Содержание к диссертации
Введение
Введение 3
Глава I Аграрные преобразования у горских народов Центрального Предкавказья в 50-70-х XIX века 29
1.1 Земельные права различных сословий у народов Центрального Предкавказья в пореформенный период в контексте норм обычного права 29
1.2 Аграрные реформы у народов Центрального Предкавказья в 60-70 гг. XIX века 53
Глава II Эволюция аграрных отношений в пореформенный период 82
2.1 Развитие частного землевладения в пореформенный период 82
2.2 Общинное землепользование в условиях товарно-денежных отношений 95
2.3 Статус пастбищных земель у народов Центрального Предкавказья и втягивание их в сферу экономических отношений 107
Глава III Трансформация земельных отношений у народов Центрального Предкавказья в начале XX века 128
3.1 Деятельность Абрамовской комиссии 128
3.2 Подготовка Столыпинской аграрной реформы у горских народов 143
3.3 Роль банковского капитала в развитии кредитных отношений в землевладении 154
Заключение 170
Библиография 176
Список сокращений 199
- Земельные права различных сословий у народов Центрального Предкавказья в пореформенный период в контексте норм обычного права
- Развитие частного землевладения в пореформенный период
- Статус пастбищных земель у народов Центрального Предкавказья и втягивание их в сферу экономических отношений
- Подготовка Столыпинской аграрной реформы у горских народов
Введение к работе
Актуальность темы. Актуальность предлагаемого исследования определяется структурой запросов современного общества. Практика российского реформаторства во второй половине XIX - начале XX века несла с собой достаточно много факторов обусловивший переломный период в общественно-политической, социально-экономической и других сферах общественной жизни народов Центрального Предкавказья.
Только комплексный, всесторонний анализ всей системы земельных отношений позволит дать объективную картину социально-экономического развития региона в пореформенный период. Без подробного и глубокого изучения поземельного вопроса малых народов невозможно воссоздать аграрную историю всей страны. Земельные отношения у народов Центрального Предкавказья были чрезвычайно сложными, это обуславливалось пестротою национального и социального состава региона, с одной стороны, а с другой запутанностью, которую внесли в них представители кавказской администрации.
Актуальность настоящего исследования определяется также и тем обстоятельством, что в исторической науке отсутствуют работы, посвященные проблемам земельных взаимоотношений у народов Центрального Предкавказья в пореформенный период.
Важным представляется анализ постепенного смещения в российской политике акцентов от военно-колониальных, силовых методов к общеимперским, гражданским, мирным, хозяйственно-экономическим отношениям.
Учет новых реалий и современных точек зрения с опорой на уже имеющийся богатый научный материал, многоаспектная постановка проблемы позволяет проследить эволюцию российской политики на протяжении пореформенного периода и рассмотреть вхождение и закрепление горских народов в составе Российской империи.
Настоящая диссертационная работа представляет собой попытку комплексного исследования проблемы решения земельного вопроса у различных этнических групп народов Центрального Предкавказья на протяжении пореформенного периода.
Историография. Историю изучения земельных отношений можно условно разделить на три периода: дореволюционный, советский и современный.
Историография земельных отношений у различных народов Центрального Предкавказья в целом хорошо описана и изучена как дореволюционными историками, так и учеными исследователями нашего времени. Однако изучению форм землевладения и землепользования посвящено незначительное количество работ и практически все они носят локальный характер. До сих пор нет обобщающих работ по этой проблеме. Историографический обзор исследования позволит глубже проанализировать накопившийся в исторической литературе за последние годы материал с тем, чтобы детально осветить, социально-экономические процессы, протекавшие в землевладении и землепользовании в горских обществах в пореформенный период.
В историографии дореволюционного периода особое место занимают сведения европейских путешественники XVIII - начала XIX века и участников академических экспедиций И.Л. Гюльденштедт, Я. Рейнеггс, П.С. Палас, Ю. Клапрот, К. Кох, Ф. Паррот и др., побывавшие на Кавказе, которые дают некоторые отрывочные сведения о хозяйственных занятиях, землевладении и социальных отношениях у различных народов данного региона. Известия западноевропейских авторов о народах Кавказа стали доступными исследователям благодаря публикации их в специальном издании. Также к числу обобщающих работ первой половины XIX века относятся описание народов Кавказа сделанные И.Ф. Бламбергом.
В процессе присоединения народов Кавказа к России северокавказская администрация из практических соображений приступила к изучению сословных и земельных отношений новых подданных государства. По требованию высшего начальства военными чинами составлялись различные описания, справки, докладные записки, донесения, отчеты. Ввиду того, что эти данные собирались людьми, не имевшими специальной подготовки, в них содержится много ошибок и неточностей, порой серьезного характера. Труды дворянских и буржуазных историков содержат как методологические, так и фактические ошибки. Пренебрежительное отношение к «туземцам» к их истории, приводившей к тому, что как хозяйство, так и социальные отношения в среде народов Кавказа представляли стоящими на низком уровне развития, а все мероприятия царской администрации в свою очередь преподносились как проявления «заботы правительства о благе местного населения».
Из представителей дворянско-буржуазной историографии наиболее достоверные сведения о поземельных отношениях содержатся в трудах П.А. Гаврилова, Н.Ф. Грабовского, М.М. Ковалевского, В. Миллера, Н.П. Тульчинского, Г.А. Вертепова и др. Эти авторы, как правило, были проводниками в жизнь различные правительственных распоряжений в области земельных и сословных, преобразований в регионе, хорошо знали образ жизни, обычаи и нравы горцев, в своих исследованиях они использовали материалы местных архивов, а также собственные впечатления от поездок к горцам.
Сведения о ходе проведения аграрных преобразований в крае и устройстве поземельного быта горцев, их итоги и перспективы рассматриваются подробно в работах П.А. Гаврилова, Н.Ф. Грабовского, Н.П. Тульчинского. Авторы указывали на резкое сокращение земель общественного пользования к концу XIX века за счет захватов общинных земель зажиточной верхушкой крестьянства. Н.П. Тульчинский в своем исследовании отмечает «что в горах под влиянием суровой горной природы и чрезвычайной скудости земли, выработались два типа землевладения: в виде частной собственности отдельных лиц, а все остальные земли пастбища, покосы и леса, сложившемуся обычаю были общественными».
М. Ковалевский и В. Миллер в своих работах на основе анализа форм землевладения и широкого применения сравнительного метода выявили почти у всех горских народов наличие феодальных отношений и ввели в научный оборот понятие «горский феодализм», а также обосновали, что некоторые институты и нормы обычного права на самом деле являлись завуалированными атрибутами феодального общества. Однако, они не акцентировали свое внимание на происходящих в начале 80-х гг. XIX века социально-экономических сдвигах, обусловленных глубоким проникновением капиталистических отношений, разложением феодального землевладения, процессом интенсивной социальной дифференциации в горских обществах, ограничившись лишь некоторыми замечаниями по этому поводу.
В работах того времени события на Кавказе, главным образом, политика российского государства в отношениях с горскими народами, большинством дореволюционных исследователей рассматривалась с точки зрения великодержавного шовинизма, т.е. как противостояние христианства с мусульманским миром, цивилизации с варварством. Эти идеи в скрытой форме, прослеживаются в работах крупнейших исследователей общественного устройства и быта горских народов М.М. Ковалевского и Ф.И. Леонтовича. Их работы заслуживают особого внимания. В 1882 году Ф.И. Леонтович издал записки горских адатов в которых видное место занимают обычно-правовые нормы народов Северного Кавказа. Сравнивая нормы, действовавшие во второй половине XIX века с нормами, приведенными у автора можно видеть эволюцию в интересующей нас области обычного права. В Трудах М.М. Ковалевского мы также находим ценные данные по обычному имущественному праву горцев. Однако многие вопросы, в частности землевладение и землепользование, внутриобщинное управление освещается в адатах нечетко или же совершено не затрагивается авторами.
Проблему социально-экономических отношений у горских народов в конце XIX - начале XX вв. впервые серьезно поставили и попытались всесторонне исследовать представители демократического направления дореволюционной русской историографии. Наиболее выдающимися трудами в этой области явились работы А.А. Ардасенова и Г.М. Цаголова. Они не ограничивались показом тяжелого социально-экономического и политического положения, чрезвычайной остроты земельного голода, обусловленного, по их мнению, колониальной политикой самодержавия в отношении горских народов.
Изучение вопросов, относящихся к предмету нашего исследования, имело в советской историографии, кардинально отличающиеся от предыдущего периода. Она базировалась на марксистско-ленинских принципах, где главное внимание уделялось классовым, а не культурно-цивилизационным противоречиям.
В свою очередь советская историография подразделяется на несколько периодов. Для работ 20-х гг. характерны малочисленность работ, бедность источниковедческой базы и отсутствие глубокого анализа фактов и явлений, широких обобщений и аргументированных выводов, а также связь с теориями представителей дореволюционной историографии. К этому периоду относятся работы У. Алиева, С.И. Месяца, В.П. Пожидаева, они имеют важное значение для начального этапа советской историографии. В них содержится ценный этнографический и исторический материал. Отдавая дань своему времени, они утверждали новые революционные истины, создавая работы скорее публицистические, нежели строго научного характера. Например, в трудах С.И. Месяца, В.П. Пожидаева содержатся ценные материалы по общинному земельному праву, а также о формах объединений при обработке пахотных угодий и содержание скота на горных пастбищах.
Существенный вклад в изучение землевладения и землепользование у карачаевцев и осетин внесли работы Е.Н. Студенецкой, К.Х. Дзокаева, А.К. Джанаева. В их статьях содержится подробное описания положения крестьянства, какие повинности они несли в пользу представителей привилегированных сословий и на каком праве они пользовались землей.
Несмотря на краткость и обзорный характер трудов, в них авторы более зрело, и научно решали поставленные исследовательские задачи, более дифференцировано подошли к анализу социально-экономического уровня развития горских народов, отказались от категорических выводов своих предшественников о господстве патриархально-родового или феодального быта и не отрицали существования капиталистического уклада у горцев. В целом же работы этих авторов свидетельствовали о том, что историография Северного Кавказа сделала шаг вперед в решении стоящих перед ней задач.
Наиболее существенный вклад в изучение земельных преобразований внесли исследования, Т.Х Кумыкова и Г.Х. Мамбетова которые, располагая богатыми архивными источниками, исследовали вопросы землевладения Кабарды и Балкарии исследуемого нами периода. Авторы дают подробное описание изменений произошедших во второй половине XIX века в землепользовании и землевладении кабардинцев и балкарцев. Работы Т.Х Кумыкова являются наиболее полными исследованиями по истории Кабарды и Балкарии XIX века. Он изучил расселение, социальную структуру, экономическое и культурное развитие кабардинцев и балкарцев в изучаемый период. В его трудах нашли последовательное освещение земельная и крестьянская реформы, осуществляемые Российской империей. В аналогичном стиле написаны работы Г.Х. Мамбетова и К.Г. Азаматова, Б.В. Скитского.
Среди специальных исследований по проблеме землевладения и землепользования в Балкарии следует отметить работы М.Ч. Кучмезовой. Автор подробно исследует разные категории землевладения (общинное, подворно-индивидуальное, феодальное) на протяжении всего XIX века, прослеживается эволюция землепользования, анализируется конкретные изменения в аграрных отношениях в пореформенный период.
Анализу аграрной политики правительства в Черкессии и Карачае в пореформенный период была посвящены работы В.П. Невской. В них был дан общий очерк колониальной и аграрной политики во второй половине XIX - начале XX вв. Проведение земельной и крестьянской реформ, их влияние на социально-экономическое развитие горского крестьянского хозяйства, острота земельного вопроса. В 70 е гг. выходит в свет работа В.П. Невской, большое внимание автор уделяла анализу специфики проведения на Кубани столыпинской аграрной политики, своеобразие которой проявилось здесь в стремлении царизма сохранить казачью общину и феодальное землевладение. Стремление царизма распространить столыпинское аграрное законодательство на горские районы тормозилось местной администрацией, пытавшейся сохранить феодальное землевладение. В.П. Невская также занималась разработкой проблем горской общины, которая велась практически по всем народам Северного Кавказа, предоставила обширный сравнительный материал. Автор наметить основные типы горской общины, показать специфику и общие закономерности ее развития в феодализирующихся горских обществах Северного Кавказа, а также определить основные направления в изучении этого института, среди них - генезис сельской общины, ее экономическая основа, социальная стратификация, землевладение и землепользование, трансформация общины под воздействием развития феодальных отношений, перемены в общинном строе в пореформенный период.
Большое значение по изучению аграрных отношений имеют обобщающие по всему Северному Кавказу работы А.В. Фадеева. В своих работах он сделал попытку выявить основные предпосылки и причины, способствовавшие развитию земледельческого капитализма на Северном Кавказе в пореформенный период, показал формы и методы проникновения российского капитала, как в степные районы края, так и в горские.
Многие исследователи делают уходящие в сторону обобщенные выводы о превалирующем характере того или иного уклада хозяйства. Например, работы М.Х. Ацканова, А.А. Белоусова, Т.А. Жакомихова и др. Написанная этими авторами картина земельных и социальных отношений вписана в марксистскую схему политической экономики и как бы спроецирована с русского варианта феодализма.
На страницах ряда журналов и сборников научных статей то и дело появились содержательные работы таких кавказоведов как: И.Ф. Мужева, В.П. Крикунова, М.М. Цораева, А.И Хазбулатова, Н.Х. Тхамокова, Н.П. Гриценко. При этом следует отметить, что работы перечисленных авторов не охватывают истории всех горских народов Северного Кавказа в целом. Несмотря на то, что все горцы характеризуются многими общими чертами социально-экономического развития, их история изучалась исследователями применительно к каждой народности отдельно. Локальность этих работ при всей их научной ценности затрудняет выявление общих черт их экономического строя. Кроме того, многие вопросы, такие, например, как поземельная зависимость горского крестьянства в пореформенное время, сословный вопрос в указанный период вообще исследовались недостаточно и требуют серьезного изучения.
Советская историография достигла больших успехов в создании научной истории горских народов Кавказа, вобрав в себя все лучшее и позитивное, что было достигнуто дореволюционными исследователями, и, попыталась по-новому осмыслить прошлое этих народов. Труды таких ученых, как В.К. Гарданова, Ч.Э. Карданова, А.А. Саламова, и др., создали прочную научную базу для дальнейшего углубленного исследования социально-экономических отношений у народов Центрального Предкавказья в прошлом.
В советский период завершается работа над обобщающими трудами по истории северокавказских автономных республик и областей с древнейших времен до 1917 года.
В конце 80-х гг. издается «История народов Северного Кавказа». Эта работа «призвана дать целостное освещение истории народов Северного Кавказа в их взаимосвязи между собой, а также с русскими и другими народами, раскрыть особенности истории северокавказских народов как проявления общих закономерностей исторического процесса в условиях менявшейся в течение веков исторической обстановки жизни этих народов». В них освещались изменения, происходящие в конце XIX - начале XX вв. у горских народов.
С начала 70-х годов наблюдается снижение количества исследований в отношении отдельных народов, Б.А. Калоев, А.И. Робакидзе. В этой связи большой интерес вызывает выявление особенностей процесса феодализации у горцев Северного Кавказа, а также изучение сельской общины с точки зрения так называемого «горского феодализма». Необходимо отметить, что относительно периодизации основных этанов феодальной формации, генезиса и существования феодальной собственности на землю, уровня общественного развития северокавказских народов, формирования основных классов феодального общества, а также места и роли общины в этих процессах среди исследователей оформились различные концептуальные подходы. При попытках исследователей найти истоки специфики «горского феодализма» на базисном уровне либо характеризовались тогдашние формы хозяйства и собственности, либо выявлялись локальные формы и особенности. В исследованиях надстроечных элементов эти тенденции проявлялись еще четче.
Серьезным вкладом в изучение поставленной проблемы стали монографии В.П. Крикунова, Н.П. Гриценко и Ф.П. Тройно. Объектом исследования в работах В.П. Крикунова и Н.П. Гриценко является, в основном, русское население. Однако, горские народы, хотя о них материалов меньше, вписаны в общую картину глубокого проникновения капиталистических отношений во все сферы хозяйства и жизни региона. Они представляют неплохой пример комплексного исследования поставленных проблем. Что касается работ Ф.И. Тройно, то они значительно продвинули вперед изучение пореформенного периода и стали заметным, явлением в исторической науке на Северном Кавказе. Автор проанализировал объемный материал по аграрным отношениям и пришел к вполне обоснованному выводу о том, что у горских народов Северного Кавказа преобладало развитие капитализма.
В работах С.А. Исаева, Б.П. Берозов, Е.Дж. Налоева, Х.Х. Рамазанова, А.И. Хасбулатова, А.Х. Бижева, так или иначе, исследованы вопросы, связанные с развитием аграрных и капиталистических отношений, с процессом расслоения и образования новых категорий крестьянства, с глубоким проникновением российского капитализма во все сферы экономики горских народов. Они определили, что эти процессы особенно интенсивный характер приобрели в 90-е гг. XIX века, показали особенности разложения горской общины, повлекшей за собой формирование сельской буржуазии в лице кулаков, попытались доказать, что она стала полновластной хозяйкой деревни, прибрала к своим рукам часть надельных земель разорившихся крестьян, купила и арендовала десятки тысяч частновладельческих и даже общинных земель, развернула широкую спекуляцию, (или субаренду) и нажила огромные суммы денег, широко использовала в своих целях Крестьянский поземельный банк и различные сельские банки и другие кредитно-ссудные учреждения.
Таким образом, главная особенность многих работ обширной советской литературы, касающихся, прямо или косвенно, отдельных сторон поставленной в диссертации проблемы, состоит в несоответствии анализа развития капитализма и выводов о господствующем характере патриархально-феодальных отношений в горской деревне. Чтобы преодолеть окончательно это несоответствие, очевидно, нужно глубоко исследовать, раскрыть подлинную сущность феодальных пережитков, степень влияния их на социально-экономические сдвиги, происходившие в горской деревне, объективно определить место названных пережитков в многоукладной системе хозяйства горских народов. Более детального рассмотрения требуют приспособившиеся к условиям развития капиталистических отношений некоторые специфические формы эксплуатации и нормы адата и шариата.
Подводя итог обзору российской историографии в обозначенной области, можно увидеть, что исследованию подверглись только отдельные аспекты исследуемой проблемы. Целостной работы, посвященной комплексному изучению земельной политики царского правительства у народов Центрального Предкавказья во второй половине XIX - начале XX вв. и становлению прочных социально-экономических и культурных связей между русским и северокавказскими народами в российской историографии в настоящее время нет.
Однако имеющиеся данные по изучаемой проблеме нуждаются в переосмыслении и значительном дополнении на основе привлечения широкого круга новых архивных документов. Без этого невозможно восстановить подлинную картину трансформации земельных отношений в изучаемый период.
За последние годы некоторые проблемы, так или иначе связанные с изучением различных аспектов земельных преобразований, затрагивались в трудах современных исследователей. Х.М. Думанова, В.Х. Кажаров, П.А. Кузьминов, Д.Н. Прасолов, М.С. Тамазов, Е.Г. Муратова, Т.А.Невской, В.Н. Ратушняка.
Наиболее существенный вклад в изучение землевладения и землепользования кабардинцев внес Х.М. Думанов. Он дал глубокий сословной структуре, общественным формам землевладения.
Весьма важные замечания по историографическим проблемам аграрной истории Северного Кавказа были даны в работах и статьях В.Н. Ратушняка. Автор остановил свое внимание на проблемах, требующих дальнейшего всестороннего изучения, осуществил постановку некоторых вопросов и показал пути их исследования. В частности, автором отмечалась необходимость дальнейшего изучения классового расслоения крестьянства и казачества, истории частного землевладения, взаимодействия и роли, различных общественно-экономических укладов в хозяйственной жизни горских аулов, характера аграрно-капиталистической эволюции края и др. К числу неизученных проблем автор относит вопросы о социально-экономических отношениях на Северном Кавказе в годы первой мировой войны, о характере и специфических особенностях аграрной политики царизма, о деятельности поземельных банков в сфере торговых и земельных отношений.
Исключение составляют работы Т.А. Невской, П.А. Кузьминова касающиеся социальных и земельных преобразований в центральнокавказском регионе. В них предпринимаются попытки интерпретировать социально-экономическое развитие Северного Кавказа в пореформенный период. Так же необходимо сказать и о статье Е.Г. Битовой (Муратова), где четко определяется последовательность исторического развития Северного Кавказа XVIII-XX веков, когда сочетание традиционных институтов органически вплетается в общемировую схему международной жизни.
Вопросы, связанные с реализацией аграрной и переселенческой политики получили освещение в работах А.И. Хасбулатова и Ш.Б. Ахмадова. Опыт государственно-административного строительства в крае в рассматриваемый период нашел освещение в исследованиях Э.Д. Мужухоевой, Г.Н. Малаховой, Ж.А. Калмыкова и др.
Труды названных авторов имеют большое значение для изучения земельных преобразований происходивших в исследуемый период.
Источниковую базу исследования составляют: источники, выявленные в различных архивохранилищах; сборники архивных документов; неопубликованные источники.
Ценные для нашего исследования документы выявлены в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА). Это фонды: Ф. 38 (Департамент Генерального Штаба), Ф. 400 (Главный штаб. Азиатская часть), Ф. 1300 (Штаб Кавказского военного округа), Ф. 1276 – Министерство внутренних дел и др. В них достаточно полно освещается политика российской администрации в регионе, организация и введение первых систем управления.
В Российском государственном историческом архиве (РГИА) особо ценный материал содержится в фондах 1268 (Кавказский комитет) и в фондах Департамента законов Государственного Совета (Ф. 1149). Находятся существенные дополнительные материалы по описанию многих военных мероприятий царизма, переписка высокопоставленных государственных чиновников друг с другом и с императором России.
Из Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания использован разнообразный административно-правовой, статистический, этнографический, военно-топографический, делопроизводственный материал, хранящийся в Ф. 11 (Терское областное управление), Ф. 12. (Канцелярия начальника Терской области), Ф. 256 (Комиссия по разбору сословных и поземельных прав горцев Терской области), Ф. 262 (Комиссия по разбору сословных прав горцев Кубанской и Терской области), Ф. 270 (Комиссия по землеустройству населения Нагорной полосы Терской и Кубанской области), позволяющий рассмотреть как специфику, так и особенности российско-кавказской политики в Терской и Кубанской областях, так и произвести сравнительно-исторический анализ.
Ценные для настоящего исследования сведения содержатся в Центральном Государственном Архиве Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР). В указанном архиве нами использованы материалы из: Ф. И-2 (Управление Кабардинской Линии), Ф. И-6 (Управление Нальчикского округа), Ф. И-16 (Управление Начальника Центра Кавказской Линии), Ф. И-23 (Кабардинский временный суд), Ф. И-24 (Кабардинский окружной народный суд), Ф. И-31 (Управление Балкарского участка), Ф. И-40 (Управление межевой частью Терской области).
Значительный объем информации содержится в Архиве Института Гуманитарных Исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН (Архив КБИГИ). Важные сведения содержатся в Ф. 1 - История Кабарды в дореволюционный период. В работе так же использованы материалы, собранные в разное время сотрудниками КБИГИ в Российском Государственном Военно-Историческом Архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Центральном Государственном Архиве Республики Северная Осетия – Алания (ЦГА РСО-Алания).
Большую роль при работе над диссертационным исследованием сыграли материалы, опубликованные в различных сборниках архивных документах. Среди них наиболее ценными для нас, безусловно, являются акты, собранные Кавказской археографической комиссией под руководством академика Берже. По количеству и качеству, хронологии исследования, именно они позволяют наиболее полно проследить административно-колониальную политику царизма, выявить причины введения тех или иных учреждений, систем управления и законов. В них содержится огромное количество материалов для изучения вопросов по сословно-поземельным отношениям народов Кавказа.
При написании диссертации использовались отчеты видных кавказских деятелей и администраторов, содержащие важную информацию о различных аспектах функционирования систем управления Терской и Кубанской областей.
Кроме того, ряд ценных исторических документов содержится на страницах различных сборников, изданных в России в дореволюционный период: «Кавказский сборник», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник сведений о Кавказе», «Сборниках материалов для описания местностей и племен Кавказа» и др. Немало сведений дают и периодические издания - «Кавказ», «Русская старина», «Терские ведомости», «Терек», «Мусульманин» и др.
Ко второй группе источников относятся такие сборники документов и теоретических трудов, как сборник документов: Г.А. Кокиева Крестьянская реформа в Кабарде (Документы по истории освобождения зависимых сословий в Кабарде); Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов в XIII - XIX вв.; Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в конце XVIII - начале XX веков; Сборник документов по сословному праву народов Серенного Кавказа (1793-1897 гг.); Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев; Сборники документов. Народы Центрального Кавказа в 40-х – начале 60-х годов XIX века; Аграрные отношения у народов Северного Кавказа в российской политике XVIII - начала XX века: Архивные материалы и научные исследования; Особое место в этой группе источников занимает сборники документов, составленные В.К. Гардановым и Е.О. Крикуновой.
Цель и задачи исследования. Цель предпринятого исследования состоит в том, чтобы на основе данных источников установить основные тенденции исторической эволюции земельных отношений в локальных этнотерриториальных единицах Центрального Предкавказья. Главным исследовательским замыслом диссертационной работы является историко-теоретическая разработка и выявление основных закономерностей и особенностей развития земельных отношений у народов Центрального Предкавказья во второй половине XIX - начале XX века, характеристика влияния внешних и внутренних экономических и политических факторов на этот процесс, определение условий и динамики развития капиталистических отношений в различных местностях Северного Кавказа. Предметом исследования является изучение структуру и трансформацию земельных отношений региона в связи с изменением политической и социально-экономической обстановки в России, после отмены крепостного права, а также исследовать развитие землевладения и землепользования, влияние частной земельной собственности и, в первую очередь, дворянско-помещичьего землевладения на характер аграрной эволюции края, выяснить роль земельной аренды в перераспределении земли среди общинников. Это позволяет обобщить собственный этносоциальный опыт народов Центрального Предкавказья в процессе их перехода от традиционного общества к современности.
В соответствии с нею были определены следующие основные задачи:
- исследовать изменениям произошедшие в сословной структуре народов Центрального Предкавказья;
- определить на основе проведенных администрацией мероприятий уровень развития сословных отношений у различных народов и обществ;
- исследовать содержание и формы проведения аграрной реформы, направленной на утверждение в крае новых форм земельной собственности;
- установить способы распределения земли между сословиями у горских народов;
- последовательно рассмотреть характер и степень развития социально-экономических взаимосвязей народов Центрального Предкавказья в пореформенный период;
- осветить социально-экономическое и политическое положение горских народов в начале XX века;
- показать существующие в историографии подходы при освещении земельных преобразований в этнотерриториальных единицах Северного Кавказа;
- проследить изменения, произошедшие в системе земельных отношений у народов Центрального Предкавказья в начале XX века;
Географические рамки исследования ограничены в основном территорий горских народов - балкарцев, ингушей, кабардинцев, кумыков, осетин. Автор считает, что только комплексное исследование различных проблем истории горских народов может дать наиболее правдивое, законченное и научно-достоверное представление о проблеме. Поскольку соседями горских народов были, казаки и другие северокавказские народы в диссертации имеется, много сравнительных материалов. Вместе с тем, в той мере в какой рассматривались вопросы земельной политики Российского государства, и взаимоотношения народов Центрального Предкавказья с другими народами Северного Кавказа приходилось расширять географические рамки в пределах административных единиц Северного Кавказа.
Хронологические рамки. Охватывают вторую половину XIX - начало XX вв. (с 1850-70-х гг. XIX века по 1914 гг.). В указанный период народы Центрального Предкавказья переживают процессы, связанные с ломкой старых общественных институтов и установлением новых. Нижняя хронологическая граница во многом обусловлена тем, что именно в 50-е гг. XIX века начинается проведение земельных реформ. Верхняя граница датирована началом XX века открывающая качественно новый период в развитии земельных отношений и приостановлением реформ в связи с началом Первой мировой войны и последовавших за ней исторических событий. Это был определяющий этап в истории народов Центрального Предкавказья, характеризующийся активностью их политической и экономической роли в истории, вовлечением в единую российскую экономическую и политическую систему. В ходе работы над диссертацией для большей объективности и полноты исследования приходилось рассматривать ряд вопросов, история которых выходила за установленные хронологические рамки. В целом же, основное внимание работы было сконцентрировано на рассмотрении земельных преобразований у народов Центрального Предкавказья в пореформенный период. Таким образом, избранные в настоящей диссертации хронологические рамки исследования, дают возможность системного анализа и детального осмысления истории.
Объектом диссертационного исследования является земельные отношения населения Центрального Предкавказья во второй половине XIX - начале XX века, а предметом исследования изменения, произошедшие в земельных отношения в результате аграрных преобразований. Выбор предмета исследования продиктован его общественной и научной значимостью для изучения изменений, затронувших систему земельных отношений. Рассмотрение земельных реформ, как и кем, они проводились, на какой стадии они завершались. Исследование социально-политического развития народностей, населяющих регион, анализ политики российского правительства. Выбор предмета исследования продиктован его общественной и научной значимостью для изучения изменений, затронувших систему земельных отношений.
Методологической основой диссертации служили основные принципы исторической науки, в первую очередь, историзм и объективность, которые предполагают изучение событий и фактов в контексте конкретно исторических условий и во взаимосвязи друг с другом. Исходя из принципа историзма, автор стремился проанализировать фактический материал, учитывая конкретную историческую обстановку в стране и регионе, в котором происходили рассматриваемые события. Опираясь на принцип объективности, мы всячески расширяли источниковую базу исследования, сопоставляя различные точки зрения.
При изложении исторических сюжетов были использованы специальные исторические методы: сравнительно-исторический, общенаучный, классификационный, статистический и структурно-системный. Эти методы позволяют глубже изучить поставленные в работе задачи и проследить динамику развития русско-северокавказских отношений в изучаемый период.
Научная новизна исследования заключается в том, что в ней на основе всестороннего анализа и обобщения исторических материалов и работ отечественных авторов, имеющих отношение к данной теме, рассматривается земельная политика Российской империи в Центральном Предкавказье и по отдельным его районам. В диссертации показаны не только нерешенные проблемы земельных преобразований, но и причины, обусловившие неоднозначные оценки историками одних и тех же социально-экономических явлений.
В диссертации, на основе раннее не использованных источников, по-новому рассмотрены многие аспекты землевладения, землепользования, специализации земледелия. Проанализированы и показаны изменения, произошедшие после реформ 1860-х годов. В целом, научная новизна диссертационной работы определяется спецификой объекта исследования и его недостаточной разработанностью в современной российской историографии.
Традиционный круг вопросов, связанных с взаимоотношениями господствующих и зависимых сословий, с формами земельной собственности и землепользования, освещается в историко-сравнительном плане с учетом особенностей, характеризовавших отдельные народы Центрального Предкавказья.
В диссертации поставлены такие важные проблемы социально-экономического развития горских народов, как: процесс демографических изменений, обусловленный развитием капитализма; процесс ослабления позиций горских феодалов в связи с усиленной мобилизацией их земель; процесс глубокой классовой дифференциации крестьянства; процесс трансформации основных обычаев и приспособление их к условиям нового времени.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что приведенный в работе фактический материал, отдельные положения и выводы могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории аграрных преобразований на Северном Кавказе, а также при разработке вузовских спецкурсов по данной проблеме.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании отдела отечественной истории КБНИИ.
Структура диссертации предопределена ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, библиографического списка и списка сокращений.
Земельные права различных сословий у народов Центрального Предкавказья в пореформенный период в контексте норм обычного права
Частное землевладение, как монополия отдельных лиц или групп появилась в некоторых районах Северного Кавказа задолго до его массового насаждения во второй половине XIX века. О том как зародилось частное землевладение и когда, мы не находим четких объяснений ни в адатах народов Кавказа, ни в других сохранившихся письменных документах нет указаний, которые могли бы послужить источником для подтверждения как и когда, оно возникло. Источником возникновения частной собственности на землю, скорее всего, были земельные захваты, широко распространенные у народов Центрального Предкавказья. Как отмечал Т.Х. Кумыков «Землей пользовался тот, кто мог защитить ее от соседних племен или более могущественных семейств1. Владея по праву захвата определенными территориями, привилегированные сословия горских народов (алдары, бадиляты, мурзы, пши, таубии, уздени, и уорки) стремились при всяком удобном случае расширить свои владения, иногда за счет общинных земель. Лучшие пастбища и зимовники захватывались более сильными фамилиями и постепенно переходили в их частную собственность.
Процесс укрепления и расширения феодального землевладения обуславливался, как отмечают Т.Х Кумыков и В.П. Невская «правом сильного»2. Ими в подтверждения своих выводов приводится докладная записка Я. Шарданова командующему Кавказской линией генералу П.Х. Граббе в которой говорится: «Решительно могу объяснить, что князья и уздени владеют оною по праву сильного, а не имеющие силы остаются без всего, отчего доныне делаются вражды, ссоры и даже между сильными». Это «право сильного» тем более широко использовалось, что ни князья, ни уорки не имели письменных актов о принадлежности им того или иного участка земли3.
В связи с тем, что не существовало документов на право владения земельными участками, при разделе земель между владельцами стороны при свидетелях зарывали «сженые уголья» и полстяные седельные потники, сложенные в восемь складок. Эти предметы служили межевыми знаками. Возникшие споры из-за земельных границ решались тем что, стороны при свидетелях должны были показать место положение указанных предметов, которые служили ясным доказательством на право владения данной территорией.
Представители высшего сословия использовали родовые формы пользования землей для расширения своих владельческих прав. Так, свободные общинные земли остававшиеся после, распределения всех угодий между жителями аула, оставались в пользование местного «феодала»4. Другой обычай «покровительства» также служил орудием укрепления феодального землевладения, за обязанности по «охране» населения, представители привилегированного сословия имели определенные привилегии на данной территории, в частности выделять себе лучшие участки земли, сосредоточению большого количества земли в руках одного или нескольких собственников, способствовал и сам принцип распределения общинных земель (по количеству скота) приводивший к захвату общинных земель более зажиточной частью общинников. Родовая аристократия, владевшая сотнями, а иногда и тысячами голов скота, захватывала все лучшие земли под сенокосы и пастбища. Это приводило к разорению крестьянских хозяйств и передачи их участков представителей привилегированных сословий, которые оставляли эти участки за крестьянами лишь на началах условного или наследственного держания.
Крестьянская земля превращалась в господскую постепенно, под видом «руководительства общественными запашками», этому способствовала и политика правительства, которая поддерживала местные привилегированные сословия, поощряя и вознаграждая деньгами, княжескими титулами и выдачей грамот, подтверждавших их право на владение землей. «Более сильные фамилии, именующие себя высшим сословием, действительно «захватывали лучшие земли, а впоследствии присвоили их на праве частной собственности».
После того как российское законодательство в полной мере стало функционировать на территории Северного Кавказа, и владельцы начали добиваться закрепления за ними земель на правах частной собственности, при этом они прибегали к любым хитростям и ухищрениям, чтобы доказать свои права на землю. Доказательством своих прав на землю представители привилегированных сословий считали давность владения этими землями: «Они наша собственность вследствие того, что мы владели ими, в виде собственности, нескольких земских давностей». У народов Центрального Предкавказья в дореформенное время также развивалась фамильно-родовая земельная собственность на землю привилегированного сословия и индивидуально-семейное землевладение как результат трудовой заимки и подготовки под пашню малоудобных земель в горных районах, которые переходили в частную собственность того, кто их первым обрабатывал.
В процессе установления российской администрации на Северном Кавказе в состав российского государство вошли местные народы, интеграция их происходило с большими трудностями законодательного характера, что отразилось и на их положении. Представители привилегированных сословий исследуемых народов формально пользовались правами высшего сословия, но с определенными ограничениями, оно не была полностью уравнено в правах с потомственными дворянами, хотя этот вопрос обсуждался неоднократно . Необходимо отметить, что здесь позиции дворянства были менее прочны, чем в традиционных помещичьих губерниях из-за относительно поздней колонизацией региона.
Большинство авторов занимавшиеся сословной структурой народов Центрального Предкавказья такие как: К.Г. Азаматов, Х.М. Думанов, В.Х Кажаров, П.А. Кузьминов, В.П. Невская, Б.В. Скитский8, склонны считать, что у них существовала довольно сложная сословная структура. По мнению Ф.Х. Гутнова, «горы являются естественным фактором, влияющим на темп развития социальных процессов у народов любой этнической принадлежности. Здесь процесс становления классовых отношений оказывается несравненно более длительным, чем на равнине, развитие в них шло не по линии генезиса крупных региональных этнических объединений государственного типа, а по линии локальных обществ, которые лишь в отдельных случаях объединялись под общей политической властью. Второй особенностью - социального развития было то, что не у всех горских народов произошло выделение привилегированных сословий. Третьей особенностью было разновременность процесса классообразования у разных этносов, что проявлялось даже в пределах ограниченной территории.
Вопрос о сословной структуре в различных этнических группах Центрального Предкавказья встал перед Российской империей после окончания кавказской войны и присоединения к ней региона". Особенно активно работа по выяснению сословных прав осуществлялась в связи с проведением преобразований в землевладении и землепользовании после установления российской администрации в регионе. 10 августа 1851 года для разбора сословных и поземельных прав горского населения был организован Комитет для разбора личных и поземельных прав туземцев левого крыла Кавказской линии. Его первым председателем являлся генерал-майор А.П. Грамотин. Отражая политику самодержавия в сословном вопросе, встав на позицию признания феодального строя, привилегированного сословия и его прав над народом. «Комитет, однако же, считал своей главной задачей наделения землей всего горского населения, а потому в 1859 году был закрыт». Тем не менее, именно его усилиями первоначально и был определен круг наиболее видных дворянских родов из местного населения.
По распоряжению Наместников на Кавказе М.С. Воронцова и А.И. Барятинского, были учреждены в разных местах особые комитеты и комиссии. В Терской области были вновь созданы специальные комиссии по определению сословных и поземельных прав горцев, действовавшие непосредственно в Осетинском, Ингушском, Кабардинском и Кумыкском округах. Учитывая всю сложность сословных отношений у горцев, царское правительство закрыло все комиссии работа которых ограничивалась только одним этносом или определенной территориальной единицей, приводившей к полной неразберихе в сословных отношениях. Комитеты вынуждены были работать отдельно друг от друга, таким образом, в результаты работы комиссии могли вкрасться трудно исправимые ошибки. Без успешность означенных учреждений и отсутствие в них единства действий и взаимной связи в достижении преследуемой цели, побудили начальника Терской области князя Д.И. Святополк-Мирского «возбудить в 1863 году ходатайство об закрытии упомянутых комиссий и комитетов и об учреждении взамен одной общей для всей Терской области сословно-поземельной комиссии, которая рядом с выяснением сословного строя, существовавшего в различных этнических группах, должна была разобраться с поземельным вопросом». Вновь созданная комиссия должна была работать под руководствам начальника Терской области в рамках единой сословно-поземельной комиссии.
Развитие частного землевладения в пореформенный период
После окончания Кавказской войны в период перехода к мирной жизни, перед правительством встала задача, о необходимости какую форму землевладения рассмотреть в решении земельного вопроса, общинную или частную, так как наряду с феодальной собственностью у горцев продолжала существовать и общинная собственность на землю. Г.Д. Орбелиани полагал невозможным оставить права феодалов в прежнем виде, но, с другой стороны, считал невозможным отнять у них все прежние права на владения землями, которыми их наделило, царская администрация. Поэтому он предлагал закрепить за высшими сословиями определенные участки земли на помещичьем праве. Делая окончательный вывод, Г.Д. Орбелиани предлагал сочетать общинную и частную формы землевладения. Еще в 1861 году он в своем проекте писал, что «отнять у аристократического сословия все прежние права, хотя и силою приобретенные, но освященные и узаконенные давностью времени, было бы несправедливо. Необходимо, следовательно, вознаградить их чем-нибудь. Это вознаграждение и может состоять в даровании им участков земли на полном помещичьем праве». Он считал, что при общинном порядке землепользования высшее сословие являлось бы весьма «малообеспеченным» и необходимо было наделить представителей этого сословия особыми участками и тем самым «отчасти вознаградить их за потерю прав и влияния» над бывшими их крепостными крестьянами1. Далее Г.Д. Орбелиани считал необходимым дать землю тем лицам, которые, хотя и не происходят из высших сословии, «но своим усердием и преданностью принесли» царскому правительству «огромную пользу» и в службе достигли тех чинов и наград, «которые по законам империи дают право на дворянство»2. Наделяя высшие сословия особыми земельными участками, правительство стремилось еще сильнее укрепить свои позиции на местах, предотвратить возможные выступления. Все перечисленные выводы, к которым пришел Г.Д. Орбелиани, были отражением политики, которую проводило правительство на протяжении нескольких десятилетий.
В 50 - 70-е гг. у горских народов была проведена земельная реформа, окончательно закрепившая земли за казной, со второй половины XIX века правительство стало облагать горское население, проживающее на этих землях налогами, ввело в крае новый административно-управленческий аппарат, максимально приспособив его к российской государственной системе. Правительство считало, что все равнинные земли Северного Кавказа «приобретены правительством оружием и ценою крови, а потому считаются исключительным его достоянием»3. Объявив, таким образом, всю территорию казенной, правительство находило «применять к ней общие законы, относящиеся к государственным землям».
Сделавшись собственником горских земель, царская администрация развернула массовую раздачу земель частным лицам: офицерам, отставным генералам и их семьям, вдовам погибших на войне офицеров, представителям местной знати, духовенству. По приказу 1863 года командующему кавказской армией было предоставлено право раздачи частным лицам - русским и горским офицерам, а также лицам гражданских ведомств, участков свободных казенных земель в Терской и Кубанской областях, «на тех же правилах и основаниях, как это предоставлено наместнику кавказскому». По этому же приказу впервые получили право приобретать покупкою у местного населения земельные участки русские офицеры и лица гражданских ведомств.
На Северном Кавказе проводилась политика «двойных стандартов», в подтверждение этого, можно провести прокламацию наместника Кавказского генерал-адъютанта князя М.С. Воронцова, датируемая 1845 годом. В этом документе от имени императора говорилось: «Религия ваша, шариат, адаты, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенной вашей собственностью и останется без всякого изменения». В результате Правительство, воспользовавшись тем, что у некоторых народов собственность на землю не получила юридического оформления, аннулировало права бывших владельцев. Они были заинтересованы в том, чтобы дать землю горской знати «из своих рук», в этом случае они становились верными проводникоми колониальной политики.
Право частной собственности первоначально проявилось в единичных актах крупных земельных пожалований на владение землей, выдаваемые отдельным горским дворянам «по особой монаршей милости». Так, например, «19 мая 1825 году Высочайше дарован князю Ефиму Бекович-Черкаскому»7, земельный участок в Малой Кабарде в количестве 98 000 десятин. Крупнейший помещик Осетии, генерал-майор царской армии Асламбек (Игнатий) Туганов получил в 1837 году землю в Северной Осетии в количестве 19 900 десятин. В 1852 году земли Дигории на плоскости разделили на участки между фамилиями старшин Кубатиевы получили 3 000 дес, Караджаевы - 800 дес, узденю корнету Мурзабеку Чегемову - 110 дес, капитану Абисалову -200 дес, узденю Джамбулату Карабугаеву - 100 дес, Кабановым - 100 дес. Из 600 000 десятин земли в Кабарде более половины находилось в руках князей и дворян, к 40-м гг. XIX века насчитывалось около 200 феодальных владений. В Кумыкии перед реформой большая часть земли была сосредоточена в руках десяти феодальных фамилий, Темировым принадлежало - 70 000, Алибековым - 23 000, Казанолиповым - 70 000 дес. В Балкарии фамилия таубиев принадлежало 73 всех пахотных и сенокосных участков, 54 наиболее богатые карачаевские фамилии владели 26 000 десятин лучшей земли. Земли также раздавались чеченской и ингушской знати, в 1895 году 126 человек получили от кавказской администрации царской России более 14 000 десятин лучшей земли. Помимо этих людей, огромные земельные участки были закреплены за отдельными княжескими фамилиями и представители сильных и крупных тайпов (фамилии) получили, десятки тысяч десятин лучшей земли. Так, Алхасовы - 2 800, Элдаровы - 1 400, Таймазовы получали - 6 550 десятин, Турловы - 2 000й, Бекович-Черкасские - 6 350, Шахмурзаевы, Базоркины, Курумовы, Чермоевы - по 500 дес.
В отчете наместника великого князя Михаила Николаевича за 1863-1869 гг. по военно-народному управлению показано распределение земель в Урупском и Зеленчукском округах, населенных черкесами, абазинцами, ногайцами. Из общей площади 464 000 дес. в наделы аульным обществам выделено на 4 383 двора (14 412 душ обоего пола) 150 000 дес. русским переселенцам и немецким колонистам - 60 000 дес, «почетным туземцам» - 131 участок площадью в 92 000 дес., в раздачу за службу офицерам и чиновникам - 136 000 дес, в награду за заслуги кабардинцам и тагаурским алдарам -15 000 дес. из запасных участков - 10 000 дес. В 1875 году в личной собственности у потомственных дворян в Кубанской области было 673 780 дес, у «почетных горцев» - 133 750 дес.
Даже у народов, задыхавшихся от малоземелья, были отторгнуты земли для поселения станиц и пожалований частным лицам. Академик А.П. Берже писал, что 1 500 семей карабулаков так стеснены казачьими станицами, что единственным средством их существования остается лишь разбой. Из-за малоземелья царизм организовал переселение 4 989 семей чеченцев в Турцию, а 21 672 дес. земели роздали князьям Чермоевым, Бековичам-Черкасским, Таймазовым, Турловым, Эльдаровым, Алхазовым и др. Всего в Терской области частным владельцам роздано 453 644 дес20. В Карачае 40 000 дес. лучших земель передано во владение нескольким феодальным фамилиям, кроме того, знать имела захваченные участки.
Серьезным препятствием на пути капиталистического развития являлась политика, выражавшая интересы местных привилегированных сословий. Администрация была вынуждена провести ряд важных мероприятий у народов Центрального Предкавказья, способствовавших развитию новых социально-экономических отношений среди горских народов. Начиная с 60-х годов XIX века, юридическое оформление и насаждение земельной собственности здесь приняло, целенаправленный и массовый характер. В пореформенный период правительство приняло более полусотни земельных актов, их непосредственной задачей являлось решение земельного вопроса. В большинстве актов принятых в пореформенный период «водилась оговорка, что тот или иной институт устанавливается лишь до полного поземельного устройства». По мнению В.Н. Ратушняка «за это время правительство, по сути дела удалось, утвердить несколько положений, в частности, об учреждении комиссии для разбора личных и поземельных прав туземного населения и об отмене крепостного права». К середине 60-х годов XIX века у горских народов наблюдается бурное развитие товарно-денежные отношения, однако, по мнению B.C. Гальцева «степень развития этих отношений была различной для каждого из народов», что обусловливалось уровнем социально-экономической зрелости определенного этноса. Некоторые из них находились еще на стадии патриархального строя, а у других господствовали патриархально-феодальные отношения.
Статус пастбищных земель у народов Центрального Предкавказья и втягивание их в сферу экономических отношений
Порядок землепользования у различных народностей Центрального Предкавказья на протяжении пореформенного периода находился в состоянии постепенной трансформации. Начало этому процессу было положено реформами 60 - 70-х гг. XIX века. Их основная цель заключалась в разграничении земельных наделов, находящихся в частном и общинном пользовании. В общинной собственности находились пастбища, леса, выгоны, пустоши. В материалах комиссии по землеустройству населения Нагорной полосы Кубанской и Терской областей о порядке землепользования записано: «Во всей Нагорной полосе Терской области существует однообразный вид землепользования, а именно: усадебными, пахотными и сенокосными местами население пользуется подворно выгонными же, пастбищными и лесными угодьями - общинно».
В пореформенный период скотоводство стало развиваться более быстрыми темпами, особенно в последнее десятилетие XIX века. Это объяснялось вовлечением народов Центрального Предкавказья в сферу капиталистического способа производства, оживлением хозяйственной жизни, резко повысившим спрос на скот и продукты животноводства.
Изменения, произошедшие в землевладении и землепользовании в результате преобразований проводившиеся при активном участии царских властей, привели к тому что после завершения размежевания общинных и частных наделов в 70-х гг. XIX века «местная администрация регулировала разделы между дворами»82. Захват земель привилегированными сословиями и дальнейшее развитие частной собственности на землю были повсеместным явлением и не получили признания со стороны народных масс, которые продолжали считать пастбища и выгоны общенародным достоянием. Это противоречие между фактическим состоянием землевладения, и землепользования и юридическими нормами старых адатных отношений, наличие феодальной собственности на землю, которая большинством авторов советского периода не признавалась. Традиционно пастбищные земли являлись основой для развития скотоводства, которое играло важную роль в хозяйстве.
В горах Ингушетии и Чечни еще до начало реформ второй половины XIX века господствовала частная собственность на пахотные земли, сенокосы, часть пастбищ и лесов. Общими или запасными оставались в основном высокогорные пастбища, неудобные для использования места (скалистые берега и русла рек и т.д.), ограниченные участки, служащие для пастбищ скота односельчан. Использование общих или неудобных для деления мест регулировалось старейшинами, каждая малая семья, которая была не в состоянии обработать свой участок имела, право использовать свою долю пастбищ или получить вознаграждение за передачу своей доли в аренду. Общинно-передельная система землевладения и подымная система налогообложения были навязаны горским народам Россией. Подобная система переделов земли была совершенно чужда этим народностям во второй половины XIX века. Вопреки обещанию, данному в период прекращения кавказской войны не нарушать кавказские обычаи, не отнимать земли, крестьяне были посажены на земли, у них отрезали большую часть лучших земель (в пользу казаков, горских и пришлых чиновников).
Объектом постоянных поземельных споров, например в Карачае были зимние пастбища и сенокосы, расположенные между течением рек Мары и Джегуты. По приговору карачаевского общества от 20 июля 1887 года эти общественные земли были поделены на 80 участков, 34 из которых были переданы в пользование жителей Карт-Джурта (6 991 десятина), 22 - У чкулана (5 521 десятина), 17 - Хурзука (5 212 десятин) и 7 - Дуута и Джазлыка (247 и 880 десятин). Тамчи, Гум-Баши, Тамгалы-Сырты Батагы Аиры, Гошаях-Сырты, Джёгетей-Баши и другие - были лучшими зимними пастбища Кара-чая84. Несмотря на то, что эти земли были даны обществам Большого Карачая в целом, они находились не в общинном пользовании всех аулов, и были предназначены для сдачи в аренду.
Показательным в этом отношении могут быть Зольские и Нагорные пастбища, они делились на две части (весенне-летние и осенне-зимние). Весен не летние пастбища находились за пределами аула, в горной и предгорной зонах. Нагорные пастбища, правительство именовало «запасными землями». Все эти земли в документах XIX - начала XX вв. находились в пользовании не только Кабарды, но и пяти горских обществ Балкарии86. «Правительство рассматривало все земли на Северном Кавказе, завоеванные оружием, собственностью казны, и порядок предоставления населению, и формы пользования ими определяло по собственному усмотрению».
Представители кабардинского народа неоднократно ходатайствовали перед высшей кавказской администрацией о закреплении запасных земель за Кабардой на правах собственности, но в 1889 году царское правительство, рассмотрев очередное прошение кабардинцев, отказало в закреплении этих земель на правах собственности, а лишь подтвердило, что запасные пастбищные земли и леса в количестве 315 383 десятины88, остаются в пользовании Кабарды и пяти горских обществ (Балкарского, Безенгиевского, Хулам-ского, Чегемского и Урусбиевского). В период проведения земельной реформы, высшие сословия Кабарды и Балкарии предъявили права на горные пастбища.
Здесь же необходимо коснуться вопроса о том, каким образом кабардинские общественные пастбища передавались в совместное пользование Кабарды и Балкарии. Еще в период разграничения земель между Кабардой и Балкарией вопрос о пастбищных землях вызвал большой спор между народностями. Кавказская администрация, в конце концов, примирила их, предоставив обеим народностям равные права на пользования пастбищами, «эти общественные земли были поделены между всем населением кабардинцев и балкарцев по числу дворов89. В 1860-х годах комиссия под председательством Д.С. Кодзокова тоже не возражала против предоставления права балкарцам на пользование летними пастбищами и лесными полянами, но при условии возвращения «кордонных земель» Кабарде и закрепления всех общественных пастбищ за ней не временно, а в собственность, «как искони принадлежавших кабардинскому народу». Балкарцы доказывали свои права на летние пастбища ссылками на фактическое пользование в прошлом. Комиссия под руководством Д.С. Кодзокова, признавая малоземелье в Бал карий, находила возможным предоставить ей часть летних пастбищ и лесных полян из кабардинских общественных пастбищ. В первых грамотах о пастбищах кавказская администрация частично закрепила права горских обществ на летние пастбища, последними актами эти права окончательно были закреплены за ними в период разрешения спора о летних пастбищах, привилигированные сословия как Кабарды, так и Балкарии предъявили свои права на некоторые горные районы. К моменту составления проекта размежевания земель огромная часть летних пастбищ должна была отойти в собственность представителей привилегированных сословий. Комиссия Д.С. Кодзокова решительно и резко выступила против отвода в частную собственность летних пастбищ высшим сословиям, находя домогательства не только необоснованными, но и «противоречащими народным обычаям и исторически установившемуся порядку, пользования пастбищами».
Стремясь уравнять в пользование пастбищными землями, крестьяне неоднократно ходатайствовали о закреплении за ними Зольских и Нагорных пастбищ. Администрация вынуждена была признать, что существующий порядок пользования пастбищами ущемляли интересы крестьян, для рассмотрения этого вопроса в Нальчике собрался сход, на котором планировалось выработать новые правила пользования Нагорными и Зольскими пастбищами. На котором уполномоченные составили правила из 8 пунктов, правила были утверждены командующим войсками Кавказского военного округа князем A.M. Дондуковым-Корсаковым 6 января 1890 года.
Однако Сенат не сразу принял, «правила о порядке пользования кабардинцами и сопредельными с ними пятью горскими обществами предоставленный на утверждение Высочайшим повелением Александра III от 21 мая 1889 года, запасные земли были пожалован в постоянное пользование кабардинского народа и сопредельных с ним горских обществ».
Подготовка Столыпинской аграрной реформы у горских народов
Новая аграрная политика, проводившаяся Российским правительством в начале XX века получившая впоследствии название «столыпинской» по имени вдохновителя реформы, была направлена на решение остро стоящих аграрных проблем. Еще сложнее и запутаннее аграрные противоречия проявлялись на окраинах империи, где особенно наглядно переплетались все противоречия эпохи. У народов Центрального Предкавказья в конце XIX - начале XX века актуализировались аграрные противоречия, которые приобрели ярко выраженный социально-политический характер, что проявлялось в «росте малоземелья и безземелья коренных горских крестьян, казаков и переселенцев. Эти процессы, в свою очередь, сопровождались их обнищанием и массовым разорением».
Земельные отношения у народов Центрального Предкавказья представлялись российским властям столь запутанными и сложными, что в большинстве аграрных законов империи делалась оговорка, что они не распространяются на инородцев (к которым относились кочевники Северного Кавказа) и горцы. Тем не менее, местная администрация не раз предпринимала попытки разобраться в поземельных отношениях горцев.
Отношение российского правительства в земельном вопросе горского населения претерпевало на протяжении второй половины XIX века определенную эволюцию. Первоначально, после интеграции народов Северного Кавказа в состав Российской империи, правительство пошло по пути поддержания веками сложившихся формы землевладения, а в 60-е годы XIX века было произведено землеустройство в плоскостной части Терской области. С 1903 года земельный вопрос в Нагорной полосе особенно обострился. Это произошло из-за обложения населения государственной оброчной податью, для выяснения действительного положения в Нагорной полосе была образована Абрамовская комиссия, исследовавшая формы землевладения и землепользования в данной местности.
Перед началом Столыпинской реформы был издан ряд нормативных актов, которые должны были подготовить основу для ее проведения. К числу важнейших относились: Указ об отмене круговой поруки, позволивший ограничить власть сельской общины над хозяевами, желавшими отделиться от нее (1903), Законодательный акт о предоставлении крестьянам права свободного выхода из общины с закреплением в собственность отдельных хозяев участков из общинной земли в размере паевого надела (1906), Указ об уравнении крестьян в гражданских правах (1906). Сначала на казачьих и крестьянских землях в степном Предкавказье, а затем и на отдельных горских территориях начали работать землеустроительные комиссии, занимавшиеся подготовкой размежевания земель по реформе.
Столыпинское аграрное законодательство, как известно, не распространялось на земли горских народов. Однако аграрный вопрос у горских народов стоял остро, администрация понимала необходимость преобразований в аграрном законодательстве, у горцев почти не было помещичьего землевладения, но здесь было казачье землевладение, носившее в начале XX века крепостнический характер, в горских округах, где сохранялось крупное землевладение привилегированных сословий горских народов, замедлявшее развитие производительных сил. К противоречиям между представителями привилегированных сословий и крестьянами прибавлялось противоречия между коренными и иногородними. И во всех этих взаимоотношениях основным вопросом был вопрос о земле.
От малоземелья «задыхалось» горское население, что касается иногородних, то они были абсолютно безземельными. Расслоение вело к неравенству в земельном владении. Иногородние, лишенные прав на получение земельного надела в силу своей сословной «неполноправности», поскольку они не могли быть членами сельской общины, они боролись против сословного землевладения. Горские крестьяне выступали против представителей привилегированных сословий, в руках которых были лучшие земли.
Революционные события 1905 - 1907 годов привели к тому, что правительство совершило резкий поворот в развитии аграрной политики. Новая стратегия в этой области была направлена на решение следующих проблем: а) насильственного разрушения общины, проводившейся для устранения запутанности в землеустройстве и насаждения хуторов и отрубов путем закрепления за крестьянами их надельных участков в личную собственность; б) финансовой поддержки зажиточных сословий населения (кулачества) через Крестьянский поземельный банк и насаждения хуторов и отрубов на землях, купленных у банка при его содействии; в) усиленного развития переселения крестьян на окраины России с целью ослабления остроты малоземелья в центре и удаления наиболее «опасных» элементов крестьянства подольше от помещичьих имений.
Основная цель нового аграрного законодательства сводилась к попытке удержания политической власти в руках крепких собственников (кулаков), что создавало экономическую основу самодержавия. Основной идеей столыпинского варианта развития земельных отношений было укрепление экономического и политического господства «старых помещиков» и создания новых - в лице «кулачества, опоры самодержавия в деревне». Правительство прилагало все усилия для успешного осуществления своей аграрной политики, стремилась совершить поворот в экономике сельского хозяйства, не «ущемляя интересов помещиков» .
В поисках альтернативы обострившимся земельным отношениям правительство открыло широкий доступ для переселения на Северный Кавказ. Главный поток миграции шел из южных губерний Российской империи, где аграрное переселение к концу XIX - началу XX века приобрело массовый характер. На Северном Кавказе в результате переселенческой политики только за пятилетие (1905-1910) возникло 261 русское поселение. Для практического осуществления аграрной политики на местах были образованы землеустроительные комиссии.
В начале 1906 года по распоряжению наместника на Кавказе графа Воронцова-Дашкова была образована «Комиссия по устройству земельного быта крестьян» под председательством уполномоченного Главного управления землеустройства и земледелия Я.С. Медведева. Она должна была действовать согласно закону от 1 мая 1900 года и правилам, утвержденным императором от 21 апреля 1903 года «Об устройстве земельного быта недостаточно обеспеченного крестьянского населения», но вместе с этим она должна была исследовать ряд вопросов согласно указаниям землеустроительных учреждений.
Совершенно очевидно, что комиссия Я.С. Медведева должна была действовать в соответствии с общим планом столыпинской аграрной политики, применяясь к конкретным местным условиям. В помощь комиссии Я.С. Медведева была учреждена Абрамовская комиссия для устройства быта крестьян Нагорной полосы Терской и Кубанской областей. Несомненно, все эти комиссии, создаваемые имели одну цель, разрушить крестьянскую общину и укрепить частное землепользование, не нарушая помещичьего.
В соответствии с этим комиссия Абрамова накопила огромный материал по землепользованию в Нагорной полосе. Материалы комиссий обсуждались на особых междуведомственных совещаниях. На последнее заседание вызывали представителей народностей Северного Кавказа, где был выработан проект закона о землеустройстве населения Нагорной полосы Терской и Кубанской областей. За крестьянами признавалось подворное и общинное пользование землей. Но это не спасало от малоземелья, крестьяне подавали жалобы в землеустроительную комиссию, чтобы она обратила внимание на действия землевладельцев, которые по высоким ценам сдавали в аренду землю посторонним лицам, тогда как местное население страдает от малоземелья.
Похожие диссертации на Развитие земельных отношений у народов Центрального Предкавказья во второй половине XIX - начале XX века
