Специфика российской политики на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. Виноградов Борис Витальевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Определяющие черты этнополитической ситуации на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. 41-135

1.1. Кавказская Линия и особенности этнополитической обстановки в регионе в конце XVIII - начале XIX в. 41-87

1.2. Внешнеполитическая составляющая российской политики на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. 88-135

Глава II. Характер российской политики на Северном Кавказе в 1783-1796 гг. 136-264

2.1. Специфика мероприятий российских властей на Северо-Западном и Центральном Кавказе в 1783-1785 гг. 136-165

2.2. Характер российской политики на Северо-Восточном Кавказе в 1783-начале 1785 г. 166-181

2.3. Российская политика на Северном Кавказе в 1785-1791 г.г.: факторы внешние и внутренние. 182-227

2.4. Особенности российско-северокавказских взаимоотношений в 1791-1796 г.г. во внутри и внешнеполитическом контексте. 228-264

Глава III. Северный Кавказ в политике императора Павла I (1796-1801гг.). 265-347

3.1. Основные направления кавказской политики, предписываемые Павлом І в 1797 году и их оценка . 265-271

3.2. Политика России на Северном Кавказе с конца 1796 по

1799 год. 272-301

3.3. Северный Кавказ в российской политике 1799 - начала 1801 г. 302-347

Глава IV. Динамика российской политики на Северном Кавказе в 1801-1816 гг. 348-526

4.1. Степень исторической обусловленности характера деятельности на Северном Кавказе генерал-лейтенанта П.Д. Цицианова. 348-385

4.2. Характер политики России на Северном Кавказе в 1806 -начале 1811 года. 386-478

4.3. Особенности российской политики на Северном Кавказе в 1811-1816 гг. 479-526

Заключение 527-538

Список использованных источников и литературы 539-579

• Кавказская Линия и особенности этнополитической обстановки в регионе в конце XVIII - начале XIX в.
• Специфика мероприятий российских властей на Северо-Западном и Центральном Кавказе в 1783-1785 гг.
• Основные направления кавказской политики, предписываемые Павлом І в 1797 году и их оценка

Введение к работе

Вплоть до настоящего времени проблема российско-северокавказских взаимоотношений остается в центре внимания как историков - профессионалов, так и исторических публицистов. По сути это обусловлено неслабеющим интересом к исследованию процесса складывания российского многонационального государства, механизмом и закономерностям этого длительного и сложного исторического явления. Следует признать, что данная проблематика имеет не только чисто научную значимость, но и политическое звучание в условиях борьбы центробежных и центростремительных сил после развала СССР, в контексте имеющих место трудностей в сохранении суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации.

На разных этапах развития отечественной исторической науке применялись различные оценки путей, форм и методов включения иноэтничных территорий в границы российского государства: от «завоевания» и «присоединения» (без военного насилия) до «добровольного вхождения», «воссоединения». Между диаметрально противоположными оценочными терминами и понятиями находились (и находятся) более сдержанные оценки, такие как «вассалитет», «вступление под покровительство» и т.п. Одно только оставалось практически неизменным - это признание советской историографией колониальной политики «царской России». Такой взгляд на характер формирования российского многонационального государства проистекал из некритического, догматизированного усвоения части марксистского - ленинского наследия, провозглашавшегося методологической основой трудов советских историков. Однако и в последние полтора десятилетия для немалой части «национальных историков» остаются незыблемыми установки и подходы по-зволяющие им считать Россию «тюрьмой народов» . ¹ Куадже Р.З Некоторые вопросы колониальной экспансии царского самодержавия против Адыгеи (Черке-сии)//Черкесия в XIX в Майкоп, 1991 -С 198 ; Ахмадов Я 3 Северный Кавказ и великие державы прошлое и настоящее // Кавказ проблемы геополитики и национально-государственные интересы России -Ростов-на-Дону, 1998 - С 28, Пашаева Ш Ю Кавказский мюридизм в Дагестане и Чечне возникновение, становление, развитие (1821 - 1838) Автореф дисс канд ист. наук Махачкала, 2002 - С 14

Северный Кавказ является регионом, где в течении XVI - XIX вв. происходил неоднозначный, порой драматический процесс вовлечения местных народов в сферу влияния, деятельности, а затем и власти России. В ходе четырехвековои истории российско-кавказского государственного единства проявлялись тенденция к взаимовыгодному партнерству, интеграция народов региона в рамках единого государства.

Вместе с тем, усиление позиций России на Северном Кавказе, четко проявившееся начиная со второй половины XVIII в. сталкивается со своеоб разием уровня стадиального развития горских народов. Российская империя и местное население в конце XVIII в. вступают в непосредственное, «погра ничное» соприкосновение, что существенно видоизменяет ранее существо вавшие реалии российско-северокавказских связей. Столкновение интересов горских обществ (в том числе мотива «набеговой экспансии»), российских государственных интересов, планов Турции и Персии в регионе обусловили в совокупности такое неоднозначное и противоречивое явление как так назы ваемая Кавказская война. Отсутствие единого мнения о времени начала «кав казской войны» в трудах отечественных историков, разночтения в определе нии причин и сущностного содержания данного явления делают сам термин достаточно условным. В советской и «постсоветской» историографии «отправной датой» т.н. Кавказской войны часто обозначают 1817 г.¹, 1823 - 1824 гг. , 1830 г. . Однако ряд авторов (как дореволюционных, так и совре менных) соотносят начало «Кавказской войны» с «доермоловским» време нем: 1769⁴, 1779⁵, 1801⁶ годами, то есть тем периодом, когда Россия не стре милась к распространению собственного управления на Северокавказские народы. ¹ Военный энциклопедический словарь -М, 1984.-С 309 ² Блиев М М , Дегоев В В Кавказская война - М , 1994 ³ Матвеев О В К проблеме терминологии и периодизации Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе // Кавказская война уроки истории и современность -Краснодар, 1995 -С 132-144 ⁴ Куадже Р 3 Указ соч С 197. ⁵ Думанов X М К вопросу о периодизации Кавказской войны // Черкесия в XIX в . . С 41 ⁶ Ключевский BOO русской истории - М , 1993 - С 543

Дискуссионность проблемы путей и методов включения Северного Кавказа в состав России обуславливает на наш взгляд значительную актуальность исследования специфики российской политики в регионе в конце XVIII - начале XIX в., то есть в то время, когда Россия (в том числе в результате успешных войн с Турцией и Ираном) существенно усиливается на Северном Кавказе, но имеет по отношению к местным народам установки в целом ненаступательные. Влияние характерных особенностей российско-горских взаимоотношений в данный период позволит, в частности, лучше понять степень правомерности последующих действий России в регионе.

Целью данной работы является исследование особенностей российской политики на Северном Кавказе в 1783 - 1816 гг. Исходя из представлений о характерных чертах ситуации в регионе в данный период, в соответствии с целью были сформулированы следующие задачи: осветить и проанализировать характерные черты этно-политической ситуации на Северном Кавказе в обозначенное время; проследить влияние внешнеполитических факторов на российскую политику в регионе; исследовать особенности северокавказской российской политики в

1783-1796 гг.; выявить специфику политики России на Северном Кавказе в 1796 -

1801 гг. (то есть в правление императора Павла I); показать и проанализировать характер и методы деятельности Рос- сии в регионе в 1801 - 1816 годах Объектом исследования является процесс взаимодействия российской кавказской администрации с местными народами, находившимися в большинстве своем в вассальной зависимости от России.

Предметом исследования выступили специфические черты развития горских народов, внешнеполитические составляющие ситуации в регионе, конкретные мероприятия российской администрации в политической, соци- ально-экономической, колониально-переселенческой и культурной сферах в той динамике, которая имела место в изучаемый период.

Географические рамки диссертационного исследования определяются всей территорией Северного Кавказа, включая сюда и Предкавказье, и Дагестан. Таким образом, подлежат рассмотрению и анализу мероприятия российской администрации на границе с формально турецким «закубаньем» (Северо-Западный Кавказ), в Кабарде, Балкарии и Карачае, Осетии, Ингушетии и Чечне, Дагестане. Следовательно, в зоне внимания территории как находившиеся под непосредственным российским управлением (Предкавказье, правобережье Кубани, левобережье Терека), так и народы состоявшие в российском «подданстве» формально (вассально зависимые горцы Северного Кавказа, проживавшие южнее российских укреплений Кавказской линии). Вместе с тем, внешне и внутриполитический контекст темы исследования предполагает в ряде случаев выход на территорию Южного Кавказа (Закавказья), что определяется также и историко-политическим и географическим единством Кавказа.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1783 по 1816 гг., то есть от присоединения к России Крыма и кубанского правобережья, Георгиевского трактата о протекторате над Восточной Грузией (1783 г.) до назначения на Кавказ генерала А.П. Ермолова, ознаменовавшего переход России к продвижению вглубь собственно горских земель на Северо-Восточном и Центральном Кавказе.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые осуществлено комплексное исследование различных сторон российской политики на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в. в их целостности с учетом динамики развития ситуации в регионе в исследуемый период. Анализу подвергаются этно-демографические, социально-экономические, политические, конфессиональные факторы, повлиявшие на характер российско-северокавказских взаимоотношений, на методы действия российской северо- кавказской администрации, соотношение в них мирных и военных способов в попытках разрешения местных проблем.

Впервые делается попытка проанализировать влияние присоединения Крыма к России на этнополитическую обстановку на Северном Кавказе.

Автор рассматривает процесс переселения части горских народов из горной зоны в предгорные и равнинные районы в преломлении деятельности местной российской администрации и с учетом специфики событий на Кавказской линии.

В исследовании обращается внимание на роль «набеговой системы» горцев, «пленопродавства» (работорговли) в обострении ситуации в регионе с началом непосредственного соприкосновения территорий, заселенных северокавказскими народами и российских укрепленных линий.

Исследуется влияние внешнеполитических факторов на северокавказские реалии конца XVIII - начала XIX в.

В работе по-новому рассматриваются цели и обусловленность каза-чье-крестьянской колонизации Предкавказья, соотношение хозяйственно-экономической и оборонительной составляющих данного процесса.

Автором доказывается отсутствие «колониальной экспансии» России по отношению к народам Северного Кавказа, вынужденность военных мер российских властей в регионе.

В исследовании рассматриваются роль конфессионального фактора как в обострении российско-горских отношений, так и в попытках стабилизации местной обстановки.

Автором впервые вводятся в научный оборот документы, выявленные в центральных и местных архивах, дающие информацию по различным аспектам темы работы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Характер российской политики на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. в значительной степени определялся этнополитической ситуацией в регионе, сложившейся после Кючук-Кайнарджийского договора 1774 г. и вследствие присоединения к России Крыма и Правобережной Кубани (1783 г.), а также началом проникновения в Закавказье по Георгиевскому трактату с Восточной Грузией (1783 г.).

2. Обострение в конце XVIII - начале XIX в. кабардино-российских взаимоотношений было связано с тем, что кабардинские феодалы в изменившихся внешнеполитических условиях не желали терять контроль над остальными народами Центрального Кавказа, и, не нуждаясь теперь в помощи России в отражении турецкой угрозы, стремились сохранить собственное доминирование в регионе и не допустить распространения в нем российского влияния.

3.Противоречия, обнаружившиеся в исследуемый период между местными российскими властями и горскими народами, проистекали во многом в силу стадиального уровня развития самих горцев, из разного понимания сторонами «подданнических присяг», одним из главных условий которых было прекращение набегов.

4.Дестабилизации обстановки на Северном Кавказе способствовали реваншистские происки Турции и Ирана и стоявших за ними европейских сверхдержав, противоборствующих в период «наполеоновских войн».

5.В контексте планов Турции и Ирана и набеговой экспансии горцев строительство укреплений Кавказской линии было мерой необходимой, к тому же в известной степени стимулирующей усиление российской ориентации части горских народов.

6. Соотношение мирных и военных мер российской администрации в отношении горцев диктовалось конкретными особенностями внутри и внешнеполитической обстановки в отдельных частях региона, а не «колониальной экспансией» России на Северном Кавказе. Какого-либо «захвата горских земель» в исследуемый период не происходило, скорее российские власти стимулировали расселение горских народов на плоскостных территориях, ранее им не принадлежавших.

Объективно негативную роль в российско-северокавказских взаимоотношениях сыграла свершавшаяся в конце XVIII начале XIX в. исламизация Кабарды и Чечни. Однако вызвана она была внутренними закономерностями развития, отчасти деятельностью турецких эмиссаров, но не агрессией со стороны России.

Попытки российской стороны мирно интегрировать горцев в систему собственного влияния, а где возможно, частичного административного и судебного управления, происходили на довольно неблагоприятном внешнеполитическом фоне, к тому же «трансформационные модели» сталкивались с традиционным укладом местных обществ, отторгавшим их нередко в силу уже наметившихся собственных схем трансформации на основе ислама. «Прорыв» России в Закавказье в начале XIX в. в результате войн с Турцией и Ираном делал Северный Кавказ для России тыловой территорией. В данной связи проблематичность для горцев соблюдения верности России в рамках более вассального, чем подданнического статуса на перспективу не могла устроить российские власти.

10. Можно признать в целом оборонительный образ действий России на Северном Кавказе в 1783-1816 гг., отсутствие с ее стороны «колониальной политики». Исходя из этого, хронологические рамки и смысловое содержа ние «Кавказской войны» не подходят для исследуемого нами периода време ни.

Методологической основой работы явился принцип историзма, позволяющий рассматривать и анализировать события в неравной взаимосвязи со временем, в которое они происходили, без распространения на них подходов и концепций иных временных периодов. При использовании данного принципа соотношения фактов и исторической обстановки придает исследованию объективность, то есть невозможность следовать национальным, религиозным, классовым или иным пристрастиям. Применяются автором также историко-сравнительный, историко-системный, дескриптивный методы, по-

11 зволяющие лучше понять социально-экономические и политические процессы, имевшие место на Северном Кавказе в исследуемый период.

При исследовании специфики интеграции нерусских народов в состав России научной школой В.Б. Виноградова был введен термин «россий-скость». Сущность данного термина понимается нами как целенаправленное стремление к мирному сосуществованию народов в составе России, попытки политического, социально-экономического, культурного сближения народов. В реальной политике российских властей, в особенностях стадиального уровня и менталитета различных народов этот процесс сближения мог чередоваться с периодами военных столкновений, во время которых все равно не оставлялись попытки мирных вариантов разрешения конфликтных ситуаций. И, в конечном итоге, предпочтение невоенным путям взаимоотношении, взаимопроникновение этнических культур в составе российского государства, наличие черт реального равноправия русского и т.н. «инородческого» населения позволяют говорить о несводимости российской политики к иноэт-ничным окраинам к европейской колониальной модели. Автор исследования стоял на позициях россиискости при рассмотрении и анализе ситуации на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в.

Научная разработанность темы.

Следует отметить, что исследований, специально посвященных комплексному рассмотрению и анализу политики России на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в. вплоть до последнего времени не было. Поэтому обзор историографии в настоящей работе строится по принципу характеристики разнообразных сторон изучаемой проблематики с учетом хронологии внутри выделяемых разделов. Так как за основу взят проблемный, а не чисто хронологический подход, обозначаемые нами разделы включают в себя труды и дореволюционных, и советских, и современных авторов.

К первому разделу мы считаем возможным отнести работы, касающихся внешнеполитической составляющей российской политики на Северном Кавказе, геополитической важности Кавказа для России. Из трудов до- революционных историков здесь можно отметить изыскания Р.А. Фадеева¹, М. Острогорского², М.А. Волкова³, В.О. Ключевского⁴, С. Жигарева⁵ и др., в которых поднимается вопрос о геополитических интересах России в регионе. Уровень развития дореволюционной «официальной» исторической мысли предполагал идеализацию внешнеполитической деятельности России, в том числе и на Кавказе, что не могло не присутствовать в суждениях названных авторов. Кроме того, в XIX - начале XX в. в отечественной историографии не подвергались объективному исследованию характерные особенности социально-экономической и политической жизни северокавказских народов, что неизбежно приводило к оценкам упрощенным.

Политика России на Кавказе в преломлении внешнеполитических событий освещалась в трудах целого ряда советских историков. Однако для молодой советской исторической науки стали характерны собственные упрощения, основанные на некритическом восприятии исторической публицистики классиков марксизма - ленинизма в условиях господства в стране марксистской идеологии. Наиболее ярким примером этого стали взгляды М.Н. Покровского⁶, оценивавшего присоединение к России нерусских народов как «абсолютное зло». Уже после отказа от концепции «абсолютного зла» увидели свет работы А.З. Ионисиани⁷, А.В. Фадеева⁸, Н.А. Смирнова⁹, Н.С. Киня-пиной¹⁰. В них удалось ввести в научный оборот множество ценных сведений, обобщить их. Вместе с тем, в данных исследованиях закрепляется термин «колониальная политика» для оценки характера деятельности России на Кавказе в XVIII - XIX вв., что объективно происходило вследствие заданной ¹ Фадеев Р А. Шестьдесят лет Кавказской войны - Тифлис, 1860, Он же Письма с Кавказа //Фадеев Р А , Собрсоч -Т. 1.СПб, 1889 ² Осторогорский М Завоевание Кавказа (1801 - 1864) Рассказ из отечественной истории -СПб, 1880. ³ Волков М.А. Значение Кавказа в Восточном вопросе //День - 1864 - № 25. ⁴ Ключевский BOO русской истории - М , 1993. ⁵ Жигарев С Русская политика в восточном вопросе - М , 1896 ⁶ Покровский М Н Дипломатия и войны царской России в XIX столетии - М , 1923 ⁷ Ионисиани A3 Кавказ во внешней политике России в начале XIX в //Ученые записки МГПИ T XXXVII -1946 ⁸ Фадеев А В Бухарестский мир 1812 года и вопрос о кавказских границах//Ученые записки историко- филологического факультета - Харьков, 1952, Он же Россия и Кавказ в первой трети XIX в М , 1960 ⁹ Смирнов Н А Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв - М , 1958 ¹⁰ Киняпина Н С Внешняя политика России в первой половине XIX в - М , 1963. методологической основы исследований. Тем не менее труды А.В. Фадеева, Н.А. Смирнова и Н.С. Киняпиной стали той «классикой» отечественного кавказоведения, без учета которых трудно выстраивать более объективные исторические концепции.

Беспристрастный анализ внешнеполитического аспекта российской северокавказской политики невозможен без рассмотрения интересов других соискателей гегемонии или влияния в регионе - Турции и Ирана, европейских держав. В данном смысле бесспорно полезными оказываются работы А.Д. Новичева¹ и Н.А. Кузнецовой², Е.Л. Штеинберга³, П.М. Шастико⁴. Военно-дипломатическое соперничество России, Англии и Турции за Северо-Западный Кавказ отражено в труде А.Х. Касумова⁵. Преломления русско-иранских и русско-турецких отношений на ситуацию на Северном Кавказе в XVIII в. исследовал Н.А. Сотавов⁶.

В конце 70-х - 80-е годы наблюдался определенный всплеск научного интереса к теоретическому и методологическому осмыслению внешней политики России в целом и, в частности «восточного вопроса»⁸. Это повлекло за собой впоследствии исследования различных сюжетов отражения внешнеполитического фактора на ситуацию на Северном Кавказе. Здесь можно выделить работы В.Н. Ратушняка и Т.М. Феофилактовой⁹, занимавшихся исто- 'НовичевАД История Турции II Новое время Ч I (1792-1839)-Изд-во Ленинградского университета, 1968 ² Кузнецова Н А Иран в первой половине XIX в - М , 1983 ³ Штеинберг Е Л Английская версия о «русской угрозе» Индии в XIX - XX вв // Исторические записки - 1950 №33 ⁴ Шастико ПМ К вопросу о мифической «русской угрозе» Индии // Против фальсификации истории коло ниализма - М, 1962 ⁵ Касумов А X Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международных отношениях XIX века - Изд-во Ростовского университета, 1989. ⁶ Сотавов Н А Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в От Констан тинопольского договора до Кючук-Кайнард/кийского мира 1700-1774 -М, Наука, 1991. ⁷ Итоги и задачи изучения внешней политики России Советская историография - М , Наука, 1981; Пробле мы методологии и источниковедения истории внешней политики России Сборник научных статей - М , Наука, 1986 ⁸ Восточный вопрос во внешней политике России Конец XVIII - начало XX в - М , 1978. ⁹ Ратушняк В Н Вхождение Северо-Западного Кавказа в состав России и его капиталистическое развитие - Краснодар, 1978

Феофилактова T М Историография проблемы внешней политики России на Северо-Западном Кавказе и вхождение народов этого региона в ее состав во второй половине XVIII в // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона Вып 3 -Грозный, 1985, с 157-159, Она же Западные адыги в русско-турецких отношениях во второй половине XVIII - первой трети XIX в // Кавказская война уроки истории и современность Материалы научной конференции -Краснодар, 1995 риографией внешней политики России на Северо-Западном Кавказе, анализом роли адыгов в русско-турецких отношениях второй половины XVIII -первой трети XIX века, Б.М. Джимова, изучавшего влияние ведущих держав на Кавказские реалии конца XVIII - первой половины XIX в.¹. Признавая неоспоримую ценность работы Б.М. Джимова следует признать, что «Кавказская война» трактуется им как явление, связанное лишь с колониальной экспансией России, Турции, Англии в регионе без акцента на возможность иных предпосылок экскалации напряженности на Северном Кавказе.

Значительный вклад в освещение внешней политики России на Кавказе был внесен коллективной монографией Н.С. Киняпиной, М.М. Блиева, В.В. Дегоева . Авторы, привлекая обширный архивный материал и труды иностранных исследователей, анализируют мероприятия российской северокавказской администрации во внешне - и внутриполитическом контексте. Авторы монографии (в отличие от немалого количества исследователей схожих сюжетов) уделили равномерное внимание политике в регионе и Екатерины II, и Павла I, и Александра І. В частности, ими отражается павловская идея о создании на Кавказе федеративного государства местных владетелей с пророссийской ориентацией и попытка ее воплощения в начале царствования Александра I (Георгиевский договор 1802 г.). Это весьма важно для понимания степени преемственности политики России в регионе, осознания динамики подходов России к решению кавказских проблем. Важным аспектом монографии явилось и исследование российской политики на Кавказе в ходе русско-иранской (1804 - 1813 гг.) и русско-турецкой (1806 - 1812 гг.) войн, то есть в тот временной отрезок российско-северокавказских отношений, который изучен довольно недостаточно.

Н.С. Киняпина, М.М. Блиев и В.В. Дегоев справедливо связывают северокавказские и «закавказские» интересы российской империи, что принци-

Джимов Б М Политика ведущих держав и ее отражение в ходе кавказской войны (конец XVIII - первая половина XIX в) // Кавказская война уроки истории и современность - Краснодар, 1995 ² Киняпина Н С , Блиев М M , Дегоев В В Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России Вторая половина XVIII - 80-е годы XIX в - М , 1984 пиально для объективности в понимании целей, характера и методов деятельности России на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX вв.

Впоследствии В.В. Дегоев продолжил исследование российской политики в регионе через призму внешнеполитических процессов в книге «Большая игра на Кавказе: история и современность»¹. В этой работе не только затрагивается широкий круг кавказских проблем внутриполитического и внешнеполитического свойства на протяжении длительного времени, но и анализируются взгляды английских исторических публицистов первой половины XIX века на события, происходящие на Кавказе. Как известно, англичане, видя в России опасность своим интересам на Востоке, не очень-то жаловали ее кавказскую политику лестными оценками, и в этом смысле В.В. Дегоеву удалось верно проследить существующую все же неоднозначность оценок в британской публицистике. Так, автор монографии приводит весьма показательную мысль Ф. Лайсли о том, что Россия удерживала Кавказ под властью «имперского орла» с помощью устрашающей армии с одной стороны, и «легкой, терпимой и хитроумной политики» с другой.

Внешнеполитические аспекты деятельности России на Кавказе и во-круг него поднимались в работах В.В. Черноуса и С.Э. Цихоцкого , С.Г. Нурдуевой³, Д.Ю. Арапова⁴. Статья Д.Ю. Арапова, посвященная присоединению к России Крыма интересна, в частности, тем, что помогает воедино связывать данное событие и немалые, очень важные изменения в обстановке на Кавказе. Геополитика Кавказа специально рассматривается К.С. Гаджие-вым⁵.

На фоне различных, но в целом взвешенных оценок российской политики на Кавказе во внешнеполитическом контексте своей неадекватностью ¹ Дегоев В В Большая игра на Кавказе история и современность - М , 2001 ² Черноус В В , Цихоцкий С Э Кавказский вопрос как геополитическая проблема история и современность // Кавказ проблемы геополитики и национально-государственные интересы России - Ростов-на-Дону, 1998 -С 11-16 ³ Нурдуева С Г Отношения Казикумухского ханства с Россией в период русско-иранской войны первой чет верти XIX в Аптореф дис канд ист наук - Махачкала, 2001. ⁴ Арапов Д Ю «Манифест» 8 апреля 1783 г подготовка, принятие, международное признание // Сборник Русского исторического общества № 4 (152) - М , 2002 С. 329 - 334 ⁵ГаджиевКС Геополитика Кавказа -М.2001.

16 историческим реалиям отмечаются оценки чеченского историка ЯЗ. Ахма-дова¹. Это подтверждает сохраняющуюся политизированность в исследовании российско-северокавказских отношений, имеющие место по сей день попытки представить Россию «тюрьмой народов».

Ко второй выделяемой нами группе исследований можно отнести работы, касающиеся особенностей социально-экономического, политического, культурного развития народов, населявших Северный Кавказ и Предкавказье в конце XVIII - начале XIX в.

В дореволюционной отечественной историографии данные сюжеты практически не разрабатывались в сравнении с военно-политической составляющей деятельности России в регионе. И все же специфика системы ценностей горцев нашла отражение в трудах С. Броневского², И. Бларамберга³, А.П. Берже⁴, Сталя⁵.

В советской исторической науке проблемы социально-экономического, политического и культурного развития северокавказских народов исследовались довольно обстоятельно. Об этом свидетельствуют труды Х.М. Хашаева , В.К. Гарданова . В.К. Гарданов, в частности, обращал внимание на фактор работорговли и набегов на русские укрепления с целью захвата пленных как важную составляющую протурецкой (а следовательно антироссийской) политической ориентации адыгских феодалов⁸. Данная позиция очень важна, так как косвенно подтверждает значение горских набегов для обострения российско-северокавказских отношений в конце XVIII - начале XIX в. Проблематика набегов и работорговли, стадиального уровня раз-

Ахмадов Я 3 Северный Кавказ и великие державы прошлое и настоящее // Кавказ* проблемы геополитики и национально-государственные интересы России -Ростов-н/Д, 1998 -С 27-30 ² Броневский С Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - М , 1823 - Репринтное издание 'БларамбергИ Кавказская рукопись -Ставрополь, 1992 ⁴ Берже А П Чечня и чеченцы - Тифлис, 1859. ⁵ Сталь Этнографический очерк черкесского народа//Кавказский сборник -Тифлис, 1900 -Т XXI ⁶ Хашаев X М Общественный строй Дагестана в XIX веке - М , 1961. ⁷ Гарданов В К Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в ) - М , 1967 ⁸Тамже -С 117-118 вития чеченцев и ингушей поднимались в работах Н.А. Тавакаляна ', Н.П. Гриценко и А.И. Хасбулатова . Роли ислама в социально-политической жизни Чечено-Ингушетии были посвящены работы С.Ц. Умарова³, ЯЗ. Ахмадо-ва⁴. Из них следует, что в конце XVIII - начале XIX в. позиции «официального» мусульманского духовенства в крае были относительно слабы, а усиление исламизации горцев происходило в значительной степени за счет духовенства «неофициального» - пророчествующих шейхов, имамов, мюридов. От весьма слабых позициях ислама в Черкесии вплоть до начала XIX в. писал А.Ю. Чирг⁵.

Некоторые аспекты мировоззрения горцев нашли отражение в иссле-дованиях А.А. Ахлакова , С.Ш. Аутлевой , A.M. Ладыженского .

Ценнейший материал для анализа характера занятий народов Северного Кавказа, специфики взаимоотношений горского и степного населения региона с российскими властями дает монография Н.Г. Волковой «Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века⁹. Рассматриваемые автором нюансы процесса переселения части горцев на плоскость, изменения численности и состава степного населения представляют возможность нетрадиционно смотреть на причины российско-горских конфликтов, возникавших на Кавказской линии в конце XVIII - начале XIX века.

В «постсоветский» период исследовательское внимание к проблематике внутреннего развития северокавказских народов получило дальнейшее ¹ Тавакалян Н А О классах и классовой борьбе в Чечено-Ингушском обществе во второй половине XVIII - первой половине XIX в // Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюци онный период (XI - начало XX в) - Грозный, 1979 - С 70 - 95 ² Гриценко Н П , Хасбулатов А И Классы и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в XI - XIX вв // Соци альные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюционный период (XI - начало XX в) -Грозный, 1979 -С 8-30 ³УмаровСЦ Эволюция основных течений ислама в Чечено-Ингушетии -Грозный, 1985 ⁴ Ахмадов ЯВО роли мусульманского духовенства в общественной жизни Чечни (по материалам XVIII - первой половины XIX в ) // Общественные отношения у чеченцев и ингушей в дореволюционном прошлом -Грозный, 1982 -С 56-61 ⁵ Чирг А Ю Назревшие задачи изучения политической истории адыгов XIX в // Черкесия в XIX в - Май коп, 1991 -С 157 ⁶ Ахлаков А А Героико-исторические песни аварцев - Махачкала, 1968 ⁷ Аутлева С Ш Адыгейские историко-героические песни XVI - XIX веков - Нальчик, 1973 ⁸ Ладыженский А М Адаты горцев Северного Кавказа - Ростов-н/Д, 2003 ⁹ Волкова Н Г Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века - М , 1974 развитие. Свидетельство тому работы И.Т. Ибрагимова , Н.А. Магомедова , Н.Н. Великой³, З.Б. Кипкеевой⁴, Д.С. Кидирниязова⁵, С.Д. Шаовой⁶, О.В. Ктиторовой⁷. В исследованиях Н.Н. Великой, З.Б. Кипнеевой, Д.С. Кидирниязова, С.Д. Шаовой, О.В. Ктиторовой ставятся в частности, весьма актуальные вопросы хозяйственных занятий народов региона, взаимосвязи характера межэтнической коммуникации и политики российских властей.

К следующей группе исследователей можно отнести труды, касающиеся характера и событий российско-северокавказских отношений. Из историков «дворянского направления» в данном смысле можно с известной долей условности выделить П.Г. Буткова с его Материалами для новой истории Кавказа⁸. В них собраны разнообразные сведения, причем характера не только военного, но и дающего представления о разных аспектах политики России в регионе, специфики контактов с горскими народами. В советской историографии отметим работы С.К. Бушуева ⁹, А.В. Фадеева¹⁰, В.Г. Гаджиева¹¹, М.В. Покровского¹², М.М. Блиева¹³, Л.Н. Колосова¹⁴, P.M. Магомедова¹⁵, ¹ Ибрагимов И Г Агулы в XVIII - первой половине XIX в (проблемы социально-экономического развития и политического устройства) Авторсф дис канд ист наук-Махачкала, 1999. ² Магомедов Н А Дербент и дербентское владение в XVIII - первой половине XIX в проблемы политиче ского положение и экономического развития Автореф дис . докт ист наук-Махачкала, 1999. ³ Великая НИК истории взаимоотношений народов Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв - Армавир, 2001. ⁴ Кипкеева 3 Б Миграции ставропольских ногайцев в пределах Кавказской линии в первой половине XIX в // Современные миграционные процессы на Северном Кавказе проблемы интеграции и повышения уровня толерантности Материалы региональной научно-практической конференции - Ставрополь, 2002 -С 230- 232, Она же Российский фактор в миграциях и расселении закубанских аулов XIX века (территория совре менной Карачаево-Черкесии) - Армавир, Ставрополь, 2002 ⁵ Кидирниязов Д С Ногайцы в XV - XVIII вв (проблемы политических, экономических и культурных взаи моотношений с сопредельными странами и народами) Автореф дис . д-ра ист наук -Махачкала, 2001 ⁶ШаоваСД История кабардинцев бассейна р Сунжа в XVI-середине XVIII в И их взаимоотношения с вайнахами Автореф дис ... канд ист наук - Краснодар, 2002 ⁷ Ктиторова О В Абазины Северо-Западного Кавказа в исторических событиях и процессах конца XVIII - начала XX в Автореф дис канд ист наук - Краснодар, 2002 ⁸ Бутков П Г Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год - ч 2,3 - СПб, 1869 ⁹БушуевСК Из истории русско-кабардинских отношений -Нальчик, 1986 ¹⁰ Фадеев А В Основные этапы развития русско-кавказских связей Ученые записки КБНИИ -Нальчик, 1980 -Т. 17. ¹¹ Гаджиев В Г Роль России в истории Дагестана (дооктябрьский период). Автореф дис... докт ист наук - Тбилиси, 1965. Он же Вхождение Дагестана в состав России // Русско-дагестанские отношения в XVI - XX вв -Махачкала, 1988 ¹² Покровский M В Из истории адыгов в конце XVIII-первой XIX в Социально-экономические очерки - Краснодар, 1989 ¹³ Блиев М M. Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII - 50-е гг. XIX в ) - Орджоникидзе, 1970 ¹⁴ Колосов Л Н Русско-чечено-ингушские отношения на рубеже XVIII - XIX вв // Великий Октябрь и пере довая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа - Грозный, 1982 ¹⁵ Магомедов Р М Россия и Дагестан -Махачкала, 1987.

Н.А. Магомедова¹, Т.Д. Боцвадзе², Ф.Г. Маршаева³, Л.М. Хакуловой⁴. Для кавказоведческих изысканий 50-х - середины 80-х годов прошлого века были характерны (несмотря на следование некоторым терминологическим «штампам») в целом взвешенные оценки российской политики на Северном Кавказе в XVIII - начале XIX в. Позитивно трактовались и последствия включения местных народов в состав России. Связано это было в том числе и с тем, что стали достоянием лишь историографии концепции абсолютного, а затем и наименьшего зла во взгляде на последствия присоединения к России «нерусских» народов. Кроме того, в 70 - начале 80-х годов рядом историков стало применяться понятие «добровольное вхождение в состав России» в качестве доминанты российско-северокавказских отношений второй половины XVIII века⁵, что нашло отражение в обобщающих трудах по истории Северного Кавказа⁶.

Однако в конце 80-х - начале 90-х годов в связи с резким усилением центробежных тенденций в обществе тональность восприятия специфики российского северокавказских отношений значительно изменилась для немалой части историков. И теперь даже те периоды деятельности России в регионе, которые ранее, рассматривались как относительно мирные (в том числе - конец XVIII - начало XIX в.) стали подаваться как «колониальная экспансия», «военный грабеж», и т.п.⁷.

На наш взгляд «дореволюционным предтечей» современных критиков российской политики на Северном Кавказе явился В. Кудашев, издавший в

Магомедов Н А Историография вхождения дербентского владения в состав России// Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона Вып 3 -Грозный, 1985 -С 165-166 ² Боцвадзе T Д Народы Северного Кавказа в грузино-русских политических взаимоотношениях XVI - XVIII веков -Тбилиси, 1974. ³ Маршаев Р Г. Георгиевский договор 1802 г. // Русско-дагестанские взаимоотношения в XVI - начале XX в -Махачкала, 1988 ⁴ Хакулова Л М Русско-кабардинские отношения в 60 - 90-х годах XVIII в Дис ... канд ист наук - Гроз ный, 1985 (рукопись) ⁵ Вехи единства -Грозный, 1982 ⁶ История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в - М , 1988, История народов Северного Кавказа (конец XVIII в - 1917 г.) - M , 1988 ⁷ Куадле Р 3 Некоторые вопросы колониальной экспансии царского самодержавия против Адыгеи (Черке- сии) // Черкесия в XIX в - Майкоп, 1991; Думанов X М К вопросу о периодизации кавказской войны // Черкесия в XIX в - Майкоп, 1991.

1913 г. «Исторические сведения о кабардинском народе»¹. В книге, содержащей обширный фактической материал (в том числе и документальный) автор пытался по - возможности идеализировать реалии социально-политического и военного устройства кабардинского общества и, в границах дозволенного, осуждал Россию за посягательства на «жизненный уклад» кабардинцев. Так исподволь зародилась точка зрения, следуя которой горские народы имели право извлекать пользу из российского «подданства», Россия же не имела прав на ограничение тех их «вольностей», которые нарушали ее интересы в регионе. Интересно и то, что не затрагивая критикой «венценосные особы» В. Кудашев ответственность за обострение обстановки в Кабарде и вокруг нее постоянно возлагал на местные российские власти.

К современным историческим исследованиям, концептуально близким к взглядам В. Кудашева можно отнести работы С. Бейтуганова², Б.К. Маль-бахова и К.Ф. Дзамихова³, Р.Х. Гугова⁴. Для этих авторов в целом характерные попытки на фоне использования обширного фактического материала представить Россию стороной, ответственной за осложнение обстановки в регионе в том числе - и за набеги самих кабардинцев. Б.К. Мальбахов и К.Ф. Дзамихов однозначно трактуют российскую политику в Кабарде как колониальную, утверждают об установлении там в конце XVIII в. «российской административно - судебной системы управления», «военно-административного режима» и т.п. По мнению авторов классовый антагонизм внутри кабардинского общества также «искусственно создавался и поддерживался» российскими властями⁵. Общим место становится обвинение российской администрации в игнорировании вековых традиций и обычаев горцев, насаждении своего образа жизни и порядков. И С. Бейтуганов, и Б.К. Мальбахов интерпретируют российско-кабардинские отношения в течение ¹ Кудашев В Исторические сведения о кабардинском народе - Киев, 1913 ² Бейтуганов С Кабарда и Ермолов -Нальчик, 1993 ³ Мальбахов Б К, Дзамихов К Ф Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крым ским ханством (середина XVI - конец XVIII в) - Нальчик, 1996, Мальбахов Б К Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722 - 1825) - Нальчик, 1998 ⁴ Гугов Р X Кабарда и Бакария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией - Нальчик, 1999 ⁵ Мальбахов Б К, Дзамихов КФ Указ соч -С 23-24 второй половины XVI - середины XVIII в. как «союзнические», не желая, видимо замечать, что отношения господства и подчинения в любом союзе зависят от степени социально-политического и военного развития, что и в системе вассалитета существуют как таковые сюзерены и вассалы.

Специфика и характер взаимоотношений кабардинской феодальной знати и России дошли до современных исследователей в значительной степени через документы российских властей в регионе. И теперь для ревизии этих специфики и характера Р.Х. Гуговым делается попытка пересмотреть значимость данных документов. Для этого он утверждает: «Документы и материалы, хранящиеся... в архивах и содержащиеся в публикациях...часто носят на себе печать монархических великодержавных шовинистических тенденций, отличаются узостью освещения и не могут раскрыть всех сторон изучаемой проблемы»¹.

Таким образом, делается предложение заменить основы источниковой базы исследований российско-северокавказских отношений. Вопрос о том, какие источники могут оказаться более объективными и не страдать особенностями мировосприятия другой стороны остается при этом на наш взгляд открытым.

Суждения и оценки, имеющие место в обстоятельных, весьма ценных фактографических работах С. Бейтуганова, Б.К. Мальбахова, К.Ф. Дзамихо-ва, Р.Х. Гугова, С.Н.Жемухова . позволяют заметить немаловажную тенденцию современной кабардинской историографии. На наш взгляд она основана на презумпции оборонительной борьбы кабардинцев против российского присутствия в регионе, на непризнании за российскими властями прав на «коррекцию» «вековых обычаев и традиций» Кабарды, и, наконец, на исподволь проводимом обосновании доминирования кабардинских феодалов по отношению к ряду других народов Центрального и Северо-Восточного Кавказа. 'ГуговРХ Указ соч -С 14 ² Жемухов С Н Кабардино-русская война 1810-1812 гг-Нальчик Скалар, 2000, Он же Взаимоотношкеия

Кабарды и России в начале XIX в Автореф дис канд ист наук 07 00 02 - Нальчик, 2004

Нельзя сказать, что суждения, схожие по сути укоренились только у значительной части адыгских историков и публицистов. Так, С. -А.А. Исаев дает весьма своеобразную и показательную трактовку чеченских «подданнических» присяг России в качестве лишь «готовности к мирному сосуществованию» с Россией, да и то «под нажимом, угрозами кровавых расправ» и т.п.¹. Далее автор утверждает о расширении южных границ России «за счет чеченских земель нижнего течения Терека», дает умозрительные, поверхностные трактовки особенностей строительства крепости Владикавказ и влияния данного события на обстановку в регионе. От писаний С.-А.А. Исаева выгодно отличается обстоятельная монография Ш.А. Гапурова «Россия и Чечня в первой четверти XIX века»². Несмотря на то, что не со всеми оценками автора предоставляется возможным полностью согласиться, весьма показателен вывод Ш.А. Гапурова о том, что в доермоловский период российская политика в Чечне не была колониальной³.

Своеобразным и довольно показательным апогеем современного обли-чительства российской политики на Северном Кавказе стали в частности, заявления Ш.Ю. Пашаевой, которая утверждает, что «Активная экспансия царизма в регион в конце XVIII - начале XIX в. не могла не привести к военному столкновению с местными народами. Однако самодержавие и не стремилось его избежать. Оно отдавало предпочтение силе оружия, что само по себе пресекает диалог между различными культурами и цивилизациями, облекает завоевание в крайнюю военную форму. Неправильная национальная политика царизма на Кавказе создала условия для военного конфликта с народами региона⁴.

Подобные категоричные суждения возникли не вчера и не вдруг. Большое значение в данном случае имело то, что с конца 1980-х годов большая часть историков северокавказских автономий, а затем и ряд центральных ¹ Исае» С-А А Присоединение Чечни к России Аграрная политика царизма и народные движения в крае в XIX в Автореф дис докт ист наук-М, 1998-С. 6,32 ² Гапуров Ш А Россия и Чечня в первой четверти XIX века - Нальчик, Эльфа -2003. ³ Там же - С 234 ⁴ Пашаева Ш Ю Кавказский мюридизм в Дагестане и Чечне возникновение, становление, развитие (1821 - 1838) Автореф дисс. .. канд ист наук - Махачкала, 2002 -С. 14. изданий начали рассматривать сущностные черты российско-северокавказских взаимоотношений через призму «национально-освободительной борьбы» горцев против «колониальной экспансии» царизма. Даже умы, отягченные высшей властью, заговорили о длящейся четыреста лет войне на Кавказе.

Таким образом, резко вырастает научно-публицистический и общественный интерес к проблемам «Кавказской войны».

Полагаем, что есть смысл выделить в отдельный раздел исследования, им посвященные. О «Кавказской войне» в ее прежде всего батальных проявлениях и политических событиях писали Н.Ф. Дубровин¹, В.А. Потто², М. Острогорский³, Н. Романовский⁴, А.Л. Гизетти⁵, Служивый (Д.Н. Дубен-ский)⁶, А.А. Гаспари⁷, Б.С. Эсадзе⁸.

Данные работы были важны уже потому, что в них вводилось в научный оборот большое количество утерянных позднее документов. Однако фактографией дело не ограничивалось. Так и Н.Ф. Дубровин и В.А. Потто рассматривали взаимосвязано события на Северном Кавказе и в Грузии, вполне справедливо утверждали, что присоединение Грузии осуществлялось на добровольной основе. На сходных позициях стоял и П.Г. Бутков⁹. Показательно, что В.А. Потто отсчет «Кавказской войны» вел с 1801 г., что нельзя не связывать с присоединением Грузии. В трудах представителей дворянской историографии были приведены многочисленные факты горских набегов как в российские пределы, так и в границы Грузии до ее присоединения. Однако социально-экономические, политические и идеологические причины набеговой экспансии оставались вне зоны внимания и понимания российской исто- ¹ Дубровин Н Ф История войны и владычества русских на Кавказе -T 3,4 - СПб, 1886, Он же Георгий XII, последний царь Грузии и присоединение к России - СПб, 1867 ² Потто В А Кавказская война От древнейших времен до Ермолова -Т 1 Ставрополь, 1994. ³ Острогорский М Указ соч ⁴ Романовский Н Кавказ и Кавказская война -СПб, 1860 ⁵ Гизетти А Л Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае 1801 - 1885 гг -Тифлис, 1901 ⁶Служивый(ДубенскийДН)Очерки покорения Кавказа -СПб, 1901. ⁷ Гаспари А А Покоренный Кавказ Очерки исторического прошлого и современного положения Кавказа - СПб, 1904 ⁸ Эсадзе Б С Боевые подвиги Кавказской армии Тифлис, 1908 ⁹ Бутков П Г Указ соч рической науки второй половины XIX в., отсюда и невозможность сопоставления фактора набегов с долговременной дестабилизацией в регионе.

В советской историографии «Кавказская война» довольно долго сводилась к вооруженному противоборству царских войск, осуществлявших «колониальную политику» и горцев, поднявшихся на «освободительную борьбу».

Подобная ситуация в значительной степени сохранялась вплоть до публикации статьи М.М. Блиева «Кавказская война: социальные истоки и сущность»¹. В ней исследователь оспаривал традиционные для советского кавказоведения взгляды на причины «Кавказской войны» и выдвигал идею о вызревании этих причин исходя из стадиального уровня самих северокавказских народов. Эта идея получила дальнейшее развитие в совместной моно-графии М.М. Блиева и В.В. Дегоева .

Трактовка М.М. Блиевым сущности «Кавказской войны» вызвала затяжную научную дискуссию между его противниками и сторонниками³, причем первые нередко не укладывались в своих обличениях в рамки конструктивной полемики. Разоблачения «антинаучных» воззрений М.М. Блиева и ученых, его поддержавших шли бок о бок с целенаправленным торпедированием мирной составляющей российско-северокавказских взаимоотношений, добровольности вхождения ряда местных народов в состав России⁴. Ранее не афишировавшие своих убеждений сторонники насильственной доминанты в оценке российской политики в регионе основывали свои построения на догматическом усвоении исторической публицистики классиков марксизма -ленинизма и на представлении в качестве истины в последней инстанции 'БлиевММ Кавказская война социальные истоки и сущность//История СССР. - 1983 №2 ² Блиев М М Дегоев В В. Кавказская война - М , 1994. ³ Ортабасв Б X , Тотоев Ф В К освещению общественно-экономического строя народов Кавказа в первой половине XIX века в новейшей советской историографии // Народно-освободительное движение горцев Да гестана и Чечни в 20 - 50-х годах XIX в - Махачкала, 1994, Акаев В X , Хусаинов САК вопросу о методо логической несостоятельности версии о «горском экспансионизме» и «так называемой» Кавказской войне // Там же, Виноградов В Б Россия и Северный Кавказ обзор литературы за 1976 - 1985 гг.: итоги и перспек тивы развития // История СССР - 1987 № 3, Айракетов О Р. Рецензия на монографию М М Блиева, В В Дегоева Кавказская война - M «Росет», 1994 // Отечественная история - 1997. - № 6 ⁴ Ибрагимбейли X M О правде истории и научной добросовестности // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20 - 50-х годах XIX в - Махачкала, 1994, Боков Ф П По поводу концепции добровольного вхождения Чечено-Ингушетии в состав России - Грозный, 1990 опыта советского кавказоведения ранних этапов его развития а также своих собственных научных «прозрений».

При подобном подходе, хронологически соотносящимся со временем проявления скрытого или явного сепаратизма на Северном Кавказе практически не делалось отличий для освещения различных этапов проникновения России в регион, за ненадобностью умалчивались сложность данного процесса, его динамика, причины, обуславливавшие формы и методы деятельности российских властей. История нередко сводилась к «картельным экспедициям» царских войск и восстаниям горцев против «колониального режима»¹. Причем такие «новые» трактовки в полной мере распространялись и на конец XVIII - начало XIX в., то есть т.н. «доермоловский период».

В рамках данной концепции Р.З. Куадже, например, называл Россию «отсталой в общественном развитии, эксплуататорской, военно-феодальной, крепостной, реализационной, жандармом Европы и тюрьмой народов». Отсюда делается вывод, что «такая Россия» для горцев не была «ни союзницей, ни прогрессивной»².

Таким образом, на наш взгляд часть национальных историков в последние годы приблизилась в своих оценках к концепции «абсолютного зла» М.Н. Покровского.

Тем не менее усиление научно-общественного интереса к проблемам «Кавказской войны» стимулировало издание ряда исследований, содержащих различные трактовки причин и сущности данного исторического явления³. 'АйдамировАА Хронология истории Чечено-Ингушетии -Грозный, 1991, Куадже Р3 Указ соч ² Куадже Р3 Указ соч -С 198 ³ Думанов X М Указ соч ; Касумов А X, Касумов X А Освободительная борьба адыгских народов в XIX веке // Черкесия в XIX в - Майкоп, 1991; Шебзухов М X К вопросу о причинах и характере Кавказской войны // Там же , Гапуров Ш А Некоторые вопросы историографии движения горцев под предводительст вом Мансура во второй половине 80-х гг. XVIII века // Вопросы историографии дореволюционной Чечено- Ингушетии - Грозный, 1988, Наурзов Б Б История кавказской войны - Майкоп, 1997, Авраменко А М , Матвеев О В , Матющенко П П, Ратушняк В Н Об оценке Кавказской войны с научной позиции историзма // Кавказская война уроки истории и современность Сборник статей - Краснодар, 1995. - С 24 -43; Ку- ценкоИЯ Кавказская война и проблема преемственности политики на Северном Кавказе//Там же -С. 43 - 63, Вачагаев М М Чечня в годы Кавказской войны (1816 - 1859) Автореф дис ... канд ист наук - М , 1995, Пашаева Ш Ю Указ соч, Бижев А X , Хаширов М Ю Адыгское крестьянство в годы Кавказской вой ны - Нальчик, 2000, Яндаров А С Мюридизм - учение политическое (к вопросу о содержании и социаль ных истоках северокавказского мюридизма) // Кавказская война спорные вопросы и новые подходы Тезисы докладов международной научной конференции - Махачкала, 1998. - С 15-17

Иные из недавно увидевших свет работ не относятся к современному этапу разработки проблематики, так как создавались значительно ранее (это относится в частности к трудам А. Бенигсена и Н.И. Покровского¹, и содержат оценки либо сообразные со временем написания, либо со спецификой авторских пристрастий.

В целом можно констатировать, что единства взглядов на хронологию, периодизацию, сущность и событийную сторону «Кавказской войны» к настоящему времени не отмечается.

Небезынтересные трактовки российско-кавказских отношений и российской политики в крае дает ЯЛ. Гордин². Привлекая ценный архивный материал и солидную историографическую базу, автор пытается дать анализ наиболее значимых черт взаимодействия России и местных народов, в том числе и в конце XVIII - начале XIX в. Он, в частности останавливается на деятельности ген. П.Д. Цицианова, прослеживает динамику его взглядов на кавказские реалии и методы их изменения, дает краткую панораму мероприятий российских властей на Северном Кавказе как в «доермоловское» время, так и далее. Однако обращают на себя внимание концептуальные установки ЯЛ. Гордина: отрицательное отношение ко всему, что сам он считает «имперскостью» без обозначения вразумительных альтернатив), обвинение России в отсутствии «партнерства с «низшими»», фактическое признание «национально-освободительного» характера горских набегов против России. Признавая взаимосвязь присоединения Грузии в 1801 г. и грядущей перспективы усмирения Северного Кавказа, ЯЛ. Гордин в целом отрицательно относится к этому присоединению, утверждая, что оно «оказалось ру- диментом утопии», породившей Кавказскую войну .

Из данных построений вытекает оспаривание геополитической целесообразности продвижения России на Кавказ вообще, к чему и приходит автор, ¹ Бенигсен А Народное движение на Кавказе в XVIII в (Священная война Шейха Мансура (1785 - 1791 гг) Малоизвестный период и соперничество в русско-турецких отношениях) - Махачкала, 1994; Покровский НИ Кавказские войны и имамат Шамиля -М, 2000 ² Гордин Я А Кавказ земля и кровь Россия в Кавказской войне XIX века -СПб, 2000 ³ Там же - С. 45,46 декларируя объективную несовместимость России и Северного Кавказа. ЯЛ. Гордин утверждает, что на Северном Кавказе «за 150 лет не произошло адаптации к российской государственности и системе ценностей»¹. Возможность перенесения гординских исторических установок на современные процессы, происходящие на Северном Кавказе вполне очевидна, равно как известная заданность «тональности» книги.

В последние годы сохраняется и растет внимание исследователей к набеговой системе горцев (институту «наездничества») оказавшей долговременное негативное влияние на характер российско-северокавказских взаимо-отношений . Отдельно в данной связи надо выделить фундаментальную монографию М.М. Блиева «Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации»³. В ней автор подвергает анализу и осмыслению широкий круг проблем как внутреннего развития горских обществ, так и их взаимоотношений с Россией. В частности, М.М. Блиев вновь отмечает значительное место военных набегов в экономике горцев, что не могло не привести к конфликтам с российской кавказской администрацией. Исследователь обратил внимание и на то, что набеговые предприятия были направлены не только на захват имущества и людей, но и на овладение новыми землями на равнине для миграции туда из горной зоны⁴.

М.М. Блиев подчеркивает роль объективных противоречий между горцами и российскими властями. В качестве главного из них ученым рассматривается одновременная невозможность для России мириться с горскими набегами, а для горцев - отказаться от стадиально обусловленной набеговой ¹ Там же - С. 30, 87 ¹ Бондарь В В роль наездничества в российско-кавказских отношениях в конце XVIII -первой трети XIX в //Кавказская война уроки истории и современность Материалы конференции -Краснодар, 1995, Виноградов Б В Горские набеги в контексте российско-кавказских взаимоотношений периода правления Павла I // Вопросы Северокавказской истории Сборник научных статей Вып 1. Армавир, 1996, Он же Горские набеги на Северо-Западном Кавказе в правлении Павла I в преломлении документов ГАКК // Вопросы Северокавказской истории Сборник научных статей Вып 2. -Армавир, 1997, Иноземцева Е И , Виноградов Б В К вопросу о работорговле в Дагестане в XVII - начале XIX в // Вопросы Северокавказской истории Сборник научных статей Вып 5 - Армавир, 2000 КлычниковЮЮ Набеговая система горцев и ее влияние на северокавказскую политику России в первой половине XIX века// Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год Дикоревские чтения (7) - Краснодар, 2001. ³ Блиев М М Россия и горцы Большого Кавказа На пути к цивилизации - М , Мысль, 2004 ⁴Там же -С 18 экспансии. Анализируя характер горско - российских взаимоотношений конца XVIII - начала XIX в. М.М. Блиев приходит к выводу, что они формали-зировались, так как горцы были не в состоянии выполнять условия принимаемых присяг и заключаемых договоров¹.

Историк утверждает (и этим трудно не согласиться), что выводы о колониальной природе политики России на Кавказе и освободительном характере движения горцев лишают Кавказскую войну глубинной семантики конкретных событий².

Выходят в свет и работы, посвященные отдельным эпизодам Кавказ-ской войны . Специальному исследованию подвергались процесс хозяйственно-экономического и колонизационного освоения Россией территории Предкавказья, особенности русско-горской торговли. По первой части данной проблематики следует выделить труды И.В. Ровинского⁴, А.В. Фадеева⁵, Н.П. Гриценко⁶, С.А. Чекменева⁷, Т.А. Невской⁸, Н.Г. Шевченко⁹.

Хозяйственно-экономическое освоение Россией Предкавказья было бы невозможно без фактора казачье-крестьянской колонизации. Для конкретных исторических условий конца XVIII - начала XIX в. заселение новых рубежей ¹ Там же - С 42 ² Там же - С 7 ³ Захаревич А В Донские казаки в первые годы Кавказской войны (1801 - 1802 гг) // Исторические этюды №2 -Ростов-на-Дону, 1997 -С 52-66, Он же Донское казачество в боях начального периода кавказской войны (1801 - 1802 гг) // Памяти Владимира Александровича Золотова (к восьмидесятилетию со дня рож дения) Сборник статей - Ростов-на-Дону, 2002, Он же «Отнятая» линейцами донская слава // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа Материалы конференции - Армавир, 2002 - С 34 - 36, Шишов А В Полководцы Кавказских войн - М , 2001 ⁴ Ровинский И В Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний - СПб, 1809, ⁵ Фадеев А В Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореволюционный период - М , 1957, Он же Экономические связи Северного Кавказа с Россией в дореволюционный период // История СССР 1957 -№1 ⁶ Гриценко Н П Социально-экономическое развитие Притеречных районов в XVIII - первой половине XIX в - Грозный, 1961, Он же Истоки дружбы (из истории экономических, культурных связей и дружбы чечен ского, ингушского народов с великим русским народом и народами Кавказа) - Грозный, 1975, Он же Роль российского торгового флота и портов Каспия в экономическом развитии Северо-Восточного Кавказа в пер вой половине XIX в // Роль России в исторических судьбах народов Чечено-Ингушетии (XIII - начало XX в) -Грозный, 1983 -С 88-102, Он же Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края V - середины XIX века - Ростов-н/Д, 1984 ⁷ Чекменев С А Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII века - Пятигорск, 1967 Он же Переселенцы (очерки заселения и освоения Предкавказья русским и украинским казачеством и крестьянством в конце XVIII - первой половине XIX в ) - Пятигорск, 1994 ⁸ Невская Т А , Чекменев С А Ставропольские крестьяне Очерки хозяйства, культуры и быта - Пятигорск, 1994 ⁹ Шевченко Н Г Социально-экономическое развитие Кубани в конце XVIII - первой половины XIX в // По страницам истории Кубани (краеведческие очерки) -Краснодар, 1993

России и крестьянами и казаками было вызвано необходимостью обороны от набегов горцев. Истории казачества Северного Кавказ к настоящему времени посвящено большое количество трудов как дореволюционных, так и современных историков¹.

Отдельно среди них можно отметить работу И.Л. Омельченко², где автор, кроме прочего, анализирует роль Кавказской линии в судьбе горских народов, сравнивая ее оценки, данные М.С. Тотоевым и Б.П. Берозовым³

Государственной политике по отношению к кавказскому казачеству посвящены ряд работ автора настоящего исследования⁴

Однако в силу специфики своего уклада казачество не могло быть основой надежного экономического освоения Предкавказья (это довольно убедительно доказывает Н.Н. Великая, прослеживая характерные черты хозяй- ¹ Бентковский И В Заселение Черномории с 1792 по 1825 г - Екатеринодар, 1880, Орлов П. Кубанские ка заки Откуда повелось Кубанское казачье войско и как несло оно Государеву службу на благо Руси - Екате ринодар, 1908, Попка И Д Терские казаки со стародавних времен Исторический очерк Вып 1-й Гребен- ское войско - СПб, 1880, Он же Черноморские казаки в их гражданском и военном быту очерки края, об щества, вооруженной силы в двух частях - Краснодар, 1998, Короленко П П Переселение казаков на Ку бань Русская колонизация на Западном Кавказе Материалы для истории Кубанской области // Кубанский сборник -Екатеринодар, 1911 -Т 16, Он же Двухсотлетие кубанского казачьего войска 1696- 1896 (Ис торический очерк) - Краснодар, 1991, Толстов В Г История хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696-1896 -Тифлис, 1900, Кубанское казачье войско 1696-1888 -Воронеж, 1888, Фелицын Е Д Пере селение на Кубань казаков бывшего Екатеринославского войска и образование из них Кавказского конного полка Кубанского казачьего войска // Кубанский сборник - Екатеринодар, 1894. - Т. 3; Он же Побег с Ку бани трех донских полков в 1792 году бунт на Дону и поселение станиц вошедших в состав Кубанского конного полка - Екатеринодар, 1895, Фелицын Е Д, Щербина Ф А Кубанское казачье войско - Репринт ное издание - Краснодар, 1996, Щербина Ф А. История Кубанского казачьего войска - Екатеринодар, 1910 -ТІ; Потто В А Два века Терского казачества (1577 - 1801) - Т. 2 - Владикавказ, 1912; Голобуцкий В А Черноморское казачество - Краснодар, 1956, Берозов Б П Из истории русского (казачьего) поселения в Осетии // Роль России в истории Осетии - Орджоникидзе, 1989, Колесников В А. Донцы на Кубани - Став рополь, 1995, Он же Из ранней истории Кубанского линейного казачьего полка // Вопросы северокавказской истории Сборник научных статей Вып 1.-Армавир, 1996, Он же Формирование и функции линейного казачества Кубани в конце XVIII в - 1861 г / Автореф дис . канд ист наук - Ставрополь, 1996, Козлов С А Кавказ в судьбах казачества (XVI - XVIII вв) - СПб, 1996, Тхамокова И X Русское и украинское на селение Кабардино - Болкарии - Нальчик, 2000, Ратушняк В Н Под стягом России К 300-летию Кубанско го казачьего войска//Голос минувшего Кубанский исторический журнал 1997.-Ч. І.идр ² Омельченко И Л Терское казачество -Владикавказ, 1991 ³ Тотоев М С Взаимоотношения горских народов с первыми русскими поселенцами на Северном Кавказе «Известия СОНИИ» Т. XII Дзауджикау, 1948, Берозов Б П Переселение осетин с гор на плоскость - Ор- ждоникидзе, 1980 ⁴ Виноградов Б В Казаки Кубани в системе кавказской политики Павла I //Линейны Средней Кубани в 300- летней истории Кубанского казачьего войска Сборник научных статей -Армавир, 1996, Он же Казачество в системе кавказской политики Павла I // Вопросы историографии и истории Северного Кавказ XVIII - на чала XIX в - Краснодар, 1997; Он же Северокавказское казачество и государственная власть некоторые аспекты взаимоотношений в конце XVIII - первой половине XIX в // Казачество России история и совре менность Тезисы международной научной конференции - Краснодар, 2002, Он же К вопросу о роли каза чества в освоении Россией Северного Кавказа в конце XVIII - начале XIX в // Из истории икультуры ли нейного казачества Северного Кавказа Материалы международной конференции - Армавир, 2002 зо ственно культурного типа Терского казачества¹). Значительная роль крестьянства в данном процессе отмечалась еще в трудах А.В. Фадеева², B.C. Галь-цев³ и др., на роль однодворцев обратил внимание В.А. Колесников⁴.

Вместе с тем, следует видимо прислушаться и к мнению Г.Н. Малаховой, утверждающей, что в конце XVIII - первой половине XIX в. Россия осуществляла свои политические социальные и экономические задачи на Северном Кавказе через наращивание сил казачества, ставшего основным населением Предкавказья⁵. Так или иначе, для начального этапа российской колонизации края значение казачьего фактора не стоит преуменьшать.

Исследование характера и географии казачье-крестьянской колонизации требует дальнейшей работы хотя бы уже потому, что в некоторых изданиях именно это направление российской политики в регионе объявляется первопричиной причиной обострения отношений с горцами⁶.

Тенденции размещения народов Северного Кавказ, динамика их численности анализируется на основе привлечения архивных материалов в монографии В.М. Кабузана⁷.

О значительных усилиях центральных и местных российских властей для развития экономических и других связей с местными народами, о важности хозяйственного освоения земель Предкавказья утверждает А.А. Степа- нян . Однако мнение автора о том, что борьба за Кавказ выдвигается на первый план русской политики в конце XVIII - начале XIX в. выглядит небесспорным в контексте комплекса внешнеполитических реалий тех лет. ¹ Велкиая Н Н Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - XIX вв - Ростов-на-Дону, 2001 ² Фадеев А В Из истории крестьянской колонизации Предкавказья в дореволюционный период (1785 - 1861 гг)//Доклады и сообщения института истории -М, 1956 -Вып 9 ³ Гальцев В С Из истории колонизации Северного Кавказа // Известия Северо-Осетинского научно- исследовательского института -Орджоникидзе, 1957.-Т. XIX ⁴ Колесников В А Однодворцы - казаки К 200-летию со дня основания Рождественской, Каменобродской, Сенгилеевской и Новотроицкой станиц - СПб, 2000 Он же Два века станицы Расшеватовской (1801 - 2001) К 200-летию со дня основания -Ставрополь, 2001 ⁵ Малахова T Н Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XV111 - XIX в - Ростов-н/Д, 2001 ⁶ История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года - Ростов-н/Д, 2001 ⁷ Кабузан В М Народы России в XVIII веке Численность и этнический состав - М , 1990 ⁸ Степанян А А История развития миграционных процессов на Ставрополье // Современные миграционные процессы на Северном Кавказе проблемы интеграции и повышения уровня толерантности Материалы ре гиональной научно-практической конференции - Ставрополь, 2002 -С 230-232

Сведения о казачье-крестьянской колонизации Ставрополя содержатся в историко-справочном издании «История городов и сел Ставрополя»¹.

В конце XVIII - начале XIX в. важным аспектом в деятельности российских властей в регионе было стимулирование русско-горской торговли. Данное направление российской политики рассматривалось и анализировалось многими исследователями, отмечавшими положительное влияние торговых отношений на обстановку на Северном Кавказе².

В конце XVIII - начале XIX в. происходило становление российской администрации на Северном Кавказе. Данной проблематике посвящены исследования З.М. Блиевой³, Г.Н. Малаховой⁴, Н.А. Чугунцовой⁵, Н.Г. Клименко⁶. Разнообразные сюжеты российского администрирования в регионе наталкивают на размышления об общем характере российского управления на Северном Кавказе, который весьма дискуссионен. Недостаточная разработанность общей оценки статуса Северного Кавказ в составе России проявляется и на примере работы Н.А. Чугунцовой, которая сначала априорно называет российскую систему управления горскими народами Северного Кавказа колониальной, а затем пишет, что в первой половине XIX в. управление на ¹ История городов и сел Ставрополья Краткие очерки - Ставрополь, 2002 ² Шамрай В С Краткий очерк меновых (торговых) сношений Черноморской кордонной и береговой линии с Закубанскими народами С 1792 по 1864 год//Кубанский сборник - 1902 -Т VIII, Покровский М В Рус ско-адыгейские торговые связи -Майкоп, 1957, Калоев Б А Из истории русско-чеченских экономических и культурных связей // Советская этнография - 1961 - № 1; Ахмадов Ш Б Экономические связи чеченцев и ингушей с Россией и народами Северного Кавказа в XVIII в // Взаимоотношения народов Чечено- Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI - начале XX в - Грозный, 1981 - С 69 - 104, Невская Т А Связи русского населения Ставрополья с ногайцами и другими кочевыми народами в XIX в - начале XX в (проблемы социально-экономического развития) - Ставрополь, 1980, Бижев А X Заселение Кубанской об ласти русскими и развитие русско-адыгских торговых связей (конец XVIII - первая половина XIX в ) // Во просы истории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период) - Нальчик, 1989 и др ³ Блиева З М Административное устройство на Северном Кавказе в начале XIX в // Вопросы истории Рос сии XIX - начал XX века - Л, 1983, Она же Из истории становления российской системы управления в Чечне (конец XVIII - первая треть XIX вв) // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа - Нальчик, 1989, Она же Осетия в системе административного управления России в конце XVIII -первой тре ти XIX в // Роль России в истории Осетии Сборник научных трудов -Орджоникидзе, 1989 ⁴ Малахова Г Н Указ соч ⁵ Чугунцова Н А Колониальная система управления горскими народами Северного Кавказа // Кавказ про блемы геополитики и национально-государственные интересы России -Ростов-н/Д, 1998 -С 59-62 ⁶ Клименко Н Г Административно-территориальное деление кубанских земель и кавказского Причерномо рья с конца XVIII века по 1937 г (проблемы организации регионального управления) Автореф дис канд ист наук -Краснодар, 2001

Северном Кавказе было сравнительно близко к общероссийскому¹, что вызывает не меньше сомнения.

Составной частью правительственной политики России на Северном Кавказе была православная миссионерская деятельность среди горцев, призванная «смягчить их нравы», отвратить от набегов, привить лояльность к российским властям. Данного аспекта деятельности России в регионе касаются работы И. Беляева², и митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона³. В них, в частности, находят отражение деятельность Осетинской духовной комиссии и немалые трудности распространения христианства в горской среде, связанные в том числе и с позицией кабардинских феодалов, препятствовавших миссионерству⁴.

Ряду вопросов утверждения православия на Кубани посвящены труды С. Шептуна⁵ и М.Ю. Побориной⁶.

Частью политики России на Северном Кавказе были культурно-просветительские мероприятия властей в отношении местных народов, что отражено в ряде исследований . Один из неосуществленных вариантов их воплощения отражен в работе Е.Л. Сосниной .

Как известно, личность играет в истории не последнюю роль. Применительно к исследуемому нами периоду российско-северокавказских отношений личностями по статусу своему определявшими многие черты проводимой политики были Екатерина II, Павел I и Александр I. Первая и последний, ровно как и проводимый ими политический курс получили в историо- ¹ Чугунцова Н А Указ соч - С 59,60 ² Беляев И Русские миссии на окраинах Историко-этнографический очерк -СПб, 1900 ³ Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России - Москва-Пятигорск, 1992 ⁴ Виноградов Б В Некоторые аспекты распространения православия на Сверном Кавказе в XVIII в // Кубан ское казачество три века исторического пути -Краснодар, 1996 -С 47-50 ⁵ Шептун С Из истории православной церкви на Кубани - Краснодар, 1995 ⁶ Поборина М Р Общественно-просветительская деятельность К В Росинского Автореф дис канд ист наук - Краснодар, 1997 ⁷ Гатагова Л С Правительственная политика и народное образование на Северном Кавказе в первой полови не XIX в // Роль России в истории Осетии Сборник научных трудов - Орджоникидзе, 1989, Она же Пра вительственная политика и народное образование на Кавказе в XIX в - М , 1993, Кожев М А Из истории просвещения горцев Северного Кавказе в XIX - начале XX века - Нальчик, 1981, Узденова С Б Народное образование и педагогическая мысль в Карачае и Черкесии (до октября 1917 г) - Пятигорск, 1994 и др ⁸ Соснина ЕЛ Северный Кавказ по материалам графа Яна Потоцкого (1761 - 1815) Автореф дис канд ист наук - Владикавказ, 1998 графии оценки в значительной степени мотивированные. Вплоть до недавнего времени этого нельзя было сказать об оценке личности и деятельности императора Павла I. Поэтому в отдельный раздел имеет смысл выделить ряд работ, касающихся павловского правления¹, взгляда на составные части внешней политики императора, которого подозревали в неком помешательстве .

Информация о ситуации на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в. в различной степени содержится в ряде работ краеведческого характера³ и в исследованиях, посвященных отдельным народам региона⁴.

Разнообразные аспекты ситуации на Северном Кавказе в исследуемый нами период нашли отражение в обобщающих трудах по истории региона и его отдельных частей⁵. Однако для ряда изданий характерна тенденция весьма эпизодического внимания к российской северокавказской политике при Павле I и к событиям «доермоловских лет» XIX века, что подчеркивает не- ¹ Шильдер НК Император Павел I - СПб, 1901, Клочков М В Очерки правительственной деятельности времени Павла 1 - Петроград, 1916, Эйдельман НЯ Грань веков Политическая борьба в России Конец XVIII - начало XIX столетия - М , 1986, Сорокин Ю А Павел I // Вопросы истории - 1989 - № 11 ² Виноградов Б В Кавказская политика Павла I мнения и оценки // Вопросы северокавказской истории Вып 3 - Армавир, 1998 -С 46 - 57, В В Дегоев Внешняя политика Павла I патология или преемствен ность // Старый Кирибей Павловский гобелен 200-летию со дня смерти Павла I посвящается — М , 2001 - С 52 - 60, В А Захаров Индийский поход Павла I // Там же - С 66-80 ³ Магамедов Р М Дагестан Исторические этюды - Махачкала, 1975, Аталиков В М Страницы истории - Нальчик, 1987, Он же Наша старина -Нальчик, 1996, Васильев Д С Очерки истории низовьев Терека До советский период - Махачкала, 1990, Кавказские минеральные воды Путеводитель - М , 1987, Керашев А Т Адыги, кто они // Гибель Черкесии - Краснодар, 1994, Земля адыгов - Майкоп, 1996, История Кубани в датах (материалы и хронологии Кубани) - Краснодар, 1996, Алиев Б Г, Умаханов М - С К Историческая география Дагестана XVII - начало XIX в (книга I) - Махачкала, 1999, Виноградов В Б «Уголок России Отчий дом » очерки об истории Тарумовских степей и Кизлярщины - Армавир, Кизляр, 1996, Виноградов В Б , Великая H Н , Нарожный Е И На Терских берегах Очерки об исторических группах старожильческого населения Среднего Претеречья -Армавир, 1997 и др ⁴ Калмыков ИХ, Керейтов РХ, Сикалиев А И Ногайцы - Черкесск, 1987, Абазины (историко- этнографический очерк) - Черкесск, 1989 ⁵ Смирнов H А политика России на Кавказе в XVI - XIX веках - М , 1958, Фадеев А В Россия и Кавказ в первой трети XIX века - М , 1960, Блиев М М Осетия в первой трети XIX века - Орджоникидзе, 1964, Ма гомедов Р М История Дагестана С древнейших времен до конца XIX века - Махачкала, 1968, Очерки ис тории Чечено-Ингушской АССР -Грозный, 1967 -T I, Очерки истории Карачаево-Черкесии T I С древ нейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции - Ставрополь, 1967, История Ка бардино-Балкарской АССР С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции - М , 1967 -Т I, История Дагестана - М , 1968, Очерки истории Ставропольского края С древнейших времен до 1917 года - Ставрополь, 1986, T I, История Северо-Осетинской АССР с древнейших времен до наших дней В 2-х т - Изд 2-е, перераб и доп _Орджоникидзе, 1987 - Т. I, История народов Северного Кавказа (конец XVIII в - 1917 г) - М , 1988, Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920 г / Под общ ред BH Ратушняка - Краснодар, 1996, История Дагестана с древнейших времен до наших дней -Махач кала, 1997 идр достаточную разработанность проблематики российско-северокавказских отношений конца XVIII - начал XIX в. в отечественной историографии.

Источниковая база

Для объективного исследования российской политики на Северном Кавказе в обозначенный период необходимо привлечение разнообразных источников для проведения собственного научного анализа имевших место событий и выделения собственно специфики деятельности России в регионе в 1783-1816 гг.

Документальной основой для написания диссертации явились материалы фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Центрального Государственного архива Республики Дагестан (ЦГАРД), ряд опубликованных источников.

В Российском государственном военно-историческом архиве нами использованы следующие фонды:

Фонд 1 - «Канцелярия Военного министерства», в котором содержаться данные о ситуации на Военно-Грузинской дороге в первые годы XIX в.;

Фонд 26 - «Военно-походная канцелярия его императорского величества», где, в частности наличествует информация о шариатском движении в Кабарде;

Фонд 52 - «Князя Г.А. Потемкина - Таврического», где отражены многие аспекты российско-северокавказских взаимоотношений 70 - 80-х гг. XVIII в.;

Фонд 414 - «Статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о российской империи (1735 - 1914), включающий в себя сведения о мнениях Александра I и ген. П.Д. Цицианова от- носительно методов действий российской администрации к горским народам;

Фонд 424 - «материалы о российских пограничных укреплениях, крепостях и укрепленных позициях. 1796 - 1917», в котором присутствуют сведения о специфике расположения российских укреплений на Северном Кавказе, о планах местной российской администрации относительно перспектив возведения укреплений по Сунже до Терека в начале XIX в.;

Фонд 846 - «Коллекция Военно-учетного архива», содержащий обширную информацию о деятельности российских властей на Центральном Кавказе, о ситуации вокруг Военно-Грузинской дороги, особенностях отношений кабардинцев с другими народами региона и происках турецкой агентуры в Кабарде.

Фонд 482 - «Кавказские войны», где отражены разнообразные аспекты российско-северокавказских отношений и обстановки в регионе;

Фонд 489 - «Коллекция формулярных списков», содержащий сведения об особенностях становления линейного Казачества Средней Кубани;

Фонды 14719 - «Главный штаб Кавказской армии» и 15264 - «Штаб войск Кубанской линии», где имеются данные о набегах горцев на кавказскую линию и 15264 - «Штаб войск Кубанской линии», где имеются данные о набегах горцев на кавказскую линию.

В Российском Государственном архиве древних актов наибольший интерес представляет фонд 23 - «Кавказские дела», в материалах которого отражен широкий спектр северокавказских реалий конца XVIII века. Использовались также материалы фонда 7 - «Тайная канцелярия», где, в частности, наличествует оценка российскими властями степени политической надежности Измаила Атажукина, сыгравшего заметную роль в общественной жизни Кабарды начала XIX в. Для выяснения этнической карты Северного Кавказа конца XVIII в. оказались полезны материалы фонда 192 - «Карты Кавказа».

В Архиве внешней политики Российской империи оказался полезным фонд 115 - «Кабардинские дела», материалы которого дают широкое пред- ставление о ситуации не только в самой Кабарде, но и о взглядах и центральных российских властей на урегулирование обстановки на Центральном Кавказе. В фонде 118 - «Кизлярские и Моздокские дела» оказались полезными сведения о порядке содержания аманатов от горских народов, а также относительно введения в Кабарде родовых судов и расправ и учреждения Верхнего пограничного суда в Моздоке, Фонд 128 - «Осетинские дела» содержит информацию о перипетиях принятия Осетии в российское подданство и миссионерской деятельности Осетинской духовной комиссии. Сведения о различных аспектах российско-дагестанских взаимоотношений присутствуют в фонде 77 - «Сношения России с Персией. В фонде 89 - «Сношения России с Турцией, наличествует, в частности информация о совместных антироссийских и антигрузинских замыслах Турции и Ирана в начале 90-х гг. XVIII в.». Обширный и весьма ценный материал о деятельности российских властей на Северном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в., об оценке ее на высочайшем уровне содержится в фонде 161 - «Санкт-Петербургский главный архив» (СПГА).

Из материалов фонда 1268 - «фонд учреждений, хранящихся в архиве Комитета министров. Кавказский комитет» Российского государственного исторического архива (РГИА) особый интерес вызвал документ, в котором ген. П.Д. Цицианов, изначально вынужденный проводить силовые акции в регионе, признал, что «перемены нравов и обычаев азиатских» можно «ожидать с переменою целых и нескольких поколений».

Широко привлекались документы Государственного архива Краснодарского края. Использовались материалы фонда 249 - «Канцелярия наказного Атамана Кубанского казачьего войска», отражающие различные аспекты деятельности местных российских властей, ситуацию, складывавшуюся вследствие горских набегов, подходы к урегулированию положения и фонда 250 - «Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска», где прослеживается динамика обстановки на Черноморском участке Кавказской линии, специфика взаимоотношений казаков и «закубанцев». Набеги из-за Кубани в начале XIX века и реакция на них российских властей нашли отражение в материалах фонда 670 - «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска».

В государственном архиве Ставропольского края в фонде 87 - «Канцелярия гражданского губернатора» наличествуют документы, свидетельствующие об обращениях кабардинских крестьян к русскому командованию в начале XIX в., и о создании в то же время меновых дворов на Кавказской Линии. Сведения об особенностях государственного контроля за процессами казачьей колонизации правобережья Средней Кубани, а также о набегах горцев на данную территорию содержатся в фонде 105 - «Ставропольский земский суд», а также в фонде 459 - «Ставропольская казенная палата».

Фонды 341 - «Войсковая канцелярия Войска Донского», 344 - «Войсковой штаб Войска Донского» и 518 - «Обер-комендант крепости Св. Дмитрия Ростовского» Государственного архива Ростовской области дают представление о специфике ситуации в Северо-западном Предкавказье в конце XVIII - начале XIX в. в том числе о направлениях набегов «закубанцев» в этот период времени.

В центральном государственном архиве Республики Дагестан в фондах 339 - «Походная канцелярия ген.-лейт. А.П. Девица» и 379 «Кизлярский комендант» присутствуют документы, отражающие особенности российско-горских взаимоотношений на Северо-Восточном Кавказе в конце XVIII - начале XIX в.

В диссертационном исследовании использовались и опубликованные архивные документы. Прежде всего среди них следует выделить Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК). Они являются самой масштабной и обстоятельной публикацией документов по истории Кавказа в дореволюционный период. Из 12-томного издания в хронологические рамки нашего исследования вошли ряд документов, содержащийся в Т. I , Т. II, Т. III, Т. ¹ Акты Кавказской археографической комиссии -Тифлис, 1866 T I -ч II ² Акты Кавказской археографической комиссии -Тифлис, 1869 -Т II -ч І, ч II ³ Акты Кавказской археографической комиссии -Тифлис, 1869 -Т III

IV^і, Т. VI². Данные документы дают представления о военно-политической обстановке в регионе, деятельности местных российских властей, некоторых аспектах социально-экономического развития горских народов. При этом все же следует признать, что в документах АКАК освещение военно-политических событий в целом преобладает над информацией о социально-экономических реалиях Северного Кавказа. Особенность эта свойственна дореволюционной историографии.

Ценные сведения о внешне- и внутриполитических событиях на Кавказе присутствуют в работе СМ. Броневского «Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще горскими народами, в Кавказе обитающими со времен Иоанна Васильевича доныне»³. Данное сочинение, написанное в 1803 - 1810 гг. представляет собой расположенные в хронологическом порядке архивные документы, хранившиеся в коллегии Министерства иностранных дел, а также наблюдения и выводы самого автора.

Ряд публикаций архивных документов был сделан в советское время. Так, в 40-е годы были изданы сборники «материалы для истории Дагестана и Чечни (первая половина XIX века»⁴ и «Материалы для истории осетинского народа»⁵. Представленные в них документы были подобраны исходя из негативного восприятия российской политики на Северном Кавказе, отсюда - известная тенденциозность данных публикаций, которые тем не менее содержат важный фактический материал, позволяющий в сопоставлении его с документами иного характера воссоздать обстановку в регионе во всей ее сложности и неоднозначности.

Более разносторонне показаны на документальной основе характерные черты российско-северокавказских отношений в таких публикациях, как ¹ Акты Кавказской археографической комиссии -Тифлис, 1870 -Т IV.T — V — 1871. ² Акты Кавказской археографической комиссии -Тифлис, 1875 -T VI ³ Броневский С М Исторические Выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времен царя Иоанна Васильевича доныне /Пер текста И К Павловой -СПб, 1996 ⁴ Материалы для истории Дагестана и Чечни (Первая половина XIX века) - Махачкала, 1940 ⁵ Материалы по истории осетинского народа -T II -Сборник документов по истории завоевания Осетии русским царизмом /Подготовлен В С Гальцевым -Орджоникидзе, 1942 «Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв.»¹, «Русско-осетинские отношения в XVIII веке², «Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в.»³, что в принципе соответствовало утвердившимся в 50-х - 80-х годах более взвешенным подходам к оценке российской политики на Кавказе. Вместе с тем симптоматично, что подбор документов по кабардино-русским отношениям обрывается началом 90-х годов XVIII в., а в сборнике «Русско-дагестанские отношения вышли документы по преимуществу характера внешнеполитического, дипломатического и торгово-экономического при этом сюжеты о набегах и работорговле остались большей частью вне зоны внимания составителей.

Взаимосвязь политики России на Северном Кавказе и в Грузии прослеживается в изданных В.Н. Гамрекели «Документах по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в.⁴.

Некоторые особенности ситуации в Черноморском казачьем войске в начале XIX в. отражены в документах и материалах хрестоматии по истории Кубани⁵.

Из новейших публикаций документов выделяется сборник «Православная церковь на Кубани (конец XVIII - начало XIX в.»⁶, где прослеживается государственная линия в организации церкви в крае.

Довольно ценные свидетельства об особенностях социально-экономического уклада и ценностных ориентиров горцев, взаимоотношений горских народов, а так же о некоторых аспектах деятельности российской администрации в регионе содержатся в таких источниках, как труды Штеде-ра⁷, И.А. Гюльденштедта¹, Ю. Клапрота², И.Г.Георги³, П.С. Палласа⁴. ¹ Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв В 2 т - М , 1957 - T 2 ² Русско-осетинские отношения в XVIII в В2-хт Орджоникидзе, 1976, 1984 ³ Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в - М , 1988 ⁴ Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в / Сост Гамрекели В Н - Тби лиси, 1968 ⁵ Хрестоматия по истории Кубани Документы и материалы ч I -Краснодар, 1975 ⁶ Православная церковь на Кубани (конец XVIII - начало XX в) Сборник документов - Краснодар, 2001 ⁷ Штедер Дневник путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, пред принятого в 1781 году//Осетины глазами русских и иностранных путешественников Сост КалоевБА - Орджоникидзе, 1967 -С 27-70

Научная и практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов, положений и выводов при написании обобщающихся трудов по истории Северного Кавказа, исследований, посвященных российской политике в регионе, при разработке спецкурсов в вузах, в вузовском и школьном преподавания истории России, в лекционно-пропагандистской работе. Знание опыта деятельности российских властей на Северном Кавказе в конце XVII - начале XIX в может оказаться весьма полезным представителям нынешних региональной и федеральных властей для выработки оптимальных методов сохранения и поддержания стабильности и безопасности.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории России Армавирского государственного педагогического университета. По теме и материалам диссертации опубликованы 3 монографии и ряд статей в сборниках научных трудов общим объемом 45 печатных листов. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах и сообщениях на научных и научно-практических международных, Всероссийских и региональных конференциях, посвященных проблемам истории Северного Кавказа, российско-северокавказских отношений, казачества в Геленджике, Краснодаре, Пятигорске, Армавире, Майкопе. Материалы и выводы диссертации используются при подготовке спецкурсов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Гюльденштедт И А Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа - СПб, 1809 // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XVIH - XIX вв - Нальчик, 1974 ² Клапрот Ю Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807 - 1808 гг // Осетины глазами русских иностранных путешественников С 105-180 ³ Георги И Г Описание всех обитающих в Российском государстве народов - СПб, 1799 // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XVIII - XIX в ⁴ Паллас П С Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг // Там же

РОССИЙСКАЯ ₄₁ ГОСУДЛРСТОЕНПЛЛ

БИБЛИОТЕКА

Кавказская Линия и особенности этнополитической обстановки в регионе в конце XVIII - начале XIX в

XVIII век ознаменовался для России решением жизненноважных задач - выходом к Балтийскому и Черному морям. Причем решение черноморской проблемы оказалось делом более сложным и длительным, чем "прорубание окна в Европу". Хотя пик военного могущества Османской империи оставался уже в прошлом, спецификой османской внешней политики являлось стремление компенсировать невозможность продолжения агрессии в Европе активизацией на Кавказе, а, следовательно, попыткой недопущения России к "южным морям".

Плацдармом для нападения на Россию с юга и для дальнейшего продвижения Турции в регионе был Северо-Западный Кавказ. Не менее важным орудием политики Османской империи на Северном Кавказе и на юге России было вассальное Крымское ханство1. На протяжении XVII-XVIII веков Россия неоднократно пыталась избавиться от неблагоприятного "крымского фактора", но до поры безуспешно.

Вместе с тем без подчинения Крыма для России было бы одинаково невозможным решение как Черноморского, так и Кавказского вопросов, взаимосвязь которых между собой и с "Восточным вопросом" очевидна. Во второй половине XVIII в. присоединение Крыма к России диктовалось религиозно-моральными соображениями (спасением от истребления своего населения) и военно-стратегическим положением Крыма как барьера потенциальной западно-европейской экспансии, а также плацдарма для России в завершении ее собственного геополитического развития как европейской и мировой державы1.

Признание Османской империей независимости Крыма стало одним из результатов российско-османской войны 1768-1774 гг. Ликвидация суверенитета Турции над Крымом должна была повысить безопасность южных рубежей российского государства и способствовать укреплению российского влияния на Северном Кавказе.

Однако Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г., провозгласивший независимость Крыма от Турции и суверенитет России над Кабардой, османское правительство устроить не мог. И во второй половине 70—начале 80-х годов XVIII в. Турция постоянно провоцировала беспорядки в Крыму и на Кубани, пророссийские же местные политики (включая и крымского хана Шагин Гирея) ситуацию контролировать не могли3.

Следовательно, "вольный статус" Крымского ханства не смог способствовать и даже угрожал российским интересам в Северном Причерноморье и на Кавказе, поэтому в 1782 году берется курс на присоединение Крыма к России. Сам процесс присоединения Крымского ханства проходил в период с апреля по декабрь 1783 г. (от екатерининского манифеста 8 апреля 1783 г., сначала державшегося в секрете, до "акта заключительного" между Россией и Турцией от 28 декабря 1783 г., по которому последняя признала российский суверенитет над Крымом). Показательно, что подготовительная работа велась российской стороной не только в отношении Крыма как такового, но и в отношении кубанской части присоединяемого ханства1.

Таким образом, к концу 1783 г. и фактически, и юридически Крымское ханство было присоединено к России и перестало существовать. Теперь российская граница на Северо-Западном Кавказе устанавливалась по Кубани и все кубанское правобережье оказывалось в пределах России, для которой открывались благоприятные перспективы усиления своего влияния не только на Северном Кавказе, но и в Закавказье. Об этом можно говорить потому, что потеря Крыма, а, значит, возможности постоянного вмешательства в северокавказские дела, были тяжким ударом по престижу Османской империи. Симптоматично, что некогда могущественная, наводившая страх на Европу, "Блистательная Порта" не решилась в этих условиях сразу развязать войну с Россией. А это в свою очередь свидетельствует о наличии новых возможностей усиления Российской империи на Кавказе.

Установившееся господство России в Северном Причерноморье и завершение присоединения степного Предкавказья открыли для Петербурга новые перспективы в решении кавказского вопроса .

И вскоре после ликвидации "крымской проблемы" (или даже синхронно с присоединением Крыма) последовали весьма значимые события в российско-кавказских отношениях. Так, в 1783 г. в крепости Георгиевск был заключен "Дружественный договор", оформивший протекторат России над Картли-Кахетинским царством (Восточная Грузия)3.

Специфика мероприятий российских властей на Северо-Западном и Центральном Кавказе в 1783-1785 гг

Победная для России война с Турцией 1768-1774 гг. и последовавшие в 1783 г. присоединение Крымского ханства (включая правобережную Кубань) и протекторат над Восточной Грузией, выявили для российской империи целый ряд перспектив и, одновременно, задач на Северном Кавказе. Непосредственная российская граница на Северо-Западном Кавказе теперь проходила по р. Кубань, что, безусловно, требовало создания укрепленной линии вдоль новых рубежей. Это определялось и вполне осознаваемыми российским правительством реваншистскими устремлениями Османской Порты, и достаточно неспокойным соседством с западными адыгами, которых турки считали себе подвластными. В связи с этим в недалёкой перспективе возведённая в 1777 - 1778 гг. Азово-Моздокская линия должна была оказаться большей частью в тылу новой "цепи" укреплений и в немалой степени утратить свое стратегическое значение.

Вместе с тем, определенный Кючук-Кайнарджийским договором 1774г. новый статус Кабарды и неприятие изменившихся реалий российско-кабардинских взаимоотношений большинством кабардинских феодалов сохраняли важность крепостей Азово-Моздокской линии по меньшей мере на её "отрезке" от Моздока до Георгиевска. Кроме того, Азово-Моздокская линия была по-прежнему призвана предотвратить возможные прорывы из турецкого Закубанья в восточном и северо-восточном направлениях. Факт, что значительная часть кабардинских феодалов в 1773-1774гг. поддержала турецко-крымское войско, и кабардинцы активно участвовали в совместных с крымскими татарами погромах на линии Моздок - Кизляр1 придавал укреплениям южной части Азово-Моздокской линии дополнительную обусловленность.

Следует признать, что создание системы военных коммуникаций по кубанскому правобережью было затруднено двумя факторами, органически взаимосвязанными. Во-первых, оборонять границу по Кубани на случай новой войны с Турцией и от "наездов" западных адыгов при помощи одних только наличных армейских подразделений было невозможно. Во-вторых, не менее невозможно было рассчитывать на стабильную лояльность ногайского населения правого берега Кубани - бывшей составной части Крымского ханства. Еще в бытность "независимого" Крымского ханства турецкие эмиссары вели среди ногайцев антироссийскую агитацию, используя непрочные позиции пророссийской "партии" в ногайском обществе. Волнения среди ногайцев происходили в 1777г. (что можно связывать с утверждением Екатериной II плана создания Азово-Моздокской линии), в 1781 и 1782гг. Причем в 1781г. "неспокойствия" произошли во многом вследствие действий Шагин-Гирея (считавшегося российским ставленником на крымском престоле) и сопровождались набегами ногайцев на русские границы, а в 1782г. часть ногайцев самовольно покидает Кубань и направляется в сторону Кизляра1.

Присоединение к России Крымского ханства обусловило необходимость приведения к присяге ногайцев кубанского правобережья. Представляется бесспорным, что российские власти никак не могли допустить внутри границ империи население, не признающее подданства России.

Основные направления кавказской политики, предписываемые Павлом І в 1797 году и их оценка

Как известно, взойдя на престол в ноябре 1796 года, Павел I прекратил проводимый по приказу Екатерины II «персидский поход» корпуса В.А. Зубова. В начале декабря 1796 года все полковые командиры внезапно получили именные высочайшие указы немедленно возвратиться со своими полками в российские границы. Сам В.А.Зубов был отправлен в отставку.1 Данный поворот в политике рассматривался как признак «колебаний и нерешительности» и в обобщающих кавказоведческих трудах советского периода , и в дореволюционной историографии. Например, Н.Ф. Дубровин считал, что этот шаг «привел к довольно тяжелым последствиям для вассальной к России Грузии и падению влияния империи на Северном Кавказе, обрекая, вместе с первыми же распоряжениями нового императора по Кавказу, местную российскую администрацию на оборонительный образ действий»3.

Причине довольно резкого поворота российской политики можно найти несколько объяснений, высказанных в разное время. Так, С. Жигарев утверждал, что «Император Павел I (1796-1801) выразил желание в делах внешней политики России не следовать правилам своей родительницы, соображенных на взглядах «приобретений» ... совершенно отказался от всякого желания завоевания» . (Здесь, правда, можно и оговориться, что екатерининская политика на Северном Кавказе не столь уж и была направлена на завоевания ради завоеваний, что отмечено нами выше).

Нестандартные методы деятельности правительства Павла I относительно западных иноэтничных окраин России1 так же могут навести на рассуждения и сопоставления. Существовало мнение, что осложнение обстановки в Западной Европе также требовало от Павла I поступиться частью интересов империи на Кавказе2.

«Разброс» мнений историков относительно оценки характера кавказской политики Павла I отражен и проанализирован в одной из работ автора.3

Так или иначе, кавказская политика Павла I (а мероприятия на Северном Кавказе - ее органическая и неотъемлемая часть) претерпела в сравнении с предыдущим правлением ряд существенных изменений, нуждающихся в анализе.

Общие принципы своего видения кавказской политики России (которые определяли действия местной российской администрации в 1797-1798 годах) Павел I изложил в ряде рескриптов военному губернатору Астрахани и командующему Кавказской Линией генералу И.В. Гудовичу.

В рескрипте И.В. Гудовичу от 5 января 1797 года Павел I определил 7 основных положений, регламентировавших действия российской северокавказской администрации. Приведем их в некотором сокращении.

1. Обеспечение безопасности российской границы, линию для сохранения которой император почитал «существенно выгоднейшим проводить от устья реки Кубань, восходя вверх ея и потом ближайше и удобнейше выводя оную на реку Терек до Кизляра».4

Похожие диссертации на Специфика российской политики на Северном Кавказе в 1783-1816 гг.

Советско/российско-иранские отношения в 1979–2008 гг.: этапы и специфика внешней политики СССР и РоссииМуртазаева Гульнара Ризаевна

Проблемы и специфика формирования государственной социальной политики в отношении пожилых граждан в условиях реформ 1990-2008гг.(на материалах Республики Дагестан).Алиева Зайнаб Кадиевна

Проблемы и специфика реализации социальной государственной семейной политики в регионах Крайнего Севера РФ на этапе реформ (Исторический аспект) Уварова Ирина Александровна

Балкарские общества в контексте российской политики на Северном КавказеМуратова Елена Георгиевна

Северо-Восточный Кавказ в политике России, Ирана и Турции в XVIII - 20-е гг. XIX в.Махмудова Кемси Зелимхановна

Северо-Западный Кавказ в политике Российской империи (70-е гг. XVIII в.- 60-е гг. XIX в. )Шаповалов, Александр Николаевич

Россия и Северный Кавказ: колониальная политика самодержавия и освободительная борьба горцев во второй четверти XIX векаГазиумаров Сабир Джалалович

Северный Кавказ в политике России в 30-90-е годы XVIII векаЗемлянский Александр Валентинович

Государственная национальная политика на Северном Кавказе (1917-1945 гг.): военно-исторический аспект Марченко Геннадий Викторович

Национальная политика на Северном КавказеТетуев Алим Инзрелович