Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы теории: особенности процесса понимания шутки
1.1. Теории юмора: различные подходы 12
1.2. Определение шутки 22
1.3. Роль неоднозначности в шутке 26
1.4. Структура шутки 29
1.5. Обзор различных классификаций шуток, основанных на неоднозначности 32
1.6. Различные формы репрезентаций знания как база для понимания шутки
1.6.1. Различные формы репрезентации знания и подходы к ним 40
1.6.2.Роль репрезентаций знания в разрешении неоднозначности в шутке 55
1.7. Влияние стереотипа на формирование шутки и ее прогнозирование слушателем 62
1.8. Стратегии, используемые при построении и понимании шутки
1.8.1. Роль стратегии при интерпретации текста 73
1.8.2. Стратегии, используемые при создании шуток 77
1.8.3. Роль стратегии в разрешении неоднозначности в шутке 82
1.9. Выводы по главе 1 90
Глава 2. Экспериментальное исследование механизмов разрешения неоднозначности в шутке
2.1. Задачи и методы экспериментального исследования 93
2.2. Описание корпуса примеров
2.2.1. Цели и задачи предварительного этапа отбора корпуса примеров 95
2.2.2. Сравнительный анализ русско- и англоязычных шуток 97
2.2.3. Структурные особенности шутки 98
2.2.4. Персонаж шутки как один из факторов ее предсказуемости 103
2.3. Описание эксперимента № 1 108
2.4. Описание эксперимента № 2 113
2.5. Процессы разрешения неоднозначности в шутки
2.5.1 Характер опор, используемых при восприятии и понимании шутки 115
2.5.2. Стратегии разрешения неоднозначности 127
2.5.3. Описание эксперимента № 3 131
2.5.4. Модель разрешения неоднозначности 139
2.6. Выводы по главе 2 145
Заключение 146
Приложение 151
Список литературы 153
- Теории юмора: различные подходы
- Определение шутки
- Задачи и методы экспериментального исследования
- Цели и задачи предварительного этапа отбора корпуса примеров
Введение к работе
Современная наука все чаще обращается к проблемам понимания текста с самых различных позиций. Понимание текста трактуется как продукт взаимодействия процессов восприятия, мышления и памяти. При изучении феномена понимания текста предпринимаются попытки: а) моделирования процессов понимания текста; б) установления факторов, направляющих понимание, облегчающих или затрудняющих его, способствующих приращению смысла понимаемого или его утрате, т.е. непосредственно связанных с вариативностью понимания одного и того же текста. По замечанию А.А.Залевской [Залевская 1998:31], на этом общем фоне к настоящему моменту сложились некоторые общепризнанные положения, которые учитываются многими, если не всеми исследователями процессов понимания текста. К числу таких положений в качестве обязательных условий успешности анализа процессов понимания относится признание необходимости выхода за рамки лингвистики прежде всего в область экстралингвистических знаний индивида и в сферу психических процессов, непосредственно связанных с репрезентацией знаний у человека, с организацией знаний и особенностями их хранения и извлечения. Установлено, что особую роль в понимании текста играет способность человека опираться на схемы знаний о мире (фреймы, сценарии, когнитивные карты, скрипты и т.п.), позволяющие ориентироваться в ситуации, достраивать ее, судить о правдоподобности или нереальности описываемого в тексте. Независимо от их названия подобные структуры репрезентируют опыт человека, а постоянная непроизвольная опора на предшествующий опыт при восприятии нового или при свежем взгляде на ранее известное является первичной для воспринимающего субъекта. Сказанное выше свидетельствует о необходимости исследования различных форм репрезентации знания не самих по себе, а в непосредственной связи с
процессами и стратегиями их использования при производстве и понимании речи с акцентированием внимания на универсальных и идиоэтнических особенностях процессов идентификации, множественной категоризации, опоры на выводные знания разных видов.
К числу наиболее разрабатываемых исследователями-лингвистами явлений в последнее время относятся юмор, ирония, шутка, нонсенс, входящие в категорию комического. Разнообразные подходы к данным феноменам можно найти в работах С.Аттардо, М.М.Бахтина, Е.А.Володиной, В.В.Дементьева, А.Д.Ильченко, Л.Каган, В.В.Лука, М.А.Паниной, К.Ф.Седова, Т.Г.Утробиной, Р.Хетцрона и др. Обращает на себя внимание недостаточная теоретическая определенность понятия "юмор". Невозможно рассмотреть столь сложный феномен без обращения к социальным и культурным нормам, эмоциональным особенностям темперамента и представлениям о мире народов, чьи шутки мы пытаемся проанализировать. Интерес к проблеме исследования юмора и споры вокруг задач и методов исследования обуславливаются также тем, что в наши дни список явлений, признанных заслуживающими научного подхода, быстро растет. Тому можно найти два объяснения: 1) обнаруживаются новые, прежде неизвестные феномены; 2) уже известные явления, прежде считавшиеся не заслуживающими внимания или не подходящими для научного изучения, становятся его объектами.
В связи с тем, что в последние годы "параллельно с усилением роли когнитивного направления в развитии мировой науки и переносом фокуса внимания с синтаксиса на семантику, а также с формированием лингвистики текста и машинного моделирования работы интеллекта как специфических областей исследования имела место переориентация психолингвистических экспериментов на поиск факторов, направляющих понимание текста, на выявление стратегий воспринимающего текст субъекта, изучение коммуникативных затруднений и путей их преодоления и т.п." [Залевская 1998:31], в
данном диссертационном исследовании была предпринята попытка моделирования разрешения неоднозначности в шутке с обязательным учетом особенностей функционирования индивидуального знания в процессе понимания текста.
Как уже говорилось выше, в настоящее время широко идет процесс интеграции наук и теорий в различных областях, в том числе и в сфере изучения юмора вообще и шутки в частности. Проблема понимания шутки рассматривается с различных точек зрения: 1) психология рассматривает шутку под углом зрения механизмов производства и понимания речи; 2) психолингвистика - с позиций соотношения между механизмом речи и пониманием текста шутки; 3) лингвистика - в связи с языковыми средствами выражения шутки; 4) социолингвистика - с точки зрения связи шутки с социальным поведением и влиянием этностереотипов на содержание шутки. В результате сочетаний различных подходов к проблеме шутки становится возможным "высветить" определенные аспекты этого многомерного явления. На основе проделанного нами анализа работ по проблемам изучения шутки мы сочли возможным выделить несколько различных сфер изучения шутки, которые привлекали внимание ученых в последние десятилетия, и которые можно представить следующим образом (см. рис. 1).
Как видно из приведенных ниже примеров, перечисляющих далеко не все возможные подходы к феномену шутки, трудно выделить наиболее широко представленный аспект в данной области, хотя представляется, что шутка как одно из языковых выражений чаще всего исследуется с позиций языкознания. Психолингвистический подход представлен далеко не достаточно, практически отсутствуют работы по изучению процессов понимания шутки. С одной стороны, это открывает широкое поле деятельности для исследователей, заинтересованных в выявлении и изучении механизмов понимания
шутки, с другой стороны, это шаг в еще неизвестном направлении в отсутствие экспериментальных материалов и методов исследования.
спекты исследования шут,
Рис. 1
Описание этих различных подходов к шутке можно найти в работах Е.А.Володиной [1998]; В.В.Дементьева [Дементьев 1997; 1998]; Л.В.Дмитриева [1986]; В.В.Лемешевской [1975]; И.Т.Овчинниковой и М.С.Силантьевой [ 1998]; М.А.Паниной [ 1996]; К.Ф.Седова [ 1998]; Т.Г.Утробиной [1997]; А.ЧернышовА [1992]; С.Аттардо [Attardo 1991; 1992; 1993; 1994]; С.П.Балыпедта [Ballstaedt 1989]; К.Бинстед [Binsted 1994; 1995; 1998]; Дж.Бредшоу [Bradshaw 1977]; Дж.Дейвис [Davis 1996]; Р.Эмерсона
[Emerson 1997]; Б.Ф.Катца [Katz 1993]; Р.Лью [Lew 1996]; М.Минского [Минский 1988, Minski 1995]; Д.Оукс [Oaks 1994]; Дж. Палмера [Palmer 1993]; Дж.Паулса [Paulos 1980]; В.Пепичелло [Pepichello 1984; 1989; 1994]; ]; Г.Г.Почепцова [Pocheptsov 1974]; В.Раскина [Raskin 1994]; Ч.Шутца [Schutz 1995; 1996].
Неоднозначность как свойство текста, позволяющее слушателям/читателям прийти к двум и более значительно отличающимся интерпретациям, также многократно привлекала внимание исследователей разнообразных направлений, от лингвистов до литературных критиков (подробнее см. 1.З., 1.4.). Значение ее присутствия в тексте варьируется от желательного и необходимого в художественном тексте до нежелательного и даже недопустимого в специальном тексте. Оба отношения к неоднозначности в тексте кажутся понятными и объяснимыми. Если в специальном, научном тексте присутствие неоднозначности может вызвать затруднения, ведущие к непониманию, то переплетение нитей смыслов и значений в художественном тексте, создающих основу для различных его интерпретаций, неизбежно, иначе произведение покажется слишком скучным и предсказуемым. Множественность интерпретаций текста лежит в особенностях его понимания, носящего стратегический, деятельностныи, прогностический характер, который в свою очередь обусловлен неоднозначностью мира, окружающего воспринимающего субъекта. Изучению феномена неоднозначности в тексте (и в шутке в том числе) посвящено множество работ (см., например, [Володина 1998; Воробьева 1992; Головин 1986; Карасев 1996; Лихачев 1990; Лук 1977; Михайлович 1995; Шварц 1987; Attardo 1993; Attlas 1989; Fricke 1997; Kent 1994; 1997; Pepichello 1989; Simon 1995; Turner 1995; 1996; Vinograd 1995]). В основном авторы различают неоднозначность ситуационную и языковую, которую в свою очередь подразделяют на фонологическую, лексическую (семантическую) и синтаксическую (см., например, [Bussmann 1990:75-76], а
также разделы 1.З., 1.4. данной диссертации). Однако за границами интересов исследователей оказываются сами процессы разрешения неоднозначности в тексте, то, каким образом слушатели/читатели приходят к той или иной интерпретации фрагмента художественного текста или текста в целом; на что они опираются в ходе рассуждений; стратегии, которые они используют. Таким образом, проблема выявления совокупности процессов понимания с опорой на жизненный опыт индивида как активную смысловую конструкцию является одной из наиболее актуальных на сегодняшний день. Это становится особенно очевидным в свете исследовательских работ, проделанных в различных направлениях науки и объединенных общей идеей исследования особенностей межкультурной коммуникации, проблем понимания и непонимания, возникающего между людьми как одной, так и различной языковой и культурной принадлежности, а также возможностей их преодоления. Одним из эффективных средств выявления таких процессов и обнаружения используемых при этом стратегий и опор может служить изучение особенностей понимания шутки как такого вида текста, в котором находит свое отражение национальная психология со всеми образующими ее чувствами, обычаями, вкусами и установками, со всеми особенностями национального бытия, национальной истории, а также проявляются интернациональные связи и взаимодействия. Благодаря заложенным в шутку авторским стратегиям, понимание слушателей/читателей направляется на определенные фрагменты картины мира, представленные в опыте индивидов различными формами репрезентации знания, опора на которые может помочь воспринимающим разрешить заложенную в шутке неоднозначность. Выбор шутки как объекта исследования также объясняется ее миниатюрным компактным характером, выражающим, по замечанию В.А.Юганова [1980:4], основные черты текста -целостность, полноту и связанность. Все выше сказанное позволяет сформулировать следующие положения:
Объектом исследования является шутка как средство выявления процессов понимания текста.
Предмет исследования составили психолингвистические механизмы разрешения неоднозначности в шутке.
Материалом исследования послужили отобранный корпус шуток на русском и английском языках (более 1400), а также данные, полученные при проведении трех психолингвистических экспериментов (были проанализированы 808 анкет испытуемых.).
Цель диссертации состоит в выявлении психолингвистических механизмов разрешения неоднозначности в шутке; внимание акцентируется на стратегиях разрешения неоднозначности и на используемых при этом опорах.
Для реализации указанной цели в работе потребовалось решение следующих задач:
Провести анализ исследовательских подходов к теориям юмора вообще и роли неоднозначности в шутке в частности.
Обосновать необходимость исследования механизмов разрешения неоднозначности в шутке с позиций концепции слова как средства доступа к единой информационной базе человека.
Собрать корпус примеров шуток с целью выявления универсальных и специфичных стратегий построения шутки как факторов, облегчающих или затрудняющих ее понимание.
Провести экспериментальное исследование по установлению особенностей процесса разрешения неоднозначности в шутке.
Выявить и описать психолингвистические механизмы разрешения неоднозначности в шутке, функционирующие на разных этапах ее понимания.
На основе полученных результатов разработать модель процессов разрешения неоднозначности в шутке.
Это определило структуру диссертации. В главе 1 оказалось необходимым, во-первых, а) рассмотреть различные подходы к процессам понимания шутки; б) дать определение феномену шутки; в) установить роль неоднозначности в шутке; г) описать роль различных форм репрезентации знания в разрешении неоднозначности в шутке; д) выявить роль стратегии в интерпретации шутки; во-вторых, определить и доказать а) перспективность и целесообразность исследования процессов понимания шутки с позиций психолингвистической концепции слова как средства доступа к единой информационной базе человека; б) необходимость проведения такого исследования с точки зрения установления стратегий разрешения неоднозначности с обязательным соотнесением их с опорами в тексте шутки, а также выявления значения таких опор для получения "выводного" знания.
Теории юмора: различные подходы
Возможен ли анализ юмора? Или юмор подобен музыке, чью суть, кажется, невозможно выразить в словах. Однако, помимо чисто эстетической стороны музыки, которая является субъективной и не поддается вербальному описанию, существует гармония, организующая физические звуки, и ее вполне можно подвергнуть научному анализу. Полагаем, что это же утверждение относится и к юмору. Как эстетическая категория, юмор едва ли может быть проанализирован и описан. Как бы там ни было, в основе юмора должны лежать некие принципы, которые могут быть представлены в рамках лингвистического и психолингвистического подходов. Являясь частью картины мира индивида, юмор вообще и шутка в частности представляют прекрасный образец процесса понимания слушателем или читателем смысловой конструкции с опорой на репрезентации действительности, стереотипы и стратегии. Основной акцент в нашей работе будет ставиться на вербальный юмор, т.е. на юмористические высказывания, выраженные средствами языка, вербально. Следовательно, мы не будем затрагивать невербальные средства выражения комического, как то пантомима или комиксы, не сопровождающиеся титрами. Таким образом, под вербальным юмором мы будем понимать юмористические высказывания, представленные средствами разговорного языка или в письменной форме.
Однако, следует подробнее остановиться на существующих теориях юмора. Как уже было заявлено выше, основное деление проводится между вербальным и невербальным юмором. Об этом различии говорится еще у Цицерона, где указывается на различие между юмором de dicto (в речи) и юмором in re (в вещах). Внутри вербального юмора ученые различают юмор языковой (т.е. выраженный средствами языковой игры) и ситуационный/неязыковой (т.е. обыгрывающий ситуацию): Г.Г.Почепцов [Pocheptsov 1974] говорит о языковом и ситуационном юморе, С.Бальштедт [Ballstaedt 1989] признает юмор языковой (linguistic) и неязыковой (extralinguistic), С.Аттардо [Attardo 1991] называет юмор вербальный (verbal) и относящийся к ситуации (situatuion referentional), С.Спектор [Spector 1990] указывает языковой (linguistic) и неязыковой (non-linguistic) юмор. Однако другие авторы [Шварц 1987; Raskin 1987] говорят о том, что все шутки по сути являются языковыми. На наш взгляд, вопрос в том, где именно лингвисты, занимающиеся данной проблемой, ставят акцент - на чисто языковых средствах или на социальном и ситуационном контексте. Различие можно легко продемонстрировать на следующих примерах: (1) The two drunks stopped in front of the theatre. "Who splaying? " asked the one. "Lilian Russel, the American diva ", said the other. "Great", said the first. "I love the American swimmers ". (В шутке обыгрываются слова "diva" примадонна и "diver" ныряльщик") (2) Встречаются два кандидата наук. Один, указывая на пухлый портфель второго, с завистью спрашивает: "У тебя там, наверное, докторская?" "Нет, к сожалению, всего лишь ливерная". (3) A man was told by his doctor; "You are going to make medical history, you are the only man ever recordered who has become pregnant". The man replied: "This is terrible, what my neighbours will say, I m not even married". (4) По мосту через реку идет джентльмен и видит, что под мостом барахтается другой, в шляпе, смокинге, перчатках и т. д. Джентльмен сходит на берег, раздевается, заходит в воду, подплывает к барахтающемуся, некоторое время плавает около него, наконец задает вопрос: "Сэр, извините мою навязчивость, что я, не будучи представленным Вам, позволю себе нескромный вопрос: почему Вы купаетесь в одежде?" "Простите сэр, дело в том, что я не купаюсь - я тону ".
Как видно из примеров, в шутках (1) и (2) обыгрываются средства языка, тогда как в (3) и (4) - социальные установки и условности. Шутки, подобные двум последним, не являются "языковыми" в традиционном значении термина. Но хотя разница между шутками (1), (2) и (3), (4) очевидна, такое противопоставление возможно далеко не всегда. Встает вопрос о том, где провести демаркационную линию между "языковыми" и "неязыковыми" шутками. В последнее время специалисты из разных областей науки приходят к пониманию того, что многие явления действительности становятся объектами междисциплинарного подхода, в том и числе и так называемая "культура смехового", в которую многие исследователи включают шутку, иронию, нонсенс. Данные явления многократно рассматривались филологами самого разного профиля [Варзонин 1994; Володина 1998; Дементьев 1995; 1997; 1998; Кагановская 1993; Лихачев 1990; Михайлович 1996; Dews 19%; Katz, Lee 1993; Kreuz, Long, Church 1991]. Особенно привлекали внимание исследователей несовпадение эксплицируемого и подразумеваемого (сигналом о несовпадении может служить как неуместность в данных условиях буквального смысла высказывания, так и специфические маркеры, например, ироничное выражение лица), или связь с многомерностью текста; риторический аспект (механизм воздействия на адресата, включающий определенные речевые приемы и тактики); конвенционализация. Обращает на себя внимание недостаточная теоретическая определенность понятия "юмор". Невозможно рассматривать столь сложный феномен без обращения к социальным и культурным нормам, эмоциональным особенностям темперамента и представлениям о мире народов, чьи шутки мы пытаемся проанализировать.
Многие ученых задаются вопросом, можно ли вообще создать теорию юмора [Деменьтев 1998; Morreal 1997; Raskin 1987]. Основная трудность создания теории юмора, по их мнению, состоит в том огромном разнообразии ситуаций, над которыми мы смеемся, а это не оставляет возможности прийти к единой формуле, приложимой ко всем ситуациям, вызывающим смех. Есть множество шуток, способных вызвать смех у одной группы людей и оставить другую группу абсолютно равнодушной. Конечно же, какие-то шутки могут оказаться своего рода индивидуальными, т.е. смешными только для некоторых индивидов. Как бы то ни было, способность оценить и насладиться шуткой свойственна всем людям, какими бы разными они не были. Таким образом, многоаспектность шутки, богатство подходов к ее изучению являются косвенными доказательствами внутренней глубокой неоднородности этого явления, в результате чего пока не удается дать ей удовлетворительного определения и свести воедино все ее разновидности. Очевидно, именно поэтому до сих пор не было попытки системного представления коммуникативного феномена шутки и иронии, в частности, построения типологии разновидностей иронии и шутки, рассмотрения речевых приемов иронии и шутки в системе рядоположенных штатных единиц соответствующих категорий, попытки анализа стратегий, к которым прибегают слушатели или читатели в процессе восприятия и понимания шутки или иронии. Но полагаю, что универсальность юмора позволяет предположить, что удивительно большое количество шуток или ситуаций способно вызвать смех у удивительно большого числа людей, если не у всех, и этот факт должен свидетельствовать в пользу возможности создания достаточно универсальной теории юмора.
Определение шутки
Говоря о роли юмора в эмоциональной сфере человеческой жизни, нужно заметить, что комическое всегда занимало промежуточное место между жалостью и страхом, а последние рассматривались еще Аристотелем как основные средства достижения эмоционального облегчения. По мнению У.Коха [Kochl985], эти три проявления человеческих эмоций привели к возникновению трех универсальных типов текстов: патетического, ужасающего и комического. Данная область понимания текста является весьма обширной и вызывающей много вопросов. Так, необходимо выявить роль влияния некоторых факторов на понимание шутки; установить, какие механизмы обеспечивают предсказуемость ее неоднозначности. Если мы можем предсказать ее развязку, к каким стратегиям мы прибегаем? Как разрешается неоднозначность, лежащая в основе шутки и юмора вообще? Как и почему стереотипы и предрассудки влияют на продуцирование юмористических высказываний? На все эти вопросы мы попытаемся ответить в данной работе, но в начале необходимо определить, что же такое шутка.
Существует множество определений шутки. Толковый словарь русского языка С.И.Ожегова определяет шутку как "то, что говорят или делают не всерьез, ради развлечения, веселья, забавы" [1968:886]. О факте, что юмор -это явление универсальное, свойственное всем людям, свидетельствуют определения, данные в англо- и немецкоязычных словарях. Сравните: "Joke is something said or done to amuse people and cause laughter, esp. a funny story or amusing trick" [Longman Dictionary 1992:566]; "Joke is something said or done to provoke laughter, something that is amusing or ridiculous" [Webster s Desk Dictionary 1990:493]; "Der Witz ist geschickt, kunstvoll, auf eine Ueberaschung hin formulierter Scherz, Spass, der Fehler, Schwechen, Absonderlichkeiten von Menschen oder Sachverchalten anprangert entlarwt, den Gelachten preisgibt" [Duden. Bedeutungswoerterbuch 1995] .
Теперь обратимся к определениям термина "шутка", предложенным учеными, работающими в данной области. Пожалуй, наиболее громоздкое и замысловатое определение было дано Р.Джонсоном [Johnson 1978:329-330]: а) так называемая шутка представляет собой концептуализацию процесса социального выравнивания, при котором приверженцы определенной концептуальной системы помещают себя в позицию иерархического превосходства по отношению к какому-либо другому объекту этой системы; б) логическая способность к порождению шутки как формы, содержащей антиструктуру, является неотъемлемым качеством любой классификационной системы; в) если мы признаем, что шутка - это продукт применения данной концептуальной системы, становится очевидным, что выражение "шутка" относится только к некоторому типу классификации, порожденной идеологией с заключенной в ней концептуальной схемой; г) таким образом, изучение шутки как процесса социального выравнивания требует информации о всей концептуальной системе, а также о социо-экономической ситуации, порождающей ее.
Как следует из приведенного определения, для Р.Джонсона шутка неотъемлемо является социо-антропологическим феноменом, позволяющим членам социума дать выход своей агрессии. Подход к шутке как средству снятия агрессивности довольно распространен и рассматривался различными исследователями [Dember 1964; Bradshaw 1977; Лук 1977; Минский 1988; Quansthoff 1988; Дейк 1989; Маслов 1992; Чернышов 1992; Kagan 1992; Schutz 1995; 1996; Davis 1996; Morreal 1997]. Что касается определения, которое дал Р.Джонсон, из-за его предубежденности и сложности оно не согласуется с нашим пониманием шутки.
Бригитта Гельтрих-Людгате [Geltrich-Ludgate 1983:89] предлагает более простое, хотя и расплывчатое определение: "Шутка - это ответ на загадку". Нужно заметить, что ее определение предполагает знание того, что есть загадка. Если определение звучит несколько туманно в своей простоте, то следующее за ним пояснение действительно загадочно: "Это не исключает того, что есть много шуток в форме загадок". Однако, идея взаимосвязанности загадки и юмора широко исследуется в рамках различных лингвистических школ. В.Пепичелло и Т.А.Грин [Pepichello, Green 1984], а также К.Бинстед [Binsted 1994; 1995; 1998] предлагают свою теорию взаимосвязи загадки и неоднозначности как неотъемлемого элемента шутки (см. 1.5).
Р.Хетцрон [Hetzron 1991:65-66] определяет шутку как "короткое юмористическое литературное произведение, в основном передающееся в устной форме, в котором комический эффект достигает своей кульминации в финальном предложении, называемом развязкой (punchline). В самом деле, основным условием в любом анекдоте является то, что напряжение должно достичь своего апогея в самом конце. Никакого продолжения, снимающего это напряжение, не должно быть добавлено. Что же касается их "устного" исполнения, шутки действительно публикуют, но при их пересказе совсем не обязательно воспроизводить текст дословно, как в случае с поэзией.
О важности развязки как центрального элемента шутки говорится и в определении С.Аттардо [Attardo 1992:169]. Его дефиниция основывается на выделении шутки как особого типа текста: "... шутки - это короткие рассказы повествовательного характера, сокращенные до наиболее экономичной формы. Такие рассказы в основном представляют собой короткие диалоги (часто не длиннее двух строк) между обычно не более, чем двумя персонажами (никогда более четырех). Их отличительная черта состоит в том, что они ориентируются на развязку и определяются развязкой (punchline), которая находится в конце текста. Функция повествования заключается в обеспечении достаточного контекста для построении развязки, несообразной (incongruous) с ним."
Задачи и методы экспериментального исследования
На предварительном этапе был собран обширный корпус примеров шуток на русском и английском языке из разнообразных источников [Беляев, Штаубер 1998; Седов 1998; Emerson 1997; Lew 1996; Pocheptsov 1974]. Всего было проанализировано более 1400 примеров шуток (776 на русском и 660 на английском языках). Цель предварительного анализа корпуса примеров состояла в установлении особенностей композиции шутки, т.е. используемых в ней композиционных стратегий для последующего отбора наиболее интересных и показательных примеров русско- и англоязычных шуток и проведения серии экспериментов по выявлению стратегий понимания шутки, к которым прибегают слушатели. Предварительный этап состоял в анализе факторов, оказывающих влияние на понимание шутки, при этом мы исходили из предположения, что универсальные и специфичные стратегии, используемые при построении шутки, определяют и направляют процессы антиципации слушателей относительно развития сюжета. При этом в тексте шутки содержатся необходимые для ее понимания опоры, с помощью которых слушатели обращаются к нужным для понимания областям своего перцептивного, когнитивного и аффективного опыта.
На предварительном этапе ставились следующие задачи: а) выявить примерное соотношение ситуационных и языковых шуток; б) определить наиболее употребительный тип неоднозначности, исполь зуемый в языковых шутках; в) установить структурные особенности шутки, выражающиеся в поло жении неоднозначного элемента в тексте шутки, а также в наличии в тексте шутки "мистификаторов", способствующих созданию ложных антиципации относительно развития ее сюжета; г) отобрать наиболее часто используемых в шутках персонажей, с одно временным выявлением оценочного отношения к ним читателя/слушателя; д) провести сравнительный анализ полученных результатов на базе рус ского и английского языков; е) на основе сделанных выводов предпринять попытку установления стратегий как универсального, так и культурно специфичного характера, ис пользуемых при создании шутки.
Результатом предварительного этапа должен был послужить корпус шуток с наиболее ярко выраженными особенностями для последующего предъ-явления испытуемым (далее - ии.) с целью выявления стратегий разрешения неоднозначности в шутке и опор, используемых при этом ии. при восстановлении намеренно разрушенной структуры текста шутки, содержащей неоднозначный элемент.
Проведенный анализ отобранных шуток показал, что из 776 шуток на русском языке и 660 на английской языке ситуационными являются соответственно 450 (58%) и 343 (52%). Из 326 языковых шуток на русском языке шутками с фонологической неоднозначностью являются 52 (16%), с семантической 169 (62%) и с синтаксической 105 (22%). Из 317 языковых шуток на английском языке 63 (20%) содержат фонологическую неоднозначность, 142 (56%) - семантическую и 112 (24%) - синтаксическую. Это позволяет сделать вывод о том, что ситуационные шутки как более простые для понимания преобладают в обоих языках примерно в одинаковой степени. По типу языковой неоднозначности русско- и англоязычные шутки распределились примерно одинаково, что позволяет говорить о том, что раз- личные языковые средства используются в обоих языках с равным успехом. Необходимо отметить, что наиболее распространенными семантическими средствами, используемыми в шутках, являются полисемия, омонимия, словообразование, противопоставление прямого и переносного значения слова. Очевидно, что семантика предоставляет огромные возможности для языковой игры. Синтаксическая неоднозначность также широко представлена в обоих языках. Особого внимания заслуживает фонологическая неоднозначность. Составляя лишь около 20% от общего количества рассмотренных языковых шуток, она широко представлена в английском языке, особенно на уровне шуточных загадок и каламбуров (puns). При незначительной разнице (в 4%) между русско- и англоязычными шутками с фонологической неоднозначностью необходимо отметить широкий интерес к механизмам каламбуров и загадок в англоязычной лингвистической литературе (К.Бинстед, Р.Грем, Т.Грин, Дж.Палмер, В.Пепичелло и др.), а также широкую популярность подобных разновидностей шуток среди англоязычных читателей.
Как говорилось выше в 1.3, 1.4, общим для всех шуток является создание некоторого напряжения, разрешающегося в развязке. Развязка осуществляет снятие созданного напряжения с одновременным разрешением неоднозначности (см. табл. 1 параграфа 1.4). Проведенный сравнительный анализ шуток на русском и английском языках показывает, что в языковых шутках обыгрываемый неоднозначный элемент может располагаться: 1) в тексте, предшествующем развязке, и, соответственно, получать в ней свое разрешение (см. примеры (54), (55); 2) в самой развязке (см. примеры (56), (57), а также рис. 7). При этом задача предшествующего развязке текста в обоих случаях заключается в.
