Введение к работе
Актуальность и научная значимость изучения темы диссертации определяются той ролью, какую она играет в исследовании основных проблем отечественной истории ХХ века. Анализ процесса трансформации социально-демографической сферы общества и определение характера развития и качества разных категорий населения необходимы для решения фундаментальной проблемы специфики российской модернизации, оценки итогов советского периода истории России по этому, главному, критерию, понимания сущности аграрного строя в 1930–1980-х гг., а также для более глубокого представления о ситуации в постсоветской деревне. Поскольку ход социально-демографических процессов сопрягался с большим разнообразием жизни в пространственном отношении, необходимы специальные исследования населения отдельных территорий. Раскрытие основных закономерностей и региональной специфики поможет отчетливее представить сущностные черты общероссийских народонаселенческих процессов.
Демографический кризис в современной России обусловил социальную актуальность темы диссертации. Требуется научное осмысление его причин и рекомендаций для разработки эффективной социальной и демографической политики. Имеются две точки зрения: 1) единственной причиной кризиса являются реформы 1990-х гг.; 2) демографическая сфера России пребывает в кризисе с 1960-х гг., а реформы лишь усугубили его. Это актуализирует изучение периода 1960–1980-х гг. для поиска в нем истоков современных проблем. Сторонники второй позиции создали работы о воспроизводстве населения России в 60–80-е гг., не оставляющие сомнений в их правоте. Но общероссийская картина нивелирует разнообразие ситуаций в регионах. Для выяснения причин депопуляции на конкретных территориях необходимо изучение населения каждой из них.
Актуальность темы данной работы обусловливается также необходимостью совершенствования теоретико-методологических основ изучения населения. Сущность изменений в нем трактуется неоднозначно, часто на основе противоположных по сути концепций. И устоявшиеся, и появившиеся в последнее время методологические конструкты требуют более основательного «подкрепления» результатами конкретных исследований, в том числе региональных.
Степень изученности темы. Специальных работ о сельском населении Восточной Сибири 1960–1980-х гг. немного. Но имеется большой полидисциплинарный комплекс публикаций, так или иначе касающихся его изучения. Диссертация опирается на теоретико-методологические и конкретно-исследовательские труды отечественных и зарубежных историков, демографов, экономистов, социологов, географов, медиков и других специалистов.
В изучении населения России и ее регионов последнего советского тридцатилетия выделяются два периода – советский (60–80-е гг.) и постсоветский, которые соединяет переходный этап, охватывающий годы перестройки. В первый период были разработаны общая теория народонаселения и большинство подходов и концепций, на которых базируются современные исследования населения. Они представлены в трудах А.И. Антонова, В.А. Борисова, Д.И. Валентея, А.Г. Вишневского, А.Г. Волкова, Л.Е. Дарского, А.Я. Кваши, Л.Л. Рыбаковского, А.Г. Харчева и др. В Сибири главным разработчиком методологии и методики изучения населения была группа новосибирских социологов-экономистов из ИЭОПП СО АН СССР во главе с Т.И. Заславской.
Теории и концепции отечественных обществоведов подкреплялись разработками иностранных ученых. Среди них центральное место заняли теория демографического перехода и конкретизирующие ее концепции.
Конкретные исследования, касающиеся проблем диссертации, по охвату территории делятся на три группы. Это труды о населении: а) СССР и России, б) Сибири, в) Восточной Сибири и ее административно-территориальных образований. В диссертации они оценены с позиции решаемых исследовательских задач.
В первый период изучение населения осложнялось неудовлетворительным состоянием информационной базы из-за малой доступности статистики населения и других категорий источников, табуированием многих тем. Большая часть исследований проводилась «для служебного пользования», публикации их результатов оседали в спецхранах. Сельское население Сибири 60–80-х гг. изучали представители разных наук, специально или попутно. Основные заслуги принадлежат социологам-экономистам из ИЭОПП СО АН. Их труды основаны на государственной статистике, результатах собственных обследований и своих же методах и методологии исследования, которая базировалась на концепции урбанизации. Сельские жители (в основном Западной Сибири) в них рассмотрены многопланово, проанализированы факторы их развития. Для данной диссертации эти труды представляли ценность конкретной информацией, теоретико-методологическими разработками и выводами. В Восточной Сибири центром исследований населения выступал Институт географии СО АН. В публикациях этого Института, а также Бурятского научного центра СО АН и местных вузов есть информация о сельском населении Восточной Сибири, но специально эта проблема не изучалась.
Литературу о населении Сибири можно разделить в соответствии с предметом изучения на четыре блока: 1) о пространственном движении (миграции и изменениях в расселении), 2) о воспроизводстве (естественном движении), 3) о социальном развитии (изменении структур) населения, 4) комплексные исследования. Часть работ специально посвящена сельским жителям, в других имеются сведения о них.
Первый блок включает работы о миграции населения Сибири. Ее анализировали в экономическом ключе В.И. Переведенцев и Ж.А. Зайончковская. Они измерили параметры потоков, определили факторы миграции и интерпретировали их. Их вывод об определяющем значении для миграции стремления индивидов улучшить условия жизни изменил представление о сущности этого явления. Группа Т.И. Заславской специально изучала миграцию сельских жителей Западной Сибири с социологических позиций – ее причины, направления и объемы потоков, состав переселенцев, зависимость между интенсивностью движения людей и уровнем развития экономики и социальной инфраструктуры поселений, влияние миграции на экономическую и социально-демографическую сферы деревни. Была названа ее главная причина – разрыв в уровнях социального развития города и села, предложена классификация ее факторов, определена их иерархия. Миграция трактовалась как закономерный, но деформированный вмешательством государства процесс оттока людей из села в город, как результат урбанизации Сибири, охватившей и деревню. Миграцию жителей Восточной Сибири исследовали географы, но лишь как источник формирования населения этой территории.
Сельское расселение в Восточной Сибири изучалось географами тоже односторонне, в узких проблемных и территориальных рамках. Более глубоко исследовали проблему новосибирские социологи-экономисты в рамках концепции совершенствования системы сельского расселения. Они предложили типологию поселений, рассмотрели связи разных типов с социально-демографическим составом жителей и уровнем интенсивности миграции, дифференциацию условий жизни в разных поселениях и т.д. Процессы изучались на основе концепции преодоления существенных различий между городом и деревней в ходе ее урбанизации, а система расселения оценивалась как базовый фактор всех видов развития и дифференциации населения.
Второй блок объединяет труды о естественном движении. В Восточной Сибири его анализировали только как источник формирования населения географы. Намного полнее оно освещено в работах новосибирских экономистов и социологов. Из них нужно отметить диссертацию и монографию Е.М. Левицкого о населении Сибири и Дальнего Востока на рубеже 50–60-х гг., в которых сделаны не утратившие до сих пор актуальности выводы о его старении и прогрессивности этого процесса, о формировании нового режима воспроизводства поколений в регионе. Воспроизводство сельского населения Западной Сибири во взаимосвязи с миграцией охарактеризовано в работах Л.П. Ляшенко и С.В. Соболевой. Картину естественного движения населения дополняют публикации медиков об отдельных процессах воспроизводства. Они более ценны как источник информации.
Брак и семья сельских жителей в Восточной Сибири не изучались, а в Западной их основным исследователем являлась А.Р. Михеева. В ее работах сельская семья рассмотрена как сфера воспроизводства и социализации новых поколений и как элементарная экономическая единица, в которой формируются и реализуются потребности людей. По итогам анализа тенденций брачности, разводимости и рождаемости, эволюции размеров семей ею был сделан вывод о переходе сельчан к современному типу семьи.
Первые публикации историков о пространственном и естественном движении сельского населения Сибири рассматриваемого периода появились в 80-х гг. Это работы Н.Е. Шишкиной о жителях западносибирской деревни 60-х гг. Она тоже исследовала эти процессы лишь как факторы численности населения. Работы Н.Е. Шишкиной были частью начатого в 70-х гг. новосибирскими историками во главе с Н.Я. Гущиным демографического изучения сельского населения Сибири советского периода.
Третий блок включает литературу о социальном развитии населения и его структурах. Они исследовались масштабно, в том числе историками. Наличие историографических обзоров проблемы преобразования социальной структуры сибирской деревни освобождает нас от анализа всех публикаций 60–80-х гг. Отметим основное. Историки считали главной задачей всестороннее изучение колхозного крестьянства и опубликовали много работ по этой проблеме. Но до 90-х гг. не появлялось трудов, где бы крестьянство комплексно рассматривалось в социально-демографическом плане. Это же относится к сельскому рабочему классу и интеллигенции.
В 80-х гг. историки начали изучать по итогам переписей сельские трудовые ресурсы как часть населения деревни – динамику численности и половозрастного состава, уровень, характер занятости, отраслевую, квалификационно-профессиональную и образовательную структуры. Но основные исследования трудовых ресурсов проводились экономистами из СО ВАСХНИЛ и группой Т.И. Заславской. К середине 80-х гг. социальная структура (в широком плане) населения сибирской деревни историками была изучена слабо. В их немногочисленных работах рассматривалось лишь несколько структурных срезов.
Комплексные исследования населения Сибири составляют четвертый блок работ. Это труды социологов-экономистов ИЭОПП, в которых сельчане рассмотрены либо как часть аграрной подсистемы общества, либо специально, с подробной характеристикой их образа жизни. К ним примыкают работы обо всем населении региона, которые содержат сведения о сельских жителях и информацию «факторного» порядка, конкретизирующую ситуацию на изучаемой территории, – это монографии Е.Д. Малинина и А.К. Ушакова, В.В. Воробьева и экономико-географические работы иркутских авторов.
Годы перестройки отмечены взрывом интереса к проблемам населения, снятием ограничений с их изучения, обращением к ранее закрытым темам, расширением круга публикаций. Целостную картину воспроизводства и развития населения западносибирской деревни в условиях урбанизации представили в коллективной монографии социологи-экономисты ИЭОПП. Она стала основой для дальнейшего изучения сельского населения региона, в том числе для историков, тоже расширивших исследования демографической истории Сибири.
Активизация отечественной исторической демографии вызвала дискуссии о предмете ее исследования. Большинство историков считали, что надо изучать динамику численности и состава населения, его расселение, миграцию, брачно-семейные отношения, рождаемость и смертность, демографическое поведение, демографическую политику и социальную структуру (в широком ракурсе).
На этом переходном этапе сохранялась актуальность прежних тем, но расширился спектр рассматриваемых вопросов, особенно касающихся воспроизводства населения. В исследованиях С.В. Соболевой и других авторов были сделаны выводы о худшем, чем в целом в России, состоянии общественного здоровья и более высоком уровне рождаемости и смертности в Сибири, о более молодой возрастно-половой структуре сибиряков, о переходе их в основном к современному типу воспроизводства. Началась переоценка факторов развития населения, уточнялась их иерархия, делались попытки отойти от абсолютизации экономических факторов и конкретизировать роль политических. Обследования уровня и образа жизни в сибирской деревне пополнили информацию об этой группе факторов.
Возрос интерес и к проблемам социальной структуры населения, вызвавший ревизию теоретико-методологической основы ее изучения. В развернувшейся дискуссии по проблемам классовой структуры сибирские историки пытались интегрировать позитивные элементы разных подходов. Они полагали, что раскритикованная трехчленная формула должна сохранить значение, но признавали ее недостаточность для полной характеристики общества (населения) и считали необходимым конкретизировать ее анализом первичных элементов структуры (профессиональных групп и т.п.). Такой подход лежал в основе их исследований сельского населения.
Итоги первого периода изучения сельского населения региона 60–80-х гг. были подведены в пятом томе «Истории крестьянства Сибири», написанном совместно новосибирскими историками, социологами и экономистами. В нем охарактеризованы все сельчане – динамика их численности, половозрастной структуры, рождаемости, смертности и естественного прироста, миграции, рассмотрены изменения в расселении, уровне и характере занятости в производстве, классовая, отраслевая и профессиональная структуры, образование и общественно-политическая активность. Книга интересна системным анализом, новыми трактовками ряда вопросов, обилием конкретного материала о населении, условиях и факторах его развития.
В постсоветский период сельское население 60–80-х гг. изучается в основном историками. Они получили возможность ставить новые проблемы и иначе решать старые благодаря расширению круга источников, появлению новых объяснительных теорий разных уровней обобщения, в частности теории модернизации. В нее логично вписались общая теория населения, концепция урбанизации деревни, идеи и концепции крестьяноведения, возрождение которого в России помогло лучше понять суть перемен в сельских жителях. Их изучение приобрело новый смысл – оценить советский вариант модернизации деревни. Четко обозначилась необходимость анализа всех видов движения населения и их факторов.
Большинство исследований пространственного движения населения в современный период базируются на концепциях урбанизации, миграционного перехода и т.п., естественного движения и воспроизводства – на теории демографического перехода и конкретизирующих ее концепциях. А.Г. Вишневский успешно апробировал эту теорию на материалах России ХХ в. Ее дополнили идеи историков В.Б. Жиромской (о прерывности (интераптивности) перехода в России) и В.А. Исупова (о его «мерцающем» характере в Сибири). Получили признание новые зарубежные концепции и теории – второго демографического перехода, «межпоколенных потоков богатств» (J.C. Caldwell), рождаемости (R. Freedman), ценности детей (J. Fawsett, R. Lee, R. Bulatao), «новая экономическая теория семьи» (G. Becker, T. Schultz, R. Pollak, R. Willis), теория трансформации интимности Э. Гидденса и т. д. Широко используются оригинальные идеи (вместе с конкретной информацией) из работ иностранных авторов о демографическом развитии России.
Теоретико-методологическая база изучения социальной структуры населения переживает глубокую трансформацию. Сосуществуют разные концепции, а конкретные исследования отличает множество трактовок понятия социальная структура и ее критериев. В определении понятий, границ и основ социальной дифференциации населения нет единства, подходы к их осмыслению чаще всего базируются на идеях К. Маркса, Ф. Энгельса, М. Вебера, В. Парето, Г. Моска, П. Сорокина. Историки изучают социальную структуру с разных методологических позиций теории стратификации, опираясь на междисциплинарный подход, синтез с социологией и другими науками.
В конкретно-историческом изучении сельского населения Сибири 60–80-х гг., как и всего советского периода, лидируют новосибирские историки школы Н.Я. Гущина (Т.М. Бадалян, В.А. Ильиных, И.Б. Карпунина, А.П. Мелентьева). Комплексные исследования сельского населения Восточной Сибири проводятся в Красноярском педагогическом университете (Л.Н. Славина, Н.В. Ворошилова и др.). В Иркутском педагогическом университете Л.В. Занданова разрабатывает проблемы аграрных переселений в Сибирь в послевоенный период. Публикации других авторов по этой тематике имеют эпизодический характер. Большинство из них представлено тезисами выступлений и материалами конференций.
Постсоветские условия не вызвали радикальной корректировки проблематики и постановки качественно новых задач. Продолжаются демографо-статистические макроисследования населения, значение которых заключается в углублении анализа прежних проблем, в появлении новых ракурсов их рассмотрения, совершенствовании исследовательских приемов и корректировке выводов. Теоретико-методологические обоснования изучения населения Сибири ХХ в. и историографические обзоры его хода и результатов даны в работах Н.Я. Гущина.
Сибирские историки анализируют все виды развития сельского населения 60–80-х гг., но неравномерно. Отстает изучение пространственного движения, тогда как в других регионах России оно исследуется активно. Взгляд на сельскую миграцию в историографии претерпел эволюцию – от оценки на рубеже 80–90-х гг. как неблагоприятного следствия аграрной политики до современного понимания как проявления глобального процесса урбанизации в контексте модернизации. Среди публикаций выделяются труды О.В. Горбачева о миграции сельских жителей в Центральной России в 1940–1980-х гг. Их автор интерпретирует миграцию в рамках теории модернизации – как инструмент урбанизации, интерсоциетального взаимодействия и распространения в обществе инноваций – и изучает ее комплексно, выясняет основные тенденции, закономерности и региональную специфику, место в жизни общества и последствия вызванных ею изменений.
Из крупных работ историков о миграции в Восточной Сибири можно назвать лишь труды Л.В. Зандановой о сельскохозяйственном переселении в Сибирь из Европейской России. Они охватывают период до середины 60-х гг., но содержат полезную информацию и выводы для изучения населения следующих десятилетий. Л.В. Занданова рассмотрела влияние внешних аграрных миграций на динамику численности, структуру и воспроизводство жителей региона и в целом положительно оценила его.
Интересны результаты исторических исследований проблем сельского расселения. А.А. Попов проанализировал его динамику на севере Европейской России на основе концепции двух этапов преобразования советской деревни и определил реконструкцию сельского расселения в 60–80-х гг. критериальной чертой второго этапа. Л.Н. Мазур и Л.И. Бродская рассмотрели изменение расселения на Урале как результат урбанизации деревни, а политику партии и государства оценили как важный, но не всеопределяющий фактор этого процесса. Их оценку, более умеренную по сравнению с концом 80-х гг., разделяют географы.
В исследовании воспроизводства населения Сибири появились новые ракурсы. Его характер стал рассматриваться и как показатель степени устойчивости развития региона. Поставлены вопросы о демографических последствиях Великой Отечественной войны и депортации народов, демографических потерях в 60–80-х гг. и демографической «цене» перестройки. В исследовании здоровья и смертности усилился социальный акцент. Здоровье начало трактоваться как основа социальных качеств людей и индикатор развития человеческого потенциала.
Главной целью изучения рождаемости, брака и семьи в современный период является осмысление того «кризиса», который, по мнению многих, переживает институт семьи. Ведущим исследователем этих проблем в Сибири остается А.Р. Михеева. Она в числе первых в России начала изучать фактические браки и внебрачные рождения и в их росте увидела признак второго демографического перехода. А.Р. Михеева доказывает общность тенденций брачности и рождаемости в деревнях Сибири, России и в европейских странах в 60–80-х гг. и трактует их как проявление модернизации семьи.
Историки предложили новый ракурс исследования сельской семьи в рамках проблемы эволюции крестьянского двора в ХХ веке. Рассмотрев ее на материалах Западной Сибири, они сделали вывод: сельская семья как институт пережила глубокую трансформацию, вызванную модернизацией, выступавшей в форме раскрестьянивания. Большинство авторов не разделяют кризисную оценку семьи и делают вывод о ее жизнеспособности.
Проблемы социальной структуры сельского населения 60–80-х гг. исчезли из разряда приоритетных. Изучение его социально-классовой структуры прекратилось. Исследуются другие структурные срезы, чаще не специально, а попутно с другими вопросами, либо рассматриваются отдельные социальные группы населения. Получили общую оценку отраслевая, социально-профессиональная и этническая структуры. Более основательно охарактеризована динамика образовательной структуры и ее факторы.
Расширился круг обобщающих работ о населении Сибири, в том числе сельском. Первым комплексным исследованием темы стала небольшая монография – учебное пособие автора диссертации о сельском населении Красноярского края 60–80-х гг. Ее проблематика была в дальнейшем расширена и получила углубленную разработку. Появились многочисленные публикации о населении национальных автономий. Среди них нет специальных трудов о сельских жителях 60–80-х гг., но сведения имеются во многих работах.
В историко-статистической монографии о населении Западной Сибири в ХХ в. рассмотрены основные процессы развития населения за столетие, выявлены закономерности, тенденции и детерминанты его воспроизводства на разных этапах, изменения его количественных и качественных характеристик. Сельское население 60–80-х гг. описано кратко, но хорошо прослеживается специфика его развития благодаря широкому историческому ракурсу исследования.
Монографию В.А. Ильиных, И.Б. Карпуниной и А.П. Мелентьевой о сельском населении Западной Сибири 60–80-х гг. отличают широта проблематики и источниковой базы, четкая методология. Изменение форм жизнедеятельности сельчан и типов их поведения авторы трактуют как адаптацию к менявшимся социальным и экономическим реалиям, а количественные и качественные перемены в них – как ее результат. Авторы не просто представили цельную картину развития населения в общем контексте истории деревни, а рассмотрели жизнь сельчан как один из факторов трансформации российского социализма и его самоликвидации. Сельскому населению Восточной Сибири 60–80-х гг. посвящена монография автора диссертации. В ней комплексно рассмотрены все виды его развития и оценены результаты к концу советского периода. Основные положения монографии легли в основу данного диссертационного исследования.
Тема диссертации разрабатывалась с опорой на труды московских историков, прежде всего, на монографию «Население России в ХХ веке», как на эталонную работу, отражающую современное состояние отечественной исторической демографии советского периода, – характер и иерархию проблематики, подходы и методы исследования. В ней учтены новейшие тенденции демографической науки: оценены особенности демографического перехода в России и тип воспроизводства населения, связь между урбанизацией и демографическим развитием общества и т.д.
Сельское население России середины – второй половины ХХ в. наиболее полно охарактеризовано в трудах О.М. Вербицкой и Л.Н. Денисовой. Исследования О.М. Вербицкой, охватывающие 40–50-е гг., выступили «фундаментом» для анализа изучаемых в диссертации процессов. Работы Л.Н. Денисовой по истории российской деревни 60–80-х гг., семейной и трудовой жизни сельских женщин представили общероссийский контекст, без которого невозможны региональные исследования.
Среди публикаций, давших представление о факторах развития населения, важно, прежде всего, выделить работы по модернизации и урбанизации России и ее регионов. Модернизации посвящено много литературы, требующей специального анализа. Отметим лишь интересный опыт ее теоретического осмысления уральскими историками. Основные результаты исследования урбанизации России охарактеризованы А.С. Сенявским. Хорошо освещены в литературе закономерности и специфика урбанизации Сибири, которую историки трактуют как один из самых значимых аспектов модернизации, оказавших кардинальное влияние на развитие региона и его населения. В ряде работ специально проанализированы основные факторы развития жителей сибирской деревни.
Диссертационное исследование опирается на труды демографов, выступавшие ориентиром в теоретико-методологическом и эмпирическом отношениях. Это, прежде всего, монография «Демографическая модернизация России» под редакцией А.Г. Вишневского, где дан системный анализ развития демографической сферы страны в ХХ в. Его сущность авторы видят в модернизации, которая имела консервативный характер, осталась незавершенной, но в корне изменила частную и публичную жизнь россиян. Монография дала вектор движения исследователям, разделяющим модернизационную парадигму. Альтернативной работой является сборник трудов В.А. Борисова «Демографическая дезорганизация России», где те же процессы трактуются в кризисной парадигме. Эти книги отражают современную ситуацию в демографическом изучении населения, которую определяет противостояние стоящих за ними школ.
Обзор литературы показал, что сельское население Сибири 60–80-х гг. в разной степени изучено в рамках ряда дисциплин. Сложилось представление обо всех трех видах его движения, закономерностях, основных тенденциях, дифферентах и детерминантах процессов. Вклад в изучение темы внесли историки, освоившие ранее малодоступные источники и разработавшие ряд проблем. Но целостного представления о развитии сельского населения региона в историографии не сложилось, ни одна проблема не получила монографической разработки. Не преодолена диспропорция в изученности населения Западной и Восточной Сибири. Большинство исследований фрагментарны по проблематике. Самым узким местом является теоретико-методологическая база, что характерно для всех отечественных работ по социально-демографической истории второй половины ХХ века. Нет общей концепции развития населения, объединяющей и подчиняющей одной идее разные процессы. Отсутствует четкое представление о факторах народонаселенческих процессов, их иерархии. Таким образом, необходимость дальнейшего исторического изучения населения сибирской деревни 60–80-х гг. очевидна. Для этого имеются историографические, методологические и информационные предпосылки.
Объектом исследования в работе выступает сельское население Восточной Сибири как сложная общность, субъект многочисленных социальных связей и отношений.
Предметом изучения является рассматриваемый в совокупности естественного, пространственного и социального движения процесс развития населения в условиях модернизации и урбанизации деревни. Широкий подход к предмету изучения обусловлен тем, что полное представление о населении дает лишь рассмотрение всех форм его развития в их взаимообусловленности. Положенная в основу исследования трехчастная модель развития населения наиболее точно отражает объект изучения.
Цель исследования – на основе комплексной реконструкции процесса развития сельского населения Восточной Сибири как системы и анализа количественных и качественных изменений в его физическом и социальном воспроизводстве выявить главные тенденции и региональную специфику его модернизации и оценить его качество в конце советского периода.
В соответствии с указанной целью определены задачи диссертации:
– проанализировать динамику численности и изменения в расселении сельчан;
– оценить масштабы и основные направления миграции, ее роль в воспроизводстве и развитии сельских жителей;
– реконструировать динамику социальной структуры населения на основе демографических, экономических, этносоциальных, образовательных критериев дифференциации;
– определить характер эволюции семейно-брачных отношений, основные демографические параметры и тенденции развития сельских семей как института воспроизводства новых поколений;
– охарактеризовать процессы естественного движения, тип и режим воспроизводства населения;
– выявить региональные особенности и формы проявления общих закономерностей развития населения в специфически-конкретных сибирских условиях;
– изучить действие универсальных и специфических факторов, обусловливавших ход и характер народонаселенческих процессов в восточносибирской деревне.
Решение этих задач дает возможность сделать обобщения теоретического и методологического характера, определить закономерности, общее и особенное в развитии изучаемого населения.
Хронологические рамки исследования – рубежи 50–60-х и 80–90-х гг. Нижняя временная рамка является рубежом многих процессов в истории России и Восточной Сибири, обусловивших переход развития населения в новую фазу. Верхняя граница работы – окончание советского периода истории России, изменившее все виды движения населения. Изучаемые десятилетия – внутренне единый период в истории страны и в развитии главных тенденций социальных и демографических процессов.
Территориальные рамки работы охватывают Восточную Сибирь в административных границах 60–80-х гг. В нее входили Красноярский край с Хакасской АО, Эвенкийским и Таймырским АО, Иркутская область с Усть-Ордынским Бурятским АО, Читинская область с Агинским Бурятским АО, Бурятская и Тувинская АССР. Восточная Сибирь являлась одним из десяти экономико-географических районов РСФСР и представляла собой сформировавшийся народнохозяйственный комплекс, единство которого во многом определяло общность социально-демографических процессов на его территории. Но это не исключало специфики развития населения в административно-территориальных образованиях региона, что заставило проводить его анализ во внутрирегиональном разрезе.
Методология исследования основана на комплексе теоретических представлений макро–, мезо– и микроуровней. Представления макроуровня составили принципы теории модернизации. Она дала системные объяснения особенностей развития периода истории, в котором проживало изучаемое население. Ключевыми понятиями теории являются модернизация и урбанизация. Под модернизацией понимается процесс трансформации традиционного общества в современное. Специфика ее российского варианта определяется концепцией консервативной модернизации. Урбанизация оценивается как ее важнейший рычаг и продукт и трактуется как многогранный процесс утверждения урбанистических ценностей, норм и стандартов в качестве универсальных в городе и в деревне. Изменения в социально-демографической сфере определяются как часть модернизации общества, ее субпроцессы.
Методология мезоуровня сформирована на основе общей теории народонаселения (ОТН), которая представляет собой систему теорий и концепций, трактующих процессы развития населения, и методологических подходов к их изучению. ОТН позволила определить место населения в обществе, объяснить закономерности изменений в нем, их направление и движущие силы, характер взаимодействия между народонаселенческими процессами, систему связей между обществом и населением. Синтез базовых принципов, концепций и теорий ОТН помог интегрировать знания о разных сторонах развития населения, построить внутренне непротиворечивую его модель и согласовать ее с базовой теорией модернизации.
Методологию микроуровня составили концепции и категории наук, изучающих отдельные стороны развития конкретного населения. В совокупности они обеспечили формирование системного представления о сельском населении Восточной Сибири и интерпретацию его развития как одного из проявлений глобальной модернизации советского общества в конкретных условиях региона.
Особый уровень методологии составили подходы, принципы, методы и процедуры, применявшиеся в исследовании и трактовке полученных результатов. Междисциплинарный характер изучаемых проблем вызвал необходимость использования категориального аппарата, подходов и методов многих наук о населении при главенстве исторических. Исследование основано на комплексном использовании методологических основ социологического (социального), модернизационного, цивилизационного, формационного, структурно-функционального, эволюционного, исторического (ретроспективного) подходов и опирается на основные принципы исторического исследования – историзм, разностороннюю наблюдаемость, объективность. Отбор конкретных методов и процедур исследования обусловили подходы и принципы работы и особенности источников. Вместе с общенаучными применялись методы исторического исследования – историко-генетический, ретроспективный, историко-системный, историко-сравнительный, историко-типологический, проблемно-хронологический, интегративный. Количественные методы – общие и статистико-демографические – являются базовыми.
Комбинация названных теорий и концепций разных уровней обобщения стала «ключом» к пониманию сущности развития населения, подтвердила целесообразность широкого подхода к его изучению, помогла конкретизировать объект, предмет, цели и задачи работы, а совокупность указанных методов позволила провести многосторонний анализ объекта исследования.
Источниковую базу исследования составил комплекс документов и материалов, опубликованных и извлеченных из 46 фондов 11 государственных и ведомственных архивов, большей частью из ГАРФ, РГАЭ, текущих архивов Федерального агентства государственной статистики и его территориальных органов. Документы из РГАСПИ и региональных госархивов дали уточняющие сведения. Все источники делятся на пять групп: статистическая информация, нормативные акты, делопроизводственная документация, материалы периодической печати, источники личного происхождения.
Основную группу источников составила государственная статистика. Ее дополнила статистика организаций и учреждений разного профиля. Доказательная база диссертации основана на итогах переписей населения 1959, 1970, 1979, 1989 и 2002 гг., микропереписи 1994 г. и текущей статистике естественного и механического движения населения.
Главное достоинство материалов переписей заключается во всеобщем охвате населения, многоаспектности собираемой информации, единовременности и регулярности проведения, общности методологических принципов и сопоставимости результатов. Меньшая их часть опубликована в открытой печати, часть издана «для служебного пользования» в многотомниках и тематических сборниках, абсолютное большинство хранится в архивах. Разработочные таблицы переписей 1959, 1970 и 1979 гг. извлечены из фондов ЦСУ в РГАЭ (ф. 1562), ГАРФ (ф. А-374) и региональных госархивов, переписи 1989 г. – из текущих архивов статорганов. Материалы переписей – уникальный по объему информации источник, а по многим показателям, прежде всего по основным структурам населения, – единственный. Они дали разносторонние и полные сведения о численности и основных структурах всего населения, характере его расселения, об образовании, занятиях и месте работы, миграции, основных этнических процессах, о семьях, их жилищных условиях, а микроперепись – о брачном, семейном и репродуктивном поведении. Итоги переписей позволили реконструировать динамическую картину развития населения и провести сравнения по большинству показателей. Они обеспечили решение большей части поставленных в исследовании задач, но содержат недостаточно сведений о миграции. В 1959 г. вопросы о ней не ставились, а собранная тремя следующими переписями информация ограниченна по кругу вопросов и фиксирует не процессы миграции, а их результат в лице «неместных уроженцев». По ним можно лишь косвенно определить интенсивность миграционных потоков, состав мигрантов и т.п.
Информация о пространственном и естественном движении населения извлечена из материалов текущего статучета, которые в основном хранятся в госархивах и в архивах статорганов и до второй половины 80-х гг. почти не публиковались в открытой печати. Сборники под грифом «ДСП» содержат общие показатели основных демографических процессов в административно-территориальных образованиях региона. Чуть больший объем показателей представлен в изданных во второй половине 80-х и в 90-х гг. Росстатом и его региональными органами «Демографических ежегодниках» и тематических сборниках.
Большой комплекс документов составила текущая статистика миграции. Хранящиеся в архивах разработки ее данных сведены в таблицы по семи формам, включающим группировки по объему и направлениям миграционных потоков, полу, возрасту, редко по национальности мигрантов, источникам их существования, характеру труда, семейному положению, числу детей, продолжительности проживания. Текущая статистика механического движения имеет изъяны. Она отрывочна, отсутствуют ежегодные данные, учтены не все переселения. Точность данных о миграции в сельской местности намного ниже, чем в городах, погрешности и расхождения в разных источниках составляют 10–15% и более. В таблицах указан общий объем перемещений, часто без деления потоков на внутреннюю и внешнюю, организованную и неорганизованную миграции; нет сведений о ее мотивах. Однако несмотря на это официальная статистика позволяет определить основные параметры миграционных процессов.
В фондах ЦСУ имеется массив таблиц с показателями рождаемости и смертности, отчетов (в виде таблиц) за разные годы о составе населения по полу и возрасту, сопровождаемых «Аналитическими записками» с оценкой изменений и их причин. Там же хранятся сводные таблицы о распределении семей по размерам, типам и числу детей по общественным группам, позволяющие уточнить особенности семей колхозников, рабочих и служащих.
Текущую госстатистику населения дополнили еще шесть комплексов документов, полученных из фондов статорганов, которые дали уточняющую и конкретизирующую отдельные вопросы информацию. Это материалы сельсоветского учета, сводные годовые отчеты колхозов и совхозов, сведения о сельских населенных пунктах по числу жителей в них, статистика здравоохранения, образования и материалы бюджетных обследований. Последние содержат социально-демографические характеристики сельских семей и их членов, а также информацию об уровне и условиях жизни разных общественных групп сельчан.
Часть статистики представляет информацию о факторах и условиях развития населения. Она в основном извлечена из фондов статучреждений, но частично из сборников «Народное хозяйство … в ... году» и из тематических сборников под грифом «ДСП». В комплексе она отражает изменения условий жизни в деревне и ее урбанизацию, представляет контекст, в котором шли народонаселенческие процессы, но содержит мало показателей.
Большинство статистики введено в научный оборот впервые. Она представлена в основном в виде авторских расчетов. Создано свыше 200 таблиц динамических рядов абсолютных и относительных показателей разных процессов. Проблема достоверности статистики решалась традиционным методом – перепроверкой разными источниками.
Ко второй группе относятся два вида нормативных источников (нормативно-правовые акты (НПА) и акты правоприменения) и политические директивы, на практике приравнивавшиеся к НПА, но по форме таковыми не являвшиеся. Это решения партийных съездов, пленумов и постановления ЦК КПСС, которые легли в основу законодательной деятельности государства, а также тексты законов, указов, постановлений, инструкции, циркуляры высших органов государственной власти и управления, совместные партийно-правительственные постановления. Опубликованные и неопубликованные директивные документы, регламентировавшие все стороны жизни советского общества и его сельской подсистемы, делятся по уровню компетенции на две части – союзные и республиканские (документы съездов, Политбюро и ЦК КПСС, Верховных Советов СССР и РСФСР, Советов Министров СССР и РСФСР) и региональные. В местных архивах встречаются присланные из ЦК КПСС документы, ведомственные нормативные акты и принятые в ответ на них постановления край– и обкомов партии и органов советской власти, в большинстве совместные. Они важны для понимания изучаемой эпохи, но в них мало информации о населении.
Нормативные документы позволили охарактеризовать правовую основу деятельности органов власти в сфере управления народонаселенческими процессами и социально-экономическим развитием региона. Документы региональных партийных и государственных органов помогли осветить проблему разработки и реализации в регионе социальной и демографической политики. К этой группе источников тематически примыкают доклады и выступления руководителей партии и государства и их работы, изданные в виде отдельных публикаций, собраний сочинений или тематических сборников.
Третью группу источников составила делопроизводственная документация партийных, советских, плановых, хозяйственных, статистических, переселенческих органов, извлеченная из центральных и региональных архивов. Она делится на организационно-распорядительную, учетно-контрольную и отчетно-информационную. Для нее характерны разнотипность, отсутствие системности, раздробленность, фрагментарность, пробелы в хронологии и в номенклатуре документов. В этой группе источников наибольший интерес представляли документы из фондов статорганов, дополнявшие и уточнявшие извлеченную оттуда же статистику, – аналитические записки, справки, отчеты и т. п. Документация из фондов Минздрава РСФСР (ГАРФ, ф. А-482), Бюро медицинской статистики Минздрава РСФСР (ГАРФ, ф. А-9226) и отделов здравоохранения на местах помогла углубить анализ естественного движения населения и его факторов, состояния здоровья и характера заболеваемости сельчан, качества медобслуживания. Документы Главного переселенческого управления при СМ СССР (ГАРФ, ф. А-327) и Главного управления переселения и оргнабора рабочих (ГАРФ, ф. А-518) отражают специфику советской миграционной политики и содержат информацию о разных видах переселений, трудовом и бытовом устройстве переселенцев, степени их приживаемости и т. д. Дополнительная информация о динамике уровня общего образования населения и условиях его получения извлечена из фондов Министерства образования РСФСР (ГАРФ, ф. А-2306) и местных отделов народного образования, сведения об уровне образованности сельских работников разных отраслей – из фондов учреждений и предприятий, где они были заняты, – культуры, сельского хозяйства и т. д. Там же имеется информация о сельской интеллигенции и условиях ее жизни. В ГАРФе в фонде А-9563 (Министерство просвещения РСФСР) представлены закрытая отчетность в Госплан и Министерство финансов, статистика для внутреннего пользования. Отрывочные сведения о сельчанах Восточной Сибири встречаются в документах ряда фондов министерств и ведомств в РГАЭ и ГАРФ.
Четвертую группу источников представляет периодическая печать (общая и специализированная) трех уровней – центрального, регионального и районного. Несмотря на известные изъяны, этот источник полезен многоплановостью информации. Наряду с публикациями документов партийных и государственных органов в ней содержатся аналитические и обзорные статьи, критические заметки, статистические данные, сводки об экономическом и социальном развитии региона, позволяющие лучше понять жизнь людей в деревне, их проблемы, специфику положения в отдельных местах. Самыми полезными оказались публикации второй половины 80-х гг., особенно в районных газетах, о состоянии окружающей среды, здоровье и смертности разных категорий населения, распространении болезней, увечьях и гибели от внешних воздействий и т. д. Многие аспекты газетных публикаций не нашли отражения в других источниках.
Пятая группа объединяет несколько разновидностей источников личного происхождения, которые предоставили возможность иллюстрации количественных показателей и тех закономерностей, которые просматриваются по массовым источникам. Это близкие к разряду мемуаров работы местных руководителей и специалистов, посвятивших свою жизнь деревне; публицистические произведения на сельские темы, давно получившие высокую оценку как источники; «деревенская проза», которой нет равных по описанию социальных трансформаций в ходе модернизации деревни. Она помогла лучше понять дух эпохи, быт и нравы сибирской деревни, условия повседневности, в которых шли социально-демографические процессы. Эпистолярные источники представлены письмами и жалобами сельчан по социально-бытовым вопросам в государственные и общественные организации, отложившиеся в их архивных фондах. По характеру к ним близки письма населения в газеты. В местных архивах их нет, они обнаружены лишь в РГАСПИ в фонде редакции газеты «Сельская жизнь» (ф. 591) в виде подборок фрагментов из них, в основном жалоб на недостатки в социальной сфере. Информационные возможности их малы, но они являются редким источником, отражающим настроения людей, их субъективные оценки повседневности.
Источниковая база диссертации отражает изучаемый объект в многообразии его структурных элементов и взаимосвязей с учетом изменений во времени, т. е. соответствует принципам комплексности, системности и динамичности и имеет необходимые предпосылки для реализации цели и задач исследования. Оценка достоверности, полноты и сопоставимости источников проводится в основной части работы по ходу исследования. Большинство их используется впервые.
Новизна и научная значимость работы определяется тем, что:
– она представляет собой первое комплексное исследование сельского населения России 60–80-х гг. в контексте модернизационных преобразований, проведенное на материалах восточносибирского региона. Сформировано целостное представление об эволюции населения села, оценены тенденции и масштабы изменений в главных процессах его развития, раскрыты их универсальные закономерности и региональная специфика, проанализированы факторы-детерминанты. Большинство процессов на материалах Восточной Сибири прежде не изучались;
– в ней впервые интегрированы и критически оценены результаты изучения сельских жителей Восточной Сибири представителями разных дисциплин;
– в ней обобщены теоретико-методологические достижения наук о населении, предложена и апробирована на конкретно-историческом материале сформированная в рамках модернизационной парадигмы общая концепция развития населения, позволяющая исследовать все процессы и их взаимодействие в рамках единого методологического пространства;
– она развивает новое направление историко-демографических исследований – изучение региональных и локальных аспектов социально-демографической истории России в советский период на основе создания баз данных материалов статистики населения. Впервые так подробно и комплексно изучены материалы переписей населения и текущей демографической статистики. В научный оборот введен большой корпус ранее не использовавшихся источников общероссийского и регионального уровня.
Практическое значение диссертации состоит в том, что:
– она частично ликвидировала территориальные и проблемные диспропорции в изучении населения Западной и Восточной Сибири. Эмпирические материалы, результаты и выводы работы дополняют общероссийскую и сибирскую историографию, способствуют углублению конкретно-исторического изучения темы и совершенствованию теоретико-методологической базы исследования;
– историографический обзор работ историков и представителей других дисциплин с позиций исторической науки, выводы и рекомендации автора могут стать основой для расширения поля исторического поиска и постановки новых проблем;
– предложены подход к изучению населения на основе сочетания методов истории и других наук, а также методология его исторического исследования с позиций теории модернизации и конкретизирующих ее теорий и концепций. Они могут использоваться целиком или фрагментарно для изучения населения, в том числе других периодов истории, подходят для микро- и макроисследований в масштабах России;
– содержащиеся в работе фактический материал и теоретические положения могут быть полезны при изучении региональной сибирской и отечественной истории в целом, социально-демографической и аграрной истории Сибири и России, в крестьяноведческих исследованиях. Их могут использовать демографы, изучающие современное население, но нуждающиеся в информации о предыдущих поколениях, и представители наук, которые исследуют отдельные стороны взаимодействия населения с экосистемой, например этнодемографы, географы;
– основные выводы и положения диссертации могут использоваться для совершенствования теоретических основ социально-демографической политики в регионе с целью повышения ее эффективности. Они будут полезны при разработке этой политики и ее реализации.
При выполнении исследования получены результаты, обладающие качествами новизны, которые выносятся на защиту:
1. Население может быть оптимально изучено на основе трехчастной модели, отражающей все стороны его развития. Для его исследования в историческом ракурсе хорошо подходят модернизационная парадигма и сконструированная в ее рамках многоуровневая методология. Их возможности интерпретации общероссийских и региональных процессов доказаны в работе.
2. 60–80-е гг. являлись одним из этапов модернизации сельского населения Восточной Сибири, которая выступала в форме урбанизации. Перемены в населении имели не радикальный, а эволюционный характер. В предыдущих десятилетиях оно пережило трансформацию в форме раскрестьянивания, к концу 50–х гг. превратилось в общность, в основном раскрестьяненную по большинству признаков, а в изучаемый период эволюционировало в ранее заданном направлении, закрепляя урбанистические черты.
3. Сибиряки модернизировались по российским стандартам, собственных не создали, тренды региональных процессов не противоречили общероссийским, а отличия имели только количественный характер – в регионе ярче проявлялись черты советской модели модернизации, определяемой как консервативная и паллиативная. Сельское население Восточной Сибири и Европейской России развивалось синхронно, регион не был «вторым эшелоном» модернизации относительно центра страны.
4. Изменения в брачно-семейной сфере сибиряков не могут интерпретироваться в кризисной парадигме. Они означали не крах института семьи, а его модернизацию, но с пережитками.
5. Опыт демографического развития сельского населения Восточной Сибири не уникален, его хорошо объясняет теория демографического перехода. Сельчане региона вступили в этот переход позднее жителей центра страны, но в 60–80-х гг. он уже не имел у них догоняющего характера. Его третий этап в регионе начался и прервался примерно в то же время, что в Европейской России, и также имел больше черт не классической, а южноазиатско-африканской модели перехода, которые у сибиряков были выражены особо отчетливо.
6. Паллиативность и консервативность демографической модернизации сельчан проявлялись в сочетании свободы матримониально-сексуально-прокреационного поведения с традициями всеобщей ранней брачности и рождаемости, снижении рождаемости до уровня развитых стран и сохранении смертности на уровне развивающихся и т.п.
7. Нет оснований искать в деревнях Восточной Сибири признаки второго демографического перехода. Два из них – рекордный уровень внебрачных рождений и свободных браков – имели иную природу и были больше следствием девиантного поведения, чем успехов модернизации. Другие признаки отсутствовали.
8. Большинство характеристик сельского населения в регионе были лучше, чем в России. Его численность сократилась меньше и не на всей территории, относительные миграционные потери были ниже. Сибиряки были «моложе» и медленнее старели, имели более высокий естественный прирост и осуществляли расширенное воспроизводство поколений до конца советского периода.
9. Начавшуюся в 1993 г. в селах региона депопуляцию обусловили не тенденции предыдущего этапа демографического развития, а системный кризис 90-х гг.
Апробация результатов работы. Основные положения, результаты и выводы диссертационного исследования изложены в 71 публикации автора общим объемом 102 п. л., в том числе в монографии, учебном пособии и девяти статьях в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК. Они докладывались на международных, всесоюзных, всероссийских и региональных научных конференциях и симпозиумах в 1989–2010 гг., проводившихся Объединенным Институтом истории, филологии и философии СО АН СССР (с 1992 г. Объединенный Институт истории, филологии и философии СО РАН, с 2006 г. Институт истории СО РАН), Новосибирским, Иркутским, Кемеровским, Курганским, Красноярским (ныне СФУ) госуниверситетами, Новосибирским и Красноярским госпедуниверситетами, Омским государственным аграрным университетом, Институтом истории, археологии и этнографии АН КазССР и Целиноградским госпединститутом (КазССР), Международной ассоциацией исследователей истории и культуры российских немцев (г. Москва), Всероссийским научным и культурно-просветительским обществом «Энциклопедия российских деревень» (г. Москва).
Содержащийся в работе фактический материал, теоретические положения и выводы использовались при реализации научных проектов, поддержанных РГНФ и дважды Красноярским краевым фондом науки, при подготовке обобщающего труда «Население Западной Сибири в ХХ веке». Их использует автор в учебной и методической работе на историческом факультете Красноярского педуниверситета, в курсах лекций по истории Красноярского края, Сибири и России, в работе с магистрами и аспирантами в КГПУ, с учителями в Институте повышения квалификации. Они легли в основу учебного пособия автора «Сельское население Сибири в 1960–1980 гг. (на материалах Красноярского края)», читаемых спецкурсов «Население Красноярского края в 1960–1980-х гг.» и «Проблемы современной демографии и развития населения России и Красноярского края», спецсеминара по исторической демографии. Результаты исследования также используются другими преподавателями на историческом факультете СФУ и на неисторических факультетах других вузов Красноярска. Диссертация обсуждалась на кафедре отечественной истории КГПУ и в секторе аграрной истории Института истории СО РАН.
