Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Общественно-политическая жизнь Тульской губернии в конце XIX - начале XX века 23
1. Либеральное движение как предтеча конституционно-демократической партии 23
2. Общественная деятельность представителей литературы и искусства Тульской губернии на рубеже XIX-XX веков 57
3. Образование, структура, социальный состав Тульской организации конституционно-демократической партии 70
Глава вторая. Деятельность конституционно-демократической партии в Тульской губернии (1905-1912 гг.) 99
1. Партийные средства и методы воздействия на население в годы первой российской революции 99
2. Кадетские партийные организации Тульской губернии на выборах в I и II Государственные Думы 129
3. Организация и основные направления деятельности кадетов Тульской губернии в условиях третьеиюньской политической системы 152
Заключение 180
Примечания 189
Приложения 214
Источники и литература 235
- Общественная деятельность представителей литературы и искусства Тульской губернии на рубеже XIX-XX веков
- Образование, структура, социальный состав Тульской организации конституционно-демократической партии
- Партийные средства и методы воздействия на население в годы первой российской революции
- Кадетские партийные организации Тульской губернии на выборах в I и II Государственные Думы
Общественная деятельность представителей литературы и искусства Тульской губернии на рубеже XIX-XX веков
Исторически сложилось, что с Тульской губернией были тесно связаны жизнь и творчество таких представителей литературы и искусства, как Л.Н. Толстой, В.В. Вересаев, В.Д. Поленов, чья деятельность оказалась весьма значительна для культуры края, России, а в отдельных случаях - и других стран. Они были в губернии своего рода источниками глубокого воздействия на разные стороны общественного мировоззрения.
Деятельность Л.Н. Толстого, как виднейшего представителя интеллигенции конца XIX - начала XX вв., освещается в многочисленных специальных исследованиях. Что касается излагаемого вопроса, то ограничимся только необходимым расширенным перечислением некоторых направлений общественной деятельности Л.Н. Толстого на рубеже XIX - XX вв.
Многие страницы таких выдающихся произведений Л.Н. Толстого, как «Воскресение» (1889-1899), «Отец Сергий» (1890-1891, 1895, 1898), «Живой труп» (1900), «Хаджи Мурат» (1896-1904) - написаны в Ясной Поляне. Тульская действительность изображается Л.Н. Толстым в «Анне Карениной», «Дьяволе», «Смерти Ивана Ильича», «Власти тьмы», ряде других книг. Писатель скрупулезно точно воссоздает сцены местной жизни, использует широкий круг наблюдений и источников.
Для более реалистичного описания картины суда и свидания в романе «Воскресение» Л.Н. Толстой использовал возможности своих дружественных отношений с прокурором тульского областного суда Н.В. Давыдовым; беседы с приглашенным в Ясную Поляну опытным надзирателем И.П. Высоцким, посещения тюрьмы.92 Обратив внимание на последнее, крапивенский уездный исправник 26 сентября 1898 года подает губернатору рапорт, где всячески ругает Л.Н, Толстого и утверждает, что «он обманным путем проникает в тюрьму».93
Характерно, что в двухтомном деле Департамента полиции «О писателе графе Л.Н. Толстом», имеющим надпись «Хранить вечно», большинство обличительных документов, характеризующих общественную деятельность Льва Николаевича, хронологически связано со временем его наиболее углубленной работы над самыми значительными произведениями.
В 70-х годах Л.Н. Толстой принимал участие в работе земских учреждений в качестве гласного крапивенского уездного земства, а затем и гласного губернского земства. Объясняя интерес Л.Н. Толстого в эти годы к работе земства, известный биограф писателя Н.Н. Гусев пишет: «быть может, Толстой хотел на опыте проверить справедливость сложившегося у него отрицательного представления о земской деятельности, или же он надеялся хоть маленькую пользу принести крестьянству того небольшого уголка русской земли, в котором он жил, - Крапивенского уезда».94
Земская деятельность глубоко разочаровала великого писателя. В 1901 г. в разговоре с пианистом А.Б. Гольденвейзером он сказал: «Все эти учреждения, суды являются теперь какой-то насмешкой. Но и тогда, при введении их, все это было в самом жалком виде. Я помню, я проделал все это: был земским, а потом губернским гласным, говорил, что-то отстаивал, старался провести, но, в конце концов бросил. Я чувствовал, что окружен со всех сторон стеной, и мне предоставляется только чинить мосты. Положим, это довольно почетное занятие, но кто чувствует себя способным на какое-нибудь большое дело, тому тут делать нечего».95 Исходя из этого, Л.Н. Толстой считал наиболее предпочтительной формой общественно-полезной деятельности - конкретную помощь конкретным людям. Широко известна всесторонняя поддержка писателем крестьян Ясной Поляны. Так, в 1902 году на свои средства он открыл амбулаторию, где вначале вел прием врач Никитин, а впоследствии - домашний врач Толстых - Маковицкий. Для тяжело больных Лев Николаевич лично приглашал врачей из Тулы, снабжал деньгами.96 Множество людей обращалось к Л.Н. Толстому за содействием. Он хлопотал о всех. Только у тульского окружного прокурора Н.В. Давыдова сохранилось около 60 подобных писем и записок.97 Добиваясь освобождения сподвижника своего учения - земского врача Марии Михайловны Холевинской, Л.Н. Толстой в апреле 1896 года обратился с письмом к министру юстиции Н.В. Муравьеву, министру внутренних дел И. Л. Горемыкину.98 Пытаясь помочь крестьянину Афанасию Агееву, осужденному за «богохульство» и приговоренному к лишению всех прав состояния и ссылке в Ачинский уезд Енисейской губернии, Л.Н. Толстой так же принимает самые энергичные меры. С просьбой о помиловании обращается через графа А.В. Олсуфьева - генерал-адъютанта при Николае II к царю (1903 г.).99 Подобных примеров немало. Думается, что общение с Л.Н. Толстым редко для кого проходило бесследно. Заслуживает внимания следующий факт. В дневнике писателя сохранилась запись, датированная 8 июня 1896 года: «Третьего дня был жандарм тшпион, который признался, что подослан ко мне. Было приятно и гадко», Имелся ввиду Тульский жандармский унтер-офицер П.Т. Кириллов, который посещал Льва Николаевича и несколько раз брал у него запретные книги. Вскоре П.Т. Кириллов в дисциплинарном порядке был уволен с жандармской службы, о чем сообщил Л.Н, Толстому.101 На рубеже ХГХ-ХХ вв. всесторонняя деятельность Л.Н. Толстого все более приобретает обличительную направленность, находя свое яркое воплощение в острой публицистике. Литературная и общественная деятельность Льва Николаевича сливаются, как бы в одно целое, взаимопроникая друг в друга. В 1891-1892 гг. Россию постиг неурожай, охвативший 30 губерний. В Тульской губернии из 12 уездов неурожай был в 9 уездах, причем наиболее значительный в южных плодородный уездах: Ефремов ском, Епифанском, Бо-городицком, Новосильском, Чернском,102 Неурожай повлек за собой голод, а затем и эпидемию холеры. Л.Н. Толстой являлся одним из немногих современников, который смог вскрыть глубокие причины голода, связав его со всем строем угнетения. В статье «О голоде» он писал: «Народ голоден от того, что мы слишком сыты. Разве может не быть голоден народ, который в тех условиях, в которых он живет, то есть при тех податях, при том малоземелье, при той заброшенности и одичании, в котором его держат, должен производить всю ту страшную работу, результаты которой поглощают столицы, города и деревенские центры жизни богатых людей?.. Нынешний год только вследствие неурожая показал, что струна слишком натянута. Народ всегда держится нами впроголодь.
Образование, структура, социальный состав Тульской организации конституционно-демократической партии
Помимо членских взносов партийная касса пополнялась за счет частных пожертвований, а также платных собраний, сдачи помещений и др. Так, в рапорте от 6 марта 1906 года Одоевского уездного исправника начальнику Тульской губернии сообщалось, что «приставом 2-го стана вверенного ему уезда было произведено дознание и отобрано у землевладельца Анатолия Степановича Буткевича квитанционная книжка кассы Тульского комитета конституционно-демократической партии»,148 В ходе дознания Буткевич объяснил, что квитанционную книжку с печатью Тульского губернского комитета конституционно-демократической партии (на сбор пожертвований) он получил от состоящего секретарем названной партии губернского земского архитектора Серебровского и сбор этот производился для издания брошюры с целью противодействия революционерам. Разрешения же от кого-либо из административной власти он не имел. Указывалось также, что, например, священник села Каменки о. Петр Рождественский внес в кассу Тульского комитета КДП 60 коп. и получил соответствующую квитанцию от Буткевича.
Губернатор Арцимович, обеспокоенный этим сообщением, послал запрос в Департамент полиции, в котором просил разъяснить «допустим ли сбор таких пожертвований и должны ли инициаторы его быть привлечены к ответственности, и если да, то в каком порядке».149
Однако в документах партийной группы Тульской губернии постоянно встречаются жалобы на недостаточность финансовой базы, что, безусловно, сказывалось на ее деятельности. Так, ЦК КДП в ноябре 1905 г. в виду медленного поступления партийных взносов просил Тульский губернский комитет «поспешить отсылкой таковых».150 Однако Тульский губернский комитет в феврале 1906 года информировал ЦК, что не имеет средств и не будет в состоянии уплатить назначенную сумму - 500 рублей, максимум - 200 рублей, Выступая 16 февраля 1906 года на собрании КДП в г.Туле с докладом об общем положении дел конституционно-демократической партии и о результатах, которых достигла местная губернская группа за короткий трехмесячный срок своего существования, Я.Я. Гуревич констатировал: «В кассе группы все время чувствуется недостаток денежных средств, столь необходимых хотя бы для приобретения и распространения литературы",ш В справке Н.Щепкина по Тульской группе КДП на 2 сентября 1907 года отмечалось: «Финансы партии в самом печальном положении. Партия живет на добровольную складку активных членов, входящих в состав комитета. Никаких денежных пожертвований на выборную агитацию ЦК собрать нельзя».153 В.М. Кленкин в письме ЦК о доставке средств на дела Партии Народной Свободы сообщал: «Предлагаемая Вами мера самообложения в нашей малочисленной группе применялась и, как показал опыт, безуспешно. Это зависит от того, что ввиду отсутствия партийных собраний взносы своевременно не делаются и постепенно накапливаются недоимки, пополнение которых для отдельных членов становится затруднительным. Таким образом, самообложение не налаживается. Единственный способ - это периодические сборы среди членов партии и сочувствующих.
Но в таком случае нельзя указать определенной суммы. Мы решили производить сборы и по мере накоплении высылать».
Вопрос о приеме в члены партии в кадетских организациях Тульской губернии решался довольно легко. Для вступления в члены партии часто было достаточно устного заявления. В листке с популярным изложением программы КДП, изданном Тульским губернским комитетом партии, говорилось: «Приглашаем всех, кто хочет лучше и подробнее узнать нашу партию прочитать полную ее программу, а для объяснения надо обращаться к членам партии. Кому партия понравится может к ней приставать, чтобы вместе добиваться общей пользы народной».155 Облегченные условия приема мало способствовали укреплению кадетских рядов. Зачастую в партию таким образом попадали случайные люди. В результате подавляющее большинство членов местной кадетской группы оказалось не способно на активную и систематическую работу. Впрочем, такая ситуация была характерна для отделений Партии народной свободы по всей России.
Однако и слои, из которых было создано «зерно» партии в Тульской губернии, фактически бездействовали. В справке Н. Щепкина по Тульской губернии находим этому следующее объяснение: «... прогрессивные земцы, потому, что не привыкли к молекулярной общественной работе, а третий элемент по полной невозможности проявлять свою политическую физиономию, ибо вслед за этим идет лишение заработка и грозящая семье долговременная безработица»,156 Сообщения об увольнении от должности и об административных высылках по причине политической неблагонадежности (фактически, по причине принадлежности к КДП) неоднократно помещала на своих страницах общеполитическая газета «Тульская жизнь». 5 февраля 1906 г. «Тульская жизнь» писала: «Большую сенсацию произвел в г.Епифани арест местного купца П.Г. Оводова и его сестры, слушательницы высших женских курсов. П.Г. Оводов был арестован за «общую» политическую неблагонадежность; никаких обвинений к нему и его сестре предъявлено не было. В настоящее время они из тюрьмы освобождены. Арестованный в том же городе земский врач г. Говорков до сих пор находится в тюрьме».157 13 ноября 1906 г. П.Г. Оводов распоряжением исполняющего дела губернатора был уволен от должности члена епифанской городской управы и заступающего место городского головы. Увольнению от должности подверглись также преподаватели женской и мужской гимназии г.Тулы С.Л. Кобылинский, Д.И. Иванов, Н.М. Грамениц-кий, Е,С. Томашевич.159 Административной высылке подверглись архитектор Серебровский и доктор Кондорский. 16 Подверглись высылке из губернии и служащие Богородицкого уезда - учителя М.Ф. Сорокин, Н.М. Чекмазов, крестьянин П.Б. Янтиков, продавец казенной винной лавки И.Е. Горелкин, женщина-врач В.П. Матвеева, изобличенные в преступной пропаганде среди населения. В постановлении Министра Внутренних Дел говорилось: «Подчинить названных лиц гласному надзору полиции на один год, считая срок с 3 декабря 1907 года в избранном месте жительства, за исключением столицы, столичных и Тульской губерний, а для Матвеевой лишь Богородицкого уезда, что связано с ее возрастом (пятьдесят семь лет)».161
«При таких условиях, - читаем далее в справке Н. Щепкина, - требовать от третьего элемента самопожертвования да еще без надежды на скорый успех конечно невозможно. Но от прогрессивных земцев можно было бы ожидать много. При таких общих условиях Тульская группа представляет собой группу активных деятелей, немногочисленную и таящую с каждым днем, уносящим еще кого-нибудь, кому «надоела политика». Само собой понятно, что эта группа представляет собой скорее городской, а не губернский комитет, т.к. деятельной связи и интеллигентскими силами уездов потеряны, а связи с наиболее демократическими слоями губернии не завязаны».
Партийные средства и методы воздействия на население в годы первой российской революции
В основе деятельности конституционно-демократической партии в годы первой российской революции лежала борьба за влияние в массах. Один из лидеров партии В. А. Маклаков указывал, что «сила партии не в числе записанных членов, а в доверии, которое она внушает непартийной, т.е. обывательской массе. Это доверие основывается не на программе, не на резолюциях съездов, которыми интересуется только партийная пресса, а на самостоятельном суждении, которое составляет себе о партии обыватель».
Руководитель Тульской городской организации КДП В.М. Кленкин видел причины замедленной политизации населения в следующем: «Массы тульских граждан представляют в политическом отношении еще не тронутый материал. Это объясняется экономическими причинами, особенностями возникновения в Туле кустарных и мелких фабрично-заводских производств. История тульской промышленности сложилась благоприятно для развития кустарного промысла. До освобождения крестьян в Туле существовал Императорский оружейный завод, на котором работали государственные крестьяне. После 1861 года они были освобождены без земли и составили класс городского мещанства. Имея в городе свой дом, часто открыв собственное предприятие, тульские мещане в то же время работали на заводах. Такое двойственное положение тульского рабочего, который во многих случаях являлся одновременно эксплуататором и эксплуатируемым, отразилось на психологии населения. Тульское мещанство, наполовину состоящее из мелких фабрикантов-кустарей, в высшей степени консервативно. Несмотря на то, что в городе более 40 000 рабочих, из них оксйго 15000 работают на двух больших заводах - патронном и оружейном, - все общественные движения так бурно протекавшие в других городах России, коснулись очень слабо г. Тулы, этого крупного промышленного центра. Значительная часть населения проникнута религиозным фанатизмом, предрассудками, привязанностью к старине. Черносотенное движение нашло в Туле самую благоприятную почву. Хотя отсюда не вышло ни одной черносотенной знаменитости в роде о. Илиодора, Булацеля, Грингмута, тем не менее тульский отдел «Союза русского народного» едва ли не самый многочисленный». Это требовало от местных кадетских организаций максимальных усилий в поисках форм и методов эффективного воздействия на массы. В работе провинциальных организаций имелись свои особенности, обусловленные конкретной ситуацией в данной местности, в частности, позицией местной администрации, взаимоотношением представителей различных социальных групп в составе населения.
Планирование деятельности, выбор оптимальных методов воздействия на массы осуществлялись на заседаниях комитета, в собраниях группы, на общегубернских партийных съездах. В работе губернского комитета принимали участие представители уездных групп. Местный комитет отчитывался о своей работе перед общими собраниями членов группы, проводившимися с различной периодичностью. На собрания приглашались и сочувствующие, если повестка для не включала каких-либо особо важных вопросов. В качестве примера можно привести собрание 9 марта 1906 года, проходившее в театре Зарайской на Киевской улице. Собравшихся членов КДП и приглашенных гостей оказалось настолько много, что в театре, где проходило собрание, почти все места были заняты. К 21 часу здесь собралось около тысячи человек. Их оживленный интерес был вызван приездом в Тулу с целью прочтения лекции А.А Кизеветтера. Но контакт профессора с публикой был не совсем удачным. Уже в самом начале собрания обнаружилось несовпадение взглядов А.А.Кизеветтера с настроениями основной массы тульских кадетов, стоявших на более радикальных позициях, чем московский гость. «Один из публики», СИ. Томский, «обратился кпрофессору с просьбой почтить память лейтенанта Шмидта вставанием всей публики», но «профессор счел это неудобным». Тогда лидер тульских кадетов А.П.Петров, председательствовавший на собрании, «встал первый...а за ним встала и вся публика, и театр огласился аплодисментами». Кроме А.А. Кизевет-тера, который произнес весьма умеренную речь, на собрании выступали еще три оратора, критиковавшие профессора с левых позиций, что было встречено частью публики, придерживавшейся «революционного направления», аплодисментами и «воодушевлением». Но большинство присутствовавших отнеслись «к речам этих ораторов возбужденно». К 23 часам присутствующие выразили «большое неудовольствие по адресу профессора», проводив его со сцены «шу-мом, криком, свистом». Столь бурная реакция объяснялась не только тем, что собравшихся не устраивали политические взгляды А.А. Ки-зеветтера, сколько тем, что он обманул ожидания, и вместо того, чтобы дискутировать с хозяевами до глубокой ночи, уже через два часа заторопился на вокзал. Таким образом, первое собрание тульских кадетов с участием лидера партии из Москвы не удовлетворило ни гостя, ни хозяев. Более удачным было второе собрание, проходившее в Народном доме на Ново-Павшинской улице 11 марта 1906 г. К 20 часам в зале собралось не менее 800 человек. Председатель собрания М.А. Щеглов предоставил слово приехавшему из Москвы профессору В.А. Маклакову. Оратор начал с того, что призвал тульских кадетов не поддаваться на призывы большевиков бойкотировать Думу, так как это будет на руку черносотенцам, которые в таком случае получат большинство мест в парламенте. При этом он рекомендовал «во всяком случае избирать лиц, принадлежащих к каким-либо партиям», пусть даже реакционным, «если это кому-либо нравится, но во всяком случае избегать выборов лиц, стоявших вне всякой партии». Вопросы об общем положении дел КДП, о результатах, которых достигла местная губернская группа за определенный период существования обсуждались на собраниях только членов местной группы, как, например, на собрании состоявшемся на 16 февраля 1906 года. Координация деятельности кадетских групп в масштабах губернии осуществлялась на общегубернских съездах. Однако нам известен только один факт устройства небольшого съезда вначале 1906 года с участием представителей от большинства уездов да и то лишь для обсуждения вопросов об организации избирательной кампании.5 С ужесточением репрессий со стороны местной администрации исчезла всякая возможность для созыва съездов. И хотя центральное руководство конституционно-демократической партии неоднократно указывало губернским комитетам на большое значение общегубернских съездов для активизации деятельности уездных групп, выработки единой тактики в пределах губернии, съезды практически прекратились. Рекомендации ЦК приобрели особо настойчивый характер после роспуска I Думы, поскольку попытки созыва общероссийского партийного съезда встречали сильное противодействие властей.
Провинциальные группы обладали значительной самостоятельностью в выборе форм и методов работы, однако, стратегическая линия определялась на заседаниях ЦК, партийных съездах, совещаниях. Одним из способов связи местного комитета с центром было участие его представителей в работе совещаний и съездов. На I съезде партии Тульская губерния была представлена Л.Л. Любенковым, на III съезде губернию представлял Я.Я. Гуревич, на IV съезде -В.М. Кленкин.8
Кадетские партийные организации Тульской губернии на выборах в I и II Государственные Думы
Одним из наиболее важных сюжетов в истории политических партий России вообще и провинциальных политических объединений в особенности представляются избирательные кампании в Государственные Думы. Во время выборов жизнь партийных организаций была максимально полнокровной. Само отношение к Думам являлось центром ожесточенной идейно-политической борьбы. Избирательные кампании позволяют наиболее точно определить социальную базу партии и действенность партийной пропаганды.
Следует отметить, что кадеты четко разграничивали революцию политическую и социальную. Последнюю они отвергали, а политическую революцию они признавали возможной, если существующая власть не в состоянии или не хочет решать назревшие проблемы. Как отмечает В.В. Шелохаев, кадеты постоянно сохраняли надежду на возможность компромисса с самодержавием, поэтому любые шаги последнего, которые в той или иной степени шли навстречу пожеланиям общества встречались ими с одушевлением и надеждой."
Одним из таких шагов был Манифест 17 октября 1905 года, провозгласивший введение в стране гражданских и политических свобод, созыв законодательной Государственной Думы, расширение круга избирателей. Манифест тульские кадеты встретили с восторгом. «Акт этот сам по себе представляет несомненно явление огромной важности, - в годовщину принятия документа писала «Тульская речь». - Он должен вызвать к себе такое же благодарное и признательное отношение со стороны грядущих поколений, как манифест 19 февраля 1861 г. и преобразовательные реформы Петра Великого».100
После издания 11 декабря 1905 года избирательного закона кадеты Тульской губернии, как и вся партия в целом, сосредоточили все усилия на проведении предвыборной кампании. Суть кадетской тактики сформулировал П.Н. Милюков: «Направить само революционное движение в русло парламентской борьбы».101 Местные кадеты возлагали на народное представительство большие надежды как на инструмент, с помощью которого можно решить мирным путем накопившиеся проблемы. «Тульская речь» писала: «Необходимо создать такую Государственную Думу, которая при сочувствии и активной поддержке всей страны, в силах будет осуществить задачи освободительного движения. Но для этого требуется новый подъем общества и объединение всех прогрессивных партий».102
По мнению исследователя выборных кампаний Р. Рексхойзера, три момента: сырое состояние партийности, острота актуальных противоречий и постоянная склонность к приукрашиванию сошлись в странном эффекте, так что выборы в России каждый раз загадывали загадку, кто же, собственно, их выиграл, «левые», «правые» или, может быть, «умеренные»? По официальным правительственным данным, победители, как правило, состояли гораздо «правее», по мнению независимой публицистики - «левее».10" Как показывает опыт, информация местной печати об итогах выборов достовернее сведений центральной прессы.
Вопрос об участии конституционно-демократической партии в выборах в I Государственную Думу был внесен в повестку дня II съезда партии, проходившего в январе 1906 года. Необходимость обсуждения данного вопроса была обусловлена рядом обстоятельств и, прежде всего, неудовлетворенностью кадетов избирательным законом 11 декабря 1905 года. Делегаты съезда приняли единогласное решение об участии партии в выборах, поскольку они имели «огромное значение... как могущественное и независимое средство агитации и пропаганды в духе программы партии»,104 Помимо этого, по словам П,Н. Милюкова, «каков бы ни был исход выборов - избирательная кампания послужит партии незаменимым организационным средством. Из борьбы партия выйдет с окрепшими местными комитетами, с ясным понятием о партийной дисциплине, с прочной сетью связей, с увеличенным и подсчитанным... составом членов, с испытанными на деле кадрами организаторов и пропагандистов».1(Ъ Расстановка политических сил благоприятствовала кадетам, так как вследствие бойкота выборов в Думу левыми, Партия Народной Свободы осталась единственной, через которую обыватель мог выразить свое оппозиционное настроение.
Выяснению фактического положения на местах и выработке в соответствии с этим тактики предвыборной борьбы было посвящено заседание Московского отдела Центрального комитета 19 февраля, в котором участвовали представители провинциальных групп.106
Кадеты Тульской губернии активно включились в предвыборную кампанию в феврале 1906 года. Более того, она способствовала оживлению довольно вяло протекавшей деятельности местного комитета, наконец-то увидевшего реальную цель. После опубликования избирательного закона возник вопрос, кого вести в Государственную Думу. Решение выставить кандидатуру князя Г.Е. Львова было принято Тульским комитетом КДП под влиянием Н.С. Лопухина, одного из лидеров комитета, друга князя. Полномочия Г.Е. Львова как предсе дателя управы кончались только в 1907 году, но бороться с реакционным направлением испуганного революцией Тульского губернского собрания становилось все труднее. Надежды на переизбрание в 1907 году не существовало. Игнорировать же Государственную Думу казалось совершенно невозможным. Возникал новый могущественный фактор в жизни страны. Предстояло использовать его в практических целях, попытаться внести свою работу в область законодательную. Построение избирательного закона не давало князю Г.Е. Львову ни малейшей надежды пройти в Думу от губернии: реакционные помещичьи круги ни в коем случае не пропустили бы «красного князя» в Думу. Кадетский комитет решил вести его от города Тулы. Соглашаясь выставить свою кандидатуру, князь Г.Е. Львов должен был записаться в партию. Это сделал за него Н.С. Лопухин. Но когда началась предвыборная кампания, обнаружились серьезные затруднения. Прежде всего, Г.Е. Львову было некогда: практическая ра-бота по управе и борьбе с голодом занимала все время, брала все силы. К тому же князь не испытывал ни малейшего желания участвовать в избирательной борьбе. Выступать оратором на митингах он отказался решительно. Даже на предвыборные собрания приходилось приглашать кадетских ораторов из Моек-вы. С партийной программой он ознакомился лишь урывками: Н.С.Лопухин читал князю эту программу вслух по вечерам на сон грядущий (Н.С. Лопухин жил на квартире князя Г.Е. Львова). Есть основание считать, что князь Г.Е. Львов вовсе не разделял всех кадетских воззрений. Биограф князя Т.И. Полнер описывает характерный эпизод. Предводитель Каширского уезда В.В. Татари-нов в феврале 1906 года пытался примирить двух своих приятелей - графа В.А. Бобринского и князя Г.Е. Львова. Свидание состоялось втроем, за ужином в Чернышевской гостинице. Оно не привело ни к каким результатам. Но интересна одна подробность. После весьма оживленного обмена мнений, граф Боб-ринский резко обратился к князю Львову: - Да, ты скажи мне одним словом: ты за принудительное отчуждение или нет? - Конечно, нет.., вот как создаются недоразумения!..109 Удивление графа Бобринекого при таком заявлении было вполне законно: кандидат в Государственную Думу от кадетской партии решительно и при свидетеле отказывался от весьма важного пункта кадетской программы. Но всякие программы в представлении князя Г.Е. Львова имели весьма мало реального значения: ему казались важными не пожелания, написанные на бумаге, а те жизненные условия, которые дают большую или меньшую возможность осуществлять эти пожелания. «Политика» и «дело» были для него двумя различными областями жизненной деятельности, и он избрал вторую. К «политике» и ко всяким отвлеченным идеям он относился с недоверием; зато - «дело» он знал с корней, с земли, с русской деревни - и делал его превосходно, не жалея сил и умения объединить около себя таких же деятельных сотрудников. За кадетами он чувствовал реальную силу, более демократичную подоплеку, меньше классовых предрассудков. Стремясь к чистому народовластию, кадеты были ближе к его почти безграничной вере в русского мужика, к его обожанию русского народа.
