Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Фонетика 11
1.1 .Гласные 11
1.2.Согласные 17
1.3. Основные фонетические процессы 24
1.4.Фонетические соответствия 28
1.5. Закон открытого слога 33
1.6.Ударение 37
Глава II. Морфология 38
2.1 .Имя существительное 38
2.2. Имя прилагательное 69
2.3.Имя числительное 78
2.4.Местоимение 82
2.5 .Глагол 88
2.5.1.Время 90
2.5.2.Аналитические формы 91
2.5.3. Синтетические формы 102
2.5.4.Наклонение
2.5.5.Причастие 114
2.5.6. Деепричастие 116
2.5.7.Инфинитив 118
2.5.8.Последовательность образования глагольных форм 121
2.6.Наречие 122
Заключение 126
Тексты 133
Список использованной литературы 141
Основные фонетические процессы
Система консонантизма ратлубского говора в отличие от других говоров южноахвахского диалекта (цегобский - 45 согласных) содержит 48 согласных фонем. Из них ларингальный смычный абруптив ъ, ларин-гальный спирант гь, среднеязычные спиранты й и хь, а также губной спирант в не входят в коррелятивные ряды по придыхательности-абруптивности,интенсивности-неинтенсивности,звонкости-глухости.
Остальные согласные фонемы являются членами соответствующих рядов. Один коррелятивный ряд ратлубского говора содержит минимально две фонемы (б-п, гі-хі), максимально - пять фонем (дж - ч - чч - чі - ЧІЧІ). Двучленная корреляция, в которой фонемы противопоставляются по признаку «слабая - сильная», в цегобском и тлянубском говорах диалекта утеряна. Однако, в ратлубском говоре она хорошо сохранилась (как, впрочем, и в североахвахском диалекте). В ратлубском говоре четыре пары фонем противопоставляются по признаку «слабая - сильная». Бинарными парами являются следующие: латеральные придыхательные лъ1 - лі, латеральные абруптивы кьі - кь, увулярные придыхательные хъ1 - хъ, увулярные абруптивные къ1 - къ. 3. М. Магомаева (1975:7) отмечает: «В цегобском говоре в результате выпадения из системы консонантизма слабых латеральных и фарингальных аффрикат образовались бинарные оппозиции: сильная придыхательная аффриката» противопоставляется сильной абруптивной аффрикате: лі - кь, хъ - къ. Однако, это правило не распространяется на латеральные спиранты, образующие один коррелятивный ряд по принципу противопоставления: слабый латеральный спирант - сильный латеральный спирант: лъ -лълъ. В некоторых коррелятивных рядах фонемы преимущественно противопоставляются по признаку «звонкая - глухая». Таких оппозиций зарегистрировано всего две: губные смычные б - п и фарингальные спиранты гі - xl. Следует заметить, что в североахвахском диалекте губные смычные образуют трехчленную структуру: б - п - пі.
В ратлубском говоре, как и в североахвахском диалекте, налицо заднеязычная смычно-гортанная сильная аффриката КІКІ, но отсутствует заднеязычный смычный кк, характерный для цегобского говора. Трехчленные коррелятивные ряды большей частью характерны для свистящих и шипящих спирантов. В этих рядах одной звонкой фонеме противопоставляются две глухие, например: з - с - ее, ж - ш - щ. Глухие фонемы этих коррелятивных рядов в свою очередь противопоставляются по признаку «слабая - сильная»: с - се, ш - щ. Такая же оппози 18 ция характерна для трехчленного коррелятивного ряда гъ. — х - хх. Впрочем, следует подчеркнуть, что звонкий заднеязычный спирант гъ в этом ряду только условно можно признать членом корреляции. Трехчленные коррелятивные ряды в ратлубском говоре образуют зубные и заднеязычные смычные: д - т - ті, г - к - кі. Что касается четырехчленных коррелятивных рядов, то они имеют только свистящие, латеральные и увулярные аффрикаты. Члены коррелятивного ряда аффрикат объединены в две оппозиции, в которых фонемы противопоставляются по признаку «слабая - сильная», а также по наличию признака смычно-гортанности: ц - цц, ці - ЦІЦІ, хъ. Пятичленный коррелятивный ряд является пределом для консонантной системы всех говоров и диалектов ахвахского языка. В этом ряду объединены только шипящие аффрикаты: дж - ч - чч - чі - ЧІЧІ. В указанном ряду наличествует две оппозиции, построенные по признаку «слабая фонема - сильная фонема». Исследуя консонатизм ахвахского языка, 3. М. Магомедбекова (1976:14), в частности, указывает, что согласные ахвахского языка «очень близки по произношению соответствующим аварским согласным того же начертания, однако имеют специфический оттенок произношения». Таблица консонантов ратлубского говора ахвахского языка "Ч По способу ШУМНЫЕ СОНОРНЫЕ \ч образованияПо месту \. образования ч С] У1ЫЧНЫЕ АФФРИКАТЫ СПИРАНТЫ Я «Яо «со Глухие 0)Я Ко «со Придых. Абруптив. Я « Я Оисо Глухие X3 ч кя м Ян яю 3 юсЗ Ч О 0)3 ич я о 3 юч о 3 я л ч я о 3 юСЗч о 3 я л ч я о сильные носовые л н яСЗО.юя и 3 и оо ю Губные 4 б п в м Переднеязычные Зубные д т ТІ Ц цц ЦІ ЦІЦІ 3 с ее н Альвеоляр. дж ч чч ЧІ ЧІЧІ ж ш щ р л Среднеязычные й хь Заднеязычные г к КІ КІКІ Увулярные ХЬІ хъ къ1 къ гъ X XX Латеральные лъ! ЛІ КЬІ кь лъ лълъ Фарингальные ГІ ХІ Ларингальные ъ гь 21
Исследуя консонантизм ахвахского языка 3. М. Магомедбеков (1967:14), в частности, указывает, что согласные ахвахского языка «очень близки по произношению к соответствующим аварским согласным того же начертания, однако имеют специфический ахвахский оттенок произношения».
Т. Е. Гудава (1964:5) пишет, что «системы согласных отдельных андийских языков близки друг другу, но все же каждая из них имеет свои особенности». Отличия в консонантной системе наблюдаются не только между языками, диалектами одного и того же языка, но и между говорами одного и того же диалекта. В частности, по звуковому составу ратлубский говор ахвахского языка значительно отличается от цегобского говора южного диалекта. В нем представлены все «ахвахские специфические согласные», которые отсутствуют в звуковой системе цегобского говора: хъ1 - х, лъ1 - лъ, къ1 - ъ, кьі - ті. Согласные х, лъ, ъ, ті, засвидетельствованные в цегобском говоре в одних лексемах, являются рефлексами хъ1, л1ъ, къ1, кьі. Согласные звуки хъ1, къЛ (слабые увулярные аффрикаты), лъ1 (слабая латеральная аффриката) не представлены в большинстве аваро-андо-цезских языков. 3. М. Магомаева (1975:9), отмечая отсутствие увулярной аффрикаты къ1 в цегобском говоре, пишет: «В ряде лексем слабой фарингальной аффрикате къ1 соответствует ларингальный абруптив ъ («арабская гамза»)». По этому же поводу 3. М. Магомедбекова (1967:15) отмечает, что «звук ъ часто встречается во всех позициях в цегобском говоре южноахвахского диалекта. Здесь этот звук разного происхождения: ъ является твердым приступом (аналогичным североахвахскому), а также рефлексом звука къ1».
Закон открытого слога
Отличительной чертой ахвахского языка является действие в нем закона открытого слога. Понятие открытого слога известно еще из истории древнерусского языка. Его сущность заключается в том, что слоги оканчиваются только на гласные. Параллели из индоевропейских языков определенным образом способствуют исследованию данного явления в ахвахском языке. Исключение составляют цегобский и тлянубский говоры южного диалекта.
Л. И. Жирков (1949: 117) в грамматических комментариях впервые заметил и указал на особенности строения слога открытого типа в ахвахском языке. Свое предположение Л. И. Жирков подкрепляет соответствующим иллюстративным материалом. На эту же особенность ахвахского языка обращает внимание 3. М. Маго-медбекова в монографии «Ахвахский язык» (1967: 23) спустя двадцать лет. По мнению автора, внешний вид ахвахских слов, оканчивающихся только на гласный звук, обусловлен двумя причинами: 1.Утеря, усечение согласных звуков, как правило, в конце слова, или в результате упрощения согласных комплексов, например: Ав. Ахв. майдан меда «площадь» низам низа «порядок» мегіер мигіа «нос» кьенсер к1енсе «бровь» тукен тука «магазин» 2. Наращение гласных звуков, чаще всего е, и, например: Ав. Ахв. дун дене «я» мун мене «ты» яс яше «девочка» лъим лъени «вода» хур хьіури «поле» Усечение согласных звуков в конце слов более характерно для североах-вахского диалекта.
В южноахвахском диалекте, в частности, в ратлубском говоре, так же, как и в североахвахском, слова имеют вокальный исход, однако этот результат получается не путем утери согласного в слове, а наращением гласного на конечный согласный. Общекорневые лексемы в цегобском и тлянубском говорах могут заканчиваться на сонорные (р, л, н, м) и б. Этот факт подтверждается нашим сравнительным иллюстративным материалом: Ратл. Цег. Североахв. чіумери чіумер чіуме «вила» базари базар база «базар» кагъари кагьар кагьа «бумага» квари квар ква «веревка» тасели тасел тасе «чувяки» решени решен реше «год» жаваби жаваб жава «ответ» ихвами ихвам ихва «масло» На наш взгляд, в ахвахском языке, как и в других андийских языках, наблюдается тенденция к полногласию. Однако в отличие от них полногласие здесь не историческое и не изначальное, а вторичное, объясняющее разъединение согласных комплексов путем вставки и. В отличие от цегобского и тлянубского говоров, которым полногласие за малым исключением не характерно, ратлубский говор привержен тенденции полногласия. Впрочем, можно говорить и о редукции гласных в инлауте для цегобского и тлянубского говоров (Магомедбекова 1967: 20). Ратл. Цег. буртина буртна «бурка» ццибаро ццибру «зима» риъиба риъбу «весна» къ1обич1а ъобч1а «сабля» бушина бушна «пирог» питина питну «конфликт» насило наслу «род» макиро макру «хитрость» магіина магіна «смысл» Ахвахский язык избегает стечения согласных вообще и, в частности, согласного звука в конце слова. Особенно отличается в этом плане североахвах-ский диалект. В результате возникают типичные для данного языка слова, состоящие исключительно из открытых слогов. Можно полагать,что строение собственно ахвахских слов, связанное с полногласием - явление глубокой древности.
Заимствованные из других языков слова также подчиняются этой строгой тенденции, осуществляемой или упрощением комплексов, т.е. консонантных групп, или же разъединением их гласным звуком, например: Ав. Ратл. гіадлу гіадило «порядок» загьру загьиро «яд» такъсир такъ ссири «наказание» чакма чакима «сапог» байрахъ берахъе «знамя» къуръан кьуругіа «коран» сумка сука «сумка» журнал журуна «журнал» Сохранению закона открытого слога в какой-то степени способствует, как нам кажется, и развитая система вокализма в ахвахском языке. Гласные, как отмечено выше, данного языка представлены долгими и недолгими, назализованными и неназализованными (чистыми). Можно констатировать, что закону открытого слога в ахвахском языке способствуют следующие факторы: утеря, усечение согласных звуков; упрощение согласных комплексов; наращение гласных звуков; разъединение согласных комплексов путем вставки и. 1.6. Ударение Ударение в ахвахском языке остается одним из неисследованных аспектов. Изучение имеющейся научной литературы и наши наблюдения в этом плане свидетельствуют о том, что ударение по своему характеру здесь динамическое, подвижное, но слабо выраженное. Место ударения не всегда фиксировано, но в двусложных знаменательных частях речи ударение чаще всего падает на второй от начала слог (баба «мать», уик1а «плащ»). В трех- и четырехсложных словах ударение разноместное, нефиксированное. В слове, имеющем в своем составе долгий гласный, ударение чаще падает на этот гласный: бегал «старшина», зёра «смотреть», уба ура «поцеловать». Ударение в ахвахском языке связано не только с долготой, иногда оно выполняет и смыслоразличительную функцию: соре «круг» - соре «прогулка», иша «сыр» -иша «долина», багібрульїа «блеять» - багіорульїа «точить».
Ударными являются и обычные, и долгие гласные, чаще первых, реже вторых и последующих слогов: кіегьа «глаз», та" хьу «табак», къеида «стена», гіи к1о «курица». При этом ударный слог в словах с обычными гласными трудно выделять: ан жи «снег, метка», гъеча «лопатка», щун кіа «нога». При изменении слова ударение может переходить на последующие слоги: кіегьа "глаз" - кіегьи "глаза" , кучи «образ» - кучйла «образы», ціекіа «нога» - ціекіи «ноги» и" ціціо «дверь» - ин ціціола «двери». Однако во многих лексемах при изменении ударение сохраняется на том же слоге. у" кіа «палец» - у" кіи «пальцы» , ушту «стол» - уштуба «столы», уштульїа «для стола». В двусложных именных лексемах ударение чаще падает на второй от начала слог: кьіо «платье», кь1ен ки «попона», къа" ціа «уксус». В глаголах повелительного наклонения ударение падает на последний слог: кіуса «садись», гьечіа «встань», бальїайа «сложи».
Имя прилагательное
Количественные числительные, как правило, обозначают общее, абстрактное понятие числа и конкретное количество исчисляемых предметов. Они имеют числовую «парадигму», имеющую особую специфику: каждая форма оказывается носителем идеи определенного числа. В ратлубском говоре, как и в ахвахском языке в целом, нет неизменяемых числительных. В отличие от северного диалекта, где все количественные числительные изменяются по классам, в ратлубском говоре в количественных числительных грамматические классы не различаются. Исключением является числительное один: чеве ( I кл.), чейе (II кл.), чебе ( III кл.), чейи ( кл. людей мн.ч.), чера ( кл. вещей мн.ч.). Аналогичное явление наблюдается во всех андийских языках, за исключением собственно андийского языка (Гудава: 1980). Ратл. че - в има «один дед» че - ййацци «одна сестра» че - б мачіили «один источник» Это, по всей вероятности, объясняется тем, что данное числительное выражает и другие значения, связанные с передачей семантики неопределенности: какой-то, какая-то, какое-то и т.д. Количественные числительные от двух до десяти по своей структуре являются производными образованиями, которые состоят из корневой морфемы и частицы - да : кіеда «2», лъабда «З», бокьіеда «4», иштуда «5», инлълъида «6», акьуда «7», бикьида «8», абчівада «9», ачіада «10». В ратлубском говоре, как и в ахвахском языке, система счета комбинированная, представляющая собой смешение десятеричной и двадцатеричной систем. З.М.Магомедбекова (1967:71) отмечает, что в ахвахском языке счет двадцатеричный. Видимо, чистого двадцатеричного счета здесь нет, так как, для обозначения чисел 11-19, 31-39, 51-59, 71- 79, 91-99 используется понятия «на десяти», «два, двадцать + 10» и т.п. Числительные от 11 до 99 являются сложными образованиями. Они представляют собой от застывшую падежную форму числительного «десять» ачіал, к которой присоединяются простые числительные: ачіалчеб «11», ачіал-бокье «14», ачіалбикьи «18», ачіалубча «19» (ср. ав. анціи -ла). Как правило, во многих дагестанских языках числительные «двадцать», «тридцать» образуются не так, как обозначения всех прочих десятков. Числительные «двадцать» в ратлубском говоре имеет свою особую форму къендо, обладающую материальным родством с формами аварского (къого) и других андийских языков. Числительное лъамоло «30» имеет десятеричный счет. Принцип образования десятков в ахвахском языке такой же, как и в аварском кіекьендо «40», кекъендоач1а "50". б окьондоачіа "90". При образовании промежуточных числительных к названию десятков присоединяются единицы: къендоакьу "27", лъомалоишту "35", кіекьендоачі-алкіеба "52", бокъондолъаби "83". По такой же модели без существенного отклонения образуются числительные этого ряда в северном диалекте и некоторых других аваро-андийских языках.
Обозначения сотен и тысяч образуются преимущественно способом ос-новосложения. При этом компоненты сложения не подвергаются никаким фонетическим изменениям. Первый компонент в таких образованиях выступает в форме чистой основы без аффикса - да: бешано "100", кіебешано "200" (букв. два сто), бокъ1обешано "400" (букв, четыре сто), азаро "1000", кіеазаро "2000" (букв.два тысяча), ачіаазаро "10 000" (букв.десять тысяч).
Порядковые числительные, как и имена прилагательные, выступают в определенной синтагме в атрибутивной функции, в которойши, как правило, склоняются и обозначают порядок предметов по счету. Порядковые числительные в ратлубском говоре являются производными от количественных числительных формами, общим дифференциальным при знаком которых является аффикс - кьида плюс классные показатели. Следует заметить, что в североахвахском диалекте порядковые числительные образуют ся посредствам суффикса - лекьида плюс классные показатели: Ратл. Североахв. 4С " 99 ПЯТЫЙ иште+кьида+б ишту + ликьида+бе шестой кіеба+кьида+б лъ1абе+кьида+б Бикье+кьида+б Ачіалчеба+кьида+б Бешано+кьида+б инліи+кьида+б инліи+ликьида+бе "второй" кіеби+ликьида+бе третий лъ1аби+ликъида+бе восьмой бикьи+ликьида+бе одиннадцатый ачіачеби+ликьида+бе "сотый" бешано+ликьида+бе На раннем этапе формирования описываемой части речи в качестве характерного признака числительных от "одного" до "десяти" в ауслауте, по всей вероятности, выступали классные показатели, что и поныне сохранилось в некоторых дагестанских языках. Впоследствии они выпали и были заменены иными аффиксами. Доказательством их былого наличия в этом разряде числительных являются формы кіе - ба - кьида -б "второй" и лъа-бе-кьида-б "третий". В этих порядковых числительных классные показатели стоят не только в конце, но и между корневой морфемой и аффиксом -кьида. Порядковое числительное преимущественно употребляется в атрибутной синтагме как маргинальный член. При этом числительное "первый" в ратлубском говоре имеет две формы: одна из них чебикьида (весьма редко употребляемая в речи) образуется согласно общему правилу посредством аффикса -кьида; другая - кьеси-ссеб- представляет собой образование супплетивного типа, которая, по всей вероятности, выступает как застывшая падежная форма. В североахвахском диалекте "порядковое числительное "первый" является компози 81 том, составленным из слов инч1и "самый" и ссигиссеб "передний": ин" чіиссигиссебе "первый" (Магомедбекова 1967: 71). Склонение числительных Числительное, выступающее самостоятельно, автоматически, без дополнительной маркировки, образует все падежные формы, характерные для парадигмы имени существительного. Ниже приводятся формы грамматических падежей числительных "один" и "шесть", по образцу которых склоняются все остальные числительные: чебе "один" Им. п. чеве "один" чейе "одна" Эрг. п. чессве челъе Род. п. чессуба чельиліи Дат. п. чессульїа(чессва) чельильїа Им. п. инлъекьидав " шестой" Эрг. п. инлъекьидассве Род. п. инлъекьидассуба Дат. п. инлъекьидассулъ1а (инлъекьидассва) Им. п. инлъекьидав "шестая" инлъекьидаб "шестой" Эрг. п. инлъекьидалъе Род. п. инлъекьидалъи Дат. п. инлъекьидалъе Числительное в качестве маргинального члена синтагмы, как правило, не изменяется по падежам, что видно из следующих примеров: Им. п. че ваша "один мальчик" Эрг. п. че вашоде "одним мальчиком1 Род. п. че вашоба "одного мальчика" Дат. п. че вашольїа одному мальчику
Местоимения представляют собой класс лексем, крайне гетерогенный (разнородный) по своему составу. Этот класс объединяет к тому же лексемы, становление которых относится к разным хронологическим срезам. Наиболее древним, по всей вероятности, являются здесь личные местоимения (корневые элементы которых во всех аваро-андийских языках совпадают) и, возможно, часть вопросительных местоимений.
Синтетические формы
Как уже отмечалось выше, в ратлубском говоре нами зарегистрировано два грамматических времени синтетического образования. Ими являются настоящее общее время и прошедшее совершенное время типа перфекта. Настоящее время выражает действие, имеющее характер регулярности, периодического действия, которое не связано с моментом речи. Посредством форм времени можно передать явления природы, связанные с существованием или функционированием органического или неорганического мира. Кроме того, формами этого времени выражаются действия и привычки людей. Характерным признаком данной временной формы является комплекс -ериге-: гьуссве къам - ериге "он есть" гьулълъе хъвар - ериге "она пишет" гьуссве жаб - ериге "он читает" гьугелълъе къин - ериге "она шьет" гьудуве вокъ1 - ериге "он идет" гьуссве анлъ - ериге "он слышит гьугулълъе буж - ериге "она жарит" гьудуссве гьалиг - ериге "он играет" гьудуве кьанх - ериге "он спит" гьуссве бекь - ериге "он пашет" Приведем несколько фразовых иллюстраций в которых наличествуют формы настоящего времени ратлубского говора: я пишу письмо я читаю книгу" я смотрю кино" я шью платье" брат пашет поле" сестра покупает фрукты" денде хъварериге кагъари денде жабериге маче денде зерериге кинога денде къинериге горде вацоде бекьериге хьіури яцоде бехериге бихъи В приведенных фразовых примерах прямое дополнение, как правило, стоит в конце предложения, непосредственно после сказуемого.
В отличие от настоящего прошедшее время для своего образуется несколькими вариантами одного и того же суффикса: -ра, -ера, -ира. В ратлуб-ском говоре прошедшее время имеет следующие аффиксы: в ед. числе -ера, во множественном -ира; в тлянуб. ском говоре -ира, а в цегобском говоре окончаниями прошедшего времени являются аффиксы -ра, -ара и спорадически -нра. Приведем несколько микропарадигм спряжения интранзитивного глагола в прошедшем времени: дена кіабера "я прыгнул" мена кіабера "ты прыгнул" гьудев кіабера "он прыгнул" гьудей кіабера "она прыгнула" исси кіабира "мы прыгнули" ушти кіабира "вы прыгнули" гьугей кіабира "они прыгнули 1 дена кіусера "я сел" мена кіусера "ты сел" гьудев кіусера "он сел" гьудей кіусера "она села" исси кіусира "мы сели" ушти кіусира "вы сели" гьугей кіусира "они сели" дена ківамера "я лежал" мена ківамера "ты лежал" гьудев ківамера "он лежал" гьудей ківамера "она лежала" исси ківамира "мы лежали" ушти ківамира "вы лежали" гьугей ківамира "они лежали Примеры на спряжение транзитивных глаголов в прошедшем времени: денде бекьіера меде бекьіера гьуссве бекьіера гьулълъей бекьіера иссе бекьіира ушти бекьіира гьудедве бекьіира "я пахал" "ты пахал" "он пахал" "она пахала" "мы пахали" "вы пахали" "они пахали 1 денде жабера "я читал" меде жабера "ты читал" гьуссве жабера "он читал" гьулълъей жабера "она читала иссе жабира "мы читали" ушти жабира "вы читали" гьудедве жабиера "они читали денде тіинера "я налил" меде тіинера "ты налил" гьуссве тіинера "он налил" гьулълъей тіинера "она налила" иссе тіинира "мы налили" ушти тіинира "вы налили" гьудедве тіинира "они налили Как видно из вышеприведенных микропарадигм, транзитивное спряжение прошедшего времени по своей маркировке не отличается от интразитивного.
В ратлубском говоре, если основа глагола имеет в своем исходе в (элемент лабиализации), вместо ожидаемого -ера, -ира выступает -ура: бужура - поверил бужв + ера - бужура инкЫвера "проглотил" инкікіура бхьвера "зарезал" бухъура бусевера "потух" буссура бикквера "остался" биххура бикъвера "держал" бихьура болъвера "закончил" болъура букъвера "отрезал" букъура В этих примерах в сливается со следующим за ним узким гласным и дает у: инкіків + ари - инківура. Аналогичное явление распространено, как мы знаем, и в других андийских языках. В некоторых случаях в глагольных основах ратлубского говора, оканчи вающихся на гласный, происходит слияние гласных основы и суффикса: гіара "заплакал" гіа - ера зера "посмотрел" « зе - ера и т.д. Глаголы т.н. группы "а" (Гудава 1959), как и во всех других южных говорах, в ратлубском оканчиваются на -ара: макварчара "голодал" ворчіара "проснулся" букіара "был" вишара "победил" Глаголы "ряда н" имеют те же показатели, как и рассматриваемые выше, однако вместо р выступает н. Будущее время Как и во многих аваро-андийских языках, в ратлубском говоре ахвахского языка не получила развития специальная форма, выражающая будущее время.
В отличие от северного диалекта, где форма будущего времени вычлени-лась и функционально обособилась от формы настоящего, в ратлубском говоре в зависимости от контекста одна и та же морфологическая форма выполняет функцию как настоящего, так и будущего времени. Поэтому мы сочли целесообразным назвать эту полифункциональную форму грамматического времени настояще-будущим. хъварира "пишу, напишу" жабира "читаю, прочитаю" гьвира "пою, спою" къинира шью, сошью бекьира "пашет, вспашет" Наряду с утвердительными формами имеются и отрицательные со своими особыми негативными аффиксами. Причем употребление того или иного негативного аффикса непосредственно зависит от конкретного грамматического времени, как правило, производящими основами для образования отрицательных форм являются соответствующие утвердительные формы. В настоящем и будущем временах отрицательные формы в обоих диалектах не дифференцируются.
Как было отмечено выше, употребление того или иного негативного аффикса зависит от конкретного грамматического времени. В частности, формы настояще - будущего времени маркируются сложными негативными комплексами, конечные гласные элементы которых соотносятся с грамматическими классами. Такие негативные комплексы, т.е. грамматические отрезки, характерны как для ратлубского говора, так и для ахвахского языка. Этими комплексами являются к - о, к - е (ратлубский говор и северный диалект), к - у, к - и, к - о (цегобский говор).
Как видно из таблицы, в ратлубском говоре форма I грамматического класса -ко противостоит общей для II и III классов форме -ке, тогда как в це-гобском все три грамматические класса выражаются разными аффиксами (-ку -I кл., -ки - II кл., -ко - III кл.).
Наличие таких сложных по своему морфемному составу негативных аффиксов в формах настояще-будущего времени отражают, по нашему мнению, интересный этап в формировании категории грамматических времен ахвахско-го языка в целом, одной из древнейших единиц которой (т.е. данной категории) является настояще-будущее время. Отрицательные формы настояще-будущего времени обычно содержат дифференциальный признак утвердительных форм, которым, как правило, является аффикс -и. Следовательно, в негативных формах существуют дифференциальные признаки как утвердительных, так и отрицательных форм. Следует отметить, что в собственно ратлубском говоре вышеописанные негативные формы с классными показателями встречаются несколько реже, чем формы без классных показателей.
Это вполне естественно и связано с общей тенденцией уменьшения грамматических классов и их показателей в дагестанских языках. Типичным негативным аффиксом, нейтральным к выражению грамматического класса является ратлубский комплекс -ко: хъварико "не пишу". Элемент -ге, который является признаком форм запретительного наклонения в ратлубском говоре, как и во всем южном диалекте, по всей вероятности, заимствован из аварского языка (Магомедбекова 1967: 130).
