Содержание к диссертации
Введение
1. Глава: Принципы, правила и регулятивные установки рационального коммуникативного поведения
1.1. К вопросу об основных понятиях языковой коммуникации 9
1.2. Условия успешности речевых актов с точки зрения классиков теории речевых актов 18
1.3. Условия успешности речевых актов с точки зрения современной лингвистики 39
2. Глава: Прагматический компонент значения вопросительных высказывании в аномальных коммуникативных ситуациях
2.1. Постановка вопроса 58
2.2. Проблема понимания и непонимания в вопросно-ответном диалоге 60
2.3. Использование вопросительных высказываний в несобственных функциях 67
2.3.1.Уточняющие вопросы как реакция на вопрос собеседника 67
2.3.2.Вопросы в функции переспрашивания 81
2.3.3.Вопросительные высказывания со снятым условием успешности 98
2.3.4.Встречный вопрос как выражение нежелания отвечать на вопрос собеседника 125
2.4.Выводы 137
Заключение 143
Список использованной литературы 147
- К вопросу об основных понятиях языковой коммуникации
- Условия успешности речевых актов с точки зрения классиков теории речевых актов
- Постановка вопроса
- Проблема понимания и непонимания в вопросно-ответном диалоге
Введение к работе
В данной работе рассматривается проблема классификации вопросительных высказываний, встречающихся в аномальных коммуникативных ситуациях общения в вопросно-ответном дискурсе.
В основу работы положены исследования в области лингвистической прагматики (Ч.У. Моррис, Ч.С. Пирс) и теории речевой коммуникации (Л.Витгенштейн, В.Гумбольдт, Ш.Балли, Л.П.Якубинский, Э.Бенвенист, М.М.Бахтин, Дж.Остин, Дж.Р.Сёрль), рассматривающие комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.
Поскольку в данной работе рассматриваются аномальные коммуникативные ситуации в вопросно-ответном дискурсе, то мы попытались изучить причины дискомфорта, конфликта или неудачи данных речевых актов. В связи с этим нас интересуют явные и скрытые цели высказывания (иллокутивные цели); речевая тактика и типы речевого поведения собеседников; правила разговора, подчиненные принципу сотрудничества, которые рекомендуют строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора (Х.П.Грайс); референция говорящего, то есть соотнесение языковых выражений с объектами действительности, вытекающее из намерения говорящего; прагматические пресуппозиции, то есть оценка говорящим общего фонда знаний, информированности, интересов, взглядов, психологического состояния, способности понимания адресата; оценка содержания высказывания (его истинность или ложность, ирония, многозначительность, несерьезность и пр.); воздействие высказывания на адресата и типы его речевого реагирования (прямые и косвенные высказывания).
В теории речевых актов и коммуникативной лингвистике проблема принадлежности высказываний-вопросов к тому или иному целевому (иллокутивному) типу речевого воздействия ставилась на всем протяжении развития данных областей исследования, но до сих пор, по-видимому, не
получила окончательного удовлетворительного решения. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что при определенном ракурсе рассмотрения вопросы относят либо к классу экспозитивов (в понимании Дж.Остина), либо к классу директивов (в понимании Дж.Серля), либо постулируют самостоятельный, равноправный со всеми остальными коммуникативно-целевыми типами высказываний, тип интеррогативов. О неокончательной разработанности ряда вопросов, выходящих за пределы проблематики традиционной комуникативно-целевой типологии (проблем диалогической обусловленности интеррогативов, соотношения реального и планируемого перлокутивного эффекта в вопросно-ответном дискурсе, изменения содержательной структуры вопроса в аномальных коммуникативных ситуациях и др.), говорит, в частности, то, что очень многие современные публикации выходят под одним и тем же заголовком -«К вопросу о вопросах». Наша работа посвящена исследованию недостаточно изученных аспектов вопроса (в обоих смыслах - как исследовательской категории и как объекта исследования), что позволяет надеяться на признание ее актуальности.
Проблема классификации вопроса как речевого акта изучается во многих областях современной науки. Логики при изучении вопросов опираются на ассерторическую логику и рассматривают практически лишь то, что они называют собственно вопросами. Основанием для классификации вопросов в логике часто является связь вопроса с ответом, а отсутствие необходимости ответа позволяет выделить класс риторических вопросов (Н. Белнап, Т. Стил, Е.Н. Зарецкая)
Лингвистическая семантика подходит к описанию вопросов с точки зрения вопросно-ответных соответствий (Е.В. Падучева, И.М. Кобозева).
В теории речевых актов в зависимости от теоретических позиций исследователя и степени детализированности признаков, положенных в основу классификации, вопросы относят к отдельному типу речевых актов -интеррогативам (высказываниям, содержащим запрос необходимой
информации) или к директивам (высказываниям, выражающим побуждение адресата к действию). В данном исследовании мы придерживаемся мнения о побудительной направленности вопросительных высказываний, так как вопрос является своего рода побуждением к сообщению информации [Есперсен 2002: 351], а в аномальных речевых ситуациях вопросы в большинстве случаев выражают непрямые цели высказывания и относятся к другим типам речевых актов.
Аномальные коммуникативные ситуации рассматривались многими зарубежными и отечественными лингвистами (Дж.Остин, Дж.Серль, Т.ван Дейк, Дж.Лич, Х.П.Грайс, Е.Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева, В.З.Демьянков, И.М. Кобозева, БЛО.Городецкий, Л.П.Семененко). В нашем исследовании мы рассматривает примеры, в которых вопросительное высказывание выступает в качестве ответной реакции на вопрос собеседника, что, как правило, нарушает логическую связь реплик в диалоге, поскольку вопрос в обычном случае выступает не как ответная, а как инициирующая реплика.
Актуальность исследования обусловлена недостаточной
разработанностью в современной лингвистике таких аспектов проблематики
вопросно-ответного дискурса как проблема функционирования
вопросительных высказываний в аномальных коммуникативных ситуациях;
проблема косвенного вопросительного речевого акта и других способов
небуквального выражения смысла при возникновении и нейтрализации
аномальных ситуаций общения. <
Под аномальной коммуникативной ситуацией мы понимаем ситуацию, в Л ; которой ход развития диалога не соответствует или не в полной мере г" соответствует коммуникативным намерениям/ожиданиям говорящего и/или J его партнера. Аномальная ситуация может быть конфликтной, дискомфортной, содержащей предпосылки коммуникативных неудач. При этом совсем не обязательно, что аномальная ситуация завершается полной коммуникативной неудачей (прекращением диалога), поскольку в
распоряжении коммуникантов - определенный набор стратегических и тактических средств нейтрализации дискомфорта или конфликта.
Объектом настоящего диссертационного исследования являются инициирующие и реагирующие высказывания участников вопросно-ответных диалогов.
Предмет исследования составляют ситуативные и языковые показатели неполной согласованности стратегической линии поведения коммуникантов.
Материалом исследования послужили фрагменты диалогических текстов (объем выборки около 1500), извлеченные из произведений российских писателей детективного жанра конца 20 - начала 21 веков. Выбор в качестве материала произведений преимущественно детективного жанра обусловлен тем, что именно тексты подобного рода изобилуют примерами вопросно-ответной языковой игры, например, между следователем и допрашиваемым, которые имеют разные исходные представления о благоприятности диалогического сценария, что, в свою очередь, может привести к возникновению аномальных коммуникативных ситуаций (в частности дискомфортной, конфликтной или даже ситуации полной коммуникативной неудачи)..
Цель работы — описать особенности использования вопросительных высказываний при нарочитом создании и нейтрализации аномальных коммуникативных ситуаций.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач исследования:
- проанализировать факторы возникновения и условия протекания
аномальных коммуникативных ситуаций в вопросно-ответных диалогах;
- представить дополнительные обоснования того, что вопрос не является
самостоятельным иллокутивным типом высказывания и относится к классу
директивов;
- систематизировать типовые случаи использования вопросительных
высказываний в аномальных ситуациях общения;
описать лексические, фразеологические, синтаксические и стилистические средства, используемые при косвенном употреблении вопросительного высказывания в аномальных коммуникативных ситуациях.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые представлен образец контекстно-ориентированного анализа аномальных коммуникативных ситуаций в вопросно-ответном дискурсе одновременно в трех аспектах:
- с точки зрения успешности речевых актов;
с точки зрения регулятивной направленности коммуникативных стратегий и частных тактических ходов говорящего;
с точки зрения выбора участниками коммуникативного акта лексических, фразеологических, синтаксических языковых средств, использование которых способствует осуществлению соответствующих стратегий и тактик.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения проблематики аномальных явлений в языковом общении в рамках коммуникативной лингвистики, лингвистической прагматики, семантики и лингвистики текста.
Практическая значимость состоит в возможности использования материалов работы при подготовке вузовских курсов и специальных курсов стилистики, функциональной семантики, лингвистики текста, теоретической грамматики, а также при разработке тематики курсовых и дипломных работ по соответствующей проблематике.
При определенной доработке метаязыка (повышение степени его формализованности) полученные результаты могут найти применение в прикладном моделировании оптимальных путей нейтрализации коммуникативных аномалий в диалоге.
Методы исследования. В исследовании используется метод ситуативного и контекстуального анализа, метод компонентного анализа (исчисление условий успешности как компонентов семантического представления).
Апробация исследования. Результаты исследования докладывались на конференциях в рамках недели науки в Орловской региональной академии государственной службы при Президенте РФ (ОРАГС) и в Брянском филиале ОРАГС (2003-2004гг.), на заседаниях межкафедрального лингвистического семинара в Орловском государственном университете (2005г.), на заседании кафедры «Гуманитарных дисциплин» филиала ОРАГС в г. Брянске.
Результаты проведенного исследования отражены в пяти публикациях.
К вопросу об основных понятиях языковой коммуникации
Коммуникацией традиционно принято называть общение, обмен мыслями, сведениями, идеями и др. между индивидами через посредство общей системы символов (знаков), языковых знаков в частности. Поскольку область знаний и научных интересов вокруг общения начал формироваться еще в древние времена (вспомним, например, классическую риторику), существует множество определений понятия коммуникации.
Американский ученый-психиатр Юрген Рюш (Jurgen Rusch) выделил 40 различных подходов к коммуникации в разных сферах, включая архитектуру, антропологию, психологию, политику и многие другие.
Вот как определяет коммуникацию английский литературный критик И.А.Ричардс: коммуникация имеет место, когда одно человеческое сознание так действует на окружающую его среду, что это влияние испытывает другое человеческое сознание, и в этом другом сознании возникает опыт, который подобен опыту в первом сознании, и вызван в какой-то мере этим первым опытом. {Communication takes place when one mind so acts upon its environment that another mind is influenced, and in that other mind an experience occurs which is like the experience in the first mind, and is caused in part by that experience) (Цит. по: [Кашкин 2000: 22]).
Это определение было дано И.А.Ричардсом в 1928 году, но, тем не менее, оно близко современным диалогическим тенденциям в рассмотрении языковой коммуникации, которые принимают во внимание взаимодействия участников акта коммуникации.
Следует, однако, отметить, что данное определение, при всей его онтологической состоятельности, не содержит достаточных предпосылок для его непосредственной лингвистической интерпретации. На наш взгляд, для его продуктивного использования при описании коммуникации как языковой деятельности необходимо развернутое лингвистическое обеспечение (стандартные процедуры соотнесения ментальных и языковых репрезентаций с обязательным учетом интерактивной, диалогической направленности данного процесса). В противном случае мы будем вынуждены признать чрезмерный психологизм предлагаемой дефиниции.
С. Г. Тер-Минасова отмечает важность человеческого общения следующим образом: «Его Величество Общение (или Ее Величество Коммуникация) правит людьми, их жизнью, их развитием, их поведением, их познанием мира и самих себя как части этого мира. И всякая попытка осмыслить коммуникацию между людьми, понять, что ей мешает и что способствует, важна и оправданна, так как общение — это столп, стержень, основа существования человека» [Тер-Минасова 2000: 9].
Это емкое и образное определение коммуникации в целом не вызывает возражений, поскольку базируется на общепринятых и хорошо устоявшихся представлениях о роли коммуникации в жизни общества. Настораживает, однако, замечание о том, что общение «правит людьми». Любое замечание о «руководящей» или «правящей» роли языковых процессов и явлений - от гипотезы лингвистической относительности до признания языка «обыкновенным фашистом» (в духе Р.Барта) - в своей категоричной форме чревато определенной фетишизацией языка, который в повседневном общении выступает как не более чем инструмент человеческой деятельности.
Еще в древние времена люди уделяли большое внимание ораторскому искусству - риторике, дисциплине, которая изучает способы построения художественно выразительной речи.
Классическая риторика, то есть риторика тех времен, когда прочие научные дисциплины (такие, например, как лингвистика) не были представлены в том объеме, который мы знаем сегодня, заложила в структуру общения такие критерии, как критерий истинности, критерий искренности, критерий релевантности речевого поведения. Критерий истинности представляет собой категорию «логоса». Понятие логоса предполагало средства убеждения, апеллирующие к разуму. Так, риторику Аристотеля принято считать логосриторикой, потому что логическим и аналитическим средствам убеждения в ней уделялось значительное внимание.
Критерий искренности - это категория «этоса». Понятие этоса обращалось к средствам, апеллирующим к нормам человеческого поведения (в том числе и речевого поведения).
Критерий релевантности речевого поведения соотносится с категорией «пафоса». Понятие пафоса включало в себя средства убеждения, апеллирующие к чувствам. Суть пафоса состояла в том, что говорящему следовало уметь вызвать в слушателях чувства, которые могли бы повлиять на их мнение.
Иногда отношения между этосом и пафосом выглядели несколько иначе: под этосом понимались постоянные черты характера, под пафосом -временные черты, а также «стихийные» эмоциональные состояния.
Классическая риторика стала одной из основополагающих наук для развития нового направления в лингвистике - теории речевых актов.
Здесь надо сказать, что традиционная теория речевых актов не являлась собственно лингвистической концепцией, поскольку в своих представлениях оперировала преимущественно логико-философскими категориями. Очевидно, начало «лингвистической теории речевых актов» положила так называемая «перформативная гипотеза» (работы Дж.Росса, Дж.Лакоффа, Дж.Сэдока и др. (см., например, [Ross 1970; Sadock 1974])). При всей своей ограниченности, характерной для любой версии порождающей грамматики, «перформативная гипотеза», видимо, послужила одним из стимулов к расширению традиционного имманентного, системно-структурного взгляда на язык.
Условия успешности речевых актов с точки зрения классиков теории речевых актов
Высказывание обязательно должно соответствовать определенным нормам и регулятивным установкам. Языковая правильность подразумевает соответствие языковой норме -правилам произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств. Коммуникативная правильность касается фатической функции языка и обслуживается высказываниями, целью которых является завязывание, продолжение и прекращение коммуникации. Так, вопросы и ответы взаимно дополняют друг друга. В случае фатического общения происходит слияние высказываний, например How are you? - Fine, которое приводит к застывшим формулам [Почепцов 1987: 33]. Коммуникативная правильность есть соответствие правилам ведения разговора. Проблему правил или условий успешности коммуникации исследовали многие лингвисты. Являясь основоположником теории речевых актов, Дж. Остин выделил условия, необходимые для успешного функционирования перформативных высказываний. Правила (А) связаны с конвенциональной процедурой, т.е. с правилами поведения в регламентированных обществом речевых ситуациях. Если правило (АЛ) касается непосредственно существования самой конвенциональной процедуры, которая должна приводить к определенному конвенциональному результату и включать в себя произнесение определенных слов определенными лицами в определенных обстоятельствах, то правило (А.2) говорит о наличии конкретных лиц и обстоятельств для проведения такой процедуры. Следующая группа правил (В) затрагивает правильность выполнения процедуры всеми участниками (ВЛ) и полноту выполнения процедуры (В.2). Правила (С) рассматривают искренность участников при совершении определенной процедуры (СЛ) и впоследствии (С.2). Несоблюдение данных правил приводят к неодинаковым результатам: неудачи типа А1-В2 ведут к провалу всего акта - цель не будет достигнута, их Дж. Остин назвал осечками; а неудачи группы (С) не препятствуют осуществлению процедуры, цель достигается, но осуществление акта в корыстных целях рассматривается как злоупотребление [Остин 1986: 32-33]. Данную схему Дж. Остин использовал как основу для типологии «перформативных неудач». Неудачи типа А определяются термином «Нарушения правил обращения к процедуре», случаи В - «Нарушениями правил выполнения процедуры». Нарушения правил обращения к процедуре (А) делают речевой акт неприемлемым, и класс А.2 обозначается как «Нарушения правил применения процедуры», для класса АЛ Дж. Остин не нашел подходящего определения. Нарушения правил выполнения процедуры делают речевой акт испорченным, причем класс ВЛ образован «Ошибками», а класс В.2 -«Препятствиями». Злоупотребления - случаи С делают акт пустым, они делятся на «Неискренность» - класс СЛ и класс С.2, которому Дж. Остин также не нашел подходящего определения [Остин 1986: 34-35]. Критически анализируя и развивая концепцию Дж. Остина, логик и философ Дж. Сёрль рассмотрел условия успешности речевого акта на примере акта обещания. Но он отмечает, что «список условий, при которых совершается определенный иллокутивный акт, должен быть составлен таким образом, чтобы в них самих не содержалось ссылок на совершение каких бы то ни было иллокутивных актов» [Сёрль 1986 в: 161]. Дж. Серль использует следующие обозначения при формулировании условий успешности иллокутивного акта: S - говорящий; Н - слушающий; Т - предложение; р -пропозициональное содержание; А - действия. Тогда при произнесении Т S искренне и корректно обещает, что/?, если: (1) соблюдены условия нормального входа и выхода; (2) S при произнесении Г выражает мысль, что/?; (3) выражая мысль, что/?, S предицирует будущий акт говорящему S; (4) Н предпочел бы совершение говорящим S акта А несовершению говорящим S акта А, и S убежден, что Н предпочел бы совершение им А несовершению им А;
Постановка вопроса
Речевое общение является исключительно человеческой деятельностью. Если вычеркнуть общение из человеческой жизни, что же человеческого останется в ней?
Одной из форм речи выступает диалог - разговор двух или нескольких людей. Диалог является первичной, естественной формой языкового общения, и восходит к устно-разговорной сфере.
Именно в диалоге язык наиболее полно обнаруживает свое назначение как средства общения, или коммуникации. Диалог является более привычной формой общения человека, что подтверждает наша повседневная жизнь. Если мы когда-либо присутствовали на заседаниях, на которых выступают докладчики с речью (а это уже монологическая речь), то, несомненно, ловили себя на мысли, что, по меньшей мере, мы про себя соглашаемся или не соглашаемся с тем или иным пунктом доклада, мысленно делаем замечания или даем комментарии, спорим, задаем вопросы, то есть ведем внутренний диалог. Более эмоциональные личности обсуждают интересные моменты с соседом, некоторые передают записки со своими вопросами для докладчика. Данный пример показывает, что всякое взаимодействие людей стремиться быть диалогичным.
Если понаблюдать за самостоятельно играющим ребенком, то можно заметить, что он постоянно говорит как бы сам с собой. На самом же деле, играя, он ведет диалог, принимая на себя те или иные роли. Взрослые, кстати, проделывают то же самое, обдумывая ту или иную ситуацию, но делают это, в отличие от детей, мысленно (иногда и в слух).
Можно сказать, что диалог является не только внешней формой речи, но и формой мышления.
В ЛЭС дано следующее определение: диалог - форма (тип) речи, состоящая из обмена высказываниями-репликами, на языковой состав которых влияет непосредственное восприятие, активизирующее роль адресата в речевой деятельности адресанта [ЛЭС: 135].
В теории речевых актов [Серль, Вандервекен 1985: 11] диалог рассматривается как «упорядоченная смена речевых актов», представляющих, например, спор, обсуждение, приобретение или передачу чего-либо, обмен посланиями, рассказ. Причем, каждый иллокутивный акт создает возможность для конечного, обычно весьма ограниченного набора уместных иллокутивных актов в качестве реакции.
По С. Левинсону: «Речевые акты не являются релевантными категориями, с помощью которых можно было бы определить закономерности разговоров; нет единого «алфавита» категорий, кроме категорий речевых актов, с помощью которого можно было бы описывать закономерности диалога; даже если бы такой алфавит существовал, мы не нашли бы все равно общих правил соположения реплик, дающих в результате диалог» [S.C.Levinson 1981: 475].
Существует множество других подходов к пониманию диалога, но мы не будем здесь на них останавливаться, поскольку это не является нашей задачей в данной работе. Диалог интересует нас как более естественная речевая форма взаимодействия людей. Л.П. Якубинский высказывает по этому поводу следующую мысль: «Подобно тому, как вопрос почти непроизвольно, естественно, в силу постоянной ассоциации между мыслями и выговариванием, рождает ответ (почему нельзя задавать вопросов и просто обращаться к людям, у которых пища во рту: именно в силу естественной рождаемости вопросом ответа, репликой - реплики они непременно начнут отвечать до того, как проглотят пищу, поперхнуться или подавятся), подобно этому и всякое речевое раздражение, как бы непрерывно длительно оно ни было, возбуждая как свою реакцию мысли и чувства, необходимо толкает организм на речевое реагирование» [Якубинский 1986: 32].
Поскольку самым распространенным видом диалога является вопросно-ответный диалог, именно на примерах таковых мы в первую очередь рассмотрим случаи понимания и непонимания высказываний.
Проблема понимания и непонимания в вопросно-ответном диалоге
Вопросительная конструкция является лингвистической универсалией, и это означает, что потребность в вопросе присутствует в сознании человека от природы. В риторике вопрос представляет собой одну из логических форм. Он опирается на определенную систему знаний. Согласно риторике каждый вопрос включает в себя, прежде всего, исходную информацию, которая называется предпосылкой вопроса. В вопросе есть также указание на ее недостаточность и необходимость дальнейшего дополнения и расширения знаний. Вопрос не является суждением, поэтому он не может быть истинным или ложным В риторике выделяют различные классификации вопросов. Так, в зависимости от логической структуры выделяют два вида вопросов -уточняющие и восполняющие. Уточняющие, или закрытые, вопросы направлены на выявление истинности или ложности выраженного в них суждения. Например: «Верно ли, что в нашем городе открывается новый спортивный клуб?». Частица ли является грамматическим признаком закрытых вопросов. Ответить на такие вопросы можно, как правило, словами «да» или «нет». Восполняющие (открытые) вопросы связаны с выяснение новых знаний относительно событий, явлений, предметов, интересующих слушателя. Грамматическим признаком таких вопросов выступают вопросительные слова: кто, что, где, когда, как, почему и другие. Например: «Где откроется новый спортивный клуб?». В свою очередь, восполняющие вопросы делятся на простые и сложные. Сложные вопросы можно разбить на два или несколько простых. Например, в сложном вопросе «Где и когда открывается новый спортивный клуб?» - два простых. Вопросы различают также по форме. Если предпосылками вопроса являются истинные суждения, то вопросы считаются логически корректными (правильно поставленными). В основе логически некорректных вопросов лежат ложные или неправильные суждения. По характеру вопросы бывают нейтральными, благожелательными и неблагожелательными, враждебными, провокационными [Введенская, Павлова 2003: 485-491]. Кроме того, Зарецкая Е.Н. отмечает следующие виды вопросов: Вопрос-капкан, который предполагает уловку. Чтобы не потерять самообладание и нить своих рассуждений, при ответе на такие вопросы можно использовать такие средства, как юмор, иронию, анекдот, пародию. Контрвопрос, который часто применяется для нейтрализации суждения. Блокирующий вопрос, функция которого - добиваться таких ответов, которые соответствуют концепции собеседника. Они нацелены на то, чтобы подталкивать мысль только в одном направлении, блокируя возможные альтернативы. Каверзный вопрос, на который собеседника подталкивает дилетантский подход, попытки ввести в заблуждение, украшательства. Чтобы уберечь себя от каверзных вопросов нужно быть искренним. Принудительным вопросом собеседник стремиться уговорить нас согласиться с ним. С помощью таких вопросов собеседник оставляет нам лишь одну возможность - признать себя побежденным. Риторический вопрос представляет собой вопросительную конструкцию, имеющую утвердительное значение. Такие вопросы обеспечивают молчаливое согласие участников беседы с нашим мнением. Ускоряющий вопрос служит для того, чтобы подтолкнуть собеседника к согласию или подтверждению ранее достигнутой договоренности. Уточняющий вопрос используют, когда нужны дополнительные сведения или нужно выявить истинные мотивы собеседника [Зарецкая 2002: 280-281].
