Содержание к диссертации
Введение
1.Формирование и эволюция религиозного мировоззрения Павла I.
1.1. Православная традиция в мировоззрении Павла I. 32
1.2. Влияние философии масонов на мировоззрение Павла I. 52
1.3.Идея рыцарства в системе религиозных взглядов Павла I. 74
2. Религиозная политика Павла.
2.1. Положение православного духовенства при Павле. 89
2.2. Религиозная политика в отношении старообрядчества. 113
2.3. Политика Павла І в отношении католицизма. 136
Заключение. 172
Список использованных источников и литературы. 178
Приложения 204
- Православная традиция в мировоззрении Павла I.
- Влияние философии масонов на мировоззрение Павла I.
- Положение православного духовенства при Павле.
Введение к работе
Актуальность темы:
Короткий период царствования Павла I может быть определён как попытка проведения назревших масштабных перемен в исторически кратчайшие сроки. Данный период является логичным завершением XVIII века, который внёс в историю России радикальные преобразования.
Конец XVIII века - один из наиболее неоднозначных периодов в российской истории. Именно в этот период столкнулись деспотизм и демократические идеи, понятия блага государства и блага личности, ответственности правительства и ответственности правителя, диктатуры закона и диктатуры личности - проблемы злободневные сейчас, как и двести лет назад.
На сегодняшний день этот период серьезным образом переоценивается, и одним из важных объектов такого переосмысления являются вопросы, связанные с религиозной политикой.
Религиозный аспект для русской истории XVIII века объединил в себе как сохранение традиций, так и глубокие изменения, затронувшие взаимоотношения государства и церкви, которые были частью общего политического курса того или иного российского монарха.
Место религии в имперской политике XVIII века связано с изменением отношения к государству как таковому, «начиная с петровского времени в центре официальной идеологии как высшая ценность оказывается само государство. Но государство это стало многонациональной империей с ведущей ролью русского народа и православие в качестве государственной религии. В этом контексте в общественном сознании складывалось представление об особой роли русских не только на международной арене, но и внутри страны, по
отношению к населяющим её нерусским народам. Присоединение этих народов к империи оценивалось исключительно как благо, и даже как некая жертва, принесённая русским народом ради других и дающая право на господствующее положение в империи».1
Исторически сложившееся религиозное многообразие на территории Российской империи требовало от русских правителей учитывать этот аспект, в большей или меньшей степени, требовало выработки определенных принципов религиозной политики.
Для России, лежащей в Европе и Азии, с ее многонациональным населением, самодержавным, а нередко и деспотичным режимом, проблемы свободы вероисповедания, религиозной терпимости и прозелитизма были актуальны на протяжении трех последних столетий. Последствия политических решений этих проблем ощущаются и в настоящее время. Религиозная политика Павла I представляет несомненный интерес как один из вариантов решения этих сложнейших задач.
С одной стороны, положение православия как господствующей в Российской империи веры, пользовавшейся сильной государственной поддержкой, не делало русскую православную церковь свободной. Взявшись за управление церковью, государство должно было ревностно заботиться об охране официального православия, как государственной религии, от посягательств на него различного рода противников, начиная от вольнодумцев и кончая старообрядцами и иноверцами.
С другой стороны, общение России со странами Европы способствовало появлению в Петербурге, Москве и других городах иностранцев, представителей католицизма и протестантизма, в том числе и священнослужителей. Включение в состав Российской империи
1 Каменский А. Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. - С. 304-305.
западно-украинских и польских земель сделало ее подданными униатов - греко-католиков, сохранявших некоторые православные обряды и язык богослужений, но признавших верховенство Римского папы. В результате веротерпимость должна была быть одной из основных и непреложных норм государственной жизни, соблюдение которых было необходимо для сохранения стабильности империи.
История взаимоотношений Российского государства с русской православной церковью и другими конфессиями как тема исторических, историко-юридических или историко-церковных исследований представляет не только академический интерес. Для постепенного формирования таких отношений в современной России несомненна ценность положительного или отрицательного опыта прошлого.
Павловская религиозная политика представляет интерес не только как один из вариантов религиозной политики российских императоров, но и как попытка поиска новых путей решения проблем, связанных с разрешением и предупреждением различных религиозных конфликтов и противоречий.
Обращение к павловской эпохе интересно и с точки зрения понимания современного места религии в обществе. Здесь несомненный интерес вызывает проект соединения церквей Павла I, который может рассматриваться как предтеча современных экуменистических идей.
Суть этих идей в том, что существует единство христианской церкви, во главе которой стоит Христос. В тоже время экуменизмом называют движение за восстановление этого единства в «видимой», то есть земной церкви. Экуменизм как теологическая концепция складывался в XIX-XX веках, тем интереснее объединительные идеи Павла, являющиеся важной составляющей его религиозной политики.
В этой связи особо интересно обращение к истории взаимоотношений Павла с Мальтийским орденом, которые традиционно рассматриваются большей частью только как составляющая внешней политики императора.
XVIII век породил сложное многоаспектное понимание человека. Проблема человека оказалась связанной с большинством философских, естественнонаучных, социально-политических, этических, эстетических, экономических теорий эпохи. Конечно же, не последнее место занимали и вопросы религии. Личность Павла сформировалась задолго до восшествия на престол, сформировались и определенные религиозно-философские установки, без рассмотрения которых правильно оценить его религиозную политику было бы невозможно.
Рассмотрение религиозных взглядов Павла способствует более полному пониманию духовной жизни павловского времени, так как религиозное мировоззрение Павла формировалось в непосредственной связи с религиозно-философскими представлениями и исканиями времени.
Необходимо также учитывать то, что Павел был глубоко религиозным человеком, что отмечается современниками и исследователями. Н. Я. Эйдельман хорошо передает смысл перенесения глубокой религиозности Павла в сферу политическую: «Прибавим ко всему этому сознательную или подсознательную веру в божественное начало верховной власти. <...> Экзальтированный Павел был куда более склонен не к благочестивому православию, а, так сказать, к «мистике власти», когда исключительная мощь российского самодержавия
представлялась уже не просто «творящей причиной» российской истории, но орудием некоего высшего промысла».1
Павел воспитывался в духе православных традиций, а в православии традиция выступает как целое, как сложившееся ядро православного мировоззрения. В рамках этой традиции формулируется отношение ко всем сферам жизни, не только к социальной. Социально-политическая проблематика является лишь одной из линий натяжения христианской жизни. Личность, ее отношение к Богу и ее экзистенциальные проблемы - проблемы жизни и смерти, греха и спасения, - стоят в центре внимания христианской жизни. Личностное отношение характеризует и другие регионы бытия, регионы личного контакта, - брак, семью, любовь, дружбу, отношение к близким людям, быт. Лишь затем, по мере удаления от «ближнего», по мере ослабления непосредственного личностного контакта христианина, начинают вставать вопросы социальной жизни. Это - отношение к вещам (трудовая, хозяйственная этика), отношение к социальным и политическим институтам и общностям.
Православная традиция занимает достаточно важное место в решении социально-политических вопросов не только Павлом I, но и всеми русскими самодержцами. Недооценка этого может значительно обеднить историческую картину эпохи.
С одной стороны, как пишет Н. Я. Эйдельман, «резкое усиление самодержавного начала требовало соответствующего идеологического объяснения. Разумеется, престол постоянно освящался православной церковью, однако, при Павле - в значительно меньшей степени, нежели это будет через 40-50 лет, в царствование Николая I (в период
Эйдельман Грань веков: полит, борьба в России, конец XVIII - нач. XIX ст. - М., 1982. - С. 60
утверждения известной триединой формулы «самодержавие, православие, народность»)».1
С другой стороны, проблема человека занимала центральное место в общественном сознании России того времени Просвещения, а, следовательно, не могла не оказывать сколько-нибудь заметного влияния и на внутреннюю политику императора. "
«XVIII век - это «слишком» век просвещения; церковь и религия столь скомпрометированы, расшатаны ударами Вольтера, Дидро, Гольбаха и других мыслителей, что даже императору не приходит в голову утверждать свою манеру царствования православным благословением. Скорее наоборот: он благословляет церковь, впервые прямо говорит то, что давно уже существует фактически, но всё же «не произносится»: «русский государь - глава церкви».2 Когда митрополит Платон пытается воспротивиться странному обряду награждения церковных иерархов орденами, то Павел гневается, ибо этот обряд отражает его взгляд на православное духовенство как на одну из «государевых служб». Для освящения новых форм взаимоотношений государства и церкви искали и нашли более «вселенскую», внешне эффективную форму.
Особенности православной традиции, являющиеся основой религиозных взглядов Павла, необходимо учитывать при рассмотрении религиозной политики императора.
Таким образом, цели и задачи настоящей работы могут быть определены:
1 Эйдельман Н. Я. Грань веков: полит, борьба в России, конец XVIII - нач. XIX ст. - М., 1982. - С. 66-
67
2 Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 1.-СП6., 1897.-С. 244
Цель - на основе комплексного тематико-хронологического исследования выявить и реконструировать конкретные механизмы религиозной политики Павла I.
Задачи:
Проанализировать систему религиозного мировоззрения Павла;
Установить возможность взаимосвязи законотворческой деятельности в отношении религии и духовенства с религиозными взглядами Павла;
Установить возможность зависимости религиозной политики Павла от общего направления его реформаторской деятельности;
Рассмотреть религиозную политику как один из элементов социальной политики;
Определить эффективность политических мероприятий в отношении различных религиозных течений, таких как: православие, католицизм, униатство и старообрядчество.
Методологической основой работы, послужил системный подход, предусматривающий рассмотрение отдельных исторических феноменов в контексте эпохи. Термином «системный подход» принято обозначать группу методов, с помощью которых реальный объект может быть описан как совокупность взаимодействующих компонентов.
Системный подход предполагает применение обобщающих взаимосвязанных оценок, подходов и понятий, рассмотрение объекта или проблемы с учетом всей полноты и сложности их внутреннего строения, целостности, взаимодействия всех составляющих элементов.
Особое значение для данного исследования имеет то, что подобные методы развиваются в рамках как отдельных научных дисциплин, так и междисциплинарных синтезов. Рассмотрение в работе религиозной политики Павла I с учетом особенностей его религиозных взглядов, а, следовательно, и обращение к историко-философским, историко-
религиозным вопросам обуславливает использование системного подхода.
При анализе источников были использованы традиционные для исторической науки принципы и методы: принципы историзма и объективности, методы сравнительно-исторического и комплексного анализа.
Принцип историзма понимается как необходимость восприятия фактов и событий в контексте конкретной исторической обстановки и, соответственно, специфики условий появления и функционирования исторических источников. Принцип объективности выражается в стремлении дать максимально всестороннюю оценку изучаемой проблеме.
Использование источников различного происхождения и работа с группами однородных источников обусловило использование сравнительно-исторического и комплексного методов анализа источников.
Хронологические рамки исследования - определяются годами жизни императора Павла I, что обусловлено тем, что формирование религиозных взглядов императора происходило задолго до вступления его на престол. Конкретные же мероприятия в области религиозной политики, естественно, пришлись на период недолгого правления Павла Петровича.
Новизна научного исследования: Данная диссертация представляет собой опыт рассмотрения религиозной политики Павла І в тесной связи с системой его религиозных взглядов, что конкретизируется следующими аспектами:
1. Работы, посвященные религиозной политике, как правило, рассматривают государственные мероприятия в сфере религии в связи с общеполитическими и с социальными вопросами. Автор в своем
исследовании стремится рассмотреть религиозную политику как самостоятельную часть политики Павла I, что дает возможность провести более целостный теоретический анализ этой сферы государственной деятельности.
2. Система религиозных взглядов Павла І в настоящее время
рассматривается исследователями в историко-философском ключе, без
учета их реальных воплощений в политических мероприятиях. В
настоящем исследовании предпринимается попытка рассмотрения
религиозно-философских исканий императора в непосредственной связи
с конкретными политическими мероприятиями.
3. Особое внимание в своем исследовании автор уделяет вопросам
преемственности религиозной политики Павла I. Автор включает
религиозно-политическую деятельность императора в контекст общих
проблем в этой сфере политики, которые в той или иной степени
решались всеми российскими правительствами имперского периода.
Источниковая база. Достижение цели и решение задач исследования, указанных выше, должно опираться на свидетельства исторического источника. В основу диссертации было положено значительное количество опубликованного и неопубликованного источникового материала, систематизированного в соответствии с его происхождением и характером содержащейся в нём информации.
Основной фактический материал, в том числе документы, впервые
вводимые в научный оборот, был почерпнут из фондов Российского
Государственного Исторического Архива, Российского
Государственного Архива Древних Актов, Российской Государственной Библиотеки и Государственной Публичной Библиотеки.
Широкий круг использованных в настоящей работе опубликованных источников можно подразделить на следующие группы:
1. Законодательные источники (указы, циркуляры). В исследовании был привлечен актовый материал, содержащийся, прежде всего, в Полном Собрании законов Российской империи. Изучение всего источникового комплекса данной группы позволило реконструировать сложный процесс правотворческой деятельности правительства и Синода.
Эта категория источников позволяет детально рассмотреть комплекс политических мероприятий, получивших законодательное оформление.
Законодательство Российской империи все вероисповедания делило на три группы: православие - первенствующее и господствующее; «иностранные» христианские исповедания, т. е. католицизм, лютеранство, другие течения протестантизма, а также ислам, буддизм-ламаизм, иудаизм, язычество - терпимые; «раскол» т. е. старообрядчество и сектантство, возникшее на почве православия -гонимые.
Статус первенствующей гарантировался православной вере и церкви тем, что российский император выступал их верховным защитником и хранителем, только православная церковь имела право вести миссионерскую деятельность среди последователей всех других исповеданий, переход из православия в другую веру был запрещен. Статус православной церкви определяет и количество законодательных актов касающихся вопросов Официальной Православной церкви. Эти документы затрагивают вопросы положения православного духовенства
и их семей, образовательных духовных учреждений, прав и обязанностей всех категорий православных священников.
Приверженцам терпимых исповеданий закон предоставлял право отправления веры и богослужения. Учреждения таких исповеданий пользовались даже финансовой поддержкой государства (значительно меньшей, чем православная церковь). К этой группе документов относятся и акты, регламентирующие деятельность Мальтийского ордена в России.
Верования старообрядцев и сектантов законом не признавались. Они рассматривались как вредное и опасное отступничество от православия. Их приверженцам запрещалось открыто совершать богослужения, они были лишены всех гражданских прав, соответственно в законодательстве эта группа верующих представлена в меньшем ; объеме.
В отличие от терпимых исповеданий, правовое положение которых определялось Уставами духовных дел иностранных исповеданий, в отношении «раскольников» применялись лишь запретительные и ^ карательные нормы гражданского и уголовного права. Особо важны при рассмотрении положения старообрядцев высочайше утвержденные доклады Синода.
С помощью перечисленных материалов можно определить основные черты законодательства в области религиозной политики.
2. Богатый материал по исследуемой работе содержится в документах, опубликованных в печати. Прежде всего, это документы, опубликованные в журнале «Русский Архив» в период с 1881 по 1887 гг. Это «Наставление императрицы Елизаветы Петровны графу Н. И. Панину о воспитании Великого Князя Павла Петровича», текст
«Катехизиса», составленного для Великого Князя Павла Петровича графом Н. И. Паниным.1 Кроме того, тексты писем Великого Князя, а затем и императора Павла Петровича к московскому митрополиту Платону, подготовленные к печати протоиреем Смирновым. Тексты писем позволяют проследить изменения взаимоотношений Павла I с митрополитом Платоном в период с 1764 по 1800 гг.2
3. При написании диссертации была изучена и использована мемуарная литература, позволяющая более подробно проследить формирование религиозных взглядов великого князя Павла Петровича и оценку современниками некоторых политических мероприятий императора.
Весь комплекс мемуаров можно разделить на две группы: авторы, которые оценивают деятельность императора резко отрицательно или определённо положительно. Негативную оценку Павлу дают люди, либо попавшие в опалу с приходом его к власти, это Н. П. Панин, А. Н. Вельяминов-Зернов,3 С. Р. Воронцов,4 братья Зубовы и другие, либо испытывавшие постоянный страх перед возможной опалой, впрочем, часто не без причин, это П. А. Пален, К. Ф. Толь, Нарышкин и многие остальные, либо, наконец, послы и граждане недружественных России держав, здесь это датский посол Розенкранц, английский посол Витворт.
Позитивно относились к императору либо люди, нашедшие к Павлу верный подход, это Н. А. Саблуков,5 А. Коцебу6 и прочие деятели, либо видевшие в Павле Петровиче, прежде всего, не грозного
1 Катехизис Великого Князя Павла Петровича. - Русский архив, 1881.-Т. 1.
2 Письма Цесаревича Павла Петровича к Московскому митрополиту Платону. - Русский Архив, 1887.
-T.V.
3 Вельяминов-Зернов А. Н. Записки//Цареубийство 11 марта 1801 года.-М., 1990.
4 См.: Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-
Блудовых. - Оп. 1, Ч. 1. Д. 806. Л. 7.
5 Саблуков Н. А. Записки о временах императора Павла I и о кончине этого государя. [Пер. с англ. и
примеч. К. А. Военского] - СПб., 1911
6 Коцебу А. История заговора//Цареубийство 11 марта 1801 года.-М., 1990
самодержца, а ранимого и романтичного человека, это А. Ф. Ланжерон, Д. X. Ливен,2 К. Гейкинг,3 А. Чарторыйский4 и немало иных современников государя, а также, конечно, и облагодетельствованные Павлом.
В целом современники закономерно руководствовались, прежде всего, личными воспоминаниями и ощущениями, которые у них связаны с правлением Павла 1.
Б) Неопубликованные источники, использованные в работе, были выявлены в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного исторического архива (РГИА) и Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ): фондах высших и центральных органов государственной власти и управления Российской империи РГИА, комплекса фондов РГАДА из бывшего Архива Правительствующего Сената. Документы высшего управления России XVII - XVIII вв. содержатся в РГИА в фонде личной канцелярии Павла I (1796-1801); Канцелярий Правительствующего Сената (1711-1917), сенатских и синодальных учреждений.5 *
Сведения, касающиеся формирования религиозной системы взглядов императора Павла, взяты нами по преимуществу из фондов РГАДА (ф. 1274 - Личный архив Паниных - Блудовых;6 ф. 1375 -Личный архив Куракиных7), Отдел рукописей РГБ (ф. 222 - Личный архив Паниных; ф. 233 - Личный архив С. Д. Полторацкого; ф. 76 -
1 Ланжерон А. Ф. Записки//Цареубийство 11 марта 1801 года.-М., 1990
2 Ливен Д. X. Записки // Цареубийство 11 марта 1801 года. - М., 1990.
3 Гейкинг К. Записки курляндского барона // Русская старина. - 1887. - Т. 56.
4 Убийство императора Павла. Рассказы современников. Из записок М. А. Фонвизина, А. Н.
Вельяминова-Зернова, Н. А. Саблукова, А. Чарторыйского. Ред. П. Е. Щеглова. - Ростов н/Д, Б. г.
5 См.: Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-
Блудовых. - Оп. 1, Ч. 1. Д. 755. Л. 9.
6 Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых.
7 Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1375.: Архив Куракиных.
8 Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 222.: Панины.
Личный архив Ф. А. Голубинского;2 ф. 16 - Личный архив Я. Л. Барскова3).
Мероприятия, касающиеся религиозной политики императора Павла I в годы его царствования, были почерпнуты нами в фондах РГИА (ф. 796, оп. 77-82, ф. 797 - Архив Синода4).
Широкий круг использованных в настоящей работе архивных источников можно дополнительно подразделить на следующие группы:
1. Особую группу составляют документы личного характера, позволяющие проследить формирование религиозно-политических взглядов будущего императора.5 Значительная часть этой группы -документы государственных и общественных деятелей, родовые архивы.6
Среди материалов личного происхождения наиболее значительная часть принадлежит фамильным фондам ведущих дворянских родов России, таких, как Палены, Панины. Документы этих фондов содержат сведения, характеризующие процесс формирования религиозных взглядов Великого Князя Павла Петровича.7
1 Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 233.: Полторацкий С. Д.
2 Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 76/1.: Ґолубинский Ф. А.
3 Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 16.: Барсков Я. Л.
4 Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796: Архив Синода. - Оп. 77. Д. 533,
Д. 536, Д. 539, Д. 619, Д. 632; Оп. 78. Д. 41, Д. 71, Д. 105, Д. 158, Д. 171, Д. 174, Д. 188, Д. 198, Д. 210,
Д. 240, Д. 313, Д. 446, Д. 561, Д. 587, Д. 600, Д. 604, Д. 606, Д. 664, Д. 724, Д. 736, Д. 777, Д. 814, Д.
875; Оп. 79. Д. 15, Д.2І, Д.35, Д.72, Д. 89.Д.91, Д.98, Д. 101, Д.214, Д.390, Д.404, Д.456, Д.541, Д.
556, Д. 589, Д. 711, Д. 756, Д. 779, Д. 802, Д. 813, Д. 872, Д. 904, Д. 1033, Д. 1038, Д. 1043; Оп. 80. Д.
16, Д. 37, Д. 52, Д. 59, Д. 76, Д. 160,Д.165,Д. 181,Д. 188, Д. 204, Д. 272, Д. 295, Д. 351, Д. 378, Д. 391,
Д. 427, Д. 449, Д. 451, Д. 452, Д. 461, Д. 537, Д. 553, Д. 574, Д. 576, Д. 584, Д. 600, Д. 638, Д. 645, Д.
673, Д. 733, Д. 757, Д. 780, Д. 781, Д. 898, Д. 916; Оп. 82. Д. 16, Д. 64, Д. 84, Д. 95, Д. 108, Д. 149, Д.
152, Д. 182, Д. 202; Оп. 1. Д. 62/1537.
5 См.: Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-
Блудовых.-Оп. 1, Ч. 1. Д. 119. Л. 4.
6 Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. -
Оп. 1, Ч. I. Д. 806. Л. 7; РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. - Оп. 1, 4. 1. Д. 319. Л. 153.
7 См.: Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 222.: Панины - К. V. Д. 1.
Л. 48-49; РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. - Оп. 1, 4. 1. Д. 9. Л. 88; РГАДА. Ф. 1274.:
Архив Паниных-Блудовых. - Оп. I, Ч. 1. Д. 318. Л. 26-48; РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-
Блудовых. - Оп. I, 4. 1. Д. 283. Л. 3-11; РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. - Оп. 1, Ч. 1. Д.
265. Л. 14-19; РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. - Оп. 1, Ч. 3. Д. 3276. Л. 4-43.
Значительный комплекс документов, содержащих сведения по теме диссертации, хранится в Отделе Рукописей РГБ. В составе фонда -личные архивы государственных и общественных деятелей, ученых, деятелей литературы и искусства. Были изучены редчайшие документы по истории общественной мысли, важнейших событий рубежа XVIII -XIX вв., находящиеся в составе родовых архивов известных фамилий Болотовых, Воронцовых, Паниных и других.1
Особо следует отметить подлинники и списки письма Великого Князя Павла Петровича к митрополиту Платону.1
Сведения, извлеченные из этих документов, дают обширный материал по изучению осуществления политических мероприятий в период правления Павла I, по подготовке законопроектов, касающихся положения духовенства и различных категорий верующих.
2. Следующая группа источников помогает составить представление о разнообразных аспектах взаимоотношений императора, государственных органов и церковных структур с различными конфессиями. Её составила делопроизводственная документация правительственного и местного уровней.
В процессе исследований были выявлены документы по четырём подгруппам. Первая - взаимоотношения церкви и православного духовенства: доношения, исходящие от верующих, а также решения по ним как Синода, так и императора Павла I.
Вторая подгруппа документов касается взаимоотношений официальной православной церкви со старообрядцами. Большая часть документов по этой тематике - следствие обращений самих
1 См.: Российский государственный архив древних актов. - РГАДА. Ф. 1274.: Архив Паниных-Блудовых. - Оп. 1,4. 1.Д. 9. Л. 88; РГБ. Отдел рукописей. Ф. 222.: Панины-К. XIV. Д. 13. Л. 31, 32, 35,36,39,63-68,91,99,139-141; РГБ. Отдел рукописей. Ф. 16.: Барсков Я. Л. - К. 25. Д. 1. Л. 34..
представителей старообрядчества к государю и в Синод, результатом которых являются приказы Синода и императора. Также отдельно в этой группе можно выделить обращения от губернских представителей официальной православной церкви, которые касалась вопросов, связанных со старообрядцами, на рассмотрение и вынесение решения по ним Синода.3
Третья подгруппа - документы, характеризующие взаимоотношения государства и представителей католического вероисповедания, проживающих в России. Это как частные просьбы,4 так и проекты переустройства территориального деления и соответственно подчинения Епархий.5 Отдельным пунктом здесь стоят документы о порядке браковенчания между представителями разных конфессий.6 К этому же разделу можно отнести и взаимоотношения православной церкви с Мальтийским Орденом, которые стали особенно актуальны именно в правление императора Павла I.7
В четвёртую подгруппу вошли документы, содержание которых выходит за рамки настоящего исследования, однако, позволяет рассмотреть мероприятия религиозной политики Павла І в комплексе. Это документы, отражающие взаимоотношения государства с иными религиозными течениями. К таким можно отнести Протестантизм и
1 Российская государственная библиотека. - РГБ. Отдел рукописей. Ф. 76/1.: Голубинский Ф. А. - К.
39. Д. 25. Л. 6-8.
2 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 78. Д.
777. Л. 59-96; - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д. 779. Л. 27-36
3 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 78. Д.
188. Л. 22; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 80. Д. 295. Л. 14-19.
4 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 78. Д.
171. Л. 19; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 78. Д. 604. Л. 77.
3 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д. 390. Л. 48.
6 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д.
456. Л. 68; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д. 813. Л. 64; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп.
78. Д. 875. Л. 53.
7 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д.
1033. Л. 16.
Ислам. Однако, данные документы в своей массе прежде всего просто регламентируют порядок присяги императору представителей данных вероисповеданий.
В процессе исследований были выявлены документы следующих видов - реляции, письма, рескрипты, которые содержат разрозненные сведения, касающиеся конкретных мероприятий, относящихся к тем или иным аспектам религиозной политики Павла.
Степень разработанности темы: Религиозный аспект в большей, либо меньшей степени затрагивается во всех работах посвященных жизни и царствованию Павла I, а, следовательно, анализ степени его изученности включает в себя рассмотрение основных проблем историографии царствования Павла І в целом. Приступая к характеристике работ, необходимо систематизировать их по хронологии и по степени охвата в них религиозной проблематики.
Несмотря на то, что историография павловского времени насчитывает почти двухсотлетнюю историю, она сложна и противоречива. Одиозность фигуры монарха, трагическая его гибель, двусмысленность роли Александра І в мартовских событиях 1801 года не могли не наложить отпечаток на изучение этого периода, в частности, длительный цензурный запрет на специальное исследование павловского царствования.
Вплоть до начала XX в. историки касались событий конца столетия лишь «попутно», изучая финансовую политику самодержавия, военную историю России, сословную политику царизма, ряд других вопросов, а также в общих курсах истории страны. Так же «попутно» рассматривались и вопросы религиозной политики Павла.
1 См.: Российский государственный исторический архив. - РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 79. Д. 404. Л. 16; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп.78. Д 587. Л 43; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 80. Д. 427. Л. 4; РГИА. Ф. 796.: Архив Синода. - Оп. 78. Д. 198. Л. 43.
Уже в первые десятилетия XIX века в литературе складываются две совершенно противоположные точки зрения на личность императора и его правления, которые предполагают и различное рассмотрение его мероприятий в отношении религии и церкви.
Увеличение количества работ, посвященных Павлу, появляется в конце 60-х. начале 80-х гг. XIX века, когда входят в научный оборот новые источники, публикующиеся в историко-литературных журналах «Русский Архив», «Русская старина» и других изданиях мемуаров XVIII в., историки подходят к более детальному изучению павловской эпохи. Центр внимания исследователей смещается с личности императора на его мероприятия в области внешней и внутренней политики.
Отдельно стоит упомянуть работы, написанные исследователями эпохи Павла XIX - начала XX вв., среди которых стоит назвать проправительственного историка Н. К. Шильдера,1 немецких историков Т. Піймана и А. Брикнера,2 петербургского историка начала XX века А. А. Корнилова.3 Эти авторы в целом дали правлению и личности Павла негативную оценку, и, не занимаясь подробно вопросами религиозной политики императора, отдельные ее элементы оценивали отрицательно. Их оппонентами на тот период были, прежде всего, Е. С. Шумигорский, М. В. Клочков,5 генерал-фельдмаршал Д. А. Милютин,6 автор труда о войне России с Францией 1799 года, Д. Ф. Кобеко,7 автор монографии о жизни Павла Петровича до восшествия на престол. Книга Д. Ф. Кобеко обобщает и анализирует богатейший фактический материал, выявляет
1 Шильдер Н. К. Император Павел Первый. Историко-библиографический очерк. - М., 1996
2 Шиман и Брикнер. Смерть Павла Первого. [Пер. с нем] -М., 1909
3 Корнилов А. А. Павел I: Курс истории России XIX в.: [прочит, в 1909-1910 гг.] // Родина. - 1990. -№
8.-С. 68-74
4 Шумигорский Е. С. Император Павел 1. Жизнь и царствование. - СПб., 1907
5 Клочков М. В. Очерки правительственной деятельности времён Павла I. - Пг., 1916
6 Милютин Д. А. История войны 1799 года между Россией и Францией в царствование императора
Павла I. В 2 т. Т. 1. - СПб., 1857.
7 Кобеко Д. Ф. Цесаревич Павел Петрович (1754-1796). - СПб., 1882.
комплекс факторов, влиявших на формирование характера великого князя в ряду которых религиозное воспитание играло не последнюю роль.
В работах этих авторов отношение Павла I к религии и церкви рассматривается фрагментарно, попутно с характеристикой тех или иных событий внешней или внутренней политики периода.
Отдельно в исследованиях XIX - начала XX вв. стоит выделить работы, посвященные теме (достаточно популярной в исторических исследованиях XIX века) безумия императора. Во многом именно этому вопросу посвящена работа Піймана и Брикнера. Однако с более профессиональной точки зрения к этому вопросу подходили учёные-психиатры П. И. Ковалевский и В. Ф. Чиж. Так, Ковалевский писал о Павле, как о «царе, принадлежащем к дегенератам второй степени, с наклонностями к переходу в душевную болезнь в форме преследования».1 Ему возражал профессор-психиатр Чиж, утверждая, что Павла нельзя считать маньяком, что «он не страдал душевной болезнью и был психически здоровым человеком».1 Так или иначе, все мероприятия Павла, в том числе и касающиеся религии, рассматриваются сквозь призму нормальности или ненормальности царя, что, естественно, не дает повода к научной оценке павловской политики.
В целом к XX веку у историков не сложилось сколько-нибудь целостной картины религиозной политики Павла, более того, наличие у него системы, в которую укладывались бы политические мероприятия, подавляющим большинством авторов вообще отрицалось. Это было связано с общей тенденцией противопоставления царствования Павла I времени Екатерины II. Дореволюционная историография упустила из
1 Ковалевский П. И. Император Петр III. Император Павел I. Навуходоносор, царь Вавилонский. Саул, царь Израилев. Людвиг, король Баварский. Психиатрические эскизы. В 2 т. Т. I. -СПб., 1909. - С. 165-166.
внимания вопрос о закономерности, своевременности и значимости павловских преобразований для решения наиболее актуальных задач, вставших перед российской монархией в конце XVIII века.
Попытки объяснить повороты во внутренней политике только особенностью личности императора привели к преувеличению влияния характера Павла на деятельность его правительства, препятствовали раскрытию сложности и диалектичности преобразований.
Особое значение для серьезного переосмысления взглядов на политику Павла I имела точка зрения В. О. Ключевского, который, подчеркивая положительные стороны правления Павла, пишет: «Император Павел I был первый царь, в некоторых актах которого как будто проглянуло новое направление, новые идеи. Я не разделяю довольно обычного пренебрежения к значению этого кратковременного царствования, напрасно считают его каким-то случайным эпизодом нашей истории, печальным капризом недоброжелательной к нам судьбы, не имеющим внутренней связи с предшествующим временем и ничего не давшим дальнейшему; нет, это царствование органически связано как протест - с прошедшим, а как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников - с будущим. Инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями -его главной задачей. Так как исключительное положение, приобретенное одним сословием, имело свой источник в отсутствии основных законов, то император Павел начал создание этих законов». Основной недостаток правления видится в том, что Павел Петрович создавал «учреждения без идей». Характеризуя мотивы преобразований,
1 Чиж В. Ф. Император Павел I // Вопросы философии и психологии, 1907. - кн. 90. - С. 678.
2 Ключевский В. О. Сочинения. В 9 т. Т. 5. Курс русской истории. 4. 5. / Под ред. В. Л. Янина. - М.,
1989.-С. 538-539
Ключевский подчеркивает, что осуществлявшиеся на рубеже XVIII— XIX вв. планы возникали «из недобрых источников, либо из превратного политического понимания, либо из личных мотивов».1
Однако необходимо упомянуть, что в XIX - начале XX веков вопросы религиозных взглядов и религиозной политики Павла рассматриваются в работах, посвященных истории религии в России. Выходят работы М. Морошкина2 и И. Знаменского3 о положении православного и католического духовенства во второй половине XVIII в. и отношении к нему самодержавия, дается анализ религиозной политики Павла I.
Оба автора отмечают заботу императора, в противоположность его матери, об улучшении материального положения духовенства, которую объясняют глубокой религиозностью царя. Однако некритическое использование источников мемуарного характера в определенной мере снижает научную значимость этих работ, т. к. авторы тяготеют к механическому воспроизведению отзывов современников и не могут преодолеть их субъективизма в оценках событий конца XVIII века.
В XIX - начале XX веков выходят работы посвященные истории не только официальной православной церкви, также рассматриваются и вопросы истории иных религиозных и религиозно-философских направлений. Некоторые авторы затрагивают положение таких течений и направлений в павловскую эпоху. В этой связи стоит упомянуть работу В. Г. Сенатова.4
Эта работа интересна, прежде всего, тем, что автор рассматривает политику Павла І в отношении старообрядцев не только как целостную
1 Там же - С. 539
2 Морошкин М. Иезуиты в России с царствования Екатерины II до нашего времени. - СПб., 1867-1870.
-Ч. 1-2.
3 Знаменский И. Положение духовенства при Екатерине II и Павле I. - СПб., 1880.
4 Сенатов В. Г. Философия истории старообрядчества. - М., 1995
систему мероприятий (что ценно само по себе), но и включает ее в контекст истории взаимоотношений государства и старообрядчества в целом. «Дополнительно хотелось бы отметить, что вопрос этот, будучи глобальным по своей важности, практически не был изучен ранее. Можно привести лишь некоторые работы, в которых этот аспект освещается очень условно, - пишет Сенатов, - с тех же позиций, с которых мы рассматриваем взаимоотношения со старообрядцами и политику государя по отношению к ним, в этой работе полностью соответствующих данной тематике работы отсутствуют. Тем не менее, изучение этой темы на данном этапе не только находится на зачаточной стадии, но соответственно и требует повышенного внимания со стороны историков, ибо благодаря попыткам её раскрытия мы приблизимся к комплексному и более полному пониманию как внутренней, так и внешней политики императора Павла I. Нет сомнений, что сквозь призму раскрытия именно этой темы, представится возможность дать новые по своему качественному уровню оценки всего царствования Павла Петровича. Идея объединения на основе христианского мира и терпимости к другим религиозным течениям, о которой заявляется в этой работе, как нельзя лучше воплотилась именно в вопросе отношения императора Павла I к старообрядцам».
Сенатов в высшей степени положительно оценивает мероприятия Павла в отношении старообрядчества, считая, что именно в его правление государство впервые стало решать проблемы этой категории своих подданных. К недостаткам исследования Сенатова можно отнести эмоционально-полемический стиль изложения, выбранный автором, и отсутствие критической оценки используемых в работе источников.
1 Сенатов Указ. соч. - С. 98
Более серьёзные и глубокие работы в этот же период на данную тему принадлежат И. Нильскому.1 В советской историографии разработкой темы взаимоотношений власти со старообрядцами занимались А. И. Клибанов,2 В. Ф. Миловидов3 и другие, в современной историографии стоит отметить сборник «Мир старообрядчества».4
Отдельного обзора требуют исследования досоветского периода, затрагивающие вопросы взаимоотношений Павла с Мальтийским орденом. Особо необходимо отметить работу А. Лабзина,5 написанная во время правления Павла, эта книга дает не только богатейший и разнообразный материал по истории этого рыцарского ордена, но и позволяет лучше понять восприятие самим императором рыцарских идей. Частично проблемы масонства при дворе Павла I касается М. Морошкин в упомянутой выше работе, оценивающий влияние масонских идей и западноевропейских масонских организаций на Павла I крайне негативно. Морошкин считает, что масоны лишь использовали императора в своих политических играх, а о влиянии масонских идей на мировоззрение Павла вообще не упоминается.
Несмотря на отсутствие в рассматриваемый период обстоятельного труда о влиянии масонских идей на религиозные взгляды и религиозную политику Павла I, происходит более глубокое изучение вопросов становления, развития масонской идеологии и организаций в России в работах Я. Л. Барскова,6 Беренса,7 Т. О. Соколовской,1 М. Н. Лонгинова.2
Семейная жизнь в русском расколе. Исторический очерк раскольнического учения о браке. - СПб., 1869. - Вып. 2 (Царствование импер. Николая I).
2 Клибанов А. И. Религиозное сектантство и современность (Социол. и ист. очерк). - М.: Наука, 1969;
Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. - М.: Наука, 1973; Клибанов А. И.
Из мира религиозного сектантства. Встречи. Беседы. Наблюдения. - М.: Политиздат, 1974.
3 Современное старообрядчество. - М.: Мысль, 1979.
Мир старообрядчества: история и современность. - М.: Изд-во МГУ, 1999. - Вып. 5.
5 Лабзин А. История ордена св. Иоанна Иерусалимского. - СПб., 1799. - Т. 1. Посвящение.
6 Барсков Я. Л. Переписка московских масонов XVIII века. - Пг., 1915
7 Беренс Масонство или великое царственное искусство братства вольных каменщиков. - СПб., 1911.
Следующий период в изучении павловской эпохи, период 1920-50-х гг. Историки этого периода подходили к осмыслению политики императора с ярко выраженных классовых позиций. В работах М. Н. Покровского, В. И. Самойлова время Павла вписывается в общий ход русской истории как продолжение продворянской политики самодержавия. Проявляя большой интерес к рассмотрению классовой политики, в частности изучению крестьянских волнений в царствование Павла I, религиозную политику авторы не рассматривали. Можно отметить лишь отдельные упоминания о положении православной церкви в этот период.
Однако в этот период в работах М. Н. Покровского находит развитие понимание политики Павла не как импульсивной и состоящей из разрозненных мероприятий, не связанных единой концепцией, а как закономерного этапа в развитии русского абсолютизма. Покровский доказывает, что политика павловского правительства преследовала те же цели, что и политика его матери и его сыновей. Но в силу изменившихся условий (начавшееся разложение крепостного хозяйства и войны с буржуазной Францией) русский абсолютизм переходит к ужесточению методов правления, что наиболее наглядно и проявилось в царствование Павла I. Император оценивается как «типичный представитель династии Романовых, личность и деяния которого оказали огромное влияние на Александра и Николая, в чье правление историк находит общие черты с царствованием отца».5
1 Соколовская Т. О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения. - СПб.:
Изд. Н. Глаголева, 1910.- 182 с.
2 Лонгинов М. Н. Новиков и московские мартинисты. - СПб., 2000.
3 Покровский М. Русская история в самом сжатом очерке. - М., 1921.-Ч. 1-2.
4 Самойлов В. И. Внутренняя и внешняя политика Павла I (1796-1801). Учеб. пособие. - Пос.
Хлебниково, 1946.
5 Покровский М. Русская история в самом сжатом очерке. - М., 1921. -Ч. 1-2.
Подтверждают и углубляют вывод М. Н. Покровского о продворянской направленности царствования Павла I исследователи 1950-60-х годов С. Б. Окунь1 и В. Самойлов, подчеркивая, что сын продолжал и развивал политику матери, направленную на укрепление позиций правящего в России класса и на беспощадное подавление всех антикрепостнических выступлений в стране. Особо следует упомянуть большое количество фактического материала, содержащееся в работе С. Б. Окуня. Однако, вопросы собственно религиозной политики в работах этого периода совершенно не затрагиваются.
Интерес к императору Павлу заметно возрос в конце 1970-х гг., а принципиально новые оценки некоторых аспектов внутренней политики и внешней Павла I содержатся в работах, изданных в 1980-х- 1990-х гг.
Дальнейшее развитие в этот период получила тема «Павел I и Мальтийский орден» в работах П. В. Перминова, Е. А. Погосяна,
Новый этап изучения павловской эпохи начался с работы Н. Я. Эйдельмана, «Грань веков», в которой автор дал принципиально новую и глубоко продуманную оценку царствованию Павла I.
Концептуально новый, целостный подход к изучению политики Павла I можно проследить у таких историков, как Ю. А. Сорокин,4 М. М. Сафонов5, В. Тюрин,6 Г. И. Чулков7, Г. Л. Оболенский.8 Вместе с тем, можно говорить лишь о новых подходах к оценке политики Павла І в работах этих исследователей, которые впоследствии будут использованы
1 Окунь С. Б. Очерки истории СССР. Конец XVIII - перв. четв. XIX вв. - Л., 1956
2 Перминов П. В. Под сенью восьмиконечного креста: [Мальтийск. орден и его связи с Россией] - М.,
1991
3 Погосян Е. А. К проблеме мальтийской символики в русской культуре периода царствования Павла I
II Учён. зап. Тарт. ун-та - 1990. - № 1. - С 3-18.
4 Сорокин Ю. А. Павел I. Личность и судьба. - Омск, 1996.
5 Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII- XIX вв. //
АН СССР, Ин-т истории СССР, Ленингр. отд-ие. - Л., 1988.
6 Тюрин В. Бедный Павел: [О судьбе императора Павла I] // Знание-сила. - 1992. - № 3. - С. 82-94.
7 Чулков Г. И. Императоры. Психологические портреты.- М., 1991.
8 Оболенский Г. Л. Император Павел I. - Смоленск, 1996.
и в рассмотрении религиозно-политических вопросов. Затрагивая различные политические аспекты, вопросам религиозной политики и, тем более, формированию мировоззрения императора вышеназванные авторы уделяют крайне мало внимания.
В 1920-50-е годы рассмотрение религиозного аспекта политической деятельности Павла I происходит в трудах ученых русского зарубежья.
Стоит особо упомянуть историка Г. В. Вернадского,1 который рассматривал религиозную политику Павла как составляющую не политики правления Павла, а часть религиозной политики российских императоров вообще. Особо интересны взгляды Вернадского на проблему «соединения церквей». Он, рассматривая эту идею Павла І в контексте конкретной исторической действительности, показывает, что решить столь важную задачу путем чисто формальным, юридическим, через заключение договора, невозможно, поскольку к благим намерениям неизбежно примешиваются корыстные интересы и мирские разногласия правителей и иерархов. В итоге попытка объединения обращается в очередную политическую интригу, лишь усугубляющую взаимное недоверие. Вернадский предостерегает от бесконечного повторения давних исторических ошибок.
В работе «Начертание русской истории» Г. В. Вернадский указывает, в частности, что «в виде протеста против рационалистических взглядов Екатерины Павел развил в себе взгляды на мистическую и религиозную подпочву государственной власти. Так, утоляя духовную жажду не из церковного, а из внецерковного источника, Павел пришел к выводам о ценности также и церковной религиозности, причем, однако, он склонен был делать мало различия между православием и
' Вернадский Г. В. Начертание русский истории. - СПб., 2000
латинством. Таким образом, Павел пришел к той же точке зрения, что в свое время и Петр I, - то есть к мысли о власти императора над церковью, только при этом Петр и Павел исходили из различных оснований: Петр мало ценил мистическую сторону церкви и стремился к секуляризации государства: Павел, наоборот, высоко ставил мистическую сторону религии и стремился к оцерковлению государства. Этим путем он пришел к формуле о том, что государь есть глава церкви».1
Более серьезному осмыслению вопроса о взаимоотношениях государственной власти и церкви в России посвящена работа И. А. Ильина,2 которая представляет особый интерес при рассмотрении религиозно-философских истоков идеологии Павла в вопросе «государь и церковь». Ильин рассматривает механизмы взаимоотношений церкви и государства в России, отмечая особый нравственный характер русской религиозности, а также свойственное русскому православию умение охранять свободу веры своей и чужой, говорит о развивающейся на всем протяжении русской истории идее противостояния злу свойственной православию. Он полагает, что в борьбе со злом церкви возможно и даже необходимо полагаться на государственную машину.
Особое значение для рассмотрения внутренней политик Павла, в частности её религиозных аспектов, имеет точка зрения А. Б. Каменского, высказываемая им в работах «Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация» и «От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века (Опыт целостного анализа)», где автор рассматривает правление Павла І в русле общих модернизационных процессов XVIII века, отмечая особую в это правление «опору на русскую традицию,
1 Вернадский Указ. соч. - С. 244
2 Ильин И. А. О монархии и республике// ВФ- 1991. -№ 4.
государственного насилия и принуждения». Оценивая правления Павла, А. Б. Каменский не отрицает реформаторского характера политики императора, однако, рассматривает их в русле общих модернизационных процессов и оценивает реформаторский потенциал Павла не слишком высоко. Подчёркиваемое А. Б. Каменским особое стремление Павла к традиционности в отношениях между государем и народом, государем и церковью и другим формам традиционности особым образом проявилось в религиозной политике Павла.
В настоящее время изучение различных аспектов религиозных взглядов и религиозной политики получило новое развитие в работах Ю. А. Сорокина, М. М. Сафонова, А. В. Скоробогатова,2 Л. В. Хайкиной.3
В работах этих исследователей вопросы формирования религиозных взглядов рассмотрены более детально, чем в работах предыдущих периодов. Отмечается нетрадиционность взглядов этого монарха на духовный авторитет светской власти, подробно рассматриваются притязания императора на роль главы Вселенской церкви, взаимоотношения с католической церковью.4
Ю. А. Сорокин в своей монографии «Павел I: личность и судьба» рассматривая эпоху царствования сына Екатерины II как закономерный этап развития российского абсолютизма, отмечает, что для понимания попыток реализации основных проблем этого непродолжительно царствования необходимо учитывать «контекст личности этого монарха».1
Ряд публикаций последних лет А. В. Скоробогатова, посвященных различным аспектам правления Павла I, представляют политику, в том
1 Каменский А. Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. - С. 303.
2 Скоробогатов А. В. Павел Первый в российской исторической литературе. - Казань, 1999
3 Хайкина Л. В. Михайловский замок и некоторые аспекты религиозно-философских воззрений Павла
I // Отечественная история. - М., 2000. - Кг 2. - С. 164-170.
4 Там же
числе и религиозную, как важнейшую составляющую формирующейся государственности идеологии Российской империи.2
В целом можно отметить, что современные историки, несмотря на более глубокие исследования и привлечение более обширного документального материала, не сформировали какие-либо общие концептуальные подходы в оценках правления императора Павла Петровича, а тем более, на проводимую им религиозную политику.
1 Сорокин Ю. А. Павел I: личность и судьба. - С. 6-7.
2 См. Скоробогатов А. В. Образ идеального государства в политической доктрине Павла I:
философский век. - СПб., 2000. - № 12. - С. 60-73.
Скоробогатов А. В. Павел Первый в российской исторической литературе. - Казань, 1999. - 147 с. Скоробогатов А. В. Коронация императора Павла I: символы и традиции [Электронный ресурс] //Два века: журнал российской истории XVHI-XIX столетий. - № 8. / Археографическая комиссия РАН. -Электрон, дан (1 файл). -
Православная традиция в мировоззрении Павла I
Рассмотрение православной составляющей в мировоззрении Павла I многими историками, исследующими эпоху Павла I, ограничивалось в основном лишь вопросом подчиненности православной церкви при Павле государственной власти, что, по мнению большинства исследователей ярко проявилось в распространении на духовенство мелочной регламентации
Н. Я. Эйдельман в своей работе, основываясь на исторических источниках, упоминает, что митрополит Платон пытается воспротивиться обряду награждения церковных иерархов орденами.1 Об этом же событии Август Коцебу отзывается так: «По-видимому, не столь основательно обвиняли Павла в том, что он неприлично обращался с духовенством. ... Но ещё неосновательнее толкуют, осуждая награждение духовных лиц орденами. Ордена суть не что иное, как признаки заслуг, оказанных отечеству. Разве духовное лицо не может их заслужить?»
Событие, упоминаемое во многих исследованиях и мемуарах, интересно тем, что является наиболее показательным свидетельством явного намерения нового императора изменить сложившиеся к тому времени взаимоотношения между церковью и государством. Этот эпизод свидетельствует о намерении Павла в значительно большей степени, чем это делалось до него, оказывать влияние на православное духовенство, этот аспект будет рассмотрен ниже.
Причины таких изменений исследователи представляют себе двояко: с одной стороны это, высказанная Г. В. Вернадским, точка зрения, что Павел, считая нужным покровительствовать церкви, ставил себя самого в положение руководителя церкви.1 Тем самым Павел продолжил укрепление российского самодержавия путем дальнейшего подчинения церкви и модернизации власти.
С другой стороны, среди историков существует мнение о том, что таким образом Павел предпринимал попытку к объединению светской и духовной власти, возрождая полноту императорской власти в ее византийском понимании. То есть суть вопроса видится в том, предпринимал ли Павел попытку объединения государства и церкви под светским идеологическим началом или под началом церковным.
Такого рода объединительные попытки в Российской империи пытался предпринять отец Павла Петр III. Доказательством таких начинаний служит «Манифест Петра III о вступлении на престол и указ его Синоду о наблюдении за пресечением волокиты по челобитным епархиальному начальству». Сам факт, что император с начала своего правления стремится регламентировать бюрократическую деятельность Синода, достаточно показателен. «Указ нашему Синоду.
Влияние философии масонов на мировоззрение Павла I
Эпоха Екатерины II, в которую формировались мировоззрение Павла, отличалась обновлением взглядов на религию. Официальная православная церковь вынуждена была не только мириться, но и уживаться со своего рода религиозно-философскими исканиями конца XVIII века.
Говорить о некотором кризисе идеологии русской православной церкви позволяет во многом способствующий процесс «затухания» официальной религиозности, а зачастую и вырождения ее в поверхностный формализм.
Социально-политическая и культурная ситуация в России в последнюю четверть XVIII века приводила к распространению, с одной стороны, различных материалистических, деистических и «безбожных» идей, с другой стороны, в противовес им, значительное распространение получили мистические настроения, повысился интерес к религиозной жизни.
Серьезным посягательством на чистоту православного вероучения, подрывающим организационную консолидацию и церковную дисциплину, были различные внутрихристианские течения, распространившиеся в это время: старообрядчество, евангельское сектантство, деятельность хлыстов, молокан, скопцов, проникновение идей немецкого пиетизма и английского евангелизма.
Как отмечал историк русской церкви Н. М. Никольский, вопрос о религиозной идеологии был больным вопросом в XVIII веке.1 Кроме того, официальная церковь этого времени дискредитировала себя в глазах большей части российского общества. В архиве Я. Л. Барскова хранится документ, содержащий весьма нелицеприятную характеристику продажности и готовности духовенства к политическому конформизму еще времен вступления на престол Екатерины И. «Монахи, ревностные к вере, завистливые придворные возмущали народ, который перестал теперь уже уважать его. Священники твердили, что Государь [Пётр III] только для того принял греческую веру, чтобы вернее овладеть престолом, но что он остаётся лютеранином и чувствует страшное отвращение к русским образам, и узнали даже, что он в Рамбовском дворце построил лютеранскую церковь, где и молится со своими голштинскими солдатами; греческая же церковь была построена уже после».
Представитель масонства, ученик И. В. Лопухина (Лопухин в начале царствования Павла I стал тайным советником, сенатором Московского департамента.), М. Н. Невзоров с возмущением писал о нравах московского духовенства: «Духовные сделались совершенными торгашами, стараются только умножить свои доходы отдачею в наймы домов, подвалов, огородов и подобного. Свидетельством тому служат все подворья архиерейские и монастырские в Москве, составляющие гнезда трактиров, харчевен, постоялых дворов и лавок, к единой роскоши служащих. Религию же Христову и богопочитание они заключают только в умножении золота и парчей, и жемчугов церковных, почему явные грабители, делающие в монастыри и церкви вклады, становятся у них лучшими христианами».2
Разного рода внецерковные и полуцерковные формы религиозности получают развитие, как реакция на моральное разложение духовенства и неспособность христианской церкви в должной мере противостоять натиску свободомыслия.
Такие новые формы часто являются, своего рода, «светским вариантом» новых тенденций внутри самой христианской церкви. Эти тенденции особенно заметные в указанный период, в целом представляют собой движение, «стремившееся к «углублению» веры, к пробуждению и обновлению «подлинного» религиозного чувства, тяготеющее по своим истокам к ортодоксальному мистицизму».3
Положение православного духовенства при Павле
Немаловажное значение в деятельности Павла имела его социальная политика. Император стремился сохранить многообразие сословного строя, подчинив усилия всех единой цели — укреплению империи. Отсюда с неизбежностью следовало имеющее много аналогий в отечественной истории своего рода «равное бесправие» всех категорий подданных. Изменение положения православного духовенства целиком и полностью было зависимо от общей направленности павловской социальной политики.
Рассмотрение особенностей положения православного духовенства в правление Павла I стоит начать с анализа взглядов историков на эту проблему, которая если и не являлась предметом отдельных исследований, то часто затрагивалась при рассмотрении общих направлений павловской социальной политики. «Из остальных сословий более других имело основание быть довольным Павлом духовенство» -подчёркивает А. А. Корнилов.1
Такого же мнения придерживается подавляющее большинство исследователей, отмечая, что именно служители русской православной церкви менее других сословий имели повод быть недовольными императором. «Павел был религиозного направления», - пишет прямолинейный Андреев, практически лишь этим объясняя улучшение положения духовенства.
Благоволение императора к духовенству традиционно объяснялось, прежде всего, личными симпатиями Павла. Субъективный фактор отмечается многими исследователями, так Е. С. Шумигорский замечает: «Будучи религиозным по чувствам, император желал возвысить значение в государстве пастырей церкви».2 Впрочем, тот же автор, ещё раз обращаясь к этой теме, придает ей в большей степени политическое звучание: «Для нравственного и религиозного подъёма общества Павел считал необходимым придать более значения церковной жизни в России, возвысив в глазах общества духовное сословие».3
И. Знаменский, отмечая заботу императора об улучшении материального положения «второго сословия», также объясняет ее глубокой религиозностью царя.4
А. Н. Вельяминов-Зернов, раскритиковав политику Павла по отношению ко всем сословиям российского общества, в конце всё-таки отмечает: «Итак, из всех сословий разве только одно духовенство не имело против него негодования».1
Особое значение субъективного фактора в числе других, обусловивших характер взаимоотношений церкви и государства в период 1796-1801 годов учитывать, конечно же, необходимо. Однако такой подход не позволяет объяснить всех аспектов политики Павла по отношению к русской православной церкви, понять ее кажущуюся противоречивость. Ведь тот же И. Знаменский, отмечающий особую заботу императора о положении духовных лиц, пишет: «При императоре Павле I был суровый разбор, духовенство забирали в солдаты или в подушный оклад, подвергались священники телесным наказаниям и ссылались в Сибирь».
