Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Основные факторы, обусловившие изменения способов боевых действий общевойсковых соединений в двадцатом веке 13
1.1. Развитие средств вооружённой борьбы 13
1.2. Эволюция организационно-штатной структуры общевойсковых соединений 21
1.3. Влияние оперативного искусства на изменение способов боевых действий 38
Выводы по главе 51
Глава вторая. Тенденции развития способов наступательных действий 53
2.1. Формирование основ наступательного боя 53
2.2. Изменение боевых задач 65
2.3. Совершенствование боевого порядка общевойсковых соединений 75
2.4.. Развитие способов перехода в наступление и прорыва подготовленной обороны 89
2.5. Эволюция способов развития успеха в наступлении 112
Выводы по главе 128
Глава третья. Развитие построения и способов ведения обороны общевойсковыми соединениями 135
3.1. Разработка основ оборонительных действий 135
3.2. Эволюция построения обороны общевойсковыми соединениями 150
3.3. Эволюция способов поражения противника перед передним краем обороны и отражения его атаки 163
3.4. Изменение способов ведения боевых действий за удержание оборонительных позиций 182
3.5. Способы проведения контратак 195
Выводы по главе 201
Заключение 210
Приложения 250
- Эволюция организационно-штатной структуры общевойсковых соединений
- Изменение боевых задач
- Эволюция способов развития успеха в наступлении
- Эволюция способов поражения противника перед передним краем обороны и отражения его атаки
Эволюция организационно-штатной структуры общевойсковых соединений
Организационно-штатная структура (ОШС) войск была всегда тесно связана со способами тактических действий. Она призвана обеспечить рациональное сочетание и целесообразное использование имеющихся сил и средств и мобильное управление ими в ходе боя. Анализ опыта многих войн позволяет выявить следующие тенденции развития ОШС общевойсковых соединений: приведение ее в соответствие с предназначением войск и решаемыми ими боевыми задачами; совершенствование ОШС соединений в направлении повышения их огневой мощи, ударных и маневренных возможностей, боевой самостоятельности; создание оптимальной системы управления, взаимодействия и всестороннего обеспечения войск.
К концу XIX века организационно-штатная структура русского армейского корпуса представляла собой традиционную для русской армии четверочную систему. По этой системе корпус состоял из двух дивизий двухбригадного состава (приложение 2). Бригаду составляли два полка четырехбатальонного или трехбатальонного (в сибирских корпусах) состава. Пехотный полк включал 4 батальона, батальон - 4 роты, рота - 4 взвода. Корпусу придавалась кавалерийская дивизия в составе 4 полков по б эскадронов в каждом, а пехотной дивизии - артиллерийская бригада из 6-8 батарей. Инженерные средства и тыловые учреждения были в корпусе.
Боевая практика выдвинула необходимость перехода к троечной системе организации, однако реформирование пехоты в 1910 г. свелось лишь к простому увеличению количества армейских корпусов (с 31 до 37) и упразднению крепостных и резервных войск.
Только в конце 1916 г. Ставка по инициативе генерала от инфантерии В.И.Гурко, пошла на решительную реорганизацию армейских корпусов и пехотных дивизий. Предполагалось сформировать в каждом корпусе третью штатную дивизию, причем силами и средствами самих корпусов. Пехотные дивизии переводились с шестнадцатибатальонного состава на двенадцатибаталь-онный путем выделения четвертых батальонов при переходе к трехбатальон-ным полкам. Реорганизационная работа по формированию третьих дивизий в корпусах началась в декабре 1916 г. Однако проведенная реорганизация оказалась неудачной и даже вредной для боеспособности русских войск. Третьи дивизии, собранные из разных частей, оказались импровизированными конгломератами, не успевшими сплотиться в морально-боевом отношении. Новые дивизии не имели, кроме того, штатной полевой артиллерии. В силу этих причин русское командование уже весной 1917 г. было вынуждено приступить к расформированию этих дивизий, которое было прервано Октябрьской революцией.
Существенные организационные изменения произошли в пехотных полках. Пехотный полк по штатам 1914-1915 гг. состоял из 4 батальонов (16 рот). Кроме того, имелись команды: разведчиков - 64 пеших и 100 конных (не во всех полках); конных ординарцев (13 всадников); пулеметная (8 пулеметов); связи (12 км телефонного провода); учебная для подготовки унтер-офицеров; музыкантская. В полковом обозе состояла нестроевая рота.
Пехотная рота насчитывала 226 человек и в боевом отношении составляла силу в 222 штыка (количество личного состава, принимавшего непосредственное участие в огневом и штыковом бою).
Общая численность пехотного полка составляла 4245 человек, а боевой состав - 3552 штыка. Следовательно, пехотный полк состоял главным образом из стрелков и не имел артиллерии. Его огневая мощь основывалась на винтовочном огне, дополнявшимся огнем немногочисленных пулеметов, а ударная сила — на количестве стрелков, участвовавших в штыковом ударе.
Боевая практика 1914-1915 г. показала, что установленная предвоенными штатами всех армий норма 2 станковых пулемета на батальон оказалась явно недостаточной. Поэтому в апреле 1915 г. приказом верховного главнокомандующего № 316 был установлен штат полковой пулеметной команды в 12 пулеметов, что позволяло увеличить норму до 3 пулеметов на батальон. 7
Дальнейшее увеличение автоматического стрелкового оружия пехотного полка происходило за счет поступления с 1916 г. станковых пулеметов Кольта (США). Пехотный полк стал иметь команду из 12 пулеметов Максима и команду из 8 пулеметов Кольта.
Последняя реорганизация полков состоялась зимой 1916-1917 гг., в ходе которой они перешли на трехбатальонный состав, и в декабре 1916 г. приказом начальника штаба верховного главнокомандующего № 716 получили новый штат.18 В результате численность личного состава полка сократилась до 3942 человек (на 17 процентов), а количество штыков - до 2592 (на 27 процентов), причем число штыков в роте уменьшилось всего лишь на 6. Увеличение производства пулеметов Максима позволило создать в полку вместо имевшейся две-надцатипулеметной команды 2 восьмипулеметные. Таким образом, командир полка, имея 3 восьмипулеметные команды (с учетом команды Кольта), мог придавать в бою по одной команде каждому пехотному батальону. Дивизионная артиллерия организационно включалась в артиллерийскую бригаду, состоявшую из 2 дивизионов 76-мм полевых пушек обр. 1902 г. В 1914 г. дивизион состоял из 3 восьмиорудийных батарей, громоздкость которых и трудность управления огнем дали о себе знать с первых дней войны: каждое орудие реализовывало лишь половину своей скорострельности, поскольку оценка результатов стрельбы командиром батареи сильно затруднялась. В силу этих причин уже в конце 1914 г. началась реорганизация пушечных батарей в шестиорудийные. Штат шестиорудийной легкой батареи был утвержден верховным главнокомандующим 2 января 1915 г., вследствие чего количество 76-мм пушек в пехотной дивизии уменьшилось с 48 до 36 (на 25 процентов), и по числу пушек она стала вдвое слабее германской дивизии.
Массовое поступление в войска бомбометов и минометов, начавшееся с 1916 г., повлекло создание штатной полковой артиллерии. Каждому пехотному полку полагалась команда, состоявшая из минометного взвода (2 миномета) и бомбометного отделения (4 бомбомета). В результате штатная артиллерия корпуса увеличилась на 32 бомбомета и 16 минометов, а с его переходом на трех дивизионный состав количество этих средств возросло в 1,5 раза.
Изменение боевых задач
В XX веке непрерывно усложнялось содержание боевых задач соединений в наступлении. В маневренный период первой мировой войны основным организатором боя был командир полка, который ставил задачи подразделениям и организовывал взаимодействие между ними. Командир дивизии в приказе определял общую задачу, и когда было необходимо, ближайшую цель дейст-вий. Кроме того, им определялись частные задачи и распределение частей для исполнения каждой из них с указанием ответственных начальников. Важным требованием при определении задач было не стеснять самостоятельности командиров частей и предоставлять им полную инициативу в организации и ведении боя. Какие либо рекомендации по определению объема задач отсутствовали.
С переходом воюющих сторон осенью 1915 г. к позиционным формам боевых действий глубина задач в наступлении по сравнению с маневренным периодом войны конкретизировались и для дивизии обычно заключалась в ов-ладении тремя позициями первой полосы обороны на глубину до 4 км. Боевой опыт показал, что пехотные части за день боя могли овладеть лишь одной позицией на глубину 800-1200 м, после чего теряли боеспособность. Например, пехотные части 11-го и 41-го армейских корпусов русского Юго-Западного фронта, перейдя в наступление с утра 4 июня 1916 г., в полдень заняли первую позицию укреплений противника (3 линии окопов). Части 2-го армейского корпуса 6 июня также продвинулись на глубину лишь первой позиции (3 линии окопов).31
В годы Гражданской войны в России (1917-1920 гг.) содержание боевых задач соединениям в наступлении прошли несколько этапов эволюции. В первой половине 1918 г., когда преобладала отрядная система, командиры оценивали обстановку и принимали решение непосредственно на поле боя. Тут же устно ставились задачи, и командир лично вёл отряд в атаку.32 Когда отрядная система была заменена регулярной воинской организацией во всех тактических звеньях, изменилось содержание боевых задач. При этом карта, письменные боевые приказы и приказания, боевые донесения, разведывательные сводки стали играть всё более важную роль в тактических звеньях.
Согласно Полевому уставу 1918 г., приказ о наступлении должен был отдаваться в произвольной форме и быть возможно кратким и освобождённым от всех частностей.33 По овладении окопами противника, указывалось в уставе, атаковавшие части отнюдь не задерживаются на занятой позиции, а продолжают теснить неприятия, имея конечной целью достигнуть его артиллерийских позиций. Только заставив врага снять свою артиллерию или овладев ею, боевой порядок мог быть остановлен, приведён в порядок и приступить к закреплению захваченного пространства. В 1920 г. командир дивизии в боевом приказе помимо основных сведений о противнике и соседях стал определять ближайшую задачу (глубина 7-10 км), задачу дня (глубиной до 15 км), боевой порядок и способ действий.35 Во временном Полевом Уставе РККА (дивизия и корпус) 1925 г. указывалось, что при наступлении на оборонительную полосу противника в манёвренной войне "Стрелковая дивизия, соответственно группируя свои главные силы в полосе обеспеченного артиллерией наступления (1,5 км), имеет достаточное количество живой силы не только для овладения расположением противника, но и для преследования его вне оборонительной полосы.36
В 30-е годы согласно предвоенным уставам стрелковой дивизии помимо ближайшей задачи стала определяться и последующая. Глубина их зависела от глубины общей задачи наступления. Ввиду того, что стрелковый корпус строил боевой порядок, как правило, в один эшелон, глубина его боевой задачи обычно совпадала с глубиной задач стрелковых дивизий, наступавших на главном направлении. Предусматривалось, что боевая задача стрелковой дивизии, действовавшей на направлении главного удара, должна была включать прорыв всей тактической зоны обороны противника, глубина которой составляла 15-20 км. Поэтому в ближайшую задачу стрелковой дивизии стало обычно входить овладение всей главной полосой обороны противника (глубина 6-8 км), а в последующую - развитие успеха и овладение полосой корпусных резервов. При этом указывалось, что войскам следовало стремиться к захвату второй полосы с ходу.
Проблема определения посильных боевых задач являлась важнейшей в годы Великой Отечественной войны. Содержанием боевой задачи соединений в наступлении, как и по взглядам предвоенных лет, был разгром противника в указанной полосе или на направлении действий и овладение определённым рубежом или районом. Согласно Полевому уставу Красной Армии 1940 г., боевая задача разделялась на ближайшую и последующую. Однако в результате тяжёлых потерь, понесённых советскими войсками в начальном периоде войны, трудностей с доукомплектованием войск, боевые возможности стрелковой дивизии снизились. Поэтому глубина боевых задач снизилась (таблица 8).
В тех конкретных условиях постановка глубоких задач в соответствии с требованиями довоенных уставов и наставлений была нереальной. Такие глубокие задачи, как правило, не выполнялись. Более того, постановка непосильных задач наносила большой моральный ущерб, приводила к истощению сил, подрыву морального духа войск. Особенно это характерно было для наступательных боёв лета и осени 1941 г (соединения 20-й и части 16-й армий Западного фронта в конце июля 1941 г. в районах севернее и западнее Смоленска, соединения 40-й и 21-й армий Юго-Западного фронта в конце сентября в районе Бел ополье, Краснограда). Наблюдались случаи, когда некоторые дивизии ещё получали глубокие задачи и в наступательных боях зимой 1941 г (соединения 49-й армии Западного фронта в декабре 1941 г. в районе г. Таруса).
В общем наступлении под Москвой глубина боевой задачи соединений была резко сокращена. Содержанием ближайшей задачи, как правило, являлось уничтожение подразделений первого эшелона обороняющегося противника; последующая задача заключалась в развитии наступления и завершении прорыва на глубину подготовленной обороны - 3-4 км. Такие задачи ставились, например, при наступлении 331-й и 8-й гв. стрелковых дивизий (20-й и 16-й ар 69 мий) в районе Крюково, 1-й гв. стрелковой дивизии 40-й армии в районе Борки.
В летне-осенней кампании 1942 г. глубина и содержание боевых задач были уточнены в соответствии с изменившейся обстановкой. Боевые возможности стрелковых соединений несколько возросли. Уменьшилась ширина полосы наступления дивизии. В обороне противника чётко стала просматриваться вторая позиция. При этом глубина его обороны по сравнению с битвой под Москвой возросла в 1,5 раза и составила 4-6 км.
Соответственно увеличилась глубина ближайшей задачи стрелковой дивизии, которая стала заключаться в разгроме противника на первой позиции и выходе на рубеж глубиной 3-4 км. В результате выполнения последующей задачи стрелковые дивизии должны были завершить разгром оборонявшегося противника на второй позиции и овладеть объектами на глубине 5-10 км.42 Например, 293-я и 227-я стрелковые дивизии 21-й армии в Харьковской операции (май 1942 г.) в ходе выполнения ближайшей задачи должны были уничтожить первые эшелоны полков 79-й пехотной дивизии в пределах первой позиции, в последующем завершить разгром полковых резервов противника и овладеть второй позицией его обороны.43
Следовательно, уже к концу первого периода войны в связи с некоторым сужением полос наступления, выделением дивизиям дополнительных средств усиления, изменениями в обороне противника, а также приобретением опыта командирами всех звеньев содержание боевых задач стрелковой дивизии стало в большей степени отвечать условиям обстановки. Но выполнить их не всегда удавалось, так как тактические плотности сил и средств всё ещё не обеспечивали необходимого превосходства над противником (приложение 4).
Эволюция способов развития успеха в наступлении
В войнах начала XX века резко расширились пространственные границы поля боя, возросла маневренность боевых действий. В ходе русско-японской войны 1904-1905 гг., появилась новая разновидность наступательных действий - встречные бои. Новым явлением в тактике наступательного боя стало широкое применение ночных действий, в ходе которых наступавшие войска несли меньшие потери от огня противника.
С маневренных боёв начались боевые действия Первой мировой войны. В ходе них стороны стремились к совершению охватов и обходов, выходу на фланги и в тыл противнику. Однако такие действия продолжались сравнительно недолго, до установления сплошного позиционной обороны. Такого развития событий никто из полководцев и военных теоретиков в предвоенное время не предвидел. В полевых уставах европейских армий не было никаких указаний о способах развития успеха наступательных действий в условиях насыщения обороны большим количеством огневых средств и наличия сплошных, хорошо укрепленных позиций.
В Уставе полевой службы 1912 г. определялось, что удачная атака должна была заканчиваться энергичным преследованием противника и закреплением за собой того, что отнято у него.122 Преследовать противника требовалось безостановочно, не давая ему задержаться за местные предметы. В приказе войскам 23-го армейского корпуса от 28 августа 1914 г. (командир корпуса -генерал от инфантерии Кондратович) указывалось, что успешное преследова-ние противника велось авангардами, которые действовали обходами. Считалось, что выгоднейшим являлось параллельное преследование. При этом конница, как правило, направляла свои удары в головы отступавших колонн. Например, в приказе 3-му конному корпусу (командир корпуса - генерал-лейтенант Марков) ставилась задача уничтожать переправы и устраивать засады для замедления движение противника.125
В годы Гражданской войны успешно решались вопросы развития успеха в наступлении. Наступательный бой периода гражданской войны складывался, как правило, из трёх основных элементов: огня, маневра и удара. Эти же элементы были присущи и наступательному бою периода первой мировой войны. Однако значение и соотношение каждого из них существенно изменились. Возросла роль огня стрелкового оружия, в особенности пулемётов, ещё в большей мере повысилась роль маневра. Огонь уступал на поле боя место маневру.12 Увеличивались темпы наступления войск. С 8-12 км весной 1919 г. темп наступления увеличился до 20 км в сутки в 1920 г.
Наступательный бой нередко завершался преследованием противника. Неотступное преследование считалось лучшим способом действий для полного его разгрома. Особенно высокую активность при преследовании развивала конница. Она могла атаковать пехоту и артиллерию на марше, отрезать пути отхода, захватывать мосты и переправы. Пехота вела преследование, как правило, в предельно высоких темпах - до 40-50 км в сутки и более. Такой высокий темп быстро приводил отступавшие войска противника в полное расстройство, крайне затруднял организацию обороны.
В межвоенный период наиболее весомый вклад в совершенствование способов развития успеха оказала разработка теории глубокого наступательного боя. Согласно её положениям, после прорыва обороны для атаки наиболее глубоких объектов противника должны были вводиться мотомеханизированные части в сочетании с действиями воздушных десантов. Менее глубокие резервы предусматривалось атаковать конницей при поддержке авиацией. Темпы наступления предполагалось увеличить до 20-25 км в сутки для пехоты и 40-50 км для подвижных войск.127
По предвоенным взглядам, общевойсковые соединения после прорыва обороны противника наряду с ведением преследования должны были решать ряд задач, в том числе вести борьбу с резервами противника, занимавшими оборону на промежуточных рубежах или проводившими контратаки, осуществлять форсирование водных преград и т.д. Опыт Великой Отечественной войны подтвердил правомерность этих положений. Именно решение отмеченных задач и было главным содержанием боевых действий советских войск при развитии успеха в наступлении.
Для первого периода войны наиболее характерным было фронтальное преследование. Темпы наступления в сравнении с довоенными взглядами были снижены и составляли 6-10 км в сутки, что обусловливалось недостаточным опытом и отсутствием соединений, обладавших высокими огневыми и маневренными возможностями (приложение 15). Выделение передовых отрядов практиковалось редко, а их состав, как правило, не позволял оказывать существенное влияние на ход боевых действий. Так решались задачи в декабре 1941 г. соединениями 30-й, 1-й ударной и 10-й армий в контрнаступлении под Москвой. Подобные действия приводили к выталкиванию противника, который, последовательно закрепляясь на промежуточных рубежах, оказывал сопротивле-ние, снижая темпы преследования.
Во втором и третьем периодах войны широкое применение нашло параллельное преследование. Таким способом, к примеру, преследовали противника войска, участвовавшие в битве за Днепр в августе - декабре 1943 г., в Белорусской наступательной операции в июне - августе 1944 г. В ряде случаев преследование велось комбинированным способом. В этом случае подвижные войска вели параллельное преследование, а стрелковые части и соединения наступали с фронта. Темпы преследования возросли до 20-25 км для стрелковых и до 30-40 км в сутки для подвижных войск, достигнув довоенных показателей. Наступление на отходившие вражеские войска обычно велось в широких полосах (дивизиями - 4-15 км), что создавало условия для осуществления манера в целях обхода опорных пунктов и узлов сопротивления. Так велось преследование соединениями 65-й и 11-й гвардейской армий в Белорусской операции, 69-й армии в Висло-Одерской операции.129
Использование артиллерии при преследовании показало, что наибольший эффект достигался при её децентрализованном применении. Значительная часть артиллерии на мехтяге, как правило, включалась в состав передовых отрядов и авангардов. Полковая и дивизионная артиллерия обычно придавалась полкам и батальонам первого эшелона, а основная масса артиллерии, входившая в состав корпусных артиллерийских групп, переподчинялась дивизиям первого эшелона и следовала в составе их колонн. Армейская артиллерия и артиллерия РВГК, за исключением артиллерии большой мощности, также частично переподчинялась соединениям первого эшелона и следовала вместе с ними. Это позволяло командирам преследовавших частей и соединений быстро сосредоточивать огонь артиллерии по важнейшим целям противника, затруднявшим продвижение наступавших войск.
Артиллерия с началом преследования своим огнём по отходящим колоннам и скоплениям противника в узлах дорог, теснинах, на мостах и перевалах затрудняла ему отход, наносила существенные потери, не допускала свёртывание его в колонны, а также препятствовала занятию обороны на промежуточных рубежах и выходу на эти рубежи резервов. Отдельные орудия и батареи, выдвигаясь вперёд, расстреливали в упор отходящего противника. По очагам сопротивления, препятствующим продвижению, проводились огневые налёты.
Высокие темпы преследования в значительной степени зависели от смелых и решительных действий передовых отрядов. Наличие в их составе танков, мотопехоты, артиллерии, инженерных войск, зенитных средств и подвижного тыла давало возможность вести преследование автономно и длительное время. Обычно они выходили на пути отхода противника и, упреждая его в занятии выгодных рубежей, захватывали переправы, узлы дорог, аэродромы, населённые пункты, плацдармы на водных преградах. Их удаление от главных сил в ходе преследования составляло 20-30 и более км. Примером являются действия передового отряда 227-й стрелковой дивизии Отдельной Приморской армии в апреле 1944 г. в ходе преследовании противника при освобождении Крыма. Главные силы дивизии преследовали противника по Старокрымскому тракту, тогда как её передовой отряд в составе 570-го стрелкового полка догнал отступающую колонну врага севернее Старый Крым и с ходу атаковал её во фланг. Остатки противника силою до пехотного батальона в беспорядке бросились в горы.130
Эволюция способов поражения противника перед передним краем обороны и отражения его атаки
Способ оборонительных действий - это путь к реализации в бою замысла решения командира, боевых возможностей войск, умение перехитрить противника, навязать ему свою волю. Способы ведения оборонительного боя определялись в зависимости от варианта действий вероятного противника, однако, во всех случаях оборонительный бой включал в себя ряд последовательных этапов - от действий на подступах к переднему краю до контратаки или обороны последних позиций в полосе обороны.
В начале XX в. борьба с противником на подступах к обороне могла включать: ведение всех видов разведки и противодействие разведке неприятеля; улучшение положения обороняющихся войск на местности; действия боевого охранения; огневое поражение противника при его выдвижении и развертывании для атаки.
Главными силами наземной (войсковой) разведки при переходе соединений к обороне в условиях отсутствия непосредственного соприкосновения с противником считалась конница. Согласно требованиям Устава полевой службы 1912 г., высланная на разведку конница должна была проникнуть вглубь расположения неприятеля, а к боевым столкновениям прибегать тогда, когда это "полезно для достижения целей разведки"46. Важное значение для установления группировки и предстоящих действий противника придавалось ведению воздушной разведки с помощью аэропланов, аэростатов и привязных шаров. При этом пределы наблюдения с шара были незначительны и составляли всего лишь 7-10 км. 47 Успех борьбы с противником на подступах к обороне во многом ставился в зависимость от умелых действий боевого охранения (в русской армии того времени его функции выполняло сторожевое охранение).
В годы Первой мировой войны действия боевого охранения в большинстве случаев имели характер удержания выделенными в его состав частями /подразделениями/ слабо подготовленных передовых опорных пунктов без поддержки артиллерией, что приводило либо к их уничтожению и пленению противником, либо к чрезмерным потерям.
Вместе с тем опыт оборонительных боев указал, что боевое охранение ни в коем случае не должно быть уничтожено или отброшено противником и должно отводиться под прикрытием огня с первой позиции. Когда это соблюдалось, охраняющим подразделениям удавалось оправдывать свое предназначение, исключая внезапность атак противника и проникновение его разведки. Например, в начале боя у Влоцлавска (Лодзинская операция 1914 г.) за 4 часа наступления германским разведывательным и авангардным подразделениям удалось лишь потеснить боевое охранение 5-го Сибирского армейского корпуса 1-й армии, которое в ночь на 31 октября 1914 г. организованно и скрытно отошло на главную позицию.48
В 1915 г. количество сил и средств, выделяемых в боевое охранение, увеличилось, что определялось влиянием предшествующего опыта, но главным образом - необходимостью обеспечения организованного перехода к обороне на конечных рубежах их отхода, ставшего в этой кампании основным способом действий и видом маневра русских соединений в борьбе с усилившимся в огневом отношении противником. В позиционный период 1916-1917 гг., когда в большинстве случаев русские соединения занимали оборону под воздействием противника в непосредственной близости от него, боевое охранение обычно высылалось на небольшое расстояние от переднего края (до 1000 м) и только на тех участках, где это можно было сделать.
Во время артиллерийской подготовки атаки войска, предназначенные для удержания главной позиции, должны были укрываться в убежищах и складках местности, оставляя в окопах органы наблюдения и дежурные огневые средства. С установлением направления главного удара противника подготовленные участки позиции подлежали занятию соответствующим количеством войск, причем их большая часть должна была оставаться частных и общих резервах для "маневренных целей".49
Огневое воспрещение выдвижения и развертывания противника осуществлялось в каждой военной кампании по-разному. Для оборонительных боев 1914 г. было характерно успешное выполнение этой задачи путем ведения артиллерийскими подразделениями меткого огня с закрытых позиций, что при отсутствии существенного огневого превосходства противника позволяло надолго задерживать развертывание вражеских частей и наносить им большие потери. В 1915 г. действия артиллерии оборонявшихся на этом этапе боя характеризовались крайней пассивностью, обусловленной дефицитом снарядов и огромным огневым превосходством врага. В 1917 г. действия корпусной и дивизионной артиллерии на этом этапе стали характеризоваться возросшей активностью и приобрели некоторые черты артиллерийской контрподготовки.
Действия войск в периоды вражеской артиллерийской подготовки и газовых атак характеризовались занятием главными силами укрытий и убежищ, усилением наблюдения постов и дежурных огневых средств, активным огневым воздействием по артиллерийским и газобаллонным батареям противника, что обусловило в ходе войны снижение потерь русских войск на этом этапе боя. В то же время в случаях, когда оборонявшиеся проявляли беспечность, они несли неоправданные большие потери.
В 20-е годы оборонительный бой начинался с боя боевого охранения. Подразделения боевого охранения своим огнем заставляли наступающего противника развернуться и осуществлять дальнейшее продвижение в боевых, или предбоевых порядках, преодолевая многочисленные заграждения и минные поля. Действия боевого охранения, сопровождаемые внезапным открытием по противнику флангового и косоприцельного огня, короткими контратаками и быстрыми отходами на подготовленные к тылу линии окопов, поддерживались огнем артиллерии5 .
По мере приближения противника к переднему краю обороны, построения его в боевые порядки для наступления обороняющиеся войска вели разведку и готовили артиллерийскую контрподготовку. Последняя проводилась в период артиллерийской подготовки противника и только в тех случаях, когда создается угроза главнейшим "устоям обороны, когда в распоряжении последней нет других средств понизить вред, причиняемый огнем неприятельских батарей, и когда в распоряжении обороняющегося имеется достаточное количество артиллерийских средств..."51. Основным объектом контрподготовки являлись батареи противника.
Затем следовал "бой впереди переднего края". На этом этапе главнейшей задачей обороны являлось поражение наступающего противника до его подхода к переднему краю оборонительной полосы, что достигалось последовательным вводом в бой огневых средств: артиллерии - с предельных дальностей; станковых пулеметов - с 1-2 км; батальонной артиллерии и ручных пулеметов -с 1000 м; отличных стрелков и гранатометчиков - с 500-300 м; всех стрелков - с 300 м.52
В 30-е годы начало оборонительного боя представлялось следующим образом. Еще на подходе противника к оборонительной полосе артиллерия групп ДД и 1111 оборонявшихся войск, пользуясь преимуществами в знании местности, а также заблаговременно произведенной топографической подготовкой, открывает по нему огонь и наносит его движущимся колоннам значительное поражение. Методом ведения огня являются ДОН - внезапные короткие огневые налеты сосредоточенным огнем не менее дивизиона.
В период подхода противника к передовым отрядам (боевому охранению) оборонявшегося соединения и завязки боя артиллерия переключается на их поддержку. В момент, когда противник займет исходное положение для атаки, проводятся подготовительные мероприятия к артиллерийской контрподготовке. Она должна была упредить артиллерийскую подготовку противника.
После проведения артиллерийской контрподготовки, если наступление противника не сорвано, обороняющиеся войска без паузы приступали к решению первой и одной из основных задач - нейтрализации попыток противника осуществить одновременное подавление нашей обороны на всю ее глубину. С артиллерией противника ведут борьбу артиллерия и авиация, с авиацией -авиация и средства ПВО, с десантами - группа обороны тыла.
