Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Российская интеллигенция на Северном Кавказе в 1917-1920 гг. в поиске новых парадигм общественно-политического и социокультурно го развития 29-75
Раздел 2. Профессиональная деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны 76-123
Раздел 3. Общественно-политическая самореализация интеллигенции и особенности ее взаимодействия с властью на Северном Кавказе в 1917-1920 гг 124-173
Заключение 174-181
Список источников и литературы 182-196
- Российская интеллигенция на Северном Кавказе в 1917-1920 гг. в поиске новых парадигм общественно-политического и социокультурно го развития
- Профессиональная деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны
- Общественно-политическая самореализация интеллигенции и особенности ее взаимодействия с властью на Северном Кавказе в 1917-1920 гг
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в современный период масштабных социально-экономических и политических преобразований, на данном этапе научно-технического развития российского общества возрастает роль интеллигенции как особого, социального слоя, который с одной стороны инициирует происходящие в обществе изменения, а с другой стороны принимает активное участие в их реализации в реальной действительности, а также осмысливает пути и перспективы дальнейшего исторического развития России.
В данной связи, опираясь на «мыслящий слой» российского общества и возможно провести те общественные преобразования, которые необходимы для превращения России в одну из наиболее развитых и передовых стран современного мира. Исходя из этого, особого интереса, на наш взгляд, заслуживает историческое исследование место и роли отечественной интеллигенции в аналогичные переломные, кризисные периоды истории, одним из которых, несомненно, являлся период 1917-1920 гг.
В этот период осуществлялся переход от традиционной общественно-политической организации общества и традиционного государства к новой форме институционального и социального устройства России, возникал новый принципиально иной вектор социально-политического развития российского социума. В данном контексте, исследование деятельности интеллигенции в период 1917-1920 гг., как представляется, будет способствовать правильному определению и осмыслению ее роли и места в современный период социально-экономических преобразований, более плавному и спокойному переходу одной социально-экономической модели существования социума в другую и минимизации связанных с этим социальных издержек.
Особого внимания заслуживает деятельность российской интеллигенции того времени в отдельных российских регионах, поскольку именно преобразования в провинции, хотя они и начинаются в столицах, делают происходящие
изменения по-настоящему необратимыми и придают им необходимую социокультурную динамику. В конечном итоге, от настроений населения провинции зависит судьба любых перемен, происходящих в стране, а, следовательно, и характер ее нового государственного и общественно-политического устройства. В данной связи, особой ролью в событиях 1917-1920 гг. обладал регион Северного Кавказа. Во многом, именно здесь решался вопрос о характере будущего общероссийского устройства, здесь располагалась база антибольшевистского движения, откуда в дальнейшем начали свое наступление в центральную часть страны белые армии, здесь по существу и началась гражданская война, здесь же она и обрела свое завершение. В годы гражданской войны, именно сюда переместилась значительная часть столичной российской интеллигенции.
Впоследствии, она сыграла видную роль не только в региональных социальных политических и культурных процессах, но и общероссийских, используя данный регион в качестве некой экспериментальной территории, предназначенной всем ходом военно-политических событий для реализации различных идей и мировоззренческих установок, существовавших, в данный период, в интеллигентской среде. Здесь формировались многие концепции и парадигмы, которым предстояло занять важное место в идеологической и мировоззренческой борьбе в ходе гражданского вооруженного конфликта, здесь осуществлялась профессиональная деятельность значительной части российской интеллигенции, определялась ее политическая позиция в противостоянии между красными и белыми. Таким образом, изучение деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны на наш взгляд является чрезвычайно актуальным.
Степень научной разработанности проблемы позволяет выделить два основных периода в ее историографии. Первый из них относится к 1917-1980-м гг. XX в. Второй охватывает 90-е годы, а также начало нынешнего столетия.
В свою очередь, в зависимости от конкретно-исторической ситуации, в рамках рассматриваемых периодов мы выделяем несколько специфических этапов.
В советской историографии (1920-1990 гг.) тема деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны освещалась, главным образом, в комплексе с изучением истории становления Белого движения и формирования Белой государственности в ходе революции и гражданской войны в России. Причем, исследовалась данная проблема, как правило, с позиций негативного отношения, как к российской интеллигенции, так и к формируемому ею в представлении советских авторов Белому движению, в связи с чем, данные исследования, на наш взгляд нельзя назвать полностью объективными и непредвзятыми.
Литература 20-х гг. прошлого столетья отражала некоторые социально-политические тенденции в интеллигентской среде, процесс ее выхода на арену гражданского противостояния на стороне имущих классов. Основное внимание авторами обращалось не на исторические, а на концептуальные вопросы политической позиции российской интеллигенции в гражданском вооруженном конфликте, и ее генезиса по мере его развития, а также проблемы противостояния различных частей интеллигентского сообщества, взаимоотношения различных групп составляющих его.1
В частности, авторы рассматривали роль российской интеллигенции в процессе возникновения белой государственности на Северном Кавказе как, на своего рода ретроградный политический эксперимент. В их представлении, он включал в себя все недостатки социальной и политической системы, существовавшей ранее в Российской империи. При этом роль интеллигенции в событиях 1917-1920 гг. рассматривалась в контексте процесса создания не жизнеспособной социальной и управленческой структуры, в которой преобладали
1 Вольфсон С. Я. Интеллшенция как социально-экономическая категория. МЛ., 1926; Полонский В Заметки об интеллигенции// Красная новь. 1924. №1; Калинин И. Русская Вандея. М., 1926; Луначарский Л.В. Смена вех интеллигентской общественности// Культура и жизнь. 1922. №1; Луначарский А.В. Об интеллигенции. М., 1923; Луначарский А.В. Интеллигенция в прошлом, настоящем и будущем. М., 1924; Янчевскпй Н.Л. Очерк истории на Юго-Востоке (1917-1920). Ростов -н/Д, 1924; Питковский С. Гражданская воина в России (1918-1920). М., 1925 и др.
общественные деятели, вся деятельность которых была неразрывно связанна с историческим прошлым."
При этом советскими авторами характер профессиональной деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе рассматривался как форма служения данного реакционного класса диктатуре белых реакционных и контрреволюционных режимов.3 Данной части интеллигенции большевистскими авторами противопоставлялись те из бывших российских интеллигентов, которые перешли на службу советской власти и стали техническими специалистами в советских учреждениях и народном хозяйстве.
Сама деятельность российской интеллигенции в различных сферах общественной жизни на Северном Кавказе рассматривалась как иепрогрессив-ная, следствием чего стал ее социально-экономический и политический провал в исторически обозримых рамках острой гражданской конфронтации. Это предопределяло парадоксальное отношение к социально-экономическим мероприятиям, осуществленным на Северном Кавказе российскими интеллигентами как к регрессивным новациям, отмирающим в процессе разложения социально-экономического строя Белого Юга. Показательным было то, что сами руководители белого движения на Северном Кавказе, как в теории, так и на практике, исходили из того, что их деятельность в данном регионе, которая со временем должна была быть распространена на всю Россию, развивается по линии альтернативной социально-экономическим мероприятиям и политике центрального большевистского правительства.6
Залссский П.Ы. Главные причины неудач белых движений на Юге России// Белый архив. Париж, 1928; Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917 - 1918 гг. Б. М., Ч. 1-5; Милюков П.Н. Россия на переломе; большевистский период русской революции. Т. 1-2, Париж, 1927; Мамонтов СИ. Не судимы будем: Походы и кони. М., 1999; Ильин И.А. Белая идея // Ильин И.А. О грядущей России. Избранные статьи. М., 1993 и др.
Ларин Ю. Интеллигенция и советы хозяйство, буржуазия, госаппарат. М., 1923.
' Отчин И. Партия и специалисты. М., 1928; Ледер В.Л. Специалисты и их роль на производстве. М., 1926; Толстопятой В. Специалисты в производстве. Л., 1926; Сурков И. Специалисты и рабочие на производстве. М., 1927 и др. 5 Покровский М.11. Противоречия г-на Милюкова. М., 1922; Граве Б.Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической воины. М.; Л., 1926; Стальный В. Кадеты (конституционно-демократическая партия народной свободы). Харьков, 1929 и др.
Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 - январь 1919. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920г. Т. 2. Мемуары. Мн., 2002 и др.
Среди советских авторов, как правило, в целом, преобладало отношение к российской интеллигенции, переместившейся на Северный Кавказ в годы гражданской войны, как к такой части российского интеллигентского сообщества, в которой неприкрыто было выражено господство реакционных и контрреволюционных социально-политических идей и мировоззренческих концепций. Данные авторы считали, что для этой части российской интеллигенции важным и необходимым представлялись установление в регионе Северного Кавказа контрреволюционных государственных и политических порядков, которые утвердились на территории, контролируемой антибольшевистскими движениями в различных частях страны.
Работы 30-х -50-х гг. по содержанию в подавляющем большинстве являлись работами идеологическими, то есть решали задачи по формированию общей для всей страны идеологической системы. Данное обстоятельство не могло не сказаться на характере исторических исследований, посвященных избранной нами проблеме. В 30 — в 50-х. гг. выходят исследования об обстоятельствах идейно-политического и социально-экономического краха и последующего морально-нравственного разложения старорежимной российской интеллигенции, подчеркивается реакционная сущность формируемых ею в регионе Северного Кавказа парадигм и проектов развития страны.7 В 30-50-х гг. заметно усилилась тенденция квалифицировать политическую и профессиональную деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе, как контрреволюционную, идущую в разрез с интересами трудящихся масс.8
В подобного рода работах изучался процесс развития и укрепления социалистической идеи в стране в контексте процесса закономерного разложения противостоящих ей идеологических концепций и мировоззренческих доктрин, а также другие вопросы, рассматривавшиеся как проблемы, прежде все-
Гимпельсон Е.Г. Ограбление хозяйства Юга России инервентами и белогвардейцами и 1919 г.// Исторические записки, 1950; Иванько Н.И. За власть Советов. Ставрополь, 1957;. Антонов-Овсиенко В. А. Записки о гражданской войне. М., 1933 и др.
Шлихтер А.Г. Октябрь и наука. Харьков, 1933; Келлер Ь.А. Пролетарская революция и советская интеллигенция. М., 1937 и др.
го, идеологической борьбы большевистских мыслителей с идеями и теориями своих оппонентов в буржуазной, интеллигентской среде.
В этот период, как нам представляется, были заложены и определенные основания для перехода к новому более объективному этапу в историографии проблемы. В конце 50-х - в 60-х гг. происходят изменения в советской политической системе. Это вызвало определенную переоценку взглядов исследователей на некоторые аспекты существования различных общественных слоев и классов в годы гражданской войны. Советскими авторами нередко стала подчеркиваться позитивная роль интеллигенции в деле организации хозяйства и экономики новой большевистской России.10 Общественная атмосфера в СССР, которая позднее получила наименование «оттепели», создала предпосылки для относительного плюрализма в освещении истории гражданской войны и предоставила возможность для разработки более широкого круга вопросов, связанных, в том числе, и с положением российской интеллигенции в 1917-1920 гг.
В это время увеличивается внимание историков к историческому периоду, последовавшему сразу же за Октябрьской революцией. Политическое осуждение культа личности вызвало некоторый интерес к альтернативным направлениям общественной мысли в годы гражданской войны. Период 1917-1920 гг., в целом, трактовался авторами, как время складывания советской идеологической и мировоззренческой системы, в которой утверждались ленинские концепции и парадигмы, искаженные затем, в период «культа личности». Исследователи подчеркивали превосходство большевистских, ленинских идей культурного и социально-экономического переустройства общества над
Келлер Б.Л. Пролетарская революция и советская интеллигенция. М., 1937; Волин Б. Октябрьская революция и интеллигенция //Исторический журнал. 1938. №11; Лушюл И. Интеллигенция и революция //Новый мир. 1939. №7 и др.
Заузолков Ф. 11. Об опыте СССР по сближению умственного и физического труда // Вопросы философии. 1956. №5; Заузолков Ф.Н. Формирование и рост социалистической интеллигенции в СССР//Коммунист 1958. № 1; Констаніинов Ф. Советская интеллигенция//Коммунист. 1959. № 15; Далмаїов И.П. Формирование советской социалистической интеллигенции и ее роль в развитии советского общества // Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина. Т. 128. Вып. 3. М., 1957 и др.
идеями политических противников большевиков. Все это как считали они, и позволило большевикам одержать победу в гражданском противостоянии не только на полях сражений, но и на фронтах идеологической, мировоззренческой борьбы и привлечь большинство российских интеллигентов на свою сторону,12 а в последствии сформировать и новую пролетарскую, советскую ин-теллигенцию, находящуюся на службе социалистическому строю.
В этот период, впервые начинается изучение таких аспектов проблемы, как осуществления российскими «буржуазными» интеллигентами на Северном Кавказе социально-экономических мероприятий в различных сферах социальной и хозяйственной жизни Белого Юга.14 Как и ранее подчеркивается антинародная сущность и реакционность деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе, что обусловило ее неприятие населением региона. Характеризуя историографию 60-х гг. в целом, можно отметить, что в этот период был сделан шаг в направлении исследования различных аспектов пробле-
Смирнов И.С. Ленин и советская культура. Государственная деятельность В.И Ленина в области кулыурного строительства (октябрь 1917 г. — лето 1918 г.) М., 1960; Генкин Э.Б. О ленинских методах вовлечения ишелли-генции в социалистическое строительство // Вопросы истории. 1965. № 4; Круцко И. Е. Обоснование В. И. Лениным политики привлечения буржуазной интеллигенции к социалистическому сіроительству( 1917-1920 гг.) // Ученые записки Волгоградского гос. пед. ин-та. Вып. 22. Волгоград, 1967; Ревенко В. Г. В. И. Ленин об использовании буржуазии как одной из форм классовой борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры //Труды Моск. Высшего технич. Вып. 3. М., 1968; Берхип И.Б. Ленинский план построения социализма. М., 1960; Гладков И.Л. В.И. Ленин - организатор социалистической экономики. М., 1960; Городецкий В.Н. К истории ленинского плана научно-технических работ// Из истории революционной п государственной деятельносш В.И. Ленина. М., 1960; Гуров И. Ленин о перевоспитании учиїельских кадров в первые юды советской власти (1917-1920).// Некоторые вопросы теоретического наследия В.И. Ленина. Груды Московского гос. пед. Института им. Ленина. М., 1960; Кольцов А. В. Ленин и становление Академии наук как центра советской науки. Л., 1969 и др. " Федюкин С. А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М., 1960; Когов A.T. Победа Великой Октябрьской социалистической революции и проблема использования старой интеллигенции // Ученые записки Белорусского ин-та физкулыуры. Вып. 2. Минск, 1958;Смирнова Л.И. О советах депутатов трудовой интеллигенции // Из истории советской интеллигенции / Сб. ста і ей. М., 1966; Ширяев П. Борьба Коммунистической партии за использование буржуазной производственно-технической интеллигенции в период с 1917 по 1928 год // Ученые записки Вологодского гос. пед. ин-та. Т. 19.Вологда, 1957; Князев Г. А., Кольцов А.В. Кратким очерк истории Академии наук СССР.М., Л., 1960; Меерович Б. Из истории борьбы Коммунистической партии за привлечение учительства на сторону советской власти // Вопросы истории КПСС и философии. Сб. статей кафедр общ. наук Свердловского гос. пед. ин-та. Свердловск, 1965; Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР и 1917-1937 і г. Л, 1965; Московский университет за 50 лет советской власти. М., 1967; Комков Г. Д. Академия наук - штаб советской науки. М., 1968; Хренов Н. И. О вовлечении буржуазных специалистов в социалистическое строительство // Сб. трудов Ульяновского полшех. ин-та. Т. 6. Вып. 2. Ульяновск, 1970 и др.
Федюкин С. А. Советская интеллигенция на новом этапе развития социалистического строительства. // Советская интеллшенция. М., 1968; Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР в 1917-1937 гг. Л, 1965 и др.
Берз Л.И., Хмелевский К.А. Героические годы. Октябрьская революция и гражданская война на Дону. Ростов -н /Д., 1964.
мы, стали осваиваться научные формы результатов исследовательской работы; появилась политическая возможность шире привлекать архивные материалы по истории социальных слоев и классов в годы гражданской войны. Произошел количественный рост исследований, посвященных вопросам практической деятельности «мыслящей части российского общества» на Северном Кавказе.15
С конца 60-х гг. наращиванию элементов научного анализа в изучении истории гражданской войны способствовал более широкий доступ исследователей к историческим архивам. На данной основе, обращаясь к теме деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе, анализируя причины ее краха, историки стремились показать ее противоположность деятельности большевиков в центре страны, направленной на достижения блага для народных масс и политической практике сложившейся на территории, контролируемой советским правительством.1
В 70-х - 80-х гг. достаточно широкое распространение получает и изучение влияние взглядов и концепций, циркулировавших в среде российской интеллигенции в годы гражданской войны на процесс формирования белого движения и белой государственности. Появляется и научный интерес и к другим аспектам существования российской интеллигенции на Северном Кавказе, которые в целом, продолжали рассматриваться только как несвойственный и отмирающий социальный элемент общества, существовавшего в 1917-1920 гг.
I 7
в России.
Расширение источниковой базы на основе вовлечения региональных архивов позволило создать целый ряд обобщающих и научно-популярных ра-
15 Лаверычсв В.Я. По ту сторону баррикад. М., 1967; Соловьев О.Ф. Великий Октябрь и его противники. М., 1968; Фрайман А. Л. Форпост социалистической революции. Л., 1969 и др.
' Алексашенко А.П. Крах деникинщины. М., 1966; Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917-1920 гг.). М., 1968 и др.
17 Поликарпов В.Д. Пролог гражданской войны: История изучения. М., 1976; Седина A.M. На крутом повороте. Т.1. М., 1976; Литвин А.Л. Интеллигенция России периода гражданской войны (некоторые вопросы изучения) // Интеллигенция и революция, XX век; Федюкии С.А. Интеллигенция и революция, ХХпек.; Ню же. Вопросы истории. 1980. № 9; Минц И.И.Великая Октябрьская социалистическая революция и интеллиген-ция//Интеллигенция и революция, ХХвек.; Алексеев П.В. Революция и научная интеллигенция. М., 1987. и др.
бот по истории гражданской войны в отдельных регионах Юга России, в которых, в числе прочих вопросов, таких как военно-политическая борьба с белыми, установление на юге России советской системы, затрагивалась и практика государственного строительства Белого движения и вклад в нее «буржуазной» интеллигенции. Продолжалось также изучение характера контрреволюционной деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе. Правда, все же, этот аспект оставался второстепенным в сравнении с политическим и
организационным, которым исследователи уделяли главное внимание.
В 70-80-х гг. целый ряд работ был посвящен складыванию и функционированию органов государственного управления, в которых было немало бывших интеллигентских кадров и идейно-политических лидеров белого Юга, многие из которых также относились к представителям российской интеллигенции на Северном Кавказе. Авторами анализировались эволюции их взглядов и политических идей в ходе гражданской войны.
Таким образом, исследования отечественных историков 70-х - 80-х гг. охватили значительную часть аспектов проблемы деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, процессов, связанных с ее профессиональной деятельностью и сменой мировоззренческих, идейно-политических ориентиров в исследуемый период. Тем самым были созданы идейные и эмпирические предпосылки научной постановки проблемы положения российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны как целостного конкретно-исторического явления.
Новейшая историография (с конца 1980 гг. по настоящее время) проблемы имеет целый ряд особенностей своего развития. Во-первых, она развива-
8 Сергеев В.И. Банкротство мелкобуржуазных партий на Дону. Ростов -н/Д., 1979; Этенко Л.Л. Большевистские организации Дона и Северного Кавказа в борьбе за власть Советов. Ростов -н/Д., 1972; Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа (1919 -1921 гг.) М., 1979; Федюкин С.Л. Интеллигенция и белое движение (1918—1920 гг.) // Советская культура. 70 лет развития. М., 1987 и др.
Иоффе Г.3. «Белое дело» Генерал Корнилов. М., 1989; Кадетская контрреволюция и ее разгром; октябрь 1917 - 1920 гг. М., 1982; Ермолин Л.П. Казачество и революция. М., 1982; Козлов А.И. О Деникине, Корнилове и этой книге. Л.И. Деникин Поход и смерть генерала Корнилова. Ростов-п/Д, 1989; Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции М., 1977; Зимина В.Д. Крах германофильской монархической контрреволюции на Юге России в годы Гражданской войны и интервенции. Калинин, 1989 и др.
лась в процессе качественных социальных трансформаций советского и российского общества. Во-вторых, если до 1991 г. она развивалась преимущественно в рамках одной господствующей теоретико-концептуальной парадигмы, то после 1991 г. происходит наводнение исторической науки сразу всеми существующими концепциями исторического развития.
Этап развития новейшей историографии наступил, на наш взгляд, с конца 1980-х по настоящее время. Он характеризовался, прежде всего, расшире-нием предмета исследований, привлечением в ряде исторических трудов общественного мнения к так называемым «фигурам умолчания» и «белым пятнам» отечественной истории, в том числе и к анализу деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны. Выявленные факты противопоставлялись мифологизированной, официальной истории гражданской войны и российского общества. Однако, на наш взгляд, отход от традиционных подходов давался довольно непросто.
В исследовательской литературе часто совмещались различные оценки деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, отражавшие и прежние мифологизированные концепции, и появление новых веяний в изучении данного исторического феномена. Тем не менее, возрос интерес к исследованию идеологических и политических различий отдельных групп, составляющих российскую интеллигенцию на Северном Кавказе в годы гражданской войны, рассматривались позиции в частности «казачьей образованной прослойки», перемещенной интеллигенции, прибывшей в годы гражданской войны из столиц и центра страны, местной иногородней интеллигенции и т.д.21
Гражданская воина в России: перекресток мнений. М., 1994; Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. 1905 -1917 гг. М., 1990; Трукан Г.Л. Путь к тоталитаризму. (1917 -1929 гг.). М., 1994; Денисов СВ. Белая Россия. СПб., 1991; Федюк В.П. Деникинская диктатура и ее крах. Ярославль, 1990; Карпенко СВ. Крах последнего белого диктатора. М., 1990; Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. М„ 1990; Поляков Ю.Л. Гражданская война в России (Поиски нового видения) II История СССР. 1990 и др.
Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993; Венков А.В. Донское казачество в гражданской воине (1918-1920 гг.). Ростов -и /Д., 1992; Решетова Н.Л. Интеллигенция Дона и революция.(1917 - первая половина 20-х гг.). М., 1997; Еремеева Л.Н. Художественная интеллигенция в условиях «деникии» (по материалам Кубани) // Интеллигенция России: урок» истории и современность: Тезисы докладов межгос. науч.-теорет.
Новейший период развития отечественной историографии принес в изучение проблемы, ряд новых для современной отечественной историографии концепций. Это, прежде всего, концепция «альтернативной истории» и «концепция модернизации». Они позволили рассмотреть проблему деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны в новом контексте и под различными углами исторического видения. Таким образом, в конечном счете, новый период историографии был связан с либеральными изменениями, начавшимися с 1990-х гг. Под их влиянием в ряде исследований, наметился пересмотр общих концептуальных положений, определяющих фундаментальные теоретико-методологические характеристики исследуемого периода," а также началась разработка принципиально нового направления исследований, связанного с изучением деятельности российской интеллигенции в российской провинции в годы гражданской войны как идейной, мировоззренческой альтернативы большевистским идеологическим концепциям, изучалась история ее противостояния большевистскому режиму."'
конф. Иваново, 20—22 сент. 1994 г. Иваново, 1994; Никитин Л.Н. Источники и
литература о месте и роли юристов в противоболыневистском движении (1918—1920 гг.) // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тезисы докладов межі ос. науч.-теорет. кош]). Иваново, 20-21 сентября 1995 г. Иваново, 1995. Т. 2; Граждапов Ю.Д. Казачья интеллигенция Юга России в белом движении (К теории проблемы) // Поиск новых подходов в изучении интеллигенции и др. 22 Ушаков Л. И. Белый Юг, ноябрь 1919 - ноябрь 1920. М., 1997; Павлюченков С.Л. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997; Яблочкина И.В. Рецидивы гражданской войны. Антигосударственные вооруженные выступления и повстанческие движения в Советской России. 1921-1925 it. М., 2000; Зайцев А.А. Изменения в социальной психологии казачества в годы Октября и гражданской войны. М., 1991; Шишкин В.А. Власть, политика, экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928п\). СПб., 1997 и др. - Анисимов В.Д. Ненасильственное сопротивление интеллигенции и служащих установлению Большевистской власти в России: октябрь 1917 - весна 1918 гг. Дисс....канд. ист. наук. 2001; Мнхеенков Е.Г. Вузовская интеллигенция города Томска в годы революции и гражданской войны, февраль 1917 - конец 1919 гг. Дисс....канд. ист. наук. Томск, 2002; Купцова И.В. Идейно-политическое размежевание художественной интеллигенции, октябрь 1917 - 1927 гг. Днсс....канд. ист. наук. М., 1994; Смирнова Ы.В. Художественная интеллигенция и се участие в культурной и общественно-политической жизни российской провинции в 1917-20 гг. На материалах Верхнего Поволжья. Дисс... канд. ист. наук. Кострома, 1999; Меметов B.C., Данилов А.А. Интеллигенция России Уроки исюрии и современность (Попытка историофафического анализа проблемы) // Интеллигенция России Уроки истории и современность Межвузов. Сб. науч трудов. Иваново, 1996; Кондра-шева М.И., Главацкип М.Е. Научные конференции по исследованию проблем интеллигентоведения как исто-риофафический факт // Культура и интеллигенция России в переломные эпохи (XX в ). Тезисы докладов Всероссийской науч. конф. Омск, 24-25 ноября 1993. Омск, 1993; Артемов О.Ю. Проблемы милитаризации труда в условиях военного коммунизма на материалах запасной армии республики (1919-1921 гг. ) Дисс. ... канд. пет. наук. М., 1995; Долгов Л.Н. Экономическая политика революции и Гражданской войны: опыт Дальнего Востока России. Дисс.докт. ист. наук. Владивосток, 1999; Бутаков ЯЛ. Белое движение на Юге России: Концепция и практика государственного строительства (конец 1917 —начало 1920 гг.). М., 2000; Карпенко С. В. Очерки истории Белого движения на Юге России (1917-1920 гг.). М., 2003;. и др.
Исследователи также проявляли заметный интерес к вопросу поиска российской интеллигенцией в годы гражданской войны «серединного пути», ее метания между красными и белыми в ходе гражданского вооруженного конфликта, возможности и в дальнейшем, после гражданской войны, сохранения кадрового потенциала российской интеллигенции в новых условиях большевистской государственности, а также к процессу ее расставания с собственной политической программой альтернативной большевизму." Некоторые авторы подчеркивали важность и возможность нахождения политического компромисса между большевиками и российской интеллигенцией в регионе Северного Кавказа в годы гражданской войны и применения большевиками после установления здесь своей власти с одной стороны тактики террора и репрессий, другой стороны практики политических уступок и послаблений. ~
Несомненным достоинством многих работ данного периода является то, что их авторы в основном уже освободились от предвзятых идеологических оценок и пытались разобраться в мотивах профессиональной и политической деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы граж-данской войны." Среди новых тем отметим изучение повседневной жизни
Еремеева А.11. Художественная интеллигенция Кубани и первой четверти XX в.: исторический, социально-культурный и биографический аспекты. Дисс....канд. ист. наук. М., 1993; Харченко К.В. «Материальное Я» под прессингом большевистской власти в 1918-1921 гг.: выживание или смерть? Белгород, 2000; Российская провинция в годы революций и гражданской войны, 1917-1922 гг. Матер. Всерос. науч.-практ. конф., 27-28 ноября 1997; Зайнетдинов Ш.Р. Изменение социальной структуры Российского общества (по материалам переписей населения 1897 -1939. Дисс.докт. ист. наук. Екатеринбург, 2000; Поиск новых подходов в изучении интеллигенции Проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии. Тезисы докл. межгосудар. науч-теорет. конф. Иваново, 1993; История российской интеллигенции. Мат. Тез. Ыауч.-конф.В 2 ч. М., 1995; Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Тез. Докл, межгосудар. науч-теорет. Конф. Иваново, 1995; Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции. Межвузов, респ. сб. науч. тр. Иваново, 1996; Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвузов, сб. науч. трудов. Иваново, 1997; Степанов С.А. Трансформация ценностных ориентации российской художественной интеллигенции в послеоктябрьский период (1917-1938). На примере Московского художественного театра. Дисс.канд. культ, наук М., 2005 и др.
Красильников С.А.Политика социальной дискриминации в отношении интеллшенции в 1920-е гг.//Интеллигенция в советском обществе: Межвуз.сб.науч.тр. Кемерово, 1993; Красильников С.А. От гражданской войны к гражданскому миру: интеллигенция в начале 1920-х гг. // Интеллигенция России: уроки истории и современность и др.
""' Устинкин СВ. Красные и Белые. // Драма российской истории, большевики и революция. М., 2002; Венков А.В. Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе Гражданской войны. Ростов н/Д., 1995; Устинкин СВ. Трагедия белой гвардии. Н.Новгород, 1995; Никитин А.Н. Об участии российской интеллигенции в противоболыпевистком движении в 1918-1920 годах (методологические, историографические и источниковедческие аспекты проблемы)//Поиск новых подходов в изучении интеллигенции и др.
российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны и организацию хозяйственной жизни в белом тылу, которая ранее практически оставалась вне поля зрения исследователей. В частности, среди последних,
укажем работы Бортневского В.Р. и Зиминой В.Д."
В новейший период значительно выросло количество монографической литературы, кандидатских и докторских исследований по избранной нами проблеме, качественно изменился характер этих исследований. В контексте проводимого исследования в отдельный блок работ выделим труды, в которых, проделав огромную работу по исследованию вновь открывшейся базы данных, ученые по-иному взглянули на многие факты из деятельности российской интеллигенции в процессе строительства белой государственности на Се-верном Кавказе в годы гражданской войны."
Но, наряду с этим, анализируя историографию того времени, нельзя не отметить, что происходил ярко выраженный процесс смены оценок характера и внутренней сущности положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, с негативных, на преимущественно позитивные, при явной на наш взгляд, идеализации как всей российской интеллигенции в целом, так и отдельных ее фигур и персон. Как нам представляется, такая логика исследования повторяет логику большинства работ предшествующего советского периода. В ряде случаев наблюдалась лишь знаковая переоценка, что представляется не вполне продуктивным в плане
Бортненскнй В.Р. Белое дело - Люди и события. СПб., 1993; Зимина В.Д. Белое движение в годы гражданской войны. Волгоград, 1995 и др.
" Гердт П.Е. Революционные события 1917 -начала 1918 гг. в России глазами интеллигенции. Дисс.канд.ист. наук. М., 2005; Волгушева А.О. Культурная политика Советской власти и художес і венная интеллигенция: 1917 - 1932 гг. Дисс... канд.ист. наук. Саратов, 2004; Венков А.В Антибольшевистское движение на Юге России (1917 - 1920 п.). Дисс... док. истор. наук. Ростов-н/Д., 1996; Бутаков Я.А Добровольческая армия и Вооруженные силы Юга России (концепции и практика государственного строительства (дек 1917- март 1920). Дисс...канд. ист. наук. М., 1998 Зимина В.Д. Белое движение и российская государственность в период Гражданской войны. Дисс...док. ист.наук. Волгоград, 1998; Федюк В.П. Белое движение на Юге России 1917-1920 гг. Дисс..док. ист наук. Ярославль, 1995; Слободин В.П. Белое движение в годы Гражданской войны в Россин-сущность, эволюция, итоги, 1917-1922гг.). Дисс.канд ист наук. М., 1994; Лукманов А.Х. Деятельность общероссийских партий в армии февраль-октябрь 1917.Дисс...док. ист.наук. М., 2000; Сухенко А.Д. Добровольческое движение на Юге России- (1917-1920 іг.).Дисс...канд.ист.наук. Ростов н/Д., 2000; Тормозов B.T. Белое движение в Гражданской войне: (историография проблемы, 1918-1998 гг.). Дисс...док. ист наук. М, 1998; Цветков В.Ж. Аграрная политика в белогвардейских правительств Деникина и Врангеля, 1919-1920 гг. Дисс.канд. ист. наук. М., 1996 и др.
выявления истинных характеристик социальной, культурной и политической природы российской интеллигенции.
Особо следует сказать о зарубежной литературе положению и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны. Как правило, это произведения либо участников белого движения, либо их потомков.29 Ко второй группе относятся труды собственно западных авторов. В зарубежной историографии деятельности российской интеллигенции на Северном
Кавказе в годы гражданской войны получила довольно широкое освещение.
Одним из самых глубоких исследователей по данной проблематике является профессор П. Кенез. В опубликованных в России двух его статьях по идеологии Белого движения,31 по существу, в сжатой форме изложены результаты исследо-ваний, опубликованных им в книгах и статьях, вышедших в 70-е годы в США. " К заслугам данного автора в исследовании проблемы можно отнести то, что Кенез пишет значительно яснее своих российских коллег о ряде важных моментов в идеологии и практике деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны. Подводя итог анализу зарубежной историографии, следует отметить, что в основной своей массе западные исследования, можно характеризовать как трудоемкие и добротные идеологические произведения, поэтому мы также не отвергаем ценного вклада в изучение белого движения целого ряда и других зарубежных исследователей.33
'' Grey М. Mon pere le general Denikin. Paris. 1984. Grey т., Bourdier J. Les armies blanches. Paris, 1968; Wrangel A. General Wrangel- Russia's White Crusader. N.Y., 1987; Кривошеий K.A. A.B. Кривошеий. Его значение в истории России начала XX века. Париж, 1973 и др.
30 Rosenberg W.G. Liberals in Russian revolution: the constitutional-democratic party 1917-1921. Princeton, 1974; Brovkin V The Mensheviks after October Socialist Opposition and the Rise of the Bolshc vik Dictatorship. Itaka, N.Y, 1988; Lewin M. The Civil War: Dynamics and Legasy II Party, State, and Society in Russian Civil War. Exploration ' in Social History. Bloomington, Indianapolis, 1989 и др.
Кенез П. Идеология Белого движения. В сб. Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994; Идеология Белого движения. // Россия в XX веке Историки мира спорят. М., 1994 и др.
32 Kenez Р Civil War in South Russia, 1918 - Berkeley, 1971; Civil War in South Russia, 1919-1920 Berkeley, 1976; A profile of the Russian officercorps. II California Slavic Studies Vor 7; The Ideology of the White Movement II Soviet Studies. 1980. Vol.32 и др.
11 Lincoln В. Red victory A History of the Russian civil war. N.Y., 1989; Brovkin V. Identity, Allegiance and Par-ticipotion m the Russian Civil War// European History. 1992. Vol. 22. №4; Фицпатрик III Гражданская война м советской истории: западная историография и интерпретация. // Гражданская война в России, перекресток мнений. М., 1994 и др.
В целом исследования новейшего периода охватили большинство аспектов проблемы положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, существенно возрос интерес к самой истории данного важнейшего социального слоя. В эти годы был сделан не только важный шаг в дальнейшем научном исследовании проблемы, ее отдельных составляющих элементов, но и шаг, хотя и не вполне завершенный, в изучении феномена существования и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны единого целого. Исходя из этого, в этот историографический период начинается качественно новый этап изучения проблемы.
Таким образом, сам характер изучения проблемы в отечественной и зарубежной историографии позволяет сделать вывод о том, что большинство отдельных ее аспектов представлено в научной историографии. Вместе с тем, за кадром приведенных выше исторических исследований осталась проблема положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, как целостного исторического феномена, существовавшего в хронологических рамках периода гражданской войны на Юге России. В ее комплексной исторической целостности данная проблема еще не ставилась отечественными историками.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, изучение проблемы положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны является, на наш взгляд, научно актуальным. Учитывая результаты историографического обзора, в качестве объекта исследования автором определена российская интеллигенция на Северном Кавказе в годы гражданской войны.
Целью данной работы является изучение социально-политической эволюции и специфики деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в 1917-1920 гг.
Исходя из поставленной цели, нами определены следующие задачи:
осветить особенности поиска интеллигенцией новых парадигм общественно-политического и социокультурного развития на Северном Кавказе в 1917-1920 гг.;
исследовать сферу профессиональной деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе годы гражданской войны;
показать специфику общественно-политической самореализации и особенности взаимодействия интеллигенции с властью на Северном Кавказе в 1917-1920 гг.
Хронологические рамки работы охватывают период 1917 - 1920 гг. Особенностью данного периода в положении российской интеллигенции на Северном Кавказе является то, что в его рамках происходит радикальное изменение тех мотивов мировоззренческого и профессионального порядка, которыми руководствовался российский интеллигент в данном регионе, форм его идейно-политической активности в реальности гражданского вооруженного конфликта.
В данных хронологических рамках в социальном пространстве Северного Кавказа возникает столкновение хозяйственно-экономических и политических интересов различных слоев и классов, что приводит к тому, что строительство «нового мира» здесь осуществлялось теми же средствами, что и защита старого политического миропорядка. Коренным образом изменяется смысл социокультурной деятельности российской интеллигенции в регионе, формы ее проявления в исторической действительности обретают новый преобразовательный характер.
Данные обстоятельства придают развитию общественно-политических процессов в крае прерывистый, нестабильный характер. В годы гражданской войны они содержат в себе разнообразные элементы и аспекты, которые, взаимодействуя и взаимно отталкиваясь, формируют новое поле региональных политических, социально-экономических и социокультурных перемен.
Территориальные рамки исследования определены в соответствии с административно-территориальным делением Северного Кавказа в 1917-1920
гг., складывавшимся по мере установления в данном регионе страны различных государственных и властных систем.
Решение поставленных в данном исследовании научно-познавательных задач требует выявления и привлечения необходимой источниковой базы и использования опубликованных и архивных документов и материалов. Среди открытых публикаций следует в первую очередь выделить разнообразные нормативно-правовые акты,34 а также материалы высших органов государственной власти/
Второй крупный блок опубликованных источников составляют документы РКП(б) и других политических партий, в деятельности которых принимали участие российские интеллигенты, а также характеризующие обществен-
но-политическую ситуацию того времени.
Третий крупный блок составили документы, содержащие материалы о событиях гражданской войны, многие из которых освещают характер участия представителей российской интеллигенции на Северном Кавказе в общественно-политической жизни 1917-1920 гг. и передает их социальную активность в
-З -і
данный период. Данная группа опубликованных источников также отражает идейно-политическую позицию российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны и характеризует основные параметры политических и государственных субъектов того времени.
Iі Декреты Советской власти. T.1-6. М, 1957-1971; Конституция РСФСР. М., 1918 и др.
jS Учредительное собрание. Россия, 1918 г. Стенограмма и другие документы. М., 1991; Съезды Советов Союза ССР, союзных и автономных советских социалистических республик, 1917-1936 гг. Сб. документов в 3-х т. М., 1959; Генкина Э.Б. Протоколы Совнаркома РСФСР как исторический источник для изучения государственной деятельности В.И.Ленина М., 1982; Источниковедение истории Великого Октября. М., 1977; Лавров В.М. Источники но истории Чрезвычайного и 2-го Всероссийского съездов Советов крестьянских депутатов. Дисс... к. и. н. М., 1986 и др.
36 Девятый съезд РКП (б). Март-апрель 1920 года: Протоколы. М., 1960; Коммунистическая партия в период упрочения Советской власти. (Октябрь 1917 - 1918): Документы и материалы. М., 1960 и др. j7 Борьба с каледенщиной: По документам белых. Декабрь 1917 - январь 1918 г. Ростов-н/Д., 1929; Борьба трудящихся масс за установление и упрочение Советской власти на Сіавроиольс (1917 - апрель 1921 гг.). Сб. докум. и матер.2 изд. Ставрополь, 1968; Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917 - 1920 гг.: Сб. док. и матер. Краснодар, 1957; Борьба за власть Советов на Дону.(1917 -1920 гг. ): Сб. документов. Ростов-н/Д., 1957; Борьба за Советскую власть в Сев. Осетии: Сб. документов и материалов. Орджоникидзе, 1972; Борьба советского народа с интервентами и белогвардейцами на Юге России. Ростов-н/Д., 1962; Екатеринодар -Краснодар. Два века города в датах, событиях и воспоминаниях. Материалы летописи. Краснодар, 1993; Кубанская ЧК. Органы государственной безопасности в документах и воспоминаниях. Краснодар, 1997; Провинциальная ЧК. Харьков, 1994 и др.
Отдельно следует выделить труды руководителей большевистской партии и советского государства, посвященные вопросам взаимоотношения со-
~ 38
ветскои власти и российской интеллигенции.
Пятой значительной группой источников являются документы различных органов и учреждений антибольшевистского движения, отразившие основные идеи и методы их практической реализации в сфере государственного строительства и общественной жизни военно-политических оппонентов боль-шевиков. Важной самостоятельной источниковои группой являются также документы по социальной истории, вышедшие в последние годы, содержащие материалы, передающие отношение представителей российской интеллигенции, как к центральному большевистскому правительству, так и к белым режимам, существующим на территориальной периферии в годы гражданской войны в России.
В качестве седьмой группы источников, представляющих важность для нашего исследования, выступают опубликованные мемуары российских интеллигентов во власти, политических деятелей, идеологов и лидеров белой государственности на Северном Кавказе, а также большевистского режима, которые позволяют дать анализ субъективной стороны процесса основополагающих перемен, охарактеризовать социальные мотивации, ценности и принципы в тогдашней интеллигентской среде.41
Ленин В.И. Полное собрание соч. Т. 33, 35, 37, 38, 39, 40, 41, 42. М., 1974; Сталин. И.В. Полное собрание сочинений в 13 т. Ноябрь 1917- 1920 М., 1947.
^Архив русской революции. В 22 т. М., 1991; Белый Крым 1920 г.: Мемуары и документы. М., 1990; Всероссийское Учредительное собрание. Стенографический отче і. Репринтное воспроизведение издания 1918 г. Киев, 1991 и др.
Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Отв. Ред. А. К. Соколов. М., 1997; Ленину о Ленине: Письма 1918 - 1921 гг. //Неизвестная Россия, XX век. М., 1992; Москва в ноябре 1919 года: Сочинения учащихся научно-популярного отделения Университета им. А. Л. ІЛанявского// Российский архив: История Оіечесіва в свидетельствах и документах XV111—XX вв. М., 1992; Письма из прошлого, октябрь 1917-го - начало 1918 г.//Свободная мысль. М., 1992; Письма во власть. 1917-1927. М., 1998; Лившиц А. Я., Орлов И. Б. Власть и общество: диалог в письмах. М., 2002; Россия в XX веке: Люди, идеи, власть / Отв. Ред. А. К. Соколов, В. М. Козьменко. М., 2002 и др.
41 Трубецкой СЕ. Минувшее. М., 1991; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Т. 1. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Т. 2. Мн., 2002; Туркул А.В. Дроздовцы в огне. Л., 1991; Шульгин В. Годы. Дни. 1920 г. М., 1990; Шульгин В.В. Три столицы. М., 1991; Харламов В. А. Казачий депутат Государственной Думы (1906-1917). СПб.; Деникин А.И. Очерки русской смуты: Крушение власти и армии. Февраль - сентябрь 1917. Мн., 2002; Деникин А.И. Очерки русской смуты: Борьба генерала
Отдельную группу опубликованных источников составляет периодическая печать. В ней публиковались материалы, отражающие основные идейно-мировоззренческие парадигмы того времени, а также концепции и представле-ния, распространенные в интеллигентской среде на Северном Кавказе. "
В целом группа опубликованных источников многочисленна и репрезентативна для решения поставленных научно-познавательных задач. Вместе с тем полнота и глубина исследования требует выявления и привлечения для решения отдельных проблем пока еще неопубликованных источников.
Подавляющее большинство неопубликованных документов находится в центральных государственных архивах. Значительный интерес представляют материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Представленные в этом архиве фонды: ВЦИК РСФСР, Политическая канцелярия Особого совещания при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России и др. позволяют более точно изучить специфику профессиональной деятельности российской интеллигенции в 1917- 1921 гг. (Ф. Р-382, 1235, 446, Р-4390, Р-439). Документы, отложившееся в данном архиве, (Ф. 440, 439, 103, 104, 1255, 1256, 1257,4085,5913) позволяют также более точно восстановить процесс возникновения Белого движения на Юге России и роль представителей российской интеллигенции в данном процессе. Содержащиеся в данных фондах циркуляры, докладные записки, телеграммы, письма, запросы, отчеты и другие формы документации содержат сведения, раскрывающие принципы, формы и методы управления, организации общественной жизни региона Северного Кавказа и место российской интеллигенции в ней.
Важной группой источников являются документы фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), прежде
Корнилова. Август 1917 - апрель 1918. Мн., 2002; Деникин А.И. Очерки русской смуты: Белое движение и борьба добровольческой армии. Май - октябрь 1918. Мн., 2002; Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 - март 1920. Мн., 2002; Этих дней не смолкнет слава. Воспоминания участников гражданской войны. M., 1958; Троцкий Л.Д. Избранные доклады, речи, резолюции. М., 1923; и др.
"«Великая Россия», «Приазовский край», «Донские ведомости» «Утро Дона», «Власть Советов», «Советский Юг», «Вольный Дон», «Вольная Кубань» и др.
9?
всего, содержащие разнообразные данные об условиях и проблемах повседневной жизни российских интеллигентов в изучаемый период: Центральный комитет КПСС, Секретариат В.И. Ленина (1917 - 1923), Московский областной комитет РКП (б) (1917 - 1919) (Ф. 17, 5, 60). Степень полноты их существенно различается, но взятые вместе они позволяют значительно дополнить источниковую базу исследования.
Особое значение для исследования имел фонд (Ф.17) РГАСПИ содержащий разнообразные документы по истории взаимоотношения советских и партийных структур большевистской власти и российской интеллигенции, после восстановления советской власти в регионе Северного Кавказа.
Подавляющее большинство документов, характеризующих положение и деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе, в годы гражданской войны, находится в региональных архивах ЮФО. Так, в государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) отложились материалы, отражающие профессиональную деятельность местных кругов интеллигенции в период управления Ставропольской правительством генерала А.И. Деникина (Ф.1019, Р-40, Р-109).
В государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), содержатся сведения о хозяйственно-экономической деятельности в сфере локальной государственной жизни представителей многочисленной перемещенной сюда в процессе миграции российской интеллигенции, отражен их вклад в работу местного краевого правительства, Кубанской Рады и других местных органов власти. (Ф. 454, Р-6, Р-411, 1542, 1547). В государственном архиве Ростовской области (ГАРО) содержатся материалы, отражающие идейно-политические концепции и политические установки, распространенные в среде российской интеллигенции в области Войска Донского, в том числе составленные российскими интеллигентами программы общественного переустройства на занятых белыми территориях, характеризующие участие как местной казачьей, так и столичной интеллигенции в деятельности Особого совещания - правительства
при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России, располагавшемся в городе Ростове на Дону — столице белого Юга. (Ф. 1220, Р-97, Р-2599, 46, 694, 97, Р-1787).
Таким образом, несмотря на неполноту каждой из представленных групп источников, взятые в комплексе, они дают возможность выявить основные элементы, характеризующие положение и деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны.
Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности и историзма, основанные на признании вариативности исторического процесса, исходящие из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающие отказ от политической заданности. Теоретическая основа исследования определена комплексом исторических, политологических, философских трудов.
Представляется целесообразным избрать проблемно-хронологический метод изложения результатов исследования, поскольку это дает возможность избежать повторного освещения одних и тех же сюжетов, более емко и разносторонне представить выявленные и обобщенные материалы диссертационной работы.
В работе использовался также историко-генетический метод. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций основных сторон анализируемого предмета исследования. При этом изучаемый предмет отражается в наиболее конкретной форме. По своей логической природе историко-генетический метод конкретно-исторического исследования является аналитически-индуктивным, а по форме выражения исторического материала - описательным. Это позволяет показать причинно-следственные связи развития исторических событий, как со стороны их уникальности и неповторимости, так и со стороны содержания исторического процесса (как общее, повторяющееся вне зависимости от типа цивилизации и общества).
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые на основе опубликованных и неопубликованных источников проведено конкретно-историческое исследование различных сторон положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, как специфического социального явления, возникшего в период масштабного кризиса российского общества и государства в 1917-1920 гг.
Автор показал, что на протяжении всей гражданской войны российская интеллигенция видела свою задачу в сохранении накопленной в течение столетий российской культуры, в развитии образования и просвещения в стране, в кардинальных социальных реформах, которые пошли бы на благо всего общества. В этот период, данный «мыслящий слой» регионального социума имел различные парадигмы и ориентиры, само мышление и мировоззрение региональной интеллигенции было фрагментарным и разнородным, не имеющим четких базисных основ, в отличие, например, от мировоззрения и мировосприятия крестьянства или рабочего класса, которые представляли относительно однородную социальную массу, имеющую в значительной мере общие ориентиры и ценности, а следовательно, и общий фон восприятия общественно-политических процессов, происходящих в крае. В интеллигентской среде в регионе того времени царили, по меткому выражению современника: «разброд и шатание», именно в таком положении застал данный общественный слой, развернувшийся полномасштабный гражданский вооруженный конфликт.
Все эти противоречия оказали существенное влияние на характер мировоззрения и общественного сознания интеллигенции на Северном Кавказе, систему ее социокультурных координат, проявлялись они и в тех социально-политических и идейных парадигмах, которые получили развитие в регионе в ходе революционных перемен и гражданской войны. В дальнейшем ситуация мировоззренческого раскола и дезориентации сознания данного социального слоя, а также наличия различного рода идейно-политические конфликтов в его среде сохраняется надолго.
Перемещение значительного количества образованных людей в регион Северного Кавказа, наблюдавшееся в годы гражданской войны, подтолкнуло развитие местных социокультурных процессов и создало благоприятный фон для осуществления преобразований в различных областях общественной жизни Северного Кавказа, что существенным образом активизировало в регионе российскую интеллигенцию и деятельность немногочисленных местных образованных кругов, которым было чему поучиться у своих столичных собратьев. Благодаря этому в крае также возникли условия для формирования образованных кадров, которые сыграли существенную роль в различных сферах жизнедеятельности тогдашнего северокавказского общества.
Оправившись после первоначального шока, прибывшая сюда интеллигенция, наряду с местными представителями данного общественного слоя, активно включилась в работу в различных сферах региональной жизни. Многие из интеллигентов занялись здесь своим привычным трудом, выполняя свой профессиональный долг в условиях вынужденной миграции и чрезвычайных обстоятельствах гражданской войны.
Перемещение представителей «мыслящего слоя страны» из привычных мест его проживания на провинциальный Северный Кавказ имело для данного региона огромное культурное и историческое значение. По существу это был тот редкий исторический шанс, которым было необходимо воспользоваться в целях социально-экономического развития края. Именно в этот период были заложены многие направления в его культурной жизни, существенно возрос уровень образования, значительно активизировалась общественная жизнь. Само по себе, присутствие столь большого количества образованных людей в крае, который еще не так давно не знал никаких навыков просвещения в широком смысле данного понятия, благотворным образом повлияло на региональную социокультурную среду и создало условия для последующего регионального развития.
Однако с разрастанием гражданской войны российская интеллигенция оказалась в достаточно сложной ситуации. Ее представителям в большинстве случаев не удалось избежать дилеммы, основанной на выборе между большевистским социализмом и правлением консервативно настроенных военных. Необходимо отметить, что по мере развития гражданского вооруженного конфликта, российская интеллигенция меньше прежнего стала разделять взглядов и целей и тех, и других.
Тем не менее, с установлением в регионе Северного Кавказа белой власти, значительная часть переместившийся сюда интеллигенции охотно сотрудничала с белым режимом, который, в свою очередь, также стремился заручиться ее поддержкой, видя в ней важный фактор в военно-политическом противостоянии в крае. Следствием этого стало налаживание взаимодействия режима генерала Деникина и российской интеллигенции в самых различных сферах жизни Белого Юга. Это взаимодействие проявлялось в самых различных формах, от записи представителей интеллигенции, в особенности бывших офицеров и студентов в белую армию, до участия многих представителей интеллигенции в делах Белого Юга в качестве советников и даже членов Особого совещания - деникинского правительства.
Особенно широкие формы данное сотрудничество приобрело по мере формирования идеологии Белого дела и создания белыми собственного агитационно-пропагандистского аппарата, которому понадобились образованные кадры. Воспользовавшись данным обстоятельством, многие интеллигенты устроились в ОСВАГ - информационный и пропагандистский аппарат деникинского правительства и проработали там до самого окончания гражданской войны на Северном Кавказе. В нем они выполняли самые различные функции: сотрудничали в газетах, контролируемых белыми и получавшими финансовую помощь от правительства Юга России, выступали с пропагандистскими лекциями, готовили материалы агитационно-пропагандистского характера, писали листовки, воззвания, обращения. Деятели изобразительного искусства ра-
ботали над антибольшевистскими плакатами и наглядными материалами. Многие писатели издавали книги о белом деле, их публикация субсидировалась правительством Юга. Финансовая помощь структурами Деникинского режима оказывалась также тем интеллигентам, которые признавались полезными для Белого дела, финансировалась их печатная продукция, выделялись деньги на издания книг и брошюр.
С установлением в регионе большевистской власти многие интеллигенты, не успевшие во время покинуть регион, стали жертвами большевистского террора, остальные были вынуждены отказаться от привычных профессиональных занятий и прекратить всякую деятельность.
Однако такая ситуация в крае продолжалась не долго, с одной стороны существующей здесь интеллигенции нужно было как-то выжить в сложившихся обстоятельствах, с другой стороны, новая власть как и прежняя также нуждалась в образованных кадрах, даже в том случае, если они не были ей вполне лояльны политически. Из этой обоюдной заинтересованности позднее сформировались определенные условия для сотрудничества между интеллигенцией и большевистской властью. Кроме того, интеллигенция стремилась вернуться в традиционную сферу применения своего труда: в образование, медицину, хозяйственную деятельность и т.д. и приносить общественную пользу. В конечном итоге все это сыграло определяющую роль в формировании в регионе новой системы взаимоотношений между интеллигенцией и новой большевистской властью.
Практическая значимость данного исследования может, на наш взгляд, заключаться в использовании его как основы для продолжения конкретно-исторического изучения различных сторон российского, а позже советского общества в период его становления и развития, а также для более глубокого и многостороннего изучения, отдельных составляющих его социальных слоев и классов и, в частности, российской интеллигенции, процесс изменения социокультурного облика которой должен рассматриваться в его противоре-
чивой целостности. Сам результат нашего исследования может рассматриваться также как постановка проблемы будущих исследований, поскольку многие вопросы в силу целого ряда объективных и субъективных причин могли быть только поставлены, намечены или обозначены. Анализ основных проблем положения и деятельности российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны, кроме того, может рассматриваться и как материал для решения более общих проблем обществоведения, в частности, проблем закономерности социальных и политических революций, влияния политических и социальных процессов на существование и деятельность представителей различных слоев общества, диалектики общего и особенного в историческом пути России. Результаты данного исследования могут быть также использованы в учебном процессе, в практике чтения лекционных курсов и проведения семинарских занятий в вузах, в работе по распространению и популяризации знаний по отечественной истории среди населения.
Апробация исследования. Результаты диссертации изложены в публикациях автора, в сообщениях и докладах на научных конференциях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованных источников и литературы.
Российская интеллигенция на Северном Кавказе в 1917-1920 гг. в поиске новых парадигм общественно-политического и социокультурно го развития
Положение и деятельность интеллигенции не может быть исследована без учета ее мировоззрения, мировосприятия, внутреннего настроя, в период начавшихся революционных потрясений 1917 г. и последующей гражданской войны. Изучение взаимоотношений интеллигенции и революционной идеологии отличается особой важностью. Именно в среде интеллигенции рождались различного рода проекты преобразования России, шел поиск компромиссов, вызревала революционная идея. При этом настроения, распространившиеся в среде интеллигенции в данный период, объективно способствовали радикализации сознания общества того времени.
В данной связи, как представляется, для того, чтобы понять сущность внутренних, качественных изменений интеллигенции как социального слоя, необходимо подчеркнуть, что на первом плане в революции оказалась общественно-политическая функция интеллигенции, творческой силы, возложившей на себя обязанность анализировать происходившее. Интеллигенция на практике проверяла идеи, теории, пересматривала существовавшие системы ценностей и определяла актуальные интересы, формулируя и обосновывая цели и задачи своей деятельности в новых условиях. При этом она была вынуждена действовать исходя из изменившихся коренным образом самих основ человеческой деятельности произошедших в кризисный период. В годы революционных потрясений и гражданской войны когда «люди меняли с непостижимой легкостью свой нравственный облик, взгляды, «ориентации»...»43 получил широкое распространение особый тип поведения и деятельности в окружающей человека реальности. Он имел существенные отличия от форм поведения человека в обычных социокультурных условиях и представлял собой особый поведенческий тип, внешние проявления которого определялись системным кризисом. Основным отличием данного поведенческого типа от всех остальных характерных для мирного времени было отсутствие в нем рационального, логического восприятия окружающей жизни и ее проявлений.
Поведенческие реакции человека в период системного кризиса, его действия в окружающей действительности чаще всего не возможно было объяснить никакими рациональными мотивами. Важным элементом в поведении человека являлись «те или иные мыслительные предпочтения сознания к неадаптивным проявлениям человеческой активности, которые определялись ситуацией кризисного исторического периода, общей картиной социального противостояния, общественного раскола, причинами морально психологического порядка».
Иногда с точки зрения человека мирного времени они были полностью алогичны и иррациональны и не оставляли возможности для их мотивации или осмысленного объяснения. Но то, что в мирное время воспринималась как алогичные не объяснимые с точки зрения здравого смысла поступки, с точки зрения человека кризисного периода было вполне объяснимым и даже имеющим свою логику, доступную только сознанию человека, который сам оказался в подобной кризисной ситуации, ситуации, которая перевернула все его прошлые представления об окружающем мире.
В период гражданской войны практически полностью изменился поведенческий вектор человеческой личности. То, что всегда считалось отклонением от нормы стало обычной формой поведения и не вызывало непонимания и протестов со стороны окружающих. За годы гражданской войны произошла практически полная смена поведенческих норм: рациональное сменилась иррациональным, логическое - алогическим, нравственное - безнравственным, да и сами понятия морали, нравственности стали относительными и потеряли привычный, знакомый смысл. Причем в большинстве случаев такая смена воспринималась современниками как должная и не вызывала у них никакого удивления.
Профессиональная деятельность российской интеллигенции на Северном Кавказе в годы гражданской войны
С установлением на Северном Кавказе большевистской власти, профессиональная деятельность, осуществляемая здесь российской интеллигенции, подверглась существенным изменениям. Рассматривая характер профессиональной деятельности российской интеллигенции в годы гражданской войны важно отметить, что интеллигенция к моменту начала русской революции и гражданской войны не представляла собой, единую, целостную общность. Как отмечает М. Могильнер: «Интеллигенция 1917 года делилась на множество профессиональных, партийных, культурных групп». Вполне можно говорить и о социальном разделении российской интеллигенции. Так непосредственно перед революцией 1917 г., ее можно было условно разделить на элитарную интеллигенцию и демократическую.
Первая была включена в состав правящей элиты и относилась к политическому истэблишменту Империи. Как правило, представители этой группы были хорошо образованы, имели достаточно высокий уровень жизни и были включены в государственную систему Империи. Конечно, этой части интеллигенции было, что терять с наступлением революционных преобразований, всем свои образом жизни и системой ценностей она была связанна с традиционным ценностями и идеалами российского государства и готова была отстаивать их до конца, в том числе если потребуется, и с оружием в руках, на фронтах гражданской войны.
Именно из этой группы состоящей из представителей государственной бюрократии, чиновничьего аппарата, высшего офицерства, торгово-промышленной буржуазии и вышли руководители и идеологи Белого движения. Входившие в эту группу, как правило, добились всего сами, находясь на государственной и военной службе, поэтому революционные перемены не сулили им ничего хорошего. Многие из них были выходцами из социальных низов и считали, что свое положение в обществе они заняли по праву, прикладывая к этому все усилия.
Поэтому революционные потрясения 1917 г. как в феврале, так и октябре они восприняли как угрозу собственному, с таким трудом завоеванному положению в обществе и стремились сохранить его, во что бы то ни стало, активно противодействуя революционным изменениям и новой большевистской власти. Но данная группа была представлена в среде интеллигенции относительным меньшинством.
Большинство же составляла так называемая демократическая интеллигенция близкая к народу, а не к государственной власти. Представители этой группы, получив образование, как правило, работали на средних и низших должностях российского государственного аппарата или были техническими работниками, трудились в сфере образования, здравоохранения. Свои интересы они, в основном, связывали с политическими, социальными и экономическими переменами в российском обществе и в целом приветствовали февральскую революцию 1917 г. видя в ней возможность добиться изменений к лучшему, как для всего российского народа, так и для себя лично. Однако, они в основной своей массе отрицательно отнеслись к октябрьскому большевистскому перевороту. Власть большевиком они считали не легитимной. Как отмечает В. Сидельников: «Известно, что люди интеллигентных профессий в большинстве негативно встретили Октябрь, усматривая в нем подавление молодой российской демократии и узурпацию власти».157
Тем не менее, не связанные паутиной материальных благ и привилегий с российской бюрократией, они придерживались умеренно оппозиционных настроений по отношению к власти. В основном, по отношению к большевикам,
Звенья: Исторический альманах. М., 1991. С. 451. она колебалось от нейтральной до умеренно-отрицательной. Такая позиция в большей степени определялась тем, что никто не верил, что большевики пришли «всерьез и надолго».
Общественно-политическая самореализация интеллигенции и особенности ее взаимодействия с властью на Северном Кавказе в 1917-1920 гг
В годы гражданской войны перед российской интеллигенцией возникла достаточно трудная дилемма, в ее ходе она оказалась между двумя военно-политическими лагерями. Имея относительно слабые возможности для формирования какого-либо иного общественно-политического движения, она фактически должна была выбирать ту или иную строну в гражданском вооруженном конфликте. Однако, этот выбор, в сложившейся общественно-политической ситуации, был вовсе не определен и не однозначен. В отношении него не было единства внутри самой российской интеллигенции, и необходимость данного выбора стала одной из причин общественно-политического раскола происходившего внутри этого общественного слоя, и послужила дополнительным фактором кризиса всей системы ценностей и идейно-мировоззренческих ориентиров интеллигентного сообщества.
Само российское общество в этот относительно короткий период проделало определенную эволюцию от имеющихся ранее представлений связанных с ценностью отдельной человеческой личности, до полного пренебрежения ею, во имя достижения общих политических и социальных целей. Важное значение, в данной трансформации общественных ценностей российского общества имела позиция политических сил и движений в годы гражданской войны, которые интересы отдельной человеческой личности ставили неизмеримо ниже, чем интересы социума, коллектива, сообщества, общины и т. д.
Такое отношение к личности по сути дела разрушало традиционную систему ценностей российского социума, разрушая ее, оно создавало предпосылки для возникновения новой, в которой ценность человеческой жизни должна была играть отнюдь не преобладающую роль в сравнении с целями и задачами политического идеологического характера. «Основы социализма заключаются в обобществлении средств и орудий, организация пролетариатом производства и распределение может быть проведено в жизнь организованной классовой и беспощадной диктатурой пролетариата и беднейшего крестьянства, принудительным способом и насилием».288 Делу расшатывания ценностей служила и повседневная практика политических сил и движений в годы гражданской войны, их политические программы и идеологемы. «...Положение внутри страны всем известно и буквально граничит с голодом. Уже голодают столицы, города, крупные центры и целые губернии. Ни на минуту не нужно забывать, что все эти бедствия ложатся исключительно па трудовой класс, а в том числе и на крестьянство, так как банкиры, помещики, купцы, фабриканты, всякого рода спекулянты, мародеры и вообще все паразиты и все, нажившиеся на народном горе, обладают награбленным капиталом, и по-прежнему ни в чем не нуждаются: за крупные деньги они получают все, что угодно, способ 289
ствуя, той спекуляции, от которой страдают... люди честные трудовые...». Именно политическая элита страны, раздувающая пламя гражданской войны несла основную ответственность за разрушения традиционных норм и ценностей. Их фактическая денонсация правящей элитой послужила толчком к их разрушению и в сфере массового сознания различных слоев российского общества.
В особенности это относится к деятельности большевиков, хотя и их противники значительно преуспели в этом. Придя к власти, большевистская партия открыто провозгласила своей целью разрушение прежней системы ценностей и ее религиозной основы, характерной для российского общества. Так, «Большое место в работе СНК занимали вопросы, которые можно было бы определить как утверждение в советском обществе новых идеологических и морально-нравственных принципов, норм и ценностей. Они составили целую программу, включавшую в себя вопросы наглядной агитации, пропаган РГАСПИ.Ф. 17. Оп.4. Д. 28. Л. 16.
Опасность впереди // Донские известия. 1918. 23 апреля.ды, системы просвещения и высшего образования, положения печати и издательского дела, исследований в области общественных наук и т. д.»." Поэтому деятельность большевиков в этом направлении носила вполне определенный характер и подчинялась политическим и идеологических задачам партии. В.И. Ленин отмечал: «наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводиться из интере-сов классовой борьбы пролетариата»." Вместе с тем, большевики сами в тот период еще не вполне представляли собственных задач в этой сфере. Они колебались между стремлением к полному разрушению традиционных ценностей и частичной их трансформацией в необходимом партии русле. Скорее по стечению обстоятельств, чем по идейным соображениям возобладал второй вариант. В.И. Ленин отмечал: «Мы начали колебать и разрушать самые зако-ренелые предрассудки, самые твердые, вековые, заскорузлые привычки»." "
