Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I: Внутриполитические аспекты российского военного судостроения в 1906-1914 гг 15
1. Структурные преобразования в Морском министерстве и определение стратегии развития судостроения 17
2. Процесс утверждения судостроительных программ для Балтийского и Черноморского флотов 57
ГЛАВА II: Внешнеполитическая обусловленность реализации судостроительных программ Морского министерства 83
1. Влияние политики лавирования на формирование оборонной доктрины России 86
2. Роль балканского фактора и значимость борьбы за проливы 114
3. Военно-технические и финансовые аспекты реализации российских судостроительных программ 132
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 159
ПРИМЕЧАНИЯ 172
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 191
- Структурные преобразования в Морском министерстве и определение стратегии развития судостроения
- Процесс утверждения судостроительных программ для Балтийского и Черноморского флотов
- Влияние политики лавирования на формирование оборонной доктрины России
Введение к работе
Настоящая работа рассматривает период воссоздания российского флота после русско-японской войны. Перед страной, ослабленной внутренними волнениями и поражением, возникла еще одна проблема — фактическое отсутствие современного рода войск - ВМФ. Выбор приоритетов воссоздания флота имел массу переменных: появление Думы, с которой необходимо было согласовывать бюджетные ассигнования по судостроительным программам; научно-технический прогресс — появились качественно новые виды техники и вооружений: «Дредноут» (линейный корабль), морская авиация, подводные лодки, совершенствовались виды энергетических установок: турбины, дизеля; появлялись новые типы морской артиллерии. Скудность ресурсов послевоенной России вынуждала искать наиболее эффективные и наименее затратные пути воссоздания морской обороноспособности страны. Важнейшую роль в определении вектора развития флота играла и великодержавная внешнеполитическая доминанта имперской России.
Современная Россия пережила распад супердержавы СССР, который географически уменьшил площадь страны и, естественно, сократил количество ее военно-морских баз. Возникла объективная потребность ревизии принципов обороны страны в ее новых границах. Экономические перемены в России, ее внутренняя и внешняя кредитная зависимость, нестабильность промышленного производства, доминирование сырьевого экспорта, недавно пережитые политические и экономические кризисы — все это коррелирует с условиями, рассматриваемыми в настоящем исследовании. Очевидно, что исторический опыт, прошлые просчеты и удачные политические решения заслуживают внимания при формировании внешнеполитической и военной доктрин, в том числе, и стратегии развития военно-морского флота.
За минувшие 90 лет научный прогресс шагнул далеко вперед - это касается и флота, как рода войск. Особенностью настоящей работы является выявление политических механизмов и природы их участия в формировании оборонной концепции и определении приоритетов развития вооруженных сил страны — в этом состоит ее потенциальная валидность для стратегических разработок аналитических подразделений, участвующих в разработке военно-политической доктрины.
Военно-техническая сторона воссоздания флота после русско-японской войны изучена достаточно глубоко. Детальность проработки отдельных сюжетов такими авторитетными историками-маринистами, как К.Ф.Шацилло, И.Ф.Цветков, А.Н.Крылов претендует на исчерпывающую раскрываемость описываемых вопросов1.
В ряде научных работ глубоко отражен военно-стратегический ракурс рассматриваемой темы. В основе работы А.М.Зайончковского, написанной через 10 лет после первой мировой войны, лежат архивные документы — на тот момент неутраченные и незасекреченные. Среди работ, написанных по следам рассматриваемых событий, особый интерес вызывает эволюция планов войны на море, видоизменение стратегических задач, которые ставились перед флотом — подробно рассмотренных одним из пионеров изучения темы - профессором Военно-морской академии РККА М.А.Петровым.
Работы российского историка-мариниста Игоря Федоровича Цветкова отличаются системной проработкой темы развития судостроительной промышленности и строительства флота по судостроительным программам. Особое внимание автор уделил развитию отечественного судостроения, техническим новациям, применяемым при создании нового российского флота4. И.Ф.Цветков подробно осветил технические, административные и экономические условия, в которых воссоздавалось судостроение юга и севера России. Кропотливая работа исследователя в архивах Николаева и Таллинна позволила поэтапно проследить эволюцию таких судостроительных гигантов, как «Наваль-Руссуд» и «Русско-Балтийский завод».
Корнелий Федорович Шацилло одним из первых историков советского времени провел глубинную архивную работу в части выявления предпосылок и условий воссоздания военного флота в рассматриваемый период. Его работы, несмотря на известный скепсис в отношении идеологической составляющей воссоздания флота, являются ценными и для выявления политических механизмов процесса принятия решений по вопросы возрождения флота. К.Ф.Шацилло - пожалуй, наиболее близко подошел к раскрытию темы, рассматриваемой в настоящем исследовании: глубоко препарировав архивные источники, историк стремился дать максимально полную, пусть и не беспристрастную, оценку политических процессов, сопутствующих воссозданию флота после русско-японской войны.5 Особый интерес вызывает исследование степени участия иностранных капиталов в реконструкции и строительстве предприятий военного судостроения на территории России. К.Ф.Шацилло проанализировал степень эффективности и выдержанности концепции правительства строить новый флот только на территории России руками русских рабочих. Достаточно подробно прослежено ценообразование в российском военном судостроении: как известно, значительное удорожание стоимости тоннажа сдаваемых казне судов определялось не только протекционистской политикой в отношении импорта металлов, но и, имевшими место фактами ценового сговора между владельцами частных предприятий, участвующих в реализации государственного оборонного заказа. В контексте вышеупомянутых факторов, а также несогласия с самой идеей строительства дорогостоящего линейного флота для мелководной Балтики, автор делает вывод о низкой степени эффективности расходования средств выделенных на морские программы.
Ценными свидетельствами истории воссоздания российского флота являются подборки официальных документов Морского ведомства, МИДа, Морского генерального штаба опубликованные в послереволюционный период в Вестнике НКИД, Красном архиве и ряде других изданий. Хронологическое сопоставление официальных документов с изменением политической конъюнктуры, освящаемой, в том числе, в массовой периодике, позволяет оценить степень связанности процесса возрождения флота с политическими факторами.
Изучение вопроса воссоздания военного флота в контексте макроэкономических интересов России представлено в упомянутой работе М.А.Петрова «Подготовка России к мировой войне на море», которая базировалась, в том числе, и на анализе документов Министерства торговли, статистических данных и специализированных отчетов по указанному вопросу. В своей монографии автор предпринял попытку выявить зависимость развития военно-морских сил государства от внешнеполитической ситуации. Особое место уделено процессам ревизии планов войны на море, ревизии их исходных начал, обусловленной укреплением экономического положения страны, а также сближением с франко-английским союзом. В работе представлены тактические маневры, рассматриваемые Морским генеральным штабом по решению «исторической задачи» по овладению черноморскими проливами.
Экономические интересы России в области внешней торговли, соотношение тоннажа торговых судов, баланс экспортно-импортных операций подробно освещены в работе А.Дена «Положение России в мировом хозяйстве».6 В работе предпринята попытка раскрытия экономической целесообразности строительства военного флота как гаранта безопасности российской торговли. Автор оперирует статистическими сведениями о динамике российской внешней торговли и ее приоритетных направлениях, предполагающих транспортировку грузов морским путем.
Внешнеполитические аспекты вопроса воссоздания флота на примере заключения военно-морских соглашений между странами Антанты детально рассмотрел Г.М.Деренковский. В его работе рассмотрены предпосылки заключения франко-русской морской конвенции 1912 г. и ведения англо-русских переговоров накануне первой мировой войны.7 Л.Фейгина подробно изучила историю русско-германского Бьеркского договора, вызвавшего столь много пересудов в дипломатическом мире Европы. Сама идея возможного сближения монархических России и Германии подвергается критике со стороны автора — возможно, этот окрас объясняется временем публикации.
В большинстве работ посвященных непосредственному анализу политических событий в предвоенной Европе, сам процесс строительства русского военного флота описывается, как правило, эпизодически. Однако, для успешного раскрытия темы настоящего исследования необходимо опираться на глубокое знание вопросов внешнеполитической конъюнктуры - для анализа сопряженности политики и военно-морской доктрины научный интерес представляют работы Б.В.Ананьича, И.И.Астафьева, И.В.Бестужева, А.Б.Игнатьева, Н.С.Киняпина, В.А.Маринова, А.Л.Нарочницкого и ряда других авторов, вскрывающих предпосылки и условия заключения политических союзов и торговых соглашений.9
Большую ценность представляют аналитические материалы Н.П.Ерошкина, П.А.Зайончковского, К.Ф.Шацилло, написанные на основе обобщения архивных данных по административному прохождению морских законопроектов в Правительстве, Думе, Совете государственной обороны и Госсовете.1 Эти материалы позволяют оценить степень влияния аппаратного процесса, сыгравшего не последнюю роль в скорости утверждения судостроительных программ. В работах содержатся важные для настоящего исследования попытки авторов объяснить природу форсированного принятия и реализации Большой судостроительной программы. В частности, К.Ф.Шацилло и П.А.Зайончковский увязывают этот процесс с достижением согласия между заинтересованными представителями политической и финансовой элиты страны. Требующее серьезных инвестиций военное судостроение стало рассматриваться как прибыльная и финансово емкая отрасль только после достижения негласных договоренностей о гарантиях и преференциях частному капиталу, вкладываемому в строительство и реконструкцию верфей и оборонных предприятий. К.Ф.Шацилло также рассмотрел эффективность деятельности казенных заводов Морского ведомства: техническую отсталость, вызванную неритмичным финансированием госзаказов и недальновидным управлением, неспособным вывести предприятия на уровень рентабельности.
Для понимания структурных преобразований в Морском ведомстве и их значимости необходимо детально разобрать работу аппаратного механизма, определить роль Морского генерального штаба, Совета государственной обороны, Межведомственного совещания, Главного управления кораблестроения и других важнейших центров принятия решений в области военно-морской политики, созданных за рассматриваемый период. В этой связи ценным представляется обобщенный анализ структурных морских реформ, содержащийся в ряде работ исследователей-маринистов, в том числе, А.Г.Витте, М.В.Казимирова, Н.П.Остелецкого, Н.Б.Березовского, В.Д.Доценко, В.П.Тюрина и других авторов.11 На видоизменение концепции развития флота серьезно влияли взгляды самих морских министров, которые, в различной степени настойчивости, стремились отразить свои убеждения внося изменения в планы военного судостроения. Фактор личностного влияния морских министров на строительство флота достаточно широко освещен в упомянутых выше работах, а также подтверждается данными архивных фондов.
Резюмируем, что в большинстве рассмотренных выше исследований акцент делается либо на военно-технической, либо на стратегической стороне вопроса. Дефицит работ, рассматривающих строительство воєнного флота как процесс, напрямую сопряженный с конъюнктурой политики и экономики, позволяет полагать важным провести исследование именно в этом ракурсе. Особенно отметим дефицит работ, рассматривающих влияние внешнеполитических аспектов на морскую политику России. Работы упомянутых выше авторов-«международников» сфокусированы непосредственно на внешней политике, без изучения ее влияния на оборонную политику России. Работы Л.Фейгиной и Г.Деренковского более близки к рассматриваемой теме, однако, в обозначенных тем, они не отражают целостную картину в хронологических рамках настоящего исследования. Существенно больше работ, оценивающих влияние внутриполитических аспектов на морскую политику России. Однако в содержательной части этих исследований присутствует сильно развитый военно-технический акцент. Многим работам советского периода свойственна тенденциозность в подаче и подборке архивного материала, что несколько мешает довериться объективности рассмотрения рассматриваемых вопросов. Тему исследования предполагается раскрыть через призму сравнительного анализа политических факторов. Вместе с тем, в настоящей работе делается попытка систематизировать существующие работы по указанной теме, в некоторых случаях демаскируя их 1 ) идеологическую окраску, объясняемую, как правило, временем издания.
Научная новизна работы заключается, в первую очередь, в комплексном рассмотрении всех политических факторов, определявших строительство военного флота в период 1905-1914 гг. Кроме того, впервые предпринята попытка научного анализа адекватности выбранного вектора развития флота в аспектах политической и экономической целесообразности.
Практическая значимость: на основе работы и ее отдельных частей могут преподаваться курсы и спецкурсы по «Отечественной истории», «Истории военно-морского флота» в Северо-Западной академии государственной службы и других вузах; кроме того, она может представлять интерес для исследователей, занимающихся историей российского флота и лиц, по долгу службы участвующих в разработке военно-политической доктрины государства.
Цель работы заключается в определении роли внешне- и внутриполитических составляющих процесса разработки и реализации военных судостроительных программ для Балтийского и Черноморского флотов, исполненных в период между окончанием русско-японской и началом первой мировой войны. Для достижения цели исследования предполагается решение ряда конкретных задач: выявление всех действительных участников процесса разработки военно-морской доктрины; анализ внешне- и внутриполитической ситуации в контексте их влияния на военное судостроение; оценка последовательности и динамичности строительства флота после принятия судостроительных программ; определение экономической и политической целесообразности избранного вектора развития флота.
Объектом исследования является процесс разработки и реализации судостроительных программ для Балтийского и Черноморского флотов. При этом разработка военно-морской доктрины рассматривается как политический процесс, в который вовлечены: Император, руководители Морского ведомства, Морского генерального штаба, члены Правительства, Госсовета, Совета государственной обороны, Межведомственного совещания, депутаты Госдумы, руководители частных и казенных судостроительных заводов и т.д. Из рассматриваемых направлений внешней политики МИД России выделены два, наиболее связанные с темой исследования - балканский и западноевропейский аспекты.
Предметом исследования является изучение взаимосвязи между ветвями российской власти, казенными и частными судостроительными заводами, представителями финансово-промышленных групп, политиков и сановных лиц в контексте процесса принятия и реализации балтийских и черноморских судостроительных программ.
Хронологические рамки исследования формально ограничены датами Портсмутского мира - с одной стороны, и началом Первой Мировой войны - с другой. Ввиду большой инертности процесса реализации судостроительных проектов и разработки военной стратегии, фактически невозможно идентифицировать старт развития процессов с точностью «день-в-день», поэтому условно обозначенным хронологическим интервалом можно считать период с 1905 по 1914 гг.
Источниковую базу исследования условно можно разделить на несколько групп.
1) Опубликованные документы: Указы императора; Свод основных государственных законов; Положения; стенограммы заседаний Правительства, Морского министерства, Морского Генерального Штаба, Главного Морского Штаба, Министерства Иностранных Дел, Министерства финансов, Государственной Думы, Совета государственной обороны, Госсовета и Особого межведомственного совещания; записки морских министров, политиков, моряков и инженеров имевших непосредственное отношение к рассматриваемой теме13.
2) Архивные документы фондов Российского государственного исторического архива военно-морского флота (РГА ВМФ), а именно фонды Морского Министерства, Главного Морского штаба, Морского генерального штаба, Главного управления кораблестроения, Морского технического комитета, личные фонды морского министра И.К.Григоровича, Н.О.Эссена, Следственной комиссии Временного правительства, отчеты годовые Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования, а также фонды судостроительных заводов. Использовались также фонды Российского государственного исторического архива (РГИА): архив Государственной Думы, Совета министров; фонды Архива внешней политики России (АВПР): фонд Канцелярия, Годовые отчеты МИД, Секретный архив; фонд Совета государственной обороны, хранящийся в Российском военно-историческом архиве (РГВИА); фонды судостроительных заводов из Государственного исторического архива Ленинградской области (ГИАЛО). Хроника заседаний, настроения и позиция членов Думы при рассмотрении правительственных программ для судостроения отслеживается по ежегодным стенографическим отчетам Госдумы.
3) Большой научный интерес вызывают свидетельства непосредственных участников описываемых событий — членов царского правительства, сановных лиц, высшего флотского командного состава. Сопоставление мемуаров государственных мужей позволяет определить некоторые мотивы важных политических решений. В ряду мемуарных источников особого внимания заслуживают работы начальника Военно-Морской Академии А.Н.Крылова и последнего морского министра царской России И.К.Григоровича. По свидетельству историков-маринистов, «Воспоминания бывшего морского министра» - вполне объективны по содержанию рассматриваемых событий.14 Особый интерес вызывает описание исторического для российского флота события — принятия Государственной думой Программы спешного усиления Балтийского флота 6 июня 1912 года (ставшей, впоследствии, частью т.н. Большой судостроительной программы). Палитра мнений депутатов Думы, позиции фракций, пикировки и умелая работа с общественным мнением достаточно подробно восстановлены И.К.Григоровичем.
Мемуары видного деятеля российского флота А.Н.Крылова корелируют с данными архивов о накале страстей, бушевавших в стане судопромышленников при распределении морских оборонных заказов. Фанатично преданный своему делу, академик А.Н.Крылов увлеченно повествует о перипетиях становления флота: усилиях лоббистов по получению госзаказа, развитии частного судостроения и участии иностранного капитала в реализации морских программ Правительства, и других сюжетах, органично складывающихся в целостную военно-техническую картину становления российского флота15.
Мемуары премьер-министра В.Н.Коковцова написанные им после эмиграции в Париж вскрывают политическую подоплеку событий, повлиявших на развитие флота. В.Н.Коковцов, известный весьма сдержанным отношением к вопросам обороны, как требующим значительных бюджетных затрат, подтвердил многочисленные свидетельства о том особом значении, которое Николай II придавал возрождению флота16. Особый интерес вызывает описываемая автором тонкая игра российской дипломатии по удержанию в стабильности денежно-кредитной системы России после поражения в русско-японской войне. В.Н.Коковцову также довелось использовать свое влияние и властные ресурсы для достижения компромисса с думскими деятелями по вопросу открытия кредитов на строительство флота по Большой программе. Процесс принятия Большой программы, неоднозначно оцениваемый многими историками, — один из наиболее важных сюжетов настоящего исследования. Та закулисная борьба, в которой премьер-министрам (А.П.Столыпину, а потом и В.Н.Коковцеву) приходилось отстаивать морские программы Правительства, подтверждает высокую озабоченность властных элит укреплением обороноспособности страны.
В силу известных особенностей мемуаров, как носителей субъективной информации, эта группа источников рассматривалась как второстепенная — для детализации описываемых событий, но не как единственный источник сведений.
4) Периодические печатные издания («Биржевые ведомости», «Новое время», «Речь», «Россия», «Русская мысль», «СПб ведомости», др.), отраслевые сборники («Морской сборник» и др.), научно-популярная литература, относящееся к хронологическим рамкам исследования17. Использовались также книжно-журнальные фонды Центральной воєнно морской библиотеки, обзоры монографий по истории флота и морской политике России в указанный период, размещенные в фондах библиотеки Академии Наук и Российской Национальной библиотеки.
Положения работы в части исследования внутриполитических факторов, предопределивших стагнацию первых инициатив Морского ведомства вплоть до периода принятия Большой судостроительной программы 6.06.1912 гг. были представлены на Совместной аспирантской конференции Российской академии государственной службы при Президенте РФ и Северо-Западной академии государственной службы 14-15 июня 2002г в Петербурге. 12-13 мая 2003 г. в Петербурге на межвузовской конференции РАГС и СЗАГС был сделан доклад по теме: «Иностранный капитал и развитие отечественного судостроения накануне первой мировой войны».
В основу диссертации положен метод сравнительного анализа. Теоретико-методологическую базу составили: системный подход, принципы историзма и объективности. Автор анализирует мнение общества и элит по материалам российской и зарубежной периодики 1905-1914 гг, а также на основе архивных документов, посвященных российской военно-морской, внутренней и внешней политике рассматриваемого периода. Автором проводится сопоставление информации с учетом ее значимости для означенной темы исследования. Процесс строительства флота рассматривается комплексно, с учетом наиболее важных составляющих: внешнеполитическая ситуация; военный аспект; макроэкономический фактор; внутриполитическая обстановка и научно-технический прогресс в области военного судостроения.
Работа состоит из введения, 2 глав, 5 параграфов, промежуточных выводов, заключения, примечания, приложения, включающем списки использованных источников и литературы.
Структурные преобразования в Морском министерстве и определение стратегии развития судостроения
Поражение российского флота в русско-японской войне привело к коренной реорганизации Морского ведомства. Большие изменения произошли и в верхнем эшелоне министерства. Должность управляющего Морским министерством была ликвидирована. Высочайший приказ по Морскому ведомству от 29 июня 1905 года гласил: «Управляющий Морским Министерством генерал-адъютант, адмирал Авелан, согласно прошению его, Всемилостивейше увольняется от настоящей должности... вице-адмирал Бирилев назначается Морским Министром».23 В императорском рескрипте на имя назначаемого министром А.А.Бирилева отмечалось: «...возлагаю на вас высшее руководство Морским ведомством и доклады Мне по делам флота»24 9 января 1906 года император Николай II подписал указ правительствующему Сенату «Об изменениях в управлении Морским ведомством». Помимо повышения роли начальника Главного морского штаба и самого морского министра, учреждалась должность товарища Морского министра. Император счел это важным «в целях скорейшего воссоздания флота».25
Обстоятельства выдвигали требования не только строить флот заново, но и комплектовать и обучать команды. Не случайно император, озабоченный нехваткой профессионалов во флоте, 18.09.1905 г. издал рескрипт на имя морского министра А.А.Бирилева, отражающий беспокойство подготовкой офицерского состава. Он повелевал министру разработать проект нового закона о прохождении службы офицерами и более тщательно подходить к отбору кандидатов для назначения на строевые должности. Для тех офицеров, которые по своим деловым качествам не могут быть назначены на должности и должны быть уволены до выслуги установленного положением срока, царь просил выработать временные льготные правила назначения пенсий и представить ему на утверждение. 7 марта 1906 г высочайший рескрипт позволил сократить срок действительной военной службы нижним флотским чинам до 5 лет (еще 5 лет они оставались в запасе).
8 июня 1905 г. был учрежден Совет государственной Обороны (СГО) -высший орган, объединивший деятельность военного и морского министерства и координирующий их работу с другими ведомствами. В него входили: военный, морской министры, начальник Генерального штаба, инспекторы родов войск, а также постоянные члены Совета, назначаемые лично императором. На совет возлагалось: а) обсуждение общих мероприятий морского и военного ведомств; б) наблюдение за последовательным их выполнением; в) обсуждение главнейших предположений морского и военного ведомств в целях войны; г) наблюдение мер за осуществлением мер обороны страны; д) обсуждение изменений в деятельности военного и морского ведомств; е) обсуждение и согласование междуведомственных разногласий по вопросам государственной обороны.27 Спустя 8 лет, 12 августа 191 Зг Совет государственной обороны был упразднен ввиду торможения развития флота, которое, несомненно, имело место в деятельности СГО, руководимым великим князем Николаем Николаевичем, который нередко ставил под сомнение роль флота в вооруженных конфликтах.
24 апреля 1906 года по инициативе единомышленников капитана 2 ранга А.В.Колчака, занимающихся стратегическим планированием строительства будущего флота, император придал законный статус новому образованию в структуре Морского ведомства - был создан Морской генеральный штаб (МГШ). Ранее Колчак и другие офицеры трудились в Стратегической части Штаба флота, где изучали документы морского ведомства и данные о флотах других держав, препарируя бесчисленные статьи и книги морских специалистов мира, пытаясь провидеть образ будущей войны, ее оружие, стратегию и тактические средства, определить состав нового флота, организацию управления им и принципы подготовки личного состава. В создаваемый Морской генеральный штаб перешли обязанности по разработке планов вооруженной войны на море, судостроительных программ, планов боевой подготовки флотов и вопросы мобилизации.30
Процесс утверждения судостроительных программ для Балтийского и Черноморского флотов
Рассматривая влияние политических факторов на процесс строительства флота, необходимо отметить изменения в системе госуправления, вызванные первой русской революцией 1905-1907 гг. Законодательное сопровождение ресурсного обеспечения судостроительных программ приобрело, согласно царскому Манифесту от 17 октября 1905 г., следующую логику: принятые Думой законопроекты вступали в силу после успешного прохождения через Госсовет и одобрительной резолюции Императора. На случай думских каникул существовал другой путь ввода в силу законов — через их обсуждение в Совете министров с последующим утверждением императором. Действие таких законов носило временный характер, и они подлежали ратификации в Думе и Госсовете в течение двух месяцев с момента возобновления деятельности этих органов.
Помимо этого, согласно ст. 87 «Основных законов» правительство могло проводить законы в обход Думы в форме единолично утверждаемых императором «актов верховного управления» - этот прием нередко использовался для ассигнований средств на флот вопреки мнению Думы.
До принятия новых (послевоенных) судостроительных программ, Правительство достраивало ранее заложенные эскадренные броненосцы (довоенных проектов) за счет ежегодных сметных ассигнований, отпускаемых правительством, а также особого кредита для поддержания деятельности «частных судостроительных заводов и казенных верфей». Дальнейшие программы должны были получать ассигнование через их утверждение в Госдуме и Госсовете, что актуализировало проблему взаимоотношений между Морским ведомством и органами представительной и исполнительной власти. Эволюция отношений Морского министерства с другими органами власти будет рассмотрена ниже.
Основную роль в политическом согласовании судостроительных программ и их финансирования играли: Император, Морское министерство (в т.ч. Морской Генеральный Штаб, Главный Морской Штаб, Морская Техническая Комиссия, Главное управление кораблестроения), Правительство (в т.ч. особое влияние имели Минфин, МИД, Военное министерство), Генштаб, Совет Государственной Обороны, Дума (в т.ч. председатели комитетов по финансам и обороне), Госсовет и ряд других органов власти и их структурных подразделений.
Николай II считал, что Россия должна иметь сильный флот. Император всемерно содействовал реализации судостроительных программ. Однако нельзя сказать, что его подход был взвешен и продуман. Николай довольно ревниво относился к посягательству им же назначенных чинов на вмешательство в военно-морскую политику. Даже дядя Николая II -великий князь Николай Николаевич, возглавлявший Совет Государственный Обороны (СГО) и требовавший распределение военного бюджета между морским и сухопутным ведомство в разумных пропорциях, не мог противостоять своему царствующему племяннику. Известен случай, как на очередном заседании СГО Николай II, одетый в форму капитана 1 ранга, публично оборвал Николая Николаевича, явившегося в армейской форме: «Позвольте уж нам, морякам, самим разобраться, какой флот надо иметь». Николай II очень болезненно переносил обвинения в некомпетентности в вопросах строительства флота и его боевых задач.
Влияние политики лавирования на формирование оборонной доктрины России
В начале XX века в Европе сохранилась коалиция Тройственного союза, включавшая в себя Германию, Австро-Венгрию и Италию - страны, обязующиеся помогать друг другу в случае агрессии со стороны Франции или России. Союз был оформлен секретным договором, заключенным в Вене 20 мая 1882г. Немного позже, 5 августа 1882 года, в Петербурге был подписан проект секретной Военной конвенции, по условиям которой Россия и Франция обязывались предоставить друг другу военную поддержку в случае агрессии или мобилизации, проводимой любой из стран - участниц Тройственного союза (Германии, Австро-Венгрии или Италии).
Японская война послужила большим испытанием для франко-русского соглашения: осторожное положение, занятое Францией во время конфликта в смысле оказания возможной при сохранении нейтралитета помощи союзнице, и заметное сближение с Англией, которая одновременно стала почти в открыто враждебные отношения к России, показали российской власти настоящую цену Двойственного Союза, когда в конфликте оказались затронуты только русские интересы. Поверенный в делах России во Франции Неклюдов в частном письме главе МИД А.П.Извольскому признавал, что поведение Франции в отношении союзницы России со времен первых серьезных неудач в серьезной войне «дает повод к нареканиям и к очень горькой критике». Приводился целый список действий французской стороны, начиная с «несвоевременной» Антанты с Англией и кончая не учитывающей русских возражений редакцией франко-русского договора. В этом же письме Неклюдов признавал финансовую зависимость России от займов во Франции, при этом дипломат указывал, что пора «заблаговременно подготовить другие основы» внешней политики, «после этого определить без бесполезных сожалений и без опасной обидчивости то, что нам остается, стараясь это лучше использовать и храбро справляя траур о том, чего больше нет».189 Здесь заметна попытка подвергнуть ревизии основы внешнеполитической доктрины России, выбор ее стратегического военного союзника. Очевидно, что государство, не поддержавшее своего союзника в одном конфликте, может также оставить его без поддержки в другом, не менее опасном переплете, например, при столкновении с Австрией.
Обилие действительных услуг, отчасти материального, отчасти морального характера, оказанных России и ее армии во время войны Вильгельмом II, и поведение его во время русской революции невольно вело к сближению между русским и германским монархами, которое могло бы при более тонкой политике кайзера Вильгельма окончательно нарушить в пользу Германии соотношение сил в Европе. Так, когда в марте 1905г. французские банкиры отказали России в займе, на помощь пришел немецкий синдикат Мендельсона. В связи с убийством великого князя Сергея Александровича кайзер лично посетил русского посла, чтобы выразить свои соболезнования, а берлинский двор неделю пребывал в трауре.
