Приходская реформа 1864 года и ее влияние на самосознание приходского духовенства. Прокофьев Антон Вадимович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Приходская реформа 1864 г. 61

1. Положение прихода в XIX веке. 61

2. Созыв Присутствия по делам приходского духовенства и определение основных направлений его деятельности. 72

3. Выработка основных положений проекта "Положения о приходских попечительствах при православных церквах". 91

4. Принятие "Положения о приходских попечительствах" и проведение приходской реформы.

Глава II. Приходской вопрос в русской церковной публицисти ке 1858-1875 гг. - 162

Глава III. Самосознание приходского сельского духовенства (по материалам духовной публицистики). 179

1. Становление самосознания: детство и обучение сельского духовенства . 181

2. Сватовство в духовной среде. 189

3. Роль попадьи 203

4. Труд пахаря или сбор подаяний?: экономические теории сельского духовенства. 213

5. Богослужение и проповедь как средства межсословной при ходской коммуникации- 230

6. Духовенство и общество. Коллизии взаимных претензий и непонимания. 252

7. Сословная философия и самоидентификация. 266

Заключение 270

• Положение прихода в XIX веке.
• Приходской вопрос в русской церковной публицисти ке 1858-1875 гг.
• Становление самосознания: детство и обучение сельского духовенства

Введение к работе

Актуальность темы исследования определяется важнейшей ролью приходского устройства в жизни русского общества не только XIX века, но и сейчас. Роль, которую играет Русская Православная церковь в жизни общества, её влияние на формирование социальных процессов и взаимосвязей, огромный морально-этический авторитет придают существенную значимость исследованиям ей истории, особенно по проблемам взаимодействия церкви и общества. Церковная община изначально являлась средоточием такого взаимодействия, объединяя как мирян, так и духовенство в едином делании и обмене мировоззренческими ценностями.

Объединяя верующих, приходская община является естественным образом интеграции жителей той или иной территориальной единицы, которой приход соответствует. В условиях аграрного общества приход в большинстве случаев был тождественен сельскому поселению, фактически дублировавшем административное деление. Попыткой исправить это двойственное положение являлась изучаемая в данной работе приходская реформа 1864 года.

Многовековая связь русских государства и церкви ставила развитие структуры церковного управления в прямую зависимость от инициатив государства. Их отношения всегда были преисполнены многочисленных коллизий, ведь формально церковь всегда была духовным началом, объединяющим единую русскую народность, хотя идеологическое оформление было вторично по отношению к властной инициативе. С другой стороны, влияние духовенства на народ было залогом стабильности государства, что делало для последнего необходимым контроль за эффективным функционированием этого пропагандистского ресурса. Поэтому для развития взаимоотношений церкви и государства в России характерен кон-

троль светской власти над церковью на протяжении всей истории их совместного сосуществования.

Развитие приходских институтов на протяжении отечественной истории шло параллельно с формированием параллельных им государственных институтов. Например, границы мельчайших административных единиц на селе были тождественны приходам. Однако, их функции не совпадали, сельское духовенство, приходские учреждения ведали исключительно сферами церковными. С другой стороны, приходские церкви и прилегающая к ним территория являлись местом общинных социальных контактов. Фактически налицо двойственность сельского общинного устройства: светский и духовный его элементы, формально разделяясь, наслаивались друг на друга. Одним из важнейших инструментов вовлечения общинников в жизнь прихода была выборность духовенства, когда на общее собрание прихожан выбирало приходского священника из своей среды, который по результатам выборов отправлялся к епархиальному архиерею за рукоположением¹. Мера участия означала и степень ответственности за благосостояние прихода, так и служило стимулом участия в богослужебном цикле.

Приходская жизнь состоит из теснейшего взаимодействия причта с прихожанами, одной из форм такового взаимодействия является участие прихожан в обеспечении духовенства всем необходимым, а другой было участие прихожан в выборе духовенства. Как правило, епархиальный архиерей лишь утверждал кандидатов². Однако еще в конце XVII века традиция эта начинает постепенно забываться, хотя в законодательстве Петра Великого еще есть ссылки на ее существование³. Прежде всего в осно-

См.: Стефанович П. С, Приход и приходское духовенство в России в XVI-XVII вв, М, 2002, стр. 169-313

² Папков А., Упадок православного прихода, М, 1899, стр. 22

³ Там же, стр. 30

ву выборности при Петре I был положен принцип школьности - кандидаты в священники обязаны были закончить духовное училище, что само по себе уже отстраняло прихожан от участия в выборах духовенства. Духовная школа стала дополнительным средством создания сословной замкнутости⁴, а возможность попасть в духовное сословие утратила свою привлекательность в качестве социального лифта. Правительственная политика в XVIII веке тоже не способствовала активизации приходской жизни. Не было ни одного законодательного акта, который бы ее регламентировал, однако производились разборы - наборы духовного сословия в рекруты, что крайне негативно сказывалось на имидже сословия в целом.

Изменение условий существования не могло не привести к изменениям мироощущения и завершить складывание самосознания сословного. Эта черта характерна для церковно-государственного взаимодействия всей русской истории: государственные преобразования и реформы ведут к постепенной смене мировосприятия, что отчетливо видно на примере приходского духовенства. Происходившее от крестьян, городского мещанства духовенство оказалось заключено в узкие рамки формальной сословной ограниченности. Юридический характер этих рамок подразумевал самовоспроизводство сословия, закрытость его для проникновения людей извне, повышения социального статуса. Духовенство постепенно и формально окончательно замкнулось в сословных границах, что на деле духовного воспитания народа сказалось крайне пагубно, так как духовенство формально отдалилось от своих крестьянских корней. С другой стороны, был ли этот отрыв на самом деле, насколько велика была разница между пастырем и пасомыми? Сам факт учения вне сельской общности, конечно же, оказывал определенное влияние на сознание, но качест-

Знаменский П., Православной духовенство со времен реформы Петра, Казань, 1873, стр. 45

во образования до ІІ-й пол. XIX в., всеобщая патриархальность нравов делали эту разницу в определенной степени умозрительной. По сути, сословие это было до начала структурных преобразований духовного образования скорее профессиональной корпорацией, состоящей из крестьян чуть более обученных, нежели их паства и отделенной от неё сословными рамками. Основными источниками существования священства стало скудное пособие от государства и подаяния за требы, которые духовенство унизительно выпрашивало. Именно это вызвало множество нареканий со стороны прихожан⁵.

Выборность духовенства, как основной смысл и интрига существования приходского собрания в качестве центра общинной жизни давно уже ушла в прошлое, а новых, тождественных смыслов, не появилось. Приход оставался сакральным центром крестьянского жизненного устройства, но приходская жизнь постепенно теряла свой естественный статус центра социальных контактов, который постепенно перетекал к мирскому сходу по мере отдаления последнего от тождественности приходскому собранию. Это лишь способствовало постепенному обособлению духовенства от крестьянства, несмотря на общее мировосприятие, и медленной утрате рычагов реального влияния на умы и настроения паствы.

К началу XIX века сложилась парадоксальная ситуация - приходы существовали как важнейший элемент устройства сельской общины, но не было практически никаких законов, которые определяли бы порядок их функционирования. Был учрежден в 1742 г. институт церковных старост, но закон о них не определял четко ни их полномочий, ни порядка их избрания . Формально, приход существовал как некое, весьма' неопределенное, понятие. Было приходское духовенство, были прихожане, но по-

⁵ РГИА, ф. 804, оп. 1, д. 21-а

Знаменский П., Приходское духовенство в России со времен реформы Петра, Казань, 1873,стр. 237

рядок их взаимодействия законодательно не определялся. Оставались лишь редкие собрания прихожан для сверки приходской отчетности в качестве отголоска древней традиции выборности духовенства.м Духовная связь между народом и духовенством все более утрачивалась, сословные границы укреплялись, зато бытовая грань между ними практически стерлась⁷.

Постепенное реформирование духовного образования, повышение образовательного ценза для кандидатов на рукоположение и систематическое усиление государственного контроля над содержательной и качественной стороной образования духовенства в числе прочих причин вели

к постепенному отмиранию выборности духовенства . Закрепление сословных границ общества обособило ранее формально принадлежащее к крестьянству духовенство в одно из основных сословий, закрытое для проникновения извне. Формальные и рутинные, крайне редкие общие собрания прихожан стали лишь воспоминаниям о когда-то бурлящей приходской жизни, а она сама теряла прежний статус сельского центра социальных контактов⁹. Духовенство все больше утрачивало рычаги влияния на своих прихожан, теряло популярность и сливалось с крестьянской массой по своему положению, несмотря на гораздо более высокий обусловленный законодательством социальный статус. Плоды не замедлили себя ждать, но власть и общество обратили на эти процессы внимание лишь в середине XIX века. Тогда общество неожиданно для себя заметило, что духовенство в народе влиянием не пользуется, погрязло в долгах и ужасном быту и образ его жизни решительно не соответствует высокому свя-

⁷ Там же, стр. 524

Знаменский П., Православное духовенство со времен реформы Петра, Казань, 1873, стр. 45 ⁹ Папков А., Упадок православного прихода, М, 1899, стр. 22

щенническому званию. Собственно, само духовенство осознало этот факт примерно тогда же.

Удовлетворяя духовные нужды прихожан, духовенство находилось в двойственном положении, так как сословный статус подразумевал правовую дистанцию между пастырями и пасомыми, а бытовые реалии подразумевали обеспечение прихожанами духовенства всем необходимым, что создавало полную зависимость приходского духовенства от щедрот своих прихожан и уничтожало столь необходимую дистанцию морально-нравственную. Выделяя духовенство правовыми привилегиями, государство не удосужилось поддержать эти привилегии материально. С другой стороны, клир был отделен от крестьянского мира не только сословными, но и образовательными барьерами, что создавало еще один элемент взаимного недопонимания. Традиционная- крестьянская прижимистость, необходимость духовенства балансировать между милостью крестьян и необходимость обрабатывать причтовую землю, вырывая время из богослужебного графика, что не могло идти во вред богослужебному благолепию и раздражало общинников, с одной стороны и пастырское делание с другой не способствовали росту самооценки духовенства, а унизительное материальное положение лишь усугубляло положение вещей. Постоянная напряженность во взаимоотношениях с миром, бытовая неустроенность, отсутствие необходимой для пастырского долга дистанции создавали множество- коллизий, отдаляющих духовенство и народ друг от друга, лишающих их взаимопонимания и доверия.

Духовенство было буфером между стереотипами мировосприятия крестьянского сознания и мировоззренческими установками других сословий и социальных групп русского общества исследуемого периода, в том числе и бюрократии. Изменения в мировоззрении приходского духовенства не могли не сказаться на взаимопонимании государственных ин-

ституций и подданных, так как зачастую именно духовенство служило средством для донесения намерений государства до крестьянских общин. Кризис стабильности русского общества произошел во многом из-за нарушения этой системы взаимосвязей. Изучаемая реформа православного прихода могла бы стать попыткой такой кризис предотвратить, поэтому особенно важным представляется рассмотреть ход выработки ее положений и связь гласного её обсуждения с формированием самосознания приходского духовенства.

Приходская реформа 1864 года не может восприниматься вне контекста Великих Реформ. Несмотря на отсутствии декларированной программы, эпоху отличает общность идеологии, внутренняя цельность реформаторского процесса¹⁰. Создание местных органов самоуправления, видение их в качестве будущей опоры государственного устройства отличали государственных деятелей изучаемой эпохи. Реформирование приходского управления на общих началах с другими реформами данного периода, гласный характер подготовки и проведения приходской реформы подчеркивают её сущностную интегрированность в эпоху Великих реформ в качестве неотъемлемой их составляющей.

Судьбы и пути русского церковного устройства, церковно-государственных отношений в XIX веке не могут быть вырваны из общего контекста развития российского общества и государства, равно как они не могут быть постигаемы без внимательнейшего учета этого контекста. Маргинализация одинаково обедняет как историю такой институции, как Православная Российская церковь, так и всей совокупной русской гражданской истории. Многие скрытые процессы изменения общественного мнения, мировосприятия напрямую связаны с эволюцией православного

¹⁰ Захарова Л. Г., Великие реформы 1860-x-l 870-х гг: повортный пунст российской истории?// Отечественная исторя, 2005, № 4, стр. 154

вероисповедания, даже через агрессивное отрицание последнего. Любые государственные преобразования в области духовного управления неминуемо вели за собой и перестройку таких трудноуловимых и вербализуемых понятий как самосознание, мировосприятие, причем эти изменения, хоть и начинались с духовенства, но проникали в самую глубину народной психологии.

Понимание взаимосвязи преобразований приходского устройства и изменения самосознания приходского духовенства актуально и в настоящее время, когда вопрос организации приходской жизни, взаимодействия прихода с государственными и общественными учреждениями, является открытым и животрепещущим. Накопленный в ходе обсуждения и проведения приходской реформы 1862 - 1864 гг. опыт способен стать серьёзным подспорьем в обсуждении проблем современного приходского устройства.

Объектом исследования является сельское приходское духовенство европейской части Российской империи.

Предметом исследования является приходская реформа 1862-1864 гг. и её влияние на самосознание сельского приходского духовенства.

Хронологические и территориальные рамки исследования.

Хронологические рамки данного исследования охватывают период с 1855 года по 1874 годы. В качестве отправной точки использована дата возникновения приходского вопроса как явления русской общественной жизни. К середине 70-х годов прекращается интерес общества к приходской тематике, со страниц духовных периодических изданий исчезают статьи, обсуждающие проблемы и нужды духовного сословия и проекты

их решения. Выбранные период также тождественен условной единице продолжительности «поколения», принятой в социологии , так как именно за этот период произошли существенные изменения в самосознании духовенства, его правовом статусе, месте в социальной структуре общества, определившие дальнейшую эволюцию сословного самосознания. В центре работы находится период с 1863 по 1866 года, то есть период непосредственной выработки "Положения о приходских попечи-тельствах" и его воплощения, когда обсуждения приходского вопроса уделялось самое пристальное внимание.

Территориально данное исследование ограничено изучением самосознания сельского приходского духовенства европейской части Российской империи, то есть территории охваченной приходской реформой 1862-1864 гг.

Целью исследования является изучение воздействия государственной политики в области структурного реформирования приходского устройства на формирование самосознания сельского духовенства как самостоятельной социальной группы. Исходя из цели, перед автором поставлены следующие задачи:

- рассмотрение подготовки реформы православного прихода, выработки государственными учреждениями новой структуры приходского самоуправления и анализ разработки "Положения о приходских попечи-тельствах", выявление групп участников Присутствия, исследование конфликта их мнений и мировоззренческих установок, повлиявших на конечную редакцию «Положения»;

Зенкин С. Н., "Поколение»: опыт деконструкции понятия, Поколение в социокультурном контексте XX века. М., Наука, 2005, с. 130-136

рассмотрение развития приходского вопроса в русской церковной публицистике, что, в свою очередь, обеспечивает материалом анализ самосознания приходского духовенства исследуемого периода, выработка классификации и периодизации обсуждения приходского вопроса в русской духовной публицистике;

исследование самосознания сельского приходского духовенства, как системы на основании материалов периодической печати, что позволяет сформировать целостную картину священнического мировосприятия от отношения к собственному служению до конфликтов с паствой. В качестве основных будут рассмотрены такие проблемы как внутрисемейные отношения в духовной среде, отношения сельских иереев с паствой, социальные воззрения, сословная философия и самоидентификация. Все это позволит составить представление о внутреннем мире сельского священника эпохи Великих реформ.

Методологической основой диссертации являются важнейшие принципы и методы исторической науки: научность, объективность, историзм, которые позволяют видеть исторические процессы в их реальном развитии и взаимосвязи. Принцип научности предполагает на основе изучения первоисточников (архивных материалов) достоверное и объективное изложение материала. Принцип объективности, основанный на сопоставлении фактов, документальных свидетельств, предполагает погружение в рассматриваемую эпоху, взгляд на проблему со всех сторон и ее изучение с различных позиций. Принцип историзма требует конкретного изучения общественных явлений в развитии и изменении, всестороннего исследования взаимосвязей каждого из них с другими, проверки выводов и оценок.

В исследовании применены общенаучные методы: структурный (предметный), синтетический (обобщение, научная организация собранного материла) и системный анализ. Специфика темы исследования предполагает синхронное использование общенаучных методов разных гуманитарных наук, которые помогают осмыслить историю приходской реформы 1864 г. и её влияние на оформление самосознания сельского приходского духовенства с точки зрения библиографического описания и группировки печатных и письменных источников, аннотирования и реферирования. Системный метод позволил более полно, во взаимосвязи с общеисторическим развитием, раскрыть поставленную проблему, детальнее рассмотреть события и явления, проанализировать оформление самосознания духовного сословия

В процессе работы над диссертацией применялись и специальные методы, характерные для исторического исследования. Проблемный метод лежит в основе формирования структуры диссертации. В работе использовались методы сравнительного и микроисторического анализа. Обращение к тематике повседневного уклада жизни духовенства, его восприятия привычных бытовых условий и социальных контактов, предопределил использование микроисторического подхода. Микроанализ позволил принять во внимание частные судьбы представителей духовного сословия и определил новое место источников личного происхождения, которые раньше часто играли второстепенную роль. Хотя сфера повседневности принадлежит преимущественно «микроуровню» истории, проблемы «макроуровня» (изменение социально-экономических, политических условий жизни общества) имеют много «выходов» на повседневность, поэтому необходимо сочетание методов макро- и микроуровней

исторического исследования . Методы систематические и ретроспективные применялись на протяжении всей диссертации, так как материалы, введенные в нее, требовали глубокого анализа и понимания процессов, происходящих в указанный период.

В соответствии с принципом объективности выводы в исследовании строятся только на основе разных источников, которые рассматриваются в контексте своего времени.

Понятийный аппарат. Обращение к комплексу проблем, связанных с историй Русской Православной церкви в XIX веке подразумевает использование таких ключевых понятий как «духовенство», «черное духовенство», «белое духовенство», «церковнослужители», «епархия», «благочинный округ», «приход», «храм», «община», «клир» и «причт», «епископ», «иерей», «диакон».

Обилие терминов в данной теме не подразумевает разночтений в их трактовке, так как их дефиниции были заимствованы из греческого церковного устройства еще при крещении Руси. Исторической особенностью стало замыкание белого духовенства в качестве особого сословия Российской империи.

Термин «духовенство» подразумевает всю совокупность служителей Церкви, имеющих духовный сан, полученный ими при рукоположении (хиротонии), дающий право и благодать совершать богослужения и таинства Церкви. Имеет три степени: диаконат, пресвитериат и епископат. Диакон - низшая ступень, пресвитер (священник) - средняя, епископ (архиерей) - высшая. Духовенство делится на белое и черное. К белому духовенству относятся диаконы и священники, состоящие в браке; к чер-

" Леви, Д. К вопросу о микроистории // Современные методы преподавания новейшей истории, М, 1996, стр. 167-190; Медик, X. Микроистория // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем, М, 1994, № 4, стр. 193-202.

ному духовенству относятся диаконы и священники, принявшие монашество: они именуются соответственно: иеродиакон и иеромонах (игумен, архимандрит). Архиереем может стать только представитель черного духовенства¹³. Отдельно отстоят церковнослужители, то есть лица, помогающие при богослужении, но прошедшие не рукоположение, а посвящение, т.н. хиротесию.

Термин «приход» подразумевает низшую, начальную, церковно-административную единицу, включающую в себя, прежде всего, храм со служителями (причт) и общину верующих. В «Словаре» В.И. Даля слово (приход) поясняется так «пришел, прийти, церковный приход, община принадлежащая по духовным требам к одной церкви»¹⁴. Сегодня оно имеет тот же смысл и употребляется в прежнем значении.

Термин «храм» определяет специальное здание для отправления публичного и частного (требы) богослужения; тождествен понятию «церковь». Главный храм епархии, города называется собором¹⁵. Термином «причт» обозначают состав священно и церковнослужителей какого-либо храма (церкви, собора)¹⁶. Церковная община включает в себя церковный причт или клир и прихожан, совершающих потребу в конкретном храме, т.е. приписаны к нему. Община возглавляется церковным старостой — выборным лицом из прихожан.

В свою очередь, группы приходов, находящиеся в непосредствен-ной близости друг от друга, объединяются в благочиние . Благочиния составляют административно и территориально епархию. Епархия это с греческого языка «властвование», «провинция», по другому говоря, цер-

¹³ Христианство: словарь / Под общ. Ред. Л.Н. Митрохина и др., М, 1994. с. 121, 518

¹⁴ Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка Владимира Даля. Изд. 2-е, т.Ш,
М, 1881, стр.457

¹⁵ Христианство: словарь, стр. 505, 521

¹⁶ Там же, стр. 438

¹⁷ Там же, стр. 438

ковно-административный округ, состоящий из приходов, объединенных в благочинные округа¹⁸.

Кроме выше перечисленных основных понятий, в диссертации употребляются и другие термины православия, входящие в понятия причт и духовенство. Это епископ, иерей, диакон. Они берут свое начало в греческом языке. Первые упоминания относятся к I веку нашей эры.

Епископы — греческий термин, который возник в середине II века в Римской империи и окончательно утвердился в IV в., с превращением христианства в государственную религию Римской империи¹⁹. Иерей (священник), первоначально то же, что и епископ. Во II веке эти должности разделяются. Священником становится священнослужитель, зависимый от епископа²⁰. Диакон первоначально ведал организационно-хозяйственными делами христианской общины. Во II—III вв. диакон становится посредником между епископом и верующими²¹.

Одну из основных сторон занимает изучение этих категорий в конкретных исторических условиях, которые сохранили свое лексико-семантическое значение до наших дней. С течением времени эти термины практически не поменяли своего значения.

Степень изученности проблемы подразумевает рассмотрение историографии вопроса на двух уровнях: в конкретно-исторических работах и в обобщающих, концептуально синтезирующих исследованиях.

Историография в целом следует характерной для истории РПЦ хронологии. В ней отчетливо выделяются три периода: дореволюционный, советский и постсоветский, характеризующиеся разными подходами к

¹⁸ Там же, стр. 57

¹⁹ Там же, стр. 148

²⁰ Там же, стр. 370

²¹ Там же, стр. 127

исследуемой проблеме, степенью идеологизации, объективности и документальной аргументированностью аналитических обобщений. В целом рассмотренная литература отличается разнообразием подходов к исследованию проблем русского духовного сословия 3-й четверти XIX века и осмыслению истоков важнейших проблем, заботивших приходское духовенство исследуемого периода.

Первые попытки проанализировать приходскую реформу 1864 г. появились еще в начале XX в., но эти работы можно отнести скорее к публицистике, чем к научным исследованиям. Иными словами, все, что было опубликовано до появления исследования профессора Казанской Духовной Академии П. В. Знаменского "Приходское духовенство в России со времен реформы Петра", напечатанного в 1873 г.²² относится скорее к опубликованным источникам, а не к историографии. Главной особенностью этого труда проф. Знаменского является рассмотрение истории духовенства, как сословия. К сожалению, эта работа заканчивается как раз периодом Великих реформ. Стоит отметить, что это первое научное исследование по истории православного прихода в России на русском языке. Также профессор Знаменский написал и работу об основных цер-ковно-общественных вопросах в эпоху Великих реформ. К сожалению, полемическая направленность этого исследования и вытекающая из этого некоторая поверхностность, позволяют отнести эту работу скорее к источникам по истории дискуссии и приходском духовенстве начала XX

века .

Следующим этапом обсуждения приходского вопроса и приходской реформы совпал с подготовкой к созыву Поместного собора. Причем тут

Знаменский П., Приходское духовенство в России со времен реформы Петра, Казань, 1873

Знаменский П. В., Богословская полемика 1860-х гг. об отношении православия к современной жизни, Казань, 1902

стоит учесть, что когда началась подготовка общества, публичные дискуссии в прессе, приходской вопрос снова занял одно из ведущих мест в духовной публицистике. Однако, и в данном периоде научных работ, о которых стоило бы упомянуть, были единицы. Прежде всего, речь должна пойти о книге одного из виднейших специалистов по приходскому вопросу в начале века А. Папкова. В одной из своих книг, посвященной изучению церковной публицистике царствования Александра II, Папков изучает зарождение различных вопросов, так или иначе связанных с церковной жизнью²¹. Но так как появление в обществе интереса к церковным проблемам началось с приходского вопроса, то он занял одно из ведущих мест в данном исследовании. Папкова интересовали хронологические рамки и тематическое деление различных проблем. Развитием же самого приходского вопроса в прессе он практически не занимался. При этом не стоит забывать, что эта работа в достаточной степени публицистична. Другим исследованием того же автора стал исторический обзор развития православного прихода на протяжении XVII-XIX вв. О данной работе можно сказать лишь то, что автор сразу поставил перед собой цель дока-зать тот факт, что приход находится в глубоком упадке" . В целом это исследование носит публицистический характер и его научная ценность весьма относительна. Было вернее отнести эту работу к источникам по теме развития приходского управления в начале XX века.

После Октябрьской революции в стране сложились неблагоприятные условия для изучения истории приходского духовенства. До середины 1930-х гг. работы носили пропагандистский характер. Церковь и духовенство представлялись в качестве эксплуататоров, поддерживающих

Папков А., Церковно-общественные вопросы в эпоху царя-освободителя, СПб, 1902 Папков А., Упадок православного прихода, М, 1899

реакционную политику самодержавного государства" . Единственным ис-

ключением было исследование Н.М. Никольского , в котором автор рассматривает формирование наследственности при замещении церковных должностей, указывая на ведущую роль государства в этом процессе, отмечает превращение приходского духовенства в «подлый род людей». Долгие годы исследование Н.М. Никольского оставалось единственной монографической работой по истории русской Церкви, так как со второй половины 1930-х до начала 1960-х гг. практически не велось исследований в этой области.

С начала 1960-х гг. возобновляются исследования истории русской Церкви. В это время выходят работы Е.Ф. Грекулова, коллективная моно-графия «Церковь в истории России» . В этих исследованиях Церковь рассматривается как часть государственного аппарата, негативно оценивается деятельность приходского духовенства. В начале 1980-х гг. появился ряд работ, посвященных правовому положению приходского духовенства²⁹. В 1984 г. вышла монография П.Н. Зырянова³⁰, где автор выделяет внутри духовного сословия три группы: высшую иерархию, священников и церковнослужителей, разделяет по уровню доходов городское и сельское духовенство.

Ряд работ этого периода был посвящен изучению взаимоотношений верующих и Церкви. В основном исследователи стремились показать глу-

Венедиктов, Д.Г. Палачи в рясах, М., 1923; Грекулов, Е.Ф. Русская церковь в роли помещика и капиталиста, М., 1930. 'Никольский, Н.М. История русской церкви, М-Л, 1931.

Грекулов Е.Ф. Православная церковь - враг просвещения, М, 1962; Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (вторая половина XIX - начало XX вв.), М, 1969; Церковь в истории России (IX в — 1917 г.). Критические очерки / Отв. ред. Н.А. Смирнов, М., 1967

Зольникова Н.Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVIII в.), Новосибирск, 1981; Симина В.А. К истории сословной политики самодержавия в 60-е гг. ХГХ в. (Изменение законодательства о духовном сословии) // Вестник ЛГУ. Серия «История, язык, литература», 1982, вып. 3, № 14, стр. 124-127.

бокий кризис в отношениях народа и духовенства, остро проявившийся во время революции 1905-1907 гг.³¹ Авторы сосредоточили свое внимание на выявлении языческих элементов в народной религиозности, игнорируя собственно православную веру ".

В целом, для советской историографии был характерен идеологический подход к изучению истории приходского духовенства, которое автоматически относили к разряду эксплуататоров. Однако на этом этапе появились работы, на новом уровне изучающие правовое положение и сословный статус приходского духовенства.

Отдельно стоят работы, изданные за границей. Лишенный идеологической тенденциозности, они, тем не менее, в большинстве случаев, имеют обобщающий характер. Основной причиной этого было то, что большинство авторов были лишены доступа к архивным данным в СССР. Примером является работа Д. Поспеловского, в которой он на место обер-прокурора А. Ахматова, при котором и происходила исследуемая реформа, назначил А. В. Головнина³³.

Одной из важнейших работ по истории русского духовенства является исследование Грегори Фриза. В своей работе, посвященной истории русского приходского духовенства как сословия, а также реформам прихода, ученый уделяет внимание основным тенденциям развития духовенства³⁴. Прежде всего, стоит отметить, что из всех зарубежных исследователей истории Русской Православной Церкви прошлого столетия, только Фриз в полной мере использовал все архивные фонды, относящиеся к ис-

Зырянов, П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907 гг., М., 1984

Т 1

Емелях Л.И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции, М-Л., 1965; Емелях, Л.И. Крестьяне и церковь накануне Октября; Л., 1976.

³² Носова Г.Л. Язычество в православии, М., 1976

³³ Поспеловский Д., История русской церкви, М, 1997, стр. 8

³⁴ Freeze G., The parish clergy in XLX century Russia; Princeton, 1983

следуемым им проблемам³³, впервые введя их в научный оборот. Поэтому и научная ценность этого труда огромна. Для Фриза важно было проследить общую эволюцию православного прихода на протяжении столетия, показать коллизии всех преобразований и попыток правительства улучшить жизнь приходского духовенства. И выводы получаются неутешительные - правительство показало свою полную неспособность решить приходской вопрос. И, что крайне прискорбно, все его попытки просто разбивались о полное непонимание проблемы . Одним из важнейших достоинств этой работы является и глубокая проработка деятельности Присутствия, но, впрочем, стоит отметить, что Фриза интересовала роль Валуева в выработке приходской реформы. Фриз считает, что это только его заслуга, не учитывая при этом мнения и активной законотворческой деятельности духовной части Присутствия . Однако, учитывая объем исследования, глобальные задачи, поставленные перед ним, хочется еще раз подчеркнуть его важность для данной темы, несмотря на то, что развитию структуры приходского управления Фриз уделял достаточно мало внимания. В то же время, Фриз впервые рассмотрел состав духовного сословия, его мобильность и страты. Он высказал предположение, что преобразования духовного сословия в ходе Великих реформ привели к кризису духовного сословия и положили начало формирования отчуждения духовного сословия от интересов государства.

В дальнейшем Г. Фриз уточнил свой вывод об изменениях в сословном самосознании, постулируя тезис об утверждении в духовной среде профессионального сознания, подразумевающем размывание традиционного для духовенства восприятия своего долга. В качества обоснования данного тезиса ученый ссылается на то внимание, которое духовен-

³⁵ Ibid. р. 283

³⁶ Ibid., р. 383

Freeze G., Parish clergy..., p. 138

ство уделяло вопросу улучшения собственного материального благосос-

тояния .

С середины 80-х годов недавно ушедшего столетия наблюдается повышение интереса у представителей разных гуманитарных наук к проблемам православия, к наиболее значимым этапам истории русской Церкви в целом или на примерах отдельных епархий. При всем разнообразии тематики исследований основной акцент делается на изучении особенностей православия в той или иной социальной среде, преимущественно в крестьянской, всегда в истории России составляющей наибольший процент верующих. В то же время весьма редко рассматривается роль сельского священника, регулирующего религиозно-обрядовую жизнь прихода — основного духовно-организационного звена православной Церкви.

Почти все исследователи так или иначе касаются проблем жизни и деятельности приходского духовенства, взаимоотношения пастыря и паствы. В ряде работ намечены, анализируются отдельные направления деятельности сельского иерея. К ним в первую очередь относятся монографии, диссертации, научные статьи историков Церкви и этнографов. Труды И. К. Смолича³⁹, С. В. Римского⁴⁰, В. А. Федорова⁴¹, Т. Г. Леонтьевой, Л. И. Кучу-мовой⁴², А. В. Мангилевой⁴³, В. А. Есиповой⁴⁴, А. В. Камкина⁴⁵ и других⁴⁶ в основном посвящены проблеме взаимоотношения государства и Церкви.

³⁸ Фриз Г., Менталитет приходского священника: «Мнения» об улучшении быта духо
венства 1863 г. (Владимирская епархия)// Провинциальное духовенство дореволюци
онной России, вып. 3, Тверь, 2008

³⁹ Смолич И. К. История русской церкви. 1700-1917. М., 1996-1997. Ч. 1-2.
Римский С. В. Русская православная церковь в ХГХ веке. Ростов-на-Дону, 1997; Его

же. Российская церковь в эпоху великих реформ. М.,1999 Федоров В. А., Русская Православная Церковь и государство, М, 2003 Кучумова Л. И. Православный приход в концепции Церкви и государства и общественная мысль в России на рубеже 1850—1860 годов // Православие и русская народная культура. М.₃ 1993. Кн. 2. С. 158-199.

⁴³ Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века (на примере Пермской епархии). Екатеринбург, 1998.

Так, И. К. Смолич подробно анализирует негативные последствия реформ Петра I для русской Церкви, результатом которых было введение государственной церковности, придание духовенству административно-полицейских функций, развитие прозападных ориентации в дворянской среде, что способствовало нарастанию духовного расслоения в обществе, вело к упадку веры, формированию неуважительно пренебрежительного отношения к служителям Церкви, особенно к сельским. В продолжение XVIII столетия духовенство формировалось как самостоятельное сословие, отличавшееся своей замкнутостью и особым жизненным укладом. «Угнетаемое государственной властью и иерархией, презираемое либеральным обществом, — пишет ученый, — приходское духовенство в течение синодального периода смиренно отправляло свое церковное служение как само собой разумеющийся долг, не снискав себе за это никакого признания, хотя и вполне заслуженного. Оно вынесло на своих плечах главный труд по сохранению Церкви, поистине совершив всё, что было в его силах». Особое внимание И. К. Смолич уделяет церковным реформам Александра II, отмечая, что не все они удались. Укрупнение приходов и сокращение численного состава причта, во-первых, не привело к предполагаемому улучшению материального положения духовенства; во-вторых, способствовало ослаблению пастырской деятельности, проявлявшейся в разобщенности иерея и прихожан. С другой стороны, результатом некоторых реформ было посте-

Есипова В. А. Приходское духовенство Западной Сибири в период реформ и контрреформ второй половины XIX века// Автореф. канд. дисс. Томск, 1996; Поплавская-Есипова В. А. Русское законодательство относительно Церкви во второй половине ХГХ века // Русское общество и литература позднего феодализма. Сб. научных трудов. Новосибирск, 1996. С. 119-133.

⁴⁵ КамкинА. В. Православная церковь на севере России. Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992.'

Зольникова Н. Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVHI век). Новосибирск, 1981; Её же: Сибирская приходская община в XVITI веке. Новосибирск, 1990; БородкинаН. Н. Церковь, общество и государство в эпоху Петра Великого, Саратов, 1997.

пенное разрушение замкнутости духовного сословия: был отменен принцип наследования церковных должностей, детям служителей церкви открылся доступ в светские учебные заведения. Благодаря преобразованиям духовных школ (училищ, семинарий, академий) произошло повышение образовательного уровня священников. Еще одним следствием реформ Александра II был расцвет церковной журналистики: изменилось содержание существовавших журналов, возникло огромное количество новых периодических изданий. Говоря об этом труде историка, нельзя не отметить широту кругозора автора. В середине XX столетия он одним из первых проявляет интерес к теме образа священника в русской литературе. Заслуживает также внимания глубокое освещение им конкретной деятельности сельского духовенства в области религиозно-нравственного воспитания паствы. Особо важным представляется раздел «включение проповеди в богослужение», ибо проповедь — одно из главных средств духовного воздействия пастырей на прихожан. И. К. Смолич выражает сожаление, что тексты проповедей сельских и городских, главным образом провинциальных, священников еще не привлекали внимание исследователей.

Тему истории взаимоотношения государства и Церкви продолжает С. В. Римский в своей монографии⁴⁷. Источниковедческой базой для исследователя послужили многочисленные архивные материалы, которые были недоступны И. К. Смоличу, жившему за рубежом. Однако наблюдения и выводы ученых во многом близки, что подтверждает их научную ценность. Освещая специфические черты духовенства, С. В. Римский в продолжение мысли Смолича об определенном жизненном укладе этого сословия пишет о том, что к середине XIX века сформировался особый сословный менталитет духовенства.: «Возвышаясь над громадной массой подданных империи по уровню

Римский С. В., Российская церковь в эпоху великих реформ. М.,1999

образования и правам, оно тянулось к "образованному обществу" — дворянству, государственным служащим, подражая им в быту. Но часто, не признаваемое за равных, еще более замыкалось в своем мирке, ревниво охраняя собственные интересы. Не считали духовных "своими" мещане и крестьяне: отличия в характере труда, способе извлечения доходов, образовании, образе жизни и здесь были очень велики»⁴⁸. В то же время, упоминая об особом сословном менталитете, С. В. Римский, не вдаётся в подробное рассмотрение данной проблемы. Духовенство по сегодняшний день это единственное сословие, чье самосознание и мировосприятие достаточно слабо анализировалось в исторических исследованиях. Этот вопрос так или иначе рассматривается В.А. Федоровым, Т. Г. Леонтьевой, А. Н. Белозеровым, А. Н. Розовым⁴⁹ и лишь частично затрагивается в работах А. И. Конюченко и А. В. Мангилевой, нигде не становясь предметом специального исследования.

В своей монографии В. А. Федоров рассматривает историю Русской церкви на протяжении всего XIX в., особое внимание уделяя эпохе Великих реформ⁵⁰, анализируя подготовку и проведение всех преобразований по ведомству православного вероисповедания. Описывая правовой статус духовенства, его численность, состав и социальную динамику, В. А. Федоров опирается на материалы Тенишевского архива, который, в свою, очередь, зафиксировал состояние духовенства на кон. XIX в. Исследователь приходит к заключению о недостаточности преобразований для вы-

Римский С. В., Русская православная церковь ..., стр. 96—97 Белозеров Н. А. Проблема корпоративного сознания приходского духовенства (по материалам Русского Севера XVIII века) // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера. Киров, 1991. стр. 242-243, Леонтьева Т. Г. Жизнь и переживания сельского свяшенника (1861 -1904) // Социальная история. Ежегодник. М., 2000, стр. 34—56.

⁵⁰ Федоров В. А., Русская православная церковь и государство, М, 2003; Федоров В. А., Церковная реформа в России 60-70-х гг., ХГХ в.// П. А. Зайончковский, 1904 - 1983, М, 1998

вода духовного сословия из кризиса, но не затрагивает проблему изменений сословного самосознания и сословной самоидентификации. Целью монографии В. А. Федорова было написание истории Русской православной церкви синодального периода без особой концентрации на отдельных деталях и проблемах.

Важной вехой в изучении сословного самосознания стала монография и статьи Т. Г. Леонтьевой⁵¹, в которых она рассматривает эволюцию духовного сословия через процесс модернизации. По мнению автора, духовенство было своеобразным медиатором между государственными институциями и крестьянством, а многократные реформы приходского устройства привели к нарушению этой взаимосвязи. В то же время отмечается, что духовенство по своему мировоззрения было куда ближе крестьянству, нежели другим привилегированным сословиям. Однако стоит отметить, что эпоха Великих реформ является для Т. Г. Леонтьевой отправной точкой исследования, а объектом непосредственного анализа является мировосприятие приходского духовенства кон. XIX - нач. XX вв. Важнейшей проблемой для исследователя является политика модернизации и связанные с ней изменения в мировоззрения, их соответствие духу времени и направление этих изменений. Т. Г. Леонтьева приходит к заключению, что начавшиеся с эпохи Великих реформ повышение образовательного уровня духовенства, изменение правового статуса, неизбежно меняли его самосознание. Однако эти изменения происходили спонтанно, без должного анализа и контроля государственных институций, что привело к нарушению социальных взаимосвязей во всероссийском масштабе, нарушив традиционный взаимный диалог государства, духовенства и крестьянства. Причиной подобного кризиса общественных взаимоотношений

⁵¹ Леонтьева Т. Г., Вера и прогресс, М, 2003; Леонтьева Т. Г., Женщины из духовного сословия в самодержавной России// Женщины. История. Общество/Тверь, 1999, вып. 1, стр. 45-47 и др.

Т. Г. Леонтьева считает то, что государство экономило на духовенстве, из всех возможных вариантов реформ выбирая наименее затратные, но с наиболее далеко идущими последствиями в области самосознания духовного сословия. В конечном итоге, Т. Г. Леонтьева приходит к выводу о системной неудачности всех преобразований, в той или иной степени касавшихся духовного сословия.

История церковной периодики в XIX в. стала темой исследования К. Е. Нетужилова⁵². В своей монографии автор рассматривает феномен русской церковной периодической печати на всем протяжении столетия, воссоздавая целостную картину ее развития и функционирования, прослеживая взаимосвязь основных выделяемых автором этапов с процессами, происходящими как в церковной жизни. Бурные дискуссии на злободневные тему кон. 50-х - 70-х гг. XIX века не оставлены без внимания, правда, К. Е. Нетужилов не заостряет на них внимание, так эта проблема-тика не является основной в его работе . Монография представляет собой подробный обзор истории церковной публицистики, основных вех ее развития, автор детально изучает этапы формирования комплекса православных изданий к 1905 г., их участие в дискуссиях, актуальных для жизни русского общества.

О несходстве взглядов правительства и духовенства говорится также в статье Л. И. Кучумовой. Автор считает, что Церковь не является лишь проводником правительственной политики. Более того, духовенство само стало искать выход из общественного кризиса, последовавшего за поражением России в Крымской кампании 1853-1856 годов. Активно используя периодические издания, не только церковные, но и светские, священнослужители ратовали за возрождение патриаршества, или, по

Нетужилов К. Е., Церковная периодическая печать в России ХГХ столетия, СПб, 2008 ⁵³ Нетужилов К. Е., Указ. соч., стр. 117-132

крайней мере, за коренные преобразования в Синоде, в епархиальном управлении, в консисториях. Они выступали за восстановление исконного характера церковно-приходской общины. Важен вывод исследователя о том, что проблема взаимоотношения государства и Церкви должна изучаться «через настроения священнослужителей в приходах», а не через настроение церковных властей .

О материалах прессы и мемуаристики говорится в диссертациях А. В. Никулина и М. В. Наместникова, рассматриваемые ими основные проблемы касаются приходской проблемы и общества, становления русской церковной публицистики и появление предпосылок религиозного возрождения начала XX в. ^э\ Отсюда и особенности подхода к проблеме, при рассмотрении которой ни приходская реформа, ни проблемы сословия не играет для этих исследователей решающей роли.

Кроме рассмотренных выше исследований, рассматривающих проблемы государственной политики в области духовного сословия, а также комплекс проблем, связанных с его мировоззрением, существует также ряд работ, посвященных истории православной Церкви, которые написаны по материалам конкретных регионов.

Духовной культуре русского крестьянства Зауралья (XVIII — первой половины XIX века) посвящена монография Н. А. Миненко, в третьей главе которой говорится о месте Церкви и ее служителей в жизни деревни. Отмечая положительную роль духовенства в церковно-нравственном воспитании прихожан, автор приходит к выводу о том, что «нет основании противопоставлять сельскую Церковь и крестьянство: Церковь участвовала в организации едва ли не всех сторон жизни крестьян, и это уча-

⁵⁴ Кучумова Л. И., Указ. Соч., стр. 62

⁵⁵ Никулин М. В., Православная Церковь в общественной жизни России// Автореф.
канд. дисс.,, М, 1997;Наместников А. В., Церковный вопрос в публицистике порефор
менного периода// Автореф. канд. дисс, М, 1998

стие оказывалось необходимым и естественным» . Более подробно рассмотрена деятельность уральского и западносибирского духовенства в другой работе Н. А. Миненко, здесь приведены примеры сельских пастырей, глубоко почитаемых верующими людьми, говорится о большом эмоциональном воздействии на крестьян церковного богослужения и проповедничества, об их любви к церковной обрядности, клиросному пению и к духовной литературе⁵⁷. Стоит отметить такую особенность многих исследователей регионального духовенства, как конфессиональная пристрастность. В своих работах многие исследователи придерживаются идеализированной картины взаимоотношений духовенства и крестьянства, игнорирую существующие в деревне конфликты и несколько панический в этом отношении настрой источников.

В книге А. В. Мангилевой, написанной на уральском материале, констатируется, что в начале XIX века перед духовенством ставится новая задача — «быть проводником правительственной политики в народе». Для этого следовало поднять уровень культуры духовенства, «приблизить духовное образование к потребностям сельской жизни, дабы повысить авторитет священника в глазах крестьянства». С этой целью происходит реформирование церковных школ. А. В. Мангилева затрагивает взаимоотношения пастырей и приходской общины, показывает значимость роли приходского священника в крестьянском сакральном мире, иллюстрирует неоднозначное отношение священнослужителей к нехристианским обычаям и обрядам, столь популярным среди крестьян. Последняя глава книги посвящена жизни духовенства, независимая сословная культура кото-

Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья. XVIII — первая половина XIX в., М, 1991, стр. 195

⁵⁷ Миненко Н. А., Русское население Урала и Западной Сибири и Православная Церковь XVIII-XIX века// Религия и Церковь в Сибири, Тюмень, 1995, вып. 5, стр. 36-55

рого, по мнению автора, в этот период еще не сложилась . Последний тезис представляет собой особую ценность, так представляется возможным экстраполировать его и на центральные губернии России.

В. А. Есипова, автор другой научной работы, основанной на материале Западной Сибири, рассматривает цели и задачи церковной реформы 1860-1870-х годов, её итоги в общероссийском масштабе, а также в пределах Томской епархии. «Поскольку реформа Церкви мыслилась в русле других преобразований в государстве 60-х годов, — пишет она, — основная идея её сводилась к демократизации Церкви, сближению причта и прихожан, ликвидации замкнутости духовного сословия, приспособлению устаревшего церковного "механизма" к изменившимся условиям общественной жизни». В. А. Есипова дает характеристику местному духовенству как сословию, выявляет его отношение к происходящим преобразованиям, анализирует некоторые аспекты взаимоотношений причта и прихожан. Она же констатирует сохранение достаточно высокого авторитета клира, при этом «фигура священника иногда окружалась ореолом

59 тт

почти языческого поклонения» . Нельзя не согласиться с мнением Еси-повой о том, что проблема достижения тесного взаимоотношения клира и прихожан в рамках приходской жизни актуальна и по сегодняшний день.

Наиболее авторитетным исследователем деятельности Церкви на Русском Севере является А. В. Камкин. В одной из ранних своих публикаций он утверждает, что церковно-приходская жизнь — это неотъемле-

Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века (на примере Пермской епархии). Екатеринбург, 1998, стр. 39

⁵⁹ Есипова В. А., Приходское духовенство Западной Сибири в период реформ и контрреформ второй половины ХГХ века / Автореф. канд. дисс. Томск, 1996 стр. 23

мая часть бытия крестьянства . Основное внимание Камкин уделяет изучению состояния и деятельности причта, его связей с крестьянами. Он считает, что к концу XVIII столетия существенно изменился «общеобразовательный и культурный облик деревенских священников», а это, несомненно, отразилось на всех сторонах пастырской деятельности: богослужебной, душепопечительской и учительской. Представляется весьма важным суждение историка о том, что сословная замкнутость не приводила к отчужденности пастыря и паствы, клир всегда играл существенную интеграционную функцию в жизни деревни. А. В. Камкин является автором монографии о деятельности православной Церкви на Русском Севере. В ней дана подробная характеристика приходского сообщества, отмечена важная роль старшей возрастной группы — стариков, являющихся в деревне носителями и хранителями местных норм благочестия, поведения, соблюдения церковных обрядов. От установления тесного контакта с ними зависел успех деятельности священника, особенно нового и молодого⁶¹. Далее А. В. Камкин рассматривает приходские храмовые и внехрамовые традиции, подчеркивая особое отношение крестьян к богослужению, которое укрепляло веру, а также способствовало обогащению жизни человека в эмоциональном и эстетическом плане. По мнению автора, долгое служение одного иерея, а подчас и нескольких поколений, в одном приходе создавало особо доверительные отношения между настоятелем храма и прихожанами. Следует констатировать, что в отличие от многих существующих публикаций о церковной жизни и данных опубликованных источников, монография даёт констатирует сохранение

⁶⁰ Камкин А. В. Сельский клир и крестьянство в XVIII веке. Некоторые проблемы приходской жизни на Европейском Севере России // Европейский Север: история и современность. Тезисы докладов. Петрозаводск, 1990, стр.. 25-26.

¹ Об этом же см.: Бернштам Т. А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве. СПб, 2000., стр. 86. Исследователь называет местные особенности приходской жизни «народным богословием».

достаточно высокого авторитета клира, при этом «фигура священника иногда окружалась ореолом почти языческого поклонения», правда в данном случае автор не уточняет имеется в виду ли сан поклоняемой фигуры или священник в своем физическом обличье. Далее А. В. Камкин рассматривает приходские храмовые и внехрамовые традиции, подчеркивая особое отношение крестьян к богослужению, которое укрепляло веру, а также способствовало обогащению жизни человека в эмоциональном и эстетическом плане ~.

В диссертации Г. Н. Мелеховой вопросы, связанные с анализом степени религиозности крестьянского населения, также разрешаются на севернорусском материале, но здесь предмет исследования ограничивается одним лишь уездом Олонецкой губернии. Отмечается любовь прихожан к престольным праздникам, с их торжественными богослужениями и крестными ходами. Последними сопровождались не только праздники, но и общественные бедствия. Жители уезда, как горожане, так и сельчане (отличительной чертой диссертации Г. Н. Мелеховой является то, что жители города и деревень рассматриваются в неразрывном единстве), часто заказывали молебны по разным частным случаям. У карпогорцев наблюдалась тяга к чтению и слушанию душеспасительных книг, они также стремились к православному образованию, поэтому проповедническая и просветительская деятельность духовенства находили отклику прихожан. Г. Н. Мелехова делает акцент на роли церковного актива (крестьян в деревне, мещан, купцов в роде) в жизни прихода. Этот актив состоял из церковного старосты, членов приходского совета, певчих, сторожа — лю-

Т. Г. Леонтьева делит церковную интеллигенцию на три группы: 1) высшую (управленческую), 2) среднюю (преподавательскую) и 3) низшую (приходскую): Леонтьева Т. Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX — нач.ХХ в. (1895-1907) /Автореф. канд. дисс. Петрозаводск, 1992.

⁶³ Мелехова Г. Н. Православные традиции в Каргополье в XIX — первой трети XX в. /Автореф. канд. дисс. М., 1997.

дей, больше других помогавших церкви, священнику. В работе особо подчеркивается, что местное духовенство было связано с прихожанами не только духовными, но и хозяйственными узами. При этом констатируется, что чаще всего между пастырем и паствой устанавливались теплые, душевные отношения. Значительное место в диссертации уделяется православно-праздничной культуре жителей Карпогорского уезда, в том числе славленню на Рождество Христово и на Пасху, общественным молебнам с водоосвящением и окроплением людей, скота, полей, огородов. Г. Н. Мелехова убеждена, что «в сознании многих крестьян церковные службы и обряды были сердцевиной праздников».

На уровне отдельных регионов наблюдается возрастание интереса к проблеме духовного сословия, в научный оборот вводятся ценнейшие фольклорно-этнографические и иные сведения из огромной церковной периодики со второй половины XIX века и до 1917 года⁶⁴.

Слуцкая С. А. Краеведческая издательская и библиографическая деятельность Русской Православной Церкви (вторая половина XIX в.—1918) / Автореф. канд.дисс. М., 1993.; Бердииских В. А. Приходское духовенство и развитие краеведения в XIX веке // Вопросы истории. 1998. № Ю. стр. 134-138: Романов А. П. Историко-статистическое описание приходов в «Орловских епархиальных ведомостях» в 1873- 1889гг.// Исторические чтения. 2. Материалы научной конференции. Челябинск, 1996, стр. 153-155; Тагильцева Н. Ы. Участие краеведов Урала в изучении и сохранении наследия православной церкви в 1920-1930-е гг.//Там же, стр. 109-114; Зорина Л. И. Уральское духовенство и общественно-краеведческое движение на Урале конца XIX — начала XX в. // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Тезисы докладов и сообщений... Екатеринбург, 1998. стр. 274— 278; Королева О. Л. Приходское духовенство Верхотурского уезда во второй половине XIX в. // Там же. стр. 284-287, А. Н. Розов: «Этнографические и фольклорные материала на страницах журнала "Руководство для сельских пастырей" (1860-1917). Аннотированный тематико-библиографический указатель» // Русский фольклор. СПб., 2001. Т. XXXI. С. 334-400; Рязань православная. Рязань, 1993; Зайцева Л. Ю. Православная церковь Южного Зауралья в досоветский период // Земля курганская: прошлое и на-стоящее,.Краеведч. сб. Курган, 1996. Вып. 19; ПулькинМ. В., Захарова О. А., Жуков А. Ю.Православие в Карелии (XV - первая треть XX в.). М., 1999; Левин О. Ю., Проветов Р. Ю., ,АлленовА.Н. Кирсанов православный. М., 1999;ДворжанскийА. И. История Пензенской епархии. Исторический очерк. Пенза, 1999; Вощенкова Н. С, Гусев А. А., Писаренко И. С. Церковь и государство: Калужская епархия в синодальный период развития РПЦ. Калуга, 2000 и др.

Как известно, с петровского времени в число священнических обязанностей стало входить ведение различной учетно-статистической документации гражданского и демографического характера. Это ведомости о родившихся и умерших, а позже — ведение метрических книг, учет исповедовавшихся и причастившихся, клировые ведомости и т. д. и т. п. Со временем была учреждена разнообразная письменная поквартальная, полугодовая и годовая отчетность о положении дел в приходе; стали вестись церковные летописи и т. д. Все подобные материалы содержат важную для исследователя информацию, и уже появляются написанные на их основе работы, которые освещают разные стороны жизни причта и паствы⁶⁵. Можно назвать еще один круг документальных источников, расширяющих представление о жизни и взаимоотношениях пастыря и паствы: это жалобы и прошения, направленные в епархиальные управления, в Синод⁶⁶. Однако, данные документы, хранящиеся в различных российских

Макарчева Е. Б., Источники по истории духовного сословия Западной Сибири I половины XIX века в ТФ ГАТО // Русское общество и литература позднего феодализма. Сб. научи, работ. Новосибирск, 1996, стр. 104-118; Братчикова Ы. Г. Летопись загар-ской Вознесенской церкви Вятского уезда как источник по истории родного края // Религия и церковь в культурно-историческом развития Русского Севера. Киров. 1996. Т. 1. стр. 459-463; Воробьева И. С. Сведения о приходах как источник информации о вятском характере//Там же. стр. 483-495; Титова Г. Л. Клировые ведомости как исторический источник//Там же. стр. 480—483; ЧебыкинаГ.Ы. Церковноприходское летописание в Устюжском крае во второй половине ХГХ — начале XX века // Там же. С. 456-459; Шиляева Р.. Социальный портрет вятского крестьянина (по сведениям о приходах Вятской епархии) последней четверти ХГХ века // Энциклопедия земли Вятской. Т. 8. Этнография, фольклор. Киров, 1998, стр. 231-234; Добренький С. И. Городская церковно-приходская летопись Петропавловской церкви города Симбирска // Источниковедение и краеведение в культуре России. М., 2000. стр. 282-285; Маджаро-вА. С. Источниковедение «деревенской» истории Восточной Сибири // Там же. С. 292-285. Отметим, что одним из первых на важность изучения храмовых документов еще в начале 1970-х годов обратил внимание акад. С. О. Шмидт в статье: Церковноприходские летописи как источник по истории русской деревни // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1971. Вильнюс, 1974. стр. 397-404.

⁶⁶ Островская Л. В. Прошения в консисторию и Синод как источник для изучения социальной психологии крестьянства пореформенной Сибири // Источники по куль туре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982. стр. 165-181; ЗолышковаН. Д. Приходское духовенство ХУШ века по жалобам сибирского населения // Научный атеизм, религия и современность. Новосибирск, 1987. стр. 266-289.

архивах, в исследовании не рассматриваются в силу их высокой формализованное и негативизма как жанра. Их особенностью является практическое отсутствие иных, нежели негативных, характеристик духовных лиц, что затрудняет объективный подход при их анализе. Например, Н. Д. Зольникова в своей монографии «Сибирская приходская община в XVIII веке» пишет, что в архивах духовных правлений, консисторий и светских учреждений почти нет сведений о нормальных отношениях между священниками и прихожанами. О том, что благодарности в высокие инстанции всегда писали реже жалоб, указывают А. В. Камкин и А. В. Мангиле-ва⁶⁷.

Целью другого исследователя, А. И. Конюченко, является привлечение внимания к теме: «Русское духовенство как особое сословие». Историк выявляет специфические черты, характерные для служителей церкви, определяет характер взаимоотношения пастыря с паствой и место священника в жизни прихожан. Небезынтересно наблюдение А. И Конюченко о том, что в разных местах представления крестьян об идеальном пастыре могли не совпадать. Важным также является его рассуждение о духовенстве, которое, выполняя свои функции среди других сословий, могло сближаться с ними и в то же самое время сохраняло свою обособленность и отчужденность. Предъявляемые к духовенству требования со стороны разных слоев общества были слишком завышенными, а порой и взаимоисключающими. Священнослужители, особенно сельские, в силу объективных причин не могли соответствовать всем им⁶⁸. Рассматривая

⁶⁷ Зольникова Н. Д. «Сибирская приходская община в XVIH веке» Новосибирск, 1990, стр. 7., А. В. Камкин, Указ. Соч. стр. 145, В. Мангилева, Указ. Соч., стр. 128

Конюченко А. И. Русское православное духовенство во второй половине ХГХ—начале XX вв. // социально-политические институты провинциальной России (XVI — начала XX вв.). Челябинск, 1993. С. 76-91; Его же: Приходское духовенство Оренбургской епархии во второй половине ХГХ — нач. XX века // Исторические чтения. 2. Материалы научных конференций «Неизвестный Челябинск» (1994) и «Церковь и религия на Урале» (1995). Челябинск, 1996. стр. 77-83.

на большом архивном материале деятельность священников Оренбургской епархии, А. И. Конюченко утверждает, что пастыри были для крестьян единственными руководителями в их духовной жизни, являлись советчиками и наставниками. К такому же выводу он приходит в другой статье на основании ежегодных отчетов епархиальных архиереев о состоянии вверенных им епархий.

Диссертация А. В. Скутнева⁶⁹ посвящена анализу состояния духовенства Вятской епархии на протяжении 2-й пол. XIX в. - 1917 г., во многом с социологической точки зрения. В своем исследовании автор подробно анализирует социальную динамику внутри духовного сословия, подробно останавливаясь на девиантном поведении духовенства, как своеобразном показатели внутрисословных мировоззренческих изменений. Скутнев приходит к выводу о кризисе сословного самосознания уже к концу XIX в., а его корни видит как раз в преобразованиях, касающихся духовного сословия, в ходе Великих реформ.

Среди работ историков РПЦ, посвященных роли духовенства в пореформенное время, особое место занимает статья немецкой ученой русского происхождении Ю. Освальт. Здесь на основании духовной периодики дается оценка отношения служителей храма к реформам Александра П. По мнению автора, бурное развитие церковной журналистики привело к созданию действенной церковной общественности (от епископов до приходских священников и даже мирян), поднимающей и старающейся разрешить наиболее важные и острые вопросы, стоящие перед РПЦ и обществом. Эта общественность совместно с мирянами старалась добиться оживления приходской жизни, освободив приход от бюрократической опе-

Скутнев А., Приходское духовенство в условиях кризиса русской православной церкви во второй половине XIX в. - 1917 г., Ижевск, 2005

ки как государственных, так духовных властей, и не ее вина, что все подобные намерения не сбылись .

Еще одним направлением, очень распространенным в последнее время, является изучение специфики религиозного крестьянского мировоззрения и, в ходе подобных исследований, неизбежно затрагивается проблематика, связанная с приходским духовенством. Одной из первых в советское время к этой теме обратилась Л. В. Островская, которую интересовала степень усвоения христианства сибирскими крестьянами, а также соотношение так называемого «бытового православия», свойственного сельским жителям и официально-богословского православия. Автор статьи утверждает, что Церковь всегда была неотъемлемой частью крестьянского быта, что христианство «рядом своих элементов» глубоко укоренилось в сельской среде. Однако при этом ничего не говорится о деятельности священников в данном направлении и создается впечатление, что все христианские представления у крестьян возникали сами по себе, без всякого воздействия извне. Следует также отметить совершенно не аргументированное уподобление священника колдуну. Оно сделано на основании текста заговора «от колдуна, от кол-дуницы... от священника и священницы», а также приметы о том, что встреча с духовным лицом сулит неудачу, неуспех во всех делах. Именно эта примета для Л. В. Островской служит основанием говорить о почти полной идентичности восприятия крестьянами «служителей культа, святых, а также колдунов и других представителей мифотворчества». Здесь совершенно непонятно почему в одном ряду с колдунами и мифическими персонажами оказываются священники и святые. Сама Островская отмечала типичную для крестьян ненависть к колдунам, боязнь их, стремление защититься от колдовских чар заговорами, магическими предметами. Но по отношению к

⁷⁰ Освальт Ю. Духовенство и реформа приходской жизни. 1861 -1865 // Вопросы истории. 1993. №11-12. стр.. 140-149.

святым и священнослужителям ничего подобного не было, более того, Церковь активно боролась против колдовства. Священников, лечивших не только души, но и тела прихожан с помощью молитв, креста, святой воды, следовало бы сопоставить со знахарями, которые нередко прибегали к тем же средствам⁷¹. Представляется возможным, учитывая время написания работы, оправдать вышеуказанные недоумения pi несоответствия слабой информированностью исследователя о нюансах вероучения православной церкви.

Недостаточно аргументированной является статья И. Н. Белобородо-вой. Здесь, во-первых, развивается идея Л. К. Островской об идентичности священника и колдуна, во-вторых, сделана попытка генетически возвести институт священничества к дохристианскому жречеству. «Лечебно-магическая» деятельность священника сопоставляется не со знахарством, а лишь с колдовством. Неубедительны рассуждения автора о русском (!) жречестве, о котором нет никаких достоверных сведений (материалы по другим народам совершенно игнорируются). И. Н. Белобородова права, говоря о том, что священник и колдун в глазах крестьян медиаторы, осуществляющие связь двух миров — живого и мертвого. Однако сам характер этого «ме-диаторства» у священника и колдуна коренным образом различаются с точки них самих. Первый является проводником людей из земного мира в Царство Божие, второй же — в царство дьявола⁷². При этом констатация наследования русским духовенством социального статуса жречества представляется правомочной.

Островская Л. В. Некоторые замечания о характере крестьянской религиозности (на материалах пореформенной Сибири) // Крестьянство Сибири XVIII — начала XX веков (Классовая борьба, общественное сознание и культура): Новосибирск, 1975. стр. 172-186.

Белобородова И. Н. Священник и колдун в русской урало-сибирской культурной традиции: об архитипической модели восприятия (в связи с генезисом русского жречества) // Уральский сборник. История. Культура: Религия. И. Екатеринбург, 1998. стр. 30-41.

В своей монографии В. Ю. Лещенко справедливо отмечает, что для крестьян священник и колдун — лица, «к помощи которых можно было прибегнуть с одинаковой пользой в случае стихийного бедствия и эпидемической болезни, засухи, неурожая, свадьбы и т. д.». Однако далее автор приходит к слишком категоричному выводу: «...сходство целей и средств в их достижении у представителей православного культа и у разноликой массы колдунов, знахарей, ворожей, питающихся на одной и той же ниве гипостазированного мира, справедливо делало их в глазах народных масс представителями одной и той же профессии». Если для народа за столь многовековое приобщение к христианству не существовало никакого различия между служителем церкви и колдуном, то получается: либо народ выбрал для себя не ту религию, либо его пастыри ничего не смогли сделать на ниве духовного просвещения паствы . А. С. Лавров пишет о том, что функции знахаря и колдуна трудно различить, хотя первый был для крестьянского общества «своим», а второй — «чужим» и, как правило, не земледельцем. Переходя же к характеристике внешне сходного отношения сельских жителей к священнику и колдуну, А. С. Лавров не идентифицирует эти фигуры, подобно Л. К. Островской и И. Н. Белобородовой. Он лишь отмечает, что паства видела в них «взаимодополняющие величины», и потому обращалась к духовному лицу и колдуну с просьбой оказать сходные услуги. Сам колдун в своей практике «как бы подменяет, подражает священнику». Можно говорить о близости сакрального и магического, особенно ярко проявлявшемся в молитвах и заговорах, не различаемых в народе. Та же амбивалентность этих понятий выражается и в обращениях прихожан к пастырю сделать то, что выходило за рамки его возможностей⁷⁴.

Лещенко. В. Ю. Семья и русское православие (ХІ-ХГХ вв.). СПб, 1999 Лавров А. С. Колдовство и религия в России. 1700-1740, М, 2000, стр. 126

В следующей статье, тематически продолжавшей предыдущую, Л. В. Островская еще более категорично и без какой-либо аргументации утверждает, что крестьяне относились к причетникам как к разновидности нечистой силы. В работе есть ряд наблюдений, касающихся проповеднической деятельности. Например, подчеркивается, что со второй половины XIX века, благодаря усилению проповедничества, сибирские крестьяне усваивали ряд библейских сюжетов, охотно слушая отрывки из священной истории. В то же время, по данным якобы самих священнослужителей, катехизические поучения, внебогослужебные собеседования не находили отклика у крестьян. Такой вывод кажется весьма субъективным, ибо, по многочисленным свидетельствам священников из других епархий, именно внехрамовые собеседования, беседы были наиболее популярными среди сельских прихожан. Да и катехизические поучения, знакомящие слушателей с основными истинами веры, с нормами христианской нравственности, в устах талантливого оратора, хорошо знающего свою паству, могли оказать на нее сильное воздействие⁷⁵. Л. В. Островская перечисляет ряд благочестивых привычек, убеждений, обычаев, свойственных русскому народу, которые возникли и существовали в течение веков благодаря деятельности православной Церкви, ее служителей. Это предоставление ночлега страннику, наделение нищих милостыней, уважение к старшим, осуждение тех, кто работает в воскресные и праздничные дни, твердое убеждение в действенности крестных ходов, в необходимости церковных таинств и-т. д.

Отдельной группой являются работы, посвященные анализу этнографического материала. Часто и им свойственна конфессиональная ориентированность, противоречащая духу даже столь часто цитируемого ими

Островская Л. В. Христианство в понимании русских крестьян пореформенной Сибири (народный вариант православия) // Общественньш быт и культура русского населения Сибири XVIII — начало XX в. Новосибирск, 1983, стр. 135-150.

Тенишевского архива. Так, по мнению М. М. Громыко, изучение роли православия в русской народной культуре — одна из важнейших задач отечественной этнологии. Глубокая связь домашней духовной жизни городских и сельских прихожан с храмом выражалась не только в его регулярном посещении, но и в обходе причтом во главе со священником приходских домов. В подобной разновидности общественного молебна, как и в богослужениях на полях, во дворах и в селениях, «выступает инициатива и религиозная деятельность массы верующих, выражается непосредственно духовный опыт народа»⁷⁶. Церковь и ее служители должны охранять чистоту православной веры. С момента принятия христианства священники всегда боролись с разного рода отклонениями от истинного православия, с суевериями и предрассудками, воспитывали прихожан в духе христианского благочестия. Истинные пастыри никогда не ставили себя выше своих пасомых. Они могли разглядеть в простом, неграмотном крестьянине носителя высокой духовной жизни и, наоборот, в образованном человеке обнаружить отсутствие какой-либо духовности. «За этим отношением священства к состоянию веры народа, — пишет исследователь, — тоже стоит глубокая традиция, которую призваны изучать этнографы»⁷⁷.

В своих последующих работах М. М. Громыко уделяет священнической деятельности особое внимание. Здесь указывается на близость сельского священника к своим прихожанам не только в качестве духовного наставника, но и благодаря бытовой и хозяйственной общности. Далее приводятся конкретные примеры особо почитаемых паствой батюшек, чье служение Богу и людям наиболее полно отвечало народному идеалу священника. «Существенным звеном массового православного

7Л -і—і-

Громыко М. М. Православие у русских: проблемы этнологического исследова-ния//Православие и русская народная культура. М., 1996. Кн. 6, стр. 164 ⁷⁷ Громыко М. М. Этнографическое изучение православной жизни русских в XX веке (Обзор основных тенденций) // Исторический вестник. 1999. № 1, стр. 19.

сознания, — утверждает М. М. Громыко, — было понимание необходимости священнического служения, представление о духовной высоте призвания его. Критика тех пастырей, которые не отвечали такому понятию, у благочестивого крестьянина сдерживалась боязнью впасть в грех осуждения, особенно тяжкий в отношении человека, носящего священст-

во» .

В исследовании А. А. Панченко, автор, опираясь на зарубежные источники, описывает, что традиционно понимается под «народным православием», какие заблуждения существуют по этому поводу и чем они объясняются. Исследователь анализирует различные подходы к данной проблеме и делает вывод о том, что в сознании «представителей новоевропейской культуры (не исключая ученых-гуманитариев) ... утвердилась идея тождества христианских институций и христианства как культурного явления». Отсюда — неясность оценочных суждений по данной теме, затемняющих «научную сторону проблемы». А. А. Панченко предлагает свое толкование понятия «народная религия», которое во многом объясняет суть этого выражения, помогает в научной и практической работе этнографам, фольклористам, религиоведам. Представляют также интерес рассуждения автора о религиозном фольклоре как культурном яв-

79 ЛЄНИИ .

Т. А. Бернштам, посвятив свою последнюю монографию особенностям христианства, свойственного русскому крестьянству, сравнивая символизм переходных обрядов в церковных требах и в народно-христианской практике, не рассматривает отдельно роль сельского священника в духовной жизни прихожан. Однако при описании наиболее

Громыко М. М. Отношение к храму и священнику // Православная жизнь русских крестьян ХГХ-ХХ веков. М., 2001, стр. 88-103.

Панченко А. А. Религиозные практики: к изучению «народной религии»//Ми-фология и повседневность. СПб., 1999. Вып. 2., стр. 198-218.

важных обрядов в жизни человека — крещения, свадьбы, похорон — одним из главных действующих лиц в них всегда упоминается пастырь. Т. А. Бернштам анализирует огромную роль института духовничества, возникшего на Руси с XII века, при этом не выдвигая серьезной аргументации в пользу столь глубокой христианизации деревни раннего периода. Причины кризиса института духовничества, явно проявившиеся к XVII веку, Т. А. Бернштам видит в развитии среди духовных отцов снисходительности, угодничества в отношении грехов своих «детей», так называемой «потаковщины». Эта потаковшина «подрывала не только саму покаянную дисциплину, но и веру мирян, ослабляя их представления о деле служения Богу, о спасении, о страхе Божием, о святости и необходимости совершения таинств и обрядов Церкви, прежде всего Покаяния и Причащения». Среди разнообразных форм проявления «потаковщины» перечисляются обряды календарно-хозяйственного и жизненного циклов, явно выходившие за пределы церковных треб. Одни священники, веря в действенность подобных обрядов, принимали в них участие добровольно, другие же — под сильнейшим нажимом прихожан. Наконец, находились и такие, которые в течение ряда лет своими проповедями, внебого-служебными беседами, другими средствами боролись с этими явными проявлениями язычества, чуждыми Церкви⁸⁰. При этом особенностью работ Т. А. Бернштам является попытка аккультуризации богословских терминов в сугубо научном подходе, несмотря на их эмоциональное и идеологическое значение.

Следует согласиться с мнением Т. А. Бернштам, что в сельских приходах в частных богослужениях большую роль играли местные обычаи, и не только. Церковь в лице своих руководителей, рядовых священников, довольно снисходительно относилась к народным традициям, ко-

Бернштам Т. А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян...

торые хотя и выходили за рамки Требника, тем не менее, признавались благочестивыми. Т. А. Бернштам убедительно доказывает неодинаковость шкалы оценки важности треб Церковью и мирянами. Для первой самым важным, обязательным был следующий порядок таинств: крещение с миропомазанием, покаяние и причащение. Для вторых после крещения следовало венчание и требы, связанные с погребением и поминанием. Несходным могла быть трактовка смысла одного и того же таинства, требы Церковью и мирянами.

В другой своей монографии, Т. А. Бернштам анализирует особенности взаимоотношения клира и паствы, бытовой уклад духовенства, историю приходского духовенства, пытаясь ввести в научный оборот сугубо внутрицерковный термин «домостроительства», понимающий под собой

о 1

всю полноту приходского жизни . Работа написана в основном на материалах Тенишевского архива при частичном привлечении духовной публицистики и мемуаристики. Привлечение этнографического материала дало возможность автору реконструировать цельную картину отношения крестьян к сельскому духовенства, при этом автор, несмотря на всю свою пристрастность и конфессиональную ангажированность, подмечает негативные стороны быта духовенства. В отличие критично настроенных к духовенству авторов, Т. А. Бернштам создает апологию духовного сословия, утверждая его огромную роль в русской деревне, где она находит даже институт духовничества до кон. XVII в. Интерес представляется также стремление интегрировать сугубо богословский понятийный аппарат в историко-этнографическое исследование. В результате получается некоторое несоответствие отвлеченно-богословских формулировок принципам научной рефлексии.

Бернштам Т. А., Приходская жизнь русской деревни, СПб, 2007

Направление конфессионально ангажированных исследований по проблемам русского приходского духовенства продолжает А. Н. Розов, исследую образ жизни священников русской деревни на материалах журнала «Руководство для сельских пастырей». Широкое и не всегда критическое использование этнографического материала привело к появлению своего рода апологии сельского духовенства, так как автор фактически ставит перед собой задачу развенчания народнических мифах о темноте и отсталости духовенства, что отнюдь уже и не востребовано ни общественным мнением, ни научной необходимостью. Игнорирование многих фактов быта духовенства и любовь к идеальным, немного житийным образам, приводит к возникновению чрезмерно идеализированной картины взаимоотношения сословий русской деревни⁸². Также хотелось бы такую своеобразную особенность, характерную для историографических обзоров в работах петербургских историков, как игнорирование исследований из других регионов России, таких как, например, Тверь или Москва⁸³.

В своей монографии, посвященной, в частности, глубине восприятия христианства русским крестьянством в разных аспектах семейной жизни, В. Ю. Лещенко неоднократно отмечает роль в ней священников. В частности, он перечисляет чисто местные свадебные обычаи, свидетельствующие о том, что участие пастыря в этом важнейшем семейном празднике не ограничивалось церковным венчанием (он мог посещать дом жениха накануне свадьбы, ехать рядом с женихом за невестой в день свадьбы и т. д.). Даются примеры общественных молебнов по разным поводам, перечисляются суеверия, одни из которых были свойственны как священнику, так и его прихожанам, другие же существовали исключительно в ду-

⁸² А. И. Розов, Священник в духовной жизни русской деревни, СПб, 2003 ³ Исследования Т. А. Бернштам и А. И. Розова обходят своим вниманием труды В. А. Федорова по церковной политике Великих реформ и Т. А. Леонтьевой по различным

ховном сословии. В разделе, посвященном народному досугу, довольно подробно рассматривается вопрос о проведении крестьянами праздников. Приведена большая церковная литература, посвященная разъяснению истинно христианского смысла воскресных и праздничных дней и тому, как они должны отмечаться. Здесь же говорится о бурной полемике, развернувшейся в светской и духовной публицистике вокруг разрешения или запрещения работы, ярмарок, базаров по воскресеньям и в дни религиозных праздников, общественных развлечений в великопостные дни, о сокращении или сохранении количества праздничных дней. Отдельные параграфы книги посвящены роли прихода и его духовного руководителя — священника в жизни мирян, понятию благочиния, рассматриваемого в исторической перспективе (с XI по XIX век включительно). В заключительной части параграфа «Народное православие в конце XIX века», на материале архива Российского Этнографического музея (фонд Тенишев-ского бюро) рассматривается отношение крестьян к Церкви, ее обрядности и к причту. В. Ю. Лещенко приводит факты, свидетельствующие о подчас диаметрально противоположной оценке щжхожанами своего священника: от отрицательного, равнодушного до положительного и восторженного. Многое в этой характеристике зависело от личности, характера самого информатора, добавим и от того, являлся ли он верующим или неверующим, следовательно, далеко не все данные можно считать объек-

84 ТИВНЫМИ .

Таким образом, за последние полтора десятилетия сформировалась историографическая традиция изучения истории РПЦ XIX в., в которой можно выделить следующие направления: этнографическое, отличающееся особым вниманием к бытовому укладу и гипертрофированными

аспектам мировосприятия, быта и самосознания приходского духовенства на рубеже XIX и XX вв.

Лещенко В. Ю. Семья и русское православие..., стр. 304

симпатиями к установкам РПЦ о всеобщей христианизации русского крестьянства, региональное, изучающее местные особенности истории и самосознания духовного сословия разных регионов России, историко-политическое, рассматривающее институциональные преобразования духовного сословия, историю русской православной церкви, церковно-государственные взаимоотношения. Особенностью изучения истории духовенства является фрагментарность историографического комплекса, практическое отсутствие обобщающих исследований, что объясняется новизной темы для отечественной исторической науки, ее недостаточной, несмотря на значительный интерес исследователей к теме, проработанностью. Несмотря на обилие современных публикаций, множество проблем истории духовного сословия в России XIX в. еще ждёт своих исследователей.

Переоценка роли православного духовенства в российском обществе XIX века, равно как и исход истории русской церкви из узкоспециализированной резервации конфессиональной историографии является одной из самых насущных задач современной отечественной исторической науки. Достигнутые на современном этапе значительные успехи в изучении приходского духовенства на региональном уровне, к сожалению, не позволяют говорить о достаточной изученности вопросов, связанных с формированием самосознания сельского приходского духовенства исследуемого периода, что делает актуальной тему настоящего исследования.

Источннковая база диссертационного исследования весьма разнообразна и представляет собой комплекс опубликованных и архивных материалов, состоящий из документов законодательно-нормативных, делопроизводственного характера, официальной переписки, отчетов различ-

ных организаций, источников личного происхождения, мемуарной литературы, периодической печати.

Весь комплекс опубликованных источников по теме исследования можно разделить на следующие группы: законодательные и нормативные акты; материалы официального делопроизводства; документы личного характера; справочные и статистические материалы; периодическая печать и публицистика. Основой диссертационного материала являются архивные источники и публицистические материалы. Архивные данные выделяются в данном случае в особую группу источников вследствие их особой значимости для исследуемой темы и комплексного подбора различных важнейших материалов в фондах Присутствия по делам приходского духовенства. Значимость каждой из групп неравнозначна для каждого из исследуемых вопросов: для исследования выработки Положения о приходских попечительствах при православных церквях 1864 г. первостепенное значение имеют архивные материалы: делопроизводство Присутствия по делам приходского духовенства, материалы личного происхождения, такие как личная переписка членов Присутствия. Для анализа основных направлений в рассмотрении приходского вопроса в русской церковной публицистике, реконструкции самосознания приходского духовенства на период Великих реформ первостепенное значение имеют главным образом материалы прессы, а архивные данные лишь дополняют картину и способствуют подтверждению окончательных выводов.

Группа архивных источников крайне неоднородна по своему происхождению - основу ее составляют делопроизводственные материалы Присутствия по делам приходского духовенства, были привлечены также и личные фонда П. А. Валуева, митрополита Филарета Московского, которые тоже крайне важны для исследуемой темы, находящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Также привлекались

материалы Синода, Министерства Внутренних Дел, которые, впрочем, существенного значения для исследования не имеют. Дополнительная важность большинства этих материалов в том, что они слабо введены в научный оборот, даже в тех случаях, когда некоторые из них прямо касаются хода Великих Реформ.

Материалы Присутствия отражают весь процесс выработки подготовки "Положения о приходских попечительствах" и его значение для государства. Однако, стоит отметить, что несмотря на всю строгость в тематической комплектации дел, близкие друг к другу документы находятся в разных делах. Например, записка Валуева, которая определила главное направление приходской реформы, находится в посвященном ей деле . Основные материалы по выработке "Положения" находятся в особом деле, самом крупном в фонде, объемом более 500 листов⁸⁶.

Комплектование фондов производилось по хронолого-тематическому принципу. То есть, различные данные рассредоточивались в разных делах, но по мере их поступления в Присутствие. Например, в деле, посвященном записке Валуева находится часть материалов, соби-раемых вследствие этой записки со всех регионов Империи . Но аналогичные материалы выделены также в отдельные дела и представляют собой ценнейший комплекс данных для исследования общего положения Русской Православной Церкви , но не играющих решающей роли для данного исследования. Делопроизводственные материалы наглядно показывают весь механизм принятия решений в Присутствии и все тонкости прохождения тех или иных мнений и интересов. Пометы на полях, как правило, означенные в оглавлении дела лишний раз помогают разметить

⁸⁵РГИА,ф. 804, оп. 1,д. 17 ⁸⁶ РГИА, ф. 804, оп. 1, д. 11 ⁸⁷РГИА,ф. 804, оп. 1,д. 17 ⁸⁸ РГИА, ф. 804, оп. 1, дд. 57-73

принадлежность членов Присутствия к тому или иному лагерю. Отпуски с отношений в различные государственные органы наглядно демонстрируют значение работы Присутствия в общем ходе Великих реформ. Огромную роль играют различные записки и мнения, включенные в дела Присутствия. То есть, на основе делопроизводственных материалов можно четко выделить основные направления работы, общий расклад мнений и хронологию развития событий.

Использованные архивные материалы личного происхождения также хранятся в Российском государственном историческом архиве

(РГИА). Использованы фонды П. А. Валуева и митрополита Филарета Московского⁹⁰, как представителей двух групп Присутствия по делам приходского духовенства при Св. Синоде. Для каждого из этих фондов характерны свои особенности - если первый фонд Валуева практически не отражает работы его в Присутствии, а основные источники относятся к более позднему времени⁹¹, то в фонде митрополита Филарета для хранения всех материалов, относящихся к участию святителя в выработке структуры приходского управления, выделено особое дело⁹².

Записки Валуева и митрополита Филарета отражают их личное мнение по тому или иному вопросу. Но сравнение этих мнений с общими итоговыми документами работы Присутствия помогает определить вклад каждого из них в выработку приходской реформы. Особо показательны в данном случае мнения митрополита Филарета, в которых выражены некоторые идеи, отразившиеся и в тексте закона. С другой стороны, многие мнения находятся и делопроизводственных материалах в качестве уже

РГИА, ф. 908

РГИА, ф. 832

РГИА, ф. 908, оп. 1, дц. 455, 606

РГИА, ф. 832, оп. 1,д. 77

упоминавшихся помет на полях. Также, как в случае с мнением барона Корфа, некоторые из них могут быть отнесены к обеим категориям.

Также двойственную принадлежность имеют и журналы Присутствия, в некоторых из которых отражено особое мнение его членов ". Также в журналах отражен ход принятия решения, который имел коллегиальный характер. Особую важность может иметь число подписей под тем или иным решением, которое может служить дополнительным источником для выяснения позиции членов Присутствия.

Архивы Присутствия также содержат статистические материалы по приходскому устройству русской церкви. Часть из них разбросана по различным фондам. На основании этих материалов представляется возможным воссоздать общую картину состояния Русской Православной Церкви в третьей четверти прошлого столетия⁹⁴. Однако к исследуемой теме эти данные отношения не имеют, но могут иметь в определенных случаях иллюстративный характер. С другой стороны, вовлечение этих материалов в научный оборот может существенным образом способствовать изучению церковной истории прошедшего столетия.

Также стоит упомянуть и о архивных данных, относящихся скорее к публицистике - в некоторых делах сохранились выдержки из статей по приходскому вопросу, которые наглядно показывают внимание Присутствия к общественному мнению. Также немаловажно и то, что в Присутствие привлекались практически все материалы по приходскому вопросу, появлявшиеся в печати . В особое дело были выделены и приходившие в Присутствие мнения различных лиц и учреждений, что лишний раз свидетельствует о гласном характере его работы⁹⁶. Примечательно, что сбор

⁹³ РГИА, ф. 804, оп. 1,д.470

⁹⁴ РГИА, ф. 804, оп. 1, дц. 57-73, 153, 155 и т.д.

⁹⁵ РГИА, ф. 804, оп. 1,д.22

⁹⁶ РГИА, ф. 804, оп. 1, д. 21-а

этих данных велся через синодальную канцелярию, но это был единственный случай, когда Присутствие столь тесно сотрудничало с Синодальной канцелярией.

Законодательные акты центральных органов государственного управления, касающиеся ПРЦ и православного приходского духовенства, отложились как в Полном собрании законов Российской империи (ПСЗ),

так и в многочисленных сборниках по церковному праву . К законодательным актам относятся распоряжения, указы Сената, Государственного Совета, Синода, именные указы императора. Сам характер источников говорит, прежде всего, об их крайней формализованности. Специфика всяких законодательных актов в том, что на их основе можно делать выводы лишь об общих положениях. Также некоторым законам начала и середины века предшествует изложение сути проблемы, что способствует более глубокому анализу темы . Но исследование их на протяжении достаточного долгого времени может пролить свет на эволюцию приходской организации в целом! Наиболее результативна работа с этим комплексом может быть в одновременном анализе архивных данных, в которых содержатся любопытные подробности принятия тех или иных документов, а также в одновременном анализе материалов публицистики, в которых содержится оценка законов.

Для исследования выработки закона необходимо детальное изучение архивных данных, относящихся к данной теме. К изучению реформы приходского управления привлекался целый комплекс законодательных источников, на основе которых и представляется возможным выявить развитие приходского вопроса на протяжении всего XIX века. Эта группа источников является как бы венцом всех предыдущих, поскольку именно

⁹⁷ Лашкарев П., Право церковное в его основах, видах и источниках, Киев, 1889; Устав
духовных консисторий, СПб, 1871;

⁹⁸ ПСЗ, т. 30, собр. 1,2

"Положение о приходских попечительствах при православных церквах" явилось завершением выработки структуры приходского управления. Но полноценное использование этой группы возможно лишь при соответствующей разработке всех предыдущих.

Для анализа самосознания приходского духовенства первостепенное значение имеют материалы русской духовной публицистики, в которых впервые в отечественной истории свободно и в полной мере отражались воззрения сельского приходского духовенства. Однако, систематизация всего комплекса публицистики, за исключением разделения на региональные и центральные издания, затруднена. Статьи появлялись спонтанно, у подавляющего большинства изданий, за исключением «Руководства для сельских пастырей», изначально посвятившее себя широкому кругу проблем сельского приходского духовенства: от готовых проповедей до дискуссий на приходские темы, отсутствовала сформулированная редакционная программа и концепция.. Можно сказать, что практически вся русская пресса оказалась вовлечена в дискуссию о проблемах духовного сословия, а приходской вопрос стал на время одним из центральных.

Здесь особое место занимает книга калязинского священника И. С. Беллюстина «Описание сельского духовенства», напечатанная в Лейпциге в 1858 году. Это произведение, защищающее нищих, социально униженных деревенских пастырей, по свидетельствам современников, всколыхнуло все образованное русское общество, как духовное, так и светское, и во многом послужило толчком для ускорения работы над церковными реформами. Не меньший общественный резонанс вызвало сочинение бывшего профессора Санкт-Петербургской духовной академии Д. И. Рос-тиславова, где на большом фактическом и статистическом материале показана материальная необеспеченность белого духовенства, проанализированы денежные и натуральные доходы служителей церкви с прихожан

(при этом подробнейшим образом описываются важнейшие церковные обряды), дана широкую панораму взаимоотношений пастырей и прихожан разных сословий". Выходили в свет и другие произведения, отражающие острые вопросы взаимоотношения духовенства со светским обществом в целом и с разными сословиями в частности, посвященные церковным реформам, взаимоотношениям пастырей и паствы и т. д. (А. М. Бухарева /архим. Феодора/, проф. А. Преображенского, свящ. М. Сенатского др.).

Однако с 1860-х годов на первый план выходит журнальная публицистика, которая гораздо оперативнее реагировала на все события церковной и мирской жизни, а также отличалась тематическим разнообразием. Здесь публикуются и теоретические богословские исследования, и различные практические советы опытным и начинающим священнослужителям, даются описания религиозно-нравственного состояния населения разных приходов, рассказывается о нехристианских обычаях, обрядах, суевериях и предрассудках. В журналах печатались очерки, рассказы, дневники, воспоминания духовных лиц, рецензировалась почти вся духовная литература и светская беллетристика, если только в ней в качестве действующих лиц были выведены представители церковных кругов.

Использованы публикации других многочисленных журналов, как духовных, так и светских, также распространявшихся по всей России: «Руководство для сельских пастырей» (Харьков), «Церковный вестник» (Санкт-Петербург), «Дух христианина» (Санкт-Петербург), «Духовная беседа» (Санкт-Петербург), «Духовный вестник» (Харьков), «Душеполезное чтение» (Москва), «Православное обозрение» (Москва), «Православный собеседник» (Казань), «Странник» (Санкт-Петербург), «Труды Киевской

Д. И. Ростиславов, «О православном белом и черном духовенстве», Лейпциг, 1866. Т. 1 -2

духовной академии» (Киев) «Христианское чтение» (Санкт-Петербург), «Русский вестник» (Москва), «Русская старина» (Санкт-Петербург), «Исторический вестник» (Санкт-Петербург), «Русское богатство» (Санкт-Петербург) и др. Меньшую ценность для исследования представляют епархиальные периодические издания, в которых в значительной степени содержатся фольклорно-этнографические, исторические, креведческие, статистические сведения, в ущерб публикациям мировоззренческого характера. Необходимо отметить, что наиболее значимые мнения представителей духовного сословия перепечатывались в общероссийских духовных журналах. Всего было использовано более 100 статей различных авторов.

Прежде всего, для данной темы важны материалы, связанные с работой Присутствия, хотя количество их незначительно. Большей частью обсуждавшиеся вопросы носили отвлеченный и умозрительный характер. Общественное мнение, проявившие впервые интерес к церковной тематике, не смогло в исследуемый период целиком осмыслить важность вопроса и все его нюансы. Но призывы к его скорейшему решению звучали в самых первых публикациях¹⁰⁰. Появление новых духовных журналов лишь подстегнуло общество к обсуждению вопроса. Высказывавшиеся предложения и идеи имели определенное значение в работе Присутствия, что нашло отражение в его фондах, о чем уже говорилось выше. Среди новых духовных изданий особое место сразу занял один из них - "Руководство для сельских пастырей"¹ ', целиком посвященный приходскому вопросу и являющийся наиболее компетентным из всех. На его страницах, наряду с многочисленными практическими советами, велась дискуссия о необходимых реформах прихода, в том числе и о реформе приход-

Никольский В., Духовные журналы 1860 года, Дух Христианина, 1861, № 3 'РдСП, Киев, 1863-1865 гг.

ского управления. Среди высказанных мнений встречаются и такие, которые были вполне в духе идей, высказываемых в Присутствии.

Сложность работы с этой категории источников заключается в крайней субъективности всех авторов, доходящей иногда до простой озлобленности¹⁰². Поэтому систематизация и периодизация этой группы источников может быть лишь достаточно условна и умозрительна. Однако, была сделана попытка найти некоторые общие черты и подвести итоги первого, условного периода существования этого вопроса в русской публицистике. Регулярность появления статей на исследуемую тему в периодических изданиях зависела, по-видимому от наличия полярных мнений, на которых редакция могла строить определенную дискуссию, периодически вступая в нее. По сути, наличие в журналах собственной точки зрения по вопросу также является одной из особенностей данной группы источников. Иногда это мнение существенно отличалось от мнения большинства авторов, что, впрочем, не исключало их появления на страницах издания в дальнейшем. Другой особенностью является наличие у каждого издания определенного круга авторов, которые, как правило в других изданиях не публиковались. Также редки дискуссии и между журналами.

Можно говорить о новизне темы и, поэтому, определенной ее неразработанности. Сложность работы с публицистикой обусловлена вышеизложенными обстоятельствами, но, стоит отметить, что этот комплекс источников остается практически неиспользованным в отечественной исторической науке. Характеризуя церковную периодику в целом, можно констатировать, что она содержит ценнейшую информацию для исследователей, изучающих различные стороны народной духовной культуры.

Например Ростиславов Д. И., О православном белом и черном духовенстве в России, Лейпциг, 1868,

Однако эта информация недостаточно используется учеными, так как сведения о ней в существующих ныне библиографиях минимальны.

Непосредственно к периодике примыкают материалы личного про-исхождения: мемуары приходского духовенства . Воспоминания священников, получивших свое образование до эпохи Великих Реформ 1850-х годов достаточно редки, в отличие от последующих периодов. При их анализе главное проблемой является выявление степени пристрастности автора, так как мемуары можно разделить на две основные группы: предназначенные для публикации и предназначенные для семьи. Воспоминания первой группы несут в себе тот или иной полемический заряд, призванный подтвердить ту позицию, к которой автор себя причислял , что позволяет усомниться в беспристрастности их оценок и неангажированности. Вторая, редчайшая, группа сугубо бытописательна, предназначена автором исключительно для изначально ограниченного круга читателей и куда в меньшей степени идеологически ангажирована и лишена полемического заряда. На страницах таких воспоминаний автор куда более откровенен, прежде всего, сам с собой, перечисляет множество бытовых подробностей, не пытаясь придать им какой-либо пропагандистский заряд. Отражая самосознание конкретного пресвитера, дневники перегружены бытовыми подробностями, имеющими огромную ценность в качестве иллюстраций, но, как правило, лишены серьезной рефлексии о мировоззренческих проблемах.

Определённая часть использованных в диссертации источников (прежде всего по государственной политике в области реорганизации

¹⁰³ Альбицкий М. С, прот, Воспоминания// Страницы истории России в летописи од
ного рода, М, 2004; Беллюстин И. С, Заметки, М; Тверь, 2001

¹⁰⁴ Гиляров-Платонов Н. П., Из пережитого, М, 1886; Малеин И. М., Мои воспомина
ния, Тверь, 1910; Малинин П., Воспоминания о годах служения на последнем прихо
де// РдСП, 1903, № 36; Попов А., Воспоминания причетнического сына, Вологда,
1913; Розанов А. И., Заметки сельского священника, СПб, 1882

приходского устройства) рассматривались многими исследователями истории Русской православной церкви. В то же время, некоторые из них были оставлены без внимания и впервые вводятся в научный оборот.

Источниковая база исследования отличается определенной разнородностью, что, в свою очередь, позволяет, комбинируя источники разного рода, комплексно подходить к исследованию проблем как подготовки преобразований прихода государственными институциями, так и к рассмотрению сословного самосознания сельского духовенства и выявлению взаимосвязи между ними и успешно решать поставленные задачи. Вынесенные в приложение к диссертации проекты «Положения о приходских попечительствах» впервые вводятся в научный оборот.

Научная новизна диссертации заключается в исследовании взаимосвязи приходской реформы 1864 г. и изменений в самосознании православного приходского духовенства на основе широкого круга источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Эта тема еще не становилась предметом ни диссертационного, ни монографического исследования. Актуален анализ выработки Положения о приходских попечительствах, тенденций, повлиявших на окончательный вариант законопроекта о новой структурной единице приходского устройства, позволивший выявить противоречия между светскими и духовными членами Присутствия по делам приходского духовенства и их влияние на попытку выработки новых принципов приходского устройства.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что её основная часть, а также выводы могут быть использованы как для обобщающих работ по отечественной истории, так и специальных исследований по истории Русской православной церкви, при разработке программ спецкурсов и спецсеминаров по проблемам церковно-государственных

отношений, а также при чтении лекций по истории России XIX века. Анализ основ самосознания приходского духовенства может быть использован в исследованиях по истории крестьянства, общественной жизни 3-й четверти XIX в.

Апробация работы. Материалы диссертации содержатся в четырёх статьях, из которых одна опубликована в научном журнале, рекомендованном ВАК РФ. Результаты исследования докладывались на научных конференциях в Православном Свято-Тихоновском богословском институте, Горно-Алтайском государственном университете.

Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списков источников и литературы и приложения, в которое вынесены все проекты Положения о приходских попечительствах, включая Высочайше утвержденный.

В первой главе рассматривается предыстория приходского вопроса, выработка начал приходской реформы, состав, задачи Присутствия по делам приходского духовенства, выработка первых проектов "Положения" с анализом их содержания, также она посвящена рассмотрению принятия "Положения", прохождения проекта через различные государственные учреждения и его эволюции, также в ней будет проанализирован заключительный вариант "Положения". Вторая глава посвящена развитию приходского вопроса в русской церковной публицистике, выявлению основных направлений, периодов и групп мнений и анализу через них мировосприятия сельского приходского духовенства. В третьей главе проанализировано самосознание сельского приходского духовенства в 3-й четверти XIX в.

Положение прихода в XIX веке

Приходская реформа стала жизненно необходимой еще в начале века, когда действительно была сделана попытка определить минимум приходских структур. В 1808 году был реформирован институт приходских старост, в результатом чего явилась "Инструкция церковным старостам"105, ставшая на полвека аналогом приходского устава, то есть единственным документом, регулирующим приходскую жизнь. В основу документа был положен тезис о необходимости возложить на старост обязанность не только заботиться о приходском хозяйстве, но и приумножать его. Для этого законодательно предлагалось использовать личное честолюбие старост, тот есть награждать их за выслугу лет, а также за успешные труды государственными наградами, по представлению епархиального начальства106. Парадоксально тут то, что закон акцентирован исключительно на структурировании приходской экономики, а поощрения предполагались сугубо внеэкономические.

Староста определялся "как доверия достойный человек", избираемый прихожанами и из их среды. К сожалению, "Инструкция" лишь конституирует наличие приходского собрания, не называя его прямо, и не определяя порядка его созыва, равно как и не конкретизирует требования к кандидатам. Обязанности старосты определялись исключительно хозяйственные, на старосту возлагалась обязанность обеспечивать причты домами, но это положение повсеместно не исполнялось . Главным куратором всех происходящего в приходе полагался благочинный, который, в случае неразрешимых недоразумений, обязан был связываться с епархиальным начальством.

Для поверки приходских сумм привлекалась консистория, которая ревизировала результаты проверки расхода приходских сумм и церковного имущества, составленные причтом и прихожанами109. Этот пункт стал одним из главных недостатков "Инструкции". Ведь все, участвующие в поверки несли ответственность за ее результаты, и должны были отвечать за ее последствия. Вводилась своего рода круговая порука и в отношении старосты - в случае недостач и преждевременной смерти старосты, недостачу возмещали его наследники . Интересен также порядок избрания старост - повторное избрание было возможно лишь в случае приращения старостой церковных доходов111. Угроза недостач, требования приращения доходов не уравновешивались ожидаемыми наградами и поощрениями, что отнюдь не повышало престиж должности церковного старосты.

"Инструкция" столь часто подчеркивает необходимость улучшения старостами доходности приходского хозяйства, что можно говорить о видении правительством в этой реформе решения проблемы обеспечения быта приходского духовенства. Но деятельность старост была обставлена таким количеством формальностей, что эффективное функционирование этого института было совершенно невозможным. На старосту даже возлагался ряд полицейских полномочий для соблюдения монополии на продажу церковных свечей, для чего ему предоставлялось право набирать для этого помощников112. Дело в том, что покупка свечей была одним из немногих источников поступления денег в церковную казну. Для натурального крестьянского хозяйства деньги были невозобновляемым ресурсом, а свечи за продукты сельского хозяйства не продавались, плата натурой была возможна лишь за требы. Поэтому случаи изготовления крестьянами своих свечей для последующего использования их в церкви были повсеместны.

Приходской вопрос в русской церковной публицисти ке 1858-1875 гг

Развитие общественного мнения в России в 60-е гг. XIX в. предопределило интерес социума ко многим аспектам общественной и государственной жизни. Термин "гласность", появившийся в русской прессе после поражения России в Крымской войне подразумевал всеобщее внимание ко всем бедам устройства Империи, приведшим к катастрофе. В дальнейшем в прессе появились не только вопросы, относящиеся к государственному устройству, но и к таким вопросам, как образование, цензура, церковное устройство. Полемика в прессе относительно церкви имела одну особенность - впервые общественное мнение публично заинтересовалось религиозными вопросами, впервые был поставлен вопрос о том, что русская церковь может иметь какие-либо внутренние проблемы. Анализ направления дискуссий и их содержание - задачи данной главы.

Возникновение русской церковной публицистики обязано не только глобальным общественным процессам, характерным жизни всего государства эпохи Великих реформ, но и связано с осознанием духовенством в целом своей сословной общности, единства мировоззрения и социального позиционирования. Работа отдельного Присутствия по столь насущной, как для общества, так и церкви, проблематике обеспечения приходского духовенства, полемика в прессе с упреками духовенства со стороны светских изданий в общественной несостоятельности, необходимость ответа на общественные обвинения, шок, испытанный духовенством от укоренившихся в обществе стереотипов, все это породило огромный комплекс источников, отразивших мировоззрение целого сословия. То, что корреспондентами большинства изданий были именно сельские приходские священники, лишний раз свидетельствует в пользу правомерности использования комплекса духовной публицистики для попытки реконструкции сословного мировоззрения. Многие публицистические статьи буквально напичканы ключами к пониманию этого мировоззрения, позиционируя духовенство в обществе, как по отношению к другим сословиям, так и по отношению к государству, определяя идеальную гражданско-правовую позицию духовного сословия.

Зарождение церковной тематики в русской общественной мысли и публицистики датируется, самое раннее, началом 1850-х гг., когда редкие публикации о религиозной жизни сменяются постоянными рубриками хроникального характера в журналах «Киевская Старина», «Русский Архив», «Русский Вестник» и др. Предположительно, это было связано с очередным всплеском патриотического интереса к народным и церковно-православным своим корням в той-части литературно-научной интеллигенции, которая находилась под влиянием «старших» славянофилов — А. С. Хомякова, братьев И. В. и П. В. Киреевских, К. С. Аксакова, искавших «русские идеалы» в далеком прошлом. И, как следствие, высказывавших недовольство существующей ситуаций в сфере духовности, подвергая анализу эту часть общественной жизни .

Становление самосознания: детство и обучение сельского духовенства

Сыновей готовили к учебе сызмальства, но детский круг общения и игр у них - крестьяне, лишь учеба, смена бытового уклада меняет круг общения поповичей и практически идентичное крестьянскому мировосприятие. Девочек готовили к хозяйственной деятельности, хотя блага образованности и не проходят мимо них , занимается же их просвещением попадья.408. Девочки обучались рукоделию и домоводству, началам грамоты и осваивали богослужебный круг. Но, по мнению многих авторов, для воспитания достойных девиц духовного звания необходимо обеспечить им качественное образование, для чего требуется открыть специальные духовные семинарии для поповен409. Домашнее воспитание, сосредоточенное на домашней работе, бытовых навыках в ущерб отвлеченно-теоретическим навыкам, в конечном итоге приводило к ухудшению позиций девиц духовного звания на гипотетическом межсословном рынке невест, что по свидетельству современника можно было охарактеризовать следующим образом: «многие из крестьянских богатеньких девиц гораздо умнее и воспитаннее девиц из духовного сословия», очевидным был и тот факт, что тяжкий труд на земле ущемлял образовательный уровень и тормозил развитие поповен

Воспитание в духовной среде начиналось с первых молитв в кругу семьи, а потом продолжалось отцом-священником, когда дети, в том числе и девочки, учили Часослов, церковную и гражданскую азбуку, псалтирь, Св. Писание, катехизис, первые действия арифметики и грамматики, чистописание, причем, в основном, в свободное от сельскохозяйственных трудов, зимнее время. Естественно, что упор делался на годовой богослужебный цикл и церковно-славянский язык. Еще одним отличием в воспитании детей духовенства было то, что они не подвергались сильным наказаниям, их редко бранили и всегда поощряли за успехи. Священники по своему образованию, и призванию — отличные педагоги, близкие практике, а не многочисленным педагогическим теориям, что отражалось на их собственных детях, которым они давали первые профессиональные знания и навыки412. По мнению свящ. Георгия Грекова, бедность, вынуждающая духовенство в массе своей обходиться без прислуги и оставлять своих детей играть с крестьянскими, не даёт в будущем духовенству возгордиться при общении со своими пасомыми, в отличие от других сословий, куда как менее терпимых к крестьянству. Тот же автор отмечает, что дети церковно- и священнослужителей отличаются в отношении к разным сторонам богослужебного круга: первые аккуратнее на клиросе, чаще и лучше поют, чем вторые, при явно большей грамотности последних. Главной проблемой образования духовенства и этот автор считает бедность, мешающая достойному содержанию при обучении в семинарии при достаточно высоком образовательном уровне последнего

Похожие диссертации на Приходская реформа 1864 года и ее влияние на самосознание приходского духовенства.

Особенности проведения судебной реформы 1864 года на территориях Северного КавказаСотников Андрей Александрович

Православное приходское духовенство в 1840-1880-е гг.: материальное обеспечение, корпоративная организация, самосознание (на материалах Вологодской епархии)Всеволодов Антон Владимирович

Вотчинное хозяйство духовенства и секуляризационная реформа в России (20-60 гг. XVIII в.). 2 приложение таблицы ## 1-61, список использованных источников и литературы Комиссаренко Аркадий Иванович

Реформа системы образования Русской Православной церкви и ее влияние на последующую деятельность духовенства (1860-1880 гг.) Богемская Наталья Николаевна

Особенности проведения судебной реформы 1864 г. в Центральной РоссииКоваль Сергей Петрович

Основные этапы и особенности реализации судебной реформы 1864 г.Киселева Анна Владимировна

Судебная реформа 1864 г. в российской провинции : На примере Пензенской губернииТараканова Наталья Геннадьевна

Судебная реформа 1864 г. в оценках современников и исследователей второй половины XIX - начала XX вв.Мойсинович Анна Михайловна

Эволюция органов прокуратуры в ходе судебной реформы 1864 г., вторая половина XIX - начало XX вв. : на примере Курской губернииСимонян Римма Зориковна

Земские реформы 1864-1917 гг. в России; опыт и уроки их организационно-правового проведенияТихомирова Галина Владимировна