Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Формирование и генезис российского военного зарубежья в Чехословакии в 1920-1945 гг .
1.1. Процесс образования военного мира Русской Праги
1.2. Количественные и качественные характеристики российской военной эмиграции в Чехословакии
1.3. «Русская акция» президента ЧСР Т.Г. Масарика в 1921-1934 гг. и российская военная эмиграция
Литература
- Процесс образования военного мира Русской Праги
- Количественные и качественные характеристики российской военной эмиграции в Чехословакии
- «Русская акция» президента ЧСР Т.Г. Масарика в 1921-1934 гг. и российская военная эмиграция
Процесс образования военного мира Русской Праги
В то же время, военный мир Русской Праги был интегрирован в российский эмигрантский социум Чехословакии17. Успешному формированию военного мира Русской Праги в 1920-е гг. способствовало то обстоятельство, что в Чехословакии, как и в других регионах мира, российские беженцы, включая военных, в сложных экономических и политических условиях «оставались, тем не менее, полноценно действующим социальным механизмом» .
Российская военная эмиграция в Чехословакии имела ряд особенностей. Прежде всего, наряду с общим большим количеством российских эмигрантов в Чехословакии, прежде всего - в Праге, процент военных был значительно ниже по сравнению, например, с Францией или Югославией. Это объяснялось политикой чехословацкого правительства, целенаправленно отбиравшего для въезда в страну представителей научной элиты России, инженеров, творческой интеллигенции, которым создавался режим наибольшего благоприятствования . В Чехословакию «русские попадали по известному отбору. Это была или учащаяся молодежь или представители русской науки и культуры»2".
Военным эмигрантам въезд юридически не запрещался, но социально-политические и экономические условия их адаптации были хуже21. По отношению к тем военным эмигрантам, которые все-таки стремились обосноваться в Чехословакию, проводилась политика переобучения на новые гражданские специальности, через различные курсы профессиональной переподготовки.
Довольно значительная часть военной молодежи имела возможность обучаться в русских учебных заведениях, почти не зо соприкасаясь с чехословацким студенчеством22, что обеспечивало более мягкую, постепенную адаптацию к культуре и языковой среде страны проживания. При этом, правительство Чехословацкой Республики обеспечивало работу русских учебных заведений в правовом поле, что способствовало стремлению военной молодежи к поступлению именно в эмигрантские учебные заведения в Праге. Русские вузы и училища признавались чешским министерством образования, которое со своей стороны контролировало образовательный процесс. «Представитель пражского Карлова университета входил во все экзаменационные и приемные комиссии, а также имел голос при назначении на преподавательские должности»23. Дипломы в российских вузах Чехословакии выдавались по образцу русских университетов до 1917 г., что также привлекало эмигрантскую молодежь, связывавшую свое будущее с возвращением на родину после падения большевизмам.
Особую популярность в Русской Праге имел Русский Народный университет, который удовлетворял образовательные потребности тех молодых людей, которые не могли по тем или иным причинам поступить в высшие учебные заведения24. Многие представители российской военной молодежи в Чехословакии вынуждены были в дневное время работать, кроме того, поступление в вузы, особенно после нескольких лет войны и изгнания требовало предварительной подготовки, а некоторым требовался и аттестат о среднем образовании. Русский Народный университет, учрежденный Земгором, в 1925 г. стал самостоятельным учреждением и действовал в рамках русско-чешского «Общества Русского народного университета». Помимо лекций широкого образовательного спектра, Русский Народный университет предоставлял возможность подготовки к обучению в чехословацких вузах, предлагал обучение по различным специальностям25. Как было записано в «Положении о Русском Народном университете», РНУ ставил своей задачей «дать возможность всем желающим ознакомиться в общедоступном изложении с различными отраслями знания, как чистого, так и прикладного»26. Кроме того, университет предпринимал значительные усилия для помощи эмигрантской молодежи в освоении иностранных языков, что являлось одним из первостепенных условий успешной адаптации за границей. В РБУ для русских беженцев были открыты курсы иностранных языков, «которые уже многим помогли выехать за границу и найти себя в пределах Франции, Америки и т.д.»27.
Несомненной заслугой чехословацкого правительства явилась его забота о российском юношестве28. (Значительная часть которого в годы гражданской войны 1917-20 гг. служила в белых армиях либо происходила из семей офицеров).29 Чехословакия принимала детей российских эмигрантов в свои государственные школы; существовали также российские эмигрантские школы, в которых обучение проводилось на русском языке30. Большая часть эмигрантской молодежи впоследствии сумела адаптироваться в социальной среде чехословацкого общества.
В 1920-е гг. важнейшую роль в правовой адаптации российских беженцев за рубежом играли дипломатические представительства Временного Правительства, действовавшие в большинстве стран мира до признания ими СССР. Дипломаты не только содействовали белым армиям в России, но и выступали в качестве самостоятельных субъектов антибольшевистского движения за рубежом. В ряде стран они стали центрами политического объединения русских колоний31. 17 января 1919 г. адмирал А.В. Колчак утвердил постановление Совета министров об упразднении генерального консульства в Праге и учреждении там дипломатической миссии32. Дипломатическая миссия во главе с Рафальским в Чехословацкой Республике в начале 1920-х гг. оказывала активную правовую поддержку российским военным беженцам, направляя властям ходатайства о выдаче паспортов русским беженцам, не признававшим советской власти33. В середине 1920-х гг. в связи с массовым прибытием в Чехословакию российских беженцев при «Обществе чехов и словаков из России» был создан «Комитет помощи русским гражданам», который начат осуществлять правовую и материальную поддержку российских эмигрантов .
Одновременно с белыми армиями Юга России были эвакуирован Главный Комитет Всероссийского Союза городов («Согор»). В первые годы эмиграции развернулась деятельность Объединения российских земских и городских деятелей (Земгор), созданного в Праге 17 марта 192Г г. в целях оказания всех видов помощи российским эмигрантам в Чехословакии. Деятельность Земгора субсидировалась правительством Чехословацкой Республики. Земгор сыграл важнейшую роль в решении гуманитарных проблем российских беженцев: организации первоначального размещения, медицинской помощи, призрения детей-сирот и инвалидов, устройства школ и т.п. Земгор и Согор, руководство и основу кадров которых составляла либеральная и народническая интеллигенция, развернули активную деятельность в Чехословакии35. С военной эмиграцией как особой группой диаспоры их связывало участие в антибольшевистском движении и общие задачи выживания и сохранения культурной идентичности в эмиграции. Поэтому, несмотря на ряд идейных и финансовых разногласий, многие задачи гуманитарного плана осуществлялись Пражским Земгором при участии военных эмигрантов. Часть российских военных, а также члены их семей, прежде всего, жены, сестры, дочери офицеров являлись сотрудниками учреждений Земгора и других «гражданских» учреждений Русской Праги.
Чехословацкие предприниматели, владельцы фабрик и заводов достаточно охотно принимали на службу российских военных эмигрантов, в том числе, квалифицированных специалистов, так, например, на чешских заводах «Шкода» работало немало русских военных инженеров36. Таким образом, процесс формирования военного мира Русской Праги происходил, главным образом в результате вторичных миграций российских военных беженцев (в основном Крымской волны) из Константинополя, Галлиполи и других центров размещения частей и подразделений Русской Армии в Турции, а также из Болгарии, Сербии, частично с Дальнего Вое тока, Туниса (военные моряки) и др.
Количественные и качественные характеристики российской военной эмиграции в Чехословакии
Помимо деятельности в рамках военной диаспоры, часть российского эмигрантского офицерства и генералитета реализовала себя в научной и педагогической сфере в системе вооруженных сил ЧСР, Внес вклад в развитие военной науки и образования Чехословацкой республики генерал-лейтенант профессор Николаевской академии Генерального штаба М.А. Иностранцев: с 1926 г. он читал курс лекций по истории 1-й мировой войны в Военной академии в Чехословакии, ас 1931 г. состоял при военно-историческом отделении Генштаба ЧСР. В период эмиграции он создал ряд трудов по военной истории и стратегии, а также воспоминания: «Из боевого опыта», «Воспоминания о России», «Адмирал А.В. Колчак и его катастрофа», «Мои воспоминания» и другие.
В начале 1920-х гг. на службу в Чехословацкую армию был принят генерал-лейтенант В.Ф. Кирей, являвшийся крупным специалистом в области артиллерии. В 1938 г. он занимал должность начальника 11-й артиллерийской дивизии в восточной Словакии (военный округ Кошице)42.
Российскими военными учеными, осуществлявшими свою научную педагогическую деятельность в Русской Праге, на основе осмысления опыта Первой мировой войны были написаны труды по истории военного искусства и специальным военным дисциплинам, использовавшиеся в эмигрантских военно-учебных заведениях в качестве учебных пособий наряду с учебниками старых российских военных академий.
Большое влияние на военный мир Русской Праги оказывала деятельность Института изучения России - одного из учреждений Земгора, целью которого было «изучение отечественной истории и народной жизни во всех ее проявлениях»43.
Представляет интерес деятельность военных медиков из числа российских эмигрантов в Чехословакии. Их научная активность сосредоточилась в клиниках и институтах Чешского Карлова университета и в русских академических организациях Праги. Часть военных врачей, фельдшеров, сестер милосердия была задействована в эмигрантских учреждениях, созданных Земгором и другими благотворительными организациями для медико-санитарной помощи русским беженцам - амбулатории, санатории, лечебницы и т.п.44
При этом, некоторыми российскими врачами-эмигрантами продолжали разрабатываться проблемы, связанные с военной медициной. В частности, при Союзе русских врачей - граждан Чехословакии читались лекции по военно-полевой хирургии45.
Прага являлась одной из трех столиц русского зарубежья (две другие - Париж и Харбин), где имелись российские эмигрантские высшие и средние специальные учебные заведения46, при том, что российской молодежи предоставлялись места в Карловом университете и других учебных заведениях Чехословацкой Республики47. Уже в 1921 г. в Чехословакии оказалось около 300 русских студентов, большинство которых стремились продолжить образование48. Впоследствии российский студенческий контингент в Чехословакии продолжал расти. Его основную массу составляли участники белого движения, прибывшие из первоначальных пунктов эвакуации, главным образом, из Турции. Развитие культуры и науки в Чехословацкой Республике создавало такую общественную атмосферу, которая стимулировала стремление эмигрантской военной молодежи к высшему образованию49. Первые годы пребывания в Праге и Брно - основных образовательных центрах для русского студенчества, положение молодых людей было достаточно сложным: им приходилось зарабатывать на жизнь физическим трудом, порой - полевыми работами, уроками и т.п. Некоторую поддержку эмигрантскому студенчеству оказывали Земгор, Российский и Чешский , Красный Крест, УМСА.
Значительная часть молодых людей, сражавшихся в рядах белых армий «стремилась завершить свое образование, овладеть профессией или навыками, которым они рассчитывали найти применение в освобожденной от большевиков России»50. Во второй половине 1920-х -1930-е гг. образование в вузах и средних специальных учебных заведения Праги получали многие выпускники эмигрантских кадетских корпусов.
О том, что в студенческой среде русской Праги была значительная прослойка военной молодежи, свидетельствует, в частности, тот факт, что существовавшее с 1921 г. в Праге Галлиполийское землячество до 1926 г. входило «Союз русских студентов»51.
Командование российскими белоэмигрантскими контингентами, размещенными в странах Центральной и Восточной Европы, считало своим долгом оказать помощь военной молодежи в получении высшего образования, для чего организовывался ее переезд в Чехословакию32. При этом более б тысяч молодых эмигрантов обучалось в учебных заведения всех уровней за счет правительства Чехословацкой Республики, из них около 4700 - в вузах53. Сначала было выделено 1000 квот и специальных стипендий для студентов-эмигрантов, затем 2000. Эта поддержка достигла наибольшего размера в 1923-1925 гг., «когда на полном содержании правительства состояло 3 тысячи 153 студента из России, не считая украинцев, которых насчитывалось свыше тысячи»54. На содержание этих категорий эмигрантов правительством Чехословакии выделялись значительные суммы. «За первую половину 20-х гг. на русскую акцию было выделено 10 млн. чехословацких крон»55. Правовым положением молодых российских эмигрантов, окончивших вузы занималось Бюро Студенческих Секций в Праге. В апреле 1925 года им был выработан меморандум о положении русских, оканчивающих вузы в Чехословакии, к который через профессора А.С. Ломшакова был передан министру Бенешу, участникам Женевской конференции, а также разослан бывшим русским представителям в различных странах.56
«Русская акция» президента ЧСР Т.Г. Масарика в 1921-1934 гг. и российская военная эмиграция
Действительно, Крамарж откликался на просьбы о помощи со стороны воинских обществ и союзов российской эмиграции, находившихся в разных странах мира, проявляя особое внимание к нуждам Союза русских военных инвалидов, отделения которого имелись в Чехословакии, Франции, Болгарии, Югославии и других странах Европы. В частности, в апреле 1924 г. Крамарж пожертвовал Союзу русских военных инвалидов 10 тысяч крон. К.Крамарж содействовал созыву в Праге в 1930 г. созыву Зарубежного съезда русских военных инвалидов, в котором участвовали 30 делегатов из восьми стран143.
Супруги Крамаж оказывали также покровительство созданному российскими военными эмигрантами в 1921 г. в Праге Галлиполийскому землячеству. При непосредственном участии Н.Н. Крамарж устраивались в Праге рождественские благотворительные вечера в пользу неимущих студентов и галлиполийцев, а также членов Союза участников Великой войны, которые посещались не только российскими эмигрантами, но и видными военными деятелями и политиками Чехословацкой республики144. Российские военные эмигранты высоко ценили помощь Н.Н. Крамарж, которая выражалась не только в форме денежных пожертвований и помощи в организации тех или иных мероприятий. В мае 1934 г. Галлиполийское землячество в Праге направило Н.Н. Крамарж письмо с выражением благодарности, в котором говорилось: «... Мы, Галлиполийцы ценим в Вас ту моральную поддержку, которую мы всегда находим у Вас в наших патриотических и национальных чувствах». В 1926 г., когда скончалась Надежда Николаевна Крамарж, впервые за много лет был отменен ежегодный «Галлиполийский бал»145.
К.Крамарж был последовательным противником установления дипломатических отношений с большевистским режимом, однако несмотря на его многолетнюю самоотверженную борьбу на данном направлении, в июне 1934 г. официальные дипломатические отношении между ЧСР и СССР были установлены. Это событие негативно сказалось на положении российской эмиграции, в первую очередь, военных эмигрантов и их организаций, олицетворявших собой идею активной борьбы с большевизмом.
Таким образом, специфика облика и деятельности российской эмигрантской диаспоры в Чехословакии в 1920-1930-е гг. было преобладание активности в сфере науки, образования и просвещения, чем смогла воспользоваться военная молодежь, получая высшее образование и практические специальности. Эмигрантское студенчество, значительную часть которого составляли участники вооруженной борьбы с большевизмом, и недоучившиеся гимназисты смогли завершить образование, прерванное Первой мировой и Гражданской войной.
Масштабное финансирование программ научной деятельности, высшего и среднего специального образования российской эмиграции со стороны правительства Чехословакии дало свои неоценимые результаты: Русская Прага заняла выдающееся место в системе зарубежной России в качестве одного из ее главных научных и культурных центров, а также как важная составляющая военно-политического мира российской эмиграции. Представители военного мира Русской Праги находились в высокоинтеллектуальной среде эмигрантского и чехословацкого социума, что оказывало влияние на их устремления и характер деятельности146.
«Русская акция» продолжалась с 1921 г. приблизительно по 1931 г. Вначале активность этой акции постоянно нарастала. «Помощь русской эмиграции развернулась, начиная с 1921 года и до 1928- 932 годов широко, много шире, чем это вначале предполагали как эмигранты, так и чехи»1 7. Однако в середине 1920-х гг. «стало ясно, что... режим едва ли падет в ближайшее время».148 Многие российские студенты-эмигранты уже успели закончить учебные заведения, что усиливало рост безработицы, которая сильно ударила по военному миру Русской Праги. Энтузиазм чешских правительственных и общественных кругов в отношении русских эмигрантов заметно снизился. После 1926 г. правительством ЧСР было принято решение постепенно свернуть «Русскую акцию». После этого за отсутствием средств стали закрываться русские высшие школы, журналы и газеты, многие эмигрантские учреждения. Воинские общества и союзы Русской Праги снизили свою активность, стала сокращаться их численность, поскольку часть военных эмигрантов выехала в другие страны в поисках работы.
Свертывание в начале 1930-х гг. «Русской акции» негативно отразилась на всей структуре российского зарубежья в Чехословакии, в том числе, и на положении военного мира Русской Праги. Единая политика чехословацкого правительства по поддержке российской эмиграции завершилась, те организации и направления деятельности диаспоры, которые было решено сохранить, постепенно перешли в ведение различных министерств и ведомств. В то же время, поддержка некоторых категорий российских эмигрантов (ученых, инженеров, в том числе, военных), продолжалась до 1939 г., т.е. до конца Первой республики. «Русская акция», проводившаяся правительством Чехословакии, открыла возможность российским военным эмигрантам перенести на новую почву все лучшее, что было достигнуто отечественной военной наукой и культурой в предшествующий период, сохранить многие российские военно-исторические традиции. В то же время, формирование и деятельности военного мира Русской Праги и его включение в научную и культурную жизнь страны обеспечивались не только чехословацкой стороной, но и тем интеллектуальным багажом и целенаправленными усилиями российских военных эмигрантов, обусловившими возникновение феномена российского военно-политического зарубежья в Чехословакии.
Деятельность военного мира Русской Праги находила отражение в общественной жизни Чехословакии в 1920-1930-е гг. Социально-политическая активность российских военных привлекала внимание чехословацкой общественности к проблемам российского зарубежья, а также заставляла задуматься о прошлом, настоящем и будущем русско-чехословацких межгосударственных отношений.
Таким образом, военный мир Русской Праги сложился в первой половине 1920-х гг. в рамках формирования российской эмигрантской диаспоры в условиях благоприятного правового и культурного климата Чехословацкой Республики.
Поддержка российской диаспоры, включая ее военную составляющую, со стороны властей Чехословакии оказала решающее влияние на формирование военного мира Русской Праги. Наиболее успешно адаптировались в Русской Праге образованные слои эмигрантского офицерства, военные инженеры, чиновники, военная молодежь, обучавшаяся в чехословацких и эмигрантских учебных заведениях.
