Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Действия донских казачьих полков во время отступления 1-й и 2-й Западных армий от Немана до Москвы 46
1.1. Подготовка к Отечественной войне 1812 года 46
1. 2. Отступление 1-й Западной армии от Немана до Смоленска 61
1.3. Отступление 2-й Западной армии от Немана до Смоленска 68
1. 4. Объединение русских армий под Смоленском. Сражения при Молевом Болоте Красном, Смоленске и Валутиной Горе 92
1.5. Отступление от Днепра до Бородино: действия донских полков в арьергарде 123
1.6. Участие донских казачьих полков в Бородинском сражении 146
Глава 2. Действия донских казачьих полков в сентябре и начале октября. Прибытие донского ополчения 166
2.1. Донские казачьи полки во время Тарутинского марш-маневра 166
2.2. Участие донских полков в малой войне: действия партизанских отрядов Давыдова, Дорохова, Вадбольского, Ефремова, Кудашева до оставления армией Наполеона Москвы 194
2.3. Донские казачьи полки в Тарутинском сражении 217
2.4. Донское ополчение 230
Глава 3. Действия донских казачьих полков во время преследования армии Наполеона от Малоярославца до Березины 244
3.1. Рейды донских казачьих полков под Малоярославцем. Начало преследования 244
3.2. Донские полки в летучих отрядах Орлова-Денисова и Ожаровского 267
3.3. Организация преследования от Вязьмы до Смоленска 279
3.4. Преследование казачьим корпусом Платова корпуса Богарне 288
3.5. Участие донских казачьих полков в сражении при Красном 300
Глава 4. Действия донских казачьих полков вне Главной армии 328
4.1. Действия донских казачьих полков в корпусах Витгенштейна и Штейнгеля (до переправы через Березину) 328
4.2. Действия донских казачьих полков в 3-й Обсервационной армии Тормасова 348
4.3. Прибытие Дунайской армии на Волынь. Наступление армий Тормасова и Чичагова в сентябре. Действия донских казачьих полков в 3-й Западной армии (до переправы через Березину) 364
4.4. Действия донских казачьих полков в отдельном корпусе Остен-Сакена (октябрь - декабрь) 391
4.5. Действия донских казачьих полков в корпусе Эртеля 398
4.6. Действия донских казачьих полков в отряде Винцингероде (затем Голенищева-Кутузова) 408
Глава 5. Действия донских казачьих полков во время преследования от Березины до Немана 436
5.1. Переправа через Березину 436
5.2. Действия донских казачьих полков в авангарде от Березины до Вильно 444
5.3. Действия донских казачьих полков на завершающем этапе: Вильно - Ковно -Кенигсберг 461
5.4. Обвинения казаков в грабежах: предпосылки и реальность 476
5.6. Трофеи донских казаков 484
Заключение 494
Принятые сокращения 521
Источники и литература
- Объединение русских армий под Смоленском. Сражения при Молевом Болоте Красном, Смоленске и Валутиной Горе
- Участие донских полков в малой войне: действия партизанских отрядов Давыдова, Дорохова, Вадбольского, Ефремова, Кудашева до оставления армией Наполеона Москвы
- Организация преследования от Вязьмы до Смоленска
- Прибытие Дунайской армии на Волынь. Наступление армий Тормасова и Чичагова в сентябре. Действия донских казачьих полков в 3-й Западной армии (до переправы через Березину)
Введение к работе
Отечественная война 1812 г. занимает особое место в истории России, как ключевой этап в развитии национального сознания. Для истории донского казачества эта война не менее значима: в 1812 г. казаки доказали, что не мыслят себя отдельно от России, приняли активное участие в разгроме армии Наполеона, за что удостоились многочисленных наград и стали известны всей Европе. Многие современники и историки признавали действия казачьих полков и других нерегулярных формирований (национальные полки, ополчение, кордонные отряды) в этой войне необычайно успешными. Однако эти утверждения не были подкреплены научным исследованием, раскрывающим вклад казачьих полков, как составной части русской нерегулярной кавалерии, в разгром армии Наполеона. Наибольшее количество казачьих полков в 1812 г. выставило Войско Донское.
Донские казачьи полки приняли участие во всех крупных сражениях, которые дала русская армия в 1812 г. Безусловно, на полях крупных сражений всё решали действия регулярной армии, что касается нерегулярной кавалерии, то она могла только способствовать им. Более значимую роль они играли в арьергарде/авангарде армии во время её движения. Однако наибольший вклад в разгром армии Наполеона донские казаки внесли, безусловно, в ходе так называемой малой войны. Но чтобы дать ему взвешенную оценку, необходимо прежде всего определиться с терминологией, поскольку к настоящему времени она изменилась.
В военном искусстве, начиная с XVIII в. было общепринятым деление войны на две части: основную войну с участием главных армий и малую войну, которую вели отдельные отряды преимущественно легкой кавалерии (гусары). Действия этих отрядов носили вспомогательный характер: они способствовали действиям главной армии, обеспечивали её безопасность, скрытность передвижений, совершали рейды в тыл противника. Командиров таких отрядов (партий) называли партизанами. Малая война (guerrilla, kleine Krieg, petite guerre) была важной составляющей общей совокупности военных действий, успехи в ней могли оказать влияние на исход всей войны. О том, какое большое значение придавали европейские военные авторитеты малой войне, свидетельствует обширная литература на этот предмет. М. И. Кутузов и П. Х. Витгенштейн, получившие военное образование и боевой опыт в XVIII в., в своих рапортах писали о малой войне именно в таком понимании. Однако к 1812 г. уже началась трансформация этого термина, вызванная участием в войнах вооруженного населения: война за независимость США (1775–1783), восстание в Вандее (1793–1796), восстание в Тироле (1809), война в Испании (1808–1814). В устоявшиеся каноны военного искусства участие в войне населения не укладывалось, что повлекло изменения в понятийном аппарате. Так, малая война по-испански – guerrilla – с течением времени стала самостоятельным термином, имеющим иную смысловую нагрузку. К. Клаузевиц одним из первых попытался в своих лекциях о малой войне, прочитанных в берлинской Военной школе в 1810–1811 г., проанализировать события в Испании. Он говорил о народной войне (Volkskrieg), и поэтому историки признают его идеологом национально-освободительных войн. Кроме того, исследователи обратили внимание на произошедшие в тот период изменения в понятийном аппарате. Понятно, что они не произошли одновременно по всей Европе: новые термины вытесняли старые постепенно, свою роль сыграли традиции и языковые особенности. В России военные теоретики несколько десятилетий спорили по поводу изменившегося содержания термина “малая война”. В настоящее время в военном деле под ним подразумевают действия небольших отрядов или локальные военные конфликты. В историографии ситуация складывалась иначе. Д. П. Бутурлин писал о малой войне, в которой участвовали созданные по инициативе Д. В. Давыдова партизанские отряды. Действия восставших жителей (поселян), получавших оружие от армейского командования и партизан, рассмотрены отдельно. В «Описании Отечественной войны в 1812 году» А. И. Михайловского-Данилевского соответствующий материал включен в главы о партизанской и народной войнах, он уже избегал термина “малая война”. Широкому использованию в России термина “партизанская война” во многом способствовали сочинения Д. В. Давыдова. Для данного диссертационного исследования эта терминологическая проблема стоит особенно остро, поскольку донские казаки приняли самое активное участие в военных действиях, которые сначала называли малой, а затем партизанской войной.
Еще одна трудность заключается в «платовском» уклоне предшествующей историографии темы, в результате чего участие донских казаков в Отечественной войне 1812 г. традиционно сводят к действиям корпуса М. И. Платова. Однако под командой войскового атамана состояло не более трети от общего количества донских казачьих полков, находившихся в действующей армии. В результате действия большинства полков оказались забыты, прежде всего – участие донских казаков в малой войне, в боевых действиях на второстепенных театрах (3-я обсервационная армия А. П. Тормасова, 3-я Западная армия П. В. Чичагова, корпуса П. Х. Витгеншгтейна, Ф. Ф. Штейнгеля, Ф. Ф. Эртеля, И. Н. Эссена 1-го, Ф. В. Остен-Сакена).
Актуальность темы исследования определяется современными потребностями общества. Во-первых, 200-летний юбилей актуализировал интерес к истории Отечественной войны 1812 г., при этом стало очевидным, что ряд проблем до сих пор остаются дискуссионными, в том числе оценка действий донских казачьих полков в ходе этой войны. Во-вторых, в России продолжается процесс возрождения казачества, сопровождающийся активным изучением его истории, восстановлением забытых традиций. 15 октября 2012 г. на государственном уровне была принята «Стратегия развития российского казачества до 2020 г. и последующий период». Одними из основных направлений её реализации являются: патриотическое воспитание молодежи на основе исторических и традиционных ценностей российского казачества; развитие научно-исследовательской, информационной, методической деятельности по вопросам российского казачества. На примере Отечественной войны 1812 г. потребность в дальнейшем изучении истории казачества особенно очевидна. До последнего времени оставалось неизвестным, сколько именно донских казачьих полков приняло участие в войне 1812 г. на всех театрах военных действий, какие из них участвовали в Бородинском сражении. Для историков, особенно при публикации документов эпохи 1812 г. идентификация донских казачьих полков зачастую представляет серьезную трудность, поскольку они сохраняли традицию наименований по фамилиям полковых командиров, среди которых было немало родственников и однофамильцев. Некоторых полковых командиров можно различить только по порядковому номеру в войсковом списке (полк генерал-майора Иловайского 3-го, полк генерал-майора Иловайского 4-го, полк генерал-майора Иловайского 5-го, полк генерал-майора Иловайского 12-го), но в документах из армейских штабов эти номера приводились не всегда. Участие донских казаков во многих боях и сражениях нуждалось в более подробном описании. Некоторые боевые операции, проведенные исключительно казаками (рейд на Любавичи 3–4 августа), или с их участием (кавалерийский бой 6 сентября у д. Чертаново), оказались забыты.
Объектом исследования является донское казачество как составная часть русской армии.
Предметом исследования является участие донских казачьих полков в Отечественной войне 1812 г. и широкий круг связанных с ним вопросов (формирование, вооружение, тактика военных действий, наградная практика, корпоративное поведение казаков в армии, оценка их действий противником).
Цель исследования – подробное описание и оценка военных действий донских казачьих полков во всех армиях, корпусах и отрядах, включая полки донского ополчения, прибывшие в Тарутино.
Исследовательские задачи, поставленные для достижения вышеуказанной цели:
– изучение историографической и источниковой базы, включая выявление в архивах документов о донских полках и их офицерском составе (месячные и годовые рапорты полков, ведомости потерь, послужные списки, наградные документы);
– анализ подготовки Войска Донского к войне, включая создание пограничной стражи, планы использования казачьих полков, дислокацию полков на 12 июня 1812 г.;
– детальное описание боев с участием донских казачьих полков;
– изучение причин конфликтов казачьего генералитета с армейским командованием, в том числе неоднократного отстранения Платова от команды в ходе войны, последнее из которых вызвало протест со стороны полковых командиров донских казачьих полков;
– анализ наградной практики;
– изучение оценок действий казаков, сделанных военачальниками противника;
– рассмотрение обвинений казаков в грабежах;
– анализ деятельности разведки Наполеона, провоцировавшей антироссийские настроения на Дону;
– изучение роли пиконосной кавалерии в войнах начала XIX в.
Хронологические рамки исследования охватывают период Отечественной войны 1812 г.: от вторжения армии Наполеона (12 июня) до её изгнания из России. Поскольку русская армия вышла на границы в разных местах и в различное время, за конечную дату было принято 25 декабря 1812 г., когда Александр I подписал манифест «О принесении Господу Богу благодарения за освобождение России от нашествия неприятельского».
Территориальные рамки исследования охватывают все театры военных действий Отечественной войны 1812 г.
Методологические основы исследования базируются на принципах историзма, системности и научной объективности. В соответствии с принципом историзма события рассмотрены в контексте эпохи. Согласно принципу системности объект исследования рассматривался как особая система с присущей ей структурой и механизмами функционирования. Для достижения научной объективности основной упор в исследовании был сделан на использовании исторических источников, а не на интерпретации их историками, причем привлекались документы обеих воюющих сторон.
Персонифицированный подход позволил сделать оценки с учетом личных качеств и психологических особенностей ключевых фигур, упоминаемых в исследовании.
В рамках проведенного исследования использовалась методика изучения боевого пути донских казачьих полков, применявшаяся в начале XX в. историком М. С. Жировым: на основе месячных рапортов и наградных документов создавался список офицеров полка, по которому выявлялись послужные списки, комплект которых становился основным источником. Таким образом, были выявлены и проанализированы несколько сотен послужных списков: большинство штаб-офицеров и многие обер-офицеры – около 10 списков на каждый полк.
Структура исследования построена по проблемно-хронологическому принципу, что соответствует задачам исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списков использованных источников и литературы.
Научная новизна исследования: впервые в отечественной историографии в диссертации всесторонне исследовано участие Войска Донского в Отечественной войне 1812 г., для чего диссертантом были собраны сведения о действиях всех донских казачьих полков, находившихся в различных армиях, корпусах и отрядах. Исследование выполнено на основе широкого круга опубликованных источников (русских и иностранных) и архивных документов, включая наградные представления отличившихся офицеров, месячные рапорты донских казачьих полков, ведомости о потерях людского и конского состава. Значительная часть архивных документов вводится в научный оборот впервые. Были более подробно описаны известные бои и сражения, а также впервые описаны боевые операции, оказавшиеся забытыми. Поскольку донские казаки приняли участие практически во всех боевых операциях в 1812 г., проведенное исследование фактически является новаторским описанием всей Отечественной войны 1812 г., в которой военные действия рассмотрены через призму участия в них донских казачьих полков.
Наиболее существенные результаты, определяющие личный вклад автора в исследование проблемы, следующие:
1) на основе широкого круга источников освещен боевой путь всех донских казачьих полков, участвовавших в Отечественной войне 1812 г.;
2) действия казачьих полков рассмотрены с учетом свидетельств из противоположного лагеря (французских, немецких и польских источников);
3) помимо описания действий донских казачьих полков совместно с армией, освещено участие донских казачьих полков в малой войне;
4) доказана важная роль пиконосной кавалерии в войнах начала XIX в.;
5) рассмотрен вопрос о месте полков Войска Донского в структуре русской армии.
Научно-практическая значимость состоит в комплексной разработке темы, считавшейся на протяжении десятилетий дискуссионной. Материалы и научные результаты диссертации могут быть использованы при написании обобщающих трудов о войнах, которые вела Россия в начале XIX в., а также при разработке курсов и спецкурсов по военной истории России, истории её вооруженных сил.
Публикация диссертантом статей, в которых впервые был описан кавалерийский бой 6 сентября у д. Чертаново (на территории современной Москвы), вызвала общественный резонанс. 8 сентября 2012 г. в Москве на пересечении Черноморского бульвара и Артековской улицы был установлен закладной камень на месте будущего памятника.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях Отдела новой истории России Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук и была рекомендована к защите. Две опубликованные монографии были утверждены к печати Ученым советом Санкт-Петербургского института истории, на них вышли положительные рецензии. Соискателем опубликовано более 40 статей, 8 из них – в ведущих рецензируемых журналах. Материалы и выводы диссертации апробированы в докладах на международных и всероссийских конференциях: «Наука и просвещение в Николаевское время» (Санкт-Петербург, 1996), «Отступление Великой армии из России (II этап Отечественной войны 1812 года)» (Малоярославец, 1999), «Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы» (Бородино, 1998, 2002, 2003, 2004), «Отечественная война 1812 года и русское общество» (Вологда, 2002), «Проблемы изучения истории Отечественной войны 1812 года» (Саратов, 2002), «Недаром помнит вся Россия…» (Череповец, 2002), «Платовские чтения» (Новочеркасск, 2003 и 2008), «Санкт-Петербург и белорусская культура» (Санкт-Петербург, 2010 и 2012), «Эпоха 1812 года в судьбах России и Европы» (Москва, 2012), «1612 и 1812 годы как ключевые этапы в формировании национального исторического сознания» (Санкт-Петербург, 2012), «1812 год в судьбах России и Европы» (Санкт-Петербург, 2012), в летнем университете Савонлинны (Финляндия, 2012).
Объединение русских армий под Смоленском. Сражения при Молевом Болоте Красном, Смоленске и Валутиной Горе
Этот очерк уникален: он написан донским офицером, когда еще на Дону были живы многие ветераны Отечественной войны, и одобрен наказным атаманом М. Г. Власовым. Последнее обстоятельство позволяет трактовать сочинение Попова как официальную войсковую трактовку событий 1812 г., подготовленную специально назначенным лицом, имевшим соответствующее образование, просмотревшим архивные документы и утвержденную главным лицом в Войске. Есаул Попов стал войсковым историографом неслучайно. Он был сыном первого донского историка А. Г. Попова, автора «Истории о Донском войске», в которой изложение начиналось от амазонок и заканчивалось подавлением Булавинского восстания. Его дядя - полковник И. Г. Попов 13-й - командовал донским полком в отряде Д. В. Давыдова. Будущий историк получил образование в Московском университете, участвовал в военных действиях в Польше в 1831 гг., после чего был назначен адъютантом к наказному атаману. 30 сентября 1838 г. за отличие по службе, возможно за подготовку исторического очерка, Попов был произведен в войсковые старшины, а во время Крымской войны командовал полком. Подобные служебные карьеры характерны для донских историков, многие из которых были боевыми офицерами.
Наказный атаман Власов, адъютантом которого был Попов, многократно упоминается ниже как полковой командир Власов 3-й. В 1812 г. он отличился, командуя казачьими бригадами, его полку было пожаловано Георгиевское знамя с надписью «За отличную храбрость в поражении неприятеля в Отечественную войну 1812 года». Безусловно, Власов прочитал рукопись, прежде чем отправить рукопись в Петербург. О действиях казачьих полков в Бородинском сражении в очерке сказано кратко: «... участие донских полков на правом фланге ограничилось содействием атакам 1-го кавалерийского корпуса и поражением рассыпавшихся по опушке леса неприятельских стрелков»40 Оценка действий казачьего корпуса дана почти по Броневскому, примечательно, что Власов, непосредственный участник рейда, с ней согласился. Михайловский-Данилевский использовал очерк и присланные документы: в нескольких местах он дословно их процитировал, не сославшись на источник. Диссертант неоднократно обращался к творческому наследию известного военного историка А. И. Михайловского-Данилевского, биография которого является хорошим материалом для темы «Историк и конъюнктура». Не только по велению души, но и ради продвижения по службе, он взялся за описание войн России в царствование императора Александра I. Михайловский-Данилевский получил официальное признание при жизни, удостоился всевозможных для историка наград, в которых превзошел даже Н. М. Карамзина. Но какой ценой? Цензором его книг был лично Николай I, перед этим рукописи читали непосредственные участники событий, занимавшие высшие посты в государстве: граф А. И. Чернышев, князья И. Ф. Паскевич и П. М. Волконский. Историк был вынужден прислушиваться к их мнению, не говоря уже о том, что многие абзацы были просто вычеркнуты. Официальные труды Михайловского-Данилевского - результат компромисса, о чем лучше всего свидетельствуют его мемуары, написанные до назначения на пост официального историографа, где в целом ряде случаев даны оценки, противоположные тем, которые содержатся в исторических трудах. Однажды А. С. Пушкин насмешливо сравнил Михайловского-Данилевского с евнухом. Великий поэт в этой оценке оказался столь же прозорлив, как и во многих других своих суждениях. Все официальные труды Михайловского-Данилевского подверглись серьезному, сродни хирургическому, вмешательству. Его книги еще раз подтверждает тезис о том, что дать оценку историческим событиям можно только по прошествии нескольких поколений.
Именно Михайловский-Данилевский сложил легенду об успешном рейде русской кавалерии на Бородинском поле, «вполне оправдавшем ожидания князя Кутузова»,43 чтобы лишний раз подчеркнуть гениальность полководца. Однако в мемуарах он негативно оценил действия Платова, ссылаясь на мнение Кутузова. Благодаря материалам, присланным Поповым, Михайловскому-Данилевскому удалось более подробно осветить действия донских полков во время войны, формирование ополчения на Дону, в тексте неоднократно цитируются рапорты Платова.
Михайловский-Данилевский подготовил несколько десятков биографических очерков для издания «Император Александр I и его сподвижники в 1812, 1813, 1814, 1815 годах. Военная галерея Зимнего дворца». Создавались они следующим образом: историк 1 і / готовил первоначальный текст, основанный на послужном списке, и отдавал его для дополнений непосредственно герою очерка, если тот был жив, или родным и сослуживцам. Благодаря этому обстоятельству, многие очерки представляют собой не просто сухой пересказ послужных списков: они передают атмосферу и реалии эпохи, привнесенные непосредственными участниками событий. 3 В издание вошли биографические очерки о трех донских генералах: графе В. В. Орлове-Денисове, В. Д. Иловайском 12-м и Г. А. Луковкине. Выбор этот неслучаен - все три генерала предоставили историку свои мемуары, но сохранились только записки первого из них.
Историю написания биографического очерка о генерале Г. А. Луковкине можно проследить по опубликованным текстам. В 1836 г., по просьбе Михайловского-Данилевского, наказный атаман Власов обратился к некоторым донским ветеранам Отечественной войны 1812 г., преимущественно к генералам, с просьбой прислать сохранившиеся у них документы, свои записки и т. д. Луковкина при этом почему-то забыли. Однако спустя десять лет отставной генерал предоставил послужной список и мемуары непосредственно Михайловскому-Данилевскому. В 1846 г. он просил атамана Власова заверить послужной список, который собирался послать историку.46 Биография Луковкина вышла в 1848 г., работа над ней заняла около двух лет. Существовали несколько предварительных вариантов, которые историк согласовал с героем очерка. Один из них, в котором есть вкрапления из воспоминаний самого Луковкина, оказался в собрании донского историка А. А. Карасева и был опубликован. Издатель отметил, что в оригинальном тексте имеется правка рукой пожилого человека.47 Интересно, что некоторые фрагменты текста, читаются только в этой редакции, Затем этот биографический очерк был дополнен цитатами из воспоминаний ветерана, частично до переработан и опубликован.
Участие донских полков в малой войне: действия партизанских отрядов Давыдова, Дорохова, Вадбольского, Ефремова, Кудашева до оставления армией Наполеона Москвы
Далее в записке атаман привел сведения о местонахождении донских полков и указал, откуда можно перебросить дополнительные полки на западную границу. На Кавказской линии находилось 11 донских полков, три из которых можно было забрать. Под Дербентом нес службу полк Сысоева 2-го, употребляемый преимущественно для сопровождения курьеров, который также можно было отозвать. В Крыму три полка содержали кордонную цепь по морскому побережью, с чем могли справиться и пехотные части, оттуда можно было забрать два или, по крайней мере, один полк. В Грузии несли службу восемь полков, но вопрос о них судьбе атаман оставил на рассмотрение командования. Также он поступил относительно трех полков в Финляндии и одного в Москве. С Дона уже были отправлены в Гродно два новых полка - Власова 3-го и Харитонова 7-го. Из наличных в войске казаков будут сформированы еще один-два полка. Таким образом, по подсчетам атамана действующую армию можно было усилить 10 донскими полками.
К мнению Платова прислушались, в последующие месяцы несколько полков перевели на западную границу: из Крыма полк Чикилева 1-го, из Финляндии полк Исаева 2-го, из Москвы полк Грекова 21-го, с Кавказской линии полки Петрова и Рубашкина, переформированные и получившие новых командиров (Грекова 9-го и Семенченкова). Сформировали четыре новых полка: полки Быхалова и Комисарова прибыли ко 2-й армии в июле, полки Кутейникова 6-го и Попова 13-го в сентябре в Тарутинский лагерь.
Однако собрать все донские полки на западной границе было невозможно: продолжалась война с Персией, военные действия на Кавказе, только летом 1812 г. был подписан мир с Турцией, необходимо было охранять всю протяженную границу. Двадцать два донских полка не приняли участие в военных действия против армии Наполеона, неся службу на окраинах империи. Накануне войны российские генералы и штабные офицеры, а также офицеры-иностранцы, предлагали планы ведения военных действий против доселе непобедимого соперника. Один из них составил подполковник П. А. Чуйкевич, имевший в Военном министерстве репутацию специалиста по казачьему вопросу, поскольку был выходцем из Малороссии и служил в корпусе Платова в 1807 г. Суть его плана сводилась к необходимости отступления, пока не сравняются силы, сопровождаемого активными партизанскими действиями в тылу армии противника. Он предложил совершить рейд в Европу и поднять анти-наполеоновское восстание в Германии. Принципиальным отличием от подобного десанта в Северную Германию в 1805 г. было то, что рейд должен был совершить казачий корпус из двух-трех бригад, общей численностью 6-8 донских полков. Командирами бригад он предлагал назначить лучших, по его мнению, полковых командиров Войска Донского: В. А. Сысоева 3-го, И. В. Иловайского 10-го и В. Д. Иловайского 12-го. Но во главе корпуса Чуйкевич считал необходимым поставить генерала регулярной армии (он считал подходящими кандидатурами графов М. С. Воронцова и К. А. де Бальмена). По его мнению, для вооружения корпуса было достаточно тысячи ружей, т. е. ружье получил бы только каждый третий-четвертый казак. Через Австрию, Силезию, Саксонию и Вестфалию корпус должен был проследовать в Ганновер, и там поднять восстание немецкого населения. Уверенность Чуйкевича в успехе столь рискованного рейда основывалась на его непосредственном знакомстве со службой казачьих полков.
Еще один план был подготовлен полковником К. Ф. Толем. Он исходил из того, что при 1-й и 2-й Западных армиях уже находится 25 тысяч казаков, из которых, по его мнению, следовало оставить только 5 тысяч для несения службы на аванпостах. Из остальных казаков он предложил составить летучие корпуса, численностью от 1 до 3 тысяч всадников, которые вторгнутся на неприятельскую территорию.
Чуйкевич и Толь предлагали использовать казачьи полки для партизанских действий на территории противника, не подозревая о решимости главного командования отступить вглубь страны.
Борьба с казаками была одним из вопросов, тревоживших Наполеона накануне войны. После кампании 1807 г., когда его армия впервые столкнулась с казаками, он приказал вооружить несколько кавалерийских полков пиками. Первым получил пики 1-й полк шеволежер-улан гвардии, сформированный из поляков. В 1812 г. в армии Наполеона находились 29 кавалерийских полков, вооруженных пиками.
В деятельности французской разведки казачий вопрос занимал особое место. В 1811 г. один из французских агентов сообщал из России: «...если вспыхнет война, казаки, которые очень недовольны, будут плохо сражаться, и легко можно поднять их на восстание, обещая им независимость». Были предприняты определенные шаги, чтобы привлечь казаков на свою сторону, о чем свидетельствует записка, написанная императором Александра I накануне войны, он записал полученную от кого-то секретную информацию: «Несколько тому месяцев посыпаны были тайным образом в Войско Донское шпионы из поляков, чтобы удостовериться не удастся ли составить раздор и найтить сообщников в войске; но как сим людям были строгие повеления беречься паче всего себя обнаружить, то они и возвратились без всякого успеху. Предлогом их поездки служило желание купить лошадей, и для сего они ездили под именем украинских жителей. Ныне приготовляют вторую попытку, и на сие хотят употребить какого-то Мазаковского, служившего прежде в российской армии тому лет с 15-ть, и который по словам его имеет довольно знакомство в войске. Ему сопутником придается некий Турски, варшавский житель. Их комиссия в том состоит, чтобы уверить казаков, что они некогда будут независимы от России и что тогда могут они выбрать князя из своих. Им велено в большие обещания от имени Франции не входить, но стараться соблазнять умы и делать себе сообщников».25
Из мемуаров бригадного генерала А. ван Дедема видно, что французское командование в начале войны пыталось заигрывать с казаками напрямую: «Попробовали вступить в переговоры с казаками, которым пообещали создать собственное независимое государство. Ответ от них получился неопределенный и уклончивый. Казаки совсем не верили в наш успех. Они хотели видеть более ясные результаты, прежде чем компрометировать себя перед Россией, и они дали нам понять, что не видят никакой выгоды в том, чтобы, избавясь от русского владычества, попасть под иго Наполеона, который предлагал им перемену деспотизма, давая лишь слабую надежду на будущую
Организация преследования от Вязьмы до Смоленска
Барклай де Толли сообщил императору о присоединении корпуса Платова к 1-й армии. Он рассчитывал, что казачий корпус станет авангардом армии, а Смоленский обсервационный корпус Винцингероде будет служить ему подкреплением.198 Однако связь с казачьим корпусом была потеряна на несколько дней. Военный министр остался недоволен, атаман попытался объясниться. В письме начальнику штаба 1-й армии генералу А. П. Ермолову, с содержанием которого просил ознакомить главнокомандующего, он объяснил причины задержки.2 Атаман напомнил о событиях, произошедших до 12 июля, ни словом не обмолвившись о последующем марше, - в то время как раздражение Барклая де Толли вызвало отсутствие известий 16-18 июля.
5-й и 6-й корпуса 1-й армии 16-18 июля форсированными переходами отступили от Лиозн к Смоленску. Барклай де Толли требовал от них «суворовских маршей». Такая поспешность удивила Платова, знавшего, что на левом берегу Днепра, откуда он только что прибыл, противника не было. Его корпус контролировал дороги, ведущие в Смоленск из Могилева, Орши и Бабиновичей. На первой из них, в Чаусах, Платов оставил сильную команду, туда же прибыл отряд Карпова 2-го из армии Багратиона. На дорогах из Орши и Бабиновичей неприятеля не было. Корпус Платова двигался из Елисеево [Елисеевка?] в Инково (ныне Иньково). Генерал Краснов разослал разъезды от Рудни по окрестным дорогам и поддерживал связь с генералом Иловайским 4-м, оставленным с тремя полками в Елисеево. В Красный был отправлен полк Власова 3-го.
19 июля Барклай де Толли послал на поиски казачьего корпуса своего адъютанта штабс-капитана лейб-гвардии Преображенского полка Ф. К. Тимрота.202 В тот же день он получил долгожданный рапорт от атамана, в котором тот сообщил, что следовал на Поречье, но, получив в Инково приказ Барклая де Толли, повернул к Смоленску. Справа и слева от него находятся бригады генералов Краснова, Денисова 7-го и Иловайского 4 203
20 июля Платов находился в десяти верстах от Смоленска, у д. Шеломец; арьергард его корпуса под командой Краснова - в Дебрицах. Арьергард армии под командой Палена следовал по дороге из Поречья к Смоленску. В тот день Барклай де Толли приказал Платову отправить в различные командировки сразу шесть полков: три полка в м. Холм, в арьергард Палена; три полка на дорогу из Поречья в Духовщину, по которой двигался армейский обоз под прикрытием двух эскадронов кавалерии, двух сотен 1-го Бугского полка и полка Родионова.207 Последующий конфликт Платова с Барклаем де Толли был во многом порожден этим приказом, распылявшим прежний корпус. Однако главнокомандующему требовались казачьи полки для несения аванпостной службы по всей линии фронта. Приказ атаману отправить три полка на дорогу в Духовщину был послан в тот день дважды (№ 570, 572). Активность переписки была необычной: Платов в течение дня подал Барклаю де Толли три рапорта.208 В одном из них он настаивал, что, имея чин полного генерала, должен командовать многочисленным корпусом, а не так как сейчас, «меньше большого отряда». У атамана к тому времени остались шесть донских и один татарский полк, не более 400 казаков каждом.209
Платов прибыл в 1-ю армию с корпусом из 14 полков, из них ему оставили половину. Барклаю де Толли пришлось пойти на уступки. Он пообещал, что поскольку Багратион согласился отправить два казачьих полка для занятия Красного, то полки Власова 3-го и 1-й Тептярский вскоре присоединится к Платову. Три казачьих полка, отправленные в Холм, главнокомандующий пообещал вернуть, после присоединения арьергарда Палена к армии. 21 июля в казачий корпус прибыл флигель-адъютант Ю. Волыдоген, чтобы проконтролировать отправку полков.
Атаман отправил в арьергард Палена бригаду Краснова (его имени, Андриянова 2-го и Перекопский конно-татарский полки). На Духовщинскую дорогу в корпус Винцингероде была послана бригада Иловайского 4-го (его имени, Иловайского 12-го, Ставропольский калмыцкий полки).
Андриянова 2-го), а затем П. А. Тучкова 3-го. Он оставался в Каспле в течение нескольких дней, наблюдая за направлением на Поречье, которое Барклай де Толли считал стратегическим.
Бригаду Иловайского 4-го Платов отправил на дорогу в Духовщину, где вместе с полком Родионова 2-го 14 она вошла в сформированный кавалерийский отряд под командой Винцингероде. Впоследствии этот отряд стали называть корпусом, но первоначально он состоял из Казанского драгунского и четырех казачьих полков (Иловайского 4-го, Иловайского 12-го, Родионова 2-го и Ставропольского калмыцкого). Барклай де Толли сразу же вывел бригады Краснова и Иловайского 4-го из непосредственного подчинения атаману: Иловайский 4-й получил приказ подчиняться Винцингероде, а генералу Краснову предписали рапортовать не только атаману, но и в главную квартиру.215
Барклай де Толли обещал Платову вернуть часть полков и одновременно просил императора убрать зарвавшегося атамана из армии. Сделал он это двулично, что никак не согласуется с устоявшимся в историографии его образом - прямолинейного и чистосердечного генерала. Почему он так поступил? За Платовым стояли донские казаки, преданность которых российскому престолу не стоило подвергать испытаниям в суровое военное время. Просто отправить его из армии, подобно тому, как был отправлен великий князь Константин Павлович, было невозможно - ответный демарш со стороны полковых командиров донских полков был предсказуем, что и произошло, и военный министр это понимал. Вот почему 22 июля он написал два противоречащие друг другу письма. Первое из них было адресовано Платову, в нем он просил представить списки отличившихся и подчеркнул, для самого атамана просит титул графа. Из второго письма, адресованного императору, видно, что он просил отозвать атамана из армии.
Прибытие Дунайской армии на Волынь. Наступление армий Тормасова и Чичагова в сентябре. Действия донских казачьих полков в 3-й Западной армии (до переправы через Березину)
Главнокомандующий пообещал дать новый корпус Платову после прибытия полков донского ополчения. Поскольку большинство казачьих полков находилось в арьергарде под командой Милорадовича, то для Платова пришлось сформировать отдельный корпус. Атаману предписали собрать рассеянные по армии казачьи команды
На правом фланге арьергарда русской армии в середине сентября действовал отдельный отряд. Еще 14 сентября Кутузов отправил 4-й пехотный корпус Остермана-Толстого и сводный (2-й и 3-й) кавалерийский корпус Корфа на дорогу из Подольска в Чириково, опасаясь удара во фланг, который могла осуществить кавалерия Мюрата, занявшая Ознобишино. Сводный кавалерийский корпус Корфа был выдвинут к д. Александрове, Остерман-Толстой занял Немчиново. В арьергарде Корфа находились донские полки: Атаманский, Иловайского 5-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Власова 3-го (от двух последних, возможно, были команды).
Впоследствии, представляя к наградам отличившихся офицеров Войска Донского, Корф писал: «Во время командования моим ариергардом, послан мною 14-го числа сего месяца казачьего Иловайского 10-го полка сотник Урюпинсков в партию для открытия неприятеля, который, напав на три эскадрона французских кирасир, разбил их, положил на месте немалое число и в плен взял 5 унтер-офицеров и 19 рядовых. 18-го числа сего месяца послан войсковой старшина Капылков с 150-ю казаками, который, атаковав неприятельских фуражиров при селе Кленово, совершенно их разбил,
Таким образом, казаки из авангарда Корфа имели в те дни, как минимум, три удачные стычки с частями 2-го кавалерийского корпуса Себастиани. Первая из них подтверждается послужным списком сотника П. П. Урюпинскова: «сентября 14-го в партии для открытия неприятеля при селении Сертякине взял в плен пять унтер-офицеров, 19 рядовых».
Описание второго поиска было искажено в документах канцелярии Кутузова (завысили силы противника, село названо Климово, стычка датирована днем получения рапорта о ней). Войсковой старшина М. А. Капылков служил в Атаманском полку, его командиром был Балабин 2-й, которому и приписали успех. Об успешном поиске сообщили в приказе по армии, который заканчивался многозначительными словами: «Таковой храбрый поступок полковника Балабина и неустрашимость казаков, с каковою они наносят неприятелю поражение, поставляю на вид армиям, ставя всегда приятным долгом отдавать достойным справедливость». Это не столько благодарность Балабину 2-му, в поиске не участвовавшему, сколько заигрывание главнокомандующего с казачьими полковыми командирами. В дневнике Таше эта стычка упомянута под 18 (30) сентября: «Оставались на позиции. Несчастье преследует наших фуражиров и прислугу в Кленове (с двумя зелеными колокольнями). В два часа по полудни; авангард; всю ночь провел верхом вместе с генералом Экзельмансом. Сомнительное удовольствие». Вильсон описал эту стычку следующим образом: «Отряд Атаманского казачьего полка, увидев под вечер неприятельскую кавалерию, собирающую фураж, скрылся в засаду, в коей дождался возвращения навьюченных лошадей. Шестьдесят казаков напали на упомянутый отряд неприятельской кавалерии, положили 200 человек на месте и взяли 85 пленных, несмотря на сильный конный резерв, прикрывающий фуражный транспорт. Пленные все кирасиры и сохранили при себе свои кирасы».
О третьем поиске Балабин рапортовал, что партия есаула Макарова атаковала близ с. Сальково, неподалеку от Кленово, четыре эскадрона неприятельской кавалерии, занятых фуражировкой. Был убито до сотни и взято в плен 107 солдат противника.88 В дневнике Таше отмечено под 19-го сентября (1-го октября): «Оставались на позиции. Казаки непрерывно объезжали местность и увели много фуражиров, прислуги и багажа. Рота сократилась до 14 человек и полк до 4 взводов».
В наградном представлении, поданном Корфом, расписано, в каких именно стычках отличились донские офицеры. Из полковых командиров к награде представлен только Балабин 2-й, из штаб-офицеров - войсковой старшина Капылков (оба из Атаманского полка). Это подтверждает факт «эпидемии» полковых командиров полков Войска Донского в середине сентября. О Балабине 2-м в наградном представлении сказано следующее: «Во все время командовал всеми казачьими полками (курсив мой - А. С.) с отличием и благоразумным распоряжением, нанес неприятелю большой вред и своей храбростью подчиненным подавал пример».91
18 сентября противник в шести колоннах наступал по старой Калужской дороге, аванпосты Милорадовича были вынуждены отступить на одну версту. С правой стороны от Чириково показались пять неприятельских колонн с 12 пушками. Казаки и лейб-гвардии Уланский полк не дали противнику обойти правый фланг арьергарда.92 19 сентября арьергард отступил к Воронову, аванпосты оставались у Чириково. 20 сентября арьергард отступил от Воронова, его марш прикрывали 2-й и 4-й кавалерийские корпуса под, командой Корфа. Поскольку противник угрожал обходом справа, то к вечеру Корф также отошел за Вороново.
21 сентября противник наступал по двум дорогам: по старой Калужской и по проселочной дороге из Вороново, через Богоявленское, к Спасскому. Продвижение противника по большой дороге остановили удачные действия 6-й роты конной артиллерии под командой подполковника Я. В. Захаржевского. На проселочной дороге находился Орлов-Денисов с казаками, именно там произошел еще один бой.94
Орлов-Денисов описал его в мемуарах. При выступлении из Вороново продвижение неприятельских войск сдерживали легкая кавалерия и батарея гвардейской артиллерии. Чтобы избежать потерь, противник отправил кавалерию влево через лес по проселочной дороге, ведущей прямо на Спас-Куплю, с целью отрезать находившиеся там русские войска. На проселочной дороге находился казачий полк, сообщивший о выдвижении неприятеля. Орлов-Денисов отступил с легкой кавалерией к Спас-Купле, чтобы атаковать неприятеля на выходе из леса. Гусарские полки он поставил в центре, три полка под командой Балабина 2-го справа, а четыре полка под командой Сысоева 3-го слева. Казачьи полки находились в засадах. Остальная кавалерия и три казачьих полка под командой Карпова 2-го находились далее на дороге для наблюдения за ней. Когда неприятель вышел из леса и начал строить кавалерийские полки, Орлов-Денисов атаковал его двумя гусарскими полками, одновременно казачьи полки из засад ударили по флангам, противник был опрокинут, его преследовали в лесу более трех верст.
Судя по записям в послужных списках офицеров, в бою приняли участие следующие донские полки: Атаманский, Грекова 18-го, Жирова, Иловайского 5-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Карпова 2-го, Мельникова 4-го, Сысоева 3-го, Харитонова 7-го. Казачьи полки взяли в плен 12 офицеров и 154 нижних чинов. В представлении Орлова-Денисова к награде сказано: «Во все время командовал всеми казачьими полками, 21-го числа атаковал семь неприятельских кавалерийских полков и совершенно их разбил». Кроме него Корф отметил еще сотника 2-й роты донской артиллерии Я. И. Богаевского, который «с двумя орудиями донской артиллерии действовал 20-го и 21-го числа отличным искусством и храбростью». 7
Казаки в тот день атаковали 2-ю дивизию легкой кавалерии генерала Экзельманса, ту самую, которую они разгромили в сражении при Молевом Болоте. И на этот раз во главе дивизии оказался генерал Себастиани, командир 2-го кавалерийского корпуса. В дневнике Таше, в записи от 21 сентября (3-го октября) сказано следующее: «Выступили в 11 часов, встретили противника на исходе трехчасового марша возле деревни Богоявление; перешли балку и вступили в большой лес. Встретили противника на исходе % лье. Была перестрелка. Отбросили его наружу; полк атаковал два раза, дебушируя. Противник открыл огонь, отвлекая нас по всему фронту и обходя нас справа и слева; запрошенная пехота не прибыла.
