Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Миссия Джона Куинси Адамса в 1809-1811 гг. с. 29-120.
1. Русско-американские дипломатические отношения до миссии Д. К. Адамса -с. 29-37.
2. Политические связи России и США - с. 37-60.
3. Коммерческие вопросы в налаживании контактов России и США - с. 60-73.
4. Миссия Д. К. Адамса в Санкт-Петербурге: восприятие им российской действительности - с. 74-83.
5. Российско - английские и англо-американские отношения в оценке Д. К. Адамса в 1809-1811 гг. - с. 83-91.
6. Д. К. Адаме о влиянии политики Франции на русско-американские отношения в 1809-1811 гг. - с. 92-120.
Глава II. Россия, Франция и США в период Отечественной войны 1812 г. и окончательного разгрома Наполеона в 1813-1814 гг. с. 121-186.
1 . Отечественная война 1812 г. в оценке Д. К. Адамса - с. 121-162.
2. Характеристика Д. К. Адамсом политики Франции в отношении США и Великобритании в 1812 г. - с. 162-170.
3. Европа в 1813-1814 гг.: разгром Россией Франции в оценке Д. К. Адамса-с. 170-186.
Глава III. Россия и США в период англо-американского военного конфликта в 1812-1814 гг. в оценке Д. К. Адамса с. 187-285.
1. Позиция России в отношении англо-американской войны в 1812 г. - с. 187-207.
2. Посредничество России и война США и Великобритании в 1813-1814 гг. -с. 207-285.
Глава IV. Культурные связи России и США в период миссии Д. К. Адамса с. 286-318.
1. Быт и нравы российского высшего света в оценке Д. К. Адамса - с. 286-293.
2. Личные отношения Д. К. Адамса и императора Александра І в контексте развития российско-американского взаимопонимания - с. 293-296.
3. Религиозные праздники в России - взгляд американского дипломата - с. 296-307.
4. Деятельность Д. К. Адамса в сфере научного сотрудничества России и США-с. 307-311.
5. Образовательные учреждения в России в оценке Д. К. Адамса - с. 311-318.
Заключение - с.319-325.
Приложение - с.326-327.
Список использованных источников и литературы - с.328-338.
- Политические связи России и США
- Отечественная война 1812 г. в оценке Д. К. Адамса
- Посредничество России и война США и Великобритании в 1813-1814 гг.
- Образовательные учреждения в России в оценке Д. К. Адамса
Политические связи России и США
Итак, после долгих прений Сенат США наконец принял решение о назначении Д. К. Адамса главой дипломатического представительства в России. Как мы видели, необходимость сделать этот шаг стала очевидной в связи с ситуацией, в которой США и Россия нуждались во взаимной поддержке для борьбы с сильнейшими европейскими державами - Францией и Великобританией. Америка рассматривала Россию как наиболее дружественно настроенную страну, которая, обладая большим авторитетом в Европе, могла помочь молодой республике отстоять права и интересы независимого государства на мировой арене. Россия, в свою очередь, была заинтересована в торговых связях с соседним континентом, предвидя для себя выгоды как экономического, так и политического характера.
Новый американский президент Дж. Мэдисон сообщил российскому императору Александру I о назначении Д. К. Адамса полномочным министром США в Санкт-Петербурге в письме, отправленном из Вашингтона 10 июля 1809 г. Он подчеркнул, что этот «выдающийся гражданин» уполномочен передать государю заверения американского народа в «искренней дружбе и чистосердечном желании поддерживать с в. в-вом и вашими подданными самые тесные дружеские и торговые отношения»22. США, по словам президента, занимают особое положение: они не только географически, но и политически отделены от Европы, поскольку не желают участвовать в коалициях, которые создают соперничающие друг с другом европейские страны. Россия была втянута в войну с некоторыми из них, вела активные военные действия, поэтому Дж. Мэдисон поспешил заверить императора в абсолютной нейтральности США и их желании оказать России дружеские услуги. В Америке были благодарны Александру I за его доброжелательное отношение к США и выражали уверенность, что новое государство сможет доказать на деле, что само существование и права этой миролюбивой страны могут и должны быть признаны всеми державами. Таково было обращение президента к российскому императору, в котором он выразил глубокое уважение самому государю, а также благодарность за проводимую Россией в отношении США политику.
Сам Д. К. Адаме узнал о своём назначении на пост представителя в Санкт-Петербурге из газеты «National Intelligencer» от 3 июля 1809 г., где сообщалось, что 27 июня 1809 г. Сенат утвердил его кандидатуру на этот пост. На следующий день, 4 июля, Д. К. Адаме получил официальное уведомление, в котором находились указания госсекретаря США Роберта Смита. Он с радостью принял известие, тогда как его отец, второй президент США Д. Адаме, выразил несогласие, мотивируя это тем, что сын вынужден будет оставить Гарвард, где он недавно начал преподавать. Однако, как считает американский исследователь Пол Нэйджел, сам Д. К. Адаме ликовал по поводу президентского и сенатского решения, поскольку этим ему оказывалась высочайшая честь представлять интересы США в другой стране. Вот что писал Д. К. Адаме: «Это назначение свидетельствует о большом доверии и важности [миссии. - Я. С] («great trust and importance»), о которых я не ходатайствовал и которое подписано всеми членами Сената, за исключением моих персональных врагов и тех двоих, кто проголосовал не против меня, но против миссии» [эти двое были высокого мнения о самом Д. К. Адамсе. - Н. С]. Таким образом, он был удостоен столь высокой чести и принял это назначение как награду за свою предыдущую политическую деятельность в поддержку республиканцев, однако сожалел об одном: будущая активная общественная жизнь оставит ему совсем немного времени для чтения книг и написания трудов, чему он всегда уделял очень большое внимание.
Д. К. Адаме перед отъездом в Санкт-Петербург получил необходимые инструкции, где были определены цели его миссии. Ему предписывалось способствовать всемерному развитию дружественных отношений и взаимопонимания с Россией, а также созданию благоприятных условий для торговли американских граждан в российских портах. Но главное, чего хотели добиться США, - это содействие в защите прав нейтрального мореплавания. Инструкции предназначались ещё У. Шорту и переадресовались Д. К. Адамсу в связи со сменой кандидатуры американского представителя в России.
Перспективы открывающихся возможностей в области торговли с Россией ускоряли ход событий, и Д. К. Адаме вынужден был как можно быстрее приступить к исполнению своих обязанностей. 5 августа американский представитель отбыл в Санкт-Петербург на корабле «Гораций» в сопровождении своей семьи и нескольких секретарей.
Путешествие оказалось далёким и сложным. В пути Д. К. Адаме много читал, анализировал Священное Писание, о чём мы узнаём из многочисленных заметок философского плана, сделанных им в своём дневнике. Он также написал несколько писем своим детям, оставшимся в США, в которых касался жизненно важных вопросов государственного и личного характера.
6 августа 1809 г. Д. К. Адаме оставил в своём дневнике запись, в которой он размышлял о мотивах, заставивших его согласиться на принятие должности главы представительства в России: «Долг по отношению к моей стране, выбравшей меня на этот пост, - вот основная причина. И хотя это назначение не соответствует ни моим склонностям, ни моим суждениям, я жертвую ими в пользу общественного требования, выраженного конституционными властями»24. Вероятно, Д. К. Адаме никогда не интересовался Россией как таковой, поэтому, отправляясь туда, он ставил общественные интересы выше личных, что свидетельствовало о его высоких чувствах гражданина, который готов жертвовать своими возможностями и способностями во благо государства. Этому же он учил и собственных детей, говоря о преобладании обязанностей гражданина перед своей страной. Подчёркивая особое положение США как республики, он писал, что каждый гражданин должен распределять свои возможности таким образом, чтобы быть полезным стране и человечеству в целом. А этого можно достичь двумя путями: принимая участие в общественном управлении и развивая науки и искусства. Служба государству и его народу есть основная задача гражданина. Она заполняет всё его время, и «придаёт колорит его жизни» («Public office... must give some of its colors to individual existence») . Кроме того, таланты, которыми обладает каждый человек, и его знания должны способствовать процветанию его родной страны и всего человечества26.
Чего же ожидал Д. К. Адаме от своей поездки в Санкт-Петербург? Кроме осознания важности возложенной на него миссии и долга перед своей страной, он ощущал освобождение от пут самой американской политики, баталии которой в Вашингтоне казались ему слишком бурными и нередко разочаровывали его. Какой бы ни была жизнь в Санкт-Петербурге, Д. К. Адаме рассчитывал, что она представит ему хорошие возможности проявить свои способности на благо США и избежать критики тех, кого он считал политиканами, находящимися пока в процессе поиска самих себя . Он готов был приложить все усилия, чтобы быть полезным своей стране и служить её интересам за рубежом.
Россия также сделала ответный шаг в сторону сближения с США. Вскоре Санкт-Петербург направил в Америку первого чрезвычайного посланника и полномочного министра России Ф. П. Палена. Указ о его назначении был подписан Александром в апреле 1809 г., но его отъезд был задержан, и он прибыл в Америку лишь в июне 1810 г. Его миссия завершала формальную процедуру установления дипломатических отношений двух стран. В данных ещё 15 декабря 1809 г. российскому дипломату инструкциях говорилось, что Россия, как ни одна другая европейская держава, всячески поддерживает США, что проявляется в постоянном внимании российского императора к мудрым действиям глав правительства этой молодой республики. При этом император подчёркивал: « Я вижу в Соединённых Штатах своего рода соперника Англии. Я полагаю, что их собственные интересы заставляют их с рвением большим, чем у держав европейского континента, заботиться о том, чтобы если и не покончить с деспотизмом Великобритании на море, то, по крайней мере, ограничить его»27. Слова и обещания Александра I имели реальное подтверждение. Поэтому уже с первых дней пребывания Д. К. Адамса в Санкт-Петербурге действия его миссии оказались успешными и результативными, а отношения России и США перешли в область делового сотрудничества. С. Ф. Бимис, американский историк, отмечал: «Полномочный американский представитель ожидал небрежный приём и поверхностное отношение к нему блистательного российского двора, чей глава был стержнем международной политики наполеоновской Европы. Оказалось, что никто не мог ожидать более дружественного приёма в Санкт-Петербурге, и никогда ни один дипломат не оказывался в более благоприятной для успешной миссии обстановке. Благодаря нуждам России новый американский посланник немедленно ощутил себя очень важным человеком» .
24 октября 1809 г. Д. К. Адаме прибыл в Кронштадт, где его встретил и помог разместиться в Санкт-Петербурге американский консул Л. Гаррис. Потратив несколько дней на решение бытовых проблем, 26 октября американский дипломат был приглашён на встречу с канцлером графом Н. П. Румянцевым. В это время император Александр I был болен, поэтому не смог принять американского дипломата. Но канцлер передал, что известие о его прибытии приятно удивило императора. Как отмечал Д. К. Адаме в донесении госсекретарю Р. Смиту , в разговоре затрагивались общие темы, но при этом Н. П. Румянцев проявил самое дружелюбное отношение к США и их правительству. Так состоялось первое знакомство российского канцлера и американского дипломата, оба остались довольны этой встречей, после которой последовало приглашение на обед к российскому министру иностранных дел. Первая аудиенция у Н. П. Румянцева была лишь формальной встречей представителей двух государств и собеседники обменялись лишь общими впечатлениями о состоянии русско-американских отношений, не касаясь деталей.
Отечественная война 1812 г. в оценке Д. К. Адамса
Наступивший 1812 год многое изменил не только в жизни Д. К. Адамса, но и в судьбах Европы. Мир находился в ожидании двух войн - русско-французской и англо-американской. Дневник Д. К. Адамса является в этой связи ценным источником, по которому мы сможем восстановить те настроения, которые царили в российском обществе до войны и во время сражений русской армии в России и за рубежом. В дневнике американского дипломата в общих чертах представлены также мировые тенденции, обозначившиеся в связи с военным противостоянием, которое предвещало переустройство уже сложившегося порядка. Содержанием дневника периода весны - начала лета 1812 г. является изложение бесед с французским послом А. Лористоном, что представляет собой несомненную ценность, ибо мы обладаем информацией о том, как комментировал всё происходящее представитель Франции в Петербурге, что отражает позицию французского императора и его правительства вообще.
Нашей задачей в данной главе является анализ русско-американских отношений в 1812 г. Представляется важным рассмотрение этих отношений сквозь призму международных событий в период, явившийся переломным не только для России и США, но и для всего мира.
О международных отношениях в 1812 г. нет специальной литературы. Есть лишь общие работы, в которых рассматривается этот временной отрезок как часть периода наполеоновских войн. По истории противостояния России и Франции есть богатая литература, в которой рассматриваются общие тенденции и мельчайшие детали их отношений как двух сверхдержав, чьи интересы столкнулись в политической и в экономической сферах. Среди российских историков, изучавших данный вопрос, необходимо отметить Е. В. Тарле, А. Вандаля, П. А. Жилина, Л. Г. Бескровного, Ф. А. Гарина, среди иностранных - Ж. Шамбре, К. Грюнвальда, Ж. Тири.1 О русско-английских отношениях этого периода недавно была защищена диссертация А. А. Орлова, к работам иностранных учёных относятся труды А. В. У орда и Г. П. Гуша, Г. Д. Гутчинсона.2 Русско-американские отношения освещены в трудах Н. Н. Болховитинова3. В отношении трудов историков о международной ситуации в целом выделяются работы общего характера Н. И. Кареева, А. Дебидур, а также издания энциклопедического характера под редакцией Лависса и Рамбо («История XIX в.»), Н. А. Смирнова («Всемирная история»), М. Андерсона и А. Алисона.4
Итак, представляется немаловажным и интересным взглянуть на известные события глазами американского представителя в России. Д. К. Адаме встречался с российскими официальными лицами, с иностранными дипломатами, принимал участие в дискуссиях, посвященных, в основном, Наполеону, продвижению его войск по направлению к России. 12 марта 1812 г. этот вопрос обсуждался во время случайной встречи американского посланника с императором на набережной Невы. Александр I заметил, что он сделал всё возможное, чтобы избежать войны с Наполеоном, однако, на его взгляд, уже ничто не сможет предотвратить военное столкновение Франции с Россией. Американский дипломат поинтересовался: неужели не осталось никакой надежды на мир? «Ни при каких обстоятельствах мы не начнём войны; моё желание предотвратить её остаётся прежним, но мы ожидаем нападения» («At all events, we shall not begin the war; my will is yet to prevent it; but we expect to be attacked»)5 - таким было мнение российского государя по этому вопросу. Д. К. Адаме предположил, что ещё можно было надеяться на предотвращение войны. С этим император не согласился, сказав, что Наполеон уже оккупировал Пруссию. 24 февраля 1812 г. был подписан франко-прусский договор и военная конвенция. Значит, следовало ждать французского завоевателя в России уже в недалёком будущем.
Как отметил в дневнике американский посланник, в России тоже готовились к войне: в марте 1812 г. к западным границам отправилось 7-8 полков, а затем каждую неделю формировалось по два-три полка и тоже направлялись на Запад. Из разговора Александра I с Д. К. Адамсом видно, насколько император пытался предотвратить столкновение. Он не желал ведения военных действий на российской территории, однако совершенно явные признаки приближения войны были уже налицо, что и заставляло российского государя принимать соответствующие меры для снаряжения русских войск и направления их к границам России, навстречу Наполеону.
20 апреля 1812 г. в беседе с Д. К. Адамсом граф Румянцев сообщил, что количество войск с обеих сторон (России и Франции), готовых к войне, очень велико и вряд ли когда-либо было подобное противостояние. Однако никто не знал, как дальше будут развиваться события, поскольку Наполеон был непредсказуем. Герцогство Ольденбургское не было официальной причиной войны, потому что Россия заявила, что, хоть она и выступает за соблюдение прав этого герцогства, она не считает необходимым начинать из-за него войну. В чём же была причина войны? Д. К. Адаме считал, что Франция готовилась к войне из-за несоблюдения Россией принципов континентальной блокады в отношении Англии ( ту же причину как главную выделяет Злотников М. Ф.6). Н. П. Румянцев возразил на это: «Полное исключение торговли так же невозможно, как полностью отказаться от воздуха, которым мы дышим, или от необходимой для жизни пищи. Вы должны иметь торговлю в любой форме - законную и постоянную, либо контрабандную и лицензионную. («You must have commerce in some shape - either lawful or regular, or by contraband and licenses.») Система лицензий основана на фальсификации и аморальности («falsehood and immorality») . Властитель, который грешит этим, больше не властитель. Это полный провал его авторитета. Он является властителем только в том случае, если поддерживает справедливость и мораль, а если разрешает фальсификацию и несправедливость, то перестаёт править» («Не is a sovereign for that very purpose, to maintain justice and morality; and to give his sanction to falsehood and injustice is, in substance, ceasing to reign») . Таким было представление H. П. Румянцева о Наполеоне. Здесь можно вспомнить неоднократные высказывания графа, которые мы отмечали, по поводу того, что французский император ничего не смыслит в торговле. В данном же случае тот был обвинён в полном игнорировании не только торговых интересов и законов, но и вообще всех принципов справедливости, которым, как полагал российский канцлер, должен следовать каждый государь. Д. К. Адаме согласился с позицией российского канцлера, он также «скептически относился к способности Наполеона завоевать такую страну» .
Интересно отметить, что причины войны не были понятны всем и в самой Франции. Так, 28 (16) июля 1812 г. на одном из совещаний у Наполеона граф П. Б. Дарю, государственный секретарь Франции и главный интендант великой армии свидетельствовал о плохом снабжении французской армии, убеждая не продолжать наступательную кампанию. Он утверждал, что проникновение английских товаров в Россию и желание императора создать Польское королевство являются недостаточными мотивами для войны9. Итак, и во Франции, и в России осознавали, что настоящая причина вступления в Россию - желание императора французского стать властелином мира. А этого можно было легко достичь после завоевания России и подчинения Великобритании.
С. Ф. Бимис, анализируя русско-американские отношения и влияние на них русско-французской войны, писал, что главной причиной войны было соперничество Петербурга и Лондона в решении польского и восточного вопросов, несоблюдение Россией континентальной блокады, быстрый захват Наполеоном за 1810 г. территорий от Северного до Балтийского морей и его приближение к русским границам10.
22 апреля 1812 г. в беседе Д. К. Адамса с шведским дипломатом графом К. А. Лёвенъельмом обсуждалось официальное уведомление российских властей, что император и министр иностранных дел отправились для «обычного» осмотра войск в западных провинциях. Конечно, всем были ясны настоящие причины этой поездки главы государства - проверить готовность войск к встрече неприятеля. В связи с этим граф Лёвенъельм задал Д. К. Адамсу вопрос: во имя чего нужна была эта маскировка? Представляется интересным ответ американского дипломата, который уже достаточно хорошо изучил все дипломатические уловки российского двора. Он пояснил, что «это была власть привычки («the power of habit»); граф [Румянцев. - Н. С] недавно заявил, что он связан ежедневными привычками, потому что лучше иметь плохие привычки, чем вообще ничего» («he was much attached to regular habits, and it was better to have bad habits than none at all»)11. Д. К. Адаме не прокомментировал это высказывание российского канцлера. Остаётся неясным, что или кого имел в виду министр и почему эта фраза заинтересовала американского дипломата. Мы считаем, что высказывание министра свидетельствует о том, что со своими взглядами он стал выбиваться из привычного круга царедворцев, поэтому, чтобы остаться при дворе, ему нужно было придерживаться принятых там правил, если даже они не всегда совпадали с его собственными. Привычка же скрывать истинный смысл своих слов и поступков была всегда присуща политикам. Так же поступил и российский император, который не хотел демонстрировать настоящие причины своей поездки в армию, чтобы раньше времени не сеять панику, которая может быть вызвана реальной угрозой войны. Однако сделано это было неумело и дало пищу для слухов и пересудов не только в высших кругах, но и в народе, о чём впоследствии неоднократно писал Д. К. Адаме.
Посредничество России и война США и Великобритании в 1813-1814 гг.
1813 г. в истории русско-американских отношений был ознаменован тем, что обе страны пытались реализовать предложение российского императора Александра I, сделанное им официально в сентябре 1812 г., о посредничестве России в деле урегулирования конфликта между США и Великобританией, продолжающими вести с июня 1812 г. войну между собой. Этот процесс затянулся надолго, потому что из-за больших расстояний между государствами было трудно обмениваться сообщениями, тем более что заинтересованные стороны вели себя не совсем уверенно в отношении этого посредничества.
1 февраля 1813 г. Д. К. Адаме встретился с российским министром иностранных дел Н. П. Румянцевым. Целью Д. К. Адамса в этом разговоре было выяснить, какие коммерческие отношения связывали Россию с Великобританией и как это могло повлиять на торговые связи с США. Д. К. Адаме сообщил Н. П. Румянцеву, что все отношения его страны с Британией были прерваны в связи с началом военных действий, которые могут продлиться по меньшей мере до конца лета, даже если посредничество российского императора в заключении мира будет успешным. Канцлер Н. П. Румянцев полностью отклонил предположения Д. К. Адамса о контрабандном характере торговли России с Великобританией, утверждая, что они просто заключили мир 4 (16) августа 1812 г., не обсуждая вопросов торговли. Если в Англии, - считал российский канцлер - поднимался вопрос о статьях контрабандной торговли, который нужно было решить с Россией, то в самой России думали по-другому. России была выгодна торговля как с Англией, так и с США. Наверное, считал российский министр, у Англии тоже были свои интересы в этом вопросе, но в любом случае перечень контрабандных товаров, как заверил министр Д. К. Адамса, не обсуждался между Россией и Англией. Кроме того, англичане уже не считали себя связанными статьями прежнего договора о торговле, которому русско-французская война положила конец.
По словам Н. П. Румянцева, Россия и Британия должны были составить список товаров, считавшихся контрабандными, для торговли, в соответствии с которым определена была бы и торговля Америки с этими странами. Нужно было решать вопрос о коммерции между тремя странами - Россией, США и Британией, но препятствием являлась война двух последних, поэтому требовалось определить сначала характер политических контактов между ними и только потом - экономических.
Затем собеседники перешли к обсуждению войны Великобритании и США. Д. К. Адаме сообщил, что в одних районах Америки война была популярна, а в других - нет. Что же касается предвыборной кампании, проходившей в то время в США, то дипломат выразил уверенность в том, что президент Дж. Мэдисон будет переизбран, с чем согласился и Н. П. Румянцев. В отношении Великобритании Д. К. Адаме добавил, что война с Америкой являлась здесь очень популярной у всех партий.
Российский министр поинтересовался, как относится британское правительство к вопросу о мире России с Францией, особенно после выступления министра иностранных дел Великобритании лорда Р. Каслри в парламенте, где он заявил, что успехи России в войне могли повлечь за собой и возможность заключения мира, что сам Д. К. Адаме трактовал как мир с Наполеоном. Английское правительство считало возможным возвращение на трон Бурбонов, мир с ними мог быть заключён без особых трудностей. Поэтому речь теперь шла о том, что Франция не только подпишет мирный договор с Россией, но и вернётся к дореволюционному режиму.
В отношении англо-американской войны Н. П. Румянцев полагал, что частые поражения войск США должны были в скором времени привести к осознанию необходимости заключения мира с англичанами. Однако он подчеркнул, что на самом деле трудно предвидеть дальнейшее развитие ситуации, потому что в мире «царит хаос и никто не может представить себе, какая система порядка в конечном итоге вырастет из этого» («it was a chaos and no one could yet imagine what system of order would finally arise from it»). Однако канцлер заметил, что британский кабинет стал гораздо сильнее, чем был раньше, что могло в скором времени изменить позицию этой страны. Американский дипломат прогнозировал только нарастание озлобленности против США в Англии, чему не мог помешать даже новый кабинет. Но гордость американцев также была уязвлена, поэтому победа должна быть на стороне США - так считал Д. К. Адаме.
Март 1813 г. знаменателен в истории русско-американских отношений тем, что США официально приняли предложение России стать посредницей в урегулировании её конфликта с Великобританией. Об этом свидетельствует ряд документов, в основном, донесения, ноты и письма А. Я. Дашкова, направленные Н. П. Румянцеву с подробной информацией по этому вопросу. Так, в Вашингтоне 17 февраля (1 марта) 1813 г. было составлено донесение российского дипломата в Америке министру иностранных дел России, в котором докладывалось о беседе А. Я. Дашкова с госсекретарём Дж. Монро на тему о возможностях посредничества. Разговор шёл о депеше Н. П. Румянцева, в которой излагались основные мотивы принятия решения о посредничестве российского императора. В ней, в частности, говорилось: «Главной причиной, побудившей его императорское величество сделать своё предложение, является его человеколюбие, его любовь к миру и к своему народу, его желание помирить двух его союзников и дать Америке доказательство своей заинтересованности в её процветании. Выгоды, которые российская торговля может извлечь для себя из активных сношений с этой страной, хотя и весьма существенны для его величества, всё же являются второстепенными по сравнению с приведёнными выше соображениями... Предложение его императорского величества подразумевает полнейшую беспристрастность по отношению к обоим его союзникам».
Анализируя этот документ, можно сделать вывод о том, что основной причиной такого предложения было желание императора сохранить мир между двумя странами. Этим подчёркивалось, что Александр I является сторонником мирного сосуществования всех государств и хочет восстановить систему равновесия, причём отмечалось, что экономические выгоды не являются определяющими в данном вопросе. Речь шла о куда более важных проблемах мира в международном масштабе. Мы считаем, что предложение посредничества поступило после того, как очевидной стала победа России над Наполеоном, и российский император, ощутив возможность влиять на решение проблем европейского характера, пожелал стать миротворцем и способствовать установлению всемирного равновесия. Он посчитал необходимым предложить свою помощь США и Великобритании, будучи с обеими в хороших отношениях, и попытаться примирить их. Несмотря на то, что в беседе А. Я. Дашкова с госсекретарём экономические причины посредничества были определены как второстепенные, на наш взгляд, они стояли наравне с политическими, поскольку русско-американская и русско-английская торговля играли значительную роль в русской экономике, и прерывать их из-за вражды двух стран между собой представлялось невыгодным. Таким образом, из документа следует, что Александром I руководили две идеи: предстать могущественным миролюбивым монархом, а также не дать России потерять экономические выгоды.
Официальное письменное предложение о посредничестве было изложено в ноте А. Я. Дашкова Дж. Монро от 8 марта 1813 г. В ней, в частности, говорилось: «Нижеподписавшемуся поручено сообщить господину президенту США о том, что е. и. в-во с сожалением видит, что это новое событие [война Англии и США. -Я. С] создаёт огромные препятствия для успешной торговли между нациями... Е. в-во отдаёт должное мудрости правительства США и убеждён, что оно сделало всё, что было в его силах, для предупреждения разрыва, но, ведя прямые переговоры, оно лишало их должной беспристрастности... Стремясь устранить это неудобство и радуясь возможности доказать свои дружеские чувства е. в-ву королю Великобритании, равно как и США, е. в-во император пожелал предложить им своё посредничество ... Император был бы очень рад, если бы в результате таких же намерений правительства Соединённых Штатов удалось остановить развитие этой новой войны и потушить её в самом начале.., что может восстановить активные отношения между Россией и Соединёнными Штатами и способствовать процветанию республики». 1
Итак, всё вышеизложенное позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, в этом документальном заявлении уже меньше говорилось о том, что Александр I играет роль мирового посредника из-за своих высоких помыслов и человеколюбия, а основной акцент делался на дружеских чувствах, в равной степени испытываемых российским императором к Великобритании и США, а также на то, что торговля России с обеими странами важна для всего мира. Эти моменты и явились в документе определяющими для принятия российским императором решения о посредничестве. Во-вторых, сравнивая два документа, приведённые нами выше, хочется отметить, что в них сделан разный акцент на основную причину предлагаемого посредничества. В устном уведомлении первоочередной являлась моральная сторона вопроса, когда требовалось убедить собеседника в миролюбивых побуждениях российского монарха, а в письменном предложении акцентировались торговые отношения между странами, которые представляли огромную важность для всего мира.
Образовательные учреждения в России в оценке Д. К. Адамса
Перед поездкой в Санкт-Петербург Д. К. Адаме преподавал в Гарварде риторику. Сам он был выпускником юридического факультета этого университета, и навсегда сохранил страсть к научным исследованиям. Будучи широко образованным человеком, он поражал всех своими знаниями в разных областях науки. В связи с этим американского дипломата часто приглашали на экзамены в институты Санкт-Петербурга. По личной инициативе Д. К. Адаме неоднократно посещал высшие учебные учреждения российской столицы.
Образование в те времена была тесно связано с благотворительностью. 7 апреля 1810 г. отмечено в дневнике Д. К. Адамса большой записью о посещении Александровской мануфактуры. Эта прядильная фабрика производила пряжу из американского хлопка, который привозился обычно на американских кораблях .
Фабрика находилась под патронажем императрицы-матери. Руководил этой фабрикой англичанин А. Я. Вильсон, оборудовавший её по последнему слову техники, а работали на ней дети. Д. К. Адаме подробно описал невыносимые условия их проживания, работы и учёбы. Он констатировал, что в России существуют благотворительные заведения, но низкого уровня. Идея их основания, как следует из записи, есть не что иное, как погоня за высокими понятиями и принципами, тогда как реальность оставляет желать лучшего. Видимо, американскому дипломату было трудно понять эту специфику российской жизни.
Модные идеи Просвещения, которые прививались в России с XVIII века, имели лишь внешнее соответствие оригиналам, тогда как внутренняя их сущность была искажена. Сам тон описания благотворительного заведения, используемые слова и выражения - всё это свидетельствует о сочувствии и сострадании американского дипломата, о том, что он был глубоко поражён всем увиденным. То, что считалось благотворительным учреждением, на самом деле представляло собой жалкое зрелище, а условия проживания, обучения и труда детей мало чем отличались от тюремных. Как бы то ни было, в подобных заведениях дети имели крышу над головой и определённую опеку, и это было лучше, чем если бы они оказались на улице. Американский дипломат негативно оценил увиденное и остался невысокого мнения о подобных учреждениях. Он не стал сравнивать их с американскими, но тяжкое и гнетущее впечатление от российских благотворительных заведений - вот что осталось в памяти у Д. К. Адамса после этого визита.
Американский дипломат расширял свои представления не только о реалиях российской жизни, но и о явлениях, выбивавшихся из общего круга привычных и характерных для России. Одним из таких явлений была школа иезуитов, которую он посетил 28 февраля 1811 г. В то время во главе школы стоял отец Бржозовски, благодаря которому Д. К. Адаме познакомился с его учебным заведением. На тот момент в школе учились 42 воспитанника, находящихся под контролем отца-настоятеля, ректора, 5 профессоров и 6 регентов. Каждый школьник имел свою отдельную комнату, где он занимался. Однако дверь всегда оставалась открытой, и обязанностью регента было постоянно следить за учениками. В течение 5 часов в день они находились в классах. Как только они покидали класс, их сопровождал один из регентов. Дети в эту школу набирались в возрасте не меньше 6 лет и не больше 12. Курс обучения составлял 6 лет - 3 года на изучение древних языков, 1 -на риторику и 2 - на философию. Математика начиналась в первый же год с общей арифметики и заканчивалась на последнем самыми разнообразными ответвлениями этой науки. В течение недели учащиеся имели два выходных. Церковные праздники и несколько часов в неделю отдавались благородным предметам, таким, как фехтование, танцы, рисование и музыка. Дисциплина на этих занятиях была не очень строгая, наказания лёгкие и «не затрагивающие моральных чувств детей» . В системе иезуитского образования находилась также семинария для подготовки священников. Их обучение длилось 15 лет -они включали дополнительно: ещё один год риторики, где повторялось уже пройденное, 3 года изучения искусства проповедей и ещё 5 лет - теологии. Отец Бржозовски считал самым главным предметом риторику, основанную на античных традициях. В лице Д. К. Адамса он нашёл сторонника этой идеи.
По мнению главы школы иезуитов, правила святого Игнатия Лойолы являли собой прекрасный пример дисциплины, а прусский король Фридрих II считал это основой верного управления королевством. Так была подчёркнута связь античности, средневековья и современности, которая оказалась хорошо выраженной в принципах иезуитского братства.
Что же касается иезуитов в России, то в их школе училась привилегированная молодёжь, представителями которой являлись, например, сыновья графа Толстого и молодой князь Голицын, которые отличались своим отношением к учёбе. Руководитель школы иезуитов подчеркнул, что лучше иметь «большие надежды на учеников заурядных способностей, но которые усердно учатся, чем на выдающихся учеников, которые почти всегда слишком эксцентричны, чтобы хорошо учиться» . Таким было положение в иезуитских школах, которые, судя по тону описания их в дневнике, были высоко оценены американским дипломатом. Строгая дисциплина, высокие моральные качества учеников, а также их целенаправленное стремление к овладению знаниями нашли поддержку в сердце Д. К. Адамса, который хоть и не был иезуитом, но одобрял их принципы воспитания и обучения.
Учебными заведениями со строгими правилами и дисциплиной были институты, готовившие кадетов для службы в армии. Вопрос о профессиональной армии был очень актуален для России. Он вызвал любопытство и американского дипломата, который 2 сентября 1811 г. посетил И. С. Лаваля, инспектора кадетского корпуса. Разговор зашёл о двух институтах кадетов, находившихся в Санкт-Петербурге. Как удалось узнать Д. К. Адамсу, один из институтов готовил армейских офицеров, а другой - морских. Вообще кадеты находились под контролем великого князя Константина. Они превосходно обучались рукопашному бою и весьма поверхностно, по свидетельству американского посланника, - другим предметам. Морские кадеты находились под присмотром капитана И. Ф. Крузенштерна и И. С. Лаваля, которые отвечали соответственно за практику и теорию обучения. И. С. Лаваль рассказал, что абитуриенты поступали на обучение в 9-11 лет и находились там 6 лет, после чего должны были служить морскими офицерами со званием корабельных гардемаринов. Последние три года обучения они плавали по Балтике на фрегатах, изучая искусство навигации, хотя в последнее время им разрешалось делать это только на пространстве от столицы до Кронштадта. Кроме того, гардемарины усердно изучали математику и показывали по этому предмету глубокие знания. Из иностранных языков преподавались французский, английский и немецкий, но основной упор делался на французский. В институте было 13 преподавателей французского, тогда как общее число учащихся достигало 700. По словам И. С. Лаваля, в институте старались решить две основные проблемы: как сократить чрезмерное количество учащихся и выжить в период обесценивания денег в стране. Фонд института сохранился таким же, как при императрице Екатерине, в то время как курс рубля снизился с тех времён в 4 раза. Насущной была проблема оплаты труда преподавателей, которые получали 200 рублей вместо необходимых 2 тысяч. Поэтому хорошие преподаватели уходили, что было ещё одной проблемой института. Тем не менее это учебное заведение считалось лучшей морской школой в стране.
Вот таким образом проходило знакомство американского дипломата с системой российского образования. Зафиксированный у Д. К. Адамса рассказ И. С. Лаваля не является единичным. В дневнике американского посланника мы встречаемся с описанием различных образовательных учреждений. Некоторые из них Д. К. Адаме посещал лично. Получив информацию об институте, американский дипломат пообещал И. С. Лавалю вскоре посетить это учебное заведение.
Часто институты (например, Смольный) приглашали иностранных дипломатов для проведения экзаменов учащихся по различным предметам. Обычно эти экзамены не вызывали особого восторга у пришедших, потому что яркие ответы встречались довольно редко. Большинство учащихся показывали средний уровень знаний. Тем не менее это была очень хорошая традиция - участие иностранных представителей в проверке знаний учащихся высших учебных заведений, что становилось хорошим жизненным опытом как для учащихся, так и для экзаменаторов.
Таким образом, российские образовательные учреждения вызывали большой интерес Д. К. Адамса. Он посещал учебные заведения различных рангов. Одни пришлись по душе американскому дипломату, другие же вызвали недоумение (как, например, благотворительные учебные заведения императрицы-матери). В общем же он сделал вывод о невысоком образовательном уровне обучавшихся, потому что, присутствуя на экзаменах, не слышал выдающихся ответов. Всё это говорило о недостаточном в те годы внимании в России к образованию, результатом чего было и отсутствие великих российских учёных, как о том свидетельствовал Тилезиус фон Тиленау.
