Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Комиссии по борьбе с дезертирством Северо-Запада России как инструмент сопротивления массовому дезертирству 23
1.1. Оформление системы борьбы с дезертирством (1918-весна 1919 гг.) 23
1.2. Эволюция комиссий но борьбе с дезертирством Северо-Запада в 1919-1921 гг 51
1.3 Внутренние и внешние противоречия в работе комдезертир 82
Глава 2. Борьба с дезертирством на Северо-Западе России в 1919-1921 гг
2.1. Основные методы антидезертирской работы 110
2-2. Агитация и пропаганда в борьбе с массовым дезертирегвом 139
2.3. Распределение выявленных дезертиров. Статистические данные по борьбе с дезертирством на Северо-Западе 174
Глава 3. Дезертиры Северо-Запада России 197
3.1. Основные типы и причины дезертирства 197
3.2. Аспекты повседневного существования дезертиров 240
Заключение 273
Источники и литература 280
Список сокращений 292
Приложения ,
- Оформление системы борьбы с дезертирством (1918-весна 1919 гг.)
- Эволюция комиссий но борьбе с дезертирством Северо-Запада в 1919-1921 гг
- Основные методы антидезертирской работы
- Основные типы и причины дезертирства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Тема массового дезертирства в Красной Армии периода гражданской войны является малоизученной, особенно в контексте существования дезертиров в условиях ожесточенной борьбы с ними экстраординарных органов - комиссий по борьбе с дезертирством. Вопрос важен с учетом его непреходящего характера, он остается актуальным в настоящее время.
В современной России серьезными проблемами являются как бегство из воинских частей, так и уклонение от срочной службы, решение (или не решение) которых будет иметь значительные социальные последствия. В современной России данная тема активно исследуется в юридическом и психологическом аспектах1.
Сведения о дезертирстве из рядов современной Российской Армии весьма туманны. Весной 1998 г. Главная военная прокуратура совместно с Комитетом солдатских матерей провела акцию «Явка с повинной», направленную на добровольную сдачу на условиях амнистии 17 тыс. дезертиров (по неофициальной информации - до 40 тыс.), сбежавших из частей с 1992 г. По ней за период с 1 марта по 27 мая явилось 3 642 дезертира, было прекрашено более 700 уголовных дел. В следующем году прошла аналогичная операция «Беглец». По итогам 1998-1999 г. добровольно сдались более 8 тыс. дезертиров. Проведение закона об амнистии дезертирам шло непросто. В жарких дебатах в Государственной Думе фракция ЛДПР потребовала исключить рассмотрение из повестки дня,
См., напр.: Бегяоводский В.А. Уклонение от военной службы как социально-психологическое явление: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М . 1997: Кудрявцев Ю.М. Подготовка курсантов военно-учебных заведений к работе с военнослужащими, склонными к дезертирству: автореф. дис. ... канд. педагог, наук. Казань, 1997; Филатов Г.К. Психофизиологические и психологические особенности юношей-призывников с различным отношением к военной службе: автореф. дис. ... канд. психол. наук. Ростов-н/Д. 1998; Жестеров П. В. Криминологическая характеристика и предупреждение дезертирства среди военнослужащих срочной службы внутренних войск: авгореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.. 2006: Шаповалов В.А. Дезертирство: у головно- правовые и криминологические аспекты. Владивосток. 2008; ЦаренкоЛ.С. Психологические особенности военнослужащих, совершивших самовольное оставление воинской части и.in дезертирство: автореф. дис.... канд. психол. наук. Ростсв-н/Д. 2010. а после отказа - голосовала против. Депутаты от КПРФ посчитали, что амнистия только усугубит развал Российской Армии1.
Известный военный историк Г.Ф. Кривошеее отмечал большое практическое значение изучения истории дезертирства для предупреждения его в наши дни2. Обращение к этой проблеме в контексте гражданской войны открывает малоизученный пласт жизни сотен тысяч людей: крестьян, рабочих, георгиевских кавалеров, сектантов, партийцев, антисоветчиков и многих других. Мобилизации в Красную Армию собрали их в огромную «теневую», а иногда и очень ярко себя проявлявшую социальную группу со своими определенными моделями поведения.
В истории неизменно наблюдался усиленный рост дезертирства в периоды радикальных изменений общественных устоев, когда само бегство становилось испытанным способом сопротивления политике властей3. Дезертирство - оборотная сторона медали любой воины. Современные немецкие исследователи У. Бреклинг и М. Сикора отнесли дезертирство к «пренебрегаемой» теме военной истории, предостерегая одновременно от его идеализации и уравнения с пацифизмом4. Долгое время проблема рассматривалась исключительно в контексте разработки антидезертирских мероприятий. Полноценная научная дискуссия была начата лишь в 70-х гг. XX в. американскими, а потом и западногерманскими историками. В американской историографии сравнительно подробно исследована проблема 1 Суд над дезертиром // Коммерсантъ. 1998. 3 июня. Режим доступа: hlip://www^ommcrsam.ru/doc.aspx?fromseare^ Сложение двух амнистий // Там же. 11 нюня - Режим доступа: : Он* сражались с Родиной //Власть. 1999. № 15 - Режим доступа: hllp:// ni/d(K.aspx?from4,arch=Ocd540fl-2582-48hc-bc9d
34 3t>8d(4K'bdO&docsid= 15388: Обращение I лавной военной прокуратуры в связи с началом мероприятий по розыску военнослужащих, самовольно оставивших воинские части - Режим доступа: hup7/gcnpuK\govjii/siruiUirc/tmliiar\/ml"o/ Кривошеее Г.Ф. О дезертирстве в Красной Армии //Военно-исторический журнал. 2001. №6. С- 94. ' Кукушкин В.Л. Армейское и трудовое дезертирство в среде вологодского крестьянства в 1919—1921 годах //
Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2000. С. 189. 4 Brockling U.. Sikora М. Аггпсеп und ihrc Dcscrlcure. Goltingen. 1998 S. 7-8. дезертирства в специфических условиях гражданской войны в США . В настоящее время этот вопрос активно изучается германскими историками".
Понятие «дезертир» в годы гражданской войны толковалось расширенно и включало в себя, в отличие от современной юридической практики, и бегство, и самовольное оставление части, и уклонение от призыва. Сам термин произошел от фр. Desertion - побег, отступничество. Дезертирство в том или ином виде, равно как и борьба с ним, было присуще любой армии во все времена и неизменно рассматривалось как тяжкое преступление, особенно в военное время. Древние египтяне бежавшим во время боя обрезали язык, а греки «одевали... в постыдное платье, брили им половину головы и в таком виде выставляли в течение трех дней на торговой площади». За беглого спартиата, как человека бесчестного, не могла выйти замуж ни одна девушка. В Риме за дезертирство полагалась смертная казнь с конфискацией имущества. Древние германцы вешали дезертиров на дереве, как изменников, а иные вожди приказывали обрезать им нос, уши, язык или выкалывать глаза3.
Проблема массового дезертирства в Красной Армии была в большой степени «унаследована» от царской армии, армии революционного 1917 г. Показательно, что документы, приложенные к «Руководству к декретам и постановлениям о дезертирах и дезертирстве», изданному в Петрограде в 1919 г., открываются извлечениями из «Военного устава о наказаниях» русской армии 1916 г.4 Уже в этом факте видна преемственность борьбы с дезертирством («оставлением службы»), ставшим с 1915 г. настоящим
См.. напр.: Bearman Peter 5. Desertion as Localism: Army Unit Solidarity and Group Norms in Ihe U.S. Civil War. Social Forces. Vol. 70. 1991; Loan Ella. Desertion curing (he Civil War. Gloucester, 1928 (reprinted 1998): MarrsAaron W. Desertion and Loyally in ihc South Carolina infantry. 1861-1865//Civil War History. 200Л. № 1; Weitz Mark A. A Higher Duly: Desertion among Georgia Troops during the Civil War. Lincoln, 2000; Idem. Preparing for the Prodigal Sons: The Development of the Union Desertion Policy during the Civil War. Lincoln. 1999. 3 См., напр.: Haase N. Deutsche Deserteure. Berlin. 1987. Weite W Deserteure der Wehrmacht: Feiglinge. Opfer. Hoffnungstrigcr: Dokumemaiion eines Meinungswandels. Essen. 1995: Sikora M. DiszipUn und Desenion: SuTikiurproblcme militarischer Organisation im 18. Jahrhundcrt (Historische Forschungen). Berlin. 1996; Jahr C. Gcwohnliche Soldaien. Desertion und Deserteure im deuuehen und britischen Hccr 1914-1918. Gotlingcn. 1998; Brtimmer-Pauly K. Desertion im Recht des Nationalsozialismus. Berlin. 2006. K-K. Побег со службы // Энциклопедический Словарь. В 86 т. СПб.: ФА. Брокгауі и И.А. Ефрон. 1890-1907 - Режим доступа: hup://www vehi net/brokgauz/indcx html
Руководство к декретам и постановлениям о дезертирах и дезертирстве. Пг . 1919. бедствием. На секретном заседании Совета министров 4 августа 1915 г. по поводу вопроса о привлечении в ряды действующих войск «ратников ополчения II разряда» было оглашено заявление министра внутренних дел: «Полиция не в силах справиться с массою уклоняющихся; люди прячутся по лесам и в несжатом хлебе». В докладной записке Николаю II (ноябрь 1916 г.) значилось, что из общего числа запаса нужно вычесть «два миллиона людей, состоявших из оставшихся в занятых неприятелем областях, эмигрантов и незаконно уклонившихся от несения военной службы» .
1917 г. дал бурное развитие дезертирству, несмотря на меры по его сдерживанию (как агитационные, так и репрессивные), хотя те не были ни планомерными и последовательными2, ни находили должного отклика в солдатских массах. Исследователь О.С. Поршнева напрямую связала дезертирство с проявлением усталости от войны, по ее подсчетам до Февральской революции дезертировали 201 381 человек. К I сентября 1917 г. их было уже 1 865 тыс.3 Русский военачальник Н.Н. Головин на личном опыте считал необходимым предварить вопрос о численности дезертировавших констатацией крайне неудовлетворительной постановки дела военной статистики (с этим мы будем сталкиваться ниже, говоря о Красной Армии)4.
В такой огромной и сложной стране как Россия массовая мобилизация населения всегда была «своего рода экзаменом сразу по многим предметам, которые предстояло сдавать и правительству, и администрации, и населению»5. Трудность и непредсказуемость подобного испытания многократно увеличилась в годы революции и небывалой по масштабам войны.
Цит. но: Головин НИ. Россия в Первой мировой войне. M., 2006. С. 234.
См., напр.: Военные выступления на русском фронте в 1917 году глазами современников (воспоминания. документы, комментарии) / Авт.-сост. С.Н. Базанов. М.. 2010. С. 13,43. 80. ' Поршнева О.С. Менталитет и социальное повеление рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой воины (1914-1918 гг.). Екатеринбург. 2000. С 260. 4 Головин Н. //. Указ. соч, С. 233.
Посадский А.В. Крестьянство во всеобщей мобилизации армии и флота 1914 г. (на материалах Саратовской губ.). Саратов, 2002. С- 10.
Историография проблемы дезертирства в гражданской войне достаточно бедна. Она складывалась преимущественно в 20-е гг. XX в. непосредственными участниками этой войны, а также в постсоветский период, после открытия доступа к архивным документам. Краткий обзор отечественной и эмигрантской историографии на первом этапе исследования вопроса (20-егг.) дан в работе А.В.Долговой1. Из написанного еще в ходе гражданской войны отметим небольшие работы начальника штаба Западного фронта М. Баторского и А. Казакова2.
Первым и единственным на настоящий момент объемным трудом, непосредственно посвященным теме массового дезертирства в гражданской войне (точнее, борьбы с ним), стала работа СП. Оликова «Дезертирство в Красной армии и борьба с ним», вышедшая в 1926 г.' Сам автор не понаслышке был знаком с данной проблемой, так как с 1919 г. являлся членом Украинской центральной комиссии по борьбе с дезертирством и Орловской окружной комдезертир. СП. Оликов честно писал о недостатках и просчетах не только в деятельности конкретных комиссий, но и в стратегических подходах к проблеме, показал эволюцию борьбы с дезертирством. Особо он останавливался на взаимоотношениях с сельским населением, где, по его мнению, засел «многомиллионный дезертир». Главной задачей комиссий он считал пополнение армии, а не трату времени на одиночных злостных дезертиров. Автор - ярый сторонник политики «кампаний» - системы совокупных и последовательных действий, включавших в себя подготовительную работу среди местных жителей, «репрессивно-агитационный» этап, последующую явку добровольцев и закрепление успехов этой явки. Основные корни проблемы СП. Оликов видел в социально-экономических неурядицах и п «болезни роста» -
Долгова Л.В. Тема дезертирства в годы гражданском войны в отечественной и зарубеднон историографии в первые годы советской власти // Актуатьныс проблемы гуманитарных и естественных наук. 2009. Si 12.
Баторский И Бандитизм и борьба с ним. Б.м., 1921; Козаков А. Общие причины возникновения дезертирства и крестьянских восстаний // Красная Армия. 1921. .Vs9. 5 Оликов С. Дезертирство в Красной армии и борьба с ним. Д.. 1926. колоссальном увеличении численности Красной Армии . Издание завершается документальным блоком, включающим декреты и инструкции по борьбе с дезертирством.
Н.Н. Мовчин в одной из глав работы «Комплектование Красной армии» вел обстоятельный разговор о дезертирстве . Он также опирался в первую очередь на личный опыт. Автор поставил своей целью «проследить эволюцию способов комплектования Красной Армии»3. Соответственно, на явление дезертирства Н.Н. Мовчин смотрел двояко: с одной стороны, это ослабляющее армию и развращающее тыл явление, а с другой - важнейший (с лета 1919 г.) источник пополнения армии, в отличие от мобилизаций, которые набором некачественного элемента и всевозрастающего числа уклонистов себя дискредитировали и исчерпали. Данный автор, как и СП. Оликов, сосредоточился на крестьянском характере массового дезертирства и свел проблему к взаимоотношению Советской власти и середняка. Работа содержит многочисленный статистический материал, по ряду позиций более точный, чем у СП. Оликова. P.M. Муклевич в труде «Политработа в боевой обстановке»4 немалое место отвел явлению массового дезертирства в годы гражданской войны и мерам по борьбе с ним. Главным образом автор говорил об агитации, как о «первом и основном» методе. В данной работе совершенно не упомянуты комиссии по борьбе с дезертирством, и лишь однажды сказано про абстрактные «органы, ведающие борьбой с дезертирством». P.M. Муклевич систематизировал типы дезертирства, подробно рассмотрел проблему «самострела». 'Там же.С. II. 2 Мовчим ИЛ. Комплектование Красной армии. М, 1926. Подробнее о данной работе и ее авторе, см.; Ширшов Г.М. Особенности комплектования РККА. 1918-1922 (По страницам редких изданий) '/ Воєнно* исторический журнал. 2007. Хе 8. С. 33-34.
Мовчим Н.Н. Указ. соч. С. 3. А Мукчевич Р. Политработа в боевой обстановке. М.. 1926.
Вопросу дезертирства уделил внимание в своих статьях и СИ. Гусев . Он отнес восстания, вызванные объявлением новых мобилизаций, к явлениям исключительным, имевшим место лишь в «кулацких районах». СИ. Гусев подчеркивал большой урон, который дезертирство наносило армиям и тылам всех воюющих сторон. В русле борьбы с повстанческими и бандитскими элементами интересующая нас тема представлена в исследовании А. Буйского2.
Важнейшей работой 20-х гг., непосредственно посвященной истории гражданской войны на Северо-Западе, в которой широко использованы архивные источники, является профессиональный труд Н.А. Корнатовского «Борьба за Красный Петроград»3. Это крупнейшее и наиболее обстоятельное исследование но обороне Петрограда в 1919 г. честно и прямо повествует о проблемах красных войск, вскрывает причины поражений. Здесь же мы находим факты и размышления о состоянии дисциплины, о дезертирстве. Этот вопрос автор раскрывал в основном на материалах Псковской губернии. Книга ценна и количественными данными по борьбе с дезертирством. Вопросы дезертирства красноармейцев на Северо-Западе рассматривались также Я.Ф. Барминой и М.Я. Курзиниером4, А.А. Геронимусом5, Г.С Пуховым6.
Характеристика следующего историографического этапа, его отличие от периода 20-х - начала 30-х гг. отражены в статье Ю.А. Ильина «Вопрос о военно-мобилизационной политике властей в деревне и реакции крестьянства на принудительные призывы в ряды РККА был трансформирован в летопись боевых побед Красной Армии над
Гусев СИ. Гражданская война н Красная Армия. Сборник военно-теоретических и военно-политических статей (1918-1924). М.; Л.. 1925.
Буиский А. Красная армия на внутреннем фронте. Борьба с белогвардейскими восстаниями, повстанчеством и бандитизмом. М.; Л., 1929. ' Корнитовский Н.А. Борьба за Красный Петроград (1919). М. 2004.
Бармина Я.Ф. Курзшшер М.Я. Из истории организации Красной Армии в Псковской губернии в 1918-1919 гг. // Красная Летопись 1930. № 1. ^ Гсронимус А.А. Разгром Юденича. М.;ЛМ 1929. 6 Пухов Г.С. Строительство Красной Армии в Петрограде И Округе // Красная Летопись. 1930. № 1; Он же. Как вооружался Петроград. M.. 1933. белогвардейцами и интервентами» . Острая тема массового дезертирства всячески лакировалась и умалялась. Это заметно уже в «пограничной» работе Г.С. Пухова , в статьях Н.А. Корнатовского 30-х гг.
Для советской послевоенной историографии был характерен взгляд на дезертирство в Красной Армии, представленный, например, в монографии А.С. Умнова. Автор понимал его как проявление «известного сопротивления» со стороны «некоторой части крестьянства» режиму диктатуры пролетариата*. Мероприятия но борьбе с этим злом были поддержаны основной массой крестьян, что и привело к успеху. Советская историография гражданской войны на Северо-Западе России обходила почти полным молчанием дезертирский вопрос. Одновременно подчеркивались массовые уклонения крестьян Петроградской губернии от юденичевских мобилизаций, чему противопоставлялось единение фронта и тыла 7-й Армии . D «Энциклопедии гражданской войны» (1983 г.) теме дезертирства в Красной Армии отведено чуть более одного столбца (вместе с труддезертирством и дезертирством из белых армий)5.
На новом постперестроечном этапе разработки проблемы выделим в первую очередь работу академика М.А. Молодцыгина «Красная Армия: Рождение и становление, 1917-1920 гг.», в которой нашему вопросу уделена часть главы с метким названием «Туда... и обратно»6. Автор, оперируя огромным фактическим материалом из фондов Российского государственного военного архива (РГВА), изложил проблему дезертирства как в рамках комплектования Красной Армии, так и в социальном аспекте. В моноірафии приведен анализ крестьянских писем на фронт, в которых затрагивалась тема дезертирства. Одним из выводов автора стал тезис о том, что нередко деревня сама подталкивала красноармейцев к побегу и
Ильин Ю.А. Советская власть и крестьянство в пни революции и гражданской войны: обзор отечественной литературы периода 1918 гола - серелины 80-х голов // Вестник Ивановского государственного университета. Вып. 2. 2000. С. 73.
Пухов Г.С. Как вооружался Петроград. М.. 1933. 3 Умное А.С. Гражданская война и среднее крестьянство (1918-1920 гг.). М.. 1959. С. 190.
См., напр.: Ку.чышев Ю.С. Разгром Юденича. - Л.. 1972. С. 52. * Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М, 1983. С. 174-175. 6 Молодцыгин М.А. Красная Армия: Рождение н становление. 1917-1920 гт. М„ 1997 возвращению домой. Опыт создания комиссий по борьбе с дезертирством представлялся М.А. Молодцыгину не слишком удачным.
Важные статистические данные содержатся в скрупулезном исследовании Г.Ф. Кривошеева1. В современной историографии также следует выделить ряд статей. Работа В.В. Овечкина «Дезертирство из Красной армии в годы гражданской войны»" ставила целью комплексно отразить вопрос дезертирства за весь период войны. С.Н. Щеголихнна в статье «О воинской дисциплине в Белой и Красной армиях»3 соотнесла состояние дисциплины противоборствующих сил. Главный вывод автора: большевики использовали более гибкую систему борьбы с дезертирами. потому лучше справились с проблемой. По ее мнению, в годы гражданской войны «<в целом дезертирство... являлось свидетельством того, что личные интересы (пожалуй, впервые в российской истории в столь массовом масштабе) становились гораздо выше официально проводимых государственных»4.
Статья М.В. Ходякова «Петроградская комиссия по борьбе с дезертирством в годы гражданской войны»' является не только единственной специальной работой по военному дезертирству в гражданской войне на материалах одной из губерний Северо-Запада, но и первой, анализирующей деятельность отдельной региональной комдезертир в динамике за весь период ее существования.
Начало XXI в. ознаменовалось повышением интереса к теме и выходом ряда работ, раскрывающих аспекты дезертирства и борьбы с ним на местах. Заслуживают внимания исследования В.Л. Кукушкина по Вологодской губернии, Н.И. Суркова - по Усть-Сысольску и В.В. Федяшина - по 1 Россия и СССР в войнах XX в. Потери вооруженных сил: с та логическое исследование / под обш. ред. Г.Ф.
Кривошеева. М.. 2001. ' Овсчкин В.В. Дезертирство из Красной арчнн в годы гражданской войны // Вопросы истории. 2003- v 3. '' Щеголихина С.Н. О воинской дисциплине в Белой и Красной армиях // Вопросы истории. 1996. X? 2. 'Там же. С. 174. : Ходяков М.В. Петроградская комиссия по борьбе с дезертирством в годы гражданской войны //
Петербургские чтения - 97. СПб.. 1997.
Уфимской губернии, хотя их отличает скорее краеведческий характер . СИ. Панькин на уральском материале выдвинул тезис о том, что навешивание на дезертира ярлыка врага только усиливало его антисоветский характер2. Эти статьи, как и монография В.В. Конлрашина3, статьи А.В. Долговой4, М Васильева5 и СВ. Маковея6, подтверждают тезис Ю.А. Ильина, отнесшего рассмотрение вопросов «военно-мобилизационых усилий» советской власти и «их коррекцию крестьянством» к одной из «прорывных», наиболее актуальных и важных на сегодняшний день (статья вышла в 2000 г.) задач в изучении взаимоотношения государства и крестьянства в указанный период, а значит, и в изучении гражданской войны7.
В иностранной историографии наша проблема не разработана в достаточном объеме, но некоторое внимание ей вес же уделено. Так. А. Грациози назвал массовое дезертирство питательной средой, главным ресурсом для пополнения политического и криминального бандитизма. По его оценкам, только в сельской местности в 1919 г. по стране «бродили» 1,5 млн. дезертиров, причем во второй половине этого года каждый месяц давал по 200 тыс. дезертиров . Т. Шанин констатировал, что, несмотря на массовое дезертирство, большевики много успешнее пополняли ряды Красной Армии, нежели белые, которые стойко ассоциировались у крестьян с «завоевателями», с чуждой силой. «Зеленые» также воевали в основном против белых. Вековые противоречия верхов и низов проявились в 1 Кукушкин BJI. Армейское и трудовое дезертирство в среде вологодского крестьянства в 1919 г. 1921 годах //Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда. 2000; Сурков Н. И. «Уличен в дезертирстве...» (работа Усть-Сысольского уездного отдела социального обеспечения с дезертирами в годы гражданской войны) // Родники Пармы: науч. попул. сб. Вып. 5. Сыктывкар. 2000: Федяшин В.В. Проблема военного дезертирства: историко-социологическии аспект // Вестник Башкирского гос. лсд. ун-та. 2000. № 1.
Панькин С.И. Дезертирство на Южном Урале в 1920-1921 годах как проявление отклоняющегося повеления //Вестник Челябинского ун-та. 2002. 1 Кондрашин В.В. Крестьянство России в Гражданской аойне: к вопросу об истоках сталинизма. М.. 2009. 4 Долгова А.В. Бандитизм или борьба с дезертирством в 1919-1920-е гг. // Гражданская война на Востоке России: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Пермь, 25-26 ноября 2008 г.) / Пермский государственный архив новейшей истории. Пермь, 200S. 5 Васильев М. "Пока послужим, а потом убежим»: дезертирство в Псковской губернии // Родина. 2011. № 2. 6 Маковей СВ. Дезертирство н борьба с ним в годы гражданской войны на Северо-Западе Советской республики //Научно-технические ведомости 0161 ТУ Гуманитарные и общественные нзуки. 2011. №2. * Ильин Ю.А. Указ. соч. С. 79. 8 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. M.. 2001. С. 24. гражданскую войну весьма однозначно, память поколений показала свою силу . Р. Пайпс отмечал, что солдаты всех сражавшихся в гражданской войне сторон дезертировали при первой возможности и «за исключением небольшой горстки добровольцев... не имели ни малейшего представления, за что они сражаются» . В его работе «Россия под большевиками» дезертирскому фактору в гражданской войне отведено немалое место. Данные о количестве дезертиров Р. Пайпс приводил по СП. Оликову и О. Файджееу , число уклонистов и беглецов, по словам историка, было «исключительно велико».
Объектом исследования является гражданская война на Северо-Западе России. Предметом исследования стали дезертиры-красноармейцы. уклоняющиеся от мобилизации, военнослужащие 7-й Армии, процесс комплектования Красной Армии, а также деятельность советского государства по борьбе с дезертирством посредством создания специальных органов.
Хронологические рамки работы охватывают период с середины 1918 до конца 1921 гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена переходом к комплектованию Красной Армии на призывной основе, что послужило толчком к началу массового дезертирства. Верхняя хронологическая граница объясняется тем, что в 1921 г. произошли радик&чьные изменения в социально-экономической (переход к нэпу), военной (свертывание масштабных боевых действий) сферах и, как следствие, в деле борьбы с дезертирством: в июне 1921 г. комдезертир были расформированы, а дела о дезертирах были переданы в народные суды. 1921 г. стал первым годом обуздания массового дезертирства, и хотя проблема стояла еще очень остро, решать ее приходилось уже в новых условиях.
Территориальные рамки исследования охватывают Петроградскую, Псковскую и Новгородскую губернии в 1918-1921 гг. ' Шанин Т. Революция как момент НОГИНЫ Россия 1905-1907. 1917-1922. М.. 1997. С. 316-317. : Пайпс Р. Россия под большевиками 1918-1924 М.2005 С. 16. 3 Figes a A Peoples Tragedy: The Russian Revolution: 1891-1924. N.Y.. 1998.
Целью работы является всесторонний научный анализ проблемы массового дезертирства в Красной Армии периода гражданской войны 1918-1921 гг. на Северо-Западе России и деятельности государства но пресечению данного явления,
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: проанализировать источниковую базу, историографию вопроса и определить степень ее изученности; рассмотреть оформление структуры комиссий по борьбе с дезертирством, ее эволюционное развитие, межведомственные столкновения, штатный состав, злоупотребления сотрудников ком дезертир; изучить методы борьбы советской власти с массовым дезертирством в Красной Армии на Северо-Западе, степень их успешности, выделить специфику борьбы в Петрограде, в Петроградской, Псковской, Новгородской губерниях, рассчитать и представить обобщенные статистические данные этой деятельности; выявить социальные, экономические, политические и психологические причины массового дезертирства, выделить основные типы дезертирства: описать влияние дезертиров на тыловую жизнь города и деревни. представить повседневную жизнь дезертиров.
Научная новизна и оригинальность исследования состоит в том, что впервые в отечественной историографии комплексно рассмотрена проблема массового дезертирства в годы гражданской войны. Предложена периодизация, и дана развернутая характеристика этапов организационной эволюции комиссий по борьбе с дезертирством. Комплексно представлены основные методы противодействия массовому дезертирству.
В настоящее время нет ни одной обобщающей работы, на современном уровне раскрывающей это глобальное явление, его влияние на отношения советской власти с обществом (особенно крестьянством), на чисто военный аспект, без постоянного сведения темы исключительно к борьбе с дезертирством. Рассмотрение дезертирства как широкого социального течения, изучение его психологии, тактик выживания, исследование всего многообразия мер (от штрафов до расстрелов, от высмеивания в карикатурах до «позорных» нашивок на форме) по обузданию дезертирства, а впоследствии и легализации дезертирской массы при переходе к мирной жизни, дискуссии о стратегических подходах к проблеме руководителей в центре и на местах являются малоисследованными аспектами истории гражданской войны в России вообще и на Северо-Западе в частности.
Источниковая база исследования. Рассмотрев историографию проблемы и выявив ее недостаточную разработанность, можно утверждать. что в настоящее время созданы все условия для более глубокого и подробного изучения вопроса с учетом накопления введенных в научный оборот документов и, главное, открытия доступа к обширным и практически нетронутым архивным материалам. Отсутствие идеологического диктата, возможность свободного выдвижения положений и концепций строго па основании выявленных фактов, достижение определенной степени объективности позволяет синтезировать уже имеющиеся и новые данные, что способствует более глубокому и целостному объяснению произошедших событий.
Для реализации поставленных целей и задач мы обладаем широким комплексом источников. В РГВА наибольший интерес представляют фонд 11 - Всероссийский главный штаб (Всероглавштаб) - и фонд 25888 — Ленинградский военный округ (ЛВС)) (бывш. Петроградский (ПВО)). Именно Всероглавштаб замыкал на себе всю систему борьбы с дезертирством. находился в теснейшем контакте с Центральной комиссией по борьбе с дезертирством, куда стекались столь важные для нас отчеты из губерний и военных округов. Делопроизводство Всероглавштаба содержит массу интереснейших документов: переписку, инструкции, отчеты. При военном комиссариате Петроградского округа в 1919 г. была образована Петроградская окружная комдезертир, контролировавшая и направлявшая губернские комиссии интересующего нас региона, что делает материалы фонда 25888 чрезвычайно ценными. К сожалению, эти документы рассеяны по фонду, а дела собственно окружной комдезертир не доступны для исследователя по причине их ветхости.
Многообразие материалов Государственного архива Российской Федерации (ГЛ РФ) в сравнении с тем же РГВА лишний раз подчеркивает, что тема массового дезертирства не только и даже не столько военная. Разработка подходов к данному явлению, обсуждение мер борьбы с ним шли на самом высоком уровне, о чем свидетельствуют документы фондов Р—130 -Совет Народных Комиссаров РСФСР (СНК РСФСР) (1917-1946) - и Р-1235 - Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК). Широта явления дезертирства предопределила большое количество государственных структур, вовлеченных в борьбу с ним. Особо отметим фонды Министерства юстиции РСФСР (Ф. А-353), Народного комиссариата внутренних дел РСФСР (Ф. Р-393). Поиски архивов ЦКД завершились частичным успехом: так как после расформирования всей системы комдезертир ее силы были переданы в Наркомат труда и включились в борьбу с «труддезертирами». часть материалов ЦКД оказались в фонде Р-7274 - Центральная комиссия по борьбе с трудовым дезертирством (Центркомтруд).
Четкие территориальные рамки рассматриваемого региона предопределили его документальную основу - фонды региональных архивов Санкт-Петербурга, Ленинградской, Псковской, Новгородской областей. Ядром настоящего исследования стали малоизученные материалы фонда 5275 (Петроградская губернская комиссия по борьбе с дезертирством) Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Среди прочего, в фонде представлены протоколы заседаний комиссии, переписка с различными органами власти, воинскими частями, частными лицами. протоколы допросов и обысков, анкеты дезертиров, отчеты комиссий, образцы фальшивых документов и др. Материалы Псковской губернской комиссии по борьбе с дезертирством (ГКД) рассредоточены по фонду Р-609 (Псковский губернский военный комиссариат по военным делам (1918-1925 гг.)) Государственного архива Псковской области (ГАПО). Аналогичная ситуация имеет место и в фонде Р—1527 (Новгородский губернский военкомат) Государственного архива Новгородской области (ГАНО). Сложный и противоречивый характер взаимоотношений партийных органов и системы комдсзсртир на губернском, уездном, волостном уровнях показывают материалы фондов бывших «партийных» архивов: Государственного архива новейшей истории Псковской области (ГАНИПО) и Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГА ИПД СПб).
Документы Российского государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ) позволяют раскрыть специфический подход к дезертирам-краснофлотцам, особенности производства процессов нал ними в военном трибунале Балтийского флота. Ленинградский областной государственный архив в г. Выборге (ЛОГАВ) интересен наличием документов по работе Петроградского суда по делам военных дезертиров в 1921 г. (фонд Р-2450), в который было передано рассмотрение дезертирских дел после ликвидации Петроградской ГКД. Материалы по уклонению от службы по религиозным причинам почерпнуты из архива Государственного музея истории религии (АГМИР).
Большое значение для анализа проблемы имеет местная и центральная периодика іражданской войны. В первую очередь необходимо отметить такие издания, как «Деревенская коммуна» и «Беднота», дающие весьма оригинальную картину деревенской жизни и места в ней дезертиров. Партийная и советская пресса исследуемого региона представлена газетами «Петроградская правда», «Северная коммуна» («Известия Пегросовега»), «Звезда» и «Псковский набат». Из изданий, ориентированных на красноармейские массы, выделим орган политуправления 7-й Армии «Боевая правда» и журнал «Красноармеец». Также из использованных периодических изданий стоит отметить «Известия Народного комиссариата по военным делам», где, как в официальном органе РККА, представлены и служебные материалы (декреты, инструкции), и дискуссионные статьи по нашему вопросу.
Юридическую базу борьбы с дезертирством, процесс ее разработки и реформирования раскрывает многотомное издание «Декреты Советской власти», выпуски «Собраний узаконений» и сборники протоколов РВС Республики в 1918-1923 гг. Большую ценность представляют издания центральной и местных комдезертир2. В 1919-1920 г., наряду с разделами о настроениях крестьян, крестьянских восстаниях, советских учреждениях, бандитизме, духовенстве, одной из главных тем информационных сводок ВЧК и докладов с мест ее сотрудников было дезертирство, что нашло отражение в сборнике «Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ3. Жизнь Петрограда 1920-1921 гг. подробно отражает сборник документов, составленный М.В. Ходяковым, в котором особо интересны в русле нашей темы материалы, собранные в разделе с говорящим названием «В Красной Армии служить не дай Бог»4.
Труды государственных и партийных деятелей представлены, в основном, работами главы партии и советского правительства В.И. Ленина и председателя РВСР Л.Д. Троцкого5. 1 Декреты Советской власти. Тт. 3-7. 16. М.. 1964-2006; Собрание узаконений И распоряжений правительства за 1920 г. М. 1943; Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1921 г. М.. 1944;
Реввоенсовет Республики: Протоколы 1918-1919.: сб. док. М.. 1997; Реввоенсовет Республики. Протоколы
1920-1923.: сб. док. М.. 2000. : Руководство по борьбе с дезертирством. С при л. анкеты дезертира. М.. 1919: Сборник постановлений и распоряжений Центральной Комиссии пи борьбе с дезертирством. Вып. 3. М., 1919; Руководство к декретам и постановлениям о дезершрах и дезертирстве. Ilr.. 1919. 5 Советская деревня глазами ВЧК-ОПТУ-НКВД 1918-1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1.3.
1918-1922 гг. / Под ред. А. Бсреловича. В. Данилова. - М., 2000. С. 30. 4 «Горячешный и триумфальный город». Петроград; от «военного коммунизма» к НЭПу: Документы и материалы / Сост.. авт. предисл. н коммент. М.В. Ходяков. СПб.. 2000. s Ленин ВИ. Поли. собр. соч. в 55 т. 5-е изд. М.. 1958-1965; Троцкий Л Д. Сочинения. В 21 т. МЛ.. 1925-
1927.
Методологическую основу исследования составляют принципы историзма, системности и научной объективности. При его создании использовались статистический, проблемно-исторический, историографический, социально-психологический и другие методы. Особое внимание уделялось источниковедческому анализу с целью выявления репрезентативности ряда групп изученных документов. В своей работе мы применяли такие общенаучные методы, как описание, объяснение, сопоставление, интерпретация, анализ.
На защиту выдвигаются следующие положения: - Проблема дезертирства в Красной Армии была во многом унаследована от старой армии. Необычную масштабность она приобрела с осени 1918 г. после начала мобилизации крестьян. Первые шаги по борьбе с этим явлением носили бессистемный характер, меры зачастую были жестоки и не планомерны. Создание ЦКД не принесло результата, и на местах с начала февраля 1919 г. был организован целый комплекс комиссий. ключевым звеном в котором были губернские комдезертир. Активизация их работы была вызвана ужесточением контроля со стороны нового главы ЦКД С.С. Данилова, расширением полномочий и автономизапией от военкоматов, переформированием состава ГКД в исследуемых губерниях, майским наступлением на Петроград и повышением внимания власти к проблеме. - ГКД прошли сложный путь от бесправия и бессилия весны 1919 г. до автономизации от военкоматов и наделения судебными функциями наравне с ревтрибуналами, слияния с военкоматами и резкого сокращения полномочий в апреле 1920 и марте 1921 гг. Поход Юденича на Петроград отбросил в ряде уездов работу на начальную стадию. Победа на фронте, сокрашение дезертирства в 7-й Армии и добровольная сдача беглецов внесли иллюзию победы над дезертирством. В 1920 г. массовый характер приняло укрывательство дезертиров на лесо- и торфозаготовках, комдезертир начали поголовную проверку рабочих и служащих предприятий, учреждений. инспекции воинских частей. Курс ЦКД на постепенную ликвидацию комдезертир вызвал яростную полемику на местах. - Комдезертир исследуемого региона постоянно испытывали недостаток кадров. Злоупотребления сотрудников комиссий нередко носили бытовой характер, часты были случаи самоуправства, запредельной небрежности в ведении делопроизводства и статистики. ГКД находились в роли надсмотрщиков и постоянно, «кнутом и пряником», принуждали к активности нижестоящие комдезертир. Местные комдезертир обладали слабым авторитетом и в глазах населения, подвергались постоянным нападкам со стороны партийных и государственных органов. - С середины 1919 г. на Северо-Западе начались массовые облавы на дезертиров. Отряды для проведения оолав формировались в том числе из бывших дезертиров. Предоставленные самим себе, отряды нередко занимались «самоснабжением», пытками, самовольными расстрелами. Важную роль играли разведчики-информаторы - «лже-дезертиры». Кампании «недель» добровольной явки имели целью массовую сдачу дезертиров на условиях прощения, они объявлялись слишком часто и потеряли свой смысл. С 1920 г. основная ставка в борьбе с дезертирством была сделана на экономические меры. Одновременно под контролем комдезертир шла работа по налаживанию помощи семьям «честных красноармей цев». - С середины 1919 г. выявленные дезертиры стали основным источником комплектования Красной Армии. Суровость наказания и порядок использования дезертиров определялись обстановкой на фронтах, степенью срочности решения важнейших хозяйственных вопросов, проведением каких-либо кампании. Статистика по дезертирам страдала большим количеством неточностей и велась лишь с лета 1919 г. Обработка архивных материалов позволяет представить численность и структуру выявленных дезертиров по изучаемым губерниям. - Для ликвидации массового дезертирства и укрывательства на местах ключевая роль отводилась агитации в самых разнообразных формах. На антидезертирскую борьбу были мобилизованы лучшие литературные силы. Пресса, зачастую вне периодов кампаний, всячески уклонялась от этой работы, и ГКД пытались давить на них через все возможные инстанции.
Своеобразный характер войны гражданской предопределил и масштабы, и специфику дезергирства. За неимением патриотических стимулов или каких-либо основ в переломное время «всероссийского потопа», на первый план нередко выходил набор ценностных ориентиров. которые большевистская пропаганда объединяла термином «шкурничество». Содержание понятия дезертир в 1918-1921 гг. постоянно уточнялось и дополнялось и включало в том числе и уклоняющихся от мобилизации. Основными причинами дезертирства были тяжелые условия службы, нежелание участвовать в боевых действиях, а также необходимость поддержания хозяйства, возраставшая в периоды полевых работ и определявшая его сезонный характер. Все это накладывалось на утомление от многолетней войны. Недостаточное внимание к 7-й Армии, ее снабжению и воспитательной работе предопределило массовое дезертирство.
Огромной проблемой было массовое укрывательство дезертиров. существовавшая в деревне круговая порука позволяла контролировать и местные органы власти. Антидезертирские мероприятия встречались зачастую агрессивно. Грандиозный размах получила фальсификация документов с целью уклонения от службы, относительно спокойного проживания дезертиров, проезда «к местам родины».
Научная и практическая значимость результатов проведенного исследования заключается том, что оно дает более глубокое понимание субъективных и объективных процессов переломного и во многом ключевого периода новейшей истории России - гражданской войны. Ряд наблюдений. выводов, статистических расчетов и приведенных документов может быть использован при написании специальных и общих работ по социальной и военной истории, при публикации краеведческих, информационных и справочных изданий. Кроме того, работа может иметь практическое применение, так как проблема дезертирства в России актуальна и в мирное время.
Апробация. Основные положения исследования были представлены научной общественности в ходе работы шести научных конференций и на заседаниях германско-российского коллоквиума в Германском историческом институте в Москве (7 июля 2011 г.). Основные положения диссертации изложены в 10 публикациях общим объемом около 4 п.л.
Оформление системы борьбы с дезертирством (1918-весна 1919 гг.)
В начале 1918 г. на развалинах старой армии в условиях развивающейся гражданской войны и продолжающейся мировой советская власть приступила к созданию новой армии на основе добровольности. Говоря о Красной Армии первых месяцев, необходимо отметить, что «добровольное вступление... не означало, что военнослужащий мог в любое время по собственному желанию оставить военную службу»1. Добровольная служба оформлялась подписанием специального обязательства на срок не менее 6 месяцев. Декретом ВЦИК от 22 апреля 1918 г. был утвержден текст воинской присяги. Причем инициатива на местах (например, в Петрограде) по подписанию некого торжественного обещания была проявлена еще ранее. Данное нововведение было одной из форм «сдерживания военнослужащих от дурных поступков: оставления службы (дезертирства), неисполнения приказов, озорства, мошенничества и т.п.»2. Борьбу за порядок, воинскую дисциплину и точное определение прав и обязанностей красноармейцев, не дожидаясь указаний центра, повели с конца марта в петроградских частях. Так были разработаны «Условия приема и жизни в Красной армии Выборгского района», «Общие обязанности красноармейца» и т.д.
Уровень дисциплины в любой армии непосредственно связан с уровнем дезертирства, самовольных отлучек и т.д. Один из пунктов резолюции но докладу Л.Д. Троцкого о создании Красной Армии на V Съезде Советов 10 ию.чя 1918 г. гласил: «Рабочая и крестьянская Красная Армия должна быть построена на основе железной революционной дисциплины... Хулиганские элементы, которые грабят и насилуют местное население или устраивают мятежи, шкурники, трусы и дезертиры, которые покидают боевые посты, должны карагься беспощадно»1. При сравнении с армией призывного периода следует помнить, что количественно большую долю отнесенных к дезертирам составили уклоняющиеся от мобилизации. что просто не могло иметь места при добровольческом наборе. Тезис СП. Оликова о том, что Красная Гвардия образца зимы 1917-1918 гг. была «единственной в истории вооруженной силой, которая не знала дезертирства» излишне категоричен, - ЇДЄСЬ также стоит вести речь лишь об отсутствии дезертирства массового2.
Необходимый, по сути, переход к комплектованию Красной Армии на принципе воинской повинности вызвал естественную волну массового дезертирства, которая к концу 1918 г. стала представлять серьезную опасность для Советской власти. Изменился и классовый характер армии: в добровольческий период большую часть ее составляли рабочие, первые мобилизации также затронули лишь города. 29 июня был издан Декрет СНК, по которому были призваны рабочие 1896-1897 г.р.. постоянно и временно проживающие в Петрограде и пригородах, а ровно через месяц были призваны рабочие 1893-1897 г.р. постоянно или временно проживающие во всех уездах Петроградской губернии . В августе 1918 г. по Петрограду активно распространялась листовка, в которой, наряду с призывом к матерям, женам и сестрам рабочих «звать» их на призывные пункты, говорилось и о том, что каждый не явившийся - «враг народа и изменник собственному делу»4. Осенью начались призывы крестьян, пришедшиеся как раз на период полевых работ, что также сказалось на уровне уклонения от службы. Главком С.С. Каменев подчеркивал, что на местах никаких призывных списков не было, и никакой специальной подготовки к призыву не велось, а «просто говорилось - таким то возрастам идти на войну. Каждый мог скрыть свой возраст, однако шел» . Видный военный и партийный деятель СИ. Гусев пис&і по этому поводу: «Вспомните как проводились первые мобилизации. Митингами, манифестацией, листовками» .
Псковский губернский военком М.Е. Сергеев в своей речи 22 августа 1918 г. заявил о неудовлетворительном ходе мобилизации, причинами чего им были названы в первую очередь «несносные условия» службы: «Люди сплошь и рядом спят на голом полу, на грязных рогожах, что, конечно, не может не отразиться на духе красноармейцев... кормились... тоже плохо»3. B.C. Измозик, исследовав сводки о настроениях на местах, отметил как типичные для 1918 г. сведения о нежелании населения выполнять декрет о мобилизации в Красную Армию . Л.Д. Троцкий говорил о массовой неявке на призывы среди крестьян в губерниях, удаленных от фронтов, где «учет был плох, призывы не брались всерьез. Нсявившихся называли дезертирами» . Это «несерьезное» отношение к мобилизациям - отголосок революционно-анархической вольницы 1917 г., а также - отсутствие восприятия советской власти как пришедшей всерьез и надолго.
Меры, применяемые для борьбы с дезертирством во второй половине 1918 г., несмотря на решительность (объявление дезертиров врагами народа и применение массовых расстрелов), не характеризовались организованностью и продуманностью6. Анализируя все новые многотысячные наборы в Красную Армию и чуть ли не превышавшее их число бежавших и уклонистов, Н.Н. Мовчин сделал любопытный вывод: «пока еще оставались ресурсы для призывов, не было побудительных причин серьезно отнестись к борьбе с дезертирством» . Много позднее глава Политуправления ПВО К.Г. Аршавский в телеграмме в Псковскую ГКД от января 1920 г. о предстоящей 15-20 января мобилизации 1901 г.р. обращал внимание на то, что одной из основных задач в настоящее время является «приведение в более благоприятное состояние взаимоотношение между числом мобилизованных и числом штыков». Необходимо было дорожить каждым мобилизованным, так как «расход человеческого материала чрезвычайно велик», а больших мобилизаций страна уже проводить не в силах1.
С лета 1918 г. началось создание системы военно-революционных трибуналов (ВРТ). В беседе с корреспондентом «Северной коммуны» председатель ВРТ при РВСР К.Х. Данишевский так обосновал необходимость создания таких трибуналов: «Вошедшие в состав новой армии бывшие солдаты, пережившие период разложения и демобилизации, принесли с собой склонность к дезертирству и беспричинной панике»2.
Тяжесть борьбы с дезертирством в 1918 г. легла во многом на плечи ЧК, но, несмотря на масштабность массового дезертирства (десятки и сотни тысяч человек), эта задача была для них второстепенной. В историографии по исследуемому региону этот процесс не нашел достойного отражения . По сведеньям М.Я. Лациса, но состоянию на 18 сентября 1918 г. в одной только Новгородской губернии было задержано 11 150 дезертиров4. Используя материалы периодической печати, современный исследователь И.С. Ратьковский выявил 80 случаев применения высшей меры наказания органами ЧК за дезертирство в 1918 г.5 На первом этапе этой борьбы подавляющая часть извлеченных дезертиров отправлялась обратно в части, лишь те, чей побег был отягчен уголовщиной, контрреволюционной деятельностью или тяжелой военной обстановкой, подлежали суду.
Приказом Председателя РВСР № 44 от 7 октября 1918 г. обязанность задерживать дезертиров и доставлять их в штаб полка или дивизии возлагалась на сельсоветы и комбеды, ответственными за неисполнение объявлялись их председатели. Каждый добровольно сдавшийся властям дезертир, который являлся в штаб дивизии и говорил: «Я дезертир, но клянусь, что дальше буду сражаться честно», - должен был быть прощен и допущен к исполнению «высоких обязанностей» красноармейца . В сентябре 1918 г. Петроградский губком РКП(б) выпустил «Инструкцию партийным коллективам красноармейских частей», в которой на них возлагалась работа по недопущению утечек красноармейцев при отправке на фронт, борьба с малодушием и дезертирством на фронте2. Постановлением ЦК от 26 ноября 1918 г. всем членам партии предписывалось «общими энергичными усилиями вызвать скорый перелом в настроении и поведении частей», обратив особое внимание на укрепление дисциплины, и на то, чтобы ни одно воинское преступление не осталось безнаказанным3. Влияние фактической безнаказанности дезертирства на разложение армии и тыла были явственно продемонстрированы в 1917 г.
Эволюция комиссий но борьбе с дезертирством Северо-Запада в 1919-1921 гг
Деятельность Петроградской ГКД представляется серным разделить па четыре периода. Первый (февраль-конец апреля 1919 г.) можно определить как время становления. В течение трех месяцев дело борьбы с дезертирством по всей стране находилось в полуподвешенном состоянии: комиссии работали весьма вяло, за отсутствием сил, средств и должного рвения на местах. Как отмечал СП. Оликов, весной 1919 г. «оперативную работу комиссии еще только нащупывали»". Кроме того, решения местных комдезертир зачастую не выполнялись, попросту игнорировались, они встречались с равнодушием и казенным бюрократизмом, а сил переломить это ситуацию не было. До мая 1919 г. комдезертир находились в полной зависимости от местных военных комиссариатов, вопреки постановлениям и декретам центральной власти. Второй период - с мая по август 1919 г. -характеризуется активизацией деятельности ГКД и подчиненных ей комиссий на местах, проведением сравнительно успешной «недели» добровольной явки дезертиров. С началом этого периода Н.Е. Какурин и
И.И. Вацетис связывали усиление работы Петроградской ГКД . Оно совпало с майским наступлением на Петроград армии генерала Родзяико и появлением лозунга «Все на защиту Петрограда». Но при этом система борьбы с дезертирством находилась еще в стадии взросления, практически отсутствовал учет, не была налажена связь с уездами, до повсеместного создания ВКД оставался еще целый год. Лишь в августе был осуществлен переход к более или менее точному ведению статистики по извлеченным дезертирам. Часіая смена руководства приводила к бесконечной перестройке системы работы ГКД, ее взаимодействию как с нижестоящими, так и с вышестоящими комдезертир, а также военными комиссариатами. партийными и иными органами.
Третий этап (сентябрь 1919 - май 1920 гг.) напрямую связан с именем А.С. Славатинского, который стан настоящим долгожителем, пробыв председателем Петроградской ГКД дс 6 мая 1920 г. Данный период был сложнейшим, учитывая количество дезертиров в губернии и напряженную обстановку во время наступления Северо-Западной армии генерала Юденича. Как отмечалось в позднейшем отчете о работе Петроградской ГКД, «вплоть до Октября 1919 года в Комиссии не было окончательно завершено ее внутреннее преобразование... Каждый Предкомдезертир считал необходимым вносить преобразование даже в чисто внешнюю сторону работы» . Критическая обстановка на фронтах заставила ЦКД усилить работу по детальному инструктированию комдезертир, повысить контроль над ними, совместно с НКЮ проблема была более детально разработана юридически. Сказался и накопленный опыт. Только наладившуюся работу ГКД совершенно перевернул октябрьский поход Н.Н. Юденича на Петроград. Западные УКД спешно эвакуировались с отступающей (бегущей) Красной Армией, многие ценные кадры затребовал фронт. Серьезность дезертирской проблемы в регионе в этот период подчеркивает тот факт, что
PBC 7-й Армии был специально усилен прикомандированными работниками ЦКД Л. Смирновым и Ф. Владимировым1. После отражения наступления работу в южных и западных уездах губернии нужно было организовывать чуть ли не заново. Как отмечал Н.А. Корнатовский, «второе наступление белогвардейцев на Петроград несколько затормозило... планомерную работу комдезов и заставило Советскую власть шире прибегнуть к вооруженной силе для скорейшей ликвидации дезертирства»2. Завершение данного периода деятельности Комиссии пришлось на реорганизацию всей системы комдезертир в мае-июне 1920 г. и вхождение их в состав соответствующих военкоматов, что почти совпало со снятием А.С. Славатинского. Последний, четвертый период (июнь 1920 - июнь 1921 гг.), включает время советско-польской войны, объявление о завершении войны гражданской и свертывание масштабных боевых действий, Кронштадское восстание. Данный период естественно ограничить расформированием комдезертир.
Периодизацию деятельности Петроградской ГКД .можно проводить и по времени работы ее председателей (с июня 1920 г. - заместителей председателя, так как формально их отныне возглавлял соответствующий военный комиссар), рамки этапов во многом совпадут, что лишний раз продемонстрирует роль личностного фактора. В первый год работы ГКД нужно отмстить грамотную (неофициал ыгую) систему, по которой председателем становился бывший член комиссии, который обладал уже и опытом, и знанием дела - так было и с А.А. Холшсвниковым, и со А.С. Славатииским.
По похожему сценарию развивалась работа Псковской ГКД (создана 6 февраля 1919 г.). Распоряжения об образовании «в кратчайший срок» комдезертир в уездах были получены из губернского военкомата 8 февраля3. По состоянию на апрель 1919 г. можно с уверенностью говорить о наличии не менее пяти (из восьми) УКД, например, Холмская комдезертир была создана 13 февраля 1919 г. Широкое распространение зеленого движения, занятие белыми формированиями части губернии, в том числе и Пскова, рельеф, плотность и качество сети дорог, сравнительная бедность населения вносили свою специфику в дело борьбы с дезертирством.
В качестве ориентирующих периодов работы данной комиссии можно выделить следующие. Первый (февраль-май 1919 г.) характеризуется весьма активными, хотя и не планомерными действиями, общей организацией работы. Его завершение пришлось на всплеск дезертирских (и крестьянских вообще) восстаний, захват Пскова эстонскими и белыми войсками. В этих сложнейших условиях начатся второй период антидезертирской борьбы в губернии (май-сентябрь 1919 г.). Весенние полевые работы 1919 г. и майское наступление белых усугубили и без того катастрофическое положение в дезертирском вопросе. Комдезертир были спешно эвакуированы вместе с прочими советскими учреждениями, ГКД была переведена в Великие Луки, Сотрудники Псковской УКД включились в работу Порховской УКД. Эти спешные перемещения в условиях чрезвычайной военной обстановки не могли не сказаться на ослаблении борьбы с дезертирством, о нормальной и планомерной работе не могло быть и речи. В одном из отчетов читаем: «Все эти переезды с места на место страшно тормозили ход работы в смысле канцелярской переписки, не было сплоченности, сведения предоставлялись несвоевременно и т.д.» . В докладе о деятельности Псковской ГКД с 1 августа 1919 г. по I января 1920 г. работа в первом полугодии 1919 г. описывалась так: «борьба с дезертирством ... велась не организованно, не было постоянных органов, ведающих борьбой с дезертирством, и борьба шла чисто случайная. В большинстве уездов не было Комдезертиров, а если и были, то совершенно не удовлетворяли своему назначению»3.
Основные методы антидезертирской работы
Массовым способом извлечения дезертиров были облавы (см. Приложение 2). Они проходили как в сельской местности, где «широкая агитация почти всегда предшествовала посылке вооруженной силы», так и в крупных городах . По словам СП. Оликова, кампания «повсеместных массовых облав» началась с апреля 1919 г." На Северо-Западе, за редким исключением, облавы не были ни массовыми, ни повсеместными, по крайней мере, до июля 1919 г. Уже в начале своей деятельности на посту председателя ЦКД С.С. Данилов направил в губернии план проведения показательной облавы в пределах одной волости, с целью создания впечатления о неминуемой для дезертира поимке и расплате. Проведение облав должно было предваряться тщательной подготовкой, подбором надежной боевой силы, укомплектованием отрядов агитаторами. Рекомендовался следующий порядок организации облавы: 1. Окружив населенный, пункт собрать местный комитет, получить у него сведенья о мужском населении и объявить, что укрыватели будут преданы суду. 2. Тщательно осмотреть совместно с членом комитета помещения и дворы, соблюдая максимум тактичности, дабы не озлоблять население озорством и неблаговидными действиями отдельных людей отряда. 3. Дезертиров и подозрительных задерживать, при сопротивлении действовать оружием. 4. Результаты облавы широко огласить по губернии, предложив дезертирам добровольно явиться, обещая им минимальную кару1.
Наглядную картину облавы на дезертиров дает акция Детскосельской УКД 14-15 июля 1919 г. в деревне Антропшино Покровской волости. Проведение облавы было вызвано поступившими от информаторов сведениями о наличии там большого количества дезертиров. Для их поимки был сформирован отряд, в который, помимо двух членов УКД и пяти членов местного комитета РКП(б), были включены 75 бойцов караульной роты и 127 человек из запасных батальонов. Отметим, что, по мнению СП. Оликова. для надежности отряда он должен был не менее чем на половину состоять из членов партии2. Ясно, что при масштабных облавах добиться этого было затруднительно. Операция в Антропшино проводилась ночью. В деревню вошли 37 человек, которые немедленно приступили к поголовному обыску, а остальные стояли в оцеплении. Было схвачено 33 дезертира, глава сельсовета обвинен в попустительстве и укрывательстве дезертиров. Ни он, ни местная милиция никаких мер по их извлечению и информированию УКД до этого момента не принимали3.
Результативной оказалась массовая облава иод руководством А.С. Славатинского в Детском Селе на следующий день после ухода белых. В конце 1919 г. возглавляемый им же и членом ОКД Федоровским отряд за две недели извлек из Ямбургского уезда более тысячи дезертиров4. На заседании Новоржевской УКД 25 ноября 1919 г. было решено ужесточить борьбу с дезертирами, «доведя ее до максимума». Шаг за шагом, облавы должны были охватить все волости, «считая первой Жадрицкую волость и не выезжать оттуда пока волость окончательно не будет изолирована от дезертирства»1. Исследователь В.В. Федяшин подозревал местные комиссии в том, что многие из облав были сделаны лишь «для пресловутой "галочки"», а то и вовсе проведены только на бумаге2. Это легко представить в рамках рассматриваемых губерний на уездном и волостном уровне. «Сверху» от них требовали признаков активности, не предоставляя почти никакой поддержки. Местных работников комдезертир, представителей волостных властей наверняка со временем одолевали мысли, что дезертирство - постоянный фактор, неизбежное зло, искоренить его невозможно и с этим надо просто научиться жить, а бороться лишь «постольку-поскольку».
В городах облавам подвергались в основном следующие категории мест: рынки, различные увеселительные заведения, целые жилые кварталы. Не обязательно, чтобы они проводились силами или по наущению комдезертир, но одной из главных их целей являлись выявление и арест дезертиров. Поэтесса З.Н. Гиппиус описала поразивший ее обыск, когда в одну ночь «почти все дома нашего огромного района были обысканы... По всей нашей улице, бесконечно длинной, - часовые» . Результатом однодневной облавы на дезертиров в ночь на 22 июня 1920 г. в Петрограде стали 1 436 арестованных, многие из которых были вскоре отпущены4. С августа 1919 г. по март 1920 г. по Петроградской губернии было проведено 547 облав на дезертиров"1, некоторые из них «...обнимали собой целые города»: Кронштадт, Гдов, Детское Село, Ораниенбаум6.
Облавы на Северо-Западе проводились в основном силами отрядов ВОХР под руководством представителей УКД или ГКД. Для предотвращения массовых нарушений и злоупотреблений, во время подобных мероприятий, «подобно тому, как осуществляется принцип ответственности Военного Комиссара волости за каждого дезертира в пределах волости», была установлена персональная ответственность председателя УКД за деятельность отрядов по его заданиям в пределах уезда . К каждому такому отряду прикреплялись «специальные политические представители», их роль заключалась в контроле и наблюдении за законностью действий отряда, пресечения чрезмерного увлечения «карательными и жестокими мерами»"".
Большие опасения ЦКД в феврале 1919 г. вызывали сообщения с мест о «самоснабжении» продовольствием отрядов по ловле дезертиров. выдвинувшихся в волости и предоставленных, по сути, самим себе. Комиссия добїталась принятия решения о переводе таких отрядов па панки по красноармейской норме, ведь иначе, «оказавшись [в] критическом положении, они будут прибегать к самочинным реквизициям, что может вызвать недовольство местного населения»3. 24 июля 1919 г. за подписью губернского военкома Сергеева и председателя ГКД Шапочкина была создана «Инструкция отрядам по ловле дезертиров в пределах Псковской губернии». Цель данного документа, очевидно, состояла в нормализации отношений с населением, в недопущении его озлобления из-за нередких преступных выходок бойцов отрядов. В ней было зафиксировано, что ни один отряд не имел права выезжать на местность и приступать к работе без ведома комдезертир. По прибытии отряда в волость надлежало немедленно уведомить жителей о целях приезда, «стараясь избегать внесения ненужной паники среди населения не имеющих общего с дезертирами». Деятельность отрядов категорически не должна была нарушать ход сельскохозяйственных работ. При облавах следовало всячески избегать «...лишней потравы полевых огородных посевов, а также и посевных трав» . Уполномоченный Псковской ГЧК по Порховскому уезду Козлов характеризовал настроение населения как «шаткое», во многом именно по вине бесчинств отрядов но ловле дезертиров2.
Основные типы и причины дезертирства
На настоящий момент нет ни одной обобщающей работы, посвященной рассмотрению жизни дезертиров, их типологии, психологии. Тем не менее, сколь «социологически» мы не подходили бы к проблеме, нужно помнить, что дезертиры - «...продукты военной системы. Без армий не было бы дезертирства», и нельзя рассматривать их в отрыве от истории вооруженных сил1. При таком взгляде очевидно, что каждая армия производит собственных, «оригинальных» дезертиров, и в зеркале дезертирства можно анализировать характерные особенности конкретной армии2.
Вопрос личностной, психологической составляющей дезертирства сопряжен с рядом связанных между собой моментов. Во-первых, любая война изменяет выработанные в обычной жизни модели поведения. предъявляет повышенные требования к психическому здоровью солдата. «Труды и лишения, которые несет боец в обстановке войны вызывают естественное желание обезопасить себя», - определяющим в данном тезисе Р.А. Муклевича является эпитет «естественное» . Во-вторых, гражданской войне не присущи, или же искажены такие понятия как патриотизм, вера, Отечество. Исследователь Е.С. Сенявская уверена, что «ключевым для морально-психологического состояния войск в условиях войны является формирование определенных ценностных установок (любовь к Отечеству, патриотические чувства, воспитываемые еще в мирное время). представлений о справедливом характере и целях войны, убеждений в правоте и силе своей армии»4. Налицо неприменимость или извращение ряда указанных позиций к условиям гражданской войны в России. Зачастую на первый план выходил наоор ценностных ориентиров, которые большевистская пропаганда объединяла термином «шкурничество». В-третьих, преемство советской властью российской государственности и «права» использования жизни своих подданных («граждан») было весьма спорно, а бегство являлось испытанным способом сопротивления правящему режиму. По мнению У. Бреклиига и М. Сикоры, огромное значение имеет именно восприятие солдатами (народом) легитимности власти, отправляющей их на войну, «субъективная готовность к эксплуатации их»1. Как в дореволюционной, так и в советской традиции взгляды народа на власть, отношение к ней определялись взглядами на стратегию и тактику витализма - выживания конкретной личности и его близких в условиях, когда «в жерновах "государственной необходимости" перемалывались целые социальные группы» .
Для того чтобы требовать поведения с учетом правовых и моральных норм, нужны, собственно, нормы. Если для той или иной ситуации конкретной нормы нет, то человек вынужден действовать по своему разумению, на основании личной оценки сложившейся обстановки, а также целей и потребностей этого человека и его близких. Феномен массового дезертирства в Красной Армии можно рассматривать как одну из сторон деформирования, как общества, так и личности в годы «всероссийского потопа» 1917-1922 гг., как попытку устроится в новой, постоянно меняющейся среде. Большой интерес представляет применение к данной теме социологической теории аномии. Понятие аномии («беззаконие», «отсутствие норм») было введено в область психологии и социологии Э. Дюркгеймом. Под данным термином он понимал такое кризисное состояние общества, человека, причинами которого являются крушение традиционных институтов норм, при том что идущие им на смену еще не успели сложиться и закрепиться. Как следствие, механизмы сдерживания (община, полиция, власть, церковь) перестают оказывать тормозящее влияние и амбиции немалой части общества выходят за «традиционные» рамки. Американский социолог Р. Мертон связывал аномию с объективным расхождением между декларируемыми в обществе ценностями, официальными стандартами поведения с реальными возможностями и целями человека, конфликт между предписаниями «сверху» и поведением. которое определяется на обыденном уровне «картиной за окном». Оба воззрения могут представлять ценные методологические подходы, с помощью которых можно рассматривать дезертирство как не просто девиантное поведение, но чрезвычайно широкое явление, возникшее при разрыве с прежней системой ценностей и слома не только старого государственного аппарата, но и относительно стабильного и безопасного уклада жизни. Тем не менее необходимо помнить, что уже с 1915 г. бегство из армии и уклонение от призывов достигало впечатляющих размеров.
В каждую эпоху в отношениях государства и человека преобладает одна из двух «архетипических социокультурных моделей коммуникации» -«договор» или «вручение себя во власть другого» . Крестьянское чувство безысходности и зависимости от высших сил нашли свое отражение в строках Ф.А. Степуна: «Солдатская вера как была, так и будет все той же: царь приказал. Бог попустил, деваться некуда, а впрочем, на миру и смерть красна...»2. Абсолютное большинство солдат-красноармейцев - крестьяне, и их менталитет определялся соответствующим менталитетом. В исследовании о Первой мировой войне М.В. Оськин сделал важный обобщающий вывод, отчасти применимый и к гражданской войне: «Дезертирство, за исключением принципиального протеста против войны в силу личных убеждений, есть явление именно крестьянское, так как крестьянин почитает войну не просто за ненормальное состояние человеческого социума, но за такое его состояние, которое выбивает человека из его многовековой включенности в природу как органичной части. Неудивительно, что дезертирство было мало распространено в государствах с высокой урбанизацией...»1. Историк В.П. Булдаков связал вопрос понимания природы солдатского бунтарства с «осмыслением психологии превращения Человека земли в "человека с ружьем (то есть в вооруженного маргинала)»2.
Война принимала обличие Божьего наказания за грехи, служба носила характер религиозного ритуала. Быть призванным или избежать службы -вопрос фатального характера. В частушке начала XX в. пелось: «...с судьбой хорошей зародился, и в солдаты не попал»3. Представления о государстве-левиафане, присваивающем себе жизни подданных, не могли вызвать резко отрицательного отношения к дезертирам. Солдаты, как, например, и заключенные, встречали жалость и сочувствие на самом что ни на есть личном уровне: «Дезертиры будут свататься не надо обегать. Их неволя заставляет из солдатов убегать»4.
Большинство дезертиров в XVIII-XIX вв. представляли окраинные народы Российской империи5. До революции 1917 г. «психологическая мотивация дезертирства была неоднозначной, не носила ни явно антивоенного или пацифистского характера, ни признаков откровенной трусости»6. Но по мере нарастание протестного движения в тылу, ухудшения ситуации на фронте, падения авторитета царя (а через него и сакральности власти), проявился принцип, прилагаемый и к Красной Армии периода гражданской войны: «Хуже, чем на позиции не будет, а когда вернемся -простят»7.
Какими бы вескими причинами (а их, применительно к нашей теме, было огромное количество) ни был вызван акт дезертирства, он во все времена считался предательским и подлым деянием. Исходя из этого. понятны многочисленные попытки самооправдания дезертиров, поиск компромисса с собственной совестью. Н. Реден так описал распад русской армии осенью 1917 г.: «Дезертиры, оставлявшие фронт, боялись общественного осуждения, пока большевики не ободрили их объединяющим кличем: "Мир - хижинам, война - дворцам!". Подобные лозунги освободили дезертиров от чувства вины, они уже не являлись домой как побитые собаки, а напротив, как борцы за справедливое дело, готовые сражаться на внутреннем фронте» . Антивоенные настроения крестьян нельзя считать проявлением их антипатриотичности или антигосударственности, или даже антисоветизма, «они определялись вполне рациональными, здравыми соображениями, диктовались логикой жизни в условиях "военного коммунизма"»2. Представления о патриотизме, как о необходимости с оружием в руках защищать лишь свою волость или губернию, до которой, учитывая масштабы страны, от фронта было еще далеко очень, крепко сидели в крестьянских головах и до революции, что неоднократно фиксировалось исследователями Первой мировой войны. Современный историк М.В. Оськин назвал дезертирство в 1917 г. специфическим социокультурным явлением, напрямую отражающем внутриполитические процессы, показатель полного крушения государственности и его атрибутов3.
