Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историография проблемы и характеристика источников ;..26
1. Российская дореволюционная историография проблемы 39
2. Советская и современная российская историография проблемы 39
2.1 Советская историография проблемы 39
2.2. Современная историография проблемы 52
2.3 Внутренняя структуризация использованной литературы 55
2.4 Общие выводы из историографического анализа отечественной литературы 62
3. Зарубежная историография проблемы 64
4. Характеристика источников 80
Глава II. Противоречия военно-дипломатической деятельности России по обеспечению приоритета в решении Восточного вопроса 96
1 Противоречия военно-дипломатической деятельности России в исследуемый период 96
2. Военно-дипломатическая деятельность России на Кавказе, в Закавказье и в Средней Азии в XIX веке 117
Глава III. Политический опыт России по созданию системы военно-дипломатических отношений в Закавказье, на Северном Кавказе и в Средней Азии 158
1 Деятельность русской военной администрации по формированию государственных структур и межгосударственных отношений в процессе решения кавказско-азиатских проблем 158
2. Проблемы военно-дипломатического противостояния России и европейских государств по поводу приоритета в южных регионах Кавказа и Средней Азии 164
Глава IV. Пути и методы развития дипломатических и военных отношений с государствами и народами кавказско-азиатских регионов 188
1 Позиции российской военной администрации в отношении методов проведения колонизации земель южных регионов 177
2. Проблемы гуманизации направлений и методов проведения колонизации новых территорий на южных рубежах 209
Глава V. Политическое и стратегическое значения формирования новых рубежей империи 219
1. Проблемы подготовки и реализации планов расширения российского влияния на Кавказе и в Средней Азии 219
2. Военно-стратегическое значение формирования новых российских рубежей в регионах Кавказа, Закавказья и Средней Азии 238
Глава VI. Значение военно-политического содружества в обеспечении успехов российской дипломатии в XIX веке в Закавказье, на Кавказе и в Средней Азии 246
1. Факторы и условия укрепления военно-политического содружества на южных рубежах Российской империи 246
2. Исторический опыт военного сотрудничества в преодолении персидско-турецкой агрессии на южных рубежах России 252
Заключение 275
Список использованных источников и литературы 299
- Российская дореволюционная историография проблемы
- Противоречия военно-дипломатической деятельности России в исследуемый период
- Деятельность русской военной администрации по формированию государственных структур и межгосударственных отношений в процессе решения кавказско-азиатских проблем
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Она обусловлена следующими обстоятельствами.
Во-первых, постоянной, непреходящей потребностью отечественной исторической науки в приращении знаний о прошлом России, а также в расширении методологического инструментария в целях более полного и объективного освещения истории нашей страны. При этом надо особо подчеркнуть, что обязательной предпосылкой успешного исследования является обновленная методология военно-исторической науки, сочетающая разнообразные принципы, методы и подходы, которые апробированы историками, независимо от исторического периода, в котором они работали.
Во-вторых, особой исторической значимостью рассматриваемого периода - событий XIX века. Россия в этот период росла и развивалась, как многосложный и в то же время единый этнокультурный, политический, хозяйственный и административный государственный организм. Она изначально строилась как единое многонациональное государство, в котором при жестком социальном гнете почти отсутствовал гнет этнический.
В общественной жизни империи отсутствовало юридическое деление народов на «высшие» и «низшие», «господствующие» и «подчиненные», как это имело место, скажем, в Британской, Французской, Османской или Австро-Венгерской империях. Роль русского народа как основного элемента в развитии российской государственности и культуры, бесспорно, была велика, но не безраздельна.
Перегибы и гонения были. Примером может служить, изгнание десятков тысяч горцев со своих земель на заключительном этапе Кавказских войн в 70-80-е годы XIX века. Но также легко по государевой воле в интересах большой
5 политики перебрасывались с обжитых мест русские казаки и крестьяне-переселенцы.
В целом же, как писал И. Солоневич, «...русский империализм наделал достаточное количество ошибок. Но общий стиль, средняя линия, как правило, заключались в том, что человек, включенный в общую государственность, получал все права этой государственности. Министры поляки (Чарторийский), министры — армяне (Лорис-Меликов), министры-немцы (Бунге) — в Англии невозможны никак. О министре-индусе в Англии и говорить нечего.
В Англии было много свобод, но только для англичан. В России их было меньше — но они были для всех». ' Российское дворянство по мере расширения территории империи впитывало в себя феодалов различного национального происхождения. По переписи 1897 г. только 53 % потомственных дворян назвали родным языком русский.2
Эта уживчивость, как бы врожденный интернационализм, отсутствие у русского народа синдрома ксенофобии, чувства национального превосходства над другими народами — отличительный признак его национального самосознания, главный порог для проникновения национализма.
В качестве аргумента, отрицающего этно-националистическую окраску российской государственной политики, необходимо упомянуть о пространственных масштабах страны и многочисленности ее населения, воспетых еще историками В.О. Ключевским и СВ. Соловьевым. Они и являлись факторами, определяющими широту русского характера. Практика мировой истории показывает, что большие нации и народы менее подвержены влиянию национализма (по крайней мере, этнического), чем нации и народы малые.
1 Солоневич И.А. Народная монархия. - М: 1991. -С. 126.
2 См.: Наше Отечество. Опыт политической истории. - М.: 1991. Т.1, -С.38
На то есть объективные причины — большие нации никогда не бывают моноэтичны, поэтому если в отдельных случаях они и подвержены национализму, то главным образом он принимает форму национализма державно государственного. У русского народа действие данного обстоятельства усиливалось огромными географическими пространствами, климатическими, демографическими, социально-экономическими и просто бытовыми различиями между ее различными частями.
Все это служило возникновению низкой плотности населения, этнической разреженности, не присущей ни одной стране мира, а это в свою очередь лишало почвы всякого рода проявлений этнического национализма. Более уместным было бы сказать об исторически сформировавшейся психологии социально-политической инертности, выразившейся в современных условиях в безучастности ко всему, что происходит за пределами места проживания.
Такая позиция, поощряемая частью «западнически» настроенной интеллигенции через средства массовой информации, не могла не привести к почти гибельным последствиям: снижению до отрицательных величин индекса рождаемости по России в целом, массовому алкоголизму, интеллектуальной деградации, утрате преемственности поколений.
Все это привело даже к «национализму наизнанку» утрате чувства гордости за свою национальную принадлежность и отказу от традиционного патриотизма, показателя нравственного здоровья любой нации. В 20-е годы XX столетия подобная тенденция была обнаружена русским историком и публицистом Г.П. Федотовым. Он писал: «Поразительно: среди стольких шумных и крикливых голосов один великоросс не подает признаков жизни. Он жалуется на все: на голод, на бесправие, тьму, только одно не ведает, к одному глух — к опасности, угрожающей его национальному бытию»3.
Ни тяжкие времена смут и войн, ни кровопролитная эпопея освоения гигантских пространств азиатского и кавказского регионов не породили
3 Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2 Т. - СПб., 1992. Т.2. -С. 174.
7 ненависти и неприязни у русского народа к другим народам на основании расовых или национальных признаков.
Национальные чувства и национальное самосознание русского народа правильнее и точнее было бы назвать патриотическими, а не националистическими. Как таковое, оно всегда было по преимуществу державно государственным, российским, но не русским этническим сознанием, в нем всегда отсутствовал чисто этнический, расовый момент.
В то же время, Россия, как сформировавшаяся многонационаліная самодержавная империя, оказалась перед лицом модернизационных вызовов эпохи, и национальный, «восточный вопрос» 4 встал, как никогда, остро. Включение в 1864 г. после войны с горцами в ее состав всей территории Кавказа, усилило гетерогенность страны, заставило имперские власти искать оптимальные дипломатические решения для его интеграции в российское многонациональное сообщество.
Необходимость учета региональных особенностей, с одной стороны, и потребность в «унификации» национальных окраин под воздействием модернизационных процессов - с другой, делали этот поиск сложным и весьма поучительным. Речь идет, прежде всего, о выработке подходов к осуществлению соответствующей национальной политики, включая использование конструктивного потенциала военной организации.
В-третьих, важностью окончательного устранения проявлений политической конъюнктуры в отечественной исторической науке. Насаждавшийся десятилетиями принцип «партийности» оборачивался для историков жесткой идеологической цензурой, заставлял изменять научной объективности, максимально принижать роль дореволюционных
В настоящей диссертации под термином «восточный вопрос» понимается, как это было принято в российской государственной и политической лексике XIX века, широкий комплекс мероприятий, проводимых российским государством в рамках государственной национальной политики на Кавказе, Средней Азии и Закавказье.
8 исследователей проблем государственной политики России в южных регионах, однозначно негативно оценивать их труды.
Научная критика трудов, в особенности написанных за рубежом, чаще всего подменялась политическими ярлыками в духе критики «буржуазных фальсификаторов истории». Сегодняшняя новая политическая конъюнктура также, вольно или невольно, подталкивает некоторых современных исследователей следовать ложным ориентирам.
Необходимость окончательного преодоления наследия политической конъюнктуры вызывается, несмотря на утверждение в России идеологического плюрализма, и некоторыми современными факторами. С одной стороны, в науке продолжают трудиться ученые, которые не желают корректировать свои убеждения, сложившиеся в советский период, и это не может не оказывать воздействия на общую атмосферу в науке. А с другой, исследователям по-прежнему недоступны многие документы партийных и государственных органов, введение которых в научный оборот ускорило бы разрушение многих мифов о русской эмиграции и способствовало бы выявлению истины.
Дополнительных усилий исследователей в интересах утвержденкя в обществе современных представлений о нашем прошлом требует и преодоление неблагоприятной обстановки, утвердившейся в книгоиздательстве и средствах массовой информации - приоритет прибыли, побуждающий многих издателей и журналистов тиражировать даже далекие от истины, спекулятивные взгляды и представления, служение корпоративным интересам и т.п.
В-четвертых, непреходящей дискуссионностью темы и той непростой ситуацией, которая сложилась в современном историческом кавказоведении. Кризис российской идентификации коренных народов России, в том чьсле кавказских и азиатских, привел к тому, что оказались востребованы этноидеологии, исходящие из идей «виновности» одних этносов перед другими, «исключительности» тех или иных народов и их территорий.
9 Часто здесь имеет место политическая конъюнктура и определенный социальный заказ сформировавшихся этноэлит, заинтересованных в идеологическом обосновании дистанцирования от «империи» или «имперского центра». Таким образом, в интересах развития исторического кавказоведения, оздоровления идеологической ситуации очевидна потребность в преодолении излишней политизированности и вообще каких-либо крайностей в освещении истории русско-кавказских отношений.
В-пятых, общественной потребностью инструментами науки извлекать из прошлого опыт во избежание повторения допущенных ошибок, что особенно важно ныне, в условиях поиска современной Россией норого оптимального варианта своей национальной политики.
О последнем следует сказать особо. В начале XXI века, как и прежде Россия решает в южных регионах целый комплекс внутренних проблем. Среди них: борьба с терроризмом, этносепаратизмом и религиозным,
экстремизмом; достижение реального мира в Чечне и межнационального
t согласия в других конфликтных точках Северного Кавказа, Закавказья и
Средней Азии; развитие федеративных отношений; решение вопросов,
связанных с положением «разделенных народов», репрессированных народов,
беженцев и вынужденных переселенцев, русского населения.
Не менее важно способствовать укреплению стабильности в южных регионах, развивать добрососедские отношения и взаимовыгодное сотрудничество с независимыми государствами. Здесь пролегают важнейшие магистрали, ведущие кратчайшим путем на Ближний и Средний Восток, к Средиземному морю. Это перспективный центр мировой нефтедобычи, район громадных, до конца не исследованных и не реализуемых природных и ресурсов и рекреационных возможностей.
Уникальный регион, отличающийся своей исключительной многоликостью, где на сравнительно небольшом пространстве проживает множество, народов, принадлежащих к разным языковым группам, религиям
10 и цивилизациям. Именно здесь с особой остротой обозначились проблемы глобального противостояния двух мировых религий: христианства и ислама.
Наконец, исследуемые регионы - важный стратегический плацдарм военного присутствия России на южном направлении, где она имеет, непосредственное соприкосновение с потенциально опасными и кризисными зонами.
Объект исследования - военно-дипломатическая деятельность России в XIX веке в регионах Кавказа, Средней Азии и Закавказья.
Предмет исследования: сущность, содержание и исторический опыт военно-дипломатической деятельности государственных органов России по обеспечению приоритета в решении «восточного вопроса» в XIX веке.
Цель исследования заключается в анализе и систематизации концептуальных положений содержания, организации и методики военно-дипломатических мероприятий, проводимых российским государством в рамках государственной национальной политики на Кавказе, Средней Азии и Закавказье, в выявлении исторического опыта и уроков.
В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:
раскрыть сущность и содержание, обосновать концептуальные положения военно-дипломатической деятельности государственных органов России по обеспечению приоритета в решении «восточного вопроса» в XIX в.;
провести исследование организации, направленности военно-дипломатических мероприятий России в южных регионах в исследуемый период;
провести комплексный анализ использования результатов исторических изысканий в области военно-дипломатической деятельности России, опыта ее борьбы за обеспечение национального приоритета в сочетании с достижениями других наук, который мої бы помочь ученым-историкам использовать свои выводы и рекомендации
для прогнозирования современных тенденций в политике России, вывода ее из кризиса, взвешенного и оправданного использования в дипломатических мероприятиях силовых структур;
исследовать основные противоречия военно-дипломатической деятельности России по обеспечению приоритета в решении «восточного вопроса»;
обосновать основные пути повышения эффективности проведения военно-дипломатических мероприятий в конфликтных регионах с целью достижения политического, военно-стратегического и дипломатического приоритета нашего государства;
проанализировать политический опыт России по созданию системы военно-дипломатических отношений в Закавказье, на Северном Кавказе и в Средней Азии;
изучить пути и методы развития дипломатических и военных отношений с государствами и народами кавказско-азиатских регионов и их возможности по применению для решения межгосударственных и межнациональных конфликтов;
провести исторический анализ политического и стратегического значения формирования новых рубежей империи в исследуемый период и его исторических последствий;
проанализировать роль военно-дипломатического содружества в обеспечении успехов российской дипломатии в XIX веке в Закавказье, на Кавказе и в Средней Азии;
на основе комплексного исследования проблемы сделать научно обоснованные обобщения и выводы, расширить научную аргументацию, устранить неточности, допущенные другими исследователями при освещении сюжетов, которые связаны с темой исследования;
выявить историографические школы и направления, сложившиеся в рамках литературы посвященной российской государственной
12 политике на Кавказе и в Средней Азии в XIX веке;
выявить и проанализировать подходы к исследованию проблем военно-дипломатической деятельности в современной российской военно-исторической науке;
сформулировать авторскую концепцию по дискуссионным аспектам темы исследования, связанным с оценкой значения, привлечь внимание историков к необходимости дальнейшего исследования военно-теоретической и военно-исторической литературы, созданной российской эмиграцией;
сформулировать уроки, выработать практические рекомендации в интересах современного военного строительства, кадровой и воспитательной работы, дальнейшего развития исторической науки и совершенствования учебного процесса.
Хронологические рамки исследования обусловлены особенностями развития российской государственной политики на Кавказе, в Закавказье и Средней Азии и отечественной дипломатии в решении «восточного вопроса». Автором избран XIX век, поскольку именно в этот период российской истории:
-во-первых, окончательно сформировались стратегически важные для империи южные рубежи в Кавказском и азиатском регионах;
-во-вторых, несмотря на поражение в Крымской войне, Россия в XIX веке смогла добиться военно-дипломатического доминирования, потеснчв с политической арены Англию, Османскую порту и Персию, которые традиционно считали себя лидерами в кавказско-азиатской политике;
-в-третьих, государственные органы России и её военная организация накопили колоссальный опыт дипломатической работы с местными органами власти, духовенством и населением по привлечению миллионов новых граждан в состав империи;
13 -в-четвертых, сформировалась практика военно-дипломатических мероприятий по преодолению масштабных этнических конфликтов, которая была накоплена на Кавказе.
Методологическая основа исследования. По мнению диссертанта, бесперспективен поиск некоей общей методологической парадигмы, которая могла бы выступать ключом к решению абсолютно всех исследовательских задач. Успех возможен лишь при творческом использовании широкого набора методов для решения конкретной научной проблемы.
Основными используемыми принципами исследования в настоящей работе являются историзм, объективность, системность, критическая интерпретация изучаемых фактов, процессов и явлений и др. Автор стремился исследовать тему в совокупности всех связей, в контексте конкретной исторической ситуации, в эволюции и динамике.
Перечисленные общеметодологические принципы обусловили и методы исследования. Основной метод исследования - сравнительный исторический анализ. Объект исследования представляет собой сложное историческое явление, изучение которого требует системного и комплексного, исторического освещения различных и в тоже время взаимосвязанных его аспектов.
В диссертационной работе автор опирался на хронологический, ретроспективный и историко-сравнительный методы, а также на методы сравнительного анализа и описания.
В диссертации использован контент-анализ-метод - изучение массовых источников, содержащих однородную информацию по изучаемой проблеме, другие различные политологические приемы и методы.
Источниковую базу диссертационного исследования составляют опубликованные и неопубликованные документы и материалы различного
14 характера.5 Все источники, используемые в данной работе, можно условно разделить на несколько групп:
Первую группу документов образуют опубликованные документы, раскрывающие военно-дипломатическую деятельность государственных органов России по обеспечению приоритета в решении «восточного вопроса» в XIX веке.6
Вторую группу составили документы и материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) и других архивов.7
Третью группу образуют документы и материалы, включая личные фонды русских политических и военных деятелей, хранящиеся в рукописном отделе Российской государственной библиотеки (РГБ) и Центральном музее Вооруженных сил РФ (ЦМВС).8
5 Анализу источников и литературы посвящена первая глава диссертации.
6 См.: Акты, собранные кавказской археологической комиссией (АКАК). - Тифлис, 1866.
- Т.1, Т. IV, Т.VI, ч. 1, Т. VII; Архив хивинских ханов ХГХв. /Исследование и описание
документов с историческим введением/. - Л.: 1940; Обозрение российских владений за
Кавказом в статистическом, этнографическом и финансовом отношениях. -Спб., 1836, Ч.
IV; Описание военных действий в Заилийском крае в 1860 г. и журнал осады Кокандской
крепости Пишпек. -Спб., 1861; Стратегический обзор Хивинского ханства. Сост. Ген.
штаба полк. Соболев и Гродеков. -Ташкент, 1882; Хивинский поход в 1873 г. /По
официальным источникам/. -Спб., 1873; Хронологическая справка по истории завоевания
Средней Азии. С приложением списков георгиевских кавалеров и получивших золотое
оружие за "храбрость". -Ташкент, 1909 и др.
7 РГВИА - ф. Военно-учетного архива, ф.1( Канцелярия Военного министерства), ф.38
(Главное управление Генштаба), ф.ЗЗО ( Главное управление казачьих войск), ф.400
(Главный штаб военного министерства), ф.450 (Турция), ф.460 (Война с Турцией 1735-
1739), ф.483 (Военные действия в Средней Азии), ф.548 (Центральный
воздухоплавательный склад), ф. 14505 ( Чеченский конный иррегулярный полк); ГА РФ -
ф.218 ( Варшавская крепостная жандармская команда), ф.649 ( Михаил Николаевич,
Великий князь), ф. 730( Игнатьев Н.И., граф.), ф. 792( Лобанов-Ростовский М.Б., князь),ф.
811 (Муравьев М.Н., граф), ф. 1165 ( Особенная канцелярия МВД); АВПРИ - ф.122 (
Киргиз-кайсацкие дела), ф. 161 (Санкт-Петербургский Главный архив. 1-9) и др.
См.: Личные фонды русских политических и военных деятелей: Милюкова П.Н., Извольского А.П., Игнатьева Н.П., Милютина Д.А., Горчакова A.M., Чижова В., Южакова Ю.Д.
В четвертую группу входят материалы личного происхождения -мемуары, дневники, переписка деятелей российской эмиграции.9
Пятую группу источников составляет периодическая печать.10
Комплекс выявленных документов и материалов репрезентативен, позволяет раскрыть различные стороны избранной проблемы и служит основой для объективного и полного освещения темы диссертации.
Степень научной разработанности проблемы. Для изучения дореволюционной историографии, работ советских и российских историков по проблеме государственной национальной политики России в XIX веке представляется целесообразным применение «этапно-хронологического» подхода.
Автором выделяется три историографических этапа. В связи с изменяющейся исторической обстановкой эти этапы характеризуются различными чертами и особенностями, тематической направленностью, соответствующей источниковой базой, которой располагали исследователи в те или иные времена.
Первый этап объединяет сочинения дореволюционных авторов ("дооктябрьский" этап). Поскольку он был наиболее насыщенным по количеству различных научных публикаций, его целесообразно, на наш взгляд, разделить на два промежуточных периода.
См.: Абаза К.К. Завоевание Туркестана. Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении. Сост. К.К. Абаза. - СПб., 1902; Боголюбов А. Очерки войны в Средней Азии. 1876г.-СПб.,1880; Верещагин В.В. На войне в Азии и в Европе. Воспоминания художника В.В Верещагина. М.,1894; Боголюбов А. Очерки войны в Средней Азии. 1876 г.СПб.,1880; Записки А.П.Ермолова 1798-1826 -. М., 1991;Зиновьев М. Осада Ура-Тюбе и Джизага. Воспоминания об осенней экспедиь ли в Туркестанскую область в 1868 г. М.,1889; Захарьин И.Н. Зимний поход в Хиву в 1839 г. По рассказам и запискам очевидцев. - Оренбург, 1891; Зиновьев М. Осада Ура-Тюбе и Джизага. Воспоминания об осенней экспедиции в Туркестанскую область в 1868 г. М.,1889;Карандаков М. Мургабский отряд и Кушкинский бой (По запискам участника) Б.м. и г.; Юдин М. Из Хивинского похода. СПб., 1914.
10 См.: Тифлисский вестник. - 1877. - № 187; Тифлисские ведомости. 1831, 11 февраля; Большевик. 1950. № 13; Военно-исторический журнал, № 6, 1995; Независимая газета. 1993, 2 июня; Солдат правопорядка, 23 февраля 1990; На страже Родины. № 279, 6 декабря 1989; Армия, 1993. № 21; Родина. - 1994. - № 3-4. и др.
Первый период - с 1800 по 1890 гг., когда большинство исторических трудов, вышедших в это время, отличало практической направленностью и описательным характером. Это обстоятельство объясняется тем, что эти работы в большинстве своем создавали участники и очевидцы событий. и
Второй период - с 90 гг. XIX века до 1917 года. Для него характерны попытки исторического анализа и осмысления уроков минувших событий, возможных последствий присоединения к России новых южных территорий
Историческое наследие XIX - начала XX вв. включает обширный материал, освещающий различные стороны русско-кавказских и русско-азиатских отношений. Причем деятельное участие освещения событий и фактов принимали представители военного ведомства - офицеры и военные чиновники, служившие на Кавказе и в Средней Азии.
11 См.: Грибоедов А.С. Соч.-Л.;1945.-С397; Гродеков Н.И. Войска в Туркмении.-СПб.,1883; Записки А.П.Ермолова. 1798-1826 гг./Сост. В.А. Федорова. - М.: Высш. шк.,1991.; Куропаткин А. Кашгария: Историко-географический очерк страны. - СПб., 1879.; Ключевский В.О. Курс русской истории. - .М., Мысль, 1987. - Ч. I. -С.49; Бутков П. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1823 г. - СПб., 1869.-Ч.2; Дубровил Н. История войн и владычества русских на Кавказе. - СПб.,1886.-Т.ГУ; Его же. Закавказье. 1803-1806 гг. - СПб, 1866.-С.60; Осман-бей. Воспоминания 1855г. События в Грузии и на > Кавказе/ЛСавказский сборник. - 1877.-Т.2; Соболев Л. Англо-афганская распря. -СПб., 1882;Архив Раевских. - СПб.,1910.-Т.2; Сухотин Н.Н. Периоды войн, не вошедшие в 1, 2 и 3 части обзора войн России от Петра Великого до наших дней. - СПб., 1897.-4.IV, кн.; Терентьев Н.А. Россия и Англия в Средней Азии. - СПб.,1875; Его же. Россия и Англия в Средней Азии. - СПб., 1875; Юзефович Т. Договоры России с Востоком, политические и торговые.-СПб.,1869; Миссия в Бухару и Хиву в 1858г. Флигель-адьютанта полковника Н.Игнатьева.-СПб.,1897; Веселовский Н. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве с древнейших времен до настоящего времени. - СПб., 1877.
12 См.: Ермолов А. Алексей Петрович Ермолов. -СПб.,1912; Ерицян А. Каталикосат всех армян и кавказские армии в XIX веке, -Тифлис, 1894.-Ч.ІІ; Эзов Г. Сношения Петра Великого с армянским народом.-СПб.,1897; Сухотин Н.Н. Периоды войн, не вошедшие в 1, 2 и 3 части обзора войн России от Петра Великого до наших дней.-СПб.,1897.-Ч.1У.-Кн.17; Шаховский Л.В. Два похода на Балканы 1877-1878.-М.,1899.-С.68; Иваненко В.Н. Гражданское управление Закавказьем от присоединения Грузии до наместничества великого князя Михаила Николаевича.-Тифлис, 1901.-С.292; Потто В. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества. -Тифлис, 1902; Утверждение русского владычества на Кавказе/Под ред. В.Потто. - Тифлис, 1901.-Т.1; Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом.-Тифлис,1901.-Т.1; Гизетти А.Л. Сборник сведений о георгиевских кавалерах и боевых знаках отличия Кавказских войск.- Тифлис, 1901.-Ч.1; Ковалевский П.И. Завоевание Кавказа Россией.-СПб.,1905; Котов И.Г. Мавзолей на г.Плевен.-СПб.,1907; Розен А.Е. Записки декабриста.-СПб., 1907.
17 Однако военные аспекты политики и дипломатии ими специально не рассматривались. К тому же большинству работ был присущ описательный характер.
Второй этап историографии проблемы связан с советской исторической наукой. Утверждение исторической концепции марксизма и зависимость исследовательской деятельности от идеологических установок коммунистической партии определяли подходы и направления развития исторического кавказоведения в советский период. Так, толкование истории присоединения кавказских народов к Российской империи и связанных с этим «освободительных движений», оценка государственной политики России подвергались известной коррекции в угоду политической конъюнктуре: от концепции «абсолютного зла» до расширительного толкования тезиса о «наименьшем зле» и добровольном характере присоединения.13 Характерным было то, что завоевателем и угнетателем объявлялся некий антропоморфный «царизм», отдельный от народа и передовых людей России. Такая трактовка сохранялась в официальной историографии советского периода.
Второй этап историографии проблемы, связанный с советской исторической наукой, можно условно, в свою очередь, разбить на периоды.
Первый период охватывает 20-е - начало 40-х годов XX в., первые послереволюционные два десятилетия. В эти годы была выработана концепция, основанная на классовом подходе к национальной политике России и подчеркивающая справедливый характер народно-освободительной борьбы народов Кавказа и Средней Азии против "колониальной", "завоевательной" политики самодержавия.
Как свидетельствуют работы историков 20-30-х гг., в советской историографии в основном утвердилась точка зрения, связывающая причины, характер, движущие силы народно-патриотических движений с борьбой за
См.: Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. - М, 1958. - С. 3.
18 независимость, против царского самодержавия, совместно с российскими трудящимися, под знаменами классовых битв.14
Второй период — вторая половина 50-х - начало 80-х гг. В эти годы развернулся процесс формирования относительно объективного освещения событий политической жизни Российского государства в XIX в., истории присоединения к империи южных регионов. Данный период связан с переосмыслением концепции о справедливой борьбе народов южных регионов: - Кавказа и Средней Азии - за свое освобождение от колониального ига, за национальную независимость.
Хотя Россия и признавалась "тюрьмой народов", отмечался очередной прогресс в жизни народов, включенных в ее состав. Точка зрения на национальную политику России на ее южных рубежах несколько трансформировалась. Несмотря на то, что действия самодержавия в отношении народов, проживавших в южных регионах, по-прежнему в основном оценивались как насильственные, коренным образом изменилась оценка некоторых национально-освободительных движений.15
См.: Лео. История Армении — новейший период. - Ереван, 1926. -Ч.1-С.8;Ч.П.-С26; Покровский Н. Мюридизм у власти//Историк-марксист.-1934.-Т.2.(История СССР.-1988.-№4); Колониальная политика российского самодержавия в Азербайджане в 20-60-х гг. XIX в.//Под ред. И.Петрушевского.-М.,1936-Ч.2-С280; Бушуев С.К. Борьба горцеь за независимость под руководством Шамиля. -Л.: Изд-во АН СССР, 1939.-С.167-184; Архив хивинских ханов XIX в.: (Исследование и описание документов с историческим введением). - Л., 1940;Попов А.Л. Из истории завоевания Средней Азии//Исторические записки. - М.: Изд-во АН СССРД940.- С.204; Его же. Борьба за среднеазиатский плацдарм//Исторические записки. - № 7.-С.182-236; Красный Архив.-1940.-Т.5; Вяткин М. Очерки по истории Казахской ССР. — М.Д941.Т. 1;
См.: История Кабарды (Под ред. Н.А Смирнова). - М.: Изд-во АН СССР, 1957;Кумыков Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивные последствия. -Нальчик, 1957; Алексеева Е.П., Калмыков И.Х., Невская В.П. Добровольное присоединение Черкесии к России (к 400-летнему юбилею). - Черкесск, 1957; Карданов Ч.Э., Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе. - М., 1958; Из истории отношений между адыгскими народами и Россией в XVI в. - Нальчик, 1972; Советская историческая энциклопедия. - М., 1965; Изд. Советская Энциклопедия, 1965.-Т.6.-С.764-765; Геноцид армян в Османской империи. (Под. ред. М.Г. Нерсисяна): Сборник документов и материалов. - Ереван, 1966; Гаджиев В.Г. Декабристы на Кавказе//Вопросы истории Дагестана. - Махачкала, 1972; Бескровный А.Г. Русское военное искусство XIX в. - М.,1974; Его же. У истоков дружбы. - Нальчик, 1982; Гулямов Я., Надбиев Р. История Узбекской ССР. - Ташкент,1977; Виноградов В.Б., Магомедова Т.С. О времени заселения гребенскими казаками левого берега Терека //История СССР. - 1975. - № 6.
Для многих исследователей вхождение государств и народов Средней Азии в состав России в данный период были характерны общие настроения поиска рационального влияния и благоприятных последствий этого процесса. Продиктованные отчасти конъюнктурными соображениями, подобные настроения среди историков возникали также из-за желания найти ответ на вопрос: возможным ли было существование и нормальное развитие среднеазиатских государств вне России, вне Советского Союза?
Большинство ученых, не имея возможности дать на этот вопрос
утвердительный ответ, подробно отражали в своих трудах достижения
древней науки и культуры. Важное место отводилось участию трудящихся
Средней Азии в революционной борьбе, совместному труду и защите
завоеваний социализма. Все это придавало научным трудам
пропагандистскую направленность.16 >
Третий период приходится на 80-е гг. и связан с попытками на фоне приближающегося распада союзного государства найти исторические корни многонационального содружества народов. 17 В это же время возникла
См.: Фомченко А.П. Русские поселения в бухарских эмиратах. - Ташкент, 1958; Провал британской агрессии в Афганистане. XIX - нач. XX в.-М.: Соцэкгиз,1959; Халфин Н.А. Создание и распад Британской колониальной империи.-М.,1961; Его же. Политика России в Средней Азии и англо-русское соперничество (1857-1876): Автореф. дис...д-ра ист. наук. - М.,1962; Народы Средней Азии и Казахстана. Т. 1. Этнографические очерки -М, 1962; Епифанова Л.М. Рукописные источники по истории Средней Азии и присоединения ее к России. - Ташкент: Наука, 1965; Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России. - М.: Наука, 1965; Тухтаметов Т.Г. Русско-бухарские отношения в конце XIX - начале XX в. - Ташкент, 1966; История Узбекской ССР: В 4 т. / Под ред. Аминова. -Ташкент, 1967. - Т.2;Тухтаметов Т.Г. Россия и Хива в конце XIX - нач XX в.-М.: Наука, 1969; Хидолов Г.А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. - Ташкент: Фан, 1969; Халфин Н.А. Россия и Бухарский эмират на Западном Памире (конец XIX - нач. XX в.) - М.: Наука, 1975.; Арапов Д.Ю. История изучения Бухарского ханства в русской востоковедческой дореволюционной историографии. Автореф. дис... канд. ист. наук. - М.: Изд-во МГУ, 1978; Арапов Д.Ю. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. - М.: Изд-во МГУ, 1981; Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. - Нальчик, 1982; Виноградов В.Б. Генезис феодализма на Центральном Кавказе//Вопросы истории. -1981. -№ 1; Его же. Время, горы, люди. - Грозный, 1982.
17 См.: Бромлей Ю.В.Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов.- М., 1988; История народов Северного Кавказа(Конец XVIII в.-1917г.)/Под ред. \.Л. Нарочницкого -М.: Наука, 1988; Русско-дагестанские отношения в XVIII-начале XIX в.,/Под ред. В.Г. Гаджиева -М: Наука,1988; История Ташкента/Под ред. Х.З. Зияева -
20 концепция реакционной сущности народно-патриотических движений и негативного воздействия на них персидской, турецкой и английской дипломатии.
По всей вероятности, на поляризацию мнений повлиял начавший распад СССР, умноживший обиды и претензии бывших его граждан друг к другу, Побудительной причиной для возврата к старым подходам во многом послужили и межнациональные конфликты в данных регионах, зачастую развивавшиеся под сепаратистскими и националистическими лозунгами. Вместе с тем усилились националистические, антироссийские акценты в трудах и выступлениях некоторых региональных исследователей. Об этом красноречиво свидетельствуют и их названия.
Третий этап в историографии проблемы берет свое начало на рубеже 80-х - 90-х гг. В это время у отечественных ученых-историков появляется возможность объективно освещать проблемы колониальной политики России на Кавказе и в Средней Азии. Пересматривается оценка характера освободительного движения народов.
Правда, не обошлось при этом без ошибочных суждений. На этом этапе, на волне «перестройки» критика историками сталинской национальной политики переключилась на национальную политику Российской империи. Самим понятиям «империя», «имперское мышление» стали придавать сугубо негативное, политизированное значение.
Если судить по обилию изданий, в широком диапазоне трактующих события интересующего нас периода, то можно вести речь о мощном "всплеске" интереса к теме исторических корней кризиса государственной национальной политики России, выяснения причин межнациональных
Ташкент, 1988; Ахмеджанов Г.А. Советская историография присоединения СА к России. -Ташкент: Фан, 1989; Хакимова К.З. Крестьянство Бухарского эмирата в конце Х1Х-начале XX в. (Социально-экономическое положение и движение народных масс). - Ташкент: Фан, 1991.
конфликтов, происходивших на территории бывших республик СССР, в том числе и России.18
Национальная политика Российского государства вызывала и вызывает сейчас острый научный интерес у ученых, политиков, военных руководителей всех уровней. Согласно подсчетам автора в настоящее время насчитывается не менее 3 тыс. публикаций: монографий, книг, учебных пособий, газетных и журнальных статей, брошюр и т.д. Различные аспекты национальной государственной политики стали объектом исследования свыше 100 кандидатских и докторских диссертаций, защищенных в 1950-1995 гг. в бывшем СССР и новой России.19
Историографический анализ, проведенный в диссертации, включает также и внутреннюю структуризацию использованной литературы. При работе над диссертацией автор опиралась на труды по теории и методологии проблемы, индивидуальные и коллективные монографические исследования, на публикации в научных сборниках, на диссертационные исследования. В общей сложности проанализировано более 500 наименований отечественной и зарубежной литературы: монографий, диссертаций, статей, рецензий.
См.: За стеной Кавказа / Сост., предисл., коммент. В.А. Георгиева, А.В.Георгиева. -М.:Мол.гвардия,1989; Солоневич И.А. Народная монархия. -М., 1991; Межнациональные конфликты и проблемы беженцев/ АН СССР, Институт социологии. - М., 1991.-Ч.2,-С.9;Федотов Г.П. Судьба и грехи России В 2 т. -СПб., 1992. - Т.2; Гумилев Л.Н. От Руси к России. - М.,1992; Его же. Этносфера: История людей и история природы. - М.: Экопрос, 1993; Его же. Древняя Русь и Великая степь. - М.,1992; Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов: Из истории борьбы адыгов за незасивисимость в XIX веке.- Нальчик: Логос, 1992; О некоторых национальных проблемах в период становления содружс лва независимых государств/ РАН. - М., 1992; Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения: Учеб. пособие. -Ставрополь: СГПИД993; Национальная безопасность: Россия в 1994 году. - М.,1993; Разделит ли Россия участь Союза ССР?: (Кризис межнациональных отношений и федеральная национальная политика). Рук. авт. кол. Э.А. Баграмов.-М.,1993; Шамилев СМ. Борьба народов Северного Кавказа за национальную независимость под руководством Шамиля: /Историографический очерк/.-М., 1993; Национальная доктрина России: (Проблемы и приоритеты).- М., 1994. - №5-8; Блиев М.М. Перевернутый мир бесконечной войны // Родина. - 1994. - № 3-4. - С. 19; Поздняков Э.Л. Нация. Национализм. Национальные интересы. - М.:АО Изд. группа "Прогресс", "Культура", 1994; Семенникова Л.И. Проблемы цивилизационного подхода к истории: Учеб. пособ. - Уфа: БЭГУ, 1994; Галушко Ю. Казачьи войска России. - М., 1993.-С.19.
Подсчитано автором по каталогу Российской государственной библиотеки (РГБ).
22 Историографический анализ, проведенный в диссертации, позволяет сделать вывод о том, что отечественная историческая наука создала громадный пласт научной литературы по исследуемой в настоящей диссертации проблеме.
Вместе с тем, этот анализ свидетельствует о том, что в исторической литературе не получили должного освещения такие важнейшие аспекты исследуемой проблемы, как: основные закономерности и тенденции использования русской армии в качестве важнейшего политического инструмента, аргумента в военно-дипломатическом противоборстве, в реализации геополитических устремлений империи в XIX веке; место Вооруженных Сил России в системе государственной национальной политики, их миротворческая роль в спасении южных народов от междоусобиц и прямой агрессии соседних государств, в разрешении межнациональных противоречий и ослаблении этнической напряженности; критический анализ методов реализации российской политики на Кавказе и в Средней Азии.
Большинство исторических исследований, отличаясь многообразием фактического материала, находилось под гнетом официальных идеологических догм. Кроме того, их авторы не пошли далее традиционных рамок исторических трудов, уделив недостаточно внимания достижениям в области политологии и социологии, других общественных наук.
Комплексное использование результатов исторических изысканий в сочетании с достижениями других наук могли бы помочь ученым-историкам использовать свои выводы и рекомендации для прогнозирования современных тенденций в политике России, вывода ее из кризиса, взвешенного и оправданного использования в дипломатических мероприятиях силовых структур.
Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое в отечественной историографии комплексное исследование военно-дипломатической деятельности государственных органов России по
23 обеспечению приоритета в решении «восточного вопроса» в XIX веке (на материалах Кавказа, Закавказья и Средней Азии).
В этом исследовании под углом зрения современных исторических представлений переосмыслены итоги государственной национальной политики России в XIX веке, выявлен опыт военно-дипломатической деятельности государственных органов, а также сформулированы важные теоретические выводы, способствующие приращению научных знаний.
Научная новизна диссертации состоит в авторском определении научной периодизации историографии проблемы, с учетом современных подходов определен уровень научной разработанности темы, исходя из целей и направлений исследований, объема эмпирического материала, результатов, полученных предыдущими исследователями
Введение в научный оборот большого массива материалов и документов, в том числе архивных, позволяющих по-новому осветить имеющиеся в науке представления по изучаемым проблемам, усиливает научную новизну и значимость настоящей диссертации
Апробация работы. Содержащиеся в диссертации материалы, выводы и обобщения апробированы автором в следующих формах: - изложение основных положений и выводов в монографиях, учебных пособиях и статьях;
- обсуждение диссертации кафедре истории и культуры Московского
пограничного института Федеральной службы безопасности Российской
Федерации, а также на кафедре истории войн и военного искусства в Военном
университете, во 2-м управлении Іінститута военной истории МО РФ, на
научной сессии Отделения военной истории Академии военных наук РФ;
участие в научно-практических конференциях и заседаниях «круглых столов» в Военном университете, Институте военной истории МО РФ;
использовались в учебном процессе в Московском городском институте менеджмента.
24 Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы и выводы:
-во-первых, могут быть использованы при подготовке индивидуальных и коллективных монографических трудов по истории России XIX века; -во-вторых, могут найти применение в учебном процессе в высшей школе при чтении лекций, проведении практических занятий по истории России, при подготовке и написании дипломных, курсовых работ, учебников и учебных пособий;
-в-третьих, содержащиеся в работе выводы, уроки и рекомендации, адресованные органам государственной власти, могут иметь важное значение для современной практики военного строительства, кадровой и воспитательной работы, практики укрепления межнациональных отношений с народами современного российского государства и стран «ближнего зарубежья».
Российская дореволюционная историография проблемы
Первый историографический этап связан с сочинениями дореволюционных авторов ("дооктябрьский" этап). Поскольку он был наиболее насыщенным по количеству различных научных публикаций, его целесообразно, на наш взгляд, разделить на два промежуточных периода.
Первый период с 1800 по 1890 гг., когда большинство исторических трудов, вышедших в это время, отличались практической направленностью и описательным характером. Это обстоятельство было связано с тем, что работы в большинстве своем создавали участники и очевидцы событий .
Для них, в основном, характерен описательный характер событий, констатация фактов и поддержка официальной точки зрения самодержавия и правительства.
Их авторы различаются по принципиальным позициям, точкам зрения на проблему.
Дореволюционная историография давала подчас одностороннее толкование освободительной борьбе народов Закавказья и Средней Азии против восточных деспотий — Османской Порты, Персии, а также против геноцида со стороны отдельных соседних стран (например, Афганистана). В частности, в основном с монархических позиций были написаны труды П. Буткова, Н. Дубровина, В. Потто и др.
Как русская дворянская, буржуазная, так и местная дворянско-клерикальная историческая мысль изображали присоединение Грузии, Восточной Армении, Азербайджана к России абсолютно бескорыстным актом со стороны царского самодержавия, проявлением "монаршей милости" русских царей Александра I и Николая I к народам Кавказа и Средней Азии.
Авторы этих работ, как правило, главное внимание уделяли военной стороне событий, прославляли русских генералов, внешнюю политику самодержавия, обходя стороной его колониальные цели. В то же время их труды весьма насыщены фактическим материалом, помимо . высокой информативной ценности отличаются и талантливым изложением материала, что и по сей день привлекает к ним широкую читательскую аудиторию
Так, например, А. Ерицян, касаясь в своей монографии4 действий русских войск, завершившихся присоединением Восточной Армении к России, пытался дать историческую оценку самому факту присоединения. Это важнейшее историческое событие А. Ерицян преподносил как результат "человеколюбия" царей.
Попытки объективно осветить историю присоединения к России кавказского и средне-азиатского регионов в XIX веке были сделаны такими авторами, как И.Шопен, А.Гакстгаузен, В.Иваненко и др5. Однако, им не удалось полностью раскрыть сложный спектр социально-политических, военных проблем, вызвавших это присоединение, либо препятствующих таковому.
Противоречия военно-дипломатической деятельности России в исследуемый период
При определении сущности дипломатии большинство авторов исходит из внешнеполитических целей государства.
Дипломатия - официальная деятельность глав государств, правительств и специальных органов внешних сношений по осуществлению целей и задач внешней политики, а также по защите интересов государств за границей.
Лицо российской государственной внешней политики и дипломатии, глобальный и сложный процесс формирования новых рубежей и гралиц империи на юге в предыдущем столетии определял ряд внешних и внутренних противоречий. Без их детального анализа не представляется возможным понять суть социально-политических процессов, возникших и развивавшихся в XIX в. в исследуемых регионах под воздействием имперской политики могучего северного соседа России. Некоторые из них носили антагонистический характер и до сих пор не нашли своего разрешения. Большинство противоречий зарождалось, развивалось и действовало во внешне- и внутриполитической, социально-классовой, военно-стратегической, в экономической, духовной, этнической и др. сферах.
На наш взгляд, военно-дипломатическое содержание государственной политики состоит в том, что деятельность государства и его органов направлена на использование возможностей военной организации в целях создания благоприятных условий для развития наций и этнических общностей, установления между ними цивилизованных отношений, разрешения противоречий и конфликтов между этносами, пресечения противоправной деятельности экстремистских националистических и сепаратистских сил с помощью собственно военных средств или невоенных, но с участием силовых структур. Причем возможности военной организации особенно в современный период достаточно широки, ибо сама она включает не только войска Министерства Обороны, но и других силовых ведомств, а также ч;.сть потенциала и ресурсов страны, предназначенных для обеспечения задач военной безопасности.
Надо подчеркнуть, что взаимосвязь дипломатического и военного факторов в отечественной исторической науке, политологии рассматривалась несколько односторонне. В большинстве исследований основной акцент делался на анализ проявлений дипломатической деятельности в военной сфере (скажем, влияние национальных отношений, национальной политики на военный потенциал государства в тех или иных исторических условиях).
Но не менее важной и актуальной является проблема выявления роли и места военных вопросов в национальной политике, что и было показано в нашем исследовании на историческом материале деятельности российских властей на Кавказе во второй половине XIX — начале XX в.
По нашему мнению, постановка проблемы именно в таком ракурсе соответствует потребностям времени. Даже поверхностный анализ последних событий на Кавказе говорит о жизненной необходимости выработки рекомендаций и предложений военно-политическому руководству страны по оптимальному использованию военной силы, если иные средства не позволяют локализовать конфликт с явной этнической окраской.
Деятельность русской военной администрации по формированию государственных структур и межгосударственных отношений в процессе решения кавказско-азиатских проблем
Применительно к государственной политике на Кавказе можно сказать, что ее военный компонент, в силу особенностей региона, в разные периоды истории с момента включения его в состав России не только имел место, но и был весьма значительным. Но, как это показано в исследовании, данное обстоятельство не подтверждает тезиса о якобы непрекращающейся в течение столетий то скрытой, то открытой войне России на Кавказе, в Закавказье и в Средней Азии.
Не идеализируя роль военной организации, военно-административных методов управления, стоит еще раз подчеркнуть, что она выступала здесь важнейшим инструментом и субъектом политики государства в обеспечении благоприятных внешних условий для развития южных народов, управлении, поддержании внутреннего порядка, реализации экономических задач.
За рамки данной работы вышли вопросы, связанные с ролью армии в обустройстве и развитии народов и культур Кавказа. Это предмет отдельного исследования. Отметить можно лишь следующее. Зачастую сквозь пелену столетий исследователь только тогда сможет увидеть величие тех или иных свершений в жизни Российского государства, если он достаточно четко представляет себе социально-психологические портреты личностей тех или иных деятелей изучаемого периода.
К галерее самобытных государственных деятелей России XIX века относится и Дмитрий Алексеевич Милютин, военный министр в 60—80-е годы, ученый, либерал по политическим убеждениям, игравший в 70-х годах важную роль в определении внешнеполитического курса страны.
Д.А. Милютин родился в 1816 году в Москве в дворянской семье. Семья Милютиных отличалась прогрессивностью взглядов, антикрепостническими настроениями и гуманизмом. Отец Д.А. Милютина Алексей Михайлович, человек влиятельный, увлекался экономическими вопросами и привил своим детям (Дмитрию, Николаю, Владимиру) любовь к наукам. Не случайно каждый из сыновей оставил свой след в истории России. Владимир был известным экономистом и публицистом, работы которого отличались верой в человека; Николай — крупным общественным деятелем, товарищем министра внутренних дел, последовательным сторонником буржуазных реформ; Дмитрий, доживший до начала XX века, был рассудительным, не терпевшим поспешных решений, самостоятельным мыслящим человеком.
Первоначальное образование, полученное в доме родителей, Дмитрий Милютин продолжил в Московской губернской гимназии, в Московском Университетском пансионе, по окончанию которого в 1832 году он переезжает в Петербург и поступает на военную службу.
Одновременно Д. А. Милютин занимается научной деятельностью в области физики, геодезии и топографии. В 1836 году он завершает свое образование в Военной академии и направляется на службу в Генеральный штаб.
В 1839—1840 годах по личной просьбе Д.А. Милютина его направляют на Кавказ для изучения опыта Кавказской войны и знакомства с методами ее ведения. Он участвует в военных сражениях, получает ранение в одном из боев и награждается двумя орденами - Станислава 3-й степени и Владимира 4-й степени. Результатом пребывания Милютина на Кавказе стали две его записки, важные для понимания политических взглядов Д.А. Милютина. Не оспаривая правомерности борьбы с горцами, он вместе с тем считает необходимым изменить как систему военных действий, так и политику в отношении населения Кавказа. Военные меры, по его мнению, должны сочетаться с нравами, с учетом местных условий края, религии, обычаев, образа жизни горцев.
Трения с начальником штаба Кавказских войск и Черного моря, несогласие с формами и методами действий России на Кавказе, а также отсутствие условий для творческой деятельности заставили Д. А. Милютина возвратиться в Петербург.
