Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Зарождение духовного инакомыслия в русском обществе в период поздней империи (рубеж XIX-XX вв. -1917 г.) с. 30-110
1. Самодержавие и Русская Православная Церковь в контексте кризиса традиционализма (конец XIX- начало XX вв.) с. 30 - 53
2. Церковная жизнь в столице и провинции в период революционных потрясений и реформ
(1900-1917 гг.) с. 53-110
Глава II. Общественно- политическая деятельность православного духовенства и мирян в Тульской епархии в революционную эпоху (1917-1920 гг.) с.111- 204
1. Православное духовенство Тульской епархии в 1917 г.: между Февралем и Октябрем с. 111-151
2. Русская Православная Церковь в первые годы большевистского правления (1918-1920 гг.) с. 151- 203
Заключение с. 204- 211
Источники и литература с. 212 - 228
- Самодержавие и Русская Православная Церковь в контексте кризиса традиционализма (конец XIX- начало XX вв.)
- Православное духовенство Тульской епархии в 1917 г.: между Февралем и Октябрем
- Русская Православная Церковь в первые годы большевистского правления (1918-1920 гг.)
Введение к работе
Развитие Русской Православной Церкви и российского государства в начале XX столетия является одной их драматичных страниц отечественной истории. Это объясняется не только беспрецедентными репрессиями со стороны советского режима по отношению к православному духовенству, но и некоторыми особенностями существования ведущей конфессии страны в первые десятилетия прошлого столетия.
Первая особенность состоит в том, для Российского государства, переживавшего на рубеже ХІХ-ХХ вв. модернизационную эпоху, были актуальны не только государственные и социально- экономические реформы, по и преобразования в вероисповедной сфере. Без введения свободы совести в империи, успехи в экономике и социальной сфере не дали бы должного эффекта - традиции в русском обществе и государстве играли не меньшую, а иногда и более заметную роль, нежели прогрессивный нормативно- правовой акт, определяя, в том числе и особенности экономического развития страны. Поэтому одним из важнейших направлений российского реформаторства стали преобразования в духовной сфере. Не стоить забывать, что свобода совести была проблемой новой, либеральной, противоречившей традиционному укладу жизни русского общества, что не давало общественности возможности полемизировать по ее поводу в условиях жесткого авторитаризма. Вместе с тем, объявление свободы совести и оставление синодальной системы для Русской Православной Церкви привело бы к уравнению в правах конфессий, существовавших на территории российского государства, что, несомненно, повлекло бы и ослабление влияния Русской Церкви, а также к возможным конфликтам на религиозной почве, особенно в западных губерниях, где было весьма ощутимо влияние католицизма. Это понимали не только церковные иерархи, живущие интересами Церкви, но и представители отечественной бюрократии.
Другая особенность заключалась в том, что в русском обществе начала XX столетия Православная Церковь воспринималась, прежде всего, как охранительный институт, органично связанный с системой самодержавия. Вместе с тем православное государство, постоянно подчеркивая духовную связь русской монархии с Церковью, недостаточно уделяло внимания как социально- экономическому, так и правовому положению православных пастырей в сложную эпоху модернизации. Проявлением кризисного состояния господствующей конфессии стала прогрессирующая имущественная дифференциация черного и белого духовенства, резкая поляризация внутри женатого священства, в результате несовершенства системы среднего и высшего духовного образования - массовый отказ выпускников церковных учебных заведений от вступления в духовное сословие, а также зарождение и развитие оппозиционных идей в православном сообществе. Эпоха «Манифеста 17 октября» способствовала развитию инакомыслия внутри духовного сословия: о проблемах церкви и свободе совести мыслят и говорят образованные клирики и миряне, критике подвергается современное состояние государственно- церковных отношений, в частности в столице и провинции возникает движение за обновление Церкви среди приходского духовенства. Говорить о проблемах православной конфессии, религиозной нетерпимости стало только возможно в условиях частичной демократизации российского общества, связанной с реформами 1905-1906 гг.
Революционная эпоха 1917-1920 гг. способствовала разрушению не только церковно-государственных отношений, но и традиционных ценностей отечественного общества. Беспрецедентное насилие в отношении Русской Православной Церкви со стороны, в начале революционного народа, а потом уже и большевистского государства, привело к эволюции характера духовного инакомыслия. Идея обновления Церкви, популярная до и после Февраля 1917 г. среди инакомыслящего духовенства, в послеоктябрьский период уступает место защите интересов Русской Православной Церкви, а также отстаиванию прав верующих, причем всех конфессий. В условиях гражданского противостояния, крайне остро реагировало православное сообщество на нарушение права на неприкосновенность личности, права на жизнь, окончательное забвение норм права и морали. Особое место занимает противодействие клириков и мирян Декрету Совета Народных Комиссаров «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Большинство современников справедливо предвидели, что этот закон будет способствовать дальнейшим репрессиям в отношении Церкви в советском государстве, проводимым под лозунгами свободы совести и борьбы с реакционным православным духовенством.
Актуальность темы исследования состоит в изучении на основе новых источников проблем взаимоотношений Русской Православной Церкви, государственной власти, общества в период поздней империи и революционную эпоху (рубеж XIX-XX вв.—1920 гг.). Эта проблема актуализируется процессом строительства церковно-государственных отношений на принципиально новой для России основе, развернувшимся в настоящее время. Тема актуальна и тем, что позволяет преодолеть некоторые стереотипы советской, и пробелы современной историографии. Советская историческая наука отличалась предвзятостью и тенденциозностью в освещении церковной истории начала XX в. Церковь преподносилась как «служанка самодержавия», а любое оппозиционное движение в Церкви после октября 1917г. трактовалось как «контрреволюционное выступление черносотенного духовенства». К тому же односторонне преподносилась деятельность отдельных иерархов, их взгляды и мировоззрения преподносились через призму «классового подхода».
В современных исследованиях более полно изучаются отношения Русской Православной Церкви и советского государства, особенно в период гонений (20-30- е годы). Важным достижением нынешних исследователей стало и изучение новомученичества, возникшего с первых лет существования Советской власти. Однако, и сегодня не получила должного освещения проблема духовного инакомыслия как способа влияния Церкви на общество, особенно в дореволюционный период. Вызывает опасение также субъективный подход к изучению церковной истории, заключающийся в желании применить схему «свои - чужие» к сложным явлениям духовной жизни русского общества.
На современном этапе, когда в качестве приоритетной задачи выдвигается построение гражданского общества, особенно актуальным становиться обращение к истории сосуществования религиозных организаций и государства. Для многоконфессиональной и многонациональной России определяющее значение имеет поддержание равновесия между сохранением исторических традиций и требованиями правового государства. В тоже время, преодоление стереотипов тоталитарного сознания позволяет изучить глубинные процессы, происходившие внутри Русской Православной Церкви.
Целью диссертационного исследования является научный анализ проблемы духовного инакомыслия в контексте взаимоотношений Русской Православной Церкви, государства, общества в две преемственные эпохи: период поздней империи (рубеж XIX- XX вв. -1917 гг.) и революционную эпоху (1917-1920 гг.). Достижение цели предполагает решение следующих задач:
- выявить особенности взаимоотношений Русской Церкви и самодержавия в контексте кризиса традиционализма;
- проанализировать социально-экономическое и положение православного духовенства в провинции;
- исследовать законодательную базу преобразований в вероисповедной сфере в дореволюционный период;
- охарактеризовать проявления духовного инакомыслия в провинциальном обществе в 1900-1917 гг.;
проследить изменение социального и правового положения православного духовенства в условиях форсированной демократизации общества (февраль- март 1917 г.);
- изучить влияние законодательной и репрессивной политики большевиков на развитие духовного инакомыслия;
- исследовать особенности церковной жизни в Тульской епархии в 1917- 1920 гг.
Территориальные рамки работы условно ограничены Тульской губернией - региона традиционно исповедующего Православие. Анализ взаимоотношений Церкви и общества в контексте зарождения и развития религиозно-духовного инакомыслия весьма плодотворен, в случае обращения к истории этой старой земской губернии, главный город которой был епархиальным центром. Исследование религиозности преобладающей части населения губернии - крестьянства опирается на материал, характеризующий «мирские» традиции этого региона, в котором исключительно сильны были позиции крестьянской поземельной общины. Социально-экономическая контрастность региона (развитая промышленность и общинная поземельная архаика), незначительная удаленность от первопрестольной столицы и скоротечность проникновения столичных идей и настроений в среду «ближней провинции», так же способствуют многофакторному научному анализу обозначенных проблем.
Хронологические рамки работы - рубеж XIX- XX вв. - 1920 гг-объясняются стремлением проследить проблему духовного инакомыслия в две преемственные, общественно значимые эпохи - поздней империи (XIX-XX—1917 гг.) и революционную эпоху (1917-1920 гг.). На сопоставлении этих периодов можно проследить не только изменения в церковной жизни, но и эволюцию духовного инакомыслия. Несомненно, началом перелома во внутренней жизни Русской Церкви и всего общества стал Указ императора Николая II о введении начал веротерпимости от 17 апреля 1905 г. Этот документ, неоднозначно воспринятый Русской Православной Церковью, продемонстрировал готовность государственной власти реформировать вероисповедную сферу. Это событие способствовало и оживлению общественной дискуссии о свободе совести. Не вызывает сомнений, что 1917 г. стал переломным годом в духовной жизни русского общества. Однако новый период во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и государства начинается не с Октября, а с Февраля 1917 г., так как именно с этого времени перед господствующей конфессией страны остро стала задача сохранения церковной организации, противостояния гонениям в отношении духовенства. Конечно же, символом революционной эпохи стал Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви от 23 января 1918 г.
К 1920 г. в антирелигиозной политике советского руководства наступило временный спад, связанный с проведением декрета в большинстве губерний, в том числе и Тульской. Более важным фактором, позволяющим говорить о временном спаде карательной политики большевиков в отношении Русской Православной Церкви, явилось окончание гражданской войны в Центральной России и выполнение большевиками основной задачи первых лет правления - подавления оппозиционных выступлений и установление однопартийной диктатуры. Это давало режиму возможность временной передышки, в том числе и в антицерковной политике.
Исходя из поставленных целей и задач диссертационного исследования, можно определить объект исследования - взаимоотношения Русской Православной Церкви с властью и обществом по наиболее актуальным проблемам церковной и общественной жизни в две преемственные эпохи: период поздней империи (рубеж XIX- XX вв. -1917 гг.) и революционную эпоху (1917-1920 гг.). Предметом исследования являются события церковной столичной и провинциальной жизни в указанные хронологические рамки.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников.
Первая глава «Зарождение духовного инакомыслия в русском обществе в период поздней империи (рубеж XIX-XX вв. -1917 г.)» посвящена анализу предпосылок зарождения духовного инакомыслия в русском обществе в период поздней империи (рубеж XIX-XX—1917 г.), исследованию особенностей взаимоотношения Церкви, государства, общества в модернизационную эпоху.
В параграфе 1 «Самодержавие и Русская Православная Церковь в контексте кризиса традиционализма (конец XIX- начало XX вв.)» было подвергнуто переосмыслению традиционное для отечественной историографии XX в. понимание места и значения Русской Православной Церкви в дореволюционной жизни российского общества, заключавшееся в том, что крупнейшая конфессия страны была не только социальной опорой существовавшего режима, но и являлась одной из богатейших организаций Российской империи. Подобное утверждение препятствовало более глубокому изучению обстоятельств, осложнявших существование Русской Церкви в дореволюционный период. Рассмотрение социально-экономического и правового положения православного духовенства в российском государстве, его места в провинциальном обществе дало возможность понять предпосылки зарождения духовного инакомыслия в церковной среде в начале XX столетия.
В параграфе 2 - «Церковная жизнь в столице и провинции в период революционных потрясений и реформ (1900-1917 гг.)» - показано влияние социально- политической ситуации в стране на развитие церковной жизни, как столице, так и в провинции. Возникновение оживленной дискуссии в обществе о проблемах Русской Православной Церкви и свободе совести было предопределено демократизацией конфессионального законодательства: изданием указов Николая II 1904-1905 гг. Обращение к делопроизводственным документам Тульской Духовной Консистории позволило проанализировать взаимоотношения православного духовенства и провинциального общества, проследить степень участия священно- и церковнослужителей в движении за обновление Церкви в период первой русской революции. Основное внимание было уделено изучению локальных конфликтов 1905-1907 гг., в которые были вовлечены представители разных социальных групп - приходское духовенство, провинциальное дворянство, зажиточное крестьянство. Развитие оппозиционных настроений среди священно- и церковнослужителей свидетельствовало не только о духовном кризисе в столичном и провинциальном обществе, но и о развитии духовного инакомыслия в православном сообществе в период поздней империи.
Вторая глава «Общественно- политическая деятельность православного духовенства и мирян в Тульской епархии в революционную эпоху (1917-1920 гг.)» - посвящена анализу эволюции взглядов, настроений и общественной позиции православного духовенства и мирян в 1917-1920 гг., происходившей под влиянием революционных изменений в стране.
В параграфе 1 - «Православное духовенство Тульской епархии в 1917 г.: между Февралем и Октябрем» - исследовано положение Русской Православной Церкви в провинции в первые месяцы революции 1917 г. -февраль-октябрь 1917 гг. Главной особенностью этого периода стало изменение характера духовного инакомыслия: революция ставит под сомнение не только реализацию насущных церковных реформ, но и само полноправное существование ведущей конфессии страны. Идеи церковного обновления теряют свою актуальность и уступают место противостоянию форсированной демократизации и идеологизации.
На материалах Тульской епархии показано изменение социально-экономического положения православного духовенства после падения монархии, а также эволюция общественно- политических настроений в православном сообществе - от активной поддержки первых преобразований «февралистов» до полного неприятия революционных экспериментов. Особое внимание уделено изучению взаимоотношений Церкви и общества, в частности, серьезное внимание уделено конфликтам, возникавшим в провинциальном обществе, между священником и сельским обществом. В этот период наблюдается также активизация секулярных настроений среди крестьян, объектом которых стали церковное движимое и недвижимое имущество, в первую очередь монастырские и храмовые земли. Революционное насилие со стороны «низов» стало определяющим фактором, способствовавшим возникновению и развитию оппозиционных настроений среди духовенства и мирян.
В параграфе 2 - «Русская Православная Церковь в первые годы большевистского правления (1918-1920 гг.)» - рассматриваются аспекты антиклерикальной и репрессивной политики большевиков в отношении Русской Православной Церкви. Новый этап во взаимоотношениях Церкви и революционного государства был непосредственно связан с созывом Поместного Собора Русской Православной Церкви (1917-1918 гг.) и Декретом СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Эти события определили окончательный отказ большей части православного сообщества от идей церковного обновления и переход на позиции духовного сопротивления большевистскому режиму.
Наибольшее внимание в диссертационной работе было уделено малоизученным событиям провинциальной истории: крестному ходу в Туле 2 (15) февраля 1918 г., работе 37-го съезда духовенства и мирян Тульской епархии, а также 1-му Чрезвычайному Епархиальному Собранию духовенства и мирян Тульской епархии (май-июнь 1918 г.). Антибольшевистские идеи нашли свое отражение на страницах «Тульских епархиальных ведомостей», поддерживаемых усилиями П. И. Малицкого. Особое влияние на развитие духовного инакомыслия в революционную эпоху оказали постановления Поместного Собора (1917-1918 гг.) и воззвания Святейшего Патриарха Тихона (1917-1919 гг.).
Использование делопроизводственных документов VIII отдела Наркомата юстиции позволило рассмотреть различные аспекты проведения Декрета СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (другое название - Декрет СНК «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» от 20 января 1918 г.) на территории Тульской губернии (1918-1920 гг.). Изучение переписки между центром и Тулгубисполкомом позволило сделать вывод, что ко второй половине 1919 г. в большинстве уездов декрет был проведен только на бумаге. Тульская губерния характеризовалась руководством Наркомюста как наиболее отсталая в деле проведения Декрета от 23 января 1918 г.
Изучение церковно- государственных отношений, сложившихся с осени 1917 г. позволило сделать вывод о непримиримом идеологическом наступлении большевистского режима на Русскую Православную Церковь и религию в целом под знаменем популистских лозунгов. Поэтому оппозиционное движение в Церкви в революционные годы (1917-1920) было направлено не только на отстаивание независимости церковной организации и противостояние репрессивной практике большевиков, но и на защиту прав и свобод населения Советской России в целом.
Теоретико-методологической основой работы является принятое в современной науке сочетание теоретических и источниковедческих подходов к познанию исторического процесса.
Применение цивилизационного подхода позволяет объяснить изучаемую проблему в контексте перехода от традиционного к гражданскому обществу. Он подразумевает выявление субъективно- человеческих факторов в истории, определение типичных черт данной общности, сложившихся исторически. Этот подход позволяет характеризовать специфическую ментальность и повседневную жизнь провинциального духовенства на основе совокупности всех социокультурных факторов.
Методология «микроистории» позволяет решать проблему интеграции собранных сведений и наблюдений в более широкий социальный контекст. Сложность этого подхода состоит в том, что нелегко увидеть большое в малом, доказать типичность явлений, имевших место как в столице, так и провинции, соотнести общее и единичное.
Исследование строилось с учетом принципов историко-диалектического познания. Принцип объективности выразился в отказе от умаления роли Православной Церкви в истории России. Принцип историзма позволил изучить процесс становления духовного инакомыслия с учетом конкретно- исторических условий. Использование этого принципа особенно важно для понимания степени модернизации российского общества,
При написании работы были использованы и междисциплинарные связи, в частности с историей государства и права, государственным (конституционным) правом, философией права, культурологией, политологией.
Источниковая основа диссертации состоит из опубликованных и неопубликованных источников. Первую категорию целесообразно разделить на документальные и повествовательные источники. К документальным источникам относятся нормативно- правовые акты:
- законодательство периода поздней империи. Основным источником здесь является Полное Собрание Законов Российской Империи (ПСЗ), включавшее в себя законодательные акты, регламентировавшие деятельность Русской Православной Церкви в исследуемый период, (законодательные акты периода правления императора Александра III)1. Огромное значение имело изучение указов императора Николая II («О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г. и «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г.) . Нельзя недооценивать и значения Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 г., развивавшего положения о свободе совести в Российской империи3. Изучение социально-экономического и правового положения Русской Православной Церкви на рубеже XIX XX столетий не могло быть полным без привлечения Свода законов Российской империи и Свода законов уголовных5, постановления Временного правительства, публиковавшиеся на страницах церковной печати .
декреты, постановления, инструкции советского правительства 1917-1920 гг. Среди них можно выделить Декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» от 20 января 1918 г. , получивший большую известность как Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Его положения развивались в постановлении Наркомата просвещения «О передаче всех учебных заведений в ведение Народного Комиссариата по Просвещению» от 23 февраля 1918 г., постановление (инструкция) Наркомата Юстиции «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 24 августа 1918 г.8 церковное законодательство. Особое значение играет изучение посланий Священного Синода (1905-1917 гг.), публиковавшихся в церковной печати, как столичной («Церковные ведомости»), так и провинциальной («Тульские епархиальные ведомости»); посланий Священного Собора Поместного Собора, собранных в отдельное «Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг.» . Интерес вызывают и обзор деяний трех сессий Священного Собора 1917-1918 гг., составленный немецкими и российскими учеными под редакцией Гюнтера Шульца1 .
К документальным источникам можно отнести опубликованные архивные материалы по истории Русской Православной Церкви в советский период11. Введенные с 1 первой половины 90- гг. в научный оборот материалы центральных архивов - АПРФ, РГАСПИ, ГАРФ, ЦА ФСБ -способствовали изучению особенностей духовного инакомыслия на раннем этапе становления советского государства.
Особую ценность для написания диссертации представлял словарь-справочник митрополита Ману ила (Лемешевского), посвященный епископату Русской Православной Церкви. Он был составлен автором в советское время, а позлее выпущен в Германии. Биографические данные, содержащиеся в этом издании, сохраняют свою актуальность и значимость для исследователей .
К этой же группе относятся и эпистолярным, а также эпистолярно-агитационным источники, представленные речами и выступлениями наиболее видных представителей правительственного лагеря13, а также воззваниями и посланиями Святейшего Патриарха Тихона, отражавшими эволюцию взглядов церковной иерархии на происходившие в стране события. К ним можно добавить и материалы следственного дела патриарха Тихона, критическое использование которых может помочь изучению обстоятельств развития духовного инакомыслия русском обществе в 1917-1920 гг. Повествовательные источники, использованные в диссертации, включают в себя несколько видов.
- Публицистические источники. В качестве источника привлекались работы руководителей большевистской партии и советского государства. В диссертации использовались работы В. И. Ленина, в том числе его ранее неизвестные работы . К этому виду источников можно отнести и труды видных деятелей РСДРП (б)- РКП (б)- ВКП (б), соратников и учеников В.И. Ленина, сыгравших важную роль в проведении антирелигиозной политики: В. Д. Бонч-Бруевича, П. А. Красикова, Н. К. Крупской, А. В. Луначарского, М. А. Рейснера, И. И. Скворцов-Степанова, Е. М. Ярославского16. Оставшееся после них значительное историческое наследие носило ярко выраженный публицистический, пропагандистский характер.
Идеологические установки, заданные в этих трудах, предвосхитили и определили главные направления советской историографии проблемы.
Исследованию проблемы взаимоотношений Русской Православной Церкви, общества и государства способствовало изучение материалов периодической печати. Столичные издания «Церковные Ведомости», «Церковный вестник» позволили привлечь материалы, позднее нигде не публиковавшиеся (например, записка группы «32-х» или публицистические произведения Г. С. Петрова) или использовать законодательные акты, издававшиеся Священным Синодом период Временного правительства. «Тульские епархиальные ведомости» способствовали исследованию положения православного духовенства в период 1900-1918 гг. Особенно интересным при изучении духовного инакомыслия стало знакомство номерами «Тульских епархиальных ведомостей», издававшихся с января-июль 1918 г. В частности, огромное значение для сохранения традиций провинциальной православной культуры играли статьи и материалы педагога и мыслителя П. И. Малицкого. Особенности повседневной жизни туляков, а также реакцию тульской общественности на изменения в государственной и церковной жизни (1905-1907 гг.) помогли проследить частные издания -«Тульская жизнь» и «Тульская молва». Пониманию обстановки в губернии в революционную эпоху способствовало критическое изучение материалов советской периодики: печатного органа Тульского Губисполкома -«Революционного вестника» (1917-1918 гг.) и газеты «Коммунар»-периодического издания Тульского Губкома РКП (б) с 1919 г. Важным источником диссертационного исследования стала оппозиционная пресса тульских социалистов: «Земля и воля», издававшаяся тульским комитетом партии социалистов-революционеров и социал- демократические «Голос народа» (1917-1918 гг.) «Новый народный голос» (1918 г.). В этих газетах не только активно критиковались антидемократические преобразования большевиков, как в стране, так и губернии осенью- зимой 1917-1918 гг., но и подробно комментировались события провинциальной общественной, церковной жизни. Пониманию советской антирелигиозной политики способствовало изучение материалов периодического издания Наркомата юстиции «Революция и церковь» (1918-1919 гг.). Этому содействовало изучение и других изданий 20-х годов, в которых не только отражалась ситуация на антицерковном фронте в первое послереволюционное десятилетие, но и помещались воспоминания участников «красногвардейской атаки» на Русскую Православную Церковь в 1917-1920 гг. Особый же интерес представляют материалы специализированного исторического издания 20-начала 30-х годов - «Красный архив», публиковавшего мемуары политических и общественных деятелей дореволюционной России17.
- Мемуарные источники. Изучение проблемы взаимоотношения Русской Православной Церкви и общества было бы невозможно без обращения к мемуарам современников. Среди них можно выделить воспоминания представителей отечественной бюрократии (С. Ю. Витте, В. И. Гурко, Н. Д. 1 R Жевахова, В. Н. Коковцова, А. А. Мосолова) , представителей политической и культурной элиты (В.В. Шульгина, П. Н. Милюкова, Ф. Юсупова, А. Ф. Керенского, С. Е. Трубецкого, А. А. Бенуа, 3. Гиппиус)19, русских военачальников начала XX столетия (П. Н. Врангеля, А. И. Деникина) . Более интересны характеристики изучаемой эпохи и Церкви, оставленные церковными иерархами (митрополитом Евлогием (Георгиевским), митрополитом Вениамином (Федченковым)), 2] и священнослужителями (прот. М. П. Чельцовым, протопресв. Г. Шавельским)22. Среди воспоминаний выделяются интересным взглядом «снизу» на революционную повседневность мемуары некоторых современников, очень точно определявших все коллизии революционной эпохи (Ф. Я. Росляковский, Н. Е. Врангель) и подмечавших существенные особенности существования Русской Православной Церкви (П. Е. Ковалевский). Интерес вызывает и взгляд на российскую повседневность 1917-1920 гг. со стороны иностранных наблюдателей (М. Палеолог, Ж. Садуль), преломлявших увиденное через ценности западной цивилизации и не всегда понимавших специфические особенности российского традиционализма.2 .
Переписка К.П. Победоносцева с Александром III позволяет представить отношение консервативных кругов в правительстве к проблеме церковного реформирования, а также взаимоотношениям Церкви и общества.
Необходимо отметить и привлечение богословских и историософических работ Н. А. Бердяева, протоиерея Г. Флоровского, произведений В. В. Розанова, Д.С. Мережковского представляют интерес при изучении взглядов светских духовных мыслителей, помогают выявить отношение представителей «образованного» сословия к проблемам развития Русской Церкви, общества и государства в начале XX в., а особенно - в переломные моменты русской истории. В этом контексте незаменимым источником стали произведения «веховцев» (Булгаков С. Н., Струве П. Б., М. О. Гершензона, Б.А.Кистяковского, С.Л.Франка), а также их основных оппонентов - М. М. Ковалевского, П. Н. Милюкова, И. И. Петрункевича, К. К. Арсеньева, Н. А. Гредескула и др.
Главной источниковой базой исследования стали неопубликованные источники, представленные материалами Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного Архива Тульской Области (ГАТО).
При характеристике общественно- политической активности православного духовенства и мирян после Февраля 1917 г. использовались no документы Министерства Внутренних Дел Временного правительства . С помощью этих материалов была предпринята попытка проиллюстрировать поведение «низов» и состояние органов исполнительной власти летом-осенью 1917 г. Более важным источником стали материалы фонда Народного Комиссариата Юстиции , прежде всего документы делопроизводства VIII отдела Наркомюста, отвечавшего за проведение на местах декрета СНК от 23 января 1918 г. Наибольший интерес вызвали материалы, характеризующие особенности реализации советского антирелигиозного законодательства в Тульской губернии в 1918-1920 гг. Использованные документы можно условно разделить на отчетно-докладные (внутриведомственные отчеты, рапорты Тулгубисполкома и уездных исполкомов о реализации декрета об отделении церкви от государства), просительные (ходатайства, жалобы граждан о произволе местных властей в ходе реализации декрета) и эпистолярные (официальные письма, записки должностных лиц о ходе выполнения декрета от 23 января 1918 г.).
Особое место в массиве архивных источников занимают материалы фонда Тульской Духовной Консистории , составляющего 69653 единиц хранения. Наиболее важным было использование документов делопроизводства духовного ведомства, позволившим проследить общественную активность приходского духовенства, выявить природу локальных социальных конфликтов в провинциальном обществе, а также проследить взаимосвязь событий церковной жизни столицы и провинции: доношений епископов, рапортов благочинных и священников, связанных с участием духовенства в революционных событиях 1905-1907 гг.; сведений о раскольниках и сектантах, конфликтах в сельских обществах на религиозной почве (1904 г.); дел о проведении мероприятий по обновлению церковной жизни и расширению пастырской деятельности (1905 г.); дел о погромах и поджогах монастырских хозяйств, вырубке церковного леса (1917 г.);
протоколов и журналов епархиальных съездов духовенства и мирян (Чрезвычайного съезда духовенства и мирян Тульской епархии 22-23 июля 1917 г. и 37 Тульского епархиального съезда (декабрь 1917 г.)). Таким образом, материалы фонда Духовной консистории способствуют пониманию положения Русской Православной Церкви не только в период поздней империи, но и в революционную эпоху - 1917-1918 гг.; содержат материал, свидетельствующий об эволюции общественно- политических взглядов духовенства и мирян.
Изучению социально- экономического и правового положения православного духовенства провинции в дореволюционную эпоху способствовали материалы фонда благочинного церквей города Тулы (черновые наброски доклада благочинного Петра Виноградова «О настоящем положении городских и сельских дьяконов» (1911 г.)). Кризисные явления в духовной жизни, системе церковного образования и социальной истории начала XX в. невозможно понять без привлечения материалов делопроизводства Тульского Губернского жандармского управления , свидетельствующих об активном участии учащихся Тульской духовной семинарии в освободительном движении 1905-1907 гг.
Важнейшим источником, позволяющим проследить особенности положения Русской Православной Церкви в революционную эпоху 1917-1920 гг., стали материалы фондов Тульского Губисполкома . Документы делопроизводства Тулгубисполкома являются ценным источником по изучению церковно- государственных отношений в революционную эпоху. К ним относятся протоколы заседаний Тульского Губернского Исполнительного Комитета, проходивших в январе- феврале 1918 г. и июле-сентябре 1918 г., переписка с центром по основным вопросам антицерковной работы; рапорты и отчеты уездных и волостных исполкомов, письма граждан на неправильные действия властей, ходатайства и обращения собраний верующих. Комплекс источников позволил проанализировать проведение декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», а также реакцию православного общества на большевистское антиклерикальное законодательство. Помимо документации советских учреждений в этих фондах содержатся протоколы заседаний Тульской Городской Думы (январь-февраль 1918 г.), позволившие проанализировать общественно-политическую обстановку в губернском центре, а также отношение к Православной Церкви и свободе совести со стороны как местного самоуправления, так и представителей политических партий.
В тоже время без привлечения материалов двух фондов -Предтеченской церкви города Алексина и Белевской Жабынской Введенской пустыни невозможно представить масштабы реализации Декрета от 23 января 1918 г. в Тульской губернии.
Исследованию репрессивной политики большевиков в отношении Русской Православной Церкви в Тульской губернии способствовало привлечение материалов фонда Тульского Военно-Революционного Комитета \ Революционного трибунала при Тульском Губисполкоме , Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией , Тульского концлагеря принудительных работ , существовавшего с 1919-1927 гг. в Тульском уезде.
Степень научной разработанности темы. Необходимо отметить, что изучение проблемы духовного инакомыслия в два первых десятилетия XX в. не являлось до настоящего времени предметом специального исследования. Это объясняется тем, что в подцензурной советской исторической науке взаимоотношения Русской Православной Церкви и государства могли быть показаны только с классовых и атеистических позиций. Вместе с тем отечественной историографии начала XX века намечались тенденции для всестороннего и глубокого изучения проблемы церковно- государственных отношений.
В дореволюционной историографии обращение к проблеме «Церковь -государство» в России в имперский период объяснялось наступлением эпохи модернизации, когда реформы должны были коснуться и духовной сферы. Однако, эта проблема получила широкое освещение в публицистических работах40, и в меньшей степени - в научных исследованиях. Подобная ситуация отражала всплеск закономерного интереса в обществе к церковным и вероисповедным проблемам в начале XX в., однако долгое табуирование государством таких важных тем, как проведение церковных реформ и введение конфессиональной свободы, не могло отразиться и разработанности этих тем в дореволюционной исторической науке. В работах видных ученых начала XX столетия - В. О. Ключевского, П. Н. Милюкова, А. В. Карташева - прослеживается мысль о зависимости культурной и общественной жизни в стране от уровня церковной свободы41. Интерес представляют и работы публицистического характера, посвященные некоторым аспектам существования Православной Церкви в условиях реформирования государственной системы, проявлению нетерпимости со стороны церковного руководства42.
В работах советских историков 20-х годов раскрывалась классовая роль религии и церкви, при этом на первый план выдвигалось разоблачение «церковной контрреволюции», «эксплуататорской» сущности религиозных организаций, раскрытие «антинародной» политической позиции духовенства. Поэтому основными темами стали «антисоветские» действия духовенства в 1917-1920 гг. и оказанное им противодействие в проведении декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Другой характерной чертой историографии 20-х гг. было стремление историков показать положительную роль и результаты атеистической пропаганды в отходе трудящихся от религии. Выполнение идеологического «заказа», а также узость источниковой базы (в качестве главных источников исторических работ использовались декреты советской власти, работы и письма В. И. Ленина, труды большевистских идеологов, материалы периодической печати, отдельные послания патриарха Тихона, личные наблюдения) определили акценты в исторических исследованиях, где государственно-церковная политика большевиков априори рассматривалась исследователями как положительная, а действия церкви и религиозных организаций как «контрреволюционная». При этом оценки событиям давались декларативно, на основе повторяющихся стереотипов или цитат. Проявление духовного инакомыслия расценивалось как результат «контрреволюционной» политики церковной иерархии и патриарха Тихона, церковных иерархов и большей части православного духовенства. Таким образом, недостатками большинства работ 20-х гг., являлся популярный, разоблачительный, пропагандистский характер
Вопросам взаимоотношений Русской Православной Церкви и советского государства посвящены труды Б.В. Титлинова, рассматривавшего эту проблему с позиций «церковного либерализма»44. Являясь апологетом обновленческого движения первой половины 20-х годов, Титлинов активно критикует не только роль Церкви как «прислужницы самодержавия», но и обличает «контрреволюционность» церковной иерархии в 1917-1920 гг., отмечая, что большая часть низшего духовенства искренне отнеслась к революционным преобразованиям в стране. Активное противостояние
Церкви преобразованиям большевиков в вероисповедной сфере Б. В. Титлинов объясняет, прежде всего, «предвзятым отношением» Поместного Собора, церковной иерархии, патриарха Тихона, но не православного духовенства и мирян в целом.
Использование в диссертационном исследовании советской историографии было затруднено крайней тенденциозностью произведений советских исследователей. В тоже время можно отметить, что существенный сдвиг в рассмотрении государственно- церковных отношений произошел после окончания Великой Отечественной войны и XX съезда партии. Тематика исследований стала шире, наметился отход от пропагандистских штампов, но в целом историки не пересматривали общепринятую точку зрения на Церковь как «контрреволюционную» организацию. В исторических работах 60- 80-х гг. активно продолжала эксплуатироваться тема борьбы с «церковной контрреволюцией» в первые послереволюционные годы, а сама «церковная контрреволюция» рассматривалась как одно из звеньев буржуазно-помещичьей контрреволюции. Этому были посвящены работы Р.Ю. Плаксина и М. М. Персица45. Заслуживает внимания серьезная работа П. Н. Зырянова, посвященная роли и месту Русской Православной Церкви в первой русской революции. Положительной стороной этого исследования явилось привлечение новых архивных источников, материалов периодической печати, что являлось характерной чертой исторических работ 60-80-х гг., создаваемых под влиянием решений XX съезда КПСС. Однако и в этой работе автору - в силу идеологического заказа - не удалось избежать штампов, обязательных для того периода отечественной историографии Шагом вперед в советской историографии проблемы можно считать коллективный труд «Русское православие: вехи истории», изданный в 1989 г. под влиянием политики «перестройки». В тоже время в разделе «Православие в советском обществе. Основные этапы эволюции» авторы сохранили старые походы и обвинительный тон в адрес церкви47, не сумев отказаться от «классового» понимания наиболее сложного периода во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и советского государства.
Способствовало активному исследованию проблемы духовного инакомыслия в российском обществе в начале XX в. использование достижений новейшей российской историографии, среди которых следует выделить работы В.А. Алексеева и О.Ю. Васильевой . В них проявилась тенденция не только к нестандартным, совершенно отсутствовавшим прежде концепциям, но и к расширению источниковедческой базы исследований, в том числе за счет материалов Политбюро ЦК РКП(б) .
Пониманию повседневного существования Русской Православной Церкви в революционную эпоху способствовало использование работ, созданных на основе эпистолярного источника49. Свидетельства рядовых граждан позволяют восстановить обстановку нетерпимости, в которой приходилось выживать православному духовенству.
Большинство работ, использованных в диссертационном исследовании, создано на основе новых источников, что позволяет говорить не только о воссоздании многих неизвестных фактов, но и попытках построения периодизации государственно- церковных отношений. В этой связи интерес представляют работы М. М. Шкаровского, М. Н. Одинцова, А. Н. Кашеварова, Д. В. Поспеловского .
Развитию взаимоотношений Русской Церкви и государства в начале XX в. (1900-1918 гг.) посвящены фундаментальные работы С. Л. Фирсова, П. Н. Зырянова, И. К. Смолича . В своих исследованиях они анализируют положение православного духовенства в период поздней империи и первые революционные годы, возможность церковных преобразований в 1905-1907 гг., отношения Русской Церкви с самодержавием, Временным правительством и Советом Народных Комиссаров.
В исследовании использовались работы русских эмигрантов, представлявших разные политические направления, а также церковных авторов и авторов самиздата, критически освещавших историю церкви в СССР. Главная тема в этих работах - гонения на верующих в СССР, раскол церкви и история Русской православной зарубежной церкви. Исследования А. Левитина-Краснова, В. Шаврова, А. Шмемана, Н. Тальберга, В. Русака (Степанов), Л. Регельсона, Н. Зернова, несмотря на недоступность для авторов основного массива источников по- прежнему остаются интересными для исследователя .
При исследовании проблемы взаимоотношений Русской Православной Церкви и государства в изучаемый период привлекались труды также православных историков. В настоящее время церковная историография представлена работами протоиерея В.Цыпина, протоиерея Г.Митрофанова, игумена Дамаскина (Орловского), священника Г. Ореханова, Н. Е. со Емельянова . Они не только воссоздают целостную картину церковной истории, но и развивают новые подходы к пониманию позиции руководства Русской Православной Церкви в 1917-1920 гг., рассматривают допустимость участия православного духовенства в общественной жизни 1905-1907 гг., рассматривают закономерности в гонениях на Русскую Православную Церковь в первые годы существования Советской власти. Таким образом, все рассмотренные работы, созданные на разных і этапах развития отечественной и зарубежной историографии, создав благоприятные условия для более глубокого изучения церковно государственных отношений, особенно репрессивной практики государства в отношении наиболее многочисленной конфессии, в тоже время крайне мало внимания уделяли развитию духовного инакомыслия, как формы взаимовлияния Церкви на общество и государственную власть в два преемственных периода - поздней империи и революционную эпоху 1917 1920 гг. Вместе с тем привлечение в научный оборот и анализ новых источников позволяет продвинуться в решении некоторых, наиболее важных вопросов: являлось ли православное духовенство аполитичным сословием в период поздней империи или активно выступало за проведение государственных и церковных реформ в самодержавной России? Можно ли считать возникновение и развитие духовного инакомыслия среди православного духовенства и мирян в период поздней империи закономерным следствием кризиса традиционализма в России на рубеже ХІХ-ХХ вв.? Почему Русская Православная Церковь не стала стабилизирующим фактором, как для государства, так и для общества в первые десятилетия XX в., превратившись из опоры политического режима самодержавия в наиболее слабое и ненадежное звено русской монархии? Какими обстоятельствами можно объяснить эволюцию характера духовного инакомыслия после Февраля 1917 года, когда в условиях «форсированной демократизации» церковные реформы теряют свою актуальность, уступив место проблеме выживания и противостояния революционному насилию? Когда стали практиковаться первые гонения на Русскую Православную Церковь? Оказалась ли Русская Православная Церковь способна к сопротивлению большевистскому режиму и отстаиванию гражданских прав и свобод или стремилась к выживанию и компромиссу с коммунистическим государством, оставаясь архаичным институтом традиционного общества?
Несомненно, понимание взаимоотношений Русской Православной Церкви, общества, государственной власти в наиболее драматичные периоды отечественной истории может способствовать не только восстановлению исторических традиций, но и осознанию важности становления гражданского общества и правового государства, сохранению и развитию свободы совести в современной России.
Самодержавие и Русская Православная Церковь в контексте кризиса традиционализма (конец XIX- начало XX вв.)
Неизбежный процесс модернизации - под этим привычным термином понимается, прежде всего, процесс создания индустриального и буржуазного общества - ставший в Российской империи объективной реальностью на рубеже ХІХ-ХХ веков, обнажил ряд наиболее серьезных проблем общественно- политической, экономической и духовной жизни. Во-первых, серьезным требованием времени являлся созыв народного представительства и конституционное ограничение самодержавной власти. Во- вторых, индустриализация в экономике должна была сделать промышленный сектор преобладающим над сельским хозяйством. В- третьих, сословный строй сдерживал развитие социальных отношений и препятствовал либерализации общества. В- четвертых, на рубеже XIX- XX столетий довольно архаично смотрелось желание самодержавия сохранить первенствующую роль Русской Православной Церкви и закрыть глаза на атавизмы Московской Руси: тотальный контроль за посещением русскоязычным крещеным населением храмов, уголовные преследования против веры, таких как переход православных поданных в другую конфессию, совращение из православия путем проповеди или публикации сочинений. Лишение всех прав состояния и ссылкой на поселение каралось распространение иных религиозных вероучений на территории империи54. Это положение касалось, прежде всего, старообрядцев.
Обозначенные проблемы настойчиво требовали своего решения, однако правительство Николая II смотрело с недоверием на возможные реформы в государстве, обществе, Церкви. Необходимо отметить, что
Свод законов уголовных.. российское самодержавие не могло и не хотело обращать на пользу государства общественную деятельность, для которой не находилось обоснования в законе и даже в инструкциях соответствующих ведомств.
Бюрократизация российской государственности способствовала деградации самой монархии, стремившейся в области внутренней политики следовать исторической традиции. К тому же в деятельности правительства в начале XX в. преобладающей стала охранительная тенденция, которой объяснялась необходимость борьбы с революционным движением за сохранение покоя и порядка. Преобладание полицейской, а не политической точки зрения на решение государственных дел сказалось и на возможностях политического лавирования государственной власти накануне революций. По мнению либеральных исследователей начала XX века, покой и порядок являлись необходимыми предпосылками для преследования, каких бы то ни было государственных целей вообще, но если их сохранение становиться наивысшей целью и необходимость самодержавия обосновывается тем, что этот строй как никакой другой гарантирует покой и порядок, это можно считать признаком вырождения государственного мышления . Несомненно, переход к конституционному строю снизил бы напряженность в русском обществе и способствовал эволюции государственной и общественной жизни.
Православное духовенство Тульской епархии в 1917 г.: между Февралем и Октябрем
Февральские события 1917 г. явились закономерным отражением серьезного общественного недуга российской государственности и явились началом Русской революции. Неизбежность социального взрыва предсказывалась многими современниками задолго до того, как революционная стихия выплеснулась на улицы русских городов и перестала контролироваться властями. В. В. Шульгин, тонко реагировавший на изменение политической обстановки в стране, определил наступление эпохи социальных катаклизмов следующими словами: «...ощущение близости революции было так страшно, что кадеты в последнюю минуту стали мягче» .
Откровенный Шульгин очень точно определил и причину революции, заключавшуюся не в том, что в Петрограде «нельзя было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти», а в кризисе российской монархии, отметив, что «... власть сама себе не сочувствовала». Так же метко лидер русских националистов определил и исходную предпосылку революционных событий: «класс былых властителей сходил на нет...» .
И, несмотря на то, что, по заявлениям современников, «революциявисела в воздухе» , события февраля 1917 года оказались для большинства жителей империи неожиданным и суровым испытанием. Несомненно, что к такому развитию событий в Российской империи не были готовы никакие социальные и политические силы. Наиболее тяжелыми последствия революционного катаклизма были для Русского Православия.
112 Первые предостережения о неизбежности революционных потрясений появились на страницах провинциальной церковной печати в январе 1917 г. Так, священник Т. Ильигорский следующим образом охарактеризовывал общественно- политическую и нравственно-духовную ситуацию в стране в статье «Церковь в буре современных событий»: «... Неудачи на фронте зловещим эхом отдаются на низах народных. Народное тело судорожно жмется, вздрагивает, боясь потерять свои духовные и физические силы, свою национальную славу, честь и могущество... Уныние, тоска, усталость и растерянность отражается на скорбном лике России. Под влиянием всякого рода темных слухов, замалчивания прессою истинного положения вещей на полях брани, в народе теряется уверенность в будущем благополучии своего общества» . От взгляда провинциального пастыря не могло скрыться то, что некоторая часть общества существует в богатстве и роскоши, другая же - в недостатке насущном, а потому зреет в низах народных, прежде всего среди городской бедноты, озлобление. По его мнению, жгучим вопросом современности является достижение взаимного доверия между властью гражданской и церковной, а также общественностью, без чего невозможны ни победа на фронте, ни внутреннее успокоение. Являясь современником происходящих событий, Т. Ильигорский подвергал резкой критике и людей, стоящих у власти, которые, по его мнению, «... не хотят понять жизни, ее запросов и законных требований, не идут к ним навстречу, охраняют то, что ниет и разлагается, а не то, что полезно для народа...» . Автор, выступая за обновление жизни, освобождение общественной мысли, воспитанной в христианском духе, от бюрократической опеки, считает, что Церковь Христова поэтому благословляет всякий законосообразный общественный прогресс.
Русская Православная Церковь в первые годы большевистского правления (1918-1920 гг.)
К осени 1917 г. происходят весьма значительные изменения в существовании Русской Церкви, непосредственно связанные с политической обстановкой в стране. Изменение настроений в церковной среде не могло остаться незамеченным современниками. Церковный либерал и профессор Петроградской духовной академии Б. В. Титлинов позже писал, что «сдвиг политического настроения церковной среды вправо, и сдвиг резкий, дал о себе знать уже в начале августа 1917 г., как раз в период выборов на созываемый 15 августа церковный Собор в Москве»249. Оценка этого факта, сделанная будущим активным обновленцем, безусловно, носила отрицательный характер, но именно это обстоятельство и не позволяет усомниться в очевидном «поправении» церковного общества, которое проявлялось в активном неприятии дальнейших революционных событий.
Период новых отношений Православной Церкви и государства открыли два определяющих события - Поместный Собор и Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Они оказали непосредственное влияние на рост оппозиционных настроений в русском православном обществе в революционную эпоху. Два этих же события непосредственно зависели от одного свершившегося факта: установления большевистского правления в России.
Важнейшее значение для развития этого явления имел Всероссийский Поместный Собор, открывшийся 15 августа 1917 г. в Москве. Всего на Собор было избрано 564 человека, среди которых было 72 архиерея, 192 клирика (среди них— 2 протопресвитера, 17 архимандритов, 2 игумена, 3 иеромонаха, 72 протоиерея, 65 приходских священников, 2 протодиакона и 8 диаконов) и 299 мирян. Большинство составляли миряне и пресвитеры, что не только объяснялось стремлением верующего народа к возрождению соборности, но прежде всего последствием либеральных и демократических веяний революции. Как было сказано выше, от Тульской епархии были делегированы на Собор протоиерей В. Ф. Введенский, псаломщик Т. Н. Нечаев, священник П. А. Невский, псаломщик Н. А. Лавров, Н. И. Троицкий, А. И. Краснопевцев, М. Т. Губанов и кандидаты к ним - Д. И. Скворцов, В. Д. Попов, С. Я. Утин.
Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал духовное состояние общества, заставившее «большинство, стоять за патриаршество»: «В патриархе мы предчувствовали организующий творческий принцип власти, без него слабость, или еще хуже, борьба анархий»250. При этом большинству хотелось, чтобы патриарх был наделен всей полнотой власти, действуя полноправно в период между Соборами. Митрополит Вениамин называл восстановление патриаршества своего рода переворотом, возвратившим Церковь к ее многовековым устоям.
Похожие диссертации на Русская Православная Церковь, общество и государство
![Роль Советского государства и общества в формировании \](/i/i/4376/459665.png "Роль Советского государства и общества в формировании \")
