Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Участие российских историков в первых международных конгрессах исторических наук 16
1. Организация первых международных конгрессов исторических наук . 16
2. Секционное деление и тематика первых конгрессов 53
3. Доклады российских историков на первых конгрессах 82
Глава 2. Подготовка четвертого международного конгресса исторических наук 95
1. Решение вопроса о созыве конгресса в Петербурге 95
2. Частное и предварительное совещания по подготовке IV международного исторического конгресса в Петербурге 107
3. Предполагаемый план распределения секций IV международного конгресса... 136
4. Работа Исполнительного, Финансового Комитетов и Комитета по приему гостей по подготовке IV международного конгресса 143
Заключение 153
Источники и литература 159
- Организация первых международных конгрессов исторических наук
- Секционное деление и тематика первых конгрессов
- Решение вопроса о созыве конгресса в Петербурге
- Частное и предварительное совещания по подготовке IV международного исторического конгресса в Петербурге
Введение к работе
Актуальность темы. История исторической науки начала XX в. в последние годы привлекает особое внимание исследователей. Дело в том, что советские историки если и обращались к изучению исторической науки того времени, то оценивали ее, в первую очередь, с позиций марксистской критики буржуазно-либеральной историографии и методологии истории, характеризовали ее состояние как период кризиса науки, из которого она вышла с утверждением марксизма. Научное творчество целого ряда выдающихся представителей исторической науки начала XX в. не только не получило в советской историографии объективной оценки, но и трактовалось преимущественно негативно. Только в конце XX в., в связи с отходом исторической мысли от признания марксистской концепции истории как единственно верной, возрос интерес к изучению других направлений историографии. Рассматривая отказ от марксизма как выход отечественной исторической науки из методологического кризиса, современные историки обратились к конкретному изучению состояния историографии начала XX в., к анализу научного творчества, теоретических идей, методологических принципов и методических приемов изучения источников многих выдающихся представителей отечественной науки. В 90-е гг. XX в. стали широко известны имена таких историков как А.С. Лаппо-Данилевский, А.А. Корнилов, А.А.Кизеветтер и многие другие, о которых прежде писали как о носителях буржуазной идеологии в науке.
Сегодня совершенно очевидна необходимость определить на каком качественном уровне находилось развитие российской исторической науки в начале XX в., какое место она занимала в общеевропейском контексте развития исторических исследований, в чем проявлялось взаимовлияние различных национальных школ и направлений в науке. Решая эту задачу, историки сегодня исходят из того, что отечественная историография начала
XX в. была составной частью мировой исторической науки, развивалась по многим направлениям на уровне ее лучших достижений. Весьма актуальным в этой связи является специальное изучение вопросов о международном статусе российской науки, о международных связях и контактах российских ученых, о формах сотрудничества и взаимовлияния школ и направлений. Значимость такой постановки вопроса особенно возрастает в связи с сегодняшним расширением форм международного сотрудничества российских историков, их участия в международных форумах, организациях ученых, совместных проектах. Исторический опыт подобной деятельности приобретает непосредственную практическую значимость, что также усиливает актуальность данного исследования.
Именно поэтому большой интерес представляет история первых международных контактов и связей отечественных историков, такой формы этих связей как их участие в работе международных конгрессов исторических наук в XX в. В советской историографии эта тема затрагивалась, как известно, в основном на материалах деятельности советских ученых на конгрессах, начиная с 20-х гг. Между тем сегодня интерес представляет начало этих контактов, выход российских историков на международную арену, что проявилось в их работе на первых международных исторических конгрессах.
Предметом настоящей диссертации является исследование форм международного сотрудничества отечественных историков, их связей с иностранными учеными в начале XX в.
Объектом исследования выступает такая форма международных научных связей, как первые международные конгрессы исторических наук и участие в данных конгрессах российских историков.
Хронологические рамки исследования определяются сроками созыва I международного конгресса исторических наук в Риме в 1903 г. и 1914 г. -временем, когда была прервана работа по подготовке IV международного
исторического конгресса, который должен был состоятся в 1918 г. в Петербурге.
Степень изученности темы. Первые международные конгрессы исторических наук имеют свою историографию. Этапы исследования указанной проблематики совпадают с периодизацией российской исторической науки в целом. Условно можно выделить три этапа в исследовании данной темы: дореволюционный период, советская историография 20 - 80-х гг. XX в. и современная историография с начала 90-х гг. до настоящего времени.
Отечественная историография по данной теме представлена преимущественно статьями, опубликованными в исторических журналах, других периодических научных изданиях и сборниках научных работ.
Дореволюционная литература представлена работами российских историков - участников первых международных конгрессов. Работы опубликованы как в научных исторических и общественно-политических журналах начала XX в. («Журнал Министерства народного просвещения», «Научный исторический журнал», «Голос минувшего», «Исторический Вестник», «Русская мысль», «Вестник Европы», «Гермес» и др.), так изданы отдельными брошюрами. В них, прежде всего, обобщен опыт личного участия ученых, но наряду с этим содержатся интересные содержательные оценки как состояния отдельных отраслей исторической науки начала XX в., так и места в их развитии российской историографии, в ряде случаев дается довольно подробный анализ проблематики исследований, представленных на конгрессах. Эти работы следует рассматривать и как начало историографии темы, и как ее источники. Таковыми являются статьи П.Н. Ардашева, Н.М.Бубнова, Д.Н. Егорова, Б.М. Колюбакина, Ю.А. Кулаковского, А.С. Лаппо-Данилевского, Н.Н.Любовича, П.П. Митрофанова, М.И. Ростовцева, Е.В. Тарле, М.М.Хвостова, Л.Ю. Шепелевича.
Советский этап характеризуется несколькими исследовательскими работами историков. Интерес к теме в это время несколько ограничен, прежде всего, в силу идеологических предубеждений, которые владели историками, когда они обращались к вопросам, касающимся так называемой либерально-буржуазной историографии начала XX в. Историки-участники первых международных конгрессов в большинстве своем, несомненно, принадлежали именно к этому течению исторической общественно-политической мысли. Статья А.Г. Слонимского «Участие российских ученых в международных конгрессах историков» («Вопросы истории». 1970. № 7. С. 95-108) - единственная работа в советской литературе, полностью посвященная дореволюционным конгрессам. Рассматривая историю первых международных исторических конгрессов, а также подготовку несостоявшегося IV конгресса, автор привлекает довольно широкий круг отечественных источников - статьи участников конгресса, архивные материалы (фонды целого ряда российских и украинских архивов). Он анализирует, прежде всего, организационную сторону работы конгрессов, делая при этом акцент на участии в них отечественных историков, особое внимание уделяет такой важной теме, как борьба за права русского языка на первых международных конгрессах, подчеркивает значение Лондонского конгресса, на котором авторитет российской науки получил всеобщее заслуженное признание. А.Г.Слонимский не использует иностранные источники — труды конгрессов, статьи иностранных ученых о конгрессах, не дает содержательного анализа проблематики докладов российских историков, ее места в общем контексте научных идей и дискуссий на конгрессах. Автор не углубляется в анализ каких-либо отдельных вопросов истории первых международных конгрессов, ограничиваясь ее общим обзором. Но в целом данная работа представляет историографический интерес, как постановкой темы, так и весьма ценной источниковой базой.
Авторы других работ советского периода рассматривают, как правило, те международные конгрессы, в которых принимали участие советские историки, поэтому в них история дореволюционных конгрессов занимает незначительное место. Это журнальные статьи: редакционная - «Русские и советские ученые на первых международных конгрессах историков» (Вопросы истории. - 1955. - №8), И.А. Желениной «Из истории международных конгрессов исторических наук» (ВИ. — 1964. - № 9), В.Г. Сарбея «Из истории утверждения русского языка на международных конгрессах историков» (Украинский исторический журнал. - 1960. - № 4), а также статья И.А. Желениной о международных конгрессах историков в Советской исторической энциклопедии (1966. - Т. 9). В редакционной статье «Вопросов истории» и статьях И.А. Желениной содержится практически сходный и -. весьма незначительный фактический материал о первых конгрессах. Названы три-четыре фамилии российских историков, темы двух-трех докладов (в некоторых случаях темы указаны не точно). Статья в энциклопедии содержит ссылки на труды конгрессов и на статьи их российских участников (по каждому конгрессу — ссылка на одну статью). В.Г. Сарбей, исследуя решение вопроса о международных правах русского языка на конгрессах (доводит историю вопроса до 1960 г.), дает лишь краткое упоминание о начале его обсуждения на первых конгрессах.
Существенно расширяют историографию темы статьи современных авторов — Е.А. Кравченко «Участие русских и советских историков в первых международных конгрессах историков (МКИН)» (Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. - М., 1996), Н.И. Приймак «О несостоявшемся Международном конгрессе историков в России в 1918 году» (Вестник СПбГУ. Сер. 2. - СПб., 1998. - Вып. 4), Е.А. Ростовцева «Деятельность А.С. Лаппо-Данилевского в Российской академии наук» (Источник. Историк. История. - СПб., 2001. - Вып. 1).
Е.А. Кравченко опирается в основном на данные дореволюционной историографии, и ничего существенного к содержащейся в них информации не добавляет. Е.А. Ростовцев, кратко раскрывая историю подготовки IV международного конгресса, рассматривает деятельность по его организации А.С. Лаппо-Данилевского.
Наиболее полно этот вопрос рассматривает Н.И. Приймак. Ее работа основана на новых неизвестных ранее материалах, содержащихся в фонде А.С. Лаппо-Данилевского архива Российской Академии наук. Автор освещает следующие вопросы - принятие резолюции о созыве конгресса в Петербурге и организационная работа по его подготовке (приведен в сокращенном виде состав участников частного и предварительного совещаний, их решения). Таким образом, в новейшей литературе только работа Н.И. Приймак вносит существенно новое в изучение рассматриваемой темы и указывает направление дальнейшего изучения истории IV конгресса.
Данный историографический обзор дает основание для вывода о малоизученности вопроса об участии российских историков, в первых международных конгрессах исторических наук. Эта тема в литературе только поставлена, намечены основные вопросы, которые требуют специального изучения.
Основной целью данного исследования является определение на основе изучения деятельности отечественных историков на первых международных конгрессах исторических наук места российской исторической науки в системе международных связей, контактов, форм сотрудничества ученых, ее вклада в развитие европейской науки начала XX в.
В соответствии с этой целью в работе ставятся следующие задачи:
- рассмотреть организационную и научную стороны работы первых международных конгрессов исторических наук;
- выяснить формы и степень участия в работе данных конгрессов
российских историков;
- на основе историографического анализа докладов российских
участников международных конгрессов сопоставить уровень развития
проблематики отечественной исторической науки на фоне европейской
историографии;
охарактеризовать подготовку четвертого международного исторического конгресса, который должен был состояться в Петербурге в 1918 г., как общеевропейское признание уровня российской науки, ее места в развитии интеграции и международного сотрудничества историков.
Методология и методы исследования. Методологическую основу
диссертационного исследования составляют общенаучные принципы
историзма и научной объективности. Наряду с применением описательного
метода, в ходе анализа применялся ряд общеисторических методов:
проблемно-хронологический, сравнительно-исторический,
ретроспективный, историографический. В работе применены конкретные методы источниковедения.
Научная новизна работы определяется, прежде всего, тем, что это первая попытка целостного исследования роли отечественной исторической науки в становлении такой формы международных научных связей как международные конгрессы исторических наук. Через характеристику деятельности первых конгрессов, проблематики, научных идей и направлений, организационно-практических мероприятий по подготовке намечавшегося конгресса в России дается сравнительный анализ состояния российской исторической науки в общем контексте европейской науки начала XX в., который показывает ее высокий общетеоретический, историографический, организационный потенциал, соответствовавший уровню мировой науки.
Источниковая база исследования. Источники по теме данного
исследования представляются нам недостаточно изученными. В работе
нами в научный оборот вводится широкий массив опубликованных и
неопубликованных источников по истории исторической науки, которые
условно могут быть разделены на следующие большие группы. Первая -
труды первых международных исторических съездов и официальные
делопроизводственные документы, относящиеся к организационной
стороне их проведения и подготовки IV конгресса, содержащие
существенную информацию об организации и структуре науки, связях историков, направлениях и проблематики общеевропейских исследований. Вторая - статьи российских и иностранных историков, участвовавших в работе международных конгрессов, изданные в различных исторических журналах в начале XX в. Эти, непосредственно историографические источники, дают возможность раскрыть итоговый характер докладов на конгрессах, понять, какие проблемы истории участники конгрессов считали наиболее важными для международного обсуждения, почему доклады носили информативный характер, как определялись перспективы дальнейшего развития науки. Третья группа — источники личного характера. Это, прежде всего, воспоминания участников конгрессов, раскрывающие атмосферу работы международных съездов и дающие представление о личности ученых, о других, помимо конгрессов, формах научных контактов, о личном общении, переписке, обмене информацией и других формах научного общения. Эти источники ценны также и тем, что в них зафиксированы научные проблемы, оценки научной информации, научные идеи, возникшие в ходе неофициального общения историков.
К первой группе источников относятся труды первых конгрессов -«Atti del Congresso intemazionale di scienze storiche» (Римский конгресс), «Kongress — Tageblatt» (Берлинский конгресс), «International Congress of Historical Studies: Programme of papers and list of readers»
(Лондонский конгресс) и другие. Труды конгрессов дают официальную информацию, исходящую от организационного комитета того или иного съезда — списки участников конгресса, темы докладов, официальные речи председателей конгресса. Данная информация нуждается в определенной коррекции, так как не отражает ситуаций, связанных, например, с отсутствием на конгрессе некоторых заявленных участников или со снятием ранее запланированных докладов. Объем информации, содержащийся в трудах различен: по итогам Римского конгресса были изданы труды в 12 томах, содержащие, в том числе и резюме докладов; по итогам Берлинского и Лондонского — программа занятий конгресса, список докладчиков и ежедневный бюллетень.
В Российском Государственном Историческом Архиве (РГИА) в ряде фондов (Ф. 696. Толстые; Ф. 733. Министерство народного просвещения; Ф. 746. Русское историческое общество; Ф. 789. Академия Художеств; Ф.796. Канцелярия Синода; Ф. 797. Канцелярия Обер-прокурора Синода; Ф. 1284. Министерство внутренних дел) содержатся материалы, касающиеся организации IV международного конгресса. Большую часть данных материалов составляет официальная переписка по поводу разрешения созыва конгресса, по вопросу подготовки предварительного совещания. Ценные документы содержатся в фонде Канцелярии конференции Академии наук (Ф. 2 Санкт-Петербургского филиала архива Российской академии наук). Это переписка Канцелярии, выписки из протоколов заседаний Историко-филологического отделения Академии наук, переписка Непременного секретаря Императорской Академии наук с министрами внутренних дел и народного просвещения, управлением Санкт-Петербургского градоначальника, с учебными заведениями и научными обществами по поводу созыва международного конгресса в Петербурге и предварительного совещания по его подготовке. Ценные сведения содержатся также в личных фондах Санкт-Петербургского филиала архива
Российской академии наук (СПбФ АР АН) - Ф. 103. Личный фонд М.М. Ковалевского; Ф. 113. Личный фонд академика А.С. Лаппо-Данилевского; Ф. 885. Личный фонд И.И. Любименко. В них содержатся многочисленные документы, отражающие участие А.С. Лаппо-Данилевского в Римском и Берлинском международных исторических конгрессах (выписки из протоколов заседаний историко-филологического отделения Академии наук по поводу командирования А.СЛаппо-Данилевского на данные конгрессы, тексты его речей, программы, списки участников), а также - документы по подготовке IV международного конгресса в Петербурге: протоколы частных и предварительного совещаний, списки их участников, списки членов подготовительных комитетов, переписка А.С. Лаппо-Данилевского по вопросам подготовки конгресса - в том числе с иностранными учеными. В фонде И.И. Любименко находятся интересные материалы о Лондонском и Брюссельском конгрессах - программы заседаний, списки членов организационного комитета и секций, списки докладов, резюме докладов, приглашения на различные приемы, обеды и мероприятия развлекательного характера, сопровождавшие Лондонский конгресс, правила для докладчиков, карта Лондона, план размещения участников конгресса в ресторане, дающий интересную информацию о личном общении участников конгресса.
В исследовании использованы материалы, находящиеся в пяти центральных архивах России и Украины — Российский государственный исторический архив (РГИА), Петербургский филиал архива Российской Академии Наук (СПбФ АР АН), Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ), Центральный государственный исторический архив Украины (ЦЩАК) и Государственный архив г. Киева (ДАК). Использованы материалы фондов московских и петербургских библиотек.
Ко второй группе источников относятся работы отечественных историков начала XX в. по истории конгрессов. В них можно выделить два
аспекта: информация общетеоретического характера и информация историографическая. В них содержится описание организационной и научной работы данных съездов, которое ценно не только описанием событий, но и теми субъективными оценками, которые дают историки тем или иным сторонам работы конгрессов. Наряду с этим в статьях раскрывается содержание докладов, дается характеристика дискуссий, оценивается общий уровень докладов с научной точки зрения, фиксируются научные идеи и новые проблемы. Несколько статей (например, Н.И. Кареева) посвящены вопросам подготовки IV международного исторического съезда, в них можно видеть анализ недостатков работы предыдущих конгрессов, предложения автора учесть их при подготовке Петербургского конгресса. К данной группе источников следует отнести так же статьи иностранных историков — участников конгрессов, таких как J.F. Jameson, G. Monod, F. Simiand, Т. Hojer, J.B. Novak, Ch. Bemont, опубликованные в «Revue historique» (Франция), «American historical review» (США), «Historische Vierteljahrschrift» (Германия) и в других журналах. Они содержат примерно такую же информацию, что и работы российских историков, но иные оценки.
Кроме вышеназванных групп источников привлекались источники эпистолярного жанра (личная переписка — А.С. Лаппо-Данилевского с П.Г.Виноградовым, Дж.Ф. Джеймсоном и другими); периодическая печать (газеты «Речь», «Новое время», «Правительственный Вестник» и другие). Печать, помимо официальной информации, дает существенные сведения об отношении российской общественности к истории подготовки Петербургского конгресса.
Круг источников, используемых в работе, достаточно репрезентативен, чтобы делать научно обоснованные выводы по теме. Вместе с тем, отметим, что полученные в ходе исследования результаты можно значительно
дополнить, расширить и уточнить после изучения большого комплекса документов, отложившихся в зарубежных архивах.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Международные конгрессы исторических наук в начале XX в.
сформировались как одна из важнейших форм международного
сотрудничества, наряду с существовавшими ранее — международными
связями на уровне учебных учреждений, обществ и международных связей
частного характера. В этих структурах органически присутствовала
российская историческая наука.
2. Российская историческая наука в начале XX в. не была в состоянии
кризиса, как утверждалось в советской историографии, а интенсивно
развивалась: структура научных направлений, проблематика исследований,
разработка методологии, теории истории, специальных дисциплин
соответствовали общеевропейскому уровню, испытывала влияние
европейской науки и влияла на ее развитие.
Практическое значение диссертации в том, что ее результаты важны для дальнейшего объективного целостного изучения истории исторической науки начала XX века. Могут быть использованы в учебных курсах лекций по истории исторической науки, историографии, источниковедению.
Апробация работы. Полученные результаты обсуждены на заседании кафедры Отечественной истории и культуры ННГАСУ, изложены в форме докладов на серии конференций: Шестая нижегородская сессия молодых ученых (санаторий «Голубая Ока», 25-29 сентября 2001 г.); Пятая межвузовская научно-практическая конференция «Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах» (30-31 мая 2002 г.); Региональная межвузовская научно-практическая конференция «Отечественная история XIX-XX в.: историография, новые источники» (28-29 ноября 2002 г.); опубликованы в форме сообщений и статей.
Структура диссертации и объем глав определяются поставленными в исследовании целью и задачами. Она состоит из введения, двух глав, заключения и спиока источников и литературы.
Организация первых международных конгрессов исторических наук
Рубеж XIX-XX веков — время расширения и упорядочения международных научных связей. На данный период приходится всплеск интереса к общетеоретическим вопросам исторической науки — методика и методология истории находятся в центре внимания научной общественности. Развитие исторической науки требует расширения возможностей получения научной информации, обмена мнениями, постановки глобальных научных задач. Безусловно, сохраняют свое значение международные научные связи частного (личного) характера (переписка, помощь при работе в архивах, приглашение для чтения лекций и так далее). Однако, вышеназванные предпосылки способствовали возникновению также следующих форм организации международных научных связей: 1. международные организации и общества (как организации, объединяющие научную работу нескольких стран — Международный союз академий, Международный социологический институт, так и учреждения и общества, способствовавшие налаживанию связей России с одной из стран - Французский институт в Петербурге, Русско-английское общество и так далее); 2. международные съезды ученых, занимающихся тем или иным направлением исторической науки (международные конгрессы ориенталистов созываются с 1873 года, первый съезд по истории дипломатии в Гааге был созван в 1898 году и другие); 3. международные конгрессы исторических наук.
Налаживание международных научных связей в начале XX века решало, в основном, следующие задачи: обмен научной информацией, обмен мнениями, совместные научные издательские проекты (например, Международный союз академий в течение многих лет издавал полное собрание сочинений Г.Ф.. Лейбница, а также список судов, проходивших через Зунд в XV — XVII веках, с российской стороны в данных проектах участвовал А.С. Лаппо-Данилевский1, который наводил соответствующие справки в русских архивах, а также являлся организатором участия Российской академии наук в финансировании изданий).
Прежде всего, представляется важным понять, какие задачи решались с помощью данной формы организации международных научных связей,3 а затем на конкретном материале рассмотреть насколько успешно проходила реализация данных задач. Российские участники первых международных конгрессов выделяли, как правило, две основные задачи: 1) научная задача, заключающаяся в подведении определенных итогов состояния исторической науки и определении дальнейших научных задач. Данная задача должна была реализовываться путем чтения рефератов о различных исследованиях, вынесения предложений и принятия резолюций по данным предложениям;1
2) организация личного и научного общения участников конгресса. Данная задача реализуется путем организации приемов, банкетов, выставок, экскурсий, посещения музеев, театров и так далее.2
В данном случае имеются в виду некие практические задачи, так как съезды выполняли, кроме вышеназванных, еще и важную этическую функцию, поддерживая целостность мировой исторической науки.1
Нам предстоит рассмотреть работу международных конгрессов исторических наук, в первую очередь, с точки зрения решения научной задачи, так как успешность решения задачи организации личного общения в гораздо меньшей степени поддается учету.
Необходимо, прежде всего, определить, какие именно конгрессы подлежат в данном случае анализу. Первопроходцами в деле придания международным научным связям организованного характера путем созыва съездов были французские ученые.1 В сентябре 1898 года в Гааге состоялся международный конгресс, посвященный проблемам истории дипломатии, созванный по инициативе Парижского Общества истории дипломатии. Следует отметить, что в работе Гаагского конгресса принимали участие и российские историки. Русскими учеными были прочитаны следующие доклады — М.А. Веневитинов2 «Петр Великий в Голландии», Н.В. Голицин3 «Первые русские студенты на Западе» и Э. Симеон «Об изданиях императорского российского министерства иностранных дел».4 Ввиду ограниченности тематики и недостаточного представительства иностранных историков, данный конгресс не являлся первым международным историческим съездом в полном смысле этого слова.
В июле 1900 года в Париже состоялся так называемый Международный конгресс сравнительной истории. В данном конгрессе также участвовали русские ученые. Три доклада российских историков были прочитаны во второй секции конгресса — История общественного строя в разных странах и история права. Это доклады Н.В. Голицина «Вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости при императрице Екатерине II», М.М. Винавера «Влияние французского гражданского права на кодификацию в России XIX века» и М.М. Ковалевского3 «Рабочее законодательство во второй половине средневековья». Следует отметить, что данная секция, возглавляемая французским историком права Э. Глассоном, являлась одной из центральных секций Парижского конгресса, в ее работе принимали участие такие знаменитые ученые как Т. Моммзен, Э. Фридберг, Ф. Поллак и другие. Историографическая традиция называет данный съезд первым международным конгрессом исторических наук. Однако российские историки, участники первых международных конгрессов, считали первым Римский конгресс, состоявшийся в 1903 году, по следующим причинам: во-первых, конгресс 1900 года не был самостоятельным научным явлением, данный съезд был приурочен к проводимой в этом году Парижской международной выставке, во-вторых, конгресс был в основном французским и немногочисленным.
Секционное деление и тематика первых конгрессов
Чтобы наиболее полно разобраться в том, какое значение имела научная деятельность первых международных конгрессов исторических наук, рассмотрим, каким образом данная деятельность была организована, то есть проанализируем планы распределения секций, с целью выявления общих закономерностей, особенностей и направлений их развития. Даже краткое рассмотрение этого вопроса позволит увидеть, какие составные части исторической науки выделялись учеными в начале XX века, каковы были их приоритеты, а, следовательно, какие научные задачи стояли перед первыми международными историческими съездами. Для этого проведем сравнительный анализ планов распределения секций первых трех конгрессов. Чтобы иметь больше материала для анализа, в первую очередь, для выявления динамики развития исторической науки с точки зрения организационных комитетов первых конгрессов, используем и план распределения секций Парижского международного исторического съезда.,
Занятия Парижского конгресса проходили в следующих секциях: I. Всеобщая история и история дипломатии; И. История общественного строя в разных странах и история права; III. Сравнительная социально-экономическая история; IV. История церкви; V. История наук; VI. История литературы; VII. История изобразительного искусства; VIII- История музыки. Римского - I. Древняя история. Эпиграфика. Классическая и сравнительная филология; II. Средневековая и новая история. Методика и вспомогательные науки; III. История литературы; IV. Археология и нумизматика. История искусства; V. История права, экономических и социальных наук; VI. История географии. Историческая география; VII. История философии, история религии; VIII. История математических, физических, естественных и медицинских наук.1
Берлинского — I. История Востока; П. История Эллады и Рима; III. Политическая история средних веков и нового времени; IV. Культурная история и история мысли средних веков и нового времени; V. История права и хозяйства; VI. История церкви; VII. История искусства; VIII. Вспомогательные исторические науки (архивное дело, библиография, хронология, дипломатика, эпиграфика, генеалогия, историческая география, геральдика, нумизматика, палеография, сфрагистика).
Лондонского - I. История Востока, включая египтологию; П. Греческая, римская и византийская истории; III. Средневековая история; IV. Современная история, включая историю колоний и колониальных владений, морскую и военную историю; V. Религиозная и церковная истории; VI. История права и экономическая история (две подсекции); VII. История средневековой и современной цивилизаций: а) Философия, язык и литература; Ь) Средневековое и современное искусство, включая архитектуру и музыку; с) Точные, естественные и медицинские науки; d) социальные науки и образование; VIII. Археология, вместе с доисторическими исследованиями и древним искусством IX. Смежные и вспомогательные дисциплины (а) этнология, историческая география, топография и краеведение; Ь) философия истории и историческая методология; с) палеография, дипломатика, библиография, нумизматика, генеалогия, геральдика и сфрагистика.3
Научная работа конгрессов, проходивших в Париже, Риме и Берлине, распределялась между восемью секциями, а на Лондонском конгрессе было выделено девять секций. Большого отличия по числу выделенных секций между конгрессами нет, однако содержательный аспект приобретает в этом случае еще большее значение. Для проведения сравнительного анализа планов распределения секций на вышеуказанных конгрессах, представляется целесообразным выделить основные блоки, которые отражают все содержательное многообразие тем, которые предполагалось рассмотреть на конгрессах. Можно выделить семь таких блоков: 1. История Востока; 2. История Греции и Рима; 3. Средневековая и Новая всеобщая история; 4. Социальная, экономическая история и история права; 5. История церкви и религии; 6. История культуры; 7. Вспомогательные исторические дисциплины. Все эти блоки в той или иной степени нашли отражение в планах распределения секций каждого из конгрессов.
Особняком в этом смысле стоит конгресс, состоявшийся в Париже в 1900 году, который, в отличие от конгресса по истории дипломатии в Гааге, рассматривал общие вопросы исторической науки. Особенность схемы распределения секций на этом конгрессе состоит в том, что половину секций мы можем отнести к блоку истории культуры. Это секции с пятой по восьмую — История наук; История литературы; История изобразительного искусства; История музыки. История церкви выделена в отдельную секцию (четвертую), но история религии не упоминается, что представляется существенным упущением. Эта же ситуация повторилась на Берлинском конгрессе. Еще одной особенностью Парижского конгресса было выделение предельно общей и весьма обширной по своему содержанию секции Всеобщей истории и истории дипломатии (первая секция). На последующих конгрессах содержательная нагрузка этой секции была распределена по нескольким секциям. Две оставшихся секции (вторая и третья) могут быть отнесены к блоку социальной, экономической истории и истории права - История общественного строя в разных странах и история права; Сравнительная социально-экономическая история. Секция «История общественного строя: ...» больше ни на одном из первых конгрессов выделяться не будет. Таким образом, распределение секций Парижского конгресса имеет ряд недостатков - слишком общая первая секция (Всеобщая история...), распределение вопросов истории культуры по четырем секциям, отсутствие секции, рассматривающей историю религии, отсутствуют также очень важные секции по методологии и методике истории и другим вспомогательным историческим дисциплинам.
Решение вопроса о созыве конгресса в Петербурге
После возвращения с Лондонского международного исторического конгресса перед российской делегацией историков стояла первоочередная задача дать делу о созыве следующего международного исторического съезда официальный ход. Так как приглашение следующего съезда в Петербург было сделано фактически лишь от лица ряда представителей российских научных и учебных учреждений, было необходимо в возможно кратчайшие сроки заручиться в данном вопросе поддержкой Императорской Академии Наук. В черновиках речей А.С. Лаппо-Данилевского об устройстве IV-ro международного исторического съезда в Петербурге по данному поводу сказано следующее: «В виду того, что до сих пор, к сожалению, не существует постоянного международного органа, который мог бы служить связующим звеном между двумя последовательно созываемыми международными конгрессами историков и мог бы действовать в промежутках между закрытием предшествующего и открытием последующего, нужно было при возбуждении вопроса об устройстве международного исторического конгресса в Санкт-Петербурге в 1918 году поднять вопрос и о том, какому учреждению будет принадлежать инициатива в этом деле. В Лондоне, а отчасти и в Берлине, инициативу приняли на себя Британская Академия Наук и Королевская Прусская Академия Наук. Русским делегатам естественно было избрать аналогичный путь...».1 Также важным было получить соответствующее разрешение от правительства. Первые шаги в этом направлении были предприняты на заседаниях общего собрания и историко-филологического отделения Императорской Академии Наук. На заседании общего собрания, 27 апреля 1913 года, академик А.С. Лаппо-Данилевский доложил о предложении созыва следующего международного исторического съезда в Петербурге, которое сделали российские делегаты на заключительном заседании Лондонского конгресса 9 апреля 1913 года, и которое было поддержано делегатами от Германии, Франции и Австрии и одобрено общим собранием съезда. В качестве обоснования логичности созыва следующего съезда в России, академик дал краткую справку о географии предыдущих конгрессов. По данному вопросу была вынесена резолюция «принять к сведению».2
Следует отметить, что А.С. Лаппо-Данилевский, находясь в сложном положении, ввиду того, что возглавляемая им делегация не была уполномочена приглашать следующий конгресс в Петербург ни российским правительством, ни даже Императорской Академией Наук, достаточно остроумно связывает этот свершившийся факт с поручением, которое ему было дано на заседании общего собрания Академии 9 февраля 1913 года, — поставить вопрос об употреблении русского языка на международных конгрессах. Однако сомнительным представляется, что постановление «просить тот комитет, на который возложена будет подготовка следующего за Лондонским международного исторического конгресса выяснить в какой форме и в каком порядке вопрос об употреблении русского языка мог бы быть поставлен на обсуждение»1 можно было истолковать столь широко. Однако замечание А.С. Лаппо-Данилевского о том, «что наиболее естественно и просто этот вопрос можно было бы решить в связи с устройством следующего конгресса в России»2 трудно не признать справедливым.
На очередном заседании историко-филологического отделения Императорской Академии Наук, состоявшемся 8 мая 1913 года, А.С. Лаппо-Данилевский обратился к собравшимся уже с предложением конкретных шагов, которые должны были быть предприняты для устройства следующего конгресса в Петербурге в 1918 году. В первую очередь, было необходимо возбудить ходатайство перед правительством о разрешении созыва данного съезда. Также А.С. Лаппо-Данилевский предложил «пригласить делегатов от Академии, Университетов и других ученых и научно-учебных учреждений Империи, с тем, чтобы они, съехавшись в Санкт-Петербург между 15 - 22 декабря 1913 года, выбрали Исполнительный Комитет, которому и поручено было бы дальнейшее устройство IV-ro Международного Исторического Конгресса в Санкт-Петербурге в 1918 году».3 Инициатива же в данном вопросе, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, должна была принадлежать Императорской Академии Наук, как «первенствующему ученому сословию в Российской Империи».
Академиком также был представлен список ученых и научно-учебных учреждений Империи, представителей от которых предполагалось пригласить для избрания Исполнительного Комитета. Данный перечень, составленный А.С. Лаппо-Данилевским, является интересным и важным, в первую очередь, потому, что отражает представления академика о том, какие научные и учебные учреждения играли на тот момент наиболее значительную роль в развитии отечественной исторической науки (ведь список является далеко не полным, очень многие учреждения Российской Империи в него не вошли). Список включал в себя 44 учреждения: на первом месте стояла Императорская Академия Наук, затем — десять университетов (Московский, Юрьевский, Казанский, Харьковский, Петербургский, Киевский, Новороссийский, Варшавский, Томский и Гельсингфорский), четыре Духовных Академии (Киевская, Московская, С.-Петербургская и Казанская), четыре института (Историко-филологические институты в С.-Петербурге и в Нежине и Археологические — в С.Петербурге и Москве), три архива (Московский Архив , Министерства Юстиции, Главный Архив Министерства Иностранных Дел в Москве и Государственный Архив в Санкт-Петербурге), три Археографических Комиссии (Императорская, Киевская и Виленская), пятнадцать исторических, военно-исторических, историко-филологических и этнографических научных обществ (из Санкт-Петербурга - Императорское Археологическое Общество, Историческое Общество, Военно-историческое общество, Императорское Русское Историческое Общество; из Москвы -Императорское Археологическое Общество.
Частное и предварительное совещания по подготовке IV международного исторического конгресса в Петербурге
Извещение о разрешении на проведение IV международного исторического съезда в Петербурге в 1918 году, а также Предварительного Совещания по его подготовке, которое предполагалось созвать между 15 и 22 декабря 1913 года, было получено Непременным Секретарем Императорской Академии Наук, ординарным академиком С.Ф. Ольденбургом письмом от 7 ноября 1913 года. В письме директора Департамента Общих Дел Министерства Внутренних Дел оговаривались следующие условия разрешения созыва предстоящих съезда и Предварительного Совещания: проект положения об этом съезде, программа его занятий и список членов Исполнительного Комитета должны быть заблаговременно сообщены на утверждение в Министерство Внутренних Дел; «публичные заседания Предварительного Совещания, в том числе и секционные, с участием представителей печати или особо приглашенных лиц» должны были подчиняться действию Временных правил о собраниях (1906 год).1 Так же о разрешении созыва съезда и Предварительного Совещания сообщалось в письме Министра Внутренних Дел Н.А. Маклакова от 8 ноября 1913 года к президенту Императорской Академии Наук князю Константину Константиновичу.
Таким образом, для: подготовки Предварительного Совещания, проведение которого планировалось во второй половине декабря, оставалось не так уж много времени. Необходимо было не только организовать своевременный созыв представителей от различных ученых и научно-учебных учреждений империи, согласно списку, составленному А.С. Лаппо-Данилевским, но и продумать программу работы Предварительного Совещания, определить основные вопросы, по которым должны были быть приняты решения. В противном случае трудно было бы организовать продуктивную работу Совещания, так как данное Совещание должно было проходить в сжатые сроки. Задачу составления программы работы Предварительного Совещания должно было решить, по мысли академика А.С. Лаппо-Данилевского, частное совещание «по вопросу об организации предварительного съезда для выработки программы» предполагаемого конгресса.1 Таких частных совещаний состоялось на квартире А.С. Лаппо-Данилевского три -17 ноября, 1 и 15 декабря 1913 года.2 В заседаниях частного совещания принимали участие некоторые из делегатов Лондонского конгресса, а также ряд членов Императорской Академии Наук и Совета Петербургского Университета в количестве 17-18 человек.3 На всех трех заседаниях присутствовали: В.В. Бартольд4, А.А. Васильев5, М.А. Дьяконов, С.А. Жебелев, Н.И. Кареев6,. А.С. Лаппо- Данилевский, П.П. Митрофанов, М.И. Ростовцев и Б.В. Фармаковский. В одном или двух заседаниях частного совещания также принимали участие следующие ученые: граф А.А. Бобринский, И.М. Гревс, Э.Д. Гримм1, В.Ф. Дерюжинский, Л.П. Карсавин2, М.М. Ковалевский, Н.Я. Марр3, С.Ф. Ольденбург, А.Е. Пресняков,4 Е.М. Придик, СВ. Рождественский5, Б.А. Тураев.6
В начале первого заседания частного совещания (17 ноября 1913 года) академик А.С. Лаппо-Данилевский кратко охарактеризовал ситуацию, связанную с решением Лондонского международного конгресса исторических наук о созыве следующего съезда в Петербурге в 1918 году и с удовлетворением ходатайства по этому вопросу и по вопросу о созыве Предварительного Совещания для подготовки данного конгресса Министерством Внутренних Дел. Академик «просил созванное им частное совещание историков, археологов и историков права обозначить ряд вопросов о занятиях представителей предварительного съезда и установить его задачи и план».1 Избранный председателем данного заседания А.С. Лаппо-Данилевский2 и указал те вопросы, которые, по его мнению, подлежали обсуждению участниками частного совещания. После рассмотрения предложенных им вопросов по ним были приняты решения, нашедшие отражение в девяти пунктах протокола данного заседания: 1. Список научных учреждений, учебных заведений и исторических обществ, представители от которых должны были быть приглашены на Предварительное Совещание, было признано необходимым дополнить Императорской Академией Художеств. Так же решено было поставить уже на заседаниях самого Предварительного Совещания вопрос о составлении дополнительного списка, в который должны были быть включены научные исторические организации, представители от которых не были приглашены на Предварительное Совещание, но участие которых в предстоящем историческом съезде было бы желательным;3
2. Были определены сроки созыва Предварительного Совещания (18-20 декабря 1913 года)1 и выработана форма приглашений для рассылки в учреждения, допущенные к участию в Предварительном Совещании;2
3. Подтверждено решение о том, что число представителей от учреждений не ограничено, но голосование будет проводиться по учреждениям, то есть каждое учреждение будет иметь один голос при принятии решений, не зависимо от количества представителей от данного учреждения;3
4. Было признано необходимым создать Бюро для решения организационных вопросов, связанных с созывом предстоящего Совещания, помещение его должно было находиться в Императорской Академии Наук. Членов Бюро постановили избрать на следующем заседании.
