Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Формирование налоговой системы на алтае в условиях перехода к НЭПУ 41
1.1. Социально-экономическое положение Алтайской губернии в 1920–1921 гг 41
1.2. Налогообложение на Алтае в 1921/22–1922/23 гг. в концепции складывания государственной налоговой политики .51
ГЛАВА 2. Налоговая политика и практика на алтае в 1923/24–1925/26 гг .
2.1. Либерализация налогового обложения крестьянских хозяйств. 75
2.2. Налоговое регулирование торгово-промышленной деятельности 95
2.3. Регулирование системы местного налогообложения 115
ГЛАВА 3. Трансформация налоговой системы в 1926/27 – 1929/30 гг .
3.1. Реформирование единого сельскохозяйственного налога и его влияние на социально-экономическое развитие алтайской деревни .134
3.2. Роль налогов в государственных преобразованиях в торгово-промышленной сфере Алтая 153
3.3. Институционализация системы местного налогообложения. Реорганизация финансовых учреждений Алтая 178
Заключение 193
Список использованных источников и литературы
- Налогообложение на Алтае в 1921/22–1922/23 гг. в концепции складывания государственной налоговой политики
- Налоговое регулирование торгово-промышленной деятельности
- Роль налогов в государственных преобразованиях в торгово-промышленной сфере Алтая
- Институционализация системы местного налогообложения. Реорганизация финансовых учреждений Алтая
Налогообложение на Алтае в 1921/22–1922/23 гг. в концепции складывания государственной налоговой политики
Наиболее ценная группа источников – архивные документы, они представляют собой делопроизводственную документацию в виде итоговых отчетов, рапортов, записок, циркуляров, распоряжений, протоколов различных заседаний по вопросам организации налогообложения на территории Алтая, а также материалы, исходящие собственно от объектов обложения в виде всевозможного рода прошений и ходатайств. Большая часть этих документов хранится в Государственном архиве Алтайского края и представлена в фондах финансового отдела исполнительного комитета Алтайского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ф. Р-16), финансовых отделов исполнительных комитетов Барнаульского и Бийского уездных советов (Ф. Р-108, Ф. Р-139).
На финансовый отдел Алтайского губернского исполнительного комитета возлагались функции организации и контроля финансовых органов в губернии, проведения в жизнь сметно-бюджетной, кассовой и налоговой политики государства. В 1923 г. губернскому финансовому отделу были переданы функции губернского продовольственного комитета по сбору сельхозналога. Имеющиеся в фондах постановления и приказы Алтайского губернского исполнительного комитета, губернского продовольственного комитета, приказы, отчеты Алтайского губернского финансового отдела позволяют проследить процесс осуществления государственной налоговой политики в Алтайской губернии.
Особую роль следует отвести документам, освещающим результаты деятельности губернских и уездных бюджетных и налоговых комиссий, коллегии Алтайского губернского финансового отдела, межведомственных комиссий, совещаний ответственных работников совместно с налоговыми агентами. Протоколы заседаний комиссий и коллегии дают ценный материал по вопросам финансово-экономического обзора в регионе в 1920-х гг. Протоколы совещаний ответработников и налоговых агентов позволяют раскрыть сущность налогового обложения в уездах губернии, проследить отношение уездных и губернских властей к объектам обложения, осветить мероприятия, связанные с выявлением объектов обложения, законность обложения, выявить общие черты и особенности реализации налоговой политики в Алтайской губернии в сравнении с другими территориями, определить влияние налоговой политики и практики на социально-экономическое развитие губернии.
В результате административных реформ в СССР в 1925 г. и упразднения исполнительного комитета Алтайского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов был образован Барнаульский окружной исполнительный комитет. Финансовый отдел комитета осуществлял контроль и руководство деятельностью финансовых органов и приписных касс, в оперативном отношении подчинялся Сибирскому краевому финансовому отделу. В документах Барнаульского окружного финансового отдела (Барокрфинотдела) содержится информация по вопросам введения местных налогов и сборов, их роли в развитии и формировании доходных статей местного бюджета, отчеты, доклады о разработке и исполнении бюджетов, поступлении налогов и сборов, ревизионной работе, заключения Западносибирского краевого финансового отдела, годовые отчеты Барнаульского Оркфинотдела о хозяйственно-экономическом состоянии на Алтае, сведения и анализы экономики районов округа, обложения налогами и сборами торгово-промышленных предприятий (Ф. Р-105). Данные документы позволяют проследить процесс эволюции налоговой политики и практики государства на территории Алтая в период с 1925 по 1929 г. в сравнении с предшествующими годами.
Несомненный интерес представили фонды Алтайского союза сельскохозяйственных кооперативов (Р-4) и Алтайского окружного союза потребительских кооперативов (Р-26), в документах которых содержится информация о деятельности сельскохозяйственной и потребительской коопераций на Алтае в 1920-е гг., налоговых льготах, предоставляемых кооперативам при уплате налогов.
Значительную часть источников составили документы ЗападноСибирского краевого финансового управления (Ф. Р-1052), финансового отдела Западносибирского крайисполкома (Ф. Р-6), а также документы, отражающие деятельность Сибирского революционного комитета (Ф. Р-1), хранящиеся в Государственном архиве Новосибирской области. В задачи Управления уполномоченного наркомата финансов РСФСР по Сибири входило руководство сметно-бюджетным, расчетно-кассовым делом, наблюдение за соблюдением местными финансовыми учреждениями декретов и постановлений ВЦИК, СНК и Наркомфина РСФСР. С 1925 г. функции управления были переданы образованному финансовому отделу Западносибирского крайисполкома. Документы учреждений представляют собой отчеты, информационные записки к губернским финансовым отделам, обзоры экономического положения уездов и губерний Сибири, в том числе и Алтайской губернии.
Особого внимания заслуживают протоколы сметно-финансовых комиссий по вопросам введения единого сельскохозяйственного налога в денежной форме, протоколы особого хлебного совещания при Сибирском революционном комитете, а также Сибирского областного комитета содействия сельскому хозяйству, характеризующие вопросы, связанные с денатурализацией системы налогообложения сельского хозяйства. Документы фонда Сибирского революционного комитета, помимо общих финансово-экономических вопросов, отражают проблемы, связанные с заменой продовольственной разверстки продналогом. Отчеты о ходе выполнения заданий продразверстки, о своевременной заготовке и отправке продовольственных грузов в Центральную Россию, о продовольственном снабжении Красной армии, рабочих центров Европейской России и голодающих районов Поволжья за 1921–1922 гг. позволяют выявить особенности введения новой экономической политики на территории Алтайской губернии, проследить процессы, связанные с задержкой замены продовольственной разверстки продналогом.
Налоговое регулирование торгово-промышленной деятельности
В целом либерализация налогообложения положительно сказалась на восстановлении и развитии сельского хозяйства на Алтае. К середине 1920-х гг. по уровню сельскохозяйственного производства Алтай приблизился к показателям довоенного уровня (см. приложение 6). По официальным данным, в Барнаульском уезде посевные площади были увеличены на 30%, в Бийском – на 30%, Рубцовском – на 0,5%185. Если в предшествующий период наблюдалось падение посевов основных сельскохозяйственных культур Алтая, то в 1923/24-1925/26 гг. доля посевов только пшеницы возрастает до 58,7%186. Происходит внедрение новых культур, таких как сахарная свекла и кукуруза. Так, в 1924/25 гг. кукурузой было засеяно 80 дес. пашни. Анализ пропорций основных сельскохозяйственных культур на Алтае свидетельствует о том, что 50,7% в посевах занимала пшеница яровая, 20,2% – овес, 9,5% – просо, 19,6% – прочие культуры187.
Тенденции к восстановлению наметились и в животноводстве. Однако в данной отрасли сельского хозяйства вплоть до 1925 г. численность отдельных видов скота продолжала сокращаться. Анализ данных Алтайского губернского земельного управления о количестве скота в Алтайской губернии в 1920–1924 гг. свидетельствует о том, что абсолютного роста в данной отрасли сельского хозяйства вплоть до 1925 г. не было (см. приложение 7). Для животноводства была характерна тенденция к сокращению поголовья скота. Причин этому было множество: уплата натурального налога в 1921–1922 гг., падеж скота в результате эпидемий и т.д.
В рамках политики, направленной на восстановление отраслей сельского хозяйства под лозунгом «Лицом к деревне!», государством предпринимался ряд мер, направленных на поддержку единоличного производства, а также увеличение коллективных форм хозяйствования. На IХ губернской партийной конференции в 1924 г. указывалось на необходимость проведения мероприятий губернскими властями в области развития сельского хозяйства региона, направленные на содействие росту товарности единоличных крестьянских хозяйств путем перехода от отсталой паро-залежной системы земледелия к паротравополью, наилучшей организацией заготовок и сбыта продуктов сельского хозяйства и т.д. На практике мероприятия по восстановлению сельского хозяйства выражались в обеспечении доступности для крестьянских хозяйств сельскохозяйственного инвентаря путем снижения цен и предоставлением кредитов.
Либерализация налогообложения непосредственным образом сказывалась на развитии кооперативных и коллективных форм хозяйствования в алтайской деревне. Стимулируя развитие кооперации в сельском хозяйстве, государство шло по пути расширения налоговых льгот. Политика государства по стимулированию кооперативного движения способствовала появлению на территории губернии большого количества кооперативов, увеличению их оборотов. Так, в сельскохозяйственных товариществах с 1923 по 1924 г. число пайщиков увеличилось с 72,6 тыс. чел. до 264 тыс. чел.188 Однако уже к середине 1925 г. наблюдаются тенденции ухода крестьян из кооперативов. Например, в с. Косиха к началу года число пайщиков составляло 240 чел., к середине июля всего лишь 140189. Причин было несколько: во-первых, либерализация налоговой системы в отношении единоличных производителей в деревне, подтолкнула часть крестьян к развитию единоличных хозяйств, во-вторых, отношение крестьян к кооперации формировала политика государства по устройству кооперативного движения в стране. В этом отношении показательны слова члена правления Сорочинского сельскохозяйственного кооператива: «Нужно организоваться группой 10 человек, не подчиняющейся никаким высшим кооперативным органам»190. Таким образом, основной причиной выхода крестьян из кооперативов являлось недовольство политикой государства по их организации и деятельности, в результате чего распространение получает практика создания «стихийных» кооперативов.
Налоговая практика, направленная на регулирование основных сфер советской экономики, в своей структуре выражала социальную направленность политики государства. Изменения в системе налогообложения потребовали изменений в социальной политике государства. В условиях выработки новых принципов в развитии сельского хозяйства государству требовалось отказаться от практики зачисления всех единоличных зажиточных крестьянских хозяйств в группу «кулацких». Отношение государства к данному вопросу можно проследить в словах народного комиссара земледелия А.П. Смирнова, который говорил: «Мы должны в зажиточной части деревни ясно разграничить два типа хозяйства. Первый тип зажиточного хозяйства ростовщический, занимающийся эксплуатацией маломощных хозяйств не только в процессе производства (батрачество), а главным образом путем всякого рода кабальных сделок, путем деревенской мелкой торговли и посредничества всех видов «дружеского» кредита с «божескими процентами». Второй тип зажиточного хозяйства — это крепкое трудовое хозяйство, стремящееся максимально укрепить себя в производственном отношении, вкладывающее свои собственные средства (зачастую получаемые в результате жесточайшей урезки своих потребных нужд, доходящей даже до форменного недоедания),
Роль налогов в государственных преобразованиях в торгово-промышленной сфере Алтая
В целом, налоговая кампания 1928/29 г. на Алтае проходила более успешно, чем в 1927/28 г. К первому сроку уплаты налога было уплачено на 45% больше, чем в предшествующий окладный период. Предусматривалось снижение сумм налога в тех районах, где по сравнению с прошлым годом осенью 1928 г. было уплачено на 60% больше. К таким районам были отнесены Мамонтовский, Волчихинский, Павловский, Шадринский и Шелаболихинский310. Однако, если исключить суммы скидок, предоставленные на 1927/28 г., которые в 1928/29 г. плюсовались к сумме исчисленного налога, увеличение сумм налога в Павловском, Шадринском и Шелаболихинском районах не было столь велико. Во втором полугодии 1928/29 г. поступления единого сельскохозяйственного налога в районах Алтая продолжали расти. Как видно из приложения 12, в Каменском округе налог был выплачен на 75,8% больше, чем в первом полугодии, в Бийском – на 43%, в Барнаульском – на 40%. Советское руководство, указывая на необходимость усиления налогового давления на зажиточные крестьянские слои, проецируя увеличение налоговых поступлений в 1928/29 г., не ожидало подобных результатов. Как видно из приложения 11, общая сумма налога на Алтае возросла на 20% в сравнении с предшествующими годом (см приложение 11). Центральные власти предписывали, не отступая от установленных норм обложения, производить обложение на местах с особой осторожностью, увеличивая число крестьянских хозяйств, привлеченных к обложению в индивидуальном порядке. К 7 января 1929 г. было уплачено 83,6% налога в сумме 2625332 руб., задолженность по налогу составляла 83018 руб.311 Общая сума налоговых поступлений за 1928/29 г. составила 3235527 руб., что было на 45,5% больше, чем годом ранее.
Законодательство о едином сельскохозяйственном налоге на 1928/29 г. усиливало административные, а также вводило судебные меры против хозяйств, скрывающих объекты обложения. На лиц, скрывающих объекты обложения и уклоняющихся от уплаты налога, накладывался 10-кратный размер штрафа, который должен был быть уплачен в течение 3–4 дней. Данная практика получила широкое распространение на территории Алтая. Для демонстрации всесилия властей в вопросах борьбы с недоимками в 1929 г. был издан указ о штрафовании по районам 10–15 зажиточных хозяйств312. В районах стали налагать штрафы механически, без учета «классового подхода». Оштрафованы могли быть 20 и даже 40 крестьянских хозяйств313.
Широкое применение получила статья 107 Уголовного кодекса СССР, предусматривавшая привлечение к судебной ответственности с лишением свободы, полной или частичной конфискацией имущества за скупку и перепродажу сельскохозяйственной продукции. На практике данная статья применялась за хранение и отказ продавать государству хлеб.
В условиях дальнейшего реформирования системы налогообложения изменяется социально-экономическое положение единоличных крестьянских хозяйств. Увеличение размеров единого сельскохозяйственного налога за счет переобложения больших по мощности крестьянских хозяйств лишало последних необходимых резервов для развития. Крестьяне не были заинтересованы в увеличении посевных площадей и наращивании товарности своего хозяйства. В результате массового привлечения крестьянских хозяйств к индивидуальному обложению в 1929 г. подавляющее большинство зажиточных хозяйств сокращали свои размеры, середняцкие хозяйства разорялись.
Положение в алтайской деревне усугублялось дальнейшим распространением различного рода платежей – государственных займов, страхований, самообложения. С 1929 г. органы местной власти все более настойчиво навязывали крестьянам облигации государственного займа. При отсутствии у земледельцев денег на покупку облигации распространялись в рассрочку. Тех, кто пытался отказаться от приобретения займов, осуждали на общих собраниях сел. Для уплаты самообложения, страхования хозяйств крестьяне, имея товарный хлеб, но, не желая его продавать по низким ценам, вынуждены были брать ссуды.
Налоговая кампания 1929/30 г. носила ярко выраженный социальный характер, поскольку была направлена на усиление индивидуального обложения «кулацких» и «явно-кулацких» (определения заимствованы из документов финансовых учреждений) элементов в деревне, а также на предоставление льгот бедняцко-середняцкой части деревни. Устанавливались экономические признаки, по которым нужно было выделять данные категории плательщиков, а также устанавливались контрольные цифры по выявлению субъектов обложения, которых нужно было строго придерживаться. Руководствуясь контрольными цифрами, к обложению в индивидуальном порядке необходимо было привлечь минимум 5% в каждом из 14-ти районов Барнаульского округа кулацких хозяйств и не менее 7% – явно кулацких.
Политический характер налоговой кампании 1929/30 г. открыто декларировался Советским государством. Призывы о необходимости нажима на зажиточные слои в деревне нашли отражение в газетах и специальных листовках, брошюрах, проработке задач налоговой кампании 1929/30 г. на окружных и районных совещаниях. Однако учет объектов обложения в ряде районов Алтая проходил с опозданием и невнимательным отношением финансовых работников. Работа по выявлению и обложению данных категорий плательщиков осложнялась ввиду их сокращения, а также сокрытия объектов обложения.
Институционализация системы местного налогообложения. Реорганизация финансовых учреждений Алтая
Анализ реализации налоговой политики Советского государства на Алтае в 1920-е гг. позволил выявить сущностные черты налоговой системы в регионе, которые заключались в следующем: – практика налогообложения на Алтае носила чрезвычайный характер, когда политические приоритеты вступали в противоречие с экономической целесообразностью; – на определенных этапах складывания и реформирования налоговой системы налогообложение являлось не только экономическим регулятором, но и оказывало влияние на социальную сферу; – противоречивость в реализации налоговой политики Советского государства на Алтае являлась отражением самой сущности нэпа в условиях многоукладной экономики.
Характеристика социально-экономического положения Алтайской губернии в 1920–1921 гг. наглядно продемонстрировала несостоятельность принципов политики «военного коммунизма». Кризис в отраслях промышленности и сельского хозяйства на Алтае, как и в целом по стране, обусловил необходимость выработки государством иных методов регулирования социально-экономической сферы. Введение рыночных элементов в социалистический уклад экономики и возрождение считавшихся ранее рудиментами капиталистического общества институтов способствовало складыванию экономических рычагов регулирования – системы налогов. Характер налоговых кампаний на Алтае позволяет судить о многомерности налоговой политики Советского государства в 1920-е гг. Так, на перовом этапе складывание налоговой системы в регионе происходило в условиях, когда сформированные государственной налоговой политикой принципы налогообложения в полном объеме реализовывались в торгово-промышленной деятельности. Децентрализация советской экономики, легализация частного капитала и торговли требовали выработки рычагов регулирования секторов экономики.
Первостепенными задачами государственной налоговой политики являлось решение продовольственного вопроса, а также полонение государственной казны, что определило практику налогообложения в отношении сельскохозяйственных производителей. На Алтае продолжали действовать методы политики «военного коммунизма», что было обусловлено несколькими факторами: ролью Алтайской губернии как одного из основных поставщиков товарного хлеба, неразвитостью товарно денежных отношений в деревне. Налогообложение представляло собой одностороннюю форму связи города с деревней, которое приводило к натурализации крестьянского производства, тормозило развитие экономических связей между городом и деревней. Налоговая система на Алтае в 1921–1922 г., представленная натуральными и денежными налогами, подчиненными различным функциям, являлась сдерживающим фактором для социально-экономического восстановления и развития Алтайской губернии.
Второй этап охватывает 1923/24–1925/26 гг. Изменения в социально-экономическом положении в целом по стране к 1923 г. способствовало выработки иных принципов реализации налоговой политики Советского государства. Первостепенной задачей налоговой политики Советского государства становится восстановление отраслей сельскохозяйственного производства. Введение единого сельскохозяйственного налога в мае 1923 г. давало возможность крестьянам свободно распоряжаться своими доходами, способствовало росту рыночно ориентированных крестьянских хозяйств на Алтае. Изменение приоритетов в реализации государственной налоговой политики совершенствовало налоговую систему, которая приобретала черты прогрессивного налогообложения. Унификация и денатурализация налога привела к развитию товарно-денежных отношений в деревне. Однако противоречивость во внутренней структуре единого сельскохозяйственного налога, выражающаяся в множественности обложения, сдерживала рост доходов крестьянских хозяйств на Алтае. Анализ налоговых кампаний на Алтае по сбору единого сельскохозяйственного налога, позволяет судить о том, что охватывая большую часть населения алтайской деревни, налог способствовал развитию тенденции по «выкачки» средств из деревни в город, которая в последующий период приобрела более жесткие формы.
Либерализация налогообложения крестьян в 1923/24 гг. сопровождалась ужесточением налогового давления на частный торгово промышленный капитал, расширением налоговых льгот для государственных и кооперативных учреждений. Кризис сбыта 1923 г. продемонстрировал несостоятельность существовавшей модели экономического развития. Задачи государства по сотрудничеству с частным капиталом сменились жестким налоговым прессом на последних, которое сопровождалось повышением налоговых ставок. Реакция частного капитала на действия государства привела к сокращению на Алтае числа частных торговых учреждений, уменьшению годовых оборотов промышленных предприятий. Распространение получила практика уклонения от уплаты налогов. Несостоятельность налоговых мер государства демонстрируют основные показатели сборов промыслового и подоходно-поимущественного налогов на Алтае в 1923/24–1924/25 гг., свидетельствующие об уменьшении налоговых поступлений от сборов налогов. Последующее изменение государственной налоговой политики приводит к расцвету к середине 1925 г. деятельности частных предприятий, развитию сети кооперативных учреждений на Алтае. Складывается прогрессивная прозрачная система налогообложения, совершенствуется методика исчисления налогов.
