантизм) 79
Глагольная морфонология (линейные явления) 88
Морфонология отглагольного словообразования 94
Именная морфонология 102
Морфонология отыменного словообразования 110
Морфонологическая система древнегреческого языка в 113
целом
Выводы к главе 2 121
Морфонологическая система новогреческого языка
Введение 126
Глагольная морфонология (вокализм) 127
Глагольная морфонология (консонантизм) 130
Глагольная морфонология (линейные явления) 133
Выводы к главе 3 136
Морфонологическая система латинского языка
Введение 139
Глагольная морфонология 140
Именная морфонология 150
Выводы к главе 4 161
Морфонологические системы в глагольном словоизменении
Введение 163
Вокальная морфонология
0 Введение 165
1 Морфонология и грамматические системы 167
2 Морфонология и фонологические системы 174
3 Выводы к разделу
Консонантная морфонология
0 Введение 184
1 Морфонология и грамматические системы 186
2 Морфонология и фонологические системы 189
3 Выводы к разделу
5.2 204 Линейная морфонология 206
Морфонологические системы в целом
0 Введение 214
1 Специфика поликомпонентных систем 216
2 Классификация систем 221
3 Выводы к разделу 5.4 225
Выводы к главе 5 227
Морфонологические системы в именном словоизменении Введение 229
Вокальная морфонология 232
6.2 Консонантная морфонология 249
6.3 Линейная морфонология 258
6.4 Морфонологические системы в целом 266
6.5 Выводы к главе 6 269
Глава 7 Диахрония морфонологических систем
7.0 Введение 271
7.1 Ранний этап эволюции морфонологических систем 271
7.2 Поздний этап эволюции морфонологических систем
7.2.1 Греческий язык 278
7.2.2 Германские языки 291
7.2.3 Славянские языки 301
7.2.4 Романские языки 313
7.2.5 Выводы к разделу
7.2 3 7.3 Эволюционные типы морфонологических систем 319
7.4 Выводы к главе 7 326
Заключение
Список использованной литературы
Список источников материала 382 Приложения
Морфонологическая парадигма глагола ёхы 384
Фонетико-морфологическое варьирование терминоэлементов греческого происхождения в медицинской терминологии
Указатель древнегреческих глаголов с морфонологически варьирующей основой
Указатель латинских глаголов с морфонологически варьирующей основой 403
Указатель таблиц 406
Списки сокращений в таблицах
- Теоретические аспекты позиционного анализа (словообразование)
- Морфонология отглагольного словообразования
- Морфонологическая система латинского языка
- Морфонология и фонологические системы
Введение к работе
Актуальность данной работы для теоретической лингвистики состоит в реализации принципиальной возможности типологического анализа морфонологии неблизкородственных языков с использованием единой методики; актуальность для терминоведения обусловлена потребностью в словарях, отражающих специфику терминоупотребления разных научных направлений; актуальность для классического языкознания связана с необходимостью восполнения системы научных парадигм в данном разделе лингвистики.
Цель исследования заключается в создании синхронной и диахронической типологии морфонологических систем и выявлении соотношений между ними.
Достижение данной цели предполагает последовательное решение следующих задач:
-
-
обоснование принципиальной возможности совмещения материала, представленного в работах сторонников разных морфонологических школ, в рамках единого сопоставительного исследования;
-
анализ терминосистемы морфонологии и создание схем, отражающих соответствие терминов разных морфонологических школ и направлений тем или иным явлениям языковой действительности;
-
выработка в качестве гипотезы единой методики синхронного анализа морфонологических систем на основе как методик, принятых в славистике и германистике (традиционное), так и параметров, не учитывавшихся предшествующими исследователями (новое);
-
введение в научный обиход материала морфонологии классических языков;
-
анализ имеющегося в научном обиходе и вновь введенного морфонологического материала по предложенной методике (проверка методологической гипотезы) и разработка синхронной типологии морфонологических систем и их отдельных компонентов;
-
анализ соотношений между морфонологическими системами разных синхронных срезов каждого языка и выявление параметров, существенных для характеристики эволюции морфонологических систем;
-
разработка диахронической типологии морфонологических систем и их отдельных компонентов;
-
выявление соотношений между синхронной и диахронической типологией.
Материал исследования, в соответствии с поставленными задачами, носит
гетерогенный характер. Данные морфонологии классических языков получены методом сплошной выборки из словарей древнегреческого и латинского языков. Морфонологические системы славянских и германских языков имеют богатые традиции лингвистического изучения, поэтому мы имели возможность воспользоваться академическими грамматиками и специальными исследованиями. Комплекс проблем, связанных с особенностями социального и территориального варьирования национальных языков, в настоящем исследовании не затрагивается. В качестве репрезентантов национальных языков взяты литературные языки, для древнегреческого - язык аттической прозы.
Методы исследования - описательный и сопоставительный с элементами количественного анализа. Присутствующие элементы диахронического анализа не выводят исследование за рамки ориентированного главным образом на синхронию. Различные временные срезы одного и того же языка рассматриваются как отдельные структурно самостоятельные системы, а языковая диахрония понимается как эволюция данных систем.
Научная новизна работы в области классического языкознания определяется впервые проведенным системно-структурным анализом морфонологии древнегреческого, новогреческого и латинского языков. Для типологической лингвистики, оперирующей данными языков разных групп, новым является привлечение морфонологического материала как такового. Новизна работы для теории языка связана с обоснованием и реализацией возможности анализа морфонологии неблизкородственных языков по уточненным и вновь разработанным методикам в рамках единого исследования. В сфере терминоведения новизна исследования состоит в анализе терминосистемы морфонологии как самостоятельной лингвистической дисциплины (отличной от фонологии); на примере морфонологической терминологии изучаются отношения «разноименности» одного и того же понятия или явления языковой действительности в рамках разных научных школ.
Положения, выносимые на защиту:
-
-
-
Компоненты морфонологических систем исследованных языков, реализующие оппозиции «имя / глагол», «вокализм / консонантизм / линейные явления», «словообразование / словоизменение», обладают относительной независимостью друг от друга, могут занимать разное место в структурной классификации и иметь разные судьбы в истории языка. Данное положение подтверждается, в частности, следующими фактами: немногочисленностью языков, обладающих всей палитрой морфонологических средств (русский, польский, древнегреческий); большей регулярностью консонантной морфонологии в сравнении с вокальной и существенными различиями в количестве и составе вокальных и консонантных морфонологических позиций и моделей во всех исследованных языках; доказанной трудностью или же принципиальной невозможностью применения методик, используемых в словоизменительной морфонологии, к материалу словообразовательной морфонологии некоторых языков (например, славянских).
-
Параметрами сопоставления морфонологических систем в синхронии могут являться не только такие традиционные характеристики, как грамматическая база (набор грамматических категорий, выражаемых средствами морфонологии), фонологический субстрат (набор альтернационных рядов и типов чередований) и соотношение между количеством морфонологических моделей и реализующих их альтернационных рядов, но и объем системы (набор компонентов), степень задействованности фонемного инвентаря в морфонологических чередованиях, структура системы (наличие иерархии морфонологических позиций и моделей, возможность морфонологической нейтрализации). Так, латинская и германские морфонологические системы отличаются от древнегреческой, новогреческой и славянских исключительно вокальным характером морфонологии. Они структурированы, как правило, небольшим количеством рядоположенных позиций, тогда как русская, польская, древнегреческая (глагольная) морфонология располагают позициями разного статуса, образующими иерархию.
-
Параметрами сопоставления морфонологических систем в диахронии являются сокращение, расширение или неизменность объема системы, грамматической и фонологической базы. Основные типы эволюции морфонологических систем следующие: утрата, редукция, углубление, расширение, трансформация. Английская и новогреческая морфонологические системы сформировались путем редукции предшествующих состояний (готского, древнегреческого), выразившейся в утрате линейного компонента, в сокращении количества морфонологически релевантных грамматических категорий и в существенном ограничении лексической базы. Примером эволюции по типу углубления может служить немецкая морфонология, сохранившая аблаут и объединившая его рефлексы с рефлексами умлаута и преломления в составе гетерогенных многочленных альтернационных рядов, что привело к увеличению количества морфонологически маркируемых грамматических категорий. Русская и польская системы, эволюционировавшие по типу расширения, не только сохранили консонантную морфонологию, возникшую в позднем праславянском в результате процессов йотации и палатализаций, но и сформировали вокальную, основу которой составили процессы «падения» и «прояснения» редуцированных и их следствия, в результате чего количество морфонологически маркируемых грамматических категорий также увеличилось. Трансформация - наиболее редкий в нашем материале тип эволюции; он представлен переходом от праиндоевропейской аблаутной морфонологии к праславянской консонантной.
-
Как синхронный, так и диахронический анализ морфонологических систем позволяют выделить две противопоставленные группы языков: 1) английский с большинством германских, новогреческий; 2) русский, польский. Первая группа содержит системы с минимальным объемом и минимальной грамматической базой, характеризующиеся отсутствием структурной иерархии. Системы данной группы возникли путем редукции хронологически предшествующих состояний. Вторая группа содержит системы максимального объема с широкой грамматической базой и иерархической структурой всех компонентов. Данные системы возникли путем расширения морфонологии праязыка. Компоненты морфонологических систем остальных исследованных нами языков занимают промежуточное положение, тяготея к одной из выделенных групп. В частности, древнегреческая именная морфонология входит в один структурный класс с английской, глагольная - с русской и польской.
5. Общность исторических судеб рассмотренных нами близкородственных языков, хотя и отражается определенным образом на фонологическом субстрате и грамматической базе морфонологии, не играет решающей роли в структуризации морфонологических систем этих языков и не оказывает решающего воздействия на пути их дальнейшего развития. Так, латинский и новогреческий языки, не входя в германскую группу, имеют с языками последней ряд общих структурных черт в сфере морфонологии (минимальная фонетическая и грамматическая база, минимальное количество морфонологических позиций и отсутствие их иерархии). Морфонология немецкого языка по многим параметрам (грамматическая база, лексическая база, длина и структура альтернационного ряда, наличие иерархии) противопоставлена остальным германским. Болгарская морфонология обладает рядом структурных отличий от генетически близких ей русской и польской (например, отсутствием иерархии в именном компоненте). Уникальность греческой морфонологии состоит в том, что ее разные хронологические срезы (древнегреческий и новогреческий) входят в ядерные зоны разных структурных и эволюционных классов.
Теоретическая значимость результатов исследования связана с 1) уточнением методики анализа морфонологических систем на отдельных синхронных срезах; 2) разработкой методики анализа морфонологических систем в процессе эволюции; 3) доказанной на примере морфонологии возможностью и целесообразностью анализа терминосистем в направлении «от понятия к термину»; 4) с введением в научный оборот типологически значимого материала морфонологии ряда языков.
Практическая значимость работы определяется возможностью применения ее результатов в терминологической лексикографии, в преподавании классических языков и теоретических лингвистических дисциплин.
Апробация работы. По теме диссертации опубликованы монография «Морфонологические системы в синхронии и диахронии» и 27 статей, в том числе 8 - в периодических изданиях из списка ВАК. Результаты исследования обсуждались на всероссийских и международных конференциях («Язык и общество в синхронии и диахронии» - Саратов, 2005, «Актуальные проблемы классической филологии и сравнительно-исторического языкознания» - Томск, 2008, «Научные чтения, посвященные 80-летию Ф.А. Никитиной» - Киев, 2009, «Актуальные проблемы современной науки и образования» - Ульяновск, 2010, «Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании» - Москва, 2011); на заседаниях Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин классического цикла (Н.Новгород, 2006, 2007, 2009, 2011); на секции «Античный мир и мы» конференции молодых ученых Саратовского государственного медицинского университета (Саратов, 2000 - 2007).
Перспективы исследования может составить изучение словообразовательной морфонологии языков романской и германской групп (в настоящее время специальные исследования в данной области нам неизвестны) и разработка методики сопоставительного анализа словообразовательной морфонологии, как в синхронии, так и в диахронии.
Структура работы
Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников материала и приложений.
Теоретические аспекты позиционного анализа (словообразование)
В связи с отсутствием в морфонологии работ, обобщающих материал языков нескольких генеалогических групп, приобретает актуальность проблема совместимости данных, полученных разными исследователями. Поскольку морфонология каждого языка (кроме русского и болгарского) анализировалась, как правило, сторонниками только одного теоретического направления, задача данного раздела нашей работы заключается в том, чтобы обосновать принципиальную возможность обобщающего исследования в существующих условиях. Для решения этой задачи сначала обратимся к анализу теоретических постулатов разных морфонологических школ, затем охарактеризуем особенности реализации этих постулатов в конкретных работах.
Теоретические дискуссии, не прекращавшиеся в морфонологии со времен ее возникновения, нашли логическое завершение в монографиях СМ. Толстой [Толстая 1998] и И.Б. Иткина [Иткин 2007].
По мнению И.Б. Иткина, различия аналитической (АК) и генеративной (ГК) концепций определяются различиями в трактовке ряда спорных вопросов, а именно: наличие чередования связано с грамматической позицией (АК) / фонологическим составом окружающих морфем (ГК); обращение к сущностям, не представленным на уровне наблюдения, недопустимо (АК) / допустимо (ГК); «порядок применения морфонологических правил незначим» (АК) / значим (ГК); морфонема есть ряд чередующихся фонем (АК) / «морфонема и фонема не различаются» (ГК) [Иткин 2007: 27-29]. Следует отметить, что не все сторонники аналитического подхода используют термины морфонологическое правило и морфонема, однако ряд чередующихся фонем в качестве объекта исследования и равнозначность разных типов преобразования морфем для этих исследователей принципиальны.
В отечественной морфонологии 70-х годов возникает подход, «промежуточный» между дескриптивным и генеративным, получивший название «динамического», или «синтетического», и представленный работами Е.С. Кубряковой, Т.В. Булыгиной, Д.С. Ворта, В.Г. Чургановой. И.Б. Иткин рассматривает динамическую морфонологию как направление, сменившее генеративистику [Иткин 2007: 28-29]. По его мнению, специфика данной концепции заключается в следующем: наличие чередования не всегда определяется фонологическим составом окружающих морфем; использование абстрактных единиц ограничивается отождествлением чередующихся сегментов; «морфонема представляет собой единицу особого -морфонологического, или глубинного - уровня представления словоформ, в любом случае отличного от фонетико-фонологического, или поверхностного уровня» [Иткин 2007: 30].
Вывод И.Б. Иткина относительно теоретических дискуссий в морфонологии таков: «Большинство «программных» работ имеет общетеоретический характер и в лучшем случае включает в себя разбор отдельных фрагментов МФН-системы РЯ - как правило, наиболее «удобных» для подтверждения основных тезисов автора. Между тем, хорошо известно, что любая научная теория должна оцениваться не сама по себе, а на основании результатов целостного описания той предметной области, к которой она применяется» [Иткин 2007: 30]. Несмотря на справедливость высказанного мнения, сама цитируемая монография может служить прекрасной иллюстрацией приведенного тезиса: аргументы в пользу динамического подхода излагаются до анализа русской морфонологической системы, а предлагаемое описание является не целостным, а фрагментарным. Работы, реализующие достаточно аргументированный, с точки зрения И.Б. Иткина, подход, т.е. содержащие сопоставление цельносистемных описаний, выполненных разными способами, нам неизвестны.
СМ. Толстая анализирует динамическую морфонологию в единстве с генеративной [Толстая 1998: 42], а различие между основными направлениями морфонологии формулирует как дилемму «выбор или преобразование»: «При одном способе морфонологического представления (условно: статическом, реляционном, дескриптивном, связанным с идеей распределения) чередования и другие виды модификации формы морфем ограничены областью парадигматики, т.е. вариативностью морфем, а сочетаемость морфем описывается в терминах выбора подходящего варианта морфемы; при другом способе (условно: динамическом, операционном, связанном с идеей порождения и преобразования) и парадигматика, и синтагматика морфем описываются в терминах модификации (чередований и т.п.)» [Толстая 1998: 50]. Таким образом, СМ. Толстая, будучи сторонницей динамического подхода, не рассматривает, однако, разные морфонологические концепции как взаимоисключающие.
Обращаясь к конкретным работам по морфонологии, мы видим, что доминирование идеи выбора обусловливает внимание авторов к таким теоретическим проблемам, как уровневая стратификация языка, позиционный анализ, диструбуция альтернантов чередований [Ильина 1980], [Панов 1999], [Лопатин 1977], [Лопатин, Улуханов 1969], [Маслов 1968]. Доминирование идеи преобразования порождает проблемы установления основного варианта морфемы, направленности морфонологических процессов, формулировки морфонологических правил, возможности и целесообразности введения глубинных (ненаблюдаемых) единиц [Толстая 1971], [Толстая 1998], [Ворт 1975], [Булыгина 1975]. В результате противопоставление морфонологических школ оказывается связанным, помимо выделенных И.Б. Иткиным и СМ. Толстой моментов, с «дополнительным распределением» теоретических проблем.
В зарубежном языкознании последних лет морфонологическая проблематика разрабатывается преимущественно в рамках «теории оптимальности», выдвинутой в конце XX века как вариант генеративной грамматики [Prince, Smolensky, 1993], [Prince 2002]. Выбор материала, анализируемого в работах сторонников данной концепции, определяется традиционным для генеративистики неразличением фонологии и морфонологии, однако роль нефонологических факторов (в частности, морфологического и лексического) в ограничении фонологической регулярности сторонниками «теории оптимальности» признается и подчеркивается: «Phonology is a rich hunting-ground for potential conflict. There is, for instance, the conflict between ease of articulation and the necessity of perceptual distinctness, which plays a role in most assimilation processes. Second, there is a potential conflict between phonological regularity (e.g. in terms syllable structure) and morphological needs. Finally, the different demands of segmental and suprasegmental phonology may conflict» [Boersma, Dekkers, van de Weijer 2000: 4]. Исследованию нефонологических ограничений посвящены, например, работы [Ito, Mester 2001], [Smith 2001], [Lubowicz 2002], [Blaho, Szentgyorgyi 2003], [Zamma 2003], [Xu 2007]. Таким образом, современная генеративистика приблизилась к рассмотрению того круга проблем, который является традиционным для отечественной аналитической морфонологии.
Морфонология отглагольного словообразования
В древнегреческом языке для консонантных альтернаций слабой является позиция перфекта 2, т.к. представленный в ней альтернант однозначно определяется по аористному: если в аористе имеет место губной, то в перфекте 2 — ф, если заднеязычный — то х- По презентному альтернанту перфектный определен быть не может, т.к. соотношение их регуляруется двумя нейтрализациями: с одной стороны, нейтрализацией по аспирации в перфекте, с другой— нейтрализацией по месту образования в презенсе, к тому же проведенной непоследовательно. В результате каждому из перфектных придыхательных альтернантов могут соответствовать несколько презенсных: ф — (3, тт, ф, ттт, х - У. к. X. С. тт. Таким образом, позиция аориста с точки зрения критерия предсказуемости является сильной. Иерархические отношения между позициями аориста и презенса так же, как и при внутрипозиционном анализе, неоднозначны.
Множество регулярных примеров «непредсказуемости» появления того или иного альтернанта в определенной морфонологической позиции дает латинская морфонология. Так, ни инфектный, ни перфектный, ни супинный альтернанты корневого гласного не обладают предсказующим свойством в отношении друг друга. Одному и тому же инфектному альтернанту могут соответствовать разные перфектные (саріо І сері, но cado I cecidi) и разные супинные (stemo I stratum, но cerno I cretum), одному супинному — разные инфектные {assilio I assultum, vello I vulswn, colo I cultum), одному перфектному - разные инфектные (sero I sevi, но accipio I accept) и разные супинные (attigi I attactum, но continui I contentum, assilui I assultum).
Охарактеризованная ситуация делает актуальными поиски альтернативных решений проблемы иерархии позиций. Анализ древнегреческой и латинской морфонологии позволил нам выдвинуть следующую гипотезу, целесообразность и объяснительная сила которой проверяются в дальнейших разделах работы.
На синхронном уровне позиции могут быть не ранжированы (разделены на сильные и слабые), а охарактеризованы по одному или нескольким признакам. В последнем случае позиция будет аналогом языковой единицы как пучка дифференциальных признаков. Первая возможность (один характеризующий признак) реализована, например, в [Русская грамматика 1980]. Здесь критерием классификации выступает характер воздействия того или иного суффиксального морфа на последний согласный корня, в результате чего выделяются так называемые «морфы смягчения» и «морфы отвердения». Вторая возможность (несколько характеризующих признаков) до сих пор выступает скорее как желаемая, чем как действительная, ср. замечание: «важным показателем морфонологической регулярности явилось бы, конечно, и обнаружение каких-либо общих свойств у позиций, вызывающих одни и те же чередования, т.е. возможность выделения определенного класса позиций не только по признаку их однородного воздействия на соседние единицы, но и по каким-либо еще признакам» [Булыгина 1977: 216]. Хорошим материалом для реализации такой возможности может служить древнегреческая морфонология.
По особенностям воздействия на корневой гласный в древнегреческом языке выделяются позиции «удлинения» (сигматический аорист, презенс), «сокращения» (асигматический аорист, аорист пассивного залога на -r\v), «перегласовки» (перфект 2), по воздействию на конечный корневой согласный - позиции «йотации» (презенс) и «аспирации» (перфект 2). Вместе с тем одна и та же морфонологическая позиция в разных группах корней может вызывать чередования разного типа либо вообще не вызывать чередований.
Например, в древнегреческом языке в глаголах с основой на сонорный презенс и аорист характеризуются заместительным удлинением корневого гласного вследствие утраты j или а (КТЄІУСО, ёктеьуа при футуруме КТЄУШ), тогда как глаголы с основой на шумный подобного удлинения не имеют (тгратта), ётграа). Позиция аориста может выступать и как позиция «сокращения» (точнее, этимологической, аблаутной краткости); такова позиция асигматического аориста, находящегося в отношениях дополнительной дистрибуции с аористом сигматическим (Хеітгсо, ёХптоу). Что касается позиции «перегласовки» (она же - позиция «аспирации»), то распределение глаголов по наличию / отсутствию у них форм перфекта 2 и по наличию / отсутствию чередований в этой позиции полностью лексикализовано: большинство глаголов образуют не перфект 2, а перфект 1; наличие чередований в перфекте 2 не является обязательным (ХєХоїтга от Хеїтта), но тгєфєиуа от фєиуіо; т\ха от ауаз, но ёаторуа от сттёрусо).
В консонантном компоненте русской словоизменительной морфонологии позиции в форме 1 л. ед.ч. наст. вр. и в формах 2, 3 л. ед.ч., 1,2 л. мн.ч. наст. вр. содержат, как правило, противопоставленные альтернанты, однако в одних глаголах альтернант, представленный в позиции 1 л. ед.ч. наст, вр., является результатом «переходного смягчения» альтернанта, употребляемого в позициях 2, 3 л. ед.ч., 1,2 л. мн.ч. наст. вр. и прош.вр. (будит, будил /бужу), в других -результатом «отвердения» (ждет / жду, но о/сдал). Заметим, впрочем, что термин «отвердение» в данном случае условен (введен для симметрии) и не вполне корректен, т.к. с этимологической точки зрения имеет место разное направление чередований. Существует также морфонологическая модель, в которой названные позиции содержат один и тот же альтернант, противопоставленный альтернанту позиции прош.вр. (вяжу, вяжет / вязал), см. ниже, а также гл. 3.
Морфонологическая система латинского языка
Особый случай представляют собой формы активного перфекта. С одной стороны, наиболее продуктивным его формантом является -к- [Шантрен 1953: 163], с другой стороны, использование -к- ограничено корнями на гласные, сонорные и переднеязычные, в то время как, по мнению [Шантрен 1953: 164], -к- вообще не может быть использовано в корнях на смычный. В корнях на переднеязычный, имеющих активный перфект на -ка, этот переднеязычный утрачивается, хотя какие-либо указания на фонетическую регулярность данного процесса в литературе отсутствуют. Обращение к анализу лексического фонда древнегреческого языка по словарю показало, что в рассматриваемом случае имеет место ограничение дистрибуции шумных фонем: фонетическая позиция «шумный согласный + к» внутри морфем оказалась представлена только сочетанием ок, а на стыке морфем, за исключением позиции в активном перфекте, не представлена вообще. Таким образом, в корнях на переднеязычный смычный следует усматривать позиционное чередование согласного с нулем звука, обусловленное положением перед к. Корни на губной и заднеязычный, вследствие ограничения дистрибуции смычных перед к, образуют не первый, а второй, бессуффиксальный, активный перфект. Примеры: ёттьбоу - тгетгєіка (переднеязычные), єкрауоу - кєкрауа (заднеязычные), ётраттоу - тетрофа (губные).
Позиционные чередования в корнях на сонорные исчерпываются ассимиляциями v\i pp. или ар, VK у к: фа іусо ттєфаука, ттєфаарса; alaxwopai -fjaxuppai; 6wco -o5uppai, (ouapai. Сильные фонемы презентного и перфектного алломорфов корня не могут считаться связанными позиционным фонетическим чередованием со слабыми фонемами других морфологических позиций. В пользу этого утверждения свидетельствуют следующие аргументы.
Статус позиции презенса как фонологически сильной небезусловен по двум причинам. Во-первых, некоторые глаголы с корнем на согласный имеют в презенсе суффикс -ак-, создающий фонологически слабую позицию. Значение данного суффикса носит явно деривационный (итеративность), а не реляционный, основообразующий характер, однако в непрезентных формах этот суффикс утрачивается, т.к. значение итеративности несовместимо с результативными значениями перфекта и аориста (многие глаголы с этим суффиксом вообще употребляются только в формах презенса и имперфекта). Таким образом, презенс упомянутых глаголов выступает как явление словообразования и формообразования одновременно. Немногочисленность глаголов данного типа (8і8аакіо - є818аа, 8є8і8аха; Хаспш ёХахоу; х "кы єхауоу, кєхлуа; ттааха) - єтгабалл ттєттоуба) и промежуточное положение фонологически слабого презенса позволяют не принимать их во внимание при построении общей морфонологической модели. От суффикса -ак- следует отличать его алломорф -юк-, также могущий занимать промежуточное положение между формо- и словообразованием, однако создающий фонологически сильную позицию в презенсе. Количество глаголов с утрачиваемым презентным чак- довольно велико, например, арар шкоо - fjapov; єиріаксо - evpr\oui, еирлка; бфХіакауо) - іофХоу. Часто утрачивается суффикс -ак- в основах на гласный: (Зфрооаксо -(ЗбРрока, є(Зрсо6ту; 0рс6аш -єбороу; ттграаксо -єтгр(і0тУ.
Во-вторых, в фонологически слабой позиции находятся конечные губные корней с исторически йотированным презенсом, где губной + j тгт. Если считать т основообразующим суффиксом данной группы глаголов, то позиция презенса для них должна быть расценена как морфонологически нерелевантная и при построении общей морфонологической модели все глаголы должны быть разделены на две группы: с морфонологически релевантным и морфонологически нерелевантным презенсом. Возможна и иная трактовка рассматриваемой ситуации: презентным альтернантом считать не тг, фонетически позиционно чередующийся с другими губными, а сочетание ттт, морфонологически чередующееся с губными, ср. трактовку подобных чередований в русском языке (любить I люблю) [Ильина 1980: 35], что позволяет сохранить за презенсом данной группы глаголов статус морфонологически релевантной позиции. В этом случае морфонологическая модель принимает более симметричный характер: фонемы и оо в парадигме глагола также представлены только в формах презенса и единично могут чередоваться не с зубными или заднеязычными, а с губными (тгеаош -ттефсо при позднем тгеттта); viCoi — УІфоі при позднем I/LTTTO), ср. также эпическое и поэтическое ХаСоцш при Xap(3dva)). Аналогичную трактовку целесообразно предложить и для чередования аористного X с презентным XX (туууеХлу /dyyeXXco).
Морфонологическая позиция активного перфекта (и плюсквамперфекта) 2 является позицией нейтрализации: в ней представлены только придыхательные альтернанты; условия нейтрализации не носят фонетического характера. Имеются и перфекты 2 без нейтрализации: XeXap-тта, ХеХоїтта, аеалтга, тєблка, тгётглуа, иєфєууа, ттєттрауа, кбхау8а, єрроуа. Наличие их можно трактовать как сосуществование морфонологических моделей с морфонологически релевантным перфектом 2 и морфонологически нерелевантным, примыкающим к аористной позиции. Исторически первичной является вторая модель [Шантрен 1953: 162 - 164]. Число глаголов, следующих ей, невелико, но и назвать единичными эти примеры нельзя. На рассматриваемом временном этапе доминирующей является первая модель: ей следует большинство глаголов, имеющих перфект 2, хотя в целом перфект 2 менее продуктивен, чем перфект 1. Возможно наличие у одной лексемы двух типов перфекта: ттєттрауа и ттєттраха.
Все три выделенные морфонологические позиции являются типообразующими. На базе их противопоставления формируются морфонологические модели. Позиция перфекта 2 (как и в сфере вокализма) относительно автономна: перфект 2 образуют не все глаголы; ряд глаголов образует перфект 2 без чередований.
Морфонология и фонологические системы
Для правильных новогреческих глаголов, образующих сигматическую аористическую основу в активном залоге, характерны чередования конечных согласных корня. Эти чередования носят регулярный характер.
Глаголы с корнями на переднеязычный шумный согласный имеют альтернационные ряды , 9 (презенс) / 0 (аорист активного залога) / ст (аорист пассивного залога): тгеСОсо / єттєіаа / ттєіатпка. Глаголы с корнями на заднеязычный, а также на х Л ТУ, ск, ста (тт), имеют альтернационные ряды У к. X. Xу. УУ» GK. С. о"0" (презенс) / (аорист активного залога) / х (аорист пассивного залога): ттХєкоо / ёттХе а / ттХехтлка, 8ь8аакы / 8(.8аа / 8і8ахттка, коітао) / коітаа / коїтахтпка. Глаголы с корнями на губной имеют альтернационные ряды р\ тт, ф (презенс) / ф (аорист активного залога) / ф (аорист пассивного залога): кри(Зо) / екруфа I крифтпка. Те глаголы с презентной основой на -v, которые образуют сигматический аорист, в активном залоге аористического вида усекают у, в пассивном залоге аористического вида усечение лексикализовано. Усеченная основа представлена в значительно большем числе глаголов, чередование у/ а грамматики оценивают как исключение [Тресорукова 2009: 137]. Возможно, «исключение» вызвано «давлением системы»: в данном случае имеет место унификация альтернационных рядов всех переднеязычных согласных (у/0/ст по типу 0/0/а). Примеры: ттспуоцса / тгсааттка, ojyio / есоаа / ШО"ГПУ, а(3{іуо) / ёо-рша / а атпка. Глаголы, которым свойственно усечение У в формах аориста обоих залогов, рассматриваются нами в разделе, посвященном линейной морфонологии. Примеры: x&vu I Хасга / Х&Чка Определим системный статус перечисленных чередований. С точки зрения фонологии позиция согласного перед шумным согласным (каковыми являются видовые показатели аориста) считается слабой, позиция согласного перед гласным или сонорным согласным (что имеет место в презенсе) -сильной.
Рассмотрим фонетическую реализацию оппозиции презенс / аорист активного залога. Чередования шумных переднеязычных в этих условиях нельзя признать автоматическими, т.к. одному и тому же презентному альтернанту в разных глаголах соответствуют разные аористические: кт(,со / ёктюа, тта1(о / ёттоаа. Фонетически закономерны чередования, наблюдаемые в аористе активного залога корней на заднеязычный (ассимиляция у, к, х и выпадение У, а в сочетаниях уу, ак с последующей ассимиляцией): фиХаусо / фиХаа, фахуш / ёфаа. Автоматический характер имеют также чередования губных (ассимиляция): крі (3оо /єкрифа.
Обратимся к фонетической реализации оппозиции презенс / аорист пассивного залога. Если считать показателем пассивного залога аориста формант 0Г)К, то все наблюдаемые чередования могут рассматриваться как автоматические: ассимиляция по способу образования (уподобление взрывных последующему щелевому) с одновременным оглушением звонких. Однако как вариант форманта пассивного аориста используется также тлк, перед начальным согласным которого упомянутые чередования перестают быть фонетически закономерными, переходя на уровень морфонологии.
Таким образом, ни одно из консонантных чередований в системе словоизменения новогреческого глагола не является единственным способом выражения какого-либо грамматического значения. Чередования, отмечаемые в оппозиции презенс / аорист пассивного залога, морфонологичны. В оппозиции презенс / аорист активного залога имеют место как морфонологические, так и фонетические (позиционные, автоматические) чередования. В рамках одной морфемы могут быть представлены чередования разного системного статуса, причем соотношение этих чередований носит индивидуальный характер. С учетом данных фактов представляется целесообразным все консонантные чередования рассматривать в рамках морфонологии.
Грамматические категории, выступающие в качестве релевантных для новогреческой консонантной морфонологии, - категории вида и залога. Их взаимное сочетание образует морфонологическую оппозицию «презенс / аорист активного залога / аорист пассивного залога». Все позиции являются типообразующими, каждая репрезентируется собственным членом альтернационного ряда. Схема позиционного распределения альтернантов едина для большинства глаголов. Базовая модель реализуется в 8 трехчленных альтернационных рядах (задействованы все фонологические классы шумных согласных): /0/а, Є/0/ст, v/0/а, (Ы&/х, уЫ&Х, к/а()/х, р/ф/ф, тг/ф/ф (примеры см. выше). При этом нет ни одного ряда, не пересекающегося с другими рядами системы. Обязательность нейтрализации составляет специфику новогреческого языка по сравнению с другими. Условиями нейтрализации являются обе аористные позиции. Взаимной нейтрализации подвергаются альтенационные ряды, имеющие в презенсе согласные одинакового места образования. Презентная фонема С на уровне морфонологии может нейтрализоваться как с переднеязычными (ряд /0/сг), так и с заднеязычными (ряд /а()/х), что обусловлено особенностями ее происхождения [Шантрен: 298].
Обратимся к диахронии новогреческой консонантной морфонологии. Большинство функционирующих в ней трехчленных альтернационных рядов восходит к раннему древнегреческому периоду. Имеются и новогреческие явления: вокально-консонантные чередования, выпадение согласных в сочетаниях xv GK регулярный характер усечения основ. Однако система морфонологических позиций, а следовательно, и основная дистрибутивная модель, отражает особенности грамматики новогреческого языка.
Похожие диссертации на Морфонологические системы в синхронии и диахронии (на материале неблизкородственных языков)
-
-
-
