Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ВЛАСТЬ И РОССИЙСКАЯ НАУКА НАКАНУНЕ 1917 ГОДА стр.67-125
ГЛАВА II. ФОРМИРОВАНИЕ КОНЦЕПЦИИ МОБИЛИЗАЦИИ НАУКИ И ОРГАНИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В СОВЕТСКОМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ГОСУДАРСТВЕ 1917-1920 гг стр.126-210
ГЛАВА III. ПРОТИВОРЧИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАУЧНОЙ ПОЛИТИКИ ПЕРИОДА НЭПА стр.211-328
ГЛАВА IV. СТАЛИНСКАЯ НАУЧНАЯ ПОЛИТИКА: РАЗРАБОТКА И РЕАЛИЗАЦИЯ В КОНЦЕ 1920-х-1930-е гг стр.329-472
ЗАКЛЮЧЕНИЕ стр.473-488
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ стр.489-547
ПРИЛОЖЕНИЯ стр.548-552
- ВЛАСТЬ И РОССИЙСКАЯ НАУКА НАКАНУНЕ 1917 ГОДА
- ФОРМИРОВАНИЕ КОНЦЕПЦИИ МОБИЛИЗАЦИИ НАУКИ И ОРГАНИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В СОВЕТСКОМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ГОСУДАРСТВЕ 1917-1920 гг
- ПРОТИВОРЧИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАУЧНОЙ ПОЛИТИКИ ПЕРИОДА НЭПА
Введение к работе
* Актуальность темы исследования. Наука - величайшее изобретение
человечества, испытывающее на себе все сложности исторического развития. На российской почве система организации науки и сама научная деятельность всегда находились под активным влиянием властных структур, часто становились объектами противоборства политических сил, преследовавших свои цели политических деятелей.
Научно-теоретический аспект актуальности темы определяется тем,
\ что в отечественной исторической науке проблема взаимодействия власти и науки как самостоятельная не ставилась, между тем она представляет собой сложный механизм функционирования этих важнейших социальных институтов на разных этапах российской истории. Успешная научная политика государства возможна лишь при условии изучения, осмысления и учета предшествующего опыта научного строительства, причем как положитель-
*4 ного, так и отрицательного.1
В отличие от российской науки, достижения которой имеют вневременное и универсальное, общечеловеческое значение, на организацию политической власти накладывала весьма значительный отпечаток отечественная специфика. Целью научной деятельности всегда являлось получение нового, объективного знания; политическая же деятельность была устремлена на завоевание и удержание политической власти, воплощение в жизнь субъек-
~ тивных устремлений общественных групп, политических партий и их лидеров. Научные открытия делаются конкретными учеными и научными коллективами; власть способна реализоваться посредством активности больших масс людей, общественных движений, государства как политической орга-
1 См.: Рынков А.В. Причины возникновения лысенковщины: историко-научные аспекты // Омский научный вестник. -2003. - № 2(23). - С.20-21.
низации. Прогресс в науке максимально конкретен и определяется приращением нового научного знания, подтверждаемого практикой; политический прогресс - понятие достаточно сложное, охватывающее как становление демократических начал в российском обществе, так и рост его социально-экономического потенциала.
Изучение темы позволяет осветить такое уникальное историческое явление, охватившее целый исторический период, как репрессирование науки. В первые десятилетия советского общества дух беспощадных классовых битв, гражданской войны неистовым пламенем борьбы, нетерпимости, фанатизма охватывал область науки.
Значимость государственной научной политики для общественного развития определяет социально-политический аспект актуальности темы. Конституция Российской Федерации гарантировала каждому свободу научного творчества и охрану интеллектуальной собственности (ст. 44). Международный стандарт свободы научного творчества определен во Всеобщей декларации прав человека (ст. 27). В современных условиях впервые в отечественной истории наука развивается на базе правовых норм Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» № 127-ФЗ от 23.08.1996 г.
Несмотря на это, имеющая место реанимация таких характерных для прошлого моделей взаимодействия власти и науки, как умаление роли научной деятельности в социально-экономическом развитии страны, недостаточный учет мнения научного сообщества при выработке политических решений, снижение социального статуса ученого в обществе, утилитаристское отношение к науке со стороны властных структур заставляют прислушаться
См.: Жданов Ю.А. Во мгле противоречий. // Вопросы философии. - 1993. - № 7. - С.75.
к словам Н.Г.Чернышевского, призывавшего проверить, мертвые ли лежат в ф могиле.3
Сложный вопрос о воздействии политических институтов на науку и научное сообщество издавна находился в центре внимания выдающихся мыслителей. Так, И.Кант утверждал, что если правительства считают полезным вмешиваться в деятельность ученых, то их мудрой заботливости о науке и обществе более соответствовало бы способствовать свободе такой критики, благодаря которой можно поставить на прочную основу деятельность разума, а не поддержи-(ш вать смехотворный деспотизм школ, которые громко кричат об общественной безопасности.4
Хронологические рамки исследования- 1917-1941 годы. Начальный рубеж традиционен для российской исторической науки. Октябрьская революция 1917 г. изменила не только политический режим, но и сложившуюся систему организации научных исследований, положила начало советскому законодательству о науке и научной деятельности, коренным образом изме-нила юридический статус и социальное положение ученого в обществе. Значительный исследовательский интерес представляют 1917-1928 гг., когда, по мнению ряда ученых, еще существовали различные альтернативы исторического развития страны.5 Выбор верхней границы исследования обусловлен тем, что в 1941 году завершился мирный период развития науки в условиях советской мобилизационной общественной системы. В частно-^ сти, к началу войны в советскую систему была окончательно интегрирована Академия наук, полностью огосударствлены научные общества, завершено
Цит. по: Шкловский В.Б. Жили - были. Воспоминания. Мемуарные записи. - М., 1966. - С.465.
4 Кант И. Критика чистого разума. - Симферополь, 2003. - С.31.
5 Измозик B.C. Глаза и уши режима (государственный политический контроль за населением
Советской России в 1918-1928 гг.).-СПб., 1995.-С.4.
формирование систем управления и организации научной деятельностьи в |Р СССР.6
Объект диссертационного исследования - история развития науки в России. Предмет изучения - взаимоотношения власти, государственных органов и научного сообщества, формирование государственной научной политики в 1917-1941 гг. Автор сосредоточил свое внимание главным образом на социально-политическом и научно-организационном аспектах темы исследования. Проблемы внутринаучной жизни, истории конкретных наук, (Ф исследований и открытий, научных школ, философские дискуссии по вопросам методологии науки затрагивались исключительно для раскрытия вышеуказанных аспектов.
Степень научной разработанности проблемы проявляется в том, что историография обязательно достигает границ, после которых ученым приходится поднимать историческую науку на соответствующий уровень.7 Всякий историографический анализ тотчас берет на вооружение господствующий в современно-сти образ мыслей и делает его путеводной нитью, по которой исследуется и вновь
открывается прошлое. Как справедливо заметил В.Л.Соскин, в этом мнении выражен всеобщий закон развития историографии, от действия которого не свободно ни одно общество.9 Мысль о высокой актуальности изучения историографии науки сегодня уже достаточно глубоко укоренилась в сознании профессиональных исследователей, однако, путь к этому был длителен, с замедлением скорости движения и остановками.10
6 Fortescue S. Science Policy in the Soviet Union. - London, N.Y., 1990. - P.35.
7 MazourA.G. Modern Russian Historiography.-London, 1975.-P. 196.
8 Хайдегтер M. Время и бытие. - M., 1993. - С.72.
'ф 9 Соскин В.Л. Современная историофафия советской интеллигенции России. - Новосибирск, * 1996.-С.12.
10 Илизаров С.С. Материалы к историографии истории науки и техники: Хроника: 1917-1988. -
М., 1989.-С.З.
Историография темы исследования прошла в своем развитии три основных этапа: досоветский (применительно к анализу степени развития отечественной науки и государственной научной политики до 1917 г.), советский и постсоветский.
В 1987 г. П.В.Волобуевым была предпринята, по его словам, одна из первых в нашей историографии попыток воссоздать обобщающую картину развития науки в России накануне Октябрьской революции." Изучение данной проблемы пополнялось как конкретно-историческими исследованиями, так и историографическими обзорами.12 Прежде всего, в центре внимания историков находились вопросы государственного регулирования науки, влияния властных структур на систему организации научных исследований.
Ведущую роль в системе организации научных исследований в России играла Академия наук, по истории которой были опубликованы документальные материалы , статьи в энциклопедиях , обобщающие труды по истории Акаде-
Волобуев П.В. Русская паука накануне Октябрьской революции // Вопросы истории естествознания и техники. - 1987. - № 3. - С.З.
12См.: Соболева Е.В. Организация науки в пореформенной России. —Л., 1983; Берлявский Л.Г. Наука и Российское государство на рубеже XIX-XX вв.: проблемы историографии. // Россия в XIX - начале XX вв. / Памяти Ю.И.Серого. - Ростов н/Д., 1992. - С.14-16; Исаков В.Д. От Императорской к Российской: Академия наук в 1917 году. // Отечественная история. - 1994. - № б. -С.120-132; Романовский СИ. Наука под гнетом российской истории. - СПб., 1999; Осипов Ю.С. Становление и история развития Российской Академии наук. // Вестник РАН. - 1999. -№11.- С.987-1002; Березовский А.П. История становления и развития негосударственной высшей школы России (90-е годы XIX века): Дис. ... канд. ист. наук. - М, 2000; Каримов К.К. Развитие науки в Башкортостане, вторая половина XIX - первая половина XX вв.: Дис. ... д-ра ист. наук. - Уфа, 2000; Ливенцев Д.В. Ученый комитет Морского министерства. Его деятельность в области науки учебного дела в 1847-1891 гг. - Воронеж, 2001 Миронос А.А. Ученые подразделения в системе административного управления России в первой половине XIX в. Задачи, структура, эволюция: Дис. ... д-ра ист. наук. - Н.Новгород, 2000; Артемова Л.В. Роль Министерства народного просвещения и университетов Российской империи в истории развития разрядов наук и испытаний на ученые степени (1802-1917 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. -Невинномысск, 2002; и др.
13 Материалы для истории академических учреждений за 1889-1914 гг. - В 4-х тт. - 4.1. -
Пг.,1917; Материалы для биографического словаря действительных членов Академии наук. -
4.1-2. -Пг., 1915-1917.
14 Брокгауз Ф.А.,Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. - Т.1. - СПб, 1890.- С.263-267;
Большая энциклопедия./ Под ред. С.И.Южалова. - Т. 1. СПб., 1896. -С.221-223.
мий наук.15 Послереволюционные исследования, сосредоточенные практически на истории развития отдельных академических учреждений 16, обходили вопросы взаимодействия академической науки и государственной политики. Как нам представляется, причиной этого был своеобразный компромисс старой Академии с советской властью. Обе стороны старались избегать как откровенно позитивных, так и резко негативных оценок прошлого, что ярко проявилось во время празднования 200-летия академии наук в 1925 г. В своей речи на этом юбилее народный комиссар просвещения А.В. Луначарский утверждал: «Может быть, не все академики сознают необычайность того положения, что Академия, основанная царями и бывшая так долго под их тяжелой рукой, первой войдет под триумфальную арку революционного перелома жизни всего человечества...» п.
Негативистское отношение к прошлому Академии стало культивироваться после окончания Великой Отечественной войны: критиковалась роль «некоторых академических традиций», практика выбора тем научных исследований, индивидуальные формы работы ученых, «отрыв теории от практики, который нередко имел место в старой Академии» . Еще более резко были настроены авторы 1970-х годов, категорически утверждавшие, что царизм сильно тормозил развитие науки, а в правящих кругах к Академии наук относились как к научному атрибуту, который нужен только для внешнего украшения империи |9. Характер-
15 Сухомлинов М.И. История Российской Академии. -В 8-ми тт. -Спб, 1874-1888; ГротЯ.К.
Пятидесятилетие Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук.
1841-1891.- СПб., 1892; и др.
16 Геологический музей АН СССР. - Л.,1925; Химический институт АН СССР. - Л., 1925;
Постоянная комиссия по изучению племенного состава населения России и сопредельных
стран АН СССР. - Л.,1925; Биологические лаборатория АН СССР. - Л.,1925; Физико-
математический институт АН СССР.-Л.,1925; и др.
17 Луначарский А. В союзе с наукой: Из речи на праздновании двухсотлетия Академии наук
СССР // Правда. -1925.-8 сентября.
18 Князев Г.А. Краткий очерк истории Академии наук СССР. - М. - Л.,1945. - С.65-66.
19Комков Г.Д., Левшин Б.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР. Краткий исторический очерк. - М., 1974 - С.5; Академия наук СССР - 250 лет: (Ред.). // Правда. -1973. -17 октября.
ными чертами развития науки в старой России стали считаться фрагментарность ф и большая зависимость от зарубежной науки. 20
Изучение государственной политики в отношении научных исследований, ведущихся в высших учебных заведениях, имело серьезные традиции еще XIX веке. Говоря об этом периоде в своих «Очерках по истории русской культуры», П.Н.Милюков обратил внимание на деятельность министерства народного просвещения, которая, как он считал, круто изменилась в период реформ 22. Однако даже вышедшие до 1917 г. биографии министров, возглавлявших это ведомство, изобилуют критическими оценками их деятельности. Так, С.Соболевский, изучавший деятельность А.Н.Шварца, входившего в правительство П.А.Столыпина, пришел к выводу: как министр, Шварц не пользовался популярностью, «несмотря на то, что его мероприятия были и разумны, и законны». Подобное признание апологета А.Н.Шварца симптоматично, так как разработанный им проект университетского устава предусматривал абсолютное подчинение этих центров науки министру «для сообразования их деятельности с общегосударственными целя->. ми»23.
Историки советского периода вели речь об академической политике самодержавия, подразумевая под последней политический курс в области развития
Александров А.П. Шестьдесят лет советской науки //Октябрь и наука. - М., 1977. - С.7.
21 Багалей Д.И. Опыт истории Харьковского университета (по неизданным материалам). - В
2-х тт. - Харьков, 1894-1898; Владимирский-Буданов М.Ф. История императорского универси
тета Св. Владимира. - Т.І. - Киев, 1884; Григорьев В.В. Императорский Санкт-Петербургский
университет в течение первых пятидесяти лет его существования. Историческая записка. -
ґ Спб.,1870; Загоскин Н.П. История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804-1904. -В 2-х тт. -Казань, 1904; Петухов Е.В. Императорский Юрьевский бывший Дерптский университет за сто лет его существования. (1802-1902). Исторический очерк. - Т.І - Юрьев, 1902; Рождественский СВ. Сословный вопрос в русских университетах в первой четверти XIX в. - СПб., 1907; Штукенберг А. Материалы для истории минералогического и геологического кабинетов Императорского Казанского университета (1801-1865) -Казань, 1901; Юбилейный акт Императорского университета Св. Владимира. 8 сентября 1884 г. - Киев, 1885; Толстой Д.А. Академический университет в XVIII столетии по рукопис-gg ным материалам Академии наук. -СПб.,1885.
22 Милюков П.Н Очерки по истории русской культуры. -М.,1992. - С.128.
23 Соболевский С. Александр Николаевич Шварц. // Некрологи Ф.Е.Корша и А.Н.Шварца. -
М., 1915.- С.155-156,174.
высшей школы, профессорско-преподавательского корпуса и студенчества24. Относительно государственной научной политики широко распространено утверждение, что в целом «самодержавие пренебрегало интересами отечественной науки» . Подобные однозначные выводы нуждаются в серьезном уточнении, так как до 1917 г. государственная политика в отношении науки разрабатывалась как царским правительством, так и представительными учреждениями, имела ведомственный характер и, в то же время, была связана с такими формами общественной самодеятельности ученых, как научные общества и съезды.
Оценить реальный уровень развития отечественной науки позволяют работы, в которых изучалась активная исследовательская деятельность в российских высших учебных заведениях выдающихся ученых И.А.Каблукова, Д.Н.Прянишникова, А.О.Фортунатова, академика Я.Ф.Самойлова26; проблема «университет и наука» стала темой книги профессора Л.И.Петражицкого 27; были созданы исторические очерки, посвященные научной работе отдельных факультетов, кафедр и лабораторий. Например, в одном из них делался вывод, что лаборатория физики Военно-хмедицинской академии может с успехом вести науч-ную работу по всем разделам данной науки . Официальные отчеты и исторические сочинения дают возможность представить широкую панораму научных поисков, проводившихся в российских высших учебных заведениях 29.
24 См.: Иванов Л.Е. Высшая школа России в конце XIX -начале XX вв.: Лвтореф. дис. ... д-
ра ист. наук. - М., 1992; Яковлев В.П. Политика русского самодержавия в университетском
вопросе (1905-1911 гг.): Автореф. дис канд. ист. наук. -Л., 1971; и др.
, 25 Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX вв. -М., 1991.-С.237.
* 26 Речь и отчет о состоянии Московского сельскохозяйственного института за 1907 г. - М.,
1908.-С.14-20.
27 Петражицкий Л.И. Университет и наука. - Т.Н. - СПб., 1907.
25 Егоров Н., Георгиевский Н. Кафедра физики в императорской Военно-медицинской академии
за 100 лет (1798-1898). Исторический очерк.- Спб.,1899. - С.87.
29 См.: Благовидов Ф.В. Четвертый год существования первого высшего учебного заведения на Кавказе. - Тифлис, 1913; Левннсон-Лессинг Ф. Единая высшая школа. Дальнейшее развитие 0 Политехнического института. - Петроград, 1915; Маркевич А.И. Двадцатипятилетие императорского Новороссийского университета. Историческая записка. - Одесса, 1890; Отчет о состоянии императорского Томского университета за 1896 год. - Томск, 1897; Ярилов А.А. Типы высших сельскохозяйственных школ. - М.,1916.
В послереволюционное время продолжалось накопление фактического материала по истории законодательного регулирования, воздействия политической системы на научное сообщество как в целом по высшей школе30, так и по отдельным университетам и институтам 3|. Достаточно типичным для вышеуказанных исследований был вывод о том, что в вузах создавались научные направления и школы, сохранялась преемственность знаний, обеспечивалась в какой-то мере необходимая подготовка новых кадров ученых.32 Однако, А.Е.Иванов, изучая историю высшей школы России конца XIX - начала XX веков, заметил, что несмотря на прочную историографическую традицию, которая сформировалась в основном в советское время, он не нашел в ней желаемой концептуальной и фактографической опоры.33
В исторической литературе высказано мнение, что история, эволюция и роль научных обществ изучались мало,34 с чем согласится никак нельзя. Сочинения по истории старейшего в России Вольного экономического общества (основано в 1765 г.), Географического, научно-технических и научно-медицинских
(*
30 Иванов Л.Е. Высшая школа России концаXIX-началаXX вв. Состави юридический ста
тус учебных заведений. // Историографические и исторически проблемы русской культуры. -
М.,1982. - С. 174-208; Он же. Управление высшей школой России в конце XIX - начале XX вв.
//Там же. - М., 1983. - С.169-201; Нечаев Н., Князев Е. Реформы и контрреформы: Из истории
российских' университетов. // Народное образование.-1991, - N 37 - С.156-162; Эймонтова Р.Г.
Русскис/университеты на гране двух эпох. От России крепостной к России капиталистической.
-М., 1985; и др.
31 См.: Медынский Е.Н. Высшее техническое и сельскохозяйственное образование в дорево
люционной России. // Высшая техническая школа.-1955. - N 4. - С.72-83; Экономические выс
шие учебные заведения СССР. - М., 1948; Левченко М.И. Учительские институты дореволю
ционной России. // Ученые записки Магнитогорского гос. пед. ин-та. - Магнитогорск, 1949. -
ґ Вып.II. - С. 191-207; История Московского университета. - М., 1955. - Т.І; Харьковский * государственный университет им. А.М.Горького за 150 лет. - Харьков, 1955; Зайченко П.А. Томский государственный университет им. В.В.Куйбышева. // Очерки по истории первого сибирского университета за 75 лет. 1880-1955. -Томск, 1960; Московский институт народного хозяйства им. Г.В.Плеханова. Исторический очерк. 1907-1967 - М.,1967; Российский Д.М. 200 лет медицинского факультета Московского государственного университета, Первого Московского ордена Ленина медицинского института. - М., 1955; и др.
32 Лейкина-Свирская В.Г. Русская интеллигенция 1900-1917 гг.-С.87.
40 33 Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX вв.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - С.З.
3-1 Иванова Л.В. Формирование советской научной интеллигенции (1917-1927 гг.) - М.,1980. -С.З 18.
обществ, численность которых доходила до 200, стали появляться в послевоен-Щ ное время. С конца 1970-х - начала 1980-х гг. выходит ряд исследований по этой проблеме.36
И хотя в данных исследованиях был накоплен весьма значительный фактический материал, концептуальные выводы по данной проблеме, сформулированные в тех исторических условиях, зачастую сводились к тому, что Русское историческое общество было «замкнутым кружком консервативных историков», а Вольное экономическое общество являлось старейшей организацией помещичьего класса в России.37 Объективный анализ деятельности научных обществ требует более пристально и непредвзято присмотреться к их деятельности.
Достаточно представительным является такой жанр научной литературы, как биографии деятелей науки, которые в большом количестве начали создаваться с 1960-х годов.38 Вместе с тем исследования по общественно-политическим взглядам научной интеллигенции немногочисленны, представлены в основном
(0
35 См.: БергЛ.С. Всесоюзное географическое общество. 1845-1945. - М. -Л., 1946; Айзенберг А.Я. Педагогическое общество при Московском университете: Автореф. дис. ... канд. ист. наук.- М, 1960; Научно-технические общества СССР: Исторический очерк. - М., 1968; Научные медицинские общества СССР: Сб.ст. - М., 1972; Столетие Харьковского научного медицинского общества. 1861-1961: Сб. очерков и статей по истории деятельности. / Отв.ред. Н.П.Новаченко. - Киев, 1965; Филиппов И.Г. Научно-технические общества России. (1866-1917).-М., 1975; и др.
36Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной России. - М., 1979;
Он же. Самодержавие и общественные организации России на рубеже XIX-XX вв. - М., 1980;
Он же. Общественные организации России на рубеже XIX-XX вв. - М.,1982; Он же. Общест-
> венные организации России на рубеже XIX-XX вв.: Дис.... д-ра ист.наук. - М.,1982; Урало-
ва М.Э. Императорское Русское географическое общество во второй половине XIX в.: К исто
рии общественной жизни в России: Дис канд. ист. наук. - СПб., 1994; и др.
Лейкина-Свирская В.Г. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. - С.93; Орешкии В.В. Вольное экономическое общество России. 1765-1917 гг.: Историко-экономические очерки. -М.,1963. -С.189.
38 Ханович И.Г. Академик А.Н.Крылов. - Л., 1967; Игнациус Г.И. В.А.Стеклов. - М.,1967; Шулейкин В.В. Академик П.ПЛазарев. - М., 1960; А.Е.Ферсман. Жизнь и деятельность. - М., f| 1965; Перельман А.И. А.Е.Ферсман. - М., 1968; Соловьев Ю.И., Кипнис А.Я. Д.П.Коновалов. -М., 1964; Соловьев Ю.И., Звягинцев О.Е. Н.С.Курнаков. Жизнь и деятельность. - М., 1960; Н.С.Курнаков в воспоминаниях современников и учеников. - М., 1961; Акрамов Н.М. Выдающийся русский востоковед В.В.Бартольд; и др.
статьями и диссертациями при отсутствии монографических работ об участии ученых в деятельности политических партий и общественных движений.39
В период от Февраля по Октябрь 1917 г. одним из ярких событий стало создание Свободной ассоциации для развития и распространения положительных наук, деятельность которой отражена в целом ряде исторических исследовании. Историками был сделан вывод, что в данный период А.М.Горький оказался единственным представителем культурной общественности не из среды научной интеллигенции, который занимался вопросами организации науки.41
Вместе с тем ко многим аспектам истории Ассоциации не было привлечено внимание исследователей. В кратком историческом очерке, написанном «по горячим следам», в 1917 году отмечалось, что первое собрание Ассоциации состоялось 28 марта 1917 г. в Женском мединституте Петрограда по инициативе академиков И.П.Павлова, И.П.Бородина, В.И.Вернадского, А.А.Маркова, А.С.Фаминцына, профессоров Д.К.Заболотного, Н.М.Книповича, В.Л.Омелянского, доктора медицины И.И.Манухина и А.М.Горького, которые и вошли в оргкомитет. Помимо них, туда были кооптированы не только ученые (академик Н.Г.Егоров, Ю.А.Филипченко и др.), но и видные политики-социалисты Г.В.Плеханов, Н.Н.Суханов.42 В собраниях Ассоциации участвовал также министр юстиции А.Ф.Керенский. Все это свидетельствует о том, что проблемы Государственной на-
См.: Робинсон М.А. Общественно-научные взгляды и деятельность академика Л.А.Шахматова: Автореф. дис....канд. ист. наук. - Л., 1975; Григорьян Н.А. Общественно-политические взгляды И.П.Павлова. // Вестник АН СССР. -1991. - № 10. - С. 74-87; и др.
40 Красникова А.В. В.ИЛенин и А.М.Горький в 1917-1918 гг. // Ученые записки Ин-та исто
рии партии Ленинград. ОК КПСС. - Л., 1970. - Т.1 - С. 161-186; Соболева Е.В. К истории «Сво
бодной ассоциации для развития и распространения положительных наук». // Труды IX науч
ной конференции аспирантов и молодых сотрудников ИИЕТ. Секция физико-математических
наук. //Горьковские чтения. -М., 1968.-Вып.10.-С.310-321.
41 Король Л.Н. Роль А.М.Горького в создании профсоюзных объединений научной интелли
генции в первые годы Советской власти. // Партийное руководство деятельностью обществен
ных организаций интеллигенции в период социалистического строительства. - Л., 1984. - С.32.
42 История возникновения Свободной Ассоциации для развития и распространения положи
тельных наук. // Речи и приветствия, произнесенные на трех публичных собраниях, состо
явшихся в 1917 г. 9-го и 16-го апреля в Петрограде и П-го мая в Москве. - Петроград, 1917. -
С. 1-2.
учной политики, организации науки и демократизации государственной научной ц политики занимали в тот период внимание и политических деятелей.
Взаимоотношения власти и науки в 1917-1920 гг. начали изучаться только в последующее десятилетие, когда был обнародован тезис о том, что с первых дней советской власти немало научных работников открыто выступали против нового строя, «многие исподтишка вредили ему, а еще больше было тех, кто оставался долгие годы «нейтральным».43 Подобные взгляды, базировавшиеся на узкоклассовом подходе, характерны для исторических исследований периода застоя.44 Отсутствие значительного интереса советской историографии к истории российской интеллигенции, ее взаимоотношениям с советской властью в послеоктябрьские годы связывается с причинами идеологического характера: негативным отношением ее к октябрьскому перевороту, а также тем, что интеллигенция в этот период генерировала и пропагандировала идеи, составлявшие конкуренцию коммунистической идеологии.45
В постсоветский период исследователи обосновали вывод о том, что траги-. ческий парадокс положения российской научной интеллигенции состоял в том, что в списках «антисоветски настроенной интеллигенции» после 1917 года фигурировали те же ученые, которые входили в состав неблагонадежной профессуры у царской охранки; это были деятели науки с мировым именем: И.А.Ильин, С.Л.Франк, П.Б.Струве, С.Н.Булгаков, А.А.Эйхенвальд и другие4б.
Кольмаи Э. Сталин и наука. // Под знаменем марксизма. - 1939. - № 12. - С. 184. , 44 См.: Великая Октябрьская социалистическая революция и интеллигенция. - Рига, 1967; Аме-0 лин П.П. Интеллигенция и социализм. -Л., 1970; Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. - Новосибирск, 1973; Федюкин С.А. Октябрьская революция и интеллигенция. // История СССР. - 1977. - № 5. - С.69-88; он же. Октябрь и интеллигенция (некоторые методологические проблемы). // Интеллигенция и революция. XX век. - М., 1985. - С.20-34; Минц И.И. Великая Октябрьская социалистическая революция и интеллигенция. // Там же. - С.6-20; Чапбарисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы (1917-1938 гг.). - Уфа, 1973. - С.336.
45 См.: Казаним И.Е. Политика РСДРЩб)-РКП(б) по отношению к российской интеллигенции
ф (октябрь 1917 - 1925 гг.): Дис.... канд. ист. наук. - Ростов /Д., 1995. - С.4-5.
46 Борисов В.П. Золотой век российской эмиграции // Вестник РАН. - 1994. - № 3. - С.277; Вол
ков В.А., Куликова М.В. Российская профессура: «под колпаком у власти». // Вопросы истории
естествознания и техники. - 1994. - № 2. - С.65-75.
Видный исследователь данного периода А.В.Квакин предложил вычленить щ целый ряд стадий развития сознания интеллигенции в послеоктябрьский период, включая активное участие и политическую поддержку, лояльное отношение к власти, продолжение профессиональной деятельности на аполитичной основе, отказ от сотрудничества с большевиками, участие в политических акциях и готовность к вооруженной борьбе.47
Что же касается политики новой власти в отношении науки, то традиционно в исторических работах советского времени она характеризовалась стремлением привлечь ученых на свою сторону, переубедить их, «перевоспитать». Репрессивный элемент данной политики стал изучаться с начала 1990-х годов. Так, Н.И.Павленко отнес начало гонений на ученых - историков к концу 20-х годов48, с чем не согласился В.Золотарев, утверждавший, что в действительности преследования за инакомыслие, удушение гласности начались сразу же после Октябрьского переворота49. Последний опирался на постановления Военно-революционного комитета от 26 октября (8 ноября) 1917 г. и Совнаркома от 28 октября (10 ноября) / о закрытии оппозиционных газет.
В историографии сталинского времени данная тема освещалась фрагментарно. В разгар репрессий 1937 г. была опубликована статья академика И.М.Губкина «Ленин и наука» 50, в которой автор выступил не только приверженцем бесконфликтности в отношениях власти и научного сообщества, но и просматривал связь между активностью советского политического режима первых послеоктябрьских лет в отношении науки и современной ему практикой сталинского государства.
Квакни Л.В. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской интеллигенции. Теоретико-методологические, источниковедческие, историографические аспекты. -Саратов, 1989.- С.51-52.
48 Павленко Н.И. Историческая наука в прошлом и настоящем (Некоторые размышления
вслух). // История СССР. - 1991. - № 4. - С.95.
49 Золотарев В. (Письмо в редакцию). // История СССР. -1992. - № 4. - С.214.
50 Губкин И.М. Ленин и паука. // Правда. -1937. - 21 января.
В статье Ю.Осноса «Из истории советской науки», вышедшей в 1943 г., была предпринята попытка в качестве научно-методологического авторитета изобразить И.В.Сталина, сделавшего первые годы советской власти единственное замечание по поводу науки. Автор постулировал, что «работы Ленина и Сталина указывали путь советской науке и вооружали ее подлинно революционным методом». Ю.Оснос совершенно необоснованно утверждал, что к лету 1918 г. партия большевиков добилась серьезного перелома в отношении старой научной интеллигенции к советской власти. Наряду с этим, в данной статье имелись и достаточно объективные суждения, например, были выделены три основные задачи в области науки, вставшие перед новым советским правительством: определить наличную материальную базу научного строительства, наладить работу старых научно-исследовательских учреждений, создать сеть новых научных институтов, которые отвечали бы требованиям народного хозяйства. я
В конце 40-х - начале 50-х гг. XX века в историографии преобладают попытки обозначить приоритет отечественной науки практически во всех областях знаний, показать ее преимущества над зарубежной наукой, представить воздействие властных структур на научное сообщество как бесконфликтное и исключительно позитивное.5
В период политической «оттепели» времен Н.С.Хрущева был сделан шаг по пути объективного анализа данной проблемы. В частности, И.С.Смирновым был подвергнут критике ряд сочинений предшествующего времени и обоснован вывод, что причиной распространения необоснованных фактов является расширительная трактовка участия В.И.Ленина в судьбе каких-либо мероприятий в области науки. К бездоказательным были отнесены утверждения академика М.М.Дубинина о том, что первые исследовательские институты были орга-
51 Оснос 10. Из истории советской науки (1917-1920 гг.). // Исторический журнал. - 1943. - №
5-б.-С.18-19,23.
52 Самарин A.M. За высокую партийность и научную принципиалыюсть учебников для высшей
школы. // Вестник высшей школы. - 1948. - № 8. - С. 1-7; Григорьев А.А., Лебедев A.M. При
оритет русских открытий в Антарктике. - М., 1950; Попов В.А. Россия - родина воздухоплава
ния и авиации. - М., 1951; Покровский Ю.М. Россия - родина электротехники. - М., 1951; и др.
низованы по предложению В.И.Ленина в 1918-1920 гг., а также факт беседы 4 последнего с непременным секретарем АН С.Ф.Ольденбургом, в которой вождь партии большевиков высказал мысль о том, что академикам необходимо стать ближе к жизни, принять участие в строительстве советского государст-ва.
Однако этот критический настрой в историографии был пресечен в условиях начавшегося застоя, когда критиковались историки, обращавшие внимание на негативные стороны и забывающие «даже упомянуть, что это были ошибки в практической работе по осуществлению правильной, научно обоснованной генеральной линии партии». 54 Подобная абсолютизация не пошла на пользу исторической науке, как и возрождение критиковавшейся ранее традиции преувеличения роли В.И.Ленина в развитии науки, который «теоретически и практически разработал основные вопросы организации науки. По инициативе В.И.Ленина в нашей стране впервые в истории приступили к государственному планированию научных исследований, к выработке и успешному претворению в ґ жизнь единой общенациональной политики развития науки» 55. Ни содержание этой программы, ни процесс воплощения ее в жизнь не раскрывались. Более того, в конкретно-исторических исследованиях по истории науки период лета 1918-1921 гг. был назван «белым пятном».56
Еще более категоричен был вывод о том, что вплоть до начала 70-х годов историки не обращались к проблемам становления государственной политики в области науки как предмету самостоятельного изучения. М.В.Бастракова выделила критерии и ведущие принципы руководства исследовательской деятельностью: управление наукой в классовых интересах, объективность и научность как усло-
53 Смирнов И.С. Ленин и советская культура. Государственная деятельность В.ИЛенина в об
ласти культурного строительства (октябрь 1917 г. - лето 1918 г.). - М., 1960. - С. 37,38.
54 Голиков В., Мурашов С, Чхиквишвилк И., Шатагин Н., Шаумян С. За ленинскую партий-
Ф ность в освещении истории КПСС. // Коммунист- 1969. - № 3. - С.70.
55 Добров Г.М. Наука о науке. Введение в общее науковедение. - Киев, 1970. - С. 13.
56 См.: Зак Л.М., Лельчук B.C., Погудин В.И. Строительство социализма в СССР. Историогра
фический очерк. - М., 1971.-С. 194.
вия создания рациональных форма организации науки, планирование научных ис-ф следований.57
В середине 80-х годов были предприняты попытки осмысления того, как формулировались основы государственной научной политики 1917-1922 гг.: сохранение научного потенциала страны, привлечение к деловому сотрудничеству и «идейное перевоспитание буржуазных специалистов», внедрение в организацию науки и руководство научным строительством «новых социалистических принципов», преобразование методологических основ науки на принципах марксизма-ленинизма, развитие науки в тесной связи с построением основ социализма в нашей стране. При этом обращалось внимание на сформулированные В.И.Лениным «два важнейших принципа: о классовом характере науки и о раскрепощающей науку роли социализма» 58. Реакция же самих ученых на воплощение в жизнь принципа «классовости науки», итоги претворения в жизнь основ большевистской научной политики не изучались.
В этой связи, представляется обоснованной точка зрения В.С.Волкова, счи-, тающего, что утилитаристские подходы к интеллигенции со стороны советского государства имели место, и они вызвали негативную реакцию, о чем свидетельствуют многочисленные факты, однако и он склоняется к мысли, что в литературе более объективно отражена история интеллигенции в первые годы советской власти.5
Применительно к истории взаимодействия власти и научного сообщества этого сказать никак нельзя. В исторической литературе в течение длительного времени преобладала концепция бесконфликтности в отношениях нарождающегося советского политического режима и научного сообщества, историки были
57 Бастракова М.С. Становление советской системы организации науки (1917-1922 гг.) - М.,
1973.-С.8,271.
58 Иванова Л.В, Есаков В.Д. Первые шаги советской науки и распространение научных
знаниП среди народных масс. // Великая Октябрьская социалистическая революция и
Ф становление советской культуры 1917 - 1927 гг. / Отв. ред. М.П.Ким. - М, 1985. - С.191, 291.
59 Волков B.C. К научной концепции истории советской интеллигенции. // В поисках
исторической истины: Сб.ст. - Л., 1990. - С.52..
приверженцами принципа «классовости» науки и упрощенного подхода к научному и культурному наследию досоветской эпохи.
Тема исследования нашла частичное отражение в работах ряда авторов, в центре внимания которых находилось законодательное регулирование деятельности советских учреждений культуры, а также история отдельных органов государственного руководства культурным строительством.60
Современный автор В.Д.Есаков считает недостаточно обоснованным распространенное до сих пор в литературе представление, что при обсуждении вопросов сотрудничества Академии наук с органами советской власти основное внимание было уделено развитию отделов Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). В действительности Академия наук заявляла о необходимости поддержки всех академических проектов, которые разрабатывались в ее специальных комитетах и комиссиях: Центральной сейсмической комиссии, Магнитной комиссии, Ломоносовском комитете, Комиссии по составлению диалектологических карт русского Языка, Комиссии по изданию академической библиотеки русских писателей, Комиссии по сборнику «Русская наука», Комиссии по изучению племенного состава населения России.61
В научной литературе высказана гипотеза о наличии двух тенденций по отношению к Академии наук после Октябрьской революции: одна сводилась к стремлению заменить Академию другими структурами, жестко и непосредственно подчиненным центральным властям и лишенными любых остатков академических свобод; другая тенденция власти в отношении Академии наук сводилась к
Зак Л.М. Строительство советской культуры в СССР (1933-1937 гг.): Дис д-ра ист. наук. -
В 2-х т. - М., 1966.; Шейко В.Н. Развитие системы государственного руководства культурным строительством (Из истории Наркомпроса РСФСР. 1926-1932 гг): Дис... канд. ист. наук. - М, 1971; Теплова Е.Ф. Декреты Советской власти - источники по истории политики в области культуры, 1917-1920 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. - М., 1991; Фаттахова Г.А. Деятельность Академического центра Татнаркомпроса в 1920-е годы: Дис... канд. ист. наук. - Казань, 2000; и др. 61 Есаков В.Д. Документы Политбюро ЦК как источник по истории Академии наук. // Академия наук в решениях Политбюро ЦК РКП (б) - ВКП (б) - КПСС. 1922 - 1952. / Сост. В.Д.Есаков. -М., 2000. - С.8-9.
более осторожным на первом этапе шагам, при этом ставилась задача постепенно полностью подчинить Академию наук контролю со стороны Политбюро ЦК ВКП (б) и правительства. Данное предположение требует подтверждения или опровержения в конкретно-исторических трудах.
По мнению А.И.Авруса, в большевистском руководстве существовало также два подхода к университетам: сторонники первого считали их пережитками феодальной эпохи, обслуживавшими интересы эксплуататорских классов и потому подлежащих уничтожению; другие признавали полезность университетов для подготовки высококвалифицированных кадров, но видели необходимость коренным образом изменить социальный состав преподавателей и студенчества, лишить университеты всякой автономии. Как считает данный автор, победил второй подход.63
В докторской диссертации В.В.Всемирова предпринята попытка выделить этапы создания советской системы высшего образования: период с октября 1917 г. по сентябрь 1918 г. характеризуется как репрессиями со стороны органов власти к ее противникам из среды вузовских преподавателей и студентов, так и попытками реформирования высшего образования на основе диалога власти и представителей вузов; с сентября 1918 г. до начала 1919 г. применялась тактика сплочения «левых» профессоров и студентов, осторожного наступления с их помощью на академические свободы; с начала 1919 г. происходит поворот к методам исключительно административного воздействия на жизнь вузов; командные высоты в высшей школе были завоеваны после одобрения СНК СССР 2 сентября 1921 г. Положения о высших учебных заведениях. Этот автор не согласен с ут-
Предисловие. // Академическое дело 1929 - 1931 гг. - Вып.1. Дело по обвинению академика С.Ф.Платонова / Отв.ред. В.П.Леонов. - Санкт-Петербург, 1993. - C.XIII-XIV. 63 Аврус А.И. Российские университеты и власть в переломный период (революция 1917 г. и гражданская война). // Интеллигенция России и Запада в XX-XXI вв.: выбор и реализация путей общественного развития: Материалы науч.конф., 28-30 мая 2004 г. - Екатеринбург, 2004. -С.53-54.
верждениями ряда ученых, что реформированная Советской властью высшая
школа полностью соответствовала интересам пролетариата.
Одной из важных проблем является изучение концептуальных установок различных политических сил по вопросам научной политики. В частности, членом Центрального Комитета Пролеткульта в 1918-1920 гг. был главный теоретик этой организации по вопросам науки А.А.Богданов, обвинения которого в отрицании культурного наследия и сведение к этому всей программы «пролетарской культуры» впервые появились в фальсификаторской книге А.В.Щеглова «Борьба В.И.Ленина с богдановской ревизией марксизма» (1937 г.) и перекочевали на страницы монографий, учебных пособий, диссертаций.65 Адекватная оценка теоретических позиций и практики такой противоречивой исторической личности, как А.А.Богданов, достаточно актуальна. Не случаен прозвучавший в начале 90-х годов XX века призыв пересмотреть отношение к нему как к ученому, гуманисту и организатору науки.66 Только на завершающей стадии советского периода и в постсоветское время были проведены исследования антинаучных концепций послеоктябрьского периода.67
Современные авторы С.А.Богданчиков, М.А.Черносвитова считают, что выдвинутая в начале 20-х годов советским ученым и партийным деятелем Э.С.Енчменом оригинальная концепция под названием «теория новой биологии» по своему происхождению, содержанию и направленности была не столько науч-
Всемиров В.В. Создание советской системы высшего образования и студенчество 1917-1927 гг.: Дис.... д-ра ист.наук. - Саратов, 1996. - С.342,344.
65 Гловели Г.Д., Фигуровская Н.Н. Трагедия коллективиста // Богданов А.А. Вопросы
социализма: Работы разных лет. - М., 1990. - С.24.
66 Никонов А.А. В заложниках у политики. // Вестник Академии наук. - 1991. - № 11. - С. 12.
67 Алексеев П.В. Революция и научная интеллигенция. - М., 1987. - С.45-54; Он же. Философы
России XIX-XX столетий. Биографии, идеи, труды. - М., 2002. - С.125-126, 242-243, 316;
Агейчева Т.В. Концепция интеллигенции и истории русской общественной мысли в трудах
В.Р.Иванова-Разумника: Дис.... канд. ист. наук. - М., 2001; Сойфер В. Власть и наука. Разгром
коммунистами генетики в СССР. - М, 2002. - С. 18-34.
ным или философским, сколько идеологическим феноменом. Однако написаны Щ данные работы в философском и науковедческом ключе, без привлечения архивных источников и анализа конкретно-исторического контекста получившей достаточно широкое распространение «енчмениады».
В конце 20-х - начале 30-х гг., как считает А.В.Квакин,69 появилась схема, когда, оценивая позиции различных групп интеллигенции в послеоктябрьский период, обществоведы стали опираться на оценку И.В.Сталина: «Одни вредили, другие покрывали вредителей, третьи умывали руки и соблюдали нейтралитет, четвертые колебались между Советской властью и вредителями...».70 Генсек ВКП (б) на XVIII съезде констатировал, что наиболее влиятельная и квалифицированная часть старой интеллигенции уже в первые дни Октябрьской революции откололась от остальной массы интеллигенции, объявила борьбу Советской власти и пошла в саботажники 7|.
Вместе с тем использование данной схемы в исторической литературе не было автоматическим, ибо в некоторых работах 30-40-х, даже в «Кратком курсе
f истории ВКП (б)», ученые не упоминались в ряду «саботажников» . Более того, в сочинениях периода хрущевской «оттепели» критиковалась точка зрения Ю.Осноса о том, что буквально с первых послеоктябрьских дней мероприятия Советской власти были направлены к всемерному развитию науки и привлечению ее на службу социалистическому строительству.73 И.С.Смирнов, возражая данному автору, утверждал, что «по условиям классовой борьбы (саботаж)» исключа-
9 Богданчнков С.А. Феномен Енчмена. // Вопросы психологии. - 2004. - № I. - С.144-156; Черносвитова М.А. «Жизнь высосала из него все обыденное...»: Об одном из оппонентов Н.И.Бухарина // Современное право. - 2004. - № 4. - С.53-56.
69 Квакин А.В. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской ин
теллигенции. Теоретико-методологические, источниковедческие, историографические аспекты.
-Саратов, 1989.-С.48.
70 Сталин И.В. Сочинения. -Т.13.-М, 1951.-С.69.
ф п Сталин И.В. Вопросы ленинизма. - М, 1945. - С.607-608.
72 История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под ред.
комиссии ЦК ВКП (б). Одобрен ЦК ВКП (б). 1938 г. - М.,1951. - С.205.
73 Оснос Ю. Указ.соч. -С.18.
лась возможность всемерного развития науки буквально с первых же дней Октябрьской социалистической революции.74
Думается на формирование позиций историков 1953-64 годов оказывали влияние такие факторы, как, во-первых, стремление привести все колеблющиеся социальные группы, в том числе ученых, к единому знаменателю, что породило определенный схематизм, характерный для исторических работ данного периода. Во-вторых, на исторических сочинениях сказалось достаточно негативное отношение Н.С.Хрущева и его окружения к интеллигенции вообще. В-третьих, господствовавшая в общественной науке доктрина непосредственного построения коммунизма не оставляла в нем места интеллигентской «прослойке».
Во второй половине 60-х годов происходит некоторая трансформация концепции саботажа ученых в идею бойкота новой власти со стороны научной интеллигенции.75 Возврат к определенному реализму в исторической науке середины 60-х годов потребовал аргументационной базы под устоявшуюся концепцию саботажа ученых. Источники, подтверждавшие саботаж, отсутствовали, поэтому авторы коллективной монографии, вышедшей в 1968 г., были вынуждены констатировать, что буржуазная профессура не оставляла преподавательской работы в вузах, то есть саботажа как такового не было. Само же понятие бойкота зачастую сводилось к признанию учеными единственной законной властью в стране Учредительного собрания: известный историк М.К.Любавский оценил «Октябрьскую революцию как насилие «толпы» над старым миром, профессора Кизиветтер, Стратонов, Платонов, Костицын и другие бойкотировали передовых профессоров и преподавателей, вставших на путь сотрудничества с Советской властью, третировали демократическое студенчество».76
В 70-е - первой половине 80-х годов XX века концепция саботажа была реанимирована. Согласно одной точке зрения, саботаж интеллигенции был все-
74 Смирнов И.С. Указ.соч. - С.236.
75 История КПСС.-В 6т.-Т.З.-КН.2.-М., I967.-C.421.
76 Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965 гг. / Ред. колл.:
И.Е.Ворожейкин, М.П.Ким, В.П.Наумов. - С.26.
объемлющим и лишь к началу 1920 г. был сломлен. Другие авторы ориентировались на то, что он не был всеобщим и повсеместным 78. Во втором случае, были возможны вариации, когда историки относили преодоление саботажа интеллигенции к 25 ноября 1917 г., весне 1918 г., марту 1919 года.79 В 1985 г. академик И.И.Минц призывал саботаж интеллигенции не преувеличивать.80 При этом приверженцы обеих точек зрения не оговаривали конкретно, участвовали или нет в саботаже ученые и в каких формах. Априорно предполагая их участие, эти авторы в исследовании проблемы делали шаг назад от историков второй половины 60-х годов.
Тем не менее, даже на авторов второй половины 80-х годов оказывали влияние концепции преувеличения саботажа старой интеллигенции.81 Однако на конкретном уровне факты саботажа научных деятелей не подтверждались. Прежде всего, не было саботажа среди ученых Академии наук.82 В забастовках также не принимали участие профессора высших учебных заведений.83 Исторический факт неучастия вузов и Академии наук в смысле прямого отказа работать расценивается некоторыми нашими исследователями излишне упрощенно - как свидетельство их перехода к сотрудничеству с советской властью и даже как изменение их
политической ориентации.
Культурная революция в СССР и духовное развитие советского общества. - Свердловск, 1974.-С.406.
78 Федюкин С.А. Революция и культурное наследие. // Великая Октябрьская социалистическая
революция и становление советской культуры 1917 - 1927 гг. / Отв.ред. М.П.Ким. - М., 1985. -
С.213.
79 См.: Квакни А.В. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской
интеллигенции. - С. 16; Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР.
-Свердловск, 1987.-С.41-42.
80 Минц И.И. Великая Октябрьская социалистическая революция и интеллигенция //
Интеллигенция и революция. XX век. - М.: Наука, 1985. - СЮ.
81 Востриков Н.И. К вопросу о послеоктябрьской тактике большевиков по отношению к город
ским средним слоям. // Великий Октябрь - торжество идей марксизма - ленинизма. / Под ред.
И.И.Минца. - М., 1987. - С233.
82 Кольцов А.В. Ленин и становление Академии наук как центра советской науки. - Л., 1969.
-С.31.
83 Фриш С.Э. Отрывки из воспоминаний. // Природа. - 1990. - № 10. - С.87.
84 Алексеев П.В. Революция и научная интеллигенция. - М.,1987.- С.38.
Анализируя проблему саботажа научной интеллигенции, М.Е.Главацкий и М.Д.Селянинова, пришли к выводу, что историки предшествующие им историки доказывали, что советская власть, применявшая суровые репрессивные меры против буржуазных специалистов, имела на это полное моральное и юридическое право, хотя саботажем объявлялось и забастовочное движение интеллигенции, которое уже в те времена имело под собой международную правовую основу (право быть в оппозиции, право на инакомыслие).85 Разумеется, это суждение справедливо, однако факт участия ученых в саботаже никем документально не установлен, а право на оппозицию отрицалось советским политическим режимом.
Опора же исследователей на такие факты, как призывы Академического союза Петрограда в «Протесте Академического союза» от 26 октября 1917 г. не поддерживать новую власть, публикация 28 ноября 1917 г. аналогичного «Воззвания ученых», на которые ссылались некоторые историки,86 являются слабым аргументом, ибо участие академических ученых, профессуры вузов в забастовках зафиксировано не было. Чтобы выйти из трудного положения, Л.В.Иванова обозначила время с октября 1917 г. по весну 1918 г. как период активного и пассивного саботажа научной интеллигенции.87
Если конкретных фактов первой разновидности саботажа просто не было, то под вторую можно было подвести все что угодно, например, панику, подавленное социально-психологическое состояние, рассуждение о крахе и гибели науки, неприятие нового политического режима. В.Д.Анисимов предлагает кате-
Власть и российская наука накануне 1917 года
Развитие отечественной науки в исследуемый период было тесно связано, а во многом и зависело от воздействия государства, политической системы, партийной борьбы, симпатий или антипатий тех или иных политических деятелей. В той или иной степени это было характерно и для других стран в различные исторические периоды, в частности, во Франции Наполеон III требовал принесения присяги известным ученым-астрономом, директором Парижской обсерватории Д.Ф.Араго (1776-1853), по поводу чего Виктор Гюго заметил, что «в хорошо организованном государстве... все числится на должности, даже наука» и «астроном — это нечто вроде небесного жандарма. Обсерватория — караульная будка», а «свободная астрономия почти так же опасна, как и свободная печать» .
В России подобное явление ощущалось еще острее. М.О.Гершензон утверждал, что с первого пробуждения сознательной мысли интеллигент становился рабом политики, только о ней думал, читал, спорил, ее одну искал во всем.2 Для П.Б.Струве историческое значение интеллигенции в России определялось ее отношением к государству в его идее и в его реальном воплощении.3
Если касаться исторических условий развития российской науки, то в этом плане представляет интерес анализ В.О.Ключевским проявившегося еще в России XVII в. критического подхода к новой или западной науке, которая «приходила к нам не покорной служительницей церкви и не подсудимой, хотя и терпимой ею грешницей, а как бы соперницей или в лучшем случае сотрудницей церкви в деле устроения людского счастья... Легко понять, почему знакомство с Щ этой наукой тотчас возбудило в московском обществе тревожный вопрос: безопасна ли эта наука для правой веры и благонравия, для вековых устоев национального быта?».4
Начало XX в. явилось рубежом в развитии отечественной науки, что проявлялось, по меньшей мере, в трех аспектах. Прежде всего, она испытала влияние универсального процесса специализации наук, отношение к научному производству как к профессии.5 С другой стороны, развернувшаяся в 90-е годы XIX в. научная революция в естествознании, привела к взлету исследовательской мысли; работы Д.И.Менделеева, П.Н.Лебедева, И.П.Павлова, В.И.Вернадского, Н.Е.Жуковского, Е.С.Федорова, Л.А.Чугаева и многих других русских ученых имели мировое значение 6.
Наконец, в этот период обозначилась проблема социально-политических последствий научных открытий, реализации научных теорий на практике. Экономическая теория К.Маркса, психоанализ З.Фрейда, теория относительности А.Эйнштейна подводили к выводу, что мир не такой, каким он выглядит; нельзя доверять чувствам, эмпирическому восприятию понятий о времени и расстоянии, о добре и зле, о законе и справедливости, о природе поведения человека в обществе. С точки зрения П.Джонсона, марксистский и фрейдистский анализ вместе взятые н каждый в отдельности подрывали высокоразвитое чувство личной ответственности и долга согласно объективно правильному моральному кодексу, стоявшему в центре европейской цивилизации XIX века.7
Формирование концепции мобилизации науки и организация научных исследований в советском социалистическом государстве 1917-1920 гг
Октябрьские события 1917 г. стали водоразделом в развитии России. Непосредственно после Февраля 1917 г. целый ряд деятелей науки предвкушали неминуемый прогресс страны на путях социализма, в частности, профессор И.А.Покровский констатировал «моральный кризис капитализма», увидев выход из него в социализации народного хозяйства.1 В другой научной публикации утверждалось, что в коллективистском обществе, к которому нас влечет историческое развитие, чисто коммунистические формы собственности займут видное место в новой системе права, призванной сменить господствующий теперь индивидуализм.2
Революции 1917 г. произошли в стране, находившейся в критическом положении, унаследовавшей традиции автократического правления, что в большой степени сказалось на новом режиме. По мнению Л.Грэхэма, в молодом Советском государстве была группа способных, унаследовавших значительные научные и культурные традиции интеллектуалов, многие из которых были силой противопоставлены новому правительству; политические же лидеры нового правительства формировались в традициях конспирации, а поэтому свыкались с применением террора, являясь до этого его объектами; их мировоззрение убедительно объясняло их роль в истории.3 В процессе руководства культурой правящая партия прибегала как к запретительным, так и обязывающим мерам.
Октябрьский политический переворот 1917 г. напрямую затронул деятелей науки. В статье народного комиссара просвещения А.В.Луначарского, опубликованной в 1918 г., интеллигентам вообще было отказано в праве на бескорыстный интерес к науке.5 В конце ноября 1917 г. он признал, что «все по-прежнему. Интеллигенция за редким исключением ненавидит нас лютой ненавистью».
Отношение научной интеллигенции к новому политическому режиму просматривается в отчете декана юридического факультета Донского университета Ф.Ф.Зигеля за 1918 г., охарактеризованный им как неблагоприятный для научной и педагогической деятельности: «Захват Ростова большевиками в течение более чем двух месяцев..., расстрел выдающегося ученого профессора Колли, опасение посягательств большевиков на некоторых профессоров, обстрел университетских зданий, развивающаяся междуусобная война и вызванная ею чрезвычайная дороговизна до некоторой степени нарушали правильный ход занятий. Тем не менее, деятельность университета, а вместе с тем и юридического факультета не прерывалась».7 В этом году в крайне сложных условиях профессора и преподаватели Донского университета проводили свои научные исследования и обучали 2288 студентов.
Заведующий учебной частью Воронежского сельскохозяйственного института профессор Н.П.Перший в отчете за 1919/20 учебный год указывал, что лаборатории, кабинеты и библиотеки института не отапливались, использовать их для научных и учебных работ нельзя, семинарские занятия проводились на квартирах преподавателей.
Противорчия государственной научной политики периода НЭПа
Новая экономическая политика, переход к которой был осуществлен в начале 20-х годов, породила серьезные надежды на возрождение научных исследований в стране. Главнаука Наркомпроса РСФСР в отчете за 1923 г. сообщала, что в виду известного улучшения в положении научных работников и в оборудовании научных учреждений, научная работа оказалась более плодотворной и значительной; были отмечены достижения Физического института в изучении свойств веществ, Рентгеновского института, Главной Физической обсерватории, Пулковской обсерватории, сообщалось об успешном проведении семи научных экспедиций (Морского плавучего института, Западно-Сибирской экспедиции АН и др.).1
Однако на пути реализации этих надежд были серьезные препятствия. Прежде всего, нэп не означал свертывание курса на мировую революцию, приверженность которой со стороны партийно-государственного руководства оказывала негативное влияние на развитие науки в нескольких направлениях.2 Во-первых, в нэповский период получил широкое хождение вывод, сделанный на Втором Всемирном конгрессе Коминтерна о том, что на пути «научной организации промышленности... в Советской России нет более никаких препятствий, кроме тех, которые ставит извне империалистическое насилие».3 Следовательно, в качестве негативного фактора, влияющего на научно-технический прогресс, виделась традиционная активность «мира буржуазии». На ключевой для определения судьбы мировой революции IX партконференции (сентябрь 1920 г.) М.С.Ольминский построил свое выступление на том, что ф «придется совмещать две точки зрения - чисто научную и чисто практическую, политическую», как это оформится окончательно, сказать трудно.4 Вопрос о подобном совмещении научного и политического подходов грозил встать во весь рост в условиях перехода к политике гражданского мира.
Сама же политика гражданского мира не предполагала отказа от насильственных методов. В начале 20-х годов руководство страны не только не собиралось вводить политический контроль в правовые и законодательные рамки, но стремилось к его расширению и полнейшему охвату всех групп населения, в частности, попытка наркома финансов осенью 1924 г. добиться урезания сметы ОГПУ до численности гласных сотрудников 20 тыс. чел. и негласных - до 4 тыс. чел. вызвала резкие возражения руководителей этого органа.3 Протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП (б) свидетельствуют, что 16 октября 1924 г. оно решило снять с повестки дня вопрос о сокращении аппарата и войск ОГПУ.6
Во-вторых, ориентация на мировую революцию предполагала определение соответствующего места ученого в обществе. Сторонники так называемого «культурного Октября» утверждали, что параллельно взятию Зимнего дворца должно произойти взятие приступом Академии наук и водворение там новых людей, по возможности, пролетарского происхождения. Предлагалось ликвидировать все старые вузы, ввести трудовую повинность для ученых (работать на заводах, выполнять слесарные работы в мастерских).
