Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепт как лингвистическая и лингвокультурологическая категория: общая характеристика 12-96
1.1. Концепт, концептосфера и семантическое пространство языка: особенности интерпретации 12-56
1.2. Картина мира и языковая картина мира как специфические когнитивные системы: общетеоретический аспект 56-68
1.3. Языковая концептуализация культуры: национальное блюдо как знак и средство самоидентификации этноса 69-78
1.4. Культура еды как объект языковой концептуализации: историко-лингвистический аспект 78-94
Глава 2. Концепт «еда» как отражение национально- культурной специфики социума: тенденции и механизмы языковой репрезентации 97-206
2.1. Лингвистические и экстралингвистические особенности формирования концепта «Еда»: мифолого-религиозные, социокультурные и исторические составляющие 97-128
2.1.1. Речевые жанры кулинарного дискурса: проблема классификации 118-128
2.2. Концептуальная деривация феномена «еда» в русском и английском языках: этнокультурные особенности формирования тематико-когнитивных блоков 129-138
2.3. Концепт «Еда» как фактор организации фразеологической картины мира: национально-культурный аспект 139-167
2.3.1. Фразеологизм как когнитивно-прагматическая единица языка и речи: лингвокультурная специфика 139-157
2.3.2. Пословицы и поговорки как средство формирования концепта «Еда»: функционально-семантический аспект 157-167
2.4. Способы реализации концепта «Еда» в художественном тексте 167-188
2.5. Концептуальная доминанта «Хлеб»: мифолого-ритуальные и социокультурные особенности 188-204
Выводы 205-206
Заключение 207-213
Библиографический список 214-233
Приложение 234-270
- Концепт, концептосфера и семантическое пространство языка: особенности интерпретации
- Картина мира и языковая картина мира как специфические когнитивные системы: общетеоретический аспект
- Лингвистические и экстралингвистические особенности формирования концепта «Еда»: мифолого-религиозные, социокультурные и исторические составляющие
- Концептуальная деривация феномена «еда» в русском и английском языках: этнокультурные особенности формирования тематико-когнитивных блоков
Введение к работе
Развитие лингвистической науки в XX столетии отмечено усилением «макролингвистической» проблематики, интерес к которой был заложен еще в трудах В. фон Гумбольдта, X. Штейнталя, А. Потебни (см. также работы Ю.Д. Апресяна, Г.П. Немца, В.А. Звегинцева, А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского и др.). Неразрывность явлений язык - культура - мысль - разум становится все более очевидной для языкознания, что обусловило развитие когнитивного и культурологического направлений в науке. Неслучайно, представляя разные «образы языка» в XX веке, Ю.С. Степанов определяет язык как «пространство мысли и дом духа» (Степанов, 1995). «В новой лингвистике и новой психологии, - пишет P.M. Фрумкина, - на первый план выдвинулись проблемы означивания и роли культурных • составляющих, т.е. изучение человека как детерминированного прежде всего культурой и историей, а не природой» (Фрумкина, 1999: 10). » Проблема определения структуры и содержания концепта «Еда» в современной теории языка вызывает повышенный интерес лингвистов, а также психолингвистов, лингвокультурологов, философов, психологов (см.: Ю.Л.Злобина, 2001; И.К.Миронова, 2002; Е.В.Филиппова, 2004; П.П.Буркова, 2004). По нашим наблюдениям, это понятие в лингвистическом плане является одним из наименее изученных, в то время как его социокультурная значимость и ценность остаются высокими. » Понятие «еда» в системе языка может эксплицироваться следующим образом: 1) еда как процесс, включающий «принятие, поглощение пищи» (СРЯ, 1:467) и 2) еда как «собирательное понятие, которое соотносится с разнородной совокупностью предметов различного типа» (Вежбицкая, 1996:123), обозначающих «то, что едят и пьют, что служит питанием» (СРЯ, 111:129).
Языковая концептуализация еды подразумевает наличие культурной и лингвокультурологической компетенции как когнитивной конструкции, обобщающей знания. Она способствует глубокому пониманию природы культурного смысла, закрепляемого за определённым языковым знаком, а также всех культурных установок и традиций народа. Концепт «Еда» представляет собой сложное ментальное образование, в котором могут быть выделены определенные конституирующие признаки, частично • совпадающие и пересекающиеся в русской и английской лингвокультурах.
Этим в значительной мере и определён выбор темы нашей диссертационной работы.
Исследование выполнено с учетом лингвокультурологических подходов; лингвокультурология относится к наиболее активно развивающимся отраслям лингвистики, и проблема классификации и Ф описания типов культурных концептов представляет собой один из наиболее актуальных аспектов этой области знания.
Актуальность исследования, таким образом, определяется тем, что еда во всём объёме и многообразии денотативной сферы является одним из важнейших факторов жизнедеятельности человека, что находит воплощение в языковой семантике и коммуникативной деятельности, однако лингвокультурная и когнитивная специфика этого концепта в русском и английском языковом сознании изучена еще недостаточно; тем, что русская и английская языковые картины мира имеют общие и отличительные ф признаки, но системного анализа и описания этих аспектов применительно к концепту «Еда», по нашим данным, еще не проводилось. Актуальным является также исследование феномена еды как отдельной, самостоятельной культурной области бытия, без которой невозможно само существование человека; выявление и идентификация соответствующих когнитивно-смысловых компонентов, формирующих концепт «Еда», участвующих в создании ценностного и информационного пространства художественного • текста и языковой картины мира. Актуальностью характеризуется и проблема номинации типов еды, так как такое имя представляет собой знаковое образование, фиксирующее концепт не только как когнитивную структуру, но и как «сгусток культуры» (Ю.С. Степанов).
Объектом исследования выступают лексические и фразеологические единицы, способы, средства и примеры описания и концептуализации понятия «еда». • Предметом исследования являются лингвокультурологические особенности языковой концептуализации еды в русской и английской лингвокультурах как одного из важнейших фрагментов национальной языковой картины мира.
Практическим языковым материалом работы послужили данные выборки лексем и фразеологизмов, пословиц, поговорок, номинирующих ф концепт «Еда», конструкций с этими языковыми единицами из двуязычных, толковых, ассоциативных, этимологических, синонимических, фразеологических словарей русского и английского языков, паремиологических сборников, словарей пословиц, поговорок (Ю.Д. Апресян, И.Р. Гальперин, Р.С. Гинзбург и др. «Большой англо-русский словарь» (1987); В.И. Даль. «Толковый словарь живого великорусского языка» (1998); «Longman Dictionary of Contemporary English»: «Лонгман, Словарь современного английского языка» (1992); «Oxford Guide to British and American Culture»: «Оксфордский справочник по британской и # американской культуре» (1999); Dictionary of English Language and Culture.
Longman: «Лонгман, Словарь английского языка и культуры» (1993); А.И. Молотков. «Фразеологический словарь русского языка» (1968); А.В. Кунин. «Англо-русский фразеологический словарь» (1984); М. Фасмер. «Этимологический словарь русского языка» (1964-1973); А.А. Леонтьев. «Словарь ассоциативных норм русского языка» (1977); «Современный словарь иностранных слов» (1994); «Энциклопедический словарь по культурологии» (1997); А.Н. Тихонов. «Словообразовательный словарь русского языка» (1985) и др.), паремиологических сборников (В.И. Даль. «Пословицы русского народа» (2002); «Словарь употребительных английских пословиц» (1990); М.И. Дубровин. «Английские и русские пословицы и поговорки» (1995) и др.), из художественных текстов (А.С. Пушкин, А.К. Толстой, В. Астафьев, Н. Носов, Марсель Пруст, А.Дж. Кронин, Дж. Голсуорси и др.), кулинарных книг (Е. Молоховец, А. Каганова, Миссис Битон и др.) и фрагментов устной речи. Объем картотеки выборки составил более 5000 языковых единиц различной структуры на русском и английском языках, образующих фрагмент национально-культурной концептосферы.
Цель диссертационной работы заключается в многоплановом исследовании и описании основных семантико-прагматических и А национально-культурных характеристик концепта «Еда» в русской и английской лингвокультурах.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
- теоретически обосновать и определить понятия «картина мира», «языковая картина мира», «языковая концептуализация» как элементы системы представлений человека об окружающей действительности;
- параметрировать феномены «культурный концепт» и «концептосфера» с учетом современных достижений теории языка и ф лингвокультурологии;
- охарактеризовать специфику интерпретации понятия «еда» в обыденном, практическом и мифолого-религиозном сознании;
- установить основные конститутивные признаки концепта «Еда»;
- выявить национально-культурные особенности формирования и представления концепта «Еда» в русском и английском языках (на материале лексических, фразеологических, паремиологических единиц);
» - рассмотреть в художественных текстах языковые единицы, являющиеся вербальными компонентами концепта «Еда», и проанализировать особенности их функционирования;
— репрезентировать концептуальную доминанту «Хлеб» как сложное социокультурное образование.
Методологической базой работы являются концептуальные лингвофилософские положения, отражающие всеобщую взаимосвязь и • взаимозависимость языковых и внеязыковых явлений, язык понимается как
главное средство аккумуляции, хранения, трансформации и трансляции знаний человека об окружающем мире, как культурно-историческая среда. Теоретические основы лингвокультурологии и когнитивной лингвистики выступают в качестве методологических оснований анализа концепта и аспектов языковой концептуализации в целом. ф Теоретические положения работы опираются на концепции отечественных и зарубежных лингвокультурологов, специалистов в области теории концептуализации, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, теории языка, семантики и прагматики (Дж. Лакофф; А. Вежбицкая; В.Н. Телия; Ю.С. Степанов; Д.С. Лихачёв; Ю.Д. Апресян; Е.С. Кубрякова; В.А. Маслова; В.И. Карасик; В.И. Шаховский; Г.П. Немец; Ю.Н. Караулов; А.Г. Баранов; Л.Ю. Буянова; Л.А. Лебедева; Г.Д. Сидоркова; В.И. Тхорик; И.Н. Григоренко и др.).
Научная новизна исследования заключается в установлении и # описании общих и специфических особенностей концепта «Еда» в русской и английской лингвокультурах; новым является выявление и характеристика структурных и содержательных компонентов концепта «Еда» в аспекте его лексико-фразеологического обозначения и представления в художественном и других типах текстов, в национальной концептосфере в целом; определённой научной новизной характеризуется описание концептуальной доминанты «Хлеб» как центральной зоны национальной концептосферы.
Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшем осмыслении некоторых лингвистических терминов и категорий («концепт», «концептуальная доминанта», «зона национальной концептосферы», «языковая концептуализация культуры», «тематико-когнитивный блок» и др.), в определении культурных доминант в сфере еды в русской и английской лингвокультурах, в выявлении основных механизмов и закономерностей языковой концептуализации денотативной сферы «еда» в • русском и английском языках, в интерпретации концепта «Еда» как фактора представления национально-культурной специфики социума.
Практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее результаты могут быть рекомендованы для применения в теоретических курсах по русской и английской лексикологии, лексикографии, страноведению; в лекциях по стилистике и интерпретации ф текста, теории языка, в спецкурсах по лингвокультурологии и межкультурной коммуникации, а также на занятиях по английскому и русскому языкам как иностранным.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Языковая концептуализация понятийной сферы «еда» в русском и английском языках характеризуется многообразием и множественностью лексико-фразеологических средств репрезентации, семантические компоненты которых актуализируют признаки отношения к еде. Социокультурный концепт «Еда» имеет языковое выражение и включает в # себя, помимо предметной отнесённости, всю коммуникативно значимую информацию (парадигматические, синтагматические и деривационные связи), формируясь на основе языкового значения ключевых знаков-лексем «есть» и «пить».
2. Традиционным деривационным механизмом языковой концептуализации суперпонятия «еда» в русском и английском языках выступает продуктивный способ образования соответствующего названия • блюда или напитка на базе имени собственного, что отражает синтез двух номинационных аспектов - понятийного и индивидуально-личностного. Такие наименования содержат значительный объем социо- и этнокультурной информации, обладают особой культурно-когнитивной коннотацией и словообразовательным потенциалом, реализуя принципы преемственности и развития в процессах категоризации и вербализации окружающего мира.
3. Концепт «Еда» в вербализованном виде представляет собой сложное многослойное образование, имеющее высокую значимость для русской и английской культур, манифестируя как универсальные, так и национально-специфические аспекты, отражающие мифолого-религиозную и культурно-историческую детерминированность формирования соответствующей когнитивно-прагматической области бытия и языковой ф картины мира двух народов.
4. Концептуальной доминантой русской и английской языковых картин мира выступает многоаспектное понятие «хлеб», формирующее на основе лексико-фразеологических единиц языка центральную зону концепта «Еда». Лексема «хлеб» как ключевой знак лингвокультуры характеризуется высоким прагматическим потенциалом, положительной символьностью, широким ассоциативным диапазоном функционирования, наличием системы имплицитных смыслов, образностью, экспрессивностью.
Являясь базовым компонентом мифолого-религиозного сознания, ф концептуальная доминанта «Хлеб» эксплицирует признаки сакральности, магический, обрядовый и ритуальный характер концептуализации, служит этнокультурным ценностным эталоном, символизируя главные аспекты духовности, божественного, человеческой судьбы и Жизни в целом.
5. Концепт «Еда», являясь фрагментом языковой картины мира, эксплицирует соответствующие понятия, представления, образы, установки, приоритеты, стереотипы и оценки, отражающие специфику национального • менталитета и мировосприятия, системы социокультурных отношений, традиций, обычаев и верований, характерных для русской и английской культур, в чём проявляются существенные различия исторических судеб этих народов.
Методы и приемы исследования обусловлены спецификой объекта, языкового материала, целей и задач работы. В рамках общенаучного подхода использовались описательный метод, метод наблюдения, анализа и синтеза, метод сплошной выборки языкового материала из источников; классификация языкового материала; интроспективный, компонентный и интерпретативный анализ; элементы количественного анализа.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета.
ф Результаты и выводы исследования были представлены на различных международных, всероссийских, региональных, межвузовских научных и научно-практических конференциях: «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003); «Психолингвистика и социолингвистика: состояние и перспективы» (Алматы, 2003); «Проблемы концептуализации действительности и моделирование языковой картины мира» (Северодвинск, 2004); «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар, 2003, 2004, 2005), «Язык в современных общественных структурах» (Нижний Новгород, 2005).
# По теме диссертации опубликовано 7 работ.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения, в котором приводится языковой материал, иллюстрирующий положения работы.
Концепт, концептосфера и семантическое пространство языка: особенности интерпретации
Как известно, язык является формой и средством отражения окружающей человека действительности и его самого, средством получения знаний об этой действительности. Изучением человека в аспекте его взаимодействия с окружающим миром, зафиксированным в сознании (в виде понятий, образов, ассоциаций, символов, поведенческих актов), занимается лингвокультурология - наука, отвечающая современным требованиям лингвистики и культурологии (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Бабаева, В.В. Воробьев, В.Шаклеин, В.И. Карасик, Н.А. Красавский, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Н.И. Толстой). Мы поддерживаем позицию В.А. Масловой, считающей, что потенциальная задача лингвокультурологии состоит в том, чтобы эксплицировать культурную значимость языковой единицы (то есть «культурные знания») на основе соотнесения языковой единицы с кодами культуры. «Если культурология исследует самосознание человека по отношению к природе, обществу, истории, искусству и другим сферам его социального и культурного бытия, а языкознание рассматривает мировоззрение, которое отображается и фиксируется в языке в виде ментальных моделей языковой картины мира, то лингвокультурология имеет своим предметом и язык, и культуру, находящиеся в диалоге, взаимодействии» (2001:8). Язык, будучи одним из видов человеческой деятельности, оказывается неотъемлемой частью культуры. «Язык - мощное общественное . орудие, формирующее людской поток в этнос, образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций, общественного самосознания данного речевого коллектива» (Тер-Минасова, 2000: 15). Среди функций 12 языка важнейшими можно считать те, которые связаны с операциями над информацией (знаниями человека о действительности) - созданием, хранением и передачей информации (БЭСЯ, 1998: 604), а значит - культурного наследия. В.И. Вернадский констатировал чрезвычайную важность языка в создании новой формы биохимической энергии, которую он называл энергией человеческой культуры (1988). Как заметил К.Леви- Строс, «язык есть одновременно и продукт культуры, и её важная составная часть, и условие существования культуры. Более того, язык — специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов» (цит. по: Маслова, 2001:27). С учётом понимания того, что культурой формируется картина мира, в том числе и языковая, и что язык «пронизан культурой» (Степанов, 2001), в настоящее время наблюдается стремительное развитие лингвокультурологии как науки, изучающей и описывающей «корреспонденции языка и культуры в синхронном их взаимодействии» (Телия, 1996). Развитие данной науки было обусловлено также и тем, что выявилось несоответствие семантики простому отображению картины мира. Одним из методов культурологического изучения языка является анализ языковых явлений, направленный на выявление национально-культурной специфики (Воркачев, 1995, 2001, 2002; Вежбицкая, 1996, 1999; Прохоров, 1999; Телия, 1996; Воробьев, 1997; Маслова, 1997; Красавский, 2001). Этнокультурные особенности, закрепленные в языке и проявляющиеся в речи, в современной лингвистике изучаются в рамках лингвострановедения (Верещагин, Костомаров, 1980, 1999; Томахин, 1984; Ощепкова, 2000), этнолингвистики (Копыленко, 1961, 1989; Толстой, 1997), теории межкультурной коммуникации (Шамне, 1999; Тер-Минасова, 2000; Леонтович, 2002). Лингвокультурологию сегодня можно считать новым, самостоятельным и интенсивно развивающимся направлением лингвистики, исследующим проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке, в результате чего культура стала как бы формой общения между людьми (Лотман, 1994). По определению В.Н. Телия, лингвокультурология исследует «воплощённые в живой национальный язык материальную культуру и менталитет, проявляющиеся в языковых процессах в их действенной преемственности с языком и культурой этноса» (1988:174). Особую значимость в лингвокультурологических изысканиях начала XXI века приобретает вопрос об источниках исследования. Для современного лингвокультурологического анализа чрезвычайно важно обращение к данным лексикографической науки, так как семантика языковой единицы отражена, прежде всего, в лексикографических источниках (Апресян, 1995). ф Вполне очевидно, что описание и этнической ментальносте, и вытекающих отсюда этнических стереотипов поведения в рамках общечеловеческой и общеэтнической культуры невозможно на типологически однородном языковом материале. Так, к лингвокультурологическому анализу должен привлекаться самый разнообразный языковой материал, занимающий своё место в языковой картине мира. Поэтому, с нашей точки зрения, весьма продуктивным и оправданным является привлечение к анализу паремических языковых единиц, в которых не только запечатлены народная мудрость, ценностная картина мира этноса, но и в афористичной форме содержится сумма активных и пассивных знаний о внешнем порядке вещей и внутреннем мире человека.
Картина мира и языковая картина мира как специфические когнитивные системы: общетеоретический аспект
Картина мира репрезентирует собой целостный, глобальный образ мира. Картина мира, основанная на ощущениях, представлениях, восприятии и мышлении человека, определяет нормы поведения, систему ценностей и мировоззрения, влияющих на формирование и обобщение культурно значимых понятий. Когнитивный процесс неразрывно связан с построением «картины мира», существующей в сознании каждого индивидуума общества и отображающей объективную действительность сквозь субъективный фильтр: национальный менталитет, систему взглядов и социально маркированных приоритетов. Понятие «картина мира» впервые появилось в трудах Л.Витгенштейна, посвященных исследованиям в области философии и логики. В дальнейшем этот термин стал употребляться и в других науках, центром изучения которых является человек и его взаимодействие с окружающим миром. Современные лингвисты рассматривают картину мира как идеальное образование, состоящее из структурно организованных компонентов, обладающее определенными свойствами, выполняющее присущие ему функции, которое закономерно развивается (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, Ю.М. Лотман, Г.В. Колшанский). В качестве компонентов картины мира выступают субъект отражения, объект отражения и результат отражения. Определяющим критерием при изучении картины мира является человеческий фактор, поэтому, естественно, что субъектом отражения выступает человек (индивидуальная картина мира), группа лиц (социально или территориально ограниченная картина мира) или общество в целом (национальная картина мира). Под объектом отражения понимают мир во всем его многообразии. Результат отражения - это определенная картина мира, системно представляющая знания об объектах отражения. Данные знания появляются в процессе познавательной деятельности субъекта и фиксируются в его сознании в виде понятий, образов, идей, ассоциаций, символов, поведенческих актов. Кроме того, влияя на окружающий мир, человек сам оказывается под влиянием этого мира. Идеи, символы, знаки окружающего мира, порожденные человеком, воздействуют на него самого. А. Гуревич, например, полагает, что в основе человеческого поведения лежит картина мира, «включающая в себя, в частности, представления о личности и её отношении к социуму, о свободе, равенстве, чести, добре и зле, о праве и труде, о семье, о ходе истории и ценности времени, о соотношении нового и старого, о смерти и душе (картина мира в принципе неисчерпаема), ... унаследованная от предшествующих поколений и непременно изменяющаяся в процессе общественной практики» (1989:24). В формировании картины мира принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с восприятий и ощущений и заканчивая мышлением и самосознанием. Это объясняется тем, что человек, формируя в своем сознании образ мира, опирается в постижении окружающей его действительности прежде всего на собственные чувства, а потому его сознание предстает не только как знание об объектах, но и как его «эмоциональное переживание» (Серебренников, 1988). Картина мира, как социокультурная карта мира, отражается в языке не как в зеркале, она формирует язык и сознание его носителей. С другой стороны, сам язык как бы моделирует социокультурную картину мира, выражает человеческий мир в форме отражения объективного мира, является способом существования сознания, которое формируется с помощью преобразования и осмысления знания. Язык моделирует мир в так называемом языковом сознании. Под языковым сознанием мы, вслед за Б.А. Серебренниковым и Ю.Н. Карауловым, понимаем особенности культуры и общественной жизни определенного человеческого коллектива, выражающиеся в психическом своеобразии и специфических чертах языка. В языковом сознании формируется национально-субъективный образ мира и отражаются общенародные, стереотипные представления о явлениях. Мы присоединяемся к позиции Л.Ю. Буяновой, утверждающей, что «каждая конкретная семантико-психологическая и эмоционально-эстетическая реализация концепта ... определяется особенностями языкового сознания личности» (1998:14). Автор определяет языковую личность как «обобщённый символ/образ носителя и проводника культурных, языковых, коммуникативно-деятельностных поведенческих реакций, апперцепционных сегментов, ценностей, знаний, установок, традиций и возможностей» (там же). «Различные формулы представления социокультурного пространства выступают в сознании человека не в чистом виде, а как трансформированные в определенные взгляды, нормы, стандарты поведения, т.е. образуют компоненты его мировоззрения, мировосприятия, мироосмысления и кодирования результатов познавательной деятельности человека в грамматике языка, в схемах непосредственного речевого общения и других языковых средствах, реализующих культурные и мировоззренческие интенции той или иной социальной группы, класса, нации, культуры» (Рыбникова, 2001:19). Так как языковое сознание индивида обусловливается внешними по отношению к сознанию факторами, совокупностью мнений, воззрений, чувствований представителей одной культуры, следует учитывать ментальный характер данного явления.
Лингвистические и экстралингвистические особенности формирования концепта «Еда»: мифолого-религиозные, социокультурные и исторические составляющие
Анализ социальных, культурных и исторических аспектов формирования концепта «Еда» в русской и английской лингвокультурах имеет первостепенное значение, так как с этими аспектами связаны сущностные концептообразующие признаки. В текстах авторов кулинарных и поваренных книг, философов, культурологов, этнокультурологов, историков, этнографов содержится релевантная экстралингвистическая информация о социокультурных и исторических составляющих, позволяющих выявить не только лингвистические, но и экстралингвистические особенности концептуализации сферы еды. В структуру концепта «Еда» входит, таким образом, исходная форма, сжатая до основных признаков содержания, историческое развитие, современные ассоциативные связи, мифолого-религиозные традиции и приоритеты. Жизнь человека в обществе себе подобных всегда подчинена определённым правилам, которые регламентируют существенную часть его образа жизни. В соответствии с этими правилами любая культура имеет собственное представление о «плохом» и «хорошем» поведении. Практически с самого начала культурной деятельности человека возникает потребность в регулировании его поведения и общения с другими людьми. Чтобы максимально полно исследовать специфику концепта «Еда» как фрагмента языковой картины мира, выявить когнитивный и прагматический аспекты его формирования и развития, необходимо обратить внимание на то, какие экстралингвистические и связанные с ними лингвистические факторы влияли на его становление в разные исторические периоды и в разных культурах (русской и английской). По нашим наблюдениям, в содержательную (понятийную) структуру концепта «Еда» входит и информационный блок, связанный с местом принятия пищи, - паб, бар, ресторан, таверна (английская лингвокультура), кабак, пивная, закусочная и т. п. (русская лингвокультура). Так, английский паб (pub - сокращенное от public house - букв. публичный, общественный дом) - это место, в котором человек и общество сходятся, где люди узнают последние новости, слухи, общаются, отдыхают. Сэр Уильям Харкорд (William Harcourd) отмечал в 1872 г.: «Английская история в такой же мере создана в пабах, как и в Палате общин» (цит. по: Ощепкова, 2000:140). Огромное влияние на развитие и содержание всей культуры потребления пищи оказала совокупность характерных для пабов признаков и свойств. Важность пабов как общественных институтов Англии подчеркивается тем, как тщательно они украшены: красивой резьбой по дереву, обшивкой стен красным деревом, бархатной цветной обивкой на сиденьях. В некоторых больших городах есть даже гиды по пабам. Лондонские пабы многочисленны и колоритны, у каждого паба имеются свои посетители. Пабы, расположенные не далее полумили от железнодорожных станций и станций метро, «нацелены» на карманы приезжих (см.: Ощепкова, 2000). В 1988 году английский парламент отменил закон о напитках от 1915 года, который предписывал, чтобы пабы были закрыты с 3 до 6 вечера. До 2005 года пабы были открыты с 11 часов утра до 11 часов вечера в будние дни и с 11 утра до 3 дня, а затем с 7 вечера до 11 вечера по воскресным дням. Если бармен произносит фразу "Gentlemen! It s time, please!" («Господа! Пора!» - перевод наш. - О.С.), значит, до закрытия паба осталось ровно десять минут. В 2005 году был принят закон, разрешающий пабам работать круглосуточно. В последние годы популярность пабов стала уступать популярности телевидения и радио. Так, только за один 2000 год в Англии было закрыто свыше 1000 пабов; также существенно изменился и облик паба, теперь это не столько место, где пьют, сколько место, где едят. В США в большинстве кафетериев и ресторанов быстрого обслуживания алкогольные напитки не подаются, как правило, для того чтобы посетители, особенно с детьми, чувствовали себя уютно и спокойно. В Америке действуют жесткие законы штатов, ограничивающие место и время продажи алкогольных напитков, выдачу лицензий магазинам на их продажу, запрещающие продажу алкоголя молодым людям до 18 лет, употребление спиртных напитков в общественных местах и на улицах. Молодым людям, не достигшим 21 года, а в некоторых штатах - 18 лет (minor), запрещено посещать пивные, таверны, бары. В местах продажи алкоголя могут попросить показать удостоверение личности, чтобы уточнить возраст покупателя. В США бармен не имеет права продавать алкоголь тому, кто, по его мнению, уже пьян. Если пьяный, выйдя из бара, попадет в аварию или с ним что-нибудь произойдет, он имеет право подать на бармена в суд. Все эти факторы социальной культуры влияют на формирование определённой культуры еды (в самом широком аспекте), что отражается, в свою очередь, на всех сторонах жизни, преломляясь в языке. В американских ресторанах, не имеющих лицензии на продажу вин, алкоголь не подают. Но если посетители принесли бутылку с собой, то подадут стаканы, лед, иногда взимается небольшая плата за открывание бутылки. В российских же кафе и ресторанах приносить и распивать алкогольные напитки, как правило, не разрешено.
Концептуальная деривация феномена «еда» в русском и английском языках: этнокультурные особенности формирования тематико-когнитивных блоков
Как правило, «этнографические реалии имеют не только национальную, но и локальную и временную отмеченность: они связаны либо с тем или иным бытовым заведением, где их обычно подают, либо с праздником или знаменательной датой, с которой ассоциируются» (Ощепкова,2004:136). Так, например, в английской лингвокультуре с пабами ассоциируются подаваемые в них блюда, например: ploughman s lunch — «завтрак пахаря» (легкий завтрак или обед, состоящий из сыра, хлеба и масла, одного-двух свежих помидоров, салата, сельдерея и каких-либо маринованных овощей). «Завтрак пахаря» включен в меню пабов начиная с 1970-х годов и до сих пор не утрачивает своей популярности. Шинки и кабаки своим появлением на Руси обязаны массовому внедрению водки и горилки, с которыми они и ассоциировались в сознании русского человека. Культурно-национальные особенности той или иной кухни ярко проявляются в географически маркированных номинациях блюд и напитков, в которых производящей основой выступает название города, района, области или страны (топонимический принцип номинации). Названия многих блюд образованы также от имени какого-либо человека или на базе топонима, например: беф-строганов (beef Stroganov) - по имени графа Строганова, chicken McNuggets (кусочки курицы, обжаренные в тесте) - по имени владельцев сети ресторанов быстрого питания, Dagwood sandwich (сандвич с несколькими видами мяса и сыра) - по имени героя американских комиксов Дэгвуда Бамстеда (Dagwood Bumstead), цыплёнок по-киевски (chicken Kiev) - по названию города Киев на Украине, сосиски могилевские (Mogilev sausages) - по названию города Могилев в Белоруссии, тушеная свинина по-борисовски (stewed pork, Borisov manner) - по названию города Борисов в Минской области, котлеты минские (Minskiye cutlets) - по названию столицы Белоруссии, города Минск, Idaho potatoes (айдахский картофель) - по названию штата на северо-западе США и т.п. Данный способ деривации языковых единиц наиболее распространён в терминологическом дискурсе: «в деривационно-концептуальном арсенале сферы функционирования ...традиционен продуктивный способ образования узкоспециального термина на базе имени собственного (фамилия учёного, сделавшего научное открытие)... Следует подчеркнуть, что и авторские, индивидуальные, термины, и дериваты, навечно «запечатлевшие» своей производящей базой (имя собственное) личность и душу учёного.., обладают мощным информационно-гносеологическим зарядом и потенциалом, выступают мобильным средством аккумуляции, передачи научного знания.:.» (Буянова, 2002:16-17). Как показал анализ научной литературы по данной проблеме, комплексного исследования данного способа деривации в сфере «языка пищи» ещё не проводилось ни в русском, ни в английском языках. В то же время, по нашим данным, именно такие дериваты выступают релевантным средством языковой концептуализации феномена «еда», формируют его национальную концептосферу. Таким образом, лексические единицы, номинирующие блюда и напитки, с позиций концептуально-логической и тематической соотнесённости можно, на наш взгляд, распределить по следующим тематико-когнитивным блокам (ТКБ): 1) «Названия блюд и напитков по имени собственному»: говядина по-строгановски, каша Гурьевская, водка «Смирнофф», водка ерофеич, зразы a la Nelson, сыр Bjelke Blue (Бьелке Блю), десерт Pavlova (Павлова), Sally Lunn (сладкая булочка, по имени женщины-кондитера, жившей в конце XVIII в.) и др.; 2) «Названия блюд и напитков по географическому имени страны»: ирландский кофе , лобио с яйцом по-грузински, пельмени по-китайски, говядина по-голландски с маринованными грибами, соус «Индийский фруктовый», английский мусс, торт итальянский бисквитный, цыплёнок по-итальянски, мазурек швейцарский, суп по-армянски, цыплёнок по- венгерски, шашлык по-узбекски, щука по-польски, баба польская заварная, пилав турецкий из баранины с рисом, судак по-французски, Turkish delight («турецкий восторг», рахат-лукум), French onion soup (луковый суп по- французски), Mongolian lamb (ягнёнок по-монгольски), Hungarian-style pork and lentil stew (рагу из свинины с чечевицей по-венгерски) и мн. др.;
