Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Проблемы лексико-семантической системы в карачаево-балкарском языкознании 9
1.1. Лексика как система 9
1.2. Слово как ядерный конституент лексико-семантической системы языка 19
1.3. Пути обогащения и развития лексико-семантической системы 27
ГЛАВА II . Лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка 41
2.1. Полисемия как лексико-семантическая категория 42
2.2. Омонимия как лексико-семантическая категория 55
2.3. Синонимия как лексико-семантическая категория 62
2.4. Антонимия как лексико-семантическая категория 72
2.5. Конверсия как лексико-семантическая категория 79
2.6. Паронимия как лексико-семантическая категория 88
2.7. Семантическое поле. Ассоциативное поле. Гипонимия. Деривация 165
Заключение 173
Список использованной литературы 179
- Лексика как система
- Слово как ядерный конституент лексико-семантической системы языка
- Полисемия как лексико-семантическая категория
- Омонимия как лексико-семантическая категория
Введение к работе
Актуальность темы обусловлена ее неизученностью в карачаево-балкарском языкознании. Нет специальных исследовательских работ по изучению специфики семантических сдвигов в лексике изучаемого языка. Ощущается необходимость создания целостной системы лексико-семантических категорий в плане более конкретного определения смысловых соотношений между прямыми и производными значениями слова, способы перерастания полисемии в омонимию. Наблюдаются случаи смешения значений слова и омонимов. Кроме поверхностных теоретических определений, невыясненными остаются также причины и условия возникновения многозначных слов.
Известно, что семантическая связь между словами сохраняется, если все они опираются на основное, первичное значение. Но вместе с тем, в зависимости от окружения слово может содержать одно значение, несколько отличное от остальных (къакъ - эшикни къакъ "стучать в дверь", къакъ къабыргъа "сушеная часть туши").
В аналогичных словах есть определенная стилистическая связь, которая помогает обнаружить семантику подобных лексических единиц. Но это лишь контекстуальный способ определения семантических сдвигов, происходящих в изучаемом языке. Поэтому назрела необходимость теоретических и практических обоснований семантики лексем карачаево-балкарского языка.
Современный этап развития лексики изучаемого языка характеризуется особой активизацией таких семантических процессов, как расширение значения и десемантизация слов. Модифицировалась и модернизировалась лексическая сочетаемость, расширились сферы употребления словарных единиц, исчезла их строгая стилистическая закрепленность, лексикализовались некоторые производные формы слов.
Анализ основных типов лексических значений слова и пути перерастания полисемии в омонимию проводится в работах Малкандуевой А.З. и Бид-
жиевой, но немало случаев смешения значений слова и омонимов. Например: къатыкъ "блюдо из муки и сыра", къатыкъ бол в значении "присоединяйся, смещайся".
Несмотря на идентичность обеих лексических единиц, их, все же, объединяет общее лексическое значение "смещать".
Также остро стоит проблема изучения полисемии как лексико-семан-тической категории изучаемого языка. Неопределенными остаются также причины и условия, способствующие многозначности слова. Вместе с тем, исследователи карачаево-балкарского языка проводят ощутимую работу для установления функциональной роли той или иной лексической единицы, охарактеризовать ее стилистическую и экспрессивную значимость. По этому поводу Д.Н. Шмелев пишет, что "... в языковой действительности наблюдается сложное взаимодействие и переплетение обеих красок в пределах одного слова" (Шмелев, 1973: 69) и подчеркивает необходимость их раздельного рассмотрения.
Современные условия развития исследуемого языка требуют более тщательного изучения синонимии, как ее лексико-семантической категории.
"Синонимия в языке - явление всегда глубоко национальное и создается в разных языках различными путями" (Шанский, 1964: 55).
Исследования источников синонимии карачаево-балкарского языка -полисемия (многозначные слова), диалектные слова (сабан агъач - (лит.), готон - (диалект.) "плуг"; заимствованные слова (ариу - чырайлы - айбат (араб.) "красивый"; эвфемизмы (бёрю - жанлы) "волк"; стилистические синонимы (эринчек, мытыр, кюлтыпыс) "ленивый"; понятийные синонимы (къарыусуз, жиликсиз) "очень слабый", способствуют решению проблем, связанных с функциональной активностью слова.
Но в научных исследованиях по карачаево-балкарскому языку синонимия, полисемия, омонимия, антонимия, паронимия как лексико-семантиче-ские категории, несмотря на активные семантические процессы, происходящие в лексике изучаемого языка, не рассматривались в системном аспекте.
Отсутствие теоретических, да и практических работ, посвященных масштабным лексико-семантическим сдвигам, оказывает отрицательное влияние и на стилевую дифференциацию изучаемого языка. В этой связи остро стоит задача правильности выбора лексической единицы с точки зрения оправданности, уместности, незаменимости другими словами, для выражения мыслей в том или ином стилевом жанре карачаево-балкарского языка.
Как известно, одним из важнейших свойств любого языка, определяющим возможность выразить одну и ту же мысль различными способами и при этом передать разнообразные индивидуальные оттенки, является его вариантность. Поэтому исследование паронимии, однокоренной синонимии, вариантности слов и их выделение и изучение представляется весьма интересным.
Поэтому актуальность темы настоящего исследования вызвана необходимостью поиска путей и методов изучения лексико-семантических сдвигов, происходящих в современном карачаево-балкарском языке.
Цель настоящего исследования - всесторонне изучить лексико-семантические категории (полисемию, омонимию, синонимию, антонимию, паронимию и вариантность слова) и определить их роль и место в семантической системе данного языка.
В соответствии с указанной целью в работе поставлены и решены следующие наиболее важные задачи исследования:
теоретическое обоснование понятия лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка;
установление источников обогащения и развития лексико-семантической системы данного языка;
выявление в вышеперечисленных семантических категориях лексем семантического содержания;
определение отличительных особенностей каждой семантической категории в общей их системе;
установление соотношения основного значения слова к его семантической параллели;
выявление основных факторов, способствующих развитию цельной лексико-семантической системы изучаемого языка.
Источники исследования. Тема настоящего исследования изучалась путем анализа различных аспектов стилистики, лексикологии, произведений классиков карачаевской и балкарской литературы. Изучались произведения устного народного творчества, современные литературные произведения, научные труды, статьи и тезисы научных конференций, материалы "Карачаево-балкарско-русского словаря" (КБРС. -М., 1989) и "Толкового словаря карачаево-балкарского языка" (ТСКБЯ. - т.1, 1996; т. II, 2002; т.Ш, 2005).
Теоретической базой работы послужили основополагающие труды Ж.М. Гузеева, М.А. Хабичева, Х.-М.Н. Хаджилаева, С.К. Башиевой, В.В. Виноградова, М.З. Улакова, К.М. Мусаева, И.М. Отарова, Р.В. Туркина, А.А. Уфимцевой, Д.Н. Шмелева, Н.М. Шанского, С.А. Соколова, Н.К. Дмитриева, И.В. Кормушина, Л.Я. Левитской, Н.А. Баскакова, У.М. Батырмурзаевой и других лингвистов.
Методы исследования: описательный с применением сравнительного анализа.
Научная новизна работы в том, что она является первой исследовательской работой по определению путей и закономерностей развития лексико-семантической системы карачаево-балкарского языка. В ней впервые в данном языке апробируются новые подходы определения границ между первичным значением слова и его семантическим знаком. Предлагаются новые способы выявления, зарождения самой природы семантических сдвигов и степень воздействия языковых закономерностей на семантические процессы данного языка.
В работе исследуются явления полисемии, омонимии, синонимии, антонимии, паронимии, конверсии как семантических категорий в карачаево-
балкарском языке. Исследуются основные принципы лексикализации значений полисемантических слов в разных морфологических позициях.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что в нем проведен персональный и комплексный анализ лексико-семантических категорий, который вносит определенный вклад в изучение лексики и семасиологии данного языка.
Практическая значимость исследования вытекает из того, что содержащиеся в нем материалы могут быть использованы при изучении таких разделов карачаево-балкарского языка, как лексика и семасиология, при проведении спецсеминаров и спецкурсов со студентами карачаевского и балкарского отделений по данному языку. Результаты исследования могут оказать помощь при написании дипломных и курсовых работ.
Объектом исследования выступает лексико-семантическая система карачаево-балкарского языка с ее категориями.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Определение лексико-семантической системы карачаево-
балкарского языка с опорой на данные русского и общего языкознания.
Среди всех типов объединения слов как в карачаево-балкарском, так и в
русском языках центральное место по лингвистической значимости и
разнообразию проявления занимает лексико-семантическая система. Эта
система как наиболее сложная по своей организации и структуре все еще
остается наименее исследованной и наиболее запутанной.
2. Системность лексики проявляется в том, что она представляет собой
совокупность целого ряда единиц, составляющих стройную систему, т.е.
лексико-семантических микросистем, составляющих определенные
группировки, или типы слов, или лексические категории: полисемия,
омонимия, синонимия, антонимия, паронимия, конверсия, ассоциативное
поле, гипонимия и т.д.
Некоторые лексикологи в состав лексико-семантических категорий включают и фразеологическую сферу, хотя она и составляет совершенно отдельный раздел.
Такой представляется общая структурная организация лексики карачаево-балкарского языка, где слова и лексико-семантические варианты слов (ЛСВ) могут входить не только в разные лексико-семантические группы, но и принадлежать разным лексико-тематическим группам, разным лексико-грамматическим разрядам, разным лексико-стилистическим пластам, что подтверждает системность лексики вообще. Лексико-семантическая же система представляет собой группу слов, объединенных в систему совокупностью своих значений, связанных определенными отношениями (полисемии, омонимии, синонимии, антонимии и т.д.).
Самоопределение «лексико-семантическая система» говорит о двусторонносте явления: с одной стороны, ограничивается в пределах семантического уровня языка лексическая семантика от грамматической, с другой стороны, с помощью этой системы происходит дальнейшее членение семантики слова как элемента словаря на самые мелкие двусторонние единицы - лексико-семантические варианты слова (ЛСВ), их сочетательных свойств и деривационных возможностей.
Впервые устанавливаются специфические особенности лексико-семантических систем двух близкородственных языков.
Апробация исследования. Основные положения и результаты работы апробировались на научных конференциях, проводившихся в 2001-2005 годы в КБР и КЧР на семинаре по проблемам карачаево-балкарского языка Института гуманитарных исследований Правительства КБР и Кабардино-Балкарского научного центра РАН и на третьей Всероссийской научной конференции "Лингвистическое кавказоведение и тюркология. Традиции и Современность", Карачаевск, 2004 г.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и литературы (библиографии).
Лексика как система
Слово как единица языка выступает объектом разных лингвистических дисциплин: в фонетике изучается его звуковая сторона, в словообразовании -строение и способы образования, в морфологии - его грамматические формы и значения, в синтаксисе - способы соединения слов и форм слов в словосочетания и предложения (СРЯ, 2001:168). В лексикологии слово рассматривается как единица словарного состава языка, имеющее некое предметное содержание (лексическое значение). Так, например, слово "стол" в лексикологии представляет интерес, прежде всего, как название мебели: "обеденный (письменный) стол", специального оборудования: "операционный стол", питания, пищи: "обильный (диетический) стол", того или иного отделения в учреждении: "стол заказов (находок)", как единица, которая находится в определенных отношениях с другими однородными по значению лексическими единицами, скажем, как входящая в класс наименований мебели вместе со словами "стул, кресло, диван, кровать, шкаф" и т.д. (СРЯ, 1999: 190). Оппозиция грамматических форм слова (словоформ) в одном и том же значении является для лексикологии несущественным. Например, Лене нравится этот стол; мы сидим за столом. Привезли столы для читального зала - это предмет изучения грамматики. Если же изучаются сходства и различия смысловых вариантов одного и того же слова во всей системе их форм (стол, стола, столу — "предмет мебели", стол, стола, столу - "питание, пища" + и т.д.), то это одна из важных задач лексикологии.
Все аспекты лексикологии взаимосвязаны, т.е. они образуют некоторые системные отношения, раскрытие природы и описание их представляют основной предмет и задачу лексикологии в целом. А другие частные задачи, решаемые лексикологией (изучение лексической семантики: природа, виды и типы значений слов, структура лексических единиц, синтагматические и парадигматические отношения лексических единиц: многозначность, омонимия, атонимия, паронимия, конверсия, витанимия, семантическое поле и др.), являются подчиненными ей (Шмелев, 1973:8-14). Поэтому единицы языка связаны между собой и зависят друг от друга, т.е. они образуют систему — множество элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом. В лексической системе языка такими элементами являются простейшие единицы - "слова-понятия", как их называл Л.В. Щерба, т.е. слова, взятые в одном из их значений (например, "стол" как обозначение предмета мебели) или однозначные слова (береза) (Щерба, 1974: 291). Из таких простейших "клеточек", отражающих соответствующие сегменты действительности (предметы, свойства, явления, отношения и т.д.), и складывается лексическая система языка как определенная целостность.
Как подчеркивает Д.Н. Шмелев: "Непосредственная обращенность лексики к внеязыковой действительности является ее существенной особенностью по сравнению со всеми другими областями языка и вряд ли всестороннее исследование лексики осуществимо без учета этой особенности" (Шмелев, 1973:15). Элементы лексической системы, т.е. слова-понятия" тесно взаимодействуют друг с другом; они могут быть связаны отношениями смысловой мотивированности внутри одного и того же слова (тяоїсельїщ (ayypi) - "имеющий большой вес", тяжелыйг (ауург) - "грузный, лишенный легкости), тяжелыщ (ауур3) - "трудный, требующий большого труда, усилий" и т.д.), эквивалентности {тяжелый (ауур/авур) - тяжеловесный (ауурсыман), противоположности (тяэ/селый (ауур) - легкий (жснгил), обратности обозначаемых отношений. (Чемодан тяоїселее сумки — сумка легче чемодана; чемодан сумкадан ауурду - сумка чемодандан женгилди, включение элемента в класс (тяжелый (ауур/авур) - как одно из наименований класса обозначений веса). Такие отношения единиц, лежащие в основе категории многозначности, омонимии, антонимии, конверсии, семантического поля буквально пронизывают лексику, организуя ее как систему.
Поэтому поводу М.И. Фомина отмечает, что лексика языка является системой с внутренней организацией, элементы которой, постоянно взаимодействуя друг с другом, в то же время закономерно связаны определенными более или менее устойчивыми отношениями (Фомина, 1990:11). Таким образом, лексические единицы оказываются достаточно упорядоченными системно, входя в целую сеть разнообразных и пересекающихся структурно-смысловых отношений (СРЯ, 1999:192). В этой связи в системном изучении лексического значения слова главным является исследование основной семасиологической категории - лексического значения слова как процесса и результата лексико-семантического варьирования слова (ЛСВ). Лексико-семантический вариант слова (впервые термин введен в научный обиход А.И. Смирницким) представляет собой "варианты слова, различающиеся друг от друга своим лексическим содержанием, хотя форма данного словесного знака не имеет сама по себе никакого различия. Варьирование лексического значения слова происходит в результате фразеологической (лексической) сочетаемости семантически реализуемого слова и его синтаксической позиции в синтагме или предложении, в целом, часто в том и в другом вместе" (Уфимцева, 1986:32). Так, например, у русского существительного "день" (карач.-балк. кюн -"солнце") в результате его использования говорящим вычленяются следующие ЛСВ: 1) ЛСВ: "часть суток от восхода до заката солнца", реализуемых в синтагмах: солнечный день - жарыкъ кюн, пасмурный день - мутхуз кюн, день клонился к вечеру - кюн ингиргс айланнганды и др. В первой паре синтагмы по карачаево-балкарски нельзя говорить "солнечный день" поскольку само слово "день" образовано от слова "солнце". Поэтому говорят жарыкъ кюн - светлый день и т.д.;
Слово как ядерный конституент лексико-семантической системы языка
Состав лексики карачаево-балкарского языка не является однородным. В нем различаются слова, с одной стороны, общие для всей группы родственных языков и, с другой - слова, заимствованные из языков, не находящихся в генетическом родстве с ним. В первую группу слов словарного состава, в свою очередь, объединены слова разного происхождения, а именно: а) общетюркского пласта, б) тюркизмы, в) исконно карачаево-балкарские слова. Во вторую группу входят заимствования, которые различаются по звуковому составу и фонетическим нормам сочетания звуков (Хаджилаев, 1970:46). В лексикологии исследуется также неоднородность лексики с точки зрения сферы ее употребления. Большинство карачаево-балкарских слов общенародно, некоторые слова употребляются только людьми определенной профессии. Слово является минимальной единицей речи. Слово воспринимается нами, прежде всего, как звук или группа звуков. Однако не всякая группа звуков будет словом. Например, если взять такие сочетания звуков, как чыракъ и мыракъ ( электричество", жарыкъ бериучю прибор), то в карачаево-балкарском языке первое из них является словом, потому что имеет значение "лампа" (осветительный прибор), а второе, хотя и оформлено по законам языка, не имеет значения, оно остается лишь комплексом звуков и не становится словом, им является лишь то, которое в данном языке называет конкретный предмет окружающей нас действительности, имеет смысл, семантику. Наукой установлены основные признаки слова как лингвистической единицы в целом: 1) фонетическая оформленность; 2) непроницаемость (нельзя в слово вставить другое слово); 3) лексико-грамматическая отнесенность (слово обязательно принадлежит какой-либо части речи); 4) семантическая отнесенность (слову присуще соответствующее лексическое значение); 5) устойчивость и единооформленность (изменяемость слова как целостной единицы); 6) воспроизводимость (в момент речи извлекается из памяти как нечто готовое, а не возникает заново); 7) преимущественное употребление в сочетаниях (контекстуальность); 8) фразеологичность (идеоматичность) и некоторые другие (Бардаев, 1985:18).
Слово как основной элемент языка может быть объектом изучения в различных разделах языкознания. Фонетическая и морфологическая структура слова и его синтаксические свойства рассматриваются в фонетике, морфологии и синтаксисе. Предметом изучения лексикологии, прежде всего, является смысловая структура слова. Например, с точки зрения грамматики слово ангылаулу "понятливый, сообразительный" (КБРС, 68) - это имя прилагательное, качественное, производное, в положительной степени, определенным образом членится на основу и аффиксы, образовано от имени ангыла; "понимание", и оно образовано от глагола ангыла "понимать". Следуя правилам лексикологии, нужно установить, прежде всего, прямое значение слов: ангылаулу "понятливый, понимающий", "собранный, внимательный". При исследовании семантики различных слов разграничиваются грамматические и лексические значения. В понятие "грамматические значения" входят как общее категориальное значение слова, присущее ему как определенному лексико-грамматическому разряду слов, так и частное значение, представленное одним из видов формально выраженных отношений, характерных для слова как определенной части речи (например, в тюркских языках для существительных категории числа, падежа и принадлежности, для глаголов категории времени, числа, лица, наклонения и залога (Гузеев, 1985:5). Основная функция слова в языке - назывная или как еще говорят, номинативная (от лат.слова потеп - имя, название). Слова дают названия предметам окружающей нас действительности.
Как известно, назывная функция слова первична и обозначает ее твердую форму: юй "дом", юйюр "семья", баш "голова", башчы "предводитель". Для установления твердой формы слова следует изучить функциональный характер ее вариантов, условия их взаимодействия и причины порождения. "Иначе говоря, - как отмечает Ж.М. Гузеев, -варианты слов должны быть рассмотрены, во-первых, в контексте, в стилистически разнородных условиях, во-вторых, их следует анализировать не в строго синхронной плоскости, а с учетом перспективы данной языковой единицы" (Гузеев, 1984:30). Для установления лексической нормы слова в карачаево-балкарском языке большие трудности создают региональные варианты со стилистической точки зрения: ачха-ахча "деньги", быхчы-бычхы "пила", таякъ-тыякъ "палка", жыякъ-жаякъ "щека" и т.п. Однако слова способны дать названия не только предметам, которые можно увидеть, потрогать, ощутить на вкус и т.п. (книга, ручка, стол, хлеб, молоток, бумага и др.), но и такие явления действительности, которые нельзя ощутить с помощью органов чувств. Такие слова как: кюлкю "смех", хауа "светло", ачыкъ "открытый" и другие называют не конкретные, а абстрактные понятия.
Полисемия как лексико-семантическая категория
Одним из важнейших измерений лексико-семантической системы, одним из проявлений закономерностей объединения лексических единиц, образующих в структуре многозначного слова определенную иерархию взаимообусловленных первичных и вторичных семантических функций, является полисемия. Слова с разными значениями (одного лексического звена), кажущиеся далекими по отношению друг к другу, так или иначе, связаны между собой, образуя сложное семантическое единство, называемое семантической структурой слова. Как отмечает М.И. Фомина, именно в наличии семантических связей внутри многозначного слова больше всего проявляется системность лексики на уровне одного слова. "Учитывая, что характер внутрисловных семантических связей в языках неодинаков, можно считать многозначность одним из ярких признаков национальной самобытности лексики" (Фомина, 1999:45). Закономерности образования многозначности слова позволяют активно использовать свойства слов при составлении словарей различных типов, а также при переводе слова с одного языка на другой. Одной из отличительных черт лексики изучаемого языка является многозначность. Как известно, при обнаружении нового предмета, явления или качества человеку свойственно переносить на него наименование уже известного, чем-то схожего с новым. При этом ранее малоизвестный признак становится основным, определяющим, характеризующим. Таким образом, лексическая единица приобретает новое значение, которое усиливает ее выразительные возможности, развивая семантические процессы, происходящие в изучаемом языке. Например: къол "рука", къол "лощина", къулакъ "ухо", къулакъ "ущелье, овраг", къулакъ "спинка" Подобные лексические движения создают питательную среду к стилистической дифференциации карачаево-балкарского языка. В одних случаях слово остается нейтральным, в других же разные значения слова могут приобрести различные стилистические окраски.
Для лексики изучаемого языка, как и для большинства языков, закономерно стилистическое расслоение слова при наличии у него нескольких значений, нежели стилистическое единство многозначного слова. Наиболее характерным примером такого положения является перенос наименований животных, с присущими только для них действиями и признаками, а также перенесение названий некоторых неодушевленных предметов на людей. Например, в случае употребления слова тууар "животное" в значении "тупица, дурак" его стилистический уровень снижается, а если использовать слово бёрго "волк" в значении "храбрый", "сильный", "хваткий" - его стилистический уровень повышается. Подобные семантические сдвиги наблюдаются и в названиях неодушевленных предметов, в частности, в названиях небесных светил и драгоценных металлов в переносном значении. Например (о бескорыстном веселом человеке) кюн кибик жарыкъды "светлый как солнце", айча ариуду "красивый как луна", или кёп сёз - кюмюш, аз сёз - алтын "многословие — серебро, малословие — золото". Современный этап развития лексики карачаево-балкарского языка характеризуется особой активизацией некоторых семантических процессов, в частности, расширением значения, метафоризацией и десемантизацией слова. Модифицировалась сочетаемость слов, произошли изменения в их стилистической окраске. Этому способствовало изменение качеств и условий употребления слов и расширение их функциональной потребности.
Поиск новых языковых средств для обозначения новых понятий, а также выбор наиболее приемлемой формы для выражения той или иной ситуации. Для установления твердой формы слова следует изучить функциональный характер ее вариантов, условия их взаимодействия и причины порождения. "Иначе говоря, - как отмечает Ж.М. Гузеев, -варианты слов должны быть рассмотрены, во-первых, в контексте, в дистрибутивных и стилистических разнородных условиях, во-вторых, их следует анализировать не в строго синхронной плоскости, а с учетом перспективы данной языковой единицы" (Гузеев, 1984:62). Как известно, в установлении лексической нормы большие трудности создают варианты слов. Это явление сейчас является актуальной проблемой лингвистики в целом, особенно остро этот вопрос стоит в таких новописьменных языках, как карачаево-балкарский. Активное функционирование варианта может обусловить его трансформацию в доминирующее значение, а при сильной конкуренции со своим базовым значением перерасти в самостоятельное слово - омоним. Подавляющее большинство слов в карачаево-балкарском языке, как и в других языках, имеют два и более значений (Гузеев, 1984:80). Такие слова называют многозначными или полисемичными. Примерами многозначных слов являются: бет "лицо" (прям, знач.), бет "страница" (перенос.знач.), бет "пологий склон" (перенос, знач.), къаты "твердый" (прям, знач.), къаты "принципиальный" (перенос, знач.), къаты сёз "твердое слово" (перенос. знач.); къара "смотреть" (прям, знач.), къара "подумай" (перенос, знач.), къош "прибавить, соединить" (прям, знач.), къош сёз "сложное слово " (в знач. "соединить"); толу "полный, целый" (прям, знач.), толу ай "полная луна", толу челеке "полные ведра", аны акъылы толу тюлдю "он умственно неполноценный" (перенос, знач.), толу власть "безраздельная власть" (перенос, знач.), толу хапар "полный рассказ" (перенос, знач.). В таких словах одно значение является основным, первичным, а остальные -вторичными, производными. Например, слово баш имеет более десяти значений "голова, рассудок, предводитель", "вершина" (горы), "макушка" (дерево), "поверхность" (земли, моря и т.д.)", "начало", "глава" (повести, романа и т.д.)", "поголовье (скота)" и др. Из них основным значением следует считать первое значение - "голова".
Омонимия как лексико-семантическая категория
Если при полисемии разные значения одного слова всегда связаны между собой по смыслу, то в карачаево-балкарском языке есть немало одинаково звучащих слов с совершенно разными значениями. Слова, одинаково звучащие, но не имеющие формального различия, генетически не связанные и даже связанные между собой по смыслу, принято считать омонимами (Отаров, 1996:16). В отличие от многозначности, омонимия - отношение слов, с несвязанными значениями, предстает как категория негативная, и различающихся в тексте благодаря их разным, взаимоисключающим позициям (Фомина, 1990:68-69). С точки зрения семантических отношений здесь негативный смысл проявляется как отрицание живой смысловой связи слов, тогда формула слов-омонимов будет выглядеть следующим образом: пусть х1 и х2 - слова-омонимы, и формула отношений принимает такой вид (х х2), где знак отрицания 1 (читается так: неверно, что одинаковые по форме словах их семантически связанны (СРЯ, 1999:236). По лексико-семантическим признакам омонимы делятся на лексические (полные) и лексико-грамматические (частичные), хотя И.М. Отаров и не подразделяет их на такие группы. Например: къайын "береза" и къайын "деверь", тёш "бугор" и тёш "отбивалка для косы", топ "мяч" и топ "пушка" и т.д. Эти слова являются полными (лексическими) омонимами, так как принадлежат к одной части речи и совпадают во всей системе словоформ (Виноградов, 1976:295-312): Например, вышеприведенные слова все являются существительными и совпадают во всех формах парадигмы склонения: тёш "бугор", тёшни "бугра" тешге "к бугру"; тёш "отбивалка", тсшни "отбивалки", тёшге "к отбивалке" и т.д. Лексико-грамматические (частичные) омонимы, совпадающие в отдельных (или только в одной грамматической) формах, а принадлежать могут и к одной части речи, и к различным частям речи, например: жаз "лето" и жаз "пиши", тюй "пшено" и тюй "бей", той "свадьба" и той "наедайся", къой "баран" и къой "оставь", ал "перед" и ал "бери", сал "мертвец", сал "положи" и т.д. Здесь совпадение происходит только в одной форме - И.п. у существительных и форма повелительного наклонения у глаголов: жаз "лето", жазны "лета", жазгъа "к лету"; жаз "пиши", жазама "пишу", жазады "пишет" и т.д.
Явления омонимии и полисемии очень часто перекрещиваются на путях лексико-семантических процессов карачаево-балкарского языка. Поэтому поводу М.Х. Ахтямов пишет так: "Однако, признав возникновение многозначных слов закономерным и необходимым явлением языка, нельзя не признавать и образование лексических омонимов из былой полисемии, также естественным и закономерным, и возникновение многозначных слов и образование на этой основе лексических омонимов есть результат одного и того же общего процесса - развития языка, его содержательной и формальной сторон" (Ахтямов, 1966:8). На фоне других лексико-семантических групп (полисемии, синонимии, антонимии и т.п.) омонимы предстают, по мнению некоторых ученых, "как нерегулярные и исключительные, как своеобразное "нарушение" законов полисемии, более того, выступают в целом как категория негативная" (СРЯ, 2001:214). Своеобразие омонимов как компонента лексико-семантической системы изучаемого языка заключается в том, что они являются результатом совпадения в звуковом оформлении, не мешают носителям языка, скорее не замечаются ими, так как контекст или ситуация непременно ограждают их от смешения. Омонимы, выступая в плане семантическом "как внесистемное явление" (Шмелев, 1973:90), все же создают своеобразную микросистему в языке, т.е. группу слов, объединенных единством звукового оформления. В карачаево-балкарском языке омонимические ряды по количеству членов имеют следующие модели. Двучленные ряды: 1. Сущ. - сущ.: басма "ситец" - басма "издательство", тёш "грудь" -тёш "наковальня"; 2. сущ. - прил.: къырау "иней" - къырау "слепой", алаша "мерин" - алаша "низкий"; 3. сущ. - мест.: биз "шило" - биз "мы"; 4. сущ. - чис: алтынчы "ювелир" - алтынчы "шестой". 5. сущ.- глаг.: буу "олень" - буу "душить", ал "перед" - ал "брать"; 6. сущ. - нар.: жай "лето" - жай "разложи"; 7. сущ.- служебное слово: иш "дело, работа" - иш "частица, неопределенность высказывания"; 8. нар. - наречие: алаилай "вдруг" - алаилай "бесплатно", къуру "пустой" - къуру "постоянно"; 9. глагол - прил.: сау "доить" - сау "целый, здоровый", кичи "чесаться" - кичи "младший"; 10. глагол - глагол: булгъа "махать" — булгъа "месить", теш "сверлить" - теш "развязывать, расстегивать"; 11. глагол - нар.: аз "худеть" - аз "мало", ары "уставать" - ары "туда"; 12. наречие - глагол : ары "туда" - ары "уставать"; 13. глагол - причастие: къызгъан "скупиться, жадничать, жалеть" къызгъан "раскаленный"; 14. глаг. - чис: къыркъ "резать, рубить" - къыркъ "сорок"; 15. глагол - междометие: ой "разрушить" - ой "ой"; 16. нар. - служебное слово: алай "так" - алай "но, однако".
