Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Народный смех и его формы 11
1.1. Из истории изучения народно-смеховой культуры 11
1.1.1. Мировой опыт изучения смеха 11
1.1.2. Изучение смеха как культурного феномена 11
1.1.3. Народно-смеховая культура иранцев. Опыт изучения 13
1.2. Жанры народно-смеховой культуры 17
1.2.1. Смеховые жанры бытового общения 18
1.2.2. Смеховые жанры массового эстетического творчества 29
Глава 2. Анализ языковых средств выражения народно-смеховой культуры 61
2.1. Поиск основания и алгоритма анализа языковых средств ... 61
2.2. Анализ языковых средств выражения 64
2.3. Обобщение результатов анализа языковых средств выражения народно-смеховой культуры 105
Заключение 118
Библиография 127
- Народно-смеховая культура иранцев. Опыт изучения
- Смеховые жанры бытового общения
- Поиск основания и алгоритма анализа языковых средств
- Обобщение результатов анализа языковых средств выражения народно-смеховой культуры
Введение к работе
Актуальность выбранной темы. В современной науке остро ощущается необходимость комплексного познания человека как единой и нераздельной сущности. Антропологически ориентированные отрасли в целях достижения объективности и полноты исследований вынуждены учитывать результаты и наработки друг друга. Не составляет исключения и наука о языке. Теория языка, или общая лингвистика, в изучении речевой деятельности человека учитывает все моменты опосредования — начиная с мотивации, заканчивая эмотивными переживаниями и словесным выражением. Практически невозможно выделить чисто вербальную составляющую как самодостаточный объект анализа, так как «хирургическое» вычленение не даст цельной и, главное, правдоподобной картины речевой деятельности. Поэтому всегда необходимо помнить, что язык начинается еще с внесубъектной действительности — стимулов, обстоятельств, впечатлений, переживаний и результируется в выражении — жесте, мимике, слове. Работа ориентирующегося сознания при опосредовании переживаний позитива, приемы и средства, к которым оно прибегает в опосредующей деятельности — все это может и должно стать предметом лингвистического анализа. Выбор данной темы, в первую очередь, был обусловлен ее высокой актуальностью в контексте современных лингво-культурологических исследований, значительная часть которых обращена к разговорно-речевым жанрам, посвящена выявлению форм взаимодействия языка и фольклора.
Как известно, успех живого, разговорного общения обеспечивается не только безукоризненным знанием структурных особенностей языка, но, в значительной степени, и умением ориентироваться в стихии смыслового культурно-выразительного опыта языка. Огромный пласт речевой деятельности любого народа составляет неформальное бытовое
общение, проходящее вне рамок официоза В ход идут заряженные юмором и просто хорошим настроением высказывания, содержащие идиоматику, пословицы, поговорки, крылатые выражения, скрытые намеки и арготизмы. Важно не только знать их значения, то есть знаковое наполнение, но и уметь правильно декодировать их смысл. А это удается сделать при учете всех, в том числе паралингвистических, моментов общения (особенности мировосприятия, темперамент, степень религиозности, ценности и т.д.). Только в этом случае можно говорить об эффективном функционировании профессионала в иноязычной и, шире, иноку л ьтурной сешюсфере. Именно изучению неофициальной стороны общения, которая условно названа народно-смеховой культурой, и посвящена настоящая диссертация.
Работа актуальна не только с практической, но и с теоретической точки зрения. Устная (зачастую не фиксируемая) разговорная форма языка функционирует по своим законам. Причем влияние атмосферы общения распространяется на все слои языка —- грамматику, лексику, фонетику. Изучение живой народной речи в привязке к смеху и всему, что с ним связано, в настоящее время оказалось на периферии языковой науки. К проблеме связи языка и смеха обращались представители различных отраслей научного знания — философы, филологи, писатели, историки. Среди них такие, как Аристотель, Кант, Декарт, Спенсер, Бергсон, Фрейд, Эльсберг. Особого внимания заслуживают работы В.Я.Прошш, М.М.Бахтина, Д.СЛихачева и КХБ.Борева. Если говорить об изучении языка как инструмента выражения народно-смеховой культуры применительно к иранскому культурному типу, то существует целый ряд солидных и обстоятельных трудов, посвященных этой теме, созданных выдающимися учеными, такими как В. А.Жуковский, Ю.Н.Марр, Р.Галунов, Е.Э.Бертельс, Дж.Х.Дорри. Однако почти все вышеупомянутые ученые в своих трудах рассматривали диалектику
языка и смеха с философской, психологической, эстетической, литературоведческой точек зрения. Лингвистическому аспекту коммуникативной онтологии смеха не было уделено должного внимания. Роль языка как мощнейшего инструментария, способного за счет своих приемов и средств выражать тончайшие переживания коммуникантов, осталась не до конца раскрытой.
Сказанное обосновывает актуальность настоящей работы, объясняет выбор объекта и предмета, а также общего направления исследования.
Объект исследования составляют ситуации речевого поведения представителей определенного этноса в аспектах выражения и восприятия, обусловленные переживанием оттенков позитива гелосогенного (смехопорождающего) типа, стимулирующие выбор соответствующей формы общения в сфере неформальной разговорной коммуникации. Данные формы общения лежат в основе формирования языковой народ-но-смеховой культуры, определяют смысловую и выразительную специфику ее элементов.
Объект исследования многогранен. В настоящей работе выясняются возможности усвоения и использования народно-смеховой культуры в качестве поведенческого материала в межкультурной коммуникации. Указанный ракурс рассмотрения образует предмет исследования. который заключается в выявлении и описании смысловой, коммуникативной специфики набора выразительных средств, приемов, языковых элементов народно-смеховой культуры, подлежащих усвоению и практическому использованию в межкультурной коммуникации.
Цель исследования состоит во всестороннем теоретическом раскрытии и практическом описании выразительного потенциала языка как инструмента опосредования народно-смеховой культуры. Достижение поставленной цели требует решения следующих взаимосвязанных задач. Так, в частности, предполагается:
Определить степень разработанности заявленной темы в отечественной и зарубежной науке, провести критический анализ существующих подходов к изучению различных смеховых жанров в феноменологии культуры.
На этой основе дать общую структурную характеристику объекта исследования. Выявить специфические жанровые формы бытования народно-смеховой культуры иранцев.
Определить релевантные критерии подхода к объекту и, базируясь на этих критериях, выполнить рубрикацию привлекаемого к анализу речевого материала.
А. Провести подробный анализ коммуникативной смехотехники в выделенных речевых рубриках в зависимости от коммуникативно-прагматической направленности выражения.
Выявить специфику языковых средств выражения в задействованном материале.
Сформулировать основополагающие принципы лингво-комму-никативного подхода к изучению явлений народно-смеховой культуры.
Специфика поставленных исследовательских задач позволяет автору сформулировать следующие положения, выносимые на зашиту:
Народно-смеховая культура есть общечеловеческий феномен, присущий всем этносам, а языковая техника опосредования гедонистических переживаний подчиняется общепсихологическим законам речевого поведения и восприятия.
Народно-смеховая культура в сфере языковой коммуникации представлена двумя группами жанров: бытового общения и массового эстетического творчества. Данное выделение осуществлено на основе коммуншсативно-лингвистического подхода к анализу речесмеховой коммуникации и в целом соответствует теории жанровых форм смехо-
вой культуры М.М.Бахтина, подтверждая коммуникативную применимость последней.
Смех основан на позитивной эмоциональной установке, но, при этом, в зависимости от условий общения, формы выражения смеха могут получать как положительную, так и отрицательную коммуникативно-прагматическую направленность в рамках того или иного способа смыслового воздействия на адресата.
Различные оттенки смешного (ликование, восторг, усмешка, издевка, насмешка и т. д.) предполагают соответствующий им арсенал языковых средств выражения, выбор которых подчиняется определенным закономерностям. Так, жанры, требующие спонтанной, неподготовленной реакции (приятное удивление, восторг, перебранка и т. д.) тяготеют к образности, в то время как жанры раскрепощенного фамильярного общения (застолья, праздники, дружеские посиделки) дают больше возможностей для творчества — всевозможных сравнений, уподоблений, гиперболизации, намекам, удачной рифмовки, метафорики. В передаче негативных переживаний сознание в большей степени апеллирует к заниженным образам (особенно, материально-телесного низа), тогда как позитив выражается через обращение к образам, вызывающим положительные ассоциации, возвышенные оценки.
Национальная специфика народно-смеховой культуры проявляется в определенных типах гелосогенных тематик, образов, стилевых предпочтений, в определенной опоре на поэтическую функцию языка, обусловливающую специфическую эвфонию языковых форм в речевом выражении.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые обосновывается возможность широкого коммуникативно-лингвистического подхода к анализу речевых форм народно-смеховой культуры и языковых средств ее выражения. Впервые осуществлена рубрикация
жанровых видов смеховых форм обшення на основе коммуникативно-прагматического критерия. Впервые анализ языковых средств выражения народно-смеховой культуры проводится на материале персидского языка. Исследован широкий пласт народно-смеховой культуры Ирана, произведения иранского фольклора, не бывшие до сих пор объектом филологического изучения.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно носит комплексный, междисциплинарный характер. Расширен масштаб анализа форм народно-смеховой культуры, в котором учитывается взаимодействие собственно лингвистического, коммуникативного и литературоведческого подходов. В исследовании с более широких позиций (с учетом лингвистического компонента) обосновывается жанровая теория народно-речевых форм речевого общения ММ.Бахтина, согласно которой каждая сфера общения людей предполагает использование определенных типов высказываний, специфических по своему тематическому содержанию, композиционному построению, по подбору значимых лексических, грамматических и интонационных средств выражения. Исследование значимо с теоретической точки зрения еще и потому, что в нем вырабатывается определенный алгоритм анализа потенциала языка как инструмента выражения смеховой культуры. Обосновывается применимость данного алгоритма анализа для выявления специфических черт языковых средств выражения народно-смеховой культуры других этносов. В работе на материале персидского языка на основе коммуникативно-лингвистических методов анализа выявляется цельная система языковых средств и приемов выражения смешного в сфере разговорного общения.
Основу методологии исследования составили фундаментальные положения жанровых концепций речевого общения и коммуникативно-лингвистические теории выдающихся отечественных ученых. В качестве конкретных методов в практическом анализе речевого материала исполь-
зовались методы контекстного и коммуникативного смыслового анализа ппиентиоованные на выявление смысловой направленности речевых выражений в различных ситуациях общения. В анализе конкретного речевого материала использовались методы коммуникативного анализа, метод идентифицирующего слова, которые привлекались для определения образной и экспрессивной функции анализируемых элементов. Кроме того, задействован метод структурно-поэтического анализа при исследовании случаев речевой эвфонии. В качестве дополнительных методов при анализе речевой техники смеховыражения использовались методы психологической интроспекции и ситуативной реконструкции.
Материалом исследования послужили смеховые произведения словесного творчества иранцев, устные и письменные. Базовым явился текстовый материал, зафиксированный в справочных изданиях, словарях, периодике, художественной литературе, научных работах. Были подвергнуты анализу аудио- и видеоматериалы, собранные автором, а также данные личных наблюдений, полученные в ходе полевых исследований в стране изучаемого языка. Языковой материал представлен различного рода остротами, шутками, прибаутками, пословицами и поговорками, каламбурами и анекдотами, скороговорками и ругательствами, божбой и клятвами, народными блазонами и криками, крылатыми выражениями и популярными фразеологизмами и т. д. В работе предпринята попытка их комплексного анализа (от фонетики до структуры текста) как элементов системы поэтических средств выражения народ-но-смеховой культуры. Объективность полученных результатов проверяется путем их соотнесения с результатами филологического анализа в аутентичных трудах иранских ученых.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в профессиональной деятельности лингвистов-переводчиков, в подготовке специалистов в области меж-
культурной коммуникации. Наработки автора могут быть учтены в учебном процессе на занятиях по речевой практике (на этапе развития и совершенствования речевых навыков), теории перевола, обшему переводу (моделирование конкретных ситуаций в работе переюдчика и ролевые игры: переговоры, пресс-конференции, рекламнснвыставочная деятельность, экскурсии), а также при составлении дидактических материалов (учебники, учебные пособия, курсы лекций по практической стилистике, хрестоматии).
Апробация осуществлялась в опыте преподавания различных аспектов персидского языка, при чтении лекций по актуальным проблемам стилистики разговорной речи иранцев.
Структура диссертационного исследования построена в соответствии с логикой решаемых задач. Работа состоит го введения, двух глав и заключения. Главы включают разделы, некоторые из которых разбиты на подразделы. Работа снабжена библиографией.
Народно-смеховая культура иранцев. Опыт изучения
Ираном и иранцами, называя эту страну «сказочным местом Ближнего Востока, родительницей сладкозвучных поэтов, колыбелью благородства и гуманности, благотворным источником традиций народов Востока». Автор также подмечает природную смекалку и сообразительность иранцев, допуская, что если бы иранцы имели бы опыт общения с Европой, подобно туркам, то, несомненно, далеко продвинулись бы в науках, промышленности и ремесленном деле и могли бы считать себя на равных с европейцами. Вместе с тем, Морьер, оставаясь до конца объективным, подмечает и негативные черты национального характера иранцев. Проникнув в святая святых — народную душу, без прикрас высветив ее подноготную, автор вынудил иранцев признать, что европеец их «раскусил»; zij & J у J j - Примечательно, что и сами иранцы признают за собой такие черты характера, как хитрость, изворотливость, если необходимо, лицемерие, браваду и шутливый нрав остряков. Свидетельства этому можно найти в произведениях классиков персидской литературы, например, jUI I U oLili» и &» лк JM АЬ Т Мохаммада-Али Джамаль-Заде.
Специфическим является и персидский смех. Отечественный востоковед Э.А.Шварц делится своими впечатлениями от общения с иранцами: «Каждого, кому приходилось бывать в Иране... всегда поражает персидская речь. Образная, живая, насыщенная остроумием, она вызывает восхищение иностранцев, й если Вам... случится побывать в Иране, то с кем бы из местных жителей Вы ни заговорили... Вы непременно услышите в ответ образную, пересыпанную пословицами, поговорками, меткими сравнениями, шутками, анекдотами речь»3. На фоне большого количества работ по персидскому фольклору (В.А.Жуковский, Ю.Н.Марр, Р.Галунов, А.А.Ромаскевич, Е.Э.Бертельс) буквально по пальцам можно пересчитать труды, посвященные непосредственно народному юмору иранцев. Прежде всего, это работы отечественного ираниста и литературоведа Джехангира Хабибуловича Дорри. Будучи натуральным билингвом, тонко чувствующим живую материю персидского языка, этот ученый посвятил себя и свое научное творчество изучению литературы Ирана, в том числе сатирико-юмористического характера4. Достаточно остро ощущается дефицит общетеоретических работ по языковым средствам выражения народного смеха. Как следствие, автору пришлось самостоятельно очертить границы понятия «народно-смеховая культура» и провести отбор соответствующего материала. Во-первых, нами было расширено основание для отнесения того или иного культурного продукта к НСК. К народному смеху мы причислили вообще любое переживание жизненного позитива различных оттенков и интенсивности — от молчаливой иронии до раскатистого смеха, от слез умиления до насмешливой брани. Во-вторых, в поисках материала мы обратились к текстам, иллюстрирующим различные коммуникативные ситуации в жизни иранцев: все, что попало в активный речевой обиход народа, было взято на вооружение. И тут неоценимую пользу оказали личные наблюдения автора, записи, сделанные им во время поездок в Иран, аудиопродукция юмористического характера, привезенная им из командировок. Большим подспорьем стали словари и хрестоматии современного разговорного языка иранцев, такие как «Словарь современных народных слов» Майсура Сервата и «Книга улицы» Ахмада Шамлу. За произведениями устного народного творчества автор обратился к фольклорным собраниям В.Жуковского (загадки, колыбельные песни), работам по персидскому народному театру Р.Галунова, нравоучительным сочинениям и анекдотам Обейда Закани («Муш-о Горбе», «Ахлаг оль-Ашраф», «Риш-наме», «Ресале-йе делгоша», «Сад панд»), Шейха Бахай («Кашкул»), Мехди Сохейли («Хошмазегиха»).
Уникальность современного этапа развития персидского языка заключается в том, что язык профессиональных писателей и по тематикам, и по средствам выражения очень близок к народному языку иранцев. Если не принимать во внимание средневековую придворную поэзию, а также тенденции к арабизации и эпистолярности стиля того времени, то виртуозы пера во все времена стремились самовыражаться языком, понятным и, главное, близким простому люду. Именно здесь кроется успех популярности произведений, содержащих народную сатиру, «Шахнаме» Фердоуси (приб. 942 - 1034), «Диван» Сузани (неизв. - 1167 или 1174), «Маснави» Моуляви (1208 - 1274), «Голестан» и «Бустан» Саади (неизв. - приб. 1292), «Диван» Хафэза (нач. 14 в. - 1390), «Ареф-наме» Ирадж-Мирзы (1874 - 1924), «Чаранд-паранд» Деххода (приб. 1880 - 1955), «Нейрангестан», «Алавийе-ханум», «Вагвагсахаб» Садега Хедаята (1902 - 1951), «Йеки буд йеки набуд» Мохаммада Али Джамаль-Заде (1892-1996). Накопив солидный текстовый материал, мы приступили к оформлению объекта исследования — народно-смеховой культуры иранцев.
Во Введении мы уже определили объект настоящего исследования, народно-смеховую культуру, как совокупность самых разнообразных ситуаций речевого общения иранцев, в которых они переживают жизненный позитив. Неоспоримым является тот факт, что моменты удовольствия, жизненного позитива, уверенности в своих силах и хорошего настроения являются важными, если не определяющими, в жизни людей. В самой человеческой природе заключено извечное стремление к тому, что на бытовом языке именуется счастьем. Счастье может слагаться как из каких-либо ярких и значительных событий в жизни человека (семья, дети, любовь, крупный лотерейный выигрьпп), так и вытекать из незаметных и привычных событий (ощущение сытости, тепла и оргазма, удовольствие от развлечения, чувство превосходства над соперником после его искусного унижения). Различные оттенки удовольствия, переживаемые участниками общения, будут основанием для селекции культурного материала Теперь необходимо определить основные жанры народно-смеховой культуры, то есть типические ситуации смехового общения, предполагающие вполне определенные условия коммуникации, состав ее участников, их настроенность и набор средств общения.
Учитывая, что подавляющее большинство текстовых примеров взято из первоисточников, то соискателю пришлось снабдить их переводом в собственной интерпретации. Это же относится и к поэтическим произведениям.
Смеховые жанры бытового общения
Чернокожий остряк, подобно хаджифирузам или атешафрузам, играет, поет, пускается в пляс и шутит. Экспромт приводит на смену одной шутке другую. Большой эмпирический опыт и актерское дарование провоцируют порождают склонность к пародии. На лету сочиняются анекдоты и смешные истории, коверкаются диалекты и говоры, пародируются внешность и поведенческие черты представителей различных групп населения. Например, в представлении по мотивам «Юсеф и 3 ь лейха» чернокожий клоун выступает в роли слуги работорговца или раба Золейхи. В пьесе по мотивам «Бижан и Маниже» он может исполнять партию трусливого слуги Бижана и т. д. Излюбленный прием шута — прикинуться незнающим. Такое поведение иранцы называют «невежеством осведомленного» ojUJ!J U; или, j j y Jb Ц о «завернуть в переулок кривого Али» или 1 - л «какой сыр, какая шерсть!». Чернокожий актер под именем «сийах» фигурирует и в комических та-зийе, религиозных мистериях. В них он выступает в роли раба-эфиопа имама Али. Те участки тазийе, в которых появляется сийах, изобилуют шутками, розыгрышами, остроумными ответами. Особенно подкупает зрителя спонтанность речевых произведений актера. На протяжении многих лет «театр чернокожего слуги» был зеркалом правды и критики повседневной жизни иранцев. Именно здесь сокрыты причины его популярности в народе.
В нашем кратком и самом общем обзоре разновидностей народного театра иранцев мы уделили внимание лишь тем из них, которые сопровождаются иллюстративным языковым материалом. Читатель сможет более подробно ознакомиться с другими видами иранского народного театра, обратившись к специальной литературе1.
За тяжелыми буднями и массой бытовых проблем, за неустроенностью и отсутствием стабильности и уверенности в завтрашнем дне простой народ находит подпитку положительными эмоциями в празднике. Народные гуляния, праздничные действа иранцев с течением веков приобрели жанровые, ритуальные формы. Ритуальным можно с полным основанием считать поведение людей, участвующих в церемонии сватовства. Среди институтов, в которые метит циничная острота, ни один н них не охраняется столь серьезно и настойчиво моральными предписаниями общества, и вместе с тем ни один из них не является столь заманчивым для атаки, как институт брака, к которому, таким образом, и относится большинство циничных остроумных высказываний. На наш взгляд, крайне удачным примером народно-смеховой культуры иранцев является церемония сватовства. Типические для современного бытового общения сцены, диалоги, высказывания на тегеранском диалекте имеют для ученого непреходящее значение. Сватовство у иранцев наглядно проиллюстрировано в традиционном девичнике, описанном Ахмадом
Ритуально-праздничное действо известно под названием «игры матушки Голам Хосейни». С лингвистической и, шире, культурологической точки зрения данный пример, несомненно, обладает высокой ценностью. Итак: Голам-Хосейн. молодая, стройная и низкорослая женщина, одетая в мужские лохмотья. На голове войлочный колпак. Волосы спрятаны под головной убор. Покорно-приниженное выражение лица от мужского сглаза и превратностей судьбы. Пышные усы. Очки с одним стеклом и сломанной дужкой. Слюна постоянно просачивается из уголков губ. Разговаривает с кислым, полны скуки видом. Ходит, пошатываясь, еле держась на ногах. Как в последствии станет известно, Голам-ХосеЙн — уличная торговка, продающая проволочные корзинки для разжигания углей, мышеловки, бечевку, колотушки для отбивания мяса, самоварную трубу, сито, решето, щипцы, сумку из прутьев, треножник, европейскую жаровню, шашлычный шампуро, терку, воронку, совок и другие подобного рода товары. Матушка Галам-Хосейн- пожилая женщина, «деловая», болтливая, склочница и интриганка. Вульгарно накрашена и разодета. С косынкой на голове и в чадре. Расхаживает полная жеманства и кокетства. Невеста красивая девушка или молодая женщина в короткой юбке и шальварах. Лицо раскрашено, как у невесты. Мать невесты- одна из женщин коллектива без каких-либо примечательных нарядов и украшений.
Поиск основания и алгоритма анализа языковых средств
Поиск основания н алгоритма анализа языковых средств Раскрытие языковых средств выражения НСК без привязки к конкретным условиям иноязычного общения и тем задачам, которые приходится решать иранисту, будет малопродуктивным. Нас, естественно, такой подход удовлетворить не может. Напомним, что конечная цель настоящего исследования — способствовать полноценному включению лингвиста в межкультурную коммуникацию. Сделать это можно, лишь вооружив его богатым арсеналом средств иноязычного общения и ориентации в инокультурной семиосфере. Анализу типических ситуаций смехового общения и соответствующих жанровых форм была посвящена первая глава нашего исследования. Во второй, заключительной, части работы мы попытаемся определить языковой инструментарий для выражения и понимания смеховой экспрессии на материале современного персидского языка. Таким образом, вслед за коммуникативной онтологией НСК займемся исследованием психолингвистики смеховой коммуникации, то есть анализом речевых форм и выразительной техники применительно к конкретным настроенностям гедонизирующего сознания. Итак, мы намеренно отождествили языковые средства выражения на-родно-смеховой культуры со средствами межкультурного общения лингвиста. Конечно же, в реальных условиях коммуникации лингвист выступает в роли как отправителя сообщения (автора высказывания), так и получателя (адресата), а процессы понимания и самовыражения не есть одно и то же — с чем мы полностью согласимся. Однако при внимательном рассмотрении проблема легко нивелируется. Никто не отрицает биполярной схемы любого общения. Но с содержательной точки зрения (наличие языковых форм и технических приемов их создания) самовыражение и восприятие — процессы во многом идентичные. Меняется лишь направленность и порядок их протекания (самовыражение — результат интуиции и творческой работы сознания, экспликация — естественное продолжение идеи; выражения других разворачиваются для воспринимающего последовательно, оформляясь в смыслы). В итоге, мы преодолеваем противоречие двунаправленности общения и переходим к однонаправленной схеме выражения позитива:
Последний этап, предваряющий исследование — поиск основания для анализа предметной области. За выбором основания обратимся к реальности оценочно-выразительной работы гедонизирующего сознания. Какой бы ни была предметно-тематическая ситуация речевого общения, ее участниками движут определенные мотивы, формирующие настроенность сознания и побуждающие его прибегать к вполне конкретному арсеналу средств. В Главе 1, структурируя народно-смеховую культуру по жанрам, мы в общих чертах касались различных тенденций в настроенности гедонизирующего сознания. Это и характерная для бытового общения фамильярность, а значит и свобода выражения, это и вульгаризация, профанация и употребление непристойностей и нецензурной брани, это стремление больнее уколоть противника, искусно унизив его. Другая тенденция заключается в игривой настроенности, желании пошутить и доставить удовольствие другим. Через смешливый намек и иносказание реализуется сальность, а с помощью эвфемизма нейтрализуется чувства стыда за тварное начало. Эти и другие тенденции народно-смехового общения обусловливают тот или иной набор приемов и средств опосредования. Поэтому за основание анализа языковых средств выражения НСК примем тенденциозную настроенность гедонизирующего сознания. Окончательный алгоритм раскрытия предмета следующий: презентация формы, контекстуальный комментарий психологических переживаний, анализ экспрессивной техники.
В наименовании технических приемов и средств выражения НСК, автор старался придерживаться общепринятой терминологии (метафора, гипербола, иносказание, намек, полисемия и т.д.). Вместе с тем, в ряде случаев диссертант вводил собственные термины, такие как нагнетание и повторы, перебивка, физиологизация впечатления, материализация идеального, снижение в статусе и т. д. Для применения в дидактических целях, а также для пополнения понятийного аппарата проблематики на языке фарси диссертант стремился сопровождать термины смехотехни-ки персидскими эквивалентами. Большую помощь в этом оказал энциклопедический словарь Моина, откуда была взята терминология по иранской риторике и поэтике ( j:ji j Jbti oljif i Li JL» U- ). Однако, как показал анализ, данные приемы и средства редко встречаются в изолированном виде. Как правило, языковое сознание использует целый арсенал средств выражения, которые включают в себя и предметную область, а ведь коммуникативные ситуации бывают самые разнообразные.
Обобщение результатов анализа языковых средств выражения народно-смеховой культуры
Ирония может быть рассмотрена как один из приемов опосредования переживаний. Ирония имеет реверсивный характер, то есть либо через позитив (хвалу, удовлетворение, комплимент) выражается недовольство и скепсис, либо позитивная оценка говорящего находит свое выражение посредством ругательств и брани. Иронизирующий через явную или скрытую усмешку через экспрессивную интонацию (мимика, жест, тон) априори рассчитывает на ответное понимание адресата. Назвать что-то своим именем значит обличить себя, что противоречит изворотливому восточному уму. Ирония — излюбленный прием иранцев: «я говорю одно, но ты же понимаешь, как все обстоит на самом деле — и ты понял, и с меня взятки гладки». Напомним, что цель исследования состояла во всестороннем теоретическом раскрытии и практическом описании потенция вербального языка как инструмента опосредования народно-смеховой культуры. Четкая формулировка цели помогла нам определить объект и предмет исследования. Из самого названия темы явствует, что объектом научного интереса соискателя явилась народно-смеховая культура, а именно та сторона речевой жизни народа, которая в качестве поведенческой доминанты предполагает переживание многообразных оттенков позитива различной интенсивности и степени выраженности (смех, улыбка, усмешка, издевка, ирония и т. д.). Да, культуру мы понимаем именно как оценочно-выразительную деятельность человеческого сознания, выстраивающую поведение индивидуума посредством приобретаемого в обществе инструментария. Культура начинается с восприятия, пройдя этап переживания, результируется в поведении. Культура есть, прежде всего, непрерывный процесс жизни индивидуума, но жизни, понимаемой как адаптационная деятельность организма в контексте динамичного бытия. Она представляет собой континуум, всегда состоящий из трех основных фаз: восприятия, переживания, поведения, которые в свою очередь характеризуются различной степенью сознательности и осознанности. Именно в динамике, то есть как процесс организации поведения, понимается нами народно-смеховая культура
Объект познаваем до бесконечности — выбор предмета означает познание объекта в каких-то определенных его чертах и свойствах. В настоящей работе смеховой аспект жизни иранцев анализировался с точки зрения применяемой ими языковой техники опосредования. Следовательно, предметом исследования явились экспрессивные средства вербального языка в опосредовании переживаний позитива. Материалом для исследования послужил современный персидский язык и продукты речевой деятельности с его использованием.
Структурное построение диссертации логически вытекало из специфики решавшихся задач. Именно в силу логики их постановки работа предстала перед диссертантом в виде двух крупных блоков — упорядоченного и систематизированного объекта и разрабатываемого предмета Да, необходимо констатировать, что структурирование народно-смеховой культуры было задачей, которую еще предстояло решить. Диссертантом были изучены и отреферированы ключевые, на наш взгляд, труды по национальному смеху. Все они отличались глубиной проработки и широтой затрагиваемых вопросов, но анализировали народі ю-с мех о»у і о культуру в каком-то определенном аспекте. Так, знаменитая книга Михаила Михайловича Бахтина о средневековом карнавале и площадных действах1 дает представление о праздничном смехе Средневековья, выделяет обилие речевых жанров и жанровых форм, популярных в то время. Обстоятельная работа по смеху в Древней Руси академика Дмитрия Сергеевича Лихачева определяет национальный смех как мировоззренческую систему2. Изучению персидских юмора и сатиры, особенно в литературе, посвятил свое научное творчество отечественный иранист и литературовед Джехангир Хабибулович Дорри3. Эти и другие работы предоставили обильный материал по архетнпным тематикам смешного, по некоторым жанрово-речевым формам праздничного смеха, национальной специфике смеха тех же иранцев. Вместе с тем, мы вынуждены констатировать, что изучению народного смеха в коммуникативном контексте, то есть как естественного атрибута реально-жизненного общения, не было уделено достаточно внимания. А исследования по народно-смеховой культуре иранцев и языковым средствам ее выражения вообще встречаются крайне редко1. Учтя опыт других ученых, трудившихся в этой области, а также, руководствуясь собственными соображениями, соискатель приступил к оформлению и структурированию объекта исследования — народно-смеховой культуры.
Ранее мы неоднократно заявляли, что смех органично включен в речевое общение людей. Следовательно, он подчиняется законам организации этого общения. Очевидно, что специфическими для народного смеха сферами общения будут разнообразнейшие ситуации бытовой жизни, ритуальные разговоры повседневного общения, праздники и площадные (базарные) действа, эстетическое творчество народа — короче говорі, обстс гіельства бытия, і«ішочакщо« сеоьезность, официоз, а напротив предполагающие свободу воли, фантазии, проявления эмоций, оценок, а значит и фамильярность, непринужденность. Любая классификация предваряется определением основания, которое обеспечивает качественное отличие классов. Таким основанием применительно к народному смеху и его речевым формам стала модальность в работе сознания. Вся продукция народно-смеховой культуры была разбита на две группы: жанры бытового общения (этическая включенность) и жанры массового эстетического творчества (эстетическая вяенаходимость). В первую группу вошли ситуации бытового общения:Отличительной особенностью иранцев несомненно можно считать употребление в речи пословиц и поговорок, стихов великих поэтов прошлого, высказываний авторитетных проповедников и, конечно же, многочисленных анекдотов и смешных историй. Как правило, та или иная идиома, промелькнувшая в речи, имеет свою предысторию ( а$ ). Большим искусством считается умение припомнить, а затем и завлечь слушателей своим рассказом.
Похожие диссертации на Языковые средства выражения народно-смеховой культуры (На материале современного персидского языка)
