Содержание к диссертации
Введение
1. Суд и судопроизводство в россии накануне реформ 1860-х гг 27
1.1. Судебная система России в первой половине XIX в 27
1.2. Характер дореформенного судопроизводства 49
2. Реформа судопроизводства и суда: провинциальные реалии 96
2.1. Становление основных принципов нового судопроизводства 96
2.2. Введение в действие новых судебных учреждений в Пензенской губернии 128
3. Функционирование пореформенной судебной системы в провинции в 1870 - 1880-е гг 167
3.1. Начало деятельности новой судебной системы в провинции и общественный резонанс 167
3.2. Взаимодействие пореформенного суда с органами администрации, полиции, политического сыска, местного самоуправления 201
Заключение 224
Библиография
- Характер дореформенного судопроизводства
- Становление основных принципов нового судопроизводства
- Введение в действие новых судебных учреждений в Пензенской губернии
- Взаимодействие пореформенного суда с органами администрации, полиции, политического сыска, местного самоуправления
Характер дореформенного судопроизводства
Современная отечественная наука продолжила традиции дореволюционной историографии, обратилась к прогрессивным сторонам судебной реформы 1864 г., подчеркивая роль судебных уставов в реализации принципа разделения властей, в защите прав и интересов личности, в развитии цивилизованных норм правосудия. Вместе с тем, вырабатываются новые концептуальные подходы к изучению судебной реформы, продолжается ее исследование вширь и вглубь, во взаимосвязи с другими реформами второй половины XIX в. В споре о роли корректив, внесенных в судебные уставы в 1880-1890-е гг., преобладающее место заняла позиция, согласно которой судебная контрреформа в России не состоялась.
К проблеме реформирования судебной системы России во второй половине XIX в. сохраняется устойчивый интерес и у зарубежных исследователей. Об этом, в частности, свидетельствует прошедшая в марте-апреле 1995 г. в Торонто международная конференция «Судебная реформа в России 1864-1994», в которой приняли участие видные политики, историки, правоведы. Анализируя итоги выступлений историков, О.В. Большакова отмечает преобладание в англоязычной историографии мнения о незрелом, незавершенном характере правовой культуры в дореволюционной России, основанного, в частности, на исследовании деятельности мировых и волостных судов в отдельных регионах России . Но вместе с тем, западные ученые считают, что перспективы сегодняшней судебной реформы в России выглядят хуже, чем это было в 1864 г.: сильнее ее оппоненты, ниже уровень образования юристов, выше уровень правового цинизма.
Опытом совместной работы зарубежных и российских исследователей явился сборник «Великие реформы в России. 1856-1874», созданный по материалам научной конференции, которая состоялась в Пенсильванском университете в мае 1989 г., где также важное место уделялось вопросам судебной реформы 1864 г59. Участник этой конференции, Т. Тарановски делает вывод о невысокой в целом политической культуре русской бюрократии в пореформенный период.60
Историографический обзор позволяет в целом сделать вывод о недостаточной разработанности проблемы проведения судебной реформы в российской провинции. О том, как проходил процесс реформирования суда в Пензенской губернии можно найти лишь отрывочные сведения в общеисторических краеведческих исследованиях . Краткий обзор изменений в системе судебных учреждений Пензенской губернии в 1860-1870-е гг. содержится в статье В.П. Догаевой 2. Некоторые биографические сведения о судебных деятелях Пензенской губернии второй половины XIX в. можно почерпнуть в сборнике «История Мордовии в лицах» и в работах пензенских краеведов, вышедших к юбилею губернии . Очевидно отсутствие обобщающих региональных исследований, позволяющих пролить свет на процесс демократических преобразования в регионе одного из важнейших государственных институтов.
Источники. В основу исследования положены законодательные акты, документы и материалы, выявленные в ЦГА РМ, ГА ПО, статистические отчеты и публикации губернской прессы второй половины XIX в. Отдельную группу источников составила мемуарная литература.
Из законодательных актов следует выделить, прежде всего, «Судебные Уставы 20 ноября 1864 г.», учредившие в стране новую систему судоустройства и судопроизводства, «Положение о введении в действие Судебных Уставов 20 ноября 1864 г.», определяющее сроки и порядок проведения реформы, Высочайший Указ Правительствующему Сенату от 30 июня 1868 г., с которым связано начало преобразования суда в Пензенской губернии. Важным нормативным материалом являются также указы, циркуляры, инструкции, правила, предложения министерства юстиции, изданные в связи с введением в действие судебных уставов и организацией деятельности нового суда. В основу анализа дореформенной судебной системы положено законодательство второй половины XVIII - первой половины XIX вв. Богатый материал по проблеме сосредоточен в Государственном архиве Пензенской области. В Фонде канцелярии пензенского губернатора сохранились сведения об организации и проведении первых в губернии выборов мировых судей, содержащиеся в отчетах уездных земских собраний, в переписке губернатора с различными ведомствами и органами местного самоуправления. Интересная информация о составе судебного ведомства, о служебной деятельности судебных следователей, о количестве и категориях рассматриваемых дел представлена в фондах судебных палат.
В фонде окружного суда содержатся личные дела мировых судей, судебных следователей, приставов, присяжных поверенных, канцелярских служащих, сведения о выполнении должностных обязанностей чиновников судебного ведомства, материалы делопроизводства, позволяющие провести анализ деятельности суда в пореформенный период. Обобщение материалов судебного делопроизводства позволяет сделать определенные выводы о реализации принципов судебной реформы в провинции. Переписка прокурора Пензенского окружного суда (ф.42) дает представление об уровне преступности в губернии, о качестве работы судебно-следственного института, о характере взаимодействия прокуратуры с судебными учреждениями и органами исполнительной власти.
В фондах Центрального государственного архива Республики Мордовия содержится в основном информация о состоянии суда в ряде уездов Пензенской губернии в предреформенный период. Журналы заседаний уездных судов и городовых магистратов (ф.15, 22, 24. 92, 30, 35, 36) помогают изучить особенности дореформенного судопроизводства, определить характер деятельности местного суда, степень зависимости суда от административных учреждений.
Кроме того, в фондах уездной полиции (ф.21) и уездных исправников (ф.34) сохранились документы, позволяющие выявить характер взаимоотношений провинциальных судебных учреждений и полиции в пореформенный период.
Становление основных принципов нового судопроизводства
В течение первой половины XIX в. неоднократно предпринимались попытки упорядочить работу Сената и усилить его оперативность (наиболее последовательной из них были предложения, сформулированные в проекте М.М.Сперанского), но все это были частные меры, и они не смогли существенно изменить сенатские порядки.
Разрешение дел длилось очень долго, а их объем поражал своими размерами. Создавались целые отделения, состоящие из обер - секретарей, секретарей, столоначальников и писцов для составления записи из одного дела. Так, И.В. Селиванов, начавший свою юридическую карьеру в качестве Саранского уездного судьи, а затем прослуживший несколько лет в Сенате, упоминает в этой связи так называемое «Лисичкинское дело», состоявшее из 365000 листов, только краткая запись из которого заключалась на 10000 листах . Деятельность Сената вызывала неодобрения и нарекания как императора, так и самих сенаторов. К.Н. Лебедев писал: «Надобно поступить в управление департаментов Сената, чтобы видеть всю нецелесообразность, все смешение, всю бестолочь сенатского производства, всю бессмысленную громаду переписки, запутанной отчетности, тысячи поводов к беспечности дельцов,...бесчисленные мелочные беспорядки, останавливающее решение всякой ничтожной бумажонки. Законный порядок доведен до того, что надобно нарушать его, чтобы был порядок»5.
На эффективности работы этого учреждения не в меньшей мере сказывался и довольно преклонный возраст сенаторов. И.В. Селиванов отмечал в своих воспоминаниях: «Как известно, в старый Сенат назначались почти всегда люди старые, долго прослужившие, ветхие до того, что их даже можно было назвать развалинами.. .Что проделывали обер - секретари с этими стариками, даже обидно было видеть. Да и между собой они ссорились иногда так забавно, что невозможно было...воздержаться от смеха, если б не было так грустно при мысли, что от этих когда - то деятельных, способных...людей, впавших теперь в младенчество, зависит судьба не только достояния, но и чести и доброго имени людей, имевших несчастье судиться в Сенате»6. Сведения, полученные П.А. Зайончковским из сохранившихся формулярных списков подтверждают этот факт. Согласно приведенным данным, возраст сенаторов колебался от 40 до 85 лет, причем большинство составляли лица, перешагнувшие 60-ти летний рубеж. Так, в 1853 г. это число составляло 81 человек из 113 . Это обстоятельство не могло не сказаться на эффективности работы учреждения.
Образовательный ценз сенаторов был невысок: высшее образование имели 24,5% сенаторов; 46,4% получили лишь домашнее образование. Примечательно, что % сенаторов не обладали знаниями юридических наук9. Между тем знание юриспруденции было весьма важно для выполнения сенаторских обязанностей, коль скоро они занимались в основном рассмотрением судебных дел в высшей апелляционной инстанции. Необходимо также отметить, что Сенат не всегда выступал последней инстанцией в решении дел, он мог передавать свои полномочия Государственному Совету. Так, 18 сентября 1826 г. император Николай I обращается к Председателю Государственного Совета - Лопухину с рескриптом: « Желая скорейшего окончания уголовных дел, дабы всевозможно сократить томительные ожидания подсудимых, предлагаю вам учредить особое на каждой неделе заседание Государственного Совета для рассмотрения дел уголовных, поступающих из Сената» . Специально учрежденный департамент гражданских и духовных дел рассматривал гражданские и уголовные дела в качестве апелляционной инстанции. А для ведения значительных политических процессов создавались специальные временные высшие судебные органы (примером тому может служить Верховный Уголовный Суд, созданный по делу декабристов). СИ. Зарудный, критикуя множественность судебных инстанций, писал в своей объяснительной записке от 4 марта 1859 г.: « Высшее судебное место в империи, Сенат, не пользуется, однако, самым простым, но вместе с тем важным правом решать дела... В Сенате, при разногласии членов, для того только, чтобы дойти до решения, дело должно пройти четыре инстанции, то есть общее Сената собрание, консультацию министерства юстиции, департамент и общее собрание Государственного Совета, не принимая в расчет предложений обер-прокурора и министра юстиции. За тем дела сии не исчерпывают окончание, как по представлении на высочайшее воззрение и утверждение» .
Таким образом, даже высшие судебные полномочия не были строго определены законодательством. Не существовало единого высшего судебного органа, а его функции выполнялись порой органами исполнительной власти. Судебными функциями было наделено не только министерство юстиции, но и подразделения других министерств. Так, аудиторы, состоящие при Военном и Морском министерстве и Главном управлении путей сообщения выступали в качестве ревизионных инстанций по воєнно - судебным делам, а при Министерстве Финансов был создан особый судебный орган - горный суд, который управлял горным военным округом и ему были подсудны спорные исковые дела в отношении казенной и частной собственности.
На уровне губернии основными судебными учреждениями были палаты гражданского и уголовного суда. В состав каждой входили председатель, его товарищ и заместители. С 1831 г. в ответ на требования дворянства должность председателя становится выборной. « Желая дворянству явить новые знаки своего монаршего благоволения, император Николай I представил выбору его не только некоторых членов, но и самих председателей судебных палат»12. На должность председателя каждой палаты дворянство стало выбирать по два кандидата, которых начальник губернии представлял Сенату на высочайшее усмотрение. Но в случае не утверждения избранных кандидатур, эти должности замещались по назначению. Прежний порядок назначения председателей палаты от короны был оставлен только для губерний, возвращенных от Польши, для Астраханской, Таврической, для Грузии, Кавказа, Бессарабии - в последних до тех пор, пока местное начальство не признает возможность замещать эти должности также по выбору дворян. Товарищ председателя назначался министром юстиции с санкции императора. Заседатели избирались по два от дворянского и городского обществ. Должность председателя палаты соответствовала V классу, заседателей - VII.
Характеризуя состав губернских судей в целом по России, П.А. Зайонч-ковский приводит следующие данные: Из 86 председателей палат на 1 января 1853 г. фактически действовало 84 (в двух губерниях места оставались вакантными). Сохранился 51 послужной список на 60,7% общего числа председателей палат. Семьдесят два председателя имели гражданские чины (от коллежского секретаря до действительного статского советника). Двенадцать председателей имели военные чины (от капитан - лейтенанта до полковника). Большинство -сорок человек - потомственные дворяне. По имеющимся сведениям об образовании 55,5% председателей палат имели высшее и среднее образование. Если даже предположить, что все получившие университетское образование (7человек) закончили юридический факультет, то прибавив к ним двое окончивших Училище правоведения, число председателей палат имеющих специальное образование составляло 9 человек, т.е. 20%. Из 11 человек, получивших высшее образование, 1 закончил духовную академию, 1 - медико - хирургическую. Что касается возраста, то по приведенным автором данным на основании анализа 50 послужных списков можно сделать вывод, что 24 председателя палат составляли лица в возрасте от 26 до 50 лет, 25 человек - от 51 до 75 лет. По сохранившимся сведениям, из 51 человека 30 занимали должность председателя палаты по выборам дворянства, 16 - по назначению13. В приведенной ниже таблице содержатся сведения о составе Пензенской палаты уголовного суда накануне судебной реформы:
Введение в действие новых судебных учреждений в Пензенской губернии
Российский суд был одним из ярких показателей колоссального отставания страны от передовой Европы и не мог обеспечить защиту отношений собственности и прав личности в новых экономических условиях, связанных с ростом предпринимательства и торговли, с потребностью привлечения иностранного капитала. Необходимость коренных преобразований в системе правосудия осознавалась не только передовой общественностью, но и представителями власти. Однако, предпринимаемые до 60-х гг. XIX в. попытки совершенствования судебной системы неизменно терпели неудачу, сталкиваясь, прежде всего, с главным препятствием - существованием "того узаконенного бесправия, которое как бы в насмешку над всякой здравой идеей носило имя крепостного «права»1. Связь несовершенства нашего правосудия с наличием крепостного права еще задолго до крестьянской реформы сознавались всеми просвещенными умами. Эти соображения высказывались в программных документах декабристов, составленных К. Рылеевым, Н. Тургеневым, П. Пестелем. Поэтому не случайно подготовка судебной реформы, начавшаяся в 1850-е годы, особенно интенсивно пошла после провозглашения реформы крестьянской. По словам Н.В. Немытиной, «Манифест и Положения 19 февраля 1861г., сохранив экономическую зависимость крестьян, тем не менее предоставили им личную свободу, выражавшуюся в возможности заключать гражданские сделки, выступать в суде в качестве истца и ответчика, окрывать торговые и промышленные заведения» . Выражая мнение большинства дореволюционных исследователей, Г.Джаншиев писал: «Только с 1861 года установлены были первые элементы правового порядка и поэто 97 му...стал на ближайшую очередь вопрос о разумной организации первой опоры и охраны правового порядка - независимого суда»3. И.В. Гессен также отмечал, что «падение крепостного права, устраняя важнейшее зло, давало возможность, но вместе с тем и обязывало двинуться вперед, по пути организации гражданственности»4. Бесспорно, это так, иначе произвол помещиков сменился бы произволом чиновников, противопоставленным бесправному и безгласному народу. Характерна также связь судебной реформы с реформой земских учреждений. Новые судебные учреждения планировалось вводить при участии органов земского самоуправления. Созвучны были и принципы реформ: законность, гласность, выборность, независимость от администрации, равноправие.
Безусловно, введению новых принципов и институтов судебной системы предшествовала большая теоретическая и практическая подготовка. Тем более, что применительно к судебной реформе в России нельзя было ориентироваться на отечественную традицию и говорить о преемственности старого и нового суда.
Обращает на себя внимание тот факт, что в течение почти двадцатилетней подготовки судебной реформы работа велась минуя то ведомство, которое в ней должно было быть непосредственно заинтересовано - минуя Министерство юстиции. Кроме общих организационных причин это можно объяснить также и тем, что во главе этого ведомства с 1832 года стоял «нескладный видом, идеями и деяниями» ярый консерватор граф В.Н. Панин .
На первом этапе работа по судебным преобразованиям находилась в руках главного управляющего II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графа Д.Н. Блудова. Его «Предложения по совершенствованию судебной системы», подготовленные еще в 1840-х гг., носили паллиативный характер и ограничивались проектированием второстепенных технических улучшений, как то: отмены рукоприкладства, указания секретарям «приличных к делу» законов, сокращения числа инстанций . Но даже полумеры не встречали поддержки главы министерства юстиции, и в 1850 98 1852 гг. Д.Н. Блудов исходатайствовал Величайшее повеление об учреждении при II отделении с.е.и.в. канцелярии комитетов для составления проектов уставов уголовного и гражданского судопроизводства.
Наставшее во второй половине 1850-х гг. после вступления на престол Александра II общественное оживление отразилось и на интенсивности работы "блудовских" комитетов. С 1857 по 1861 гг. были подготовлены к рассмотрению Государственного Совета 14 законопроектов, содержащих в себе ряд существенных изменений как судоустройства, так и судопроизводства7. Они предусматривали введение многих бесспорных улучшений и новых начал в виде ограничения числа инстанций, введение устности, гласности, состязательности, допущения защиты и т.п., но в то же время, как отмечает М.П. Чубинский, не решаясь ни на последовательное проведение указанных начал, ни на такие коренные «опасные» меры, как введение суда присяжных, полная независимость суда от администрации, уничтожение теории формальных доказательств. Проект реформы носил характер компромисса между старым и новым, если бы она осуществилась, «вместо старого бессудья мы получили бы некоторое правосудие, но необеспеченное, неустойчивое и страдающее существенными дефектами»8.
15 ноября 1857 г. началось обсуждение в Государственном Совете проекта гражданского судопроизводства, подготовленных под руководством Д.Н. Блудова. С этого момента, по мнению М.Г. Коротких, начинает свою историю судебная реформа в России9. Обсуждение этого проекта вызвало полемику о путях и принципах судебной реформы. Если Блудов и его сторонники придерживались умеренного курса, постепенной реорганизации в стране путем осторожных улучшений «исторических начал» правосудия в России без коренной ломки, то некоторые представители либеральной бюрократии, в частности глава морского министерства князь Д.А. Оболенский, выступали за построение суда на новых принципах. Импульс судебной реформе дала подготовка отмены крепостного права и активные высказывания губернских дворянских комитетов о необходимости введения принципиально нового независимого суда. Очередные дворянские собрания в некоторых губерниях, состоявшиеся в 1859 г., представили государю адресы, в которых просили о введении суда присяжных, об ограничении власти чиновников и т.д. Так, представители тульского дворянства в 1858 г. просило «ввести во все судебные места присяжных и гласность судопроизводства как два необходимых элемента, без которых правосудие не может быть вполне достигнуто» . Губернские комитеты ставили в основание реформы учреждение общего для всех независимого суда и строгое разделение властей11. С 1859 г. заметно оживилась печать в обсуждении вопросов судоустройства и судопроизводства. Активизировалась правовая мысль, появились крупные научные исследования отечественных юристов (М. Филиппова, К. Победоносцева).
Взаимодействие пореформенного суда с органами администрации, полиции, политического сыска, местного самоуправления
19 С другой стороны, съезд мировых судей мог сам отбить у тяжущихся желание переносить свое дело из первой инстанции во вторую, если превращался в «съезд товарищей судьи», призванный прикрывать ошибки своего товарища. Коллективное начало, положенное законодателем в основу работы съезда мировых судей, на практике превращалось более в формальность. Фактически ведущую роль здесь играл председатель, так как только он имел полную возможность предварительно ознакомиться с делами, тогда как уездные судьи являлись только накануне съезда и их знакомство с каждым делом ограничивалось, как правило, быстрым докладом, из которого трудно было уяснить всю его суть. Отсутствие зачастую юридически образованных судей на съезде также существенно снижало эффективность работы данного учреждения. Анализируя проблему, юристы и общественные деятели второй половины XIX века возлагали большие надежды на прессу, которая «не должна дать заглохнуть и заплесневеть провинциальному мировому суду, не находящему достаточного возбуждения и проверки в той среде, в которой он действует».
Следует заметить, что в Пензенской губернии местная печать обратила внимание на деятельность мировых судебных учреждений только с середины 1870-х гг. Опубликованный материал позволяет убедиться, что в мировые судьи Пензенской губернии попадали порой не самые достойные и грамотные люди, деятельность которых подрывала доверие населения к мировым судебным учреждениям. Так, «Пензенские губернские ведомости» в 1876 году сообщали, что на съезде мировых судей Пензенского мирового округа было обращено внимание на массу жалоб, поступивших на решения мирового судьи 1 участка г. Пензы: из 52 дел, подлежащих рассмотрению съезда, 36 поступило с этого участка и из них съездом были признаны правильными только 5-6 решений судьи.21 В газете приводится один из примеров курьеза, допущенного этим судьей. Мещанином А.Замятиным и его сыновьями были нанесены побои работнику Мухину, которого они подозревали в краже мяса, и прибежавшему на крик и вступившемуся за него рядовому Гусеву. Когда потерпевшие подали жалобу судье первого участка, то, рассмотрев дело, судья квалифицировал его как нарушение общественной тишины и спокойствия ссорой и дракой в публичном месте приговорил А.Замятина к аресту на 10 дней, его несовершеннолетних сыновей к штрафу в 50 копеек, Мухина же к аресту на 4 дня. Замятины, чтобы не допустить решения до исполнения, постарались склонить обиженных на мировую, каковая и была подана судье. Но, узнав, что дела по нарушению общественной тишины и спокойствия мировой не оканчиваются, подали в съезд жалобу, доказывая, что дом их и двор, где произошло избиение, не публичное место. Съезд отменил решение мирового судьи и саму жалобу об истязании Мухина признал «не подлежащую разбору мирового судьи» и потому направил дело к судебному следователю. Но потерпевший Мухин, не подавший жалобу на решение судьи, вынужден был отсидеть 4 дня под арестом за то, что осмелился кричать под розгами и тем нарушил общественную тишину и спокойствие. «Неудивительно после этого, - пишет автор статьи, - если в первом участке одни будут прибегать к собственноручной расправе, другие терпеливо сносить разные обиды, лишь бы не рисковать подвергнуться слишком глубокомысленному решению в роде вышеприведенного». Но газета также отмечает, стремясь успокоить общественность, что «уважаемый мировой съезд принимает меры к пресечению дальнейших в этом роде безобразий». В той же газете приводится корреспонденция в качестве опровержения лжи, возводимой на мирового судью первого участка Мокшанского уезда и частично на «тамошний мировой съезд».22
Таким образом, в деятельности мировых судей встречались промахи и недостатки, но уже тот факт, что они выносились на суд общественности, подвергались публичной огласке, говорит о существенном прогрессе в развитии правовой системы России. Как писал Г. Джаншиев, «назначением мирового института было внесение в сферу повседневных гражданских отношений первых элементов благоустроенного общежития - сознания гражданами своих прав и обязанностей. Если новый гласный суд называли школой гражданского воспитания, то мировые учреждения с тысячами камер, разбросанных по самым отдаленным захолустьям нашего обширного отечества, являлись первою и самою важною ступенью этой школы».23
Но нельзя не отметить, что мировой суд в городах и в сельской глубинке приобретал со временем все более заметные различия. Причиной тому - та социальная и культурная среда, в которую попадали городские и сельские судьи: - городской судья был окружен обществом с различными интересами и соприкасался с массой разнообразных дел, приобретая все больший юридиче ский опыт; сельский судья пребывал в крестьянском мире с достаточно одно типными отношениями и узким кругом интересов, разбирал несложные, одно родные случаи, теряя много времени, но редко продвигаясь в качестве юриста или законоведа; - рабочее время городского судьи ограничивалось определенными часами и он пользовался всеми удобствами и развлечениями городской жизни, тогда как сельский мог быть в любое время потревожен новым малограмотным просителем, с которым ему приходилось долго беседовать, чтобы только уяснить суть его словесной жалобы, и, к тому же, при добросовестном отношении к делу, сельский судья не мог избежать постоянных, утомительных разъездов по участку; - городской судья находился под контролем общества и наиболее влиятельных и компетентных людей, сельский же контролировался в основном только своей совестью.
Кроме того, замещение должности городского судьи не представляло особых затруднений, между тем как при существовавшем достаточно высоком цензе, при общем стремлении более менее зажиточных и образованных людей покинуть свои захолустные имения, поиск достойной кандидатуры сельского судьи, не опустившегося до уровня местных понятий и порядков, с каждым годом представлялся делом далеко не легким. Не случайно со временем атмосфера недовольства стала сгущаться именно вокруг сельских мировых судей. «Подавляющая масса народного невежества и величайшая неурядица сельского быта, всей своей тяжестью напирала на плечи судьи, если только он не одереве 178 нел и не акклиматизировался как следует», - замечал В.Н.Назарьев.24 Поэтому, поднять сельский мировой суд на должный уровень можно было только в совокупности с культурным и экономическим подъемом российской глубинки.
Существенным шагом вперед было и внесение демократических начал в деятельность суда второй ступени. В результате реформы рост числа рассматриваемых ими дел превзошел все ожидания. Если в 1865 г. прогнозировалось, что в провинции в окружных судах будет возникать от 100 до 200 гражданских и от 300 до 450 уголовных дел, то изучение ведомостей о движении дел в первые пореформенные годы показывает, что реальный рост количества дел оказался значительно большим. Особенно это касается потока гражданских дел. Уже в 1869 г. во Владимирский и Калужский окружные суды их поступило в 13 раз больше ожидаемого, а в Рязанский - в 18 раз. В 1872 г. Владимирский суд принял к производству 1862 гражданских дела, т.е. в 22 раза больше предполагаемого, а на следующий год - уже 2079 дел.2 Та же картина наблюдалась и в других губернских городах центральной России.
Похожие диссертации на Судебная реформа 1864 г. в российской провинции : На примере Пензенской губернии
