Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Создание и начальный этап становления Народного комиссариата по военным делам РСФСР в контексте военной политики большевистского руководства (октябрь 1917 - февраль 1918 г.)
1.1. Персональный состав коллегии Наркомвоена С. 18
1.2. Цели коллегии Наркомвоена по реорганизации центрального военного аппарата и основные итоги под руководством коллегии к весне 1918 г. С. 30
1.3. Курс руководства РСФСР на строительство регулярной армии и поиск новых организационных форм высшей военной власти (февраль-март 1918 г.)...С. 39
Глава II. Организационное развитие центрального военного аппарата РСФСР (март-декабрь 1918 г.)
2.1. Аппарат Наркомвоена после эвакуации в Москву С. 70
2.2. Штатно-организационная структура центрального военного аппарата .С. 78
2.3. Развитие функций центральных органов военного управления С. 103
2.4. Первые итоги организационного развития центрального военного аппарата (к ноябрю 1918 г.) С. 114
Глава III. Кадры центральных военных органов РСФСР в марте - октябре 1918 г.
3.1. Высшее военное руководство РСФСР (март-сентябрь 1918г.) С. 136
3.2. Решение основных проблем укомплектования центральных военных органов профессиональными кадрами С. 154
3.3. Кадры советского центрального военного аппарата в марте-октябре 1918 г. С. 159
Заключение с. 200
Список использованных источников и литературы с. 204
Приложения с. 231
- Цели коллегии Наркомвоена по реорганизации центрального военного аппарата и основные итоги под руководством коллегии к весне 1918 г.
- Штатно-организационная структура центрального военного аппарата
- Первые итоги организационного развития центрального военного аппарата (к ноябрю 1918 г.)
- Решение основных проблем укомплектования центральных военных органов профессиональными кадрами
Введение к работе
Содержание научной проблемы и её актуальность. В 1918 г. Советская Россия оказалась в состоянии тяжелейшего военно-политического кризиса. В условиях острого дефицита времени находящиеся у власти большевики сумели организовать массовую регулярную Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА), что во многом определило их победу в Гражданской войне. Особое значение в связи с этим приобретает история советского военного строительства и изучение опыта создания советского центрального военного аппарата как организационного ядра РККА.
Исследование истории создания центрального военного аппарата РККА важно потому, что роль этого аппарата, создаваемого Советской властью, не ограничивалась узкопрофессиональными военными функциями. Опыт строительства дееспособного военного аппарата из представителей разнородных, зачастую антагонистических общественных групп был в дальнейшем учтен при выработке внутриполитического курса большевистского руководства Советской России и оказал влияние на социально-политическую историю всей страны как минимум на протяжении всего межвоенного периода. Военный аппарат стал тем звеном, в деятельности которого в наиболее острой форме выявились проблемы идеологических и ценностных установок различных общественных групп, а потому аппарат военного управления и стал своеобразным опытным полигоном, на котором проявилось своеобразие социально-психологической коммуникации различных групп населения нашей страны. В частности, проблема восприятия комиссарами «старых военных специалистов», породившая целый ряд общественных процессов на протяжении всех двадцатых и тридцатых годов ХХ в.
Центральный военный аппарат представляет собой систему специальных органов, осуществляющих всестороннее обеспечение военного строительства и руководства. В Советской России он первоначально оформился в виде Комитета по делам военным и морским. Этот комитет практически сразу же трансформировался в коллегию Народного комиссариата по военным делам РСФСР (Наркомвоена). Наркомат явился на начальном этапе советского государственного строительства ядром системы военного руководства и управления в целом. Именно Наркомвоен реализовывал военную политику большевистского руководства Советской России в ноябре 1917 – феврале 1918 года. В марте 1918 г. наркомат подчинили вновь созданному высшему органу военного руководства – Высшему военному совету, который обладал достаточно обширным собственным рабочим аппаратом. Наркомвоен с этого момента обратился к выполнению функций преимущественно центрального военного аппарата. В сентябре 1918 г. на базе Высшего военного совета и коллегии Наркомвоена был учрежден принципиально новый коллегиальный орган высшего военного руководства Советской России – Революционный военный совет Республики (РВСР, Реввоенсовет Республики). Ему – в качестве рабочих аппаратов – были переданы и Наркомвоен, и в декабре действовавший до этого организационно обособленно Наркомат по морским делам. В ноябре был сформирован еще один рабочий орган РВСР – его Полевой штаб. Отныне и до завершения Гражданской войны именно структурам Наркомвоена и Полевого штаба предстояло действовать в качестве основных звеньев центрального военного аппарата Советской России, под руководством высшей военно-политической коллегии – РВСР.
Исследование процесса строительства центрального военного аппарата Советской России представляется особенно актуальным в связи со значимостью данной темы для понимания узловых проблем российской истории 1918–1919 гг.; с ценностью опыта, накопленного в процессе создания вооруженных сил Советского государства, что чрезвычайно важно для изучения истории Гражданской войны.
Степень научной разработанности темы. Советское государственное строительство в целом достаточно обстоятельно изучено в историографии. Крупные монографические исследования посвящены созданию и деятельности ряда центральных органов Советского государства 1917 – начала 1920-х гг. Однако процессу создания и становления центрального военного аппарата Советской России до настоящего времени уделено явно недостаточное внимание. Между тем, полнота и достоверность представлений об организационном устройстве и кадрах Наркомвоена в значительной мере определяют степень изученности военной политики большевиков. Вопреки традиционному делению в историографии на «советский» и «постсоветский» периоды в изучении отечественной военной истории ХХ в., автор диссертационного исследования склонен подразделять изучение истории центрального военного аппарата Советской России на 4 периода.
Первый период (1920-е – середина 1950-хх гг.) – крайне поверхностные представления о создании и организационном развитии Наркомвоена. Изданные в эти годы труды были засекречены и недоступны научной общественности.
Второй период (середина 1950-х г. – 1960-е гг.) – возрождение интереса к истории советского военного строительства, но при этом не стала предметом специального исследования история советского военного аппарата не проявлено. Тем не менее в трудах, например, С.М. Кляцкина рассмотрены основные вехи создания и деятельности Высшего военного совета и дана краткая информация о РВСР с системой подчиненных ему центральных военных органов.
Третий период (1970-е – середина 1980-х гг.) – обращение к изучению общих проблем истории советского военного аппарата. Становление советских органов военного руководства рассмотрено в трудах Я.Г. Зимина. В них исследован процесс организационного развития основных структурных подразделений советского центрального военного аппарата в годы Гражданской войны и выявлены тенденции их развития в указанный период. По мнению Я.Г. Зимина, создание органов советского центрального военного аппарата произошло в марте 1918 г., что представляется неверным, т.к. в это время осуществлялась реорганизация доставшихся Советской власти в наследство центральных военных органов. В монографии Ю.И. Кораблева впервые затронута, хотя и весьма осторожно, тема вклада Троцкого в строительство РККА, а также реального содержания дискуссий в РСДРП(б) – РКП(б) о путях строительства Красной армии. М.А. Молодцыгин проанализировал курс на воссоздание боеспособной армии; вопросы формирования руководящей коллегии военного ведомства, основные препятствия к созданию нового аппарата (несоответствие главных революционных мер – выборности комсостава, добровольчества – необходимости строительства новой армии, отталкивавшее первый состав коллегии Наркомвоен и приведшее впоследствии к развитию так называемой «военной оппозиции»). Он впервые четко определил функции и место Высшего военного совета и РВС Республики. Вместе с тем вопросы, связанные с организационной историей аппарата военного управления РСФСР, в монографии М.А. Молодцыгина специально не рассматривались. Исследования Я.Г. Зимина, Ю.И. Кораблева, М.А. Молодцыгина созданы на существенно расширившейся источниковой базе, в них впервые выдвинут ряд положений по истории создания и развития советского военного аппарата, однако история центрального военного аппарата по-прежнему специально не изучалась этими авторами.
Четвертый период (конец 1980-х – 1990-е гг.) связан с обращением к углубленному исследованию истории высших органов военного управления и советского центрального военного аппарата. Высшие коллегиальные органы военного руководства рассмотрел М.М. Славин; советский центральный военный аппарат –А.В. Крушельницкий. М.М. Славин избрал предметом своего исследования коллегиальные органы военного руководства – Реввоенсоветы (РВСР, РВС фронтов и армий). Исследователь обобщил сведения об их компетенции, функциях, роли в строительстве местного военного аппарата, а также о становлении советской военной юстиции. Но при этом М.М. Славин базировался преимущественно на законодательных источниках, а потому даже история РВСР рассмотрена далеко не полностью. В кандидатской диссертации А.В. Крушельницкого рассмотрен процесс создания и начальный этап становления советского центрального военного аппарата (октябрь 1917 – март 1918 г.). А.В. Крушельницкий впервые исследовал процесс овладения большевиками центральными органами Военного министерства в октябре-ноябре 1917 г.; уточнил первоначальный состав коллегии Наркомвоен; рассмотрел основные конкретные направления сворачивания структур старого Военного министерства и начальный этап становления новых – «советских». В статьях А.В. Крушельницкого проанализирован персональный состав коллегии Наркомвоена; уточнены представления о ликвидации контрреволюционного саботажа в Военном министерстве, имевшей место после Октябрьской революции; в соавторстве с М.А. Молодцыгиным по протоколам заседания коллегии им проанализированы первые шаги советских военных руководителей по реорганизации доставшегося им центрального военного аппарата. Исследование не лишено отдельных недостатков, бывших следствием идеологических установок 1980-х гг.: так, например, в его работе было выделено то, что объединяло членов первоначальной коллегии Наркомвоена, но умалчивалось о том, что их разделяло.
Во второй половине 1990-х гг. появились отдельные исследования по истории становления советского военного аппарата. Вектор исследований сместился в сторону исследования отечественной военной контрразведки и ВЧК, и в этом контексте выделяется исследование О.И. Капчинского, в котором предлагается авторская методика анализа кадрового состава центрального аппарата органов государственной безопасности.
Таким образом, сворачивание аппарата бывшего Военного министерства Временного правительства и строительство советского центрального военного аппарата, приходящееся на ноябрь 1917 – декабрь 1918 г., не стали предметом самостоятельного исследования. При этом, оба эти процесса рассматривались вне планов нового, большевистского, руководства; в историографии также отсутствует анализ кадрового состава Наркомвоена. Устранить этот историографический изъян и призвана настоящая кандидатская диссертация.
Объектом данного исследования является центральный военный аппарат РСФСР. Предметом исследования стал организационная структура центрального военного аппарата РСФСР. Целью исследования было поставлено изучение процесса строительства центрального военного аппарата Советской России. Для достижения цели были поставлены следующие исследовательские задачи: 1) Проанализировать: процесс выработки в коллегии Наркомвоена представлений о путях строительства механизма военного управления Советской России; взаимосвязи конкретных действий руководства Наркомвоена с общей политикой большевистского руководства; процесс организационных трансформаций высших военных коллегий (коллегия наркомата, Комитет революционной обороны Петрограда, Высший военный совет). 2) Исследовать: основные направления организационного развития центрального аппарата военного управления; предпосылки, причины, процесс подведения высшим военно-политическим руководством Советской России первых организационных итогов строительства наркомата. 3) Изучить: процесс укомплектования структур центрального аппарата Наркомвоена кадровым составом; основные проблемы в решении этой задачи; основные итоги укомплектования центрального военного аппарата кадрами.
Хронологические рамки исследования определялись периодом строительства центрального военного аппарата Советской России. Начало исследования было задано датой формирования Комитета по делам военным и морским – первого высшего органа военного руководства, который сразу начал трансформацию в коллегию Наркомвоена. Завершается исследование оформлением рабочего аппарата РВС Республики, организационной основой которого послужил созданный на протяжении этого периода центральный военный аппарат.
Методологические и теоретические основания диссертационного исследования составили принципы историзма, объективности. Принцип историзма предполагает диалектическое взаимодействие объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях, формулирование суждения на основе всестороннего осмысления совокупности фактов. Принцип объективности требует рассмотрения предмета исследования без политико-идеологических пристрастий и штампов. Опираясь на принципы историзма и объективности, автор использовал следующие методы научного исторического исследования: историческая реконструкция, сравнительно-сопоставительный анализ конкретных факторов и явлений, историко-генетический и источниковедческий анализ.
Метод исторической реконструкции позволяет выявить механизм функционирования центральных военных органов Советской России в 1918 г. через выявление принципов, положенных в основу функционирования. Однако, ввиду того, что работа базируется главным образом на неопубликованных источниках, автор особенное внимание уделил источниковедческому методу исследования, который позволяет критически изучить и интерпретировать собранные исходные данные. С этой же целью был использован метод сравнительно-сопоставительного анализа конкретных фактов и явлений, который, кроме того, помог выявить соотношение преемственности и новации в строительстве Наркомвоена.
Историко-генетический метод применялся с целью установить преемственность различных структур центрального военного аппарата, существовавшего в добольшевистской России. Применялся также следующий прием – реконструкция обобщенного социально-политического и социально-психологического портрета руководящих кадров советских высших и центральных военных органов. Применение этого приема также позволило «оживить» текст исследования, увидеть за строгими фактами и сухими цифрами судьбы реальных людей.
Основу источниковой базы данной кандидатской диссертации составили неопубликованные документы, в большинстве своем ранее не привлекавшиеся к исследованию, впервые выявленные в 27 фондах РГВА, 12 РГАСПИ и 2 ГА РФ. В ходе работы над диссертацией было просмотрено свыше полутора тысяч дел, документы свыше 700 из которых используются при проведении исследования. Подавляющее большинство архивных документов вводится в научный оборот впервые. Кроме того, привлечен существующий корпус опубликованных источников. В целом источники по теме исследования зримо разделяются на три группы.
Первую из них составляют источники, традиционно используемые при исследовании начального периода истории советского государственного и, в частности, военного строительства. Это, прежде всего, законодательные акты первых лет Советской власти – законодательные, а также и ведомственные нормативные акты советского военного ведомства; 2) документальные публикации 1960-е – 1980-е гг.; 3) документы большевистских руководителей советского государства – В.И. Ленина, Я.М. Свердлова, Л.Д. Троцкого, а также несправедливо забытое издание «Биографической хроники» Ленина, вышедшее на излете Советской власти и практически не введенное в научный оборот; 4) материалы ведомственных печатных органов Наркомвоена и Московского окружного военкомата, центральных печатных изданий. Материалы левоэсеровской газеты «Знамя труда» впервые привлечена автором настоящей диссертации для анализа вклада в советское военного строительство левых эсеров. Впервые сделан вывод, что ПЛСР составляли группировки, в т.ч. расходившиеся во взглядах на строительство регулярной армии и возможность вхождения в Высший военный совет и Наркомвоен с целью контроля за строительством явно «пробольшевистской» Красной армии; 5) воспоминания руководителей Наркомвоена и его структурных подразделений – В.А. Антонова-Овсеенко, С.И. Аралова, И.И. Вацетиса, С.И. Гусева, К.Х. Данишевского, К.С. Еремеева, М.П. Ефремова, А.Ф. Ильина-Женевского, Л.М. Кагановича, М.С. Кедрова, Н.В. Крыленко, К.А. Мехоношина, Н.М. Потапова; посмертные издания М.Д. Бонч-Бруевича и Н.И. Подвойского. Вплоть до совсем недавнего времени сказывалось в полной мере констатированное еще в 1970 г. Я.Г. Зиминым «отсутствие документальных публикаций и неразработанность архивных фондов» как «объективная причина, сдерживавшая [с 1950-х гг.!] изучение истории строительства верховного командования в Гражданской войне». Ситуация начала меняться только с рассекречиванием нового массива документов в 1990-х гг.
Вторую группу источников составили фундаментальные документальные публикации середины 1990 – 2000-х гг., принципиально расширившие и обновившие источниковую базу исследований начального периода истории советского государственного и военного строительства. В них, в частности, впервые раскрыты те аспекты взаимо- и противодействий большевиков – руководителей советского военного ведомства, Совнаркома и ВЦИК, которые насущно необходимы для выработки достоверных представлений о процессах создания, становления и организационной трансформации аппарата военного управления РСФСР. Наиболее значимы с этой точки зрения протоколы заседаний СНК первых месяцев Советской власти и сборник документов РВСР в 1918–1919 гг. Эти документы, фактически впервые ставшие доступными для исследования, серьезнейшим образом корректируют известную картину строительства механизма советского военного руководства, основывавшуюся ранее практически исключительно на официальных директивных документах и отчасти на весьма несовершенных воспоминаниях отдельных участников, в том числе – предельно политизированных и изощренно тенденциозных «воспоминаниях» Троцкого. Сборник протоколов заседаний РВС Республики позволяет изучить вклад конкретных высших военных руководителей в принятие важнейших решений по военному ведомству, основные направления деятельности РВСР по завершению строительства центрального военного аппарата РСФСР в 1918 году.
Третью группу источников, ставшую, и по своему объему, и во многом по своей информативности, основной для данного исследования, составил комплекс документов, выявленных в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), Российском государственном военном архиве (РГВА), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). В своей совокупности архивные материалы позволяют проанализировать сюжеты, связанные с историей эволюции высших военных коллегий, оформлением организационной структуры советского центрального военного аппарата; укомплектование реорганизованных кадрами Наркомвоена в 1918 г.
Опубликованные и неопубликованные источники дают возможность проанализировать основные цели и факторы сворачивания центральных органов военного управления в октябре 1917 – феврале 1918 г. и его реорганизации в марте-декабре 1918 г.; проследить обобщение первых опытов практической деятельности реорганизованного центрального военного аппарата, сделанное руководством РСФСР и руководством военного ведомства в сентябре-декабре 1918 г.
Научная новизна заключается в том, что:
– в качестве предмета исследования выбран центральный военный аппарат Советской России, который изучен в контексте истории государственного аппарата РСФСР, что позволило внести вклад в изучение истории Гражданской войны, отечественного аппарата государственного управления, советского военного строительства;
– эволюция этого аппарата рассмотрена как общая часть процесса подготовки большевистского руководства Советского государства к ведению полномасштабной Гражданской войны, что позволило тем самым заложить основы нового подхода к исследованию одной из наиболее дискуссионных проблем истории послереволюционной России;
– изучена взаимосвязь политики Совета народных комиссаров с конкретными действиями руководителей Наркомвоена в 1918 году в связи с оформлением организационно-штатной структуры и укомплектованием кадрами центрального военного аппарата России;
– исследована степень соответствия действий высшего военного руководства Советской России реалиям внутри- и внешнеполитической обстановки в РСФСР;
– к источникам применен комплексный подход: наряду с опубликованными источниками, преимущественно вышедшими в 2000-х гг., использован комплекс неопубликованных источников о структуре и кадрах высших и центральных военных органов Советской России, что позволило внести вклад в изучение механизма взаимодействия основных звеньев центрального аппарата управления РККА.
Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту.
1. При переходе от «овладения аппаратом» к созидательной работе большевики использовали идеи, высказывавшиеся до октября 1917 г. их политическими противниками (черносотенцами, кадетами, октябристами). Вникая в механизм государственного аппарата, и прежде всего, финансово-экономические вопросы, большинство лидеров РКП(б) училось руководить государством. Это определило, в частности, жизнеспособность Красной армии и центрального военного аппарата.
2. Доставшийся большевикам аппарат Военного министерства Временного правительства вначале из расчета на добровольческую армию был практически полностью ликвидирован, а затем после принятия курса на строительство Красной армии восстановлен с активным привлечением военных специалистов. Создание РВС Республики и оформление его вспомогательного аппарата завершило строительство центрального военного аппарата как сверхцентрализованной системы.
3. Фактически под руководством РВС Республики был объединен тыловой аппарат (Наркомвоен) и фронтовой аппарат (Полевой штаб). Таким образом, большевики исправили ошибки царской армии, где тыловой аппарат (Военное министерство) и фронтовой аппарат (Ставка Верховного главнокомандующего) функционировали независимо друг от друга. При решении практических вопросов большевики использовали многие наработки своих предшественников-оппонентов – так, например, они переняли у Военного министерства Временного правительства институт военных комиссаров и создали аналогичный Политическому управлению Военного министерства орган – Всероссийское бюро военных комиссаров.
4. Фактически к зиме 1918/1919 гг. строительство центрального военного аппарата было завершено.
Практическая значимость исследования. Предлагаемые результаты исследования будут иметь не только чисто научное, но и прикладное значение. Они могут быть использованы на семинарских занятиях со студентами исторических специальностей, а также при подготовке методических комплексов к спецкурсам, учебных и методических пособий для учащихся средней школы и студентов высших учебных заведений.
Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли свое отражение в монографии, 6 статьях, 2 публикациях автора и были обсуждены на трех всероссийских научных конференциях. Общий объем – 23 а.л. (монография, 2 а.л. в соавторстве); 8,15 а.л. в научной периодике (4,8 в органах ВАК).
Структура работы обусловлена избранным предметом исследования. Диссертация построена по проблемно-хронологическому принципу и содержит введение, три главы, заключение, список источников и литературы, а также приложения.
Цели коллегии Наркомвоена по реорганизации центрального военного аппарата и основные итоги под руководством коллегии к весне 1918 г.
У руководителей; Наркомвоен вплоть, до? марта 1918s г.. отсутствовали даже единство взглядов и понимание способов-организации аппарата военного управления. Достаточно отчетливо это проявилось»в ;«саморазоблачительном» по сути послании одного из членов коллегии Наркомвоен:В!И« Ленину (документ датирован. 1= апреля 1918 г.). Посвященный,критике решения ЄНКотстранить.прежнихлидеров коллегии Наркомвоен и поставить во главе военного ведомства ЛіДі Троцкого, этот документ излагал совершенно фантастическую «программу» реорганизации центрального военного аппарата в... некое подобие Высшего совета народного хозяйства.
Впервые обратил внимание на этот документ (по фрагменту его неподписанной машинописной копии) М;А. Молодцыгин, ошибочно посчитав автором П.Е. Лазимира87. Нами обнаружен: автограф - оттиск в полевом блокноте Н.И.Подвойского. Оказывается , именно этот деятель, лично и непосредственно возглавлявший коллегию Ыаркомвоена, предполагал сократить численность служащих аппарата военного управления и слить аппарат с ведомством. Значение документа побуждает рассмотреть его детально. По форме это документ, адресованный В.И. Ленину и (в копии, т.е. для сведения) Я.М. Свердлову.
Автор (Подвойский) исходил из. того, что в октябре 1917 г. - марте 1918 г. коллегия Наркомвоен стремилась организовать вооруженные силы, готовые осознанно защищать рабоче-крестьянскую диктатуру. Для этого предполагалось реорганизовать аппарат управления и боевого снабжения армии: преобразовать военный аппарат из «пережитка на народно-хозяйственном организме» страны в некие «служебные части специального назначения» этого «организма». При этом коллегия Наркомвоена решила использовать «всех» специалистов бывшего Военного министерства таким- образом, «чтобы весь военный аппарат всецело находился в рядах Советской власти и исключительно и безраздельно ею управлялся». Но как этого было молено. практически добиться? Коллегия Наркомвоен решила начать работу в военном ведомстве с изучения «фундамента и механизма» аппарата военного управления планируя впоследствии заменить «фундамент» аппарата, сохранив при этом «части механизма».
Служащие Военного министерства, по свидетельству Н.И. Подвойского, поначалу попытались оградить, себя «от духа режима (от "политики! ) [и] устроить государство в государстве». Коллегия Наркомвоена, осознавая- значение огромного аппарата военного управления, обслуживающего - вооруженные силы и затрагивающего «все сторонььнародной жизни и хозяйства», выработала совместно с представителями главных управлений бывшего Военмина компромиссное решение: все служащие центрального военного аппарата остаются- на работе при условии; фактического управления» назначенным коллегией Наркомвоена военным руководителем, «аккредитованным» самими служащими88. В данном случае, Н.И. Подвойский имел в- виду начальника Главного управления Генерального штаба генерал-майора Н.М. Потапова89. Будучи генерал-квартирмейстером Генштаба и отвечая по должности за военную контрразведку, Потапов еще в июле 1917 г. через М.С. Кедрова и Н.И. Подвойского вошел в контакт с большевиками90 (по свидетельству Кедрова, «сам предложил свои услуги»91).
Подвойский был прав: коллегия Наркомвоена оказалась прозорливее Совнаркома. 19 ноября 1917 г., заслушав доклад Л.Д. Троцкого, СНК постановил немедленно начать «самую энергичную чистку» Военного министерства и «произвести удаление ненадежных элементов высшего командного состава» (прежде всего - генерала от артиллерии А.А. Маниковского и генерал-майора В.В. Марушевского, не признавших Советскую власть); докладывать Совнаркому о выполнении постановления предписывалось ежедневно . В принципе, большевиков можно понять: еще не была завершена ликвидация контрреволюционного саботажа в Военном министерстве93. Но нет сомнений и в том, что именно Н.И. Подвойский не позволил произвести «самую энергичную чистку» Военмина. 21 ноября 1917 г. он при поддержке двух других членов СНК (А.Г. Шляпникова и A.M. Коллонтай) ходатайствовал об освобождении А.А. Маниковского и, более того - назначении его на «ответственный пост». Совнарком высказался против и, приняв предложение Троцкого о неосвобождении Маниковского, даже предложил «отдельным своим членам» (естественно, Подвойский попал в эту категорию) усилить чистку «контрреволюционных гнезд» и не возбуждать снова и снова вопроса о смягчении рабоче-крестьянской диктатуры, направленной против «контрреволюционных верхов» . Согласно проекту резолюции первоначально предполагалось объявить выговор членам коллегии по управлению Военным министерствам В.А. Антонову-Овсеенко, Н.В. Крыленко и Н.И. Подвойскому «за недостаточный, контроль над военным ведомством»95 и даже (выясняется теперь из опубликованного протокола СНК) предложить членам коллегии подать в отставку, а новое руководство Наркомвоена сформировать в лице М5Т. Елизарова, В.Р. Менжинского и Л.Д. Троцкого96. Попытаемся1 проникнуть за завесу скупой протокольной записи. На заседании присутствовало 15 человек: наркомы и члены коллегий наркоматов. Среди последних - П.А. Красиков и М.Ю. Козловский (заявление этих двоих «о деле генералов Маниковского и Марушевского» обсуждал СНК), в 1917 г. оба - члены Исполкома Петросовета. Вряд ли и.о. членов коллегии Наркомюста были инициаторами предложения о смене военного руководства. Логично предположить, что инициатором был автор и принятой в итоге обсуждения резолюции - бывший председатель Петросовета Троцкий. Скорее всего, это была попытка сменить НКИД на военное ведомство. Отношения Троцкого и Менжинского были нормальными97; к тому же, позднее Троцкий описал Менжинского как «неосуществившуюся» тень другого человека, «способного политически существовать только милостью аппарата» - такой соратник вполне мог его устроить. Фамилии Менжинского и Троцкого были из проекта вычеркнуты - скорее всего, уже во время обсуждения Совнаркомом. Источников нет, но можно предположить, что на заседании Ленин помешал Троцкому взять в руки ключ к власти (он прекрасно знал, что результатом Великой Французской революции стала военная диктатура).
Как бы там ни было, на заседании 21 ноября курс Подвойского на постепенное «овладение» аппаратом Военного министерства явно потерпел поражение. Это объясняет поздний выход «охранной грамоты» служащим центрального военного аппарата: только 22 ноября 1917 г. Подвойский заверил служащих военного ведомства, что они будут увольняться и арестовываться только за неподчинение Советской власти, а также в случаях «сокращения штатов и неспособности тех или других лиц»99.
В письме В.И.Ленину 1 апреля 1918 г. бывший и.д. наркомвоена упомянул о дискуссии не только в коллегии Наркомвоен, но и в Совнаркоме (!) по вопросу о целесообразности сохранения бывшего Военного министерства100. Примечательно, что вопрос о реорганизации Военмина был вписан в повестку заседания Совнаркома от 30 ноября 1917 г. от руки Лениным и четырежды подчеркнут101, что свидетельствует о повышенном интересе председателя СНК к этому вопросу или об особой остроте его обсуждения членами Совнаркома.
Штатно-организационная структура центрального военного аппарата
К середине января 1918 г. сложилась следующая структура Наркомата по военным делам. Наркомат возглавлял пленум коллегии Наркомвоен, которому напрямую подчинялись Особое совещание по обороне государства, Ставка Верховного Главнокомандующего и Штаб Всероссийской коллегии по организации РККА. «Узкий» состав коллегии Наркомвоен руководил напрямую сметно-финансовой частью и секретариатом, посредством Управления делами Наркомвоен -центральными (УРА, ВУА) и главными (ГУ ВВФ, ГИУ, ГАУ, ГВТУ, ГВСанУ, ГУ КД, ГУ ЗС, ГУ ВУЗ, ГУ ГШ) управлениями военного ведомства, Главным штабом и Канцелярией Военного министерства. Отдельные члены коллегии Наркомвоен руководили: отделами По демобилизации армии и Артиллерийским, управлением Главного комиссариата ВУЗ и Редакцией печатного органа Наркомвоена.217
Деятельность Наркомвоена затормозилась .переводом в Москву в марте-апреле 1918 г. На качестве работы отрицательно отразился отказ от переезда части кадровых служащих, что связывалось с «квартирным вопросом» - трудностями расселения многотысячной массы госслужащих внеприспособленной тогда для этого Москве. Согласившиеся на. переезд служащие оставляли в, Петрограде свои семьи и, естественно, отвлекались от работы раздумьями об? участи родственников. Наркомвоен; впрочем, организовал постепенный вывоз семей своих сотрудников: Да" и сами управления разместить было не легко - они оказались рассеянными по Москве и даже (например, ГАУ219) по Подмосковью; продуктивность их работы упала на срок от 3 до 9 месяцев - в зависимости от обстоятельств переезда. К тому же, как отмечалось впоследствии в так называемой «Юбилейной оценке деятельности Народного комиссариата-по военным делам», составленной в 1927 г., при переезде в Москву «отдельные вопросы жизни выдвигались ежеминутно и не хотели и не могли ждать общего планомерного разрешения; необходимость заставляла регулировать частные вопросы особыми отдельными распоряжениями, что отражалось весьм неблагополучно на общих результатах работы».221 Управления и их служащие были вынуждены налаживать быт, отвлекаясь от своей непосредственной работы.
В этих условиях и развернулся под руководством созданного 3 марта 1918 г. Высшего военного совета новый этап организационного развития центрального военного аппарата. 17 марта 1918 г. утвердили первый штат Высшего военного совета: военный руководитель; его помощник (со штатом состоящих при них порученцев и лиц административно-технического состава); генерал-квартирмейстер при Высшем военном совете (с двумя помощниками по оперативной части и двумя - по разведке, начальником связи, заведующим иностранными миссиями и топографом); начальник военных сообщений; полевой инспектор артиллерии; полевой инженер при Высшем военном совете; полевой интендант при Высшем военном совете; инспектор-санитарной части при Высшем военном совете; отдел по формированию; Канцелярия при Высшем военном совете. На следующий день СНК под председательством В.И. Ленина отклонил предложение Л.Д. Троцкого развернуть. Высший военный совет в «военно-политический центр» - «Высший комитет народной- обороны» (Л.Д. Троцкий, в случае принятия такого предложения, автоматически превращался в военного диктатора).223 В решении говорилось: «Признавая необходимым создание Общего комитета народной обороны в качестве политического и» делового центра и объединение в нем Морского ведомства и Народного комиссариата по военным делам, вопрос этот отложить обсуждением до более конкретного выяснения». 19 марта ВЦИК уточнил компетенцию Высшего военного совета и внес изменения в его персональный состав. Высший военный совет был поставлен «Во главе дела обороны страны»: по замыслу создателей, он должен был стать координирующим и контрольным центром военного и морского ведомств, ведающим кадровой политикой военного ведомства (Высший военный совет должен был «осуществлять,систематические собирание всех сведений о военных...пригодных на должности высшего военного командования»).225 Структура Высшего военного совета была изменена приказом Наркомвоен № 391 от 14 мая 1918 г.: отдел по формированию был преобразован в Организационное управление; штат генерал-квартирмейстера переименован в Оперативное управление, вместо должности полевого интенданта введена должность военно-хозяйственного инспектора.226 8 июня в штат Морского Генерального штаба включена должность начальника отделения для поддержания постоянной связи между Высшим военным советом и Морским Генеральным штабом.227 5 июня управления Высшего военного совета прибыли в Муром. 10 июня 1918 г. военный руководитель М.Д. Бонч-Бруевич указал, что работа управлений совета «должна иметь характер, близкий к работе полевого штаба». Наименее рационально, по его мнению, действовало Оперативное управление.228 11 июня» для парализацию шпионажа в Высшем военном совете был утвержден штат Регистрационной-службы при Оперативном управлении Высшего военного совета (1 начальник, 2 старших помощника, 3 служащих, 12 наблюдателей, 4 технических сотрудника).229 20 июня 1918 г. должность помощника военного руководителя реорганизовали в должность начальника Штаба Высшего военного совета. В подчинение начальника Штаба перешли Оперативное и Организационное управления начальник военных сообщений и комендант Высшего военного совета. В непосредственное подчинение военного руководителя Высшего военного совета перешли инспектора: хозяйственный, артиллерии, инженеров и санитарный. Инспектора должны были докладывать военному руководителю в присутствии начальника Штаба. Затем вся работа была объединена в Штабе Высшего военного совета, в подчинении которого находились все отделы и инспекции.230 По оценке Управляющего делами Наркомвоена Н.М. Потапова, Штаб Высшего военного совета стал «чисто фронтовой организацией».231 10 июля 1918 г. Высший военный совет утвердил ряд необходимых «временных» положений: о начальнике собственного Штаба; начальниках Оперативного и Организационного управлений Штаба; об Управлении военных сообщений; о коменданте Главной квартиры. На практике формирование управлений Высшего военного совета затянулось на месяц - постановление совета объявили приказом Наркомвоен только 18 августа 1918 г.
Начальник Штаба Высшего военного совета являлся «ближайшим сотрудником военного руководителя Высшего военного совета» и, руководствуясь его указаниями, непосредственно объединял и координировал деятельность всех подразделений Штаба (т.е. управлений - Оперативного, Организационного, Военных сообщений, коменданта Главной квартиры). Особенно существенно, что в числе конкретных функций начальника Штаба Высшего военного совета «Положение» предусматривало разработку и передачу центральным управлениям военного ведомства (!) и войскам необходимых распоряжений, обеспечение согласованности их работы.233
Оперативное управление Штаба Высшего военного совета состояло из Канцелярии, казначейской и журнальной частей. Начальник управления являлся заместителем нач. Штаба «по разработке военных операций». На него возлагалась непосредственная разработка всех оперативных документов, ведение учета боевого состава армии, дислокации, перемещений, действий и; снабжения частей и соединений/ На него же возглагались: руководство сбором и анализом, разведывательных данных, организация и финансирование контрразведывательной, деятельности, учет генштабистов иі организация снабжениям воинских частей и учреждений топографическими картами.234
Первые итоги организационного развития центрального военного аппарата (к ноябрю 1918 г.)
27 апреля начальник отдела военных сообщений ГУ ГШ Л.И. Савченко-Маценко в докладной записке начальнику ГУ ГШ Н.М. Потапову констатировал дезорганизацию в передаче НКПС заданий военным ведомством; предлагал сосредоточить в своем отделе передачу всех заданий военведа в НКПС и Главвод; для устранения параллелизма сосредоточить в одном органе все дело военных сообщений путем присоединения »УВОСО при Высшем военном совете к УВОСО при ВГШ. 30 апреля помощник военного руководителя Высшего военного совета Н.И. Раттэль. также предложил своему начальнику объединить деятельность обоих управлений и лиц по службе военных сообщений-в самостоятельном центральном органе военных сообщений, подчиненном «только высшей центральной власти». В тот же день МСД. Бонч-Бруевич, ознакомившись с предложением Раттэля, наложил резолюцию: «Со своей стороны считаю, что Управление не должно входить ни в состав штаба, ни в состав снабжения - и штаб, и снабжения должны быть лишь его заказчиками».312 Однако 30 июля для устранения параллелизма в военно-железнодорожной работе управления военных сообщений ВГШ и Высший военный совет сливались в единое УВОСО при Высшем военном совете.313
На основании постановления СНК об окончательном изъятии из ведения НКПС постройки железных дорог, водного транспорта и заведования шоссейными и грунтовыми дорогами, Высший военный совет 26 июня 1918 г. разрешил организацию при Высшем военном совете Инспекции по пути сообщения для надзора на местах за выполнением ВСНХ и НКПС заданий военведа.314 Решение вопроса о военных перевозках потребовало в июне 1918 г. совместных усилий Наркомвоена, ИКПС и СНК. 3 июня для проведения в жизнь заданий Наркомвоена декретом СНК член Всероссийского исполнительного комитета железнодорожников (ВИКЖЕДОР -центральный орган железнодорожного союза) А.Ф. Волковский назначался представителем Наркомпути в Высший военный совет.315
8 июня СНК «просил» командующего МВО Н.И. Муралова, зав. Оперода СИ. Аралова, зам. наркома по военным делам К.А. Мехоношина и военрука Высшего военного совета М.Д. Бонч-Бруевича оказать всяческое содействие наркому путей сообщения в деле освобождения из-под жилья классных вагонов на Московском ж.д. узле и сделать строжайшее распоряжение подведомственным, организациям и лицам освобождать вагоны, тотчас же по приезде в Москву. 17 августа всем железным дорогам предписывалось под угрозой расстрела ответственных сотрудников беспрепятственно пропускать на фронт воинские грузы и эшелоны.
ЗГ июля 1918- г. ВЗС отказался не предоставить Штабу Высшего военного совета правоj «разрешать, начальникам военных сообщений увеличивать ныне существующие штаты управлений военных представителей на, железных дорогах и железнодорожных станциях по мере действительной надобности».317
6 августа было принято постановление Высшего военного, совета о порядке осуществления перевозок войск и военных грузов.» Теперь инициаторами оперативных перевозок войск и грузов признавались Оперативное управление Штаба Высшего военного совета и Оперод. Они обязывались ставить друг друга в-известность о предстоящих перевозках; составленные совместно предложения о перебросках передавать в Управление начальника военных сообщений1 при Высшем военном совете для технической обработки и отдачи соответствующих заданий на перевозку НКПС. Перевозки войск и военных грузов должны были разрабатываться отныне непосредственно в УВОСО при Высшем военном совете или передаваться последним для разработки соответственному Начвосоокру и только потом передаваться для исполнения соответствующим Военным советам, частям войск, учреждениям или заведениям. Оговаривалось: в случае особо важных экстренных перевозок НКПС дает — по заявлению Наркомвоен — для сопровождения эшелона своих представителей, которые вместе с представителями УВ ОСО непосредственно несут ответственность за срочность и точность выполнения» данной перевозки. Во всех случаях задержек эшелонов «по неряшливости, недобросовестности или злонамеренности агентов» УВОСО и Мобилизационное управление НКПС обязывались проводить служебные расследования для привлечения виновных к ответственности. Центральные и местные агенты УВОСО обязывались принимать все меры к освобождению подвижного состава, доставившего груз на места назначения, в срок». Ответственность за своевременную выгрузку лежала на соответствующих местных УВОСО, которым Мобилизационное управление НКПС и округа путей сообщения направляли требования.318
Тот факт, чтоприказ об объединении УВОСО при Высшем военном совете и ВГШ датирован 6 августа 1918 г., свидетельствует о том, что, по крайней мере, механическое объединение этих управлений уже состоялось, т.к. еще 10 июня Склянский утвердил постановление ВХС об утверждении окладов служащим УВОСО прш Высшем военном, совете «впредь до реорганизации названного управления в связи с Управлением военных сообщений ВГІІЦ каковое надлежит произвести в течение ближайшего месяца»319.
16 июля декретом Совнаркома Наркомвоену до прекращения военных действий предоставлялось право на сверхсметные расходы, вызываемые неотложными потребностями военного времени. Правда, получение таких ассигнований Наркомвоен обязывался согласовать с наркоматами Финансов и Госконтроля; порядок должен был устанавливаться совместным распоряжением трех комиссариатов; при отсутствии соглашения для получения сверхсметных расходов Наркомвоеном требовалось согласие СНК. Уже 29 июля было принято и через 2 дня передано в Департамент государственного казначейства постановление СНК об ассигновании Наркомвоену 300 млн. рублей на чрезвычайные расходы, связанные с боевыми действиями на Волге, Урале, в Сибири, а также на Мурманском побережье.320
В составе ряда ведомств имелись собственные военизированные подразделения. К лету 1918 г. была осознана необходимость их объединения в руках военного ведомства. 3 июля совещание представителей Наркомвоена, НКПС, Наркомпрод и др. заинтересованных организаций (председатель - глава Высшей военной инспекции Н.И. Подвойский), обсудило этот вопрос и признало необходимым: привести к выработанным Наркомвоеном нормам все воинские формирования специального назначения; комплектование этих формирований командными кадрами и инспектирование войск вспомогательного назначения поручить Наркомвоену; снабжение продовольствием возложить на Наркомпрод, а вооружением, снаряжением, боеприпасами и вещевым имуществом - на Наркомвоен; руководство частями специального назначения при исполнении, ими профильных задач признавались функциями соответствующих ведомств, но Наркомвоен получил право.использования этих частей. Первоначально правительство пыталось разделить компетенцию военведа и гражданских наркоматов; Так, например, 17 июля руководство охраной железных дорог вне района военных действий возлагалось на созданное этим же декретом Управление по охране путей сообщения при Наркомпуть, за Наркомвоеном-оставалось «лишь право издавать особые инструкции и давать инструкторов»; на ТВД охрана путей сообщения переходила-«под общее управление военных властей».
Решение основных проблем укомплектования центральных военных органов профессиональными кадрами
Основная цель кадровой политики Советской России - найти и привлечь профессиональные кадры, обставив их политическим контролем. Но привлечение кадров в Наркомвоен имело свою специфику. Профессионалы высшей военной квалификации были «штучным товаром», и основным вопросом был: в каком качестве они должны будут служить Советской власти и на каких постах. Сами военные специалисты (почти без исключения) предпочитали административно-хозяйственные должности строевым. Те же, кто вступал в действующую армию, собирались воевать с германскими частями, а никак не своими сослуживцами - в Гражданской войне. Руководству Советской России следовало торопиться с привлечением профессионалов: те из них, кто пойдет на службу большевикам еще до начала Гражданской войны - добровольно, уже не смогут идти на попятный.
Курс на массовое привлечение в Красную армию военных специалистов, как известно, был принят при сопротивлении со стороны большинства авторитетных партийных работников.
Создание Высшего военного совета и временное отстранение первоначального состава коллегии Наркомвоена от руководства военным ведомством не означало, что большевики, которые в принципе отрицали возможность и целесообразность использования военных специалистов на- ответственных должностях, изменят свое мнение, подчиняясь воле руководства. Кроме того, этому руководству пришлось, хотя и частично, но все же учесть мнение большинства членов коллегии Наркомвоена и прочих противников нового курса: Совнарком, как известно, отказался от первоначальной схемы «треугольной» организации Высшего военного совета: во главе военрук - генерал и два «при нем» комиссара: Изменения перенесли и на организацию местного военного управления: декретом СНК от 8 апреля 1918 г. во главе каждого из вновь создаваемых (формируемых) окружных военных комиссариатов поставили одного из 2-х окружных политических комиссаров (в ранге окружного военного комиссара), подчинив ему военрука и второго комиссара. Таким образом, по выражению М.А. Молодцыгина, «треугольник повернулся»417.
Как известно, проблема привлечения в Красную армию военных специалистов являлась, как известно, составной частью важнейшей проблемы скорейшего получения большевиками необходимой вооруженной силы. И В.И. Ленин всемерно добивался легализации использования военных специалистов.
В начале мая 1918 г. М.Д. Бонч-Бруевич в докладе Высшему военному совету обосновал необходимость безотлагательного зачисления на службу такого количества военных специалистов, каковое бы обеспечивало, с одной стороны, первоочередные работы по формированию новой армии, а с другой (в перспективе) - привлечение в ее ряды лучшей части старого офицерства.418 Военные специалисты, со своей стороны, просили гарантий. Только 4 июня 1918 г. Высший военный совет, обсудив доклад М.Д. Бонч-Бруевича, признал, что «огульное, безоговорочное упоминание о контрреволюционных офицерах, безусловно, крайне вредно для формирования новой армии», и постановил не препятствовать своему военруку ходатайствовать перед СНК об издании соответствующего постановления.419 Когда в, июле 1918 г. военных специалистов1 стали призывать на строевую службу в формирующиеся, подразделения Красной армии, остро встал вопрос: кого необходимо оставлять в центральном аппарате; а кого - отправлять в войска. Руководители управлений всячески стремились оградить, своих сотрудников от мобилизации на войну.
Об остроте сложившейся в результате ситуации в аппарате Наркомвоен свидетельствует обширная переписка, отложившаяся в фондах РГВА. В1 частности в ней поднимались вопросы по поводу призыва сотрудников центральных военных органов в действующую армию, о необходимости создания (и создания, что называется, по собственной инициативе) органов по решению вопроса о возможности откомандирования сотрудников. Естественно, руководители структурных подразделений делали все, чтобы не отдать ни специалистов, ни многочисленных выходцев из буржуазии, прикрываясь словами об их особой ценности и незаменимости . В результате, после многочисленных конфликтов по поводу изъятия из аппарата «особо ценных» и «незаменимых» сотрудников последовало, наконец, общее решение проблемы. 27 августа 1918 г. Э.М. Склянский подписал приказ, определявший число мобилизуемых в процентном отношении к общей численности служащих центральных военных органов, а также порядок их мобилизации.421
Боязнь многих большевиков установления военной диктатуры была связана с многочисленными эксцессами, когда бывших офицеров арестовывали и держали в тюрьмах без предъявления обвинений422. Это послужило одной из причин серьезных межведомственных трений ВЧК и ее местных органов, с одной стороны, и военного ведомства - с другой. К осени 1918 г. ситуация накалилась настолько, что 23 октября Л.Д. Троцкий был вынужден лично потребовать от Ф.Э. Дзержинского освободить «немедленно» «тех арестованных офицеров, против которых нет индивидуальных обвинений», и возвратить их на службу.423
Существенным условием успешного решения проблемы привлечения военспецов выступало урегулирование оплаты их труда в условиях галопирующей» инфляции.
С середини июня 1918 г. Главначснабу А.А. Маниковскому поступали в. большом количестве ходатайства центральных управлений, войсковых частей «и целых отдельных корпораций» об увеличении установленных окладов содержания «ввиду страшной дороговизны на все предметы первой необходимости». Нарком финансов РСФСР И.Э. Гуковский назвал такие ходатайства «воплем оголодавшихся людей, предчувствующих абсолютную невозможность выйти из создавшегося положения собственными усилиями». А.А. Маниковский приказал срочно образовать при ГВХУ комиссию для выработки новых окладов служащим военведа. В нее вошли представители большинства главных управлений Наркомвоена, а также 12 воинских частей. Основные выводы комиссии: оклады необходимо увеличить до уровня прожиточного минимума в Москве и Петрограде, и при этом установить особые (на 35 % выше) оклады специалистам. Так военные специалисты вычленялись из общей массы служащих.
Поскольку, однако, наркоматы Финансов и Госконтроля возражали против увеличения окладов, началась длительная переписка.425 В частности, в обращении; ВЗС к Высшему военному совету указывалось: «Голодное существование служащих военного ведомства вынуждает их уходить массами на фабрики, конторы, общественные организации и т.п., где труд оплачивается значительно лучше... При таких условиях военное ведомство... лишено возможности поднять интенсивность труда...до той высоты, которая соответствовала бы обстоятельствам дела в переживаемый момент».426
Похожие диссертации на Строительство центрального военного аппарата Советской России : 1918 г.
