Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общественные отношения в ногайском, калмыцком и туркменском обществах в дореформенный период 31
1.1. Расселение и экономическая жизнь кочевых народов в первой половине XIX века 31
1.2. Социальные отношения у кочевых народов ногайцев, калмыков и туркмен в первой половине XIX века 69
1.3. Российская политика по управлению кочевыми народами в первой половине XIX века 105
Глава 2. Социально-экономические отношения и общественная стратификация в обществах ногайцев, калмыков и туркмен в пореформенный период 142
2.1. Земельные отношения у кочевников в пореформенный период. Переход к оседлости 142
2.2. Изменение в управлении кочевыми народами в пореформенный период 190
2.3. Социальная стратификация кочевников в порефор менный период 217
Заключение : 260
Список источников и литературы 264
- Социальные отношения у кочевых народов ногайцев, калмыков и туркмен в первой половине XIX века
- Российская политика по управлению кочевыми народами в первой половине XIX века
- Изменение в управлении кочевыми народами в пореформенный период
- Социальная стратификация кочевников в порефор менный период
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Северный Кавказ находится под пристальным вниманием российской исторической науки. Такой интерес вызван спецификой геополитического положения Кавказа, где пересекались пути с Востока и Запада, где был сложный и многообразный этнический состав населения. Кроме того, история Кавказа, особенно в аспекте общественных отношений, сложившихся у народов, населявших этот регион и проживающих в нем и сейчас, изучена слабо. Между тем проблема "национального менталитета и общественно-исторического процесса" входит в перечень приоритетных направлений гуманитарных и общественных наук.
В диссертации впервые поднята проблема социальной стратификации у кочевников (номадов) степного Предкавказья. Впервые исследованы и введены в научный оборот источники по этой теме, хранящиеся в ставропольских и астраханских архивах.
В исторической науке была разработана общая схема социальных отношений, сложившихся в кочевых обществах ногайцев, калмыков и туркмен. Общественная стратификация у этих народов очень сложна из-за особенностей кочевого образа жизни. Процесс классообразования у кочевников также по-особому влиял на общественные отношения. Перекочевка на большие расстояния не предполагала частной собственности на землю, вследствие чего в кочевых обществах социальные отношения не имели ярко выраженный характер вертикальных социальных связей, как у земледельческого населения. Они носили отпечатки родовых, патриархальных и религиозных пережитков. В анализе общественных отношений у кочевников автора диссертацшгїіїрежде всего интересует специфика социальной иерархии в кочевых обществах и влияние российской политики на общественный строй народов степного Предкавказья.
Особенность сословных отношений определялась не только кочевым образом жизни номадов (кочевников), но и геополитическим положением степного Предкавказья: природными условиями, расположением на стыке восточной и западной культур. Значительное влияние на социальную иерархию кочевников оказывала политика русского государства. В процессе ее осуществления, на протяжении длительного исторического периода, общественные отношения у номадов претерпели значительные изменения. Они были связаны с возросшим влиянием русских властей на все стороны жизни степняков. Прежде всего произошли изменения кочевого образа
жизни в результате не только активной политики кавказских властей, но и в силу ряда экономических и политических факторов, среди которых - русская колонизация Северного Кавказа. Близкое соседство с русским населением оказало благотворное влияние на обустройство земледельческого хозяйства номадов.
Изменение образа жизни степняков повлекло за собой коренную перестройку социальных связей. В диссертации сделана попытка под новым углом зрения рассмотреть проблему влияния перемен в социально-экономических отношениях на менталитет народа.
Историография проблемы. История развития общественных отношений в кочевых обществах ногайцев, калмыков и туркмен рассматривалась в контексте исторического развития всего северокавказского региона. Но предметом отдельного исследования социальные отношения в кочевых обществах XIX - н. XX в. не являлись. Специальных работ по данной проблеме практически не существует.
Определенное место вопрос сословных отношений в кочевых обществах занимает в работах автора начала XX в. С.Ф. Фарфоровского: "Калмыки Старопольской губернии", "Ногайцы Ставропольской губернии", "Трухмены Ставропольской губернии"1. В его исследованиях значительное внимание уделяется истории ногайцев, калмыков и туркмен, а также их взаимоотношениям с российскими властями.
Важное место отводится организации управления кочевниками, приобщению их к занятию земледелием, высказывается точка зрения о том, что у туркмен и ногайцев Ставропольской губернии отсутствовало разделение на сословия, что является, в особенности в отношении ногайцев, ошибочным. Автор твердо убежден в том, что принятие российского подданства повлекло за собой стирание сословных структур. Естественно, данный шаг, в некоторой степени, способствовал снижению роли кочевой знати, но в корне изменись социальную стратификацию не мог. Работы Фарфоровского носят историко-этнографический характер. Важно отметить, что дореволюционные авторы в своих работах практически не уделяли внимания социальной структуре ногайского и туркменского обществ. Для данного научного исследования историко-этнографическне очерки С.В.Фарфоровского о ногайцах, калмыках и туркменах ценны тем, что в них уделяется внимание истории и хозяйственной жизни этих народов.
1 Фарфоровский СВ. Калмыки Ставропольской губернии. - Ставрополь, 1908; Он же. Ногайцы Ставропольской губернии. - Тифлис, 1909; Он же. Трухмены Ставропольской губернии. - Казань, 1911.
Немаловажно также, что исследователи дореволюционного периода более подробно рассматривают социальное устройство калмыцкого общества. К таким исследователям можно отнести Ф.Бюллера2, который в своих статьях, опубликованных в журнале "Отечественные записки", уделяет внимание сословным отношениям калмыков. Он подробно рассматривает социальную структуру калмыцкого общества в контексте описания всех сторон их жизни, подчеркивает роль кочевой знати, отношение калмыков-простолюдинов к представителям "белой кости". Он также отмечает живучесть степных традиций, которая проявлялась в особом положении кочевой знати.
Подобную точку зрения на социальные отношения калмыков разделяет Н. Нефедьев3. Важно отметить, что появление его работы "Подробные сведения о калмыках, собранные на месте" связано с политикой правительства по изучению традиций народов, населявших Российскую империю в начале XIX в. Н.Нефедьев был русским чиновником, командированным в Калмыцкую степь с целью более подробного ознакомления с жизнью волжских калмыков. Его работа является своего рода обобщением жизни калмыков того времени в пределах Российской империи.
К исследователям, занимавшимся историей народов степного Предкавказья, можно отнести регионоведа И.В.Бентковского4, исследования которого связаны с социально-экономической историей кочевых обществ. Он занимался изучением социально-экономического развития Ставропольской и Астраханской губерний. Его работы опубликованы в "Ставропольских губернских ведомостях", "Сборниках статистических сведений о Ставропольской губернии". Еще одна работа И.В.Бентковского "Взгляд на кочевую культуру калмыков и причины ее живучести"5 интересна тем, что в ней рассматриваются источники образования калмыцкой знати. И.В.Бент-ковский использовал такой важный источник, как древнее ойратское уложение "Цааджинг Бичик". Важно отметить, что исследователь подчеркивает связь социальной структуры калмыцкого общества с военной истори-
2 Бюллер Ф. Инородцы Астраханской губернии // Отечественные записки. 1946.
№68.
3 Нефедьев Н. Подробный сведения о калмыках, собранные на месте. - СПб.,
1834.
4 Бентковский И.В. Историко-статистическое обозрение инородцев-магометан.
Ногайцы. Часть I. - Ставрополь, 1883.
5 Бентковский И.В. Взгляд на кочевую культуру калмыков и причины ее живу
чести. - Ставрополь, 1888.
ей Монгольской империи, в состав которой долгое время входил и калмыцкий народ.
Изучением древнего ойратского устава занимался исследователь обычного права горцев Ф.И.Леонтович6. Для рассмотрения вопроса социальной стратификации у калмыков его работа важна тем, что в ней он освещает отношение знати к калмыкам-простолюдинам, отмечая ее неограниченность. В XIX в. ойратский устав, созданный в XVII веке, стал историческим анахронизмом. Важно отметить, что Ф.И.Леонтович в своей работе указывает на использование этого документа в российских законодательных актах, касавшихся управления калмыками.
Особое место в исследовании истории народов степного Предкавказья занимают работы общественного деятеля, краеведа Г.Н.Прозрителева7. Долгое время он работал присяжным поверенным в окружном суде, где рассматривал дела "инородцев". В 1912 г. в честь 100-летнего юбилея окончания Отечественной войны 1812 г. вышла его работа "Военное прошлое наших калмыков". В ней подчеркивается значительная роль калмыков в военной истории Российского государства. Для данного научного исследования этот труд интересен тем, что в нем рассматривается связь происхождения крепостного права у калмыков с российской политикой.
Точку зрения Г.Н.Прозрителева разделял второй помощник попечителя Болыпедербетовского улуса Я.П.Дуброва8. Для его взглядов характерна негативная оценка мероприятий российского правительства по отношению к калмыцкому народу. Точку зрения Я.П.Дубровы в оценке российского попечительства разделяет Н.Очиров9.
К исследователям, рассматривающим общественные отношения калмыков, можно отнести В.В.Воробьева10, И.А. Житецкого" , П.Г.Борисова'2.
6 Леонтович Ф.И. К истории права русских инородцев (Древний-монголо-кал
мыцкий или Ойратский Устав взысканий, Цааджинг-Бичик). - Одесса, 1879.
7 Прозрителев Г.Н. Военное прошлое наших калмыков. - Ставрополь, 1913.
8 Дуброва Я.П. Быт калмыков Ставропольской губернии до издания закона 15
марта 1892 г. - Казань, 1898.
9 Очиров Н. Астраханские калмыки и их экономическое состс шиє в 1915г. -
Астрахань, 1925.
10 Воробьев В.В. Астраханские калмыки. - М., 1903.
" Житецкий И.А. Очерки быта астраханских калмыков. Этим эафические наблюдения. - М., 1893.
12 Борисов П.Г. Калмыки в низовьях Волги. - М., 1917.
Вопросам землевладения и землепользования у кочевников, в частности и у калмыков, существенное месте уделяется в работах М. Смирнова13 и Ф.И. Воробьева14.
Подводя итоги оценки дореволюционной историографии, касавшейся истории калмыков, можно отметить, что исследователи уделяли значительное внимание истории и экономическому развитию этого народа.
Их исследования для данной диссертации ценны тем, что в них подробно рассматриваются экономическая жизнь, специфика землевладения и землепользования кочевых обществ. В дореволюционной исторической науке, к сожалению, практически не уделяется место анализу общественных отношений. Возможно, это было связано с направленностью российской политики, которая заключалась в изучении хозяйственной жизни и ее полезности для экономики империи.
К сожалению, дореволюционная историческая наука уделяла мало внимания истории ногайцев и туркмен. Ногайскому народу отведено в исследованиях немного больше места.
Экономическому развитию ногайцев и туркмен конца XIX - н. XX в. посвящена работа И.Л.Щеглова'5. В основном в работе дается характеристика хозяйственной жизни туркменского и ногайского народов. Имущественное расслоение в обществах ногайцев и туркмен рассматривается лишь частично.
Нельзя не отметить значимость для рассмотрения социальной стратификации ногайцев, калмыков и туркмен статьи В.С.Шамрая'6, опубликованной в "Кубанском сборнике". Важно отметить, что в ней дается подробный анализ всех законодательных актов, касавшихся ясырей - патриархальных рабов, находившихся у народов Кавказа. На основании документов Шамрай B.C. прослеживает изменение социального статуса ясырей и отношение к ним российского государства, что является ценным материалом для данного научного исследования.
13 Смирнов М. Очерк хозяйственной деятельности Ставропольской губернии к
концу XIX в. - Ставрополь, 1913.
14 Воробьев Ф.И. Очерк Большедербетовского улуса. Природа и хозяйство на
свободных калмыцких землях. - Ставрополь, 1909.
15 Щеглов И.Л. Трухмены и ногайцы Ставропольской губернии. - Ставрополь,
1910.
16 Шамрай B.C. Историческая справка к вопросу о ясырях на Северном Кавка
зе и в Кубанской области, и документы, относящиеся к этому вопросу // Кубанский
сборник. Т. 12. - Екатеринодар, 1907.
Таким образом, из работ дореволюционного периода наиболее значимыми для научного рассмотрения общественных отношений ногайцев, калмыков и туркмен, являются труды Ф.Бюллера, Г.Н. Прозрителе-ва, СВ. Фарфоровского, Н.Нефедьева, И.Л. Щеглова, И.А. Жнтецкого и др.
Советский период исторической науки, изучающей историю народов Северного Кавказа, характеризуется наличием и значительным количеством работ по исследуемой проблематике. К таким работам можно отнести "Очерки истории Калмыцкой АССР". Их значимость для данного научного исследования определяется наличием подробной характеристики сословных отношений в калмыцком обществе в XIX- н. XX в.
Особое место среди работ, освещающих социально-экономическое развитие калмыцкого общества, занимает исследование С.Б.Бадмаева". Его ценность для рассмотрения сословных отношений заключается в глубоком анализе имущественной дифференциации калмыцкого общества в эпоху империализма. Нельзя не отметить работу У.Э. Эрдниева18, в которой подчеркнуто усиление имущественного расслоения среди калмыков после отмены крепостного права Законом от 16 марта 1892 года.
В настоящее время изучением истории калмыцкого народа занимается Калмыцкий институт гуманитарных исследований Российской Академии наук, бывший Калмыцкий научно-исследовательский институт языка истории и литературы. Он представлен таким видным историком, как Бори-сенко И.В.19 Его работы отличаются новым видением проблем истории калмыцкого народа.
По истории ногайского и туркменского народов фундаментальных трудов мало. К особо значимым для данной проблематики работам следует отнести исследования следующих авторов: Калмыкова И.Х., Керейтова Р.Х., Сикалиева А.И. Но в их коллективном труде практически не затрагивается социально-экономическая жизнь степных ногайцев. Изучением истории ногайского народа занимается Б.Б.-А. Кочекаев20. Важность его труда для исследуемой темы заключается в том, что в нем дается подробный анализ
17 Бадмаев СБ. Экономическое развитие Калмыкии в эпоху империализма (1892-
1917).-Элиста, 1970.
18 Эрднисв У.Э. Калмыки (к.ХІХ- н. XX в.): Историко-этнографнческие очер
ки. - Элиста, 1970.
19 Борисенко И.В. Очерки исторической географии дореволюционного перио
да. - Элиста, 1991.
20 Кочекаев Б.Б.-А. Классовая структура ногайского общества в XIX - н. XX в. -
Алма-Ата, 1969.
сословных отношений у ногайцев на протяжении длительного исторического периода.
В настоящее время особо стоит отметить научно-педагогическую школу академика В.Б. Виноградова. Для данного научного исследования особо интересны работы представителя этой школы Алиевой СИ.21, которая занимается историей закубанских ногайцев. Изучением истории ставропольских туркмен долгое время практически никто не занимался. Схематичные описания жизни этого народа содержатся в труде М.Тумаилова22. В отдельной статье профессора В.Н. Ратушняка23 рассматривается изменение социальных отношений туркменского народа в связи с развитием российского капитализма. Лишь в 1995 году вышел в свет труд А.В.Курба-нова24. Его исследование носит этнографический характер, незначительно освещая социальную жизнь ставропольских туркмен.
В Ставропольском государственном университете, на кафедре социальной философии под руководством профессоров А.В.Авксентьева и В.А. Авксентьева ведется большая работа по изучению этнической истории Северного Кавказа. На кафедре выходят сборники научных, статей, посвященные национальным проблемам современной России. Ряд сведений, относящихся к теме диссертации, содержится в работе профессора А.В. Авксентьева и А.З.Аксиева25, которая вышла под редакцией профессора В.А.Шаповалова.
В западной историографии практически не содержится исследований по истории кочевых народов степного Предкавказья в XIX- н. XX в.
В основном работы касаются ранней истории кочевников тюркского происхождения. Но для данной проблематики они интересны тем, что освещают специфику сословных отношений на ранних этапах развития кочевых обществ.
К таким исследователям можно отнести профессора Стокгольмского университета Аке Хулткрантца26.
21 Алиева СИ. Ногайцы Северо-западного Кавказа в экономических условиях
Российской империи // Вопросы Северокавказской истории. Вып.4. - Армавир,
1999.
22 Тумаилов М. Туркмены Северокавказского края. - Асхабад, 1925.
23 Ратушняк В.Н. Социально-экономическое развитие Северокавказских турк
мен в K.XIX- н. XX в. // История горских и кочевых народов Северного Кавказа
(Проблемы социально-экономического развития). - Ставрополь, 1980.
24 Курбанов А.В. Ставропольские туркмены, - СПб., 1995.
25 Авксентьев А.В., Аксиев А.З. Ногайцы Ставрополья. - Ставрополь, 1998.
26 Хулткранц Аке. Кочевники степей //Религии мира. 1994.
В Ставропольском книжном издательстве вышла работа Иоганна Бла-рамберга27 в переводе с французского Назаровой И.М. и Петрова А.И. В ней отводится место описанию сословных отношений у ногайцев, что несомненно является значимым для данной проблематики. Данное исследование призвано в некоторой степени дополнить "пробел" в изучении вопроса социальной стратификации кочевых обществ.
Цели и задачи исследования. Целью данной работы является рассмотрение и анализ специфики сословных отношений, сложившихся в обществах ногайцев, калмыков и туркмен в XIX - начале XX в.
В этой связи автором диссертации ставятся следующие задачи:
раскрыть специфику сословного строя в кочевых обществах ногайцев, калмыков и туркмен;
выявить направленность политики русских властей по отношению к кочевой знати;
рассмотреть организацию управления русской администрацией номадами стенного Предкавказья;
проанализировать политику русского правительства по привлечению кочевников к оседлому образу жизни и ее влияние на социальную структуру их обществ;
показать переход сословных отношений в качественно новый статус в связи с проведением великих реформ 60-х годов XIX в.;
осветить проведение административно-судебной и земельной российских реформ в рамках кочевых обществ стенного Предкавказья;
проследить трансформацию значения сословных отношений в пореформенный период;
показать становление классового общества у кочевых народов степного Предкавказья в период развития российского капитализма;
показать изменение роли кочевой знати в управлении кочевыми об-іціл шами в пореформенный период;
- проанализировать изменения в управлении ногайцами, калмыками и
туркменами в связи с переходом на оседлый образ жизни.
Источниковая база диссертации. Данное научное исследование основано на обширной нсточниковой базе. В работе использованы материалы фондов трех архивов: Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Государственного архива Астраханской области (ГААО), Ставропольского государственного краеведческого музея имени Г.Н.Прозрите-лева и Г.К.Праве (СГКМ).
Бларамберг И. Кавказская рукопись. Пер. с фр. - Ставрополь, 1992.
В Государственном архиве Ставропольского края автором диссертации были использованы следующие фонды: фонд 101 - Канцелярия ставропольского губернатора; фонд 249 - Управление кочующих народов; фонд 407 - Пристав Калаусо-Джембойлуковских ногайцев и кызыларских татар; фонд 408 - Пристав трухменского народа; фонд 410 - Пристав Ачику-лак-Джембойлуковских, Едисанского и Едишкульского народов; фонд 418 - Пристав Ачикулакского народа; фонд 419 - Заведующий зимними кочевьями трухменского приставства. Ставка Джелань Ставропольской губернии; фонд 427 - Пристав Калаусо-Саблинского и Бештаво-Кумского народа.
Особо ценный материал для работы дали документы, хранящиеся в фонде 249 - Управление кочующих народов, собранные по инициативе русских властей. К важным источникам следует отнести прежде всего материалы, собранные ставропольским помещиком А.Ф.Ребровым. Очень нужные сведения о низшей прослойке кочевых обществ - рабах содержатся в следующих документах: "О ясырях", "О холопах, или ясырях, владее-мых магометанскими народами", которые использованы впервые в данном научном исследовании. Высшие кавказские власти с целью уничтожения рабства в среде кочевых обществ приказали собрать местным властям такие данные. Выполняя указания правительства, местные кавказские власти собрали важные сведения об общественном устройстве кочевых обществ степного Предкавказья. К таким документам следует отнести: "О тарханах и сеитах в ногайских народах удерживающих звание сие по упущению местнаго начальства без отбывания общественных повинностей", "По предписанию Начальника Кавказской области о доставлении в Кавказское Дворянское собрание сведений о татарских мурзах и сеитах для соображения при выдаче свидетельств на дворянство", "По предписанию господина Начальника Кавказской области о доставлении-родословного фамильного списка магометанам, кои отличаются исстари знатною породою, доброю нравственностью и пользуются особенным уважением в народе" и т.д.
Архивный фонд 249 - Управление кочующих народов - содержит большое количество документов, касающихся оседлого водворения кочевников. На основании документов этого фонда можно проследить процесс изменения образа жизни степных народов. К таким документам можно отнести следующие дела: "О наделении магометанских народов землями", "О разграничении земель между калмыками и магометанскими народами", "Об оседлом поселении магометан", "Об оседлом поселении калмы-
ков Большедербетовского улуса", "О переселении в другие аулы и оседлости магометанских народов", "О нарезке земли новопоселившимся аулам и о доставлении сведений о числе построенных домов и о числе душ обоего пола" и т.д.
Изучив большой комплекс источников, отражающих политику управления кочевниками, в основном в области налогообложения, можно выделить следующие дела: "По предписанию Начальника области о составлении сведений о повинностях Магометанскаго Народа и о взыскании средств уравнения оной", "О перевозке ногайцами ведомства Главного Магометанских народов Пристава и протчей отправляемой повинности", "О содержании трухмянами 5 1/2 почтовых станций", "О повинностях магометанского народа и о протчем за 1830 г.", "О новом способе взимания повинностей с магометан, кочующих в Ставропольской губернии", "О повинности, взыскиваемой с народа" и др.
Источники также отражают изменение в управлении: "О подчинении калмыцкой степи с кочующими на оной калмыками с их управлением Главному приставу", "Проект правил о производстве суда над кочующими во вверенной мне губернии инородцами и приведении этих правил в действие для предупреждения" и др.
Очень важными источниками по рассматриваемой проблеме являются документы из фонда 408 - Пристав трухмеиского народа. Дела из этого фонда дают представление об организации жизни туркменского народа. К таким документам можно отнести следующие дела: "По предписанию управляющего Астраханской губернии Кузнецова о собрании сведений о числе холопьев трухмеиского народа, у кого сколько мужского и женского пола состоит и какого они происхождения" и др.
Важными источниками для рассмотрения исследуемой проблемы служат материалы фонда 101 - Канцелярия Ставропольского губернатора. Магометанский стол. В этом фонде важны следующие дела: "Переписка с главным приставом кочующих народов", "Отчет о деятельности Главного управления магометанскими народами" и др.
Для написания диссертации были использованы фонды архивов Ставропольского государственного краеведческого музея. В работе задействованы следующие фонды: фонд 2 - Г.Н.Прозрителева, фонд 5 - И.В.Бент-ковского, фонд 54 - Народонаселение.
В работе также были использованы материалы фондов Государственного архива Астраханской области: фонд 2 - Канцелярия Астраханского военного губернатора, фонд 488 - Астраханская Татарская управа, фонд
435 - Кавказский губернский магистрат. Для исследования данной проблемы важное значение имеют следующие дела из фонда 2: "По отношению исправляющего должность Начальника Кавказской области о разных истязаниях, делаемых калмыками Болыпедербетовского улуса, владельцем их Очиром Хапчуковым", "Ведомость о числе магометан и их духовенства в Астраханской губернии за 1848 год", "Об отдаче некоторыми Волжскими калмыками по бедности своей детей подвластному хану Донанчеру Букневу, Киргизцам", "О кочующих и оседлых инородцах в Астраханской губернии: о сообщении об них статистическаго описания в Министерство Государственных имуществ и, наконец, переписка с Кавказским Начальником о туркменах, вышедших оттуда и здесь поселившихся. Здесь же полныя этим туркменам Списки - и основное распоряжение о воспрещении азиатцам выезжать в Киргизскую орду" и др.
Основные сведения об экономическом состоянии калмыцкой степи на рубеже XIX - XX вв. содержатся в "Материалах Статистико-экономичес-каго и естественноисторическаго обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии. Часть 1", хранящихся в библиотеке Астраханского архива (ГААО).
В ходе диссертационного исследования широко использовались уже опубликованные архивные документы. Среди них особо следует выделить "Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК)", 12-ти томное издание которых является самой крупной публикацией документов по истории Кавказа в дореволюционный период. Для изучения проблемы важна основная часть документов.
Весьма важный материал для рассмотрения российской политики по управлению кочевниками содержится в "Полном собрании законов Российской империи" (Собрание второе) и "Своде законов Российской Империи". В российском законодательстве XIX в. можно выделить важные юридические моменты, касающиеся отношения русских властей к сословиям кочевых обществ. В российских законах четко прослеживаются политика кавказской администрации по отношению к кочевой знати и контроль над зависимыми отношениями в их обществах. В законодательных актах, отражающих организацию управления ногайцами, калмыками и туркменами, постоянно подчеркивается задача привлечения кочевников к оседлому образу жизни.
Важно отметить, что российские законы четко определяли организацию управления ногайцами, калмыками и туркменами, которая отражалась в следующих документах: "Высочайше утвержденныя Правила для
управления Калмыцкаго народа", "Высочайше утвержденное учреждение для управления Кавказской области, отделение 1 - Управление унутренни-ми инородцами", "О заселении дорог на калмыцких землях в Астраханской губернии для пользования и поселения калмыков", "Высочайше утвержденное Положение об управлении калмыцким народом" и др.
Автор диссертации привлек к исследованию огромный комплекс источников с целью более широкого освещения поставленной проблемы.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1800 г., т.е. с момента активного влияния русских властей на управление внутренними делами калмыков, а затем ногайцев и туркмен, и заканчивая первым десятилетием XX в., т.е. до момента проведения административных мероприятий в Калмыцкой степи.
Территориальные рамки исследования. Географически тематика диссертации охватывает степное Предкавказье. Это огромный район, объединявший территорию бывшей Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей, а также часть бывшей Астраханской губернии.
Методологическая основа диссертации. Основой диссертационного исследования является принцип историзма, который позволяет рассматривать исторические события в конкретных исторических условиях, избегая сложившихся стереотипов. Кроме того, при рассмотрении важных вопросов автор диссертации использовал цивилизационный подход, не отрицая достоинств формационной методологии. В предлагаемом научном исследовании формационный подход дает общую линию развития общества, а цивилизационный позволяет более детально рассмотреть социально-классовые отношения, сложившиеся в кочевых обществах с учетом культурно-бытовых условий у ногайцев, калмыков и туркмен.
Для выявления специфики социальных отношений у кочевых народов использовался сравнительно-исторический метод.
Одной из основополагающих позиций диссертации является принцип решительного отказа от конъюнктурного взгляда на историческое развитие кочевых народов в рамках Российской империи как на угнетенных русскими властями.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые подробно рассматривается социальная стратификация в кочевых обществах ногайцев, калмыков и туркмен в ее трансформации на протяжении длительного исторического времени.
Новизна выводов работы заключается в том, что автор диссертации впервые пришел к выводу о том, что сословное деление кочевых обществ
может основываться не только на собственности на движимое и недвижимое имущество, но и определяться историческими традициями, складывающимися веками.
Практическая значимость работы вытекает из конкретного исторического материала, в ней представленного. Ряд ее материалов и положений может быть использован при дальнейшем изучении истории Северного Кавказа, общественных отношений народов степного Предкавказья. Отдельные положения работы могут быть использованы для разработки учебных пособий по историческому краеведению.
Важно учитывать, что современные межнациональные отношения следует строить с учетом опыта прошлого, как положительного, так и отрицательного. Современным политикам стоит обратиться к изучению законодательных мер русского правительства по отношению к степным народам. В своей основе это была грамотная, строго просчитанная политика по созданию сильного политического и экономического региона. Это особенно важно в наши дни, когда значимость геополитических интересов России на Северном Кавказе в условиях дезинтеграции политической системы возросла после распада СССР и образования новых государств.
Апробация работы. Основные положения диссертации и некоторые обобщения из нее изложены и обсуждены на региональных, всероссийских и международных конференциях: "Проблемы археологии и истории Северного Кавказа. II Минаевские чтения" (Ставрополь, 1998), "Аграрные проблемы Северного Кавказа" (Ставрополь, 1998), XLIV научно-практическая конференция преподавателей и студентов СГУ (Ставрополь, 1999), III Международный конгресс этнографов и антропологов (Москва, 1999), Научный межрегиональный семинар "Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология их изучения" (Ставрополь, 1999).
Кроме того, апробация работы отражалась в публикациях статей по теме диссертации в научных сборниках: "Проблемы археологии и истории Северного Кавказа": Материалы научной археолого-этнографической и ис-торико-краеведческой конференции. II Минаевские чтения (Ставрополь, 1999), "Древние средневековые цивилизации" (Ставрополь, 1999). Готовятся и другие публикации по теме диссертационного исследования.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений и карты.
Социальные отношения у кочевых народов ногайцев, калмыков и туркмен в первой половине XIX века
Помимо вышеуказанных мест калмыки посещали ярмарки Саратовской губернии, Кавказской области и земли Войска Донского.
Следовательно, единственной отраслью хозяйства было кочевое скотоводство. Стада служили обеспечением нормальной жизнедеятельности кочевников. Скот давал им одежду, пищу. Хлеб чаще всего покупали в ближайших русских городах и селениях. В упоминавшейся уже работе Ф.Бюллера "Инородцы Астраханской губернии" подчеркивалось: "Разведение скота составляет издавна единственную хозяйственную наклонность калмыков. За неимением других численных данных об этой ветви хозяйства за время прикочевки Калмыков в Россию могут служить указанием некоторые статьи уложения, составленнаго калмыцкими владельцами в 1640 году. Положение взысканий по 1000 овец, по 100 скотин и т.п. обнаруживает, как богато было тогда скотоводство у Калмыков. Затем, до начала текущего столетия, нет численных данных об этом важном предмете в жизни Калмыков, - а между тем скотоводству должно было бы способствовать пространство занимаемых ими степей. Но сравнение этих данных, выведенное в следующей таблице, обнаруживает весьма богатое скотоводство в начале нынешняго столетия (1803 г.), потом упадок его (к 1827 году), в следующее десятилетие совершенное разстройство, а с 1840 г. и по 1845 постепенное восстановление и размножение. У Калмыков показывалось (см. табл. 1).
Таким образом, уровня начала века калмыцкое скотоводство не достигло. Ф.Бюллер указывал одну из причин упадка скотоводства за исследуемые тридцать лет - суровые зимы. Ухудшение положения скотоводческого хозяйства с 1831 года отмечал и Н.Нефедьев в своей работе о волжских калмыках. Он лишь указал на рост имущественной дифференциации в кочевом калмыцком обществе.
Н.Нефедьев так определял богатое хозяйство: "Когда калмык имеет от 500 до 5 и 10-ти тысяч овец, от 100 до 2 т. лошадей, от 100 до 500 рогатого скота и от 25 до 100 верблюдов; безбедным - когда есть от 50 до 150 овец, от 10 до 50 лошадей, от 10 до 30 рог. скота и от 5 до 15 верблюдов, и наконец, самым ограниченным, если у калмыка не более 20 овец, две или три лошади и голов пять рогатого скота, ибо из сего количества нельзя извлекать продатею достаточных средств к содержанию и надобно чрез услуги другим искать их пособия"24. Калмыки, вообще не имевшие скота, оставляли кочевую жизнь. Их называли байгуши. Из-за отсутствия скота - единственного источника пропитания - они вынуждены были становиться наемными рабочими. Они нанимались в рыбопромышленные ватаги. "На ватагах и мореходных судах Калмыки исключительно употребляются как рабочие (музуры). Их труд также использовался в работах при добыче соли из озер, и они нанимались гребцами на суда, а не для ловли рыбы и боя тюленя"25.
Как видно из приведенных данных, к середине XIX века произошел упадок в скотоводческом хозяйстве кочевника, который исследователи связывали с природными катаклизмами и социальным расслоением. Ухудшение климата и ряд других факторов привели к обеднению части калмыцкого общества. Беднейшие слои населения, лишенные единственного источника существования - скота, становятся байгушами (бедняками). Чтобы выжить в такой ситуации, они вынуждены были оставлять кочевой образ жизни и становиться наемными рабочими, труд которых использовался в рыбных промыслах и других видах трудовой деятельности.
Долгое время не производилась перепись калмыцкого населения. Н.Нефедьев так объяснял причину такого положения дел "вкоронившихся в калмыках предразсудков, по которым они, вероятно, из опасения налогов и других повинностей, всегда уклонялись от вернаго изчисления"26. Сведения о числе калмыков доставляли сами владельцы и улусные правители, но они указывали лишь число кибиток. "Народонаселение в калмыцких улусах предполагается свыше ста тысяч душ"27.
Весь калмыцкий народ делился на три главных рода, которые делились на 9 улусов. Улусы были разделены на аймаки, т.е. участки зайсангов. Самым мелким административным делением были хотоны, состоящие из нескольких кибиток. Калмыки сохранили родовое деление своего общества со времен Монгольской империи. Калмыцкое общество делилось на три рода: 1) Торгоуты; 2) Дербеты; 3) Хошоуты.
Торгоуты разделялись на 6 улусов: Икицохуровский, Яндыковский, Хараху-совский, Эрдени-Кичиковский, Багацохуровский, Эркетеневский. Род Дербетов получил свое название от монгольского слова "дербюн", что означает четыре, т.к. составляли 1/4 часть монгольского войска. Название рода Хошоутов происходит от слова "хош", что означает стан или лагерь, т.к. они являлись очень воинственным народом. В XIX веке род дербетов был разделен на два улуса: Болыпедербе-товский и Малодербетовский. Фактически астраханские калмыки составляли Ма-лодербетовский улус, кочевали раздельно с 1785 года. Род Хошоутов образовал Хошоутовский улус. "Из сих улусов два: Богацохуровский и Эркетеневский казен-ныя. Прочие же все принадлежат владельцам"28.
В улусы объединялись люди, ведущие свое происхождение от одного родоначальника. Улус, как уже было отмечено, делился на аймаки и хотоны. "Хотон - кочевой поселок, состоящий из близких родственников. В хотоне было от 15 до 20 кибиток, а иногда и меньше. Аймак представлял собою группу из нескольких хотонов, или союз родственных между собою семей разных ветвей, получившихся в результате дробления древних родов. Величина аймаков была различна. Иногда аймак был не больше хотона, а иногда в нем было больше 100 и даже до 200 кибиток"29.
Земля, по которой кочевали калмыки, принадлежала государству. Границы их кочевий долгое время не были определены русскими властями. Но 27 сентября 1800 года последовал Высочайший указ императора Павла I "коим повелевалось: Калмыцким Малаго и Большего Дер бета владельцам и другим калмыцким же орд владельцам и чиновникам с народом их, в Астраханской губернии кочующим, Всемилостивейшие жалуем во владение все те земли от Царицына по рекам: Волге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью и словом все те земли, на коих до ухода за границу калмыки имели свое кочевье, исключая тех, кои по уходе именными указами пожалованы"30
Российская политика по управлению кочевыми народами в первой половине XIX века
С ногайцев также взимались повинности на содержание местной администрации. Очень важно заметить, что повинности, следуя уставу, распределялись не по количеству душ, а согласно численности скота - основного богатства ногайцев, т.е. скотоводства. И.В.Бентковский характеризовал эти повинности как подоходный налог. В 1828 году правительство привлекло к отбыванию повинностей тарханов, сеитов и мурз. Хотя народ в силу исторически сложившихся традиций "за некоторых, особенно уважаемых им представителей этих привилегированных лиц, обязался выполнять и взносить следующую по раскладке долю"54.
И.В.Бентковский, опираясь на архивные данные, отмечал уравнение натуральных повинностей "по распоряжению Ермолова натуральными повинностями Джембулуковцы и Едисанцы, входившие в состав этого приставства, обязанные в то время переводить из Шандруковской пристани на Каспийском море 8 тыс. четвертей провианта в магазины леваго фланга, на 2 тыс. арбах, из которых каждая обходилась в 10 руб. ассигнациями, а все в 20000 руб. (см. табл. 4).
Стоимость ногайцам этой одной повинности обходилась поэтому в 7,5 ценности всего их скотоводства. Повинность эта оплачивалась казною в половину против справочных цен; но и затем, включая и содержание 3-х пар почтовых лошадей, Калаусо-Джембойлуковским ногайцам обошлось с 1823 г. по 1827 год в 41781 р. 95 к., т.е. по 34 р. 47 коп. на каждую из 1213 кибиток, обязанных натуральною повинностию.
В тот же период времени и та же повинность обошлась ногайцам Калаусо-Саблинского и Бештово-Кумского приставства в 113430 руб., т.е. по 112 руб. 52 коп. на каждую из 1008 кибиток. Последующих распоряжений об этом предмете из дел не видно. Известно только, что когда в 1841 г. Министерство государственных имуществ, в ведение коего поступили кочующие в Кавказской области народы, потребовало о них сведений, то в числе прочих были доставлены и следующие.
Калаусо-Джембойлуковских Ногайцев считалось тогда 1913 кибиток, а Калаусо-Саблинских и Бештово-Кумских 2063 кибитки. Оба эти приставства перевозили в магазины правого фланга 7280 четв. провианта, а в Пятигорск дрова и строевой лес для построек при минеральных водах. Сверх того наряжали 1926 чел. конно вооруженных всадников для охранения летом Кисловодской линии. Арб выходило 2380, а вся натуральная повинность оценивалась в 75540 рублей"55.
Власти осуществляли строгий контроль над распределением повинностей. Распределение производилось аульными старостами в присутствии головы и старшин и должно было утверждаться всем обществом. Произвольно без ведома Главноуправляющего на Кавказе не вводилась ни одна повинность. Связанные с повинностями сословные отношения, так же претерпели изменения. Тарханство было упразднено. Оно стало привлекаться к отбыванию повинностей. Власть мурз также была ограничена и поставлена под контроль Главного Пристава. "На Главного Пристава возлагается собрать достаточные сведения относительно податей, или иного рода повинностей, отбываемых простыми Нагайцами в пользу Мурз, где оные по древнему введению отправляются и не изменяя свойства их, сообразий с существующими в народах сих обычаями и определить с точностию, в чем именно, в какой мере должна состоять обязанность Нагайцев в отношении повинностей мурзам принадлежащих"56. Повинности простых ногайцев в пользу мурз утверждались высшей администрацией, выполнялись под контролем головы и старшин и были четко регламентированы.
В законе также были определены лица, пользующиеся налоговыми льготами. "Духовенство магометанское, как-то: Кадии, Ефендий и Ахунди, не принадлежат к числу отправляющих повинности. Не подлежат отправлению повинностей мирских Мурзы и их семейства, буде прежде в оных не участвовали"57.
Долгое время "Устав по управлению внутренними инородцами" не был введен в жизнь, особенно в той своей части, где указывалось изучение национальных особенностей, традиций. Как доносил барон Розен графу Чернышеву наше управление "ограничивалось одним лишь поверхностным наблюдением, ибо не было собираемо надлежащих сведений о народонаселении, правах, обычаях, состоянии и нуждах народа .
Сведения, которые надо было собрать, использовались для контроля над соблюдением "Устава" (1827 г.). Важно отметить, как указывали частные приставы, не все положения этого документа были применимы к реалиям кочевой жизни. Скорее всего, подобное управление больше подходило к постоянной жизни, особенно это касается создания управленческого аппарата. Четкий контроль со стороны русской администрации осуществлять было сложно, т.к. номады постоянно передвигались по своим кочевьям. Русские власти контролировали передвижение кочевников. Из обращения Главного пристава Балуева к калаусо-джембойлуковскому: "всему в заведовании вашем состоящему; чтобы никто никуда без билета вашего, кроме разве для розыску пропавшаго скота и то в своем кочевье не отлучался... имеющий свой надобности в Моздок получи от вас на проезд билеты по прибытии туда предъявили бы, оные находящемуся там штата моему чиновнику"59. Подобная политика осуществлялась по причине особенностей кочевой жизни, т.к. угоны скота продолжали оставаться реалиями образа жизни номада.
Сложнее обстояло дело по управлению закубанскими ногайцами, которые находились в ведении военного ведомства. Они "кроме родственных связей, религии и обычаев не имели ничего общего с ногайцами, кочующими в Кавказской области"60. Закубанские ногайцы совершали противоправные действия против мирных жителей и российских властей. Если действия ногайцев затрагивали регио 61-5460131 (2293x3427x2 tiff) нальные интересы России, не исключалось и применение силы. Использование ногайцев против закубанцев накладывало на Россию обязательство по защите их от последних.
Переселенные еще до воцарения Павла І в Таврическую губернию ногайцы в 1799 году получили долговременную беспроцентную ссуду для обустройства. Местные власти были осведомлены о том, что кавказские ногайцы помогали в укрывании закубанцев. Русская администрация решила предпринять ряд мер, которые заключались в переселении провинившихся ногайцев в центральные губернии Российской империи.
Изменение в управлении кочевыми народами в пореформенный период
Как следует из документа, арендная цена значительно выросла, на последующих торгах она составила 72 1/4 коп. за десятину.
В течение последующего времени происходило дополнительное межевание земли. Земельные планы менялись в силу ряда причин: по ходатайству калмыков или по другим, независящим от них причинам (или по инициативе местной администрации). Например, "Багатуктунову 2 роду в 1872 году была нарезана земля из так называемых участков Борне по реке Хагинке (2580 дес. удобной и 400 дес. неудобной), в 1876 году им уже эта земля заменена площадью в 8940 дес. удобной и 900 дес. неудобной, прилегающей к Большому Лиману Маныча"92. Большое изменение в земельном устройстве калмыков произошло после выделения поселка Князе-Михайловского, в котором проживало 73 человека на 9500 дес. земли. Учет земель Болыпедербетовского улуса имел важное хозяйственное значение "точно так же разделение земель на удобные и неудобные подлежит сомнению, например, по планам 1872 года земля, прилегающая к Большому и Малому Безрукшуну, зачислена в неудобные земли площадью 1460 дес, тогда как эти почвы, являясь столбчатыми солонцами, дают удовлетворительный выгон, а в дождливые годы и значительный урожай хлеба; точно так же в надел Ходжинкинова рода значительно свыше 2 тыс.десятин в неудобные земли, на самом деле представляющие выгонные угодья среднего достоинства; в надел Будульчинерова рода зачислено 1610 дес. в неудобной земли (Большой Бурукшун), тогда как в настоящее время эти земли являются выгонными и сенокосными и т.п."93.
Завершилось генеральное межевание земли, в результате которого правительство выделило калмыкам земли под оседлое поселение на льготных условиях.
"В 1903 году министерство внутренних дел командировало в калмыцкую степь Астраханской и Ставропольской губерний одного из чиновников с целью ознакомления с образом жизни калмыков. В итоге им были сделаны следующие выводы: астраханские калмыки остались по-прежнему кочевниками-скотоводами, а ставропольские калмыки "почти не отличаются по образу жизни и занятиям от оседлого сельского населения"94.
Подобное утверждение подтверждается документально: "за последние три десятка лет, в силу атмосфирических и экономических причин совершенно (калмыки) прекратили вести кочевое хозяйство"95. Одним из факторов, способствующих этому, являлось, по мнению властей, "культурное влияние русского населения". Ставропольские калмыки окончательно ассимилировались с оседлым населением (см. табл. 12).
Эти данные свидетельствуют о том, что большая часть калмыков Больше-дербетовского улуса вела оседлый образ жизни: 75,7-100% проживали в домах и только два рода из 13-ти, Икичоносов и Будульчинеров, не обзавелись домами и вели полуоседлый образ жизни, в Икичоносовом - 79,7% и в Будульчинеров -63,5%. Г.Н.Прозрителев объяснял это следующим образом: "... плохим качеством земельных угодий, отведенных для Икичоносова и Будульчинерова родов в при-манычской полосе Ставропольских степей, где обилие солончаков не позволяет вести земледельческое хозяйство"96 ... также "они получили значительно больше земель в душевые наделы, а именно по зачету 3 дес. солончаков за 1 дес. удобной земли .
Подведя итоги успехов оседлости ставропольских калмыков, можно отметить следующее: если в 1872 году на одну душу мужского пола приходилось 0,15 дес.посевной площади, то в начале XX века - 12,4 дес. посевной площади, что в 82,6 раза больше, чем в 1872 году.
Посевная площадь увеличилась за 30 лет (1811-1901) на 54331 десятину, т.е. в 61,6 раза. Наравне с земледельческим хозяйством развивалось и скотоводство: овцеводство и разведение крупного рогатого скота, табунное коневодство, т.е. кочевое скотоводство ушло в прошлое.
Известный общественный деятель, исследователь жизни калмыков Больше-дербетовского улуса в начале XX века отмечал: "Только в одном из тринадцати родов, Багатуктуновом П, земледельческое хозяйство не ведется еще собственными силами калмыков, а в хозяйствах хурулов не ведется совершенно"98. Таким образом, ставропольские калмыки в конце XIX века, особенно в начале XX века, в основном освоили земледельческое хозяйство.
В начале XX века, как уже отмечалось выше, астраханские калмыки продолжали вести кочевой образ жизни. И.А.Житецкий в своей работе "Очерки быта астраханских калмыков. Этнографические наблюдения" указывал, что "Астраханские калмыки, которых насчитывают теперь до полумиллиона душ обоего пола, кочуют отчасти на луговой стороне Волги, где в их пользовании находится до 700000 десятин земли, а главным образом на нагорной, занимая здесь своими кочевьями более 700000 десятин". Таким образом, в конце XIX века астраханские калмыки еще занимались кочевым скотоводством. Но в 1-ом десятилетии XX века, как указывают "Материалы статистико-экономического и естественно-исторического обследования калмыцкой степи Астраханской губернии", находящиеся в библиотеке государственного архива Астраханской области: "Население ведет кочевой образ жизни с большим приближением к оседлости на крайнем Северо-Западе, где постепенно развивается земледелие, и на Юго-Востоке, где население занято преимущественно рыболовством"100. Таким образом, несмотря на преобладание кочевого скотоводства, у астраханских калмыков начало развиваться земледелие. В хозяйстве стал преобладать крупный рогатый скот, вытеснив овцу и лошадь. Как у ставропольских калмыков, так и у их астраханских соплеменников большую роль в обустройстве земледельческого хозяйства сыграла близость к русскому населению. "Хлебопашество имеет место на западе и северо-западе степи и отчасти на востоке ближе к русским селам. Эволюция земледелия идет в калмыцкой степи в следующем порядке: сначала сдача земель за деньги, затем из части, далее обработка с упрягой и, наконец, обработка личная, из каждаго русскаго села, как из центра, расползается в степь распашка и с каждым годом русский плуг входит в калмыцкия степи глубже и глубже в погоне за целинными землями"101. Н.Очиров в работе "Астраханские калмыки и их экономическое состояние в 1915 году" также отмечает влияние русских крестьян на хозяйство калмыка: "Обработка земли производится или лично калмыками, или совместно с крестьянами"102. Автор также отмечает земледельческие районы калмыцкой степи: "К таковым принадлежит Северный, где земледелием занимается 86,2% всего населения, Западный - 77,6%. Только наибеднейшие калмыки отдают свои пахотные земли крестьянам, получая 1/5 или шестую часть урожая; средния хозяева обрабатывают сами, а зажиточные - представляют свои пашни, рабочий скот, семена и земледельческие орудия бедным калмыкам или крестьянам соседних сел"103. Итак, у астраханских калмыков отсутствовали оброчные земли, а аренда носила индивидуальный характер, т.е. осуществлялась без торгов в управлении. Основная часть земли обрабатывалась своими силами только в зажиточных хозяйствах, основным показателем которого являлось наличие свыше 20 голов скота, применялась наемная рабочая сила.
Социальная стратификация кочевников в порефор менный период
Эту таблицу следует сопоставить с числом населения приставств. Ведомость о числе магометан в Приставствах Трухменском и Ачикулакском (за 1899 год) представлена в таблице 16. Сведения о соотношении сословий в туркменском и ногайском обществах содержатся в таблице 17.
Из приведенных выше таблиц следует, что привилегированные сословия составляли незначительное число среди простых ногайцев и туркмен.
Российские реформы 60-х годов XIX века не могли не затронуть сословные отношения в калмыцком обществе, хотя документ, отменявший зависимость калмыков-простолюдинов от знати, вышел спустя 30 лет после Манифеста 19 февраля 1861 года. До этого времени местные власти старались ограничить произвол калмыцкой знати. В отличие от ногайцев и туркмен у калмыков еще долгое время сохраняли жизненность сословные отношения, уходившие корнями в военное историческое прошлое.
Как отмечалось ранее, калмыцкие улусы делились на казенные и владельческие, власть в которых принадлежала нойонам. Ставропольский гражданский губернатор в своем рапорте указывал, что "они (калмыки), как равно и калмыки Астраханской губернии владельческих улусов, имеют характер обязанных крестьян к своим владельцам. Эта зависимость простолюдинов калмыков к своим владельцам увеличивается еще и тем, что владелец улуса... председательствуя в улусном управлении и в улусном Зарго, имеют власть полицейскую и судебную, а эти законные его права ставят его в глазах простолюдинов калмыков полновластным над ним господином, в руках котораго, по их понятиям, заключается сила мирящая и карающая"41.
Российские власти старались всеми мерами поддержать кочевую знать. К их владельческим правам, которые традиционно существовали в обществе, добавились привилегии, данные русским законом. В рапорте губернатора указывается на полицейскую и судебную власть владельцев в своем улусе. Практически ни один из них не знаком с судопроизводством, отсюда наличие произвола с их стороны в решении дел. Там же в рапорте отмечается, "...что ни один из владельцев улуса, ни один опекун улуса, несмотря на свое председательство в первой судебной инстанции, как безграмотный не имеет никакого понятия о су-допроизводстве по законам государства... .
Зависимые отношения у калмыков, вдобавок к законодательной традиционной основе, имели и религиозную подоплеку. И.В.Бентковский отмечал в своей работе "Взгляд на кочевую культуру калмыков и причины ея живучести" (Ставрополь, 1888 г.), хранящейся в библиотеке Астраханского архива: "учение буддизма о переселении душ вполне делает для нас понятным то уважение, коим простой калмыцкий народ проникнут до мозга костей к высшей расе своего племени, которую они называют цаган-ясан, т.е. белая или благородная кость. Переселение души простолюдина в белую кость, т.е. нойона, тайши, хана и их родственников буддист считает наградою за добродетельную жизнь в прежнем его перерождении"43. Автор также подчеркивал "безграничное повиновение к своим владельцам..."44.
В приведенном выше рапорте также указывается, что "владелец улуса пользуется такими правами над своими подвластными, какими от начала крепостного права в России до настоящаго времени не пользовался ни один помещик"45. Возможно, что подобная разница между российским крепостным правом и зависимыми отношениями у калмыков связана с религиозными и родовыми пережитками у калмыков. Произвол владельцев улусов и опекунов заключался еще и в том, что они часто скрывали число кибиток, не уплачивая деньги на содержание административного аппарата. Местная администрация не имела права вмешиваться во внутренние дела калмыков. Из общего списка знати выделялся владелец Хошоутовского улуса подполковник Тюменьев. Русские власти отмечали его грамотное управление своим владением.
В дальнейшей своей политике местные власти поставили под контроль назначение владельцев улусов и аймачных зайсангов. Источник, озаглавленный "О выборах и Утверждении аймачных зайсангов в Болыпедербетовском улусе", гласит: "В 1872 году 10-го ноября Аймачный Зайсанг Икитуктунова рода Лапин Опогинов подал прошение на имя попечителя Улуса, в котором просил, - по случаю одержимой своей болезни передать Управление Аймаком Икитуктунова рода сыну своему Бадми Лапину"46. Как следует из приведенного документа, разрешение на передачу управления улусом давал только попечитель улуса -русский чиновник. Гражданский губернатор утверждал опеку над малолетними детьми и имуществом умершего зайсанга. "Я утверждаю Зайсанга Большедер-бетовского улуса Ичикиносова рода Санджи Зандоинова опекуном над имуществом и малолетними детьми, оставшимися после умершаго брата его Зайсанга Маизы Зандаинова"47.
Таким образом, русские власти постепенно пытались поставить под свой контроль общественные отношения у калмыков. Подобных примеров можно привести множество. Вероятно, это было связано с тем, что крепостное право среди русского населения в 1861 году было отменено, власти готовились к изменению сословных отношений и среди кочевников на основе "Манифеста 19 февраля 1861 года". Подобное утверждение следует из документа, озаглавленного "Материалы к проекту о преобразовании Болынедербетовскаго улуса Ставропольской губернии на основании Крестьянского положения 19 февраля 1861 года".
Похожие диссертации на Социальная стратификация у кочевых народов степного Предкавказья в XIX - начале XX века
