Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ОБЩЕНИЕ И СТРУКТУРА ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ
1.1. Язык и личность 7
1.2. Концепция множественной структуры личности (субъектный модус в речевом поведении) 25
1.3. Реализация ролевого аспекта (модуса) в речевом поведении... 44
Глава II. ДИАЛОГИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ОБЩЕНИЯ: ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И БАЗОВЫЕ ПОНЯТИЯ . 64
Глава III. ЯЗЫКОВЫЕ СТЕРЕОТИПЫ РЕАЛИЗАЦИИ РОЛЕВОГО И СУБЪЕКТНОГО МОДУСОВ 106
ВЫВОДЫ. 166
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 168
ЛИТЕРАТУРА 171
- Язык и личность
- ДИАЛОГИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ОБЩЕНИЯ: ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И БАЗОВЫЕ ПОНЯТИЯ
- ЯЗЫКОВЫЕ СТЕРЕОТИПЫ РЕАЛИЗАЦИИ РОЛЕВОГО И СУБЪЕКТНОГО МОДУСОВ
Введение к работе
Наша диссертация ориентирована на выявление языковых, средств реализации ролевого и субъектного модусов в диалоге (на материале американской художественной литературы), что позволяет выявить некоторые особенности вербального поведения "языковой личности" в целом и "американской" речевой личности, в частности.
Интерес к этой проблеме обусловлен тем, что, хотя теоретические и эмпирические исследования речевого общения и языковой личности как его непосредственного участника могут квалифицироваться в качестве вполне результативных, все же на сегодняшний день структура языковой личности не может считаться в достаточной мере изученной. Несмотря на наметившиеся в последнее время попытки учета личностного фактора, прагмалннгвистическне исследования в основном ориентируются на изучение зависимости форм языкового выражения от таких переменных, как ситуация общения, принадлежность коммуникантов к социальной общности: пол, социальный статус, социальная роль (ролевой модус). Субъектному модусу в этом случае уделяется мало внимания.
Наша рабочая гипотеза состоит в следующем: уровни организации языковой личности коррелируют с трехуровневой структурой ее организации, которая и рассматривается как субъектный модус, детерминирующий речевое поведение человека и соотносящийся с ролевым модусом. Такой взгляд на личность весьма удобен для соотнесения ролевого аспекта бытия и поведения человека (социокультурные роли) н субъектного аспекта (психологические роли/эго-сосгояяия [Э.Берн]), представленного внутреншшиУпснхологнческими характеристиками человека, присущими ему изначально.
Объектом исследования являются вербальные средства, используемые языковой личностью для реализации субъектного модуса и его соотнесения с ролевым модусом.
Предмет исследования относится к сфере коммуникативно-ориентированной лингвистики, или лингвистики общения (Тарасова, 1990,1992[а,б])( в которой личность коммуниканта рассматривается не в виде гомогенного, а диффузного образования, состоящего из слоев (ипостасей), соотносимых с социальными и психологическими ролями.
Целью исследования является описание некоторых существенных аспектов речевого поведения "американской* речевой личности и, в частности, взаимосвязь социально-психологических и речевых ролей, проигрываемых ею, но преимущественно с учетом их языковой аранжировки.
Сформулированная выше цель обусловила необходимость решения следующих задач:
Исследовать структуру речевого поведения, выделить и описать три компонента: социологический (ролевой модус), психологический (субъектный модус) и языковой. Проследить корреляцию и синтезирование всех модусов.
Проанализировать и по возможности классифицировать основные варианты речевого поведения, характерные для "американской" речевой личности.
Исследовать взаимосвязь социальночкахологических аспектов роли с ее вербальным выражением.
Классифицировать вариативность лексических средств, используемых носителями английского языка при проигрывании различных ролей.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью взаимосвязи "языка и личности" и, прежде всего, отсутствием психолингвистических исследований в данной области.
Как известно, лингвистика при построении модели языковой личности ориентируется на лингводидактическую (изучение закономерности научения языку) и на теоретико-лингвистическую (изучение языка художественной литературы) модели. Психолингвистика сосредоточилась на изучении речевой деятельности в "узком смысле", т.е. занимается исследованием механизмов порождения и восприятия речи, рассматривая проблему "целостной языковой личности1' в тех случаях, когда обсуждаются "взаимосвязи языка и мышления" или "вопросы языкового онтогенеза'' (Караулов, 1987:29).
Научная новизна исследования определяется следующим. В диссертации синтезируются две модели - трехуровневая модель структуры языковой личности (Караулов, 1987) и трехуровневая модель личности (Берн, 1992), что позволяет соотнести уровни модели языковой личности с составляющими модели множественной структуры личности: (I) ассоцнативно-семантический - Ребенок, (П) лингво-когнитивный - Взрослый, (ГО) мотиваїщонно-прагматический - Родитель.
Новизна данного исследования обусловлена и тем, что в нем (а) охарактеризованы составляющие каждого из уровней (применительно к "американской" речевой личности), (б) выявлены источники их наполнения, (в) установлена их корреляция с ролевым модусом.
Материалом исследования послужили тексты диалогов из произведений современной американской художественной литературы (объемом в 2,5 млн. словоформ).
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней, во-первых, доказывается возможность и необходимость расширительного подхода к толкованию соотношения "язык и личность", за счет таких понятий, как "ролевой" и "субъектный1' модусы. Во-вторых, наш подход позволяет уточнить содержание понятия "стилистика языковой личности". В-третьих, изменяется трактовка концепта - б - "дискурс": в его рамки включается субъектный фактор. Кроме этого, выявляются некоторые характерные особенности американской этнолингвистической личности.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что в ней апробирован путь исследования и описания субъектного и ролевого модусов коммуникантов, а также применяемых ими стратегий и тактик, что позволяет глубже, полнее и точнее интерпретировать речевое поведение языковой личности. Результаты, полученные в диссертации, могут использоваться при описании языкового материала в учебных целях; они значимы для совершенствования методики преподавания русского и английского языков, наши результаты могут быть использованы и для анализа особенностей речевого поведения личности и коррекции ее участия в коммуникативном процессе.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на научно-практической конференции (Москва, 1996 г.), на рабочем совещании "Политический дискурс в России" Высших молодежных курсов (Институт языкознания РАН) (1997 г.), на 2-ом сибирско-французском коллоквиуме "Межкультурная коммуникация" в г.Иркутске (1997 г.) и на заседании сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН (1997 г.).
Содержание диссертации представлено в восьми публикациях автора.
Структура диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и списка использованной литературы.
Язык и личность
Будущий историк языкознания, обращаясь к периоду конца XX века, вероятно, отметит особый интерес исследователей к проблеме изучения личностно-субъектного фактора в общении или соотношения "языка и личности", подметив не столько возрастающий интерес к характеристикам, особенностям, структуре языковой личности, сколько стремление охватить и осмыслить языковую личность как особый феномен.
Современный лингвист вправе почувствовать себя очевидцем и участником исключительно важного события - интеграции основных парадигм в языкознании, приближающей нас к пониманию сложного соотношения "языка и личности 1 и, тем самым, к уяснению целостного модуса актуального бытия человека.
Опору для построения ннтегратнвного рассмотрения вышеуказанного соотношения можно усмотреть в идее субъективности человека, в свойстве самодетерминации его бытия в мире (в философии, как известно, для обозначения этого рода причинности используется термин "causa sui" - "причина себя").
На сегодняшний день структура языковой личности еще не может считаться в полной мере исследованной. Вместе с тем, данная работа, как представляется, может приоткрыть и дополнить некоторые стороны взаимосвязи "языка и личности".
В рамках развиваемой нами гипотезы языковая личность - явление многоуровневое. Ее структура скоррелирована со множественной структурой личности (с субъектным модусом бытия личности). Из этого следует, что "нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю - к человеку, кконкрегной языковой личности" (Караулов,1987:7). И наоборот, не зная базовых установок самого , гворца 7"пользователя", нельзя в полной мере оценить его речевое поведение. Таким образом, структура языковой личности взаимосвязана с неязыковой структурой личности, а исследование речевого поведения индивида является вместе с тем исследованием его и как личности.
Проблема соотношения "языка и личности" сложна и многоаспектна, В ее рассмотрении заинтересованы различные науки: философия, психология, социология, этнография, антропология и др.
Современное языкознание также не остается в стороне: "Языковая личность -вот та сквозная идея, которая... пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка" (Караулов, 1987:3). Правда, возможность такого подхода предвидел еще Ф. де Соссюр, не отрицавший использования "принципа дополнительности": "... с какой бы стороны ни подходить к вопросу, ни-где объект не дан нам во всей целостности... Если мы изучаем явления речевой деятельности одновременно с нескольких точек зрения, объект лингвистики выступает перед нами как груда разнородных, ничем не связанных между собой явлений. Поступая так, мы распахиваем двери перед целым рядом наук: психологией, антропологией..." (Соссюр, 1977:47).
Именно на границах со смежными областями (на стыках разных наук) возможно постоянное расширение исследовательского опыта и оформление новых теорий. И каждый шаг требует от языковедов переосмысления объекта науки, установления тех его черт и свойств, которые определяют ее характер с учетом новых данных.
Диалогическая природа общения: основные направления и базовые понятия
Стремление языковедов точнее описать предмет своего исследования привело к расширению круга объектов, исследование которых оказывается необходимым для понимания функционирования языка. Вслед за сверхфраэовым единством и текстом в последние годы исследуется дискурс.
Трактовка данного концепта значительно менялась на протяжении последних двадцати лет. Если в 60-70 гг. дискурс понимался как связанная последовательность предложений или речевых актов (Searle,1969), то с позиций современных подходов дискурс "является единством языковой формы, значения и действия" (ван Дейк, 1989:121). Дискурс-это сложное коммуникативное явление, состоящее, помимо текста, из экстралингвистических составляющих (знание о мире, установки и цели речевой личности), социальных характеристик фоль, статус) - ролевого модуса н психологических особенностей - субъектного модуса. Дискурсный анализ не столь нов, как это предполагается. Еще в античности структура диалога рассматривалась в связи с некоторыми вопросами общественной жизни и государственного устройства, права, этики, речевого взаимодействия оратора с аудиторией и искусства речи вообще. Диалог рассматривался в качестве основного инструмента изложения и постижения истины. 6 школе Сократа диалог был превращен в подлинное искусство, в "особый способ создания мыслительного содержания, секрет которого заключен в характере, в природе человеческого общения" (Толстых, 1984:96). Платон развивает идеи Сократа, доказывая, что мышление есть диалог души с самим собой.
Исследователи диалогического взаимодействия указывают на взаимообусловленность развития жанров художественной литературы и диалога (Каган, 1988). На первом этапе развития словесного творчества господствует эпический, а не драматический способ изображения, поэтому, например, в поэмах Гомера диалог героев не играет сколько-нибудь существенной роли - описываются их действия, а не их взаимоотношения. В этой связи М.М.Бахтин отмечает: "Грек (...) не знал нашего разделения на внешнее и внутреннее (зримое и незримое). Наше "внутреннее" для грека в образе человека располагалось в одном ряду с нашим "внешним", то есть было так же видимо и слышимо и существовало ВОВНЕ ДЛЯ ДРУГИХ, так же как и ДЛЯ СЕБЯ. В этом отношении все моменты образа были однородными"(Бахтин, 1975:285). По мнению М.М.Бахтина, "немая внутренняя жизнь, немая скорбь, немое мышление" были совершенно чужды греку. Все это - то есть вся внутренняя жизнь - могло существовать, только проявляясь вовне в звучащей шш в зримой форме" (Там же: 284). Отголоски такого "поведения" представлены и в более поздних произведениях: "...еще "Исповедь" блаженного Августина нельзя читать "про себя", а нужно декламировать вслух, настолько в ее форме еще жив дух греческой площади..." (Бахтин,1975:285).
Появление драматургической формы и ее быстрое распространение были связаны, как известно, с развитием "личностного начала" в жизни древнегреческих демократических полисов. Межличностные отношения (и их форма - диалог) стали рассматриваться как определяемые не роком, а зависящие от воли, разума, характера самих личностей, участвующих в диалогическом взаимодействии. У Сократа и Платона "не только впервые возникла этическая проблематика, отражающая межличностные отношения, но сама философская рефлексия выступила в форме диалога , то есть интеллектуального общения самостоятельно и по-разному мыслящих людей" (Каган,1988:10).
Языковые стереотипы реализации ролевого и субъектного модусов
Выше было показано, что речевое поведение личности детерминировано субъектным и ролевым модусами. Субъектный модус определялся в категориях трансактного анализа, предложенного Э.Берном (Ребенок, Взрослый, Родитель) и соотносимого с тремя уровнями в структуре языковой личности: ассоциативно-семантическим, лингво-когнитивным и мотивационно-прагматическим.
Исходя из вышеизложенного, нашей основной задачей является фиксация языковых средств, позволяющих реализовывать субъектный модус и проследить его корреляцию с ролевым модусом, в котором опредмечены социальные характеристики языковой личности.
Выделение маркеров (сигналов) (clues) субъектного модуса считается заслугой Т.Харриса (Harris, 1967). К вербальной экспликации психологического Родителя Т.Харрис относит следующие маркеры: V am going to put a stop to this once and for all..." - "Я собираюсь положить этому конец раз и навсегда ..."; "How dare you?" "Как ты смеешь?"; "How many times have I told you?" - "Сколько раз я тебе гово рил?"; "If І were you..." - "Если бы я был на твоем месте..."; "Always remember..." "Всегда помни ..."; "stupid" - "глупый, бестолковый"; "ridiculous" елепый","смехотворный"; "disgusting" - "отвратительный"; "nonsense" - "вздор", Чепуха"; "absurd" - "абсурдный", "глупый" и др., свидетельствующие об "ограничениях", присущих Родителю и "блокировке" новой информации (Harris, 1967:63). Следует отметить, что в основном перечисляются сигналы "строгого", "недовольного" Родителя. Вербальными маркерами психологического Ребенка являются: "I wish" - "Я желаю"; "I want" - "Я хочу"; "I gonna" - "Я соби - 107 раюсь"; "I don t care" - "Мне все равно"; "When I grow up..."- "Когда я вырасту..,". К ним относят также использование Ребенком прилагательных в сравнительной и превосходной степени: "bigger", "biggest" - "больше", "самый большой", "better", "best" - "лучше", "самый лучший", что обусловлено излюбленной игрой "Mine is Better" - "Ay меня лучше", в которую часто любят "играть" дети (Там же: 64). В свою очередь, к вербальным сигналам Взрослого относятся: "I see" - "Ясно, понятно"; "It s ту opinion" - "Это мое мнение"; а также частое использование вопросительных слов ( "why" - "почему"; "where" - "где"; "when" - Уогда").
Вербальным сигналам субъектного модуса, предложенным Т.Харрисом, присуща некоторая размытость" и разноплановость. По-видимому, будучи психологом, автор считает необходимым акцентировать внимание на поведенческих, а не на языковых аспектах личности.
Э.Сепир отмечал, что "язык и шаблоны нашей мысли неразрывно между собой переплетены, они в некоторой степени составляют одно и то же... Внутреннее содержание всех языков одно и то же- интуитивное знание опыта. Только внешняя их форма разнообразна до бесконечности" (Сепир, 1993:193). Именно эта внешняя форма, с одной стороны - предельно разнообразная в различных культурах, а с другой - и достаточно стереотипная (см. Прохоров, 1996) и является предметом нашего исследования. Среди этих стереотипов особо интересны два класса: социальные и ментальные стереотипы, которые "существуют в соединительной іка-нн между особенностями личности и культурой" (Хаймс, 1975:83).
