Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эволюция массовых репрессий по национальному признаку во внутренней политике советского государства 22
1.1. Правовой аспект политики этнических депортаций во время Великой Отечественной войны 22
1.2. Предпосылки и причины выселения чеченцев и ингушей. Динамика развития событий накануне операции 42
Глава 2. Особенности и результаты депортационной операции в Чечено-Ингушской АССР 60
2.1. Подготовка и проведение выселения чеченцев и ингушей, нормативное и силовое обеспечение мероприятий 60
2.2. Социально-политические последствия депортации, осложнение ситуации в республике 79
Глава 3. Тенденции развития и практика решения проблемы вайнахских спецпереселенцев 100
3.1. Условия отправки, размещения и режим пребывания вайнахских народов на спецпоселении 100
3.2. Возвращение чеченцев и ингушей из спецпоселений.
Влияние процесса на обстановку в северокавказском регионе 120
Заключение 144
Примечания 156
Список источников и литературы 171
Приложения 192
- Правовой аспект политики этнических депортаций во время Великой Отечественной войны
- Подготовка и проведение выселения чеченцев и ингушей, нормативное и силовое обеспечение мероприятий
- Условия отправки, размещения и режим пребывания вайнахских народов на спецпоселении
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Историю массовых этнических депортаций во время Великой Отечественной войны с полным правом можно отнести к самым малоизученным страницам развития нашего государства в советский период. Проблема депортаций и спецпоселений для целых народов на долгие годы выпала не только из научного поля, но и из общественного сознания, несмотря на то, что общая численность представителей «наказанных народов» практически равнялась всем заключенным ГУЛАГа, а выпавшие на их долю лишения не поддаются никаким измерениям.
Даже сегодня еще не все важные и интересные в научном отношении аспекты получили достаточно полное конкретно-историческое описание и исчерпывающее теоретическое осмысление. По-прежнему остается закрытым смысл многих депортационных акций, в том числе в отношении вайнахских народов, очень мало еще достоверной информации о том, как жили выселенные народы на спецпоселении. Эпоха депортаций оставила много других вопросов, на которые предстоит дать полные и всеобъемлющие ответы. В их числе причины и факторы тяжелого положения народов в изгнании при достаточно лояльных директивных указаниях сверху, истоки соотношения жестокости при выселении и стремления к либерализации режима содержания отдельных категорий спецпоселенцев. Именно сейчас, на наш взгляд, происходит активное накопление фактического материала, имевшего непосредственное отношение к депортационным акциям на Северном Кавказе, который предстоит не только обобщить, но и оценить с использованием современных критериев и подходов.
В этой связи актуальность темы определяется в первую очередь потребностью в исследовательских работах, основанных на архивных материалах. Трагедия народов, репрессированных по национальному признаку, не может быть предана забвению. Беспрецедентные по своим
4
масштабам и жестокости акции национального унижения требуют раскрытия
его механизмов и оценки глубины социальных последствий. При этом
тотальное обвинение в адрес властей вряд ли приведет к заветной цели и
даст возможность объективно рассмотреть все то, что происходило в
советском государстве в избранном направлении в исследуемый период.
Такой подход, как правило, ограничивает поиск документальных
свидетельств целенаправленным выделением материалов,
компрометирующих деятельность государственных органов, что значительно понижает их качественные параметры. Поэтому, несмотря на все трудности и фактическое отсутствие правовой базы депортационной политики, на наш взгляд, необходимо рассматривать проводившиеся в ее рамках операции в двойном измерении, с выделением всех факторов и возможных причин, мотивов и условий принятия каждого конкретного решения.
Таким образом, актуальность избранной темы опирается также на необходимость переосмысления пройденного исторического пути. Современный этап развития исторической науки позволяет сделать это, не требуя приверженности стереотипам, но значительно повышая ответственность за достоверное освещение истории. Это определяет потребность в исследованиях, которые, учитывая различное отношение к историческим фактам, в то же время опирались бы на более широкую источниковую базу и позволяли бы сделать объективные, независимые, неполитизированные выводы.
Степень научной разработанности проблемы. Тема массовых этнических депортаций привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей, но не всегда ученым предоставлялась возможность в полном объеме реализовать свои научные замыслы. Это вполне объяснимо тем, что проблема тесно связана с политикой, и этот фактор невозможно было не учитывать на различных этапах развития советского государства.
С учетом изложенного весь массив отечественной научной литературы по проблеме исследования мы предпочитаем разделить на три периода. Первый период охватывает 1960-1980-е годы, в течение которых происходило осмысление закономерностей развития советского общества, правовых норм управления государством в исследуемые годы. К концу данного периода наметилось заметное сближение теоретически осознанной правовой ситуации в стране с практикой реализации внутренней политики. В течение второго периода, к которому относятся 1990-е годы, достижения ученых в рассматриваемой области стали наполняться фактическими данными и конкретными примерами из истории депортаций, функционирования системы спецпоселений и т.п. Третий период, начавшийся с вступлением человечества в новое тысячелетие, ознаменован фундаментальностью подходов к анализу всего спектра составляющих проблемы исследования. Его отличительной чертой является попытка рассмотрения как политики депортаций в целом, так и отдельных ее структурных элементов, проведения периодизации этнических репрессий, распределения их по видам и направлениям.
Несомненную пользу при проведении исследования принесло знакомство с общеисторическими трудами В.В. Журавлева, О.В. Волобуева, А.А. Данилова, Л.Г. Косулиной, А.Н. Сахарова, В.П. Дмитренко, И.Д. Ковальченко, А.П. Новосельцева, В. Кожинова [1]. Интересующая нас тема или отдельные ее компоненты нашли отражение также в обобщенных изданиях по истории советского общества, государства и права [2].
История России. Советское общество. 1917-1991/Под общ. ред. В.В. Журавлева, рук. авт. колл. О.В. Волобуев. - М., 1997.; Данилов А.А., Косули на Л.Г. История России. XX век. - М., 1998.; История России. С древнейших времен до конца XX века/Под. ред. А.Н. Сахарова, В.П. Дмитренко, И.Д. Ковальченко, А.П. Новосельцева. - М.: ACT, 2001.; Кожинов В. Россия. Век XX (1939-1964).- М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002.
Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди. - М, 1989.; Наше отечество. Опыт политической истории. В 2-х т. - М., 1991.; История отечества. Люди, идеи, решения. Очерки истории советского государства. - М, 1991.; Исаев И.А. История государства и права России. - М., 1996.
Среди трудов первого периода необходимо выделить, прежде всего, те, в которых обращено внимание на вопросы государственного строительства и правового регулирования общественных отношений. Они дают определенное представление об интересующих нас процессах, но только в строго допустимых рамках и непременно в ракурсе партийных подходов к проблеме. В это время партия требовала освещения текущей практики социалистического строительства, а не упущений прошлых лет. Эта позиция определяла направления научных исследований, характерными примерами которых являются работы С.С. Алексеева, А. Бутенко, А. Лепешкина, Ф. Калиничева и других [3]. Не были лишены такого воздействия и труды, непосредственно относящиеся к исследуемому региону [4]. В то же время за рубежом 1960-1980 годы, напротив, были весьма плодотворными с точки зрения анализа и оценок как изучаемого исторического этапа в целом, так и избранного нами направления, в частности, хотя большинство работ все же было посвящено общеполитическим процессам. Естественно, что все они в зависимости от степени соответствия их выводов утвердившимся в СССР оценкам событий признавались идеологически вредными или вообще лживыми измышлениями. В этом плане характерной является изданная в Соединенных Штатах работа А. Некрича, в которой раскрывается политическая сущность проблемы, детализируются конфликтные ситуации, возникавшие при возвращении спецпоселенцев. Особое внимание автор обращает на события в г. Грозном в августе 1958 года, приводит примеры бездеятельности властей [5]. В 1983 году в ФРГ в свет вышли воспоминания А. Авторханова, возвращающие читателей в интересующую нас эпоху, но не лишенные предвзятостей в изложении и оценках событий [6]. Названные
3. Алексеев С.С. О закономерностях развития советского права//Советское государство и право. - 1960. - №
9.; Бутенко А. Историческая миссия диктатуры пролетариата//Коммунист. - 1961. - № 14.; Лепешкин А.
Вопросы теории социалистического государства в свете Программы КПСС//Советское государство и право.
- 1961. - № 12.; Калиничев Ф. Основные черты социалистического государства и общее определение его
понятия//Советское государство и право. - 1962. - № 1.
Летифов А.Л. Исторический опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе. -Махачкала, 1972.
Некрич А. Наказанные народы. - Нью-Йорк: Хроника-Пресс, 1978.
Авторханов А. Мемуары. - Франкфурт-на-Майне: Посев, 1983.
издания, однако, не оказали стимулирующего воздействия на рост научных разработок исследуемой проблемы в нашей стане. Тем не менее, появилось достаточно много работ, в которых осмысливался режим правления в интересующие нас годы. Это направление избрали в своей научной деятельности А.Р. Антонов-Овсиенко, А. Ципко, Ю.С. Борисов, Д. Волкогонов и другие [7]. В это же время ученые обращали свои взоры и в эпоху реабилитации, сосредотачивая внимание на исторических уроках прошлого и стараясь дать оценку развитию правовой доктрины государства. В этом смысле необходимо назвать таких авторов, как В.Н. Новиков, В. Зорькин, А. Самсонов, В.И. Глотов [8]. Логика эволюции исследовательского интереса требовала непременного обращения к проблеме массовых репрессий, что и произошло в конце 1980-х годов, правда, пока на уровне публикаций X. Бокова, Х.М. Ибрагимбейли, Н.Ф. Бугая в периодических изданиях [9].
Труды последнего из названных авторов могут служить своеобразным переходом от первого ко второму периоду развития отечественной историографии в рассматриваемом направлении. Научный интерес Н.Ф. Бугая охватывает как депортацию в целом в качестве социально-политического явления в истории советского государства [10], так и конкретные акции по выселению определенных народов, в том числе с
Антонов-Овсеенко А.Р. Сталин и его время//Вопросы истории. - 1983. - № 4.; О Сталине и сталинизме//История СССР. - 1983. - № 4.; Ципко А. Истоки сталинизма//Наука и жизнь. - 1988. - № 11-12.; Борисов Ю.С. Сталин: человек и символ. Факты истории и история кульга//Переписка на исторические темы. - М., 1989.; Волкогонов Д. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина. - М., 1989.
Новиков В.Н. В годы руководства H.C. Хрущева//Вопросы истории. - 1989. - № 1-2.; Зорькин В. Советская правовая доктрина: опыт и уроки//Коммунист. - 1989. - № 2.; Самсонов А. Знать и помнить. Диалог историка с читателем//Аргументы и факты. - 1987. - № 10.; Глотов В.И. О некоторых уроках исторического опыта деятельности КПСС во второй половине 50 - первой половине 80-х гг.//Вопросы истории КПСС. - 1988. - № 4.
Боков X. Эхо невозвратного прошлого: о трагической судьбе народов Северного Кавказа в годы сталинского террора//Москва. - 1989. - № 1.; Ибрагимбейли Х.М. Сказать правду о трагедии народов//Политичсское образование. - 1989. - № 4.; Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-х - 40-х годах//История СССР. - 1989. - № 6.
10. Бугай Н.Ф. Депортация//Политический собеседник. - 1990. - № 6.; Бугай Н.Ф. Депортация: Берия
докладывает Сталину//Коммунист. - 1991. - № 3.; Бугай Н.Ф. Шли поезда на Восток//Политический
собеседник. - 1991. - № 5.; Бугай Н.Ф. 20-е - 40-е годы. Депортация населения с территории европейской
России//Отечественная история. - 1992. - № 4.; Бугай Н.Ф. 40-е - 50-е годы: последствия депортации
народов. Свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР//История СССР. - 1992. - № 1.; Бугай Н.Ф. 20-е - 50-е
годы: принудительные переселения народов/Юбозреватель. - 1993. - № 11. - С. 122-127.; Бугай Н.Ф.
Депортация с юга России в 40-е гг. Причины, ход, последствия. — М., 1995.
8 Северного Кавказа и Чечено-Ингушетии, в частности [11]. Несколько работ подготовлено к выпуску совместно с A.M. Гоновым [12]. На рубеже десятилетий и в начале 1990-х годов интерес к проблемам этнических депортаций и спецпоселений проявили и другие исследователи. Например, В.Н. Земсков сначала опубликовал ряд статей о положении и условиях жизни спецпоселенцев, сравнивая их с другими категориями наказанных людей, а затем издал монографию о спецпоселениях в СССР с момента их образования и до полной ликвидации, снабдив ее большим количеством статистических данных [13]. П.М. Полян основное внимание уделил географии распространения принудительных миграционных потоков, остановившись, однако, на истории их возникновения и характеристике понятия «спецконтингента» в СССР [14]. Совместно с О.Б. Глезером они составили карту депортаций в 1930-1950-х годах [15]. В это же время появились работы В. Исупова, В.И. Мукомеля, О. Силаевой, А. Сухопарова, в которых под различным углом зрения исследовались проблемы этнических депортаций и спецпереселенцев [16]. Научные разработки интересующего
Бугай Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов//Вопросы истории. - 1990. - № 7.; Бугай Н.Ф. «Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений...»: Л. Берия - И. Сталину//История СССР. - 1991. - № I.; Бугай Н.Ф. Операция «Улусы». - Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991.; Бугай Н.Ф. Иосиф Сталин - Лаврентию Берии. «Их надо депортировать». - М., 1992.; Бугай Н.Ф. Л. Берия -И. Сталину: «Согласно Вашему указанию...». - М.: АИРО-ХХ, 1995.; Бугай Н. Ф. «Мобилизовать немцев в рабочие колонны... И.Сталин». Сборник документов (1940-е годы). - М.: Готика, 1998.; Бугай Н.Ф. Депортация народов Крыма. Документы, факты, комментарии. - М.: Инсан, 2002.
Бугай Н.Ф., Гонов A.M. В Казахстан и Киргизию из Приэльбрусья...: 20-е - 50-е годы. - Нальчик, 1997.; Бугай Н.Ф., Гонов A.M. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы). - М.: Инсан, 1998.
Земсков В.Н. Спецпоселенцы. По документам НКВД-МВД СССР//Социологические исследования. -1990. - № II.; Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные: статистико-географический аспект//Социологические исследования. - 1991. - № 5.; Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960)//Социологические исследования. - 1991. - № 1.; Земсков В.Н. Спецпоселенцы (1930-1959 гг.)//Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. Сборник научных трудов. - М., 1994.; Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. - М.: Наука, 2003.
14. Полян П.М. Принудительные миграции в СССР//Русская мысль. - 1990. - 18 мая.; Полян П.М.
Спецконтингент/УМиграция населения. - М.: Институт социально-экономических проблем народонаселения,
1992.; Полян П.М. География принудительных миграций в СССР//Известия Академии Наук. География. -
1999. - № 6.; Полян П.М. Не по своей воле: история и география принудительных миграций в СССР. - М.:
ОГИ,2001.
Глезер О.Б., Полян П.М. Карта депортаций народов СССР 30-50-х годов//Московские новости. - 1991. -№ 26. - 30 июня.
Исупов В. Третий фронт: спецпереселенцы в годы войны - Возвращение памяти. - Новосибирск, 1991.; Мукомель В.И. Депортированные народы в Средней Азии: проблемы и перспективы социально-демографического развития. - Ашхабад, 1991.; Силаева О. Из истории без вины виноватых//Аргументы и факты. - 1991. - 7 февраля.; Сухопарое А. Советские мусульмане: между прошлым и будущим. Возникновение, история, распад//ОНС. - 1991.
9 нас направления можно разбить на три вида. В трудах первого вида речь идет о государственном терроре и национальных репрессиях вообще, начиная с 1920-1930-х годов [17]. Ко второму виду относятся работы Т.Ф. Павловой, А.И. Кокурина, В.А. Ионцева, П.Н. Кнышевского, М.А. Вылцана, охватывающие военные годы [18]. Третий вид представлен наиболее содержательными исследованиями, посвященными проблемам конкретных народов. Их авторами являются В. Убушаев, П. Бакаев, Ш.И. Курбанова, К.Г. Азаматов, М.О. Темиржанов, Б.Б. Тембукуев, А.И. Тетуев, И.М. Чеченов [19]. В этом ряду для настоящей работы интерес представляют статьи и научные издания Э. Эркенова, С. Гаева, М. Хадисова, Т. Чагаевой, Н.Ф. Бугая, раскрывающие трагедию чечено-ингушского народа и наиболее яркие эпизоды депортационной операции в ЧИАССР [20]. Необходимо добавить, что без внимания ученых не остались и вопросы реабилитации, а также влияния депортации, в том числе вайнахских народов, на демографические процессы в северокавказском регионе [21].
Следует отметить, что тематический спектр научных разработок в начале второго периода был достаточно широкий, но практически ни одно из направлений не обходилось без обращения к теме депортаций и массовых
Попов В.П. Государственный террор в Советской России. 1923-1953 годы/Ютечественные архивы. -1992. - № 2.; Так это было. Национальные репрессии в СССР 1919-1952 гг. Художественно-документальный сборник. В 3-х т./Сост. СУ. Алиева. - М.: Инсан, 1993.; Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. Сборник научных трудов. - М., 1994.
Павлова Т.Ф. Документы ЦГАОР СССР по истории депортации народов в 40-50-е годы//Депортации народов СССР (1930-1950-е годы). В 2-х ч. Ч. 1. - М., 1992.; Кокурин А.И. Спецпереселенцы в СССР в 1944 году, или Год большого переселения/Ютечественные архивы. - 1993. - № 5.; Ионцев В.А. Депортация народов//Народонаселение: энциклопедический словарь. - М., 1994.; Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов//Вопросы истории. - 1994. - № 2.; Вылцан М.А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войныЮтнографическое обозрение. - 1995. - № 3.
Убушаев В. Калмыки: выселение и возвращение. 1943-1957 гг. - Элиста: Санат, 1991.; Бакаев П. Размышления о геноциде. - Элиста, 1992.; Курбанова Ш.И. Переселение: как это было. - Душанбе: Ирфон, 1993.; Азаматов К.Г., Темиржанов М.О., Тембукуев Б.Б., Тетуев А.И., Чеченов И.М. Черекская трагедия. -Нальчик: Эльбрус, 1994.; Шабаев Д.В. Правда о выселении балкарцев. Изд. 2-е, доп. - Нальчик: Эльбрус, 1994.
Эркенов Э. Чеченцы и ингуши. Пакет документов № (//Шпион. - 1993. - № 1.; Эркенов Э. Чеченцы и ингуши. Пакет документов № 2//Шпион. - 1993. - № 2.; Гаев С, Хадисов М., Чагаева Т. Хайбах: следствие продолжается. - Грозный: Книга, 1994.; Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии/Сост. Н.Ф. Бугай. - М., 1994.; Чечня от Мансура до Джохара//Наш Дагестан. - 1995.
Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. - М., 1991.; Эфендиев СИ. Восстановление справедливости - требование времени//Кабардино-Балкарская правда. - 1992. - 14 марта.; Материалы по переселению осетин. Отчет о насильственных переселениях осетин. - Владикавказ: Северо-Осетинский институт государственных исследований, 1991.; Мудуев Ш.С. Влияние принудительной миграции на расселение лакцев (на примере Лакского, Кулинского и Новолакского районов)//Новолуние. - 1993. - № 2.
репрессий. В разной степени она представлена в работах с анализом структуры власти и ее реализации, правовых основ государства, истории исправительных учреждений и правоохранительных органов и, конечно же, событий Великой Отечественной войны. В числе их авторов Ю.С. Аксенов, А. Авторханов, К. Гаджиев, В.В. Журавлев, В.О. Мушинский, Л.М. Алексеева, М. Геллер, А. Некрич, А.Н. Дугин, В.Ф. Некрасов, А. Артизов, В. Кочетов, И. Курилов и другие [22]. Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова обратились к интересующим нас вопросам в контексте истории населения СССР [23].
В силу большого количества работ, в которых в той или иной степени нашли отражение представляющие для нас интерес материалы, при характеристике историографии второй половины 1990-х годов и третьего периода мы взяли для анализа только те, в которых непосредственно рассматривается исследуемая проблема в выделенный период. В первую очередь к ним относятся труды о войне, характеристике региона и участии горцев в борьбе с фашизмом А.Д. Койчуева, Г. Беликова, В.А. Селюнина и других [24]. Естественный интерес представляют работы о спецпереселенцах С.А. Красильникова, В.Л. Кузнецовой, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павловой, Л.С. Пащенко, Р.К. Сухановой, Б.Б. Темукуева, И.М. Шаманова, в которых показаны условия жизни и работы выселенных народов вдали от родных
Аксенов Ю.С. Путь к коммунизму: утопии и реалии//Вопросы истории КПСС. - 1990. - № 7.; Авторханов А. Технология власти. - М., 1991.; Гаджиев К. Гражданское общество и правовое государство//Мировая экономика и международные отношения. - 1991. - № 2.; Журавлев В.В. Сталинская модель: взгляд сквозь годы//Кентавр. - 1992. - № 11-12.; Мушинский В.О. Сумерки тоталитаризма//Государство и право. - 1992. - № 3.; Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР. Новейший период. - М.: Весть, 1993.; Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. - М.: РОССПЭН, 1995.; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. В 2-х т. Т. 2. - М., 1995.; Дугин А.Н. Сталинизм: легенды и факты//Слово. - 1990. - № 7.; Дугин А.Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа//Социалыю-политические науки. - 1990. - № 7.; Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ. Документы и факты. - М.: Наука, 1999.; Некрасов В.Ф. Тринадцать «железных» наркомов. История НКВД-МВД от А.И. Рыкова до И.А. Щелокова. 1917-1982.- М., 1995.; Артизов А., Кочетов В., Курилов И., Мельчин С, Мошков Л., Мурим Ю., Снгачев Ю., Степанов А., Усиков Р., Шевчук И. Из истории Великой Отечественной войны//Известия ЦК КПСС. - 1990. - № 9.
Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. История населения СССР. 1920-1959 гг.//Экспресс-информация.-М.: Госкомстат СССР, 1990.
Койчуев А.Д. Сыны и дочери Карачая - фронту. - Черкесск, 1995.; Койчуев А.Д. Карачаевская автономная область в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - Ростов-на-Дону, 1998.; Койчуев А.Д. Славные сыны Карачая. - Карачаевск, 1998.; Беликов Г. Оккупация. Августа 1942 - январь 1943. -Ставрополь, 1998.; Селюнин В.А. Промышленность и транспорт Юга России в войне 1941-1945 гг. - Ростов-на-Дону, 1998.
мест [25]. В.П. Наумов, A.M. Гонов, Б.М. Зумакулов обратились к неизбежности реабилитационных процессов и их исторической обусловленности [26]. По-прежнему актуальными остались наиболее трагические моменты депортации в Чечено-Ингушетии [27], но параллельно наметилась тенденция проследить развитие ее исторических предпосылок и на документальной основе показать деятельность во время операции органов внутренних дел. Это сделали соответственно Д. Гакаев и В.П. Сидоренко [28]. В.А. Козлов обратил внимание на обострение обстановки в республике в процессе возвращения спецпереселенцев, в частности на массовые беспорядки в Грозном [29]. Ряд исследователей в основу своих научных разработок положили роль и место в развитии проблемы конкретных личностей и партийных инстанций [30], а А.Г. Здравосмыслов, А.А. Цуциев, О.П. Орлов, А.В. Черкасов сконцентрировались на последствиях вайнахской депортации, актуальность которых не снижается и в современное время [31]. С наступлением третьего периода развития отечественной историографии тематика научных трудов не изменилась, ученые стали глубже вникать в суть проблемы, детализировать события, насыщать их фактическими и статистическими данными, сравнивать параметры
Спецперессленцы в Западной Сибири. 1939 - 1945 гг./Сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко, Т.Ф. Павлова, Л.С. Пащенко, P.K. Суханова. - Новосибирск, 1996.; Темукуев Б.Б. Спецпереселенцы. В 4-х т. - Нальчик, 1997.; Шаманов И.М. Наказаны по национальному признаку. -Черкесск, 1999.
Наумов В,П. Н.С. Хрущев и реабилитация жертв массовых политических репрессий//Вопросы истории. -1997. - № 4.; Гонов A.M. Северный Кавказ: реабилитация репрессированных народов (20-90-е годы XX века). - Нальчик, 1998.; Зумакулов Б.М. Реабилитация балкарского народа: история, проблемы, решения. -Нальчик, 1998.
Айдаев Ю. Хайбах - аул, которого нет//Чеченцы: история и современность. - М., 1996.; Дементьева И., Медовой И. Казнь в колхозе имени Берии/Юбщая газета. - 1999. - № 8.
Гакаев Д. Очерки политической истории Чечни (XX век). В 2-х ч. - М.: Чеченский культурный центр, 1997.; Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны. - СПб., 1999.; Сидоренко В.П. «Для выселения чеченцев и ингушей направить части НКВД». Документы о проведении сиецоперации по депортации народов ЧИАССР. 1943-1944 гг.//Исторический архив.-2000. -№3.;
Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе: 1953 - начало 1980-х гг. -Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999.
Хлевнюк О.В. Л.П. Берия: пределы исторической реабилитации//Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. - М., 1996. - № 4.; Гинцберг Л.И. По страницам «особых папок» Политбюро ЦК ВКП(б) и «комиссии Андреева»//Вопросы истории. - 1996. -№ 8.
Здравосмыслов А.Г. Осетино-ингушский конфликт: перспективы выхода из тупиковой ситуации. - М.: РОССГ1ЭН, 1998.; Цуциев А.А. Осетино-ингушский конфликт (1992 - ...): его предыстория и факторы развития/Историко-социологический очерк. - М.: РОССПЭН, 1998.; Россия - Чечня: цепь ошибок и преступлений/Сост. О.П. Орлов, А.В. Черкасов. - М.: Звенья, 1998.
12 различных депортационных операций, которые пагубно сказались на общей демографической картине Северного Кавказа. На это указывают B.C. Белозеров и Д. Эдиев [32]. Среди еще не упомянутых авторов, избравших интересующее нас направление научной деятельности, необходимо отметить Ю. Горькова и В. Берлинского. С использованием архивных материалов они вновь рассматривают обстоятельства и условия пребывания народов на спецпоселении [33]. Новые материалы заставили С. Кашурко и О. Тимофееву снова вернуться к событиям в печально известном населенном пункте ЧИАССР Хайбахе [34]. Довольно интересные и объективные сведения о борьбе с бандитизмом и размахах коллаборационизма, в том числе в Чечено-Ингушской республике накануне и во время оккупации Северного Кавказа немцами содержатся в работах Б.Н. Ковалева, СИ. Линца, статьях В.П. Галицкого и В. Киверецкого [35]. Общий социально-политический фон восстановления прав спецпереселенцев удачно удалось отразить Ю. Аксютину [36]. В конце 1990 - начале 2000-х годов был защищен ряд диссертационных исследований, в которых рассматриваются различные аспекты проблемы депортаций северокавказских народов, и дается характеристика эпохе 1940-1950-х годов [37].
Белозеров B.C. Этнодемофафические процессы на Северном Кавказе. - Ставрополь: СГУ, 2000.; Эдиев Д. Демографические потери депортированных народов СССР. - Ставрополь: «Афус», 2003.
Горькое Ю. Государственный комитет обороны постановляет (1941-1945): цифры, документы. — М.: Олма-пресс, 2002.; Берлинских В. Спецпоселенцы. Политическая ссылка народов Советской России. - М.: Новое литературное обозрение, 2005.
Кашурко С. Кровавое зарево Хайбаха//Дош. - 2003. - ноябрь.; Тимофеева О. «Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет»: интервью с С. Кашурко//Известия. - 2004. - 18 марта.
Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941-1944. - М.: ACT: ООО «Транзиткнига», 2004.; Линец СИ. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации: состояние и особенности развития (июль 1942 - октябрь 1943 гг.). - Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦВШ, 2003.; Галицкий В.П. «...Обязуюсь... помочь германской армии»//Военно-исторический журнал. -2000. -№ 3.; Киверецкий В. По просьбе русских/УМосковские новости. - 2004. - 20-26 февраля.
Аксютип Ю. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг.//Социалькая история России XX века. - М.: РОССПЭН, 2004.
Лейбович О.Л. Реформы 1953-1964 годов в контексте отечественной модернизации//Автореф. дисс... докт. ист. /щук. - Пермь, 1995.; Полян П.М. География принудительных мифаций в СССР//Автореф. дисс... канд. ист. наук. - М., 1998.; Гонов A.M. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа. 20-90-е годы XX века//Автореф. дисс... докт. ист. наук. - Ростов-на-Дону, 1998.; Аджиева Э.А. Депортация народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны: причины и следствия (на примере карачаевского и балкарского народов)//Дисс... канд. ист. наук. - Карачаевск, 2001.; Гучинова Э.-Б.М. Вынужденные переселения и этническое самосознание (на примере этнополитической истории калмыков в XX в.)// Дисс... докт. ист. наук. - М., 2004.; Казначеев Г.А. Реформы правоохранительной и административной политики советского государства в 1953-1960 гг.: от амнистии до
Анализ историографии свидетельствует, что проблема депортаций не теряет своей актуальности, но комплексное изучение истории выселения и возвращения вайнахских народов не стало предметом специального исследования, что и послужило главной причиной в выборе темы.
Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование и всесторонний анализ условий, обстоятельств и последствий процесса выселения чечено-ингушского населения Северного Кавказа, его содержания в условиях спецпоселений и возвращения в места исторического расселения. Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:
проанализировать эволюцию массовых этнических репрессий в общей структуре депортационной политики советского государства, дать характеристику правовым основам ее применения к целым народам;
выявить предпосылки и определить причины выселения чеченцев и ингушей. В этих целях проследить динамику развития событий накануне депортационной операции в ЧИАССР;
дать характеристику особенностям и результатам акции по выселению вайнахских народов, проследить ее подготовку и проведение. Обратить внимание на нормативное и силовое обеспечение мероприятий;
выделить и обосновать социально-политические последствия депортации, осложнение оперативной обстановки в республике, раскрыть формы и методы проведения «зачисток» в горной местности, профилактических мероприятий по выявлению лиц, уклонившихся от выселения;
установить историческую достоверность фактов проявлений бандитизма, его масштабов и борьбы с ним, а также случаев жестокого обращения сотрудников органов внутренних дел с мирными жителями во время проведения спецмероприятий в Чечено-Ингушетии;
реабилитации (на примере чеченского, ингушского и калмыцкого народов)//Дисс... канд. ист. наук. -Пятигорск, 2004.
всесторонне проанализировать тенденции развития и практику решения проблемы ваинахских спецпереселенцев. Рассмотреть вопросы, связанные с отправкой эшелонов, размещением и режимом пребывания чеченцев и ингушей на спецпоселении;
показать предпосылки и динамику решения вопросов в отношении спецпоселенцев, определить критерии, бравшиеся за основу при их принятии, показать противоречия между официальной, нормативно закрепленной позицией властей по проблеме спецпоселенцев и реальным положением дел в этом вопросе;
рассмотреть в комплексе принимавшиеся меры по организации возвращения и обустройства бывших спецпоселенцев на родине с точки зрения вскрытия причин негативных проявлений с их стороны, оказавших влияние на рост межнациональной напряженности в северокавказском регионе.
Объектом исследования выступает процесс подготовки и проведения операции по выселению ваинахских народов с территории Чечено-Ингушской АССР, период их пребывания на спецпоселении.
Предмет исследования представляют собой особенности депортации чеченцев и ингушей, мотивы принятия решений центральным руководством, деятельность местных властей и силовых ведомств по выселению и направлению жителей республики на спецпоселение, весь комплекс применявшихся сил и средств. К предмету относится также специфика и режим ваинахских спецпоселений, их ликвидация и возвращение народов в родные места, правовое и нормативное обеспечение всех этапов проблемы, ее последствия и влияние на дальнейшее развитие событий в северокавказском регионе.
Хронологические рамки объективно обусловлены подготовкой и ходом депортациошюй операции, периодом пребывания чеченцев и ингушей на спецпоселении. Начало 1940-х годов наглядно отражает специфику взаимоотношений между государством и вайнахскими народами,
15 характеризует обстановку в республике накануне и в первые годы Великой Отечественной войны. Это послужило основанием для выбора этого времени в качестве нижнего хронологического предела. Верхние границы исследуемого периода определила динамика реабилитационных мер в отношении спецпоселенцев, пиком которых стал Указ ПВС СССР от 9 января 1957 года о восстановлении ЧИАССР. Возвращение чеченских и ингушских спецпереселенцев на Северный Кавказ растянулось на несколько лет и продолжалось до начала 1960-х годов.
Территориальные рамки исследования включают в себя районы Чечено-Ингушской АССР в ее административных границах, сложившихся на начало Великой Отечественной войны, а также после восстановления в 1957 году. В работе уделено также внимание тем областям Казахстана и Киргизии, в которых располагались спецпоселения чеченцев и ингушей.
Методологическая и теоретическая основа диссертационного исследования. В работе над диссертацией автор опирался на теоретические положения видных представителей отечественной исторической мысли о депортациониои политике советского государства, о месте и роли его институтов в реализации конкретных планов по принудительному переселению народов. Исследование проблемы осуществлялось на принципах исторической науки: историзма, научной объективности и комплексного анализа. Рассматривая методологию как систему подходов, используемых при изучении поставленной научной проблемы, диссертант в своем исследовании применил ряд из них, сочетая субъектно-объектный, абстрактно-конкретный, ретроспективный, историко-сравнительный и другие методы в сложной системе научного анализа. Каждый метод в отдельности способствовал решению определенных задач. Так, например, проблемно-хронологический и историко-сравнительный методы дали возможность выделить главные параметры депортации в ЧИАССР, формирование законодательной базы, определить взаимодействие центра и регионов в контексте процесса выселения и реабилитации чеченцев и
ингушей. Следуя субъектно-объектному методу, автору на основе конкретных исторических событий, фактов и документов удалось определить цели и ориентацию депортационной политики в отношении вайнахов, средства и способы, применявшиеся при их достижении, характерные особенности и общую динамику действий властей на различных политических уровнях. Абстрактно-конкретный анализ проблемы помог выделить политические, экономические и военные аспекты политики насильственных переселений.
Метод системного подхода в решении задач исследования обусловил рассмотрение политики депортации и реабилитации как сложную систему общественно-политических отношений в советском обществе, взаимно связанных друг с другом и подчиненных единой логике судьбоносных решений. Этот же подход позволил выделить отдельные ступени и этапы проблемы, их хронологические рамки, особенности отклонений от заданного политического вектора. Системный анализ во многом определил оптимальную логическую структуру содержания диссертации. Весьма полезными оказались методы политологического анализа: институционный и бихевиоральный. Первый дал возможность конкретизировать формально-правовые рамки участия в решении проблемы спецпереселенцев различных государственных и ведомственный институтов, второй - способствовал раскрытию механизмов политической власти применительно к исследуемой проблеме, поведения субъектов и объектов депортационной и реабилитационной политики в Советском Союзе в выделенные годы. Совокупное применение различных методов позволило выявить основные факторы, тенденции и компоненты принудительной миграции чечено-ингушского населения, определить характер ее направлений, а также этапы восстановления прав спецпоселенцев.
Источниковая база. Данная работа стала возможной, благодаря открывшемуся доступу к целому ряду архивных фондов по рассматриваемому периоду и проблеме, значение которых для
17 исторического исследования неоспоримо. По степени важности следует выделить в первую очередь фонды органов власти и правоохранительных ведомств Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Особенно активно в исследовании использовались: фонд 5446 - Совет Народных Комиссаров - Совет Министров СССР, фонд 7523 - Президиум Верховного Совета СССР, фонд 8131 - Генеральная прокуратура РФ, фонд 9401 - Секретариат НКВД - МВД СССР, фонд 9478 - Главное управление по борьбе с бандитизмом, фонд 9479 - Отдел спецпереселений НКВД - МВД СССР. Насыщенность этих фондов представляет богатый исследовательский потенциал. Анализ их материалов дает возможность раскрыть сущность и направленность депортационных операций, вскрыть противоречия как в практике, так и в подходах к их реализации, сопоставить различные точки зрения на проблему. Здесь же содержится богатый материал, относящийся к периоду пребывания вайнахов на спецпоселении. В перечисленных фондах отбирались постановления высших партийных и государственных органов, письма, записки, предложения, на основании которых эти постановления готовились. В фонде 9401, в частности, были взяты данные в отношении чеченских и ингушских спецпоселенцев, характеризующие процесс их переселения на родину, правительственные меры по сдерживанию миграционных потоков, локализации конфликтных ситуаций, оказанию помощи в обустройстве, ее виды и размеры.
Не менее значимая информация накоплена в фондах 17 - Центральный Комитет ВКП(б) - КПСС и 644 - Государственный Комитет Обороны Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). В них раскрывается деятельность партийно-государственного аппарата в исследуемых областях внутренней политики. Важным подспорьем являются приложения к протоколам и проектам нормативных документов, также содержащие множество фактов. Именно эти материалы позволяют проследить механизмы принятия решений и меры по их реализации.
Определенный объем полезной информации по проблеме депортации и спецпоселения вайнахских народов хранится в фонде 3 - Политбюро Центрального Комитета ВКП(б) - КПСС Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ) и фонде 168 - Совет Народных Комиссаров Дагестанской АССР Государственного архива Республики Дагестан (ГАРД). Деятельность органов внутренних дел во время проведения операции по выселению чеченцев и ингушей, состояние борьбы с бандитизмом наглядно демонстрируют сведения фонда 38660 - Штаб войск НКВД по переселению спецконтингента из Чечено-Ингушской АССР и 38663 - Управление 8-ой стрелковой дивизии внутренних войск НКВД. Отбор и использование документов осуществлялись в хронологическом порядке по мере принятия постановлений, издания указов и директив. Это позволило проследить решение проблемы спецпоселенцев в динамике ее развития, от постановки вопроса на повестку дня до обеспечения их возвращения в те районы, откуда они были выселены.
К следующей группе источников относятся опубликованные и достаточно известные материалы партии и правительства по широкому кругу вопросов [38], сборники законодательных и других нормативных актов, изданные в различные годы [39]. Начиная с 1990-х годов, публикация архивных документов значительно расширилась, в том числе тех, которые имеют значение для исследуемой проблемы. Они распределены по тематическому признаку, например, о Великой Отечественной и Второй
Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. В 2-х т. Т. 1: 1917-1928 гг. Т. 2: 1929-1966 гг. - М., 1967.; Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1970). Изд. 8-е. В 15-ти т. - М., 1970-1984.; Вопросы идеологической работы КПСС. Сборник документов. - М., 1972.; Политбюро ЦК РКЩб)-ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919-1952. Каталог. В 3-х т. Т. 3: 1940-1952. - М.: РОССПЭН, 2001.; Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления. В 3-х т. Т. 1: Черновые протокольные записи/Гл. ред. А.А. Фурсенко. - М.: РОССПЭН, 2003.
Сборник Законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1944 гг. - М., 1945.; Сборник законов РСФСР и указов Президиума Верховного Совета РСФСР. - М., 1946.; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий/Сост. Е.А. Зайцев. - М: Республика, 1993.; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. В 2-х ч. Ч. 1/Под ред. Г.Ф. Весновской. - Курск, 1999.
мировой войне и ее отдельных периодах [40], истории, структуре и деятельности карательных и правоохранительных органов [41], депортации и реабилитации народов [42].
Часть источников по изучению вопросов, связанных с депортационными операциями на Северном Кавказе, а также с процессом снятия ограничений со спецпереселенцев, составила периодическая печать изучаемого периода, например, газеты «Правда», «Известия». Некоторые материалы взяты из журналов того времени «Социалистическая законность», «Советская юстиция». Научное осмысление отдельных аспектов проблемы содержалось в тематических публикациях специализированных изданий: «Вопросы истории», «Советское государство и право». Перечисленные источники дают возможность решения поставленных перед исследованием задач.
Научная новизна исследования состоит в том, что в отличие от существующих работ по рассматриваемой проблеме, нем предпринята
Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы/Сост. П.Н. Кнышевский, О.Ю. Васильева, В.В. Высоцкий. - M., 1992.; Оккупация. В 2-х ч. Ч. I: Обзор мероприятий германских властей на временно-оккупированной территории, подготовленный на основе трофейных документов, иностранной печати и агентурных материалов, поступивших с июня 1941 г. по март 1943 г./Публ. В. Козлова, С. Сомоновой, Н. Тепцова. Ч. 2: Документы штаб-квартиры фюрера и немецкого командования о положении в оккупированных восточных областях//Неизвестная Россия. XX век. - М.: Мосгорархив, 1993.; Война Германии против Советского Союза. 1941-1945/Документальная экспозиция города Берлина/Под ред. Р. Рюрупа. Изд. 2-е. - Берлин, 1994.; Мировые войны XX века. В 4-х кн. Кн. 4: Вторая мировая война. Документы и материалы/Отв. ред. М.Ю. Мягков/Сост. Ю.А. Никифоров. - М.: Наука, 2002.
Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960. Россия. XX век. Документы/Сост. А.И. Кокурин, И.В. Петров. - М.: МФД, 1997.; Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов. В 2-х т. - М.: Русь, 2000.; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960//Россия. XX век. Документы/Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. - М.: МФД, 2000.; Дети ГУЛАГа. 1918-1956. Россия XX век. Документы/Под ред. А.Н. Яковлева/Сост. С.С. Виленский и др. - М.: МФД, 2002.; Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Россия. XX век. Документы/Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. - М.: МФД, 2003.; История сталинского ГУЛАГа. В 6-ти т. Т. 1: Массовые репрессии в СССР/Отв. Ред. И. Верт, СВ. Мироненко/Отв. Сост. И.А. Зюзина. - М.: РОССПЭН, 2004.; История сталинского ГУЛАГа. В 6-ти т. Т. 5: Спецпереселенцы в СССР/Отв. ред. И сост. Т.В. Царевская. - М.: РОССПЭН, 2004.
Репрессированные народы Советского Союза: наследие сталинских депортаций/Отчет хельсинской группы по правам человека. - Хельсинки, 1991.; Депортации народов СССР (1930-1950-е годы). В 2-х ч. Ч. I: Документальные источники Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР/Серия: Народы и культуры. Вып. 12,/Сост. О.Л. Милова. - М., 1992.; Реабилитация народов и граждан. 1954-1994 годы. Документы. -М., 1994.; Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 2-х т. Т. 1: Март 1953 - февраль 1956.; Т. 2: февраль 1956 - начало 80-х годов/Под ред. А.Н. Яковлева. - М.: МФД, 2000-2003.
20 попытка комплексного анализа совокупности условий и обстоятельств, причин и факторов выселения ваинахских народов, их содержания на спецпоселении и возвращения в родные места в контексте эволюции этнической депортационной политики советского государства. Кроме того,
в научный оборот введен ряд ранее не востребованных архивных документов, на основании которых систематизирована нормативно-правовая база подготовки и проведения операции по выселению чеченцев и ингушей;
объективно показаны сложности обстановки в республике накануне оккупации Северного Кавказа фашистскими войсками, предпринята попытка доказать, что проявления бандитизма и состояние борьбы с ними, не могли служить причиной применения репрессивных мер воздействия по отношению ко всему вайнахскому населению;
состояние и развитие отношений центральной власти с ЧИАССР рассмотрено в контексте общегосударственных планов правительства по борьбе с агрессором;
в диссертации приведена авторская периодизация всего процесса, связанного с подготовкой и выселением чеченцев и ингушей в отдаленные районы государства, а также их возвращением в родные места;
в плане причинно-следственных связей исследована динамика обстоятельств и условий пребывания ваинахских народов на спецпоселении, последовательно прослежено формирование законодательной базы по снятию ограничений с чеченских и ингушских спецпереселенцев;
на основе архивных источников уточнены некоторые количественные параметры проблемы, произведены собственные подсчеты и введены в научный оборот новые статистические данные, характеризующие отдельные аспекты подготовки и выселения ваинахских народов, их нахождения на спецпоселении;
на основе широкого круга документальных источников выявлены общие и особенные черты депортационных и реабилитационных мероприятий в отношении чечено-ингушского населения Северного Кавказа,
21 показаны их социально-политические последствия и рассмотрена степень их влияния на обстановку в северокавказском регионе в конце 1950-х годов.
Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена актуальностью темы, введением в научный оборот архивных материалов, применение которых позволило достичь высокой степени научной достоверности выводов и обобщений. Значительная их часть может быть использована при дальнейшей научной разработке проблемы или при сравнении различных депортационных операций на Северном Кавказе.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в преподавательской деятельности, в подготовке учебных пособий и спецкурсов по регионоведению, в лекционной работе по распространению и популяризации исторических знаний среди населения. Кроме того, произведенные в работе подсчеты и другие статистические характеристики различных аспектов проблемы исследования расширяют и уточняют знания о масштабах трагедии вайнахских народов, широте распространения ее последствий в северокавказском регионе.
Апробация и внедрение результатом исследования. Основные положения и выводы диссертации были апробированы на региональных межвузовских научных конференциях и нашли отражение в научных публикациях. Работа обсуждена на заседании кафедры социально-гуманитарных наук Пятигорского государственного технологического университета.
Структура диссертации. Объект, предмет, цели и задачи исследования определили его структуру. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
Правовой аспект политики этнических депортаций во время Великой Отечественной войны
Современные исследователи, обращаясь к рассмотрению вопросов депортации, не всегда проявляют полное единодушие в определении понятия этого явления. Естественно, что на это имеются соответствующие причины. Кроме того, на протяжении советского периода российской истории объективному изучению депортации, ее факторов, форм и методов проведения препятствовали многочисленные запреты, идеологические препоны и отсутствие открытых архивных материалов. Н. Ф. Бугай вполне справедливо заметил по этому поводу, что о депортации «лишь упоминалось в очерках по истории» [1].
В целом можно выделить два подхода к трактовке понятия «депортация», с одной стороны в официальных документах, с другой - в историографической литературе. При этом обращает на себя внимание и достаточно противоречивое толкование характера процесса депортации со стороны советского правительства. В документальных источниках, к которым относятся различные докладные записки, справки, ведомственные отчеты, донесения органов НКВД, письменные сообщения в органы власти и управления отсутствуют единые критерии «депортации». Каждая из проводившихся акций по депортации получала в них, как правило, особое толкование, хотя какой-либо смысловой нагрузки такая характеристика не несла. Они выделялись в качестве «особого государственного задания», или рассматривались исполнителями как «особое правительственное мероприятие, охватывающее контингент по национальным признакам» или по «признакам повышенной политической активности» [2]. В отдельных случаях депортацию определяли также как политическое средство «разгрузки» этнического напряжения в том или ином регионе и как «рычаг урегулирования межнациональных конфликтов» [3].
В исторической литературе понятие «депортация» также определяется по-разному. Прежде всего, этот термин употребляется в тех случаях, когда речь идет о «насильственной миграции» [4], например, накануне Великой Отечественной войны из приграничных районов. В то же время он довольно часто встречается при рассмотрении «принудительных эвакуации», характерных для начального периода военных действий на территории советского государства. В названных случаях «депортация» представляет собой единовременную акцию по выселению. Такие акции могли быть обусловлены не одинаковыми факторами, и преследовать разноплановые цели. Тем не менее, объединяющим для них является то обстоятельство, что депортация предусматривала репрессивное воздействие не на одного человека, а на группу людей, объединенных в категории в соответствии с критериями, заданными сверху. Таким образом, характерной особенностью «депортации» является массовость, которая может сочетаться в различных вариациях с другими видами репрессий, сопровождаемых социальными, гражданскими и правовыми ограничениями. Например, в 30-е годы непременным следствием депортации являлось лишение избирательных прав, но оно же могло являться и причиной принудительного выселения. При этом массовость не имела определенных пределов, депортации могли быть подвергнуты как несколько десятков, так и несколько сотен тысяч человек.
Анализ материалов, относящихся к теме данного исследования, показывает, что основная часть решений о депортациях принималась высшими партийными инстанциями и правительством по представлениям органов НКВД, иногда - региональных партийных комитетов. Такое положение выводит депортацию за рамки советского правового поля, поскольку в угоду политической целесообразности не принимались во внимание положения ни Гражданского, ни Уголовного кодексов. Следует заметить в этой связи, что сам термин «депортация» в советском законодательстве не являлся юридической категорией. В смысловом значении он был заимствован из буржуазного права. Происходя от латинского слова «deportatio» он означает «изгнание..., принудительное выселение судом или в административном порядке лица, признанного социально опасным из места его постоянного жительства и поселение его в новом месте с ограничением свободы передвижения» [5].
Подготовка и проведение выселения чеченцев и ингушей, нормативное и силовое обеспечение мероприятий
Анализ имеющейся информации позволяет говорить о том, что вопрос о выселении чеченского и ингушского народов с территории Северного Кавказа начал обсуждаться в правительственных инстанциях еще до того, как была проведена депортация населения Калмыцкой автономии. Основная фаза депортационной операции в Калмыкии приходится, как известно, на декабрь 1943 - январь 1944 года. Но еще до этого, в октябре 1943 года в Чечено-Ингушской АССР находилась представительная комиссия наркомата внутренних дел во главе с заместителем наркома Б. Кобуловым. Одной из ее задач являлось урегулирование кадровых вопросов в местных структурах НКВД после снятия с должности в начале сентября наркома внутренних дел республики Албогачиева и целого ряда работников районных аппаратов ведомства, обвиненных в преступных связях с бандитскими группировками. Вероятнее всего, результаты работы данной комиссии легли в основу окончательного решения о депортации вайнахских народов. Данная версия основывается на том, что через месяц после проверки работы республиканских структур НКВД в ноябре 1943 года Москве состоялось совещание начальников краевых и областных управлений, на котором, в частности обсуждался вопрос о возможном выселении чеченцев и ингушей в отдаленные районы страны.
В целях соблюдения конфиденциальности в служебной переписке и в решении конкретных вопросов предстоявшей операции было присвоено условное наименование «Чечевица», в рамках которой предусматривалось принудительное перемещение порядка полумиллиона человек. К этому времени был подготовлен даже подробный проект плана выселения жителей ЧИАССР, в соответствии с которым предлагалось большую часть - около двухсот тысяч человек отправить в Новосибирскую область, и дополнительно распределить между Омской областью, Красноярским и Алтайским краями по тридцать-сорок тысяч человек [1].
Если внимательно посмотреть на запланированные места распределения населения Чечено-Ингушетии, то становится очевидным, что это были те же самые регионы, куда направлялись эшелоны с депортированными калмыками. Возможно, что именно в этой связи осенью 1943 года вопрос окончательно решен не был, поскольку местным властям на востоке государства еще только предстояло заниматься проблемой приема и обустройства калмыцкого населения. В этой связи, на наш взгляд, потребовалось дополнительное время, для того чтобы внести необходимые коррективы в план подготовки мероприятий в отношении вайнахских народов. В обновленном виде он появился в середине декабря 1943 года. На этот раз в качестве мест для вселения были обозначены Казахстан и Киргизия, то есть опять апробированный вариант во время депортации карачаевского народа. После этого до конца года и в течение января следующего 1944 года на различных партийных и правительственных уровнях проводилось согласование организационных вопросов.
Подготовительный период указывает на то, что центральные власти пребывали в некотором замешательстве, поэтому с самого начала наблюдалась несогласованность в принимавшихся решениях и стремление ограничиться общими формулировками при характеристике планируемых мероприятий. Первый официальный документ, непосредственно относившийся к населению Чечено-Ингушской АССР, появился на свет 21 января 1944 года в виде инструкции НКВД «По конвоированию спецконтингента, переселяемого по особым указаниям НКВД». Уже из одного его названия следует, что инициатива исходила от наркомата внутренних дел, но о том, что переселяемый «спецконтингент» - это чеченцы и ингуши, не говорилось ни слова. Более конкретной была следующая инструкция, вышедшая 29 января, - «О порядке проведения выселения чеченцев и ингушей» [2]. Интересно, что во всех последующих актах наименование народов также отсутствует. Прежде всего, это относится к трем постановлениям Государственного комитета обороны, принятым одновременно 31 января 1944 года. Два из них под №№ 5073сс и 5074сс были абсолютно идентичными по названию - «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР», но отличались по содержанию.
Условия отправки, размещения и режим пребывания вайнахских народов на спецпоселении
В предыдущих разделах исследования рассматривались вопросы подготовки, проведения и окончания процесса выселения чеченского и ингушского населения из национальных районов ЧИАССР, его последствия, а также мероприятия властей по административному и хозяйственному обустройству территории республики. Как известно, все выселенные вайнахи отправлялись в Казахстан и Киргизию, где для их размещения организовывались специальные поселения. В общей сложности в обеих республиках было организовано 145 районных и 375 поселковых комендатур, на которые возлагалась ответственность за соблюдение выселенцами особого режима проживания на спецпоселении.
Следует отметить, что подавляющая часть чеченцев и ингушей направлялись в сельскохозяйственные районы. По состоянию на середину мая из 77978 семей, прибывших в казахстанские колхозы, трудоустроено было 22555 семей, то есть менее третьей части или 28%. В этом количестве трудоспособных насчитывалось 171077 человек. Если исходить из этой цифры, то работой было обеспечено 35254 человека или 20,5%. Выходит, что почти 80% уже были заняты в производственной сфере. Кроме того, несколько тысяч человек из числа специалистов нефтяной промышленности были направлены на месторождения в Гурьевской области. В Киргизию по отчетным документам НКВД по состоянию на конец апреля прибыло 20696 вайнахских семей или 88281 человек. Среди них было 20081 мужчина, 23702 женщины и 44498 несовершеннолетних детей [1].
Ранее уже был рассмотрен начальный период операции. 20 марта 1944 года в центральный аппарат наркомата внутренних дел поступил рапорт начальника отдела перевозок об окончании «транспортировки вайнахов». В нем указывалось, что «задание по обеспечению отгрузки и продвижения эшелонов со спецконтингентом с Орджоникидзевской железной дороги -выполнено». Отмечалось также, что «последний эшелон СК-268 прибыл к месту назначения на станцию Ридлер Томской железной дороги 20 марта 1944 года и разгружен. Всего погружено - 180 эшелонов, в которых доставлено в места расселения 491571 человек» [2]. Следовательно, эту дату можно считать окончанием основной фазы операции по перевозке «спецконтингента с Северного Кавказа». Но этим не решалась вся проблема. Как мы уже видели, после вывоза ваинахского населения напряженность сохранялась на территории бывшей Чечено-Ингушской автономии, не все обстояло гладко и в местах расположения спецпоселков.
Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что общее количество переселенных и доставленных к местам расселения чеченцев и ингушей в различных научных публикациях, исследовательских работах и документальных источниках неодинаково. В соответствии с вышеприведенным рапортом в Казахскую ССР прибыло 402922 человека, в Киргизию - 88649 человек. По другим данным в Казахстан было направлено 318238 человек, из них 239768 чеченцев и 78470 ингушей, в Киргизию -72375 человек, в том числе 70097 чеченцев и 2278 ингушей. В то же время подсчет по архивным справкам наркомата госбезопасности Казахстана по результатам проведения оперативных мероприятий в среде северокавказских спецпоселенцев позволяет говорить о том, что в данной республике в исследуемое время находилось в общей сложности 403665 чеченцев и ингушей [3].
Вполне вероятно, что разница в численности спецпоселенцев объясняется тем, что в некоторых случаях не учитывались отдельные группы чеченцев и ингушей, направлявшиеся в другие республики Средней Азии, в сибирские и дальневосточные области страны [4].
