Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Феномен русского студенчества в отечественной дореволюционной историографии
1. Дореволюционная историография политики правительства по отношению к высшей школе
2. Студенческое движение под пером дореволюционных историков
1.2.1. Проблемы с гуденческого движения в трудах авторов официального направления
1.2.2. Проблемы студенческого движения в работах представителей консервативного направления
1.2.3. Проблемы студенческого движения в трудах авторов либерального направления
1.2.4. Проблемы студенческого движения в работах представителей радикального направления
3. Студенческие общества и корпорации в оценке дореволюционных историков
4. Социально-психологическая характеристика русского студенчества
Глава II. Проблемы высшей школы и студенческого движения в советской исторической науке 1. Оценка студенческого движения и его организационных форм в исторической литературе советского периода
2. Внутриполитический курс царизма в университетском вопросе в оценках советских историков
3. Сословпо-классовый анализ студенчества второй половины XIX - начала XX вв. в советской историографии
Глава III. Посгсовегская историография отечественной высшей школы и студенчества
1. Социокультурный облик российского студенчества в постсоветской историоірафии
2. Исследования студенческих обществ и корпораций в новейшей исторической науке 3. Российское самодержавие и система высшего образования второй половины XIX - начала XX в трудах современных исследователей
4. Политические партии и студенчество 196
дореволюционной России: оценки историков двух
последних десятилетий
Заключение 202
Список использованной литературы
- Студенческое движение под пером дореволюционных историков
- Студенческие общества и корпорации в оценке дореволюционных историков
- Сословпо-классовый анализ студенчества второй половины XIX - начала XX вв. в советской историографии
- Исследования студенческих обществ и корпораций в новейшей исторической науке 3. Российское самодержавие и система высшего образования второй половины XIX - начала XX в трудах современных исследователей
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. Исследование ни одной конкретно-исторической проблемы не может считаться законченным (собственно, даже не может быть начато) без тщательного анализа всей совокупности научной литературы, посвященной данному вопросу. Особенно актуально это положение для переживаемого современной отечественной исторической наукой периода, который большинством исследователей оценивается как посткризисный.
Преодоление догматизированных и однозначных суждений, выработка новых методологических решений в значительной степени разрушили привычную для исследователя систему координат. Изменения фундаментального характера, происходящие сегодня в российской исторической науке, наряду с необходимостью пересмотра существующего исторического знания, требуют также и сохранения положительного опыта, накопленного в предшествующее время. Историографические изыскания сами по себе могут вывести исследователей на новый, более глубокий уровень постижения исторического процесса. Это определяет важность изучения основных этапов развития научной мысли.
В советской историографии утвердились два основных направления в исследовании истории высшей школы - изучение студенческого движения и анализ реформ образовательной системы. Безусловное предпочтение при этом отдавалось первой проблеме. Студенческое движение рассматривалось в свете ленинской концепции, отход от которой преследовался не только в научной среде, но и партийными инстанциями. Изучение правительственных преобразований высшей школы, ограничиваясь в большинстве случаев исследованием университетских уставов, которые к тому же воспринимались как реакционные попытки самодержавия сбить накал студенческой активности, не стали объектом серьезного научного интереса. Преобразования «сверху» оценивались как «побочный продукт революционной борьбы», на изучение которой и были брошены лучшие научные силы. Скудность конкретно-исторических разработок вопросов внутриполитического курса самодержавия и однобокий взгляд на студенческий социум детерминировали отсутствие серьезных историографических обобщений проблемы.
Сегодняшняя общественно-политическая практика актуализирует исследования феномена российского студенчества. Это во многом объясняется идентичностью задач, неизменно встающих перед нашей страной в эпохи грандиозных перемен: сохранив статус великой державы, обеспечив стабильность общества, не дать системе образования отстать от быст-
ро развивающейся действительности и создать все условия для ее трансформации в соответствии с вызовами времени.
Последнее десятилетие характеризуется всплеском исследовательского интереса к истории студенчества и высшего образования второй половины XIX - начала XX вв.. С одной стороны, это объясняется происходящей в Российской Федерации модернизацией всего комплекса социальных отношений, и, в частности, системы высшего образования, с другой, развитием междисциплинарных исследований и попытками синтеза подходов социальных и гуманитарных наук в целях выхода на новый уровень теоретизации. Многочисленные работы последних лет посвящены и анализу реформ высшей школы, и различным аспектам политической активности к повседневной жизни российского студенчества, газирос мнении в научной среде настолько велик, что для продолжения и углубления дальнейшей разработки этих тем требуется подвести итоги исследований и определить перспективные направления дальнейшего изучения проблемы. Тем самым актуальность темы диссертации обусловливается отсутствием специальных историографических обобщений, которые бы охватывали все важнейшие аспекты истории высшей школы и студенчества второй половины XIX - начала XX вв. Особенно важно это для исследований последних лет, вообще не подвергавшихся историографическому анализу. К тому же, в связи с расширением источниковой базы и появлением монографий и статей, созданных на основе плюрализма методологических принципов, весьма актуальным представляется сопоставление результатов интенсивного исследовательского поиска.
ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Объектом настоящего исследования является сложный, многообразный и противоречивый процесс разработки и изучения проблем истории высшей школы и студенчества второй половины XIX - начала XX вв. в отечественной исторической науке.
ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предметом данной работы является дореволюционная, советская и российская научная литература, специально посвященная рассмотрению основных проблем истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. За рамки диссертационного исследования выходят требующие специального историографического обобщения многочисленные работы партийных лидеров начала XX века и труды советских историков, посвященные борьбе политических партий Российской империи за студенческую молодежь.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Хронологические рамки диссертации - 1860-е - начало 2000-х годов. Отправной датой историографического анализа является начало интенсивного изучения вопросов высшей школы и первого этапа студенческих волнений в
русской дореволюционной историографии. Ограниченность научных подходов к теме и тотальная несвобода научного творчества в советский период (особенно в 1930-1950-е годы), директивное навязывание ученым оценочных критериев и проблематики, пренебрежение к серьезному анализу поднимаемых вопросов привели к утере исследовательского интереса к большинству проблем истории вышей школы, за исключением революционного движения в студенческой среде и ответных действий самодержавия. Историографический анализ доведен до сегодняшнего дня, что позволяет не только дать оценку всей дореволюционной и советской ис-торико-научной традиции, но и выявить новейшие тенденции в развитии исторического знания.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью исследования является обобщение опыта изучения истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. в отечественной историографии. Исходя из цели исследования, представляется необходимым решить следующие задачи:
-
определить основные тенденции и этапы развития отечественной историографии проблемы;
-
охарактеризовать исходный (т. е. существовавший к середине 1860-х годов) уровень разработки проблем высшей школы в историко-научной традиции;
-
проанализировать закономерности изменения трактовки основных проблем истории высшей школы в исторической литературе;
-
установить дискуссионные вопросы теоретического и конкретно-исторического характера в изучении отдельных направлений истории высшей школы указанного периода;
-
выявить и изучить закономерности смены проблематики исторических исследований по теме;
-
исследовать процесс введения в научный оборот архивных источников, развитие и совершенствование методов источниковедческого анализа документального материала;
-
подвести итоги развития отечественной историографии проблемы, выявив те концепции, которые опровергнуты логикой развития науки, и те, которые требуют пристального внимания;
8) наметить перспективные направления будущих конкретно-
исторических исследований темы.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДИССЕРТАЦИИ. Методологической базой исследования являются фундаментальные принципы теории познания. В стремлении к научному анализу предмета диссертации автор следовал требованиям объективности, историзма и системного подхода, применяемых на основе критического анализа источников.
Если в предшествующий период развития исторической науки теоретико-методологические принципы любой работы были ясны и не предполагали обсуждения, то теперь дело обстоит иначе. Выдвигавшееся в советский период на первый план требование партийности истории исторической науки, обосновывавшееся тем, что познавательный процесс носит социально-классовый характер, а классовая борьба является основой возникновения теорий и учений, ушло в прошлое. Представляется необходимым отказаться от заданности и тенденциозности в оценке историографических реалий, противопоставив идеологически определенным позициям объективный научный анализ.
Принцип историзма в истории исторической науки диктует необхо-
ния временной последовательности и закономерной преемственной смены периодов и этапов развития. Каждый историко-научный факт, также как и их совокупность (теории, концепции и т.д.), анализируется в своем возникновении, становлении, изменении и развитии. Наконец, именно историзм позволяет выяснить причины выдвижения на первый план тех или иных проблем на том или ином этапе развития науки, понять, почему большее внимание уделялось разработке одних вопросов, другие же вовсе не ставились и не исследовались.
Принцип системности ориентирует исследователя на рассмотрение каждого периода и течения в истории исторической науки как системы взаимосвязанных элементов (проблематики, методологии, источниковой
honrt TtrtTfu» *r\Tt ТІ »глтч-\ ПГ\Г\ TV^TTT'TYT^TX т»пт''>ттт»ит^л|п тт т< т"Т \
uujlu, 1 iyuw-m\jи п ivn-іидип лршітілд WtiuinnivUD її 1.,11.).
Последовательно проведенные методологические принципы реализованы в работе при помощи следующих методов исторического исследования: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный. Выбор указанных методов, естественно, не является стихийным: на наш взгляд, они наиболее соответствуют сформулированным выше цели и задачам работы, ими определяются и обусловливаются.
Структура исследования основывается на проблемном подходе к анализу историко-научного материала. Для аналитического изучения историографии истории высшей школы эта широкая тема расчленена на ряд более узких проблем (политика правительства в образовательной сфере; студенческое движение; студенческие организации и корпорации; социокультурный портрет студенчества той или иной эпохи), каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые осуществлена попытка комплексного историографического анализа проблем истории высшей школы второй половины XIX -начала XX вв. Выделены и проанализированы основные подходы к пред-
мету изучения, сложившиеся в отечественной исторической науке на протяжении трех этапов ее развития. В диссертации отражено авторское видение узловых вопросов темы, дана новая трактовка ряда сюжетов. Приложенный к работе библиографический список также имеет самостоятельную научную ценность: впервые в историографии предпринята попытка создать полный перечень публикаций и исследований по предмету диссертации.
ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ. Исследование процесса разработки и изучения проблем истории высшей школы и студенчества второй половины XIX - начала XX вв. в отечественной исторической нэ.уке начинается с ! 860-х годов XIX века и заканчивается настоящим временем. За свой почти 150-летний путь историография проблемы претерпела множество изменений под влиянием не только научных, но и политических факторов.
Отечественную историографию проблем истории высшей школы и студенчества второй половины XIX - начала XX вв. можно разделить на следующие периоды:
-1860-февраль 1917 г.;
февраль 1917-1990-е гг.;
1990-е гг. - настоящее время;
Первый период (1860 - февраль 1917 г.) характеризуется практическим изучением вопросов высшей школы и студенчества, которое к концу периода перешло к серьезному анализу проблемы. Ведущими темами в дореволюционный период отечественной историографии являлись политика правительства в отношении университетов и студенческое движение.
Второй период (февраль 1917 - 1990-е гг.) характеризуется догма-тизиацией суждений и тематики вопроса. На передний план выходит проблема студенческого движения и участие его в революционной деятельности. В научный оборот вводится большое количество источников и мемуарных свидетельств.
Третий период (1990-е гг. - настоящее время) характеризуется возвращением плюрализма методологических подходов и суждений, акцент делается на изучении студенчества как отдельной социальной группы.
Перспективы развития темы видятся в междисциплинарном подходе к изучению студенчества как сложного социокультурного феномена. Весьма актуальным является направление, которое раскрывает повседневность студенческой и университетской жизни.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ. Практическая значимость работы состоит в том, что сформулированные в ней выводы могут способствовать дальнейшему изучению проблем истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. Рекомендации, содержа-
щиеся в диссертации, могут быть учтены при определении тематики новых научных исследований. Материалы работы также могут использоваться при подготовке общих и специальных вузовских курсов по отечественной истории и историографии, создании учебных пособий по этим дисциплинам. Библиография окажет существенную помощь начинающим исследователям проблемы.
АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Результаты исследования изложены в четырех публикациях. Основные положения диссертации представлялись в форме доклада на Межвузовской научной конференции «Ключевские чтения 2007». Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории России Mill У,
ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Репрезентативность научной базы историографического исследования, связанная с проблемой качественной полноты историографической информации, является важным фактором, обеспечивающим объективность результатов работы. Различные периоды развития историографии имеют свои специфически-ценностные историографические источники.
Понимание историографического источника в историко-научной литературе неоднозначно. Е.Н. Городецкий предлагал этот термин вообще упразднить и использовать понятие «историографические материалы», понимая под ними все материалы, необходимые и важные для изучения процесса развития исторической науки. Однако большее распространение получила точка зрения A.M. Сахарова, предлагавшего считать историографическим источником труды историков в любой их форме (в том числе, черновики, карточки и т.д.). Не исключал он из числа историографических источников и документацию научно-исследовательских организаций: протоколы съездов историков, конференций, стенограммы дискуссий, тексты постановлений, материалы о формировании кадров исторической науки. В настоящее время под историографическими источниками большинством исследователей понимаются такие источники, которые определяются предметом историографии и несут информацию о процессах, протекающих в исторической науке.
Все использованные при написании диссертации историографические источники можно условно разделить на несколько групп. Важнейшую из них составляют труды историков. В отличие от исторического источниковедения, относящего их к так называемым «историческим пособиям», историографическое источниковедение уделяет им первостепенное внимание. Следуя традиционному подходу большинства исследователей-специалистов по истории исторической науки, логично было бы ограничиться работами, в которых изучение истории высшей школы выдвигается как непосредственная и самостоятельная задача. Именно в этих тру-
дах авторы обязаны наиболее полно осветить своё отношение к данной проблеме. Но при этом систематические и обобщающие труды по истории России в целом и отдельных университетов в частности позволяют рассмотреть эволюцию внутриполитического курса царизма в области высшего образования, а также эволюцию студенческого социума, вписать эти проблемы в общий контекст изучения России второй половины XIX - начала XX вв. Тем самым источниковая база работы сформирована на значительно более широкой основе. Фундированность исследования обеспечивается также и широким географическим охватом используемых историографических материалов. В диссертации обобщаются выводы и достижения не только столичных научных школ, но и региональных иссле-
Труды историков, использованные при работе над темой, могут быть разделены на две основные категории: монографические исследования и статьи.
Информативность каждой из выделенных групп источников различна. С одной стороны, в монографиях историки имеют возможность развернуто представить собственный взгляд по всем дискуссионным проблемам. Статьи, безусловно, уступают в глубине и характере аргументации, уровне охвата спорных вопросов. Но в то же время именно узкие рамки статьи зачастую заставляют авторов более четко формулировать свои оценки, фокусировать внимание читателей на сущностных чертах собственных построений.
Другую группу историографических источников представляют собой диссертационные исследования. Их важность тем более возрастает, что они чаще всего остаются неопубликованными и в то же время в значительной степени характеризуют уровень развития исторической науки на отдельных этапах ее существования.
Особую категорию историографических источников составляют рецензии, которые позволяют проанализировать процесс «прохождения» новой концепции в научной среде. Иногда рецензии содержат оригинальные позитивные решения, авторские гипотезы (правда, без развернутой аргументации).
Огромное значение имеют источники о работе конференций, симпозиумов и других научных форумов по проблемам истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. Именно эти материалы в концентрированной форме отражают сущность и глубину расхождений специалистов по наиболее спорным вопросам истории российского абсолютизма. В них спектр оценок, как правило, более широк, а степень полемичности поддается не только качественной, но и количественной характеристике.
Для анализа историографической ситуации важны и опубликованные архивные документы, введение которых в научный оборот также исследуется автором.
Наконец, в отдельную группу источников диссертации выделены учебники для высшей и средней школы. В них, как правило, не содержатся новые гипотезы и теории. Строгие требования к научности, предъявляемые органами образования, обусловили закрепление в подобных изданиях устоявшихся концепций и суждений, общепринятых схем. Спорные, дискуссионные вопросы учебные пособия предпочитают обходить. В советское время фиксация той или иной точки зрения в учебнике (особенно в школьном) означала её признание и одобрение официальными властями, канокйзацкю. лнализ учетной литературы позволяет формально установить факт победы какой-либо версии в истолковании исторического прошлого в научной среде. При этом подобные трактовки могли и не отражать подлинные взгляды авторов учебника.
Таким образом, тема хорошо обеспечена обширным комплексом историографических материалов, разносторонне освещающих процесс разработки рассматриваемой проблемы и позволяющих решить основные задачи диссертации.
СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ТЕМЫ. Попыток комплексного анализа историографии истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв., как уже отмечалось выше, не предпринималось. Однако неправомерно было бы утверждать, что подобные исследования вовсе отсутствуют. Обобщение опыта изучения отдельных вопросов истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. периодически производилось.
В сборниках, выходивших, как правило, к очередному юбилею того или иного вуза и подводивших итоги работы советских историков за отчетное время, анализ исследований по истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. вообще отсутствовал. Редкие же упоминания об отдельных работах по интересующей нас тематике в других разделах этих «юбилейных» трудов ограничивались общими сведениями о вышедших монографиях без попыток серьезного анализа их содержания и выводов. Правда, подобные издания не бесполезны: во-первых, они лучше всего отражают уровень развития историографической мысли в советское время, во-вторых, содержат общие оценки развития исторической науки за тот или иной период, хронику научной жизни, состояние периодики и т.п.1
1 Бескровный Л.Г. Изучение дооктябрьской истории СССР в институте истории АН СССР за семилетку (1959-1965 гг.)//История СССР - 1966. - №5; Ковальченко И.Д. Изучение истории России периода капитализма (Х1Х-начала XX в.)//Советская историческая наука в 1975-1979 гг. М. - 1980; Вадалков-ская М.Г., Лаверычев В.Я. Изучение истории СССР периода капитализма//Изучение истории СССР до-
1980-е - 1990-е годы отмечены появлением небольших обобщающих исследований о советской исторической науке . В них содержится ряд ценных наблюдений над феноменом «советской историофафии». При этом авторы ставят своей целью анализ узких историофафических проблем, избегая широкого анализа и обобщающих выводов. Подобным ис-ториофафическим обобщениям посвящены как отдельные статьи-очерки, так и обязательные разделы введений к диссертационным исследованиям и монофафиям
Опубликованы и первые оценки современного этапа развития отечественной исторической науки3. Они носят скорее характер публицистических очерков, беглых зарисовок, основанных на личных и очень субъективных впечатлениях ученых, при этом закономерности развития и изменения историофафии той или иной проблемы редко становятся объектом специального изучения. Кризис исторической науки, поиски выхода из него анализируются лишь на методологическом уровне. Во всяком случае, современная историофафия проблем дореволюционного студенчества до сих пор не привлекла внимания историков исторической науки.
Наиболее глубоко в современной историофафии изучен процесс исследования истории высшей школы историками второй половины XIX - начала XX вв. В обзорах Н.Г. Георгиевой4, М.В. Борисенко3, А.Е. Иванова6, М.И. Матвеева7, Л.П. Лаптевой8 в специально посвященной дореволюционной историофафии студенческого движения того времени диссертации О.А. Вахтеровой содержится довольно подробный анализ дореволюционных научных публикаций. Однако даже в этих историофафических обзорах подводятся итоги изучения лишь отдельных вопросов в рамках широкой темы.
октябрьского периода в советской историографии 1980 - 1984 гг. М. - 1985; Барсенков А.С. Советская историческая наука в послевоенные годы (1945-1955 гг.) М. - 1988; Новое в советской исторической науке. М. - 1988. и др.
2 ГуревичА.Я. О кризисе современной исторической науки//Вопросы истории. - 1991. -№2-3; Афанасьев А.П. Феномен советской историографии//Советская историография. M. - 1996; и др. J Алексеева Г.Д. Историческая наука России в поисках новых концепцийУ/Россия в XX веке. Историки мира спорят. М. - 1994; Буганов В.И. Размышления о современной отечественной исторической нау-ке//Новая и новейшая история. 1996. - №1; Данилов В.П. Современная российская историофафия; в чем выход из кризисаУ/Россия в XX веке: Судьбы исторической науки. - M. - 1996; Искандеров А.А. Историческая наука на пороге21 в.//Вопросы истории,- 1996.-№ 4; и др.
4 Георгиева H. Г. Советская историофафия студенческого движения на рубеже XIX - XX вв.//Вопросы истории. - 1979. - № 10.
! Борисенко М. В. Участие студенчества петербургского университета в революционном движении в 1907 г. - феврале 1917 г. (историофафия вопроса)//Очерки по истории Ленинфадского университета Л. - 1984.-вып 5.
* Иванов А.Е. Советская историофафия Петербургского университета (первая половина XIX ве-ка)//Очерки по истории Ленинфадского университета Л. - 1989. - Вып б.
7 Матвеев М.И. Основные направления дореволюционной историофафии истории студенческого движения в России.//Городские средние слои в фех Российских революциях. - М. - 1989. ' Лаптева Л.П. История Российских университетов XVIII - начала XX века в новейшей отечественной литературе (1985-1999 годы)//Российские университеты в XVIII - XX веках. Воронеж - 2000. - Вып. 5.
Особое место в историографии темы занимают очерки и обзоры исследовательской литературы, содержащиеся во введениях к диссертациям и монографиям9. Не являясь (в этом случае) предметом специального изучения и самостоятельной целью для ученых, историография темы при этом зачастую подменялась аннотированной библиографией и сводилась к перечислению изданных по проблеме работ с указанием их проблематики, в лучшем случае. Другим общим недостатком как этих обзоров, так и статей, специально посвященных анализу историофафии истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв., является их «комплимен-тарность». Пересказывая содержание рецензируемых трудов, авторы такого рода работ часто вовсе не пытались дать оценку исследований и их вклада в изучение проблемы, пм присущи описательный характер, они ке дают представления о развитии исторической науки.
Таким образом, анализ литературы по рассмотренной проблематике показывает, что отечественная историофафия истории высшей школы второй половины XIX - начала XX вв. до сегодняшнего дня не являлась объектом самостоятельного исследования. Разработка отдельных аспектов данной темы носила лишь локальный характер.
СТРУКТУРА И ОБЪЕМ РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиофафии. Общий объем диссертации - 249 страниц. Список литературы включает 494 названия научных трудов.
Студенческое движение под пером дореволюционных историков
В отечественной дореволюционной историографии еще не было, что вполне естественно, специальных исследований, посвященных текущей политике правительства в области высшего образования. Однако существует целый ряд историографических источников, в которых эта тема так или иначе затрагивалась.
Прежде всего, это официальные издания Министерства народного просвещения и других официальных ведомств, а также подробные отчеты высших должностных лиц, в основном проправительственной ориентации10.
Затем это статьи публицистов и историков, которые содержат достаточно репрезентативный материал по исследуемой теме, вследствие чего заслуживают внимания современных историков. По своей идейной направленности данный вид историографических источников может быть разделен па следующие группы:
1) работы либерально настроенных публицистов и историков, представлявших мнение интеллигенции и буржуазии, в том числе профессоров высшей школы: Пирогов II. И. Университетский вопрос. СПб, 1863; Любимов II. А. Мой вклад. М., 1881; Ферлюдин 77. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Саратов, 1894; Джанишев Г. Эпоха великих реформ. М., 1898; Милюков П. II. Университеты в России // Энциклопедический словарь / Сост. Брокгауз Ф. Л., Ефрон И. А. Т. 68. СПб., 1902; Рудаков В. Е. Студенты в русских университетах // Энциклопедический словарь / Сост. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Т. 68. СПб., 1902; Мельгунов С. П. Из истории студенческих обществ в русских университетах. М., 1904; Студенчество прежде и теперь // Путь студенчества. М., 1914; Милюков П. II. Очерки по истории русской культуры. В 3-х т. Т. 2. Париж, 1930 и др.;
2) статьи леворадикального направления, написанные авторами левой, противоправительственной ориентации: Студенческое движение 1899-года. Под ред. В.Черткова. М., 1900; Дьяконов А. А. 1905-1906 в Петербургском университете. Сходки, митинги. (Хроника). СПб., 1907; Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России. М., 1908; Энгелъ Г., Горохов В. Из истории студенческих движений. 1899-1906. М., 1908; Фроммет Б. Р. Очерки по истории студенчества в России. СПб.; М., 1912 и др.
3) статьи немногих авторов правого толка, поддерживавших самые крутые меры правительства по ограничению университетской свободы: ГрингмутВ. А. Собр. статей. М., 1908; 1910; Пуршикевич В. М. Материалы по вопросу о разложении современного русского университета. СПб., 1914.
Важнейшими для пашей темы историографическими источниками являются официальные издания Министерства народного просвещения и других официальных ведомств, а также отчеты высших должностных лиц, посвященные университетскому вопросу. Важность именно этих источников определяется двумя обстоятельствами: во-первых, эти источники практически не подвергались историографическому анализу; во-вторых, политика правительства, хотя и сама зависела от складывавшихся исторических обстоятельств, все же
была определяющим началом, все прочее — и выступления студентов, и статьи публицистов - были лишь реакцией на политику правительства.
Первой работой, написанной в историческом аспекте высшим государственным служащим, была книга А. И. Георгиевского11 «Краткий исторический очерк правительственных мер и предначертаний против студенческих беспорядков», изданная в 1890 г.
Вначале А. И. Георгиевский описывает положение, сложившееся накануне издания устава 1863 года. Отмена форменной одежды, запрещение всяких сходок и депутаций спровоцировали «невиданные», по выражению А. И. Георгиевского, студенческие беспорядки осенью 1861 г. в Москве и Саикт-ГГетербурге12.
Устав 1863 г. А. И. Георгиевский характеризует явно без всякого одобрения: университеты предоставлялись самим себе, то есть их самопополняющейся корпорации профессоров, которая избирала всех должностных лиц. Автор признает, что правительство рассчитывало предоставляемой автономией умиротворить студентов и профессоров, однако расчет оказался ошибочным: и после введения устава 1863 г. беспорядки не прекращались. А. И. Георгиевский приходит к неутешительному выводу: Александр II даровал университетам самоуправление, но не решил студенческих проблем; после вольницы университетской жизни в 1855-1860 гг. студенты больше не хотели мириться с ущемлением своих прав, поэтому вся вторая половина XIX века прошла под знаком непрекращающихся студенческих волнений.
Политика правительства в отношении университетов меняется в 1866 г., сразу после выстрела Д. Каракозова, когда министром просвещения становится гр. Д. А. Толстой. Для усиления правительственного контроля над университетами и прежде всего над студентами правительство стало искать спасения в усилении роли инспекции, пыталось предотвратить студенческие выступления усилением дисциплины в вузах до принятия нового устава. Для этого плапировалось увеличить состав инспекторов в университетах с подчинением их непосредственно попечителю округа; карательная власть инспектора ограничивалась вынесением выговора и аресюм не более чем на 7 дней; исключение из университеїа было возможно только после утверждения попечителя. Выражая точку зрения правительства, Л. И. Георгиевский пишет о благородных целях новых правил действия университетской инспекции: «Инспектор являлся властью, сохраняющей внешний порядок во всех универсиїетских помещениях, надзирающий за студентами, который заведует ими в дисциплинарном и в праве і венном отношении, нравственно-воспитательное наблюдение за поведением студентов не только в уииверситеїе, по и вне его при содействии полиции»13. Таким образом, по принятым правилам студент должен был бы находиться под наблюдением инспекюра все время своего обучения в университете, как внутри его, так и вне его стен. Это положение противоречило параграфу № 103 устава 1863 г. о подчинении студентов вне степ университета полиции на общем основании.
В чем же заключался смысл изменения функций инспектора? «На отот раз имелось серьезное и решительное намерение, - пишет А. И. Георгиевский, - упорядочить наши университеты и огра/дать их от агитаюров, которые возбуждали студенческие беспорядки и уловляли некоторых студентов в сети революционной паріии» . А. И. Георгиевский целиком и полностью поддерживает введение «временных правил» в университетах, однако совсем иначе смоірели па подобные нововведения профессора университетов. А. И. Георгиевский вынужден констатировать, что «новые правила ввивали недовольство университетской власти и большей части профессоров» . А. И. Георгиевский приводит полный іекст предеіавлсние Совета Санкт-Петербургского университеїа о причинах
Студенческие общества и корпорации в оценке дореволюционных историков
Как видим, данные двух источников сильно разнятся, и мы склонны больше доверять данным П. Н. Милюкова, который, вероятно, пользовался официальными источниками из Министерства народного просвещения. Откуда черпал свои сведения Б. Р. Фроммет, неизвестно.
Во-вторых, было бы неплохо поинтересоваться, какие именно студенты были исключены: какого интеллектуального и культурного уровня и государственной ответственности.
Нетрудно видеть, что в своих оценках правительственной политики Б. Р. Фроммет исходит из презумпции безусловной справедливости всех требований студентов и столь же безусловной неспособности правительства решить университетский вопрос, как, впрочем, и любой другой. Он не жалеет иронических и саркастических красок, описывая действия правительства, однако не имеет должного интеллектуального ресурса для трезвого обсуждения университетского вопроса во всей его сложности. Хлесткая публицистическая фраза у него явно преобладает над анализом ситуации.
Иначе оценивает преобразования 60-х годов С. П. Мельгупов - один из самых глубоких исследователей проблем студенческой жизни конца XIX века. В советское время имя автора книги «Красный террор в России» не могло найти места в работах советских историков.
В книге «Из истории студенческих обществ в русских университетах» он говорил о необычайном подъеме всех сторон жизни русского общества в 60-е годы: с воцарением Александра II новые веяния проникли в русскую государственную и общественную жизнь, «гумашю-освободителы-юе движение 60-х гг., получившее название «великой эпохи реформ и положившее основы жизни повой молодой России, ознаменовалось редким оживлением русской мысли и подъемом общественного самосознания, всеобщее оживление СО отозвалось и на деятельности университетов» . С. П. Мельгупов делает экскурс в историю высшей школы в России в XIX в., высоко оценивает реформы Александра II в области высшего образования, отмечая, что изменился весь уклад университетской жизни и что первые годы царствования Александра II были отмечены огромной преобразовательной деятельностью, пока «сильное воздействие реакционной партии еще не успело ограничить развитие і прогрессивных начал, положенных в преобразовательную программу нового царствования»5 .
С. П. Мельгупов указывает па те положительные сдвиги, которые произошли в университетской жизни. Это увеличение научно-образовательных средств университетов, улучшение их материальной базы; расширение контингента учащихся, получающих высшее образование, после того как ограничительные меры 1850 г. о приеме в университеты одних дворян сменяются постановлением 1855 г. о неограниченном доступе слушателей в высшие учебные заведения; стремление правительства довести преподавание в университетах до «высокого европейского уровня»; изменение в управлении университетов но образну западноевропейских, в связи с чем по уставу 1863 г. университеты стали автономными, самоуправляющимися учреждениями. Однако мимо внимания Мельгунова не проходит тот факт, что самоуправление касалось лишь профессорско-преподавательской корпорации; новый устав не дал ничего студенческой среде, не дал ей корпоративного устройства.
Поскольку предметом исследования Мелыунова являются студенческие общества, то не удивительно, что в своей оценке реформ 60-х годов он особенное внимание уделяет именно этому вопросу. «Устав 1863 г. рассматривал студентов как отдельных посетителей университета, не допускал никакого действия их, носящего па себе характер корпоративный - он запрещал всякого рода собрания, студенческие кассы, библиотеки, читальни и т. п.»60. Официально было признано в принципе вредным придавать формальный характер студенческим организациям, и даже начальству было запрещено входить в какие-либо переговоры и объяснения с депутатами от студентов. Мельгунов показывает, что официальные власти по отношению к студенчеству стали па точку зрения известного историка Н. И. Костомарова: студент — только слушатель, он должен удовлетворять в университете только свои научные потребности и не более того. Приводя слова И. И. Пирогова о университете как лучшем барометре общества, Мельгунов сожалеет о том, что устав 1863 г. мало изменил положение студенчества по сравнению с предыдущим периодом.
С мнением С. П. Мелыунова в отношении устава 1863 г. полностью солидаризуется В. Е. Рудаков, написавший раздел «Студенты в русских университетах» в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (статья «Университет»). Анализируя устав 1863 г., он отмечает самое главное: никакого корпоративного устройства для студентов. Позже, вслед за запрещением студенческой кассы, читальни и библиотеки было запрещено и устройство концертов, спектаклей, чтений и других публичных собраний, а с 1877 г. «университетскому начальству дозволено для прекращения сходок приглашать в здание университета административные и полицейские власти» . Таким образом, уставом 1863 г. и последующими правилами студенты были лишены права и возможности осуществлять столь насущную в молодые годы потребность в общении в степах университета. Однако автор ничего не пишет о том, что запретительные меры зачастую были спровоцированы поведением самих студентов, допускавших превращение невинных организаций в политические сборища.
Работа С. Г. Сватикова «Русское студенчество прежде и теперь», строго говоря, не относится к группе источников, посвященных полигике правительства по отношению к университетам, однако в пей можно найти оценку положения студенчества в России, сложившегося в результате этой политики, поскольку отсюда идут многие проблемы русской высшей школы.
Разделив историю русского студенчества на 4 периода (1727-1805 гг., 1805-1855 гг., 1855-1905 гг. и 1905-1916 гг.), С. Г. Сватиков отмечает, что после упразднения николаевских стеснительных мер жизнь в России изменилась; это было особенно заметно по тому духу свободы, который ворвался в университеты. Новая студенческая молодежь пыталась строить свою жизнь по-новому, что нашло выражение в образоваиии самодеятельных студенческих организаций. Однако эти университетские вольности просуществовали недолго - всего лет пять: «В 1861 г. опубликованы правила, уничтожавшие новую университетскую жизнь: воспрещались собрания, организации, увеличивалась плата за обучение, назначались более строгие условия для приема, почти уничтожались стипендии. Демократии в университете и академической свободе наносился резкий удар»62.
Сословпо-классовый анализ студенчества второй половины XIX - начала XX вв. в советской историографии
В. Е. Рудаков рассказывает о возникновении и деятельности научного студенческого общества в Санкт-Петербургском университете, которое просуществовало с 1882 по 1887 год. Оно содействовало научным и литературным занятиям студентов, устраивая обсуждение рефератов и литературные чтения, предпринимая переводы иностранных научных сочинений и издания в виде сборников или отдельных брошюр лучших I студенческих сочинений, выписывая научные и литературные журналы и наиболее необходимое для университетских занятий - книги, которыми могли пользоваться все члены общества.
Наиболее крупными трудами в этой области являются исследования СП. Мельгупова «Из истории студенческих обществ в русских университетах» и «Студенческие организации 80-90-х гг. в Московском университете. По архивным данным».
Студенческие общества в России возникают вместе с открытием первого университета. В интересующий нас период истории, то есть в эпоху Александра II, изменился характер учебной жизни, когда для разночинцев открылся доступ в университет. Первыми на новые веяния откликнулись студенты Санкт-Петербургского университета, объединившиеся научный кружок и предпринявшие издание «Студенческого сборника», в который
Вахтерова О. А. Отечественная дореволюционная историография студенческого движения в России в входили «Оригинальные сочинения ученого характера, подобного же рода переводы и мелкие историко-литературные заметки»; «Сборник» выдержал несколько изданий.
Со сменой правительственного курса и введением устава 1863 г., не допускавілего корпоративного устройства студенческой жизни, легальные студенческие организации были закрыты. Устав 1884 г. в еще более категоричной форме запрещал участие студентов в каких-либо обществах и кружках. Эта неразумная политика правительства сама толкала студентов к образованию нелегальных студенческих организаций, прежде всего землячеств с их библиотеками, кассами, беседами и т. д.; кроме того, «это было время образования никому не известных кружков самообразования».160 Эти нелегальные организации были характерны для всех русских университетов. Негласное существование студенческих организаций стало традицией студенческой жизни и сыграло свою роль в формировании той психологии отщепенства и героизма, о которой писали «веховцы» С. Ы. Булгаков и А. С. Изгоев.
После известных событий 1899 г. при министерстве П. С. Банковского 30 декабря 1901 г. были изданы «Временные правила организации студенческих учреждений». Согласно им начальству вузов по ходатайству студентов предоставлялось право разрешать открытие студенческих кружков для научно-литературных занятий, кружков для занятий искусствами, ремеслами и физическими упражнениями, а также студенческих столовых, чайных, касс взаимопомощи, ссудосбсрегательных, вспомоществования, попечительств с целью приискания занятий для недостаточных студентов, библиотек и читален. С. П. Мельгунов приводит длинный перечень различных студенческих обществ, возникших в университетах России после 1901 г.: «В СПбУ адвокатский кружок студентов; «Сборник» приват-доцента Никольского кружок изящной словесности; Харьковский университет - кружки философско-богословские, историко-филологические, политико конце XIX - начале XX века. КИН., СПб., 1998. С. 143-144. экономические, кружок для занятия государственными науками, для занятий гражданским правом и судопроизводством, психологией художественного творчества и для изучения природы...»161 и многие другие.
Структура всех организаций была сходной: общества возглавлялись выборным студенческим бюро под председательством куратора из профессорской среды. Членами общества могли быть не только студенты, но и все лица, причастные к университету. Помимо заседаний с чтением рефератов и дебатами, общества устраивали экскурсии, создавали библиотеки и читальни, издавали периодические сборники и т. п.
Отдельной строкой Мельгуиов останавливается на деятельности Касс взаимопомощи и других подобных организаций, целью которых было улучшение материального положения «недостаточных», как тогда говорили, студентов. " В 1903 г. в Томском технологическом институте была создана корпорация «Труд и Надежда», утвержденная Министерством просвещения. ( Ее целью было содействие развитию здорового товарищеского общения и упрочения дружеских связей между ее членами на началах укрепления в них любви к науке, уважения законности, духа порядочности и честного образа мыслей. Аналогичная корпорация «Единение - сила» была создана в Новороссийском университете. Мельгуиов подчеркивает отсутствие всяких политических целей в их деятельности: собрания носят «семейный» характер, в них не допускаются разговоры противоправительственного характера.
Исследование С. П. Мельгуиова «Студенческие организации 80-90-х гг. в Московском университете» создано через 4 года после первой работы, то есть в после революции 1905 года. Эти годы многое изменили и в России, и в российских университетах. Как пишет автор, «красной нитью в истории русских университетов проходит борьба за автономию» " Для студентов борьба эта выражалась прежде всего в борьбе за свобод} корпораций, обществ и
Мельгуиов С. П. Студенческие организации 80-90-х гг. в Московском университете. По архивным объединений. Для Московского университета история студенческих организаций по существу сводится к истории землячеств, однако историки мало обращали внимания на эгог вопрос: «В нашей литературе не г гючги ничего относящегося к истории студенческих организаций, за исключением отдельных разрозненных журнальных статей, к тому же весьма малочисленных»163. «К этому остается добавить, - пишет современная исследовательница, - что и за последующие годы не появилось достойной работы по истории студенческих организаций в конце XIX века, а сама работа С. П. Мельгупова в советские годы была забыта»16 1. Таким образом, исследование С. П. Мельгупова является едва ли не единственным историографическим источником по данной теме.
Нелегальный Союз землячеств был учрежден в 1884 - 1886 годах. Он состоял из землячеств, сохранивших полную внутреннюю автономию. Первоначально его деятельность была сосредоточена иа финансовой стороне: главным вопросом были способы составления капитала, выдачи ссуд и организации союзной администрации; по существу, союз превратился в общество взаимного кредита.
90-е годы были периодом расцвета деятельности землячеств, которая носила исключительно академический характер. Союз превратился в сплоченную организацию, которая главной целью своей работы провозгласила поднятие умственного и нравственного уровня студентов. Количеству землячеств, вошедших в союз, неуклонно возрастало: «1892 г. — 20; конец 1893 г. - 36; 1894 г. - 43; число членов до 1700»165.
Исследования студенческих обществ и корпораций в новейшей исторической науке 3. Российское самодержавие и система высшего образования второй половины XIX - начала XX в трудах современных исследователей
В двухтомной «Истории Московского университета», изданной в связи с его 200-летием, общественно-политическая жизнь профессоров и студентов в период с 1897 по 1917 г. рассматривается в одной из глав первого тома. Авторы главы прослеживают важнейшие события студенческого движения старейшего университета страны, рассказывают о деятельности студентов-большевиков по политическому воспитанию и организации борющегося студенчества, о его участии в революции 1905 - 1907 гг.
Примерно в гаком же плане написаны и очерки истории Ленинградского и Харьковского университетов, вышедшие в связи с их 150-летием. Авторы очерков Ленинградского университета Н. Г. Сладкевич и В. А. Овсянкин описывают осенние волнения 1861 года, которые были вызваны майскими правилами того же года о запрещении сходок, публичных лекций, введением платы за слушание лекций. И, конечно же, «борьба студентов за свои права явилась отзвуком стихийного возмущения крестьянских масс реформой 1861 года»270. Авторы называют выступления 1861 года органической частью натиска революционно-демократических слоев 60-х годов на царский режим. Эти волнения положили начало студенческому движению в пореформенную эпоху. «Они сыграли большую роль в создании всероссийской революционной организации 60-х годов "Земля и воля", в составе которой
было не мало питомцев Петербургского университета» . Это ласковое слово питомцы словно бы подчеркивает, что Санкт-Петербургский университет и был создан для того, чтобы воспитывать студентов для участия в благородном деле революции.
Говоря о новом витке студенческих выступлений конца 60-х годов, указанные авторы описывают противостояние сторонников умеренных, академических, требований и радикальных. Говоря об эпохе 70-х и 80-х годов, авторы рассказывают об участии студентов в различных революционных кружках вроде «Земли и воли», подробно останавливаясь па биографии братьев Ульяновых и других революционных деятелей.
Подробно описаны события 8 февраля 1899 года, которые вылились во всероссийскую студенческую забастовку. «События 1899 года ускорили процесс политической дифференциации студенчества, укрепили и расширили авторитет и влияние марксизма в массе студенчества» . Описывая события 1901 года, когда студенты всех крупных университетских центров выступали против «временных правил», авторы приходят к мнению, что именно в это время студенческое движение из академического превращается в политическое. После того как студенчество стало на путь политической борьбы, авторы делают основной акцент на деятельности студентов совместно с социал-демократической партией, а позднее — с партией большевиков.
В 1958 году выходит в свет монография П. С. Ткаченко273, в которой автор подробнейшим образом описывает участие московской учащейся молодежи в общедемократическом движении второй половины XIX века. Автор подробно описывает, как «в 60-х годах московское студенчество, как передовая революционно-демократическая часть общества, включилась в общую борьбу за демократические преобразования страны»" . Автор указывает на тот факт, что по мере увеличения участия студенчества в революционном движении либеральная его часть все больше отмежевывалась от революционно-демократического лагеря студенчества.
Так же подробно автор останавливается на участии московского студенчества в народническом движении: «Народническое движение 70-80-х годов, столь широко охватившее студенческие массы высших учебных заведений, заставило царизм усилить реакционный курс в области просвещения»" . Само собой разумеется, что передовое студенчество Московского и Петербургского университетов дало «замечательную плеяду борцов за общенародные интересы».
Касаясь студенческих выступлений в 80-х годах, Ткаченко говорит об острой борьбе в студенческой среде между различными политическими группировками, так как «студенческая борьба, как и народовольческое движение, не могло отделаться от либерализма»276. Автор подробно описывает революционную деятельность союза землячеств, а также отводит целую главу для изложения истории возникновения и распространения марксизма среди московского студенчества.
Монографию П. С. Ткаченко можно считать образцово-показательной для советской историографии студенческого движения на данном этапе.
В 1962 году начинают издаваться «Очерки по истории Ленинградского университета» . Сборник содержит статьи по истории отдельных наук в Ленинградском университете, а также очерки деятельности ряда крупных ученых, имена которых связаны с университетом, и, конечно, освещают роль университета в общественно-политической жизни страны. Авторы статей, входящих в эти сборники, рассматривали узкие вопросы революционной деятельности петербургских студентов, используя архивный и мемуарный материал, подробно освещали те вопросы, которые не стали предметом исследований в обобщающих монографиях278.
Работа М. И. Матвеева «Студенты Сибири в революционном движении» является монографическим исследованием. На основе многочисленных источников автор рассказывает об участии социал-демократического студенчества в агитационной, пропагандистской, организаторской и боевой деятельности среди рабочих, крестьян и солдат Сибири накануне и в годы первой русской революции. Нельзя не согласиться с выводом автора о значительной роли революционно-демократического студенчества Сибири в борьбе с самодержавием и в «деле раскачивания, политического прозрения и активности рабочих г. Томска» .
Основываясь на высказываниях Ленина о связи студенческого движения с рабочим движением (которая для Ленина, несомненно, имела лишь тактическое значение), советские историки путем привлечения множества разнообразных документальных материалов пришли к выводу о том, что революционно-демократическая часть студентов имела очень большое влияние па массы учащейся молодежи. Авторы считали что, именно из-за целенаправленной деятельности большевиков и под влиянием растущей борьбы рабочего класса студенческое движение в начале XX в. приобрело в целом политический характер. Авторы того времени не могли, однако, пройти мимо того факта, что часть студентов «проявляла мелкобуржуазную неустойчивость и шатания». Вследствие этого в отдельные годы руководство движением захватывала умеренная, либеральная часть студенчества, которая не хотела ввязывать учащуюся молодежь в открытую борьбу с правительством, и поэтому в некоторые годы студенческое движение не выходило за рамки академизма.
