Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. КАНУН И НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ВОЙНЫ МЕЖДУ РОССИЙСКОЙ И ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИЯМИ (1914-1915 гг.) 30
1.1. Вступление Турции в Первую мировую войну. Образование Российско-турецкого фронта 30
1.2. Боевые действия в 1914-1915 годах. Сарыкамышская и Алашкертская (Евфратская) операции 62
1.3. Оккупация Персии русско-английскими войсками. Экспедиционный корпус Баратова 104
Глава 2. РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИЙ ФРОНТ В 1916-1917 гг 127
2.1. 1916 год на Кавказском ТВ Д. Важнейшие боевые операции 127
2.2. Положение русских войск в Персии. Мосульская операция 162
2. 3. Российско-турецкий фронт в 1917 году. Эрзинджанское перемирие и его последствия 187
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 218
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 224
ПРИЛОЖЕНИЯ
- Вступление Турции в Первую мировую войну. Образование Российско-турецкого фронта
- Боевые действия в 1914-1915 годах. Сарыкамышская и Алашкертская (Евфратская) операции
- 1916 год на Кавказском ТВ Д. Важнейшие боевые операции
Введение к работе
Несмотря на то, что с момента окончания Первой мировой войны прошёл почти век, её научное изучение до сих пор остаётся одним из важнейших направлений исторической науки. Высокая степень интереса ко всем проблемам этой войны, во многом объясняется тем, что сама война, в ходе которой десятки миллионов людей разных национальностей с оружием в руках пытались разрешить накопившиеся политические, экономические, религиозные и прочие противоречия, стала определённым переломным рубежом в мировой и в отечественной истории. Вызванные Первой мировой войной грандиозные потрясения в России, коренные изменения во всех сферах общественной жизни до сих пор не получили однозначную трактовку.
Проблематика Первой мировой войны достаточно широко отражена в исследованиях отечественных и зарубежных историков. Однако на фоне грандиозных битв и сражений, происходивших на основных фронтах в Европе, остались в тени некоторые события, второстепенного на первый взгляд характера. К числу таковых относится и история возникновения и существования Российско-турецкого фронта1 Первой мировой войны (октябрь 1914 — декабрь 1917 гг.)
По количеству задействованных сил и средств, интенсивности боёв, Российско-турецкий фронт существенно уступал другим российским фронтам. Тем не менее, войска Кавказской отдельной армии, действовавшие на
1 Исходя из классического определения категории «фронт», под Российско-турецким фронтом мы понимаем: 1) ту часть территории Кавказского театра военных действий (ТВД) (см.: Приложение 1, схема 1), на которой велись боевые действия между Россией и Османской империей в 1914-1917 гг.; 2) линию на которой были развернуты передовые подразделения русской армии (линию соприкосновения их с противником - подразделениями Османской империи и поддерживавших ее сил в Персии). Кавказский фронт как оперативно-стратегическое объединение вооруженных сил России, решавшее оперативно-стратегические задачи на Кавказском ТВД возник лишь в марте 1917 г. (в результате переименования Кавказской отдельной армии - единственного оперативно-стратегического объединения действовавшего на Кавказском ТВД в 1914-1917 гг.). Вводя понятие «Российско-турецкий фронт», мы тем самым в своей диссертационной работе уходим от неточностей и путаницы, имеющих место в некоторых предшествующих публикациях, связанных с неоднозначным пониманием категории «Кавказский фронт».
4 Российско-турецком фронте, несли основную нагрузку в боях с армиями Османской империи. При этом Российско-турецкий фронт был единственным фронтом Первой мировой войны, где русские войска не потерпели ни одного сколько-нибудь серьезного поражения. Вот почему обстоятельное изучение истории его возникновения и существования, в свете возникающих споров о роли русской армии в период Первой мировой войны, приобретает сегодня несомненную актуальность.
Как представляется, всю историографию по теме диссертации условно можно разделить на три большие группы: 1) советскую и новейшую российскую; 2) русскую эмигрантскую; 3) иностранную.
Впервые в советской военно-исторической науке попытка исследования Кавказского ТВД в контексте всего Восточноевропейского фронта была предпринята, авторитетнейшим специалистом А. М. Зайончковским.1 Несмотря на общий характер оценок и выводов, автор максимально достоверно отобразил хронологию и этапы основных военных операций на российско-турецком фронте Первой мировой войны.
Более детально и подробно, вся картина событий была представлена монографиях профессора Военной академии им. М. В. Фрунзе Н. Г. Корсуна, во время войны служившего сначала во 2-й части обер-квартирмейстера ГУГШ (Главного Управления Генерального Штаба), а впоследствии - на Кавказском фронте. Блестящий военный специалист и вместе с тем, большой знаток Турции и Ближнего Востока в целом, Н. Г. Корсун написал ряд исследований, посвященных наиболее ярким и успешным операциям Кавказского фронта . В них впервые в отечественной военно-исторической науке боевые действия на Кавказе затронуты столь подробно и обстоятельно. Особую ценность исследованиям Н. Г. Корсуна придают привлечённые автором мемуары
1 См.: Зайончковский А. М. Мировая война 1914-1918. Т. 1-3. М, 1938-1939. Т. 1-3.
2 См.: Корсун Н. Г. Сарыкамышская операция. М., 1937; Его же. Эрзерумская опе
рация. М, 1938; Его лее. Алашкертская и Хамаданская операции на Кавказском фронте
мировой войны в 1915 году. М., 1940; Его же. Первая мировая война на Кавказском фрон
те. М, 1946.
5 турецких командиров, позволившие избежать односторонней трактовки тех или иных событий.
Отдельные сюжеты, посвященные действиям русских войск Кавказского фронта, были исследованы также в некоторых статьях, изданных в конце 30-х - начале 40-х гг. XX века. В 1937 г. в военно-историческом журнале «Красная конница» появилось две публикации Д. Фомина, в которых изучались действия конных частей в годы Первой мировой войны. Внимание автора привлекли успешные действия Сибирской казачьей бригады в период Са-рыкамышской операции (декабрь 1914-январь 1915 гг.) и рейд конницы вокруг озера Урмия весной 1915 года . Обе статьи, основанные на документальных материалах, позволили более критично взглянуть на действия русских войск, считавшиеся до того момента крайне удачными.
В статье доктора военных наук профессора А. И. Готовцева опубликованной в 1940 г., объектом исследования явились действия русских и британских войск в Месопотамии (современный Ирак) и Персии (Иран) в период Первой мировой войны . Она представляет интерес, прежде всего для военных специалистов, так как автором сделаны очень глубокие выводы по тактике действий и снабжению войск в условиях пустынной местности. К недостаткам исследования относится, прежде всего, то, что основные выводы сделаны на основе нескольких исследований и мемуаров, без привлечения архивных материалов. Как следствие этого, историческая новизна и ценность работы малозначительна.
В конце 40-х г. XX в. вышли в свет ещё две статьи, значительно расширившие круг исследуемых вопросов. Одна из них (автор - известный отечественный востоковед А. Ф. Миллер) посвящена причинам вступления Тур-
См.: Фомин Д. Рейд конницы вокруг Урмийского озера весной 1915 г. // Красная конница. 1937. № 1. С. 23-35; Его же. Действия конницы зимой на горном театре войны // Красная конница. 1937. № 3. С. 37-45.
2 См.: Готовцев А. И. Борьба за Месопотамию и Персию в войне 1914-1918 гг. // Военная мысль. 1940. № 8. С. 87-101.
ции в войну . Сделанные в ней выводы представляются несколько предвзятыми. В частности, слова автора о том, что «...немцы открыто хозяйничали в Стамбуле, на Босфоре, в Дарданеллах» являются явным преувеличением. Такая оценка ситуации во многом устарела, и не учитывает имевшую место заинтересованность самих турок принять участие в войне на стороне наиболее сильного с их точки зрения военно-политического блока.
В этой связи, значительно более объективной выглядит работа Т. Коротковой, в которой исследуются обстоятельства вовлечения в мировой конфликт начала XX века Персии . В статье анализируются события, происходившие в 1914-1915 гг. на северо-западе страны (Иранский Азербайджан) и в ее столице - Тегеране. Как представляется, с научной точки зрения, эта работа до сих пор остаётся наиболее обстоятельным исследованием, этой столь узкой проблемы. Главным достоинством труда Т. Коротковой, является то, что события рассматриваются с точки зрения их влияния на внутриполитическую ситуацию «нейтральной» Персии.
В 1950-х- 1980-х гг. появились новые исследования как напрямую, так и косвенно затрагивавшие тему нашего исследования. В 1966 г. вышла в свет книга Е. Ф. Лудшувейта, посвященная истории Турции в годы Первой мировой войны4. Автор проделал огромную работу и вовлёк в научный оборот большое количество архивных источников, мемуарной литературы и исследований зарубежных авторов. Новым в работе стало изучение истории Российско-турецкого фронта в комплексе с другими фронтами на Ближнем Востоке. Однако вызывает сожаление достаточно поверхностный анализ боевых действий на Кавказском театре военных действий Первой мировой войны.
См.: Миллер А. Ф. Вступление Турции в мировую войну // Известия АН СССР. Сер. ист. и философ. 1946. № 4. С. 321-340.
2 Там же. С. 337.
3 См.: Короткова Т. Германо-турецкое вторжение в Иранский Азербайджан (1914-
1915 ггЛ //Вопросы истории. М, 1948. № 1. С. 84-98.
См.: Лудшувейт Е. В. Турция в годы первой мировой войны 1914-1918 гг. Военно-политический очерк. М., 1966.
7 При упомянутом обилии источников, сделанные обобщения и выводы могли бы быть более глубокими и обстоятельными.
Вслед за книгой Е. Ф. Лундшувейта в 1969 г. был издан весьма интересный научный труд А. П. Стеклова, посвященный неоднозначным и драматичным событиям, происходившим в 1917 г. на Российско-турецком фрон-те . Эта книга, наряду с другими работами автора , позволила восполнить значительные пробелы в исследовании проблемы, существовавшие к тому моменту. Автор в целом объективно подошёл к рассмотрению революционных событий применительно к частям фронта, сумев в значительной степени избежать предвзятости в освещении ряда принципиальных моментов. Так, при анализе результатов Февральской революции 1917 г., А. П. Стеклов среди причин преобладания представителей партии социал-революционеров (эсеров) во властных структурах фронта и тыла, отмечает: «Солдатскую крестьянскую массу и рабочих - выходцев из деревни подкупало требование конфискации помещичьей земли, которое выставляли эсеры, правда, откладывая решение этого вопроса до созыва Учредительного собрания» .
Немало интересных данных содержится в монографии профессора А. О. Арутюняна, изданной в 1971 году.4 Помимо дипломатических и военных вопросов, автор впервые на основе архивного материала подверг критическому анализу политику царского правительства на оккупированных территориях Османской империи (Западная Армения). Несмотря на объём и за-
См.: Стеклов А. П. Революционная деятельность большевистских организаций на Кавказском фронте 1914-1917 гг. Тбилиси, 1969.
2 См.: Стеклов А. П. Русская армия Кавказского фронта накануне февральской буржуазно демократической революции // Труды Тбилисского гос. пед. института им. Пушкина. 1950. Т. 8. С. 241-270; Его же. Кровавые события в районе станций Шамхор-Елизаветполь в январе 1918 г. // Труды Тбилисского гос. пед. института им. Пушкина. 1957. Т. 12. С. 227-243; Его же. Сарикамыш - центр большевистского движения Кавказского фронта в декабре 1917 - январе 1918 г. // Вестник Военно-научного общества при ТОДО ЗакВО. 1960. № 2. С. 124-148; Его же. Борьба солдатских масс Кавказского фронта против корниловщины // Военно-исторический журнал Министерства Обороны СССР. 1967. №8. С. 165-186.
См.: Стеклов А. П. Революционная деятельность большевистских организаций на Кавказском фронте 1914-1917 гг. Тбилиси, 1969. С. 63.
4 См.: Арутюняп А. О. Кавказский фронт. 1914-1917 гг. Ереван, 1971.
8 явленные цели работа не оправдывает своё название, так как сделанные в ней автором выводы и обобщения лишь в незначительной степени отражают историю Российско-турецкого фронта Первой мировой войны. Описание хода боевых действий осуществлялось автором поверхностно и с упором на вышеупомянутые труды Н. Г. Корсуна. К примеру, о событиях военной компании 1916 г., ставших переломным моментом, автор достаточно обще повествует лишь на 23 из 382 страниц монографии. О действиях частей фронта в Персии А. О. Арутюнян вообще не упоминает, считая их несущественными.
Большое внимание исследователей было привлечено к всестороннему анализу деятельность местных большевиков в период революционных событий 1917 года. Эти сюжеты получили освещение в труде Р. А. Манукяна, который охватывает период с февраля 1917 по февраль 1918 года1. Следует отметить, что исследователь проделал значительную работу, не сумев при этом избежать излишней конъюнктурности в ряде принципиальных моментов. По нашему мнению, в книге преувеличивается роль и влияние большевиков среди военнослужащих Кавказского фронта. Так, автор считает, что уже после 1-го Съезда Кавказской армии (с 23 апреля по 22 мая 1917 г.), принесшего политическую победу эсерам и меньшевикам, кавказские большевики не подчинились решениям съезда и продолжали сохранять самостоятельные военные организации. При этом Р. А. Манукян перечисляет армейские части, которые в большинстве своём стали опорой большевиков только после 2-го Съезда Кавказской армии (с 10 по 23 декабря 1917 г.).
Аналогичные недостатки присуще и монографии историка Г. С. Мели-кяна2. Изучив сложившуюся в крае политическую обстановку, особенности борьбы и революционного движения на Кавказе, автор по нашему мнению, приходит к слишком упрощённой точки зрения, что после Октябрьской революции «Кавказская армия была готова встать на защиту социалистической
См.: Манукян Р. А. Революционная работа большевиков в Кавказской армии (на арм. яз.). Ереван, 1969;
2 См.: МеликянГ. С. Октябрьская революция и Кавказская армия. Ереван, 1989.
9 революции в крае»1. Как показывают факты и документы, действия подавляющего большинства военнослужащих, выдаваемых автором за революционную сознательность, диктовались одним - как можно скорее покинуть пределы Кавказа и вернуться домой.
В изданном в середине 70-х гг. XX века фундаментальном труде (под. ред. И. И. Ростунова) посвященном Первой мировой войне2, события на Кавказском ТВД рассматриваются с упором на работы Н. Г. Корсуна и Е. В. Масловского. Таким образом, впервые в отечественной исторической науке, путём привлечения трудов наиболее авторитетных исследователей, были сделаны обстоятельные и объективные выводы о событиях происходивших на данном фронте.
На современном этапе развития исторической науки (1991 - 2005 гг.) появились лишь несколько монографий и статей, так или иначе затрагивающих проблему функционирования Кавказского фронта. Они связаны главным образом с изучением боевого прошлого генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича, благодаря полководческому таланту которого были блестяще проведены все крупные операции на Российско-турецком фронте. Прежде всего следует назвать коллективное исследование военных историков Р. М. Португальского, П. Д. Алексеева и В. А. Рунова3. В нём на основе неизвестных ранее архивных документов и воспоминаний современников были воссозданы образы русских военачальников Первой мировой войны. Среди них естественно показан и командующий Кавказской армией (позднее - Кавказским фронтом) Н. Н. Юденич. Книга дополнена богатым справочным материалом, тактическими схемами, редкими фотографиями и без всякого сомнения представляет собой ценный научный труд.
В то же время, изложение отдельных событий, на наш взгляд, требует некоторого уточнения. В частности, при описании Сарыкамышской операции
1 Там же. С. 408.
2 История первой мировой 1914-1918 / Под. ред. И. И. Ростунова. М, 1975. Т. 1-2.
3 См.: Португальский Р. М., Алексеев П. Д., Руиов В. А. Первая мировая в жизне
описаниях русских военачальников. М, 1994.
10 указывается, что «лишь к утру 17 декабря серией контратак, проведённых по приказу Юденича, прибывшего на командный пункт отряда, удалось сдержать продвижение турок. В полдень того же дня дежурный по штабу Кавказской армии получил телеграмму из Ставки. В ней предписывалось генерал-лейтенанту Юденичу вступить в командование армией. Граф Воронцов-Дашков отзывался в резерв верховного главнокомандующего»1.
Анализ документального материала позволяет уточнить картину описываемых событий. Войсками в районе Сарыкамыша начиная с 12 декабря 1914 г., поочередно командовали полковники Букретов и Барковский, затем генерал-майор Пржевальский, а 18 декабря туда прибыл начальник Сарыка-мышской группировки генерал-лейтенант Г. Э. Берхман. Все это время генерал-лейтенант Н. Н. Юденич находился в селении Сонамер, руководя действиями 2-го Туркестанского корпуса, отражавшего атаки 11 -го турецкого корпуса. Лишь 23 декабря 1914 г., ему было передано руководство Сарыкамыш-ской группировкой2.
Исследованию личности генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича посвящены также работы А. В. Шишова, в которых автор на основе ранее накопленных данных, вполне справедливо даёт высокую оценку полководческой деятельности этого военачальника3. В целом, соглашаясь с доводами автора, можно лишь выразить сожаление о том, что некоторые труды этого историка не содержат ссылок на соответствующие источники информации.
Дипломатическая борьба между Россией и Османской империей в период Первой мировой войны рассматривается в работе известного российского востоковеда В. И. Шеремета4. Основу монографии составили воспоминания незаслуженно забытого военно-морского агента в Стамбуле,
'Там же. С. 221.
2 См.: Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914 - 1917 гг. Па
риж, 1933. С. 86-87. (См. также: Приложение 3. Документ № 1)
3 См.: Шишов А.В. Юденич. М, 2002; Его же. Юденич. Генерал суворовской шко
лы. М., 2004.
4 См.: Шеремет В. И. Босфор: Россия и Турция в эпоху первой мировой войны по
материалам русской военной разведки. М., 1995.
А. С. Щеглова. В книге, в яркой, своеобразной манере раскрыты тайны русско-турецких отношений эпохи крушения великих империй (1914-1918 гг.), показаны причины зарождения многих современных кавказских, балканских и ближневосточных конфликтов.
В 2002 г. в тематическом номере журнала «Родина», посвященном российско-иранским взаимоотношениям, появилась статья А. Пронина, посвященная действиям русских экспедиционных войск в годы Первой мировой войны в Персии1. В ней были описаны предыстория конфликта и основные этапы действий русских оккупационных войск. Несмотря на очень общий характер оценок, автор постарался максимально объективно охарактеризовать военно-политические результаты пребывания корпуса генерала Н. Н. Барато-ва в Персии, справедливо заметив о русских войсках, что «рисовать их пребывание на чужой земле в розовых тонах было бы противно исторической правде, но общая направленность политики русского командования устраивала мирных жителей этой страны»2.
Эта же проблематика освещается в монографии П. Н. Стрелянова (Ка-лабухова)3. В ней автором сделан упор на изучение истории казачьих формирований, действовавших на территории Персии в годы Первой мировой войны. В этой связи повествование ведётся с момента ввода (конец 1915 г.), в страну экспедиционного корпуса, возглавлявшегося генерал-лейтенантом Н. Н. Баратовым, и до его эвакуации (весна 1918 г.). Как следствие, вне рамок исследования остаются весьма драматичные события, происходившие на северо-западе Персии в конце 1914 - начале 1915 г., в которых также принимали участие казачьи части.
Вторая группа работ, - это русская эмигрантская литература. Как правило, авторами большинства из трудов, изданных в разных странах мира, яв-
См.: Пронин А. Поход на Хамадан. Экспедиционный корпус генерала Баратова па персидском фронте // Родина. 2002. № 5. С. 99-106.
2 Там же. С. 106.
3 См.: Стреляное (Калабухов) П. Н. Корпус генерала Баратова. 1915-1918 гг. М.,
2002.
12 лялись бывшие царские офицеры и чиновники, служившие и работавшие в годы Первой мировой войны на Кавказе.
Наиболее ранней из названной группы публикаций являлась изданная в 1925 г. работа К. 3. Ахаткина, посвященная основным событиям Сарыка-мышской операции (6 декабря-22 декабря 1914 г.)1. Автор, служивший на тот момент в штабе 2-го Туркестанского корпуса, благодаря своей осведомлённости, владел всей полнотой информации. Именно по этому его статья, насыщенная большим количеством фактического материала является качественным и объективным трудом. Так, при подсчёте сил сторон К. 3. Ахаткин сразу же отверг повторявшийся впоследствии тезис о том, что турки под Са-рыкамышем имели огромное превосходство над русскими войсками. В дальнейшем многие выводы и данные, приведённые в работе, с разной степенью искажения прослеживаются в трудах других исследователей русской эмиграции.
Ещё одним исследованием, изданным в конце 1920-х гг. и осветившим важный эпизод истории Кавказской армии, стала работа Б. А. Штейфона. В ней рассматривались события Эрзерумской операции (28 декабря 1915 - 12 марта 1916 гг.). Будучи штабным офицером Кавказской армии, Б. А. Штейфон также приводил весьма любопытные подробности подготовки штурма города-крепости Эрзерум. К примеру, он с уверенностью осведомлённого человека утверждал: «Начиная операцию, генерал Юденич предполагал ограничиться несколькими короткими ударами, дабы нанести возможно больший урон туркам. Ни явных, ни даже тайных предположений овладеть Эрзерумом не было»3. К недостаткам исследования следует отнести малочисленность фактического материала (количество сил и средств сторон, их потери и т.д.), а также достаточно поверхностное описание начального этапа Эрзерумской операции.
1 См.: Ахаткин К. 3. Сарыкамыш // Военный сборник Общества ревнителей воен
ных знаний и кружков высшего военного самообразования. 1925. Кн. 6. С. 105-128.
2 См.: Штейфон Б. А. Штурм Эрзерума // Военный сборник Общества ревнителей
военных знаний и кружков высшего военного самообразования. 1929. Кн. 10. С. 49-66.
3 Там же. С. 56.
Единственным трудом среди всей эмигрантской литературы, в котором описаны все этапы боевой деятельности войск Кавказской армии, является монография ее бывшего генерал-квартирмейстера Е. В. Масловского1. В целом работа носит характер военно-специального, а не исторического исследования. Именно поэтому хронологические рамки ограничиваются исключительно периодом активных боевых действий (октябрь 1914 - февраль 1917 гг.) В работе детально описаны все боевые операции Кавказской отдельной армии и дана подробнейшая характеристика природно-климатических особенностей местности, на которой разворачивались события. Ряд эпизодов дополняется личными воспоминаниями, что придаёт труду ещё большую ценность.
Отсутствие у автора возможности широкого использования архивных материалов, не позволило ему достаточно полно осветить ряд боевых эпизодов. Это, в частности, относится к действиям русских войск в Персии (им посвящены лишь 12 из 425 страниц исследования).
Кроме того, при анализе некоторых принципиальных моментов военных действий исследователь не смог избежать предвзятости. Это, прежде всего, касается событий Сарыкамышской операции, при описании которых автор всячески принижает роль командира 1-го Кавказского корпуса генерал-лейтенанта Г. Э. Берхмана, огульно обвиняя его в нерешительности . Это тем более удивительно, что при подготовке работы исследователь пользовался документами, предоставленными ему вдовой генерала Г. Э. Берхмана, детальное изучение которых полностью опровергает выдвинутые обвинения.
Одновременно с вышеупомянутым исследованием вышла в свет монография бывшего генерал-майора Генштаба В. П. Никольского, посвященная Сарыкамышской операции, бесспорно являвшейся наиболее успешной в ис-
См.: Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914 - 1917 гг. Париж, 1933.
2 Там же. С. 102-104.
14 тории Кавказского фронта . На наш взгляд, эта работа в научном плане является самой объективной из подобного рода трудов. Данное утверждение основывается на том, что подавляющее большинство фактов и выводов, сделанных в исследовании, подтверждается привлечёнными нами архивными материалами, мемуарами турецких командиров и немецких военных советников.
В отличие от Е. В. Масловского утверждавшего, что победа под Сары-камышем была одержана исключительно благодаря полководческому гению генерала Н. Н. Юденича, автор придерживался иной точки зрения. Не отрицая значительного вклада в общий успех умелого руководства Н. Н. Юденичем частью войск Кавказской армии, В. П. Никольский на основе многочисленных документальных материалов доказывал, что по непонятным причинам заслуженных почестей лишился главный творец сарыкамышской «виктории» генерал Г. Э. Берхман. В этой связи В. П. Никольский с горечью отмечал: «...как только генерал Берхман вывел свои войска из критического положения, Главнокомандующий граф Воронцов-Дашков, телеграммой 23 декабря 1914 г. за № 3547, горячо благодаря генерала Берхмана за труды, приведшие к славной победе, отставил его от дальнейшего командования группой, повелев вступить в командование Сарыкамышским отрядом "как старшему в должности" начальнику Полевого Штаба Армии генерал-лейтенанту Юденичу, фактически в течении всей Сарыкамышской операции пробывшему в подчинении у генерала Берхмана в роли командира Сводного корпуса (2-й Туркестанский корпус -Д. М)»2.
В эмигрантской литературе несмотря на обилие работ о Первой мировой войне, военные действия происходившие на Российско-турецком фронте почти никогда не рассматривались в общем контексте. В этой связи приятным исключением является труд известного военного историка А. А. Керс-
См.: Никольский В. П. Сарыкамышская операция 12-24 декабря ст. ст. 1914 года. София, 1933.
2 Никольский В. П. Указ. соч. С. 9.
15 новского. Безусловно, автор не ставил перед собой цели подробно описать историю данного ТВД и касается её лишь для выполнения своей основной задачи. Но как и следовало ожидать, в силу логики вещей и критического использования доступных ему источников информации исследователь в целом объективно охарактеризовал военно-политические результаты достигнутые благодаря успехам войск Кавказского фронта.
Несмотря на свою малочисленность, эмигрантская исследовательская литература интересна тем, что приводимые в ней фактические данные и сама трактовка событий отличаются высокой степенью осведомлённости авторов. Этот нюанс и позволил им, несмотря на недоступность для них архивного материала, подвергнуть качественному анализу основные этапы боевых действий на Кавказском фронте.
В зарубежной историографии, несмотря на обилие работ о Первой мировой войне, до сих пор нет научных трудов посвященных исключительно истории Кавказского фронта. Во многом подобная ситуация объясняется длительной недоступностью российских архивов для иностранных (главным образом, турецких) историков. Поэтому существующая на данный момент исследовательская литература затрагивает историю Кавказского фронта лишь в контексте общей истории Ближнего Востока накануне и в годы Первой мировой войны. Из подобного рода публикаций особый интерес представляют исследования военных специалистов обоих блоков (Четверного союза и Антанты), служивших в данный исторический период в этом регионе мира.
Среди таких работ, как представляется, наибольший научный интерес вызывает монография французского майора М. Ларшэ, знатока Ближневосточного ТВД, использовавшего французские и турецкие военные архивы, равно как и значительное количество литературных источников . Ценность его труду придаёт огромное количество приводимых в нём фактических дан-
1 См.: Керсновский А. А. История русской армии. М, 1994. Т. 1-4.
2 См.: Larcher М. La guerre Turque dans la guerre mondiale. Paris, 1926.
ных, притом не только военного характера, но и по различным экономическим и политическим вопросам, связанным с историей Турции в годы войны. Всё же в настоящее время работа Ларшэ нуждается во многих уточнениях и дополнениях на основе тех многочисленных сочинений на русском и иностранных языках, опубликованных за восемьдесят лет, прошедших с момента её издания.
Из произведений германских военных историков хотелось бы отметить исследование майора К. Мюльманна1 (бывшего адъютанта Лимана фон Сандерса), работавшего с документами Всегерманского архива сухопутных вооружённых сил в Потсдаме, малодоступного в своё время даже для германских исследователей. Особо интересно в работах Мюльманна подробное описание, на основе архивных документов, многочисленных эпизодов о германо-турецких взаимоотношениях, характеризующих их крайнюю рыхлость и непрочность. К тому же в отличие от более объективного Ларшэ, Мюль-манн в своих оценках крайне тенденциозен. К примеру, оправдывая действия Энвер-паши (турецкий военный министр и один из лидеров правившей тогда партии «Единение и Прогресс»), главного идеолога германо-турецкого союза, он пишет: «Часто обсуждался вопрос, не было ли выгоднее как для Турции, так и для Германии, если бы Турция вместо того, чтобы вступать в войну, придерживалась длительного нейтралитета. Этот вопрос является наивным, так как значение, которое имела Турция вследствие её положения для эффективного окончания великой войны, втянуло бы в неё эту страну даже против её воли»2.
Ещё одним интересным трудом является коллективная работа британ-ских исследователей, вышедшая в свет в начале 50-х гг. XX века . Оригинальность этого научного труда, заключается в рассмотрение истории народов Кавказа, в контексте борьбы великих держав в XIX - начале XX веков за
1 См.: МйМтапп Carl. Deutschland und die Turkei 1913-1914. Berlin, 1929.
2 Ibid. S. 77.
3 См.: Allen IV. E. D. and Muratoff Paul. Caucasian Battlefields. A History of the Wars
on the Turco-Caucasian Border 1828-1921. Cambridge, 1953.
17 влияние в этом регионе мира. При этом события Первой мировой войны применительно к ситуации на Кавказе исследуются авторами крайне поверхностно и предвзято. В частности, успехи русских войск в 1916 г. (взятие города-крепости Эрзерум) объясняются активностью англо-французских войск в районе пролива Дарданеллы и по обороне Суэцкого канала. Якобы, воспользовавшись тем, что они приковали к себе большую часть турецкой армии, русское командование и решилось на наступление1. При этом почему-то авторы забыли, что англо-французское командование завершило Дарда-нелльскую операцию ещё в конце декабря 1915 г., эвакуировав войска с захваченных ими плацдармов на Галлиполийском полуострове.
Турецкая военно-историческая литература, посвященная событиям на русско-турецком театре военных действий, представлена трудами старших офицеров 3-й турецкой армии. Так, бывший начштаба 9-го корпуса полковник Шериф Кёпрюлю в своей работе исследовал основные этапы Сарыка-мышской операции, проводившейся под руководством Энвер-паши . К сожалению, основной целью автора был разбор тактики действий турецких войск и выяснение причин провала операции. Поэтому данное исследование практически не содержит фактических данных, что значительно снижает научную ценность труда.
Турецкий историк Ахмед Эмин, издавший в 1930 г. в США книгу, посвященную истории Турции в период Первой мировой войны , явился по сути одним из основоположников господствующего ныне в турецкой исторической науке тезиса, что страна была вовлечена в войну исключительно по вине пришедших в январе 1913 г. к власти младотурок.
Аналогичных по сути взглядов придерживались и многие другие турецкие исследователи. Так, в работе Р. Хайдара, посвященной политической и дипломатической предыстории вступления в войну Османской империи, делается весьма правильный с нашей точки зрения вывод: «Можно без пре-
1 Ibid. Р. 138-139.
2 См.: erifbeyKdprulii, Sarikamis ihata manovresi. Istanbul, 1938.
3 См.: EminA. Turkey in the world war. New Haven, 1930.
18 увеличения сказать, что среди причин развала Османской империи на первом месте стоял национальный гнёт и борьба против него народов покорённых стран»1.
Крайне негативно оценивает правление младотурок и известный турецкий историк Зия Шакир. В качестве примера лицемерия лидеров младотурок он приводит слова Джемаль-паши, который уже после отставки в ответ на вопрос одного из своих приближённых о причинах войны сказал: «Мы вступили в войну для того, чтобы быть в состоянии платить жалование нашей армии и чиновникам. Казна была пуста, и мы, чтобы изыскать деньги должны были или склониться перед одной из воюющих сторон, или же при-соединиться к другой» . По поводу этих слов автор отмечает: «Во время инспекции Черноморского флота на корабле «Гюльнихал» его сопровождала свита из 200 человек. Такой же пышной была поездка Джемаль-паши в Германию в 1917 г., стоившая государству больших средств. Когда младотурец-кие руководители осенью 1918 г. были вынуждены покинуть страну, как пишет генерал Али Исхан Сабис, они по инициативе Энвер-паши взяли из „министерского фонда" и разделили между собой 40 тыс. лир золотом. Часть этих денег Джемаль-паша использовал для того, чтобы „заткнуть рты газетчикам"»3.
В целом оказавшиеся доступными нам труды зарубежных исследователей позволили при сопоставлении с вышеприведенными работами русскоязычных авторов всесторонне изучить исследуемые события. Они важны тем, что, отражая во многом спорную точку зрения противоположной стороны, дают возможность избежать однобокой трактовки ряда первостепенных для данной тематики сюжетов.
Как видно из приведённого историографического обзора, история возникновения и существования Российско-турецкого фронта Первой мировой войны до сих пор обстоятельно не изучена. Мало известно о состоянии об-
1 Haydar Rifat. Temmuz 1914. Istanbul, 1932. S. 26.
2 Цит. no: Ziya?akir. 1914 Cihat Harbine nasil girdik? Istanbul, 1943. S. 199.
3 Ibid. S. 199-200.
19 щественного мнения в Турции накануне Первой мировой войны и различных точках зрения, царивших в правящих кругах по поводу участия в ней. Не получили также должной оценки исследователей и события, происходившие в Персии в обозначенный нами исторический период. Наконец, боевые действия, главная составляющая рассматриваемой темы, также трактуются по-разному. Таким образом, на сегодняшний день нет достаточно полной и объективной картины событий, отражающей историю последнего вооруженного конфликта между двумя вековыми противниками - Российской и Османской империями.
Исходя из научной значимости проблемы, уровня её разработки, диссертант поставил перед собой цель: основываясь главным образом на вновь выявленных документах и фактах, исследовать причины возникновения Российско-турецкого фронта, боевые операции, проведенные русскими войсками на этом фронте, и степень их влияния на ход Первой мировой войны
Учитывая сложность проблемы, автор ограничил круг исследования следующими задачами:
на основе нового фактического материала уточнить важнейшие причины и последствия участия Османской империи в Первой мировой войне;
подробно исследовать соотношение сил России и Турции на Кавказском ТВД и планы сторон на момент начала военных действий;
проанализировать и максимально объективно изложить фактическое содержание основных боевых операций русских войск на Кавказском ТВД;
исследовать дипломатическую и военную политику царского и Временного правительств России в отношении Персии;
установить степень влияния революционных событий 1917 г. на боеспособность войск Кавказского фронта;
проследить причины, характер и последствия самораспада Кавказского фронта к концу 1917 года.
Объектом исследования является Российско-турецкий фронт Первой мировой войны (октябрь 1914 -декабрь 1917 гг.). Предметом исследования -
20 соотношение сил и средств сторон, важнейшие боевые операции, проводившиеся на данном фронте и военные-политические аспекты его самораспада. В связи с этим вопросы боевого обеспечения, функционирования тыла, взаимодействия с другими фронтами и Черноморским флотом не являются предметом специального рассмотрения, а освещаются лишь в той степени, в какой это необходимо для раскрытия основных задач исследования.
Территориальные рамки исследования включают в себя Кавказский ТВД и, в частности, российское Закавказье, восточную часть Турции и территорию северо-западного Ирана (Иранский Азербайджан).
Хронологические рамки определяются периодом от сараевских событий июня 1914 г., ставших прологом Первой мировой войны, вплоть до фактического конца существования Кавказского фронта (декабрь 1917 г.).
Научная новизна исследования заключается в современном подходе к раскрытию темы, основанном на всестороннем и комплексном применении как вновь привлечённых, так и уже широко известных материалов архивного и мемуарного происхождения. Это позволило автору обосновать необходимость введения и использовать понятие «Российско-турецкий фронт», сделать ряд новых, оригинальных выводов, касающихся различных этапов противостояния русских и турецких войск на этом фронте. Так, впервые всесторонне анализируются действия частей Кавказской армии на территории «нейтральной» Персии. При этом они исследуются в контексте общей военно-политической обстановки на Кавказском ТВД. Кроме того, на основе выявленных фактов, пересматриваются устоявшиеся в отечественной военно-исторической науке выводы о том, что главным творцом всех побед Кавказской армии являлся только генерал-лейтенант Н. Н. Юденич. На примере Са-рыкамышской операции диссертантом выявлен факт несправедливого предания забвению заслуг командира 1-го Кавказского армейского корпуса Г. Э. Берхмана, благодаря умелому руководству которого и были разгромлены главные силы 3-й турецкой армии. Революционные события 1917 г. показаны не через призму интересов и взглядов кавказских большевиков, как это дела-
21 лось ранее, а в контексте общей ситуации в армии и стране. При этом особо отмечены местные особенности в немалой степени «благодаря» которым и произошёл столь стремительный и трагичный по последствиям самораспад Кавказского фронта.
Практическая значимость работы состоит в том, что фактический материал, выводы и обобщения могут быть использованы при создании работ по истории Первой мировой войны, а также в трудах, посвященных истории тех стран, на территориях которых происходили описываемые ниже события.
Методологической основой диссертационной работы стали общепринятые принципы исторического исследования - историзм, объективность, диалектика и системность научного анализа. В ходе исследования применялись как общенаучные методы исследования (анализ, синтез, индукция, дедукция, систематизация, классификация, аналогия и др.), так и специальные исторические методы (фронтального обследования архивных и других источников, исторического описания, проблемно-хронологический, ретроспективный и др.). В работе использованы также и методы, заимствованные у других наук: статистики, математики, социологии. Перечисленные методы использовались как в совокупности, так и по отдельности - в зависимости от специфики рассматриваемого вопроса, поставленной задачи, характера и содержания источника и т. п.
Источниковую базу исследования составили опубликованные документы, материалы архивных фондов, периодическая печать и мемуары.
Все привлеченные диссертантом опубликованные документы делятся на три группы.
Первую группу составили опубликованные документальные материалы, разносторонне отражающие дипломатическую историю русско-турецкого конфликта начала XX века1.
1 См.: Международные отношения в эпоху империализма: Документы из архива царского и Временного правительств. 1878-1917 гг. М., 1938 (далее - МОЭИ); Раздел Азиатской Турции: По секретным документам бывшего Министерства иностранных дел. М., 1924; Вторая оранжевая книга: Дипломатическая переписка России предшествовавшая
Вторая группа опубликованных документов представлена материалами, относящимися к сугубо военным вопросам. Это периодически издававшиеся штабом Кавказского фронта сборники материалов, а также отдельные публикации документов1.
Наконец, третья группа - это вышедшие в советское время сборники документов, содержавшие фактические данные по истории революционных событий 1917 г. в армии и на флоте .
Чрезвычайно важная роль в нашем исследовании принадлежит архивным источникам. Основу источниковой базы составили 27 фондов двух центральных архивов.
Материалы, дающие представление о политической предыстории возникновения Кавказского фронта, находятся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ). О характере и этапах развития конфликта между Россией и Османской империей повествуют документы фондов «Секретный архив министра», «Посольство в Константинополе», «Турецкий стол» и «По-литархив». Помимо сугубо политических вопросов данные фонды содержат огромное количество материалов разведывательного характера. Это, прежде всего, агентурная информация о численности и структуре турецких войск, расквартированных в провинциях сопредельных с российской территорией.
Документальные источники, характеризующие политику царского и Временного правительств России в отношении Персии, содержат фонды: «Российское генконсульство в Тегеране», «Консульство в Керманшахе», «Консульство в Тавризе» и «Вице - консульство в Хое». Среди материалов
войне с Турцией. Петроград, 1914; Hohefeld J. Deutsche Reichsgeschichte in Dokumenten 1849-1926. Berlin, 1927. Bd. II.
1 См.: Приказы по Кавказскому военному округу (на театре военных действий).
Тифлис, 1916; Кавказский военный округ. Командующий войсками. Приказы. Тифлис,
1916; Сарыкамышская операция 12-24 декабря 1914 г. (некоторые документы) / Под. ред.
А. Андреева. Париж, 1934.
2 См.: Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис,
1919; Сеф С. Е. Революция 1917 г. в Закавказье: Сборник документов. Тбилиси, 1927; Ре
волюционное движение в русской армии. 27 февраля - 24 октября 1917 г.: Сборник доку
ментов. М., 1968.
23 этих фондов отложилось значительное число документов, посвященных пребыванию русских войск в Персии в период Первой мировой войны. Прежде всего, это донесения о конфликтах с местным населением, данные о последствиях карательных операций против враждебно настроенных кочевых племён и трениях между дипломатами и военными по политическим и финансовым вопросам.
В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), фонды которого имеют первостепенное значение для данного диссертационного исследования, содержатся приказы, донесения, оперативные сводки с мест сражений, телеграммы и прочие сведения, всесторонне раскрывающие боевую деятельность частей Кавказского фронта. Это, прежде всего архивные дела фондов № 1300 (Штаб Кавказского военного округа), № 2000 (Главное управление Генерального штаба. Отдел генерал-квартирмейстера), №2100 (Штаб главнокомандующего войсками Кавказского фронта), № 2169 (Штаб Кавказской армии), № 2292 (2-й Туркестанский армейский корпус), № 2294 (1-й Кавказский армейский корпус), № 2300 (4-й Кавказский армейский корпус), № 2306 (7-й Кавказский армейский корпус), № 2320 (1-й Кавказский кавалерийский корпус).
Автор ознакомился не только со штабными документами фронта и отдельных корпусов, содержащими в значительной степени обобщающую информацию, но и с фондами отдельных частей, дающих гораздо более полные данные. Это связано с тем, что в структуре войск фронта практически до самого конца войны сохранялась так называемая - отрядная система. Суть её заключалась в том, что для решения разного рода узкоспециальных задач командование формировало из всех родов войск (пехота, кавалерия и артиллерия) сборные отряды, в которые порой включались части разных полков, бригад и дивизий. При этом время их существования нередко ограничивалось несколькими днями, после чего их либо расформировывали, либо в очередной раз перетасовывали. В этой связи события, происходившие, к примеру, в зоне ответственности того или иного крупного войскового соединения (кор-
24 пуса, либо дивизии), могли не отразиться в соответствующих штабных документах. В таком случае единственным способом получения необходимой информации является просмотр фондов частей, принимавших непосредственное участие в исследуемых событиях. К числу таких относятся фонды № 2873 (261-й Ахульгинский пехотный полк), № 2874 (262-й Грозненский пехотный полк), № 4928 (263-й Гунибский пехотный полк), № 3302 (5-й Кавказский стрелковый полк), № 3303 (7-й Кавказский стрелковый полк), № 3853 (6-й Кавказский стрелковый полк), № 3304 (8-й Кавказский стрелковый полк), № 14659 (3-й Кубанский казачий полк), № 14399 (561-я Саратовская дружина государственного ополчения), № 14967 (Эриванский отряд Кавказской армии).
Немаловажные сведения были почерпнуты из периодики1. Основной упор при этом сделан на изучение издававшихся на Кавказе газет и журналов, в которых печатались многие документы военно-политического характера. На станицах прессы присутствуют также данные социологического плана - в частности, рассказы о быте, проблемах снабжения, санитарного состояния и т. п.
Особую ценность по исследуемой тематике представляют мемуары дипломатов, военачальников и рядовых участников событий. Большинство подобного рода произведений страдают двумя крупными недостатками: во-первых, в зависимости от обстоятельств, они преследуют цель оправдать, обелить автора, и, таким образом, тенденциозны; во-вторых, во многих случаях они написаны по памяти, без сверки с документами, дневниками или аналогичными записями. В результате многие события, даже если автор вовсе не собирался их исказить, изложены всё же неточно.
Использованные в диссертации мемуары и воспоминания офицеров и генералов Кавказской армии, чиновников царской администрации, журналистов и просто рядовых участников тех или иных событий, отражают несколько основных сюжетов.
См.: Список использованных источников и литературы, раздел 3.
К первой, наиболее обширной группе относится мемуарная литература, всесторонне отражающая различные этапы боевой деятельности войск действовавших на территории Западной Армении. Это воспоминания командира 14-го Туркестанского стрелкового полка Д. И. Андриевского, казака 1-го Хопёрского полка Е. В. Булавина, командира 14-го пластунского батальона 3-й Кубанской бригады А. А. Геймана, офицера 2-го Сибирского казачьего полка В. И. Грибановского, казака 1-го Кавказского полка Ф. И. Елисеева, офицера 1-й Кубанской пластунской бригады В. Куртина, пластуна 1-го Кубанского батальона Л. Пенькова, офицера 1-й Кубанской пластунской бригады Я. С. Смяцкого, начальника разведки штаба Кавказского фронта генерала П. Н. Шатилова . Обладая разной степенью осведомлённости, авторы по-разному описывают события, участниками которых они являлись. Как следствие этого, их сопоставление позволило нам всесторонне раскрыть детали целого ряда военных операций, завершившихся с разной степенью успеха.
Различные вопросы тылового обеспечения и медицинского обслуживания армейских частей нашли своё отражение в трудах следующих авторов: С. Р. Минцлова — чиновника при штабе Трапезундского укреплённого района, корреспондента «Русского слова» С. Л. Полякова-Литовцева, сестры милосердия X. Д. Семиной2. В них на основе многочисленных примеров отмечены факты коррупции, расточительного расходования выделяемых правительст-
См.: Андриевский Д. И. Карагюбек, ЗОянв. -12 февр. 1916 г.: Рассказ участника боев // Возрождение. 1936. 13 апр. (№ 3967). С. 2; Булавин Е. В. Штрихи из казачьей жизни: Воспоминания//Вольное казачество. 1935. № 172. С. 19-20; ГеймапА. А. Бои в районе г. Ардагана в декабре 1914 г. // Вольное казачество. 1930. № 57. С. 11-13; Грибсшов-скийВ. И. Дело 5 марта 1916 г. // Луч Азии. 1940. № 66. С. 23-25; Елисеев Ф. И. В храм войсковой славы: Казачьи части на Кавказском фронте в 1914-1917 гг. и наш полк. Брошюры 1-13. Нью-Йорк, 1956-1960; Куртин В. Пластуны: Клочки воспоминаний // Вольное казачество. 1931. № 90. С. 9-12, № 91. С. 13-15, № 92. С. 11-13, № 93. С. 7-9; Пеньков Л. На передовом опорном пункте: Из воспоминаний старого пластуна // Военно-исторический вестник. 1958. № 12. С. 27-30; Смяцкий Я. С. Трапезундская операция // Наша станица. 1936. № 9/10 (19/20). С. 27-29; Шатилов П. Н. Битлисская операция // Военно-исторический вестник. 1964. № 24. С. 3-7.
2 Мипцлов С. Р. Трапезундская эпопея: Дневник: Киев; Трапезунд; Финляндия. Берлин, 1925; Поляков-Литовцев С. Л. Тифлисский тыл // Последние новости. 1935. 23 июля (№ 5234). С. 2; СеминаX. Д. Трагедия русской армии Первой Великой Войны 1914-1918 гг. Записки сестры милосердия Кавказского фронта. Нью-Мексико, 1963. Кн. 1-2.
26 вом средств, отсутствия должного медицинского ухода за раненными военнослужащими и т. д. Эти факты лишний раз подтверждали, насколько важную роль в успехах и неудачах войск Кавказского фронта играл тыл.
Революционные события 1917 г. затронуты в воспоминаниях городского головы Тифлиса А. И. Хатисова, председателя Эрзерумского исполкома С. Я. Хейфеца, драгуна 18-го Северского полка (впоследствии Маршала Советского Союза) С. М. Будённого, генерала А. И. Деникина1. Авторы, являясь непосредственными очевидцами и участниками целого ряда съездов, собраний, митингов отразили на страницах своих работ, весьма ценные и что самое главное - различные оценки происходивших событий.
Военно-политическая обстановка Персии накануне и в годы Первой мировой войны нашла своё отражение в трудах военных, дипломатов и чиновников разного ранга. Это воспоминания Г. Г. Баха - занимавшего должность первого секретаря дипломатической миссии в Тегеране, военного комиссара Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса А. Г. Емельянова, офицера 1-го пешего Пограничного полка К. Г. Кромиади, генерала Е. В. Ма-словского, военного чиновника С. Черномордика (П. Ларионов) .
Из зарубежной мемуарной литературы наибольший интерес представляют труды, написанные германскими и австро-венгерскими генералами и офицерами. Люди образованные, наблюдательные и в большинстве своём хорошо знавшие турецкий язык, они оставили интересные сочинения с описаниями не только военных операций, но и весьма любопытными подробностями политического характера. К тому же все они были изданы уже после
1 ХатисовА. И. В памятные дни... // Иллюстрированная Россия. 1932. 12 марта
(№357). С. 14; Хейфец С. Я. Кавказская действующая армия в 1917 году: (Воспоминая).
Киев, 1925; Будённый С. М. Пройденный путь. Кн. 1. М, 1958; Деникин Л. И. Очерки рус
ской смуты: В 3 т. Т. 1. Крушение власти и армия (февраль-сентябрь 1917). М., 2003.
2 Бах Г. Г. Тегеран, май 1914 - апрель 1916 // Военно-исторический вестник. 1959.
№ 13. С. 4 -12; № 14. С. 6-14; Булацель С. С. Воспоминания о службе в Персидской ка
зачьей Его Величества Шаха дивизии // Военно-исторический вестник. 1958. № 11.
С. 18-20; Емельянов А. Г. Персидский фронт, 1915-1918. Берлин, 1923; Кромиади К. Г.
Последний рейд // Новый журнал. 1968. № 90. С. 177-193, № 91. С. 208-229; Черномордик
С. (Ларионов П.) Перед Октябрём на далёком фронте // Пролетарская революция. 1922. №
10. С. 446-452; Масловский Е. В. Вдоль персидской границы: Из воспоминаний Ген. штаба
ген. - лейт. Масловского // Военная быль. 1973. № 121. С. 23-36.
27 войны, когда создалась новая политическая обстановка и страсти улеглись. В результате авторы мемуаров пишут подчас откровенно о многом, о чём в годы войны в силу своего служебного положения должны были молчать.
Из произведений подобного рода нам хотелось бы выделить мемуары немецкого майора Феликса Гузе (подполковник турецкой армии), на протяжении всей войны занимавшего должность начальника штаба 3-й турецкой армии, фельдмаршала-лейтенанта австро-венгерской армии1 Йозефа Помян-ковского, снабжённые отличными фотографиями и картографическими мате-риалами, и германского консула в Тавризе (Персия) Вильгельма Литтена .
Труды Ф. Гузе ценны тем, что автор по своему служебному положению был хорошо осведомлён о событиях, происходивших на Кавказском фронте Первой мировой войны. Поэтому фактические данные, содержащиеся в его воспоминаниях, представляют чрезвычайную важность, так как в большинстве случаев нигде больше не упоминаются. Ценность мемуаров Ф. Гузе возрастает в связи с малоизученностью турецких архивных материалов, посвященных боевым действиям на Кавказе.
Й. Помянковский (поляк по происхождению), назначенный в 1909 г. на пост военного атташе в Турции, а во время войны - уполномоченного австро-венгерского Главного командования, за время войны объехал все ближневосточные фронты, в том числе бывал и на русско-турецком театре боевых действий. В отличие от Ф. Гузе, сосредоточившегося исключительно на освещении военных действий, внимание И. Помянковского привлекли все аспекты участия Турции в войне. Это и дипломатическая обстановка накануне войны, и австро-германо-турецкие противоречия по разного рода вопросам, и крити-
В царской армии это звание соответствовало чину генерал-майора. 2 Guse F. Major. Die Kampfe des Weltkrieges an der Kaukasusfront von Kriegsausbruch bis zum Frieden von Brest II Schweizerische Monatschrift ftir OfFiziere aller Waffcn und Organ fiir Kriegswissenschaft. Frauenfeld, 1930; Его же. Die Kaukasusfront im Weltkrieg bis zum Frieden von Brest. Leipzig. 1940; Pomiankowski Joseph. Der Zusammenbruch des Ottomanischen Reiches. Zurich-Leipzig-Wien, 1928; Litten W. Persische Flitterwochen. Berlin, 1925.
28 ка автором действий турецких властей по «депортации» армянского населения из восточных провинций страны1 и др.
Во многом уникальным и чрезвычайно ценным трудом являются также и мемуары В. Литтена, посвященные борьбе дипломатов и военных обоих блоков за влияние в Персии. Содержащееся в этом произведении огромное количество фактического материала по широкому кругу затронувших страну проблем, а самое главное в целом объективная их подача позволили нам более обстоятельно изучить многие аспекты рассматриваемых событий.
Что касается мемуарной литературы на турецком языке, имеющей непосредственное отношение к теме диссертационного исследования, то её крайне мало. При этом по фактическому содержанию и глубине анализа рассматриваемых событий, она в большинстве своём стоит намного ниже работ германских и австро-венгерских мемуаристов.
Привлечённые нами мемуары турецких офицеров, в основном, посвящены исключительно начальному периоду военных действий (октябрь - декабрь 1914 г.). Именно такими хронологическими рамками ограничивается труд командира 29-й пехотной дивизии 9-го армейского корпуса полковника Б. Арифа, посвященный исследованию боевых действий в районе селений Кёприкёй и Сарыкамыш . Данные по численности и потерям его дивизии позволили сопоставить их с аналогичной информацией штаба Кавказской армии и, как следствие максимально достоверно отобразить соответствующую информацию.
Аналогичные события описаны в воспоминаниях офицера 30-й пехотной дивизии того же 9-го армейского корпуса И. Тахсина, попавшего в плен в ходе боёв у селения Сарыкамыш3. В отличие от мемуаров полковника
Турецкие власти того времени, а также косвенно причастные к геноциду армянского населения немецкие и австро-венгерские военные, используя термин, депортация стремились тем самым избежать обвинений в потворстве, творившимся по всей стране зверствам.
2 См.: Arif Baytin. Ilk Diinya harbinde Kafkas cephesi. 29 tiimen ve alay sansagi
(Hatiralar). Istanbul, 1946.
3 См.: Iybar Tahsin. Sibirya'ban Seredib'e. Ankara, 1950.
29 Б. Арифа эта работа не столь насыщена фактическим материалом, однако подкупает объективностью изложения разгрома турецких войск.
В отличие от двух вышеуказанных трудов мемуары маршала Ахмеда Иззет-паши (1864-1937), являвшегося очень заметной фигурой в военно-политической элите Османской империи, охватывают практически все этапы участия Турции войне1. Применительно к исследуемой теме они важны тем, что автор непродолжительное время командовал 2-й турецкой армией, действовавшей на Кавказском фронте. Работа в целом представляет огромный интерес прежде всего для военных историков, поскольку в ней уделяется большое внимание сугубо военным вопросам.
Много важной информации содержится также в мемуарах турецких государственных деятелей2. В них авторы всячески стараются оправдать проводившуюся ими внешнюю и внутреннюю политику, перекладывая друг на друга ответственность за её последствия. Тем не менее, при критическом анализе эти мемуары, наряду с другими источниками и вышеупомянутой исследовательской литературой позволили нам сделать необходимые выводы о причинах и последствиях вступления Османской империи в войну.
Различный характер источников потребовал их сопоставления и критического подхода к оценке содержащейся в них информации. В целом же, как представляется, имеющаяся источниковая база позволяет подробно рассмотреть отдельные, не известные ранее фрагменты истории существования Кавказского фронта Первой мировой войны и сделать соответствующие выводы.
1 См.: Denkwurdigkeiten des Marschalls Izzet Pascha. Leipzig, 1926.
2 См.: Дэ/семаль-паша. Записки 1913-1919 гг. І Пер. с англ. Тифлис, 1923; Talcit
Рща. Hatiralari. Istanbul, 1958.
Вступление Турции в Первую мировую войну. Образование Российско-турецкого фронта
Первая мировая война, разделившая мир на два лагеря, была по своей сути борьбой за сферы влияния. В результате на поле брани встретились армии двух военно-политических группировок - Антанты (Великобритания, Франция, Россия и др.) и бывшего Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия), после начала войны постепенно ставшего Четверным (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция). Причины подобной расстановки сил, впрочем, как и политическая предыстория войны, получили глубокую исследовательскую оценку, как в отечественной, так и в зарубежной исторической науке и поэтому не нуждаются в повторении.1 Вот лишь основные даты2:
15 (28) июня 1914 г. в Сараево, сербскими националистами убит наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд.
10 (23) июля 1914 г. австро-венгерское правительство предъявило Сербии ультиматум, составленный в крайне агрессивной форме. Не удовлетворившись сербским ответом на свой ультиматум, австро-венгерское правительство 15 (28) июля 1914 г. объявило Сербии войну.
16 (29) июля 1914 г. российское правительство приступило к мобилизации пограничных с Австро-Венгрией военных округов, но поскольку вскоре стало ясно, что избежать вооружённого конфликта с Германией не удастся, 17 (30) июля 1914 г. была объявлена всеобщая мобилизация.
18 (31) июля 1914 г. германское правительство потребовало от России прекратить мобилизацию до 12 часов 19 июля (1 августа), пригрозив в противном случае начать мобилизацию в Германии. Не получив ответа к обозначенному сроку, Германия объявила войну России.
20 июля (2 августа) 1914 г. германские войска оккупировали Люксембург.
21 июля (3 августа) Германия объявила войну Франции, а 22 июля (4 августа) начала военные действия против Бельгии, нарушив при этом самой же подписанный договор о нейтралитете этой страны.
22 июля (4 августа) английское правительство, под предлогом защиты нейтралитета Бельгии, объявило войну Германии. Вместе с Великобританией в войну вступили её доминионы - Австралия, Канада, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, а также Индия.
Помимо них войну Германии и Австро-Венгрии объявили: 23 июля (5 августа) Черногория, 10 (23) августа Япония1. Так война приобрела мировой характер.
Боевые действия в 1914-1915 годах. Сарыкамышская и Алашкертская (Евфратская) операции
Началу боевых действий в Закавказье, предшествовала крайне напряжённая обстановка на Восточноевропейском фронте Первой мировой войны. Поражение 1-й и 2-й армий в Восточной Пруссии и тяжёлые бои на Варшавском и Ивангородском направлениях лишили Ставку возможности маневрировать резервами. Почти все людские и материальные ресурсы поглощали Северо-Западный и Юго-Западный фронты. В результате на тот момент (осень 1914 г.), Кавказский ТВД был фактически предоставлен самому себе.
Тем не менее с первых же дней войны штаб Кавказской отдельной армии, в соответствии с ранее утверждённым планом стремился захватить в свои руки стратегическую инициативу. Первые бои начались 19 октября 1914 г., после перехода границы частями Ольтинского, Сарыкамышского и
Эриванского отрядов1. На главном - Эрзерумском направлении, полки 39-й пехотной дивизии и 2-й бригады 20-й пехотной дивизии (Сарыкамышский отряд) быстро продвигались вперёд, встречая, лишь слабое сопротивление пограничных частей противника. С армейскими частями турок полки Сары-камышского отряда столкнулись лишь 24 октября 1914 г. в районе селения Кёприкёй2. В воспоминаниях командира 155-го Кубинского пехотного полка этот первый серьёзный бой описан следующим образом: «Около 3 часов дня в районе долины Аракса началась стрельба ружейная, а затем пулемётная и орудийная. Это вступили в бой двигавшиеся на левом фланге всей пехоты уступом вперёд бакинцы (153-й Бакинский пехотный полк. -Д. М). Интенсивность огня всё увеличивалась, указывая, что встречено сопротивление уже не мелких частей. Все полки развернулись в боевой порядок и начали наступление на позиции противника» . Успеху этого боя способствовала грамотно организованная командиром 153-го Бакинского пехотного полка разведка, заблаговременно обнаружившая противника. Данный факт подтверждается начальником штаба 3-й турецкой армии, отметившим, что «...обе дивизии (18-я и 33-я пехотные дивизии -Д.М.) XI армейского корпуса шли без должного охранения, даже не возглавляемые начальниками, в результате чего попали внезапно под обстрел противника, вызвавшего замешательство и отступление»4.
В ночь на 25 октября 1914 г. турки на всём протяжении фронта отошли, кроме участка 153-го Бакинского пехотного полка, где упорный бой продолжался до утра, завершившись взятием русскими селения Кёприкёй и стратегически важного моста через реку Араке.
С утра 25 октября 1914 г. наступление продолжилось силами пяти батальонов1 под командованием полковника Трескина. Этому сборному отряду было поручено овладеть Падыжванскими высотами, находившимися в 4-5 км от Кёприкёя и возвышавшимися над центром и правым флангом расположения 1-го Кавказского корпуса. В ходе двухдневных боёв данные части, несмотря на все усилия так и не смогли выполнить поставленную командованием задачу и в ночь на 27 октября 1914 г. отошли на исходные позиции у села Кёприкёй2.
Причиной неудачного исхода этого боя стало изменение соотношения сил. К 25 октября 1914 г. противник успел сосредоточить в данном районе четыре дивизии - 28-ю и 29-ю пехотные дивизии 9-го корпуса и 18-ю и 33-ю пехотные дивизии 11-го корпуса. Всего порядка 40-42 тыс. человек. Именно эти дивизии с 26 октября 1914 г. перешли в наступлении на Кёприкёй3.
По этому поводу Воронцов-Дашков телеграфировал в Ставку: «С рассветом 26 октября вновь разгорелся горячий бой из-за обладания Кеприкей-ской позицией. Турки ввели в дело части 9-го и 11-го корпусов, подкрепленные из гарнизона Эрзерума... Особой энергией отличались атаки к северу от Кеприкея, где турки после полудня подкрепили атакующие части целой свежей дивизией. Войска ведут себя доблестно, и до 9 часов вечера мы удержали всё захваченное за собой»4.
1916 год на Кавказском ТВ Д. Важнейшие боевые операции
Полтора года прошедшие с момента начала Первой мировой войны не дали стратегического преимущества ни одной из противоборствующих коалиций, хотя положение стран Четверного союза значительно улучшилось. Германия и Австро-Венгрия, добившись в 1915 г. захвата территорий в Галиции, Польше и Литве, разгромив Сербию, установили прямую связь с Турцией.
Однако даже в таких условиях положение Антанты выглядело более предпочтительнее. Только Россия на начало 1916 г., несмотря на значительные потери территорий и живой силы, держала против Центральных держав три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. На всех трёх фронтах числилось 1 732 тыс. штыков и сабель против 1 061 у неприятеля.
На межсоюзнической конференции в Шантийи (Франция) состоявшейся в декабре 1915 г. военные и политики держав Антанты пришли к выводу, что для достижения победы необходима координация действий. В утверждённом на конференции плане штабам союзных армий рекомендовалось при подготовке военных действий исходить из необходимости оказывать друг другу поддержку, не позволяя противнику перебрасывать резервы с одного фронта на другой1.
Однако первый же представившийся шанс проверить на практике искренность сделанных союзниками России заявлений, с треском провалился. Англо-французские войска, высадившиеся в феврале 1915 г. на Галлиполий-ском полуострове (Дарданельская операция), несмотря на все их усилия, не смогли добиться успеха и сломить сопротивление турок. Тогда командование союзников принимает решение в течение декабря 1915 г. эвакуировать все войска с захваченных ими плацдармов, всего лишь предварительно уведомив об этом Петроград1.
Это решение было с тревогой воспринято в Тифлисе. Дело в том, что при таком повороте событий у турецкого командования появлялась возможность сосредоточить основную часть своих войск против России. Перспектива столь серьезного усиления турецких войск на Кавказском фронте не могла не внушать опасений русскому командованию. Поэтому на военном совете, состоявшемся 4 ноября 1915 г. в Тифлисе, командующий Кавказской армией генерал Н. Н. Юденич предложил отказаться от оборонительных действий и провести наступательную операцию в эрзерумском направлении с целью нанести удар по центру 3-й турецкой армии и тем самым разбить войска противника до подхода к ним новых подкреплений2.
Основная идея предстоявшей операции заключалась в прорыве обороны противника на трех направлениях (Эрзерумском, Ольтинском, Битлис-ском) силами 2-го Туркестанского и 1-го Кавказского корпусов. По замыслу штаба армии 2-й Туркестанский корпус должен был начать наступление на два дня раньше. Затем, для прорыва обороны противника на направлении главного удара (в районе селения Кёприкёй) намечался переход в наступление 4-й Кавказской стрелковой дивизии вместе с 1-м Кавказским мортирным дивизионом и Сибирской казачьей бригадой. Для сковывания сил турок на других участках предполагалось проявить активность в полосе Приморского отряда (батумское направление) и 4-го Кавказского корпуса (на ванском и урмийском направлениях)3.
С принятием этого решения необходимо было наметить и время начала операции. Исходя из всех данных, временем для начала операции был определён конец декабря 1915 года. При определении этого времени было учтено, как вспоминал Б. А. Штейфон, то обстоятельство, что «турки, знавшие, на 129 сколько мы чтим и соблюдаем эти праздники (Рождество. -Д. М), никак не ожидали, что мы начнём сами, какую-либо серьёзную операцию в эти дни »\
Ставка Верховного главнокомандующего одобрила этот план и утвердила все намечавшиеся мероприятия по его выполнению. Осуществление плана Эрзерумской операции началось фактически с ноября 1915 года.
Во-первых, были приняты меры по обеспечению войск теплой одеждой. Каждый солдат получил пару валенок, теплые портянки, короткий полушубок, шаровары, папаху, варежки и шинель. Кроме этого, для маскировки, передовые части снабдили белыми коленкоровыми халатами и чехлами на шапки. Так как район действий безлесный, а подвоз дров в зимних условиях почти невозможен, каждый боец был обязан иметь по два полена для обогрева на ночлегах. Войска также снабдили толстыми досками для устройства переправ через ручьи. Все передовые и промежуточные склады боеприпасов и продовольствия были пополнены2.
Во-вторых, для лучшего управления войсками генерал Н. Н. Юденич перевел штаб Кавказской армии в Караурган, расположенный в 20 км от линии фронта3.
В-третьих, за десять дней до намеченного срока прифронтовой район Ольты-Карс-Кагызман был изолирован от тыла. На всех путях были выставлены заставы и конные разъезды. Их задача была предельно проста — всех впускать и никого не выпускать из охранявшейся зоны. Почта продолжала принимать почтовую и телеграфную корреспонденцию также в одностороннем режиме. Поезда уходили из Карса пустыми4.
