Влияние чрезвычайных ситуаций на повседневную жизнь населения Тамбовской губернии второй половины XIX - начала XX вв. и деятельность властей и общественности по их предотвращению и преодолению последствий Яковлев Евгений Владиславович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Стихийные бедствия, чрезвычайные ситуации и их последствия для общества 36

1.1. Особенности природно-климатических условий Тамбовской губернии 36

1.2. Причины и последствия неурожаев 39

1.3. Градобития 55

1.4. Пожарные убытки 61

1.5. Эпидемиологическое состояние губернии 75

1.6. Эпизоотии и их влияние на животноводство 100

1.7. Общие убытки от стихийных и антропогенных бедствий 114

ГЛАВА II. Противодействие властей и общества чрезвычайным ситуациям 123

2.1. Создание продовольственных запасов 123

2.2. Преодоление последствий неурожаев и помощь пострадавпшм 132

2.3. Страхование от пожаров 148

2.4. Профилактика эпидемий и эпизоотии 164

2.5. Поддержка населения, пострадавшего от пожаров,

эпидемий, эпизоотии, со стороны властей и общества... 180

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 217

ПРИМЕЧАНИЯ 225

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ... 258

ПРИЛОЖЕНИЯ 272

• Особенности природно-климатических условий Тамбовской губернии
• Причины и последствия неурожаев
• Создание продовольственных запасов

Введение к работе

Актуальность исследования. В современной отечественной исторической науке все большее значение придается природным факторам, их влиянию на ход истории нашей страны. Это стало развитием взглядов классиков русской исторической мысли СМ. Соловьева, В.О. Ключевского, А.П. Щапова. Исследование взаимодействия природных и социальных факторов в историческом процессе, как на всероссийском уровне, так и на локальном, очень важны для современной науки и общества, так как нарушения гармонии в отношениях общества и природы стали к началу XXI в. одной из глобальных проблем человечества.

В настоящее время в науке сложилось понимание того, что для долговременного планирования и управления хозяйственной деятельностью, помимо точных прогнозов погоды, нужно шире и глубже использовать знания о климате и истории его изменений, о неблагоприятных стихийных явлениях в той или иной местности и закономерностях их проявлений на длительных отрезках истории, о характере антропогенных воздействий на окружающую среду в прошлом и настоящем и негативных последствиях этих воздействий.

В советской историографии превалировали социально-экономические и политические сюжеты. Однако уже тогда некоторые исследователи понимали узость такого подхода. С конца 1950-х гг. такие историки, как И.Д. Ковальченко [1] и Н.А. Егиазарова [2] начали уделять внимание проблемам влияния неблагоприятных природных явлений на ход исторических событий. Существенным вкладом в разработку этого вопроса стали труды историка и географа Л.Н. Гумилева [3]. В 1973 г. вышел первый советский учебник по исторической географии под редакцией В. 3. Дробижева, И. Д. Ковальченко и А. В. Муравьева, который как бы ввел природно-географический компонент в подготовку историков-исследователей [4]. В конце 1970 - начале 1980-х гг. появились труды А В. Дулова, посвященные роли природного фактора на ранних этапах отечественной истории [5]. В 1970 - 2000-е гг. стали развиваться новые направления в науке - историческая экология и историческая демография. Особое

значение имеют работы Л. В. Милова, в которых наиболее широко и целенаправленно разработан вопрос о роли природно-климатического фактора в истории России [6].

Сохранение существенной зависимости российского аграрного общества, которое в XIX в. только вступило в эпоху модернизации, от природных стихий во многом определяло развитие политических и социально-экономических процессов в стране во второй половине XIX - начале XX вв. Напротив, от успешности политических и социальных реформ зависело решение экологических проблем и эффективность противодействия общества стихийным бедствиям. Частью их являлись переход к интенсивному сельскохозяйственному производству, обеспечение продовольственной безопасности страны, реформирование хлебозапасной системы на основе товарно-денежных отношений, создание доступной медицинской помощи, проведение эффективных противопожарных мероприятий, совершенствование ветеринарной зашиты животноводства.

Большой вклад в организацию борьбы со стихийными бедствиями и негативными антропогенными явлениями во второй половине XIX - начале XX вв. внесли местные органы власти и самоуправления, особенно земства. Они были первопроходцами в деле оказания медицинской и ветеринарной помощи широким слоям населения, создании системы страхования от огня. В условиях современного антропогенного давления на природную среду изучение их опыта и его значение, в том числе и для органов местного управления, приобретает особую важность.

Объектом исследования стали процессы воздействия чрезвычайных ситуаций, понимаемых как совокупность природно-стихийных стихийных и антропогенных бедствий, второй половины ХГХ - начала XX вв. на повседневную жизнь общества на локальном и микроисторическом уровнях.

Предметом исследования являются ущерб от чрезвычайных ситуаций стихийного и антропогенного происхождения, деятельность местных властей и общественности по организации предупредительных мероприятий против бедствий и оказанию помощи пострадавшим.

Географические рамки исследования. Изучение влияния стихийных и антропогенных бедствий на повседневную жизнь населения было предпринято на примере одной из крупнейших производящи губерний Центральной России.

Тамбовская губерния во второй половине XIX - начале XX вв. являлась типичным земледельческим регионом. Как и другие губернии Центрального Черноземья, она характеризовалась частыми неурожаями, сложной ситуацией с пожарами, эпидемиями и эпизоотиями. Тамбовская губерния входила в число земских, где наряду с государственной формировалась общественная деятельность по предотвращению и преодолению последствий чрезвычайных ситуаций.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1850-х гг. по 1914 г. Включение 1850-х гг. связано с необходимостью выявить возможности дореформенного общества предотвращать, переживать и преодолевать последствия стихийных бедствий, и на этом фоне оценить изменения во взаимосвязях природы и общества во второй половине XIX - начале XX вв. Исследование заканчивается 1914 г., так как Первая мировая война создала иную обстановку в обществе, в том числе и в плане влияния чрезвычайных ситуаций на повседневную жизнь, возможностей властей и общества преодолевать стихийные бедствия.

Историография. Исследованием проблемы стихийных бедствий в России в силу ее специфики занимались как представители исторической науки, так и ученые-естественники. Вопросы влияния стихий на экономическую и социальную жизнь страны в целом и отдельных ее регионов поднимались, прежде всего, историками.

Одна из первых обширных сводок экстремальных природных явлений в российской исторической литературе была дана В.Н. Татищевым в «Истории Российской», написанной в первой половине XVIII в. [7]. Она ценна тем, что выдающийся ученый располагал летописными источниками, которые впоследствии были утрачены. Он не только зафиксировал много сведений о необычных природных явлениях, но и показал ущерб, наносимый ими «народам, землям и огородам». Татищев подробно описывал случаи бурь, проливных дождей, пожаров от молнии, лесных пожаров, наводнений и даже землетрясений. В его описаниях, наряду со стихийными бедствиями, можно проследить и антропогенные чрезвычайные ситуации [8].

С. М. Соловьев комплексно рассматривал роль природно-географических, демографических и внешнеполитических факторов в историческом развитии России, что наиболее отчетливо выразилось в его теориях «колонизации» и

«борьбы леса со степью». Возможность ослабления влияния неблагоприятных природных условий на развитие России С. М. Соловьев видел в энергии и упорстве народа по преобразованию своей страны [9].

В трудах В. О. Ключевского отводилось особое место характеристике природной среды России. Трудная и менее благоприятная, чем во многих других странах, она отличалась недостатком устойчивости, легко могла быть выведена из равновесия. Анализируя хозяйственную деятельность населения, историк сделал вывод, что интенсивные распашки рыхлых почв и вырубки лесных угодий вели к усиленному оврагообразованию, «запесчаниванию» плодородных почв, понижению уровня вод и, как следствие, частым засухам. Экологическая ситуация во многих регионах страны требовала вмешательства властей. Ключевский В. О. привел данные о мерах, проводимых Министерством земледелия, по укреплению почв в ряде губерний [10].

Комплексных исторических исследований стихийных бедствий и их влияния на экономику, повседневную жизнь людей в 1850 - 1860-е гг. практически не велось. Однако интерес ученых к изучению отдельных направлений, связанных с неблагоприятными природными явлениями, заслуживает особого внимания. Известный ученый-климатолог К. С. Веселовский подчеркивал важность учета природных факторов, в частности, градобитий, в хозяйственной жизни людей. Он писал: «Верная и полная статистика градобитий может иметь интерес не для одних физических наук: она представляла бы несомненную важность и в отношении практической, житейской пользы, особенно для страны, по преимуществу земледельческой» [11]. Статистика градобитий велась в России уже в течение десяти лет. Глубокий анализ собранного материала, а также зарубежных источников, позволил ученому дать довольно точные климатические описания отдельных губерний, составить таблицу среднего ущерба от градобитий по регионам [12].

Особое место в историографии темы занимают исследования неурожайных лет. Эта проблема являлась актуальной для аграрной страны. Впервые она была затронута в трудах профессора Московского государственного университета В. Н. Пешкова, вышедших в 1850-е гг. В них вскрывались причины частых недородов, в ряду которых главной считалась засуха, исследовался опыт преодоления

последствий неурожайных лет в прошлые эпохи [13]. В это же время вышел «Сборник статистических сведений о России» под редакцией В. П. Безобразова, в котором было опубликовано «Историческое и статистическое обозрение неурожаев в России священника Словцова» (СПб., 1859).

В пореформенное время интерес исследователей к проблеме частых неурожаев в России не ослабевал. Ее разработкой занимались не только историки, но также экономисты-аграрники, климатологи, географы, статистики. После голодных лет начала 1890-х гг. внимание к проблематике еще больше усилилось. Она разрабатывалась в двух направлениях: продолжалось осмысление исторического опыта прошлых веков и делались попытки анализа современных событий или недалекого прошлого, особенно в связи с деятельностью земств. Среди множества работ, вышедших в эти годы, следует отметить статьи Д. И. Багалея «Стихийные бедствия и борьба с ними в старину» и Ф. И. Леонтовича «Голодовки в России до конца прошлого века» [14].

Впервые материалы обобщающего характера, касающиеся деятельности земств в области сельского хозяйства и продовольственного обеспечения населения в течение 30-ти лет, были представлены в работах Г. П. Сазонова. Большой раздел его «Обзора деятельности земств по народному продовольствию» посвящен полемике между правительством и земством, длившейся почти двадцать лет, по вопросу содержания хлебозапасной системы в натуральной или денежной формах. Будучи сторонником правительственной точки зрения, склонявшейся к тому, чтобы сохранить хлебозапасную систему в натуральной форме, автор, тем не менее, довольно объективно представил мнения той и другой стороны. Он показал, что решение правительства сохранить старую натуральную форму шло вразрез с мнением большинства земств. В его работах содержатся обширные материалы о борьбе земских учреждений за расширение своих прав в области продовольственной политики, торговли и других сферах. Много внимания автор уделил деятельности земства Тамбовской губернии как типичного земледельческого региона Центральной России. Работы Г. П. Сазонова представляют большой источниковедческий и историографический интерес, к ним обращались исследователи земств уже в начале XX в. [15].

В 1897 г. вышел сборник статей под редакцией профессора А. И. Чупрова и

A. С. Посникова «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства». Авторы пытались исследовать взаимосвязь между явлениями природного, социального, экономического порядка. В статьях Ф. А. Щербины «Крестьянские бюджеты и зависимость их от урожаев и цен на хлеба» и

B. И. Покровского «Влияние колебаний урожая и хлебных цен на естественное движение населения» такая зависимость прослеживалась между неурожаями, состоянием крестьянских бюджетов, эпидемиями, рождаемостью и смертностью

[16].

В конце XIX - начале XX вв. интерес к исследованию неурожайных лет, их причин, последствий, опыту противостояния им властей и общества не ослабевал. В 1907 г. вышла работа Божерянова И. Н. «Голодовки русского народа с 1024 по 1906 гг. Исторический очерк с древнейших времен до наших дней». Неурожайные годы последних лет связывались автором не только с экономическими потерями, необходимостью обеспечения населения продовольствием, но также с ухудшением эпидемиологической обстановки, социальной напряженностью, увеличением числа пожаров [17]. Взаимосвязь этих явлений для многих авторов стала очевидной. К этому времени накопился большой фактографический материал по неурожайным годам, медицине, ветеринарии, пожарному страхованию. В распоряжении исследователей были материалы земской статистики.

Крупнейший специалист по санитарной и демографической статистике С. А. Новосельский создал систему государственных обзоров о состоянии медицины и организации медицинской помощи в России. Они издавались с 1903 по 1914 гг. [18]. Следует отметить, что специальных исследований по истории медицины было немного. В их числе, вскоре после сильнейшей эпидемии холеры в 1871 г., вышла книга Г. И. Архангельского «Холерные эпидемии в Европейской России» [19]. В 1899 г. под редакцией Е. А. Осипова, основателя земской санитарной статистики, был издай капитальный труд по истории медицины [20]. В Тамбовской губернии в 1903 г. врач В. Горбатовский выпустил книгу по истории земской медицины в Козловском уезде. Ярким примером глубокого социально-гигиенического исследования земским врачом условий труда, быта и здоровья сельского населения является книга А. И. Шингарева «Вымирающая деревня» [21]. Позже было

опубликовано исследование Ф. Е. Степанова о санитарной организации в Тамбовском уезде [22].

Специальные комплексные исследования по аграрному вопросу, истории земств и их роли в становлении и развитии здравоохранения, ветеринарии, страхового дела, организации продовольственной помощи в связи с неурожаями появились только в начале XX в.

А. В. Пешехонов в своей работе «Земельные нужды деревни и основные задачи аграрной реформы» затрагивал проблемы крестьянства, обострившиеся в связи с сельскохозяйственным кризисом - это постоянно растущие долги по выкупным платежам, отсутствие материальных возможностей улучшить техническое оснащение хозяйств основной массой крестьян, тяжелая санитарно-эпидемиологическая обстановка, частые неурожаи, снижение поголовья скота [23]. П. Маслов в своем большом труде «Аграрный вопрос» анализировал проблему избыточного земледельческого населения, особенно в Центрально-Черноземном районе России. По поводу развития сельского хозяйства его выводы были весьма пессимистичны: «... земледельческое хозяйство в России падает, и в настоящее время нет никаких признаков, которые указывали бы на то, что такое состояние хозяйства, при настоящих условиях, изменится к лучшему» [24].

Наиболее широкое и подробное научное осмысление исторического опыта земства связано с большим обобщающим трудом Б. Б. Веселовского «История земства за сорок лет» [25]. В основу монографии положена идея о прогрессивности земства, с деятельностью которого связывалась возможность хозяйственного и культурного возрождения страны. В работе сконцентрирован богатейший описательный и статистический материал, позволяющий судить о действительном объеме земской деятельности, широк и разнообразен научный аппарат, использовавшийся автором. Большое внимание в первом томе уделено организации и функционированию земской медицины. Оценивая в целом положительно деятельность земств в этой области, Б. Б. Веселовский, тем не менее, давал критическую оценку противоэпидемическим мероприятиям, проводившимся до конца XIX в. бессистемно и непоследовательно [26]. Во втором томе подробно анализировались хлебозапасная система, история ее становления, зарождение и развитие ветеринарии, земского страхования от огня. В отношении

продовольственного дела Б. Б. Веселовский отмечал, что земство в своей деятельности было изначально ограничено законодательством времен крепостного права и административными установками. После ввода в действие нового Продовольственного устава 12 июня 1900 г. возможности земского участия в организации продовольственной помощи населению сузились еще больше. Однако после неурожая 1905 - 1906 гг. правительство смягчило свое отношение к земствам [27].

Деятельность земской ветеринарии, возникшей в 1880-е гг., историк характеризовал как успешную, особенно в борьбе с чумой крупного рогатого скота и сибирской язвой. Он отмечал, что отсутствие у земств непосредственной исполнительной власти при проведении ветеринарно-полицейских мер сказывалось на эффективности борьбы с эпизоотиями, надзора за гуртами, скотобойнями. Закон 12 июня 1902 г. «О ветеринарно-полицейских мерах по предупреждению и прекращению заразных и повальных болезней на животных и по обезвреживанию сырых животных продуктов» еще больше усложнил ситуацию, и, по выражению Б. Веселовского, «грозил парализовать всю ветеринарную деятельность земства» [28].

Страхование от огня, как и другие отрасли местного хозяйства, получило развитие с введением земских учреждений. К началу XX в. оно представляло сложную структуру. Но, по мнению Б. Веселовского, увеличение затрат на противопожарные мероприятия не влияло существенно на снижение количества пожаров. Необходимо было упорядочить эту важную отрасль [29].

Б. Б. Веселовский осветил практически все стороны деятельности земства за четыре десятилетия, давая им глубокую и взвешенную оценку, не лишенную порой жесткой критики. Он показал, что проблемы взаимоотношений между правительством и земством существенно влияли на экономическую жизнь регионов, инициативы местного самоуправления часто пресекались, и без того урезанные полномочия постоянно контролировались, что ослабляло возможности противостояния общества природным стихиям.

Монография Б. Б. Веселовского содержит много важной информации не только общероссийского, но и регионального характера. В частности, анализу событий, происходивших в Тамбовской губернии, в ней уделено достаточно много места.

В 1910 г. была опубликована рецензия А. А. Корнилова на работу Б. Б. Веселовского [30]. В ней автор, отдавая должное «историку земств» за его колоссальный труд, тем не менее, отмечал, что в работе не использовался ряд важных современных материалов по крестьянскому вопросу, которые дали бы возможность увидеть разные точки зрения, а по некоторым аспектам изменить выводы. Критиковал А А Корнилов и чрезмерную мягкость оценок автором как деятельности правительства, так и земств.

Сам А. А. Корнилов в своей обобщающей монографии «Крестьянская реформа», вьппедшей в 1905 г., резко критиковал правительство за несостоятельность всей экономической политики, проводимой после реформы 1861 г., аргументируя это обширным фактическим материалом. Голодные годы, по мнению автора, в пореформенный период были следствием не только неблагоприятных погодных условий, но и результатом повсеместного «крестьянского оскудения» из-за малоземелья, чрезвычайного «переобременения» крестьян всякого рода платежами, высокой заболеваемости и смертности, распродажи скота, которые подрывали крестьянские хозяйства. В неурожайные годы государству приходилось направлять колоссальные средства для оказания помощи населению. Приходила на помощь и частная благотворительность. Голод 1891 г. настолько обострил все крестьянские проблемы, что многие хозяйства пришли в полное разорение. Общество оказалось неспособным противостоять мощной стихии без государственной поддержки. Основные положения этих исследований А А Корнилова позже вошли в его «Курс истории России ХГХ в.» [31].

Проблемы голодных лет по-прежнему были актуальны. Очерк по истории этого вопроса выпустил в 1908 г. С. А. Князьков [32]. В 1909 г. вышла большая работа А. С. Ермолова «Наши неурожаи и продовольственный вопрос» [33]. Она стала итогом его тэедадущих исследований 1892, 1906 гг., которые представляют в большей степени источниковедческий интерес.

Работая в правительстве министром земледелия и государственных имуществ с середины 1890-х гг., А С. Ермолов много ездил по стране, наблюдал непосредственно события и последствия голодных лет. Продовольственное обеспечение населения в случае неурожаев в XVII - начале XX вв. стало

предметом исследования в первой части его книги «Наши неурожаи и продовольственный вопрос». 1891 г. в истории продовольственного дела России был назван А. С. Ермоловым фатальным. Он критиковал правительственную и финансовую политику того времени, заключавшуюся сначала в замалчивании факта неурожая, а затем в усиленной, но запоздалой и очень плохо организованной закупке хлеба, чуть ли не с аукциона, представителями земств разных губерний. Запрет вывоза хлеба за границу вызвал на рынке панику, резко подскочили цены. На продовольственную помощь государству пришлось израсходовать несколько десятков миллионов лишних рублей. Освещая события неурожайных 1901, 1905 -1906 гг. и приводя много описательных и статистических данных, в том числе и по Тамбовской губернии, автор подчеркивал, что нужда населения становилась уже явлением хроническим. Требовались как государственная, так и благотворительная помощь. Положение осложнялось неблагоприятной эпидемиологической обстановкой, увеличением числа пожаров. В Тамбовской губернии, например, в 1906 г. сильно распространился сыпной тиф. В целом, ситуация в России в связи с неурожаями, как показал Ермолов, оставалась сложной. Она сильно отличалась от западноевропейской, где случайные недороды не становились народным бедствием, а население собственными силами справлялось с их последствиями [34].

В 1914 г. вышла обобщающая работа С. Г. Гринцера, в которой освещались этапы борьбы с эпизоотиями в России в пореформенный период, становление ветеринарной службы, подробно анализировалось современное состояние ветеринарии. Наряду с успехами автором отмечались проблемы, связанные с сильным ростом и распространением ящурной эпизоотии в начале XX в. [35].

50-летний юбилей земства стал следующим этапом осмысления его роли в развитии страны. Он был отмечен выходом крупных работ Г. Е. Львова и Т. П. Полнера «Наше земство и 50 лет его работы» и С. Л. Маслова «Земство и его экономическая деятельность за 50 лет существования». В этом же году был опубликован «Юбилейный земский сборник. 1864 - 1914» под редакцией Б. Б. Веселовского и 3. Г. Френкеля [36]. В сборник вошли статьи известных историков, экономистов, общественных деятелей, специалистов в области права, врачей,

агрономов, статистиков, таких как Н. Н. Авилов, В. Э. Брунст, Б. Б. Веселовский, В. О. Караваев, А. А. Кауфман, П. Толстой, 3. Г. Френкель, А. И. Шингарев.

Граф П. Толстой в своей статье «Продовольственное дело» осветил участие земств в оказании помощи населению во время неурожаев. Он подчеркнул, что неурожаи в начале XX в. оставались «грозным признаком русской жизни», и продовольственная проблема не ушла в область истории. Фактом оставалось то, что в конце XIX - начале XX вв. местные продовольственные ресурсы не справлялись с последствиями неурожаев, а только спасали от смерти голодающих. Среди причин неурожаев были названы неблагоприятные погодные условия и техническая отсталость сельского хозяйства. Но более глубокой причиной автор считал культурно-правовую «забитость» крестьян. Такое положение, по мнению П. Толстого, было следствием целенаправленной внутренней политики государства, «опасающегося развития в населении духа инициативы и самодеятельности...» [37].

А. И. Шингарев в своей статье «Вопрос об улучшении земских финансов» анализировал причины переживаемого, по его мнению, земскими органами, длительного и сложного кризиса. Среди них назывались сословность земского представительства, бесправное положение земских учреждений по отношению к администрации, крайний недостаток материальных средств. Автором отмечалась необходимость развития местных бюджетов, так как практически все местные налоги возвращаются к населению, и идут на образование, медицину, ветеринарию, страхование, агрономию и другие экономические мероприятия. Судя по опыту других государств, существует тесная связь между развитием местных бюджетов и ростом экономического и культурного уровня населения [38].

Врач 3. Г. Френкель в статье «Основной неразрешенный вопрос земской медицины» изложил историю становления и развития земской медицины, санитарно-профилактической работы, организации противоэпидемической деятельности. Опыт нескольких десятилетий, по утверждению автора, показал, что наибольшая эффективность в борьбе с эпидемиями достигалась в работе постоянных медицинских организаций участкового типа, приближенных непосредственно к населению. Наряду с успехами в медицине, автор обозначил и проблемные моменты - это борьба с сифилисом, туберкулезом, малярией [39].

В дореволюционной историографии юбилейный земский сборник явился как бы завершающим трудом, в материалах которого подводились итоги деятельности земств за полвека в различных областях, в том числе и борьбе со стихиями, отмечались недостатки и ставились задачи на будущее.

В целом же отдельные работы и комплексные обобщающие труды второй половины XIX - начала XX в. в области климатологии, продовольственного дела, медицины, ветеринарии, страхования и других сторон деятельности государства и земств стали базой для исследователей XX в.

После революции 1917 г. комплексных исторических исследований о влиянии стихийных и антропогенных бедствий на социально-экономическую жизнь населения практически не велось. Обращают на себя внимание работы ученых-естественников. Профессор М. А. Боголепов, тщательно изучив опубликованные к этому времени русские летописи и ряд европейских источников, создал цикл исследований о колебаниях климата в Европе, включая Европейскую часть России. В некоторых своих работах ученый касался проблем влияния катастрофических гидрометеорологических явлений на экономическую жизнь государства, социально-политическую обстановку [40].

В книге «Наступающие возмущения климата по историческим данным» Боголепов приводил примеры совпадений набегов кочевых народов в прошлом на русские земли с возмущениями климата. Он подчеркивал, что населением замечались определенные закономерности и связи этих явлений, и оно настораживалось при всяком неожиданном стихийном бедствии. На основе анализа собранной многовековой статистики климатических возмущений ученый вывел определенные временные закономерности их проявлений и влияния на жизнь людей. Эпоха 1890-х гг., по мнению ученого, с голодными годами, эпидемиями, нанесла первые удары государственному строю России [41]. Среди причин неурожаев и голода в России М. А. Боголепов называл часто повторяющиеся засухи, хроническую бедность и невежество населения [42].

Некоторые из положений климатолога М.А. Боголепова были развиты И.С. Бучинским в исследовании «О климате прошлого русской равнины». Книга является систематизированной сводкой различного рода сведений, в том числе и о процессах экстремального характера, о погоде и климате Русской равнины,

содержащихся в различных нарративных источниках (летописях, записках путешественников, дневниках членов научных экспедиций и т.п.) с древних времен до XIX в. В работе содержатся некоторые выводы о колебаниях климата в XIX-XX вв. [43].

Зависимость многих физических явлений на Земле от солнечной активности, их биологические последствия (эпидемии, эпизоотии), атмосферные процессы (ливни, градобития) на основе исторических хроник была исследована известным ученым АЛ. Чижевским. Он отмечал заслуги в разработке проблем солнечно-земных связей своих предшественников М.А. Боголепова, Д.О. Святского и др. Ученый проанализировал накопленные из различных областей естествознания факты, обработал собственный обширный статистический материал и выявил определенные закономерности. Его гелиобиологическая концепция утверждает универсальность цикличности земных процессов и их зависимость от ритмов космоса, солнечной активности. В 1924 г. вышла его книга «Физические факторы исторического процесса», а в 1930 г. - «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца», где он изложил данные своих многолетних исследований. Позднее публиковались его работы «В ритме Солнца», «Земное эхо солнечных бурь». Основные положения теории Чижевского, ключевые исследования разных лет вошли в большую книгу «Космический пульс жизни: Земля в объятиях Солнца. Гелиотараксия» [44].

Региональных исследований по проблемам стихийных бедствий в 1920-е -1930-е гг. практически не велось. Лишь в 1927 г. вышла книга П. И. Куркина и А. А. Чертова «Естественное движение населения города Москвы и Московской губернии», где исследовалось влияние холерных, тифозных и детских эпидемий на смертность населения Москвы и Московской губернии в 1860 - 1890 гг. и начале XX в. [45]. В 1928 г. был опубликован очерк П. Н. Черменского «От крепостного права к Октябрю в Тамбовской губернии. 1861 - 1917.», в котором наряду с вопросами экономики, культуры освещались проблемы земского здравоохранения. Автор резко критиковал деятельность земств, в том числе и в области медицины, не учитывая ее очевидных успехов и того, что до реформы медицины для широких слоев населения не существовало. Черменский лишь отмечал, что обширность

территории губернии, нищета и невежество народа осложняли работу медицинского персонала [46].

Интерес историков к вопросу о влиянии природных явлений на жизнь Русского государства возобновился к середине XX в. Голодные годы на Руси привлекли внимание В.Т. Пашуто, который проанализировал их социальные и естественно-географические причины [47].

Более основательное изучение влияния стихийных бедствий на экономику и повседневную жизнь населения, проблем, связанных с организацией противостояния им, началось в конце 1950-х гг. Прежде всего, это было связано с исследованиями истории пореформенного периода 1860 - 1870-х гг.

А. Г. Рашин в работе «Население России за 100 лет (1811 - 1913 гг.)» оперировал большим количеством материалов из работ земских врачей, эпидемиологов, исследуя взаимосвязь между неурожаями, эпидемиями и численностью населения. Выводы автора о том, что в пореформенную эпоху высокий рост населения Европейской России обусловливался отсутствием войн, а также тяжелых эпидемий и неурожаев, весьма спорны. Известно, что в этот период неурожаи носили хронический характер и эпидемиологическая обстановка была далека от благополучной [48].

В монографии В. В. Гармизы «Подготовка земской реформы 1864 года» уделено много внимания исследованию неурожайных лет, функционированию хлебозапасной системы, сельским пожарам, эпидемиям и эпизоотиям. В связи с этим изучались вопросы организации земствами борьбы со стихиями. Для нашего исследования важна точка зрения автора на предпосылки земской реформы, среди которых он называл систематические неурожаи, низкую агрикультуру, падежи скота. Однако, низкие урожаи, по мнению В. В. Гармизы, не являлись следствием климатических условий, которые были неизменными в продолжение сотен лет. Настоящие причины неурожаев, по его мнению, заключались в крепостнических порядках, крестьянском малоземелье, рутинной технике, невежестве крестьян [49].

Как видим, рассуждения автора в этом вопросе развивались в идеологическом русле своего времени, отрицалась одна из важных причин неурожаев, особенно в условиях России - климатическая. Однако, в целом, монография В. В. Гармизы является ценным комплексным исследованием, где

можно почерпнуть важную информацию о состоянии доземской медицины, хлебозапасной системы, страхового дела, которые, как показывал автор, находились на очень низком уровне, и сравнить их с периодом после реформы.

Влиянию неурожайных лет на крестьянские хозяйства и преодолению последствий отчасти посвящалась работа И. Д. Ковальченко «Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и Тамбовской губернии в первой половине XIX в.». Автор отмечал, что негативные последствия неурожаев в 1830-1850 гг. преодолевались очень медленно. Он специально подчеркивал, что стихийные бедствия оказывали существенное влияние не только на хозяйство, но и социальную активность крестьян [50].

Тема, связанная с неурожаями, по-прежнему оставалась доминирующей в исследованиях 1950-х гг., посвященных стихийным бедствиям. Но наряду с природным фактором, все больше обращалось внимание на антропогенный. В монографии Н. А. Егиазаровой «Аграрный кризис конца XIX в. в России» причиной аграрного кризиса называется снижение плодородия почв в результате истощения их усиленной сельскохозяйственной разработкой. Н. А. Егиазарова приводила слова П. И. Лященко из его работы «Русское зерновое хозяйство в системе мирового хозяйства» (М., 1927) о том, что аграрный кризис конца ХГХ в. был кризисом трехполья и отжившей агрикультуры. Егиазарова подкрепляет эту точку зрения, близкую ей, целым рядом документальных материалов. Следствием кризиса явилось учащение неурожаев, эпидемий, эпизоотии, которые усугубляли незавидное положение крестьянских масс [51].

В эти же годы впервые в советской историографии вышли специальные книги по истории эпидемий и ветеринарии. В работе В. М. Коропова давалась ретроспектива истории эпизоотии, подчеркивалась важная роль русских ветеринарных врачей и земский ветеринарии в искоренении чумы крупного рогатого скота и сибирской язвы на территории Европейской России [52].

В монографии К. Г. Васильева и А. Е. Сегала «История эпидемий в России» велось не только тщательное хронологическое описание эпидемий, но и освещалась организация борьбы с ними [53].

Из работ середины 1960-х гг. следует отметить с бобщающий труд П. Н. Першина [54]. В своем историко-экономическом исследовании причинами частых

неурожаев, особенно в черноземных губерниях, автор называл хищническую распашку, истощение земель. Он детально анализировал урожайность хлебов в пострадавших губерниях в голодные 1891 - 1892, 1905 - 1906 гг., в том числе и в Тамбовской губернии, подчеркивал их связь с заболеваемостью людей. В книге преуменьшалось значение продовольственной помощи голодающим в эти годы со стороны правительства, неправомерными были и утверждения о том, что дореволюционные авторы объясняли неурожаи исключительно плохими погодными условиями [55].

Автор называл Тамбовскую губернию в числе регионов, наиболее подверженных аграрным беспорядкам в революции 1905 - 1907 гг. Продолжение поджогов в 1908 - 1914 гг., по мнению П. Н. Першина, было средством борьбы со столыпинским землеустройством. Поджоги имущества хуторян, отрубников приняли широкий размах и являлись новой формой борьбы внутри крестьянства [56].

Вопросы единства человека и природы, связи природной среды с возникновением и существованием целых государств и этносов являлись стержневыми, начиная с 1960-х гг., в исследованиях историка и географа Л.Н. Гумилева. Он считал, что история природы и история людей взаимообусловливают друг друга. «Историей антропогенных ландшафтов» называл он историю взаимодействия общества и природы через механизм этнической системы [57], С географической точки зрения Л.Н. Гумилев рассматривал все человечество как «антропосферу», состоящую из разных этносов. Важным параметром исторического процесса является жесткая связь этих коллективов с «кормящим и вмещающим ландшафтом» [58]. Глобальные и локальные климатические изменения и стихийные бедствия, включая и антропогенный фактор, приводят, по его мнению, к изменению ландшафтов («динамике ландшафтов»), что влияет на историю человеческих коллективов [59].

С середины 1970-х гг. начали публиковаться статьи по исторической географии А. В. Дулова. Он придавал большое значение взаимосвязи природных и социальных факторов в истории России. В 1983 г. вышла его монография «Географическая среда и история России, конец XV - середина ХГХ вв.». В работе указывается на влияние природной среды на расселение жителей России и

различные стороны их жизни. Особое внимание уделяется раскрытию активной роли человека во взаимодействии его с природой, изменении им географической среды. Размышляет автор и о влиянии географической среды, стихийных природных явлений на социальную и политическую историю, о том, что стихийные бедствия могут стать своеобразным катализатором активности народных масс [60].

Большой интерес для исследования вопросов, связанных с демографическим и аграрным кризисом в истории России пореформенного периода, представляет монография А. М. Анфимова «Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 -1904». Истощение пахотных земель, сокращение поголовья скота, систематические неурожаи, эпидемии, эпизоотии, пожары в большей степени, по мнению автора, стали результатом аграрного перенаселения и неэффективного ведения сельского хозяйства [61].

В 1980-е гг. вышли монографии геофизика Е.П. Борисенкова и историка В.М. Пасецкого [62]. Это первые фундаментальные труды по истории природы, климата, наблюдений человека за экстремальными природными явлениями в хронологических рамках целого тысячелетия. Исследования по своему характеру выходят за пределы интересов естественных наук. Значительную их часть занимает свод необычайных природных явлений, отмеченных в русских летописях: засух, холодных зим, сильных градобитий, бурь, землетрясений, пожаров, нашествий вредных насекомых, эпизоотии, эпидемий. В своде, наряду с датами, дается характеристика каждого явления и обозначена территория, на которой оно наблюдалось. В нем приведены сведения об ущербе, нанесенном тем или иным явлением, отмечены голодные годы. В свод включены таблицы градобитий по губерниям с 1843 по 1852 год, когда это стихийное бедствие охватило целые регионы Российской империи и повторялось из года в год, нанося значительный ущерб многим территориям. Информация о негативных природных явлениях на обширных пространствах чередуется со сведениями о стихийных бедствиях на отдельных территориях. Есть некоторые данные непосредственно о Тамбовской губернии.

Заслуга Борисенкова Е.П. и Пасецкого В.М. состоит в том, что они свели воедино сведения об экстремальных природных явлениях, отмеченных в разных

источниках, выстроили в хронологическом порядке, дали краткое описание и размеры убытков, обратили внимание на борьбу с особо опасными стихийными явлениями. Однако авторы не учитывали в своих исследованиях антропогенного влияния на природную среду, не определяли конкретную степень воздействия природных стихий на экономические, политические, социальные условия жизни людей.

Проблема увеличения числа пожаров в связи с аграрной революцией в конце XIX - начале XX вв. рассмотрена в монографиях Л. Т. Сенчаковой «Крестьянское движение в революции 1905 - 1907 гг.» и В. Н. Фурсова «Классовая борьба в деревне центрально-черноземных губерний пореформенной России» [63]. В работах, наряду с общероссийскими, представлены сведения и по Тамбовской губернии. Из исследований видно, что большинство поджогов и волнений среди крестьян возникало на почве экономических, аграрных отношений. В монографии В. Н. Фурсова освещены и «холерные бунты». По мнению автора, причиной беспорядков являлись, главным образом, административный произвол и отсутствие у крестьян средств на противохолерные мероприятия [64]. Но, судя по другим источникам, «холерные бунты» в большей степени провоцировались нелепыми слухами. Невежественное отношение крестьян к проведению санитарно-профилактических мероприятий перед угрозой холерных эпидемий, сопровождалось порой погромами и насилием не только по отношению к представителям властей, но и к медикам.

В отечественной историографии в конце 1980-х - начале 1990-х гг. произошла деидеологизация подходов к анализу исторических событий. Для современных исследований характерен более свободный и разносторонний анализ сути земской реформы и ее влияния на жизнь государства, экономику, сельское хозяйство, социальную сферу. Особую важность для нашего исследования представляют работы о местном самоуправлении пореформенной России.

В монографии Г. А. Герасименко «Земское самоуправление» отражаются не только успехи и недостатки в деятельности земств, но и вскрываются проблемы взаимоотношений с центральной властью. В книге подчеркивается, что, решая важные местные проблемы, земства испытывали постоянный административно-бюрократический «пресс», как со стороны правительства, так и местных

администраций. В целом, деятельность земств в исследовании оценивалась положительно. Автор отмечает определенные успехи в области медицины, искоренении некоторых эпидемии, заметном снижении смертности, введении в практику массового страхования строений от огня, развитии ветеринарного дела [65].

Положительно роль земств оценивается и в сборнике «Великие реформы в России. 1856 - 1874» под редакцией Л. Г. Захаровой, Б. Эклофа и Дж. Бупшелла [66]. В статье Ф. А. Петрова деятельность земства в сфере образования и организации медицинской помощи характеризуется как успешная. Отмечается также, что на земских собраниях аграрный вопрос был одним из главных, особенно в неурожайные годы [67].

Тема стихийных бедствий и их влияния на жизнь людей представлена по отдельным направлениям и в зарубежной историографии [68]. Следует отметить работы П. Гэтрелла, в которых автор исследует феномен ярко выраженных колебаний урожайности в России, зависимых от неблагоприятной природной среды, что сказывалось на замедлении прогресса в земледелии. По его мнению, воздействие неинституциональных факторов в России (географических, климатических) на хозяйственное развитие приобретало большую важность, чем институциональные ограничения, такие, как крепостное право [69].

Японский ученый К. Мацузато, исследуя сельскую хлебозапасную систему России, пользовался материалами Государственного архива Тамбовской области, Отчетами Тамбовской губернской земской управы. Описывая историю этой «уникальной» системы, К. Мацузато назвал одной из ее постоянных проблем -обоснованность оказания помощи. Крестьяне считали, что справедливо помогать всем подряд, без выяснения степени нуждаемости. Другая проблема заключалась в том, что раздача хлеба производилась только вкладчикам, тем, кто сделал свой взнос в магазин. Бедные крестьяне часто не попадали в число получателей помощи [70].

Исследования американского историка С. Хока непосредственно посвящены Тамбовской губернии. Изучая чрезвычайные ситуации, связанные с голодом и болезнями в приходе с. Борщевка, он пришел к выводу, что высокий уровень смертности крестьян мало зависел от частоты неурожаев и структуры питания.

Большее влияние на смертность, по его мнению, оказывали неблагоприятные санитарно-эпидемические условия жизни, массовые эпидемии [71].

В 1990-е гг. Л. В. Милов, обобщив опыт таких исследователей как Словцов, А. П. Щапов, А. И, Воейков, М. А. Цветков, И. Е. Бучинский, Л. Н. Гумилев, Н. А. Горская, В. 3. Дробижев, И. Д. Ковальченко, А В. Дулов, попытался целенаправленно и всесторонне разработать вопрос о роли природно-климатического фактора в русской истории. По его мнению, история народов России, населяющих Русскую равнину, - это многовековая борьба за выживание. Автор считает неблагоприятные природно-климатические условия главной причиной ограниченных возможностей российского земледелия и животноводства. Анализируя голодные годы XVIII в., вскрывая их причины, оценивая ущерб, он отмечал, что уже в то время ученые понимали бесперспективность и опасность экстенсивного развития сельского хозяйства в России [72].

Своеобразный взгляд на историю стихийных бедствий в России, их повторяемость и способность общества противостоять экстремальным ситуациям представили в своей статье С. М. Мягков и А. Л. Шныпарков [73]. Опираясь на работы Л. Н. Гумилева, социологов П. А. Сорокина, И. А Гундарова, Б. Б. Прохорова, авторы делают вывод, что существует связь между нравственным и физическим здоровьем народа. Рост повторяемости эпидемий происходит в периоды «нравственных разорений» и их спад - по мере духовного возрождения наций. Авторы подчеркивают, что общество утрачивало способность эффективно противостоять стихиям тогда, когда в нем утрачивалось единое понимание ценностей и правил жизнедеятельности. Такое состояние общества, называемое социологами аномией, сопровождается ростом преступности, разочарованности, апатии и т. п. Исходя из этнокультурной концепции Гумилева, аномия сопровождает распад этноса вследствие исчезновения в нем лидеров - носителей объединяющих духовных ценностей и замены их в правящем слое эгоистичными и недальновидными деятелями [74].

С 1993 по 1995 гг. в Феодосии в рамках исследовательского проекта «Генезис кризисов природы и общества в России» были организованы четыре научные конференции. Целью проекта являлось целостное конструктивное осмысление исторических процессов с использованием оригинальной методологии

социоестественной истории - научной дисциплины на стыке гуманитарных и естественных наук, изучающей взаимосвязи, взаимодействие и взаимовлияние процессов, явлений и событий в жизни прирбдйгМатериалы научных конференций были опубликованы в шести сборниках под редакцией профессора Э. С. Кулышна, одного из теоретиков социоестественной истории [75]. Историки, философы, социологи, экономисты, экологи анализировали экономические, социальные и демографические процессы, происходившие в России в рамках первого (вторая половина XV в.- вторая половина XVII в.) и второго (с начала XIX в.) социально-экологических кризисов. Учеными отмечалось, что примитивная агротехника, зависимая от климатических колебаний, обрекала аграрное общество на периодические неурожаи и голод. Постоянная бедность большой части населения поддерживалась аграрной перенаселенностью. По мнению исследователей, голод 1891 г., последовавший за двумя неурожайными годами, способствовал резкому подъему революционного движения в конце XIX - начале XX в. [76].

Из региональных исследований, близких по тематике к нашей работе, выделяется работа Я. М. Иваньо «Экстремальные природные явления исторического прошлого на территории Иркутской области» [77]. Автор, тщательно анализируя такие стихийные бедствия как градобития, снегопады, сильные морозы, наводнения, показывает, с какой периодичностью повторяются эти процессы во времени и какие способы борьбы использовались населением.

Исследований, касающихся влияния широкомасштабных стихийно-природных бедствий на жизнь аграрного общества и деятельности государства и общественности по преодолению их тяжелых последствий на материалах Тамбовской губернии практически не велось. Известны лишь работы по отдельным направлениям - диссертация по истории медицины Тамбовского края П. М. Крылова [78] и сборник по исторической экологии г. Тамбова [79]. В последние годы тамбовские историки ведут активные исследования по социально-демографической и экологической истории региона. В 1999 - 2001 гг. в Тамбовском государственном университете был реализован проект «Модель историко-геоэкологической динамики Тамбовского региона в XVII - XX вв.». По итогам изучения период второй половины ХТХ - начала XX вв. был обозначен как экологически кризисный для аграрного общества. В числе основных его признаков

В. В. Канищев называет чрезмерную демографическую нагрузку на природную среду, предельно широкую распашку земли в ущерб лесным и пастбищным угодиям, сокращение скота, истощение почв, слишком широкое сведение лесов и т. п. Нарастание экологического кризиса аграрного общества на территории Тамбовской губернии стало одной из важнейших естественно-исторических причин аграрной революции начала XX в. [80]. Кризис стал тем фоном, на котором обострялась эпидемическая и эпизоотическая обстановка, увеличивалось число пожаров, а неурожаи и недороды стали хроническим явлением. Очевидность проблем тамбовского крестьянского хозяйства, обострившихся в 1891 г., наглядно показана В. В. Канищевым на фоне рационализаторской хозяйственной деятельности В. И. Вернадского как тамбовского помещика. Экстенсивное хозяйствование, агротехническая отсталость приводили к снижению плодородия земель на крестьянских полях в отличие от хозяйств, где применялись интенсивные методы обработки [81].

Важные выводы по демографической истории, в том числе и относящиеся к тематике наших исследований, сделал В. Л. Дьячков. В своих работах он показал очевидную зависимость крестьянской демографии от природных циклов, роль неурожаев, эпидемий и других бедствий как «инструментов» борьбы природы с «неправильным» демографическим поведением населения аграрного общества. В. Л. Дьячков отметил, что аграрное перенаселение в Тамбовской губернии нарастало с 1870-х гг. благодаря улучшению медицинского обслуживания. Несмотря на то, что одни эпидемии постепенно вытеснялись другими, смертность от них снижалась. Тем не менее, стихийные природные явления в виде неурожаев и эпидемий, по его мнению, все еще оставались механизмом регулирования рождаемости и смертности [82].

Диссертации Р. Б. Кончакова и С. Ю. Истоминой внесли свой вклад в исследование региональных демографических процессов и функционирования земского здравоохранения, в том числе в контексте явной зависимости демографического поведения населения Тамбовской губернии от стихийных природных процессов [83]. С. Ю. Истомина конкретизировала положение о том, что успехи земской медицины в борьбе с детской смертностью парадоксально усложняли демографическую ситуацию в регионе.

Проведенный историографический анализ показывает, что тема стихийных бедствий и их влияния на жизнь людей в целом по стране лишь фрагментарно затрагивалась исследователями как XIX, так и XX вв. Особое место занимает только капитальный труд Б. Б. Веселовского. В советской историографии проблемы влияния стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций на различные стороны жизни общества получили наибольшее отражение в исследованиях по истории земств у таких авторов, как В. В. Гармиза и Г. А. Герасименко. Данная проблематика комплексно разрабатывалась А. В. Дуловым и Л. В. Миловым в работах по истории крестьянства, исторической географии, исторической экологии. В последнее время на региональном уровне тамбовскими историками ведутся активные исследования, касающиеся, в том числе, и нашей темы. Необходимо продолжить дальнейшее комплексное осмысление процессов влияния стихийных и антропогенных бедствий на жизнь людей, а также способности общества противостоять их негативным последствиям.

Цели и задачи исследования. Исследование имеет целью всестороннее изучение влияния чрезвычайных ситуаций на повседневную жизнь общества в Тамбовской губернии периода российской модернизации второй половины XDC -начала XX вв.

Поставленная цель конкретизируется решением ряда научных задач:

1. Исследовать масштабы и структуру ущерба, наносимого стихийными бедствиями;

2. Оценить степень зависимости экономики и населения губернии от негативных природных и антропогенных факторов;

3. Проанализировать меры властей и общества по противодействию стихиям и оказанию помощи населению.

Источниковая база диссертации включает в себя как архивные, так и опубликованные материалы. Они могут быть подразделены на несколько групп: архивные документы, опубликованные обзоры, отчеты, материалы государственной и земской статистики, сборники документов, медицинские научные исследования, хроники, публицистические и литературные произведения, материалы периодической печати, справочная литература.

Основу диссертации составили архивные документы. Они разнообразны по происхождению и глубине информации. Важнейшими источниками являются материалы Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).

Широко изучены делопроизводственные документы Канцелярии Тамбовского губернатора (Ф. 4). Ценными комплексными документами являются «Материалы к годовому отчету Тамбовского губернатора», содержащие обширные статистические и описательные сведения об урожаях, хлебозапасной системе, градобитиях, пожарах, эпидемиях, эпизоотиях, состоянии здравоохранения, ветеринарии, пожарного дела, демографической ситуации. В «Материалах» сведения подразделяются на общегубернские и поуездные. Частичная информация экстремального характера дается на уровне отдельных волостей и сел. Сведения этих источников имели подготовительный характер для составления отправлявшихся в столицу отчетов и поэтому менее «приглажены».

Особо следует отметить фонды органов здравоохранения и благотворительных организаций - Врачебного отделения Тамбовского губернского правления (Ф.ЗО), Тамбовского губернского комитета по оказанию помощи пострадавшим от неурожая (Ф.57), Тамбовского губернского холерного комитета (Ф.175). Из документов этих фондов извлечены важные сведения о причинах, ходе и последствиях различных эпидемий, противоэпидемических санитарно-полицейских мероприятиях, организационных и финансовых проблемах, связанных с их проведением. На основании материалов врачебного отделения можно было проанализировать работу государственной и земской систем здравоохранения, сравнить их деятельность. Документы Тамбовского губернского комитета по оказанию помощи пострадавпшм от неурожая дают представление о его деятельности в 1891 г. В отчетах уездных комитетов за 12 месяцев, представленных в губернский комитет, сосредоточены сведения об организационной структуре этих подразделений, размерах оказанной помощи, селах и приходах, где действовали благотворительные организации.

Важная информация о борьбе с холерной эпидемией 1871 - 1872 гг., финансированием этой деятельности, организации медицинской и медикаментозной помощи, профилактических мер на уровне отдельных уездов почерпнута из документов Тамбовской губернской земской управы (Ф.143). В

личном фонде И. И. Дубасова (Ф.238) изучались сведения о течении эпидемии холеры в эти годы в Тамбове и о санитарно-профилактических мерах, принятых в последующее время.

Фонд «Ветеринарного отделения Тамбовского губернского правления» (Ф. 715) включает в себя дела о ветеринарно-санитарном состоянии по губернии и отдельным уездам. Ведомости и отчеты ветеринарных врачей, материалы переписки губернского ветврача с правительственными и местными учреждениями дают достаточно полную информацию о противоэпизоотической деятельности властей.

Материалы уездных земских управ - Тамбовской (Ф.145), Козловской (Ф.149), Моршанской (Ф.152) содержат разнообразную информацию по нашей тематике на уровне сел и отдельных хозяйств. Это дало возможность на микроуровне проследить ущерб от пожаров, эпизоотии, неурожаев и определить объем, оказанной помощи пострадавшим.

При изучении предупредительного страхования исследовались документы «Школы огнестойкого строительства» (Ф.199) по организации специального учебного заведения в Тамбовской губернии. В них изложены проблемы развития огнестойкого строительства в прошлом, обозначены перспективы на ближайшие годы.

Ценная информация о помощи крестьянам, пострадавшим от неурожаев и пожаров, была почерпнута из документов Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия (Ф.26). В них включены распоряжения губернатора земским начальникам о проведении обследования крестьянских хозяйств, нуждающихся в продовольственной помощи, в связи с неурожаями и условиях отказа в продовольственных и семенных ссудах, акты волостных старшин с результатами обследования и списками нуждающихся семей, а также материалы об оказании продовольственной помощи конкретным обществам, отдельным крестьянским хозяйствам и об отклонении просьб с обоснованием отказа.

Из личного фонда В. И. Вернадского (Ф.52) для нашего исследования представляют интерес материалы, связанные с оказанием благотворительной помощи голодающим крестьянам Моршанского уезда в 1890 - 1892 гг. Отчет Л. А. Обольянинова, единомышленника В. И. Вернадского и одного из

непосредственных организаторов помощи на местах, передает сложную атмосферу того времени, представляет подробные сведения о характере этой помощи, ее размерах и проблемах, возникавших в ходе работы.

В целом, архивные источники позволили довольно полно представить размеры и характер убытков от стихийных бедствий, как в статистическом, так и в описательном плане, проанализировать деятельность властей по оказанию помощи пострадавшим. Предпочтение отдавалось документам официального характера, но при статистическом анализе общегубернские данные по возможности сопоставлялись с первоначальными уездными отчетами. При сравнении данных не выявлено значительных расхождений. Практически уездная, участковая отчетность являлась базой для общегубернской статистики. Документы неофициального характера представляли порой критический взгляд на происходящие события, деятельность властей, позволяли почувствовать дух своего времени.

Из опубликованных источников важными являются «Обзоры Тамбовской губернии» за период 1878 - 1910 гг. [84]. В Обзорах были собраны и систематизированы сведения об административно-хозяйственной, социально-экономической и культурной жизни губернии. Из Обзоров для исследования привлечена первичная информация (статистическая и описательная) о неурожайных годах, градобитиях, пожарах, эпизоотиях, а также мерах властей по устранению последствий этих бедствий. При этом, мы учитывали особенность Обзоров как отчетов губернатора императору, в которых тяжелые моменты в жизни губернии могли подаваться в сглаженном виде.

Важнейший объем информации был получен из опубликованных статистических сборников [85]. Они ценны тем, что охватывают большой хронологический период, и кроме статистики многие из них содержат обширный информационно-описательный материал. Статистика, представленная в Журналах Министерства внутренних дел (ЖМВД), была несовершенна, о чем упоминали сами составители, но при отсутствии других, более достоверных источников, она дает общее представление о ситуации в 1850-е - начале 1860-х гг. Более совершенной являлась пожарная и сельскохозяйственная статистика. Улучшение положения с медицинской и ветеринарной статистикой наблюдалось с 1880-х гг.

В исследовании использовался также сборник материалов для описания Тамбовской губернии Л. Воейкова, богатый данными статистического и описательного характера. Он помог восполнить отдельные пробелы в статистической базе нашего исследования [86].

В использованных нами различных статистических материалах можно отметить и некоторые недостатки - неполноту учета или отсутствие данных за какие-то периоды. Однако, в целом, статистические материалы дают реальную картину событий, помогают проследить тенденции развития процессов, связанных со стихийными бедствиями, и в этом плане подбор источников оптимален.

Важное значение для нашей работы представляют обзоры по отраслям, содержащие систематизированные сведения и статистику за определенные периоды времени по пожарам, эпизоотиям, деятельности страховых компаний и т. д. [87]. Их составляли, как правило, специалисты, руководители соответствующих земских структур. При работе с этими документами представляет интерес как насыщенный фактологический материал, так и анализ его современниками. В обзорных документах отражались этапы становления и развития таких отраслей, как земская ветеринария, страховое дело и др.

При изучении различных стихийных бедствий - пожаров, эпидемий, эпизоотии, а также противодействия им со стороны общества и властей большую ценность представляют отчеты разных уровней - страхового, врачебного, ветеринарного отделений Тамбовской губернской земской управы, уездов, участков, лечебных учреждений, правления Тамбовского городского страхового общества, отдела Всероссийской Лиги по борьбе с туберкулезом и др. Текстовые и статистические материалы, представленные в них, еще более подробны, чем в Обзорах Тамбовской губернии.

Довольно хорошо была поставлена в губернии отчетность по взаимному земскому страхованию от огня. В отчетах и докладах отражалось не только движение страховых капиталов, но и анализировалась работа всех структур земского страхования, в том числе, и по профилактике пожаров и помощи пострадавшим, делались статистические выкладки [88].

Ход эпидемий, борьба с ними, профилактическая работа изучались также на материалах медицинской отчетности, работы съездов, санитарных совещаний и

трудов земских врачей [89]. Эти источники содержат достаточно точный, профессионально систематизированный материал. Именно благодаря земским врачам медицинская отчетность и статистика постепенно упорядочивалась. Использование врачебно-санитарных хроник дополняет информацию об эпидемиях [90].

При изучении эпизоотии, вопросов их распространения и борьбы с ними большую важность представляют «Ветеринарно-санитарные отчеты» за разные годы [91]. Они содержат очень подробные текстовые и статистические материалы. В них дан профессиональный анализ причин эпизоотии, механизма их распространения, работы ветперсонала, изложены предложения по мерам борьбы с данным бедствием. Это один из самых точных источников, сведения которого фиксировались непосредственно на местах, в ветеринарных участках. Статистическая информация этих отчетов восполнила пробелы в сведениях об эпизоотиях за 1907 - 1909,1911 - 1914 гг., опубликованные Обзоры по губернии за которые отсутствуют.

Использование в работе «Сборников земских известий» существенно расширило круг документов о начальном периоде земской деятельности по оказанию помощи населению при чрезвычайных ситуациях стихийного и антропогенного характера [92]. Документы выходили ежегодно с 1868 по 1870 гг. и фактически представляли собой комплексный сборник отчетов о неурожаях, пожарах, эпидемиях, эпизоотиях и оказанной помощи. В документах освещались вопросы медицины, ветеринарии, становления страхового дела, профилактики стихийных бедствий.

Очень полезными для изучения темы были «Журналы заседаний Тамбовского губернского земского собрания» [93]. В них содержится много информации по текущей законодательной деятельности, связанной с мерами борьбы со стихийными бедствиями, оказанием помощи, по вопросам развития страховой деятельности. Имеются статистические данные, которые можно сопоставить с данными из других источников. В журналах зафиксировано много личных обращений, просьб пострадавших от стихий и сообщается о ходе обсуждения этих вопросов, принятых мерах, оказании помощи или отказе, о реакции вышестоящих властей на действия местных органов власти.

Журналы - очень обширный источник, охватывающий многие стороны жизни губернии. Из них можно почерпнуть сведения о соответствующих правительственных законах, о положении дел на местах - в уездах, волостях, селах. Поскольку этих источников много, пришлось остановиться на тех, которые связаны с кризисными годами, или с годами следующими за кризисными.

Очень важными источниками являются отчеты описательного характера историка А. А. Корнилова о помощи голодавшим крестьянам Моршанского и Кирсановского уездов Тамбовской губернии в 1891 - 1892 гг. и министра земледелия и государственных имуществ АС. Ермолова о поездке в пострадавшие от неурожая губернии в 1906 г. [94]. Отчет А. А Корнилова освещал организацию благотворительной помощи «кружком В. И. Вернадского». Это взгляд общественного деятеля либерального направления на ситуацию, сложившуюся в связи с неурожаем в селах Тамбовской губернии. Автор сообщал не только о размерах помощи, но воспроизводил саму атмосферу тяжелого для крестьян периода, критиковал земства за запоздалую выдачу продовольственной ссуды и слишком малую долю, приходившуюся на человека. Но такая критика была не совсем обоснована. Автор не учитывал объективных обстоятельств, в которых приходилось работать земству. Ограниченность собственных средств, зависимость от правительственной ссуды, которая высылалась небольшими частями и с запозданием, излишняя административная опека не давали возможности земствам своевременно оказывать помощь. Хотя Корнилов отмечал, что даже запоздавшая земская ссуда спасла многих крестьян от голодной смерти. Сообщал автор и о крупных пожарах, происходивших в этот период. Однако он отмечал, что восстановление крестьянских домов происходило довольно быстро. Это являлось свидетельством того, что работа земской страховой системы, несмотря на всевозможные издержки, была более-менее отлажена.

Отчет А. С. Ермолова - это свидетельство государственного чиновника либеральных взглядов на события голодных 1905 - 1906 гг. Министр лично посещал пострадавшие губернии, в том числе Тамбовскую. Зная хорошо ситуацию, он достаточно объективно освещал ее, указывая на недостатки в организации правительственной помощи. Им также отмечалась несогласованность в действиях благотворительных организаций. Однако, Ермолов был сторонником

правительственной инициативы по организации общественных работ для населения в неурожайные годы 1905 - 1906 гг., хотя они экономически не оправдали себя еще в 1891 -1892 гг. и были непопулярны среди крестьян.

В особую группу источников можно выделить работы земских врачей научно - исследовательского характера [95]. Имея важное прикладное значение для своего времени, они стали ценным материалом для исторических исследований. В работах профессионально проанализирована санитарно-эпидемиологическая ситуация на уровне губернии и отдельных ее частей с учетом местных топографических особенностей и социально-бытовых условий. Врачи характеризовали уровень земской медицинской помощи на разных этапах, становление санитарно-профилактической и просветительной деятельности.

Свидетельства очевидцев заключены в общественно-публицистических произведениях В. Г. Короленко и А. С. Пругавина, описывающих голодные годы ряда регионов Поволжья, где картина была схожей с Тамбовской губернией и многими другими [96]. Эти работы отличаются повышенной эмоциональностью. Авторы критиковали и небезосновательно губернские администрации, правительственные структуры за бюрократическую волокиту, ограничение инициативы и самостоятельности земств и общественной благотворительности при оказании помощи голодающим.

О жизни земских врачей писал в своих произведениях В. В. Вересаев. В основу его повестей «Поветрие», «На повороте», «Записки врача» были положены примеры из собственной практики в соседней с Тамбовской Тульской губернии [97].

Периодические издания стали источником дополнительных сведений самого разного характера [98]. Информация в них отражала ситуацию по стихийным бедствиям, рекомендации по защите и мерах, предпринимаемых властями, хотя часто в публикациях газет и журналов доминировала проправительственная точка зрения.

Источниковая база исследования в целом достаточно широка и разнообразна и позволяет, на наш взгляд, решить поставленные задачи.

Методология исследования базируется на принципах историзма и объективности, входящих в диалектический метод познания. Объективизм

исследования достигается за счет привлечения разнообразных, независимых друг от друга источников, использования естественнонаучных и количественных методов, компьютерных технологий. Применение принципа историзма подразумевало оценку масштабов воздействия стихийных бедствий на общество, способности властей и общественности противостоять стихиям и преодолевать их последствия с учетом конкретно-исторического состояния российского аграрного социума второй половины XIX - начала XX вв.

Работа во многом базируется на положениях цивилизационного подхода, в частности, тезисах о жесткой зависимости традиционных обществ от природной среды, недостаточности в них институтов, особенно общественных, способных сколько-нибудь эффективно защищать общество от природных стихий.

В работе учтены положения теории модернизации, особенно касающиеся демографического перехода и становления индустриального общества.

В исследовании применялись традиционные методы исторического познания: описательный, сравнительно-исторический, типологический и системно-структурный.

Обращение к смежным дисциплинам: экономике, медицине, ветеринарии, климатологии, гелиобиологии, демографии, статистике сделало необходимым использование их исследовательских методик. Тем самым в работе выражен междисциплинарный подход.

В диссертации применялись современные информационные технологии для обработки статистических данных и построения графических моделей.

Научная новизна заключается уже в самой теме диссертации. Впервые на материалах одной губернии комплексно изучен вопрос о влиянии стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций, в том числе, антропогенного характера, на повседневную жизнь людей, условия их социально-экономического существования. В работе используется теория солнечной активности и достижения других естественных наук, позволяющие вести междисциплинарные исследования, сочетать подходы гуманитарных и естественных наук. Новизна исследования заключается в том, что в научный оборот введены новые сведения по исторической экологии, географии, демографии, социальной истории Тамбовской губернии из ранее не использовавшихся источников.

Практическая значимость данной работы заключается в возможности учета конкретно-исторического материала для продолжения исследований по социально-экономической истории и в области исторической экологии, исторической географии, исторической демографии. Положения и выводы могут быть использованы при написании обобщающих работ, в разработке и преподавании общих и специальных учебных курсов в высшей и средней школе, в практике работы современных органов охраны природы, МЧС, здравоохранения, ветеринарии и др.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были изложены на Ш-й Вернадовской научно-практической конференции в 2001 г., на международной научной конференции «Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVH-XX вв.» в 2002 г., на научной конференции преподавателей и аспирантов «IX Державинские чтения» в 2004 г., на научно-практической конференции «Государство, право, общество: история и современное состояние» в 2004 г. и опубликованы в сборниках статей и тезисов.

Структура работы проистекает из задач настоящего исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет, хронологические и территориальные рамки исследования, его цели и задачи, методологические принципы и практическая значимость. Здесь же дается характеристика историографии и источниковой базы.

В I главе «Последствия чрезвычайных ситуаций во второй половине XIX -начале XX вв. для населения Тамбовской губернии» исследуются стихийные бедствия, характерные для Тамбовской губернии, их связь с солнечными и природно-демографическими циклами и размеры приносимого ущерба на уровне губернии, уездов, сел, отдельных хозяйств. Глава состоит из семи параграфов.

Во II главе «Противодействие властей и общества чрезвычайным ситуациям» исследуются вопросы профилактики и предотвращения стихийных бедствий, конкретная помощь, оказывавшаяся пострадавшему населению. Глава состоит из пяти параграфов.

В заключении подводятся итоги исследования. Делаются выводы о масштабах ущерба, их влиянии на социально-экономические условия жизни населения, соотношении природных и антропогенных причин стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций и способности общества эффективно противостоять им.

Особенности природно-климатических условий Тамбовской губернии

Тамбовская губерния принадлежала к центральной полосе губерний европейской России. По размеру территории она была на 19 месте в ряду пятидесяти других и составляла по данным 1891 г. 58511 кв. верст, или 66586 кв. км [1].

Население губернии в 1856 г. составляло 1822273 человека [2], к началу 1914 г. - 3820485 человек [3].

Губерния располагалась в зоне лесостепи Восточной Европы. Климат ее характеризовался как умеренно-континентальный, с убыванием количества осадков с северо-запада на юго-восток

Если выделять стихийные моменты метеоусловий в губернии, то подмечены следующие закономерности. Суховеи средней интенсивности отмечались ежегодно. Наиболее часто засухи и суховеи отмечались в июне и в июле. Практически каждый третий год был засушливым. При большой иссушенности почвы и высоких скоростях ветра возникало такое явление как пыльная буря. Пыльные бури сдвигали чернозем, но они были нечасты. Раз в 10 лет максимальная температура воздуха летом превышала +35 С. Длительное отсутствие дождя приводило к повышенной пожароопасности, особенно лесов, что случалось раз в 3 - 5 лет. В то же время в летний период отмечались наносящие большой ущерб явления, связанные с развитием кучево-дождевой облачности, такие, как сильные ливни, град, шквалы. Наиболее часто град выпадал в мае-июне. Редко, раз в 15 -20 лет, но случалось, что диаметр града превышал 20 мм. Раз в 10-20 лет отмечались сильные ливни с количеством осадков более 50 мм. Такие явления приводили к смыванию посевов, могли вызвать оползни и подтопления. Ураганные ветры со скоростью 25 м/сек. отмечались в среднем раз в 10-20 лет. Такой ветер мог вызвать значительные разрушения. Смерчи на Тамбовщине бывали редко. Зимой наибольшие неприятности приносили сильные морозы, снегопады, метели. В среднем за год отмечалось 25-30 дней с метелью [4].

Метеонаблюдения на Тамбовщине стали проводиться с 1825 г., но они носили нерегулярный характер [5]. Система метеонаблюдений начала складываться лишь в конце ХГХ в. усилиями Министерства путей сообщения. В Тамбове метеостанция была открыта при железнодорожной станции в апреле 1899 г. Кроме того, в Тамбове работали еще две метеостанции: при учительской семинарии с 1878 г. по 1909 г. и при губернской гимназии с 1902 г. по 1909 г. В Моршанске метеорологическая станция была открыта в 1894 г. управлением Московско-Казанской железной дороги. Находилась она при реальном училище. До этого в Моршанске существовал с 1884 г. дождемерный пункт. В Мичуринске станция начала работать с 1879 г., в Кирсанове - с 1891 г., на станции Обловка - с 1899 г., на станции Чакино - с 1913 г. Основным оборудованием станций был дождемер и флюгер, основная функция - наблюдение и фиксация данных. До прогнозов и предупреждений о возможных стихийных явлениях было еще очень далеко [6].

Во второй половине ХГХ - начале XX вв. в Тамбовской губернии наблюдались такие природные стихийные бедствия, как засухи, сильные ветры, суховеи, ливни, градобития, негативно влиявшие на урожай, а также пожары, эпидемии, эпизоотии, нашествия саранчи.

В монографии Е. П. Борисенкова и В. М. Пасецкого «Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы», в своде экстремальных природных явлений, даваемых в хронологическом порядке, наряду со стихийными бедствиями, происходившими в России и даже в европейских странах, упоминаются события и в отдельных губерниях, в том числе и Тамбовской. В своде можно проследить следующие стихийные природные явления аномального характера, происходившие в XVIII и ХГХ вв. именно в Тамбовской губернии:

1748-1750 гг. - Засуха, нашествие саранчи, неурожай. Эпизоотии, падеж скота. 6 июня 1749 г. снова изданы правила борьбы с саранчой.

1811 г. - В Усманском уезде Тамбовской губернии в декабре, когда земля была покрыта снегом, при туманной погоде, ночью, в течение нескольких часов беспрерывно гремел гром и сверкала молния.

Причины и последствия неурожаев

Основой хозяйства Тамбовской губернии второй половины XIX - начала XX &в., 2/3 территории которой составлял чернозем, являлось пашенное земледелие. Плодородные земли не только кормили население, но давали возможность вывозить хлеб за пределы губернии. Однако примитивное сельскохозяйственное производство, зависимое в основном от природных явлений, давало существенные сбои в неблагоприятные в климатическом отношении годы. В крестьянских хозяйствах в благополучные годы урожайность составляла 12 ц/га, а в неблагополучные - 3,5 [8].

Более 85% населения губернии составляли крестьяне. Ни о каких способах выгодного и рационального ведения хозяйства в крестьянской среде почти не знали и традиционно придерживались в земледелии трехпольной системы, надеясь лишь на плодородие почвы и погоду. Большинство крестьян не использовало такую важную меру, как удобрение полей. Впрочем, в менее плодородных уездах Темниковском, Елатомском, Шацком, частично Моршанском и Спасском унавоживание земель существовало уже с XVIII в.. В других уездах только в 1880 1890-х гг. кое-где крестьяне стали удобрять землю на приближенных к деревням участках. Причина заключалась не только в крестьянской беспечности. Сказывалось недостаточное количество скота, а в некоторых дворах и полное его отсутствие. Нередко, нуждаясь в деньгах, крестьяне продавали навоз со своих дворов частным землевладельцам. В степных зонах навоз использовался как топливо. Частый передел полей, неудобное расположение земельных наделов относительно усадеб, растянутость их в одну сторону от селения на 10 - 15 верст также мешали тщательному и систематическому удобрению крестьянами своей земли. В результате почвы в губернии истощались [9].

В крестьянских хозяйствах сохранялась примитивная обработка земли, орудиями служили устарелые соха и борона, нередко деревянные. В Тамбовской губернии сохи составляли более 90% орудий пахоты, плуги около 8%. Результаты такого труда были невысоки. В сравнении с помещичьими и арендаторскими землями урожай на крестьянских полях был меньше, зерно худшего качества и плохо обрабатывалось. При продаже такое зерно ценилось дешевле [10].

Предводитель Кирсановского уездного дворянства В.М. Андреевский в отчете губернатору В.Ф. Фон-Лауницу в 1903 г. довольно резко высказывался по поводу крестьянского землепользования: «Если бы все частновладельческие земли перешли в руки крестьян, результатом было бы понижение общаго сбора хлебов, вследствие хищническаго мужицкаго хозяйства» [11].

Дореволюционные исследователи, называя среди причин частых неурожаев неблагоприятные погодные условия, техническую отсталость сельскохозяйственного производства, «агрикультурную рутинность», отмечали общую хозяйственную беспомощность сельского населения перед стихией в отсутствие надежных заработков помимо земледелия. Подчеркивались более глубокие причины такого положения - непродуманность внутренней политики государства, сложные культурно-правовые условия жизни, неграмотность крестьян, «забитость», мешающие развитию у них «духа инициативы и самодеятельности» [12].

Большинству крестьян в Тамбовской губернии не хватало хлеба на весь год не только в неурожайные годы, но даже в годы средних урожаев. Хлеб являлся для крестьянина не только главным продуктом питания и добавочным кормом для скота, но и главным рыночным товаром. Деньги от его продажи шли на уплату прямых и косвенных налогов, на хозяйственные и бытовые потребности. По сведениям, собранным для губернской земской управы в 1901 г. добровольными корреспондентами, в ряду причин недостатка хлеба назывались следующие: малоземелье, продажа хлеба для уплаты повинностей, долгов и для других потребностей, сдача в аренду надельной земли, плохой урожай. Малоземелье среди всех ответов составляло 42%, продажа хлеба и сдача в аренду надельной земли -39% [13].

Создание продовольственных запасов

Природно-климатические условия России, особенности ее исторического развития сделали необходимым создание продовольственных запасов. Одна из главных проблем - неурожаи, создавала ситуацию, при которой продовольственный вопрос не сходил с повестки дня заседаний комитета министров [1]. Он был тесно связан с организацией и функционированием хлебозапасной системы. История ее началась во второй половине XVIII в. Законы 1761, 1799, 1817, 1822, 1827 гг. определяли порядок содержания сельских хлебозапасных магазинов. После сильного неурожая 1833 г., выявившего существенные недостатки предпринимавшихся мер продовольственной безопасности, в 1834 г. Николай I утвердил новый Продовольственный устав, действовавший фактически до 1917 г., по которому предписывалось иметь хлебные запасы в селениях государственных и помещичьих крестьян в 2-х формах -натуральной и денежной. На ревизскую душу устанавливался ежегодный сбор в размере 1 четверти озимого и 0,5 четвертей ярового хлеба. Назначался также денежный сбор - 10 коп. до накопления 1,6 руб. Для удельных крестьян были введены общественные запашки. Продовольственное снабжение городских жителей в случае неурожая обеспечивалось ежегодным подушным сбором в 15 коп. в течение 20-ти лет. Он взимался только с мещан [2].

Кроме того, существовали губернские и общеимперский продовольственный капиталы, из которых раздавались ссуды при нехватке общинных фондов. Губернские продовольственные капиталы складывались из 48 коп. взносов на ревизскую душу. Имперский фонд сложился из сумм капитала обязательного страхования государственных и удельных крестьян [3].

Хлебозапасные магазины до 1861 г. были закреплены государством за помещиками, с условием помощи крестьянам. Но они часто отсутствовали, или помещики, считая их своей собственностью, использовали по собственному усмотрению. Плохая забота о магазинах приводила к тому, что запасы в них постоянно уменьшались. Продовольственный капитал нередко шел на нужды помещиков. Просьбы их о пособиях в виде ссуд по случаю неурожаев часто с одобрения царя удовлетворялись комитетом министровг Продовольственный устав, существовавший с 1834 г., был признан неэффективным уже вскоре после его принятия. Многие государственные чиновники и дворяне считали, что продовольственное дело должно находиться в местном ведении. Уже к концу 1850-х гг. царское правительство признало полную непригодность всей продовольственной организации. Министр внутренних дел П. А. Валуев в своих докладах указывал на необходимость коренных преобразований в этой области [5].

В 1865 г. начали свою деятельность земские учреждения в 19 губерниях Европейской России, в том числе Тамбовской. Круг деятельности земств был строго ограничен государством. Согласно закону, земские функции делились на обязательные и необязательные. Продовольственную помощь населению отнесли к необязательным функциям [6].

После отмены крепостного права помещикам было предписано пополнить до нормы запасные магазины, если недочет произошел по их вине. Если же нехватка обусловливалась раздачей ссуд крестьянам, то пополнять магазины должны были они. Затем с помещиков сняли ответственность по продовольственному обеспечению, а магазины признали собственностью временно-обязанных крестьян. Земствам поручили дело народного продовольствия в урезанном виде. Они могли только следить за исполнением правил о запасах. Взносы и хранение хлеба были в ведении общинных сходов. Земствам же по Положению от 25 апреля 1866 г. поручалось распоряжение губернским продовольственным капиталом [7].

Б. Б. Веселовский писал: «Едва ли можно указать другую область, в которой земство, сталкиваясь с огромным и ответственным делом, было бы хуже вооружено, чем в области заведования продовольственной помощью населению». Далее он отмечал, что земство, отстраненное от непосредственного участия в продовольственном деле, «должно было оперировать с продовольственным уставом, доставшимся ему от эпохи крепостного права и признанным негодным уже тогда» [8].