Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Религиозный концепт "ангел" и его репрезентация в тексте 18
1.1. Пресуппозиция и ее роль в исследовании лингвокультурного концепта 18
1.2. Религиозный концепт "ангел" 20
1.3. Религиозная и философские концепции "добра" и "зла" 33
1.4. Репрезентация концепта "ангел" в текстах 41
Выводы 70
ГЛАВА II. Процессы кристаллизации концептов 74
2.1. Ключевые моменты изучения слова в тексте 74
2.2. Семантизация концепта "ангел" в русской, немецкой и английской лексикографии 83
2.3. Кристаллизация концепта "Мефистофель" в трагедии И.В.Гете "Фауст" 85
2.4. Кристаллизация концепта "ангелы" в поэме А.С.Пушкина Тавриилиада" 101
2.5. Кристаллизация концепта "ангел" в поэме М.Ю.Лермонтова "Ангел смерти" ПО
2.6. Кристаллизация концепта "ангел" в "Дуинских элегиях" Р.М.Рильке 119
2.7. Кристаллизация концепта "Воланд" в романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита" 134
2.8. Кристаллизация концепта "Вельзевул" в повести У.Голдинга "Повелитель мух" 146
2.9. Обобщение в аспекте метатекстового пространства 156
Выводы 158
ГЛАВА III. Экспрессия как одна из важнейших составляющих концепта "ангел" 161
3.1. Экспрессия как средство кодирования эмоций 161
3.2. Экспрессивные конструкции первого уровня 167
3.3. Экспрессивные конструкции второго уровня 198
3.4. Экспрессивные конструкции третьего уровня 222
Выводы 227
ГЛАВА IV. Интертекстуальный концепт "ангел" 230
4.1. Интертекстуальное пространство и его роль в процессе изучения концепта 230
4.2.Тематическое поле интертекстуального концепта "ангел" 233
4.3. Интертекстуальные метасмыслы концепта "ангел" 235
Выводы 256
Заключение 259
Литература 264
Приложение 297
- Пресуппозиция и ее роль в исследовании лингвокультурного концепта
- Ключевые моменты изучения слова в тексте
- Экспрессия как средство кодирования эмоций
- Интертекстуальное пространство и его роль в процессе изучения концепта
Введение к работе
Диссертация посвящена изучению лингвокультурного концепта "ангел", реализованного в текстах художественной литературы. Работа нацелена, с одной стороны, на выявление механизмов порождения и функционирования концепта в текстовом пространстве в динамике и, с другой стороны, на определение метасмыслового континуума "интертекстуального ангела"
Актуальность исследования определяется следующими факторами:
Лингвистическая концептология является одним из интенсивно развивающихся направлений современной лингвистики, вместе с тем, многие проблемы этой области знания вызывают полемику или остаются за рамками исследований. В науке отсутствует единая точка зрения на сущность концепта, нет общепринятых методов его анализа и интерпретации. Возникает необходимость теоретического осмысления качественных изменений в теории и практике изучения концептов и их реализации с целью разработки метода анализа, который учитывает особенности отдельно взятого концепта, рассматриваемого в качестве феноменального результата взаимодействия языка и культуры.
Важное место в языкознании принадлежит в настоящее время исследованиям текста, нацеленным на изучение не изолированного явления, обособленного от других единиц, а явления в связи с целостностью его окружения, предполагающего при изучении языковой единицы одного уровня обращение к единицам более высокого уровня, вплоть до текста Изучение лингвокультурного концепта "ангел" в рамках текстового пространства в полной мере соответствует данным требованиям.
3. Предлагаемая работа носит междисциплинарный характер,
отражающий взаимодействие и взаимосвязь ряда областей научных
исследований (лингвистики, философии, теологии, литературоведения).
Междисциплинарное изучение сложных многоаспектных объектов,
учитывающее комплекс закономерностей, влияющих на объект, признано в последние годы приоритетным.
4. В век научно-технического прогресса и вульгарного материализма
религиозные представления о мироздании остались за гранью интересов
общества. В настоящее время существует обостренный интерес к объектам,
имеющим религиозное происхождение, одним из которых является
лингвокультурный концепт "ангел".
5. Специфика концепта "ангел" и его вербальное воплощение в
текстовом пространстве до сих пор не были предметом специального
многоаспектного лингвистического изучения.
Объектом исследования в диссертации является концепт "ангел", репрезентированный в лингвокультурной сфере человеческого бытия и представляющий собой часть концептуальной картины мира.
Предметом изучения выступают вербальные средства реализации концепта "ангел" в текстах русской, немецкой и английской художественной литературы.
Гипотеза заключается в том, что в текстовом пространстве существуют не только индивидуальные, но и интертекстуальные концепты, базирующиеся не на заимствованиях различного типа (А.Вежбицкая), а являющиеся порождением "логоса" (единого универсального начала) (В.Литвинов) и результатом общечеловеческой мыследеятельности.
Столетиями человек доказывал свою неповторимость, индивидуальность по отношению к другому человеку, миру, вселенной. "Язык дан в его другости, менталитет дан в его другости, форма жизни дана в ее другости... Но, констатировав различие между своим-таким и его-другим, мы начинаем... в науке искать то первоначало, которое предшествует всем различиям такого и другого", - пишет В.П Литвинов и противопоставляет этим понятиям "принципиально моническое понятие "логос" как общее начало за всеми языками, мышлениями и формами жизни: и Слово (Логос) было как Бог, как сказано в Евангелии от Иоанна. ...Логос
6 полагается как единый и неделимый в мышлении, согласном обсуждать разнообразное только под эгидой универсального начала" (Литвинов 1997:8). Признание "логоса" ведет, по сути, к признанию интермыследеятельности, одним из проявлений которой становится интертекстуальное пространство, понимаемое не как "пространство заимствований", а как порождение "логоса". Интертекстуальный языковой концепт предстает незначительной частицей данного безграничного пространства, но целое не может существовать без части, равно как и часть нуждается в целом. Сам же языковой концепт, являя собой феномен, предполагает в своем составе сложную структуру смыслов, подчеркивая в очередной раз связь между феноменологией и структурализмом.
Теория концепта в настоящее время привлекает исследователей разных направлений, однако, несмотря на большое количество работ, посвященных данной проблеме (Воркачев 1995,2001, 2002,2004; Карасик 1996, 2001,2002; Слышкин 2004; Степанов 1995, 1997, 2001; Стернин 1999, 2000; Попова, Стернин 1998, 1999, 2001, 2002, 2004; Вежбицкая 2001; Лукин 1993, Кубрякова 1996, 1997; Болдырев 1999, Галеева 2002; Комаров 2003, Амелина 2003; Вишнякова 2002; Зубкова 2003 и др.), интерес к теме не угасает.
Неоднозначно и содержание термина: каждый из исследователей поясняет, что именно он имеет в виду, говоря о концепте. Ю.С.Степанов считает, что концепт - это "сгусток культуры в сознании человека" (Степанов 1997: 4). В.И.Карасик полагает, что "языковое сознание оперирует квантами переживаемого знания - концептами, совокупность которых и является концентрированным опытом человечества... Концепты в своей совокупности образуют концептосферу, допускающую различные членения" (Карасик 2002: 430). В.А. Лукин пишет, что концепт - это "инвариант различных явлений, преломленных в языке" или "обобщенное содержание множества форм выражения... в естественном языке, а также в тех сферах человеческой жизни, которые предопределены языком и немыслимы без
него" (Лукин 1993:63). О.Д Вишнякова характеризует его как "основную мыслительную единицу хранения и передачи информации (знания)" (Вишнякова 2002: 18).
С.Г.Воркачев, обобщая накопленный концептологией опыт, пишет: "Пока что появление слова "концепт" в языковедческом дискурсе свидетельствует лишь о принадлежности последнего к определенной научной школе ("герменевтической", "лингвокультурологической" и пр.) либо к определенному научному направлению - преимущественно когнитивному, но для того, чтобы концепт из протермина превратился в термин, необходимо его включение в конкретный "универсум рассуждения": определение в контексте соответствующей научной теории или соответствующей области знания" (Воркачев 2004:11). Исследователь детально анализирует происхождение слова "концепт" от позднелатинского conceptus и разграничивает термины "концепт" и "понятие" (Воркачев 2004:16). Он указывает на важную роль представления как способа и формы концептуализации семантического содержания (Воркачев 2004:24), а также на соотносимость концепта с категориями значения и смысла, которые в лингвистике терминологизированы и теоретически разведены (Воркачев 2004:32). Обобщение различных точек зрения привело исследователя к следующему заключению: "концепт - это единица коллективного знания/сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой" (Воркачев 2004:51).
В современной лингвоконцептологии присутствует дифференциация двух основных направлений - когнитивного и лингвокультурологического, которые не являются взаимоисключающими. Различия связаны с принципами отбора единиц и методами работы (С.Г.Воркачев, В.И.Карасик, Е.С.Кубрякова, Г.Г.Слышкин и др.). В рамках данных направлений изучаются отдельные концепты (Амелина 2003, Буянова 2003, Воркачев
2004, Зубкова 2003, Мещерякова 2004, Оганян 2004, Палашевская 2001, Панченко 1999, Прохвачева 2000, Шевченко 1998 и др.)
З.Д. Попова и И.А. Стернин систематизируют приемы обнаружения и описания концептов через анализ данных языка. Они указывают на такие недостатки современных когнитивных исследований, как злоупотребление когнитивной терминологией без определения ее содержания, а также устойчивое неразличение мыслительных и языковых явлений (Попова, Стернин 2003:14-16). Особую важность, на наш взгляд, приобретает высказывание исследователей по поводу соотношения концепта и его языкового выражения: "лингвист должен понимать, что ... даже вся совокупность признаков, полученная из семантического анализа многих языковых знаков, объективирующих концепт, не представит нам содержания концепта полностью, потому что мир мыслей никогда не находит полного выражения в языковой системе" (Попова, Стернин 2003:58).
Не менее важным является тезис о том, что наряду с общеязыковыми концептами существуют индивидуально-личностные по содержанию концепты, что обнаруживается в словоупотреблении (Попова, Стернин 2003:59). При этом индивидуальные концепты являются более богатыми и разнообразными, чем любые коллективные концепты (Слышкин 2004: 26).
З.Д. Попова и И.А. Стернин предлагают полевую модель концепта, в рамках которой они выделяют три типа, одноуровневые, многоуровневые и сегментные концепты (Попова, Стернин 2003: 60-64).
Практически общепризнанным является утверждение, что культурный концепт представляет собой многомерное ментальное образование (Карасик 2002:129, Степанов 1997:41, Попова, Стернин 2003:18). С.Г. Воркачев отмечает, что выделение концепта в качестве ментального образования, отмеченного лингвокультурной спецификой, является закономерным шагом в становлении антропоцентрической парадигмы гуманитарного, в частности, лингвистического знания (Воркачев 2004:31).
Д.С. Лихачев ввел в науку термин "концептосфера", представляющий собой совокупность концептов носителей языка, и указал, что богатство концептосферы народа зависит от богатства культуры, литературы, религии, фольклора, исторического опыта и др. (Лихачев 1993: 5). Ю.С. Степанов отметил, что концепты, будучи предметом симпатии и антипатии, не только мыслятся, но и эмоционально переживаются (Степанов 199741)
Учитывая собранный лингвоконцептологией опыт, мы определяем концепт следующим образом: концепт - ментальное образование, имеющее многокомпонентную и многослойную организацию, мыслимое и переживаемое, направленное на поиск ценностных доминант и экзистенциальных смыслов, являющееся элементом духовной культуры человека и созданное для понимания себя и своего места в мире, репрезентирующееся в лингвокультурной сфере человеческого бытия. Концепты образуют концептосферу, которая носит упорядоченный характер. В рамках концептосферы концепты вступают в системные отношения с другими концептами. Различаются общеязыковые концепты, а также индивидуально-личностные концепты, характеризующие миропонимание индивидов.
В качестве индивидуально-личностных могут выступать концешы, репрезентированные в художественных текстах и образующие авторскую концептосферу. Изучение концепта в рамках текста предъявляет к исследователю дополнительные требования, так как текст - особое структурно-смысловое образование. К.Э. Штайн определяет текст как "гармоническое единство, предстающее в единстве горизонтальных и вертикальных связей... - это гармоничная система, в которой все приведено в соответствие, и проникнуть в эту гармонию можно только создав столь же гармоничное устройство, способствующее его раскодировке" (Штайн 1999 4) Исследователь выделяет особый "эстетический строй" художественных произведений, позволяющий авторам, используя одни и те же слова, создавать индивидуальные художественные миры (Штайн
К)
2004:12). По отношению к художественным текстам (как правило, это поэтические тексты) К.Э. Штайн вводит понятие "заумные тексты": "Заумь, которая вырастает на основе семантически и структурно усложненного текста (М.Ю. Лермонтов, О Э. Мандельштам), несет сверхлогический смысл, дающий возможность поэту выразить "несказанное" (Штайн 1999:119).
Учесть требования лингвоконцептологии и теории текста позволит глубокий многоуровневый дискурсивный анализ макроконтекстов в рамках герменевтических исследований. Именно герменевтика и феноменология, изучающие феномен текста, открыли, что слово в тексте не двухмерно (звучание + значение), а, как минимум, трехмерно (звучание + значение + смысл). Смысл - нечто отличное от значения. "Поскольку значение - это устойчиво закрепленное за знаком содержание, то его можно устанавливать и затем знать", - пишет И.М. Кобозева, в то время как "смысл нечто изменчивое, нерегламентированное - приходится искать, улавливать, разгадывать, подбирать ключи к раскрытию и т.п. ... Приобрести знак может и значение, и смысл, но наполниться только смыслом" (Кобозева 2000: 13) Словарное слово обладает только значением, а смысл рождается в тексте, т.е. изучение концепта - это изучение его существования в текстах.
Безусловно, важными в процессе исследования являются
семантический аспект (Алефиренко 1999, 2002; Апресян 2001; Вежбицкая 1978, 1983, 1996; Карасик 1988; Левицкий 1994, 2001; Меликян 2003; Конецкая 1993; Перцов 2000; Падучева 2001; Льюис 1983; Кузнецова 1983; Бережан 1983 и др.) и экспрессивный аспект (Шаховский 1984, 1987, 1992, 1994, 1995; Карасик 1995; Вежбицкая 1996; Шевченко 1990, 1995, 1998; Апресян 1993; Адамчук 1996; Михайлов 1986; Кустова 2002; Волек 1995; Эйчисон 1995; Левицкий 1994; Воробьева 1995; Марочкин 1995; Покровская 1995 и др.) как две взаимодополняющие составные части смысла.
В процессе работы необходимо учесть и изменения, произошедшие в теории понимания (Богин 1982, 1986, 1989, 1992, 1993, 1994, 1995; Штайн 1999, 2001, 2004; Гадамер 1991; Бахтин 1986; Барт 1980 и др.) Процесс
11 понимания, по мнению Г.Гадамера, является, прежде всего, событием языка и протекает в форме разговора, диалога людей, который не сводится к множеству монологов, среди которых побеждает наиболее яркий и убедительный, и не сводится к простому пониманию мысли партнера. В разговоре возникает некое общее поле, выражающее суть дела (Гадамер 1988) М.Бахтин высказывает мысль о том, что диалогические отношения - это "особый тип смысловых отношений, членами которых могут быть только целые высказывания (или рассматриваемые как целые, или потенциально целые), за которыми стоят (и в которых выражают себя) реальные или потенциальные речевые субъекты, авторы этих высказываний. ...Два высказывания, отдаленные друг от друга и во времени, и в пространстве, ничего не знающие друг о друге, при смысловом сопоставлении обнаруживают диалогические отношения, если между ними есть хоть какая-нибудь смысловая конвергенция (хотя бы частичная общность темы, точки зрения и т.п.)" (Бахтин 1986:317).
К.Э. Штайн считает, что текст является посредником "для возникновения междисциплинарных исследований в филологии и других гуманитарных науках" (Штайн 2001:8). Безусловно, такой сложный феномен, как художественный концепт, существующий в пространстве текста, не может быть изучен в рамках только лингвистики, глубокое понимание требует привлечения знаний из других областей: философии, культурологии, литературоведения (Коллингвуд 1992; Кузнецов 1991; Лосев 1998; Шапошникова 1999; Литвинец 1981; Hamburger 1966; Heidegger 1960, 1961, 1982; Ingarden 1975; Cassirer 1976, 1980; Subramanian 1986 и др.), которые мы использовали в процессе работы.
Цель диссертационной работы - изучение языкового механизма реализации концепта "ангел" в художественном тексте при взаимодействии семантических и экспрессивных факторов.
Достижение цели предполагает решение следующих задач: 1. Определение структуры лингвокультурного концепта "ангел".
Выявление лексикографических дефиниций, реализующих концепт "ангел".
Определение лексем и лексико-семантических групп, репрезентирующих индивидуально-авторские концепты в текстах.
Изучение процессов семантического наполнения "ангелов" разных авторов в контекстах, интерпретация кристаллизации смыслов. Выявление авторских смыслов и метасмыслов.
Сопоставление индивидуально-авторских лексико-семантических групп, смыслов и метасмыслов и выявление структуры "интертекстуального ангела".
Изучение средств экспрессии как выразительной и смысловой составляющей концепта "ангел".
Герменевтическая интерпретация в рамках герменевтического круга. В результате - определение метасмыслового континуума "интертекстуального ангела".
В качестве методологической основы исследования следует рассматривать базовые положения лингвокультурологии (С. Г. Воркачев,
8. И. Карасик, Е.С.Кубрякова, З.Д.Попова, Г. Г. Слышкин, Ю.С.Степанов,
И.А.Стернин, и др.), лингвистики текста, теории дискурса (В.И.Карасик,
В.П.Литвинов, В.Ю.Меликян, К.Э.Штайн и др.), теоретической семантики и
семиотики (Н.Ф.Алефиренко, В.Ю.Апресян, Н.Д.Арутюнова, А.Вежбицкая и
др.), герменевтики (Г.И.Богин, Н.О.Гучинская, Н Л.Галеева, А.А.Залевская,
В.П.Литвинов и др.), лингвистической теории эмоций (В И.Шаховский,
В.И.Карасик, Р.С.Сакиева и др.)
Избранный метод является лингвистико-герменевтическим, поскольку постоянно присутствует сверхзадача - интерпретировать смыслообразование на основе выявленных языковых особенностей текста. На первое место выдвигаются в этой связи особенности лексики, лексического выбора как важнейшего тексто - и смыслообразующего фактора. Данный метод является комплексным и включает в свою структуру ряд методик: герменевтико-
интерпретационный анализ, компонентный анализ, сопоставительный анализ, контекстуальный анализ, текстовый анализ, технику распредмечивания, технику декодирования. Использованный метод опирается на "герменевтический круг" Г.Гадамера и является методом не последовательным, а круговым, т.е. мы осуществляем движение от смысла целого к его деталям и средствам выражения, а затем назад к целому, после чего следует новое возвращение к деталям и т.д. В результате процесс понимания движется по спирали, на каждом витке которой происходит углубление понимания. Но диссертационное исследование требует последовательного изложения, которое мы и представляем как результат многократного прохождения витков спирали.
Материалом для исследования явились тексты художественной литературы разного объема, различных авторов и жанров. Для дискурсивного лингвистического анализа были выделены шесть текстов, концепты "ангел" которых представляются, на первый взгляд, достаточно разноплановыми с точки зрения их семантического наполнения. Этими текстами стали трагедия "Фауст" И.В. Гете, роман "Мастер и Маргарита" М.А Булгакова, поэтическая книга стихов "Дуинские элегии" P.M. Рильке, повесть "Повелитель мух" У. Голдинга, поэма "Ангел смерти" М.Ю Лермонтова и поэма "Гавриилиада" А.С. Пушкина.
Новизна данного исследования заключается в том, что предложено комплексное рассмотрение вопросов, касающихся изучения языкового концепта "ангел". Выявлены механизмы порождения и реализации авторских концептов в текстах. Изучены вопросы, касающиеся стилистической организации, роли стилевого контекста, значения экспрессивного фактора в образовании индивидуальных концептов. Исследована проблема влияния глубинной структуры на поверхностную: наряду с уровнем значений выявлен смысловой уровень. Концепт изучен в интертекстуальном пространстве, понимаемом не как суммарное количество межтекстовых единичных связей (фраз, цитат и т.д.), но как результат общечеловеческой мыследеятельности,
а также - в метатекстовом пространстве, существующем не только на уровне значений, но и на уровне смыслов. Разработан оптимальный метод и проведен анализ лингвокультурного концепта "ангел".
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что работа расширяет рамки теории и вносит определенную ясность в разработку вопросов, касающихся языкового концепта. Выявлена тесная взаимосвязь между индивидуально - авторскими значениями и смыслами, позволяющая рассматривать их как инварианты концепта. Результаты исследования вносят вклад в языкознание, лингвистическую герменевтику, стилистику, теорию текста, теорию понимания, теорию языковых универсалий и литературоведение.
Практическая ценность результатов работы состоит в том, что материал диссертации может быть использован в лекционных и практических курсах по языкознанию, стилистике, интерпретации текста, в переводческой деятельности, спецкурсах и семинарах по русской литературе, спецкурсах и семинарах по зарубежной литературе, литературоведению, для успешного понимания художественной литературы.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Концепт "ангел" выступает как многоуровневый, динамичный
культурный конструкт, включающий дискурсные варианты: а)религиозный
концепт "ангел", б)философские концепции "добра" и "зла", в)общеязыковой
концепт "ангел", ^индивидуальные концепты "ангел", д)интертекстуальный
концепт "ангел".
2. Структура общеязыкового концепта "ангел" отражает религиозное
понимание мироздания. Лексикографические дефиниции, реализующие
концепт, представляют собой смысловую оппозицию "совершенство" (ангел,
идеал, лучшее воплощение, спаситель, вестник, ein guter Engel, der rettende
Engel, smb's good angel и др.) - "несовершенство" (злой дух, дъявоч, сатана,
ein baser Engel, ein gefallener Engel, destroying angel и др.).
3. Авторские лексемы и лексические группы, реализующие
индивидуальные концепты "ангел" в текстах, в значительной мере
отличаются от лексикографических дефиниций, открывают всеохватность
концепта "ангел" и неповторимость авторских мировоззрений и стилей.
R1LKE: Engel, Ordnung, Dasein, Vogel, Seele, Strahlendster, Stem, Gottheit,
Licht, Wesen и др.; GOETHE: Mephislophel, Schalk, Geist, Pudel, Fliegengott,
Verderber, Lugner, Pedant, Herr, Master и др.; ПУШКИН: угодник, сводник, бес,
повеса, изгнанник, любимец, архангел, меркурий и др.; ЛЕРМОНТОВ: Ангел
смерти, Ангел неясный, дева, любовь, мука, расставание, жертва, луч,
звезда, проклятье и др.; БУЛГАКОВ: неизвестный, иностранец, заграничный
гость, профессор, консультант, мессир, софист, сумасшедший, визитер,
мерзавец и др.; GOLDING: snake, sow's head, head, obscene thing, part of you,
the Beast, pig's head on the stick, obscene thing on the stick, mouth.
4. Авторские концепты процессуальны и динамичны. Они создаются
путем наращивания семантической энергии и кристаллизации смысла. В
движении по контекстам авторские лексемы, в сплетениях и взаимосвязях,
рождают смыслы и метасмыслы, которые определяют кристаллизацию
авторских концептов.
5. Сопоставление авторских смыслов и метасмыслов позволяет
утверждать, что существуют не только общеязыковые, индивидуальные, но и
интертекстуальные концепты, структурным единством которых является
система метасмыслов, представляющих собой совокупное понимание
индивидуальных смыслов. Данные метасмыслы показывают, что концепт
"ангел": а)базируется на религиозных представлениях об "ангеле" и
"дьяволе"; б)открывает противостояние человека и ангела; в) ставит вопрос
о взаимоотношениях человека с миром трансцендентного,
взаимопроникновении двух миров; г)является субстанциализацией
неразделимости добра и зла; д)репрезентирует отношение к суете
человеческого бытия; е)является для человека средством самопознания и
16 достижения абсолютной полноты бытия; ж)способствует рождению философской веры.
6. Не только авторский стиль и средства экспрессии, избранные им, определяют созданный смысл, но сам концепт требует от автора определенных типов экспрессивных конструкций, несущих как выразительную, так и смысловую нагрузку. Основными чертами концепта "ангел" на базе экспрессии исследованных художественных текстов можно назвать: а)многоплановость, выраженную в многочисленных именах каждого из авторских концептов; б)внутреннюю противоречивость и противостояние человеческому миру, открывающиеся благодаря антитезе; в)статичность и определенность как носителей устойчивого архетипа и заданной идеи, что выражается в повторах; г)яркость, необычность, особое притяжение трансцендентных сил как сил недоступных и неповторимых, что передают восклицательные предложения; д)общую неопределенность и загадочность концептов, требующую метафорического представления.
7. Метасмысловой континуум "интертекстуального ангела" представлен рядом положений (21), репрезентирующих данный концепт как один из важнейших в антропоцентрической картине мира авторов разных стран, эпох и направлений. В художественных текстах концепт "ангел" является точкой рефлексии и существует в неразрывном тандеме с концептомк "человек".
Апробация работы. Результаты исследования докладывались на
международной научной конференции "Лермонтовские чтения" (Пятигорск
2004), международной научной конференции "Коммуникативная
лингвистика- вчера, сегодня, завтра" (Армавир 2005), всероссийских научных
конференциях "Герменевтика" (Пятигорск 1995-1997), всероссийской
научной конференции "Понимание и рефлексия" (Тверь 1998), всероссийской
научно-практической конференции «Язык образования и образование языка»
(Великий Новгород 2005), на заседаниях кафедры иностранных языков,
кафедры русской литературы Армавирского госпединститута
(университета), Армавирского лингвистического университета в 1998 - 2005 годах, на внутривузовских научных конференциях в 1998-2005 годах, на лингвометодических семинарах вышеуказанных кафедр, посредством публикации основных положений в научных работах, а также при чтении лекций по проблемам герменевтического дискурсивного понимания в АГПИ (АГПУ) и АЛУ в 2000 - 2005 годах.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной в работе литературы и приложения.
Во введении определяется общее направление и цель исследования, формируются основные проблемы, приводится обоснование актуальности работы, ее научной новизны, теоретической и практической значимости.
Первая глава "Религиозный концепт "ангел" и его репрезентация в тексте" посвящена изучению пресуппозиции, которая выражена во взглядах на ангелов в религии и философии и тех изменениях, которые происходят с ними в художественных текстах.
Вторая глава "Процессы кристаллизации концептов" базируется на изучении семантики лексических единиц, лексико-семантических групп авторских "ангелов", трансформации значений слов в зависимости от контекстов; в результате показывается, каким образом рождается индивидуальный концепт.
В третьей главе "Экспрессия как одна из ваэ/снейших составляющих концепта "ангел" рассматриваются экспрессивные лексика и синтаксис, вносящие значительный вклад в создание концептов.
Четвертая глава "Интертекстуальный концепт "ангел" представляет метасмыслы, являющиеся основными характеристиками каждого из изученных "ангелов" и образующие структуру "интертекстуального ангела".
В заключении излагаются результаты и выводы проведенного исследования.
Пресуппозиция и ее роль в исследовании лингвокультурного концепта
Сегодня возрос интерес к "ангелам" в смысле "тоски по трансцендентному" Н. Бердяева: "Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, вместе с тем она означает неслиянность с трансцендентным, бездну между мной и трансцендентным. Тоска по трансцендентному, по иному, чем этот мир, по переходящему за границы этого мира. Но она говорит об одиночестве перед лицом трансцендентного. Это есть до последней остроты доведенный конфликт между моей жизнью в этом мире и трансцендентным" (Бердяев 2001: 294)
Изучение концепта "ангел" представляется нам достаточно сложной проблемой, так как само понятие "ангел" восходит к религиозным представлениям о мироздании, которые в век научно-технического прогресса и вульгарного материализма остались за гранью интересов общества. Л.В.Шапошникова отмечает, что особенностью XX века стал полный отход цивилизации от культуры (Шапошникова 1999:47). Но, по ее мнению, пространство "XXI века, по всей видимости, и станет главным полем процессов синтеза религии, науки и искусства, которые приведут к формированию качественно нового сознания и мышления, созданию новой системы Знания и Познания" (Шапошникова 1999:62). Мы полагаем, что изучение концепта "ангел" требует именно такого синтеза, который не может ограничиться анализом языка текста. Лингвистическое исследование должно базироваться на пресуппозиционных знаниях.
"Пресуппозиция в лингвистике еще не нашла своего определенного места и находится в стадии предварительных прикидок ее применения для решения вопросов разного порядка", - пишет В.А.Звегинцев. Рассмагривая пресуппозицию предложения, он определяет ее как условия, "удовлетворение которых необходимо, чтобы предложение в целом было утверждением, вопросом, повелением и т.д." (Звегинцев 2001: 215-216), т.е. условия, чтобы предложение существовало.
В.Ю.Меликян называет пресуппозиции "содержательным элементом не высказывания, а речевого акта в целом" и считает, что "пресуппозиции служат базисом для эксплицитного семантического компонента и относятся к нему как условия к следствию. А в комплексе они составляют основу для имплицитного семантического компонента" (Меликян 2003: 97).
Рассуждения и наблюдения В.А.Звегинцева и В.Ю.Меликяна чрезвычайно важны при изучении нашей проблематики, так как концепты, безусловно, требуют пресуппозиционного понимания. Они образуются десятилетиями, столетиями. Каждое индивидуальное выражение лингвистического концепта имеет культурно-историческую базу Вслед за учеными в работе под пресуппозицией концепта мы понимаем основные знания, которые присутствуют в рефлективной реальности реципиента и являются необходимой предпосылкой для дальнейшего лингвистического анализа.
В нашем исследовании первым по значимости является религиозный аспект изучения, так как "ангел", как мы уже отметили, пришел из религиозных воззрений. С другой стороны, "ангел" и "дьявол" как в религии, в философии, так и в художественных текстах являются символами основных понятий бытия - "добра" и "зла", которые представляют собой одни из наиболее сущностных, наиболее важных и, вместе с тем, наиболее неопределенных и субъективных понятий. В религии и философии концепции "добра" и "зла" в значительной мере различаются.
Философские концепты объединяют религиозные догмы и художественный текст. Карл Ясперс указывал, что "путь мыслящего человека -это жизнь в философствовании. Поэтому философствование присуще человеку как таковому" (Ясперс 1991:429). А. Руткевич отмечает, что философия всегда была близка художественной литературе. Она начиналась в Греции с поэм
Парменида и Эмпедокла, диалогов Платона, писем Эпикура и Сенеки. Далее А. Руткевич продолжает эту связь, ссылаясь на труды Августина, Данте, Эразма, Вольтера, Лихтенберга, романтиков, а также Соловьева и Ницше. Французский экзистенциализм является наследником именно этой традиции. Все известные французские философы - экзистенциалисты были одновременно крупными писателями, драматургами, публицистами. Герои художественных произведений являлись воплощением открытых философами основополагающих установок сознания. Иногда персонажи выступают как alter ego автора. Философия, изложенная, главным образом, в романах и пьесах, предоставляет возможность для самых разнообразных трактовок (Руткевич 1990:5-6). Философия начинается там, где начинаются проблемы ценности, и эти проблемы она пытается решить чаще всего с помощью литературы. Если определить философию как размышления в языковой форме, то литература - это философия в образной форме. Данное определение, как нам кажется, наиболее отчетливо показывает неразделимость литературы и философии, реализующих в своем единстве важнейшие общечеловеческие универсалии и репрезентирующих индивидуально-авторские концепты
Ключевые моменты изучения слова в тексте
Логическое познание вообще и художественного слова, в частности, совершается в актах понимания. Г.И.Богин определяет понимание текста как "обращение опыта человека на текст с целью освоения тех частей его содержательности, которые не удается освоить посредством первичных действий смыслового восприятия" (Богин 1986). Этот процесс угасает в знании: понимание текста есть один из способов производства знания Богин подчеркивает, что данный процесс идет там, где существует противоречие между пониманием и непониманием (Богин 1986: 8). Он выделяет три ступени понимания. I ступень - семантизирующее понимание: процесс ассоциаций между отдельными образами знаков и отдельными образами внетекстовой действительности. Эта ступень понимания оперирует словами II ступень -когнитивное понимание: соотнесение образов знаковых ситуаций с образами реальных ситуаций. Эта ступень понимания оперирует понятиями III ступень - распредмечивающее понимание. Реципиенту даны не смыслы, а их превращенная предметная форма. Эта ступень оперирует средствами построения текста.
Кроме ступеней Г.И.Богин выделяет две стороны понимания: субстанциональную (понимающий субъект и все, что с ним связано -рефлективная реальность, уровень развития и т.д.) и процессуальную (действия, процедуры и техники понимания) (Богин 1993). По мнению исследователя, субстанциональность понимания приводит к тому, что понимаемое переживается, а непережитое в определенных условиях не понимается (Богин 1993:28).
Содержания являются предусловием смыслов в бесконечном множестве случаев, которые, в свою очередь, состоят из ноэм - мельчайших составляющих. Наряду со смыслами Богин выделяет метасмыслы как знания о совокупно усматриваемых частных смыслах; метасредства, определяемые как средства совокупного усмотрения, знания, запоминания, описания, суждения и разговора об опредмечивающих средствах текста; метасвязи как связи, возникающие в процессе рефлексии над метасредствами и метасмыслами (Богин 1993).
Исследователь предполагает и схемы действий читателя при понимании текста как "средство рациональной интеграции и категоризации представлений по ходу рецепции" (Богин 1989: 4). Схемы строятся из метаединиц, которые, в свою очередь, состоят из элементов смысла и формы.
Рефлексия превращает схемы в ориентиры в "смысловом мире" текста. По определению исследователя, рефлексия есть связка между опытом и представленной в тексте ситуацией (Богин 1986: 9). Несколько иначе формулирует определение Г.В.Шевченко: "В основе понимания лежит рефлексия, связывающая рефлективную реальность реципиента с поэтическим миром текста и позволяющая реципиенту выйти на метасмыслы и метасвязи текста" (Шевченко 1998: 24). При этом она отмечает взаимовлияния и качественные изменения рефлективной реальности и изучаемого понятия. ГИБогиным выделены три вида рефлексии: 1)рефлексия над опытом памяти при семантизирующем понимании; 2)рефлексия над опытом знания при когнитивном понимании; 3)рефлексия над опытом значащих переживания при распредмечивающем понимании (Богин 1989). По нашему мнению, рефлексия - это то, что объясняет и позволяет поставить в ряд научных методов интуитивное познание, что, в общем-то, уже сделано априорно, так как ряд наук, например, философия и литературоведение используют интуитивный метод познания в качестве одного из основополагающих. Вслед за Н.Бердяевым мы считаем, что подлинный философ обладает своей "первородной интуицией", и философия вообще может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция (Бердяев 1994: 238) А так как мы полагаем, что литература - это философия в образной форме, то интуиция оказывается незаменимой при изучении литературы. На совершенство интуиции указывал и А.Шопенгауэр: "Интуиция, возникнув через рассудок и для рассудка, стоит перед нами во всей своей законченности, не подлежит какому-либо сомнению или ошибке и потому не знает ни утверждения, ни отрицания: ибо она сама свидетельствует о себе..." (Шопенгауэр 1998: 472). Таким образом, рефлексия позволяет противостоять мнению исследователей, называющих интуитивное познание "не претендующим на научность" (Борухов 1992: 8).
Высказанная рефлексия - это есть интерпретация (Шевченко 1998: 24). Как замечают Э.Штайгер и Г.Гадамер, искусство интерпретации не является достижением литературоведения нашего времени, оно даже старше, чем само литературоведение (Staiger 1957: 9; Гадамер 1988: 38). По мнению Г.Гадамера, интерпретация - это предварительный этап и условие понимания, а понимание - результат интерпретации: чтобы что-то понять, это нужно истолковать, но чтобы истолковать, нужно уже обладать пониманием (или предпониманием - Vorverstandnis) (Гадамер 1991). Он указывает, что целью интерпретации является произведение, конструирование смысла, учитывая, что последний не сводится к авторскому замыслу. Данную мысль не редко подчеркивали и сами авторы. Например, Райнер Мария Рильке в ответ на просьбу польского переводчика Витольда Гулевича об истолковании книги стихов "Дуинские элегии" писал: "Тот ли я, кто может дать верное разъяснение Элегий? Они бесконечно превосходят меня" (Rilke 1937: 371). Р.Барт, объясняя причину данного несоответствия, указывает на то, что текст беспредельно "раскрыт в бесконечность", поэтому невозможно обнаружить все значения текста, и никакая наука не может остановить процесс смыслового раскрытия в человеческом восприятии (Барт 1980: 308). Тем не менее, наука, в отличие от "среднего читателя", может максимально раскрывать смысл текста на каждом историческом этапе эволюции с одной стороны, экономить время постижения текста его читателям, с другой, позволяет сопоставить взгляды и знания исследователей разных эпох, которые, по сути, характеризуют сами эпохи и ступени развития общества.
Экспрессия как средство кодирования эмоций
В.П. Белянин, размышляя о процессе понимания, выделил три уровня глубины, качества постижения текста: самым общим уровнем он называет понимание "основного предмета высказывания - того, О ЧЕМ речь"; вторым уровнем, по его мнению, является понимание смыслового содержания. Этот уровень открывает не только то, "о чем говорилось, но и то, ЧТО было сказано". И высший уровень определяет, ЗАЧЕМ это говорилось и какими языковыми средствами это сделано. Этот уровень понимания включает и оценку языковых средств выражения мысли, использованных говорящим (Белянин 2001:60). Принимая данную схему в качестве исходной, мы полагаем, что первый уровень не требует дискурсивного изучения и изложения, так как предполагается, что он является подсистемой второго уровня, который, по сути, был представлен во второй главе нашего исследования. Теперь же мы переходим к изучению языковых средств художественных текстов. Но этот этап мы не стали бы называть высшим, так как неисчерпаемость художественного материала предполагает неисчерпаемость методов его изучения и этапов работы, каждый из которых открывает все новые и новые стороны языка художественного текста и его смыслового пространства.
Углубляясь в языковую среду, В.П.Григорьев выделяет три ступени рассмотрения литературного языка: первая ступень - анализ языковых сфер, питающих язык художественного произведения; вторая ступень - анализ "арсенала поэтических приемов" (тропов, фигур и т.п.), и третья ступень -анализ реализации языка в "эстетически значимых текстах" (Григорьев 1979: 80-82).
Принимая во внимание безусловную важность вышеизложенного, мы хотели бы рассмотреть художественное слово с несколько иной точки зрения, учитывающей его местонахождение "между мыслью и формой слова" (Белянин 2001:39), благодаря которому слово обладает эмоциональной окраской.
Эмотивная функция языка уже отнесена в науке наряду с коммуникативной и когнитивной к числу основных, сущностных. И если В.И. Шаховский пишет, что "до середины 70-х годов проблема языковой концептуализации и вербализации, равно как и категоризации эмоций, действительно, была довольно экзотической и опасной: работы, изредка появлявшиеся в лингвистике на эту тему, чаще вызывали неприятие, чем интерес", и именно отечественные лингвисты, "опережая западноевропейских и американских лингвистов, стояли у истоков нового -эмотологического направления в лингвистике" (Шаховский 1995: 3), то сегодня ведутся многочисленные исследования в этой области как в нашей стране, так и за рубежом (Шаховский 1984, 1987, 1992, 1994, 1995; Карасик 1995; Сакиева 1991, 1995; Шевченко 1990, 1995, 1998; Томашева 1995; Левитов 1985; Лукьянова 1984; Жельвис 1995; Марочкин 1995; Эйчисон 1995; Волек 1995; Левицкий 1994; Селиванов 1995; Быдина 1995; Покровская 1995; Воробьева 1995 и др.) изучаются как общие вопросы лингвистической теории эмоций, так и реализация эмоций в текстах.
Действительно, еще Б.Н. Головин указывал на то, что одним из главных отношений, включаемых словом, является отношение к мыслям, чувствам, и желаниям самого человека (Головин 1978: 70). По нашему мнению, любой художественный текст - это самовыражение автора. Художественное произведение - есть одновременно самовыражение и самопознание посредством изучения внешнего объекта Творения классиков литературы -философское освоение мира, результатом которого является познание человека, т.е. самого себя как представителя homo sapiens. Эти процессы, безусловно, не могут проходить нейтрально, они, более или менее, эмоционально окрашены, что отражается в тексте.
На интересные факты указывает В.П. Белянин: согласно экспериментальным данным, гласным русского языка носители языка приписывают следующие цветовые значения: а - красная, я - ярко-красная, о - белая, е - желто-зеленая, ё - зеленая, и - синяя, у - сине-зеленая, ю -сиреневая, ы - темно-коричневая (Белянин 2001: 13), что психолингвистика трактует как эмоциональное содержание звуков. Таким образом, уже гласные звуки имеют эмоциональное содержание. Логично предположить, что подобным содержанием обладают и согласные; в результате звуковые сочетания являются носителями эмоционального содержания слов, словосочетаний, предложений и т.д., которое становится базовым для появления смыслового содержания.
А.П.Журавлев создал шкалы звуков и вычислил их значения. На основании проведённых исследований он делает вывод, что "слово представляет собою единство значения и звучания ... Значение слова - это его содержание, звучание - его форма. Содержание и форма в любом явлении действительности взаимодействуют вполне определенным образом, а именно - они всегда стремятся к взаимному соответствию... Звучания слов гармонично слиты с их значениями, что придаёт словам жизненную силу, обеспечивает широкое их употребление в прямом и переносном значениях " (Журавлёв 1981: 60).
В.В. Левицкий, изучая звуковую сторону слова, выделяет "фонетическую мотивированность" и "фонетическое значение слова": "Под фонетической мотивированностью... понимается соответствие звучания слова его значению. Степень такого соответствия... измеряется с помощью психолингвистических методов. Под фонетическим значением... понимается суммарная оценка символических значений звуков, которые входят в состав звучания слова" (Левицкий 1994: 32).
Интертекстуальное пространство и его роль в процессе изучения концепта
В статье "Феномен содержания" В.П. Литвинов выражает сожаление о том, что интертекстуальность почти не осваивается современной герменевтикой (Литвинов 1994: 25). Этот факт является, действительно, удивительным и странным. Еще академик В.В. Виноградов писал, что "каждое литературное произведение, будет ли оно в своем строе целиком зависеть от традиции и восходит к ней, или, противопоставленное ей, будет стремиться к освобождению от ее стеснений, - во всяком случае, занимает определенное место в контексте современной ему литературы. Оно вступает в соотношение с другими произведениями того же жанра и разных смежных жанров. От него тянутся нити аналогий, соответствий, контрастов, родственных связей по всем направлениям, даже вглубь литературного прошлого" (Виноградов 1981: 240). А.Вежбицкая подчеркивает особое значение интертекста как совокупности всех возможных подтекстов и данного текста или, в более широком аспекте, совокупности "всех возможных интерпретаций аллюзий и параллелей, имплицитно содержащихся в данном тексте" и считает интертекст "цельным организмом". Она рассматривает его в трех аспектах: 1) прямое заимствование, цитирование; 2)заимствование образа, намек на образный строй другого произведения; Заимствование идеи, миросозерцания, способа и принципа отражения мира (Вежбицкая 2001: 564).
В процессе анализа текстов многочисленных авторов мы рассматриваем интертекст не с точки зрения "заимствования", а с точки зрения его подчинения "логосу " (Литвинов 1997), как порождение "логоса". Если "заимствование" субъективно и является результатом разумной деятельности автора, то "логос" объективен, и интертекст, порожденный "логосом", определяется всеобщей сущностью человеческого мышления. В рамках интертекста существуют авторские тексты. Художественные произведения в их взаимосвязях строят интертекстуальную сеть. Но если существуют связи на уровне литературных текстов, то, вероятно, должны существовать и связи на уровне художественных концептов.
С другой стороны, мы, следуя теориям Э. Кассирера и Г. Богина, воспринимаем язык как символическое пространство, расшифровка которого происходит в рефлективной реальности реципиента. Рефлективная реальность, в свою очередь, является синтезом объективной реальности и психики читателя. Если психическая составляющая каждого человека глубоко индивидуальна, то объективная реальность является объединяющим фактором для всех людей. Таким образом, рефлективные реальности людей должны в значительной мере совпадать. Кроме этого, используя формулировку П. Флоренского, "свое мы высказываем общим языком. Процесс речи есть присоединение говорящего к надиндивидуальному, соборному единству, взаимопрорастание энергии индивидуального духа и энергии народного, общечеловеческого разума. И поэтому в слове, как встрече двух энергий, необходимо есть форма и той и другой. Внешняя форма служит общему разуму, а внутренняя - индивидуальному" (Флоренский 1998: 226). Таким образом, внешняя форма оказывается основополагающей для интермыследеятельности, что определяет наличие общей составляющей одного концепта в произведениях разных писателей, которая и представляет собой структурное единство метасмыслов.
Представленные мысли уже нашли подтверждение в предыдущем тексте нашей работы: так, в первой главе представлены религиозный концепт "ангел", религиозные и фиософские концепции "добра" и "зла", с которыми соотносит индивидуальный смысл каждый автор и каждый читатель в своей рефлективной реальности вольно или невольно. В выводах ко второй главе по результатам исследования кристаллизации смыслов избранных нами "ангелов" нам удалось выявить метасмыслы. Интересен тот факт, что при всем разнообразии контекстуальных и сюжетных линий, при неоспоримой индивидуальности авторских стилей, базовые смыслы оказались одними и теми же для всех исследованных художественных концептов, они стали объединяющей структурой "интертекстуального ангела". И, наконец, исследование языка художественных произведений показало, что средства экспрессии, которые, по нашему мнению, вместе с семантикой и создают концепт, гораздо в большей мере зависят от избранного концепта, чем от личности автора.
Мы также придерживаемся мнения, что не следует говорить о "верном" или "неверном" понимании, как это делает, например, С.А. Кибальник (1998: 9). Речь может идти "о возможности разных прочтений и освоении культуры исторического понимания" (Литвинов 1998: 29), так как меняющаяся действительность позволяет по-новому оценить и понять сказанное великими писателями и поэтами; таким образом, создается некое "приращение смысла" или "совокупное осмысление", при котором каждый вновь появляющийся смысл не отрицает предыдущие, а присовокупляется к ним, вследствие чего как последующий, так и предыдущие могут испытывать взаимовлияния, а иногда и частичные изменения, оставаясь, одновременно, самоценными в синхроническом срезе.
