Содержание к диссертации
Введение
Глава I . Морфологическая структура финитного глагола 35
1.1. Теоретические и методические предпосылки исследования 35
1.2. Классификация корневых морфем 39
1.3. Инвентарь суффиксальных морфем . 41
1.4. Минимальные структурные модели 44
1.5. Максимальная морфологическая модель 45
1.6. Классификация суффиксальных морфем 46
1.7. Сочетаемость суффиксальных морфем 47
1.8. Порядки с относительно свободным заполнением . 53
Глава 2 . Морфологические категории алеутского финитного глагола 56
2.1. Теоретические основания выделения морфологических категорий 56
2.2. Состав глагольных грамматических категорий . 57
2.3. Классификация морфологических категорий . 62
Глава 3. Обязательные монологические категории алеутского финитного глагола 64
3.1. Лицо-число субъекта и лицо-число объекта . 64
3.2. Время и наклонение 72
Глава 4 . Необязательные морфологические категории алеутского финитного глагола 81
4.1. Глаголообразование 81
4.2. Квантитативностъ 88
4.3. Результативность 93
4.4. Каузативность 99
4.5. Пассивный залог 109
4.6. Косвенный залог 116
4.7. Сходство 119
4.8. Квалитативноеть 119
4.9. Достоверность 121
4.10. Фазовость 122
4.11. Потенциальность 122
4.12. Интенциальность 124
4.13. Интенсивность 124
4.14. Повторность 126
4.15. Континуативность 126
4.16. Отдаленность во времени 127
4.17. Завершенность 127
4.18. Вероятность 128
4.19. Итеративность 128
4.20. Предсказательность 129
4.21. Отрицание 129
Заключение ч 132
Список сокращений 134
Литература 135
- Теоретические и методические предпосылки исследования
- Сочетаемость суффиксальных морфем
- Состав глагольных грамматических категорий
- Глаголообразование
Введение к работе
0.1. Историческая справка об алеутах и алеутском языке
Первые сведения об алеутах относятся к 18 веку . Шесть-сегль алеутских племен занимали всю гряду Алеутских островов от о.Атту на западе до о.Кадьяк и полуострова Аляска (включительно) на востоке. К началу 40-х гг. 18 в. общая численность алеутов составляла 15-16 тыс.чел. (Вениаминов 1840, ч.П, с.177; Ляпунова 1975, с.6).
Начиная с этого времени, коренные жители островов оказываются в полной зависимости от покоривших их европейцев. Первый период покорения алеутов был отмечен хищническим истреблением богатейших природных ресурсов, а нередко и истреблением коренного населения. В 1785 г. с образованием Российско-Американской компании, созданием ее резиденции на о.Кадьяк и усилением правительственного контроля стихийное опустошение островов сменилось организованным порабощением и эксплуатацией. В этот период алеуты переселялись (зачастую против своей воли) администрацией Компании с острова на остров для расширения районов добычи каланов (морских бобров), морских котиков, других ценных зверей. Условия жизни людей улучшились, однако этот период также не способствовал увеличению численности на т
Из работ по истории и этнографии алеутов мы опираемся в первую очередь на следующие: Вениаминов 1840; Файнберг 1964; Файнберг 1980; Ляпунова 1975; Ljapunova 1982; Dumond 1965; HrdliSka 1945; Laughlin 1962; Laughlin 1963; Laughlin 1963a; Black 1980; Bergsland 1959; Collins and о. 1945; Краусс 1981. селения, в первую очередь из-за эпидемий различных заболеваний, завезенных европейцами, высокой детской смертности. Кроме того, он дал толчок к исчезновению алеутского языка, что было естественным в условиях переселения с острова на остров и прогрессирующего алеутско -русского двуязычия. В последние сорок лет русского владения островами (до 1867 г.) положение коренного населения несколько улучшилось. Изменение обстановки в благоприятную сторону необходимо поставить в заслугу выдающемуся русскому миссионеру и просветителю И.Е.Ве-ниаминову. Этот период времени был, по словам М.Краусса, "не только более благоприятным в истории языков и культур коренного населения Аляски, чем любой из предыдущих, но и более благоприятным, чем любой из последующих американских периодов" (Краусс 1981, с.156).
Большая заслуга И.Е.Вениашнова заключается в создании алеутской письменности, в основу которой он положил церковнославянский алфавит, дополнив его специальными надстрочными знаками. В сотрудничестве с алеутскшл вождем Иваном -Пеньковым и алеутом Степаном Крюковшл И.Е.Вениаминов в 1826 г. составил алеутский букварь и перевел на алеутский язык катехизис. В период с 1840 по 1903 г. русской православной церковью было издано еще несколько переводных книг: "Указание пути в Царствие небесное", "Начатки христианского учения", "Евангелие от Матфея", "Евангелие от Луки", "Евангелие от Иоанна", сборники молитв и псалмов. Чрезвычайно ценно то, что некоторые переводы сделаны помощниками и учениками И.Е.Вениашнова. - коренными жителями священниками Л.Саломатовым и Я.Нецветовым. Наибольшую ценность из переводных книг с точки зрения качества перевода представляет, по мнению известного исследователя алеутского языка К.Бергсланда (Bergsland 1959, р.7), "Евангелие от Марка", переведенное Л.Салшатовым не позднее 1861г. и впервые опубликованное К.Бергсландом (Bergsland 1959, с.87-103). Доказательным выглядит утверждение К.Бергсланда о том, что при переводе Л.Саломатов использовал не только русский текст Евангелия, но и греческий оригинал (Bergsland 1959, р.7). Примечателен даже не столько сам факт издания книг на алеутском языке, сколько появление письменной традиции и широкое распространение грамотности, связанное прежде всего с деятельностью церковных школ. Расцвет письменной традиции приходится на момент продажи Аляски и Алеутских островов США в 1867 г.
Наряду с развитием алеутской письменности не прекращалось повсеместное и с каждым годом усиливавшееся влияние русского языка на алеутский. В настоящее время в языке алеутов о.Атка насчитывается не менее 400 русских заимствований (Краусс 1981, с.157).
В первый период американского правления для сохранения алеутского языка практически не было серьезных препятствий. Однако с начала 90-х гг. 19 века, развитие рыбоконсервной промышленности, приток на Аляску тысяч авантюристов, привлеченных в основном открытиями месторождений золота, активизация миссионерской деятельности американской церкви, которая была, категорически против обучения на родном языке и употребления его в религиозных обрядах, подтолкнули языки коренного населения, в том числе алеутский, к исчезновению. Сокращалась и численность алеутов. Причины оставались те же - болезни и высокая детская смертность.
Вторая мировая война ускорила полное исчезновение одного из диалектов - аттуанского. Те немногие жители о.Атту, которым удалось вернуться из японского плена, после войны были поселены на о.Атка совместно с носителями местного диалекта. К настоящему времени аттуанский диалект полностью исчез.
С 10-х гг. нашего века в американских школах было строго запрещено пользоваться родным языком. За нарушение этого запрета детей даже подвергали телесному наказанию. Первая половина 20-го столетия была "временем гробового молчания для языков коренных жителей Аляски. Этот (...) период полного подавления оказался пагубным для многих языков коренного населения" (Краусс 1981, с.161).
После принятия в 1967 г. федерального закона о двуязычном обучении, который разрешил преподавание в американских школах на других языках, кроме английского, положение улучшилось. Созданный при университете штата Аляска (г.Фэрбэнкс) Центр языков коренного населения Аляски выпускает учебные пособия и другую литературу на алеутском языке. Составляются школьные программы, проводятся семинары по вопросам повышения грамотности, консультации с учителями. Создан архив, фонды которого содержат печатные и рукописные документы на всех языках коренного населения Аляски. Эта коллекция насчитывает в настоящее время более 5 тыс. единиц хранения (Краусс 1981, с.165).
Командорские о-ва, открытые Второй Камчатской экспедицией Витуса Беринга в 1741 г., расположены приблизительно в 160 км к востоку от побережья Камчатки и включают, помимо двух мелких островков, два крупных острова: о.Беринга и о.Медный. В отличие от островов Алеутской гряды Командорские о-ва не име - II ли коренного населения (по крайней мере, до сих пор не найдено доказательств существования древних обитателей).
Первая попытка колонизации островов была сделана осенью 1805 г., когда 13 русских промышленников были высажены на о. Медный (Хлебников 1979, с.181, 156-158). Начиная с этого времени, здесь образуются постоянные поселения. С 1826 г. Русско-Американская компания стала завозить на острова промысловых рабочих-алеутов с островов Атту и Атка, с Лисьих и Андреяновских островов, а также представителей других национальностей: кадьякских эскимосов, курильских айнов, тлингитов и др. (см. подробнее: Igapunova 1982, p.I90-I9I). К 1890 г. население обоих островов составляло 619 чел. С некоторыми оговорками можно сказать, что на о.Медном преобладали переселенцы с о.Атту, а на о.Беринга - переселенцы с о.Атка. В 1890 г. на о.Медном проживало 274 чел., на. о.Беринга - 345 чел. (Суворов 1912, с.104).
С этого времени переселения на острова прекратились и численность командорского населения стала неуклонно уменьшаться, достигнув ко времени установления Советской власти (1920 г.) 377 чел. (206 - на о.Беринга и 171 - на о.Медном). В 19 -первой половине 20-го века на островах существовало два крупных поселка - с.Никольское на о.Беринга и с.Преображенское на о.Медном. В середине 50-х гг. 20 века из-за ускоряющихся темпов экономического развития островов, концентрации производства и населения в С.Никольском с.Преображенское стало быстро терять свое значение. К I960 г. в с.Преображенском оставалось всего несколько семей. 1969 год можно, видимо, считать последним годом существования поселка.
В настоящее время с.Никольское на о.Беринга является ос - 12 новным местом проживания алеутов на территории СССР. Население поселка - 1516 чел. (июнь 1982 г.), из них алеутов - 276 чел., или 18,2 % (данные похозяйственных книг). По данным переписи 1979 г. алеутов в СССР - 365 чел., из которых 300 чел. - сельские и 65 - городские жители (Итоги Всесоюзной переписи... 1981).
Подавляющее преобладание смешанных браков, проживание в поселке, для 82 °/0 населения которого родным языком является русский, отсутствие школьного преподавания алеутского языка, сама малочисленность группы командорских алеутов неизбежно должны были привести к утере алеутами родного языка. В настоящее время алеуты молодого поколения практически не говорят и не понимают по-алеутски. Алеутский язык функционирует лишь как язык бытового общения представителей старшего поколения. Уже в 1963 г. Г.А.Меновщиков отмечал отход молодого поколения от пользования родным языком. В то время, по его данным, из старшего поколения владело родным языком не более 50 чел., причем из них хорошо - около 30 чел. (Меновщиков 1965, с.85). В экспедиции 1982 г. нам удалось установить, что полноценныгли информантами для лингвиста могут служить 13 носителей берин-говского диалекта и 15 - медновского.
0.2. диалектная ситуация
До прихода европейцев на острова алеутский язык разделялся на два крупных диалекта - аттуанский и уналашкинский .
Мы именуем диалекты по названию самых крупных островов, на которых проживали их носители. Названия диалектов по сторонам света (западный, восточный и т.д.) не используются из - ІЗ Может быть, правильнее было бы называть их не диалектами, а. языками, так как носители их не понимали друг друга из-за значительных фонетических, лексических и грамматических отличий (Эдельман 1980, с.129-130, 145-147). На аттуанском диалекте говорили алеуты островов Атту, Агатту, Крысьих о-вов; на уналашкинском - алеуты от Щумагинских о-вов до пролива Амчитка. В уналашкинском диалекте выделялся аткинскии подди-алект. На нем говорили алеуты, живущие между проливами Амчитка и Амукта. Несмотря на некоторые отличия в фонетике,грамматике и лексике, уналашкинский диалект и его аткинскии под-диалект были в целом взаимопонятными.
Аттуанцы, переселенные на о.Атка после войны, ассимилировали, и в настоящее время аттуанский диалект исчез.
На территории США. живут представители двух диалектов. Аткинскии диалект сохранился в большей степени, чем уналашкинский (мы сознательно используем дермин "диалект", игнорируя тот факт, что аткинскии фактически является поддиалектом уналашкинского; такая терминологическая точность была, бы уместна при сравнительно-историческом исследовании, в то время как нашей задачей является синхронное описание одного из диалектов). Все дети о.Атка знают родной язык. Самые молодые носители уналашкинского диалекта старше 10 лет (Краусс 1981, с.171).
На территории СССР представлено два диалекта алеутского языка. Медновский диалект является потомком диалекта о.Атту, на который сильнейшее влияние оказал русский язык и соседний за неоднозначного понимания этих терминов в работах различных исследователей. беринговский диалект. Современный медновский диалект представляет собой в некотором смысле уникальное явление, честь первооткрывателя которого принадлежит Г.А.Меновщикову (Меновщиков 1964). Вся система глагольного лица, времени, некоторые падежные показатели, порядок слов в предложении в медновском диалекте - из русского языка. Однако замене на русские подверглись только словоизменительные суффиксы. Многочисленные суффиксы словообразования остались чисто алеутскими (см. подробнее: Бахтин 1984). Медновский диалект в его настоящем виде, возможно, сложился уже после переселения с о.Атту на о. Медный. Во всяком случае тексты и парадигмы спряжения, записанные В.И.Иохельсоном на о.Атту в начале 20 века, не дают ничего похожего на современное положение. Не исключено, однако, что этот язык, если он существовал в то время, мог быть воспринят исследователем как "ломаный" язык. На возможность существования такого языка уже на о.Атту косвенно указывает крайнее положение этого острова в Алеутской гряде, что предполагает скапливание на нем представителей различных групп и национальностей во время массовых переселений. Можно, конечно, считать медновский диалект "просто шагом вперед по пути полного исчезновения языка" (Bergsland 1979, р.ІЗ), однако этому мешает ряд соображений (см. подробнее: Бахтин 1984) и прежде всего то, что язык в данном виде существует уже как минимум два поколения: информанты утверждают, что их родители говорили точно так же. В любом случае это уникальное лингвистическое явление (аналогов ему на территории СССР, видимо, нет) заслуживает специального и пристального внимания.
На беринговском диалекте говорят алеуты-потомки выходцев с о.Атка. Современный беринговский диалект идентичен диалек - 15 ту о.Атка с той оговоркой, что он представляет собой не современный аткинский, а находится гораздо ближе к тому языку, на котором говорили алеуты о.Атка 150 лет назад. Многие слова и грамматические формы, встречающиеся в переводах церковной литературы 19 века, для современных американских алеутов являются архаичными, неупотребительными ( Bergsland-Dirks 1981). Для беринговцев это живые слова, входящие в активный словарный запас. Например, слово кимдух "дождь", отмеченное в саломатовском переводе "Евангелия от Дуки" и не опознавае т мое современными аткинцами , употребляется на о.Беринга. В то же время аткинское чихтах "дождь" не опознается берингов-цами, а глагол чихтал I) "влажный", "сырой"; 2) "идет дождь" употребляется на о.Беринга, в отличие от аткинского диалекта, только в первом значении. Рефлексив тин дахтшод: "прекращает", "останавливается", встречающийся в переводах и не опознаваемый на о.Атка, является высокочастотным в речи беринговцев и наряду с глагольным суффиксом - ада- употребляется для передачи значешш фазы прекращения действия. Глагол малхунул на о.Атка не опознается в значении "быть лукавым", "хитрить", беринговское междометие Taijaa " а ну, берись!", "ну, давай!" также незнакомо американским алеутам и др. Анализ случаев расхождения в лексике и грамматике позволяет предположить, что беринговский диалект представляет собой "законсервированный" аткинский диалект первой половины 19 века. Штернал, содержащийся в публикациях К.Бергсланда и М.диркса, а также некоторые фразы и словоформы из переводов
Слова, не опознаваемые на о.Атка, имеют в словаре К. Бергеланда (Bergsland 1980) специальную помету.
-Не религиозных текстов были выборочно проверены во время экспедиции 1982 г. и использованы при написании диссертации. В работе комментируются некоторые грамматические отличия двух диалектов.
Иногда случаи расхождении между двумя диалектами нельзя объяснить чисто историческими причинами. Беринговокий диалект испытывает на себе мощное влияние русского языка. При исследовании морфологии глагола выяснилось, что четыре а.т-кинских суффикса не опознаются беринговцами, а словоформы с тремя другими суффиксами, легко полученные Г.А.Меновщиковым в 1963 г., спустя 20 лет не даются информантами "с ходу", хотя и опознаются. Следует заметить, что уже в 19 веке все командорсіше алеуты в той или иной степени знали русский язык и пользовались им для межостровного общения (Суворов 1912, с.98-99).
0.3. Самоназвания алеутов
До прихода европейцев среди алеутов, видимо, имело место отчетливое племенное разделение. У каждого племени было свое самоназвание, большинство из которых известны (Bergsland 1959; p.II-14; Black 1980, р.82). Термин унанган (ал. уна-нах , мн.ч. атк.д. -унанас, мн.ч. ун.д. -унанан), использовавшийся в 30-х гг. в качестве соманазвания алеутов (Иохельсон 1934, с.129), не привился (по крайней мере, на. Командорских о-вах). Этот термин представляет собой название одного из самых многочисленных алеутских племен. Впервые это название упоминается в рукописи Р.Раска, хранящейся в Королевской библиотеке Г.Копенгагена (Thalbitzer 1916; Thalbitzer 1921; Bergsland 1959, p.II). Оно восходит к алеутскому корню уна - 17 Hj3- "низкий берег моря", "пролив между маленьким (низким) островом и островом, большим по размеру (более высоким)" (Berg-siand 1959, p.II). Этот термин является в настоящее время самоназванием американских алеутов, независимо от диалекта. Утверждение Л.Блэк о том, что жители о.Атка называют себя ан-г агинас "живущие", "люди" (Black 1980, р.82), видимо, недостоверно (ср. данные словаря: Bergsland 1980, р.22,154).
Носители беринговского диалекта осознают свою принадлежность к унанас, однако чаще используют это слово для называния американских алеутов. В сознании командорских алеутов алеуты, живущие на территории СЖ, не являются представителями одной группы. Они выделяют алеутов, чей язык, по их представлениям, отличается от родного им (на о.Атка это слово обозначает эскимосов, живущих на тихоокеанском побережье Аляски).
Самоназванием носителей беринговского и медновского диалектов в настоящее время все-таки скорее является слово "алеуты" .
Происхождении этнонима "алеут" писали многие исследователи истории алеутов (см. подробно: Вдовин 1968). Авторами наиболее известных гипотез о его языковой основе являются И.С.Вдовин и Г.А.Меновщиков.
И.С.Вдовин (Вдовин 1968) возводит этот этноним к чукотско-корякской основе элев/аляв (варианты э чев/а чав) со значением "обвязывать, обматывать что-л.". Слово аляв-выттэ, якобы принявшее в русском языке форму "алеут", имело значение "те, которые имеют на голове ободы с ветками".
Г.А.Меновщиков, отвергая это предположение, возводит термин "алеут" к слову алитхух, которое, по его мнению, в ран - 18 ний период истории алеутов означало понятие "родственная община", "команда", "объединенная чем-л. группа людей", а позже получило ряд дополнительных значений: "команда судна", "отряд лодок", "военный отряд" (Меновщиков 1980).
Признавая право на существование обеих гипотез, следует подчеркнуть, что вопрос о происхождении этнонима "алеут" остается открытым и требует дальнейших исследований.
0.4. Генетические связи алеутского языка
Алеутский язык имеет отдаленное родство с эскимосскими языками. До сих пор невозможно с полной определенностью сказать, когда протоэскоалеуты разделились на две этнические общности. Этот вопрос может быть решен лишь на основе сравнительного анализа лингвистических и археологических данных.
Г.А.Меновщиков предполагает, что "в гипотетическое время языковой общности протоэскоалеуты вели континентальный образ жизни, занимаясь охотой на мелкого зверя, рыболовством и собирательством" (Меновщиков 1974, с.47). Эта гипотеза базируется на. сопоставлении названий предметов морской охоты и морских зверей, а также терминологии, связанной с сухопутной охотой и рыболовством. Однако анализ эскимосско-алеутских соответствий, приводимых Г.Маршем и М.Сводешем (Marsh -swa -desh 1951), а также некоторые наблюдения К.Бергсланда (Bergsland 1979, с.16) оставляют возможности для иных предположений.
Пользуясь методом глоттохронологии, М.Сводеш и Д.Гирш приходят к выводу, что разделение эскимосского и алеутского языков произошло 2600-1000 лет до н.э. (Hirsch 1954; Swa - 19 desh 1956). Д.Дюмонд, учитывающий археологические данные, полагает, что разделение эскимосов и алеутов и их языков произошло не менее, чем за 4 тыс. лет до н.э., скорее всего в период между 6000 и 4000 лет до н.э. (Dumond 1965, р.1250). Такую же оценку дают уточнения, внесенные в методику лексикостатистической датировки К. Берге ланд ом (Bergsland I958;Bergs-land-Vogt 1962). Советский этнограф Л.А.Файнберг считает, что разделение протоэскоалеутов произошло не менее 8-Ю тыс. лет назад (Файнберг 1980, с.238). Таким образом, генетическое родство алеутского и эскимосских языков представляется очень отдаленным. Около 15 % (300 из 2000) алеутских слов восходят к общим с эскимосскими корнягл, из них около 30 - указательные и вопросительные местоимения, 10 - слова, с локативной семантикой. Из числительных только два имеют соответствия в эскимосском. Из 30 терминов, обозначающих части тела, лишь 6-7 соотносятся с эскимосскими (Bergsland 1979, р.15).
Сопоставлению алеутского и эскимосского языков посвящен целый ряд работ (Thalbitzer 1921; Marsh-Swadesh 1951; Bergsland 1951; Bergsland 1953; Меновщиков I960). Практически все исследователи единодушны в том, что алеутский язык отражает более древнее языковое состояние, чем эскимосские языки. Следует, однако, заметить, что это предположение почти всегда основывается на сугубо экстралингвистическом факторе - островном положении алеутов.
Предпринимаются попытки реконструкции протоэскоалеутского языка (Bergsland 1951; Bergsland 1958; Bergsland 1964; Miller 1976;Fortescue1984). С другой стороны, некоторые исследователи пытаются установить родство эскимосско-алеутских языков с другими языковыми семьями (Sauvageot 1924; Thalbitzer
- 20 1935; Thalbitzer 1928; Hammerich 1951; Holmes 1969; Hamp 1976; Bonnerjea 1971; Bonnerjea 1975; Вошіе -i jea 1978; Fortescue 1981; Bergsland 1956; Bergsland 1959; Bergsland 1978). Несмотря на обнаружение интересных типологических соответствий между языками различных групп (наиболее убедительным кажется сведение эскимосско-алеутских языков с уральскими через юкагирский как соединительное звено -см. Bergsland" 1978), в этой области нельзя пока сделать сколько-нибудь определенных выводов.
0.5. История изучения алеутского языка
Алеутский язык известен науке с конца 18 века. История его изучения достаточно полно отражена в научной литературе (Вдовин 1954; Вдовин-Терещенко 1959; Бломквист 1975; Bergsland 1959; Krauss 1973; Краусс 1981).
Первые сведения по языку алеутов связаны с работами Северо-Восточной экспедиции Сарычева-Биллингса (1785-1793) и прежде всего с именем штаб-лекаря экспедиции Шхаила Робека, собравшего "Краткий словарь двенадцати наречий разных народов, обитающих в северо-восточной части Сибири и на Алеутских островах". Словарь был опубликовал Г.А.Сарычевым в качестве приложения к его сочинению (Сарычев 1952).
Изучением туземных языков в экспедиции Сарычева-Биллингса. занимался также доктор медицины Карл Генрих Мерк. Лишь в 30-х гг. 20 в. в Германии была обнаружена рукопись Мерка на немецком языке и опубликована немецким исследователем А.Яко-би ( Jacobi 19.37). Очерки К.Г.Мерка об этнографии алеутов насыщены терминами и местными названиями. В конце приводится образец немецко-алеутского словаря.
Секретарь и переводчик Беллингса Мартин Зауэр после путешествия обработал судовые журналы капитана и издал описание материалов всей экспедиции с приложением собственных записей по эскимосскому и алеутскому языкам (Sauer 1802). Эта работа сразу же была переведена на французский, немецкий и итальянский языки.
Первое кругосветное плавание русских кораблей под начальством И.Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского (1803-1806) дало огромный и разнообразный научный материал, в том числе лингвистический. Данные по алеутскому, эскимосскому, некоторым индейским языкам приводятся Ю.Ф.Лисянским в описании его путешествия с примечаниями о произношении звуков в этих языках и транскрипции (Лисянский 1977). В словаре даны имена существительные, образцы спряжения и числительные. Словарь включает довольно много простых предложений, дающих возможность судить о грамматическом строе языка.
Большой вклад в изучение языков народностей Русской Америки внес Н.П.Резанов, который в течение 1805-1806 гг. собрал большой словарь - около 1200 слов по языку каждой народности, в том числе по алеутскому языку.
Основным недостатком работы путешественников, посещавших Алеутские о-ва, было то, что они сталкивались с языком на короткое время, знакомились с ним через "толмачей", вследствие чего вся их лингвистическая работа сводилась к составлению кратких собраний слов, причем в эти собрания слов из-за поверхностного знания языка и слабой техники записи проникали многочисленные ошибки и искажения.
Совершенно иначе работал крупнейший исследователь быта и культуры коренных жителей Русской Америки священник и миссионер И.Е.Вениаминов. Он исследовал описываемые им народы и языки стационарно: алеутов - в течение 10 лет, тлингитов - 6 лет.
Самой крупной работой И.Е.Вениаминова явилась его блестящая трехтомная монография об алеутах (Вениаминов 1840). Помимо богатейших этнографических данных, работа содержит обширный лингвистический материал: приводятся различные алеутские термины и выражения с русским переводом, названия народностей Русской Америки, самоназвания описываеглых племен, термины зоологические, ботанические, календарные и др. В книге содержатся пять песен на уналашкинском диалекте, одна песня -на аткинском; кроме того, на аткинском диалекте - повесть и сказка. Впервые был определен состав диалектов алеутского языка.
Б.Э.Бломквист допускает неточность, утверждая, что "Опыт грамматики" содержит "перечень русских слов, вошедших в алеутский язык" (Бломквист 1975). На самом деле И.Е.Вениаминов дает "перечень русских слов, находящихся в алеутском словаре" (Вениаминов 1846, с.79), который представляет собой индекс, "ключ" к алеутскому словарю и может быть использован при переводе с русского языка на алеутский. приводятся две таблицы спряжений алеутских глаголов. Грамматический очерк и алеутско-русский словарь были первой попыткой научного описания языка. Интерпретация грамматического строя исследуемого языка подчинена европейской грамматической традиции, поэтому автору не удалось избежать некоторых ошибок в понимании системы языка. Однако И.Е.Вениаминов сумел отметить и объяснить основные особенности, отличающие алеутский язык от иносистемных языков. Данью уважения к трудам И.Е.Вениаминова по алеутскому языку явились изданные в США в 1944 г. "Элементы алеутской грамматики", основанные на "Опыте грамматики алеутско-лисьевского языка" И.Е.Вениаминова (Geog-hegan 1944).
И.Е.Вениаминов постоянно стремился усовершенствовать созданную им письменность алеутского языка. Посылая Ф.Литке в 1837 году свою грамматику, он снабдил ее специальной запиской "Нечто об алеутско-лисьевском языке, и в особенности о буквах оного" (Барсуков 1887, с.244). Работе И.Е.Вениаминова над алеутским алфавитом посвящена статья акад. Бэра "Объяснение знаков, выбранных для алеутского алфавита" .
"Опыт грамматики алеутско-лисьевского языка" обратил на себя особенное внимание западно-европейских ученых.
Теоретическую важность грамматики подчеркивал известный востоковед К.Габеленц (см. об этом: Барсуков 1883, с.247).
В 1780-1880 гг. над "Опытом грамматики" работало двое исследователей: французский лингвист В.Анри, автор "Очерка толковой грамматики алеутского языка по грамматике и словарю Ивана Вениаминова" (Henry 1878-1879), и немецкий ученый А.Пфицмайер, написавший на основе труда И.Е.Вениаминова "Язык алеутов и лисьих островов" (Pfizmaier 1883). Оба ученых оце - 24 нивают работу И.Е.Вениаминова очень высоко.
В.Анри, будучи представителем школы младограмматиков и интересуясь языками гиперборейских (арктических) народностей, считает, что изучение книги И.Е.Вениашнова полезно с двух точек зрения: во-первых, она дает возможность узнать язшс, не подвергавшийся сильному влиянию других языков и уже исчезающий, во-вторых, она может помочь решить проблему происхождения арктических народностей.
А.їїфицмайер ценит работу И.Е.Вениашнова в основном за точность и ясность изложения, достоверность и тщательность подбора материала. Однако о глубоком проникновении рецензентов в материал говорить не приходится. Об этом можно судить хотя бы по тому факту, что в немецком переводе искажено даже название книги И.Е.Вениаминова.
Работая над грамматикой И.Е.Вениаминова, В.Анри и А.Щиц-майер, естественно, повторили ошибки автора. Кроме того, они до-своему трактовали некоторые положения грамматики, делали свои выводы и, по словам В.И.Иохельсона, "добавили новые ошибки,.•• особенно Анри" (Jochelson 1930, р.7).
В 1842 г. И.Е.Вениаминов навсегда покинул Америку. Работу над переводами книг продолжали его ученики. Один из них, священник Я. Нецветов, помимо переводческой деятельности, занимался составлением русско-алеутского словаря (алфавитного и тематического), копия которого (Нецветов 1840) в настоящее время хранится в Л0 ИЯ АН СССР.
Для исследователя алеутского языка представляет интерес небольшой словник, составленный русским ученым, географом и биологом, Н.В.Слюниным на о.Беринга с помощью священника Адриана Серикова. Словарь содержит около 230 слов с некоторшли словообразовательными и словоизменительными формами и 17 коротких фраз. Рукопись словаря хранится в архиве Географического общества в Ленинграде (на этот факт впервые указал И.С.Вдовин, см.: Вдовин 1954, с.164).
Изучение алеутского языка после И.Е.Вениаминова было возобновлено в начале 20 века известным русским этнографом В.И.Иохельсоном. Посвятив исследованию алеутов первые полтора года Камчатской экспедиции Рябушинского (І909-І9І0 гг.), он объехал все важнейшие острова Алеутской гряды.
В своих трудах по алеутскому языку В.И.Иохельсон уточнил и развил положения И.Е.Вениаминова о звуковом составе и особенностях грамматического строя. Многие наблюдения были сделаны впервые. В.И.Иохельсон отметил различия между диалектами, обратил внимание на возможность родства алеутского и эскимосского языков, хотя и не сделал попытки их сравнительного изучения.
В свое время по инициативе У.Талбицера был поднят вопрос о том, кто первым указал на родство алеутского и эскимосского языков. Действительно, первым это сделал Р.Раек (Thalbi -fczer 1921). Такая же мысль содержится в работе В.Анри (Henry 1878-1879). Однако эти предположения во многом имеют характер предчувствия. Утверждение Р.Джоэгана,сделанное в 1921 г., о том, что алеутский и эскимосский языки по степени близости родства соотносятся примерно так же, как ирландский и уэль-ский, базируется на надежном лингвистическом материале и
Правомерность подобных сопоставлений при оценке степени родства, подтверждают современные исследования, ср.: Яхонтов 1980. Прекрасном знании алеутского и эскимосского (среди множества других) языков (Geoghegan 1921). Однако оно также не было подкреплено доказательствами. Очевидно, предположение о родстве алеутского и эсшшосского языков превратилось в научный факт лишь после появления работ Г.Марша, М.Сводеша (Marsh -Swadesh 1951) и К.Бергсланда (Bergsland 1951).
За. полтора года пребывания на Алеутских о-вах В.И.Иохель-сои собрал значительный лингвистический материал: 127 текстов, алеутско-русский словарь (около 3 тыс. карточек), русско-алеутский словарь (около 3 тыс. карточек). Как и большинство его предшественников (исключая Л.Саломатова и Я.Не-цветова), В.И.Иохельсон работал в основном с уналаиікинским диалектом, однако за время пятинедельного пребывания на о. Атка он записал также 6 текстов на местном диалекте и, кроме того, в Петропавловске - некоторое количество слов от жителя о.Беринга. В.И.Иохельсон был единствеиным человеком, исследовавшим диалект о.Атту (ныне исчезнувший): записал 17 фольклорных текстов и получил перевод на аттуанский 13 текстов, записанных вначале на уналашкинском диалекте.
К сожалению, В.И.Иохельсону удалось опубликовать лишь незначительную часть своих алеутских материалов: краткий грамматический очерк (Иохельсон 1912), критический очерк грамматики И.Е.Вениаминова (Иохельсон 1919), пять уналашкинских текстов (Иохельсон 1923), небольшую статью (Jochelson 1927).
Последней по времени и самой обширной публикацией был очерк "Унанганский (алеутский) язык", появившийся в Советском Союзе в 1934 г. (Иохельсон 1934). Архивные материалы В.И.Ио-хельсона оказались очень раздробленными: часть из них находится в США, часть - в ленинградских архивах, некоторые за - 27 писи вообще не обнаружены (Вдовин 1954, с.163),
Изучение алеутского языка после В.И.Иохельсона было продолжено лишь после второй мировой войны.
Т.П.Бэнк, проводивший археологические изыскания на о.Атка, составил небольшие словники (90 слов на аттуанском диалекте и 160 на аткинском), а также записал несколько текстов, которые были позже опубликованы К.Бергсландом (Bergsland 1959,р.126-128).
Крупнейшим исследователем алеутского языка является К.Бергеланд. Во время нескольких экспедиций к алеутам ему удалось записать значительное количество текстов на атішнском диалекте, часть которых вместе с текстами его предшественников (на разных диалектах) вошла в самую крупную до сих пор публикацию на алеутском языке. Помимо текстов, работа содержит очерк истории изучения алеутского языка, раздел "Имена собственные", включающий личные имена, самоназвания племен, многочисленные топонимические названия (Bergsland 1959). Богатый материал, собранный К.Бергсландом, дал ему возможность опубликовать несколько статей, посвященных фонетике (Bergs -land 1956), синтаксису (Bergsland 1969; Bergsland 1976; Bergsland 1970; Bergsland 1978), дейксису (Bergsland 1973), а также несколько сопоставительных работ, упомянутых выше. Большой заслугой К.Бергсланда явилось составление словаря ат-кинского диалекта, вобравшего материал предшественников (!Bergsland 1980). Словарь содержит около 15 тыс. словоформ (примерно 2 тыс. корней). Совместно с М.Дирксом, носителем алеутского языка, К.Бергсланд издал "школьную грамматику ат-кинского диалекта алеутского языка" ( Bergsland -Dirks 1981), которая на сегодняшний день является самым полным описанием алеутского языка.
Б Советском Союзе первым исследователем алеутского языка стал Г.А.Меновщиков. Работы Г.А.Меновщикова основываются на материалах экспедиции 1963 г. на Командорские о-ва. Основным результатом экспедиции явилось создание краткого очерка грамматики для многотомной коллективной монографии "Языки народов СССР" (Меновщиков 1968) и алеутско-русского словаря (Меновщиков 1977). Г.А.Меновщиковым были опубликованы, помимо обзорных работ (Меновщиков 1959, Меновщиков 1980), несколько статей, в которых затрагиваются некоторые частные проблемы алеутской грамматики: способы выражения пространственных отношений (Меновщиков 1976), вопросы синтаксического строя (Меновщиков 1964, Меновщиков 1967).
До экспедиции Г.А.Меновщикова алеутский язык в Советском Союзе никем не исследовался. Существует лишь краткий рукописный букварь, составленный Е.П.Орловой (Орлова 1931) с помощью алеутов-студентов Дальневосточного техникума народов Севера.
Помимо упомянутых трудов, нам известны всего две работы, посвященные непосредственно алеутскому языку. Это небольшая статья Р.О.Якобсона (Jakobson 1944), представляющая собой попытку представления системы фонем уналашкинского диалекта на основе анализа материалов В.И.Иохельсона, а также заметки о категории определенности/неопределенности в алеутском языке ( Innocent 1976).
0.6. Фонетика и транскрипция
Звуковой строй алеутского языка до сих пор не получил сколько-нибудь удовлетворительного описания. Насущной необходимостью является исследование алеутского языка с привлечением экспериментально-фонетических методов.
Наши представления о звуковом строе беринговского диалекта основываются прежде всего на очерке Г.А.Меновщикова (Меновщиков 1968), а также на наших собственных экспедиционных наблюдениях. Учитывались и по возможности проверялись факты аткинского диалекта, приводивше К.Бергсландом (Bergsland 1956).
Состав гласных
По предварительному заключению Г.А.Меновщикова, долгота гласных в алеутском языке не имеет фонематического статуса (Меновщиков 1968, с.387). Основным критерием при решении этого вопроса служит, как известно, морфологический критерий (Зиндер 1979, с.189). В алеутском языке во многих случаях морфемная граница проходит внутри долгого гласного: кана-агал "где он?" (ср. канан "который?"), ула-а "его дом" (ср. улах "дом"), суку-у "он его взял" (ср. сукух "он взял что-л."} В пользу фонематического статуса долготы говорят случаи противопоставления гласных по долготе в корневых морфемах: хаа-нух "трудная работа", "трудное положение", "неприятность" -ханух "родинка", "родимое пятно", аамгих "кровь" - амгих "ночь", аагал "пропустить", "сделать напрасно" - агал "появиться" и др. С другой стороны, необходимо помнить о том, что "в языках, в которых долгие гласные встречаются и на. сты В алеутских словах дефис обозначает границы морф.
В аткинском диалекте некоторые корни, оканчивавшиеся на согласные , х, ц, развились в основы на гласный (всегда и): исух - исуг "нерпа", канлах - канла и-; "ворон", кануух -канууг -х "сердце", камих (камих,) - камги- "дверь", аатах -аатааги-х "взрослый самец морского котика", ууїсучиин. - ууку-чиини- "песец" (Bergsland-Dirks 198І; р.2).
Вероятно, переселение с о.Атка на о.Беринга произошло в тот момент, когда этот процесс еще не был завершен, так как в речи беринговцев отражены оба варианта (исіслючение - основы на ір. В работе слова даются в том виде, в каком они получены от информантов.
Теоретические и методические предпосылки исследования
Исследование опирается на следующие основные лингвистические понятия: I морфема - минимальная значимая часть слова х; морфа. - конкретная манифестация морфемы в словоформе; словоформа - слово как двусторонняя единица текста (Зализняк 1967, с.20); алломорф - фонетически обусловленный вариант морфемы; вариант морфемы - вариант морфемы, не обусловленный фонетически (позиционно); граммема - одно из значений грамматической категории; финитный глагол - это понятие в данной работе объединяет все глагольные словоформы, способные быть в предложении главным (конечным) сказуемым (Черемисина 1979, с.З); исключение составляют так называемые- "деепричастия с суффиксом -л" (Меновщиков 1968, с.401), которые, по нашим наблюдениям, могут занимать в предложении конечную позицию, то есть позицию главного сказуемого (ср. также: Bergsland 1969, p.24). Морфемный анализ предполагает определенную последовательность процедур. Дистрибутивные, функциональные, морфонологи-ческие, семантические характеристики суффиксальных морфем, излагаемые в диссертации, получены в результате операций, основными из которых являются следующие: I. Первичная сегментация текста. Такое понимание морфемы восходит к трудам И.А.Бодуэна де Куртенэ (Бодуэн де Куртенэ 1963, с.121). 2. Сегментация словоформы на морфы. 3. Отождествление морф одной морфемы (идентификация морфем) . 4. Определение дистрибуции алломорфов, выявление вариантов одной морфемы, 5. Определение дистрибуции морфем. 6. Определение грамматической функции морфемы. 7. Определение грамматической совместимости морфем. 8. Анализ семантических функций суффиксальных морфем. В работе не излагается подробно каждая из процедур морфологического анализа. Детально освещаются лишь те операции, которые имеют непосредственную важность для понимания существенных моментов исследования. Процедуры, перечисленные выше, подробно описаны в многочисленных трудах, посвященных теоретическим проблемам морфологического анализа. Основы его были заложены З.Хэррисом, Ч.Хоккетом, Ю.Найдой, С.Ньюменом, Б.Блоком и Д.Трейлером, а затем критически проанализированы и раз-виты в трудах советских лингвистов
При исследовании морфологической структуры алеутского финитного глагола использовалась одна из разновидностей методов моделирования и дистрибутивного анализа - методика, порядкового членения ("грамматика порядков"). Общепризнанно, что выделение порядков не является универсальным приемом описания и исследования морфологии. Однако эта методика зарекомендовала себя надежным инструментом морфологического анализа в тех случаях, "когда, в словоформе каж - 37 дая элементарная единица плана выражения более или менее строго соотнесена с элементарной единицей плана содержания, то есть когда, исследуются агглютинативные языки" (Щербак 1983, с.39). Такой опыт применения методики порядкового членения обусловливает возможность ее использования при исследовании морфологии глагола алеутского языка, единственным способом морфологического конструирования в котором является суффиксация чисто агглютинативного типа.
Целесообразность выявления последовательности морфем отмечалась еще в 20-х гг. Г.Алпаровым (Алпаров 1927) и затем позже Н.Д.Яковлевым и Д.Ашхамафом (Яковлев-Ашхамаф 1941, с.352 и ел.). В явном виде методика порядкового членения была сформулирована Г.Глисоном, который проиллюстрировал процедуру ее применения на материале турецкого языка. (Глисон 1959, с.163-184). И.И.Ревзин и Г.Д.Юлдашева, основываясь на этой идее Г.Глисона, предложили так называемую "грамматику порядков" (Ревзин-Юлдашева 1969). Впоследствии теоретические положения грамматики порядков были развиты в работах В.Я.Пи-неса (Пинес 1973), А.П.Володина и В.С.Храковского (Володин-Храковский 1975), М.Е.Дамения (Дамения 1975), И.И.Шадури (Шадури 1976), Е.М.Зайцевой (Зайцева 1983). К настоящему времени целый ряд агглютинативных языков подвергнут морфологическому анализу с помощью методики порядкового членения (помимо упомянутых работ, см.: Кумахов 1971, с.255-322; Володин 1976;
Ддикия 1975; Джавадов 1975; Сорокина 1975; Стегний 1983). Отмечается целесообразность применения порядковой методажи для определения характера межъязыковых связей (Щербак 1983). Методика порядкового членения основывается на моносеман-тичности аффиксов в агглютинативных языках (каждому элементу плана выражения можно поставить в строгое соответствие определенный элемент плана содержания). Основные принципы методики порядкового членения можно сжато изложить следующим образом: 1. План содержания любой глагольной словоформы представляет собой упорядоченную последовательность элементов плана содержания (каждому порядку ставится в соответствие строго определенное значение). 2. План выражения любой глагольной словоформы представляет собой упорядоченную последовательность элементов плана выражения. Каждый элемент занимает в этой последовательности строго определенное место (порядок), то есть позицию относительно точки отсчета (обычно в качестве точки отсчета выбирается корневая морфа). 3. Один и тот же порядок может быть занят более чем одним элементом плана, выражения, однако в реальной словоформе каж-дай порядок может быть представлен только одним морфологическим сегментом из этого порядка. 4. Порядок - абстрактное понятие. Он выявляется в результате дистрибутивного анализа большого числа словоформ. Порядки, приписанные морфемам в модели, закреплены за ними (их номера не меняются). 5. В каждой конкретной словоформе мы имеем дело не с порядком, а квазипорядком (Ревзин-Юлдашева 1969, с.44), который определяется как реально наблюдаемый порядок морфы Б слово ф орме.
Сочетаемость суффиксальных морфем
В этом разделе мы не ставим своей задачей дать корпус правил, отражающий абсолютно все возможности сочетаемости морф различных морфем в пределах словоформы и позволяющий синтезировать любую правильную словоформу из набора словарных морф. Подобная задача оказывается трудноразрешимой даже на материале достаточно глубоко изученных языков (Милославский 1980, с.22 ). Б отношении алеутского языка, исследование которого находится на начальном этапе, мы считаем необходимым выявить основные принципы сочетаемости морф различных морфем в словоформе, подчеркнуть те основные закономерности морфологической структуры глагола, которые отличают алеутский язык от большинства других агглютинативных языков.
Возможность появления в словоформе морф, представляющие необязательные порядки, детерминируется не только семантикой корня. Заполнение некоторых необязательных порядков зависит от заполнения обязательных порядков. Например, наличие в словоформе морф, представляющих порядок 25, зависит от морф порядка, 27. Если в словоформе есть морфа -ку- "не-будущее время" (пор. 27), то невозможно появление морфы -за-/-да-(пор. 25), значение которой характеризует действие как обычное, узуальное. Морфа -за-/-да- сочетается с любой другой морфой индикативного подпорядка порядка 27.
Морфы порядков 26 и 30, передающие значения отрицания, находятся в отношении дополнительной дистрибуции и коррелируют по признаку актуальность/неактуальность действия. Морфа порядка 30 может появляться в словоформе в сочетании с любыми морфами индикативного подпорядка порядка 27, кроме -ку-"не-будущее время": кума-на-с "они были белые" (0-27-29) -кума-на-з-улах "они не были белые" (0-27-29-30); казна-за- -х, "он курит (обычно, всегда)" (0-25-27-29) - казна-за- -г-улах "он не курит (обычно, никогда)" (0-25-27-29-30). Значение морфемы -улах, помимо отрицания, предполагает неактуальное действие, то есть действие, которое не происходит в момент речи, "на глазах". Значение морфемы -лака-/-лага- (пор. 26), ломимо значения отрицания, напротив, предполагает актуальность действия, то есть такое действие, которое протекает в момент речи или имеет к нему непосредственное отношение. Морфа, представляющая пор. 26, не может сочетаться с теми морфами индикативного лодпорядка порядка 27, с которыми сочетается показатель отрицания неактуального действия (пор. 30). Сочетание показателя актуального отрицания с показателем "не-будущего" времени является семантичесіш запрещенншл.
Морфа порядка 23 (-дука-/-зука- "предсказание о действии, которое не состоится") не может сочетаться с показателями прошедшего времени индикативного подпорядка порядка 27. Она всегда выступает в словоформе в сочетании с показателем отрицания неактуального действия. Репрезентация необязательных порядков в словоформе зависит не только от заполнения обязательных порядков. Морфы необязательных порядков находятся в отношениях взаимозависимости. Невозможно сочетание морф порядков 7 и 13. Морфы обоих порядков имеют однородные значения, которые можно рассматривать в рамках залога. Не сочетаются морфы, представляющие порядки 10 и 18 - и те, и другие придают действию качественную характеристику. Морфа -лахси- (пор. 14), характеризующая интенсивность протекания действия, может присутствовать в словоформе только в сочетании с показателем отрицания актуального действия. Частично не сочетаются морфы порядков 2 и 3: семантический запрет накладывается на сочетание морфы со значением репетитива -мих-/-михта- (пор. 2) с морфой -ла- (пор. 3), имеющей значение дистрибутивного действия, совершаемого раз - 50 личными субъектами или/и над различными объектами через краткие временные интервалы. Не сочетаются омонимичные морфы -Haij- "охотиться", "добывать" (пор. I) и -наг- "пытаться", "намереваться" (может репрезентировать порядки 12, 15, 21), имеющие, вероятно, общее происхождение.
Не могут быть одновременно представлены в словоформе порядки 9 и 22. В максимальной морфологической модели эти порядки заняты омонимичными морфемами -ма- "тоже" (пор. 22) и -ма- "такой же" (пор. 9). Их функцией является логическое выделение субъекта (пор. 22) или объекта (пор. 9) действия. В предложениях, включающих словоформу с морфой одной из этих морфем, "какие-то компоненты всегда входят в анафорические (или, в общем случае, ассоциативные) связи с определенными компонентами предшествующих предложений или того же самого предложения" (Падучева 1974, с.5), то есть значения этих морфем участвуют в формировании темо-рематической структуры предложения. При определении того, значение какой морфемы реализуется в конкретной словоформе, решающую роль играет не материальный облик морфы, а занимаемый ею квазипорядок: (I) книигис хила-ака-ма-ку-х "он тоже может читать книгу", но (2) книигис хила-ма-ака-ку-х "он может читать такую же книгу"; (3) куганах кумси-ика-ма-ку-х "он тоже может поднять камень", но (4) каганах кумси-ма-ака-ку-х "он может поднять такой же камень". В случаях (I) и (3) в словоформах представлено значение морфемы пор. 9, в случаях (2) и (4) -пор.22. Омонимия снимается морфами порядков 10-21. При отсутствии в словоформе снимающих омонимию морф реализуется значение порядка 22 (логическое выделение субъекта дейст - 51 вия): укухта-ма-ку- -н "вижу-тоже-его-я", хадан хуйа-ма-і а- f -d "к нему шел-тоже-я".
Состав глагольных грамматических категорий
В результате морфологического анализа удалось установріть, что финитный глагол алеутского языка характеризуется следующими морфологическими категориями (порядок представления категорий в этом разделе не связан с последовательностью расположения их показателей в максимальной морфологической модели): I. Глаголообразование Эта категория представлена глагольными значениями, которые, взаимодействуя определенным образом со значением корневой морфы, определяют его как именное и одновременно включают в состав значения образуемого глагола. Показатели (занимают порядок I): -хси-, -г и-, -лигда-/-ли та-, -ту-, -зига-/-дига, -луг -, -тхаг и-, -ли-, -ну-, -лір-, -на -, - та-, -Дтха-, -Дну-, -Д а-. Подробному описанию значений каждой категории посвящены Глава 3 и Глава 4 настоящей диссертации. Там же приводятся фразовые примеры. - 58 2. Квантитативность Граммемы этой категории характеризуют количественную сторону действия, то есть указывают на количество ситуаций, выражаемых глаголом. Показатели: -мих-/-михта-, -тух-/-тухса- (пор.2), -ла-(пор.З). 3. Квалитативность Граммемы этой категории придают действию качественную характеристику, то есть определяют качество выполнения действия субъектом. Показатели: -зу-, -ду-,-йууааг-, -йука-/-йукат-, -да ит-(пор. 10 и пор. 18). 4. Интенсивность Граммемы данной категории характеризуют степень интенсивности протекания действия. Показатели: -чхуза-, -Дгамахеи-,-наахта-, -ла си-,-нуук -, -Дца-, -Дгуза- (пор.14). 5. Континуативность Значение данной грамматической категории характеризует действие как "длящееся", продолжающееся в данный момент. Показатель: -ли- (пор.17). А 6. Сходство Граммемы этой категории указывают на то, что действие производится над объектом, сходным с объектом подобного действия, или оно производится субъектом, сходным с субъектом подобного действия. Показатели: -ма- (пор.9), -ма- (пор.22). 7. Рїтеративность Граммема данной категории характеризует действие как узу - 59 альное, повторяющееся регулярно. Показатель: -за-/-да- (пор.25). 8. Фазовость Значения этой категории указывают на начальную или конечную фазы действия. Показатели: -кали-, -када- (порядки 12Д5/21). 9. Потенциальность Значения этой категории определяют действие как желаемое или возможное для субъекта. Показатели: -Дту-, -Дка- (nop.I2/I5/2I). 10. Интенциальность Значение этой категории указывает на намерение субъекта совершить действие. Показатели: -Haij- (пор.І2Д5/2І). 11. Результативность Значение этой категории указывает на то, что субъект действия находится в состоянии, наступившем в результате совершенного им действия. Показатель: -хта- (пор.5). 12. Вероятность Граммема данной категории указывает на вероятность совершения действия. Показатель: -масу- (пор.24). 13. Предсказательность Значение этой категории указывает на то, что действие, относимое к плану будущего времени, не состоится. Показатель: -дука-/-зука- (пор.23) совместно с показателем отрицания неактуального действия (пор.30). 14. Завершенность Значение данной категории указывает на то, что ожидаемое действие происходит/произошло. Показатель: -маайа- (пор.20). 15. Отдаленность во времени Значение этой категории указывает на то, что действие отстоит недалеко от момента речи. Показатель: -заа у- (пор. 19). 16. Достоверность Значение данной категории указывает на достоверность сообщения о том, что действие происходит/произошло. Показатель: -за-/-да- (пор.II). 17. Повторность Значение этой категории указывает на то, что действие происходит повторно. Показатель: -Дгута- (пор.16). 18. Отрицание Значение этой категории можно обобщенно выразить следующим образом: "неверно, что действие протекает некоторым образом" . Показатели: -лака-/-лага- (пор.26), -улах (пор.30). 19. Каузативность Граммемы этой категории обозначают ситуацию, когда два субъекта действия находятся в отношении каузации, то есть один из них каузирует другой совершить некоторое действие. Показатели: -т-, -дгу-, -йа-, -ни-, -чхи-, -ниса- (пор.4 и 6). 20. Косвенный залог Значения этой категории можно представить в обобщенном виде следующигл образом: I) субъект совершает действие сов - 61 местно с косвенным объектом; 2) субъект совершает действие посредством косвенного объекта; 3) субъект совершает действие для косвенного объекта; 4) субъект совершает действие в косвенном объекте; 5) субъект совершает действие во время косвенного объекта; 6) субъект является размером с косвенный объект. Показатели: -Дса-/-уса-, -Дла-/-ула-, -Дта-, -каїр- (пор. 8). 21. Пассивный залог Граммемы этой категории обозначают смену диатезы (то есть изменение соответствия единиц семантического и синтаксического уровней), приводящую к изменению соответствия между субъектом действия и подлежащим. Показатели: -лга-, -сха-, -ги-, -га- (пор.7), -на- (пор. 13). 22. Время-наклонение Граммемы этой категории характеризуют действие, о котором сообщается, по отношению к факту сообщения об этом действии. Показатели: -ку-, -на-, - а-, -0-, -Д-, -Дк а-, -Д ана-, -да- (пор.27). 23. Лицо-число объекта, действия Значения этой категории характеризуют участника, ситуации по отношению к говорящему и числу. Показатели: -0-, -ки-, -ни- (пор.28). 24. Лицо-число субъекта действия Граммемы этой категории характеризуют участника ситуации по отношению к говорящему и числу.
Глаголообразование
Данная категория представлена показателями, занимающими в максимальной морфологической модели глагола порядок I. Если за корневой морфой следует деривативная морфа, то целесообразно считать, что тленно она и определяет, к какому классу принадлежит корень, причем самой деривативной морфе можно приписать частеречную характеристику (Кузнецова 1970, с.157; Барулин 1979, с.40). В отношении алеутского языка сходная точка зрения принята. К.Бергсландом ( Bergsland 1969, с.36-37). Показатели категории глаголообразования представляют собой деривативные морфемы, морфы которых, присоединяясь к корневым морфам, определяют тем самым их принадлежность к классу имен и одновременно переводят их в класс глаголов. На уровне "внутреннего" синтаксиса, синтаксиса словоформы, можно рассматривать деривативную глагольную морфу как предикат, валентности которого заполняются внутри словоформы и вне ее, на уровне "внешнего" синтаксиса, то есть синтакси - 82 са предложения (Барулин 1979, с.34-43). Отсюда, следует, что при рассмотрении отыменных глаголов целесообразно описывать не отдельно взятый глагол, а глагол с его актантами (Апресян 1974, с.42). Толкование значения отыменного глагола включает в себя, помимо актантов (X, У), мотивирующее шля (М), то есть шля, от которого происходит образование глагола, и глагол (или группу глаголов) толкования. В качестве глагола толкования выбирается глагол, выражающий значение морфемы в наиболее обобщенной форме. Конкретные реализации значения морфемы иллюстрируются примерами. Выделяется 15 морфем, транспонирующих шля в глагол: 1) -хта- "X имеет М, которое есть У": аса-х "имя" -у Иваан аса-хта-ку-Xj "его зовут Иван" (букв. "Иван имя-имеет-он"); агиида-х "гость" - Иваан агшща-хта-ку-к "у меня в гостях Иван" (букв. "Ивана гостем-имею-я"); аки-х "цена" - укина-м тагадаа алах руублих аки-хта-ку-х "новый нож стоит два рубля" (букв, "нож новый два рубля цену-имеет"); да-х "глаза" (дв. ч.) - асхудги-х да-лг у-х да-хта-на- "девушка имеет большие глаза" (букв, "девушка большие-глаза глазами-имеет"); ла-х "мальчик", "сын" -у- ла-хта-ку-0-н "он - мой сын" (букв, "сы-ном-имею-его-я"); 2) -хси- "X создает М": чали-х "удочка" - чали- си-ку- "я делаю удочку"; ула-х "дом" - ула-хси-на-с "дом-строим мы/ они"; хилгиси-х "лопата" - ауада-х: хилгиси-хси-ку-х "мастер лопату-делает"; 3) -ж:вда-/-лихта- "X обрабатывает М": а-х "рыба" - айа-га-н ка-лигда-ку-х "моя-жена рыбу-чистит"; ла-х "мальчик", "сын" - ада-х ла-лигда-на-х "отец наказывал (чаще: бил) сына"; айхаси-х "лодка" - айхаси-лигда-ку-к "я ремонтирую лод - 83 ку"; чаайу-х "чай" - чаайу-лихта-ку-х "они двое готовят чай"; 4) ги— для более полного описания значения этой морфе мы целесообразно дать три толкования: (I) "X имеет М": асхи ну-х "дочь" - уни-ц асхину- и-ку- "сестра-моя дочь-имеет"; аникду-х "ребенок" - айага-а аникду-ги-лака-х "жена-его де тей-не-имеет"; лиинта-х "лента" - асхудги-х лиинта-ги-ку-х "девушка ленту-имеет"; хани-х "озеро" -» тана-мас хани-ги ку-х "на нашем острове есть озеро" (букв, "остров-наш озеро имеет"; (2) "X находится в М": исха-х "гнездо" -» са-х исха г і-ку-х "птица в-гнезде-находится"; кинуу-х "кино" кинуу ги-на-с "мы/они находились в кино"; ула-х "дом" - ана-н ула-г и-ку- "мать-моя дома-находится"; (3) "X использует М" это орудийное значение реализуется, как указывает Г.А.Менов щиков (Меновщиков 1968, с.391), в зависимой форме глагола деепричастии намерения: суба.ака-х "собака" — Сараанам хадан субаака-ги-л анка-на "он уехал на собаках на Саранное озе ро" (букв, "на Саранное собак-используя уехал-он"); луушки-х "ложка" - луушки- и-л суупа-х к а-ку- "он ест суп ложкой" (букв, "ложку-используя суп ест-он"); тукуулки-х "топор" - о тукуулки-з и-л икла-с кухсу-ку-к "я рублю дрова топором" (букв, "топор-используя дрова рублю-я"); 5) -ту- "X имеет много/большое М": аки-х "цена", "цен ность" - хинан суунги-х аки-ту-ку-х "эта вещь дорого стоит" (букв, "эта вещь цену-имеет-большую"; чики-х "грязь" - уулиса-мас чики-ту-ку-х "наша улица очень грязная" (букв, "улица-наша грязи-много-имеет"); і?айа-х "гора" Мииднах кайа-ту-ку-х "о. Медный - гористый" (букв, "гор-много-име ет"); кайу-х "сила" - лудан кайу-ту-ку-х "твой брат очень - 84 сильный" (букв, "брат-твой силы-много-имеет"); 6) -дига-/-зига- "X имеет хорошее М": сайги-с "ружье" (мн.ч.) - ада-н сайги-зига-ку-х "у моего отца хорошее ружье" (букв, "отец-мой рукье-хорошее-имеет"); ча-х "руки" (дв.ч.) - уги-н ча-зига-ку-х "у моего мужа умелые руки" (букв, "муж-мой руки-хорошие-имеет"); чухтака-с "одежда" (мн.ч.) - айагаа чухтака-дига-ку-х "его-жена красивую-одеж ду-имеет"; 7) -луг- "X имеет плохое М": кита-х "ноги" (дв.ч.) - ки-та-луг-ику-х "у него плохие (больные) ноги"; куйхи-х "кашель" - куйхи-луг -на- "ты сильно кашлял"; кимла-х "живот" - аникдух ішмла-луг-на-х "у ребенка был понос" (букв, "ребенок живот-шюхой-имел"; 3) -ну- "X издает запах (подобно) М": ка-х "рыба" - ка-ну-на-х "пахло рыбой"; уа-х (уа их) "дым" - уаг-ну-на- "пахло дымом"; сла-х (слаз и- ) "воздух", "ветер" - сла -ну-ку-х "потянуло свежим воздухом, ветерком" (букв, "воздухом-пахнет"); асхалакна-х "труп" - асхалакна-ну-калихта-ку-х "уже смердит" (ЕЙ 11:39, букв, "трупом-пахнуть-начало") - во всех тлеющихся в нашем материале прголерах первый актант глагола, включающего морфу морфемы -ну-, является "безличным", семантически пустым; 9) -лг и- "X дает М У-у": таана- "вода" - виидра-х таа-н а-л и-да! "налей в ведро воды!" (букв, "ведру воду-дай", "ведро водой-снабди"; айага-х "женщина", "жена" - Петропа-авловска-м илаган тин а$ага-лги-ку-х "он взял себе жену из Петропавловска" (букв, "из Петропавловска себе жену-дал-он"); аса-х "игля" - ана-а ани дуун аса-л и-ку-х "мать-его ребенку-своему имя-дала"; - 85 10) -наг - "X добывает М": са-х "птица" - аналим хузу са-наги-ку-с "целый день птиц-добывали-мы(они)"; ала-х "кит" - кадим хадан анг ина-с ала-наг -на-с "в давние времена люди китов-добывали"; ису-х "нерпа" - ису-наг -и ан аг і-ку-і "я буду охотиться на нерпу";
