Содержание к диссертации
Введение
І. История Государственной Думы России в историографии 1906 -1917 гг.
1. Историки и публицисты о I и II Государственных Думах .
2. Дореволюционная историография о российском парламенте 3 и 4 созывов .
II. Советская историческая литература (1917 - 1991 гг.) о российском парламентаризме .
1. Государственная Дума России в советской историографии 1918 - 1929 гг.
2. Советская историческая литература 30-х - 80-х гг. о дореволюционном парламенте России .
III. Проблемы истории Государственной Думы России (1906 - 1917 гг.) в новейшей российской историографии .
Заключение.
Список источников и литературы.
- Историки и публицисты о I и II Государственных Думах
- Дореволюционная историография о российском парламенте 3 и 4 созывов
- Государственная Дума России в советской историографии 1918 - 1929 гг.
- Советская историческая литература 30-х - 80-х гг. о дореволюционном парламенте России
Введение к работе
Актуальность исследования. Изучение истории российского парламентаризма начала XX века представляет собой актуальную научную и политическую задачу. В глобальной трансформации всех сторон общественной и государственной жизни, которую переживает с конца прошлого столетия Россия, проблемы создания и эффективного функционирования адекватной требованиям времени политической системы, сильного государства со всеми его институтами, в том числе законодательными органами власти, занимают одно из приоритетных мест.
В- связи с этим важное значение имеет объективное и
всестороннее исследование истории реформирования системы
государственного устройства России в начале XX века, когда страна
также переживала переломный этап в своем развитии. Именно в ходе
первой революции 1905 - 1907 гг. и вплоть до октября 1917 г.
впервые был создан и действовал парламент, российское самодержавие начало преобразовываться в конституционную монархию, формировалась многопартийность, складывались другие элементы правового государства. За время работы I - IY Государственных Дум в 1906 - 1917 гг. были апробированы многие процедуры, механизмы, формы деятельности высшего законодательного органа власти, представлявшего все основные классы и сословия страны. Они дают поучительные уроки для современности, активно используются в современной политической практике.
В этих условиях особенно настоятельной научной задачей является объективный, всесторонний анализ хода, результатов, значения и перспектив исследования истории Государственной думы Российской империи 1906 - 1917 гг. Такая работа позволит сделать
более полными научные представления о политической истории нашей страны в начале XX века, выявить проблемы и определить насущные задачи дальнейшего развития исторической мысли и политической практики.
Анализ степени изученности темы показывает, что, несмотря на существование ряда трудов по истории парламентаризма в России, историография Государственной думы России начала XX века в отечественной исторической науке специально не исследовалась.
Историографические труды, в которых анализируется литература о становлении и функционировании, историческом значении Государственной Думы, фактически ограничиваются лишь несколькими названиями. К тому же, вплоть до второй половины XX века в научной литературе по истории Государственной Думы России историографические сюжеты практически отсутствовали. В статье Е.Д. Черменского в 1978 г., в частности, впервые был рассмотрен комплекс историографических источников по истории I и II Государственных Дум. Автор обратил внимание на основные труды дореволюционной историографии, в том числе кадетской, однако далеко не всех ученых и публицистов. К тому же, апологетическое отношение к ленинским взглядам и оценкам, свойственное всей советской историографии, наносило заметный ущерб объективности выводов и обобщений историка.
В том же сборнике В.В. Шелохаев затронул ряд вопросов изучения истории Госдуарственной Думы России 1-го и 2-го созывов в связи с анализом освещения советскими историографами либерального лагеря накануне и в годы первой русской революции. Таким образом, был сделан первый шаг в историографии роли отечественного либерализма в становлении конституционной монархии. Это было особенно важно, так как именно либеральная
буржуазия и ее партии были главными идеологами российского парламентаризма (1).
Той же теме посвящена статья этого ученого, изданная в 1991 г. В ней дана характеристика наиболее крупных работ, вышедших к началу 90-х гг., сделаны важные выводы по ряду аспектов изучения истории парламента двух первых созывов. Вместе с тем статья демонстрировала характерный для советской историографии разрыв с дореволюционным опытом в методологии, содержании и методах изучения проблемы. Он наглядно выражался в заключительном выводе Е.Д. Черменского: "Таким образом, в отличие от либерально-меньшевистской историографии, превозносившей думскую тактику кадетов как воплощение идей "непримиримой борьбы" с царизмом, советские исследователи показывают склонность либералов к компромиссам с царской властью и обоснованно считают, что единственно верной была "левоблокистская" тактика вне и в самой Думе, направленная на высвобождение крестьян от конституционных иллюзий, упрочение боевого союза рабочих и крестьян против царизма, помещиков и буржуазии. Эта тактика, как подчеркивается в советской историографии, "блестяще оправдала себя в исторических битвах с российским самодержавием и буржуазией", - здесь историк цитировал монографию М.И. Басманова, К.В. Гусева и В.А. Полушкиной "Сотрудничество и борьба" (М„ 1988. СП) (2).
В работах О.В. Волобуева прослеживается процесс формирования либеральной историографии концепции первой революции в России, в связи с чем определенное место отводится освещению истории Государственной Думы в трудах буржуазных историков и публицистов. При этом ученый справедливо подметил, что либеральная историография начала XX века имела известные недостатки - идеализация парламента как законодательного,
представительного органа, его возможностей в плане сотрудничества с правительством и влияния на ход революции. Заслуга ученого состоит в исследовании буржуазной историографии политической истории начала XX века, проблем идейно-теоретической борьбы по вопросам истории революции 1905-1907 гг. Вместе с тем позитивное значение выводов и наблюдений либеральных авторов, сделавших многое для объективного изучения истории Думы, оставалось в тени (3).
Основные вопросы изучения разработки и осуществления ленинской концепции первой революции и в связи с этим парламентской тактики большевиков в отношении I и II Государственной Думы рассматриваются также в монографии О.В. Волобуева и В.А. Муравьева «Ленинская концепция революции 1905 -1907 годов в России им советская историография» (М., 1982). В целом общие недостатки отечественной историографии советского периода пронизывали содержание трудов всех ученых.
Некоторое место историографическому анализу темы отведено в трудах по истории Думы. В этом отношении следует отметить монографию Г.И. Зайчикова «Борьба рабочих депутатов Государственной Думы против царизма в 1907-1914 гг.» (М., 1981), B.C. Дякина «Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг. разложение третьеиюньской системы» (Л., 1988).
В рамках дискуссии советских ученых о существе третьеиюньской системы и кризиса государства на завершающей стадии существования монархии также затрагивались некоторые важные аспекты истории Думы. В частности, в монографии «Третьиюньская система» (М, 1985) А.Я. Аврех. называл монографию В. С. Дякина «Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны» (Л., 1967) наиболее обстоятельным исследованием по вопросу о взаимоотношениях
либеральной буржуазной оппозиции и царизма в последние три года истории последнего. Он считал достоинством труда Дякина, которого наряду с Э.Н. Бурджаловым, называл пионером в новой постановке вопроса «о двух заговорах», мобилизацию большого опубликованного и особенно архивного материала, а также изучение и показ фактов, более полно показывающих смысл происходивших событий.
В то же время историк критиковал точку зрения А.Г. Слонимского, высказанную в книге «Катастрофа русского либерализма: Прогрессивный блок накануне и во время Февральской революции 1917 года» (Душанбе, 1975). Он считал, что нельзя отождествлять либерализм и Прогрессивный блок IV Государственной Думы, так как история последнего началась только в августе 1915 г. В целом книга Слонимского стала еще одним шагом в разработке сложной и важной проблемы взаимодействия одного из ведущих течений российской идеологии начала XX века с политическими партиями и парламентскими объединениями в кризисный период истории государства.
А.Я. Аврех также высказал замечания в связи с некоторыми положениями, высказанными в монографии Е.Д. Черменского «IV Государственная дума и свержение царизма в России» (М., 1975). По его мнению, историк неверно считал нереальность методов борьбы либералов с царизмом («законность» и легальность во что бы то ни стало) нереальностью самой борьбы, хотя само содержание книги опровергало эту мысль. Кроме того, ученый был категорически не согласен с идеей В.И. Старцева («Русская буржуазия и самодержавие в 1905 - 1917 гг.» Л., 1977), будто в периоды «резкого нарастания революционного кризиса, как это было в 1905—1907 и 1915—1917 гг.», буржуазия «требовала... введения действительной конституции с полновластным парламентом, с ответственным перед ним
правительством», а буржуазные лидеры «стремились путем сделки с царским самодержавием прийти к исполнительной власти». По его мнению, в период 1914—1917 гг. русская либеральная буржуазия больше всего боялась власти, не хотела ее, уклонялась от нее всеми силами. Указанные работы способствовали историографическому осмыслению истории Государственной Думы России, однако, все они, как правило, ограничены сюжетно и хронологически и не дают целостного представления об избранной теме.
Историография Государственной Думы России затрагивается также в кандидатских диссертациях А.В. Островского, Н.Н. Павловой, В.Ю. Зорина и других. Специально либеральной историографии I и II Государственной Думы посвящена диссертация О.А. Исхаковой (4). Некоторое значение для изучения проблемы имеют также труды, посвященные политической истории страны начала XX века. В них обзоры степени изученности рассматриваемой проблемы, как правило, содержат сюжеты, посвященные исследованию Думы, если ее история затрагивает предмет изучения автора.
Зарубежную историографию проблемы анализировали главным образом историки, занимавшиеся вопросами российского либерализма, политических партий и организаций (5). Однако, специальный анализ этого компонента историографии не является предметом настоящей работы.
Цель исследования во многом определялась состоянием изученности избранной темы и заключается в том, чтобы проанализировать развитие исторической мысли по проблемам создания и функционирования Государственной думы Российской империи в 1906-1917 гг. Соответственно задачами диссертации являются:
проанализировать характер, содержание и значение дореволюционной историографии истории I - IV Государственных дум;
обобщить результаты изучения истории российского парламентаризма в советской историографии 1917-1991 гг.;
установить основные тенденции и достижения в исследовании истории Государственной думы России в современной российской историографии (1992 - 2001 гг.). а также перспективы дальнейшего научного поиска в этом направлении.
Теоретико-методологической основой работы являются
базовые принципы объективности и историзма, комплексности и
системности в анализе исторических и научных процессов.
Методический инструментарий составили хронологический и
проблемный подходы, сравнительный, статистический,
синхронистический анализ историографических источников.
Научная новизна исследования состоит в том, что в диссертации впервые дается обобщающая характеристика основных этапов и процесса развития отечественной исторической мысли XX века по проблемам истории Государственной думы России 1906-1917 гг., выявляются результаты, ведущие тенденции и перспективы изучения темы.
Теоретическая и практическая значимость диссертации обеспечена тем, что анализ историографии истории парламента Российской империи необходим для научного осмысления общих проблем развития исследований по политической истории Отечества в XX веке, а также для подготовки обобщающих и прикладных трудов
по историографии истории России, в практической деятельности историков, политологов, политиков, преподавателей.
Источниками для изучения избранной темы послужили разные
виды и жанры историографии - документы и материалы о работе
Думы, прежде всего стенографические отчеты заседаний, речи,
доклады, выступления, лекции депутатов Думы 1906-1917 гг.,
государственных и общественных деятелей - современников и
участников событий; периодическая и непериодическая
публицистика; работы, написанные непосредственно в период работы I - IV Государственных дум, анализирующие разные аспекты деятельности парламента; мемуары; научные труды по истории России начала XX века, созданные отечественными учеными на дореволюционном, советском и постсоветском этапах развития историографии, прежде всего касающиеся истории парламента.
Две первых группы источников составляют необходимую часть в исследовательском процессе, поскольку фактологическая основа событий, интерпретированных в историографии, должна быть базой для анализа и формирования выводов о развитии научной мысли.
Публицистика и написанные в 1906-1917 гг. работы, так же, как мемуары, требуют от историографа учитывать их особенности, обусловленные временем создания, политической ангажированностью авторов, в целом социально-политическими, идеологическими и экономическими условиями развития общества, в том числе состоянием научной мысли того периода.
Последнее в полной мере относится и к анализу собственно научной литературы по теме. При этом она логически разделяется на три основные группы в соответствии с этапами истории России и отечественной исторической науки в XX веке - дореволюционная, советская и новейшая, или постсоветская. Внутри каждой на основе
проблемно-хронологического подхода выявляются узловые темы и периоды развития научной мысли, дается анализ их содержания и значения.
Апробация работы состоялась в процессе изложения основных результатов исследования темы на научных конференциях, в опубликованных статьях и тезисах выступлений. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Московского государственного университета сервиса.
Структура диссертации включает в себя введение, три главы, заключение, список источников и литературы.
Примечания
Черменский Е.Д. I и II Государственные думы // Актуальные проблемы советской историографии первой русской революции. М., 1978. С. 197-235; Шелохаев В.В. Либеральный лагерь накануне и в годы первой русской революции в освещении советской историографии // там же. С. 236 - 255.
Черменский Е.Д. I и II Государственные думы в освещении советской историографии // Первая российская революция 1905-1907 гг. Обзор советской и зарубежной литературы. Сб. обзоров. М., 1991. С. 160.
3 Волобуев О.В. Революция 1905-1907 гг. в публицистике
русских буржуазных историков // Исторические записки. М., 1978. Т.
102. С. 287-324; Его же. Историография революции 1905-1907 гг.
(Дооктябрьский период). М., 1981; Его же. К вопросу о формировании
буржуазной идеологии в России (Публицистика октябристов о
революции 1905-1907 77.) // Самодержавие и крупный капитал в
России в конце XIX - начале XX века. М, 1982; Его же. Идейно-
теоретическая борьба по вопросам истории революции 1905-1907 гг.
М., 1984.
Островский А.В. Третьеиюньский государственный переворот 1907 года. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Л., 1976; Павлова Н.Н. Рабочие депутаты во II Государственной Думе. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1986; Зорин В.Ю. Национальный вопрос в III Государственной Думе (1907 - 1912 гг.). Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 2000; Исхакова О.А. I и II Государственные Думы: либеральная историография. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М, 1996.
См., например: Новейшие исследования по истории России периода империализма в советской и зарубежной историографии. М., 1985; Российский либерализм (конец XIX - начало 1917 г.) в англоамериканской историографии. М., 1988; Шевырин В.М. Либералы и Государственная дума России (Зарубежная историография) // Сословно-представительные учреждения России (XVIII - начало XX века). М, 1993 и др.
Историки и публицисты о I и II Государственных Думах
Первые попытки оценить содержание и значение парламентского опыта законодательной деятельности начала XX века в России были сделаны уже депутатами и современниками Государственной Думы. Значительное место в публикациях современников, особенно юристов, занимали различные аспекты становления конституционализма в России, место и роль парламента в системе высших органов власти, избирательная система, механизмы деятельности Думы и ее отношения с правительством и Государственным советом. Отдельно обсуждались те или иные аспекты путей и возможностей демократизации государственного устройства страны, а также вызванные определенными экономическими, политическими и другими мероприятиями власти проблемы общественного развития (1).
Широкое освещение в историографии изучаемого периода получила избирательная кампания в I Думу. Кадетские публицисты М. Кроль, Ф. Мускатблит на основе многочисленных фактов доказывали, что выборы проводились в условиях административного произвола в отношении избирателей и кандидатов, прежде всего прогрессивных (2).
Большевистская литература периода думских выборов и работы Думы отличается острой полемической направленностью, оценки и выводы ее авторов имеют сугубо политический характер. Прежде всего, это относится к работам В.И. Ленина, которые стали методологической основой всей советской историографии буржуазного парламентаризма в России. Большевики, как известно, считали парламентскую борьбу второстепенной формой освободительного движения и стремились использовать Думу лишь как агитационную трибуну для борьбы за влияние на крестьянских и рабочих депутатов во имя их сплочения в революционной борьбе.
Ленин подчеркивал, что Манифест 17 октября 1905 г. совсем не означает капитуляцию самодержавия, а саму представительную власть называл «пышным, украшенным новыми сахарными завитушками думским пирогом». Ленин обосновал тактику левоблокистского бойкота Булыгинской Думы и возможность временного соглашения большевиков «с теми или иными группами революционной буржуазной демократии», в то же время резко критиковал не только тактику буржуазных партий, но и социалистических - Бунда, эсеров и других. Именно ленинское признание тактики бойкота ошибкой, хотя небольшой и легко поправимой (3), стало незыблемым постулатом исторической литературы советского периода.
Ведущие деятели кадетской партии П.Н. Милюков, В.А. Маклаков и другие первыми дали анализ причин победы на выборах своих сторонников. Они называли изменение политической ситуации в стране, связанное с подавлением восстания в Москве в декабре 1905 г., бойкот выборов левыми социалистическими партиями, отмечали умело организованную предвыборную агитацию и общедемократический характер своей избирательной платформы, обеспечивший им поддержку со стороны городского населения. В то же время кадеты справедливо указывали, что «Союз 17 октября» потерпел провал вследствие неудачной тактики безоговорочной поддержки репрессивной политики властей и Манифеста 17 октября (4). Сами же октябристы доказывали, что успех кадетов был обусловлен враждебным отношением к ним со стороны властей, а также сотрудничеством кадетов с революционерами. Свои провалы они объясняли слабостью пропаганды и партийной дисциплины молодой партии, ее связями с непопулярными в массах общественными силами и деятелями (5). В связи с этим практически все политические партии страны как социалистические, которые возникли еще нелегально, до Манифеста 17 октября 1905 года, так и правые и либеральные большое внимание уделяли пропаганде своих программ, стремились повлиять на настроения различных социальных слоев и классов, чтобы склонить их на свою сторону во время избирательных кампаний. В такой агитационно-пропагандистской и просветительской, публикаторской работе принимали участие многие видные деятели политических партий, выходили в свет издания центральных комитетов партий и их местных органов (6). В работах просветительского характера, в частности, давалось изложение основных правил и положений законов о выборах. К таким относятся, например, брошюры Л.Н. Воронова «Пора за дело. К выборам в Государственную думу», выпущенная комиссией по устройству чтений для московских фабрично-заводских рабочих (М., 1906) и А. Стаховича «Как и кого выбирать в Государственную думу? Что такое партийные выборы? Краткий обзор русских политических партий» (М., 1907), изложение избирательных законов 6 августа и 11 декабря 1905 г. Н.И. Иорданского «Как выбирать рабочих депутатов в Государственную думу?» (СПб, 1906), выпуск партии эсеров «Кого и как выбирать во вторую Государственную думу» (Б.м., 1907) и др.
К примеру, В.В. Боровский в 1906 г. под псевдонимом П. Орловский опубликовал брошюру «Государственная Дума и рабочий класс». В ней подробнейшим образом анализируется избирательный закон в Думу от 11 декабря 1905 г. и показывается, что несмотря на известные подвижки в избирательном механизме, на которые пошла власть под давлением революции, изменив одиозный закон от 6 августа, ни в одном городе и ни в одной губернии нет благоприятных условий для рабочих на выборах в парламент.
Большевистский публицист выявил всевозможные варианты избирательных союзов рабочих по губерниям и крупным городам с крестьянами, в зависимости от значимости предприятий и численности промышленного пролетариата как наиболее сознательной его части. Выводы Воровского сводились к тому, что власть сделала все, чтобы максимально обесценить избирательные права рабочих, лишить их возможности избирать социал-демократов, политически активных пролетариев, в целом через систему уполномоченных и выборщиков, избирательные округа подавить голоса рабочих голосами представителей других классов. В брошюре содержатся многочисленные статистические сведения, основанные на данных переписи и отчетов фабричных инспекций, что делает издание ценным информационным пособием для изучения социальных аспектов избирательного механизма 1906 г. (7).
Дореволюционная историография о российском парламенте 3 и 4 созывов
Третьеиюньский государственный переворот 1907 г. создал в стране новую политическую ситуацию - революция завершилась, наступил период реакции, но ликвидировать такое важное завоевание демократии, как парламент и политические партии, царизму не удалось. Сложившаяся государственная система получила в историографии название третьиюньской, а место и деятельность Думы в ней уже современниками рассматривались сквозь призму основных политических тенденций развития общества и, как правило, в связи с доктринальными установками той или иной партии, к которой принадлежал или симпатизировал автор.
Как и прежде, для большевиков был неприемлем конституционализм либералов, тем более что по новому избирательному закону состав Думы был помещичье-буржуазным и обеспечивал правительству контроль над принятием ее решений. В.И. Ленин верно указал на ошибочность тактики эсеров, с позиций «революционного авантюризма» отказавшихся участвовать в выборах в 3-ю Думу. К примеру, в брошюре «О бойкоте третьей Думы» (М., 1907) были помещены статьи Ленина «Против бойкота (Из заметок социал-демократического публициста)» и Юрия (Л.Б. Каменева) «За бойкот», написанные почти одновременно в июне 1907 г. Последний, в частности, доказывал в противовес ленинской позиции, что избирательную кампанию в III Думу лучше всего использовать именно для бойкота, поскольку парламент не будет отражать социальные силы страны и явится малопригодным оружием, к тому же в силу малочисленности социал-демократам придется поддерживать кадетскую оппозицию, а правительство использует их присутствие как декорацию демократичности народного представительства.
Для историографии избранной темы наибольшее значение имеют те работы лидера партии большевиков и его соратников, в которых рассматривались внутрипартийные разногласия по поводу думской тактики, борьба между «отзовистами» и «ликвидаторами». К ним относятся такие, как «Третья Государственная дума и социал-демократия», «Политические партии за 5 лет третьей Думы», «Аграрные прения в III Думе», «Избирательная кампания в IV Думу и задачи революционной социал-демократии», «Рабочий класс и его «парламентское» представительство» и др.
Кроме того, в ленинских статьях были даны политические оценки роли партий октябристов, кадетов и других в III и IY Думах, результатов и значения деятельности в них социал-демократической фракции. Все эти вопросы в советской историографии освещались в соответствии с выработанными в 1907-1917 гг. установками. Классовый подход, безусловное признание неспособности всякого буржуазного парламента и Думы, в частности, осуществить реформы, а царизма спасти эксплуататорский строй и свою власть с помощью эволюционных мер лежали в основе анализа деятельности Думы в 1907-1917 гг.
Объективная необходимость объединения небольшой большевистской группы депутатов с меньшевиками и представителями других партий в парламенте обосновывалась интересами революции, однако «соглашательство» умеренных социалистов всегда служило предметом самой беспощадной критики. Деятельность же буржуазных фракций в Думе рассматривалась только как способствовавшая сохранению конституционных иллюзий в массах и поддержке загнивающего самодержавного режима (1). Вообще, Ленин не видел перспектив Думы как одного из инструментов демократических преобразований в России, отвергая всякую буржуазную демократию, тем паче, что, по мнению революционной партии, после 3 июня 1907 года она окончательно приобрела в России не столько косметический характер, сколько стала орудием реакции. Так, он писал в связи с этим о IV Думе: «Нынешняя Дума - не игрушка, а действительный орган власти реакционных слоев, царской бюрократии, объединенной с крепостниками-помещиками и верхами буржуазии» (2).
По существу первой работой, освещающей деятельность социал-демократической фракции III Думы, была книга Н.А. Семашко «Социал-демократическая фракция в 3-й Государственной Думе» (Париж, 1910). Она касается только первых трех лет деятельности Думы, но содержит довольно подробное описание основных сторон темы. Как и другие большевики, автор считал, что только социал-демократы были единственными выразителями с думской трибуны не только социалистических, но и последовательно демократических взглядов. Достоинство его работы заключается в освещении участия социал-демократической фракции в думских дебатах по поводу бюджета, рабочего законодательства, аграрного, национального и других вопросов, а также в объективной оценке важной роли меньшевистских ее представителей в защите интересов трудящихся и народов России. В то же время автор одним из первых утвердил такие постулаты последующей советской историографии, как контрреволюционный характер работы 3-й Думы, упор на разоблачение и негативную оценку кадетского либерализма, приоритетное внимание критике меньшевиков и ошибок социал-демократической фракции вследствие их преобладания, а также место парламента как одного из орудий борьбы пролетариата, выяснения в нем его классовых интересов и задач.
Практически во всех изданиях дореволюционного периода прослеживается тесная взаимосвязь между политическими взглядами и позициями авторов, часто активно участвовавших в государственной и общественной жизни, и их оценкой форм и методов внутренней и внешней политики России, роли Думы в ее совершенствовании и в решении разнообразных проблем социально-политического, экономического и идеологического характера. К примеру, эсеровские издания - «Что сделала господская Дума» (Б.м., б.г.) и «Чему учат нас правительство и Третья Государственная Дума (Письмо депутата Первой Государственной Думы на родину)» (Париж, 1910) - призывали бороться под знаменем партии социалистов-революционеров против парламента, который идет за царем и помогает царскому правительству и богатому классу укрепить свое положение и скрутить покрепче трудовой народ.
Государственная Дума России в советской историографии 1918 - 1929 гг.
Причины думской трагедии ученый видел в параллелизме конфликтов между депутатами в Думе, олицетворявшими два течения - парламентское и революционное, и между министрами по поводу отношения к требованию парламентариями «ответственного» правительства. Подводя итоги размышлениям о 1-й Думе, он писал, что в ней «было все. Были и «дикари», вытащенные из русской глуши, однако, самим же правительством по закону 11 декабря. Была и «революционная волна», продолжавшая заливать Россию. Была, наконец, и проявленная наиболее культурной частью России «умеренность», подававшая надежду на «успокоение страны» - при условии, конечно, длительного существования Думы. В общем, это был сложный и дорогой инструмент, единственный, который могла создать в тогдашней России интеллигентская традиция и едва пробудившаяся народная воля. Но для того, чтобы управлять этим инструментом, нужно было понимание положения - и умелое руководство». Роспуск Думы провел черту в политической жизни страны, обозначив потухание революции (29).
Описывая попытки власти на следующих выборах изменить состав Думы, Милюков заключал, что правительству удалось лишь обессилить ее, лишив прочного большинства, но не удалось сделать своей. Более того, выборы стали блестящей победой оппозиции и глубоким и серьезным провалом политики правительства. Однако, этот результат был внешним, на деле, по мнению историка, крайние правые добились своего, обеспечив дробление сил депутатов на три части, две крайние из которых справа и слева одинаково стояли на почве внепарламентской борьбы, насильственного государственного переворота. Что касается деятельности II Думы, то Милюков закономерно детально освещает работу и положение своей фракции, доказывая, что она стала главным объектом нападок с флангов как строго конституционная партия. Можно сказать, что описанием позиции социал-демократов, особенно большевиков, в отношении кадетов и самой Думы он подтверждает верность принципиальных установок, содержащихся в статьях В.И. Ленина того периода о думской тактике революционной партии, дополняет большевистскую историографию Думы.
Важно отметить и вывод автора о глубинных причинах разгона 2-й Думы, коренившихся не в субъективных намерениях и интересах политиков ранга П.А. Столыпина, а в «зубцах сложного и сильного механизма», которыми он был захвачен и приводной ремень которого находился в руках иной силы, двигавшей весь государственный организм «к той самой бездне, которой хотели избежать». Что касается значения третьеиюньского государственного переворота для судьбы русского парламента, то Милюков считал, что новый закон был второй после Основных законов уздой над народным представительством, означавшей побуду классовых интересов неограниченной монархии и поместного дворянства (30).
Он проанализировал расстановку сил в 3-й Думе и указал на искусственный характер и неоднородность созданного правительством октябристского большинства, а также идейную устойчивость и хорошую организацию единственной настоящей оппозиции в парламенте - фракции кадетов. С точки зрения советской историографии, ведущей начало от ленинских работ, это неверно -только большевики составляли подлинную и непримиримую оппозицию режиму. Однако, если говорить о собственно парламентской деятельности и ее принципиальных основах, то следует признать правоту Милюкова, поскольку большевизм никогда не признавал сам буржуазный парламент как институт государственной власти. В связи с этим большое значение имеет освещение в мемуарах участия кадетов в текущей законотворческой и иной деятельности Думы, с учетом всех ее нюансов организационного, правового и политического характера, по вопросам бюджета, образования, вероисповедной политики, аграрному, национальному и др. Небезынтересны также эпизоды мемуаров, характеризующие роль Столыпина и в целом правящих кругов в работе Думы (31).
Восьмая часть воспоминаний посвящена IV Государственной Думе. Отмечая сложности положения историка-мемуариста, Милюков указывает, что его линия понимания происходившего не менялась, и по прошествии десятилетий он лишь углубляет и уточняет объяснение событий прошлого. Это замечание важно для оценки историографической значимости мемуаров.
В них выделено отличие Думы 4-го созыва - она работала в условиях растущей политической дифференциации общества, когда власть упустила момент для заключения компромисса с оппозицией в интересах своего дальнейшего существования. В самом парламенте также произошло более глубокое разделение сил, а общество меньше интересовалось рутинными буднями парламентской жизни, чем другими политическими событиями, тем более что понимание бессилия Думы нарастало.
Наибольший интерес представляют те места воспоминаний, где анализируется эволюция роли и деятельности Думы в годы Первой мировой войны. Созданный в 1915 г. Прогрессивный блок должен был, по мнению автора, предпринять «последнюю попытку найти мирный исход из положения, которое с каждым днем становилось все более грозным». Как «автор» и «лидер» блока, Милюков описывает шаги по его созданию, отношения с правительством, особенно по поводу создания «министерства доверия», а также революционные события начала 1917 г., приведшие к «самоликвидации старой власти» и роль Думы в них. В частности, важно его наблюдение о том, что в день победы революции 28 февраля Дума была символом этой победы и сделалась объектом всеобщего паломничества, к ней апеллировали как к легитимной власти в условиях краха монархии.
Однако, «Дума, зажатая в клещи прерогативами «самодержавной» власти, апрельскими основными законами 1906 г., «пробкой» Государственного совета, превратившегося в «кладбище» думского законодательства», была «тенью своего прошлого» и закономерно уступила место новым структурам, прежде всего Временному правительству (32). В воспоминаниях, составляющих важную часть отечественной либеральной историографии Государственной Думы, содержится немало ценных выводов и обобщений, а также конкретных сведений, образных зарисовок, политических портретов многих видных деятелей России начала XX века. Отдельное место в воспоминаниях занимает освещение внешнеполитической деятельности Думы.
Советская историческая литература 30-х - 80-х гг. о дореволюционном парламенте России
Новый период в российской историографии истории России, в том числе в изучении истории Государственной Думы, ознаменовался негативными явлениями, оказавшими серьезные влияние на развитие исторической науки в СССР. Известная статья В.И. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в журнале «Пролетарская революция» в 1931 г. и «Краткий курс истории ВКП (б)» 1938 года стали концептуальной основой для ученых. Огосударствление науки, подчинение исследовательского процесса политическим целям, идеологическому обоснованию и поддержке сталинизма обусловили усиление субъективизма, вульгаризацию марксизма и ленинизма в научных трудах, примитивизацию и даже фальсификацию исторического процесса. Особенно это касалось истории революции в России, в том числе вопросов развития и деятельности органов власти и политических партий. Формирование культа личности Сталина сопровождалось исключением из истории и извращением фактов о видных деятелях большевизма, репрессированных в 30-е годы. Дореволюционные политики и государственные деятели оценивались однобоко, как реакционеры или демагоги, не заинтересованные в подлинном прогрессе России и прежде всего положения трудящихся. Все сколько-нибудь серьезные и проливающие свет на историческую правду документы и материалы были закрыты в спецхранах и оказались недоступны историкам. Все это нашло отражение в исторической литературе (1).
Нельзя сказать, что думская тематика была исключена из научной практики. Однако, все аспекты истории парламента рассматривались сквозь призму классовой борьбы и интересов развития революции. Соответствующим образом готовились и редкие документальные издания. Так, в 1932 г. Партиздат опубликовал стенограммы частных совещаний членов Государственной Думы с мая по август 1917 г. Хотя сама Дума к этому времени перестала действовать, ее депутаты, как известно, сыграли немаловажную роль в формировании Временного правительства, а сами материалы совещаний давали ценную информацию об оценке ведущими думскими деятелями политической и социально-экономической ситуации в стране. Составители подчеркивали, что в отличие от ранних публикаций в «Известиях Временного комитета Государственной думы», где думцы пользовались правом исправлений, вставок и исключений при просмотре стенографических записей (что, впрочем, всегда целесообразно в таких текстах), «затушевывая нередко истинный смысл своих контрреволюционных выступлений по вполне понятным соображениям политического порядка», здесь речи и доклады даны полностью. Заметим, что в момент первой публикации, до прихода большевиков к власти, вряд ли авторы были всерьез озабочены такими мотивами.
В предисловии З.Б. Лозинского подчеркивалось, что думский «Прогрессивный блок» был главным вдохновителем и руководителем буржуазии в борьбе за власть, природа Временного комитета Думы определялась как контрреволюционная, хотя сам факт образования им Временного правительства был логическим шагом в развитии революции. И хотя, писал Лозинский, ликвидация монархии произошла помимо и против воли Думы, благодаря детищу «Прогрессивного блока» - Временному правительству - она получила возможность функционировать в виде частных совещаний до осени 1917 г. и неправомерно претендовала на единовластие как «единственное в России законное вполне и всенародное правительство», по словам председателя парламента В.М. Родзянко. На самом деле, позиция Родзянко оправдана объективной легитимностью Думы. Но для опровержения этого факта в предисловии утверждалось, что участники частных совещаний прямо причастны к корниловскому заговору, что доказывает верность сталинского определения: «Милюков и Корнилов - едины суть» (2).
В 1936 г. М.Л. Лурье была подготовлена «Хроника деятельности большевистской фракции IV Государственной думы» (Красная летопись. 1936. № 2). Приоритетное внимание в освещении истории Думы в 30-е годы получили вопросы, связанные с деятельностью большевиков в ней, рабочей политики царского парламента, противопоставлявшейся советской практике в этом вопросе, а также актуальным в связи с принятием Конституции СССР 1936 г. и первыми выборами в Верховный Совет СССР сюжетам из истории выборов в Государственные думы в царской России. Освещение их строилось на противопоставлении и демонстрации превосходства и демократизма советской системы власти. Появилась первая биография рабочего депутата-большевика IV Думы Н.Р. Шагова (3).
