Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Теоретико-методологические основы исследования в лингвокультурологии
1.1. Лингвокультурология в линвистических исследованиях 9
1.2. Концепт в лингвокультурологии 16
1.3. Национально-культурный компонент в лингвокультурологии 32
Выводы 44
ГЛАВА II Сагыш (тоска) в концептосфере татарского языка
I.1 . Понятийный компонент лингвокультурного концепта «сагыш »
(тоска). 46
II.1.L Вербализация концепта «сагыш» (тоска) в лексико-
деривационных структурах татарского языка 49
11.2. Образный компонент лингвокультурного концепта «сагыш» (тоска) 57
11.3. Ценностный компонент лингвокультурного концепта «сагыш» (тоска) 67
11.3.1. Вербализация концепта «сагыш» (тоска) лексическими
единицами 68
11.3,2. Синонимы и антонимы концепта «сагыш»
(тоска) 71
11.3.3, Репрезентация концепта «сагыш» (тоска) в контексте народной
культуры 84
Выводы 95
ГЛАВА III . Реализация эмоциональной синестезии в татарских произведениях
III. 1. Синестезия как объект изучения филологии 97
III.2. Эмоциональная синестезия в татарской поэзии 104
III.З. Эмоциональная синестезия в татарской прозе 111
III.4. Выражение лексемы сары (желтый) в эмоциональной синестезии 114
Выводы 127
Заключение 130
Список использованной литературы 136
Лексикографические источники 155
Список анализируемого материала , 157
Список условных сокращений 161
- Лингвокультурология в линвистических исследованиях
- . Понятийный компонент лингвокультурного концепта «сагыш
- Образный компонент лингвокультурного концепта «сагыш» (тоска)
- Синестезия как объект изучения филологии
Введение к работе
Диссертационная работа выполнена в русле современных лингвокультурных исследований и посвящена изучению специфики языковой вербализации лингвокультурного концепта «сагыш» в татарской языковой картине мира.
В последнее время стали актуальными исследования взаимоотношения языка и культуры. Интерес ученых к этой проблеме привел к появлению в конце XX века лингвокультурологии, исследующей национально-культурную семантику языковых единиц с целью изучения их во всей полноте содержания и оттенков, в степени, максимально приближенной к их восприятию носителями данного языка и данной культуры. Лингвокультурология - это аспект языкознания, изучающий проблему отражения национальной культуры в языке.
Язык в лингвокультурологии рассматривается не только как средство коммуникации и познания, но прежде всего как культурный код этноса. Национальная языковая картина мира представляет собой особое мировидение и мировосприятие этноса - носителя данного языка, -закрепленное в семантике языковых единиц и в понятийно-категориальном составе языка. Изучение роли и участия языка в порождении и функционировании основных механизмов когниции человека и культуросозидательной деятельности позволяет познать отраженные языком черты действительности и получить представление о философии, этических и эстетических нормах, религиозных и других верованиях, которые являются релевантными для носителей данной культуры.
В центре внимания лингвокультурологии находится человек (рассматриваемый как носитель языка и культуры): его фоновые знания, поведенческие нормы, определяющего его как представителя данной культуры, что позволяет говорить о ее гуманистическом характере. Антропоцентричность в лингвокультурологии соответствует общей
тенденции гуманитарных исследований, вернувшейся к человеческому
фактору в языке и носителю языка как к центральной фигуре в процессе
коммуникативного общения. Огромную значимость при изучении
человека в языке приобретает обозначение отдельных эмоций. А
исследуемый нами лингвокультурный концепт «сагыш» является
элементом макроконцепта, охватывающего различные
психоэмоциональные состояния человека как представителя отдельного народа. Данная работа призвана в известной степени расширить и углубить наши представления о национально-культурных реалиях татарского народа, закрепленных в татарской языковой системе, образцах литературы и фольклора, на примере комплексного изучения лингвокультурного концепта «сагыш».
Актуальность данного диссертационного исследования определяется:
недостаточностью существующих исследовательских подходов к описанию лингвокультурного фрагмента «сагыш» в татарском языке;
насущной потребностью детального, комплексного исследования лингвокультурного концепта «сагыш»;
- практической необходимостью выявления всей системы
разнородных в структурно-семантическом отношении языковых средств,
репрезентирующих изучаемый концепт, и его интерпретации в
семантическом и культурологическом аспектах.
Объект исследования - лингвокультурный концепт «сагыш», как часть обширной концептосферы татарского языка.
Предмет исследования - национально-специфические характеристики вербализаций лингвокультурного концепта «сагыш» в татарской языковой картине мира и особенности его функционирования.
Цель исследования заключается в комплексном изучении лингвокультурного концепта «сагыш» в татарском языковом сознании.
Цель диссертационной работы предполагает решение следующих основных исследовательских задач:
выявление специфики лингвокультурологического подхода к исследованию языковых явлении;
рассмотрение основных теоретических подходов к пониманию языковой картины мира, понятия концепта и национально-культурного компонента в лингвокультурологии;
описание этимологической «интерпретации» лексем сагыш, сагыну;
анализ синтагматических и парадигматических отношений лингвокультурного концепта «сагыш»;
выявление особенностей функционирования ключевых единиц {сагыш, сагыну) в поэтических и прозаических текстах, во фразеологии, в паремиологии, мунаджатах и коротких песнях;
репрезентация ассоциативного поля концепта;
анализ сочетаемости лексем сагыш, сагыну, являющихся базовыми для изучаемого нами объекта.
Цели и задачи обусловили выбор методов исследования. Ими стали наблюдение над языковым материалом, анализ словарных дефиниций, концептуальный анализ, контекстный анализ, компонентный и семантический анализы, выявляющие структуру лексического значения и изменения в ней, элементы полевого анализа.
Материалом диссертационного исследования послужили данные сплошной выборки толковых, антонимических, синонимических, фразеологических словарей татарского языка, словарей и сборников татарских пословиц, а также примеры речевой актуализации концепта «сагыш», извлеченные из произведений татарской художественной литературы. Создана обширная картотека - около 4 тысяч примеров.
Методологическую основу работы составили теоретические
положения, разработанные в трудах Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой,
С.Г.Воркачева, М.З.Закиева, Л.К.Байрамовой, Р.Р.Замалетдинова,
В.И.Карасика, Д.С.Лихачева, В.А.Маслова, ВЛЛерознака,
М.В.Пименовой, З.ДЛопова, И.А.Стернина, Г.Г.Слышкина, Ю.С.Степанова и др.
Научная новизна исследования состоит в комплексном рассмотрении лингвокультурного концепта «сагыш» в татарской национально-культурной картине мира; в прослеживании динамики ядерных и периферийных содержательных признаков концепта «сагыш» и его ключевых слов в языке, в художественном дискурсе, в устном народном творчестве, во фразеологии, в паремиологии; в проведении синестетического анализа ключевых лексем, результаты которого значительно дополняют вербально-содержательную парадигму лингвокультурного концепта «сагыш» и его полевую структуру, расширяют знания о специфике татарского менталитета.
Теоретическая значимость обусловлена тем, что результаты исследования могут найти реализацию в разработке конкретных вопросов, связанных с особенностями обыденного мышления, а также при разработке некоторых аспектов теории межкультурной коммуникации, культурологии, основ концептологии. Анализ лингвокультурного концепта «сагыш» позволяет выявить особенности развития национально-языкового сознания, зафиксировать отражение на вербальном уровне мыслительной деятельности татарского народа, специфику его ментального мира, национального характера.
Практическая ценность работы заключается в том, что материалы диссертации могут найти применение при составлении учебных пособий, в теоретических курсах по лексикологии татарского языка, в спецкурсах по
когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, а также в научно-исследовательской работе студентов.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Представление лингвокультурного концепта «сагыш» как
сложного ментального образования, в состав которого входят понятийный,
образный и ценностный компоненты.
Ядром семантического поля «сагыш» выступают ключевые лексемы сагыш, сагыиу, а периферией - разноуровневые языковые средства.
Вопрос о сочетаемости лексем сагыш, сагыиу, являющихся базовыми для проводимого нами исследования. Именно изучение сочетаемости (метафорической) является основой концептуального анализа.
4. Отражение сложной структуры лингвокультурного концепта
«сагыш» в татарской лингвокультуре на материале лексической,
фразеологической и паремиологической систем с учетом особенностей
выражения этого концепта в художественном типе дискурса.
Апробация. Основные положения и результаты исследования были изложены в докладах на итоговых конференциях ИЯЛИ АН РТ, КГУ (2003, 2004, 2005), международных и всероссийских научно-практических конференциях в г. Казани (2005, 2006), г, Астрахани (2004), г. Тюмени (2006), международных симпозиумах в г. Волгограде (2003), г. Чебоксарах (2006), г. Кемерово (2006) результаты отражены в 8 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, лексикографических источников, списка анализируемого материала и условных сокращений.
Лингвокультурология в линвистических исследованиях
Язык во все времена оставался наиболее яркой идентифицирующей характеристикой этноса. Язык рассматривается не только и не столько как средство коммуникации и познания, но прежде всего как культурный код этноса. Проблема соотношения языка и культуры увлекала многих исследователей. У истоков осмысления фундаментальной роли языка в процессе формирования этнического опыта и мировосприятия стоял, как известно, философ и лингвист Вильгельм фон Гумбольдт, в концепции которого признается причинная связь между языком и культурой, при этом главенствующая роль отводится языку. С конца прошлого века в рамках изменения научной парадигмы гуманитарного знания на место системно-структурной и статистической парадигме приходит парадигма антропоцентрическая, функциональная, когнитивная и динамическая. Антропоцентризм выражается в требовании изучать конкретный язык с опорой не только на окружающую человека действительность, но и на его мышление, психику, историю, культуру и социальный статус носителей языка. На первый план в исследованиях, выполненных в рамках антропоцентрической парадигмы, выходят проблемы «человек в языке» и «язык в человеке», которые разрабатываются в литературе по когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, психолингвистике, этнолингвистике.
В результате многочисленных лингвистических исследований в рамках антропоцентрической парадигмы сформировалось новое направление в лингвистике - лингвокультурологическое, в котором появилась своя теория и методология, свой терминологический аппарат. В итоге возникла новая наука - лингвокультурология. Лингвокультурология как автономная область лингвистических исследований сложилась в 70-х гг. XX в. Это - научная дисциплина, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания. Лингвокультурология - одно из молодых ответвлений этнолингвистики. В основе лингвокультурологических исследований лежит подход к языку как явлению, неразрывно связанному с культурой определенного этноса. Это родовое понятие, объединяющее различные исследования в области языкознания, этнопсихолингвистики, этнографии, выявляющие - на конкретном языковом и культурном материале -национальную, нациоэтническую специфику того или иного языка в сравнении с другими языками и культурами.
Остановимся на некоторых дефинициях лингвокультурологии в интерпретации исследователей, внесших важный вклад в становление лингвокультурологии как науки. В.В.Воробьев в своей работе «Лингвокультурология. Теория и методы» (1997) предлагает свою концепцию взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры. Для изучения этой взаимосвязи он предлагает метод лингвокультурологического поля, который, по мнению автора, позволяет реализовать принципы системного подхода (Воробьев 1997: 43). Данный подход достигается изучением лингвокультурологических объектов в единстве семантики, синтагматики, синтактики и прагматики, взаимно свободных друг другу. Это дает возможность получить о них представление как единицах, в которых диалектически связаны языковое и внеязыковое содержание. Ученый считает, что взаимодействие культуры и языка следует рассматривать при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления (Воробьев 1997: 36-37). Но О.В.Абыякая замечает о необходимости учета помимо «современных приоритетов» также и традиционных культурных в ценностей, не подверженные времени, культурные константы, отображенные в языке (Абыякая 2004:41). По мнению В.Н.Телия, лингвокультурология ориентирована на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке. Она является достоянием собственно антропологической парадигмы науки о человеке, центром притяжения которой является феномен культуры (Телия 1996:222). ц В.А.Маслова в своей работе «Лингвокультурология», посвященной разработке основ лингвокультурологии, предлагает следующую дефиницию: лингвокультурология - это отрасль лингвистики, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке (Маслова 2001:9). В настоящее время анализ различных дефиниций лингвокультурологии является предметом рассуждений и дискуссий в публикациях многих авторов, работающих в этой области лингвистики и научный поиск в этом направлении продолжается. Таким образом, лингвокультурология - теоретическая филологическая дисциплина, целью которой является описание взаимодействия языка и культуры через раскрытие содержания языковых единиц, изучение их ассоциативных и словообразовательных связей, коннотаций, отраженных в сознании носителей языка. Объектом лингвокультурологии является исследование взаимосвязи и взаимодействия культуры и языка в процессе их функционирования, а предметом - материальная и духовная культура в ее существовании и функционировании, созданная человеком, т.е. все то, что составляет языковую картину мира. Языковая картина мира как категория выделилась в немецкой философии языка во второй половине XIX века. Исторически к представление о языковой картине мира восходит к идеям Вильгельма фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка. Термин «языковая картина мира» (sprachliches Weltbild) был введен в науку Лео Вайсгербером. Данный исследователь подчеркивал активную роль языка по отношению к мышлению и практической деятельности человека и отмечал, что «язык есть не продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energeia)» (Гумбольдт 1984: 70). Изучение языковой картины мира Л.Вайсгербер интерпретировал с помощью ословливания мира. Ословливание (вербализация) мира предполагает членение действительности на те или иные фрагменты посредством слов. Языки же отличаются не только по числу входящих в них слов, но и по их внутренней форме. Это значит, что между различными языками отсутствует не только количественная симметрия, предполагающая, что все языки членят мир на абсолютно одинаковые отрезки, но и качественная. Качественная асимметрия между языками состоит на уровне слов в том, что слова, обозначающие в разных языках одни и те же предметы, могут иметь разную внутреннюю форму.
. Понятийный компонент лингвокультурного концепта «сагыш
Основным признаком, отделяющим лингвистическое понимание концепта от логического, как уже отмечалось, является закрепленность за определенным способом языковой реализации (Бабушкин 1998: 12; Нерознак 1998: 81; Слышкин 2000: 9). Из признания концепта планом содержания языкового знака следует, что он включает в себя помимо предметной (понятийной) и психологической (образной и ценностной) отнесенности всю коммуникативно значимую информацию: внутрисистемную, прагматическую и этимологическую.
В семантике концепта как «многомерного идеализированного формообразования» (Ляпин 1997: 18) выделяются, прежде всего, понятийный, образный и ценностный компоненты (Карасик 1999: 39), определяющим из которых является, по мнению большинства исследователей, первый из них. Образный компонент, опредмечивающий в языковом сознании когнитивные метафоры, через которые постигаются абстрактные сущности, представляется вторым по значимости для концептов-духовных ценностей. Компонент ценностный для метафизических концептов не является специфическим, он присущ любому ментальному образованию, отправляющему к духовной жизни человека, как значение присуще любому феномену культуры, с утратой которого они, сохраняя физическое существование, утрачивают свой культурный статус (Брудный 1998: 19). Понятийная составляющая культурного концепта не сводится просто к информации - это то в содержании концепта, что не является № метафорически-образным и не зависит от внутрисистемных (ценностных) его языкового имени. Имена абстрактных понятий «текучи», «калейдоскопичны» (Бабушкин 1996: 63-67), представления о них меняются от человека к человеку (Косой 1998: 15). Сагыш (тоска) - одно из основных общечеловеческих понятий. Исследуя его содержание, Ю.С.Степанов пишет, что «...слои этого понятия в русской духовной жизни будут... близко подходить, почти совпадать с этапами осмысления этого концепта в истории философии», также, по его мнению, «в русской тоске есть и нечто «европейски общее» (Степанов 2001: 883). В своем словаре «Концепты русской культуры» он представляет понимание концепта тоска в европейской зарубежной и русской философии и русской культуре, опираясь в последнем случае на тексты художественной классической литературы.
Так, С.Кьеркегор определяет такую тоску как «чувство внутреннего утеснения» и подчеркивает ее «полное отличие от страха и других концептов», которые «всегда подразумевают какой-то определенный объект соответствующего чувства, тогда как тоска есть действительность свободы, потому что она есть ее возможность». Он помещает тоску в некое «поле концептов»: тоска - это «ожидание с надеждой... Тоску можно сравнить с головокружением. Когда взгляд видит перед собой бездонную пропасть, возникает головокружение, идущее как от глаза, так и от пропости, потому что она притягивает взгляд. Подобно этому, тоска - это головокружение перед наличием свободы» (Степанов 2001: 885).
Русский философ Н.А.Бердяев обращает внимание на те же моменты: «Нужно делать различие между тоской и страхом и скукой. Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, вместе с тем она означает неслиянность с трансцендентным, бездну между мной и трансцендентным. Тоска по трансцендентному, по иному, чем этот мир, но переходящему за границы этого мира. Но она говорит об одиночестве перед лицом трансцендентного... Тоска может пробуждать богосознание, но есть также переживание богооставленности... Страх и скука направлены не на высший, а на низший мир... В тоске есть надежда, в скуке -безнадежность» (Степанов 2001: 880-881).
Тоска - это то, что испытывает человек, который чего-то хочет, но не знает точно, чего именно, и знает только, что это недостижимо. А когда объект тоски может быть установлен, это обычно что-то утерянное и сохранившееся лишь в смутных воспоминаниях: например, тоска по родине (Шмелев 2002: 92).
Тема ностальгии, тоски по родине (сагыш, сагыну) является также одним из ведущих тем татарской литературы, принимая во внимание дисперсный характер проживания представителей татарского этноса. И это обстоятельство позволяет нам выделить концепт «сагыш» как один из ключевых концептов татарской лингвокультуры.
Таким образом, «сагыш» оказывается взаимосвязанной с целой гаммой человеческих чувств, она не поддается объяснению (скажем, как радость или жалость), тоска идет из самых глубин человеческого подсознания, овладевая целиком душой человека. На наш взгляд, «сагыш» - принадлежность внутреннего мира человека, она не может быть изучена абсолютно «объективно», так как по сути своей глубоко субъективна. Кроме тоски общечеловеческой и тоски национальной, существует «индивидуальная тоска» - вбирающая и общие составляющие, и неповторимые. Это тоска воспринимается самим субъектом индивидуально, и сообщить о ней - что вероятнее всего в случае, если данный субъект - поэтическая личность, - он будет тоже совершенно по-своему, что справедливо также и в отношении адресата, воспринимающего поэтическое выражение тоски. Несмотря на такую приблизительность в понимании тоски собственной и в особенности тоски чужой, подобные попытки (и наша работа в том числе) достаточно многочисленны и не прекращаются. Мы попытаемся на основании анализа словоупотреблений в поэтическом, прозаическом контекстах, а ткаже в паремиологии и фразеологии составить наше представление о сагыш.
Образный компонент лингвокультурного концепта «сагыш» (тоска)
Одним из распространенных приемов реконструкции языковой картины мира является анализ метафорической сочетаемости слов абстрактной семантики, выявляющий «чувственно воспринимаемый», «конкретный» образ, сопоставляемый в наивной картине мира данному «абстрактному» понятию и обеспечивающий допустимость в языке определенного класса словосочетаний, т.е. метафорический. Этот прием впервые был применен Н.Д.Арутюновой («Предложение и его смысл», 1976), а также у В.А.Успенского («О вещных коннотациях абстрактных существительных», 1979), Дж.Лакоффа и М.Джонсона («Метафоры, которыми мы живем», 1980).
Семантическое описание имен эмоций - а исследуемый нами лингвокультурный концепт «сагыш» представляет собой разновидность эмоционального состояния - связано со значительными лексикографическими трудностями, главным образом в силу недоступности их денотата прямому наблюдению, что вызывает необходимость применения косвенных (непрямых) приемов толкования, основным из которых является метафорический подход.
Метафора является своеобразным зародышем многоплановости семантики, и она играет большую роль в изучении концепта в лингвистике. Ученые отмечают, что метафоре присуща миромоделирующая роль, что метафора выступает как когнитивное оружие (ДжЛакофф и М.Джонсон, М.В.Никитин и др.), так как ассоциативная организация мыслится как некая форма семантических сетей, существующих в сознании (Лакофф, Джонсон 1990:182). В познавательном плане она не рождает (не создает) новые понятия и представления, а «служит повивальной бабкой, помогая им выйти на свет из сумерек сознания» (Никитин 2002: 257). То есть она, помогая выявить туманное нечто в человеческом сознании, репрезентируют одну из моделей хранения знаний в памяти человека. Конечно, метафора является не концептом, а репликацируемой моделью взаимодействия концептов.
Метафора - это единственный способ воплотить в чувственном образе бестелесную и труднопостижимую абстракцию. Метафора лежит в основе образования любых «абстрактных предметов»: красота, счастье, свобода, печаль, любовь - все это семантически субстантивированные, т.е. представленные в образе предмета свойства и предикаты. Эти концепты являются универсальными для всех культур, но их содержание национально специфично.
Анализ образного компонента концепта «сагыш» можно проводить по нескольким параметрам: степени специфичности конкретных способов метафоризации, их частотности, по типу прямого, непроизводного значения лексической единицы, с которой сравнивается «сагыш», по основанию сравнения - признаку, задающему область сходства субъектов метафоры и по степени названности лексической единицы - присутствует ли в тексте ее имя или же приходится ее восстанавливать по косвенным сочетаемостным признакам,
Классификация лингвокультурного концепта «сагыш» с помощью чувственных образов в татарской поэзии по субъекту сравнения показывает, что здесь присутствуют основные типы семантического переноса: метафора биоморфная (антропо-, зооморфная, ботаническая), метафора реиморфная - предметная.
Чаще всего «сагыш» сравнивается, как и все эмоции в целом, с некой жидкостью, заполняющей человека изнутри, в которой он купается, которой он наполняется, которую можно проглотить, которая может быть глубокой и может пролиться: Йорэгенэ сагну тупган кыз / Квтэгпиздэн яры каитасып (ПХуждев) (букв. Девушка, сердце которой наполнено тоской / Ждет скорого возвращения возлюбленного); Нурлы йвзец искэ тешкэндд / Сагну хисе таша щырымда (Э.Ерикэй) (букв. Когда вспоминается твое лучезарное лицо / Чувство тоски разливается в моей песне); Сагышлардап крилем тулды (М.Эгълэмов) (букв. Душа наполнена тоской); Сагыш тулы тавыш (Г.Афзал) (букв. Голос, наполненный тоской); Сагыш тутырып хат язма (Ш.Биккол) (букв. Не пиши письмо, наполненное тоской); Нзп-нэни йорэкнец гвллэрен / Шуя сары сагыштан юдыру (Мицнеруй) (букв. Цветки крошечного сердца / Омывать той желтой тоской); Сагышларым / Тулып агар (Ш.Галиев) (букв. Тоска, / Наполнившись потечет); Безнец жанга тумыштан / Сагынулар тулышкан (Ш.Галиев) (букв. С детства наши души / Наполнены тоской); Табынга жыелдык туганнар / Кузлзргэ сагну тулышкан (Ш.Галиев) (букв. Собрались за столом мы, родные, / Глаза наполнены тоской); Алсу йэзлэреннэн сикергп твшкэн / Сагыш яше хатка тамадыр (Ф.Кэрим) (букв. Покатившая с румяного лица / Слеза тоски капает на письмо); Купме сагыш йоттым мин (Э.Баян) (букв. Сколько глотал я тоски); Тирэн сагынудап уйчанланган (Р.Ахметжднов) (букв. Задумчив от глубокой тоски); Ап-ак сагыш учларьша / Тулды су булып (Мицнеруй) (букв. Белая тоска, как вода / Наполнила мои ладони); Сагыш тулып ташкан куцел кебек (Г.Афзал) (букв. Тоска, словно переполненная душа); Сагышларым тулып ята (Х.Эюпов) (букв. Тоска переполнена); Кара да бер матур, нур елмаеп, / Юып щибэр сагышларымны (Р.Хисматулла) (букв. Посмотри один раз красиво, лучезарно улыбаясь, / И смой тоску мою); Урманнар булып чайкала / Кузлэргэ тулган сагыш (Ф.Гыйззэтуллин) (Словно лес колыхается / Наполненная в глазах тоска).
Синестезия как объект изучения филологии
Исследования вопроса о семантической синестезии является продолжением традиций отечественного и зарубежного языкознания. Синестезией занимались А.Белый (1910, 1983), И.Ф.Буслаев (1959, 1970, 1990), А.Н.Веселовский (1913, 1989), Р.В.Миллер-Будницкая (1930), Р.Якобсон (1921,1961,1975, 1987). В зарубежной лингвистике это явление рассматривалось в трудах А.Веллера, Х.Вернера, А.Витнера, У.Стэнфорда, СУльмана (Weller 1931; Werner 1952; Stanford 1936; Ulmann 1957, 1960, 1963, 1966, 1970, 1973). О проблеме синестезии упоминается в работах Л.М.Грановской (1976), Л.В.Зубовой (1989), М.А.Карпенко (1972), НАКожевниковой (1986), ВЛ.Телии (1988), А.И.Федорова (1969), Б.М.Галеева(1973,1987,1991). В современных исследованиях мы находим следующие определения синестезии: 1) комплексная экспликация разнородных чувственных представлений (ЛБ.Зубова); 2) выражение синкретизма ощущений (Р.Я.Миллер-Будшщкая); 3) выражение синтеза разных ощущений (Н.А.Кожевникова); 4) словесное смешение, комбинация разных по природе ощущений (Л.М.Грановская). В языке синестезия может иметь следующие частные проявления, отмеченные исследователями: 1) взаимодействие между сенсорными прилагательными различных ЛСГ с сохранением прилагательными сенсорных свойств (Н.Н.Вайсман); 2) эмоционально-ассоциативное определение, в котором передается нерасчлененное (неразрывное) впечатление словосочетанием, в котором определение и определяемое слово семантически не сочетаются в языке (Вайсман 1983, Грановская V 1976, Зубова 1989, Кожевникова 1986, Миллер-Будницкая 1930, Федоров 1969). Современная семантика, исследующая природу соответствий между значением, сочетаемостью, контекстом, использует этот термин при анализе различного рода метафор, метафорических переносов (Е.КАртемьева, В.Г.Гак, Е.О.Опарина, Е.Т.Палмер, Дж.Серль, С.Ульман). В этом плане синестезия определяется следующим образом: 1) особый тип w перемещения имени, основывающийся на ассоциациях между чувствами (С.Ульман); 2) способность метафоры создавать психологическое «напряжение» между «буквальными значениями» и переосмысленным значением за счет контрастности, которая может вызвать эмоциональный эффект; 3) Дж.Эптер употребляет термин «синергия» синонимичный понятию «синестезия» и дает следующее определение «синергии»: эффект совмещения несовместимого, который в метафоре способствует тому, что один и тот же предмет предстает одновременно в двух ипостасях; 4) механизм синестезии определяется в качестве одного из физиологических механизмов метафоры как межсистемного переноса (Артемьева 1987, Опарина 1988, Ульман 1970, Эптер 1982).
О недостаточной изученности самого понятия синестезии свидетельствует наличие различных терминов для его определения. Параллельно употребляются термины «синестезия», «синергия», «синопсия». В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» синестезия понимается как «феномен восприятия, состоящий в том, что впечатление, соответствующее данному раздражителю и специфическое для данного органа чувств, сопровождается другим, дополнительным ощущением или образом, часто характерным для другой модальности» (ЛЭС 1990:166). Семантическая синестезия - это такая форма проявления функционально-семантического синкретизма, которая связана с совмещением значений лексических единиц - наименований различных чувственных представлений, с созданием новой, обобщенной метафорической образности. Явление синестезии проявляется, прежде всего, у художественных творческих натур. Многие музыканты, художники, писатели обладали ярко выраженным цветовым слухом (В.В.Кандинский, Н.А.Римский-Корсаков, А.Н.Скрябин и др.). Интуитивные и звуко-цветовые ассоциации описывали А.Белый, А.Рембо, Р.Якобсон. А.Н.Веселовский пишет о слитности чувственных впечатлений у художественно одаренных людей (Веселовский 1913: 81). Английский языковед П.Скоул высказал, что «синестезия -возникновение в чувственном восприятии одного рода мысленных образов другого» (цит. по Галееву 1987: 87),
На вопрос, что же такое синестезия на самом деле, Б.М.Галеев пишет, что «в самом кратком определении, межчувственная ассоциация, возникающая либо на основе «сходства», либо на основе «смежности» разномодальных чувственных впечатлений (именно по такому принципу строится метафора и метонимия в поэтической речи). То, что у этих ассоциаций оба звена относятся к чувственной сфере, проявляясь внешне как «смешение чувств», как раз и вызвало особый впечатляющий эффект -у кого недоумение, у кого восторг. А если прибавить к этому, что зачастую подобные ассоциации формируются на подсознательном уровне - что является нормой для искусства, - можно понять, каким крепким орешком для науки оказался этот феномен «смешения чувств» (Галеев 1991:35).
Установлено существование у носителей языка (не только у ярких «синестетиков») объективных психологических ассоциаций ЗВУК -ЦВЕТ. В экологии техники существует понятие «белый шум», в дизайне популярна идея синестетического образа, музыковеды различают белые тембры голоса («алое» звучание фанфар), теоретики живописи описывают звучность красок («кипенье и жар» красного цвета - из самонаблюдений художника В.В.Кандинского), языковеды - светлые и темные фонемы («красный зов зари» у Блока и «звук литавр торжествующе-алый» у К.Бальмонта).
Особый интерес литературная, поэтическая синестезия представляет тем, что служит, по сути дела, готовой фиксацией в словесной форме всех возможных межчувственных связей, возникающих при эстетическом созерцании мира. Не удивительно, что эти результаты многовекового естественного опыта синестезации сознания привлекают исследователей как своего рода надежный «лабораторный» материал, испытавший проверку «на достоверность» (Галеев 1991: 37).
