Социальная структура населения горной части Восточной Грузии в XIV-XVIII веках (Мтиулети и Гудамакари) Итонишвили, Вахтанг Валерьянович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХІV-ХVIII веках 14-74

I. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХІV веке 14-61

2. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХV-ХVII веках 61-74

Глава II. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХVIII веке 75-166

Заключение 167-173

• Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХІV веке
• Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХV-ХVII веках
• Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХVIII веке

Введение к работе

Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари изучена довольно слабо, что естественно усложняет проблему восстановления более или менее полноценной картины социально-экономического строя и общественного быта грузинских горцев.

Восполнению этого пробела служит выявление материалов ХІУ-ХУШ веков на уровне монографического исследования, первая попытка осуществления которого представлена в предлагаемой диссертационной работе.

Изучение социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари приобретает существенное значение в деле историко-этнографи-ческого исследования горной части Грузии, ибо результаты работ, осуществляемых в данном направлении в определенной степени способствуют решению проблемы социальной типологии горных обществ.В соответствии с этим, значительно возрастает возможность сопоставительной характеристики горной и равнинной обществ, что в конечном итоге способствует верному осмыслению закономерностей социально-экономического развития феодального общества Грузии в целом.

В научной литературе считается бесспорным, что горная часть Грузии по уровню развития общественных отношений несколько отставала от равнинной Грузии, где имелись более благоприятные природные условия для развития производительных сил и,в соответствии с этим, для углубления процесса общественной дифференциации.Указанное обстоятельство специфично не только для Грузии, но и для любой другой страны, где имеются горные и равнинные регионы,и соответственно горное и равнинное население. В связи с этим особо примечательно разъяснение Ф.Энгельса относительно того,что "между отдельными странами, областями и даже местностями всегда будет суще-

-4-ствовать известное неравенство в жизненных условиях, которое можно будет свести до минимума, но никогда не удастся устранить полностью. Обитатели Альп всегда будут иметь другие жизненные условия, чем жители равнин"/ I, с.104/ Наряду с этим положением Ф.Энгельса, мы руководствовались концепцией В.И.Ленина о сосуществовании элементов пяти различных социально-экономических укладов,сформулированной им на основании сравнительного изучения отдельных регионов России / 3, с.296; 4, с.158; 5, с.207 /.

Именно такой дифференцированный подход необходим к тем исто-рико-этнографическим данным,которые представляют какую-либо ценность для изучения социальной структуры населения, и вообще своеобразий развития общественной жизни горных и равнинных регионов, ибо "каждая область Грузии имеет "свою историю", у каждой из них, наряду с единым и общим имеются свои особенности исторического развития, отличающиеся от других областей.Выявление и изучение их необходимо ... И это необходимо для того, чтобы более достоверно и живо представить именно единое историческое развитие Грузии,чтобы действительно по-научному исследовать это развитие" /66,с.175/.

Придерживаясь указанных методологических требований,мы изыскивали в письменных источниках и в существующей литературе нужные для исследуемой темы данные, оценка которых, по мере наших возможностей осуществлялась в сопоставлении с этнографическим материалом, зафиксированном на местах.

В процессе работы над письменными источниками мы воочию убедились, что наиболее значительные сведения относительно социального состава населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ-ХУШ веках содержат судебники и книги переписей населения, составленные в разное время.Из них в первую очередь следует упомянуть судебник ХІУ века - "Дзеглис дадеба" (Свод законов Георгия У) / 60, с.4-01-4-21 /,дан-

-5-ные которого играют бесспорно решающую роль в деле исследования социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ веке. Важными источниками для изучения интересующего нас вопроса являются также материалы статистических переписей деревень горной зоны Арагвского ущелья 1774 и 1781 годов /30, с.428-486;32, с.105-139/, анализ которых даёт нам определенное представление о социальном составе населения Мтиулети и Гудамакари в ХУШ столетии.Не менее значительным источником следует считать "Установление равнинных и горных местностей" ("Ганчинеба бариса да мтиурта адгилта") /61, с.450-454/, судебную книгу, составленную в ХУШ веке,первая часть которой непосредственно касается жителей горной части арагвского удельного владения и до известной степени восполняет наши знания о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари в ХУШ столетии.

Особо следует отметить, что наряду с указанными судебниками и книгами статистических переписей, которые содержат прямые свидетельства относительно интересующего нас вопроса, существенную помощь в деле всестороннего осмысления вопроса социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ-ХУШ веках оказывают многочисленные документы, содержащие сравнительные (изредка - прямые)дан-ные.

В соответствии с этим,в предлагаемой работе значительное место уделяется анализу документов ХІ-ХУШ веков и,особенно, таких письменных источников, как сочинения авторов "Истории Грузии" -"Картлис цховреба" (напр. Леонти Мровели, Вахушти Багратиони,Папу-на Орбелиани) /29; 6; 34/, Законодательство Бека Мандатуртухуцеси (составленное на рубеже ХШ-ХІУ веков) /59, с.425-449/, "Памятник эриставов" ("Дзегли эриставта," ХІУ в.) /35, с.102-117/, "Грамота эпархии Цилканской Богоматери" ("Цилкнели гмртисмшоблис самцксос

сигели", ХУЛ в.) /8, с.553-560/, "Грамота обновления паствы, выданная Ираклием П Христофору Цилканскому" ("Самцксос ганахлебис сигели Эрекле меориса цилкнел Крыстепоресадми", 1746 г.) /9, с.396-397/, Описание населения Ксанского ущелья 1774 года / 33, с.183-201/ и др.

В процессе работы над исследуемой темой наряду с письменными источниками мы использовали также историко-этнографическую специальную литературу.Для решения узловых вопросов,рассмотренных в диссертации, мы обращались как к сведениям и наблюдениям грузинских и негрузинских авторов ХУШ-ХІХ веков (Вахушти Баграти-они,И.Гюльденштедт, Н.Хизанашвили, Н.Чилашвили, Н.Никифоров и др.), так и к работам исследователей нашего времени (Й.Джавахишвили, Н.Бердзенишвили, С.Джанашия, Г.Меликишвили, Д.Гвритишвили, И.Доли дзе, Э.Хоштария-Броссе, Г.Акопашвили, Д.Гоголадзе, Д.Мегрелад-ге, И.Путкарадзе, М.Бердзнишвили, Дж.Гвасалия, С.Макалатия, Л.Па-нек, В.Бардавелидзе, Р.Харадзе, А.Робакидзе, В.йтонишвили, Е.Вир-саладзе, Л.Каишаури, Ж.Эриашвили и др.). При этом часть работ перечисленных авторов, которая непосредственно или косвенно касается Мтиулети и Гудамакари, а также снежных с ними других областей /127; Юб; 146; 84; 110; 115; 125; 72; 77; 79; 101; 129; 86;141 / и содержит заслуживающие внимания наблюдения по исследуемой нами теме,в той или иной степени способствует нам в освещении поднятых в диссертации вопросов.Следует отметить,что работы указанных авторов использованы и соответствующим образом квалифицированы при обсуждении выделенных нами вопросов, и поэтому мы не считаем нужным давать здесь оценку каждой из них в отдельности,а также приводить полный их перечень.

Таким образом, в процессе работы над изучением социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ-ХУШ веках мы осно-

-7-вывались главным образом на данных письменных источников (большей частью, памятников права и материалов переписей населения), пользуясь попутно и специальной историко-этнографической литературой, имеющей непосредственное или косвенное отношение к исследуемым вопросам и в той или иной степени способствующей к их осмыслению.Хотя ведущиеся в этом направлении исследования и позволили нам ввести в научный оборот многочисленные и разнообразные материалы,однако,возникла необходимость их восполнения добытыми непосредственно на местах этнографическими данными,которые были собраны нами лично в Мтиулети и Гудамакари (а также в Хандо и Чартали) в 1979, 1981,1982 и 1983 годах.Обоснование наших выводов путем сопоставления этнографических материалов с данными письменных источников,несомненно, значительно повысили возможность более полноценного представления отдельных аспектов исследуемой нами темы.Таким образом,данная работа является историко-этногра-фическим исследованием, отвечающим требованиям комплексного исто-рико-этнографического изучения горной части Грузии,

Ведение научных исследований в данном направлении само собой определяет актуальность темы,поскольку всестороннее изучение горной части Грузии в последнее время запланировано по инициативе ЦК КП Грузии и Совета Министров Грузинской ССР. Этот план предусматривает возрождение покинутых горных деревень и восстановление там хозяйственной деятельности.В связи с выполнением этих, государственного значения задач, большая миссия возлагается и на ис-торико-этнографическую науку,

X X X

В отрезке Арагвского ущелья между Ананури и Крестовым перевалом расположены четыре основных территориальных единицы: Мтиу-

яети, Гудамакари, Хандо и Чартали. Эти исторические провинции (хеви) Грузии четко разделены исторически сформировавшимися межобластными границами. Однако в специальной литературе Чартали, Хандо и,нередко, даже Гудамакари, к сожалению, считаются составными частями (общинами) Мтиулети, а чартальцы (чартлелеби), хан-дойцы (хандоелеби) и гудамакарцы (гудамакрелеби) отождествляются с мтиулами (мтиулеби). Поэтому необходимо внести и соответствующую ясность в вопрос локализации Мтиулети и граничащих с ней других горных областей Грузии (Гудамакари, Хандо),

Изучение специальной литературы показывает, что ошибки,допущенные в вопросе локализации Мтиулети, Гудамакари, Хандо и Чартали, в значительной степени обусловлены с одной стороны неверным анализом исторических источников и этнографических материалов, а с другой - смешением понятий "мтиулети" и "мтианети" ("нагорье"), а также "мтиули" ("житель Мтиулети") и "мтиели" ("горец"),

В общем следует отметить, что терминологическая путаница в понятиях "мтиулети" - "мтианети" и "мтиули" - "мтиели" берет свое начало в равнинной Грузии, где эта ошибка настолько укоренилась, что большая часть жителей равнинной Грузии термин "мтиули" ("житель области Мтиулети") обычно употребляет в значении вообще горца ("мтиели"), а в понятии "Мтиулети" (название области) вкладывает значение "мтианети", т.е. нагорья, всей горной части Грузии.Подобной традиции следовали,по-видимому, средневековые грузинские историки,в сочинениях которых наблюдается тенденция механического отождествления указанных понятий,что внесло большую путаницу в вопрос локализации Мтиулети и соседних с ней горных уголков Грузии. В первую очередь данным обстоятельством следует объяснить то, что в древнегрузинских исторических источниках (сочинения авторов "Ка-ртлис цховреба", памятники права и документы ХІУ-ХУШ вв.) до Ва-

-9-хушти Багратиони, слово "Мтиулети" (или "Мтеулети") использовали в качестве географического понятия,обозначающего вообще горную часть Грузии,а всякого жителя гор соответственно, называли "мтиули" (или "мтеули") /28, с.27, 116,- 12, с.205, 217; I9,c.III; 27, с.256; 18, с.183; 60, с.401-402; 35, с.117; 26, с.31-34; 8, с.559; 62, с.330; 31, с.445 /.

Примечательно,что в источниках ХШ-ХУП вв.указывается существование общин Хада и Цхавати (или Цхаоти) в той части Арагвского ущелья, где расположена локализованная Вахушти Багратиони современная область Мтиулети.Эти общины представляли собой такие же отдельные территориальные единицы, как упоминающиеся наряду с ними Хеви, Гудамакари, Хандо и Чартали. Соответственно, и жители Хада и Цхавати ("хаделни" и "цхавателни") относились к той же категории этнографических групп, какими были мохевцы (жители Хеви-"мохеве"), гудамакарцы ("гудамакрели"), хандойцы ("хандоели") и чартальцы ("чартлели").

Вахушти Багратиони был первым среди грузинских историков,который использовал термин "мтиулети" в качестве локального названия одной определённой территориальной единицы. Его заслугой следует считать выделение Мтиулети и соседних с ней горных областей (Гудамакари, Хеви, Цхразма, Хандо) по географическим, историческим и этнографическим признакам.

Согласно наблюдениям Вахушти Багратиони Мтиулети не распространяется южнее места слияния Мтиулетской и Гудамакарской Арагви ("... выше устья реки Гудамакрис-хеви, к северо-западу находится Мтиулети") /б, с.355/; с севера и северо-востока Мтиулети граничит с Кавказским хребтом, который отделяет эту область от Гудамакари и Хеви ("А с севера проходит Кавказский хребет, отделяя Мтиулети от Гудамакари и Хеви") / б, с.355/, а с запада Мтиулети ог-

-10-раничен Цхразмийской и ломисской горами,за которыми находится Ксанское ущелье ("... Мтиулети и Кснис-хеви разделены горой Цхра-зма и Хандо Ломиси") /6, с.355/,

Приведенные выдержки точно обозначают место расположения Мтиулети и соседних с ней обласгей.При этом Бахушти четко отличает мтиулов,как самостоятельную этнографическую группу,от других аналогичных групп, например, мохевцев, называя их рядом: "... охраняли царя удельные дворяне и крестьяне - мсахури из ущелий, а большей частью мохевцы и мтиулы" /6, с.31/.

Таким ооразом, в сочинении Вахушти Багратиони Мтиулети, Гуда -макари, Хандо, Чартали и Хеви представляются отдельными граничащими друг с другом территориальными единицами, которые уже не объединяются под общим названием "Мтиулети". Аналогичное положение наблюдается и в письменных источниках ХУШ-ХК веков, в которых Мтиулети, Гудамакари, Хандо и Чартали представлены четко размежеванными между собой областями, населёнными соответственно мтиулами, гудамакарцами, хандойцами и чартальцами /137, с.112-126; 9, с.396; 46, с.428-472; 32, с.105-139; 55, с.Ш4; 142, с.347-350; 14.4, с.332-337; 145, с.2-4; 7, с.349/.

К сожалению,в силу неиспользования, или даже явного игнорирования некоторыми авторами привлекаемых нами источников,в научной литературе до настоящего времени так и не уточнены границы указанных горных областей. Ошибки,допущенные исследователями в вопросах локализации Мтиулети и соседних с ней областей,обусловлены в основном тем обстоятельством,что крайнюю южную границу Мтиулети они проводили в Мтиулт-Кари,Менесо, Ананури или Іинвали, механически включая Хандо и Чартали в пределы Мтиулети /106, с.5; 92, с.24; 96, с.4; 125, с.10; 77, с.207; 79, с.53-54,56; 80, с.533; 82, с.15; 81, с.673; 128, с.7-9 /.

-II-

При этом следует отметить, что произвольно расширять границы Мтиулети и подвергать сомнению (или вообще отрицать) само реальное существование Хандо и Чартали в качестве отдельных территориальных единиц, является столь же серьезной ошибкой, как и отождествление тех же Хандо и Гудамакари с Мтиулети на основании сходства их основных этнографических признаков, как это имеет место в одном из научных трудов /125, с.10/.

Неточности такого порядка, естественно, можно объяснить только неверным анализом существующих письменных источников, и в первую очередь сведений Вахушти. Бесспорно, что подобное недоразумение в деле установления исторических границ указанных областей не имело бы места при более вдумчивом использовании этнографических материалов, ибо этнографические данные полностью подтверждают те определения границ Мтиулети, Гудамакари, Хандо и Чартали, которые представлены в сочинении Вахушти.

Анализ этнографических материалов,собранных нами в июле-августе 1981 года, а также в мае-июне 1982-83 годов, в Мтиулети и Гудамакари (а ранее в Хандо) показал, что Мтиулети простирается к югу до точки слияния Шави (Черной) и Тетри (Белой) Арагви,у поселка Пасанаури. Выше этого места по течению,в ущелье р.Тетри Арагви расположена Мтиулети, а в ущелье р.Шави Арагви - Гудамакари. В качестве южной границы Мтиулети информаторы называли нам также и селение Кавтараант-кари (Кавтурт-кари), которое находится в трех километрах севернее поселка Пасанаури.В обоих случаях вне южных пределов Мтиулети оказываются и Хандо и,тем более, Чартали, которых информаторы считают соседними с Мтиулети, но самостоятельными общинами.

Согласно этнографическим данным Мтиулети на севере достигает Крестового перевала и верховьев ущелья Гуда (горы Непискало), за

котормми находятся Трусо и Хови.в бассейне р.Тоим Арагжа также в ущельях его притоков (напр.,Хадис-хеви,Амирт-хеви, Чохелт-хеви, Хархелт-хеви и т.д.) локализуются основные общины Мтиулети, среди которых известна Хада (исторически охватывала ущелье одного из притоков Арагви-Хадис-хеви, а также Дидвели и Гуда) и Цхавати (территория между сел.Квешети и поселком Пасанаури).

Таким образом, согласно историческим источникам и собранным на месте этнографическим данным выясняется, что Мтиулети является горной областью, которая локализуется в бассейне р.Тетри (или Мтиулетис) Арагви, между поселком Пасанаури и Крестовым перевалом (а также горой Непискало) и которая четко отмежевана от соседних территориальных единиц - Хандо, Гудамакари, Хеви, Цхразма исторически сложившимися границами.Несомненным фактом является то,что крайняя южная граница Мтиулети никогда не охватывала Хандо и,тем более, Чартали, которые никогда не считались составными частями Мтиулети.Ясно,что еще большей ошибкой следует считать попытки некоторых исследователей объявить Гудамакари почти нераздельной частью Мтиулети /128, с.7/ или же осмыслить Мтиулети и Гудамакари единой общиной /130; ПО/ и на этом основании включать Гудамакари в пределы Мтиулети на карте историко-географических провинций Грузии /87, с.63/.

В результате анализа историко-этнографических источников и критического обзора имеющейся литературы становится ясным, что Гудамакари, Хандо и Чартали не являются составными частями Мтиулети. Гудамакари находится в ущелье р.Шави (Гудамакрис) Арагви и граничит с Мтиулети с восточной стороны, а Хандос-хеви представляет собой отдельную территориальную единицу в горной части Восточной Грузии (а не часть Мтиулети,как это указывается в специальной литературе) и граничит с Мтиулети с юга. Что же касается

Ірі, 10 0П9 ВДРИВДИШО ШВІШ йЩейшный отрезок Ара-

гвского ущелья между Хандос-хеви и Ананури,

-14-Г Л А В A I

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ МТИУЛЕТИ И ГУДАМАКАРИ

В ХІУ-ХУП ВЕКАХ

I. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ веке

Определенное представление о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари можно составить по разновременным письменным памятникам, этнографическому материалу и данным специальной литературы. Хотя анализ указанных источников и не позволяет познакомиться с социальным составом населения этих областей на протяжении всей истории, однако для некоторых эпох все же удаётся более или менее полно восстановить картину, отображающую общественную жизнь Мтиулети и Гудамакари.

Среди особо ценных в этом отношении письменных источников в первую очередь следует назвать свод законов царя Георгия У Блистательного "Дзеглис дадеба", который является законодательным памятником партикулярного характера /118, с.68/ и непосредственно касается горных областей Грузии - Хада-Цхаоти (Мтиулети), Гудамакари, Хандо и Чартали, расположенных в ущелье р.Арагви.Мы фактически не имеем другого более раннего письменного источника по интересующему нас вопросу.

Общеизвестно, что с целью преодоления трудностей, возникших в результате продолжительного владычества монголов в Грузии, царь Георгий У Блистательный (I3I4-I346) осуществил целый ряд мероприятий политического, экономического и военного характера.Тем же целям служила и его реформистская и законодательная деятельность,направленная как на усиление экономики страны, так и на утверждение расшатанной царской власти и восстановление законности по всему

-15-государству,в особенности же в горных владениях, т.к. при ослаблении центральной власти "горцы пытались освободиться от опеки со стороны низинной Грузии. Горские общины, сговорившись, убивали назначенных царем местных чиновников, эриставов, гамгебели" /68, с.131/.

Георгий Блистательный решил лично ознакомиться с создавшимся в горах неблагоприятным положением и принять меры для его упорядочения.В сопровождении свиты царь прибыл в Хада-Цхаоти (Мтиуле-ти), призвал к себе избранных лиц из местного населения - хевис-беров (старшин) и эрованов (старейшин), и получил от них интересующие его сведения. Затем он перешел в Хеви и достиг северной границы царства в Дарьальском ущелье. Возвратившись оттуда в Мти-улети, Георгий У помолился в Ломиси, спустился в Ксанское ущелье, прошел его и через Мухрани вернулся в Тбилиси.

В результате всестороннего изучения положения,создавшегося в горной части страны, царь убедился, что беспорядки охватили не всю горную территорию,а только отдельные области,в частности, Хада-Цхаоти, Гудамакари, Хандо и Чартали. Поэтому на обратном пути Георгий Блистательный захватил с собой местных чиновников (эристави, хевистави-хевисбери) и общинных старейшин (эровани) и, возвратившись в столицу, созвал государственный совет (дарбази) с их участием. Посовещавшись царь повелел составить и утвердил законодательство "Дзеглис дадеба" (памятник составлен,по-видимому, в 1335г. /92, с.15/, основной целью которого "было восстановление в горной части Грузии (и в частности в верховьях Арагвского ущелья - в.И.) пошатнувшегося влияния грузинского феодального государства и обеспечение сохранения этого влияния"/68, с.131/. Необходимость осуществления данного мероприятия сам царь объяснял междоусобицей в горах, о чем вполне определенно говорится во вступительной части

законодательства: "...страшное беззаконие и насилие охватили край, и в силу легкости наказания /буквально: "невысокой платы за кровь"/ легко решались на вероломные нападения, разорение крепостей,смертоубийства, умыкание чужих жен, и оставление без причин законных, и творились там всякие бесчинства /"улусоба" - буквально: "татарщина" /, так что совершенно не соблюдалась законность" /60,с.401-402/.

Именно эти осложнения^ не фактор культурно-бытовых различий между горной и низинной частями страны /125, с.21/, вынудили царя-законодателя провести особые мероприятия.

Уже тот факт, что составитель "Дзеглис дадеба" главной причиной бесчинств, творимых в горах, считает "невысокую плату за кровь", указывает на то, что там до вступления в силу "Дзеглис дадеба" действовало относительно мягкое законодательство, неспособное обеспечить мирную жизнь.В Мтиулети, ГудамакариДандо и Ча рта ли, наряду с местным обычным правом,по-видимому, действовали и законодательные нормы, которыми руководствовались в других областях Грузии,однако специального законодательства для горных областей до создания "Дзеглис дадеба" не существовало¹, о чем сообщает сам Георгий Бли-

I Хотя горцы Арагвского ущелья до царствования Георгия Блистательного и не имели писаных законов, однако это вовсе не означает того, что юридическая жизнь в этих областях регулировалась обычным правом, как это отмечается в специальной литературе /127,с. 307-309; 69, с.190; 118, с.67-69; 106, с.26; 92, с.43/. Анализ соответствующих разделов "Дзеглис дадеба" показывает,что чиновники (напр., эристави, гамгебели, цихистави), назначаемые центральным правительством в горных областях Арагвского ущелья,в своих взаи-моотношениях с местным населением должныУруководствоваться имен-

-17-стательный: "... от боговенчанных и блаженной памяти царей,предков наших, потому не сделано издревле постоянное уложение касательно взыскания за кровь (убийство) и за множество прочих противозаконных проступков" /60, с.401/. Поэтому царь счёл необходимым создание "Дзеглис дадеба" и установление правовых норм, которые бы соответствовали существующему положению.При составлении законодательства, царь учитывал уровень социального развития и особенности быта горцев, проживавших на территории, где распространялась юрисдикция "Дзеглис дадеба". Таким образом,в водной части книги законов изложены как причины, так и цели ее составления.

В той же вводной части "Дзеглис дадеба" законодатель ясно указывает на то,что законы эти составлены для населения вполне определенной горной территории: "отныне признали мы за благо постановить правила для руководства впредь до взыскании за кровь и за всякие преступления, начиная от Крестового перевала, в Хада-Цхаоти, ущелье Зандуки,/о землях/ ниже Кибе и выше Менесо" /60, с.402/. Эти пограничные пункты очерчивают территорию,на которую

но нормами общегосударственного права,с которыми горцы не могли не считаться.В связи с этим,весьма примечательно следующее положение в первой же статье "Дзеглис дадеба": "как доселе никто не дерзал убивать эристава,так и впредь да не отважиться" /60, с.403/. Категоричный тон законодателя показывает,что горцы Ара-гвского ущелья за убийство эристава и ранее несли ответственность в соответствии с государственным правом.Следовательно,горцам приходилось мириться с нормами государственного права и до введения в силу специального законодательства "Дзеглис дадеба".Совершенно иной вопрос,как и насколько они мирились с указанными правовыми нормами в горной части Грузии,в условиях все еще активного функционирования местного обычного права.

распространялось принятое законодательство,включая Мтиулети (Ха-да-Цхавати), Гудамакари, Хандо и определенную часть Чартали,расположенную выше Менесо.Нам представляется неправомерным установление территории,на которую распространялось действие "Дзеглис дадеба", в соответствии с маршрутом, пройденным царем, как это пытаются делать некоторые из исследователей /127, с.307-309; 88, с.100; 107, сЛІ; 118, с.67-68; 105, с.632; 109, е.32/.Анализ текста "Дзеглис дадеба" показывает,что из границ его юрисдикции следует исключить общины Хеви и Ксанского ущелья.Тем более нельзя считать "Дзеглис дадеба" законодательством, установленным для Пшав-Хевсурети /118, с.67-68/. Другая часть исследователей,хотя и исключает ' Хеви и Ксанское ущелье из ареала действия данного законодательства, однако почему-то ограничивает этот ареал только областью Мтиулети /92, с.22; 74, с.90; 73, с.136; 86, с.68/. Это,по-видимому, объясняется,в первую очередь, ошибочным отождествлением "Мтиулети" с "Мтианети" (т.е. "нагорьем"), или же неправильной локализацией собственно области Мтиулети (Хада-Цхавати).

"Дзеглис дадеба", как законодательство, соответствующее социальному строю и быту /92, с.23/ горцев Арагвского ущелья, является одним из наиболее значительных исторических источников для изучения нагорной Грузии.В нём содержатся сведения исключительного значения о границах и населенных пунктах вышеуказанных горных областей (Мтиулети, Гудамакари, Хандо и Чартали), об экономическом положении их населения,о судопроизводстве, семейном быте,свадебных отношениях, социальном составе населения и его отношении к военной службе. Георгий Блистательный хотя и не ставил себе целью показать сословный состав населения,однако отдельные параграфы его судебника позволяют составить определенное представление и по этим вопросам.Перечисляя своих чиновников, назначенных в горных облас-

IX, Ц8РЬ ОШШ И ИХ ВДОВУЮ ЩШ1ЯШс№, а в отдельных слу-

чаях прямо указывает на те или иные социальные категории.

Поскольку "Дзеглис дадеба" является законодательным документом, в нём определены меры наказания за совершение того или иного преступления, меры эти установлены по социально-иерархическому признаку.Статьи судебника,в которых нашли отражение эти нормы,рас-положены по нисходящей линии - от выских слоев к низшим.В соответствии с этим,в первую очередь определяется наказание,установленное за убийство эристава - высшего должностного лица в области.Затем последовательно определены меры наказания и условия их исполнения, за преступления,направленные против должностных лиц, стоящих ниже эристава.При этом в судебнике сообщается также и о социальном происхождении каждого чиновника, так как основанием для определения меры наказания служило не только должностное положение того или иного лица, но и степень его родовитости.

В соответствии с последовательностью, которой придерживается судебник, мы в первую очередь можем судить о социальной принадлежности высшего должностного лица - эристава.Такую возможность предоставляет нам первая же статья судебника,в которой говорится: "Как доселе никто не дерзал убивать эристава, так и впредь да не отважится.Однако если на кого-нибудь господь прогневается, и тот впадет в столь великий грех и убьет эристава,того в соответствии с безобразностью и безмерностью преступления, подвергнуть особо строгому наказанию, и меру наказания пусть определит государственный совет; преступник изгоняется из отечества, лишается имения и подвергается взысканию за кровь в соответствии с родом убитого".

Из цитированной статьи следует, что чиновная должность эристава была известна в данной области еще до составления судебника "Дзеглис дадеба". Да и замечание царя относительно того, что "до-

-20-селе никто не дерзал убивать эристава", свидетельствует о существовании и в прошлом этой должности, облачённой столь высокими правами.Неприкосновенность личности эристава царь узаконивает и с введением нового законодательства.Убийство эристава, согласно новому законодательству, считается "безмерным преступлением" и за его совершение устанавливается тяжелая кара. Органом,выносящим приговор, выступает дарбази - государственный совет, который может подвергнуть убийцу "изгнанию" и "лишению имения", тогда как величина платы за кровь определяется в соответствии с происхождением (родовитостью) убитого.

"Дзеглис дадеба" не содержит прямых указаний относительно сословной принадлежности эристави - высшего должностного лица,назначаемого в горную область царём и государственным советом (дарбази). Законодатель не определяет цену его крови. Тем не менее, царь считает его первым человеком в области, а его убийство - наиболее тяжким преступлением.Поэтому не может быть сомнений в том,что эриста-вами назначались представители высших сословий.Величина платы за убийство эристави определялась в соответствии с его сословной принадлежностью. Хотя определённой цены крови эристава "Дзеглис дадеба" не указывает, однако, по 31-ой статье судебника удаётся определить её величину.В статье 31 говорится: "... взыскание за каждую

р обиду ("уарзангоба") тех, чья кровь оценена в 1200 тетри, равняет-

2 Термин "уарзангоба" объяснен Й.Долидзе /92, с.72/, "арзанг" или "ардзанг" персидское слово и означает "честь", "достоинство".Из этого слова образован термин "уарзангоба", который зафиксирован только в законодательстве Георгия Блистательного."Уарзангоба" согласно грузинскому праву означает особый штраф,который преступник платит в пользу пострадавшего за противозаконные действия,за-

-21-ся 300 тетри.

Уарзангоба азнауров (дворян) и хевисбери (старшин) составляет 150 тетри, эрованов - 30 тетри".

Поскольку в исследуемом нами горном регионе высшим чиновником и наиболее родовитой личностью считался эристави, то и штраф за его убийство (т.е. цена его крови) был наиболее высоким, равняясь 12000 тетри,

В связи с этим, вызывает интерес тот факт, что согласно судебнику Бека Мандатуртухуцеси, составленного на рубеже ХШ-ХІУ веков (1295-1304 гг.) /102; 88, с.107-109; 91, с.39-40/, 12000 тетри составляли плату за убийство мелкопоместного дворянина, т.е. дворянина "который из-за безвременья измельчал, не владеет крепостью, не имеет монастыря" / 59, с.427/, тогда как кровь владетельного дворянина (сапатио, тадзреули), имеющего крепость, монастырь и обширную вотчину, оценивалась в 20000 тетри, а цена крови вельмож (ди-дебули), согласно статье I того же судебника составляла 40000 тетри.

Наибольшими правами после эристава, согласно "Дзеглис дадеба" пользовался гамгебели. В горных областях Арагвского ущелья (Хада-Цхавати, Гудамакари, Хандо, Чартали) гамгебели подчинялся эриставу. Он, также как и эристави, был обязан "защищать политико-экономические интересы царя в особенности при созыве ополчения и сборе налогов"/106, с.26/. Таково было его служебное положение,сословная же принадлежность лиц, назначаемых на эту должность,выясняется из 2-ой и 4-ой статей "Дзеглис дадеба". В статье 2 говорится: "В случае убийства гамгебели, общиной, деревней, или сговорив-

девающие честь и достоинство этого лица."Уарзангоба" составляло 1/40 часть полной цены за кровь /92, с.76-77/.

-гг-

шейся областью вся область (Хеви) обязана заплатить в качестве компенсации за его кровь 6000 тетри, если гамгебели был из сословия мсахуров, и сверх того следует собрать по одному человеку из главарей с каждой деревни и сколько бы их ни собралось, по одному главарю с каждой деревни остричь".

Здесь же можно ознакомиться с 4-ой статьей, где говорится: "если должность гамгебели занимает азнаур (дворянин) и его убьют, цена его крови выплачивается в соответствии с его происхождением (родом) ".

Из содержания 2-ой и 4-ой статей следует,что должность гамгебели могло занимать лицо как из сословия мсахуров, так и дворян. Мсахури (служилые) не относились к высокому сословию.Это были лица из среды рядовых общинников, выдвинувшиеся на чиновную должность гамгебели благодаря личным качествам. Именно поэтому цена крови мсахура, находящегося в должности гамгебели, определялась не по его сословному происхождению, а согласно служебному положению.Естественно, что законодатель в данном случае не счёл нужным сослаться на его происхождение.Зато в четвертой статье,относительно дворянина, находящегося в должности гамгебели, указывается, что за его кровь следует платить в соответствии цене крови, установленной для его рода.За убийство гамгебели,независимо от того, был ли он родом из дворян или из числа мсахуров,следовало платить 6000 тетри.В одном случае царь учитывал сословную принадлежность убитого, а во втором - занимаемую им почетную должность. Следовательно, на должность гамгебели могли назначаться представители как высоких, так и низких сословий. Сословное происхождение личности в данном случае не было обязательным условием, однако должность гамгебели ставило занимавшее её лицо из числа мсахуров в столь почётное положение, что цена его крови приравнивалась к цене крови дворянина.

Следует отметить, что согласно мнению,принятому в научной литературе, "гамгебели из среды мсахуров по своим правам стояли ниже гамгебели-дворян и кровь их оценивалась по-разному: за убийство мсахура полагалось платить 6000 тетри... а за убийство дворянина столько, во сколько обычно оценивалась кровь его рода" /127, с.322/.

Анализируя соответствующие статьи (2,4,31) "Дзеглис дадеба", исследователи /105, с.633; 73, с.136/ приходят к единому мнению относительно того,что "... в 6000 тетри оценивалась кровь гамгебели из среды мсахуров, а цена крови дворянина, занимавшего эту должность, по-видимому, должна была быть выше ("в соответствии с его родом"), хотя в источнике эта сумма и не указана,.. Вполне возможно, что 12000 тетри были платой за убийство гамгебели из дворянского рода" /129, с.81-82/. Однако исследование данных "Дзеглис дадеба" приводят нас к несколько иному заключению.Рассмотрение отдельных статей судебника убеждает нас в том,что кровь гамгебели, независимо от того, из какого социального слоя происходило лицо, занимавшее эту должность, оценивалась в 6000 тетри.В качестве иллюстрации к сказанному приведем 8-ую статью, в которой говорится: "Если община убьет хевисбери (старшину), подвергнуть её такому же наказанию, обложению повинностью и взысканию за кровь, как и за убийство гамгебели, а повинность оставить навечно".

Из цитированной статьи следует, что уравнивая наказания за убийство хевисбери и гамгебели, законодатель не счёл нужным специально оговорить социальную принадлежность лица, занимающего должность гамгебели. Это обстоятельство несомненно должно указывать на то,что в горной части Грузии в оценке крови гамгебели-мсахура и га мгебели-дворянина не было никакой разницы.В связи с этим конкретным случаем необходимо учитывать то обстоятельство, что должность

-24--гамгебели традиционно была дворянской должностью и потому нельзя считать назначение дворянина на эту должность обязательным условием повышения цены его крови (6000 тетри). Иное дело, когда на ответственную должность гамгебели назначалось лицо не дворянского происхождения, в данном случае, мсахури.В таком случае его кровь оценивалась "в соответствии с занимаемой должностью" (а не по родовой принадлежности). Выдвижение лица из среды мсахуров на дворянскую должность играло решающую роль в повышении платы за его убийство и поэтому вполне закономерным следует считать факт уравнения цены крови гамгебели-мсахури с ценой крови дворянина: согласно "Дзеглис дадеба" за убийство гамгебели полагается платить 6000 тетри, независимо от того, принадлежал ли убитый к дворянскому сословию или нет.

Хевисбери занимал третью ступень на социальной лестнице после эристави и гамгебели. Однако и в данном случае определяющим фактором было не столько сословное происхождение, сколько служебное положение.Из соответствующих статей "Дзеглис дадеба" (5,6,7,8,9,10) видно, что хевисбери не относились к высшим сословиям.Еели в источнике отмечено, что должность гамгебели могли занимать как дворяне, так и мсахури, такого пояснения относительно хевисбери там не дается.О возможности назначения дворянина на должность хевисбери в "Дзеглис дадеба" ничего не говорится, а это, очевидно, свидетельствует о том, что таких прецедентов не было.Лица, исполнявшие обязанности хевисбери, по сословному происхождению были ниже дворян, однако должность эта считалась настолько почётной, что цена крови хевисбери, как это видно из статьи 31, приравнивалась к цене крови дворянина.Она была приравнена также к цене крови гамгебели, что следует из статьи 8, рассмотренной выше: "Если община убьет хевисбери, подвергнуть ее такому же наказанию, обложению повинностью и

взысканию за кровь, как и за убийство гамгебели, а повинность оставить навечно".

В соответствующих статьях судебника определены цена крови хе-висбери и его близких.Согласно статье б, если хевисбери убивал другого хевисбери, убийцу "должно изгнать из родины на три года, основной его дом принять эриставу и гамгебели в свое ведение также на три года, а принадлежавшее убийце имение на тот же срок передать в распоряжение казны ("сасепо"). По истечении же трех лет виновный, возвратившись, обращается с просьбой о помиловании к эриставу и гамгебели, которые ходатайствуют по этому поводу перед вазиря-ми, последние же ставят вопрос на государственном совете, который возвращает ему имение с тем условием,что он заплатит за кровь 6000 тетри".

Тот факт, что определяющим условием при установлении платы за кровь хевисбери было занимаемое им положение в административной иерархии,получает подтверждение в 7-ой и 9-ой статьях "Дзеглис да-деба". Согласно статье 7, в случае убийства родственника хевисбери, живущего вместе с ним (отца, дяди, брата, двоюродного брата, племянника), преступник был обязан выплатить такую же сумму, как и при убийстве самого хевисбери (6000 тетри). Кроме того, убийца на два года изгонялся из родины, а его дом и имение передавались в распоряжение эристави и гамгебели на тот же срок.

Что же касается цены крови лиц, выделившихся из семьи хевисбери, она определена несколько по иному принципу, о чем можно судить по 9-ой статье судебника: "Кто убьет раздельного родственника хевисбери, брата или кого другого, с того взыскать за кровь ЗОООтетри, изгнать самого на два года, и имение взять в казну...".

Сравнение седьмой и девятой статей судебника показывает, что кровь члена неразделенной семьи хевисбери была оценена в два раза

-26-выше, чем кровь родственника, выделенного из этой семьи.При определении цены крови в данном случае не имела значения степень кровного родства с хевисбери, поскольку кровь каждого его родича -отца, брата, двоюродного брата и племянника была оценена одинаково в 6000 тетри, при условии, если они жили в одной неразделенной семье вместе с хевисбери. Однако в том случае, если какой-нибудь из этих родственников выделялся в отдельную семью, цена его крови сокращалась наполовину.

Основанием для установления такого неравенства цен на кровь членов семей и лиц,выделившихся из семьи хевисбери, согласно статье 10, служило то, что "хевисбери назначен государственным советом (дарбази) военачальником ополчения своего ущелья".Совершенно ясно,что важнейшая функция хевисбери, как должностного лица,заключалась в том, чтобы собирать и возглавлять ополчение горцев.С этой точки зрения особо значительным представляется сведение,сохранившееся в историческом сочинении ХП века - "Памятник эриставов",относительно того,что в борьбе с ксанским эриставом "было убито, помимо мелких общинников, восемнадцать' цхаватцев старейшин хевисбери" /35, с.109/. Хотя авторы цитированных строк явно преувеличивают число цхаватских хевисбери, погибших в борьбе с ксанским эриставом (ибо некуда деться от того факта, что в цхаватской общине не насчитывалось 18 хеви), однако, несмотря на это, приведенный факт вполне может служить подтверждением вывода, к которому приходим на основании анализа соответствующих статей "Дзеглис дадеба", относительно того, что хевисбери в качестве назначенного в исследуемом регионе светского чиновника,был военачальником управляемой им территориальной единицы - хеви.Надо думать, что он мог распоряжаться и в других сферах внутренней жизни общины, занимаясь,к примеру вопросами судопроизводства, выполняя полицейские функции и

т.п. Однако анализ данных,содержащихся в "Дзеглис дадеба", и в почти современном ему "Памятнике эриставов", никоим образом не даёт права считать, что "в системе управления Мтиулети большую роль должен был играть теократический момент" /79, с.69/, т.к. якобы "хевисбери в своём лице объединял как светскую (публичную), так и культовую власть" /79, с.69/. Б связи с этим, мы вынуждены повторить, что согласно судебнику "Дзеглис дадеба" хевисбери считался отнюдь не служителем культа, а военным чином, т.е. военачальником.

Естественно, что законодатель отдавал предпочтение родственникам, живущим одной семьей со столь важным лицом, перед выделенными из этой семьи родичами.

Рассмотренные выше статьи убеждают нас в том, что должность хевисбери была довольно почётной.По своему социальному положению хевисбери не относился к высшим слоям общества, однако после того, как государственный совет наделял властью военачальника кого-нибудь из видных общинников, его семья и ближайшие родственники также получали определённые привилегии в общине. Об этом свидетельствуют цены за кровь как членов семьи хевисбери, так и выделившихся из его семьи родственников.Эти цены, как мы сможем убедиться ниже, значительно превосходили цену крови рядового представителя основной массы населения Мтиулети.

Поскольку авторитет рода, из которого происходил хевисбери, значительно повышался, царь считал естественным после смерти старого хевисбери на эту должность назначать представителя того же рода.Это видно из 5-ой статьи судебника.Согласно этой статье,если хевисбери убивал гамгебели, его, помимо других наказаний, навсегда

3 Н.Хизанашвили считает хевисбери чиновником-феодалом, что, очевидно, является явной ошибкой /127, с.226/.

-28-лишали и должности.Там же дается разъяснение,что на место смещенного хевисбери государственный совет определял кого-нибудь из его яе родственников, при условии, если тот оказывался "неучаствовав-шим ни явно, ни тайно в смертоубийстве гамгебели". Согласно судебнику только в том случае, "если таковых родственников нет у него, то эристав и новый гамгебели избирают кого-нибудь, верного царю и полезного общине, и государственный совет определяет его на должность хевисбери". Таким образом, из данной статьи можно заключить, что "чиновная должность хевисбери переходила по наследству от одного члена общины к другому,и эта должность всегда оставалась привилегией какого-нибудь одного рода" /127, с.228/. Поскольку законодатель считал естественным назначать нового хевисбери в первую очередь из рода смещенного старшины, то ясно, что эта должность являлась определенной социальной привилегией. В этом случае,когда в роду хевисбери,убившего гамгебели, не оказывалось лица, достойного занять его место, социальную привилегию вместе с этой почетной должностью приобретали семья и потомки вновь назначенного хевисбери.

После хевисбери в "Дзеглис дадеба" определена цена крови эро-вани.В силу статьи П судебника, в случае, если один эровани убивал другого эровани, его изгоняли из родины на два года, взыскивали с него 1200 тетри в пользу семьи убитого, а имение передавали в казну. По истечении срока наказания преступнику возвращалось имение по распоряжению государственного совета,("ежели таковой преступник заслуживал, чтобы о нем доведено было до сведения царского совета"), в противном же случае, имение ему возвращали по решению самих эриста-ви и гамгебели. Согласно статье 12, "если хевисбери убьет эровани, который хотел присвоить имение, то удалить его из родины на один год", однако в случае неумышленного убийства хевисбери карался по статье II.

Во вступительной части судебника эровани,также как и хевисбери, упоминаются в качестве почетных лиц,Царь пишет: "Отправясь из столицы нашей,прибыли мы в наш дворец в Жинвали, а оттуда в Хада-Цхавати, куда созвали всех местных хевисбери и эровани,и вникнув в их дела, воссели, чтобы решить оные" /60, с.401/.

Из приведенной выдержки следует,что в Хада-Цхавати (Мтиулети) верховодили хевисбери и эровани, с которыми советовался сам государь с целью выяснения создавшегося там положения.Приступив к составлению судебника, царь призвал к себе не только посланных в Мтиулети государственных чиновников, но и эровани из горных общин, как избранных представителей местного общества,о чём сообщается в нижеследуемой выдержке из вступительной части "Дзеглис дадеба": "... возвратились мы в столицу, захватив с собой эриставов разных областей , правителей хеви , хевисбери и эровани /60, с.401/.

1. В результате личного ознакомления с горной частью Картли (верхо-виями Арагвского и Ксанского ущелий) царь счел необходимым пригласить на заседание государственного совета не только эристави тех областей,которые были охвачены волнениями,но и эристава областей, лежащих в районах,граничащих с Мтиулети,Гудамакари,Хандо и Чартали (в первую очередь Ксанского ущелья).Возможно именно этим и следует объяснить тот факт,что во вступительной части судебника эристави названы во множественном числе.

2. Правитель области (хевистави) не упоминается ни в одной из статей "Дзеглис дадеба",в то время,как во вступительной части судебника, в числе лиц,приглашенных на заседание государственного совета, царь не называет гамгебели ("управляющего").Нельзя ли допустить, что хевистави (правитель области) это тот же самый гамгебели (управляющий областью?).Еели это так.то выходит,что одна и та же

Нельзя сомневаться в том, что эровани считались почётными лицами в общинах.Это свидетельствует о том, что они выделялись из массы рядовых общинников какими то особенными привилегиями.Однако, прежде чем судить об их социальном положении,мы считаем необходимым ознакомиться с ценами за кровь остальных категорий жителей исследуемого региона.

Так в статье 13 определяется размер компенсации за убийство начальника крепости (цихистава). По контексту видно, что на территории, где распространялась юрисдикция "Дзеглис дадеба", были всего два начальника крепостей, и оба находились в Хада.Это,по-видимому, объясняется тем,что община Хада была надёжно укреплена и там стояло много крепостей и боевых башен.Это было замечено Вахушти Багратиони, по сообщению которого, "... по ту сторону Арагви, на высокой скале расположен посёлок Хада, окружённый скалами же.Севернее от него находится Цикара, местность скалистая со множеством башен /б, с.355/. Местности Хада и Цикара,где Вахушти насчитывает до 60 башен,составляли общину Хада.Учитывая то обстоятельство, что собственно община территориально делилась на две части - на "потустороннюю" (Гагма) Хада (или собственно Хадис-хеви, т.е.Цикаре по летописи Жамтаагмце-рели и Цикара по Вахушти) и "посюстороннюю" (ТамогмаГ) хада (т.е. местность Хада по Вахушти или Равнина Хада (Ваке Хадиса),упоминаемая в "Памятнике эриставов" /35, с.114/ (современная Дидвели), в качестве предположения можно допустить,что каждый из двух упоминаемых в "Дзеглис дадеба" начальников крепостей, начальствовал над укреплениями одной из двух названных частей Хада. В связи с этим,заслуживает внимания высказанная Дж.Гвасалия мысль о том,что "один из

чиновная должность в судебнике упоминается под двумя разными наименованиями.

-31-начальников крепости Хада находился,по-видимому,в Бениант-ваке -в "Хадис-кари", а второй - в Дидвели" /79, с.53/, однако мы не можем согласиться с уважаемым исследователем в том, что резиденцией начальника крепости, находившегося в Дидвели,могло служить Цихианни,ибо согласно историческим источникам и этнографическим данным,Цихиант-кари является селением Гагма Хада и,следовательно, его локализация в Дидвели неправомерна.

На основании сопоставления данных более поздних письменных источников и записанных на месте этнографических материалов,у нас создалось мнение, что со временем в Хада остался единственный начальник крепости (цихистави), хотя традиционное территориальное разделение этой общины на две части сохранилось и до настоящего времени.

Уже то, что говоря о цене крови начальника крепости,царь-законодатель особо выделяет укрепленную многочисленными крепостными сооружениями общину Хада в качестве местонахождения начальников крепостей, невольно заставляет нас думать, что в остальных общинах, где царю также пришлось наводить порядок,не существовало должности цихистави (начальника крепости).Это еще одно свидетельство в пользу того,что судебник "Дзеглис дадеба" предназначался только для тех областей горной Грузии,которые были охвачены волнением.Если бы подобные беспорядки имели место и в других областях горной части Восточной Грузии,кроме Мтиулети,Гудамакари,Хандо и Чартали, то в таком случае царь не ограничился бы установлением размера денежного взыскания за убийство начальников крепостей Хада,но коснулся бы и других областей, назвав в первую очередь Дариальскую крепость, и обязательно определив цену за кровь ее начальника,ибо Дариальской крепости всегда придавалось гораздо большее стратегическое значение в деле защиты северных пределов государства, чем

"башнеобильной" Хада или любому другому укрепленному пункту.

Согласно статье 13 "Дзеглис дадеба" за убийство начальника крепости в Хада по повелению царя, с преступника взыскивалось 3500 тетри. Кроме того, убийцу указанного чиновника изгоняли из страны на три года и только по истечении этого срока возвращали ему изъятое в пользу казны имение.

Столь высокая цена крови была обусловлена служебным положением цихистава (начальника крепости). Значительно ниже была цена крови лица, смещённого с должности начальника крепости, а также брата и сына действительного начальника.Статья 14 судебника об этом гласит следующее: "Кто убьет жителя Хада,бывшего начальником крепости, но переставшего им быть, с того взыскать за кровь, как за убийство эровани, и изгнать его из родины на такой же срок,как определено выше за эровани, по истечении коего может он возвратиться тем же порядком" (ср.статью II)."Таковое же взыскание производить и за кровь брата или сына начальника крепости".

Как видим, при определении цены крови начальника крепости все внимание законодателя акцентировано на служебном положении указанного должностного лица, тогда как его социальное происхождение в сущности вовсе не учитывается. Данное обстоятельство несомненно, должно указывать на то, что и начальники крепости, подобно хевис-бери, не относились к дворянскому сословию, а были местного происхождения, обычными "людьми из Хада". Большую убедительность данному предположению придает один примечательный факт, установленный в результате полевых этнографических изысканий в Мтиулети: должность начальника крепости в Хада, по преданию, занимали лица местного происхождения, в частности, выходцы из родов Назгаидзе и За-каидзе, которым в разное время поручалось начальство над крепостя-

-33-ми Хада . Ретроспективный анализ привлечённого факта позволяет нам считать, что лица,занимавшие должность начальников крепостей,упоминаемых в "Дзеглис дадеба", по своему происхождению также не относились к дворянскому сословию.Они, вероятно, происходили из среды местных (горных) общинников, и их выдвижение на столь ответст-

6 Из расспросов местных жителей выясняется, что в ХУШ веке должности начальников крепостей в Хада занимали Ниниа и Леван Назгаид-зе. По-видимому, примерно в ту же эпоху обязанности начальника крепости исполняли отдельные представители рода Закаидзе.Примечательно, что одна из патронимии рода Закаидзе именуется Цихис-тавиани (производное от "цихистава" - "начальник крепости").Хотя между периодом деятельности указанных лиц в качестве начальников крепостей Хада (ХУШ в.) и временем чиновной деятельности хадских начальников крепостей, отраженным в "Дзеглис дадеба" (ХІУ в.) существует значительный хронологический разрыв, однако это обстоятельство не мешает нам определить социальную принадлежность лиц, занимавших указанную должность в двух разных исторических эпохах. Общий вывод, вытекающий из сопоставительного анализа данных этнографических материалов, письменных источников ХУШ века и судебника "Дзеглис дадеба", заключается в следующем: на должность начальника крепости как в ХІУ, так и в ХУШ вв. назначались выходцы из местной среды, члены горных общин, и основным условием их выдвижения на эту должность было "усердие", проявленное на царской службе. Относительно начальников крепостей Хада, известных по этнографическим данным, речь пойдет у нас в той части работы,которая непосредственно касается вопросов социальной структуры населения Мтиулети в ХУП-ХУШ веках.

-34-венный пост было обусловлено, в первую очередь, личными заслугами, и,конечно, их усердной службой на благо общины и государства.Таким образом, чиновная должность цихистави (начальника крепости)» также как и должность хевисбери (старшины) была доступна только горцам "облаченным особым доверием" государственного совета - "дарбази".

Анализ данных "Дзеглис дадеба" показал, что под определение цены за кровь начальника крепости подведено почти такое же основание, как и при оценке крови хевисбери. В обоих случаях особое значение придаётся их служебному положению, однако отмечается и разница принципиального характера. Члены неразделённой семьи хевисбери в области оценки крови уравнены в правах с самим хевисбери,тогда как размер взыскания, установленный за убийство начальника крепости значительно превосходит цену крови даже его родного сына,живущего в отцовской семье.Да и цена крови самого начальника крепости остаётся высокой, пока он занимает эту должность. В то время, как кровь начальника крепости оценена в 3500 тетри, убийство его сына, живущего в одной с ним семье, приравнено к убийству эровани и установлено взыскание за это преступление 1200 тетри. Подобное положение дел обусловлено тем обстоятельством, что должность хевисбери была более почётной, чем должность начальника крепости.Должность хевисбери была уже привилегией такого порядка, что цена крови как самого хевисбери, так и членов его семьи была приравнена к цене крови дворянина.

Законодатель во всех рассмотренных выше статьях касается социального положения и возмездия за убийство государственных чиновников разного ранга. По величине цены за кровь законодатель выделяет также одну из групп населения Мтиулети - ломисских крестьян,пожертвованных в разное время царями и другими лицами монастырю Ломи-си, который расположен на водоразделе ущелий рек Ксани и Араг-

ви . По этому поводу в статье 42 судебника говорится следующее:

"Кто убьёт крестьянина Ломисской церкви, пожертвованного царями или кем-нибудь другим, с того взыскать 1500 тетри".

По величине цены крови становится ясным, что крестьяне Ломисской церкви выделяются среди рядовых общинников.Более того,за убийство ломисского крестьянина взыскивалась на 300 тетри больше, чем за эровани. Данное обстоятельство требует особого объяснения, т.к. эровани считались столь уважаемыми лицами, что сам царь совещался с ними и даже призвал их участвовать на заседании государственного совета. При исполнении таких высокопочётных обязанностей нигде ни разу не упоминается крестьянин Ломисской церкви, однако его кровь оценена выше, чем кровь эровани.

Это обстоятельство следует объяснить,по-видимому, тем, что царская власть и церковь возлагали на крестьян Ломисской церкви не менее почетную обязанность иного характера. Хотя они не фигурируют в числе местных представителей царской администрации, однако царское правительство не меньшее значение придавало и служению церкви. Официальная власть была кровно заинтересована в укреплении позиции христианства и неуклонном росте влияния церкви в горских общинах.Для исполнения этой цели царский двор не жалел пожертвований в пользу церкви и монастырей и щедро жаловал им грамоты о налоговом иммунитете.В качестве иллюстрации к сказанному может служить как сам факт существования крестьян Ломисской церкви в Хада-Цхава-

7 Ломисская церковь св.Георгия наиболее значительное святилище Мти> улети. Значительные сведения, касающиеся данной церкви содержатся кроме судебника "Дзеглис дадеба" и в историческом сочинении ХІУ века "Памятник эриставов" /35, с.108-109/, а также в работе Вахушти Багратиони /б, с.355-356/.

-36-ти (Мтиулети), так и факты пожертвований крепостных крестьян и имений Ларгвисскому и Квенипневскому монастырям, расположенным в соседнем ущелье р.Ксани. Примечательно, что в ХІУ веке ксанский эристав Квенйпневели построил церковь в Квенипневи и "пожертвовал девять виноградников и крестьян на услужение церкви" /35, с,109/. Не менее важная и датированная 1470 годом "Жалованная грамота ксанского эристава Шалвы Квенйпневели Ларгвисской церкви" из содержания которой выясняется, что Шалва Квенйпневели пожертвовал три селения со всеми угодьями монастырю Ларгвиси - резиденции и месту погребения ксанских эриставов /25, с.138-143/.Для выяснения социального статуса церковных крепостных крестьян монастыря Ларгвиси, расположенного в горной зоне Ксанского саэриставо,небезынтересно ознакомиться с повелением царевича Георгия бокаулт-ухуце-су (полицмейстеру, начальнику охраны) Зурабу относительно иммунитета монастыря Ларгвиси (1778 г.). В грамоте читаем следующее: "Мы,царевич Георгий, указываем тебе,бокаултухуцес Зураб! Засим, все что ни пожертвовано монастырю святого Федора Ларгвис-ского на р.Ксани, будь то крепостные или имения, мы же не отберём их у монастыря, а напротив прибавим, потому как негоже отбирать пожертвованное у святилища. Как сказано в уставе монастыря, так и должны все служить ему и давать тому святому монастырю...

И если у той церкви имеются слуги, которым не было положено служить нам, пусть и впредь никто не смеет с них требовать чего-нибудь, никто из наших представителей пусть не беспокоит их, если никакой повинности на них не возлагалось" /36, с.447-448/.

Хотя вышеприведенный документ составлен в ХУШ веке, однако его ретроспективный анализ позволяет нам предполагать, что центральная власть уже в ХІУ-ХУ веках придавала законную силу налоговому иммунитету указанного монастыря. Сопоставление рассмотренных

-37-данных со сведениями, содержащимися в "Дзеглис дадеба", воочию убеждает нас в том, что царское правительство особо защищало привилегии церкви и монастырей. Эта его политика, в конечном счете, стала основанием установления высокой цены за кровь крестьян Ло-мисской церкви.По-видимому, ломисские крестьяне исполняли примерно те же обязанности, что и крепостные крестьяне Ларгвисского монастыря, однако, по нашему мнению, все же более правомерно проведение параллели между крестьянами Ломиси и "сакдрисшвили" (букв, "дети церкви") Гергети в Хеви.Основанием для такой параллелиза-ции нам представляется то,что в обязанность сакдрисшвили входило обслуживание церкви, чем они стояли выше рядовых общинников.Указанное положение прослеживается в истории Хеви, соседней с Мтиу-лети и Гудамакари горной области Грузии.Жители селения Гергети в Хеви считались "сакдрисшвили" ("детьми церкви"),и им вменялось в обязанность служение церкви святой Троицы /132, с.245-257,271-273, 285-288/ .Вследствие этого денежное взыскание,установленное за убийство жителя селения Гергети,в три раза превосходило цену крови рядового общинника.Эта привилегия гергетским жителям была присвоена особой грамотой,которая не сохранилась,однако царь Баграт У (1360-1393) обновляет утерянную грамоту жителям Гергети.Грамота Баграта У дошла до нас в поврежденном виде,но, поскольку она дает нам возможность составить определенное представление о размере взыскания за кровь лиц,относящихся к категории сакдрисшвили, приведем полностью ее сохранившийся текст: "Христос! Мы, боговен-чанный царь царей Баграт это твердое и не подлежащее изменению повеление - и в знак оного эту грамоту пожаловали вам,гергетским де-

8 Гергетская церковь святой Троицы, единственное купольное церкво-ное здание в Хеви, построено в 30-ых годах ХІУ в. /116/.

-38-тям церкви (сакдрисшвилта), святой Троицы служителям; /и пожаловали вам положение/ детей церкви так и на таких условиях, что если кто-либо убьет кого-нибудь из ваших людей, пусть взыщется с того цена крови в троекратном размере, потому, как была у вас старая грамота, повторно утверждённая нашим родом. Мы видели грамоту и рассмотрели ее, и /убедились,что/ за вашу кровь была в ней установлена высокая цена.И мы заново подтвердили это на следующих условиях: если кто убьет человека гергетского из ваших мест, к какому бы ро..." /107,с.228/.

Из текста грамоты явствует,что цена крови жителей Гергети определялась их принадлежностью к числу служителей церкви - "сак-дрисшвилоба". Аналогичное положение имеется и в статье 4-І "Дзег-лис дадеба", согласно которой основанием для установления высокой платы за кровь ломисского крестьянина послужило то, что они принадлежали церкви и были обязаны служить ей."Дзеглис дадеба" не уточняет,в чём конкретно заключалась служба крестьян Ломисской церкви, однако в связи с этим вопросом, несомненно, привлекает внимание тот примечательный факт, что в Мтиулети служение Ломисской церкви выражалось в исполнении обязанностей деканоза.У дека-ноза Ломиси хранились ключи от церкви и под его контролем находилось всё церковное имущество. Несколько возрастали в общине и привилегии лиц, исполнявших обязанности деканоза.Это положение особенно ясно прослеживается и на примере рода Бурдули, рост влияния и авторитета которого в масштабах всей общины был связан именно с тем, что выходцы из этого рода служили деканозами Ломисской церкви.

Учитывая данное обстоятельство, можно предположить, что ло-мисские крестьяне, упоминающиеся в "Дзеглис дадеба", выполняли функции примерно такого же порядка в отношении церкви Ломиси. С

этой точки зрения, весьма значительным обстоятельством представляется и то, что гергетские "дети церкви" "крепостные святой троицы" также служили деканозами /14, с.91/, и им, в соответствии с исполнением этих обязанностей, "от старых владетелей было поручено охранять (кешикоба) и содержать церковь св.Троицы... и были свободны они от службы в ополчении и войске..." /II, с.406/.Трудно сказать, пользовались ли аналогичными привилегиями ломисские крестьяне,(изучение данных "Дзеглис дадеба" скорее склоняет нас к мысли,что ломисские крестьяне, подобно гергетским "детям церкви", полностью или хотя бы частично были освобождены от воинской повинности), однако,по-видимому, не должно вызывать сомнения то, что ломисский крестьянин по своему социальному положению относился к категории крестьян, и поскольку ему приходилось служить церкви, а это было нужно властям, соответственно возрастали и его привилегии в общине.

Такая трактовка социальной принадлежности начальника крепости (цихистави) и ломисского крестьянина даёт нам право не относить и эровани к числу социально возвысившихся лиц в общине. По социальному происхождению и положению эровани нам представляется лицом, выделяющимся среди рядовых членов общины только личными качествами: степенностью, хорошими знаниями общинных обычаев и обычного права. Именно поэтому и советовался с ними царь и по этому же признаку определили им высокую цену крови. В связи с этим следует отметить, что по социальному положению и с точки зрения взаимоотношений с центральной властью эровани находят много общего с упоминающимися в документах ХЛІ-ХУШ веков "квекнис кацеби" (букв, "представители общины"), "темис махсовари кацеби" ( букв, "люди из общины, отличающиеся хорошей памятью и знаниями"). В исто' рических источниках указанного периода нередки следующие записи:

-40-"царя Теймураза... встретили квекнис кацеби«проводили до Ананури, царь пожаловал им халат и обещал: ничего,дескать, с вас не буду требовать сверх тех повинностей, которые были у вас при старых эриставах, и службу царскую я,мол,сам определю". Потребовал с них заложников, взял заложника у каждого из упросни кацни (старейшины) и отправил их (заложников) в Кахети" /34, с.69/. Привлекает внимание и сообщение Папуна Орбелиани, который повествует, что к прибывшему в Хевсурети царю Эрекле"... явились упросни кацни и преподнесли ему в подарок мулов, коров и овец, и обещали нести все повинности, которые исстари лежали на них перед кахскими (кахетинскими) владыками" /34, с.223/. Думаем, что вышеприведенных сведений достаточно и не имеет смысла ссылаться на другие сообщения аналогичного характера, ибо анализ их приводит к одному общему заключению: упоминающиеся в письменных источниках "квекнис каце-би" и "темис упроси кацеби" являлись, подобно эровани,выделившимися среди общинников личными качествами главами общин, основные функции которых заключались в регулировании и решении вопросов, касающихся всей общины. Эти функции несколько видоизменялись в соответствии с создавшимся на местах положением.Поскольку царское правительство считало нужным активное сотрудничество старейшин ("квекнис кацеби", "темис упроси кацеби") в моменты решения внут-риобщинных вопросов и приступало к проведению тех или иных мероприятий, касающихся общины, только соответствующим образом посоветовавшись с ними, мы имеем все основания предполагать,что между "квекнис кацеби", "темис упроси кацеби", известных из документов ХУП-ХУШ веков, и эровани не было приниципиальной разницы.

Этнографические данные также дают нам основание считать целесообразным проведение параллели между ними: главами общин в Мти-улети и Гудамакари считались лица, выделяющиеся среди общинников

-41-своей степенностью, честностью и мужественностью.В их компетенцию входили разбор и решение вопросов, затрагивающих всю общину,так как они считались знатоками общинных обычаев и преданий ("китху-ли кацеби"). Поскольку царский двор получал соответствующую информацию о состоянии дел в горных областях страны именно из расспросов общинных старейшин, совершенно естественным следует считать и тот факт, что последние, в качестве уполномоченных народом лиц,постоянно находились в центре внимания официальных властей.Такими людьми представляются нам и упоминающиеся в "Дзеглис дадеба" эровани, которые, хотя и "в самом деле отличались от рядовых горцев" /127, с.332/, однако все же не относились к знатному сословию, о чем совершенно справедливо пишет Й.Долидзе: "Эровани выделялись из народа (соплиони), однако отличаясь от простого сельского населения, все же не составляли привилегированную, знатную группу /92, с.85/. С нашей стороны мы можем добавить следующее: действительно, эровани совершенно невозможно считать представителем знатного сословия там, где кровь крепостного крестьянина,пожертвованного церкви, оценивалась на целых 300 монет выше его крови,а за убийство рядового общинника (соплиони) взыскивали едва ли намного меньше.

Вообще, анализ данных "Дзеглис дадеба" приводит нас к заключению, что основную массу населения интересующих нас горных областей - Мтиулети, Гудамакари, а также Хандо и Чартали, составляли рядовые общинники, которых законодатель называет "соплиони". В "Дзеглис дадеба" не содержится данных о величине взыскания за кровь соплиони, однако это обстоятельство не даёт нам права ставить под сомнение сам факт существования соплиони, как отдельной категории населения Мтиулети и Гудамакари /129, с.84/» Цена крови соплиони несомненно была ниже цены крови ломисского крестьянина. Возможно, существовала и незначительная разница между взысканием за убийство

/ *Ж:Г

-42-эровани и соплиони.На такую мысль наводит 19 статья судебника,определяющая наказание за уклонение от участия в ополчении. В силу этой статьи, если кто-нибудь "... не выступит вовремя в поход,не давать прощения ему до года, передать недвижимое имение его на год в казну и взыскать по одному быку с каждого двора.По прошествии же года возвратить ему имение через эристава и гамгебели, с условием выплаты взыскания". Там же имеется примечание: "Сие постановление касается эровани и соплиони".

Такая формулировка,по-видимому, должна указывать на незначительность разницы в социальном положении эровани и соплиони,однако на основании данных "Дзеглис дадеба" нетрудно убедиться в том, что социальный статус эровани был всё же несколько выше статуса соплиони (кровь эровани стоила больше и он удостаивался большего почёта). Следовательно, мы имеем полное право считать, что основным общественным слоем, стоящим на низшей ступени социальной лестницы, - рядовыми общинниками Мтиулети и Гудамакари в ХІУ веке были именно соплиони,а не эровани, как это ошибочно отмечается в специальной литературе /129, с.84; 82, с.II: замечание касается Дж.Гвасалия, В.И. /.

Справедливости ради следует отметить, что считать эровани рядовыми общинниками, т.е. нибшєй (основной) социальной прослойкой общества Мтиулети и Гудамакари,такая же грубая ошибка, как и осмысление эровани представителями социально возвысившегося населения (ун.джи // мквидри) /133,с.161/. Думаем, ученому излишне напоминать, что говорить о наличии социально возвысившегося населения где бы то ни было в горной части Грузии,в том числе в Мтиулети и Гудамакари, совершенно неправомерно. Разумеется, не вызывает споров тот факт, что в результате социальной дифференциации,протекавшей в обществах тех или иных горных областей Грузии, наблюдался

-43-рост привилегий отдельных лиц и достижение ими целого ряда правовых преимуществ, однако "возвышение" единичных общинников никоим образом не означает социального возвышения всего населения,как это представляется Ж.Эриашвили.

Вообще,для нас остаётся непонятным,на основании каких данных Ж.Эриашвили переносит термины, обозначающие отдельные социальные категории (унджи, хелосани, эрисгани) населения Пшав-Хевсурети на действительность Мтиулети и Гудамакари ХІУ века, и что самое главное, почему она смешивает эти термины,совершенно чуждые жителям Мтиулети и Гудамакари, вместе с данными "Дзеглис дадеба"? /133, с.157,159,161,162,178,180/. К сведению автора следует сказать,что не говоря о "Дзеглис дадеба", даже в более поздних письменных источниках, также как и в собранных на месте этнографических материалах^ Мтиулети и Гудамакари вообще не подтверждается хотя бы единичный факт названия кого-нибудь из представителей местного населения "унджи","хелосани"или "эрисгани"Что же касается термина "мк-видри", то он в исследуемом регионе идентичен со словом "акаури", "адгилобриви", т.е. "местный житель", и этот термин никогда не получал здесь социального звучания и,следовательно, никогда не превращался в общую категорию, обозначающую "социально возвысившееся

9 население Мтиулети и Гудамакари" . Мтиулы и гудамакарцы хотя и раз'

9 Примечательно,что в одном случае Ж.Эриашвили считает эровани (эрисгани) неполноправными членами общины,в другом же она подчеркивает, что те же самые эровани (эрисгани) были представителями социально возвысившегося населения Мтиулети /ІЗЗ,с.ІбО-ІбІ/.Как видим,автор объявляет эрисгани // эровани неполноправными членами общества горной части Грузии и в то же время акцентирует внимание на их социальное возвышение,впадая в явное противоречие.

-44-личают среди полноправных членов общины старожилов и пришельцев, однако им совершенно чуждо присвоение каких-нібудь особых преимуществ (социальных привилегий) старожилам (т.е. мквидри) в противовес пришельцам.Данное обстоятельство свидетельствует о том, что для населения исследуемого региона никогда не была характерной традиция разделения основной массы местных "горских людей" ("мтис кацта") на социальные категории мквидри // унджи (в качестве привилегированных членов общины) и зависимых от них мосули. Исходя из сказанного, мы считаем недопустимым явно искусственное расчленение населения Мтиулети и Гудамакари на мквидри // унджи и мосули, что является прямым следствием субъективного суждения автора. Поскольку Ж.Эриашвили при обсуждении вопроса о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари (а также Хандо и Чарта-ли) руководствуется только лишь схемами, выработанными в процессе исследования социального состава населения Пшави и Хевсурети, у нас есть полное основание думать, что автор считает этнографический материал Пшав-Хевсурети и выводы, полученные в результате его изучения, универсальными для всей горной части Восточной Грузии (в том числе и для Мтиулети и Гудамакари), что совершенно недопустимо.

Без преувеличения можно утверждать, что именно такая схематизация и крайне невнимательное отношение к историко-этнографиче-ским данным, проявленное указанным исследователем, стали причиной её неверного вывода,согласно которому прибывший в горы царь Георгий "посовещался только со старожилами ("мквидри")',' в лице призванных туда эровани /133, с.180/. К сведению автора вышеприведенного мнения можно еще раз повторить, что царь поднялся в Хада-Цха-

-45-вати¹ отнюдь не для того, чтобы непременно у старожилов (мквид-ри) узнать о том, "как обстоят дела", но он был заинтересован только в основательном "допросе" общинных старейшин, и это его желание было обусловлено необходимостью разобраться в создавшейся в горных областях ситуации.Что же касается почетных членов общины - эровани, их положения могли достигнуть как исконно местные жители, так и пришлые. Однако,по-видимому, нет необходимости особо доказывать эту мысль, ибо в "Дзеглис дадеба" ясно указано,что местное население Хада-Цхавати состояло не только из эроЕани, с которыми пожелал встретиться царь, но и из соплиони, но с ними царь-законодатель не счёл нужным посоветоваться. Мы уверены в том, что отнесись Ж.Эриашвили с большим вниманием к анализу "Дзеглис дадеба", она заметила бы и социальную категорию соплиони и, рассуждая о результатах процесса общественной дифференциации, протекавшего внутри местного населения Мтиулети, не удовлетворилась бы только выделением социальных категорий хевисбери и эровани.Для автора, очевидно, осталось незамеченным то обстоятельство,что основ-

10 По мнению Ж.Эриашвили в "Дзеглис дадеба" говорится, что с целью ознакомления с положением дел в горах царь,прибыв в Жинвани, "призвал к себе всех тамошних хевисбери и эровани", воссел "обсуждать их дела" и выслушал их объяснения" /133,с.161/.Нам не понятно,как мог анализ текста "Дзеглис дадеба" привести автора к выводу,будто бы царь Георгий прибыл в Жинвали и призвал туда тамошних хевисбери и эровани? Ведь в источнике ясно говорится, что царь прибыл в Хада-Цхавати и призвал к себе хевисбери и эровани.Следовательно,объявление Жинвани местом сбора хевисбери и эровани надо считать очередной серьезной ошибкой автора.

-46-ную массу населения Мтиулети и Гудамакари составляли не хевисбе-ри и эровани, а соплиони, из среды которых путем социальной дифференциации как раз и происходило выделение эровани (старейшин общины).

Изучение данных судебника Георгия Блистательного приводит нас к мысли, что отдельные представители самих соплиони могли быть в несколько неравном положении, в зависимости от личных заслуг, или от авторитета рода.Так напр., упоминающиеся во второй статье "соплиса да соплис тавадни" должны были быть главами деревень.Как известно,в горных областях Грузии "только отдельные семьи, несколько человек выделялись из массы своей "доблестью", особыми своими заслугами перед родиной и родным селом.Кое-где существовали и роды и семьи, предки которых оказали незабываемые услуги общине своей доблестью, мудростью и т.п. Народ особо почитал и уважал их, "отдавая им дань уважения, в соответствии с заслугами" /127, с.330/. Таким образом, основанием для достижения положения главы общины мог быть доблестный поступок того или иного лица, что не осталось бы незамеченным для местных властей.Цена крови таких глав селений вполне могла быть выше цены крови рядовых общинников, ничем не выделявшихся из массы соплиони.Право на такое предположение дает нам статья II законов Бека, которая гласит: "за кровь крестьянина полагается 400 тетри, но если убитый крестьянин известен был господину своему со стороны хороших его качеств, то и за кровь его полагается 1000 тетри".

Поскольку цена крови крепостного крестьянина разнилась в зависимости от его личных заслуг перед своим господином,надо думать, что подобное неравенство могло бы иметь место и среди рядовых общинников Мтиулети и Гудамакари, в зависимости от достоинств и заслуг того или иного лица.

Георгий Блистательный обращает внимание и на авторитет рода. Так,например, в статье 27 говорится: "... за разорение крепости взыскать половинное удовлетворение за кровь по достоинству рода хозяина крепости".Привлекает внимание и статья 17, определяющая меру наказания за братоубийство.Эта статья дает разъяснение,что с преступника следует взыскать "удовлетворение за кровь по достоинству рода убитого".

Цитированные статьи судебника,в которых говорится об "удовлетворении за кровь по достоинству рода", не касаются одних только взаимоотношений между социально разобщенными родами.При определении величины взыскания за кровь "по достоинству рода" законодатель, по-видимому, имел ввиду и разницу в достоинстве в кругу рядовых общинников между родами одной и той же социальной категории. Не все роды пользовались равным авторитетом.На примере эровани мы видим, что таковыми подразумеваются главы общин,известные своей мудростью и степенностью, которые по социальному происхождению относились к слою общинников.Разница между общинниками отмечается и по мере заслуг их родов перед общиной.Подобное положение было установлено в самом интересующем нас горном регионе в результате этнографических исследований.В специальной литературе отмечается,что некоторые члены общины в Мтиулети пытались добиться в общине особых прав, превышающих права остальных общинников /125, с.58-59/,о чем у нас речь пойдет ниже.Таким образом,мы можем константировать, что разъяснение законодателя - "удовлетворение за кровь полагается по достоинству рода убитого" - касается и слоя рядовых общинников-соплиони, ибо относительное неравенство имело место и среди населения этой социальной категории.

Таким образом, в результате рассмотрения отдельных статей "Дзеглис дадеба" нам удалось показать социальную неоднородность на-

-48-селения Мтиулети и Гудамакари (а также Хандо и Чартали) в ХІУ веке.В судебнике упоминаются как представители различных социальных категорий,так и лица,выдвинувшиеся благодаря своим личным заслугам из среды рядовых общинников - соплиони.Представителями знатного сословия среди них были только эристави и гамгебели - дворянин, взыскание за убийство которых составляло 12000 и 6000 тетри соответственно.Примечательно, что эристави,назначенный управлять исследуемым регионом "все еще не является "мунебури" (местным),т.е. он не относится ни к числу коренных жителей, ни к числу новых поселенцев "/129, с.77/.

В связи с этим несомненно привлекает внимание сохранившееся в "Памятнике эриставов" следующее примечательное сообщение: для похода против двалов "...собрались вместе все мтиулы (т.е. мтиели-горцы, В.И.) арагвские от Зедазени до Дариала и предводительствовал ими эристав их Сурамели" /35, с.117/. Поскольку в историческом сочинении ("Памятнике эриставов"), составленном примерно в одно время (ХІУ в.) с "Дзеглис дадеба" Сурамели именуется эриставом -предводителем ополчения всех горцев Арагвского и Терекского ущелий (тогда как для того периода случаев назначения на должность местного эристава лиц, выдвинувшихся из среды коренных горцев в данном регионе совершенно неизвестно), мы имеем все основания считать,что горными областями Картли (Хеви, Хада-Цхавати, т.е. Мтиулети, Гуда-мака ри, Хан до-Ча рта ли) управлял один из знатнейших вельмож грузинского царства - Картлийский эристав, "по-видимому, именно Сурамели, и следовательно, именно он и фигурирует в "Дзеглис дадеба" /129, с.78/. На основании сопоставления данных двух разных письменных источников примерно одной и той же эпохи создается, как нам думается, четкое представление о том, что "было правилом у царей назначать эриставов над областями для управления ими. Право судить и мило-

-49-вать, и возглавлять ополчение в своей области также было в его руках, и он же собирал налоги царские. А на должность эристава назначались князья и вельможи (мтавари да царчинебулни), и наследовали им сыновья" /б, с.17/.

Согласно данным "Дзеглис дадеба" в исследуемом районе гамге-бели (управляющий) был наиболее влиятельным лицом после эристава, который являлся высшим чином, облаченным всей полнотой светской власти.Как уже выяснилось выше, должность гамгебели мог занимать не только дворянин (азнаури), но и мсахури. Последнее обстоятельство невольно заставляет нас предположить, что в исследуемом регионе было немного дворян, а быть может их вовсе там и не было. Остальные должности на государственной службе - хевисбери (старшина) и цихистави (начальник крепости) занимали лица незнатного происхождения. Они, также как и главы (старейшины) горских общин - эровани не являлись социально (юридически) возвысившимися и сформировавшимися в знатное сословие лицами. Они выдвигались на царскую службу из среды рядовых общинников (соплиони) и дрбивались тем самым высокой цены за кровь только благодаря личным заслугам.

Мы не можем согласиться с высказанным в научной литературе мнением, будто бы из вышеперечисленных социальных категорий "только "хевисбери" и "эровани" были представителями местного общества /129, с.75/. Из поля зрения автора цитированной строки,по-видимому, выпали соплиони,которые,наряду с хевисбери и эровани,также представляли местное общество,являясь основной массой населения исследуемого региона.

Местными по происхождению ("мунебури") были и начальники крепостей (цихистави), которые подобно хевисбери и эровани, являлись привилегированными лицами,выдвинувшимися из местного населения. Среди местных жителей в источнике особо выделены и ломисские крес-

-50-тьяне.К тому же анализ данных "Дзеглис дадеба" склоняет нас к той мысли, что и назначаемые на должность гамгебели лица из сословия мсахуров также были местного происхождения.

Для установления социального состава населения Мтиулети и Гу-дамакари имеет значение и тот факт, что в исследуемом регионе цены за кровь представителей возвысившихся родов были значительно ниже, чем в других районах Грузии (подразумевается низинные - не горные области страны).В этом нас убеждает сравнение "Дзеглис дадеба" с судебником "Бека", который "отображает значительно более сложную социальную и экономическую жизнь" /88, с.III/. В этом отношении примечательно отсутствие в "Дзеглис дадеба" упоминания таких социальных категорий, как "дидебули" (вельможный дворянин), кровь которого оценивалась в 40000 тетри, и "тадзреули азнаури" -"цихосан-монастросани" (владетельный дворянин, владеющий крепостью и монастырем), кровь которого была оценена в 20000 тетри" /129, с.85/. Следует отметить, что эристави, наиболее знатное лицо и чин высшего разряда, упоминаемый в "Дзеглис дадеба", по величине взыскания за кровь (12000 тетри) приравнен к мелкопоместному дворянину, упоминаемому в судебнике Бека, тогда как этот последний определял цену крови вельмож в 40000 тетри. Подобная разница величины взыскания за кровь двух знатнейших лиц из разных областей Грузии, которая отображается в двух судебниках почти одной и той же эпохи, следует,по-видимому, объяснить разницей в уровнях развития социальной дифференциации в различных регионах страны.По уровню социальной дифференциации общества горные области Грузии,конечно, значительно отставали от ее низинной части, что считается доказанным фактом в грузинской советской историографии.Как отмечает акад.Г.А.Меликишвили "В виде обществ грузинских горцев мы имеем дело с раннеклассовыми, имеющими ограниченный экономический базис

-51-и поэтому слабо дифференцированными, а в смысле развития,с лишенными динамики, "тупиковыми" обществами, в которых непосредственный производитель, как правило, не отделен от владения средствами производства, в той или иной форме... обладая ими; не лишен он и личной свободы, и "гражданских" прав полноправного члена общины; в данном обществе сильны общинно-родовые начала во всех сферах общественной жизни, дифференциация имеет место большей частью между родами, а возвышаются элементы, включенные в организаторскую,в том числе в военную (оборона и т.д.) деятельность" /109, с.39/.

Одним из источников, подтверждающих правомерность этого, признанного в науке положения, является судебник Георгия У, рассмотрение которого показывает, что в ХІУ веке горные области Мтиулети и Гудамакари (наряду с Хандо и Чартали) непосредственно подчинялись центральной власти и их управление осуществляли с одной стороны царские чиновники (эристави, гамгебели), а с другой - дожностные лица, выдвинутые из среды местных жителей (хевисбери, цихистави).Среди этих лиц только эристави является представителем знатного сословия.

Данные "Дзеглис дадеба", несомненно, являются красноречивым свидетельством того, что в горских общинах Грузии (в данном конкретном случае в горной части Арагвского ущелья),"сельское население (соплиони, В.И.) все еще не превратилось в крепостных, оно непосредственно подчиняется царю, в определенном смысле являясь его вассалом" /89, с.457/.

Такому положению соответствуют и поземельные отношения,отраженные в "Дзеглис дадеба"*

Из статей 3,5,6,7,11,13,14,16,17,18,19,27,42 законодательства мы узнаем, что земельные угодья исследуемого региона находились под контролем царского правительства.

Согласно закону одним из из видов наказания за некоторые преступления было изъятие имения на определенный срок, при этом принадлежавшая преступнику земля переходила в распоряжение казны,

В судебнике изложен и порядок, по которому имение могло быть возвращено бывшему владельцу, отбывшему наказание.

Осуществление подобного мероприятия указывает на то обстоятельство, что владельцем земли в Мтиулети (Хада-Цхавати) и Гудама-кари в ХІУ веке считалось государство,Царское правительство по собственному усмотрению могло лишить любого горца земли или вернуть ему ее. Прикрепленные к казенной земле семьи всех категорий населения (рядовой общинник или соплиони, эровани, начальник крепости, хевисбери) пользовались правом обработки земли,теряя это право на определенный срок в случае совершения преступления.

Такие поземельные отношения отмечаются на тех основных сельскохозяйственных угодьях, которые в судебнике именуются вотчиной (имением) - "мамули". Наряду с ней в законах упоминаются и купленные участки (наскиди).По установленному царем закону (статья 16), если сын решался отделиться от состарившегося отца (поступок, который согласно тому же закону считался предосудительным), купленное имение (если оно было достаточно для содержания отца) оставалось в распоряжении отца, сын же, которому переходила вотчина (родовое имение), обязывался нести царскую службу соответственно вотчине.Еели же купленное имение не было достаточным для содержания отца, он имел право пользоваться и вотчиной.Ежели сын был покорен отцу, то и купленное имение должно было достаться ему по наследству, в противном же случае (т.е. если сын проявлял непокорность к отцу) сын не мог претендовать на владение купленным имением: отец имел право перепродать его или же употребить его иначе, по своему усмотрению /60, с.409/.

Термин "наскиди" (купленный), так же как и права владельцев, на земельные участки, упоминавшиеся под этим названием,показывают, что в нагорной Грузии, в частности,в Мтиулети, Гудамакари, Хандо и Чартали определенная часть земельного фонда в ХІУ веке составляла предмет купли-продажи.Это обстоятельство само по себе дает нам право считать, что купленные земли представляли собой объект частной собственности в отличие от вотчинных земель, которые юридически считались собственностью государства, а горцы только пользовались ими на правах условного владения: "вотчина" давалась горцу царем с условием несения им определенной службы /72, с.109/.

Наряду с упомянутыми формами землепользования, которые согласно судебнику ХІУ века были характерны для горского общества,"Дзег-лис дадеба" дает нам соответствующее представление и о пользовании выморочными землями - бейтажани.Согласно 28-ой статье, беиталма-ном (выморочным) называлось имение, оставшееся безхозным после смерти владельца, у которого не было наследника. Беиталманом могла быть как вотчина - мамули (наследственное владение недвижимым имуществом, землей), так и невозделанный (пустопорожний) участок -партахти. Выморочная земля передавалась представителю того же рода, к которому принадлежал умерший, но преимущественно ближайшему его родичу "делившему с ним при жизни беды и радости".Царское правительство было заинтересовано немедля передавать выморочный участок новому владельцу, "чтобы стране не убавилось общественной, гражданской и повиностной службы": т.е. государство обеспечивало семью землей, чтобы она служила государству за пользование ею.Если никого не оставалось из рода умершего, земля по решению государственного совета передавалась кому-либо другому, который брал на себя все государственные повинности, связанные с правом владения землей. Но если государственный совет не считал нужным выносить решение по на-

-54-следованию выморочной земли, регулирование данного вопроса возлагалось на эристави и гамгебели, лицо же,получившее во владение выморочный участок (беиталмани), облагалось теми же повинностями

/60, с.413-414/.

Беиталмани (выморочное) имущество считалось собственностью

царского правительства и позднее, согласно более поздним источникам.После упразднения арагвского эриставства и передачи бывшей его территории в казну, царевич Вахтанг, назначенный управлять этой территорией - особо указывал в своем "Установлении" ("Ганчи-неба") следующее: "Боже сохрани, но если в каком-либо селении человек умрет, не оставив прямого наследника, сына или брата, его вотчину пусть никто не смеет занимать, даже если он будет братом умершего, но жившим отдельной семьей. Пока нам не доложено об этом, та вотчина пусть остается выморочной.Придет чиновник, доложит нам, и как мы решим, пусть так и будет в отношении того имения" (статья 9) /61, с.452/.

Согласно мнению, высказанному по данному вопросу в специальной литературе, подобное мероприятие царевича было направлено против традиции,согласно которой выморочное имение переходило во владение ближайших родственников умершего. По обычаям горцев на выморочное имение не мог претендовать никто, кроме семей, выделившихся от вымершей и их однофамильцев. Поскольку этот обычай со своей стороны был связан с общинным землевладением, представляя его пережиточную форму, законодатель (в данном конкретном случае мы имеем в виду царевича Вахтанга) старался вместо народной традиции узаконить собственные права - феодальную собственность на землю /115, с.85; 125, с.46-47/. Хотя царевич Вахтанг, также как и Георгий Блистательный, придал форму закона своим представлениям о выморочном имении, однако фактически этот закон,по-видимому,не осу-

-55-ществлялея.Выморочное имение в горных районах попрежнему переходило во владение к ближайшим родственникам согласно общинным обычаям.Это подтверждают и этнографические данные.Согласно правилу, которого равно придерживались во всех селениях Мтиулети и Гудама-кари (также как в Хандо и Чартали),землю,оставшуюся без хозяина, которая называлась "беиталмани" или "натиалеви" ("наохари"), поочередно обрабатывали двоюродные братья умершего (записано со слов Алексия Георгиевича Бекаури, 1904 года рождения,в сел.Дидебаани, 19.05.1983 г.).

Таким образом, сопоставление сведений "Установления" ХУШ века с данными "Дзеглис дадеба" и вместе с тем анализ этнографического материала Мтиулети и Гудамакари показывают, что в исследуемом регионе в ХІУ веке (как и в более поздний период) в сфере землевладения и землепользования имела место борьба царской власти против общинных традиций.Власти пытались установить в горной части Арагвского ущелья феодальный порядок землепользования, однако осуществить это до конца центральному правительству так и не удалось. Следовательно, без преувеличения можно утверждать,что в случае с выморочными землями отмечается именно сосуществование феодального порядка и общинных традиций.

Рассмотренные данные показывают,что в ХІУ веке мтиулы (жители Хада-Цхавати) и гудамакарцы были относительно слабо включены в феодальные отношения и они "как в поземельных отношениях (верховным владельцем и распорядителем земель считался государственный совет "дарбази"), так и с точки зрения повинностей (военная повинность, оброк") /129, с.88/, находились в феодальной (вассальной) зависимости от царской власти, как от сюзерена.В связи с этим, примечательно, что относительно "вассального" характера зависимости "арагвеких горцев" ("Мтиулни Арагвиса") от царской власти в

-56-свое время высказался Вахушти Багратиони,согласно разъяснению которого "...охраняли царя удельные дворяне (сахасони азнаурни) и крестьяне - мсахури из ущелий, а большей частью мохевцы и мтиулы, до тех пор, пока не овладели ими эриставы" /б, с.31/.

Хотя это сообщение Вахушти Багратиони не отображает историческую действительность горной части Грузии ХІУ века, однако наблюдение над привлеченным разъяснением историка и учет данных ХІУ века заставляют нас предположить, что основной обязанностью горцев Арагвского ущелья (в том числе мтиулов и гудамакарцев) была служба в гвардии, охраняющей царя.

Несомненно примечательным обстоятельством следует считать,что согласно "Дзеглис дадеба" основная обязанность горцев,живущих на территории, охваченной юрисдикцией судебника, заключалась в честной "службе в ополчении". В качестве иллюстрации к сказанному можно привести тот факт,что лицам, выдвигаемым на государственную службу из среды общинников (начальник крепости, хевисбери) поручалось выполнение военных функций, а обязательными условиями их "выдвижения" были с одной стороны успехи на царской службе (участие в ополчении), с другой - личные заслуги перед общиной. Выражением указанных тенденций надо считать и следующую формулировку статьи 5 "Дзеглис дадеба": "... а ежели таковых родственников у него не окажется, то эристав и новый гамгебели избирают кого-нибудь верного царю и полезного краю (общине) и царский совет пусть определит его на должность хевисбери".

В Мтиулети и Гудамакари в ХІУ веке хотя и наблюдался процесс возрастания привилегий отдельных лиц (и их родов) по служебному признаку, однако этот процесс,по-видимому, не вызывал значительных изменений в социальной структуре населения.Углублению социальной дифференциации в указанных горных областях мешало довольно активное

-57-функционирование общинных институтов,значительно ограничивающее возможность правовой дискриминации рядовых общинников (соплиони) со стороны служилой аристократии (хевисбери, цихистави). В связи с этим особый интерес вызывает статья 8 "Дзеглис дадеба", определяющая меру наказания в случае акта убийства хевисбери - "всем обществом" (т.е. общиной): "Если общество убьет хевисбери,то оно подвергается такому же наказанию и взысканию за кровь и такой же повинности, как за убийство гамгебели.И повинность остается навечно".

Выраженная в цитированной статье мысль, что в убийстве хевисбери могло принимать участие "все общество" (т.е. община, селение), невольно заставляет нас предполагать, что в исследуемом регионе имели место факты правового притеснения рядового населения (в основном соплиони) со стороны назначенных там царских чиновников - хевисбери, с чем община не желала мириться и против чего нередко выступала коллективно.Поскольку возможными жертвами вооруженного "бунта общества" (общины) "Дзеглис дадеба" называет не только гамгебели, но и хевисбери, у нас есть полное основание считать,что в ХІУ веке некоторые хевисбери, "выдвинувшиеся" на царскую службу из среды местного населения, считались не менее нежеланными "начальниками", чем гамгебели и эристави. Право на такую оценку положения дает нам и то обстоятельство, что хевисбери, также как и эристави и гамгебели, по мере возможностей,предоставленных им должностным положением, служили делу утверждения политического влияния центральной власти и защите интересов царского двора в подведомственных им горных областях. Нельзя однако при этом игнорировать и тот факт, что горцы, выдвигаемые на должность хевисбери, за редким исключением, были "полезны и обществу" (т.е. общине, народу).

Для выявления характера бескомпромиссной борьбы,ведущейся между центральной властью и сельской общиной, конечно,недостаточно

-58-только иллюстрация факта убийства хевисбери взбунтовавшимся обществом (т.е. общиной, селением).Примечательно,что серьезные противоречия между царским двором и общиной проявляются и в поземельных отношениях, определенное представление о которых можно составить по данным "Дзеглис дадеба". Согласно положению, высказанному в связи с этим Э.Хоштария (Броссе) "...земельный фонд в Мтиулети, находившийся в древности в общинном владении,по-видимому, был присвоен царской властью в результате феодализации горского общества. Государство пытается утвердить это право, в той степени и тогда, когда ему представлялась соответствующая возможность ... Не исключено,что под "посяганием на имение" со стороны эровани подразумевается случай, когда общинник стремится к захвату общинной земли без согласия на то царского правительства ("дарбази"), в чем проявлялось противоречие между общиной и центральной властью.Пос-ледняя старается перечеркнуть старые, общинные правовые нормы и утвердить новые /129, с.87/.

Учитывая вышеизложенное, совершенно закономерным надо считать тот факт, что в горных областях (в том числе в Мтиулети и Гудама-кари) социальное "развитие никогда не заходило так далеко, чтобы представители "верхушки" резко выделились от остальных общинников и чтобы разница между ними приняла вид правового неравенства,хотя, как видно,к этому и стремились правители грузинских фводальных царств и княжеств" /109, с.32/. Исходя из этого,нельзя сомневаться в том,что учреждение для верхушечной прослойки горского общества правовых прерогатив центральной властью диктовалось объективной необходимостью утверждения в горах феодального строя.Следовательно, разработку норм самого "Дзеглис дадеба" также "надо причислить к группе комплексных мероприятий, направленных на утверждение феодального строя" /114, с.180/.

Хотя центральная власть всемерно старалась насадить в горных областях Арагвского ущелья социально-экономический строй, характерный для низинных районов Грузии, и навязать свободолюбивым горцам ту или иную форму феодальной кабалы, однако, несмотря на все старания,в исследуемом регионе (и вообще в большинстве горных областей Восточной Грузии) никогда не возникало местного дворянства - агентуры общественного строя низинной Грузии /бб, с.242/,не имело места превращение горца в дворянина.Вместе с тем, "выплата государственных налогов и выполнение личных повинностей мтиульс-кими "соплиони", еще не означает, что они находились в положении крепостных крестьян,"Соплиони" по "Дзеглис дадеба" представляются нам не лишенными личной свободы.Здесь мы видим только желание царской власти и ее представителей (эристави, гамгебели, хевисбери), учредить и в горных областях поземельные отношения, существовавшие в низинных районах" /72, с.109-110/. Принимая во внимание указанные факторы, без сомнения модно утверждать,что в ХІУ веке в Мтиулети и Гудамакари не существовало благоприятных условий для развития феодальных институтов.Это обстоятельство ставило на порядок дня дело своеобразного "экспорта", насильственной пересадки феодального общественно-экономического строя в горные регионы.Осуществление этой программы, разумеется, было связано с существенными трудностями, в значительной степени обусловливая периодические "волнения" горцев, один из эпизодов которых нашел отражение в "Дзеглис дадеба".

Такая оценка положения дел дает нам полное право предполагать, что в ХІУ веке население Мтиулети (Хада-Цхавати) и Гудамакари было слабо вовлечено в орбиту феодальных отношений и,в соответствии с этим, социальная дифференциация в исследуемом регионе не была так глубокой, как в низинных районах Грузии.

Для верного осмысления вопроса социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари в ХІУ веке необходимо учитывать одно заслуживающее внимания обстоятельство: интересующие нас области (Мтиулети и Гудамакари) по уровню социального развития в ХІУ веке, несомненно, отличались от других горных областей.Примечательным с этой точки зрения обстоятельством следует считать то,что в ХІУ веке в Сванети, а также в горных областях Ксанского ущелья (например, в Цхразма), процесс общественной дифференциации был относительно более глубоким,чем в исследуемом регионе: об этом явно свидетельствует хотя бы факт наличия в Сванети в ХІУ веке феодального сословия варгов-азнауров местного происхождения /75; 76; 139; 86, с.67/, хотя эти последние так и не сумели подчинить себе общину /70,с.442; 124, СІ09-ІІ0; 71, с.34,108; 109, с.37; 86, с.66-67; 90, с.105/, а что же касается общины Цхразма, локализованной в Кса-нском ущельи, то здесь согласно хронике "Памятник эриставов" уже к ХІУ веку фиксируются многозначительные факты формирования социальной прослойки местных дворян и установления господства эриставов Квенипневели недворянского, горского происхождения /35,с.103-104/»

По уровню развития социальной дифференциации населения,исследуемый регион, хотя и несколько отставал от Сванети и Цхразма, однако по тому же признаку Мтиулети и Гудамакари опережали некоторые другие горные области Восточной Грузии, как например, ПшавиДевсу-рети и Тушети, где "значительно сильнее были древние традиции независимых сельских территориальных общин и военной демократии, чем в приарагвском регионе (в Мтиулети, Гудамакари,Хандо и Чартали) /86, с.69/.

Все вышеизложенное логично приводит нас к заключению,что в ХІУ веке Мтиулети и Гудамакари в социальном отношении представляли собой слабо дифференцированные удельные области, подчинение которых

центральной власти явно носило характер повиновения вассала сюзерену (патронкмоба), никогда не достигая уровня крепостной зависимости.Подчинение населения исследуемого региона царскому двору выражалось в беспрекословном выполнении воинской повинности (участие в ополчении) и выплате государственных налогов, что единогласно признается в грузинской историографии /109, с.32-39; 117, с.51; 86, с.70; 90, с.108/. Таким образом, мтиулы и гудамакарцы, слабо вовлеченные в феодальные отношения, в ХІУ веке пользовались статусом удельных крестьян и в соответствии с этим подчинялись только режиму "государственного феодализма". Анализ существующих данных обусловливает именно такой подход к вопросам социальной типологии общества Мтиулети и Гудамакари ХІУ века.

2. Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари

в ХУ-ХУП веках

По данным "Дзеглис дадеба" мы смогли составить определенное представление о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари ХІУ века, а также о характере и масштабах социально-политических преобразований, имевших место в горной части Арагвского ущелья.На основании соответствующих статей памятника стала возможной своеобразная реконструкция картины,отражающей общественный быт Мтиулети и Гудамакари ХІУ века, удалось более или менее полно представить ту социальную обстановку, в которой жили горцы Арагвского ущелья до того, как их "край захватили эриставы".

На основании сопоставления данных "Дзеглис дадеба" и почти современного ему исторического сочинения "Памятник эриставов" выяснилось, что население Мтиулети и Гудамакари по уровню развития общественных отношений в ХІУ веке значительно отставали от низинных областей Грузии. При этом процесс феодализации протекал с разной

-62-интенсивностью в различных областях собственно горных регионов Грузии.Как показывают наблюдения над сведениями "Памятника эриставов", процесс социальной дифференциации в горной части Ксанского ущелья в ХІУ веке зашел несколько дальше,чем в горных общинах Арагвского ущелья,Об этом очевидно свидетельствует факт возникновения в Ксан-ском ущелье (в частности,в Цхразма) уже в ХІУ веке местного феодального рода в виде эриставов Квенипневели.В Арагвском ущелье аналогичное положение фиксируется несколько позже, в ХУ веке, хотя "стремление к захвату власти местными, выдвинувшимися родами проявляется довольно рано" /129, с,77/. Это можно проиллюстрировать на примере Шабурисдзе, которые считаются первыми эриставами Арагвского саэриставо, отделившегося от картлийского эриставства в качестве самостоятельной территориально-административной единицы /84, с.95/. Правда, "не существует прямых сведений о том,когда сделались они арагвскими эриставами,или когда возникло Арагвское эрставст-во" /84, с.88/, однако, по данным письменных источников выясняется, что "... с ХУ века существование отдельного Арагвского эриставства уже свершившийся факт. Здесь также все произошло в основном по тем же закономерностям, хотя и с некоторым опозданием,как и в Ксавском ущелье, т.е. и здесь власть над общинами непосредственно подчинявшимися центральной власти,захватила новая социальная сила -местные "эристави", которые,однако качественно уже не были старыми эриставами (царскими чиновниками).Они относились к местному социально выдвинувшемуся кругу или роду (несомненно из низинной части Арагвского ущелья), и в новых условиях,с момента своего социального возвышения и превращения в эриставов являются не местными чиновниками царской власти, но, присвоив "княжеские" регалии, становятся их прототипами /129, с.79/.

В связи с этим, можно в общем утверждать, что создание Араг-

вского эриставства,как самостоятельной политико-административной единицы, было закономерным следствием "разделения и раскола царств этих" /6, с.31/, имевших место в политической жизни Грузии в ХУ-ХУІ веках.В указанном периоде, в условиях осложнений во внутренней и внешней политической обстановке и невиданного роста сепаратизма феодалов, когда "мтавары уже не назывались мтаварами,но тавадами" /б, с.31/, процесс переростання Арагвского эриставства в княжество - сатавадо представляется,в основном, уже завершенным. С тех пор между населением Арагвокого ущелья и центральной властью появляется промежуточное феодальное звено в виде местного князя, призванного по мере своих сил насаждать в горном районе нормы, соответствующие крепостным отношениям, и любым способом подчинить себе свободолюбивый горский народ.Хотя в результате этого в исследуемом регионе достаточно обострились социальные противоречия (Нугзар эристав начал, однако не смог, завершить дела закабаления "горских людей^п)/10б, с.28/, однако после того,как Зураб Эристав "...начал притеснять мтиулов и мохевцев и подчинил их себе,и весьма усилился (ибо принадлежали те царю и не владели они ранее Хеви, только некоторые из мтиулов подчинялись им)" /6, с.428/, процесс подчинения горцев Арагвского ущелья эриставу фактически завершился. Хотя это вовсе не означало, что горское население окончательно смирилось с подобным развитием событий,а арагвские эриставы достигли полного господства над горскими общинами.Изучение существующих данных склоняет нас к той мысли, что господство арагвских эриста-вов было более-менее устойчивым лишь только в южной части княжества (т.н. "нижнем саэриставо"), территориально соответствующей низинной зоне Арагвского ущелья, южнее Ананури. Неслучайным должно быть то обстоятельство, что арагвский эристав Шабурисшвили "... владел нижним саэриставо" /8, с.558/, т.е. низинной частью Арагвс-

тт кого ущелья , в пределах которой со временем возникла эриставская

резиденция (Душети и Ананури) /84, с.263/ и был основан родовой монастырь (Бодорна) - усыпальница эрставов /84, с.85/.

В приведенном сведении из "Грамоты эпархии Цилканской Богоматери" проводится, первым долгом, мысль о том, что власть эристава Шабурисшвили в большей степени распространялась на низинную часть Арагвского эриставства ("Нижнее саэриставо"), чем на горную ("Мти-улети"). Тем не менее у нас нет основания утверждать, якобы "...по смыслу грамоты Арагвское эриставство охватывало не все ущелье р. Арагви, но только одну его часть - низинную зону" /84, с.86/. В связи с этим, интересно отметить, что согласно более поздним данным низинная часть Арагвского ущелья именовалась "эриставским краем" ("мхаре саэриставо"), тогда как горные общины, лежащие выше Ананури, были известны под собственными названиями. Гюльденштедт, описывая Арагвское ущелье, последовательно называет области Гуда, Хада, Гудамакари, перечисляет селения Цхаватского общества,а территорию, лежащую ниже Ананури, именует "эриставским краем" /46, с.267-273/. Думаем, что в таком территориальном делении Арагвского эриставства нетрудно усмотреть отражение старого положения, когда арагвские эриставы (в том числе те же шабурисшвили) твердо владели только низинной полосой эриставства (т.е. "Нижним саэриставо"), а их власть в горной зоне Арагвского ущелья была относительно нестойкой.Гюль-

II Поскольку Ананури,согласно источникам, представляется пограничным пунктом между низинной и горной зонами Арагвского ущелья,то "нижним саэриставо" следует считать именно территорию,расположенную ниже (южнее) Ананури, а земли, лежащие выше него по течению реки, условно можно называть "верхним (или высоким) саэриставо".

-65-денштедт, по-видимому,учитывал указанное обстоятельство, когда называл "эриставским краем" только территорию,лежащую ниже Ананури, хотя автор с полным правом мог применять это название и к горным областям Арагвского ущелья,расположенным выше Ананури.Таким образом, если в грамоте Цилканского эпископата при делении Арагвского эриставства на "Нижнее саэриставо" и "Мтиулети" (горную часть) использован географический принцип,то у Гюльденштедта размежевание указанного эриставства на горную и низинную зоны происходит уже по социальному признаку.

Вообще, правильное осмысление вопроса социальной структуры населения Мтиулети и Гудамакари ХУІ-ХУП веков немыслимо без учета того объективно существующего фактора, что горный регион ("Мтиулети") Арагвского эриставства по уровню социального развития и в рассматриваемом периоде значительно отставал от низинной зоны эриставства (т.е. от "Нижнего саэриставо"). Весьма интересные,в этом отношении, сведения содержатся в "Грамоте эпархии Цилканской Богоматери"(1669). Этот документ касается паствы цилканского епископата в Арагвском саэриставо и сообщает о повинностях, которые было обязано нести население Арагвского ущелья Цилканскому епископу¹². При этом, определяя подати, поступающие из Арагвского ущелья, в грамоте вначале

12 "Грамота эпархии Цилканской Богоматери" сообщает, что "... население ущелья выше Ананури, кроме Хеви, было обращено в христианство йесе Цилкнели, одним из двенадцати сирийских отцов" /8, с.558/. Следовательно,горные общины Арагвского ущелья (в том числе и население Мтиулети и Гудамакари) составили паству Цилканского епископата.По сообщению Вахушти,в соборе Цилканской Богоматери, восседал "...епископ,пастырь Мухрани, обеих Арагви и База-

^у лети" /6, с.351/.

перечисляются повинности населения низинной зоны,расположенной ниже Ананури, а затем - горной части ущелья (выше Ананури). При перечислении населенных пунктов,лежащих ниже Ананури, никаких недоразумений нет: обязанности перед церковью исполняются с соблюдением всех правил.Единственным исключением здесь является ущелье Кай-схеви,жители которого до 1669 года "... никаких повинностей не несли,так как сердца их все еще отвращались от правой веры: приезду епископа противились..." /8, с.553/. Однако с помощью Заала Эрис-тава, после применения силы все же удалось обложить их церковным налогом /8, с.553/. Что же касается территории выше Ананури, то здесь изображается диаметрально противоположная картина. Грамота сообщает, что "жители Мтиулети выше Ананури никаких повинностей перед Цилканской церковью не несли: не платили они ни драму (налог в пользу епископа -В.И.), ни плату за служение обедни (сацира-ви), ни налог, который священники должны выплачивать епископу (са-хуцо)и ничего этого не было написано в старой грамоте" /8, с.559/. Такое положение,конечно,ставило на порядок дня дело "обращения" отступивших от христианских норм горцев, к осуществлению чего активно приступили Заал Эристав и цилканский епископ Романоз.По прибытии в горную часть Арагвского ущелья - "Мтиулети", они окончательно убедились в том,что здесь "... только малость какая-то оставалась от христианства и было всего два священника.Ни христианство, ни крещение нельзя было называть правильным, оставались они подобными идолам; не умели правильно крестить, совершенно не ходили на исповедь, не соблюдали постов, помимо великого поста" /8, с.559/.

Исправление столь незавидного положения было сложным делом. Это признает сам цилканский епископ: "Зело тяжко потрудился я: то сила эриставская была мне в помощь, некоторые же обратились в пра-

вославие по собственной воле; учредили мы исповедь, крещение в купели; бывало святое причастие мирянину давал священник, а бывало - и мирянин; и это мы искоренили..." /8, с.559/.

Как видим, цилканскому епископу для "обращения в православие" горцев пришлось привлечь силу арагвского эристава, что не является существенной новостью. Из старых грузинских исторических источников (хроника "Обращение Картли" ("Мокцевай Картлисай"), "Обращение Картли святой Нино" Леонтия Мровели)хорошо известно,насколько трудным предприятием было "наставление на путь истинный" грузинских горцев /29, с.125/. Для этого недостаточно было мирного воздействия "евангелием и святым крестом" /29, с.125/. Примечательно, что святую Нино и епископа Иоанна, направлявшихся к язычникам - горцам, по повелению царя сопровождал один из эриставов /29, с.125/, который вынужден был "слегка применить оружие и силой сломать идолы горцев" /29, с.125/, когда те не вняли проповедям святой Нино и епископа Иоанна, и не пожелали принять крещение /29, с.125/. Таким образом, обращение в Христианство восточногру-зинских горцев, в том числе мтиулов (жителей Хада-Цхавати) и гуда-макарцев, с самого начала осуществлялось с применением силы оружия*

Как видно, традиция эта не нарушалась и позднее.Так из данных "Грамоты эпархии Цилканской Богоматери" выясняется,что "наставление на путь истинный" арагвских горцев не удавалось без привлечения эриставских войск.Суть рассматриваемого документа,также как и других (в том числе вышеназванных) древнегрузинских исторических памятников заключается в том, что официальное правительство,пытавшееся насадить христианский правопорядок в горных регионах,встречало сильное противодействие горцев, для преодоления которого, помимо проповеди христианской веры, требовалось привлечение военных

-68-сил и применение оружия.

Хотя авторы упомянутых источников и живописуют значение вдохновенной проповеди святой Нино и "поучений" цилканского епископа, однако не забывают отметить особую роль методов принуждения,применяемых против непокорных горцев.

Учитывая подобное положение дел, можно допустить, что и в ХУЛ веке в борьбе против языческих традиций, укоренившихся в быту араг-вских горцев преимущественное значение приобретал не столько фактор вдохновляющего воздействия евангелия и креста, сколько фактор прямого использования военной силы. Ведь и наблюдения над содержанием "Грамоты эпархии Цилканской Богоматери" склоняет нас к мысли о том, что обращение в христианство горцев Арагвского ущелья стало возможным только после того, как Заал Эристав показал им свою силу и тем самым расположил их к покорности.Согласно упомянутому документу, часть горцев, хотя и обратилась в христианство "по собственной воле", однако такой выбор "горского люда" скорее всего был обусловлен "крутым нравом" арагвского эристава.

Вообще, анализ "Грамоты эпархии Цилканской Богоматери" заставляет нас предпологать, что цижанскому епископу, после "тяжких трудов", которые выпали на его долю в самом начале его деятельности в горной части Арагвского ущелья, впоследствии в отношениях с "идоло-подобными горцами" пришлось преодолеть несравненно меньше трудностей.Как выясняется из документа, епископ Романоз трижды приезжал в "Мтиулети" в период эриставства Заала.Здесь он освятил церкви и возложил на местных священников (их было там всего 2) налог в пользу епископской кафедры - "сахуцо" - по одной корове в год. При этом из грамоты узнаем,что "... местные священники ничего не платили в пользу епископа, и народ не выплачивал епископского налога, и за епископскую обедню не платили, если не было у них на то желания.

-69-Они были новообращенными в христианство , оттого и не смогли мы наложить на них никаких повинностей в пользу епископской церкви. Кто сменит нас на престоле цилканского епископа, да проявит доброту в отношении горцев, да умножит учение и веру, пусть учит их епископскому служению... Хеви в православие обратила святая Нино, после нее был Исе Цилкнели. В старых грамотах не указано, чтобы горцы платили епископские повинности - сахуцо и драма. И мы тоже не налагали на них этих повинностей" /8, с.559-560/.

Из привлеченной выдержки становится очевидным, что цилканский епископ, опираясь на военную мощь эристава, действовал довольно активно, "наставляя на путь истинный" горцев, однако он в то же время считался и с волей "горского люда" и не облагал их епископскими повинностями. Это обстоятельство,несомненно,свидетельствует о том,что проблема обращения в христианство населения горной части Грузии не была окончательно решена и в ХУП веке, вследствие чего цилканский епископ не решался смело диктовать "идолоподобным" горцам свои условия.

Основываясь на указанное положение, надо думать, что процесс "умножения христианской веры" в горной полосе Арагвского ущелья и

13 Данное разъяснение документа относительно "новообращения" горцев,очевидно, нельзя понимать в буквальном смысле,т.к. известно, что обращение в христианство грузинских горцев хронологически соотносится с периодом деятельности святой Нино. В качестве иллюстрации неустойчивого положения христианства в горных регионах в ХУП веке достаточно привести сообщение грамоты относительно того, что в горной части Арагвского ущелья "мало что сохранилось от христианства. Авторам такой формулировки явно не изменяет чувство меры.

-70-"обучение горцев служению церкви и епископу" протекали и в ХУЛ веке весьма остро.Принимая во внимание то обстоятельство,что христианская религия по своему содержанию и догматике изначально выражала интересы классового (феодального) общества,думаем не трудно будет найти объяснение тому факту, что "горцы (в том числе мти-улы и гудамакарцы -В.И.) так и не сумели воспринять христианизм -религию терпения и покорноети.Они остались в основном язычниками и непоколебимо сохранили вионственный дух" /117, с.51/. Примечательно, что именно их воинственный дух,неудержимое стремление к свободе и вековая борьба с христианством,с идеологией феодализма в окончательном итоге обусловили сложившееся мнение о том, что "нельзя въезжать в горы епископу и знаменосцу" /8, с.553/. Заслуживает внимания тог факт, что данная выдержка содержится в "Грамоте епархии Цилканской Богоматери"; следовательно,она непосредственно касается населения Арагвского эриставства.

Таким образом, согласно данным "Грамоты епархии Цилканской Богоматери" в двух разных историко-географических регионах Арагвского эриставства предстают две разные картины социальной обстановки.Если в "Мтиулети" (т.е. в горной части) Арагвского ущелья во второй половине ХУП века позиции христианства были еще слабыми,а местные жители оставались "идолоподобными", то в низинной части этого же эриставства (т.е. в "Нижнем саэриставо") решать такие проблемы официальным властям уже не приходилось.Выявление указанной разницы дает нам право утверждать, что в ХУП веке общественная жизнь в "Нижнем саэриставо" была более передовой, чем в горной части Арагвского ущелья. Б соответствии с этим, не могла достигать одного уровня и социальная дифференциация населения горного и низинного регионов, и она, несомненно, носила более интенсивный характер именно в "Нижнем саэриставо". Согласно анализа ряда докуме-

-71-нтов современных рассмотренной "Грамоте", выясняется,что дворянскую прослойку Арагвского эриставства составляли представители социально возвысившихся родов, происходящих именно из "Нижнего саэриставо", которые в награду за верную службу при дворе арагвского эристава получали крепостных крестьян,имения и какую-нибудь дворянскую должность.Так например, в документах,составленных в ХУ веке, систематически фигурируют представители рода Кобиашвили, как "верные и самоотверженные служилые вассалы эристава /14, с.91; 21, с.105/.

Кобиашвили были мелкими землевладельцами и выполняли различные обязанности при дворе арагвского эристава (так,напр., Сехния Кобиашвили исполнял должность управляющего-сахлтухуцеси). Все это свидетельствует о том,что главным условием социального возвышения родов,живущих в низинной зоне Арагвского эриставства в ХУШ веке (и ранее) было верное служение эриставу, тогда как до ХУ века (т.е. до превращения Арагвского эриставства в княжество - сатавадо) социальное возвышение того или иного рода определял фактор личных заслуг перед царем.

Аналогичное положение бытовало и в горном регионе Арагвского ущелья, подчинение которого эриставу имело в качестве непосредственного следствия активное включение части горцев на "верную службу" эриставам.Однако социальная дифференциация населения горских общин на этой почве все же не достигала такой глубины, как это имело место в "Нижнем саэриставо". Это обстоятельство можно объяснить и тем, что горцы жестоко расправлялись с лицами, которые, получив определенные прерогативы в результате службы у эристава, начинали пренебрегать интересами народа и тем самым противопоставляли себя общине.В качестве иллюстрации к сказанному приведем зафиксированное в Хеви предание о Шиоле Гудушаури - управляющем (моурави) Ара-

-72-гвского эристава,мохевца по происхождению, который был удостоен дворянского звания после проявленного им геройства при дворе ара-гвского эристава в войне против лезгин.По преданию Шиола был непреклонным и гордым человеком, притеснял мохевцев при сборе податей, применяя насилие. По этому поводу в народе сочинили стихи: "Шиола Гудушаури,сидишь ты на эриставском стуле, не щадишь ты ни жен, ни мужей, и ни грудных детей...".

Община,разумеется,не могла мириться с подобным самоуправством бывшего общинника, "сидящего на эриставоком стуле", и народ на чрезвычайном совете общины изменнику законов присудил смертную казнь. Приговор был приведен в исполнение приближенным лицом Шиолы Гудушаури - хевсуром Мтрехели, который за это вопоследствии поплатился жизнью: ему отомстили родичи убитого Шиолы. По преданию судьба отца постигла и сына Шиолы Шарамбала, который также противопоставил себя народу.Зато сыну Шарамбала, Шогуте уже не удалось "сесть на эриставский стул" /107, с.43, 97; 123, с.177-178; 96, с.91-92; 65, с.35-37/.

Как видим, выдвинувшиеся на эриставской службе и социально возвысившиеся Гудушаури все же не сумели создать себе положения, соответствующего пожалованному им званию дворянина.Несмотря на дворянское звание Гудушаури продолжали жить в дедовской землянке и занимались обычной крестьянской работой.Рост их экономического благосостояния выразился только в обложении нескольких деревень налогом и сбором оброка, а также приобретением имений . У них не было

14- По преданию Шиола Гудушаури приобрел имение Ачхоти,а Шарамбал получил от эристава треть Каркучского имения.Кроме этого, Гудушаури в качестве управляющих эристави собирали налог в пользу эристава среди осетин из Гуда,о чем речь у нас пойдет ниже.

-73-домашних прислуг и крепостных крестьян, так как они сталкивались со стойким сопротивлением сородичей - мохевцев.Не имели они тесного общения и с грузинским потомственным дворянством из-за слишком короткого срока пребывания их в дворянском сословии.К сказанному следует еще добавить, что дворянского звания удостоился не весь род, а только та его часть, проживавшая в селении (та ветвь Гуду-шаури), которая содействовала проведению политики эриставов.Остальные же Гудушаури, проживавшие в селениях Сиони, Степанцминда и др., продолжали сражаться против крепостничества в рядах основной массы мохевцев и вовсе не сочувствовали своим однофамильцам, подкупленным эриставом /96, с,92/.

Примерно с такой точки зрения следует оценивать факты поступления на службу к эриставам отдельных представителей населения Мти-улети и Гудамакари, добивавшихся этим роста своих привилегий в масштабе всей области. Хотя мы не можем проиллюстрировать этот процесс соответствующими примерами, однако, на основании существующих данных, все же можно с уверенностью утверждать, что ни один из представителей населения исследуемых нами областей,добившись чести "восседать на эриставском стуле", не злоупотреблял властью,а потому и не подвергался народному гневу. Отсюда следует,что подвизавшиеся на эриставской службе отдельные мтиулы и гудамакарцы не изменяли общинным обычаям и,в соответствии с этим,не противопоставляли себя народу претензиями на господство над общиной.Знаменательно, что в отличие от Хеви, в Мтиулети и Гудамакари ХУЛ века не отмечается ни одного случая перехода местного жителя в дворянское сословие, В исследуемом районе не зафиксировано даже единичного факта становления местного жителя на путь к дворянству.

Данное обстоятельство несомненно указывает на то, что социальная дифференциация населения исследуемого региона протекала в не-

-74-сколько более ограниченных формах, чем в соседнем Хеви,где на примере Шиолы Гудушаури мы уже имеем дело с фактом вступления горца в знатное сословие.

Таким образом,если суммировать все вышеизложенное,можно прийти к выводу, что в ХУ-ХУП веках Мтиулети и Гудамакари представляли собой области, подчиненные власти арагвских зриставов.Жители указанных областей (Мтиулети и Гудамакари) хотя и подчинялись власти эристави, однако, учитывая то,что завоевание этих областей эриставам не удалось без "кровавых дождей", мы имеем полное право считать, что горцы до конца так и не примирились со столь неблагоприятным для себя оборотом дел и ждали удобного случая,чтобы отомстить насильникам-эриставам и положить конец их господству. Такое время для них наступило только в 40-ых годах ХУШ века, а до того времени отдельные представители мтиулов и гудамакарцев находили "общий язык" с новыми господами и даже предвигались на их службе. Однако, как уже отмечалось выше,в социальной структуре населения исследуемого региона все же не произошло сколько-нибудь значительного сдвига#В силу действия вышеупомянутых факторов в Мтиулети и Гудамакари и в ХУ-ХУШ веках не утвердился крепостной строй и господство феодальной аристократии местного происхождения.Возвысившиеся в "Нижнем саэриставо" арагвские эриставы и сгруппировавшиеся вокруг них дворянские роды не сумели получить твердой гарантии полного господства в исследуемом регионе и,следовательно,не сумели окончательно превратить в "эриставский край" указанные горные области, так же как и всю горную часть Арагвского ущелья, расположенную выше Ананури.

Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХІV веке

Определенное представление о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари можно составить по разновременным письменным памятникам, этнографическому материалу и данным специальной литературы. Хотя анализ указанных источников и не позволяет познакомиться с социальным составом населения этих областей на протяжении всей истории, однако для некоторых эпох все же удаётся более или менее полно восстановить картину, отображающую общественную жизнь Мтиулети и Гудамакари.

Среди особо ценных в этом отношении письменных источников в первую очередь следует назвать свод законов царя Георгия У Блистательного "Дзеглис дадеба", который является законодательным памятником партикулярного характера /118, с.68/ и непосредственно касается горных областей Грузии - Хада-Цхаоти (Мтиулети), Гудамакари, Хандо и Чартали, расположенных в ущелье р.Арагви.Мы фактически не имеем другого более раннего письменного источника по интересующему нас вопросу.

Общеизвестно, что с целью преодоления трудностей, возникших в результате продолжительного владычества монголов в Грузии, царь Георгий У Блистательный (I3I4-I346) осуществил целый ряд мероприятий политического, экономического и военного характера.Тем же целям служила и его реформистская и законодательная деятельность,направленная как на усиление экономики страны, так и на утверждение расшатанной царской власти и восстановление законности по всемугосударству,в особенности же в горных владениях, т.к. при ослаблении центральной власти "горцы пытались освободиться от опеки со стороны низинной Грузии. Горские общины, сговорившись, убивали назначенных царем местных чиновников, эриставов, гамгебели" /68, с.131/.

Георгий Блистательный решил лично ознакомиться с создавшимся в горах неблагоприятным положением и принять меры для его упорядочения.В сопровождении свиты царь прибыл в Хада-Цхаоти (Мтиуле-ти), призвал к себе избранных лиц из местного населения - хевис-беров (старшин) и эрованов (старейшин), и получил от них интересующие его сведения. Затем он перешел в Хеви и достиг северной границы царства в Дарьальском ущелье. Возвратившись оттуда в Мти-улети, Георгий У помолился в Ломиси, спустился в Ксанское ущелье, прошел его и через Мухрани вернулся в Тбилиси.

В результате всестороннего изучения положения,создавшегося в горной части страны, царь убедился, что беспорядки охватили не всю горную территорию,а только отдельные области,в частности, Хада-Цхаоти, Гудамакари, Хандо и Чартали. Поэтому на обратном пути Георгий Блистательный захватил с собой местных чиновников (эристави, хевистави-хевисбери) и общинных старейшин (эровани) и, возвратившись в столицу, созвал государственный совет (дарбази) с их участием. Посовещавшись царь повелел составить и утвердил законодательство "Дзеглис дадеба" (памятник составлен,по-видимому, в 1335г. /92, с.15/, основной целью которого "было восстановление в горной части Грузии (и в частности в верховьях Арагвского ущелья - в.И.) пошатнувшегося влияния грузинского феодального государства и обеспечение сохранения этого влияния"/68, с.131/. Необходимость осуществления данного мероприятия сам царь объяснял междоусобицей в горах, о чем вполне определенно говорится во вступительной части законодательства: "...страшное беззаконие и насилие охватили край, и в силу легкости наказания /буквально: "невысокой платы за кровь"/ легко решались на вероломные нападения, разорение крепостей,смертоубийства, умыкание чужих жен, и оставление без причин законных, и творились там всякие бесчинства /"улусоба" - буквально: "татарщина" /, так что совершенно не соблюдалась законность" /60,с.401-402/.

Именно эти осложнения не фактор культурно-бытовых различий между горной и низинной частями страны /125, с.21/, вынудили царя-законодателя провести особые мероприятия.

Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХV-ХVII веках

По данным "Дзеглис дадеба" мы смогли составить определенное представление о социальной структуре населения Мтиулети и Гудамакари ХІУ века, а также о характере и масштабах социально-политических преобразований, имевших место в горной части Арагвского ущелья.На основании соответствующих статей памятника стала возможной своеобразная реконструкция картины,отражающей общественный быт Мтиулети и Гудамакари ХІУ века, удалось более или менее полно представить ту социальную обстановку, в которой жили горцы Арагвского ущелья до того, как их "край захватили эриставы".

На основании сопоставления данных "Дзеглис дадеба" и почти современного ему исторического сочинения "Памятник эриставов" выяснилось, что население Мтиулети и Гудамакари по уровню развития общественных отношений в ХІУ веке значительно отставали от низинных областей Грузии. При этом процесс феодализации протекал с разной-интенсивностью в различных областях собственно горных регионов Грузии.Как показывают наблюдения над сведениями "Памятника эриставов", процесс социальной дифференциации в горной части Ксанского ущелья в ХІУ веке зашел несколько дальше,чем в горных общинах Арагвского ущелья,Об этом очевидно свидетельствует факт возникновения в Ксан-ском ущелье (в частности,в Цхразма) уже в ХІУ веке местного феодального рода в виде эриставов Квенипневели.В Арагвском ущелье аналогичное положение фиксируется несколько позже, в ХУ веке, хотя "стремление к захвату власти местными, выдвинувшимися родами проявляется довольно рано" /129, с,77/. Это можно проиллюстрировать на примере Шабурисдзе, которые считаются первыми эриставами Арагвского саэриставо, отделившегося от картлийского эриставства в качестве самостоятельной территориально-административной единицы /84, с.95/. Правда, "не существует прямых сведений о том,когда сделались они арагвскими эриставами,или когда возникло Арагвское эрставст-во" /84, с.88/, однако, по данным письменных источников выясняется, что "... с ХУ века существование отдельного Арагвского эриставства уже свершившийся факт. Здесь также все произошло в основном по тем же закономерностям, хотя и с некоторым опозданием,как и в Ксавском ущелье, т.е. и здесь власть над общинами непосредственно подчинявшимися центральной власти,захватила новая социальная сила -местные "эристави", которые,однако качественно уже не были старыми эриставами (царскими чиновниками).Они относились к местному социально выдвинувшемуся кругу или роду (несомненно из низинной части Арагвского ущелья), и в новых условиях,с момента своего социального возвышения и превращения в эриставов являются не местными чиновниками царской власти, но, присвоив "княжеские" регалии, становятся их прототипами /129, с.79/.

В связи с этим, можно в общем утверждать, что создание Араг -63 вского эриставства,как самостоятельной политико-административной единицы, было закономерным следствием "разделения и раскола царств этих" /6, с.31/, имевших место в политической жизни Грузии в ХУ-ХУІ веках.В указанном периоде, в условиях осложнений во внутренней и внешней политической обстановке и невиданного роста сепаратизма феодалов, когда "мтавары уже не назывались мтаварами,но тавадами" /б, с.31/, процесс переростання Арагвского эриставства в княжество - сатавадо представляется,в основном, уже завершенным. С тех пор между населением Арагвокого ущелья и центральной властью появляется промежуточное феодальное звено в виде местного князя, призванного по мере своих сил насаждать в горном районе нормы, соответствующие крепостным отношениям, и любым способом подчинить себе свободолюбивый горский народ.Хотя в результате этого в исследуемом регионе достаточно обострились социальные противоречия (Нугзар эристав начал, однако не смог, завершить дела закабаления "горских людейп)/10б, с.28/, однако после того,как Зураб Эристав "...начал притеснять мтиулов и мохевцев и подчинил их себе,и весьма усилился (ибо принадлежали те царю и не владели они ранее Хеви, только некоторые из мтиулов подчинялись им)" /6, с.428/, процесс подчинения горцев Арагвского ущелья эриставу фактически завершился.

Социальная структура населения Мтиулети и Гудамакари в ХVIII веке

В результате анализа источников ХІУ-ХУШ веков стало очевидным, что по уровню социального развития Мтиулети (Хада-Цхавати) и Гуда-мака ри, наряду с другими горными областями Грузии,значительно отставали от низинных районов.Это ясно видно из данных "Дзеглис да-деба" Георгия Блистательного (1335 г.) и других письменных источников последующего периода.Не представляет исключения в этом и ХУШ век.В указанном столетии, когда Мтиулети и Гудамакари входили сначала в состав Арагвского эриставства, а после его упразднения (1743) - в удельное владение наследников престола, население изучаемых областей было дифференцировано значительно слабее, чем население низинной части Арагвского ущелья, т.е. территории, расположенной ниже (южнее) Ананури. Иллюстрацией сказанного могут служить все без исключения документы ХУШ века, мы же в данной главе рассмотрим только часть из них.

Примечательно, что ознакомление с документами,составленными до 1743 года, т.е. до упразднения Арагвского эриставства,еще раз убеждает нас в том, насколько интенсивный характер приобрело поступление на эриставскую службу "подчиненных эриставу" горцев. Особо знаменательна в этом отношении жалованная грамота 1727 года,выданная арагвским эриставом Вамиком мтиулу Джанука Назгаидзе, которая гласит: "Эту жалованную грамоту даруем мы, эристав патрон (владыка-В.И.) Вамик, племянник мой Папуа, мой двоюродный брат Реваз,сын мой Нутзар, племянник мой Давид, мой двоюродный брат Мамука, сын мой Мамука, Утрут, Кайхосро,Эрасти, - тебе Назгаидзе Джанука.Было так исстари,в твое управление (самоураво) входили Гуда, Толгити (должно быть: Толготи - В.И.) и Коби и Усати (должно быть: Ухати - В.И.)-и ныне мы обновляем тебе эту грамоту и жалуем ее тебе сего дня,когда все большая Осетия напала сообща на наш дворец в Хада.С помощью Бога и Великомученика Ломисского мы их победили и заставили бежать восвояси, и битва была большая и победа большая нам была дарована. В тот день ты со своими сыновьями хорошо поступил и в благодарность за это мы эту милость тебе жалуем ... Хроникона 4-15 (1727),августа месяца, 8 го дня /15, с.115-116/.

Из цитированного текста явствует,что мтиул Джанука Назгаидзе был чиновником,находящимся на службе у арагвского эристава.Он занимал должность управляющего (моурав) и подведомственная ему территория охватывала одно из мтиулетских ущелий (Хеш) - Гуда и несколько деревень - Коби, Толготи и Ухати, расположенных в соседней с Мтиулети области - Хеви. Анализ данных указанного документа приводит нас к заключению, что Джанука,должно быть, выдвинулся на эрис-тавской службе еще в начале ХУШ века. В противном случае,составители документа не отметили бы особо, что ущелье Гуда,селения Толготи, Коби и Ухати "издавна находились под управлением ("самоураод") Джанука".После проявления исключительной доблести в битве с осетинами, положение Джануки.как управляющего,надо думать, еще больше укрепилось, чем свидетельствует факт обновления ему жалованной грамоты арагвским эриставом. Согласно более поздним данным, потомки Джануки Назгаидзе занимали различные чиновные должности (наместни-ка-нацвали, управляющего-моурави), однако в то время им уже приходилось "проявлять верность" не на эриставской, а на царской служ -77-.бе1.

Небезынтересно отметить,что в памяти старейших жителей Земо Млета - родного села Назгаидзе - до сих пор сохранилось предание о времени пребывания Джануки Назгаидзе в должности моурава.По сообщению Давида Назгаидзе (рождения 1902 г.)» записанному в сел. Земо Млета 18.05,1982 г., "предком Назгаидзе был оказывается Джанико.Тот служил моуравом у эристава.Жену его звали Русудан.Оба похоронены в церкви святой Богоматери.Эту церковь построил на свои средства Джанико".(Сказитель указывает на сохранившуюся до настоящего времени небольшую базилику).Не менее примечателен факт,установленный в результате расспросов на месте, что "в давние времена Назгаидзе ходили в Трусо, собирали дань (калан-бегара) с осетин и сдавали ее эриставу.Назгаидзе владели и Гудой, получая оттуда доходы (Михаил Николаевич Назгаидзе, рожд.в 1897 г., с.Земо Млета, 17.05.1982 г.).

Похожие диссертации на Социальная структура населения горной части Восточной Грузии в XIV-XVIII веках (Мтиулети и Гудамакари)

Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII века: структура и состав государственного аппарата Акишин Михаил Олегович

Эволюция структуры землевладения и земельные отношения в Чувашском крае во второй половине XVI - XVIII векахСудаков Михаил Александрович

Сословно-классовая структура и формы зависимых отношений в Дагестане в XVIII-первой половине XIX векаАдзиева Салихат Магомед-Саламовна

Деятельность медицинских структур по обслуживанию населения российской провинции во второй половине XIX-начале XX векаВыборнова Мария Александровна

Изменение социальной структуры населения среднего русского уездного города в первой половине XIX века : По материалам Моршанска Тамбовской губернииАкользина Марина Константиновна

Национальная структура Волго-Вятского региона в 50-е годы XX века : По материалам Всесоюзной переписи населения 1959 годаШмелев Антон Павлович

Присоединение крайнего Северо-Востока Сибири к России: военно-политический аспект. Вторая половина XVII-XVIII векЗуев Андрей Сергеевич

Исторические аспекты формирования различных типов политического сознания в России во второй половине XVIII векаКалашникова Светлана Михайловна

Интеграция Южного Урала в состав империи в 30 - 90-е гг. XVIII века: этноконфессиональный аспект российской политикиОсипова Яна Вячеславовна

Кумыкские феодальные владения в политической жизни Дагестана в первой половине XVIII векаАбдусаламов Магомед-Паша Балашович