Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историография и источники исследования
1.1 Историография 9
1.2. Источники 47
Глава II. Статус «великороссийской» администрации и земель Войска Запорожского в «Малой России» (вторая половина XVII в. - 1709 г.)
2.1 Статус «великороссийской» администрации и земель Войска Запорожского в «Малой России» во второй половине XVII в 60
2.2 Положение «великороссийской» администрации в «Малой России» и петровские реформы 1700-1709 гг 103
Глава III. «Великороссийская» администрация на Гетманской Украине в 1709-1727 гг.
3.1. Проблема статуса «Малой России» в политике российского правительства в первой трети XVIII в 119
3.2 Статус и полномочия киевского губернатора в отношении Гетманской Украины в 1709-1727 гг 130
3.3. Институт резидентов при гетманском дворе 146
3.4 Малороссийская коллегия (1722-1727): особенности функционирования 183
Заключение 208
Список использованных источников и исследований
- Источники
- Положение «великороссийской» администрации в «Малой России» и петровские реформы 1700-1709 гг
- Статус и полномочия киевского губернатора в отношении Гетманской Украины в 1709-1727 гг
- Малороссийская коллегия (1722-1727): особенности функционирования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В рамках изучения российско-украинских отношений одной из наиболее острых проблем является оценка степени влияния административных реформ Петра I (1700-1727 гг.) на автономию Гетманской Украины и, соответственно, на статус «великороссийской» администрации в регионе. В этом контексте основное внимание историографии как российской, так и украинской сосредоточено на анализе: 1) полномочий киевского губернатора, а также соотношении территорий Киевской губернии и Гетманской Украины; 2) статуса и прерогатив резидентов при гетманском дворе; 3) статуса и компетенции Малороссийской коллегии.
Начиная с XIX в. накопился значительный массив работ, в которых исследовались те или иные институты «великороссийской» администрации. В изучении отмеченных выше вопросов можно отметить два ключевых аспекта: 1) высокая степень политизированности рассмотрения данных сюжетов; 2) некритичное «воспроизводство» старых дореволюционных штампов при характеристике статуса «великороссийской» администрации в регионе. При этом источниковая база приводимых аргументов за два столетия практически не была углублена. Это демонстрирует недостаточную степень изученности институтов «великороссийской» администрации на Гетманской Украине, а также объясняет спорные реконструкции их статуса и полномочий. Последнее определяет негативный фон оценок российско-украинских отношений в рассматриваемый период.
Актуальность настоящей работы обусловлена отмеченными выше особенностями изучения выбранной темы, а также отсутствием исследований, в которых комплексно рассматривались бы институты «великороссийской» администрации на Гетманской Украине и эволюция их статуса. Решение данной проблемы позволит понять характер российско-украинских отношений в рассматриваемый период. Важно подчеркнуть, что обоснование позиции ведется с широким привлечением источникового материала. В особенности это касается донесений резидентов при гетманском дворе, практически ие введенных в научный оборот.
Объектом исследования являются институты «великороссийской» администрации на Гетманской Украине в 1700-1727 гг.
Предметом диссертационного исследования являются закономерности и специфика эволюции статуса «великороссийской» администрации на Гетманской Украине, обусловившие изменения их полномочий и особенности функционирования в рассматриваемый период.
Хронологические рамки исследования. Нижней хронологической границей выбран 1700 г., поскольку именно в этом году впервые на территории «Малой России» появляется институт киевских губернаторов. Данный институт приходит на смену воеводскому управлению. Однако в историографии статус этих киевских губернаторов был крайне слабо изучен. По этой причине не представляется возможным понять влияние отмеченного института на административное положение Гетманской Украины без выяснения их статуса и полномочий. Сверху период ограничен 1727 годом, так как в этом году была ликвидирована Малороссийская коллегия и восстановлен институт гетманства. Это знаменовало смену курса российского правительства в отношении элиты Гетманской Украины и начало нового этапа российско-украинских отношений, который достоин отдельного специального исследования. При этом оговоримся, что в целях уточнения положения институтов «великороссийской» администрации на Гетманской Украине и закономерностей эволюции их статуса в рассматриваемый период мы вынуждены обратиться к анализу специфики положения «Малой России» в составе Российского государства во второй половине XVII в. Это, по нашему мнению, не разрушает общей хронологии, заданной в исследовании.
Территориальные рамки исследования очерчены границами областей под управлением гетмана Войска Запорожского, под которыми мы понимаем так называемую «Гетманскую Украину» или «Гетманщшгу». Это автономное территориально-политическое образование располагалось в пределах исторической области, вошедшей в российский политический лексикон XVH-ХІХвв. как «Малая Россия». Исторически «Малая Россия» имела сложную социально-политическую структуру: институты самоуправления Войска Запорожского (Гетманская Украина), православных шляхты и церкви, а также городов, самоуправлявшиеся по магдебургскому праву. Кроме того, на территории нескольких крепостей «Малой России» были сосредоточены анклавы «великороссийской» администрации (царские воеводы и подчиненные им гарнизоны).
Целью исследования является характеристика специфики статуса и функционирования «великороссийской» администрации на Гетманской Украине в 1700— 1727 гг.
Исходя из цели исследования, в рамках данной работы необходимо решить следующие задачи:
- Определить статус «великороссийской» администрации и институтов Войска
'"'>' Запорожского, предшествовавший институциональным нововведениям 1700—
" 1727 гг.
''''' - Охарактеризовать статус института киевских губернаторов и их полномочия в
-" отношении «Малой России» и Гетманской Украины.
Оценить влияние измены И. С. Мазепы и реформ Петра I на характер
присутствия «великороссийской» администрации на Гетманской Украине.
Уточнить полномочия киевских губернаторов в отношении Гетманской
- Украины и «Малой России» в годы реформ Петра I.
- Реконструировать деятельность института резидентов при гетмане.
Показать особенности функционирования Малороссийской коллегии и причины
> ее ликвидации.
' Методологической основой исследования является инструментарий «новой имперской истории» и «истории понятий».
Инструментарий «новой имперской истории» активно разрабатывается со второй половины 2000-х гг. Сторонники «новой имперской истории» предлагают рассматривать «империю» как «категорию анализа и контекстообразующую систему языков». В таком контексте происходит отказ от восприятия «империи» как исторической структуры с набором различий и неких констант в пользу изучения практик, дискурсов и языков самоописания «имперского опыта» . Соответственно, данный подход задает следующий исследовательский ориентир: реконструкция практик управления различными регионами Российского государства невозможна без обращения к политическому языку рассматриваемого периода. Политический язык является одной из практик властвования. Однако политический язык представляет собой поле борьбы за власть над смыслами. Исходя из этого, он не может объективно и беспристрастно отражать историческую реальность такой, какой она была. В связи с этим особую важность приобретает вписывание понятий политического языка в исторический контекст и, соответственно, анализ стратегий их употребления / применения. Отрыв же от контекста показывает лишь некое метафизическое и независимое развитие языка. По этой причине нам более близка
1 О методологии «новой имперской истории» см. подробнее: Что такое «новая имперская история», откуда она взялась и к чему идет? (беседа с редакторами журнала ЛЬ imperii) Ильей Герасимовым и Мариной Могильнер) // Логос. 2007. №1 (58). С. 218-238; Герасимов И., Глебов С, КусберЯ., Могильнер М., Семенов А. Новая имперская история и вызовы империи // Мифы и заблуждения в изучении империи и национализма / сост. И. Герасимов, М. Могильнер, Л. Семенов. М., 2010. С. 396-412.
методология «истории понятий» в изложении К. Скиннера (History of concepts)2, нежели Р. Козеллека (Begriffsgeschichte).
Инструментарий скиннеровского варианта «истории понятий» позволяет произвести «ревизию» идеологического и практического содержания понятий политического языка, касающегося управления Гетманской Украины. Например, благодаря данной методологии можно понять, как через понятие «малороссийских прав» на практике формировались «зоны присутствия» «великороссийской» администрации на Гетманской Украине и в «Малой России», а также эволюционировала власть институтов Войска Запорожского. По этой причине выбранный нами инструментарий «новой имперской истории» и «истории понятий» позволяет сосредоточиться не только на институциональном аспекте управления Гетманской Украиной, но и на действиях акторов исторического процесса в эволюции статуса «великороссийской» администрации. Это позволит наиболее полно учесть особенности присутствия царской администрации в данном регионе, а также понять характер политики российского правительства на окраинах. Несмотря на важность избранной методологии, в предлагаемой диссертации основное внимание уделяется анализу источников. Это связано с тем, что «слепое» следование любой самой прогрессивной методологии без знания фактического материала может привести к весьма спорным реконструкциям. В качестве примера укажем на подробную критику А. Г. Козинцева книги М. Могильнер — одного из редакторов журнала Ab imperio и популяризатора «новой имперской истории»3.
Научная новизна заключается в самой постановке проблемы, так как традиционная для украинской национальной и российской историографии схема изложения исторического процесса подвергается тщательной деконструкции с точки зрения критического осмысления семантики и практик употребления понятий российского политического лексикона XVH-XVII1 вв. Впервые в историографии будет предпринята попытка анализа «неформального» пакта между казацкой элитой и российским правительством, который определшг на долгие годы особый статус Войска Запорожского и ограниченный характер присутствия «великороссийской» администрации на Гетманской Украине и в «Малой России». Помимо этого, автор впервые вводит в научный оборот значительный комплекс аналитических донесений резидентов при гетманском дворе, что раскрывает новые грани российско-украинских отношений в рассматриваемый период. Само исследование основывается на широкой источниковой базе. В частности, автор использует документы из фондов трех архивов Москвы и Санкт-Петербурга.
Положения, выносимые на защиту:
-
В российской и украинской историографиях институты «великороссийской» администрации на Гетманской Украине в 1700-1727 гг. рассматриваются в контексте петровских реформ, якобы изначально имевших своей целью ограничение / ликвидацию «украинской» автономии (киевский губернатор, резиденты при гетманском дворе, Малороссийская коллегия).
-
Эволюция статуса и полномочий «великороссийской» администрации в период с 1654 по 1709 гг. находилась в прямой зависимости от тех трансформаций, которые претерпела «Малая Россия» на протяжении этого периода. Данные трансформации были обусловлены оформлением на рубеже 60-70-х гг. XVII в. особого неформального «пакта» между царским правительством и верхушкой Войска Запорожского. В результате это права российских царей как суверенов над «Малой Россией» были ограничены, а прерогативы инстигутов Войска Запорожского над население региона расширены. На территории крепостей лишь нескольких «малороссийских» городов к началу ХУШ в.
2 См., например: Скиннер К. Язык и политические изменения // Логос. 2005. № 3 (48). С. 143-152.
3 Козинцев А. Г. Рецензия на книгу; Могильнер М. Homo imperii. История физической антропологии в
России. М.: Новое литературное обозрение, 2008. 512 с.'/ Лнгропологический форум (электронный журнал).
2009. №11. С. 429-441. URL: 11 reviews.pdf (дата
обращения к ресурсу: 17.01.2012).
-
Измена И.С. Мазепы породила определенный «кризис доверия» к элите Гетманской Украины со стороны Петра I, который не привел к радикальной ревизии существовавшего неформального «пакта». Российское правительство официально закрепило за гетманами и институтами Войска Запорожского главенствующее положение в «Малой России».
-
Измена И. С. Мазепы не сказалась на границах Киевской губернии и практиках ее управления. Киевский губернатор не обладал полномочиями в отношении Гетманской Украины, за исключением «государевых описных малороссийских раскольничьих слобод».
-
Резиденты при гетманском дворе имели статус своеобразного советника-шпиона. Этот чиновник не обладал полномочиями исполнительной власти и не имел заметного влияния на внутреннее положение на Гетманской Украине.
-
Создание Малороссийской коллегии было продиктовано стремлением упорядочить функционирование высших органов власти Гетманской Украины, а также направлением в царскую казну тех финансовых потоков, которые должны были поступать в нее но соглашениям 1654 г.
-
В рассматриваемый период сложилась уникальная ситуация в положении «великороссийской» администрации на Гетманской Украине. Несмотря на измену И. С. Мазепы, присутствие царских администраторов носило весьма ограниченный характер. При этом к концу 20-х гт. XVIII в., благодаря «санкции» российского правительства, Войско Запорожское на пространствах «Малой России» превращается в относительно автономное полугосударственное образование — Гетманскую Украину.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении истории практик управления Российской империи, подготовке вузовских курсов по истории Гетманской Украины в составе Российского государства, истории понятий, истории исторической науки, спецкурсов по административной и интеллектуальной истории. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в качестве теоретического и методологического инструментария для дальнейших исследований по тематике работы или смежных областей.
Апробация результатов исследования проводилась в рамках региональных, всероссийских и международных научных конференций в Екатеринбурге (2007, 2010, 2012), Томске (2009), Самаре (2009, 2010), Харькове (2010), Киеве (2010), Москве (2011), Умани (2012). Кроме того, отдельные положения диссертации обсуждались в рамках проблемного семинара по древней и новой истории России на кафедре истории России департамента «Исторический факультет» Института гуманитарных наук и искусств Уральского федерального университета.
В 2009—2011 гт. исследования по теме диссертации проводились в рамках реализации государственного контракта № 02.740.11.0348 по теме «Социокультурные и институционально-политические механизмы исторической динамики переходных периодов», шифр «2009-1.1-301-072-017», а также при стипендиальной поддержке Германского исторического института в Москве по проекту «Деятельность генерала Вейсбаха в управлении Гетмашцшюй».
По теме диссертации оігубликовано 8 работ, в том числе две - в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и исследований.
"- ; ..-.
Источники
Прежде чем перейти к анализу историографии по теме диссертации, необходимо дать несколько пояснений относительно структуры данной главы. Работы, в которых рассматривались институты царской власти на Гетманской Украине, довольно многочисленны. Однако начиная с «классических» работ А. И. Ригельмана, Д. Н. Бантыш-Каменского, С. М. Соловьева институты «великороссийской» администрации целостно на монографическом уровне не изучались. Скорее можно говорить о рассмотрении отдельных институтов в контексте более общих вопросов. В связи с этим возникает проблема выстраивания единой хронологии для наглядной демонстрации развития историографии по вопросу функционирования рассматриваемых институтов. Для решения отмеченной проблемы мы избрали в настоящей главе проблемно-хронологический принцип изложения материала. В трех блоках данного параграфа мы разберем историографию, касающуюся: I) создания института киевских губернаторов, Киевской губернии и ее соотношения с территорией Гетманской Украины; 2) создания и функционирования института резидентов при гетманском дворе; 3) создания и функционирования Малороссийской коллегии.
К анализу историографической проблемы создания института киевских губернаторов; Киевской губернии и ее соотношения с территорией Гетманской Украины мы обращаемся с целыо уточнения границ пребывания «великороссийской» администрации на территории Гетманской Украины в рассматриваемое время.
Одними из крупнейших преобразований Петра I являлись первая и вторая губернские реформы, давшие Российскому государству новое территориально-административное устройство. Исследователям истории
XVIII в. прекрасно известны классические монографии дореволюционных историков, в которых были освещены различные аспекты данных реформ . При этом следует отметить, что для дореволюционных авторов в некоторой степени был характерен генерализирующий подход в изучении губернских реформ Петра І, в рамках которого могло произойти нивелирование региональных особенностей. Одной из таких региональных особенностей Российского государства начала XVIII в. было существование в рамках его территории т. н. Гетманской Украины. Соответственно, возникает вопрос: что произошло с данным регионом во время губернских реформ Петра I? Какой статус был у Гетманской Украины по отношению к созданной в результате 1-й губернской реформы Киевской губернии; распространялись ли полномочия киевского губернатора на данную территорию?
В 1876 г. вышла первая (и последняя) часть труда историка-юриста П. Н. Мрочек-Дроздовского, посвященная 1-й губернской реформе Петра I. При описании Киевской губернии историк прибегал к довольно крупным «мазкам», что во многом было связано со спецификой применения историко-юридического подхода. В предельно общих словах исследователем давалась территориальная, финансовая и административная характеристика этой губернии . Помимо прочего, автор указывал, что губерния «находилась при особых условиях, - была пограничною». От опасности со стороны казаков и татар ее границы оберегала «Малороссия» (большей частью «переданная» России), «как сторожевой полк (гетманский регламент7)». Это, по мысли П. Н. Мрочек-Дроздовского, объясняло присутствие на территории губернии всего четырех гарнизонных и такого же количества кавалерийских полков8. К сожалению, автор не давал каких-либо пояснений относительно статуса и месторасположения царских войск. Также историк отмечал, что мещане Киева не были включены в подворную перепись и, следовательно, не входили в состав податного населения. В связи с этим П. Н. Мрочек-Дроздовский полагал, что киевляне «состояли на особом положении относительно прочих посадских Киевской губернии»9.
На фоне монографии П. Н. Мрочек-Дроздовского выделяются работы В. И. Щербины, посвященные специфике управления Киевом. В одной из своих статей (1892) Щербина особое внимание уделил разбору статуса и полномочий киевских губернаторов, а также проблеме соотнесения Киевской губернии и Гетманской Украины. При этом историк оговаривался, что в своей статье намеревался «представить общий очерк административного устройства Киева в разсматриваемую эпоху, не касаясь пока возникающих при этом частных вопросов, которые могут быть предметом особаго труда»10. В. И. Щербина, ссылаясь на указ Петра I от
10 февраля 1707г. о назначении киевского воеводы Д.М.Голицына в качестве преемника киевского губернатора А. А. Гулица, отмечал, что Голицыну предписывалось руководить Белгородским разрядом вместе с Киевом и «замками в черкаских городех», где находились царские воеводы11. Несмотря на это пояснение, историк полагал, что в 1708 г. в состав созданной Киевской губернии вошли города, а не «замки». К ним автор относил «Киев, Переяславль, Чернигов и Нежин, т. е. именно те города, в которых еще при Алексее Михайловиче были великорусские воеводы». Исходя из этого, В. И. Щербина оспаривал утверждение Н. И. Костомарова, относившего «к Киевской губернии гетманщину», т. к. «это была очевидная обмолвка: гетманщина имела особое управление и не могла зависеть от киевскаго губернатора» . По мнению историка, указ 1708 г. о создании губернии не привнес каких-либо изменений в управление «малороссийскими» городами, находившимися вне военной и финансовой юрисдикции губернатора. Однако в результате разделения губерний на провинции в 1719 г. в состав Киевской провинции Киевской губернии к четырем «малороссийским» городам прибавились Полтава и Переволочна. Кроме того, по мнению историка, в середине 10-х - начале 20-х гг. XVIII в. полномочия киевского губернатора все-таки распространились и на территорию Гетманской Украины.
В 1714 г. киевский губернатор получает право ссыска беглых на территории Гетманской и Слободской Украин, а в 1715 г. в его подчинение были переданы раскольничьи слободы в Черниговском и Стародубском полках13. К сожалению, автор не давал дополнительных разъяснений относительно механизмов розыска беглых и специфики управления раскольничьми слободами. Далее В. И. Щербина сделал предположение, что «в это время власть киевскаго губернатора должна была усилиться вследствие изменения административного строя Малороссии», связанного с появлением института резидентов при гетмане и созданием Малороссийской коллегии. Это предположение В. И. Щербина подкреплял ссылкой на «просительные пункты» гетмана И. И. Скоропадского 1722 г. В одном из этих «пунктов» гетман жаловался на киевского генерал-губернатора и подчиненных ему комендантов, «по гварнизонам в Малой России будучим», чтобы они «до судов и правления малороссийского» не вступались и «указов никаких от себе до старшины малороссийской» не присылали . Данную жалобу В. И. Щербина интерпретировал следующим образом: «Из просьбы Скоропадского можно заключить, что генерал-губернатор в это время присвоил себе уже власть судебную и административную, что было, вероятно, результатом применения инструкции 1719г., значительно расширявшей власть губернатора, но неприменимой к Киеву вследствие его исключительного положения»1
Положение «великороссийской» администрации в «Малой России» и петровские реформы 1700-1709 гг
Столь явная ошибка Т. Г. Таировой-Яковлевой не единственная в историографии. В работах, касающихся деятельности данного института, также присутствует некоторая неопределенность относительно времени его создания110.
История создания и функционирования Малороссийской коллегии не становилась объектом специальных исследований до середины 90-х гг. XX в. По этой причине фрагментарно были рассмотрены лишь некоторые аспекты ее деятельности.
Известный дореволюционный историк Д. Н. Бантыш-Каменский в своей «Истории Малой России» использовал бумаги в т. ч. Малороссийской коллегии. В частности, автор приводил документы, касающиеся официальных полномочий коллегии. Деятельность данной институции и ее президента автор оценивал весьма негативно. Особенно это касалось взаимоотношений с наказным гетманом П. Л. Полуботком111. По мысли историка, президент коллегии С. Л. Вельяминов даже намеревался «один управлять Малороссией»112.
Другой видный дореволюционный историк С. М. Соловьев, по сравнению с Д. Н. Бантыш-Каменским, использовал больший объем документов из архива Сената. Тем не менее в плане подачи материала он недалеко ушел от «летописного» характера повествования, характерного, например, для сочинений И. И. Голикова. Однако в отношении истории
Малороссийской коллегии С. М. Соловьев лишь констатировал ее официальный статус, описывал конфликты коллежского президента с П. Л. Полуботком113. Предельно сухо историк объяснял причины ликвидации коллегии. По мнению автора, ликвидация была связана с желанием российского правительства расположить к себе местное население и иметь подконтрольного гетмана. Несмотря на это, С. М. Соловьев отмечал, что в деятельности коллежских чиновников присутствовала коррупционная составляющая (взятки, растраты доходов коллегии), которую якобы демонстрировали жалобы местного населения и выявил аудит тайного советника Ф. В. Наумова, назначенного резидентом при гетмане Д. П. Апостоле114.
Определенный вклад в прояснение деятельности Малороссийской коллегии внесла Александра Ефименко, которая проанализировала так называемые «пункты» президенту Малороссийской коллегии Вельяминову115. Исследовательница рассматривает центральную власть как фактор, благодаря которому паны могли сохранить свои права и владения («под сенью русского оружия»). Народ же, в свою очередь, видел в ней защиту от произвола собственной элиты, уверенность в чем поддерживало российское правительство116. Малороссийская коллегия в сочинении А. Ефименко выступает как канал, через который формировались представления о ситуации на Гетманской Украине. В целом же, по мысли историка, политика Петра I была направлена на инкорпорирование Гетманщины в общеимперскую систему. В реализации этих намерений российская власть использовала сиюминутные политические интересы старшины117.
В магистерском сочинении И. Б. Розенфельда, написанном в русле историко-юридического подхода, отмечалось, что упразднение Малороссийской коллегии и восстановление гетманства были вызваны внешнеполитическими потребностями118.
Таким образом, в дореволюционной историографии отмечалось, что введение Малороссийской коллегии имело серьезные последствия для автономии Гетманской Украины. Однако такая позиция не подкреплялась специальными глубокими архивными изысканиями.
В советский период развития исторической науки также не происходит углубления источниковедческой составляющей в работах, затрагивающих деятельность Малороссийской коллегии.
В фундаментальных работах наподобие «Очерков по истории СССР» давалась крайне скудная информация по нашей теме: «На Украине была особая судебная система. ... Решения генерального судьи можно было обжаловать в организованную в 1722 г. для надзора за украинскими властями Малороссийскую коллегию»119. В томе, включавшем раздел по истории народов СССР во второй половине XVIII в., В. А. Дядиченко, автор главы, посвященной Украине, показывает, что Малороссийская коллегия была учреждена в контексте «более тесного включения Украины в общую систему государственно-политического устройства»
Ситуация в изучении статуса и полномочий Малороссийской коллегии кардинально изменилась с появлением работ современного историка В. Н. Горобца. Монографии В. Н. Горобца, одного из видных украинских специалистов по истории XVIII в., представляют собой наиболее полные и подробные исследования истории Малороссийской коллегии. Его работы, рассматривавшие деятельность Малороссийской коллегии, были написаны на базе кандидатской диссертации (например, монография 1998 г.), посвященной истории данного учреждения121. Предметом монографии 1998 г. являлись следующие вопросы: особенности государственной структуры Гетманщины, функционирование «национальных государственных институтов и влияние на их развитие со стороны российской политической надстройки» . В работе В. Н. Горобец привлек значительный архивный материал из Сенатского архива (дела Малороссийской экспедиции Сената), отдела рукописей Российской государственной библиотеки (г. Москва), архивов Украины . Историк старался детально проследить эволюцию российской политики на Гетманской Украине в годы Петровских реформ и первого послепетровского пятилетия. В. Н. Горобец первым смог создать всестороннюю реконструкцию деятельности Малороссийской коллегии, исследовать причины ее основания, повседневность коллежской рутины, результаты работы данного учреждения.
Однако при всей своей важности работа отличалась рядом недостатков. Например, автор приводил статистику жалоб на старшину, подданных в Малороссийскую коллегию, только за первые месяцы работы данного учреждения (сентябрь-ноябрь 1722 г.)124. Возможность рядового казака или посполитого вести на равных судебные тяжбы со старшиной рассматривалась как уничтожение традиционной судебной системы Гетманской Украины" . Также слабо реконструированы историком взаимоотношения членов Малороссийской коллегии с местной элитой.
Статус и полномочия киевского губернатора в отношении Гетманской Украины в 1709-1727 гг
Однако этому воспротивились не только мещане, но и киевский воевода, который запретил отправку грамот. С защитой интересов мещан в Москве выступил также епископ Мефодий, который сообщал, что из-за опасений мер со стороны гетмана мещане не подали челобитную. Мефодий предлагал послать указы киевскому, нежинскому и переяславскому полковникам, чтобы они хранили и впредь права мещан и не давали гетману права вмешиваться в самоуправление, заставив его выполнять те обязательства, которые он дал епископу лично. В итоге царское правительство 1 июня 1665 г. отменило февральское решение . Осенью того же года в массовом порядке оно подтвердило ЖГ депутациям от привилегированных городов (Киева, Чернигова, Нежина, Стародуба, Погара, Остра и Козельца). Этому поспособствовали представители городских корпораций, перед которыми встала перспектива лишения привилегии во время обсуждения в столице с гетманом новых, так называемых Московских, «статей». В историографии данный конфликт подробно был разобран В. А. Романовским256. Это же противостояние гетмана и городов затрагивала в своей докторской диссертации Т. Г. Таирова-Яковлева. В отличие от В. А. Романовского исследовательница пришла к выводу, что И. Брюховецкий всячески стремился показать свою лояльность московскому правительству. Именно поэтому гетман решился отобрать у городов ЖГ на Магдебургское право. При этом исследовательница не поясняет, на каком основании она приписывает гетману и абстрактному московскому правительству подобные намерения. При изложении данного сюжета в диссертации Т. Г. Таировой-Яковлевой отсутствуют какие-либо ссылки на исследования В. А. Романовского.
В рассмотрении политической активности городских делегаций в это время особое место занимает челобитная киевлян. Источник будет нам интересен также и по причине употребляемой лексики. Осенью 1665 г. «мещане места вашего царского пресветлого величества Киева, войт, бурмистря, райцы и все посполство» подали челобитную. В ней киевляне подробно описывали постигшие их несчастья в «льготные года» (1660-1665 г.), когда они могли бы поправить свое положение и положенные в царскую казну 3000 золотых употребить на строительство земляного вала и изготовление «наряда», «где живем мы на Подоле». Необходимую сумму у мещан не получалось собрать из-за того, что «перевозы» киевский воевода не отдал местной ратуше, поэтому после частых набегов татар, «егда людей вновь отчасти было собралось на посад» для крепостного строительства удалось собрать с кабака «сколко сот рублев». Терпеть притеснения мещанам приходилось от «изменника» Я. С. Самко" , который «вымучил» 400 руб., от запорожских полковников Шульги и Чернеца, не выезжавших из «места» четыре недели отчего «людей ратушных» до «разорения привели». К тому же для защиты от татарской опасности киевский воевода И. И. Чаадаев «к нам на посад вашего царского пресветлого величества из города» прислал ратных людей, которых «до ныне» мещане содержали259. Свои требования киевляне конкретизитировали в «статьях», прилагавшихся к челобитной. «Статьи» состояли из 10 пунктов" . Депутация просила царя об уменьшении подати до 1000 золотых, но в случае возвращения «перевозов» согласны были платить 1500. О ратных людях по причине их «разбоев безспрестанных» испрашивали от «тое тягости изволь нас бедных милостивее волными учинить и людей ратных в город свести». Ходатайствовали киевляне о возвращении якобы у них отобранных сенокосов, «земель лавочных», о вознаграждении «мастеровым людям» «за их всякие работы», а также о разрешении отставить караул у ратушного кабака, дабы «служивые люди» могли «выпить временем за копейку вина». Но главное, о чем просили депутаты, - не просто «подкрепить» «права и привилея наши стародавныя», но внести в текст новой ЖГ небольшую поправку о том, чтобы «никаких податей, яко люди украйные, от татар никогда смирения не имеючие, давать не имеем», следовательно, должны быть уволены «от давания и от платежу пошлин и тамги, яко люди войною разоренных и обеднялых». Вопреки жалобам на московских воевод и их подчиненных, киевляне завершали свои требования настоятельной просьбой освободить «от казацких постоев», указать «бояром и воеводам Киевским нас от них оберегать и оборон чинить (выделено нами. -Я. Л.)».
Описанная ими картина «разорений» заставила московское правительство привлечь к ответу на «статьи» киевских мещан воеводу И. И. Чаадаева261. Его отписка была суха и лаконична. Спорные «перевозы» были устроены после разорения Киева, «как в начале войны разбежались мещане» (т. е. в 1665 г.), а ежегодный доход с них составлял всего 300 руб. О ратных людях Чаадаев замечал, что поставлены «по мещаном, по их челобитью, для обороны от неприятеля и кормить их обещались из воли», а подводы если и берутся, то только для государевых посланцев «по великой нужде взять подводы годом дважды, или по силу трижды». Далее воевода пояснял, что используются сенные покосы только те, «кои лежат в пустее, церковные и шляхецкие угодья, и мещанские, которые ныне в бегах». Сами мещане «в тех угодьях и самим ловить вобще с государевыми людми вол но». За любое же превышение должностных полномочий тем людям будет «давано по сыску управа безволокитно», киевским мастеровым деньги платись исправно из казны, кроме починки топоров, заступов, пушечных станков, так как «по тамошнему обычаю такие дела мастеровые люди всего места на великого государя повинны делать». Любопытно пояснение воеводы относительно занятых московскими войсками территорий в Киеве: «земли изменничьи в городе в болшом и в малом осажены государевыми ратными людми, а им Киевским жителем селитца в городе не указано и впредь им жить в городе не доведетца».
На основании приведенных аргументов 11 ноября 1665 г. киевлянам была дана еще ЖГ после подтвердительной на Магдебургское право \ В ЖГ уточнялось, что «перевоз» «отдавался» на «ранду в ратушу», за что они были обязаны ратных людей (общим числом 400 чел.) кормить и обеспечивать одеждой. По вопросу с подводами и сенокосами царь и бояре соглашались со свидетельствами И. И. Чаадаева, заметив, что мещанам в том «налога и обида» была от бывшего воеводы Н. Я. Львова (1665-1666). Им же были чинены обиды и мастеровым.
Таким образом, мы видим великолепную демонстрацию своеобразного политического торга, который киевляне вели самостоятельно от гетмана. Случай с киевской делегацией показывает, как за выстроенной картиной лишений военного времени скрывались вполне ясные политические требования «разоренных и обеднялых» мещан, особенно это касалось «перевозов». Несмотря на «злоупотребления» московских ратных людей, от их присутствия мещане не намеревались отказываться. Киевлянам вторил и нежинский войт Федор Константинович. Из его слов было видно, что лояльность царской власти была в вызвана в том числе и желанием оградить город от злоупотреблений казацкой старшины.
Малороссийская коллегия (1722-1727): особенности функционирования
Помимо вышеизложенных шоансов в понимании положения Киевской губернии и статуса киевского губернатора, немаловажно прояснить, что представляли собой финансы данной губернии. Дать ответ на такой вопрос довольно непросто. Сохранившиеся расходные книги Киевской губернии за 1710-1715 гг. демонстрируют следующую картину399.
Собранные в губернии налоги доставлялись в Курск, а оттуда направлялись в Москву в канцелярию Киевской губернии. Здесь на основании указов из Правительствующего сената или от самого губернатора полученные деньги («Великого Государя денежная казна») распределялись под контролем одного или нескольких комиссаров. Часть сумм уходила в Военный приказ или подрядчикам на пошив амуниции для солдат и драгун, квартировавших на территории Киевской губернии400, а также на содержание гарнизонов нескольких крепостей в «Малой России»401; в Аптеркаский приказ для покупки медикаментов на эти же подразделения; в «Главную Военную канцелярию» на общие нужды российской армии; в канцелярию Санкт-Петербургской губернии на каменное строительство новой столицы; на прогоны многочисленным курьерам, драгунам; на закупку провианта и припасов; на жалование канцелярским служащим и гарнизонным офицерам, а также нужды киевской губернской канцелярии и т. д. Кроме того, из данных книг следовало, что губернские власти были заинтересованы в функционировании казенных кабаков в Киеве. При этом водочное сырье, закуски и различные ингредиенты для них закупались в Москве402. Отправляемые на территорию Гетманской Украины курьеры, солдаты или драгуны получали деньги до «малороссийских городов», тем самым подчеркивалась невключенность данного региона в Киевскую губернию.
Следовательно, в расходных книгах Киевской губернии фигурировала только территория «Малой России» в связи со снабжением нескольких крепостей, а также посылкой курьеров, солдат или драгун.
Дополнительными фактами, иллюстрирующими сложившуюся ситуацию, когда полномочия киевского губернатора не распространялись на «Малую Россию», являются отписка киевского коменданта Штока и казус с назначением в губернию провинциал-фискала.
Как следует из журнала Генеральной войсковой канцелярии, в начале января 1722 г. «обер комендант Киевопечерский» Шток в своем письме до гетмана пояснял свои полномочия. Согласно этой отписке, коменданту «нияких делъ губернскихъ, кроме надъ гарнезонными салдатскими полками комманды, не поручено» .
В 1727 г. во время поиска кандидатуры на должность провинциал-фискала из Киевской губернской канцелярии в Главную фискальную канцелярию сообщалось, что «в Киеве и в приписанных к нему городах, в Нежине, Чернигове, Переяславле, Полтаве и в Переволочной, в которых точию одни командированные из киевских гарнизонных полков обер и ундер офицеры и солдаты, да малороссийские обыватели, которые во всяком ведомстве зостаются в Малороссийской Коллегии (все выделено нами. -Я. Л.), кого б определить в помянутые городы в провинциал-фискалы, ниодного человека .. . из великороссийских людей .. . не имеется» .
Подобное положение киевского губернатора на официальном уровне закреплялось специальными инструкциями. В качестве примера разберем инструкцию, данную киевскому генерал-губернатору И. Ю. Трубецкому. Данный документ не датирован. По всей видимости, он был составлен не ранее 29 апреля405 и не позднее 3 июля 1722 г.406. Инструкция состояла из 16 пунктов. Согласно пунктам 1 и 16, киевский губернатор брал на себя обязательства ревностно охранять государственные интересы, выполнять царские указы407. По 2 пункту И. Ю. Трубецкому следовало, «приехав ... в тое губернию городы Киев, Чернигов, Нежин, Переяславль, Полтаву и городовые ключи и прежние указы и грамоты и губернские наказы и уложеные и новоуложенные статьи и приходные и расходные книги и всякие дела, и полковые списки и денежную казну на артиллерию и амуницию со всякими к ней принадлежностми и полковые всякие припасы и правиант .. . принять и во всем росписатца»408.
Для охранения «Его Императорского Величества интереса» (пункты 4, 5, 6, 10 и 12) главе Киевской губернии предписывалось предотвращать проникновение возможных шпионов; содержать крепости в надлежащем состоянии; отправлять в Военную коллегию «ведомости» о передвижении турок и запорожцев; контролировать работу пограничных застав; пресекать ввоз фальшивых денег409. Также в обязанности И. Ю. Трубецкого входило не пропускать «казаков изменников запорожцев и протчих ни с товары, ни для каких дел» в саму губернию и «великороссийские» города; пресекать любой обмен корреспонденцией с Запорожьем. Незаконно пересекших границу запорожцев предписывалось допрашивать и чинить розыск, а полученную информацию отсылать в Сенат. Запорожцев, пришедших с повинной, надлежало направлять в Сенат, а судьбу тех, кто вел переписку с Запорожьем, следовало решать по указам из Коллегии иностранных дел (пункт 9)410.
Взаимоотношения с гетманской властью и населением «Малой России» определяли пункты 3, 8 и 13. В пункте 3 генерал-губернатору указывалось предпринять необходимые меры для защиты городов губернии от «бунтовщиков запорожцов и некрасовцов», а также крымских татар. В случае появления «неприятельских людей» указывалось, в зависимости от обстановки, писать «в протчие ближние правинции к воеводам и к гетману для ведомости и бережения»411. По пункту 8 киевскому губернатору предписывалось пропускать «великороссийского и малороссийского народа людей» для торговли в Крым с «незаповеданными» товарами, предостерегая о возможной конфискации их имущества и запрете каких-либо контактов с Запорожьем
