Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Некоторые вопросы паремиологии и их теоретическое освещение в современной лингвистике 13
1.1. Состояние исследования пословиц и поговорок в дагестанских языках
1.2. Структурная характеристика пословиц и поговорок в аварском языке
1.3. Образная структура пословиц и поговорок в аварском языке 21
1.4. Варьирование пословиц и поговорок 25
1.5. Лексическое варьирование 30
1.6. Варьирование на морфологическом уровне 33
1.7. Структоурно-синтаксическое варьирование 36
1.8. Варьирование по линейной протяженности 37
1.9. Паремиология и фразеология 40
1.10. О разграничении пословиц и поговорок 51
1.11. Коннотация пословиц и поговорок 60
1.12. Проблема номинаций у паремий 72
1.13. Референция пословиц и поговорок 76
ГЛАВА II. Выражение темпоральностн и локативности в аварских паремиях 89
2.1. Темпоральность как грамматическая категория. Средства передачи темпоральностн 89
2.2. Специфика выражения темпоральностн в паремиях 106
2.3. Темпоральность в паремиях, представляющих собой сложные предложения 107
2.4. Формально маркированные соотношения в паремиях 108
2.5. Лексические выразители темпоральности, представляющие собой фрагменты семантических полей ПО
2.6. Служебные лексические компоненты со значением времени . 111
2.7. Нечастотные выразители значения темпоральности 116
2.8. Паремии, передающие идею времени только на идиоматическом уровне
2.9. Категория локативности и ее отражение в аварских паремиях 118
2.10 Средства выражения локативности, функционирующие в аварском языке 118
2.11. Местные падежи как выразители локативности 119
2.12. Семантика паремий и разные уровни выражения локатива 142
Заключение 143
Библиография
- Структурная характеристика пословиц и поговорок в аварском языке
- Варьирование по линейной протяженности
- Формально маркированные соотношения в паремиях
- Паремии, передающие идею времени только на идиоматическом уровне
Структурная характеристика пословиц и поговорок в аварском языке
Ещё в 1984 году было отмечено, что дагестанская фразеология выходит из эмбрионального состояния [Гюльмагомедов 1984: 90]. За истёкший период ситуация существенно изменилась. Появились работы, посвященные различным проблемам фразеологии и фразеографии дагестанских языков. Исследования в области фразеологии проводились на общедагестанском уровне [Гюльмагомедов 1986: 136-140; Гюльмагомедов и др. 1996: 29-30], в группах отдельных родственных языков [Гасанова 1989: 113-119; 1990: 91-100; Хангереев 1989: 119-125; 1990: 101-108; Магомедова 1998: 88-97], а также на уровне двух родственных языков [Саидова 1998: 114-119].
Дагестанская фразеология исследуется и в сопоставительном аспекте. В этом плане можно назвать работы, посвященные ФЕ в рутульском и русском [Джамалов 1990: 43-47], в лакском, даргинском, лезгинском и немецком языках [Гаджиева 1990: 85-90], цахурском и русском [Исаев 1996: 25], лезгинском и английском [Магамдаров 1996: 46-47] и лезгинском и французском [Рамазанова 2004], в английском и арчинском языках [Самедов 2006], в кумыкском и русском языках [Шахманова 2008].
Работа Ф.Д. Гасановой характеризуется фольклористским подходом к изучению паремий, рассматривая их как один из малых жанров фольклора, и посвящена сравнительно-типологическому исследованию идейно-тематических и художественных особенностей лезгинских и азербайджанских паремий [Гасанова 2006]. В соответствии с целью исследования автором исследуются лезгинские и азербайджанские пословицы и поговорки с точки зрения идейно-тематического содержания, выявляется национальная специфика паремий, изу
чается общность и особенности их поэтики, ритмики, анализируются художественно-выразительные средства лезгинских и азербайджанских паремий, определяются явления типологии и межэтнические фольклорные взаимосвязи. Труд Ф.Д. Гасановой вносит определенный вклад в дагестанскую фольклористику.
Как видим, в дагестанской фразеологии интенсивно ведутся сравнительно-сопоставительные исследования. Несомненно, это стало возможным в результате фронтальных описаний фразеологии отдельных языков: цахурского [Караев 1969], аварского [Магомедханов 1972], агульского [Сулейманов 1985], даргинского [Исаев 1995], лезгинского [Гюльмагомедов 1978; 1990] и табасаранского [Загирова 2004] языков.
Фразеология аварского языка до 70-ых годов XX века не была предметом специальных исследований языков. Тем не менее, уже в первых исследованиях по аварскому языку приводится фразеологический материал с переводом на русский язык [Услар 1869: 256-267]. Отдельные замечания относительно пословиц и поговорок встречаются в работах Бокарева [1949], Микаилова [1959], Магомедханова [1979], Мадиевой [1981] и др.
В современных исследованиях по аварской фразеологии затрагиваются как вопросы собственно аварской, так и проблемы общей фразеологии.
Пословицы и поговорки занимают значительное место во фразеологии аварского языка. Изучению языковых особенностей пословиц и поговорок в аварском языке предшествовал их сбор и публикация в различных сборниках и журналах.
Говоря об истории аварских пословиц, следует, в первую очередь, упомянуть опубликованную Заирбегом Алихановым «Авар халкъиял кицаби ва аби-ял» («Аварские народные пословицы-и поговорки») [Махачкала, 1974], где выделяются такие группы, как о религии и муллах, о единстве и дружбе, о труде и трудолюбии, о профессии и квалификации и др.
В сборе, публикации и тематической классификации дагестанских пословиц и поговорок большую работу провели А.Ф. Назаревич [Назаревич 1958] и М.М. Гасанов [Гасанов 1971], а также К. Акимов [Акимов 1991]. Одним из достоинств книги А.Ф. Назаревича является то, что в ней впервые 1111 народов Дагестана выделены тематически, изучены их языковые особенности.
Большая работа в дальнейшем по сбору и анализу лезгинских пословиц и поговорок была проведена А.Г. Гюльмагомедовым. Результаты этой работы отразились в книге «Чи мисалрикай» (О наших пословицах / Из наших пословиц) [Гюльмагомедов 1974]. Книга написана в жанре научной беседы о пословицах. Ученый впервые объясняет происхождение, особенности образования и другие особенности их речевого оформления. Даётся тематическая классификация пословиц. В этой небольшой книге «О наших пословицах» А.Г. Гюльмагомедов подробно рассмотрел почти все вопросы относительно лезгинских народных пословиц. Это образец научного подхода к одному из жанров устного народного творчества лезгин.
По мнению ученого, пословицы могут быть рассмотрены не только как объект такой научной дисциплины, как устное народное творчество, — они многими лингвистами рассматриваются как объект фразеологии, и он разделяет это мнение. Основанием «фразеологичности» паремий служит тот факт, что, они, как и фразеологизмы, служат названиями, обозначениями отдельных отрезков, событий объективной и субъективной действительности.
Пословицы состоят из простых повествовательных и побудительных предложений, а также сложных предложений, соединённых союзами и союзными словами, интонацией и глагольной формой.
Широкое использование в художественной литературе пословиц и поговорок преследует не только цель сближения языка произведения к народному языку или улучшение его выразительности. Писатели и поэты часто используют пословицы и поговорки в своих произведениях.
Варьирование по линейной протяженности
Фонетические особенности заключаются в том, что компоненты фразеологических единиц связаны между собой эвфоническими средствами, т.е. звучанием. Структурные элементы паремий в аварском языке могут иметь одинаковые звуки или слоги, которые создают аллитерацию, ср.: Рагіал бахъараб, ракъан бахьичіеб каламалдаса ціунаги «опасайтесь речи без начала и без конца». Магіїща квен босарай, кочіоца рос восарай «плачем еду купившая, песней мужа купившая». Магіу хватить axle, кечі бертпалъ axle «плач исполняйте на похоронах, песню исполняйте во время свадьбы». В первой пословице аллитерацию создают две пары повторяющихся слогов ра- и ба-, во второй пословице - повторяющиеся в двух словах аффиксы эргатива —ца и классно-числовые показатели 2 класса —ай, в третьей пословице — повторяющиеся в двух словах показатели V серии -лъ и повторяющаяся дважды повелительная форма наклонения axle (от глагола ахіїїзе «петь»). Повторяющиеся одинаковые слоги в аварском языке могут быть в компонентах, расположенных компактно или дистантно, например: Да: ТІавус тіавусалда цадахъ, гъеду гъадида цадахъ «павлину (хорошо) с павлином, вороне — вороной». Ани: ТІад квер бахъани, кашица нилъее маргъа бицуна, течіони, хъарсула «если ласкать кошку, она нам сказку расскажет, если не осиавлять в покое — поцарапает». Да: Эбел-инсул ракі — лъималазда, лышалазул ракі — гъаваялда «родительское сердце — в детях, детское сердце — в воздухе». Ила: Рагіи къокъаб льикіабіта, гіарщ халатаб льикіабила «Слово хорошо — короткое, веревка хороша длинная».
Как видно из примеров, рифмоваться могут первое и последнее слово, а также конечные слова семантических компонентов. Причём тяготение к конечной рифме является характерной особенностью аварских пословичных выражений. В аварском языке встречаются пословицы-предложения, компоненты которых связываются одновременно и аллитерацией, и рифмованием компонентов, ср.: Рагігі рагіуде бачіуна, гіор къодукъе бачіуна «слово возвращается к слову, река возвращается к мосту». Макьу толеб око —ургъел, гіадан холеб DICO — хиял «бессонница — от забот, человек умирает от (несбывшейся) мечты». Ме-седалдаса меседил кверал льикіал «лучше золота — золотые руки».
Следует отметить, что рифмующиеся компоненты представляют собой смысловые центры пословиц.
Характерной фонетической особенностью языка пословиц в аварском языке является своеобразный ритм (поэтический размер), создаваемый вышеперечисленными особенностями структуры пословиц. Ритм свойственен как поэтическуим, так и прозаическим пословичным выражениям: Меседги какула, кодой щвечіоші, Какизе бегытищ, дує щвечіони «золото критикуют, когда нет в руках, разве можно критиковать (его), если не досталось тебе».
Наконец, яркость и выразительность формы пословичных предложений, усиливается лексическим и синтаксическим параллелизмом точно соответствующих друг другу структурных частей, например: Меседил лъикТлъи — къаву чівангутіи, чиясул лъик1лъи — гъереси бицунгутіи «достоинство золота — то что (оно) не ржавеет, достоинство человека — то, что (он) не лжет». Мисканлъи рогъо гуро, бечелъи гъунар гуро «бедность — не порок, богатство — не достоинство». Ханасда цевесанги чода нахъасанги вилълъунге «не ходите впереди царя и позади лошади». Параллельные структуры обнаруживают в основном описанные нами выше особые нестандартные синтаксические структуры.
Семантическая спаянность компонентов в пословицах создаётся не только тавтологичностью, но также наличием в их структуре антонимичных слов. Антонимия в составе фразеологических единиц этого разряда в аварском языке может одинарной и бинарной. Например: Ихдал хур рехун тоге, хасало рукъ рехун тоге «весной поле (без ухода) не оставляйте, зимой - дом не оставляйте». Малъулел гіемерльани, гіенеккулел дагьлъула «если учителей много, слушатели уменьшаются». Мискгтав вукіа, бечедав вукіа, dope унелъул — цого мусру «будь бедным, будь богатым, когда умрем - один саван».
Как видим из примеров, в аварских пословичных выражениях обнаруживаются слова с противоположными значениями, являющимися антонимами и вне пословичных структур, а также образующие контекстное противопоставление. Причём очень часто в аварских пословичных выражениях встречаются как слова, которые в семантическом отношении являются антиподами, т.е. обозначающие диаметрально противоположные понятия, контекстуальные антонимы, так и слова коррелятивные, лишь в какой-то мере (но не абсолютно) противопоставленные друг другу.
Компоненты отдельных пословиц могут связываться и антонимией обоих видов, например: Унелъул цеве валагъе, кіальалельул нахъ валагъе «когда идешь, смотри вперед, когда говоришь, смотри назад». Халатаб къокъ гъабизе бигъаяб, къокъаб халат гъабизе захіматаб «длинную (вещь) легко сделать коротким, короткую (вещь) трудно сделать длинным». Унесе нух битіаги, чіолесе рукъ битіаги «кто едет, (тому) счастливого пути, кто остается, (тому) приятного пребывания дома». Пашманлъи гъоркъоб гьечіеб рохелги букіунаребила, рохел лъалареб паншанлъиги бачіунаребила «не бывает веселья без грусти и не приходит печаль, не знающая веселья».
Таким образом, паремии в аварском языке включают три типа пословиц и поговорок: полностью образные, частично образные, необразные выражения. Кроме того, аварскому языку, присуще наличие в составе пословичных сочетаний уже сложившихся фразеологизмов. Образный перенос носит как метонимический, так метафорический характер.
Формально маркированные соотношения в паремиях
Наиболее же представленными в сфере темпоральных паремий будут единицы, включающие в себя непосредственно лексему заман «время», а также ее синонимы: Заман букіунебила гіадамазул іілбнсал льугьунебги гтбнсазул гіадамал льугьунебги «Бывает время, когда люди становятся чертями, а черти становятся людьми». Заман щвелалде барщараб пихь хехго турула «Фрукт, поспевший раньше времени, быстро гниет». Заман щвелалде гіегіедараб хіелкгиі бетіер кьотіейила «Отрежьте голову тому петуху, который кукарекает раньше времени». Заман щвелалдего чіичїидичіого, дурго рагіадальухь балагъун, кіальай «Чем чирикать раньше времени, посмотри на свою тень и говори». Залі аналда бекье, заманалда бакіаре «Вовремя посей, вовремя убирай». Заманал-да гьабичіеб гьабичіого хутіулебгша «То, что не сделано вовремя, остается несделанным». Заманалда рекъоннла хьвадизе кколел «Надо шагать в ногу со временем». Заманалъ чн квегъула, рукьалца оц квегьула «Время учит человека, ярмо учит быка» и т.д.
Концепт заман «время» здесь выступает в разных лексических значениях и в разных синтаксических функциях и обстоятельственных, и субъектно-объектных, и предикатных. Широта использования этой лексической единицы доказывает, что, подобно именам, обозначающим длительность действия, заман «время» также указывает на некий особенно выделенный в национальном языковом сознании концепт, нуждающийся в осмыслении. Но постольку, поскольку заман «время» - слово не предикатное, то его оценочный потенциал существенно ниже, чем, например, у халатаб «долгий». Источником коннотаций в этих пословицах становится не лексема заман «время», а какие-либо другие лексемы. В это же поле включаются и ближайшие синонимы слова заман «время», например мех «пора»: Магжида ну с бабадулеб рекіннчіеб мехалъ, кіалдиб маці кінчіардулеб гъереси бицунеб мехалъ «Нож спотыкается о бороду, если он не обточенный, во рту язык извивается, если говоришь неправду».
Магіуги кечіги, рекіеда бухіараб мехаль гурони, бачіунаро «Плач и песня приходят тогда, когда горит душа». Метер гъабилилан хіалтіїїги тоге, регіараб мехалъ гъабилилан гіаданльиги тоге «Не откладывай на завтра работу и не откладывай на свободное время добрые дела». Цин-цин битіараб рагіиги гъересилъулеб, гр-цо мехалъ битіун гъабураб хіалтіиги мекъса кколеб «Иногда и правдивое слово становится ложным, иногда и правильно сделанное дело оказывается неверным».
Паремии с компонентом сагіат «час»: Сагіат гьечіебрукъ — гіака гьечіеб бокь «Дом без часов - сарай без коровы». Минуталъ нахъа хутіарав сагіаталь хадув гъоларев «Кто отстанет на минуту, тот не догонит и через час». Сагіатгіан халатабги букіунебила къо, льагіелгіан халатабги букіунебила «День бывает и дольше часа и дольше года».
В указанных паремиях сагіат «час» как обозначение времени вообще и сагіат «час» как обозначение небольшого отрезка времени равно могут использоваться в паремиях, но будут реализовывать разные значения в зависимости от позиции. Сагіат «час» как недлительный отрезок фигурирует обыкновенно в антитезе, причем занимает положение квазиантонима в отношении синонимичных ему слов: заман «время» и мех «пора».
В качестве обозначения максимального времени, антонимичного к часу, в пословицах часто употребляется слово гіасру «век»: XIX гіасруяльул кіиабгілеб бащалъиялда льугіана Кавказалъул рагъ «Во второй половине XIX века завершилась Кавказская война».
Еще одним микрополем, представленным большим числом паремий, оказывается къо «день», радал «утро», сордо «вечер» и др.: Радал вахьинчіесе къо къваридаб «Кто рано не встает, тому день короткий». Радал вахъаравги гъитЫнго чіужу ячаравги нахъа вохулев «Тот, кто рано встал и тот, кто рано женился, обрадуется потом». Сордо базаеян гьотіода рещтіараб гъеду гіумруяльго гъениб хутіун рагіула «Ворона, севшая на дереве с намерением переночевать, оказывается осталась там же на всю жизнь». Сордо беціаб 116 бугогіан, ціваби гвангъун рукіуна «Чем темнее ночь, ярче звезды». Paida-paxapii гьечіезул къо, кьварнгіараб жо балагьулаго, унебила «У несобранных людей день проходит в поисках необходимой вещи» и т.д.
Показательно, что лексические единицы этого поля выступают в разных значениях: как прямых словарных, так и в идиоматических, то есть могут занимать позиции и семантического, и паремиологического центров.
Вообще показателем того, что лексические единицы некоего фагмента семантического поля обозначают время как концепт, является, в частности, именно многообразие их смыслообразующих функций.
Еще одна заметная микрогруппа — имена, обозначающие сезонные явления: рии «лето», хасалихълъи «осень», хасел «зима», их «весна»: Хасел ун — их, рии ун — хасалихълъи. Примеры: Хасел хинаб бугони, их квачараб бачіунеб «Если зима теплая, то весна бывает холодной». Рии къарияб, къин хіалакьаб «Лето жирное, зима худое». Рии кьиоісун apace ихдал мискинлъиялъ лшкьу толареб «Если кто провел лето в спячке, тому бедность весной сон отнимает». Хаселалъ хасалил гіамал гъабураб льикіаб, рииялъ роол гіамал гъабураб льикіаб «Хорошо, когда зима зимой свой норов показывает, а лето летом свой норов показфывает» и т.д.
Эти лексические компоненты редко реализуются в пословицах как семантические центры, то есть в собственном значении. Обычно они выступают в качестве идиоматических центров. Антонимичные пары становятся основой антитезы. Фактически перечисленные паремии представляют основной массив пословиц и поговорок, где лексически выражена идея темпоральности. Нечастотные выразители значения темпоральности
Это слова, в семантику которых так или иначе входит компонент авал «начало» или ахир «окончание» временного отсчета, прошлого или настоящего: Авал бигъаниги, ахир роціине бегъулеб «Если начало пасмурное, то конец прояснится». Авал гьечіеб ахгірги букіунареб, ахир гьечіеб авалги букіунареб «Не бывает конца без начала и начала без конца». Аншцалъе льугіел гьечіеб, рокьуе ахир гьечіеб «Не заканчивается мечта, не завершается любовь». Араб авал бохарай, ячіараб авал гіодарай «Тот квартал, откуда (она) ушла, радуется, тот квартал, куда (она) пришла, плачет» и т.п.
Чаще всего такого рода паремии связаны с реализацией идеи прошлого либо начальной или финальной стадии действия. Они не очень хорошо поддаются какой бы то ни было лексической группировке, но, тем не менее, довольно ясно дают понять, что в отражаемой паремиями модели времени актуализируется прежде всего начальная и конечная точка процесса.
Паремии, передающие идею времени только на идиоматическом уровне
Значение паремий далеко не исчерпывается тем значением и той референцией, которые имеют пословицы и поговорки, если их рассматривать как обычные высказывания на аварском языке. Обладая собственной референцией, определяющей их сигнификацию, они могут уже в пределах собственно паре-миологического значения отражать идею локатива.
Согласно принятым представлениям, паремии включают в себя, прежде всего, пословицы и поговорки, а также присловья, прозвища, загадки, побасенки. Чаще всего класс паремий ограничивают еще по формально-синтаксическому признаку: единицы, равные простому или сложному предложению.
Итак, анализ аварских паремий как носителей содержания локатива позволяет утверждать, что локатив передается паремиями как в прямом, так и в образном значении, причем чаще всего мы имеем дело с преобразованием содержания локатива, когда семантический признак локатива присутствует и в буквальном, и в образном значении. Пословицы и поговорки на образном уровне вырабатывают свои средства передачи идеи локатива.
Как было сказано выше, локативность как семантическая категория может реализовываться и на первом, и на втором уровнях семантической организации паремии. То есть на уровне ее буквального содержания, когда паремия рассматривается в качестве простого или сложного предложения, состоящего из определенных лексических единиц, выступающих в определенных грамматических и синтаксических функциях, и на уровне так называемого образного значения, иначе говоря, ее референции, то есть, непосредственного отнесения паремии к ее предметному содержанию, на которое она призвана указывать. Эти два значения паремии могут совпадать в передаче определенной семантической категории, в данном случае, локатива, а могут и не совпадать.
. В настоящий момент существует несколько подходов к определе нию статуса пословично-поговорочных выражений. Нефразеологически ориентированный подход исключает пословицы и поговорки из фразеоло гической системы языка по причине их структурно-семантического разно образия. Фразеологически ориентированный подход выделяет пословичные изречения в качестве составляющей фразеологической системы языка. По следний подход преобладает в лингвистике. К фразеологическому фонду относятся все пословицы и поговорки, как образные, так и необразные.
Наряду с фольклористским, литературоведческим, собственно-лингвистическим подходами к пословицам и поговоркам, сформировался ещё один, лингвокультурологический. Изучение пословиц в лингвокульту-рологическом аспекте идёт активнейшим образом с последней четверти XX века. Пословицы и поговорки оказались интересны исследователям в аспекте отражения в них, как устойчивых фразах, народной психологии и философии [см., например, Телия 1996; Гвоздарёв 1998; Савенкова 2002; Бондаренко 1995].
Лингвокультурный подход к ПП понимается как «учёт отражения в них взгляда на ценности, выработанные человечеким обществом в целом и отдельным народом в частности» [Савенкова 2002: 115]. Пословицы и поговорки представляют собой систему ориентиров, которыми может руководствоваться любой человек при выборе рациональной линиии поведения и участии в контактах с окружающим миром.
В аварском языке пословично-поговорочные выражения не разгра ничиваются даже терминологически, а функционируют под общим названи ем «кицаби ва абиял». Между пословицей и поговоркой в аварском языке, естественно, есть какое-то различие. Но, тем не менее, грани, отделяющие пословицы от поговорок, условны, поэтому, в аварском языке до сих пор нет соответствующего определения пословицы и поговорки, не произведено 144 их размежжевание.
Пословица выражает завершенную мысль, всегда имеющую дидактическую цель. Пословица в обобщенном виде констатирует свойства людей и явлений, дает им оценку или предписывет образ действий. Поговорка - это краткое народное изречение, всегда имеющее локальное изречение. В поговорке нет полного суждения, законченной мысли, не говорится о случившемся. В поговорке отсутствуют назидание, поучение, повеление и т.д. Поговорка, как и пословица, дает оценку происходящему. Вместе с тем, в отличие от пословицы, поговорка не содержит морали. В речи поговорка всегда конкретна, всегда используется говорящим для оценочной характеристики единичной, конкретной ситуации (с его собственной субъективной точки зрения).
Пословица и поговорка в аварском языке обладают одинаковыми структурными (обе имеют структуру предложения) и семантическими признаками (значение пословиц и поговорок возникает путём семантического преобразования на уровне языка или речи). Категория «образность» распределяется, как показывает исследуемый материал, далеко не на все пословичные изречения. Паремии аварского языка включают как полностью образные, частично образные, так и необразные выражения. Характерное для аварского языка присутствие в структуре пословичных выражений уже сложившихся фразеологических единиц объясняется тем, что аварскому языку присуще фразеологическое оформление понятий, которые не имеют лексических средств, адекватно передающих эти понятия, например, ракіалдаса пне «с сердца сойти».
Образный перенос в аварском языке носит как метанимический, так метафорический характер. Яркость, выразительность и экспрессивность формы паремий, а также устойчивость лексического и грамматического состава усиливается наличием у многих из них фонетических и семантических особенностей, а также специальными речевыми средствами организации их структуры.
