Содержание к диссертации
Введение
1. Принципы лингвопрагматического анализа дискурса 9
1.1. Прагматическая аспектизация дискурса в современных лингвистических теориях 9
1.2. Дискурсивный анализ: прагматические характеристики 12
1.3 . Применение прагматического анализа дискурса в исследовании диалога 16
1.4. Учет полифонии как принцип лингвопрагматического анализа дискурса 26
1.5. Когнитивные принципы в лингвопрагматическом анализе дискурса 33
1.6. Интердискурсивность в прагматическом анализе 45
Выводы 51
2. Прагматическая характеристика бытового диалогического дискурса 53
2.1. Роль дискурсивных факторов в языковой структуре 53
2.2. Способы актуализации в бытовом диалогическом дискурсе 56
2.3. Инверсия в диалогическом дискурсе 65
2.3.1. Функции и типы инверсии в диалогическом дискурсе 65
2.3.2. Эмоционально-оценочная функция инверсии 77
2.4. Синтаксические особенности диалогического дискурса 79
2.4.1. Неполные предложения в диалогической речи 84
2.4.2. Эллиптические предложения 88
Выводы: 93
3. Бытовой диалог как сфера прагматики дискурса 95
3.1. Функция обращений в структуре русского диалогического дискурса 95
3.2. Обращения в структуре бытового диалогического дискурса на английском языке 108
3.3. Просторечия и жаргонная лексика и их роль в современном бытовом дискурсе 115
3.4. Дискурсивное отражение негативного поведения личности в диалоге 128
Выводы 135
Заключение 138
Библиографический список 144
- . Применение прагматического анализа дискурса в исследовании диалога
- Эмоционально-оценочная функция инверсии
- Функция обращений в структуре русского диалогического дискурса
- Дискурсивное отражение негативного поведения личности в диалоге
Введение к работе
Актуальность представленного исследования определяется взаимодействием двух тесно связанных познавательных тенденций, характерных для современной теории языка. Во-первых, избранную проблематику определяет тенденция интегрировать аспекты системы языка, текста и диалога в русле лингвопрагматики. На этом заостряется внимание в трудах В.П. Беломорец, Е.В. Денисюк, Р. Дитлс, Е.Л. Доценко, Т.С. Кабаченко, С.Г. Кара-Мурзы, Л.А. Киселевой, Л.И. Коноваленко, Г.А. Копниной, Б.Ф.Поршнева, Х.В. Франке, В.П. Шейнова, A.J. Ауеr, W.H. Riker, P.W. Robinson и ряда других исследователей.
Во-вторых, интегративная установка – это и важная тенденция теории дискурса. Дискурсология актуализирует традиционную лингвистическую проблематику в определенных направлениях, как свидетельствуют труды отечественных и зарубежных исследователей по истории и теории дискурса: А.А. Кибрика, П.Б. Паршина, Т.М. Николаевой, Н.Д. Арутюновой, Н.В. Васильевой, В.Е. Чернявской, В.Г. Борботько, В.И. Карасика, А.П. Чудинова, И.А. Стернина, З.Д. Поповой, В.З. Демьянкова, Г.Н. Манаенко, C.R. Miller, W. Orlikowski, J. Yates, J. Swales, T. Yoshioka, G. Herman, R. Caballero и других ученых. В современной науке проблема изучения диалогического общения является одним из интереснейших направлений в исследовании дискурса. В теории дискурсивного анализа закрепляется мысль о том, что статусу текста соответствует диалогическая форма речи (Халлидей 1991; Шиффрин 1994; Водак 1997; Макаров 1998, 2003; Карасик 1999, 2000; Арутюнова 2000; Чан Ким Бао 2000; Шейгал 2000; Dijk 2001; Белозерова 2002; Серио 2002; Филлипс, Йоргенсен 2004; Йокояма 2005; Иссерс 2006; Прохоров 2006; Чудинов 2006, Назаретян 2009, Лучинская 2011, Мюрберг 2011 и др.).
Исследованию диалогической речи посвящено немало трудов в науке, однако вопрос об описании дискурсивных факторов, определяющих бытовой диалог, недостаточно освещен с точки зрения коммуникативной прагматики и когнитивистики. Лингвопрагматика, как современное научное направление, ориентирована на междисциплинарное изучение дискурсивных факторов, определяющих диалогическое взаимодействие, т.е. лингвистику речи. Анализ категорий бытового диалогического дискурса, функционирующего в пространстве художественного текста, проводится в лингвопрагматическом аспекте, предполагающем выделение прагматического потенциала языковых единиц и описание условий их употребления в коммуникативном пространстве. В этом, на наш взгляд, состоит актуальность представленного диссертационного исследования.
В этой связи перспективным является применение лингвопрагматического подхода, позволяющего рассмотреть речевые акты, которые репрезентируют действительную диалогическую коммуникацию, и обобщить результаты исследования определенных аспектов диалогического общения с точки зрения дискурсивного анализа.
Объектом данной работы является бытовой диалогический дискурс, репрезентированный в русскоязычном и англоязычном художественном тексте.
Предметом данной работы выступают лингвопрагматические особенности актуализации бытового диалогического дискурса в художественном тексте в русском и английском языках.
Гипотеза работы сформулирована следующим образом: лингвопрагматический подход позволяет выявить прагматический потенциал языковых средств, формирующих бытовой диалогический дискурс, репрезентированный в художественных текстах в русском и английском языках.
Цель диссертационного исследования заключается в установлении специфических средств актуализации диалогического бытового дискурса в русском и английском языках, позволяющих представить его характерологическое описание.
Для достижения указанной цели и проверки сформулированной гипотезы в диссертации необходимо решить следующие задачи:
- уточнить содержание понятия «бытовой диалогический дискурс», выявить его статус в системе дискурсов и дать характеристику структурных элементов (локальными и глобальными), репрезентирующих речевое бытового общение;
- описать бытовой диалогический дискурс как единство стратегий и тактик говорящих и слушающих, участвующих в создании и интерпретации бытового общения;
- выявить дискурсивные факторы, определяющие выбор лексических и стилистических составляющих бытового диалогического дискурса;
- выявить социокультурные факторы, влияющие на национальную специфику англоязычного бытового побудительного дискурса;
- доказать, что использование дискурсивных актуализаторов делает возможным эксплицитное выражение смыслов, составляющих содержание общения.
Материалы исследования. Фактическим материалом исследования явились тексты диалогов из художественных произведений современных российских, английских и американских писателей, транслирующих речевое общение, а именно бытового диалога. Для анализа отбирались произведения О. Степновой, Н. Васиной, Е. Вильмонт, К. Армстронг, Л. Гамильтон, Д. Лессинг, Д. Фарнол, Т. Пратчет, Д. Браун, Г. Джейкобсон, С. Рушди, Ф. Рот, А. Блэр, Ф. Пулман, Ч. Стросс, Э. Гилберт, С. Харрис, Х. Филдинг. При подборе источников языкового материала предпочтение отдавалось произведениям в жанре городского романа, которые представляют собой художественные тексты, адекватно транслирующие реальное бытовое общение.
Методологическая база исследования включает обширный научный материал по теории речевых актов, основывающийся на критическом анализе работ отечественных и зарубежных лингвистов. В качестве методологических концепций, определяющих парадигму исследования, также принимаются принципы антропоцентризма, взаимодействия со средой, функционально-системный и деятельностный подходы к изучению языка.
Научной основой послужили труды Т. ван Дейка, Е.В.Падучевой, Т. Гивона, Э. Шеглофф, А.Н. Баранова и Г.Е. Крейдлина о дискурсивном анализе текста вообще и диалогического в частности, труды Дж. Серля и Дж. Остина о теории речевых актов, исследования М.А.К. Халлидея, Э.Гоффмана, Дж. Лайонза, И. Швиталла и других.
Методы исследования. Специфика материала, цель и задачи работы обусловили использование следующих методов и приемов: описательный метод (для характеристики и оценки языковых фактов), прием лингвистического наблюдения (для выделения из художественного текста диалогических единств), прием лингвистического сравнения (для выявления общего. В процессе исследования бытового диалогического дискурса применялся метод комплексного дискурс-анализа, учитывающий системность, антропоцентризм и детерминизм.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Принципы лингвопрагматического анализа бытового диалогического дискурса определяются взаимосвязью дискурса, диалога и прагматики. Бытовой диалогический дискурс, функционирующий в пространстве художественного текста, характеризуется определенными структурными элементами (локальными и глобальными), репрезентирующими речевое общение.
2. Лингвопрагматическая специфика бытового диалогического дискурса определяется единством стратегий и тактик говорящих и слушающих, участвующих в создании и интерпретации определенного диалогического дискурса.
3. Дискурсивные факторы определяют выбор лексических и стилистических языковых средств в бытовом диалогическом дискурсе, для которого характерны субъективный тип актуализации и эмоционально-экспрессивный компонент коммуникации. Этой актуализации служит дискурсивное взаимодействие единиц и элементов различных уровней языка (синтаксические структуры, значения слов, графические выразительные средства) в выражении комплексного содержания текста.
4. Лингвопрагматические особенности бытового диалогического дискурса проявляются в художественном тексте посредством использования дискурсивных актуализаторов, которые способствуют эксплицитному выражению смыслов сообщения, в то время как содержание сообщений передается основным текстом. Прагматические факторы определяют выбор говорящим языковых средств для выражения отношения к собеседнику, передачи эмоционального настроя, что показательно для прагматики бытового диалога.
Научная новизна работы состоит в разноаспектном исследовании языковых явлений (бытового диалогического дискурса), позволившем по-новому представить наиболее значимые фрагменты языковой картины мира, в частности, в работе:
- выявлена система взаимосвязей между диалогическими, дискурсивными и прагматическими феноменами, которая определена как основа речевого взаимодействия в бытовом диалогическом дискурсе;
- интегрированы различные аспекты анализа системы языка, текста, бытового диалогического дискурса в русле лингвопрагматики, с позиций коммуникативной прагматики и когнитивных оснований;
- предпринята попытка дискурсивного анализа бытового диалогического дискурса на материале художественного текста;
- совмещены лингвистический и прагматический подходы при обобщении результатов исследования отдельных аспектов бытового диалогического общения.
Теоретическая значимость. Проведенное исследование вносит вклад в теорию диалога, коммуникации, дискурс-анализа, типологию элементов дискурсивной структуры. Оно расширяет представление о специфике речевого взаимодействия собеседников в бытовом диалогическом дискурсе, особенностях его языковой организации. Теоретические обобщения относительно инвентаря лексико-прагматических моделей в их системных связях и отношениях могут послужить дальнейшему развитию коммуникативной прагматики, а также внести определенный вклад в теорию конверсационного анализа, а именно анализа бытового диалога.
Практическая значимость исследования заключается в целесообразности применения ее результатов в вузовской практике в курсах по теории языка, культуре речи, стилистике, практического преподавания русского и английского языков в рамках бакалавриата, специалитета и магистратуры.
Апробация работы. Основное содержание диссертации отражено в опубликованных работах по теме исследования и выступлениях на научно-практических конференциях различного ранга в 2002-2013 гг. По теме диссертации опубликовано 16 статей и тезисов общим объемом 5,6 п.л. Результаты проведенного исследования были апробированы на расширенном заседании кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются выбором адекватной методологии исследования, опорой на фундаментальные достижения философии и лингвистики, использованием комплекса методов, соответствующих предмету и задачам исследования.
Структура и объем работы обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
. Применение прагматического анализа дискурса в исследовании диалога
Дискурсивный анализ, будучи относительно новой дисциплиной, весьма неоднозначен, поэтому не существует одного определенного подхода, который разделяют все ведущие специалисты по дискурсу. Тем не менее, мы можем выделить основные направления, которые существуют в современной науке.
В целях исследования нами выбрано направление в теорий языка, которое называется анализ бытового диалога. Другие известные направления дискурсивного анализа известны по имени отдельных ученых или их последователей. Необходимо отметить школу исследования информационного потока У. Чейфа; исследования связей между грамматикой и межличностным взаимодействием в диалоге [Томпсон 1995: 237; Фокс 1999: 29; Форд 1997: 29]. Интересна теория взаимосвязи дискурса и грамматических явлений Т. Гивона; исследования дискурса на основе экспериментального наблюдения Р.Томлина [Tomlin 2006: 126]; М.Хэллидея [Хэллидей 2001: 16]; исследование стратегий понимания Т. ван Дейка [Дейк 2004: 113] и У.Кинча [Кинч 2003: 226]; общую модель структуры дискурса Л.Поланьи [Поланьи 2001: 62]; социолингвистические подходы У. Лабова [Лабов 1996: 170] и Дж. Гамперца [Гамперц 2000: 10]. «Модель построения структур» М.Гернсбакера построена на психолингвистике [Гернсбакер 1998: 3]; а также дискурсивные изыскания Дж. Грайса [Грайс 2002: 117] и Дж. Хайндса [Hinds 1999: 87].
Отметим, что этот список неокончателен, так как дискурсивный анализ можно исследовать в совершенно различных направлениях. Далее мы приведем некоторые из них.
Анализ бытового диалога (иногда анализ разговора) был предложен группой американских ученых в рамках социологического исследования. Результатом стала статья Дж. Сакса, Э. Шеглоффа и Г. Джефферсон «Простейшая систематика чередования реплик в разговоре». Так анализ бытового диалога, изначально разработанный социологами, начал свое существование в научной среде лингвистов. Неверно считать, что анализ бытового диалога антагонистичен дискурсивному анализу. Правильнее отнестись к нему как к актуальному направлению исследования дискурса [Sacks Н., Schegloff Е., Jefferson G. 1994: 48].
При исследовании принципов построения бытового диалога современными лингвистами еще недостаточно разработаны такие важные вопросы, как очередность реплик и фраз, приоритеты очередности говорящих и другие важные правила. Отдельного исследования заслуживают проблемы изучения разговорных пауз, которые могут подразделяться на значимые виды: отказ говорить, запинка, смена темы, многозначительное молчание, так называемый несогласованный дискурс.
Одно из важных явлений в разговоре - смежные диалоговые пары реплик с типовой последовательностью реплик - были исследованы с большим вниманием. Примером могут служить вопросно-ответные пары, фразы вежливости, благодарности, приветствие и ответ на приветствие и так далее. Отмечается, что иногда в типовую пару вкладывается кластер из других смежных пар, как, например, в следующем диалоге
В данном примере Мам.... - преамбула; - Извини. Я хотела сказать. Мам.... Ох, Вообще...я....О. Более... —заминка; - Я не хочу маленький кейс на колесиках - отказ от предложенного подарка.
Отдельное внимание исследователи бытового диалога уделяют поправкам, или уточнениям, т.е. таким реакциям, которые дополняют информацию, произнесенную ранее. Организация или структура диалога была исследована на макро- и микроуровнях. Были рассмотрены такие явления невербальных и невокативных действий, как смех, жесты, мимика, позы, ритм речи, движение или фиксация взгляда на участнике диалога.
Каждый из нас бывал в подобной ситуации или наблюдал подобное поведение у других. Поэтому эти ремарки помогают нам живо представить то, что не высказано словами, в том числе невербальные способы коммуникации: жесты, мимику, взгляд.
Американский лингвист С. Томпсон и его последователи с успехом применяли методы анализа бытового диалога для выявления свойств имени прилагательного и решения таких лингвистических явлений, как предикации и предикатные номинации.
В своей монографии «Грамматика во взаимодействии» С.Форд с помощью анализа бытового диалога рассматривает особенности употребления в разговоре некоторых обстоятельственных придаточных -придаточных условия, времени и причины [Форд 1999: 29]. С.Форд исследует положение придаточных предложений в отношении главного предложения, и особенности интонационных тонов в положениях перед и после главного предложения. Методика анализа бытового диалога помогла С.Форду выявить функциональные отличия этих трех типов придаточных предложений. Так, придаточные, стоящие перед главным предложением (препозитивные), играют заметную роль в структурировании дискурса, а стоящие после главного (постпозитивные) мало влияют на него. Рассмотрим пример
"My dear Professor, surely a sensible person Дорогой профессор, определенно, такой like yourself can call him by his name? All this здравомыслящий человек, как вы, может You-Know-Who nonsense—for eleven years называть его no имени, так? Все это I have been trying to persuade people to call чепуха с «Сам знаете кто»_ -11 лет я him by his proper name: Voldemort." " If we пытался убедить людей называть его по keep saying You-Know-Who it all gets so имени: Вольдеморт. Продолжая называть confusing его «Сам знаете кто», мы только нагнетаем обстановку. РОУЛИНГД. Гарри Поттер и философский камень/ROLLING J. К. Harry Potter andSS В приведенном примере представлены различные виды зависимых предложений как в препозиции главному предложению - Продолжая называть его «Сам знаете кто», так и в середине - такой здравомыслящий человек, или конце - 11 лет я пытался убедить людей называть его по имени: Вольдеморт.
С. Форд предлагает объяснение этому феномену. Он считает, что такое распределение придаточных предложений с различной смысловой нагрузкой относительно главного определяется структурой дискурса [Ford 1999: 29].
Исследование информационного потока чаще всего связывают с именем У. Чейфа, который в 1976г. опубликовал статью, в которой предложил миру лингвистов свою теорию понимания нового и данного, темы и топика, определенного и подлежащего. Он связал это с процессами человеческого сознания и памяти. Он с группой ученых-последователей издал в 1980г. коллективную монографию «Рассказы о грушах. Когнитивные, культурные и языковые аспекты порождения повествования», где описывали свое исследование, которое сочетало в себе элементы лингвистики и методы психологического эксперимента [Chafe 2006: 143].
Методология эксперимента заключалась в следующем: ученые создали небольшой фильм о мальчике, собирающем груши, и показывали его испытуемым. После просмотра фильма зрителям предлагалось пересказать фильм своими словами. Авторы эксперимента записывали рассказы, затем транскрибировали их. Это испытание проводили с людьми разного возраста, людьми, принадлежащим к различным нациям и этническим группам, в различное время суток, с разницей во времени между просмотром фильма и его пересказом.
Эмоционально-оценочная функция инверсии
В эллиптических конструкциях с so-u/u и neither-ни/ни, содержание сказуемого коррелируется с содержанием всего предыдущего высказывания. Эти конструкции вводят высказывания с частичной инверсией. Например:
Bill was tired after the bull-fight. Билл устал после сражения с быком.
So was I. И я тоже.
С. ХАРРИС. Кодекс Вавшона/S. HARRIS. The Babylonian Codex В данном примере мы видим инвертированную конструкцию So was 1 И я тоже, где was - сказуемое предшествует / - подлежащему. Нарушение порядка слов способствует стилистическому усилению конструкции:
Предикативный член + глагол-связка + подлежащее (если оно не выражено местоимением)
Strange is the heart of a woman! Странное все-таки сердце _женщины!
Terrible it had been! Ужасно это было!
Ф. ПУЛМАН. Хороший человек Иисус и негодник Христос /P. PULLMAN. The Good Man
Jesus and the Scoundrel Christ Слова Strange и Terrible — Странно и Ужасно перенесены с обычной позиции после глагола — связки на первое место в предложении для особого усилении смысла.
В начальную позицию в высказывании выносят дополнения и обстоятельства:
а) Обозначающих:
На первое место ставятся дополнения и обстоятельства:
а) Со значением:
Отрицание: never-никогда, nowhere-нигде, not а word-ни слова и т. п.
Ограничения: с частицей only-толъко.
Усиления: many a time - много раз и т. п.
Обстоятельство «может быть» Частичная инверсия выражено словом, словосочетанием, придаточным предложением)
Only now - только теперь, did she seem to realize At this moment of giving up- -он кажется понял В момент отречения, how ugly their old quarters had been - как Only when they left the house безобразна была их старая квартира - только покинув дом...
Подобные варианты инверсии мы можем наблюдать в следующих примерах: / looked in all directions.., but no house could І Я смотрел во всех направлениях, но нигде не make out заметил никакого домика.
Everything was always in its place, and Все всегда было на своих местах, нигде не nowhere couldyou see a speck of dust найдешь ни пылинки.
Only as he closed the door did he remember he Только когда закрыл за собой дверь, он had said nothing of his decision. вспомнил, что не сказал ни слова из того, что хотел сказать. ГОВАРДДЖЕКОБСОН. Проблема Финклера/HOWARD JACOBSON. The Finkler Question б) Наречия, выражающие направление движения и являющиеся компонентами глагольных сочетаний типа to go out-уходить, to come in входить.
Эффект движения, динамики, развития, неожиданности или стремительности достигается вынесением элементов на первое место в высказывании. Говорить о полной инверсии, можно только в том случае, когда подлежащее выражено существительным, а не местоимением. Например: Up went the steps, round whirled the nozzles, Вверх проследовали чьи-то шаги, взревели off they started двигатели, и они умчались прочь.
ЧАРЛЬЗ СТРОС. Как торгуют королевы /CHARLES STROSS The Trade of Queens Данный пример демонстрирует наличие инверсии в случаях went the steps - проследовали шаги, whirled the nozzles - взвизгнули колеса и отсутствие инверсии там, где подлежащее выражено местоимением they rattled - они умчались.
Проанализированные примеры на английском языке показали, что инверсия выполняет в диалоге различные функции и служит различным коммуникативным целям авторов. Иногда они нужны для выделения определенного слова, фразы в общем потоке дискурса, чтобы читатель запомнил название, рекламируемый товар или услугу. Например:
" Here s ту Ар!" screamed Mell, - А вот и мой Эп. Вырос так, что его " out of knowledge growed!"... и не узнать, - воскликнула Мелл.
HARRIS STEVEN. The Babylonian Codex/ХАРРИС СТИВЕН. Кодекс Вавилона
Различные функции инверсии используются для увеличения экспрессивности высказывания и, соответственно, для массированного воздействия на собеседника. Иногда при помощи логико-информативной функции инверсии можно повысить информативность высказывания и всего дискурса, его окружающего. Эта функция инверсии стимулирует процесс мыслеобразного творчества. Эмфатическое ударение на определенной части высказывания является проявлением функции интенсификации и имеет своей целью также создание необходимого образа
Функция обращений в структуре русского диалогического дискурса
Основной единицей анализа диалогического дискурса, структурным элементом любого диалога, считается акт речевого взаимодействия, который состоит из соположенных реплик - акции и реакции. В свете исследования диалогического дискурса, мы не можем признать, что беседа состоит из реплик подобно тому, как вещество состоит из атомов. Реплики отнюдь не равнозначны высказываниям в монологе, так как предполагают отклик, реакцию, которая далее руководит и контролирует дальнейшее построение и эмоциональный настрой беседы. Грэм Грин сказал: «Нельзя без конца произносить монолог: рано или поздно услышишь другой голос - всякий монолог превращается в спор» [Грин 1998:223].
Таким образом, мы можем утверждать, что диалогический дискурс -это скрытая пружина речевого взаимодействия, его интрига, которая разворачивается внутри этого взаимодействия и присуща только ей. Поэтому при огромном разнообразии парных реплик, они все бывают связаны между собой по-разному. Причем, данные пары могут существовать абсолютно автономно, являясь полностью законченными или завершенными. Однако реплика-реакция может нести в себе такой заряд потенциальной силы воздействия, что вызывает бурные дальнейшие реакции, по сравнению с которыми она сама оказывается просто акцией. Следовательно, единицей синтаксических отношений в диалоге можно считать отношение между акцией и реакцией.
Все эти случаи при их смысловой и грамматической разнородности объединяет соотнесенность текста с ситуацией общения, представляющей диалогический дискурс. Тем самым, диалогический дискурс имеет двойную референтную соотнесенность - с актом речи (и шире - с ситуацией общения) и с фактом речи (по Р. Якобсону). Элементы и структуры, соотносимые с ситуацией общения, образуют собственно дискурс [Якобсон 2003:233].
Именно дискурс помогает говорящим понять смысл действий друг друга, понять саму ситуацию как общение. В дискурсе происходит именно актуализация самой ситуации и ролей собеседников.
Обозначение действующих лиц диалога местоимениями (я, ты, мы, вы), существительными - именами собственными (Ольга, Петр, Иванов) или нарицательными (милая, зайчик, солнышко) - неотъемлемо присутствует в реплике в эксплицитном или имплицитном виде. Эти слова - область пересечения традиционной грамматики языка, грамматики диалога и диалогического дискурса как надстройки. Далее мы будем рассматривать собственно дискурсивные компоненты.
Адресат непосредственно отмечается формой обращения. Обращение необходимо для установления контакта, и это его прямая - контактная, контактоустанавливающая - функция. Контактную функцию оно может выполнять и при повторном употреблении в диалоге в ситуации призыва к вниманию, поддержанию контакта (контактоподдерживающая функция). В этих случаях естественно употребление обращения в препозиции.
- Ева, покажи класс!
- Евуся, ты сегодня больше семерки не выбьешь, нет.
- Прохор, ты меня просто заводишь.
Н. ВАСИНА. Женщина - апельсин
В данном примере все предложения начинаются с обращения в препозиции: Ева, Евуся, Прохор.
Обращения задают тон всему разговору. В зависимости от социальной роли собеседников, степени близости их вырабатывается «ты - общение» или «вы - общение». Важную роль играет также ситуация общения. В приведенном выше примере явно прослеживается «ты - общение». На это указывают местоимение: ты; или ориентированная на ты форма глагола: покажи. Обращение является средством интимизации, поэтому на протяжении всей речевой ситуации обращение следует произносить неоднократно; это свидетельствует и о добрых чувствах к собеседнику, и о внимании к его словам. Например:
- Matty, ту dear, what s wrong between your — Мэтти, дорогая, что там происходит mother and mine? между твоей матерью и моей? -1 can not say for ту mother, - Marcha answer — Я не могу отвечать за свою мать, — sharply отрезала Марта
- Well, so what do we do, Matt? — Hy-c, так что же нам делать, Мэт?
Д. ЛЕССИНГ. Марта Квест/D. LESSING. Martha Quest
В данном примере мы видим два обращения Matty - Мэтти, и Matt -Мэт, которые адресованы одному и тому же человеку - Марте Квест. Уменьшительно-ласкательные сокращения или преобразования имени Марта показывают, что человек, который обращается к Марте, знает ее достаточно близко.
Или:
- Алло, Машка? - услышала я голос Татьяны, старой подружки.
- Привет!
-Маш, я что узнала! Оказывается, сорокалетие нельзя праздновать!
Е. ВИЛЬМОНТ. Полоса везения, или все мужики козлы
В фатическом общении, в речи близких людей, в разговорах с детьми обращение часто сопровождается или заменяется перифразами, эпитетами с уменьшительно-ласкательными суффиксами: Анечка, зайчик ты мой; милочка; киса и т.п. Особенно это характерно для речи женщин и людей особого склада, а также для эмоциональной речи.
- Мамуся!
- Мишка!
- Ну, мамулечка!
- Ну, Мишка!
Е. ВИЛЬМОНТ. Плевать на все с гигантской секвойи
В данном примере представлена речь сына и матери, и по тому, как развивается диалог, по употреблению слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами - Мамуся, мамулечка, по ответам - Мишка. Ну, Мишка, по всем другим признакам дискурса можно сделать вывод, что ребенок уговаривает мать что-то сделать, а мама это делать не хочет. В апеллятивной функции - как призыв к ответу на вопрос -естественно употребление обращения, как в препозиции, так и в постпозиции. В последнем случае оно является сигналом к ответу, отмечая границу, передачу речи, и в то же время призывом к ответственности, а может указывать выбор в ситуации нескольких возможных адресатов.
Особенно характерно апеллятивное употребление обращения при вопросах непосредственно о собеседнике, т.е. включающих местоимение 2 лица:
- Гена Петрович, дружок, что-то ты не выспался.
- Курганова, я бы вас попросил, что за панибратство.
- Я тебя, Демидов, сразу узнала. Ты, Демидов, даже по телефону на меня западаешь.
Н. ВАСИНА. Женщина - апельсин
В ответе может возникать симметричное обращение - как принятие своей позиции, ответность и ответственность. Его употребление не обусловлено ни контактной, ни апеллятивной функцией.
Апеллятивное обращение сопровождает также директивы разного рода:
- Мадам, а прокурора позвать не надо?
- Сплюнь! - очнулся жених.
- Мадемуазель! - повысила голос Авоська.
Н. ВАСИНА. Красная шапочка, черные чулочки
Апеллятивное обращение может использоваться как собственно речевое воздействие. В таком случае оно представляет собой самостоятельную акцию:
"A girl should behave so that the men Девушка должна вести себя так, чтобы respected her"—"What are you vile: all мужчины уважали ее. weigh, count. You are disgusting" - - Какие вы гнусные: все взвешиваете, "Martha!..." рассчитываете... Вы отвратительны/ - Марта!... Д. ЛЕССИНГ. Марта Квест/D. LESSING. Martha Qwest
Дискурсивное отражение негативного поведения личности в диалоге
В контексте данного исследования целесообразно рассмотрение негативного вербального или невербального поведения личности в свете дискурсивных исследований коммуникаций. Проблема асоциального поведения при реализации коммуникации является одной из самых актуальных морально-этических проблем современного общества, но за последнее время функционирование негативного общения настолько расширилось, что уже можно говорить об определенном сдвиге баланса эмоций в сторону негатива [Шаховский, Солодовникова 2010:20].
100-150 лет назад было не принято демонстрировать окружающим такие отрицательные эмоции как гнев, ярость, злобу, раздражение и др. В настоящее время негативные реакции уже никто не скрывает и не подавляет. Наоборот, повсеместно идет пропаганда вредности эмоционального самоконтроля.
Социальные, культурные, политические и демографические факторы только способствуют распространению разных вариантов негативного общения - города перенаселены, общей уровень образованности неуклонно падает, социальные проблемы накапливаются, в масс-медиа процветает демонстрация физического или эмоционального насилия.
Под негативным общением в работе понимается общение, при котором эмоциональной доминантой выступают такие кластеры (эмо-комбинации), которые инициируют негативную реакцию остальных участников беседы, включая негативные действия.
Ранее мы рассматривали такую составляющую любой коммуникации, как интенция. При варианте негативного общения интенция будет иметь признак вербальных или невербальных проявлений соответствующих состояний личности. Необходимо отметить приоритет невербальных аспектов в ситуациях негативного общения. Сниженная, грубая, табуированная лексика может не иметь явного негативного значения, если только ее не сопровождает отрицательный (часто рефлекторный) невербальный компонент коммуникации [Стернин, 2010 электронный ресурс], и наоборот, нейтральные в стилистическом плане выражения могут иметь инвективное (оскорбительное) значение при негативном невербальном сопровождении.
Бесспорно, у невербальной коммуникации огромное количество функций. Именно невербальные средства коммуникации раскрывают истинное значение высказываний, проявляют скрытые интенции, выполняют функцию метакоммуникации, при помощи которой мы можем определить истинное значение слов и выражений в диалогическом дискурсе.
А. Мейрабиан считал, что наибольший процент прагматического воздействия осуществляется с помощью невербальных средств [Mehrabian, 1972:168]. И если данное утверждение для многих спорно, то никто не будет сомневаться, что быстрее, точнее и явнее эмоции можно передать невербальными, а не языковыми средствами. В выражении эмоций (как положительных, так и отрицательных), языковые средства представляются в высшей степени неэффективными как средство коммуникации. Поэтому требуется научное лингвистическое изучение проблем взаимодействия людей на вербальном и невербальном уровне коммуникации [Крейдлин 2004:42].
Негативное общение ранее рассматривалось либо с лингвопсихологических, либо лингвоэтических позиций. Мы предлагаем рассмотреть невербальные элементы коммуникации при ситуации негативного общения. Наиболее перспективными в плане исследований вариантов негативного общения нам кажутся парадигмы когнитивно-дискурсивного языкознания, методологические основы которой были сформулированы Е.С. Кубряковой: «При описании любого языкового явления необходимо учитывать две функции, которые они обязательно выполняют: когнитивная (по их участию в процессах познания) и коммуникативная (по их участию в актах речевого общения). Соответственно, каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когнщии и коммуникации» [Кубрякова 2004:3-12].
Когнитивный аспект негативности многообразен и вариативен. В Интенциональный компонент входят такие эмоциональные группы как раздражение, злоба, грусть, депрессия, а также другие эмоции, дополняющие комплекс - отвращение, презрение и др. Непосредственно с негативным поведением связаны такие эмоционально-когнитивные состояния как зависть и ревность. Состояния тревожности или страха также могут проявиться в негативном поведении.
Эскалацию негативного поведения провоцирует огромное количество экстралингвистических факторов. Однако мы не будем оспаривать тот факт, что первоначально негативное поведение является реакцией на некоторое количество объективных раздражителей. Если человек встречает на пути своей амбиции или обыкновенного желания, некоторое препятствие, физическое или интеллектуальное (предательство, оскорбление, обман, сплетни, унижение), он неизбежно будет испытывать негативные эмоции. Их можно успешно подавлять какое-то время, но накопившись, они в определенный момент проявляются в виде вербального или невербального негативного поведения. Негативные эмоции стимулируют физиологическую активность. Физиологическими проявлениями могут стать увеличение температуры тела, повышение артериального давления, мышечный тонус, нарушение адекватного восприятия действительности [Khoutyz 2008: 32; Инфантова 2008:74].
Языковые средства способны довольно точно передать такие ощущения: лицо «пылает» сердце «болит», кровь «закипает», мышцы деревенеют. В качестве лингвистического примера физиологических реакций на внешние раздражители мы приведем метафорические описания ощущений: кипятиться, взрываться, бурлить, пылать, выпускать пар, гореть, метать гром и молнии, дойти до белого каления и др.
Если рассматривать такой признак как нарушение адекватности восприятия действительности, то модель поведения повторяет модель полного или частичного безумия. В состоянии аффекта человек неадекватен, его поведение напоминает поведение сумасшедшего: рвать и метать, взбелениться, бесноваться, объесться белены и др. Рассмотрим пример:
- Ответьте на звонок или отключите мобильный, - приказала девушка. - Слушаю! —рявкнул Глеб в трубку.
-Афанасьев? -раздался мужской незнакомый казенный голос.
-Да! — Сердце у Глеба упало. Такие голоса не сообщают ничего хорошего.
- Это ваш сосед звонит снизу.
- фу.у.у - облегченно выдохнул Глеб.
- Ты мне не фукай! У меня вода с потолка хлещет, причем, кипяток!
- Чертов денек, — буркнул Глеб, выныривая из-под зонта и правой рукой тормозя такси.
О. СТЕПНОВА. Изумрудные зубки
В данном примере дискурсивные компоненты «рявкнул», «буркнул», «облегченно выдохнул» ассоциируются у нас с определенными мимическими выражениями лица, которые возникают в подобных стрессовых ситуациях.
Следовательно, изучая когнитивный аспект выражения негативного поведения, мы сможем провести анализ концептов негативных реакций.
Здесь следует подчеркнуть, что изучать следует концептуализацию или концептуальное пространство негативных проявлений, а не концепт «негатив», т.к. данное понятие многосложно и многоаспектно, существует огромное количество его проявлений, поэтому невозможно свести все представления о нем к одному концепту.
В план дискурсивных исследований входит исследование условий актуализации негативного поведения в рамках диалогического общения или исследование вариантов сценариев негативного общения [Волкова 2009:365].
Оценочный компонент концептов для описания негативного поведения, содержит, в своем большинстве, отрицательную оценку. Слова и выражения, которые описывают негативное поведение, находятся на крайних точках эмоциональной шкалы, выражая отрицательный коэффициент [Крейдлин, 2004]. Всем известно, насколько опасен человек тот момент, когда пылает злобой, кипит от ярости, в любой момент такой человек способен взорваться. Мы понимаем, что обезумевший от ревности или убитый горем человек способен на все, а бесноваться - это ненормально. Оценки негативного поведения людей в общей массе отрицательны, и это показатель того, что в человеческом обществе негативное поведение всегда порицалось, нежели поощрялось, т.к. люди во все времена осознавали опасность такого поведения.
