Северо-Восточный Кавказ в международных отношениях: историко-правовые аспекты договоров, заключенных Россией с Турцией и Ираном. 1774-1826 гг. Джахиева Эльмира Гаджиабдуллаевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Северо-Восточный Кавказ в международных отношениях в последней трети XVIII в. Правовые аспекты Кючук-Кайнарджийского и Ясского договоров 46

1 Северо-Восточный Кавказ в российско-турецких отношениях в 60-80-е гг. XVIII в. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г 46

2 Северо-Восточный Кавказ в политике противоборствующих сторон в 1787-1798 гг. Ясский договор 1791 г 118

ГЛАВА II. Противостояние России, Ирана и Турции на Кавказе в первые десятилетия XIX в. Политика Англии и Франции в кавказском вопросе. Правовые и историко-дипломатические аспекты Георгиевского, Бухарестского и Гюлистанского договоров 175

1. Российской империи на Северо-Восточном Кавказе на рубеже XVIII-XIX вв. Георгиевский договор 1802 г 175

2 Северо-Восточный Кавказ во внешней политике воюющих держав в первые десятилетия XIX в. Политика Англии и Франции в кавказском вопросе 221

3. Правовые и историко-дипломатические аспекты Бухарестского и Гюлистанского договоров 288

ГЛАВА III Борьба за пересмотр Бухарестского и ратификацию Гюлистанского договоров. Антироссийская деятельность Ирана и Турции на Северном Кавказе в 1814-1826 гг 366

Заключение 416

Библиография 428

• Северо-Восточный Кавказ в российско-турецких отношениях в 60-80-е гг. XVIII в. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г
• Российской империи на Северо-Восточном Кавказе на рубеже XVIII-XIX вв. Георгиевский договор 1802 г
• Борьба за пересмотр Бухарестского и ратификацию Гюлистанского договоров. Антироссийская деятельность Ирана и Турции на Северном Кавказе в 1814-1826 гг

Введение к работе

Кавказ - это регион важного геополитического значения. Кавказ, в целом и Северо-Восточный Кавказ, в частности, является наиболее значимым геостратегическим регионом, связывающим мостом между двумя крупнейшими водными бассейнами: Каспийским морем и Азово-Черноморским бассейном. Северный Кавказ обеспечивает стратегический выход России в Закавказье, Малую Азию и Ближний Восток.

Кавказ в рассматриваемый период представлял собой узел сложных внутренних и внешнеполитических противоречий. Это регион противоборства России, Турции и Ирана, а с конца XVIII в. - серьезного внимания Франции и супердержавы XIX в. - Англии. Великобритания настойчиво и упорно пыталась воспрепятствовать утверждению царской России на Кавказе, считая его важным стратегическим плацдармом на подступах к Индии, Ирану и на Ближний Восток. В начале XIX в. Францией, а затем и Англией была выдвинута идея коалиционной войны против России в союзе с Ираном и Турцией.

Северный Кавказ не потерял своего геополитического значения и в настоящее время, особенно после распада СССР, по которому ныне проходит граница Российской Федерации.

Сегодня регион не только одна из стратегически значимых пограничных территорий РФ, но и крупнейший транзитно-коммуникационный узел, богатый источник сырьевых ресурсов. Кавказ ныне объявлен зоной стратегических интересов ряда стран Запада, прежде всего супержержавы США, которые стремятся распространить свое влияние на кавказский регион, включить его в сферу своих экономических и политических интересов, ослабить здесь позицию Российской Федерации и добиться своего военно-стратегического господства на Кавказе. Нынешняя политика иностранных государств воспрепятствовать мирному

4 урегулированию «горячих точек» на Кавказе корнями уходит в недалекое поошлое.

Как раньше, так и сейчас на Кавказе сталкиваются и переплетаются интересы многих держав мира, но с наибольшим постоянством и регулярностью - это интересы России, Турции и Ирана.

Чем слабее становится позиция России на Кавказе, тем сильнее и тверже звучат голоса западных стран. Американский политолог 3. Бзежинский относя Кавказ к «Евразийским Балканам», указывает, что США заинтересованы не только в разработке ресурсов региона, но и в предотвращении того, чтобы только Россия доминировала на геополитическом пространстве этой зоны¹. Ныне США стали на путь решения мировых проблем путем установления контроля за ключевыми ресурсами, центрами мира, замедляя темпы развития стран - соперниц, сокращая численность населения, дестабилизируя регионы и т.д. По самым скромным подсчетам на ведение разведки против России уходит до 60 % всего разведывательного бюджета США. США до сих пор рассматривают Россию в «качестве вероятного противника» . Нахождение представителей американских спецподразделений и Пентагона в Грузии подтверждает это. ,

Некоторые современные политики не скрывают своего беспокойства т?,к же от появления в центре Европы мощного государства - Объединенная Германия. «Страх за Германию» вполне понятен. Историки и трезвомыслящие политики не скрывают своей обеспокоенности возможным возвращением «рецидива варварства и мании величия»³. Действительно можно сослаться на немецкие интриги на Украине, в Прибалтике и в Грузии. Все это подчеркивает актуальность темы диссертации. Кроме того, антииранская пропаганда, поднятая странами Запада и, прежде всего США, в

¹ См. по др.: Бзежинский 3. Великая шахматная доска. М., 1999

² Петров В.Л. Геополитика России. Возрождение или гибель. М., 2003. С.
434.

Петелкин Б.В. Объединение Германии. 1989-1999: историографический аспект // ННИ. 2003. № 1. С. 47.

5 связи с программой Ирана по ядерному развитию, еще раз подтверждает геополитическую значимость Ближнего Востока и Кавказа.

Ныне Северный Кавказ стал очагом повышенной конфликтности и регионом, откуда исходит угроза национальной безопасности Российской Федерации. Именно здесь завязаны узлы трудноразрешимых в обозримой перспективе этнонациональных противоречий и конфликтов. События в Чечне и борьба с ваххабизмом в Дагестане являются свидетельством тому.

Таким образом, Кавказ в целом и Северо-Восточный Кавказ в
частности, снова стал объектом глобальной политики ведущих держав мира.
По словам бывшего помощника госсекретаря Д. Рубинса, с которыми трудно
не согласиться, «обладая в 2000 млрд. тонн нефти каспийский регион, а
вместе с ним и весь Кавказ, может стать наиболее значимым игроком на
мировом нефтяном рынке в предстоящем десятилетии»¹. ;_;

Поэтому Северный Кавказ в силу значимости своего стратегического расположения, запасов природных ресурсов, специфики внутреннего этнополитического и многоконфессионального развития может стать тем слабым звеном, через которого будет реализованы планы вытеснения России из Юга. Нельзя допустить того, чтобы наши враги оторвали народы Северного Кавказа от России. Многие народы Северного Кавказа, в частности Дагестана, добровольно не вошли в состав царской России, но они не собираются и добровольно выходить из состава Российской Федерации.

Все это требует тщательного и объективного изучения истории народов Северного Кавказа и их взаимоотношений с сопредельными странами Востока и России. Необходимы также взвешенная оценка внешнеполитической ориентации правителей Северного Кавказа и методов разрешения российско-кавказских конфликтов, имевших место в XVIII -XIX вв.

Цит. по: Сердеров P.M. Кавказ на рубеже веков. Геополитический обзор // Кавказ в геополитике великих держав. Актуальные вопросы всеобщей истории. Махачкала, 2000. С. 91.

Из сказанного следует, что проблема диссертации имеет актуальное политическое и научное значение. Значимость темы исследования объясняется, во-первых, геополитической и геостратегической ролью Северного Кавказа в гегемонистических и имперских планах сопредельных стран Востока и России; во-вторых, впервые в диссертации делается попытка оценить объективно, с точки зрения норм международного права, договоры, заключенные Россией с Турцией и Ираном в 1774-1813 гг. В-третьих, отсутствием специальных и комплексных исследований по теме диссертации, за исключением ее отдельных аспектов, рассмотренных в рамках кандидатских диссертаций.

При этом следует подчеркнуть, что в освещении и интерпретации некоторых важных аспектов рассматриваемой проблемы в отечественной и зарубежной историографии допускался немало преднамеренных искажений или раздувания отдельных событий и вопросов изучаемой темы. Без всестороннего и объективного освещения этой проблемы невозможно составить целостное представление об историческом прошлом народов Северного Кавказа, а также об истоках и различных аспектах складывания взаимоотношений каждого народа региона с Россией, Турцией и Ираном и об истоках нынешней политики Запада на Кавказе. Необходимо также учесть и то, что межнациональные противоречия и обострения их до вооруженных конфликтов на Северном Кавказе показывают, что причины их ведут в глубь истории, к истокам складывания непростых отношений между самими народами Кавказа и, особенно с сопредельными странами, в частности с Россией.

Изучение данной проблемы важно и в связи со сменой в нашей стране методологии истории, с новыми подходами к оценке некоторых вопросов политики царской России, Османской империи и Персии на Кавказе, деятельности царской администрации на Северном Кавказе, по решению национального и других вопросов в регионе. Объективная оценка событий

7 истории необходима для корректировки национальной политики Российской Федерации в регионе и ее геополитических интересов на Кавказе.

Хронологические рамки исследования охватывают период от Кючук-Кайнарджийского договора 1774 г., до конца ермоловского периода в истории Кавказа и начала российско-иранской войны 1826-1828гг. Выбор рамки исследования обусловлен тем, что договор 1774 г. заметно укрепил позиции России на Кавказе и привел к активизации кавказского вектора ее внешней политики. Этот период ознаменован также рядом внутренних и внешнеполитических событий, приведших к войнам между Россией, Османской империей и Ираном за господство на Кавказе. Рассматриваемый период занимает особое место в истории народов Северо-Восточного Кавказа. С одной стороны, это начало антиросийского политического противостояния народов региона, с другой - российско-турецкие и российско-иранская войны резко осложнили внутриполитическое и внешнее положение Северного Кавказа. В этой сложной и противоречивой обстановке правители Северо-Восточного Кавказа были поставлены перед неоднозначным выбором внешнеполитической ориентации. Большинство из них, правда не единовременно, приняли пророссиискую ориентацию, а другая часть во главе с Ших-Али-ханом дербентским, Сурхай-ханом казикумухским и некоторыми сельскими обществами встала на путь конфронтации с Россией. Все эти события в своей совокупности оказали решающее влияние на характер процесса присоединения народов Северо-Восточного Кавказа к Российской империи.

В истории народов Северо-Восточного Кавказа особое место занимает ГЛэлистанский договор 1813 г., который юридически закрепил вхождение народов региона в состав Российской империи и заметно ослабил позиции Персии и Османской империи на Кавказе.

Активизация колониальной политики России, особенно ужесточение ее методов и форм реализации А.П. Ермоловым и антироссийская агитация Ирана и Турции, подпитываемая финансами и ценными подарками, резко

8 осложняли внутреннюю ситуацию и дестабилизировали политическую обстановку на Северо-Восточном Кавказе и явились основной причиной начала «ханской оппозиции» царизму и первого этапа национально-освободительного движения 20-60-х гг. XIX в.

Таким образом, изучаемый период имеет свои особенности и отличия в истории народов Северо-Восточного Кавказа и требует отдельного исследования и заслуживает особого научного анализа и осмысления.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые в отечественной историографии предпринята попытка специального и комплексного исследования места и роли Северо-Восточного Кавказа в кавказской политике России, Турции и Ирана в контексте международных отношений в Европе, на Ближнем Востоке и на Балканах в последней трети XVIII - первой четверти XIX вв.

В диссертации, впервые в отечественной историографии, исследованы историко-правовые аспекты договоров, заключенных Россией с Турцией и Ираном в 1774-1813 гг. Здесь дан историко-дипломатический и юридический анализ Кучюк-Кайнарджийского, Ясского, Бухарестского и Гюлистанского договоров и дана правовая оценка Георгиевскому договору 1802 г. с точки зрения норм международного права и традиций народов Востока, в частности Кавказа.

В диссертации показаны, насколько обоснованы попытки ряда современных отечественных кавказоведов в проведении кардинальной ревизии, прежних оценок взаимоотношений народов Кавказа с Россией и их внешнеполитической ориентации.

При этом следует подчеркнуть, что в освещении и интерпретации некоторых важных аспектов рассматриваемой проблемы в отечественной и зарубежной историографии допускаются немало преднамеренных искажений или раздувания отдельных событий и вопросов изучаемой темы. Поэтому в работе сделана попытка аргументировано опровергнуть некоторые

9 антинаучные версии отечественной и зарубежной историографии по узловым вопросам изучаемой проблемы.

В исследовании подробно, с использованием значительного фактического материала, извлеченного автором из центральных, местных и иностранных архивов, показываются антироссийская деятельность дипломатии Запада, прежде всего Франции и Англии, в период войн России с Турцией и Ираном и решающее влияние позиций этих государств на ход переговоров и заключения мирных договоров между ними.

В работе по-новому рассматриваются различные аспекты процесса присоединения народов Северо-Восточного Кавказа к России и мотивов внешнеполитической ориентации правителей Северного Кавказа, а также причин конфронтации северовосточных народов Кавказа с Россией.

В диссертации впервые вводится в научный оборот значительное^ количество документов, выявленных автором в центральных и местных архивах, раскрывающих различные аспекты рассматриваемой проблемы. В частности, нами обнаружены новые документы об участии ряда правителей Дагестана в движении шейха Мансура и о самом Мансуре, которые изменили известную нам картину хронологии этапов и географии движения? документы и материалы, подробно освещающие сложные дипломатические переговоры и заключения мирных договоров с воюющими сторонами и вмешательства иностранных дипломатов не только на ход переговоров, но и на содержание подписываемых договоров. В исследовании впервые используется солидное количество иностранной литературы, в частности, на турецком языке.

Цели и задачи исследования. Главной целью диссертационной работы является освещение и анализ места и роли Северо-Восточного Кавказа во взаимоотношениях России с Турцией и Ираном в 1774-1826 гг. в контексте международных отношений в Европе, на Ближнем Востоке и на Балканах и правовых аспектов договоров, заключенных царской Россией с Турцией,

10 Ираном и правителями Кавказа в 1774-1813 гг., с точки зрения норм международного права.

В соответствии с целью в работе ставятся следующие задачи:

Выяснить место и роль Северо-Восточного Кавказа во взаимоотношениях противоборствующих сторон в свете кавказской политики России, Турции и Ирана в рассматриваемый период.

Раскрыть мотивы и причины внешнеполитической ориентации правителей Северо-Восточного Кавказа; показать влияние политики западноевропейских держав, прежде всего Франции и Англии, на обострение взаимоотношений конфликтующих сторон на Кавказе и на Балканах, на причины и на ход военных действий, на процесс мирных переговоров и заключения договоров между Россией, Османской империей и Ираном в 1774 -1813 гг.;

Осветить степень влияния колониальной политики царской России и реваншистских устремлений Персии и Турции на антироссийские выступления народов Северо-Восточного Кавказа в изучаемый период;

Подчеркнуть научную несостоятельность интерпретации некоторых аспектов исследуемой проблемы в ряде работ отечественных и зарубежных исследователей;

Осветить и проанализировать с позиции норм международного права Кючук-Кайнарджийский, Ясский, Георгиевский, Бухарестский и Гюлистанский договоры и дать им историко-правовую оценку.

Предметом и объектом исследования явились Северо-Восточный Кавказ в международных отношениях и в кавказской политике России, Турции и Ирана; различные альтернативы процесса присоединения народов Северо-Восточного Кавказа к Российской империи; историко-правовые аспекты договоров, заключенных Россией с Турцией, Ираном и правителями Кавказа в 1774-1813 гг. (Кючук-Кайнарджийский, Ясский, Георгиевский, Бухарестский и Гюлистанский договоры).

Методологической основой диссертации в изложении узловых проблем служили принципы историзма, объективизма и научности, а также историко-сравнительные методы, предполагающие изучение любого исторического события и процесса в конкретных исторических условиях и связях, выявление его в единстве прошлого и настоящего. При этом диссертант исходит из сочетания формационного и цивилизационного подходов к истории.

Историография проблемы. Однако, различные аспекты этой проблемы не раз являлись предметом изучения во многих работах исследователей, посвященных истории международных отношений Кавказа, взаимоотношениям кавказских народов с сопредельными странами Востока и кавказской политике России, Турции и Ирана в XVIII - XIX вв. Историографический анализ трудов отечественных и зарубежных авторов, посвященных отдельным аспектам изучаемой проблемы, построен по принципу характеристики различных сюжетов этой тематики в работах отечественных дореволюционных историков и юристов, исследователей советского, постсоветского периодов и интерпретации этих вопросов в зарубежной историографии.

Первоначально историография этой темы стала складываться в трудах российских дворянских исследователей. Позднее стали появляться исследования либерально-буржуазных российских историков и юристов.

Представители дореволюционной дагестанской историографии Гасан Алкадари и Абас-Кули Бакиханов¹ в работах, посвященных истории Дагестана и Ширвана, на основе материалов, извлеченных из восточных рукописей, российских источников, осветили некоторые сюжеты темы диссертации из истории российско-турецко-иранских отношений и роли Северного Кавказа во взаимоотношениях России с сопредельными странами Востока. Но труды Г. Алкадари и А. Бакиханова требуют критического

¹ Алкадари Г. Асари Дагестана. Махачкала, 1926; Бакиханов А.-К. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926.

12 подхода. Кроме того, освещение внутренних и внешнеполитических событий Дагестана и Ширвана в их работах в основном носит описательных характер. При этом они принижают роль дагестанских народов в борьбе против восточных государств, не раскрывают побудительных мотивов внешнеполитической ориентации местных правителей, допускают некоторые ошибки в изложении хода событий и в их оценке. Так, например, вопреки историческим фактам, вслед за А. Бакихановым¹, Г. Алкадари утверждает, что после гибели Цицианова (у крепости Баку) в 1806 г., «все ханы Ширвана, владетели и старшины обществ Дагестана, кроме шамхала Тарковского, перешли на сторону врагов России»².

Большой интерес к истории Кавказа, российско-турецким и российско-иранским отношениям и геополитике России, Франции и Англии на Ближнем Востоке, Балканах и на Кавказе, а также роли внешнеполитических факторов, оказывающих заметное влияние на проведение кавказской политики России был проявлен в российской дореволюционной историографии . В трудах дореволюционных авторов имеется много интересных фактов о внутриполитическом положении народов Северо-Восточного Кавказа, о сношениях его народов с Россией, Турцией и Ираном. В их работах привлечены фирманы, воззвания турецких султанов и иранских шахов, религиозных и государственных деятелей этих стран к кавказским народам, в частности к мусульманам Северо-Восточного Кавказа, призывающие их к

Бакиханов А.-К. Указ. соч. С. 155.

² Алкадари Г. Указ. соч. С. 109.

³ Бутков П.Г. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803
годы. В 3-х частях. СПб., 1869; Дубровин Н.Ф. Закавказье 1803-1806
гг. СПб., 1866; Его же. История войны и владычества русских на
Кавказе. СПб., 1871-1888.; Очерк Кавказа и народов его населяющих.
В 3-х книгах. Т. І.СП6, 1871.; Ртищев и Ермолов. Т. VI. СПб., 1888;
Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и
биографиях. СПб., 1887-1889. Т., I-V.; Утверждение русского
владычества на Кавказе / Под. ред. В. Потто. Тифлис, 1901-1908. Т. I-
IV; Его же. Поход в Казикумух 1820 г. СПб., 1869; Михайловский-
Данилевский. Описание турецкой войны в царствование императора
Александра с 1806 до 1812 года. Ч. П., СПб., 1848 и др.

13 борьбе против России и к набегам на Грузию. В трудах дореволюционных авторов приводятся фактические данные об оказании финансовой поддержки Портою и Персиею владетелям и правителям обществ Северо-Восточного Кавказа, выступающих против России. Кроме того, в них содержится немало ценных сведений о политике Франции, Англии в Турции и Иране и об англороссийском, французском политическом противостоянии в сопредельных странах Востока и об антироссийских выступлениях на Кавказе в изучаемый период.

Однако, в целом как представители официально-монархического, дворянского направления, так и участники событий этого периода, в своих изысканиях исходили из того, что завоевание Кавказа являлось исторически необходимым для обеспечения безопасности южных рубежей российского государства и прогрессивным для кавказских народов, которые вели религиозную войну, взращенную исламским фанатизмом, инспирированием извне враждебными России державами в своих агрессивных целях. Труды их характеризуются апологией завоевательной и колониальной политики царизма и стремлением завуалировать реальные события. Они ограничивались, как правило, критикой лишь наиболее жестких действий военных администраторов на Кавказе. Как правило, в трудах этих авторов архаизируется уровень экономического и политического развития народов Северо-Восточного Кавказа. Они исходят из задачи оправдания «цивилизаторской миссии» царизма на Кавказе, а сущность «Восточного вопроса» сводят к борьбе между Европой и Востоком, между мусульманством и христианством.

В большинстве случаев они изображали народы Северного Кавказа, как «хищников», «дикарей», а выступающих против царской России местных правителей, как «подлых изменников», «мошенников» и т.д. В сочинениях дореволюционных авторов Османская империя и Персия являются единственными виновниками в развязывании войн против царской России, а Франция и Англия их поджигателями.

14 Вместе с тем, во многих работах дореволюционных исследователей можно найти ценный фактический материал, позволяющий раскрыть различные аспекты исследуемой проблемы. В монографиях дореволюционных авторов приводятся довольно содержательные выдержки из фирманов османских султанов и персидских шахов, призывавших мусульман Кавказа к «священной войне» против царской России. Следует подчеркнуть, что труды этих авторов насыщенны фактами и документальными источниками, извлеченными из центральных архивов и архива наместников Кавказа. Основное место в этих трудах занимают военно-историческая и этнографическая проблемы, а также политика Турции и Ирана на Кавказе и противостояние Франции и Англии с Россией на Ближнем Востоке, Балканах и на Кавказе. Прежде всего, следует выделить шеститомный труд военного историка Н.Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе», представляющий значительный интерес для раскрытия политики России на Кавказе и сопредельных стран Востока и взаимоотношений горцев с Грузией и т.д. Не выходя из рамок традиционной официальной точки зрения на российскую политику на Кавказе, труды Н.Ф. Дубровина содержат в себе ценный фактический материал не только о военной истории, ходе военных действий на Кавказе во время войн между Россией, Турцией и Ираном, но и по истории народов Кавказа.

Большое место история Кавказской войны и взаимоотношения царизма с местными правителями занимает в трудах В. Потто. В частности, в работе «Кавказская война...» живо и увлекательно освещаются события с древнейших времен до 1831 г. Особый интерес и значение для раскрытия некоторых аспектов темы диссертации имеют II и V тома работы, в которых раскрываются отдельные стороны российско-кавказских взаимоотношений, политика царизма и планы покорения горцев, наиболее ярко проявившиеся в период военных администраций генералов Ермолова и Паскевича. Вызывает интерес и рассуждения автора о причинах антироссийских позиций Сурхай-хана и других местных правителей.

Однако, некоторые суждения автора, фактические неточности и его взгляд на Кавказскую войну (что вполне естественно для официального историка самодержавной России) и другие моменты требуют критической оценки, анализа и сопоставления с другими фактическими данными.

В многотомной работе «Утверждение...» В. Потто показаны причины недовольства деятельностью российской военной администрации на Кавказе, поощрения Портою и Персиею антироссийских выступлений на Северном Кавказе, ход военных действий в первой трети XIX в. и т.д. В них содержится и критический материал о деятельности российской администрации и неприятии «туземным населением» нововведений царской администрации в управлении краем.

Типичными представителями рассматриваемого направления дореволюционной историографии являются И.О. Дэбу, Н.А. Волконский, А.Л. Зиссерман, П. Романовский, Р.А. Фадеев, и др¹. Например Р.А. Фадеев идеализировал политику царизма на Кавказе, который якобы осуществлял свою «цивилизационную миссию» в крае, что система управления на Кавказе, особенно «военно-народная является самой лучшей», единственным ее недостатком которой он считал «дороговизну». Целью же, для которой, «мы призванны на Кавказ» по Р.А. Фадееву, являлось «постепенное введение в этих племенах...гражданского благоустройства и образование, улучшение их нравственного и материального быта», для достижения которой достаточны «одна классическая и одна реальная гимназия на весь край в Тифлисе». В таком же духе написаны труды А.Л. Зиссермана, П.

¹ Дэбу И. О кавказской линии и присоединившем к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, отражающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах 1816-1826 гг. СПб., 1829; Волконский Н.А. Война на Восточном Кавказе в связи с мюридизмом // Кавказский сборник. Т. X. Тифлис, 1886; Зиссерман А.Л. История 80-го пехотного Кабардинского генарал-фельдмаршала князя Барятинского полка (1726-1880). Т. I. СПб., 1881; Романовский П. Кавказ и кавказская война. СПб, 1860 и др.

См. подр.: Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, 1860.

Романовского и др. Эти авторы в качестве основного аргумента «смирения и убеждения» горцев признавали преимущественно насильственные меры, в том числе выселение и вытеснение коренного населения, занятие их земель казачьими станицами и российскими переселенцами. Вместе с тем в их трудах содержится интересный материал, позволяющий полнее осветить некоторые аспекты кавказской политики Российской империи. Подробные и содержательные сведения о начальном периоде народно-освободительного движения горцев Северного Кавказа в 20-60 гг. XIX в. содержится в работе Н.А. Волконского. Он подробно описывает антироссийские выступления горцев во главе с Бейбулатом Таймазовым, восстание в Аксае в 1825 г., происки Ирана и Турции на Кавказе в первой трети XIX в. Работа Волконского содержит ценный фактический материал об антироссийских выступлениях народов Северо-Восточного Кавказа и о связях с Персией и Портою, он не раскрывает причин антироссийских восстаний, сводя их к случайным и другим не существенным мотивам. Так, Н.А. Волконский был уверен в том, что причиной антироссийского выступления Б. Таймазова послужило только некорректное обращение с ним генерала Грекова. Однако этот труд требует критической оценки, а некоторый фактический материал уточнений и сопоставления с другими данными.

Таким образом, дореволюционная историография предлагает современным исследователям широкий круг разнохарактерного материала о социально-экономических, политических событиях в истории народов Северо-Восточного Кавказа в последней четверти XVIII - первой четверти XIX вв. о политике России на Кавказе, о взаимоотношениях северокавказских народов с Россией, Ираном и Турцией. Критический анализ и систематизация фактической базы работ дореволюционных исследователей позволяют осветить основные проблемы изучаемой темы на более широком фоне.

Хотя круг источников и литературы, используемых для освещения историко-правовых аспектов нашей темы, был невелик, но теоретический и

17 фактический материал, извлеченный нами из этих источников, дает нам возможность осветить поднятые вопросы исследуемой темы. Здесь укажем на некоторые из них¹.

, Один из дореволюционных российских авторов, внесший заметный вклад в развитие юридической науки, был Ф.Ф. Мартене. Из его работ в первую очередь, следует указать на многотомное издание «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами». Ценность работы заключается не только в публикациях трактатов, заключенных Россией со странами Запада, но и в обширных комментариях к ним. Хотя, при этом Ф.Ф. Мартене не рассматривает отдельно договоры, заключенные Российской империей со странами Востока. Труд Ф.И. Кожевникова «Русское государство и международное право» восполняет пробел в изучении роли Российского государства на международной арене и его вклада в развитие международного права. К сожалению, в отечественной историографии до сих пор нет анологичных работ. Из правоведов советского периода, занимавшихся исследованиями истории международного права, выделяются также труды А.Н. Талалаева, В.П. Шатрова, В.Х. Шилтаха, В.М.

Гроций. Гуго О праве войны и мира / Под ред. СБ. Крылова. М., 1994; Капустин М. Дипломатические отношения России с Западной Европой во второй половине XVII в. М., 1852; Мартене Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией и иностранными державами. Т. I-XIV. СПб., 1874-1905; Даневский В.П. Система политического равновесия и легитимизма и начало национальности в их взаимной связи. СПб., 1882; Его же. Пособие к изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892.; Кожевников Ф.И. Русское государство и международное право. М., 1947; Талалаев А.Н. Право международных договоров. Общие вопросы. М., 1980; Международное публичное право / Под. ред. К.А. Бекяшева. М., 1998; Шатров В.П., Шилтах В.Х. Неправомерные договоры и международное право. М., 1986; Бояршинов В.Г. Неравноправные договоры как орудие неоколониализма: Автореф. дисс.канд. юрид. наук. М., 1967; Шуршалов В.М. Основания действительности международных договоров. М., 1959; Стародубцев Г.С. Вопросы территории и государственных границ в трудах русских ученых второй половины XIX-начала XX вв. // Прогрессивное развитие международного права и современность (Некоторые правовые институты). М., 1981.

18 Шуршалова и др. В них дана общая оценка договорам, заключенным европейскими государствами со странами Востока. Исследования этих авторов помогли нам в раскрытии отдельных аспектов изучаемой темы. Историко-дипломатические аспекты Кючук-Кайнарджийского договора получили довольно подробное освещение в труде Е.И. Дружининой (более подробнее о ней будет сказано ниже) .

Многие проблемы истории народов Северо-Восточного Кавказа, в том числе вопросы российско-кавказских отношений, кавказской политики Ирана и Турции, роли Северного Кавказа во взаимоотношениях России с сопредельными странами Востока и противостояния Англии, Франции и России в кавказском и балканском вопросах, нашли глубокое изучение в советской и постсоветской отечественной историографии.

Однако, если исследователи советского периода освещали эти вопросы* на основе маркистско-ленинской методологии, находились в плену идеологических постулатов, то некоторые ученые постсоветского периода по существу вновь пытаются возродить дореволюционные дворянско-буржуазные толкования истоков и причин Кавказской войны, внешней политики Турции, Ирана и России на Кавказе, а также причин и характера российско-турецко-иранских войн последней четверти XVIII-первой четверти XIX в. и роли религиозного фактора во взаимоотношениях народов Кавказа с царской Россией, Османской империей и Персией.

Одним из сложных вопросов исторической науки являлся комплекс проблем взаимоотношений народов Северо-Восточного Кавказа и России, Турции и Ирана. Особенно противоречивы интерпретации и оценки касательно присоединения народов региона к России и периода Кавказской войны. Оценки советских историков этих проблем менялись в зависимости от линии КПСС. В 50-е годы XX в. в кавказоведении вместо теории «абсолютного зла» выдвигается теория «наименьшего зла», согласно которой

¹ Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 г. (его подготовка и заключение). М., 1955.

19 стали признавать объективно-прогрессивную, позитивную роль России в судьбах народов Кавказа, оградившую их от порабощения Турцией и Ираном, приобщившую их к передовой культуре и т.д. На рубеже 60-70-х гг. XX в. наиболее часто употребляемыми терминами в кавказоведении стали такие, как «добровольное вхождение», «добровольное присоединение» народов Северного Кавказа в состав России. По стране прокатилась волна торжественных юбилее в дат «добровольных присоединений». В то же время были ученые объективно отражавшие историю Кавказа, о которых будет сказано ниже.

Значительным шагом в развитии советского кавказоведения стали всесоюзные сессии 1956, 1989 гг., прошедшие в Москве и Махачкале. Выводы и рекомендации этих научных конференций во многом способствовали активизации научно-исследовательских работ по истории освободительной войны народов Северного Кавказа и их взаимоотношений с сопредельными странами.

Следует особо отметить монографии Е.И. Дружининой и А.Ф. Миллера¹, в которых подробно рассматриваются подготовка, процесс и итоги российско-турецких переговоров по заключению мирных договоров. Однако Е.И. Дружинина рассматривает односторонне, только историко-дипломатическую сторону Кючук-Кайнарджийского договора. Кроме того, Е.И. Дружинина осветила российско-турецкие переговоры только в контексте событий в Крыму и на Балканах, обойдя события на Кавказе. Монография же А.Ф. Миллера отличается насыщенностью фактографического материала с широким использованием турецкой литературы, но в ней недостаточно затронуты историко-дипломатические и другие аспекты российско-турецких переговоров.

Важными для изучения нашей темы были монографические исследования А.В. Фадеева, Н.А. Смирнова, О.П. Марковой, В.Г. Гаджиева,

Там же; Миллер А.Ф. Мустафа Паша Байрактар. М-Л., 1947 и др.

20 Х.Х. Рамазанова. Г.Б. Абдуллаева и др.¹ В них дана характеристика политики царизма, рассматриваются вопросы поэтапного присоединения народов Кавказа в состав России, показаны как положительные, так и отрицательные последствия политики царизма на Кавказе. В работах А.В. Фадеева рассматриваются вопросы взаимоотношений кавказских народов с Россией и кавказской политики России, Турции и Ирана, роли Кавказа в международных отношениях. Однако обширные географические рамки указанных выше исследований не позволили авторам этих работ подробно осветить интересующие нас аспекты изучаемой проблемы.

Один из видных исследователей кавказской политики России Н.А. Смирнов, хотя изучает политику России на Кавказе на протяжение нескольких веков и излагает материал в форме краткого научно-популярного характера, тем не менее, он довольно подробно рассматривает ряд вопросов, связанных с движением шейха Мансура и российско-турецкой войной 1787— 1791 гг. Все же в его работе дается довольно общее представление об отношениях России с народами Северо-Восточного Кавказа.

Ряд вопросов, связанных с исследуемой темой: международные отношения в XVIII-XIX вв., роль России в истории Дагестана, антироссийские происки Османской империи и Персии на Кавказе, организация набегов горцев на Грузию освещены в работах О.П. Марковой и В.Г. Гаджиева.

Фадеев А.В. Россия и Восточный кризис 20-х годов XIX. М., 1958; Его же. Россия и Кавказа в первой трети XIX в. М., 1960; Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М, 1958; Маркова О.П. Восстание в Кахетии 1812 г. М., 1951; Ее же. Россия, Закавказье в международных отношениях в XVIII в. М., 1966; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией. Баку, 1965. и др.

21 В коллективной монографии «Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половинаХУШ - 80-е годы XIX в.)»¹, для нас представляет интерес первый его раздел «Политика России на Кавказе во второй половине XVIII-первой половине XIX в.». Здесь исследуются проблемы российско-кавказских отношений, пути формирования внешнеполитической программы России на Кавказе в XVIII в., определяются основные направления отечественной и зарубежной историографии рассматриваемой проблемы.

Таким образом, А.В. Фадеев, Н.А. Смирнов, О.П. Маркова, В.Г. Гаджиев, Н.С. Киняпина, В.В. Дегоев, М.М. Блиев и другие в своих исследованиях, посвященных истории Кавказа, россиийско-кавказским и международным отношениям, описывали события, происходившие на Кавказе и на Ближнем Востоке в XVIII-первой трети XIX вв. с марксистских позиций. Кроме того, исследуемая нами проблема в работах этих авторов не являлась предметом специального изучения, ими затрагиваются только ее отдельные аспекты в контексте российско-кавказских или же российско-дагестанских отношений и давалась им оценка односторонне, с идеологических постулатов советской официальной историографии. В условиях господства марксистской концепции они односторонне трактовали многие сложные события, связанные с нашей проблемой, тем не менее, им удалось научно обобщить важные данные, опираясь на которые мы можем более объективно взглянуть на эти события.

Кавказская политика России, Ирана, Турции и интересы Англии, Франции, вовлеченных в события, развернувшиеся на Ближнем Востоке, на Балканах и на Кавказе в рассматриваемый период, затрагиваются в трудах

Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII - 80-е годы XIX в. М., 1984.

22 М.Н. Покровского, А.З. Иоаннисяна, А.Р. Иоаннисяна, М.А. Игамбердиева, Н.А. Кузнецовой, А.Д. Новичева, Г.Г. Пайчадзе и др.¹

Историографический анализ вышеупомянутых работ показывает, что политика России, Турции и Ирана на Северо-Восточном Кавказе в рассматриваемый период, не получила специального освещения в этих трудах. Слабо освещены геополитические и стратегические цели правящей элиты этих стран в регионе, методы и средства их достижения; схематично показаны место и роль региона в российско-турецких и российско-иранских отношениях в 1774-1826 гг. В отдельных работах, где затронуты перечисленные вопросы, о чем будет сказано ниже, имеет место тенденциозная интерпретация причин осложнения обстановки на Северо-Восточном Кавказе, обострения взаимоотношений местных правителей с российской военной администрацией, их различной внешнеполитической ориентации, однобокая оценка колониальной политики царизма на Кавказе.

Таким образом, большой круг вопросов, касающихся рассматриваемой проблемы, в работах советских ученых освещен в целом правильно, хотя односторонне, как сказано выше. Некоторые из них не избежали в своих исследованиях этих ошибок. Так, М.Н. Покровский, касаясь кавказской политики России, оценивал ее односторонне, подчеркивая ее только колониальный характер, считая вхождение в состав Российской империи

Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923; Иоаннисян А.З. Кавказ во внешней политике России в начале XIX в. // Уч. записки МГПИ 1973. М., 1946.; Иоаннисян А.Р. Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале XIX столетия. Ереван, 1959; Кузнецова Н.А. Иран в первой половине XIX. М. 1983; Игамбердиев М.А. Иран в международных отношениях в первой трети XIX в. Самарканд, 1961; Новичев А.Д. История Турции. Т. I. Эпоха феодализма (XI-XVIII). Л., 1963; Абдуллаев Ф. Из истории русско-иранских отношений и английской политики в Иране в начале XIX в. Ташкент, 1971; Балаян Б.Н. Международные отношения Ирана в 1813 г. Ереван, 1967; Иванов М.С. Очерки истории Ирана. М., 1952; Пайчадзе Г.Г. Георгиевский трактат. Тбилиси, 1983 и др.

23 народов Кавказа «абсолютным злом»¹. Е.С. Зевакин, М.А. Полиектов ошибочно утверждали, что в основе этой политики лежали преимущественно чисто экономические интересы, которые, по их мнению, определяли характер российско-иранских отношений с начала XVIII в.²

В исследованиях советских авторов 50-90-х гг. XX в. также встречаются некоторые ошибочные выводы и утверждения. Так, например, по нашему мнению, не правы авторы монографии «Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIII-начало XIX вв.», которые необоснованно утверждают, что «кавказская политика России не являлась составной частью восточного вопроса»³. Мы также не согласны с необоснованными выводами авторов статьи «Современная буржуазная историография политики России на Кавказе и в Средней Азии в XIX в.» о том, что «так называемая Кавказская война» была связана только со «внутренней жизнью народов Дагестана и Чечни» и имела «лишь косвенное отношение к политике России на Кавказе»⁴.

Важное значение для освещения изучаемых нами вопросов имеют сборники документов и материалов, изданные в советский период по истории, этнографии, национально-освободительному движению горцев Северного Кавказа 20-60-х гг. XIX в. и российско-северокавказским отношениям⁵. Эти документы, извлеченные из центральных архивов, имеют

¹ Покровский М.Н. Указ. соч. С. 179-220.

² Зевакин Е.С, Полиевктов М.А. К истории прикаспийского вопроса.
Тбилиси, 1933. С.323-333.

³ Георгиев В.А., Киняпина Н.С., Панченков М.Т., Шеремет В.И. Восточный
вопрос во внешней политике России. Конец XVIII - начало XX вв. М.,
1978.

⁴ Блиев М.М., Дегоев В.В. Киняпина Н.С. Современная буржуазная

историография политики России на Кавказе и в Средней Азии в XIX в. / ВИ. 1988, №4. С. 39. ⁵ Материалы по истории Дагестана и Чечни / Под ред. С.К. Бушуева, P.M. Магомедова. Т.П. Ч. I. М. 1940; История, география и этнография Дагестана. XVIII-XIX века / Под. ред. М.О. Косвена, X. Хашаева. М., 1958; Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х XIX в. Сб. документов / Сост. В.Г. Гаджиев, Х.Х. Рамазанов. Махачкала, 1959;

24 важное научное значение для освещения некоторых вопросов изучаемой проблемы. Статьи и комментарии историков, помещенные в указанных сборниках, носят самостоятельный исследовательский характер и освещают многие вопросы объективно, раскрывают сущность внешней и колониальной пилитики царизма. Поэтому они имеют непосредственное отношение к нашей теме, помогают глубже выявить причины тех или иных событий внутреннего и внешнеполитического характера из истории Северо-Восточного Кавказа в рассматриваемый период.

В коллективном труде «Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография»¹ были обобщены результаты исследований советских историков, посвященных вопросам внешней политики Российской империи и указаны еще не разработанные вопросы, в частности внешней политики России на Кавказе и российско-кавказских отношений. В этих и других коллективных обобщающих работах, затрагиваются отдельные аспекты исследуемой проблемы . Разработаны вопросы периодизации российско-кавказских отношений, рассматриваются некоторые аспекты кавказской политики Ирана и Турции и т.д., но локальный характер многих работ не позволял их авторам охватить главные аспекты нашей темы и последовательно их исследовать.

Однако, как сказано выше, советской историографии последних лет были присущи недостатки: с одной стороны, происходила идеализация

Внешняя политика России в XIX-нач.ХХ вв. Док. Российского Министерства иностранных дел. Серия I (1801-1815 гг.) / Под ред. А.Л. Нарочницкого и др. Т. I-VIII. М., 1960-1972,1974-1985 и др.

¹ Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская
историография / Под. ред. А.Л. Нарочницкого. М., 1983.

² История Дагестана. Т. II. М. 1968; История Северо-Осетинской АССР. М.
1959; Дон и Степное Предкавказье. XVIII-первая половина XIX вв.
Заселение и хозяйство / Под ред. А. Пронштейна. Ростов н/Д., 1977;
Вопросы истории Чечено-Ингушетии (дореволюционный период)./ Отв.
ред. С.А. Сангариев, А.Г. Попов. Грозный, 1974; История народов
Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / Отв. ред Б.Б.
Пиотровский. М., 1988 и др.

25 политики царизма на национальных окраинах, говорилось о некой цивилизующей миссии самодержавия на Кавказе, а с другой -подчеркивалась только негативная сторона этой политики, Россия представлялась как колонизатор на Кавказе и Средней Азии¹. Следствием этого в 80-нач. 90-х гг. XX в. стало появление целого ряда публикаций и исследований, произвольно освещавших предпосылки возникновения движения горцев, его характера, значения и оправдывавших колониальную политику царизма. В наиболее концентрированном виде эта концепция предстала в работах М.М. Блиева, В.Б. Виноградова и СИ. Умарова . Согласно первому, причиной Кавказской войны явилась система экспансии горских народов («набеговая система»), приведшая к нападениям на российские крепости и казачьи станицы. В статье В.Б. Виноградова и СИ. Умарова подвергается сомнению сам факт наличия в политике царизма «черты колониализма, что политика России на Кавказе вплоть до 1861 г. не била «колониальной».

Исходя из этого тезиса, сторонники такой концепции, делают далеко идущие выводы о том, что политика Российской империи на национальных окраинах (Кавказ, Средняя Азия, Сибирь) не была колониальной, Они по существу идеализируют политику России на Кавказе, цивилизаторскую роль ее в регионе и не всегда дают объективную оценку специфики социально-экономического и политического развития народов Северного Кавказа и их

Тихвинский С. Советская историческая наука в преддверии XXVII съезда КПСС // Коммунист, 1986. № 1. С. 102; Афанасьев Ю. Прошлое и мы // Коммунист, 1985, № 14. С. ПО. ² Блиев М.М. Кавказская война: ее социальные истоки и сущность. // История СССР. 1983, № 2; Блиев М.М., Дегоев В.В., Умаров СИ. Вместе к великой цели. Грозный. 1983; Виноградов В.Б., Айдарова СА. К вопросу о методологической состоятельности некоторых терминов в оценке освободительного, антифеодального движения горцев // Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах XIX в. Всесоюзная научная конференция. 20-22 июля 1989г. Тезисы докладов и сообщений. Махачкала, 1989; Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994 и др.

26 взаимоотношениям с царской Россией, Турцией и Ираном. Колониальная политика России, хотя и обладала своими особенностями (заселение захваченных территорий казаками, российскими переселенцами, выселение местного населения из своих исторических территорий проживания и т. п.), ей были присущи основные атрибуты типично колониальной политики стран Запада. «Получается парадокс, - совершенно правильно указывает И.Д. Парфенов, - Великобритания - «мастерская мира», богатая капиталом, тормозит развитие колоний, а Россия с ее «военно-феодальным развитием» способствует их развитию»¹.

Укажем, что «новые» подходы и взгляды М.М. Блиева, В.Б. Виноградова, В.В. Дегоева и других широко и аргументировано критиковалось большинством историков-кавказоведов . Однако, вокруг этих и других вопросов истории народов Северного Кавказа научные споры и дискуссии продолжаются.

«Круглый стол». Актуальные проблемы истории колониализма // НИИ. 1989, №4. С. 40. ² Ортобаев Б.Х., Тотоев Ф.В. Еще раз о Кавказской войне: о ее социальных истоках и сущности // История СССР. 1988, №4; Магомедов P.M. Россия и Дагестан. Страницы истории. Махачкала, 1987; Гамзатов Г.Г. Перестройка и национальное сознание. Аспекты гуманитарные и исторические // Советский Дагестан. 1988, №6; Его же. Преодоление, становление, обновление. Махачкала, 1986; Его же. Дагестан. Историко-литературный процесс, вопросы истории, теории методологии. Махачкала, 1990; Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах XIX в. Махачкала, 1994; Рамазанов Х.Х., Рамазанов А.Х. Шамиль в отечественной истории. Махачкала, 1990; Халилов A.M. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа под предводительством Шамиля. Махачкала, 1991; Его же. Шамиль и Кавказская война. Махачкала. 1998; Акаев В.Х. Об антинаучных концепциях в освещении Кавказской войны в исторической науке Современное состояние и перспективы развития исторической науки Дагестана и Северного Кавказа. Тезисы докл. науч. конф. Махачкала, 1997; Гапуров Ш.А. Некоторые спорные вопросы в российско-северокавказских отношениях в XVI-XIX вв. // Современное состояние и перспективы развития исторической науки Дагестана и Северного Кавказа. Тезисы докл. науч. конф. Махачкала, 1997 и др.

Во многих работах отечественных кавказоведов, занимающихся исследованием международных отношений на Кавказе, Ближнем Востоке в контексте международных отношений на Балканах и в Европе, нашли отражение некоторые аспекты рассматриваемой проблемы.

Непосредственное отношение к изучаемой проблеме имеют труды Н.А. Ш.Б. Ахмадова, М.М. Блиева, В.В. Дегоева, М. Блиевой, Б.В. Виноградова, Г.А. Джахиева, Н.А. Сотавова, А.Х. Касумова, , Ю.Ю. Клычникова, И.И. Якубовой, в которых получили освещение отдельные аспекты российско-турецко-иранских отношений и роли Северного Кавказа в кавказской политике этих стран в XVIII-XIX вв.'

Из отечественных исследований последних лет следует выделить работы Б.Г. Алиева, М.Р. Гасанова, Е.И. Иноземцевой, А.Х. Рамазанова, Д.С. Кидирниязова, А.И. Омарова, И.А. Омельченко, В.В. Чуева, М.-С. К. Умаханова, A.M. Магомеддадаева, М.Б. Магомедова, Д. Шигабудинова и др.

Ахмадов Ш.Б. Чечня и Ингушетия в XVIII-начале XIX века. Грозный, 2002; Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994; Блиева З.М. Административные и судебные учреждения на Северном Кавказе в конце

XVIII - первой трети XIX в.: Дис. канд. ист. наук. Ленинград,
1984;Виноградов Б.В. Кавказ в политике государя Павла I (1796-1801гг.).
Армавир-Славянск-на-Кубани, 1999; Джахиев Г. А Россия и Дагестан в
начале XIX в. (Дагестан в русско-иранских и русско-турецких
отношениях). Махачкала, 1985; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-
иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.: от
Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира 1700-
1774 гг. М., 1991; Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-
турецких войнах и международных отношениях в XIX века. Ростов н/Д.,
1989; Клычникова Ю.Ю. Деятельность А.П. Ермолова на Северном
Кавказе (1816-1827). Ессентуки, 1999; Его же. Российская политика на
Северном Кавказе (1827-1840гг.). Пятигорск, 2002; Якубова И.И.
Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е годы XVIII
века. Нальчик: Эльбрус, 1993; и др.

² Алиев Б.Г. Умаханов М.-С. К. Историческая география Дагестана. XVII -

XIX вв. Кн. I. Махачкала, 1999; Гасанов М.Р. История Дагестана с
древности до конца XVIII века. Махачкала, 1997; Иноземцева Е.И.
Дагестан и Россия в XVIII-первой половине XIX в.: проблемы торгово-
экономического взаимоотношения. Махачкала, 2001; Рамазанов А.Х.
Политические, социально-экономические и культурные взаимоотношения

Следует указать и коллективный труд «Кавказская война: народно -освободительное движение горцев Северного Кавказа в 20-60-х гг. XIX в.» (Махачкала, 2006)

Монографические исследования Ю.Ю. Клычникова имеют прямое отношение к теме нашей диссертации, в частности «Деятельность А.П. Ермолова на Северном Кавказе (1816-1827)» и первая глава книги «Российская политика на Северном Кавказе (1827-1840гг.)». Во-первых, укажем на богатую источниковедческую базу исследований Ю.Ю. Клычникова. Во-вторых, отметим, что рассматриваемые в трудах автора вопросы политики Российской империи и деятельности А.П. Ермолова на Северном Кавказе настолько сложны и дискуссионны, что охватить и осветить все аспекты этой многогранной проблемы в должной мере невозможно в одном или в двух исследованиях. Естественно, отдельные тезисы и оценки автором политики А.П. Ермолова на Кавказе и северокавказской политики Российской империи требуют взвешенной оценки и дальнейших научных поисков для своего подтверждения. Прежде всего, оговоримся, что мы не знакомы с научно-разработанными критериями термина «российскость», введенного в научный оборот школой В.Б. Влноградова, чтобы высказать свое мнение относительно правомерности и целесообразности использования этого термина в кавказоведении. Толкование этого термина, данное Ю.Ю. Клычниковым в автореферате диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук, невольно вызывает ряд вопросов и замечаний. Во-первых, мы сомневаемся в

России и Дагестана в XIX - в начале XX века.: Дис...д-ра. ист. наук. Махачкала, 1998; Кидирниязов Д.С. Взаимоотношения ногайцев с народами Северного Кавказа с Россией в XVI-XIX вв. Махачкала, 2003; Омаров А.И. Из истории русско-дагестанских политических отношений в XIX в. Махачкала, 2002; Омельченко И.А. Терское казачество. Владикавказ, 1991 Магомеддадаев A.M. Дагестанская диаспора в Турции и Сирии. Генезис и проблемы ассимиляции: Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 1996; Шигабудинов Д. Россия и народы Северо - Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX века. Махачкала, 2004 и др.

29 правильности выводов автора о том, что царская Россия считала народы Северного Кавказа «своим историческим партнером», ставила «своей целью межэтническое, социально-экономическое, политическое и культурное сближение» с народами региона в своей политике на Северном Кавказе. Российская империя делала «основной упор на мирное сосуществование различных народов, их «совместничество», солидаризацию»¹. Реальная политика царской России на Северном Кавказе в конце XVIII-70-e гг. XIX в. доказывает обратное. Тем не менее, Ю.Ю. Клычников указывает, что «при работе над исследованием автор стоял на позициях российскости при освещении политики», проводимой Россией на Северном Кавказе . Заметим, что при изложении фактической истории взаимоотношений народов Северного Кавказа с Россией в рассматриваемый период, сам автор чаще приходит к выводам, что в этот период превалировали отнюдь не мирные отношения между ними³.

С другой стороны, не изжиты в отечественной историографии ошибочные представления о причинах и побудительных мотивах набегов горцев на Грузию. В работах отдельных историков причины набегов усматриваются, в их «склонности к хищничеству» и преувеличивается так называемая «лезгинская опасность». Так, например, Г.Д. Боцвадзе правильно указывая, что возникновение «лезгинского вопроса» было связано с политикой шахского Ирана и султанской Турции, ошибочно ставит «лезгинскую опасность» наравне с опасностью для Грузии со стороны Ирана и Турции. Он пишет, что перед Грузией тогда стояла альтернатива: быть

Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827 -1840гг.): Автореф. д-ра. ист. наук. Пятигорск, 2004 С. 5.

² Там же. С. 5.

³ Его же. Деятельность А.П. Ермолова.. .С. 28-48 и др.

поглощенной Турцией и Ираном, «или оказаться под властью дагестано-джарских феодалов» \

В последние годы в отечественной историографии стало уделяться значительное внимание некоторым аспектам российско-турецких отношений в XVIII-XIX вв. Это и серия коллективных сборников статей под общим названием «Век Екатерины II: Россия и Балканы» (М., 1998), «Век Екатерины II: Дела балканские» (М., 2005) и др., содержащие статьи известных славянистов: В.Н. Виноградова, В.И. Шеремет, Л.А. Семеновой, Г.Л. Арш и др. В этом же ряду следует указать и на работы П.П. Черкасова, Е.П. Кудрявцевой. С.Ф. Орешковой, опубликованные в периодических изданиях³.

Статьи 3. Сулаберидзе «Обстоятельства заключения российско-грузинского трактата 1783 года», Т. Мустафазаде «Взаимоотношения Кубинского ханства с Россией (вторая половина XVIII-начало XIX века)», Л. Хоперской, В. Черноуса « Россия и Северный Кавказ: история и современность» посвящены российско-кавказским отношениям конца XVIII-XIXb.⁴

Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях Грузии с Россией в XVI-XVIII вв. Тбилиси, 1974. С. 72-73; Пайчадзе Г.Г Указ. соч. С. 170,192 и др

² Виноградов В.Н. Война 1768-1774 гг. - неизбежная, но несвоевременная /
Век Екатерины II: Дела балканские. М., 2005; В.И. Шеремет: Война 1768-
1774 гг. в исторических судьбах Османской империи / Там же и др;
Семенова Л.А. Дунайские княжества / Там же; Арш Г.Л. Албания и
Греция / Там же. и др.

³ Черкасов П.П. Франция и русско-турецкая война 1768-1774 гг. // ННИ.
1996, №1; Кудрявцева Е.П. Россия и Турция на рубеже XVIII-XIX вв.: от
войн к союзным договорам // ННИ. 1996, №5; Орешкова С.Ф. Османская
империя и Россия в свете геополитического разграничения // ВИ. 2005,
№3; Ее же. «Турецкое озеро». Черное море в XV-XVII вв. // Восток. 2005,
№3.

⁴ Сулаберидзе 3. Обстоятельства заключения российско-грузинского
трактата 1783 года // ВИ. 2002, №1; Мустафазаде Т. Взаимоотношения
Кубинского ханства с Россией (вторая половина XVIII-начало XIX века) //
ВИ. 2002, №10; Хоперская Л., Черноус В. Россия и Северный Кавказ:
история и современность // Этнополитический вестник России.

31 Для сравнительного анализа и сличения текстов вышеуказанных договоров, приводимые в российской историографии, нами использованы труды американских и турецких авторов, где опубликованы тексты Кючук-Кайнарджийского, Ясского, Бухарестского и Гюлистанского договоров на английском, французском и турецких языках. В этом отношении значительную ценность представляют труд Аниты Бурдетт, в котором даны не только тексты российско - иранских договоров, заключенных в XIX в., но и комментарии к ним М. Томсона и Дутто («Записи М. Томсона и Дутто»), сделанные еще в 1873 г. Интерес представляют и копии карт Кавказа XIX века¹.

Для объективного освещения темы диссертации и правильного понимания особенностей неоднозначного внутреннего и международного положения Северного Кавказа и кавказской политики противоборствующих сторон и специфики общекавказской ситуации в контексте непрерывных войн с последней трети XVIII-первых десятилетиях XIX в. в Европе, на Балканах и на Кавказе следует учитывать колониальные, геополитические интересы иностранных государств, вовлеченных в развернувшиеся конфликты за господство на Кавказе, за влияние на Востоке в рассматриваемый период. В этом отношении значительный интерес представляют работы иранских, турецких исследователей, в том числе и из стран геополитических соперников России - Англии, Франции и других, упорно противившихся утверждению Российской империи на Кавказе. Франция и Англия, не имея непосредственного соприкосновения с Кавказом, тем не менее, рассматривали его, а также Персию и Османскую империю, как сферу своих жизненных интересов и естественный барьер в борьбе с Россией за господство на Востоке.

(Информационно-аналитический бюллетень Совета Национальностей ВС РФ и Института этнологии и антропологии РАН). 1993,1/93. Burdett A. L.P. Caucaion boun daries. Documents and maps. 1802-1946. С II. Oxford, 1996 и др.

Прежде всего, следует указать на неверную концептуальную основу зарубежной историографии, которая утверждает об «извечной агрессивности» России, в том числе и Советского Союза против народов Востока, о чем сказано выше. Современные зарубежные исследователи так же, как и их предшественники¹, пытаются доказать «достоверность» так называемого «завещания» Петра I, «греческого проекта» Екатерины II, «угрозы» Российской империи Индии или беспредельности геополитических интересов России, определявших якобы «извечную агрессивность» Российской империи против народов Востока, в частности Кавказа. Концептуальные взгляды представителей новейшей зарубежной историографии по вопросам восточной политики Российской империи не претерпели существенных изменений, хотя претензии к «новому» прочтению старых истин продолжают преобладать в их сочинениях. Подтверждение тому - монографии Л. Роуля, X. Диффи. М.С. Андерсена. М. Аткина, С.Д. Шоу и Е.К. Шоу и др., в которых внешняя политика России представлена агрессивной, а политика Англии, Франции и других - оборонительной и т.д. Квинтэссенция таких оценок - работа американского политолога Д. П. Донна

Иоффет Г.З. Наглядное пособие по фальсификации. // История СССР 1958, № 5. С. 34-39; Новосельцев А.П. Русско-иранские отношения в XVII - в первой половине XVIII вв. в зарубежной историографии // История СССР. 1960, №3. С. 185-186; Милоградов В.П., Володарский М.И. Буржуазная историография советско-иранских отношений // Народы Азии и Африки. 1969, №2. С. 181-182; Георгиев В.А. Обзор англоамериканской историографии восточного вопроса // ВИ. 1968, №3. С. 172— 1814; Ибрагимбейли Х.М. Россия и Северный Кавказ в XVI - пер пол. XIX в. в освещении современной буржуазной историографии // История СССР. 1982, №2. С. 185-186; Блиев М.М., Дегоев В.В., Киняпина Н.С. Современная буржуазная историография политики России на Кавказе и в Средней Азии в XIX в. // ВИ. 1988, № 4. ² Ruchi L. Russlands weg zur Weltmacht. Dusseldorf Wien. 1981. S. 103, 240, 244, 247; Duggi С Russians military way to the west. Origins nature of military power. 1700-1800. London, 1981. P. 28-29; Anderson M.S. The Great Powers and the Near east. 1774-1923 . New-Uork, 1973. P. 9; Atkin M. Russia and Iran. 1780-1828. Minneanopolis, 1980. P. 21-22,25-26; Show S.S., Show E.K. Histori of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Vol. I. Cambrridge, 1976. P. 229,255.

33 и комментарии, Г.С. Мурада к труду Д. Баддлея «Завоевание Кавказа Россией» (Лондон, 1908.), переизданной в Иордании в 1987 г. Д.П. Донни утверждает: «Россия наступает. Она агрессор. Европа же и Азия обороняются. Они - жертвы русской агрессии. Так было и так будет» . Т.С. Мурад пишет, что цель России на Кавказе заключалась в полном уничтожении кавказских племен, применяя более целенаправленные и утонченные методы, чем использованные крестоносцами в своих походах на Восток².

Муссируя версию об «извечной агрессивности» России, М. Аткин утверждает: «Русская экспансия привела к расколу Европы на два соперничавших друг другу лагеря, который начинается с первых войн Петра I с Османской империей (1695-1700). Почти в течение двух столетий взаимоотношения между Османской империей и Россией характеризуются недоброжелательством и военными конфликтами»³. Он резко критикует тезис советских историков о прогрессивной роли России на Кавказе.

Версию об «угрозе с Севера» поддерживает и другой американский историк М.С. Андерсон. Он пишет: « Русские серьезно угрожали существованию Османской империи и балансу сил в Европе»⁴. Этот же тезис поддерживает С.Д. Шоу и Е.К. Шоу. Правда, в последние годы новым направлением в зарубежной историографии, посвященной политике царизма на Кавказе в XVIII-XIX столетиях, является рассмотрение российского пограничья как своеобразного «фронтира», где действовала «иная логика взаимоотношений имперской власти и местного населения», т.е. торгово-экономические, культурные взаимоотношения; взаимный обмен техникой

t

¹ Донн Д.П. Российская империя и миф. 1700-1917: геополитика экспансии
и сдерживания // ОИ. 1988. №3. С. 186-187.

² Т.С. Марад. Макадим мин китаби Тариб СИ. Ихтилал ар-Руссие ли-л
Кафкас. Ауды Ал Зарка. 1987. История России и Кавказа. С. 513, 529, 534.

. 534,529,513 .и» 1987 -О- .lk^ t> ?** .4>^ *J Mjte .о* .о*^¹ J «/-j¹» cJ^I

³ Atkin M. Op. cit. P. 21-22 и др.

⁴ Anderson M.S. Op. cit. P. 9.

34 агрокультуры; как «сложный способ военного, хозяйственного и культурного взаимодействия России с местными народами»¹.

Следует отметить, что искусственно сопоставляя советскую внешнюю политику с политикой царской России, зарубежные историки извращают ее характер. «Русская угроза» Востоку в трудах западных авторов трасформировалась в «угрозу большевизма», «советскую угрозу». Так, например, современный американский историк иранского происхождения, Фируз Казим-Заде в своей монографии пишет: «Соперничество между Англией и Россией возобновилось, как только Россия оправилась от хаоса, опустошительний от революций и гражданской войны. Это соперничество продолжалось много лет и после Второй мировой войны и поглощено более глобальной борьбой между Россией и Западом» .

Таким образом, критический анализ новейшей западной историографии показывает, что доминирует в ней консервативные тенденции историографии 30-50-х. гг. XX в.

Однако, как сказано выше, в западной историографии в последнее время стало наблюдаться в какой-то степени научная переориентация в интерпретации политики России на Востоке и ее отношений с народами Кавказа. Правда, при этом традиционные обвинения России в постоянном экспансионизме ныне смягчаются, облекаются в более наукообразные формы. Так, например, М. Аткин, говоря о российской экспансии на Кавказе, пишет: «Политика России не имела ничего общего с распространенными тогда легендами о том, что русские стремились приобрести незамерзающие

Щербина А.В. Проблема кавказского «фронтира» императорской России в современной западной историографии // Кизляр в кавказской политике России: история и современность. Сб. ст. и докл. научно-практической конференции университетов Юга России, посвященной 270-летию города Кизляра. Кизляр, 2005. С. 171. ² Фируз Казим-Заде. Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии. 1864-1914. (пер. с пер. яз.)М, 2004. С. 543.

35 порты Азии»¹. Поэтому, критикуя заданность, направленность историографии Запада, следует в то же время использовать для полноты изложения нашей темы определенные достижения этой историографии.

Некоторые иранские исследователи (более конкретно будет сказано ниже) объективно оценивают политику Англии и Франции в отношении Ирана в XIX в. В работах этих авторов встречаются также объективные суждения об отношениях народов Кавказа с Россией, Ираном и Турцией. Однако, большинство иранских и турецких историков, в том числе и современных, заимствуя у западной историографии пресловутую версию об «извечной агрессивности» России, освещают политику России по отношению к Востоку только с отрицательной стороны, приписывают ей стремление «истребить всех мусульман, поглотить не только Кавказ, но и достичь Персидского залива и Индии». Однако, «борьба за преобладание влияния на Востоке, - верно указывает Б.П. Балаян, - не была монополией одной из держав» . Здесь сталкивались, переплетались, противодействовали колониальные интересы Англии, Франции и России. Так, например,. известный британский государственный деятель Д. Керзон признавался, что для него Туркестан, Афганистан, Каспийский регион,- Персия - это «шахматные фигуры на доске, где идет игра за мировое господство»³. Несмотря на то, что Иран и Турция были объектами колониальных устремлений великих держав, они в свою очередь, сами вели захватнические войны, в частности против народов Кавказа. Эту сторону не хотят замечать многие иранские историки. Так, игнорируя выше указанные обстоятельства, иранский историк X. Моэзи в монографии «История дипломатических связей Ирана со странами мира» придерживаясь версии о стремлении России достигнуть зоны Персидского залива и Индии через Иран, излагает всю

¹ . Р. 62,166.

² Балаян Б.П. Указ. соч. С. 6-7.

³ Цит. по: Фируз Казим-Заде. Указ. соч. С. 10.

36 историю российско-иранских отношений, начиная с XVIII в. При этом X. Моэзи умалчивает о притязаниях Ирана на Кавказ¹.

Другой иранский историк Али Акбар Бина в своей монографии «Политическая и дипломатическая история Ирана»² делит всю историю российско-иранских отношений на два периода: первый период - до начала XVIIIb., когда преобладали торговые, мирные отношения; второй - от 20-х гг. XVIII в. до 1917 г. Второму периоду, по утверждению А.А. Бина, характерна «непрерывно растущая агрессия России против Ирана». Такое положение сохранилось в течение двух столетий, т.е. с 1722 по 1917 гг. и закончилось падением династии Романовых³. Он, в целом, правильно оценивает политику царской России в отношении Ирана в XIX в., но при этом А.А. Бина оправдывает агрессивную политику Ирана в отношении Кавказа. Версию об «извечной агрессивности» России в отношении Ирана поддерживает иранский историк А. Экбаль («Подробная история Ирана от завоевания монголов до свержения Каджаров»). Официальной иранской историографии 40-50-х гг. XX в.⁴ были свойственны фактографичность, толкование событий через призму паниранских позиций. В целом в плену старых концепций находятся и современные иранские историки А. Т. Бахши, Н. Наджеми и Э. Ханак, хотя в их работах имеются объективные суждения о

¹ Моэзи X. Тарих-е равабет-е сийасий-е Иран ба дон-йа. История дипломатических связей Ирана со странами мира. Т. П. Техран, 1945. С. 342.

.342 .cW1945 .2 . Л**» Ь jlj^l _{л*к_і&л±4jj&jJ-> . (З'^

Бина А.А. Тарих-е сийаси-йе дипломаси-йе Иран (1722-1828). Политическая и дипломатическа^Ибтория Ирана. От Голнабада до Туркманчая (1722-1828). Т. I. Техран, 1954.

. ИДt jlj^j I лк (YXY _ШЛ) ^Ua-Sjj liAiigjI : jljjl ^Ujlp j ^-A^- &р Цу \,)

³ Там же. С. 11.
.11 .о^.&^и^ь

⁴ Дорошенко E.A. Об исторической науке в Иране // ВИ. 1955, № 7.С. 187;
Об исторических взглядах Абасса Экбаля // Сборник Ирана. М., 1963. С.
224.

37 политике сопредельных стран на Кавказе, о политике Англии, Франции в Иране и о причинах российско-иранских войн. Так, А.Т. Бахши пишет: «В нічале XIX в. Россия активно приступила к осуществлению планов Петра I -открыть путь к южным морям, на пути к которым стоял Кавказ, земли которого принадлежали Ирану. Поэтому, малейшее движение России в этот район должно было вызвать ответные действия Ирана»¹. Аналогичные суждения встречаются и в трудах Э. Ханака, С. Нафиси. Так, С. Нафиси утверждает, что «...русские совершали свои грабительские походы против Ирана еще с далеких времен...до 1920 г. Иран находился постоянно под угрозой России»². Некоторые иранские историки утверждают, что принципы, положенные в основу внешней политики СССР в отношении Ирана, непосредственно вытекали из агрессивных целей внешней политики царской России, что стало причиной всех переживаемых трудностей иранского народа³.

Отличительной чертой иранской историографии все еще является ее зависимость в отношении фактического материала и, особенно, в выводах от западной историофафии. Правда, в новейших исследованиях иранских историков страны Запада уже не выступают в роли «покровителя», «защитника» стран Востока от «русской уфозы». Они разоблачают двуличную политику западных стран. Так, А.Т. Бахши подчеркивает, что великие державы, использовали Иран, как «шайбу в хоккейной ифе. Ифа неизменно заканчивалась позорным поражением Ирана...»⁴. Резко критикует политику Англии в Иране и Э. Ханак в монофафии «Военная политика

Бахши А.Т. Равабат-е Иран ва Руссие (1800 - 1850). Связи Ирана с

Россией (1800 - 1850). Тебриз, 1958.

qa ^KWbh (Ї ЛД -Л Л ) is^jj J С)J^ -WJJ .tj^J**l .^

² Нафиси С. Тарих-е эджтеман ва сийасий-е Иран. История политических
отношений Ирана. Техран, 1953. С. 83-88.

TY1 - Q*. HoY"j!j$j" jljjl .LijjjjIj(j-uuii Дли.

³ Хейфиц З.Н. Советская Россия и сопредельные сфаны Востока в годы
фажданской войны. М., 1964. С. 9-104.

⁴ Бахши А.Т. Указ. соч. С. 4-5,21.

38 России в Иране 1790-1815 гг.»: «Англия, - говорит он, - только для сохранения своей колонии стремилась приостановить продвижение России в этот регион. Она обещала Ирану золотые горы...»¹. Современные иранские историки Э. Ханак, С. Нафиси и др. в своих работах обращаются к исследованиям российских ученых. Так, например Э. Ханак в своем труде ссылается на работы российских историков и на исследования кавказоведа советского периода, в частности на труд, А.Р. Иоаннисяна. К российским источникам обращается так же и С. Нафиси .

Российско-северокавказские и российско-турецкие отношения, военно-политические и дипломатические события на Кавказе в последней четверти XVIII - первой четверти XIX вв. и взаимоотношения народов Северного Кавказа с Турцией нашли отражение в исследованиях турецких авторов, особенно в трудах историков кавказского происхождения. Эти работы, критически используются для объективного и полного воссоздания исторической картины изучаемой темы диссертации.

Заметным вкладом в турецкое кавказоведение явились исследования Ахмеда Джевдет-паши и Ахмеда Расима. Их труды отличаются наличием фактического материала, охватом широких хронологических и территориальных рамок описываемых событий и суждениями концептуального характера. Являясь официальными историками Турции, они, касаясь кавказской политики конфликтующих сторон, больше акцентировали внимание на агрессивности политики России на Кавказе, игнорируя наличие таких же тенденций в политике самой Османской

¹ Ханак Э. Сийасат - е Руссие дар Иран (1790-1815). Военная политика
России в Иране. (1790-1815).Техран, 1354 / 1974.. С. 50-52

О^ЛП ИУ jlj*j(U^-WH.) jlj jj^jj^ШСь-Uu,. l^UU.

² Трубецкая В.В. Рецензия на книгу Нафиси С. Социальная и политическая
история Ирана в современную эпоху // Советское востоковедение. 1968,
№3. С. 181 и др.

39 империи в регионе, а российско-северокавказским отношениям придавали односторонний характер¹.

Современную турецкую историографию можно условно разделить на два направления. Одно направление в освещении различных аспектов исследуемой проблемы в целом придерживается прежних концептуальных взглядов. К этому направлению можно отнести сборник сведений, собранных Османом Челиле «Интересные сведения. Турция и Кавказ» . Представители другого направления новейшей турецкой историографии стараются объективно осветить исследуемые события, в частности российско-турецко-кавказские отношения. В работах этих авторов содержится много интересных материалов по нашей теме. Ко второму направлению можно отнести многотомное издание «Большая исламская история» и работу Рифата Учарола «Политическая история (1789-1999)» , (5-е издание, Стамбул, 2000). Рифат Учарол российско-турецкие отношения излагает в контексте всемирной истории. Что же касается трудов историков из кавказской эмиграции, то они написаны с антироссийских позиций. В них освещение истории российско-северокавказских отношений носит односторонний характер, что явствует из анализа работ наиболее значимых из них - И. Беркока. Ш. Эреля. К. Кафлы и некоторых других. Так. И. Беркок утверждает: «Кавказская война, начатая в 1567 г. с берегов Каспийского моря, завершилась в 1864 г. в кубанских степях. Эта война продолжалась 297 лет. Горцы защищали не только себя, но и выступили против страны, которая стремилась захватить весь мир»⁴. При этом в подтверждение своей версии он не приводит никаких фактических доводов. «Петр I, - пишет К. Кафлы, -хотел захватить и Стамбул и Индию, но на этом пути находились Кавказ,

¹ Cevdet A.R. Tarihi evdet. gilt I. Bol. 9. Istanbul, 1966. S. 376; Rasim A.S. Rasimli ve Hariteli Osmanli Tarihi. Istanbul, 1924. S. 355-356,377. Ingili belgelerinde Turkiye ve Kafkasya I Qelile O. Ankara, 1992.

³ Buyuk Islam Tarihi. С Osmanli Devleti. Istanbul, 1989; Ucarol R. Siyasi Tarih.
(1789-1999). Istanbul, 2000.

⁴ Berkok I. Tarihte ve Kafkasya. Istanbul, 1958. S. 332,349-350.

40 Иран...отсюда неизбежны были столкновения России с этими странами»¹. Подобные тенденциозные утверждения встречаются не раз и в работах П. Косока, Ш. Эреля В. Джабачи и др.

В трудах этих авторов российско-северокавказские отношения изображаются как сплошная борьба. Они утверждают, что мусульмане Кавказа, особенно сунниты, всегда искали «помощи и покровительства» со стороны султанской Турции. Они всячески прославляют, романизируют прошлую историю кавказских народов, затушевывают имевшиеся социально-политические противоречия в истории этих народов, идеализируют тех, кто выступал против России, преувеличивают религиозный фактор и т.д. Кроме того, они считают, что все народы Северного Кавказа, были «силой оружия» покорены Россией. Так Ш. Эрель пишет, что «Россия насильственно заставила горцев, в частности кабардинцев, принять русское покровительство», а тех, кто сопротивлялся, русские «поголовно истребили». Так они поступили с ногайцами Северного Кавказа³. Другой турецкий историк Д. Гекче пишет: «Россия лишила свободы кубанских народов, только силою оружия она подавила сопротивление черкесов, дагестанских народов Северного Кавказа...»?. Следует отметить и статью Гетина Дерина «Политическая история Османского государства», где допускаются ошибки и неверные утверждения в освещении внешней политики России на Кавказе и процесса присоединения Кабарды, Дагестана и других народов Северного Кавказа к

¹ Kafli К. imali Kafkasya. Istanbul, 1942. S. 72,74-75.

Kosok P. Kusey Kafkasya. Hurrevetve Istiklar Savasi Tarihinden Vapraklar Vazan. Istanbul, 1960. S. 23; Erel. S. Dagistan ve Dagistanlilar. Istanbul, 1961. S. 11-13; Cabagiev W.-G. Kafkasia-Rus. Mucaduesi. Istanbul, 1967. S. 22-24 и др.

³ Erel . Ayni eser. S. 111-112.

⁴ Cokce G. Kafkasya ve Osmanli Imperatorlugunun Kafkasya siyaseti. Istanbul,
1979. S. 30-33, 82-83.

РОССИЙСКАЯ
⁴¹ ГОСУДАРСТВЕННА^

Российской империи . В аналогичном направлении освещаются эти и другие вопросы в статье Рахмаи Туна «Переселение черкесов из Кавказа», опубликованной в Стамбуле в 1977 г.

В исследованиях турецких ученых 50-90-х гг. XX в. критически оценивается политика Англии и Франции на Ближнем Востоке, указываются двуличность политики западноевропейских стран по отношению к османской империи, их постоянные антироссийские интриги в Стамбуле и т.д. Например, И. Узунчаршилы подчеркивает, что «послы западноевропейских держав в Стамбуле постоянно натравливали Турцию на Россию» . А Э. Карал пишет: «Англия выступала за укрепление Османской империи. Однако, при этом она исходила не из симпатии к Турции, а из корыстных интересов», что она боялась возможной российской «угрозы ее интересам в Индии»⁴. Подобные высказывания имеют место и в исследованиях Унала и других авторов⁵.

Таким образом, анализ зарубежной историографии показывает, что несмотря на тенденцию объективного освещения некоторых аспектов изучаемой темы в новейших исследованиях иностранных авторов, в целом она продолжает неверно освещать российско-кавказские отношения, односторонне показывать политику России на Востоке, в частности на

Derin G. Osmanli Devletini Siyasi Tarihi. II Turk dunyasi el kitabli. Ankara, 1976. S. 997.

² Tuna R. Cerkeslerin Kafkasyadan Сбей II Kafkasya tizerine bes kongerans.
Istanbul, 1977. Kongerans. № 5. S. 95-149.

³ Uzuncarsili I.H. Osmanli Tarihi. C. IV. Ankara, 1956. S. 187,461,469; См. так
же Uzuncarih I.H. Osmanli Tarihi. СП. Ankara, 1949.

⁴ Karal E.Z. Osmanli Tarihi. С VI. Ankara, 1954. S. 15-16; См. так же Karal
E.Z. Osmanli Tarihi Kafkasya. Ankara, 1958.

⁵ Unal T. 1770-den 1958—і Kadar Turkye Siyasi tarihi vazan. Ankara, 1958. S.
17-18, 21, 24, 35; Derin G. Osmanli Devletini Siyasi Tarihi. II Turk dunyasi el
kitabi. Ankara, 1976; Duggi С Russians military way to the west. Origins
nature of military power. 1700-1800. London, 1981; Caferoglu A. Kafkasya
Turkleri II Turk dunyasi el kitabli. Ankara, 1976; Kurat A.N. Ttirkiye ve Rusya.
(1798 - 1919). Ankara, 1970; Ruehl L. Russiandsweq zur Weltmacht.
Dusseldorf, Wien, 1981; Tuna R. Cerkeslerin Kafkasyadan Сбей II Kafkasya
tizerine bes kongerans. Istanbul, 1977. Kongerans. № 5.

42 Кавказе. Следует отметить, что источниковедческая база зарубежной историографии бедна, иранские и турецкие историки редко обращаются к российским источникам и российской исторической литературе. Тем не менее, для объективного и всестороннего освещения, понимания и раскрытия сущности исследуемой темы диссертации немалое значение имеют труды зарубежных авторов. Их взгляды на историю Турции, Ирана и Кавказа, на взаимоотношения народов Кавказа с Россией и другими странами дают возможность объективно и глубже проникнуть в истоки исследуемой проблемы и путем сопоставления и сравнительного анализа различных точек зрения, выявить причины тех или иных событий и правильно их оценить.

Таким образом, как видно из данного историографического обзора литературы, во-первых, ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет специальных монографических исследований по теме нашей диссертации; во-вторых, российско-северокавказские отношения, кавказская политика России, Ирана и Турции, место и роль народов Северо-Восточного Кавказа во взаимоотношениях России с Турцией и Ираном в последней трети XVIII-первой четверти XIX в. в отечественной и зарубежной историографии получили одностороннее освещение. Глубокая научная разработка этой проблемы, преодоление «белых пятен», связанных с оценкой отдельных аспектов темы, продолжает оставаться одной их актуальных задач отечественного кавказоведения. В этой связи в диссертационном исследовании делаются попытки восполнить указанные пробелы и преодолеть ошибки, недостатки в отечественной историографии истории народов Северо-Восточного Кавказа.

Источниковая база диссертации. В качестве источниковедческой основы для написания исследования послужили документальные материалы, хранящиеся в фондах Российского военно-исторического архива (РГВИА), Архива внешней политики России империи (АВПРИ), Центрального государственного исторического архива Республики Грузия (ЦГИА РГ), Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД),

43 Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук (РФ ИИАЭ ДНЦ), в публикациях архивных материалов, а также в периодической печати и мемуарной литературе. Из этих документов первостепенное значение имеют фонды, содержащие в подлинниках или в копиях фирманы и воззвания турецких султанов и персидских шахов к народам Северного Кавказа, материалы, освещающие внешнеполитические сношения правителей Северо-Восточного Кавказа с царской Россией, Османской империей и Персией. В этом смысле представляют большую ценность документы фондов РГВИА: Военно-ученого архива (Ф. ВУА.), штаба войск Кавказской линии и Черноморья (Ф. 13454), Коллекция Кабинетного дела (Ф. 24), Коллекция дел Персии, Турции, а также материалы фондов 52,414,1087 и др.

В них содержатся донесения российских послов и конфидентов из Стамбула, Тегерана, Тавриза, рапорты и сообщения главкомов на Кавказе, военные отчеты, раскрывающие характер отношений народов Северного Кавказа с указанными государствами и показывающие деятельность дипломатов Англии, Франции, Австрии, Пруссии и Швеции. Обращают на себя внимание фонды «Сношения России с Турцией», «Сношения России с Персией», «Кумыцкие дела», Ф. СПб. Главного архива 1-9, 1-13 и другие, раскрывающие различные аспекты кавказской политики царской России, Османской империи, Персии, а также Англии и Франции. Здесь же имеются копии фирманов османского и шахского правительств к владетелям и обществам Северного Кавказа, призывавших народы края к «священной войне» против России. Эти документы позволяют воссоздать картину исследуемой темы «Северо-Восточный Кавказ в международных отношениях: историко-правовые аспекты договоров, заключенных Россией с Турцией и Ираном. 1774-1826 гг.»

Весьма важные материалы по нашей теме имеются в Центральном государственном историческом архиве Республики Грузия (ЦГИА РГ). Особо

44 содержательные документы имеют фонды: Правитель Грузии (Ф. 16), Журналы донесения императору (Ф. 2), Дипломатическая канцелярия наместника (Ф. 11), содержащие ценный материал о связях правителей и старшин вольных обществ Северо-Восточного Кавказа с Россией, Персией и Турцией, о дагестано-грузинских отношениях и др.

Ценный материал содержится в фондах Центрального государственного архива Республики Дагестана (ЦГА РД). Особый интерес представляют документы Ф. 379 и 52 о внешнеполитических, внутриполитических и экономических связях не только правителей и старшин Северо-Восточного Кавказа, но и Закавказья с Россией, Турцией и Ираном. В этих фондах обложились подлинники и копии сообщений, писем российских поверенных в Персии, секретных донесений российских конфидентов из Ирана и Кавказа.

Большой научный интерес представляют документы АКАК. В них
содержатся переводы фирманов султанов и шахов, письма и обращения
духовных лиц к мусульманам Кавказа. Кроме того, в актах опубликованы
материалы переписки и письма кавказских владетелей, в том числе и
грузинских князей и феодалов между собою и владетелями Северо-
Восточного Кавказа, а также с Россией, Турцией и Ираном. г

Определенную ценность для нас представляют мемуары, воспоминания современников событий на Кавказе, участников посольств в Иране и Турции, представителей сторон в мирных переговорах России с Турцией и Ираном. Прежде всего, следует указать на архив князя СР. Воронцова письма А.А. Безбородко, М.И. Кутузова, воспоминания А.П. Ермолова, А. Корнаухова, В.И. Ростовцева - участника посольства А.П. Ермолова в Персию, обзоры военных событий на Кавказе, составленные неизвестными авторами, офицерами Генштаба и др.¹ Из работ этих авторов мы извлекли ценные по

¹ Архив князя Воронцова. Кн. I-XVI. М., 1870-1880; Фельдмаршал Кутузов. Сборник документов и материалов / Под ред. Н.М. Коробкова. М., 1947.; Кутузов М.И. Генерал-фельдмаршал. Письма. Записки. М., 1989; Кутузов в Дунайских княжествах. Сборник документов. Кишинев, 1948; Записки А.П. Ермолова с приложениями. М., 1866.; ЦГИА РГ. Ф.

45 содержанию сведения о жизни народов Северо-Восточного Кавказа, об экономических и политических отношениях между ними и соседними странами и о политике России, Порта и Персии на Кавказе и о некоторых эпизодах военных действий на кавказском фронте и т.д.

Следует указать и на изданную в Турции сборник архивных материалов об истории Кавказ, Крым и Туркистана¹ Ценность этого издания заключается в том, что содержащиеся в них документы были переведены на современный турецкий язык со староосманского языка написанного на аджами, что значительно затрудняло работу с этими документами.

В целом, имеющаяся историческая литература дает возможность комплексно и целостно рассмотреть и проанализировать тему диссертации.

1887. Д. 270; Ермолов в 1816-1827 гг. Обзор Дагестана; РГВИА. Ф. ВУА. Д. 446. Записки главкому в Грузии; Корнаухов А. Ермолов в 1816-1827 гг. Обзор Дагестана РГВИА. Ф. 1887. Д. 170; Ростовцев В.И. Записки главкому Грузии. РГВИА. Ф. ВУА. Ед. хр. 4. Д. 446 и др. Osmanh Devleti ile Kafkasya, Turkistan ve Kirim Hanhklan Arasindaki Munasebettlere Dair Ariv Belgereri (1687 - 1908). Ankara, 1992. S. 72 и др.

Северо-Восточный Кавказ в российско-турецких отношениях в 60-80-е гг. XVIII в. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г

Во второй половине XVIII в. складывается более благоприятная международная обстановка для активизации кавказской политики России. Во-первых, Россия вышла к Черному морю, во-вторых, воссоединились в единое государств с русским народом народы Украины и Белоруссии1.

Победы российской армии в Семилетней войне 1756-1763 гг. привели к усилению роли России на международной арене. Укрепившись на черноморском побережье, царизм решил приступить к завоеванию Кавказа, прежде всего ее восточной части. В свою очередь, Турция пыталась не только сохранить свои владения на Кавказе, но и расширить их за счет прикаспийских областей . Однако, как известно, согласно Гянжинскому договору, территории расположенные южнее реки Сулак, входили в состав Персидской империи. Таким образом, Северо-Восточный Кавказ в изучаемый период стал ареной столкновения геополитических интересов этих держав.

В соперничестве империй за господство на Кавказе во второй половине XVIII в. Россия являлась более могущественной, чем Турция и Иран. Российское государство имело сильную, боеспособную армию и созданный централизованный государственный аппарат. В стране развивалась промышленность, росло городское население, расширялась внутренняя и внешняя торговля, являвшиеся мощным толчком к началу процесса разложения феодально-крепостнического строя и вызревания в его недрах капиталистической системы. В стране набирала силу антифеодальное движение, кульминацией которого стала крестьянская война во главе с Е. Пугачевым. В этих условиях царизм искал выхода из создавшегося положения путем проведения активной внешней политики, захвата новых территорий. Поэтому активизация кавказской политики отвечала не только имперским интересам царизма, укрепляла его внутриполитическое положение, но и отвечала интересам дворян и развивающейся российской буржуазии. Через Кавказ проходили важнейшие торговые и военно-стратегические пути в страны Востока. Утверждение того или иного государства на Кавказе, расположенном между Черным и Каспийским морями, давало ему возможность играть ведущую роль на Ближнем и Среднем Востоке. Активная внешняя политика, как сказано выше, укрепляла позицию самодержавия внутри страны. Таким образом, ведя завоевательные войны за Кавказ, царизм руководствовался не только имперскими интересами, но и желаниями поднять «личный авторитет самодержца».

Распад персидского государства после убийства Надир-шаха существенно изменил политическую обстановку на Кавказе. В Иране начались длительные междоусобные войны, которые надолго отвлекли его от кавказских дел. Могущество Оттоманской Порты, как известно в XVIII в., было значительно подорвано. Она больше оборонялась от Запада, чем вела наступательные войны против европейских стран. Почти весь XVIII в. прошел под знаком военного столкновения России и Османской империи. Российско-турецкие войны XVIII в. ознаменовались ослаблением Порты и утратой его значительных территорий. «Противоборство, доходящее до военного конфликта, - подчеркивает Е.П. Кудрявцева, - было доминантой правления султанов Мустафы III (1789-1807), а идея ослабления и расчленения Турции владела Екатериной I (1762-1796), Павлом I (1796 1801) и Александром I (1801-1825)»1. «После воссоединения Украины с Россией и по мере экономического и политического роста Российской империи, - пишет А.Д. Новичев, - три главные причины обостряли ее отношений с Турцией: разбойничьи набеги крымских, ногайских и других татар, зависевших от султана, на ее южные территории; запрет для русских судов плавать по Черному морю и общаться со Средиземным морем через проливы;...растущее влияние России среди угнетенных турками народов Балканского полуострова и Кавказа, видевших в ней своего избавителя» . По нашему мнению, когда речь идет о народах Кавказа, следует делать оговорку, что не все народы Кавказа видели в лице Российской империи своего освободителя. Не только в XVIII в., но и до 80-х гг. XIX в. российско-турецкие отношения, за исключением кратковременных периодов, носили откровенно враждебный характер. Конфронтация России и Турции объясняется комплексом действий геополитических, экономических и религиозных факторов.

Российской империи на Северо-Восточном Кавказе на рубеже XVIII-XIX вв. Георгиевский договор 1802

Водоворот событий, происшедших в Европе и на Ближнем Востоке на рубеже XVIII-XIX вв., отвлекли внимание России, Турции и Ирана от Кавказа. Смерть Екатерины II, убийство Ага-Мохаммад-шаха и вывод войск В.А. Зубова и персидской армии с Восточного Кавказа привели к установлению кратковременного затишья в этом регионе.

Победа термодорианцев над якобинцами в 1794 г. резко изменило слектр внешней политики Франции, усилив ее захватнический и колониальный характер. Успешные походы Наполеона в Европу и в Египет увеличили число сторонников антифранцузской коалиции, объединив некогда непримиримых противников - Англию, Австрию, Россию и Турцию.

В декабре 1798 г. был подписан не имеющий аналога в истории оборонительный договор Российской империи с Портой, подтвердивший условия Ясского мира1. Петербургу было предоставлено право, проводить свои воєн-ные корабли через проливы Босфор и Дарданеллы . Как отмечает И.М. Эль-терман: «Поражение Турции в войне 1878-1791 гг. побудило часть турецкого правящего феодального класса разработать реформы, которые способствовали бы централизации империи и восстановлению ее военной мощи. Успешное проведение этих реформ было возможно лишь при сохранении мирных отношений Турции с иностранными государствами и, в первую очередь, с Россией»

Зарубежные исследователи, в целом, едины в оценке причин подписания этого договора. Так, например, С. Шоу указывает, что Селим «...прекрасно осознавал имеющуюся русскую угрозу на Балканах, но вынужден был пойти на союз с Россией из-за вторжения Наполеона на Египет. Сама же Франция хотела не только склонить Турцию на свою сторону, но и расширить французское влияние среди католического населения султанской империи от Леванта до Дуная» . Осман Челиле пишет, что «.. .присоединение Англии усилило российско-турецкий союз, превратив его в тройственный союз... Став друзьями на словах они договорились вместе выступить единым фронтом против всех угроз. Однако, Россия и Англия, на фоне дружбы, за спиной Турции проводили антитурецкую деятельность»3.

Российско-турецкое сближение на почве антифранцузских позиций, однако, не сгладило их противоречий в подходе к решению кавказской проблемы. Так, Стамбул послал в 1799 г. специальный фирман и подарки к дагестанским правителям, сообщавший об изменениях в российско-турецком и турецко-французском отношениях. Однако, в письме подчеркивалось о необходимости сохранить бдительность «на случай войны» с Россией. Порта продолжала придерживаться своей прежней линии в политике на Северо-Восточном Кавказе - организация и поощрение набегов на Грузию как средство борьбы с Ираклием II, сторонником России.

Изменившаяся международная обстановка внесла серьезную корректировку в проведении Петербургом кавказской политики. Подписанный Россией договор с Турцией был также очень важен и выгоден. Новый курс России был отражен в рескрипте императора к Гудовичу (от 5 января 1797 г.)1, по которому границы России отводились к линии Кубань-Терек-Кизляр. Павел I указывал, что население, проживающее вдоль этой линии, следовало «удерживать в кротости и повиновении. Ласкою, отвращая от них все, что служило к их притеснению», правда, для обеспечения их верности к России, следовало брать аманатов. Особо оговаривались те владетели, чьи земли располагались «в западной части Каспийского моря», которых необходимо было «удерживать, по возможности, в зависимости» от России.

Борьба за пересмотр Бухарестского и ратификацию Гюлистанского договоров. Антироссийская деятельность Ирана и Турции на Северном Кавказе в 1814-1826 гг

В преамбулах и в первых статьях Бухарестского и Гюлистанского договоров говорилось об установлении дружбы и мира между подписавшимися сторонами. Однако не успели высохнуть чернила под подписями уполномоченных, как сразу же начались разногласия и трения между сторонами: Россией и Турцией - по вопросу возвращения Порте ряда крепостей в Закавказье, занятых российскими войсками; Россией и Ираном - по установлению демаркационной линии между сторонами.

Так, Александр I, ратифицировав Бухарестский договор, одновременно дал указание (5 августа 1812 г.) об оттягивании передачи крепостей в Закавказье турецкой стороне. Ртищеву предписывалось «...не спешить с возвращением оных крепостей, а напротив того стараться бы по возможности под разными благовидными предлогами продлить срок, на то назначенный.. .приступить бы к сдаче их, когда увидите...что дальнейшее с вашей стороны отлагательство может поколебать добрые с Портой согласие...»1. 7 января 1813 г. Ртищеву вторично указали на необходимость затягивания процесса возвращения турецких крепостей, «...стараясь как можно дольше» их удержать за российской СТОрО-НОИ .

В свою очередь султан, истолковывая по-своему статьи Бухарестского договора, потребовал возвратить Порте «как бывшие турецкие владения на Северном Кавказе, так и Абхазию, Имеретию, Мингрелию и Гурии, т. е. всю Западную Грузию». В свою очередь, государственные деятели России утвержда ли, что указанные владения являлись независимыми еще до добровольного принятия ими подданства Российской империи1.

Ртищев, докладывая в 3 январе 1813 г. Румянцеву о передаче Турции крепости Поти, в то же время оговорил свое о нежелание возвратить крепость Сухум-кала, под тем предлогом добровольного вхождения в состав России абхазского правителя Сафар-Али-бек (он же Георгий Ширвашидзе) еще в 1810 г. Главком мотивировал свое решение исключительной стратегической значимостью крепости, связывающую Кавказ с Крымом. По причине чего, заключал главком, «...следовало, во что бы то ни стало оставить (Сухум-калу - Э.Д.) на русской стороне»2. Значение Сухум-калы понимала и Порта, упорно настаивающая на ее возвращении, как и других вышеуказанных владений. Однако, российская сторона расценивала эти требования, как «...превышение предела» ст. 7 Бухарестского трактата3.

Турция, учитывая тяжелое положение России из-за начавшейся войны с Францией, решила под угрозой вторжения в российские пределы на Кавказе заставить вернуть ей требуемые владения. Для этого Порта усилила концентрацию военных сил на Кавказе. Трапезундский сераскер потребовал «...от коменданта Редут-кале немедленной сдачи пограничной крепости Сухум-кала, Анак-пии и других крепостей», в случае отказа, угрожая применить военную силу4. В своем фирмане к визирю Селду-Сулейман-паше султан указал на обязательство Российской империи вернуть Порте Сухум-кала и другие крепости. Кроме того, султан указал также на яко бы желание Гурии, Черкессии, Абхазии и Кабарды войти в состав Турции. Поэтому визирю следовало на основании статей договора потребовать от России возвратить их Порте1.

В начале июля 1813 г. к батумскому коменданту прибыл представитель трапезундского сераскера с ультимативным требованием, передать Турции Редут-кала и другие крепости, в случае же отказа предупредили, что «...упомянутый сераскер...будет брать крепость вооруженною рукою»2.

6 сентября 1813 г. Ртищев сообщил в Петербург о попытках вторжения турецких войск в Абхазию и предпринятым им ответных мер, для чего были задействованы и вооруженные силы пророссийски настроенных грузинских владетелей. Поэтому он сумел отбить наступление трапезундского сераскера.3

Османская империя, в качестве давления на Россию, пыталась использовать и продолжавшуюся российско-иранскую войну. Стамбул, заняв проиранскую позицию, продолжил антироссийскую агитацию на Кавказе, в частности среди мусульман Северо-Восточного Кавказа. В ответ российским правительством были предприняты дипломатические шаги. Так, посол России в Турции Италийский 15 (27) июля 1813 г. вручил ноту протеста дивану, выражавшую возмущение российского правительства содействием Порты вторжению персидских войск и дагестанских отрядов в пределы Грузии4. Италийский потребовал от дивана предпринять конкретные шаги по пресечению новых набегов дагестанских отрядов на Грузию, а также отказа Турции от предоставления им убежища в пределах своих территорий и запрета его поданным вместе с горцами совершать нападения на Грузию.

Похожие диссертации на Северо-Восточный Кавказ в международных отношениях: историко-правовые аспекты договоров, заключенных Россией с Турцией и Ираном. 1774-1826 гг.

История правовой культуры этнополитических отношений на Северо-Западном КавказеКипкеев Ислам Султанович

Казачество Дона и Северо-Западного Кавказа в отношениях с мусульманскими государствами Причерноморья : вторая половина XVII в. - начало XIX в.Сень, Дмитрий Владимирович

Роль Западного Прикаспия в торговых отношениях на Северо-Восточном Кавказе : XVII-XVIII вв.Нажиев, Мурад Бесланович

Северо-Западный Кавказ (черкесский вопрос) в русско-турецких отношениях 1774-1829 гг.Касумов, Хасан Алиевич

Мусульманское духовенство Северо-Западного Кавказа и Степного Предкавказья в системе государственно-конфессиональных отношений в 1920-1930-х гг.Марченко Олег Евгеньевич

Роль политических партий и общественных движений в межнациональных отношениях на Северном Кавказе (1917-1997 гг. )Атаева, Фируза Амурхановна

ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В КОНЦЕ XVIII - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.Кулиев, Фарман Мурувват оглы

Государственно-конфессиональные отношения на Ставрополье в конце XIX - первой трети XX в.: историко-правовой аспектКолосовская Татьяна Александровна

Табасаран во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в XVIII - начале XIX в.Маханов Абдулбесир Аледжиевич

Северо-Восточный Кавказ в политике России, Ирана и Турции в XVIII - 20-е гг. XIX в.Махмудова Кемси Зелимхановна