Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Значение необходимости в рамках категории модальности 18
1.1. Категория модальности 18
1.2. Модус и пропозиция (диктум) 28
1.3. Объективная (онтологическая, неэпистемическая, de re) и субъективная (эпистемическая, de dicto) модальности 32
1.4. Первичная и вторичная функции модальных глаголов 34
1.5. Модальности возможности и необходимости 38
1.6. Значение долженствования в рамках модальности необходимости 44
Выводы по первой главе 50
Глава вторая. Семантический аспект высказываний с предикатами долженствования 52
2.1. Языковые средства выражения значения долженствования 52
2.2. Семантические объемы значений предикатов долженствования 55
2.3. Синтаксическая структура предложений с предикатами долженствования 61
2.4. Семантическая структура предложений, описывающих ситуацию долженствования 68
Выводы по второй главе 75
Глава третья. Высказывания со значением долженствования в дискурсе 78
3.1. Семантические компоненты ситуации долженствования 78
3.2.Семантические типы высказываний со значением долженствования .82
3.2.1. Высказывания со значением необходимости внутреннего долга .84
3.2.2. Высказывания со значением деонтического долженствования 87
3.2.3. Высказывания со значением «технического» долженствования 93
3.2.4. Высказывания со значением собственно условного долженствования 94
3.2.5. Высказывания со значением утилитарного долженствования 96
3.2.6. Высказывания со значением собственно причинно-следственного долженствования 97
3.2.7. Высказывания со значением запланированного долженствования 99
3.2.8. Высказывания со значением запроектированного долженствования 101
3.2.9. Высказывания со значением алетического долженствования 102
3.3. Директивная иллокутивная функция высказываний со значением долженствования 105
Выводы по третьей главе 117
Заключение 120
Список использованной литературы 125
Источники исследования 141
- Первичная и вторичная функции модальных глаголов
- Языковые средства выражения значения долженствования
- Семантическая структура предложений, описывающих ситуацию долженствования
- Семантические компоненты ситуации долженствования
Введение к работе
Категория модальности является одной из центральных категорий, изучаемых лингвистикой, философией и логикой.
Философы рассматривают модальность (от лат. modus - вид, способ) как вид и способ бытия или события [ФЭС 2003: 237]. Категориями модальности считаются возможность, действительность, необходимость, соответственно им существует модальность проблематического, ассерторического или аподиктического суждений.
Логики рассматривают модальность как оценку высказывания, данную с той или иной точки зрения [Горский 1991: ПО]. Модальная оценка выражается с помощью понятий «необходимо», «возможно», «доказуемо», «опровержимо», «обязательно», «разрешено» и т. п. В модальной логике исследуются логические связи модальных высказываний, т. е. высказываний, в которых уточняется, или квалифицируется, характер связи предметов и признаков и связи иных типов [Ивин 1973: 27].
В лингвистике долгое время модальность отождествлялась с ее частной формой выражения - наклонением - и связывалась с системой категорий глагола, определяясь как отношение действия к действительности или признака к носителю признака с точки зрения говорящего. Под влиянием логических тенденций в грамматике наклонения обычно сопоставлялись с классическими видами алетических модальностей: изъявительному наклонению ставилась в соответствие модальность действительности (ассерторические суждения), повелительному - модальность необходимости (аподиктические суждения), сослагательному - модальность возможности (гипотетические суждения).
Мысль о несовпадении границ морфологических наклонений с понятием модальности привела к трактовке модальности как «синтаксической категории, определяемой на предложении» [Тестелец 2001: 236].
Работа В.В. Виноградова «О категории модальности и модальных
словах в русском языке» [см. Виноградов 1975] послужила стимулом для ряда исследований, направленных на углубление поиска собственно языковых аспектов изучения модальности (в отличие от логической модальности), а также на изучение специфики оформления этой категории в условиях конкретного языка с учетом его типологических особенностей. В отечественной лингвистике модальность понимается, вслед за В.В. Виноградовым, как отношение сообщения, содержащегося в предложении, к действительности [см. Грамматика русского языка 1960: 80]. Обычно для ограничения этого предельно широкого определения вводится уточнение, которое заключается в том, что указанное отношение устанавливается говорящим.
Понятие модальности тесно связано с понятием пропозиции. В лингвистике принято определение пропозиции как значения, общего для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложений конструкций [Арутюнова 1990: 401].
Пропозиция рассматривалась многими лингвистами [см. Арутюнова 1976, 1990, 1999; Зеленщиков 1992, 1997; Кацнельсон 1972; Кубрякова 1981; Падучева 1985, 1996; Степанов 1981; Hall Partee 1973; Hurford, Heasley 1990; Richard 1990; Stalnaker 1972 и др.].
Отношения между модальностью (модусом) и пропозицией устанавливаются при «актуализации» предложения, которая может рассматриваться как процесс и результат «соединения» модуса и пропозиции в одном высказывании.
В лингвистике противопоставляются два основных вида модальности: объективная (неэпистемическая, онтологическая, de re) и субъективная (эпистемическая, de dicto) [см. Арутюнова 1988; Булыгина, Шмелев 1997; Зеленщиков 1992; Шершнева 2002; Coates 1995; Forrester 1989; Lyons 1977; Montague 1960; Palmer 1979, 1986; Roy 2000; Schweizer 1987; Sweester 1982 и др.].
Первый тип модальности связан с действием, поведением субъекта выражаемой пропозиции (характер связи субъекта предложения с его предикатом), второй - с мнением, верой, знанием или предположением говорящего относительно истинности высказывания (отношение говорящего к своему высказыванию).
Одним из параметров категории модальности является оппозиция «возможность / необходимость». Философы утверждают, что необходимость и возможность представляют собой звенья одной цепи, так как необходимость одной вещи есть одновременно возможность, по крайней мере, для некоторой иной вещи.
С лингвистической точки зрения модальность необходимости (долженствования) - это обусловленность ситуации «теми или иными (объективными или субъективными) факторами, которые, с точки зрения некоего лица (субъекта модальной оценки), требуют непременного «превращения потенциального в актуальное» [Теория 1990: 142].
Значение необходимости включает в себя и значение долженствования.
Нередко значения необходимости и долженствования не разграничивают, однако они не совпадают друг с другом: долженствование относится к необходимости как частное к общему.
Понятие долженствования в естественном языке считается аналогом понятия нормы в логике норм.
Норма представляет собой групповую оценку, подкрепленную угрозой наказания (санкции), т. е. социально навязанную и социально закрепленную оценку. Нормативный статус действия обычно выражается понятиями «обязательно», «разрешено», «запрещено», «нормативно» и т.д., используемыми в нормативном высказывании. Вместо указанных слов могут использоваться слова «должен», «может», «не долэ/сен», «необходимо» и т. п.
Модальность необходимости (долженствования) изучалась исследователями в разных аспектах: логическом [см. Karttunen 1972; Wright
1984 и др.], общелингвистическом [см. Вольмут 1996; Гак 1978; Петров 1982; Теория 1990; Coates 1983; Forbes 1986; Kiefer 1987; Palmer 1986 и др.], семантическом [см. Булыгина, Шмелев 1997; Зеленщиков 1992, 1997; Кобозева, Лауфер 1991; Шатуновский 1996; Anderson 1971; Rathely 1978; Wierzbicka 1972 и др.], коммуникативно-прагматическом [Золотова 1982; Калашян 1992; Милосердова 1991; Bybee, Fleischmann 1995; Forrester 1989 и др.], функционально-семантическом [Беляева 1985; Бондарко 1979; Васильева 1990; Ваулина 1993; Зверева 1983; Немец 1989; Boyd, Thome 1969; Ehrman 1966; Palmer 1979; Perkins 1983; Walton 1991 и др.].
В работах по модальности акцент в основном делался на изучение объема понятия и определение значения модальности в целом и модальности необходимости (долженствования) в частности [см. Бирюлин 1990; Грепл 1978; Золотова 1962; Колшанский 1961; Ляпон 1971, 1998; Панфилов 1977; Bybee, Fleischmann 1995; Kiefer 1987 и др.].
Кроме того, исследователи занимались изучением форм выражения модальности в предложениях. Так как наиболее частотными выразителями модальности необходимости (долженствования) являются лексемы, входящие в функционально-семантическое поле необходимости, то многие лингвисты занимались их изучением [см. Беляева 1985; Васильева 1990; Зверева 1967, 1979, 1983; Сильницкая 1971; Суханова 2001; Чернова 1997; Harris 1986; Perkins 1983; Wakely, McAuthor 1974; Westney 1995 и др.].
Известно, что модальные значения необходимости, возможности и желательности в английском языке выражаются очень часто с помощью модальных глаголов - modal verbs (их также называют modals [Ehrman 1966]). Модальные глаголы также квалифицируют как вспомогательные слова - modal auxiliaries [Quirk 1982] - в рамках одного члена - составного глагольного сказуемого. Эта квалификация почему-то не распространяется в русском языке на модальные имена, соотносительные с глаголами, хотя их корневое значение и характер выражаемого отношения к действию остаются теми же.
Модальными глаголами в английском языке считается более или менее определенный круг лексем. В русском языке, так же как и в английском, есть лексемы с семантикой долженствования, но они не составляют однородного класса, близкого к классу модальных глаголов в английском языке. Существуют также разногласия относительно названия, объединяющего данные языковые единицы.
Самое общее определение лексем с модальным значением (в частности лексем, входящих в поле необходимости) - это модальные лексемы [Теория 1990]. Под модальными лексемами понимаются только языковые единицы, способные создавать модальную рамку высказывания, а так называемые модальные слова (например кажется, по-видимому и др. [Виноградов 1975]), которые не способны этого делать, обычно не входят в объем понятия модальных лексем. Хотя некоторые лингвисты считают термины «модальные лексемы» и «модальные слова» синонимами [Ляпон 1971].
Некоторые исследователи называют модальные лексемы (в частности, с семантикой долженствования) модусными словами [Арутюнова 1999], модальными предикатами [Трунова 1991], предикатными словами [Богуславский 1996], предикатными партиципантами [Тестелец 2001], предикатами долэ/сенствования [Кобозева, Лауфер 1991], модальными операторами [Пете 197'1], модальными модификаторами [Беляева 1987].
Существует несколько точек зрения на то, что считать предикатом. Например, Г.А. Золотова полагает, что предикат - это та часть предложения, которая утверждает нечто о вещи, обозначенной субъектом. При таком толковании предиката модальные лексемы не служат самостоятельным названием признака или состояния, они выражают только модальное (волюнтативное) отношение между субъектом и действием. Поэтому синтаксически они несамостоятельны, не служат предикатом, а входят в состав предиката или в составное глагольное сказуемое, в котором само действие выражено инфинитивной формой глагола [Золотова 1982]. Этого же мнения придерживается Ю.С. Степанов, который называет модальные
лексемы квазипредикатами модальности [Степанов 1981].
Согласно другой точке зрения, предикатом называется всякая лексема, имеющая один или несколько партиципантов [см. Тестелец 2001: 158].
Семантической валентностью, или партиципантом, лексемы L называется любая (несвязанная) переменная X, входящая в толкование (описание значения) L. Те языковые выражения, которыми заполняются валентности L в предложении, в которое L входит, считают семантическими актантами. В роли семантических актантов могут выступать предикатные слова. Например, партиципантами глагола мочь являются переменные X и Р, причем Р соответствует некому предикату (например видеть). Переменная Р, выраженная инфинитивом, является сентенциональным актантом. Предикатные слова, в модель управления которых входят сентенциональные актанты, называются матричными предикатами. Таким образом, модальные лексемы типа надо, must и т.п. будут рассматриваться в данной работе в качестве матричных модальных предикатов и сокращенно именоваться предикатами.
В работах, посвященных модальным предикатам со значением долженствования, были проанализированы компоненты, входящие в объем семантического значения предикатов долженствования [см. Зверева 1967, 1983; Красненкова 1987; Чвани 1985; Coates 1983; Wierzbicka 1972 и др.], дано семантическое описание прототипических значений предикатов долженствования [см. Кобозева, Лауфер 1991; Шахова, Рейнгольд 1977 и др.], отмечена их многозначность и полифункциональность [Паранук 2001; Сильницкая 1971; Филиппов 1971; Шатуновский 1996; Anderson 1971; Schweizer 1987 и др.], выявлены закономерности употребления в дискурсе [см. Васильева 1990; Куликовская 1990; Harris 1986; Palmer 1976; Perkins 1983; Walton 1991 и др.]
Высказывания с предикатами долженствования тоже находились в поле зрения исследователей [Вольмут 1996; Осетров 1984; Суханова 2001 и др.]. В этих работах не ставилась цель выявления компонентов для
семантической интерпретации данных высказываний. Классификация высказываний со значением долженствования либо не проводилась вообще [см. Зеленщиков 1992; Осетров 1984; Bybee, Fleischmann 1995 и др.], либо проводилась на интуитивном уровне [см. Зверева 1967; Теория 1990].
Во многих работах анализировался только один из видов долженствования - деонтическое долженствование [Куликовская 1990; Суханова 2002; Forrester 1989 и др.].
Объектом изучения в данной работе являются высказывания с предикатами долженствования, зафиксированные в языковом материале — в монологических и диалогических дискурсах (текстах). Предмет исследования - изучение основных структурно-семантических и семантико-прагматических особенностей высказываний с предикатами долженствования. В работе рассматриваются эмоционально-нейтральные высказывания с предикатами долженствования, реализующие значение долженствования.
Проблемой высказывания занимались многие отечественные и зарубежные исследователи [см.: Адмони 1994; Венскович 1976; Гак 1972, 1998; Звегинцев 1973, 1976; Золотова 1973, 1982; Иванова 2001; Кацнельсон 1972; Норман 1994; Падучева 1985; Сергеева 1993; Степанов 1981; Сусов 1980; Тарасова 1990; Чахоян 1980; Bach, Harnish 1982; Clark 1992; Kates 1980; Leech 1980, 1983; Lyons 1977 и др.].
Высказывание рассматривалось в общелингвистическом плане [Гак 1972; Норман 1979, 1983; Падучева 1985; Чахоян 1980; Leech 1980; Watts 1981 и др.], с точки зрения грамматической структуры и смысла [Адмони 1973; Венскович 1976; Золотова 1973; Тарасова 1990 и др.], с позиций системного подхода [Адмони 1994; Иванова 2001 и др.].
Понятие «высказывание» шире и, следовательно, предпочтительнее понятия «предложение». По мнению Г.Г. Почепцова, «высказывание -понятие более широкое, полностью включающее в себя предложение и в
дополнение к нему содержащее прогнозируемые характеристики общения (функционирования данного предложения)» [Почепцов 1977: 24].
Понятием «высказывание» охватываются как сообщения, воспроизводящие ту или иную структурную схему предложения либо являющиеся ее регулярной реализацией, так и сообщения, не воспроизводящие такой схемы и поэтому грамматическими предложениями не являющиеся [Грамматика-70: 574].
С синтаксической точки зрения высказывания строятся по определенным моделям. Под моделью высказывания понимается внутреннее устройство высказывания, отвлеченный образец, служащий для массового воспроизведения речевых единиц (высказываний). Знание модели позволяет производить бесконечное количество правильных высказываний, отличать правильное высказывание от неправильного. Знание о внутреннем устройстве модели складывается из представления о количестве необходимых и достаточных элементов, которые должны войти в состав высказывания. В данной работе будут рассмотрены основные модели (структурные схемы) построения высказываний с предикатами долженствования в русском и английском языках.
Вопрос о природе высказывания как коммуникативной единицы неоднократно поднимался в лингвистике [см.: Адмони 1994; Бенвенист 1974; Венскович 1976; Падучева 1985, 1996; Bach, Harnish 1979; Dijk 1981; Clark 1992; Kates 1980; Leech 1983; Levinson 1983; Searle 1969, 1979; Stalnaker 1972 и др.]
Высказывание представляет собой первичную полноценную коммуникативную единицу, потому что она объединяет в себе грамматический, смысловой и прагматический признаки, приобретая в любом отрезке общения относительную однозначность в единстве всех названных аспектов.
При определении высказывания как основной коммуникативной единицы учитываются два набора признаков: операционные, которые
характеризуют высказывание как процесс, и конфигурационные, которые характеризуют высказывание как продукт [Чахоян 1980: 123]. Операционные признаки высказывания определяются как результат учета видов речевой деятельности (речевых актов), производимых говорящим в процессе вербальной коммуникации. Речевые акты обладают иллокутивной силой, которая характеризует статус высказывания как определенного акта или действия (просьбы, утверждения, приказа и т.п.), осуществляемого в ситуации общения и реализующего коммуникативную интенцию говорящего. Каждое высказывание имеет иллокутивную функцию, реализуемую в дискурсе.
Единый феномен человеческого языка и каждого конкретного языка, взятого в отдельном его состоянии, образуют язык, языковые средства и их использование - речь, дискурс. Инвентарь языка включает предикативные единицы (предложения), а инвентарь дискурса — интенциональные единицы -высказывания.
Дискурс определяется как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами» [Арутюнова 1990: 136]. Дискурс - это текст, взятый в событийном аспекте, это речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, это речь, «погруженная в жизнь» [Ibid.].
Для современной лингвистики характерно появление дискурсивно-ориентированных исследований [см. Бенвенист 1974; Вардуль 1977; Звегинцев 1976; Кибрик, Плунгян 1997; Почепцов(мл.) 1977; Brown, Yule 1983; Dijk 1981 и др.]. Дискурс - более широкое понятие, чем текст. Дискурс - это одновременно и процесс языковой деятельности, и ее результат (= текст), это функционирование языка в реальном времени. Грамматика дискурса - это правила построения и оперирования высказываниями в коммуникативном процессе.
В дискурсе представлены актуализованные языковые единицы. В актуализованном высказывании происходит приспособление содержания высказывания к условиям коммуникации. Единое содержание получает различные смыслы, выступая в виде различных элементов сообщения.
В рамках широкой концепции семантики на базе дискурсивного анализа оформился такой раздел, как семантика высказывания [см. Кибрик, Плунгян 1997]. Необходимость и важность исследований в данной области давно уже была осознана лингвистами, но разработка данной проблемы находится еще в начале своего разрешения.
Актуальность данной диссертации обусловливается интересом современной лингвистики к проблемам содержательной стороны языковых выражений.
Целью данной диссертации является комплексное исследование высказываний с предикатами долженствования в синтаксическом, семантическом и прагматическом аспектах.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
проанализировать существующие концепции языковой модальности и установить статус модальности долженствования;
рассмотреть лексемы со значением долженствования как системные единицы языка;
- осуществить синтаксическое моделирование высказываний с
предикатами долженствования;
- выявить компоненты семантической структуры высказываний с
предикатами долженствования;
- разработать классификацию высказываний с предикатами
долженствования на основе семантического критерия;
- описать типовые иллокутивные функции высказываний со значением
долженствования в составе коммуникативно-интерактивного акта.
Задачи, поставленные в данном исследовании, обусловили выбор методов и приемов. В работе используются гииотстико-дедуктивный и
описательный методы, приемы семантической и прагматической интерпретации смысла высказывания, элементы сопоставительного анализа.
Теоретической базой исследования являются концепции модальности А.В. Бондарко, А.В. Зеленщикова, И.М. Кобозевой, Ф. Палмера, И.Б. Шатуновского и др.
Материалом настоящего диссертационного исследования послужили микротексты, включающие высказывания со значением необходимости на русском и английском языках. Примеры были извлечены из текстов разных функциональных стилей: художественной и специальной литературы, публицистики и научно-популярных текстов. Общий объем материала составил более 2000 единиц (текстовых фрагментов).
Результаты исследования позволяют выдвинуть на защиту следующие положения.
1. Высказывания с предикатами долженствования моделируются в
синтаксическом плане как предложения с модальным предикатом и с
инфинитивной клаузой, в семантическом плане - как структуры,
включающие модальный оператор необходимости и описывающиеся
формулой МН (р).
2. Семантическая экспликация высказываний с предикатами
долженствования осуществляется с помощью следующих компонентов:
вынуждающий фактор; сила, входящая в состав вынуждающего фактора;
субъект; необходимое вынуждаемое действие.
3. Высказывания с семантикой долженствования могут быть поделены
на четыре группы. В первую группу входят высказывания со значением
необходимости внутреннего долга; во вторую группу - собственно
деонтические высказывания с разнообразными вынуждающими факторами и
примыкающие к ним высказывания «технического» долженствования; к
третьей группе относятся высказывания собственно условного,
утилитарного, собственно причинно-следственного, запланированного и
запроектированного долженствования. Четвертую группу составляют высказывания с алетическим долженствованием.
4. Высказывания с предикатами долженствования выступают в речевых актах с констативной и директивной иллокутивной силой. Высказывания с «Я-субъектом» способны к перформативному употреблению.
Научная новизна исследования состоит в использовании комплексного подхода к описанию высказываний с предикатами долженствования с учетом функционально-семантического и семантико-прагматического аспектов.
Теоретическое значение выводов и результатов, полученных в настоящем исследовании, заключается в том, что они углубляют представление о высказываниях со значением долженствования и вносят вклад в теорию модальности и теорию высказывания.
Практическая ценность работы определяется тем, что теоретические положения, выводы и результаты исследования могут быть использованы в курсах по теории языка, теоретической грамматике, теории перевода, в спецкурсах по семантике, а также в практике преподавания русского и английского языков.
Апробация работы: результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории языка и межкультурной коммуникации Тверского государственного университета, на межвузовских конференциях различных уровней: 14-ой Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей (г. Тверь, 14-15 апреля 2000 г.); 15-ой Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей, посвященной 200-летию со дня рождения В.И. Даля (г. Тверь, 13-14 апреля 2001 г.); на межвузовских научных конференциях «Межкультурная коммуникация и перевод» (г. Москва, 31 января 2003 г., 29 января 2004 г.).
Основные положения диссертации нашли отражение в 8 публикациях в межвузовских сборниках научных трудов. Объем публикаций составил 2
печатных листа.
Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников исследования.
Во введении представляются объект и предмет данного исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, определяются цели и задачи работы, приводятся отправные и формулируются новые теоретические положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Значение необходимости в рамках категории
модальности» дается обзор научной литературы, освещающей категорию
модальности; рассматривается вопрос связи модуса и пропозиции (диктума);
разграничиваются понятия «объективная» (неэпистемическая,
онтологическая, de re) и «субъективная» (эпистемическая, de dicto) модальность; проводится анализ оппозиции модальных значений возможности и необходимости; определяется место и объем значения долженствования в рамках значения необходимости; выявляются черты сходства и различия между значением долженствования в естественном языке и понятием нормы в логике норм; описываются различные типы долженствования в языке.
Во второй главе «Семантический аспект высказываний с предикатами долженствования» уточняется состав предикатов функционально-семантического поля необходимости в русском и английском языках; проводится анализ прототипических значений предикатов долженствования в русском языке и их сопоставление с модальными глаголами в английском языке; описываются синтаксические модели предложений с предикатами долженствования в исследуемых языках; осуществляется семантическое моделирование высказываний с предикатами долженствования; представляются разные семантические конфигурации, отражающие случаи совмещения субъектов ситуации долженствования.
В третьей главе «Высказывания со значением долженствования в дискурсе» анализируются основные элементы, входящие в состав любой ситуации долженствования; описывается семантика высказываний со значением долженствования; разрабатывается классификация семантических вариантов высказываний с предикатами долженствования; рассматриваются высказывания со значением необходимости внутреннего долга, собственно деонтические высказывания с разнообразными вынуждающими факторами и примыкающие к ним высказывания «технического» долженствования, высказывания, входящие в группу гипотетического долженствования: собственно условного, утилитарного, собственно причинно-следственного, запланированного и запроектированного долженствования, отдельно рассматриваются высказывания алетического долженствования; выявляется прагматический потенциал и иллокутивная сила высказываний с предикатами долженствования в констативных и директивных речевых актах.
В заключении подводятся итоги проделанной работы.
Первичная и вторичная функции модальных глаголов
Одним из важнейших способов выражения модальности в предложении является употребление модальных глаголов. Модальные глаголы выполняют в данном случае две функции. Во-первых, это выражение состояния и внутреннего действия. Во-вторых, модальные глаголы могут служить для оценки реальности процесса, выраженного в предложении [см. Адмони 1973: 75-76].
Это различие в значениях модальных глаголов связывается с их употреблением в двух функциях. Выполняя одну и ту же синтаксическую функцию — первого члена составного глагольного сказуемого, модальные глаголы выступают в двух различных функциях с учетом направленности выражаемого ими модального отношения. В своей основной, первичной, функции модальные глаголы выражают отношение между субъектом действия и действием, передающее его необходимость, возможность или желательность. Во вторичной функции модальные глаголы выражают отношение говорящего к содержанию всего высказывания в плане степени его соответствия действительности [см. Зверева 1979, 1983]. Употребление модальных глаголов в первичной и вторичной функциях характеризуется как чертами сходства, так и различия.
Сходство определяется тем, что значения модальных глаголов при их употреблении во вторичной функции являются производными от их значений в первичной функции. (Во вторичной функции разные модальные глаголы выражают различную степень вероятности соответствия действия действительности). Сходство между модальными глаголами в первичной и вторичной функциях заключается, во-первых, в том, что степень уверенности говорящего в соответствии сообщаемого действительности определяется степенью категоричности выражения модального значения и исходным значением модального глагола в первичной функции. Во-вторых, модальные глаголы в первичной и вторичной функциях употребляются в сходных по синтаксической структуре предложениях.
Различие между модальными глаголами в первичной и вторичной функциях заключается, во-первых, в различной соотнесенности модального отношения, передаваемого модальными глаголами, с субъектом. В первичной функции модальный глагол передает модальное отношение между субъектом действия и действием, выраженным инфинитивом; но вторичной — модальное отношение говорящего к содержанию всего высказывания. Во-вторых, это различие касается лексических значений модальных глаголов (хотя некоторое сходство их лексического значения при употреблении в этих двух функциях сохраняется). Модальные глаголы в первичной функции сохраняют в большей или меньшей степени свои конкретные лексические значения — необходимости, возможности, желательности. Значения модальных глаголов во вторичной функции сближаются, поскольку все модальные глаголы начинают передавать разные оттенки значения предположения, от большой степени вероятности до сомнения и даже несоответствия действительности.
Неоднозначность употребления модальных глаголов в первичной и вторичной функциях снимается при системном описании семантической двойственности предложений типа Jack must be here. Различие в употреблении и соответственно в значении модальных глаголов (в частности глагола must) характеризует его как двусмысленное. Jack must be here может интерпретироваться как «Он должен (обязан) быть там» (первичная функция) и «Он, должно быть (вероятно), там» (вторичная функция). А.В. Зеленщиков [1992:134-135] объясняет данную неоднозначность следующим образом. Семантическая интерпретация предложения (S - sentence) Jack must be here была бы некорректной, если бы не учитывала, что при употреблении S должно выполняться, по крайней мере, одно из следующих условий. A. Говорящий знает, что в момент (time) Т произнесения высказывания S Джека здесь нет. B. Говорящий полагает, что в момент Т произнесения высказывания S Джек находится здесь. Необходимо подчеркнуть, что описанные выше условия не являются исчерпывающими. В качестве альтернативных ситуаций автор предлагает ситуации С и Д. C. Говорящий знает, что Джек находится здесь. Д. Говорящий не знает, где находится Джек. Если Джек здесь, то при интерпретации (А) произнесение оправданно лишь в том случае, если существует большая вероятность того, что пропозиция Jack is here может в некоторый момент времени ТІ, следующий за Т, стать ложной. Интерпретация (С) должна отразить тот факт, что говорящий в момент Т высказывает требование, чтобы в момент ТІ продолжала сохраняться ситуация, соответствующая заданной пропозиции Jack is here. Интерпретация (В) в речевой ситуации, включающей условие (С), оказывается невозможной. Интерпретации (А) и (В) определяются структурой знаний и представлений говорящего о мире в момент произнесения высказывания и не зависят от текущего действительного положения дел.
Языковые средства выражения значения долженствования
Значение долженствования реализуется в предложении с помощью определенных языковых единиц. Эти единицы входят в функционально-семантическое поле модальности, в семантическую зону необходимости.
По определению А.В. Бондарко, функционально-семантическое поле (ФСП) - «это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне» [Бондарко 1976: 40].
В плане выражения поля выделяют доминантный элемент, который в полном объеме и с наибольшей регулярностью и частотой передает все оттенки значения данного поля, - ядро, или доминанту, данного поля. Все значения, находящиеся за пределами этого ядра, образуют периферию. Отношение между доминантой и периферией складываются по линии сужения значения, уменьшения специализирован пости и частотности употребления.
План содержания ФСП членится на семантические зоны на основе дифференциальных признаков, выделяемых в процессе анализа семантики составляющих его компонентов. Доминирующим следует считать признак, присутствующий в семантике всех без исключения конституентов ФСП и наиболее полно отражающий качественную специфику данного ФСП. Так, для ФСП необходимости (долженствования) доминирующим признаком будет «детерминированность связи объекта с некоторым действием или состоянием» [Беляева 1985: 46]. Этот признак присутствует в семантической структуре всех элементов поля. К модальным лексемам, входящим в ФСП со значением необходимости (долженствования), в русском языке ученые [см. Арват 1976; Беляева 1987; Грамматика 1960; Кобозева, Лауфер 1991; Лекант 1995; Чвани 1986; Чернова 1997 и др.] относят следующие: -краткие прилагательные должен, вынужден, принужден, обязан и др.; - предикативные наречия (слова категории состояния) нужно, надо, необходимо, положено, пора и др.; - глаголы следует, полагается, стоит, не мешает, надлежит, приходится/придется и др.; - существительные долг, обязанность и др.; - некоторые устойчивые обороты типа имеет смысл, есть необходимость и ряд других. Лексемы типа должен называют также предикативами [Брицын 1990; Лекант 1995]; краткими предикативными прилагательными [Золотова 1962], предикативами-прилагательными [Золотова 1982: 262], а форму долэ/сно некоторые исследователи вообще относят к разряду предикативных наречий. В данной работе лексемы типа долэ/сен будут расцениваться как краткие прилагательные. Лексемы типа надо называют предикативными наречиями [РГ 1980], предикативами [Грамматика 1960], безлично-модальными предикативами [Лекант 1995], словами категории состояния [Золотова 1962]. С категорией состояния модальные лексемы на -о сближает то, что субъект действия выступает при них в форме дательного падежа. В данной работе лексемы типа надо будут расцениваться как предикативные наречия. И по значению, и по синтаксическому употреблению лексемы типа должен и надо ближе всего к модальным глаголам, однако глаголами формально являются только лексемы типа следует. Ядро поля долженствования в русском языке составляют только три лексемы, которые обладают наиболее широким семантическим диапазоном, способным выражать все оттенки значений: должен, нужно и надо, все остальные лексемы составляют периферию данного ФСП. Наиболее распространенными выразителями модального значения необходимости в английском языке являются модальные глаголы. К английским модальным глаголам относят ограниченную исторически сложившуюся в германских языках группу глаголов: can, may, must, ought, shall (should), dare. В эту группу также включают глагол need и глагол will (would), восходящий к форме желательного наклонения [Ney 1976: 9-12]. Эти глаголы по своему лексическому значению и ряду структурных признаков (способность соединяться только с инфинитивом, отсутствие неличных форм и др.) отличаются от полнозначных глаголов и выполняют служебную функцию [см. также Anderson 1971; Boyd, Thorne 1969; Joos 1964; Harris 1986; Ehrman 1966; Palmer 1979; Wakely R., McAuthor 1974; Walton 1991 и ДР-] Кроме модальных глаголов, в ФСП необходимости в английском языке можно также включить: - глаголы have to и be to, выступающие в модальном значении [Coates 1983]; - причастия bound to, forced to, obliged to, pressed to, impelled to, compelled to и др. [Perkins 1983; Westney 1995]; - прилагательные due to, necessary to и др.; - модальные фразы (modal phrases) (had)better, (had) best и др. [см. Hakutani 1972]. Доминантами поля необходимости в английском языке являются must и have to, за ними следуют should и ought. Значительно уступают семантическому объему остальных единиц семантические объемы be to и need. Лексемы bound to, forced to, obliged to, necessary to составляют периферию поля.
Семантическая структура предложений, описывающих ситуацию долженствования
Семантическое содержание выражается средствами данного языка и структурируется языковыми единицами и их соотношениями. Оно включается в систему языка и образует его смысловую сторону, т.е. выступает как содержание языковых единиц и их компонентов и сочетаний в системе языка и в процессе его функционирования. Семантическое содержание имеет свою структуру для каждого типа предложения.
Семантическая структура предложений, описывающих ситуацию необходимости, включает несколько семантических субъектов. Si (субъект речи, говорящий) сообщает о том, что S2 (субъект модальной оценки) считает необходимым, чтобы Sj (субъект волюнтативности) совершил некоторое волевое усилие, в результате которого потенциальная ситуация, имеющая субъектом S4 (субъект - агенс (субъект предметной ситуации)), превратилась бы в фактическую [Теория 1990: 144].
В любой оценочной ситуации (ситуации модальной оценки) присутствуют субъект, объект, основание и средства оценки.
По определению А.В.Бондарко, субъектом модальной оценки является лицо, оценивающее некоторую предметную ситуацию с точки зрения возможности или необходимости. В.Б. Касевич и B.C. Храковский называют субъект модальной оценки модальным субъектом и считают, что им является тот, который оценивает отношение между предикатными предметами с точки зрения их возможности и необходимости [Касевич, Храковский 1983: 4]. В. Грепл называет такой субъект субъектом модальности [Грепл 1978:283]. Субъект модальной оценки может совпадать с говорящим, т. е. с субъектом речи, который либо а) высказывает свою собственную оценку ситуации, либо б) выражает коллективное мнение, носителем которого он выступает в конкретной речевой ситуации. а) Mrs.С: You ought to be ashamed of yourselves, talking like that! (J.B. Priesley. Time and the Conveys). б) Детская обувь должна быть легкой, прочной и удобной (Мой ребенок. 2003. №6). Субъект модальной оценки может не совпадать с говорящим, который в таких случаях лишь передает чужое мнение, оценку другого лица: С точки зрения родителей, подарки новороэ/сденному должны быть еще и практичны (Мой ребенок. 2003. №4). В текстах инструктивного плана в роли субъекта модальной оценки выступает некий носитель коллективного опыта. Высказывания при этом имеют четкую директивную окраску: Учащийся должен предъявлять дневник по требованию учителей и классного руководителя (Указания по ведению дневника). Обобщенно-личное значение имеет субъект модальной оценки в высказываниях типа сентенций: Надо, надо умываться По утрам и вечерам (К. Чуковский. Мойдодыр). As you brew so you must drink (Collection of proverbs). Е.М.Вольф отмечает, что субъект оценки и субъект речи совпадают, если речь ведется от первого лица (при отсутствии указаний на другой субъект). От первого лица может оцениваться как внешняя ситуация, так и ситуация, касающаяся самого говорящего, а также его внутреннего состояния. Иными словами, первое лицо может быть одновременно и субъектом, и объектом оценки. Волюнтативная модальность определяется как отношение производителя действия к его реализации. При этом существенно, что необходимость произвести какое-либо действие исходит от самого деятеля или же определяется кем-то другим, часто и говорящим. Различают случаи, когда производитель действия является и производителем модальности (S2 = S4) и случаи, когда производитель действия не является производителем модальности (S2 S4): 1. / (S2 = S4) have to go. Мне (S2 = S4) нужно идти. 2. Я (Si, S2) прошу тебя (S3, S4) уйти. I (Si, S2) want you (S3, S4) to go. Субъект волюнтативности, как правило, не имеет эксплицитного выражения в структуре высказывания. В большинстве случаев субъект волюнтативности совпадает с субъектом предметной ситуации, который является агенсом, способным, имеющим возможность или обязанным осуществлять (осуществить) действие, деятельность или находиться в определенном состоянии, о котором идет речь. В случае, когда субъект волюнтативности не совпадает с субъектом действия, подчеркивается, что возможность осуществления действия зависит от волевого усилия тех, к кому обращена речь: К двум годам малыш должен уметь самостоятельно чистить зубы, естественно, под вашим присмотром (Мой ребенок. 2003. №5). Субъект действия (агенс) чаще всего занимает позицию подлежащего в активном залоге: Борис: Я должен действовать, а там посмотрим (В. Розов. Вечно живые). We must set the cross to the convent at Mcndavia as quickly as possible (S. Sheldon. The sands of time). Субъект речи, субъект модальной оценки, субъект волюнтативности и субъект предметной ситуации могут совпадать, если говорящий сообщает, что ему самому необходимо произвести какое-либо действие: Carol (excitedly): J think I ought to be an actress. They say at school I was the best Shylock they d ever had (J.B. Priestley. Time and the Conveys). Вербальная невыраженность субъекта предметной ситуации наблюдается в двух случаях: а) при обобщенно-личном или неопределенно-личном характере субъекта: Искра: Жажда жизни запрограммирована в человеке. Один мудрый сказал: Надо любить жюнъ больше, чем смысл ее (В. Розов. Гнездо глухаря); б) при эллипсисе, когда субъект определяется речевым контекстом: Первый министр: Молчать! Нельзя терять времени! Надо толпу ошеломить наглостью. Надо как ни в чем не бывало продолжать брачную церемонию (Е. Шварц. Голый король). Приказ, адресованный собеседнику. Объект оценки составляет некоторая предметная ситуация, которая характеризуется признаками нефактивности и волюнтативности. В ней наличествуют субъект предметной ситуации, нефактическое действие или состояние, могущее стать признаком субъекта, и некое волевое начало (носителем которого выступает субъект волюнтативности), обеспечивающее реализацию связи между субъектом предметной ситуации и его признаком.
Семантические компоненты ситуации долженствования
После разговора с инспектором Бобби предлагает временно не расценивать серьезно попытку покушения на его жизнь. Френки с недовольством соглашается.
Кроме вынуждающего фактора, ситуация вынужденности включает также следующие элементы: тот, кого вынуждают, на кого направлено воздействие детерминирующего фактора; действие или состояние, которое ожидается от агента в результате воздействия детерминирующего фактора; вынуждаемое действие [Вольмут 1996; Филиппов 1971].
В соответствии с принятыми ранее формулой и толкованием прототипического значения предикатов долженствования и заполнениями дифференциальных элементов формулы, обозначим вынуждающий фактор как Q, имеющий силу F; субъекта ситуации вынуждения как СУБ, а вынуждаемое действие как искомое Р.
Семантика высказываний с предикатами долженствования будет описываться с помощью таких семантических компонентов, как: вынуждающий фактор Q; сила F, входящая в состав вынуждающего фактора; субъект СУБ; необходимое вынуждаемое действие Р.
Если вынуждающий фактор находится вне объекта вынуждения, то вынуждение является внешним. В тех случаях, когда необходимость ситуации Р не является результатом внешнего воздействия, а существует как таковая лишь в сознании говорящего, в его субъективной оценке, то имеет место внутреннее вынуждение.
Е.И. Беляева отмечает, что любая ситуация необходимости с внешним вынуждением может быть функциональной или нефункциональной [Беляева 1985]. Признак «функциональный» обозначает такую связь субъекта и F, необходимость которой обусловлена принадлежностью субъекта к определенному множеству (социальному или служебному). Решение о необходимости действия принимает сам субъект, хотя и под давлением внешних обстоятельств.
Признак «функциональный» подразделяется в свою очередь на признаки «служебный» и «неслужебный». Признак «служебный» выражает определяемую служебным положением субъекта необходимость ситуации Р. Любая функциональная ситуация может быть актуальной и узуальной. Признак «актуальный» означает однократную, окказиональную обусловленность связи. Признак «узуальный» выражает постоянную, повторяемую необходимость ситуации Р. Каузация функциональной ситуации может быть «социальной» или «несоциальной». Признак «социальный» означает культурно-бытовую обусловленность необходимости Р, при которой детерминирующими факторами являются обычай, нормы поведения в данном обществе, правила вежливости, то, что ожидается обществом от лиц, занимающих определенное положение, принадлежащих к определенной социальной группе. Признак «несоциальный» указывает на вынужденность, в силу принадлежности субъекта к определенному неодушевленному, функциональному множеству. Признак «нефункциональный» означает такую необходимость, которая обусловлена обстоятельствами, ситуацией, планом. Любая нефункциональная ситуация может быть либо контролируемой, либо неконтролируемой [см. Булыгина, Шмелев 1997]. Контролируемая ситуация означает, что субъект имеет или может иметь намерение каузировать результирующее состояние. При этом каузация посредством контролируемой деятельности может быть желательной или нежелательной, т.е. иметь желательные или нежелательные для него последствия. Если ситуация является неконтролируемой, то решение о необходимости ситуации Р не предполагает никакого активного участия со стороны субъекта, оно находится вне его компетенции. Неконтролируемая самим субъектом ситуация может иметь плановый и неплановый характер. Ситуация, обладающая плановым характером, является запланированной кем-то другим. Неплановый характер ситуации означает, что решение о необходимости ситуации Р не находится в чьей-либо компетенции (возможно, за исключением Божественной). Соотношение семантических признаков силы, входящей в состав вынуждающего фактора, можно представить следующим образом (см. рис.2): Можно выделить разное количество обстоятельств, обусловливающих возникновение ситуации вынужденности действия. Для описания этих ситуаций потребуются различные семантические варианты высказываний долженствования.
