Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. СССР и Финляндия накануне войны: основные вопросы историографии
1. Советско-финляндские отношения перед войной: анализ исторической литературы 22
2. Подготовка противоборствующих сторон к войне в трудах отечественных историков 52
Глава 2. Историческая наука о ходе военных действий и военно-политических итогах советско-финляндской войны
1. Историки о целях и характере войны 78
2. Отражение хода военных действий в исторической науке 107
3. Развитие научных взглядов на военно-политические итоги войны 138
Заключение 166
Список источников и литературы 181
- Советско-финляндские отношения перед войной: анализ исторической литературы
- Подготовка противоборствующих сторон к войне в трудах отечественных историков
- Историки о целях и характере войны
- Развитие научных взглядов на военно-политические итоги войны
Введение к работе
Советско-финляндская война 1939–1940 гг. является одной из самых противоречивых и драматичных страниц в истории нашего Отечества, освещение которой всегда происходило под влиянием внутриполитических установок, продиктованных официальными взглядами государственного руководства страны на причины, ход и итоги боевых действий на территории Финляндии. Однако после распада Советского Союза в отечественной исторической науке стали появляться новые тенденции в изучении данной темы, в основном свободные от политической конъюнктуры.
В настоящее время тема историографии советско-финляндской войны 1939–1940 гг. имеет большое научно-практическое значение. Ее актуальность обусловлена следующими обстоятельствами:
Во-первых, недостаточной разработанностью темы в отечественной историографии, отсутствием специальных, в том числе и диссертационных исследований по ней.
Во-вторых, значимостью военно-политических итогов войны. Вооруженное столкновение между СССР и Финляндией стало первым серьезным испытанием не только для Красной Армии, но и в целом для молодого советского государства. Именно уроки этой небольшой по времени войны определили пути дальнейшего развития Советских Вооруженных Сил и оказали соответствующее влияние на укрепление изоляционистских позиций стран мира по отношению к СССР. Значимость исторических событий, происходивших на севере Европы зимой 1939–1940 гг., обусловила их соответствующую интерпретацию в отечественной исторической науке. Неоднозначные итоги военного противоборства двух стран двойственно оценивались исследователями в последующие годы и в настоящее время требуют объективного анализа существовавших историографических концепций.
В-третьих, противоречивостью военно-политической деятельности советского руководства накануне и в период ведения боевых действий. Завуалированность политических замыслов советского государства, изменчивость характера его внешней политики, сокрытие реальных военно-политических итогов войны порождают у отечественных историков самые разнообразные, порой взаимоисключающие, мнения и суждения.
В-четвертых, спорным и дискуссионным характером исследуемой темы. В современной историографии по многим ключевым аспектам, таким, например, как политические цели и задачи советского руководства в отношении Финляндии, хронологические рамки и характер мероприятий по подготовке противоборствующих сторон к войне, влияние итогов войны на дальнейшее развитие советско-финляндских отношений и положение СССР в мире, нет единого устоявшегося мнения. Многообразие взглядов и суждений подталкивает исследователей к аргументированному обоснованию собственных позиций, стимулирует написание новых исторических трудов.
В-пятых, отсутствием в современной исторической науке доминирующей концепции советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Давление на ее изучение общественных идеологических установок способствовало развитию различных научных взглядов, сменявших одни другими. Историографические традиции, сложившиеся в тот или иной период времени, продолжают оказывать свое влияние на современного исследователя. В таких условиях представляется необходимым провести комплексный анализ процесса формирования и утверждения в исторической науке различных ключевых положений, касающихся военного противоборства между СССР и Финляндией зимой 1939–1940 гг.
Степень научной разработанности темы. Несмотря на многообразие литературы, посвященной советско-финляндским отношениям в 1920–1940-х гг., историография Зимней войны представлена весьма фрагментарно. Самостоятельных историографических исследований по теме настоящей диссертации не проводилось. Однако следует заметить, что косвенно ее различные аспекты находили отражение в военно-исторических работах, посвященных действиям отдельных видов и родов Советских Вооруженных Сил в 1930–1940-х гг., а также в трудах, освещавших внешнеполитическую деятельность Советского Союза накануне Великой Отечественной войны.
По данному основанию диссертант считает возможным классифицировать историографические труды, выделяя в них библиографии, историографические обзоры в научных исследованиях и специальные историографические исследования.
Библиография является наиболее простой формой отражения историографической разработанности темы. Однако полная библиография советско-финляндской войны 1939–1940 гг. к настоящему времени не составлена, хотя современные исследователи предпринимают некоторые шаги в этом направлении.
Историографические обзоры литературы в научных исследованиях, дающие некоторое представление о развитии историографии Зимней войны, были обязательным элементом каждого диссертационного исследования советского периода, однако это не являлось нормой для большинства монографических работ. Значительные перемены в этом направлении произошли в современных условиях, когда историографические аспекты все чаще становятся частью научных статей, освещающих конкретные исторические вопросы.
Историографические введения интересны авторскими суждениями о наиболее важных для развития темы работах. Они дают наглядное представление о методологических подходах историка к освещению различных аспектов советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Одним из первых, кто сопроводил свой труд подробным историографическим комментарием, стал петербургский историк В. Н. Барышников. Ученый обстоятельно проследил развитие темы, затронув эволюцию взглядов на предысторию советско-финляндской войны 1939–1940 гг. не только в отечественной, но и в зарубежной историографии. Вместе с тем он выступил против тенденциозной подборки фактов и документов, широко используемой при подготовке радикальных научных трудов. В качестве основного предмета критического разбора выделялись стереотипные суждения, искажавшие подлинную картину событий в различные периоды историографии темы.
Тем не менее историографические обзоры позволяют получить общее представление о взглядах историков на события советско-финляндской войны 1939–1940 гг. В большинстве случаев их авторы, сосредоточив главное внимание на конкретно-историческом освещении тех или иных аспектов войны, сопровождали свои труды лишь краткими историографическими замечаниями.
Историография темы нашла отражение в рецензиях на выходившие издания. При этом оценки содержания рецензируемых работ не выходили за рамки официальной концепции и соответствовали методологическим подходам, господствовавшим в исторической науке. Однако были и исключения, когда наряду с положительными откликами в периодической печати публиковались и критические рецензии. Так, например, А. С. Кан и Ю. Д. Комаров критически оценивали приверженность В. В. Похлебкина к схематизму и поверхностному подходу к рассмотрению советско-финляндских отношений в 20–40 гг. XX столетия. Однако такая критика не могла оказать значительного влияния на преодоление конъюнктурных взглядов, сложившихся в советской историографии темы.
Несмотря на тенденцию к возрастанию роли рецензий в утверждении или отрицании в исторической науке тех или иных концептуальных взглядов на изучаемые события, нельзя не заметить их специфическую направленность на разбор одного или нескольких печатных изданий. Следует признать, что сами по себе они представляют лишь материал, позволяющий судить об отношении научной общественности к творчеству отдельных историков, или, в какой-то мере, об общем состоянии историографии в конкретный исторический период.
Необходимо отметить, что советские историографы практически не касались сложного предвоенного периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., считая его бесперспективным из-за закрытости большинства источников и жесткого контроля за исследованиями данной темы со стороны соответствующих партийно-государственных структур.
О начале специального и целенаправленного научного изучения отечественной историографии Зимней войны можно говорить лишь применительно к последнему десятилетию XX столетия, когда вся совокупность посвященной этой теме литературы уже позволяла сделать соответствующий ее анализ и определить хронологические рамки самих этапов в изучении данных событий.
Политический кризис, разразившийся в стране на рубеже 80–90-х гг. прошедшего столетия, способствовал появлению новой тенденции, связанной с резким усилением критики господствовавшей концепции войны, что фактически свидетельствовало о начале ее пересмотра. Одной из первых работ подобного плана стала статья московского историка М. И. Семиряги, в которой автор открыто высказал свои сомнения в объективности ранее проведенных исследований.
В начале XXI в. указанная тенденция получила дальнейшее развитие в ряде работ, отличающихся новыми подходами к оценкам результатов творческой деятельности предшествующих поколений историков.
Это доказывает и анализ вузовских учебников, проведенный В. К. Абрамовым. Историк предпринял попытку выяснить, какую историю Зимней войны постигала молодежь в 1990-х гг. Сопоставив современное научное знание с учебным изложением материала, он отметил, что многие положения старой концепции бережно сохранялись авторами учебных изданий. На этом основании был сделан вывод «о необходимости коренного пересмотра проблем советско-финляндской войны 1939–1940 гг. и отражения новой концепции в учебной литературе».
Стремление определить современное состояние отечественной историографии темы также характерно для публикации В. Н. Барышникова, который не только рассмотрел эволюцию взглядов на советско-финляндские отношения в 1930–1940-х гг., но и предложил свою периодизацию историографии Зимней войны.
В свою очередь Н. И. Барышников неоднократно обращал внимание на наличие ошибок, а также субъективистских суждений в советской историографии и указывал на склонность некоторых современных исследователей к тотальному неприятию предшествующих научных достижений. Ученый выступил против развития «новаторских» подходов к изучаемой тематике, которые, по его мнению, способствуют формированию искаженной картины отношений между СССР и Финляндией в 1939–1940 гг.
Таким образом, оценивая степень научной разработанности исследуемой темы, можно отметить, что с середины ХХ в. по настоящее время историки уделяли определенное внимание формированию научных взглядов на вооруженное столкновение между СССР и Финляндией зимой 1939–1940 гг. и достигли в этом конкретных результатов. Однако историографический аспект рассматривался преимущественно в контексте специальных исследований частных вопросов Зимней войны.
Поэтому в исторической науке отмечается очевидная потребность проведения комплексного анализа формирования и развития научных знаний о советско-финляндской войне 1939–1940 гг.
Объект исследования – историография советско-финляндской войны 1939–1940 гг.
Предмет исследования – научная деятельность отечественных историков в области формирования и развития исторических знаний о советско-финляндской войне 1939–1940 гг.
Хронологические рамки историографического исследования охватывают время от появления первых публикаций по теме в 1939 г. до настоящего времени.
Научная задача диссертации состоит в разрешении противоречия между достигнутым уровнем исторического знания о предмете исследования и потребностями развития современной отечественной историографии.
Анализ научных трудов, вышедших с 1939 г. по настоящее время, свидетельствует о том, что в современной историографии имеются принципиальные отличия в определении целей, характера и военно-политических итогов Зимней войны, ее места и роли в истории советского государства. Данное обстоятельство создает условия для утверждения в общественном сознании ложных, субъективистских оценок действий военно-политического руководства СССР накануне и в ходе советско-финляндской войны 1939–1940 гг.
В этой связи решение научной задачи предполагает изучение различных исторических концепций, факторов, обусловивших их появление, основных направлений, важнейших особенностей и ведущих тенденций развития историографии темы.
Логическим результатом проведенного исследования являются авторские обобщения и выведенные диссертантом исторические уроки.
Целью диссертации является выработка научно-практических рекомендаций и предложений для утверждения в исторической науке объективных, научно-обоснованных взглядов о вооруженном столкновении Советского Союза и Финляндии зимой 1939–1940 гг.
Для реализации поставленной цели были определены следующие исследовательские задачи:
– выявить важнейшие тенденции и особенности эволюции научных взглядов на советско-финляндские отношения накануне вооруженного столкновения двух государств;
– проанализировать процесс развития взглядов на подготовку противоборствующих сторон к войне;
– определить спорные и дискуссионные вопросы отечественной историографии о целях и характере Зимней войны;
– изучить научные позиции ведущих исследователей, отражавших в своих трудах ход военных действий;
– проследить развитие научных взглядов на военно-политические итоги войны в исторической науке;
– на основе сделанных обобщений вывести историографические уроки, определить наиболее перспективные направления в изучении темы, сформулировать научно-практические рекомендации, реализация которых будет способствовать дальнейшему развитию исторической науки.
Методологические основы диссертации. В ходе работы над диссертацией широко применялись общенаучные методы: логический, анализа и синтеза, индукции и дедукции, а также специально-исторические методы: проблемно-хронологический, периодизации, историко-сравнительный, ретроспективный и другие. В данном исследовании диссертантом допускается возможность использования самых разнообразных подходов и методов изучения прошлого, позволяющих воссоздать цельную и объективную картину происходивших событий и дать им научное объяснение.
В своей работе соискатель руководствовался основными принципами исторической науки: историзмом, объективностью, научностью и социальным подходом.
В ходе исследования автором применялся, главным образом, проблемно-хронологический метод изложения материала, с помощью которого удалось систематизировать процесс развития исследуемой темы, показать ее особенности и характерные черты. Диссертант старался разложить общие вопросы на составляющие компоненты и каждый выделенный элемент рассматривать в хронологической последовательности, с учетом относящихся к нему историографических фактов.
Источниковая база исследования. Специфика историографического исследования во многом зависит от особенностей его источниковой базы, основу которой составляют литература и документальные письменные источники.
Под литературой в источниковедческом аспекте историографического исследования советско-финляндской войны 1939–1940 гг. диссертантом понимается всю совокупность разнохарактерных, но вместе с тем ориентированных на тему диссертации печатных или рукописных общественно значимых произведений письменности.
По степени научного анализа и обобщений среди них ведущую роль играют монографии, диссертации, научные и научно-популярные статьи в периодической печати, тематических сборниках, справочно-энциклопедических изданиях и др. Отдельно выделяется учебная литература, включающая в себя учебники и учебные пособия или специальные разделы в них. К самостоятельной группе литературы относятся популярные книги и брошюры, рассчитанные на массового читателя. Как правило, на основе учебной, научно-популярной и художественной литературы формируется общественное знание об основных событиях изучаемого исторического явления. Эти виды сочинений отражают устоявшиеся в исторической науке важнейшие концептуальные положения. Поэтому в настоящем диссертационном исследовании их анализу уделено должное внимание.
К литературе, как историографическому источнику, диссертант относит мемуары и воспоминания, непосредственных организаторов и участников советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Во-первых, анализ работ мемуарного характера позволяет реконструировать систему взглядов советского руководства на события войны и понять направленность их изложения. Во-вторых, они дают соответствующие сведения о том, какие представления существовали тогда в Советском Союзе относительно финских укреплений на Карельском перешейке, советского оперативного планирования и других малоисследованных вопросов войны.
Как события войны, так и ее историография отражены в значительном количестве документальных материалов, позволяющих не только создать объективную и всесторонне аргументированную картину изучаемых событий, но глубже понять процесс их научного осмысления.
Документальные письменные источники по своей информативной направленности соискатель подразделяет на два вида: 1) раскрывающие процесс становления и развития историографии; 2) отражающие основные аспекты генезиса и эволюции вооруженного столкновения между СССР и Финляндией зимой 1939–1940 гг.
Первая группа представлена сохранившимися в архивных фондах черновиками докладов и выступлений, рукописями книг, рецензиями на научные труды и т. п.
В ходе проводимого исследования неоценимыми оказались документальные материалы о работе современных научных конференций и симпозиумов историков по проблемам развития истории и историографии Зимней войны. Они позволили выявить современные тенденции в развитии взглядов на изучаемую тему.
Специфическими историографическими источниками автор диссертации считает документы, непосредственно отражающие различные аспекты советско-финляндской войны 1939–1940 гг. К этой группе относятся официальные правительственные документы, включающие дипломатические ноты, международные договоры, приказы и боевые распоряжения наркома обороны СССР, командующего Ленинградским военным округом (далее – ЛВО), делопроизводственная документация различных правительственных учреждений, публиковавшиеся в печати сообщения с театра военных действий и т. п.
Основная часть архивных документов сосредоточена в различных фондах Российского государственного военного архива (далее – РГВА) и Российского государственного архива социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Следует отметить наличие большого количества разнообразных материалов об организации и ходе работы комиссии по описанию опыта Зимней войны, по написанию военно-исторического труда «Советско-финляндская война 1939–1940 гг.», рукописей книг, статей, очерков и отзывов на них в фонде «Коллекция документов советско-финляндской войны 1939–1940 гг.». Большой интерес представляет фонд «Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС», где хранятся черновики, рецензии, стенограммы обсуждения исторических работ, посвященных советско-финляндской войне 1939–1940 гг.
II. СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ
Советско-финляндские отношения перед войной: анализ исторической литературы
Важнейшая особенность войны как особого состояния общества состоит в подчиненности всех ее явлений и процессов политике классов, государств, ведущих войну. История показала, что все войны, независимо от исторических условий и причин возникновения, целей, способов ведения и результатов, по своей сущности были и остаются продолжением политики.
В связи с этим также неприемлемо было бы подвергать рассмотрению историографию темы без анализа литературы, посвященной взаимоотношениям между Финляндией и Советским Союзом накануне вооруженного столкновения зимой 1939-1940 гг.
Первые попытки анализа взаимоотношений СССР и Финляндии в конце 30-х гг. прошлого века были предприняты в ряде работ советских авторов-современников событий1. Основным источником для них являлись материалы синхронной информации из официальной периодической печати2. Несомненно, этот факт оказал соответствующее влияние на содержание публикаций. Характерными чертами подобных трудов были строгое соответствие партийным установкам и определенные пропагандистские штампы, что противоречило основным критериям исторического подхода к анализу рассматриваемых событий.
Основа официальной версии событий войны была заложена 29 марта 1940 г. наркомом иностранных дел В. М. Молотовым в докладе на шестой сессии Верховного Совета СССР1. Ответственность за возникновение войны была возложена на Финляндию, которая представляла собой скрытую угрозу СССР, так как могла, по мнению советского правительства, стать плацдармом для различных антисоветских акций третьих держав. С точки зрения официальной версии решение этой проблемы было возможно через заключение советско-финляндского договора о взаимопомощи, однако Финляндия не согласилась на подписание подобного соглашения, а при поддержке Англии, Франции и США стала организовывать пограничные провокации.
Одновременно в обществе популяризировался тезис о захватническом характере внешней политики Финляндии и признании ее на протяжении более 20 лет своего независимого существования «очагом военных интриг и провокаций». Это положение закреплялось и получило дальнейшее развитие в исторической литературе, где в большинстве случаев подчеркивалась марионеточная зависимость Финляндии от ведущих западных держав: Англии, Франции и США. При этом акцент делался на заинтересованности финской стороны в расширении своей территории за счет Советской Карелии и указывалось на уклонение от достижения взаимопонимания с правительством СССР . Как правило, такие выводы не имели документального подтверждения и делались на основе анализа общего характера развития взаимоотношений двух государств с момента их образования. При этом события и факты рассматривались исключительно через призму идеологических и пропагандистских задач.
Незначительные изменения в историографии темы произошли после начала Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и участия в ней финских войск на стороне гитлеровской коалиции1. Основным отличием от предыдущей концепции стало формирование критического отношения к влиянию Германии на развитие советско-финляндских отношений в 1930-х гг. Официальную поддержку эта версия нашла в 1948 г., когда была опубликована историческая справка «Фальсификаторы истории» . В ней четко указывалось на профашистскую направленность финляндской внешней политики, что привело в конечном итоге к войне. По мнению диссертанта, именно эта брошюра содержала методологические ориентиры для дальнейшего развития советской историографии предыстории Зимней войны.
Авторитарный стиль в работе партийных и государственных органов, распространившийся на творческую деятельность историков, вынуждал их развивать необоснованные положения исторической справки в своих исследованиях. Так, например, не обращая внимания на существовавшие между западными государствами противоречия, авторы стали указывать на готовность Финляндии предоставить «свою территорию гитлеровской Германии, Англии и Франции»1.
В начале 1950-х гг. в литературе окончательно утвердился тезис о враждебном характере внешней политики Финляндии накануне войны. При такой интерпретации событий ответственность за возникновение конфликтной ситуации полностью возлагалась на правительство Финляндии, не желавшее сотрудничать с СССР в урегулировании спорных территориальных вопросов и стремившееся к аннексии Советской Карелии, а также на правящие круги западных держав, выступивших подстрекателями войны.
Вместе с тем, в советской литературе, особенно в период «хрущевской оттепели», с опорой на зарубежные источники предпринимались попытки дать более объективную картину войны . Работа Е. А. Амбарцумова свидетельствовала о зарождении новых явлений в советской историографии Зимней войны, которые со временем могли стать основной тенденцией и тем самым знаменовать собой начало очередного этапа в развитии темы. Однако обозначившаяся прогрессивная тенденция не нашла дальнейшего распространения. Расширение набора цитируемой зарубежной литературы и привлечение документов из зарубежных архивов проводилось избирательно исключительно для обоснования враждебного характера внешней политики Финляндии и западных держав в отношении СССР.
В первой половине 1960-х гг. советская историография пополнилась фундаментальным многотомным трудом «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг.», в 1-м томе которого были рассмотрены наиболее общие вопросы истории советско-финляндской войны 1939-1940 гг. Работа отличалась привлечением значительного количество фактов и документов, раскрывающих основные аспекты взаимоотношений между двумя странами накануне войны. Однако, авторы многотомника предпочли не выходить за рамки общепринятых взглядов на взаимоотношения между двумя государствами. В контексте заданных идеологических установок, ответственность за срыв переговоров осенью 1939 г. историки вновь возложили на руководство Финляндией . При этом западноевропейские страны и США традиционно обвинялись в негативном влиянии на ход советско-финляндских переговоров осенью 1939 г. Это положение обосновывалось экономической зависимостью правящих кругов Финляндии . Одновременно в данном издании развивалась идея о существовании противоречий между узкоклассовыми экспансионистскими интересами правительства и стремлениями основной массы населения Финляндии к добрососедским отношениям с советским государством . По сути дела содержание труда подводило читателя к выводу о коллективной ответственности руководства Финляндии и западноевропейских стран за развязывание войны.
Подготовка противоборствующих сторон к войне в трудах отечественных историков
Успех военных операций во многом зависит от выполнения мероприятий по подготовке к войне, проводимых в мирное время, задолго до начала вооруженной борьбы. При этом деятельность конфликтующих сторон по подготовке к может быть направлена на увеличение численности вооруженных сил, создание мощных отраслей военной промышленности, наращивание их производственных возможностей, развитие транспортной сети с учетом обеспечения военных операций, строительство оборонительных сооружений, проведение защитных мероприятий по гражданской обороне, перевозку войск в зону сосредоточения в пограничной полосе и т. д.
Официальная оценка количественных и качественных характеристик финских вооруженных сил в советских источниках менялась в зависимости от политических задач. Несмотря на наличие достаточных разведывательных данных, советское военно-политическое руководство накануне войны не придавало большого значения военному потенциалу противника и мероприятиям, проводимым по его наращиванию. Эти взгляды нашли свое отражение в публикациях начального периода войны . Так, например, при оценке состояния военного флота Финляндии априорно утверждалось о неизбежности легкой и быстрой победы советских военных моряков . В этом же ключе проанализировал состояние финской линии укреплений линией на Карельском перешейке в период войны А.Галин . Однако характер публикаций начал меняться после неудачного декабрьского наступления РККА, когда все средства массовой информации заговорили о сотнях многоэтажных железобетонных долговременных огневых точек (далее - ДОТ).
Значительное влияние на дальнейший характер исторических работ, затрагивавших вопросы подготовки противоборствующих сторон к войне, оказало известное выступление В. М. Молотова на Шестой сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 г. Прозвучавшая в докладе оценка состояния обороноспособности Финляндии резко отличалась от содержания статей и брошюр, вышедших в свет в период ведения боевых действий. Теперь акцент делался на тщательной подготовке противника к войне и высоком уровне оснащенности финской армии. Ключевая роль при этом отводилась анализу «линии Маннергейма», которую В. М. Молотов охарактеризовал следующим образом: «... поблизости от Ленинграда, на всем Карельском перешейке, углубляясь на 50-60 километров финляндские власти соорудили многочисленные и мощные железобетонные и гранитноземляные военные укрепления с артиллерией и пулеметами. Число этих укреплений исчисляется многими сотнями» . В докладе отмечалось, что «линия Маннергейма» по своей технической мощи практически не уступала железобетонным укреплениям французской «линии Мажино» и германской «позиции Зигфрида», которые считались в то время неприступными. Стараясь идеализировать ГТо JTrOTOBKV Финляндии к войне, нарком иностранных дел СССР необоснованно заявлял о превращении каждой финской деревни «в укрепленный пункт, снабженный оружием, радиоантеннами, колонками для горючего и т. п,» . По мнению автора доклада, строительство железнодорожных путей и шоссейных дорог в южных и восточных районах Финляндии также являлось доказательством подготовки финской стороны к войне. Очевидно, что такая ситуация диктовалось чисто политическими соображениями, направленными на спасение доктрины о непобедимости, мощи и высоком моральном духе РККА, которая столкнулась с мощной системой долговременных укреплений и преодолела ее.
Одновременно из доклада следовало, что для Советского Союза война началась неожиданно, без существенных подготовительных мероприятий военного характера с его стороны.
В течение короткого времени тезисы доклада главы советского правительства были фетишизированы, приобрели статус аксиомы и в течение последующих десятилетий составляли надежную методологическую опору любого исторического произведения. Примером этому может служить книга Г. Караева , в которой основные тезисы рассмотренного доклада не только получили свое отражение, но и дальнейшее развитие. Согласно авторской позиции подготовка финской стороны к войне заключалась в следующем:
-реорганизация финляндской армии и ее вооружение в соответствии с требованиями современного боя того времени;
-подготовка на территории Финляндии (преимущественно в ее южной и юго-восточной части) такого количества аэродромов, которые могли бы принять воздушный флот союзников, способный наносить удары не только по Ленинграду, но и центральным районам Европейской части Советского Союза;
-подготовка в районе Аландских островов и юго-западной оконечности Финляндии современной военно-морской базы для дислокации флота союзников, с целью обеспечения господства в Финском заливе;
-укрепление приграничной полосы, примыкающей к советско-финляндской границе;
-строительство сети шоссейной и железнодорожных путей, обеспечивающей достаточно быструю переброску войск и грузов из портов Финляндии в Ботническом и Финском заливах к границе с СССР.
Среди публикаций, активно пропагандировавших заявления советского руководства о значительности проведенных финской стороной военных приготовлений, типичным является сборник воспоминаний участников войны «Бои в Финляндии» . В частности, при определении масштаба строительства оборонительных сооружений в книге указывалось, что «советские войска на Карельском перешейке в жестоких боях с врагом захватили 356 железобетонных сооружений и 2425 дерево-земляных огневых точек» .
Однако в начале 1940-х гг. противоречия между имевшимися сведениями о реальном состоянии финских вооруженных сил накануне войны и официальными оценками руководства Советского Союза обусловили двойственную позицию некоторых исследователей темы. Очевидно такое изложение материала не встретило возражений советской цензуры, поскольку авторы не допускали резкого противопоставления своих воззрений официальным взглядам. Типичным примером противоречивой оценки изучаемых событий является книга Я. Ильинского . Доказательством форсированной подготовки Финляндии к войне автор считал строительство в 1937-1939 гг. двух оружейных, двух патронных, порохового и авиационного заводов, а также предприятия по производству артиллерийских снарядов. Авторская позиция усиливалась ссылками на строительство стратегических железных и шоссейных дорог . Тем не менее, историк подводил читателя к мысли, что финская армия не являлась серьезным противником, так как была укомплектована устаревшими образцами вооружения и военной техники.
Выдвинутое в конце 1940-х гг. положение о заблаговременной и основательной подготовке к войне со стороны Финляндии под руководством крупнейших военных специалистов и на средства Англии, Франции, Швеции, Германии, США оставалось доминирующим в исторической науке вплоть до начала 1990-х гг. В качестве аргумента в защиту такой версии авторы публикаций указывали на упомянутый Г.Караевым комплекс мероприятий, согласно которому финны значительно повысили военный потенциал свой страны .
Историки о целях и характере войны
Первые попытки раскрыть причины вооруженного столкновения были предприняты в период военных действий. Их особенность состояла в том, что авторы военной поры еще не ставили перед собой задачи научного исследования всей совокупности целей противоборствующих сторон в войне. Как правило, печатная продукция решала пропагандистские задачи, передавая возмущение современников враждебными планами руководства Финляндии в отношении Советского Союза. В противовес агрессивной политике Финляндии, Советский Союз характеризовался как миролюбивое государство, ставившее своей целью защитить не только собственный суверенитет, но и освободить финских трудящихся от классового угнетения .
В соответствии с методологией советской исторической науки цели и характер войны рассматривались исключительно с классовых позиций в с опорой на положений марксистско-ленинского учения о войне. Особо подчеркивая захватнические устремления финской стороны историки, тем не менее, не смогли в достаточной степени аргументировать территориальные претензии Финляндии к СССР, население которой незначительно превышало численность жителей г.Ленинграда. В этой связи лейтмотивом всех произведений звучала мысль о преобладающем влиянии капиталовложений английских, американских и других иностранных кампаний не только на экономику Финляндии но и на ориентацию ее внешней политики. Подобное утверждение значительно облегчало задачи советских исследователей темы по обоснованию целей войны, поскольку в этом случае Советскому Союзу противостояла коалиция сильнейших государств мира. В контексте такого понимания происходивших событий задачи государств, противостоявших Советскому Союзу, в советских литературе трактовались следующим образом.
Во-первых. События в Прибалтике показали возможность мирного договора Финляндии и СССР, что нарушало план вторжения коалиционных сил на территорию СССР.
Во-вторых. Западные монополии боялись потерять доходы от вложенных в экономику Финляндии капиталов.
В-третьих. Стремление правящих кругов капиталистических держав ликвидировать первое в мире социалистическое государство .
Безоговорочное признание советскими историками справедливого характера действий Советского Союза также формировало у читателя классовый взгляд на оценку военно-политических шагов, предпринятых советской стороной. Так, в популярных изданиях, рассчитанных на массового читателя, цели войны определялись, исходя из интернациональных задач Красной Армии, боровшейся «за освобождение финского народа» . Это положение всемерно развивалось в материалах публичных лекций, читавшихся перед массовыми аудиториями советских граждан. Так, лектор Ростовского горкома ВКП(б) А. Гандкин, описывая тяжелое положение финских трудящихся, категорично утверждал, что действия Советского Союза преследовали цель сохранения независимости Финляндии и освобождения ее «от ярма империалистических государств» . При таком подходе к определению целей войны лектор заявлял о том, что Красная Армия вела «не хищническую войну, а войну освободительную» .
Тем не менее, реальное состояние финляндского общества, выражавшееся в полной поддержке населением деятельности своего правительства, привело к изменению основных тезисов советской военной идеологии. В частности, Г. Караев по-новому расставил акценты, выдвинув на первое место тезис о том, что Финляндия являлась очагом военных интриг и провокаций против Советского Союза, а Красная Армия вела войну за безопасность Ленинграда и северо-западных границ СССР3.
Но и в данном случае интернациональные задачи автором брошюры не отрицались полностью, а лишь переставлялись на второй план. Это подтверждается включенными в содержание работы сюжетами о тяжелом положении трудящихся Финляндии и примерами проявления классовой борьбы финского пролетариата.
Следует отметить, что официальная точка зрения на цели войны была отчетливо сформулирована после ее окончания, в марте 1940 г. на шестой Сессии Верховного Совета СССР. В докладе В. М. Молотова она однозначно определялась, как обеспечение безопасности северо-западных границ Советского Союза и, в первую очередь, Ленинграда . Широкое распространение в научной литературе данный тезис получил уже после окончания Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и окончательно утвердился после выхода в свет исторической справки «Фальсификаторы истории» , содержание которой в очередной раз воспроизводило дух сталинских суждений посредством цитат упомянутого доклада В. М. Молотова.
Особый интерес представляет вопрос о влиянии руководителей государства или центральных органов государственной власти на распространение указанной версии в исторической литературе. Отношение И. В. Сталина к происходившим событиям было высказано им 17 апреля 1940 г. на расширенном совещании при ЦК ВКП(б) , где он оценил проводимый накануне и в период войны внешнеполитический курс, как направленный на обеспечение безопасности г. Ленинграда. Сами военные действия рассматривались главой советского государства в качестве стратегической разведки состояния Вооруженных сил Финляндии.
Эти высказывания сразу же воспринимались как обязательные к разъяснению войны. Так, например, уже в июле 1940 г. преподавателям Военной академии имени М. В. Фрунзе поступило указание заместителя наркома обороны СССР , в котором нашли свое отражение основные положения упомянутого выступления И. В. Сталина. По сути дела, в указанном документе профессорско-преподавательский состав академии получил методологические ориентиры для дальнейшего освещения советско-финляндской войны 1939-1940 гг. в строгом соответствии с суждениями главы советского государства.
В дальнейшем официальная версия советско-финляндской войны, сводившая все только к необходимости обезопасить северо-западные границы и Ленинград, нашла свое отражение в научных статьях, монографиях, диссертациях и закреплялась в общественном сознании через совокупность справочно-энциклопедической, учебной и научно-популярной литературы, чтение публичных лекций . Кроме того, в советском обществе распространялась идея о справедливом характере войны со стороны Советского Союза .
Анализ содержания исторических работ, изданных во второй половине 50-х - начале 60-х гг. XX в., позволяет автору диссертации сделать вывод, что, несмотря на изменения в социально-политической жизни страны, кардинальных перемен в трактовках характера и целей противоборствующих сторон не произошло. Незначительное расширение источниковой базы проводимых исследований, также не оказало существенного влияния на развитие историографии темы. Так с 1957 г. началось издание сборника «Документы внешней политики СССР» , содержавшее официальные дипломатические сведения об отношениях Советского Союза и Финляндии в 1920-1930-е гг. Однако подбор опубликованных материалов осуществлялся в русле сложившейся тенденции позитивной характеристики внешней политики СССР что препятствовало объективному анализу происходивших событий.
Развитие научных взглядов на военно-политические итоги войны
После окончания Зимней войны руководство СССР, во-первых, стремилось объяснить столь скромный для Красной Армии результат закончившихся боевых действий и, во-вторых, постарались извлечь уроки из допущенных военных и политических просчетов.
Как известно советско-финляндская война закончилась подписанием в Москве 12 марта 1940 г. мирного договора и протокола к нему, согласно которым боевые действия между сторонами прекращались в 12 часов следующего дня. Содержание этих официальных документов было доступно для широкой общественности буквально на следующий день после их подписания. Они печатались во всех центральных газетах СССР . На страницах периодической печати договор расценивался как «новая крупнейшая победа советской политики мира»2, обеспечивающая безопасность северо-западных границ СССР. Согласно широко пропагандировавшимся в литературе взглядам, признавалось полное достижение основной цели войны, которая заключалась в решение задачи обеспечения безопасности северо-западной границы СССР. Это положение получило официальную поддержку в докладе В. М. Молотова на шестой Сессии Верховного Совета СССР . Выступление Наркома иностранных дел СССР содержало упрощенно-апологетическую оценку итогов войны, не соответствующую реальному положению дел. Докладчик указал на провал антисоветских планов третьих государств и дал положительную оценку действиям Красной Армии. Особое значение придавалось объему финансовой и материальной помощи, оказанной Финляндии иностранными государствами, что возвеличивало победу советских войск и позволяло утверждать о вооруженном противоборстве «не просто с финскими войсками, а соединенными силами империалистов ряда стран» . При этом В. М. Молотов высказал «полное удовлетворение договором с Финляндией» .
Официальная концепция военно-политических итогов Зимней войны, представленная в докладе В. М. Молотова, получила признание в научных кругах и нашла отражение в советской литературе начала 1940-х гг. Дальнейшие развитие взаимоотношений между двумя государствами показало несостоятельность подобных суждений. 26 июня 1941г. Финляндия официально вступила в войну с СССР, что явилось доказательством эфемерности утверждения о решении всех спорных вопросов между двумя странами и привело к соответствующей корректировке распространенных в литературе взглядов. Исследователи стали утверждать, что Мирный договор 1940 г. создал все условия для развития добрососедских отношений между двумя странами, «однако финские реакционные правители тотчас же после заключения мира начали готовиться к войне» .
Необходимо еще раз отметить, что общая оценка итогов войны, базировавшаяся на позициях государственной идеологии и отражавшая исключительно официальные суждения, окончательно сложилась в конце 40-х гг, XX столетия после выхода в свет исторической справки «Фальсификаторы истории»2. Брошюра готовилась по личному указанию И,В,Сталина и в последствии была им лично отредактирована . По мнению советского вождя, «было улучшено дело обороны СССР против гитлеровской агрессии также и на севере, в районе Ленинграда с ото движением линии обороны на 150 километров севернее Ленинграда до Выборга включительно»4. По сути дела, несколько страниц указанного директивного документа определили дальнейшее развитие советской историографии Зимней войны. Основные положения официальной концепции закреплялись в справочно-энциклопедической, научно-популярной и учебной литературе . При этом авторские обобщения и выводы не выходили за рамки официальной парадигмы.
Следует отметить, что, несмотря на отсутствие материалов в открытой печати, руководством Советского Союза уделялось большое внимание анализу военных итогов советско-финляндской войны 1939-1940 гг. Эта работа началась сразу после окончания войны, но велась ограниченным кругом лиц, имела закрытый характер и представляла собой обстоятельный, преимущественно критический разбор происходивших событий. Уже через две недели после окончания войны (26-28 марта 1940 г.) состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором выступил К. Е. Ворошилова с докладом «Уроки войны с Финляндией». В этом выступлении было указано не только на ряд вскрывшихся в ходе боевых действий крупных недостатков в организации боевой подготовки, вооружении и снабжении армии, дисциплине в ее рядах, но и на неудовлетворительную работу самого военного ведомства. В результате указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940г. вместо К.Е.Ворошилова народным комиссаром обороны СССР был назначен С. К. Тимошенко.
Конечно, смена руководства в Наркомате обороны СССР являлась важным мероприятием, вызванным итогами Зимней войны. Но эта война, как уже отмечалось, обнажила существенные недостатки в оперативной и боевой подготовке войск, их вооружении и комплектовании, и в ряде других вопросов военного строительства в СССР. Итоги советско-финляндской войны заставили военно-политическое руководство страны критически посмотреть на реальное состояние армии, что и стало главным объектом внимания Главного военного совета (ГВС) Красной Армии весной 1940 г.
С 14 по 17 апреля 1940 г. в Москве состоялось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава Красной Армии по обобщению опыта боевых действий в Финляндии. По своему составу это было расширенное заседание ГВС, на котором присутствовали непосредственные участники войны. Выступавшие на совещании военачальники определили круг проблем, которые, по их мнению, следовало незамедлительно решать для устранения выявившихся в ходе войны недостатков в строительстве Красной Армии. Можно утверждать, что совещание начальствующего состава Красной Армии 14-17 апреля 1940 г. положило начало конкретной деятельности по обобщению опыта Зимней войны.
Итогом работы совещания стало решение об организации комиссии Главного военного совета Красной Армии для более тщательной проработки внесенных предложений, в том числе о состоянии боеготовности армии и ее вооружения. Комиссия планировала в период с 19 по 20 апреля 1940 г. последовательно отработать вопросы: учебно-методические, организационные, штатные, вооружения, тыла и снабжения, а также дополнение и изменение существующих приказов, уставов, положений и наставлений. При этом подчеркивалось, что она «формулирует свои предложения, вытекающие из прошедшего обмена опытом боевых действий против Финляндии и указаний товарища Сталина» ,
Однако, желая скрыть или оправдать свои просчеты во внутренней и внешней политике, в стратегии и оперативном искусстве, экономике и военном строительстве накануне и во время советско-финляндской войны 1939-1940 гг,, И.В.Сталин и его окружение умышленно шли на искажение событий истории СССР. Это было вызвано главным образом двумя обстоятельствами. Во-первых, предварительные оперативные планы советского командования, разработанные к концу осени 1939 г., так и не были реализованы и, во-вторых, жертвы в этой войне оказались необоснованно большими. Такое положение дел предопределило желание И.В.Сталина и его окружения не афишировать реальные военно-политические итоги и цену победы Красной Армии. Не имея доступа ко многим значимым документам, раскрывающим события войны, советские историки были вынуждены принять на веру оценки Верховного Главнокомандующего.
В советский период историографии темы истинные результаты работы комиссии, представлявшие, по сути, критический разбор действий РККА в силу жестких цензурных ограничений не стали достоянием широких научных кругов.
