Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Государственная поддержка семьи в 1945–1991 гг. 20
1.1 Период «моральной» поддержки семьи, женщин и детей 20
1.2 Период «материальной» поддержки семьи, женщин и детей 42
Глава 2. Советская абортная политика в 1945–1991 гг.: от запрещения к разрешению 68
2.1 Период «репрессивной» борьбы с абортами 68
2.2 Период «пассивной» борьбы с абортами 90
Глава 3. Советские семейно-брачные отношения 1945–1991 гг.: браки и разводы 111
3.1 «Разводоцентричная» модель семейно-брачных отношений 111
3.2 «Бракоцентричная» модель семейно-брачных отношений 134
Заключение 156
Список использованных источников и литературы
- Период «моральной» поддержки семьи, женщин и детей
- Период «материальной» поддержки семьи, женщин и детей
- Период «пассивной» борьбы с абортами
- «Бракоцентричная» модель семейно-брачных отношений
Период «моральной» поддержки семьи, женщин и детей
В первые десятилетия советской власти были заложены основы государственной поддержки женщин-матерей: пособия по беременности и родам, оплачиваемый дородовой и послеродовой отпуска, пособия многосемейным матерям.
Государственные пособия как особая форма поддержки женщин-матерей появились в первые годы после установления советской власти. Уже 31 октября 1918 г. был принят декрет СНК РСФСР «Положение о социальном обеспечении трудящихся» . Документ определял продолжительность и размеры пособий беременным и роженицам, которые зависели от тяжести труда и составляли по 8 недель до и после родов – для занимающихся физическим трудом, прочим категориям работниц – по 6 недель. Кроме предусмотренных декретом, роженицам выдавалось дополнительное пособие на предметы ухода в размере 15-кратного минимального дневного пособия.
В 1922 г. был расширен список женщин, имевших право на освобождение от работы на 16 недель. В него были включены занятые конторским и умственным трудом (телефонистки, телеграфистки, машинистки, врачи, воспитательницы детских домов и прочие) .
В 1930-е г. в стране и на местном уровне повсеместно проводились различные совещания по охране материнства и младенчества. Их участниками были ведущие медицинские работники, акушеры, сотрудники родильных домов.
Необходимость увеличения рождаемости в стране после людских потерь Первой мировой и Гражданской войн, голода побудила правительство ввести специальные меры для многодетных матерей. Постановлением ЦИК, СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов…» утверждалось государственное пособие матерям при рождении седьмого и последующих детей. Оно устанавливалось в размере 2 000 руб. и выплачивалось ежегодно в течение пяти лет со дня рождения ребенка. Матерям, имевшим десять детей, выдавалось единовременное пособие 5 000 руб. при рождении каждого следующего ребенка и ежегодное пособие 3 000 руб. – со второго года, которое выплачивалось в течение следующих четырех лет. Сопоставляя новые пособия с введенными ранее – на кормление ребенка (10 руб. в месяц) и на приданное (45 руб. единовременно), выплачиваемые всем работницам и служащим, можно сделать вывод, что суммы пособий для многодетных матерей были внушительными.
С 1939 г. на пособие и отпуск по беременности и родам могли претендовать только те женщины, которые проработали без перерыва на предприятии (в учреждении) не менее 7 месяцев. Поэтому получить выплаты могли только поступившие на работу до беременности. Также был сокращен и срок отпуска до 35 календарных дней до родов и 28 – после, то есть до 9 недель . Таким образом, принятые в 1920–1930-е гг. меры заложили основы государственной поддержки семьи, женщин и детей. Существенное влияние на деятельность государства в социальной сфере оказала Великая Отечественная война. К середине 1940-х гг. стала очевидной необходимость повышения рождаемости (в РСФСР в 1941 г. родилось 33,3, в 1942 г. – 20,2, в 1943 г. – 9,9 детей на 1 000 жителей ) и разработки новых мер помощи. Государство попыталось решить проблему путем предоставления семье с большим числом детей регулярной материальной поддержки. Еще в годы войны был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства...» . Он предусматривал введение материальной и нематериальной помощи. Матери, имевшие двух детей, при рождении третьего ребенка получали единовременно 400 руб., четвертого – единовременно 1 300 и ежемесячно 80, пятого – 1 700 и 120, шестого – 2 000 и 140, седьмого и восьмого – 2 500 и 200, девятого и десятого – 3 500 и 250, одиннадцатого и последующих – 5 000 и 300 соответственно. Ежемесячные пособия многодетным матерям выплачивались со второго года рождения ребенка до достижения им пятилетнего возраста. Предусматривалось государственное пособие и одиноким матерям, не состоявшим в браке, на содержание и воспитание детей, родившихся после издания Указа, в размере 100 руб. в месяц на одного ребенка, 150 – на двух детей и 200 – на трех и более до достижения ими двенадцатилетнего возраста. Также увеличивался размер единовременного пособия на покупку комплекта белья для новорожденного (приданного) с 45 до 120 руб. Если матери относились к обеим категориям, то получали два вида пособий. По данным Е.Г. Азаровой, пособие многодетной матери назначалось только на тех детей, которых она родила. Однако усыновленные учитывались при назначении пособий на последующих рожденных ею детей. Например, если женщина с двумя детьми усыновляла троих детей мужа, пособия как многодетная она не получала независимо от их возраста, но при рождении ею после усыновления своего ребенка она могла получить на него пособие с учетом усыновленных, то есть как на шестого ребенка . На наш взгляд, целесообразность введения такой меры оправдывалась тем, что государство ставило всех матерей в равные условия: родных и приемных. Однако приоритетным был принцип рождения и воспитания собственного ребенка (поощрение многодетности, заявленное в Указе). С другой стороны, при таком подходе в условиях военного времени при огромном числе сирот слабо стимулировалось усыновление.
Анализируя суммы, которые государство выплачивало многодетным семьям и одиноким матерям, следует признать, что они были слишком малы, чтобы обеспечить достойную жизнь. Для подтверждения этой мысли сопоставим стоимость продуктов питания и полагавшейся выплаты. По состоянию на 1946 г. на краснодарских рынках говядина стоила 35–50 руб. за кг, свинина – 45–60, баранина – 40–60, колбаса – 70–120, сало – 150, яйца – 30 руб. за десяток, масло растительное – 90 руб. за литр, молоко – 12–16, масло животное – 150 руб. за кг, сахар – 65, мед – 75–85, картофель – 11, капуста – 10, виноград – 25–30 . Таким образом, на ежемесячное пособие, выплачиваемое, например, на четвертого ребенка – 80 руб. – семья могла купить 2 кг мяса или 1 кг колбасы или 7 кг картофеля. Для семьи из 5–6 человек этого было явно недостаточно. Сравнивая рыночные цены и размеры выплат, мы можем сделать вывод о том, что реальное содержание детей в многодетных семьях полностью ложилось на плечи работавших родителей. Поэтому мы согласны с мнением О.М. Вербицкой о том, что, «несмотря на оказываемую государством скромную помощь, многодетность все же обрекала семью на еще большую бедность» .
К схожему выводу приходит и В.Б. Жиромская, считая, что такая материальная помощь была минимальной, поскольку не учитывала рост затрат на содержание детей. Ежемесячные расходы на воспитание одного ребенка на рубеже 1940–1950-х гг. составляли приблизительно 50 % от среднемесячной зарплаты женщины . Поэтому воспитание детей даже в полной семье было финансово обременительным.
Период «материальной» поддержки семьи, женщин и детей
Однако уже в 1948 г. рождаемость резко сократилась (на 14,5 %) и составила в целом по краю 63 тыс. (15,3 – в городской местности и 47,7 – в сельской). На наш взгляд, снижение рождаемости было вызвано ухудшением социально-экономических условий и являлось последствием голода 1947 г. В 1948 г. родилось 31,7 тыс. первых детей (50 % к общему числу родившихся) и 17,8 – у многодетных матерей (всего лишь 28 %). Примерно на таком уровне (40–45 % первых детей и 30 % – у многодетных матерей) данное соотношение сохранялось и в 1949–1950 гг. . В последующие два года рождаемость вновь была высокой: в 1949 г. она составила 76,7 (город – 18,3, село – 58,4), в 1950 г. – 72 тыс. человек (город – 18,2, село – 53,8).
Тенденция к кратковременному резкому увеличению рождаемости в послевоенные годы наблюдалась по всей стране. В 1946 г. в СССР родилось 4,9 млн человек, в 1947 г. – 5,1. Однако в уже в 1948 г. число родившихся упало до 4,6 млн, что являлось самым низким уровнем рождаемости за вторую половину 1940-х гг. В 1949 г. численность новорожденных достигла максимума – 5,4 млн . В последующие годы рождаемость понизилась и ни разу не поднялась на этот уровень. По мнению ведущих российских исследователей, 1949 г. стал пиком компенсаторного периода . Ю.А. Поляков, В.Б. Жиромская, Н.А. Араловец также отметили, что убыль мужского населения вызвала снижение рождаемости практически во всех регионах РСФСР. Период повышенной компенсаторной рождаемости после войны был очень коротким. В основном он длился до начала 1950-х гг. . Не все исследователи разделяют точку зрения по поводу компенсаторного периода. Например, В.И. Переведенцев считает, что «в СССР после Великой Отечественной войны … ничего похожего на компенсационную рождаемость не было». Если в 1939 г. общий коэффициент рождаемости был равен 40, то в 1947 г. – всего 29,6, и только в 1949 г. он поднялся до 31. Несомненно, что основной (а возможно и единственной) причиной этого была искаженная войной возрастно-половая структура населения Советского Союза – огромные потери на войне молодых мужчин .
Как показал проведенный нами анализ статистических материалов, развитие рождаемости и протекание послевоенной компенсационной волны в Краснодарском крае существенно отличались от общесоветских и общероссийских показателей. В СССР и РСФСР максимальная рождаемость была достигнута в 1949 г., что стало пиком послевоенного компенсаторного периода. Затем началось ее снижение. В Краснодарском крае также происходило увеличение рождаемости до 1949 г., что в совокупности с пониженными показателями за 1948 и 1950 гг. могло быть пиком компенсаторного периода в регионе. Однако в отличие от общегосударственных тенденций в последующие годы в регионе вновь наблюдался рост числа рождений: если в 1951 г. родилось 71,6 тыс. детей, то в 1952 г. – уже 73,9, в 1953 г. – 74,3. В 1954 г. рождаемость достигла максимальной отметки в 78,7 тыс. детей. Это стало пиком послевоенной компенсаторной рождаемости в крае. Более того, в 1955 г. число рождений сократилось на 5,5 тыс. человек, что свидетельствовало о завершении компенсаторного периода.
Прирост населения в крае обеспечивался за счет высокой рождаемости в сельской местности, которая в 2,5 раза превышала городскую. На селе рождалось более 50 тыс. детей ежегодно, а в городе – около 20 . Естественный прирост в этот период составлял около 48,5 тыс. человек в год. На долю города приходилось 11,5, на сельскую местность – 37 тыс. чел. ежегодно , что было обусловлено как репродуктивными установками жителей села, так и общим преобладанием сельского населения над городским (2 350 тыс. против 988 тыс. чел. по состоянию на 1 января 1951 г.) . Особняком стоит 1955 г., когда рождаемость сократилась на 5,5 тыс. и составила 73,2, причем значительный спад произошел в сельской местности (почти 4 тыс. рождений). Естественный прирост за этот год составил 48,1 тыс. чел. по краю (11,2 – в городе и 36,9 – на селе) и сократился на 3,5 тыс. по сравнению с 1954 г. На наш взгляд, причинами данного явления были завершение компенсаторного периода послевоенной рождаемости и изменение в законодательстве об абортах: в 1954 г. снята уголовная ответственность для женщин, сделавших аборт, а в ноябре 1955 г. отменено запрещение самой операции. Косвенным свидетельством влияния абортов на рождаемость стало уменьшение удельного веса детей, родившихся у многодетных матерей: в 1955 г. их было 32 % .
Наряду с заботой о материальном положении многодетных семей, в 1950-е гг. постепенно улучшалось медицинское обслуживание женского и детского населения: увеличивалось число коек, открывались новые больницы, поликлиники и консультации, совершенствовалась система диспансеризации беременных и рожениц. По данным В.Б. Жиромской, сеть медицинских учреждений в крае в 1950 г. превзошла довоенный уровень. В сельской местности действовало 169 больниц на 5 363 койки, 371 поликлиника и амбулатория, 92 женские консультации, 765 фельдшерско-акушерских пунктов .
Стала оказываться более квалифицированная медицинская помощь – в стационарных учреждениях, а не на дому. Согласно имеющимся данным, под наблюдение консультаций в 1953 г. со сроком беременности до 3 мес. (ранняя постановка на учет) поступило в городах и городских поселениях – 43,1 % женщин, в сельской местности – 37,5 % и в районных больницах – 45,2 %; свыше 7 мес. в городах – 19 %, в селах – 26 % . По РСФСР Краснодарский край входил в число лидеров по уровню ранней постановки беременных на учет, занимая 6 место из 72. Общее количество женских и детских консультаций в 1950 г. достигло 185 .
Определенные успехи наблюдались и в развитии сферы детских учреждений. К 1950 г. в крае работало 689 постоянных детских яслей, садов и яслей-садов, из них в городе – 298 и на селе – 391. Они обслуживали 23,3 тыс. детей, причем в городе – 14,5, а на селе – 8,8 . Из приведенных сведений видно, что укомплектованность городских садов была значительно выше, чем сельских (48,6 детей в городе против 22,5 в сельской местности в среднем на детское заведение). Такое положение очевидно обусловливалось нехваткой дошкольных учреждений. Подобная же ситуация наблюдалась и в РСФСР. По данным Н.А. Араловец, в 1950 г. на 502,7 тыс. мест приходилось 830 тыс. детей, а в 1957 г. – 672,9 тыс. мест на 1 475 тыс. детей . Очевидно, что детские сады явно не удовлетворяли потребность населения в них.
Учитывая рост рождаемости, край нуждался в новых дошкольных учреждениях. Поэтому на протяжении первой половины 1950-х гг. число мест в детских садах и яслях постепенно увеличивалось как за счет уплотнения существующих, так и ввода новых зданий. Поэтому уже в 1951 г. дополнительно к имеющимся было открыто 340 мест в детских садах и 439 – в яслях . Всего же за годы 5-й пятилетки (1951–1955 гг.) было введено 4 250 мест в детских садах и 2 524 – в яслях . Сопоставляя эти данные с показателями 4-й пятилетки (1946–1950 гг.), можно отметить существенный рост мест (практически в 2 раза) в дошкольных учреждениях (2 110 мест в детских садах, 1 285 – в яслях ).
Согласно отчетам крайздравотдела, в 1951 г. было обустроено 1 208 родильных мест в больницах и 410 – в роддомах, 779 детских коек (без туберкулезных и инфекционных), включая лечебные детские дома, 8 домов ребенка на 530 коек, 2 181 сезонные ясли с 62 342 детьми на день максимального развертывания . В помощь матерям было открыто 19 молочных кухонь, которые могли изготавливать 7 506 порций в день, что за год составляло 3 143 524 порции .
К 1955 г. в Краснодарском крае увеличилось число родильных коек в больницах до 1 782, детских неинфекционных коек – до 1 032, мест в постоянных яслях – до 9 585. В течение 1955 г. было обустроено еще 700 ясельных мест .
Несмотря на развитие краевого здравоохранения – увеличение коек больницах и роддомах, совершенствование медицинского обслуживания – в этой сфере в первой половине 1950-х гг. наблюдались противоречивые явления. Так, в сельской местности значительное число родов проходило на дому, зачастую при отсутствии какого-либо медицинского персонала. Например, в 1951 г. в сельской местности края при наличии 3 роддомов и 156 родильных отделений 368 родов были приняты дома. В колхозах же около трети детей родилось на дому (17 186 родов на 52,8 тыс. родившихся ), при этом врачи присутствовали при 382 родах, средний медперсонал – при 16 804 . Даже в «благополучной» городской местности при наличии 7 роддомов и 21 родильного отделения на 18 тыс. родов 429 прошли на дому, на 23 присутствовали врачи, а на 56 – акушерки .
Период «пассивной» борьбы с абортами
Принятый 23 ноября 1955 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения аборта» легализовал операции по социальным показаниям, которые могли производить только лица со специальным медицинским образованием при сроке беременности до 12 недель и обязательно в медицинских учреждениях. При несоблюдении хотя бы одного из этих требований аборт считался криминальным и карался весьма сурово – до 8 лет исправительных работ . По мнению властей, снижение числа абортов должно было обеспечиваться дальнейшим развитием государственных мер поощрения материнства и расширением социальных мероприятий, облегчающих положение женщин; проведением разъяснительной работы среди населения о вреде, оказываемом абортом здоровью женщины, даже если он производился в медицинском учреждении. На наш взгляд, принятие указа 1955 г. свидетельствовало о том, что за почти двадцатилетний период регулирования абортов государство так и не смогло выработать эффективных мер в этой сфере.
В связи с этим государственная политика в отношении абортов стала носить, по нашему мнению, двойственный характер. С одной стороны, она допускала возможность совершения аборта, а с другой – была направлена на поощрение и создание условий для реализации материнства, пропаганду здоровья женщины-матери.
Принятие указа действительно позволило существенно сократить число внебольничных абортов: в СССР их доля в 1954 г. составила 79,9 (на 100 всех абортов), в 1956 – 29,8, в 1958 – 21,0, а в 1960 гг. – 19,8 . Союзную тенденцию можно проследить и на региональном уровне: в Краснодарском крае в 1954 г. удельный вес нелегальных абортов составил 74,8 %, в 1956 г. – 28,1 %, в 1960 г. – 18,7 . Как видно из приведенных данных, число незаконных операций сократилось в первые годы действия указа.
Мы согласны с выводами Н.А. Араловец, которая считает, что разрешение абортов также снизило внебрачную рождаемость. Если в 1946 г. удельный вес родившихся детей у незамужних матерей был 18,7 %, то в 1959 г. – 15,0 %, а в 1966 г. – уже 12,5 %. При этом, согласно специально проведенным обследованиям, в крупных городах, например, в Ленинграде, в конце 1950-х гг. аборты широко применялись женщинами до 24 лет, не состоявшими в браке .
Согласно указу, проводимые государством мероприятия по поощрению материнства и охране детства и непрерывный рост культурности женщин … позволяли отказаться от запрещения абортов. Снижение же числа операций должно было впредь обеспечиваться дальнейшим расширением государственных мер поощрения материнства, а также воспитательного и разъяснительного характера . Однако, как считает О.М. Вербицкая, истинной причиной такого решения стало осознание бессмысленности и огромного вреда, причиняемого законодательным запретом аборта здоровью нации . По мнению М.В. Антоновой, указ 1955 г. был направлен на сохранение женского здоровья, снижение числа подпольных абортов. «Государство начинает смотреть на женщину не просто как на обладающую возможностью, но и как на сознательную носительницу (курсив наш – Я. Ш.) способности к деторождению» . Соглашаясь в целом с мнением упомянутых исследователей, следует отметить, что подобная мера была направлена прежде всего на снижение смертности среди женского населения, а потом уже и на сохранение здоровья, т.к. даже медицинский аборт наносил непоправимый ущерб. Для подтверждения нашей мысли можно привести данные Минздрава СССР: за период с 1955 по 1961 гг. число женщин, умерших от аборта, сократилось в 2,5 раза . Тенденция прослеживается и по Краснодарскому краю. Если в 1954 г. умерло 134 женщины , то в 1962 г. – 47 , то есть смертность от абортов за 8 лет сократилась в 2,8 раза.
По мнению специалистов, указ 1955 г. сыграл важную роль в изменении репродуктивного поведения женщин. После его принятия решение о рождении ребенка или отказе от него стало свободным и индивидуальным, принимаемым самой женщиной или супружеской парой, и основывалось оно не на общественной регламентации, а на ценностных ориентациях, личных потребностях и интересах женщины или супружеской пары . Так, в СССР постепенно формировалось внутрисемейное планирование рождаемости.
Вместе с тем, отмена запрещения аборта не означала полной свободы действий для женщин. Государство всячески препятствовало попыткам прервать беременность, затягивая со сроками операции из-за нехватки мест в больницах и вынуждая идти на подпольный аборт. Так уже в 1956 г. стали возникать конфликты по поводу причин отказа в аборте врачами родильных отделений. Производить аборты без медицинских показаний имели право только специализированные лечебные учреждения (гинекологические отделения больниц, хирургические отделения стационаров). Заведующие роддомами сообщали о многократных случаях, когда беременные приходили на аборт без медицинских показаний и настаивали на том, чтобы их приняли, нередко устраивая скандалы и угрожая . Так, в Краснодарском крае местным отделом здравоохранения был даже издан приказ, запрещающий госпитализацию в родильные отделения женщин для прерывания беременности , т.к. это нарушало санитарно-эпидемиологические нормы пребывания пациентов в палатах для рожениц и родильниц. Министерство здравоохранения РСФСР эту меру одобрило, отметив при этом, что необходимо открыть дополнительные гинекологические койки. Однако финансирования на эти цели не поступило, и число мест увеличено не было. В 1956 г. в крае имелось 1 133 гинекологические койки, которые были перегружены пациентками с абортами: по городам и городским поселкам средняя нагрузка была равна 455,7 дня, а по селу 633,2 дня .
Необходимо отметить, что после принятия указа 1955 г. в Краснодарском крае коечный фонд для гинекологических больных был увеличен на 31,3 % с 863 до 1 133. Однако в абсолютных величинах было развернуто дополнительно всего 270 коек (зачастую путем уплотнения палат). Принимая во внимание, что в 1956 г. был произведен 97 441 борт, в том числе 27 434 криминальных , увеличение коек, по нашему мнению, не оказало никакого влияния на снижение числа подпольных операций.
Подобное положение вызывало тревогу среди специалистов, став предметом обсуждения на краевом совещании в мае 1957 г. Главный акушер-гинеколог крайздравотдела Е.К. Скачек в своем докладе отмечал, что «очереди на аборт должны быть ликвидированы, недопустимы случаи, когда женщина прерывает беременность сама из-за того, что слишком велика очередь на производство аборта» .
Еще одной проблемой, с которой сталкивались как врачи, так и пациенты, – это финансирование. Средства, полученные на производство абортов, использовались по назначению только роддомами, имевшими в своем составе гинекологические отделения, где производились аборты. Во всех остальных лечебных учреждениях, как в городах, так и в селах, нередкими были случаи, когда эти деньги забирались в бюджет, в то время как гинекологические стационары крайне нуждались в них. При этом аборты по немедицинским показаниям были платными (50 руб. до 1961 г. ), и, принимая во внимание их количество, суммы, получаемые медицинскими учреждениями от проведения этих операций, были огромными. По признанию самих врачей, «из тех средств, которые получали от платных абортов, вполне можно ликвидировать материальные недостатки больниц » .
Вопреки прогнозам противников легализации абортов, после введения в действие указа сколько-нибудь заметного сокращения рождаемости не произошло. Если в 1955 г. ее уровень в целом по стране составлял 25,7 , то в 1956 г. – 25,2, в 1957 г. – 25,5, в 1958 г. – 25,3 и в 1959 г. – 25,0 , а суммарный коэффициент составлял 2,7 . В связи с этим некоторые специалисты считают, что запрет на аборты был отменен после того, как была восстановлена довоенная численность населения .
«Бракоцентричная» модель семейно-брачных отношений
Принятие нового кодекса оказало серьезное влияние на семейно-брачные отношения в сфере разводов, число которых увеличилось. Например, по Краснодарскому краю их количество возросло с 9,3 тыс. в 1965 г. до 17,9 тыс. в 1970 г. По подсчетам автора, рост разводимости составил 192,5 %. За этот же период по РСФСР число разводов на 100 браков возросло с 21,1 в 1965 г. до 30,1 в 1970 г. Рост разводимости, на наш взгляд, был обусловлен несколькими причинами: во-первых, введением еще более упрощенной процедуры развода Кодексом 1969 г.; во-вторых, ростом общей численности населения в Краснодарском крае: с 4 148,2 тыс. в 1965 г. до 4 510,4 тыс. в 1970 г ; в-третьих, изменением отношения населения к ценности брака в сторону смягчения отношения к разводу.
На протяжении 1970-х гг. в крае количество разводов продолжало неуклонно расти, достигнув своего максимума в 1977 г. В абсолютных цифрах в этот год было зафиксировано 25 441 развод . В первой половине 1970-х гг. их число перевалило за 20 тыс., достигнув к 1974 г. 20 317, при этом более 2/3 из них совершалось в городской местности: 14 081 против 6 236 на селе . Увеличение числа разводов в сельской местности края было характерной чертой 1970-х гг. Так, в 1971 г. было зарегистрировано 5 285 разводов, в 1972 г. – 5 400, в 1973 г. – 5 972, в 1974 г. – 6 236, в 1975 г. – 6 863. В следующем 1976 г. число разводов на селе резко увеличилось более чем на 1 тысячу и составило 7 906 . Приведенные статистические материалы убедительно показывают изменившееся отношение населения к ценности брака, так как традиционно жители сельской местности считались более консервативными и реже прибегали к разводам. Во второй половине 1970-х гг. соотношение разводов в городах и селах края изменилось: по расчетам автора, на два развода в городе теперь приходился один развод в сельской местности, или 16 912 против 8 529 . Эти данные в очередной раз показали, что браки сельских жителей стали менее устойчивыми, т.к. многие горожане в недавнем прошлом приехали из станиц, либо сельским населенным пунктам был присвоен статус города. Опираясь на приведенные нами данные, можно предположить, что развод стал частью менталитета, обыденного сознания и перестал соотноситься с местом проживания.
Высказанную автором мысль также подтверждают данные о том, что рост числа разводов на селе продолжался даже в те годы, когда их общий уровень в целом снижался, как, например, в 1972 г., когда по сравнению с предыдущим годом был зафиксирован спад разводимости в крае на 1,7 %, а в сельской местности этот уровень увеличился на 2,2 % .
Во второй половине 1970-х гг. общее число разводов в крае продолжало расти. В абсолютных цифрах в 1975 г. было зарегистрировано 21 526 разводов, в 1976 г. – 24 009, в 1977 г. – 25 441, в 1978 г. – 23 827, в 1979 г. – 24 786 . Сравнивая показатели 1970 и 1979 гг., можно отметить, что за 10 лет количество разводов увеличилось на 38,5 %. В 1975 г. показатели разводимости по краю значительно превышали средние по РСФСР: 42,7 против 32,4 на 100 браков . В среднем на каждые 10 регистрируемых браков расторгалось 4, причем более 30 % разводов приходилось на молодые пары с семейным стажем до 5 лет .
Самое большое число разводов, как и в 1960-е гг., регистрировалось в возрастных группах 25–29 лет, но только у мужчин – например, в 1978 г. их было 23,3 %. Женщины же чаще разводились в возрасте 30–34 года – 20,6 %. Однако и в возрастах 25–29 лет, и 40–44 года среди женщин была высокая степень разводимости – 19,3 и 14 % соответственно. Мужчины подавали на развод в возрасте 35–39 лет – 35, 40–44 года – 13,2, 30–34 года – 13 %. Чаще всего разводились пары с большим брачным стажем: 5–9 лет – 25,1 % и 10–19 лет – 23,2. Однако в сравнении с 1960-ми гг. их число сократилось. Реже всех по-прежнему распадались семьи с продолжительностью брака до 1 года – 2 %. Примерно одинаковое количество разводов приходилось на пары, прожившие вместе 1–2 года (15 %), 3–4 (17,7 %) и свыше 20 лет (16,2 %). В подавляющем большинстве распадались первые браки – 81,7 %, затем вторые – 16,9, третьи и последующие – 1,4 . В РСФСР расторгнутые браки в среднем были продолжительностью 9–10 лет. В 1970 г. она составляла в среднем 9,78 лет, в 1975 г. – 9,96 лет, а в 1979 г. увеличилась до 10,4 года .
Высокие показатели разводимости у семей с большим стажем совместной жизни можно объяснить тем, что, согласно новому законодательству, допускался развод в ЗАГСе пар без несовершеннолетних детей и имущественных претензий. Получается, что в старших возрастах на развод решались супруги с возможностью раздельного проживания и со взрослыми детьми.
Как и ранее, рост разводимости повлек за собой и увеличение брачности. За исключением 1972 г., в первой половине 1970-х гг. отмечался неуклонный рост числа ежегодно заключаемых браков. Так, если в 1971 г. в крае была сыграна 47 871 свадьба, то в 1973 г. – уже 48 971, в 1974 г. – 49 403, а в 1975 – 50 421. Только в 1972 г. было заключено меньше браков в сравнении с предыдущим годом – 44 528 .
Интересно, что увеличение брачности в городской и сельской местностях происходило примерно одинаковыми темпами, при этом на селе браков продолжало заключаться меньше: в среднем за 1971–1975 гг. их было оформлено 20 869,6 против 27 369,2 в городах . При этом число браков за указанный период в целом по краю увеличилось на 2 550 или на 5 %: с 47 871 в 1971 г. до 50 421 в 1975 г.
