Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Судебно-правовая система на Северном Кавказе в конце 1850-х - начале 1860-х гг. 40
1. Обычное право и первые законодательные акты российской администрации (1850 - 1860-е гг.) 40
2. Полномочия военного, областного и «народных» судов: история, теория и практика 61
Глава II. Судебная реформа 1864 г. на Северном Кавказе и ее первые результаты (вторая половина XIX - начало XX в.) 76
1. Судебная реформа 1864 г.: общие принципы и местные традиции 76
2. Роль адата и шариата в системе реформируемых судебных органов Северного Кавказа 111
Глава III. Итоги реформирования судебно-правовой системы Северного Кавказа в конце XIX — начале XX в. 122
1. Достоинства и недостатки системы судоустройства и судопроизводства после 1864 г. 122
2. Особенности состояния судебной системы на Северном Кавказе в конце ХЗХ - начале XX в. 140
Заключение 151
- Обычное право и первые законодательные акты российской администрации (1850 - 1860-е гг.)
- Судебная реформа 1864 г.: общие принципы и местные традиции
- Достоинства и недостатки системы судоустройства и судопроизводства после 1864 г.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение проблем проведения Судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе актуально из-за целого комплекса причин. Современная социальная обстановка на Северном Кавказе характеризуется множеством проблем, крайне противоречивыми процессами: изменилась- система управления национальными (и федеративными) процессами начиная от общегосударственного и до регионального уровня; в условиях кризиса власти и возрождения национального самосознания активными социальными группами выступают группы национальные, составляющие основу социальной структуры населения Северного Кавказа; существенным фактором политической жизни выступила историческая память народов.
Оформление правовых структур республик, входящих ныне в
Российскую Федерацию, а также эволюция правового законодательства »
дают возможность говорить о необходимости исследования малоизученных явлений социально-политической жизни второй половины XIX в., историко-правового наследия Российской империи, всестороннем рассмотрении процессов динамики отечественной истории, систем права, существовавших на ее территориях и определявших жизнедеятельность общества1.
Отношения федерального центра с Северо-Кавказскими республиками, в отличие от других российских регионов, в конце прошлого - ХХ-го столетия вступили в полосу социально-политических и экономических испытаний: осетино-ингушский конфликт, военные действия в Чечне, кризис в Карачаево-Черкесии, активизация
Исмаилов М.А. Формирование и развитие права народов Дагестана (XVII — начало XX вв.). М., 2005. С. 3.
национальных и религиозных движений в Ингушетии, проявление радикального ислама в Дагестане — все это заставляет всерьез заняться поиском выхода из кризисных ситуаций2.
В этом аспекте особое внимание должно быть уделено изучению историческо-правовых предпосылок эволюции прав народов Северного Кавказа, в частности.
В России накоплен немалый исторический опыт государственного управления территориями Северного Кавказа, особенно в условиях подготовки и проведения Судебной реформы 1860-х гг., поскольку именно тогда закладывались основные принципы российского государственного управления на территориях Северного Кавказа. Стоит однако отметить, что правовая система России, в результате процесса присоединения Северного Кавказа к Российской империи включала в себя как право, так и юридические институты тех или иных народов . Этот аспект давал возможность экономической интеграции, культурного и правового взаимовлияния4.
Политика российской администрации во второй половине XIX в. не искажала логики общественного развития, в том числе прав и традиций народов Северного Кавказа. Последнее отразилось в становлении и развитии — в XIX столетии, в результате Судебной реформы 1864 г. — т.н. «феномена правового плюрализма»:
Малахова Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в XVIII-XIX вв.: автореф. дисс... д.и.н. М., 2001. С. 3.
3 Мисроков З.Х. Адат и шариат в российской правовой системе:
Исторические судьбы юридического плюрализма на Северном Кавказе.
М.,2002. С. 3.
4 См.: Блиев М.М. О некоторых проблемах присоединения народов
Кавказа к России // История СССР. 1991. № 6. С. 67.
государственной легитимации традиционных для мусульманских народов образований права — адата и шариата, а также использовании их в процессе развития государственности для регулирования отношений в этническом обществе с учетом особенностей российского права.
Понятие правового плюрализма используется для обозначения правовой ситуации, при которой сосуществуют две или более правовых системы в одном и том же социальном поле5, причем с учетом религиозных различий, так и с общностью последних.
Так, например, в Северной Осетии в ходе правового реформирования уже во второй половине XIX в. начался процесс вытеснения норм обычного права осетин, которые перестали признаваться властями. Местные судебные органы — осетинский медиаторский суд, опиравшийся в своей судебной деятельности на положения обычного права, и мусульманский суд, существовавший у части осетин-мусульман, в отличие от Кабарды, не были легализованы российской властью и включены в российскую правовую систему как самостоятельные судебные органы. Осетины были едва ли не единственным народом на Северном Кавказе, у которого не был введен словесный суд, использовавший в своей практике положения обычного права и шариата для урегулирования гражданских конфликтов и уголовных преступлений. В Осетии были созданы российские судебные органы, опиравшиеся исключительно на общероссийское законодательство, применяя российские нормы наказания, в частности, лишение свободы в виде ссылки в Сибирь. Несмотря на эти реформы, осетинский обычный суд продолжал неофициально функционировать,
5 Pospisil L. The Anthropology of Law: A Comparative Theory of Law. N.Y., 1976; См.: Moore S. F. Social Facts and Fabrications: Customary Law on Kilimanjaro, 1880-1980. Cambridge, 1986.
урегулируя конфликты. В осетинском обществе сложилась своеобразная судебная ситуация: одновременно с судебным процессом в российском суде, а порой до или после него осетины обращались к примирению посредством обычного права, поскольку наказание, налагавшееся судебными учреждениями, не избавляло убийцу от мести со стороны родных убитого .
В Осетии российская администрация решила не брать на себя полицейские функции по проведению в жизнь решений медиаторских судов, как, например, это имело место в Кабарде. Религиозная принадлежность осетин (мусульманская или православная) лишь отчасти влияла на процедуру примирения. Так, у осетин-мусульман примирение конфликтующих сторон часто осуществлялось во время Малого и Большого Байрама (мусульманских праздников), а в процедуру примирения включался намаз под непосредственным руководством муллы.
В примиренческом процессе осетин-христиан участвовал православный священник, который возглавлял делегацию посредников и посещал кладбище, где проводил панихиду. После примирения и общей трапезы православные осетины дарили потерпевшей семье икону7.
Стоит, однако напомнить о том. Что был принят указ о «воспрещении осетинкам из христианок вступать в брак или услужение
Дзидзоев М.У. Общественно-политическая и государственно-правовая мысль в Северной Осетии (вторая половина XIX - начало XX в.). Орджоникидзе, 1979. С. 58; К-в. Примирение кровников // Периодическая печать об Осетии и осетинах. Цхинвал, 1992. Кн. 5. С. 373-375; Неизвестный автор. Примирение кровников // Периодическая печать об Осетии и осетинах. Цхинвал, 1992. Кн. 5. С. 380-382.
Неизвестный автор. Примирение... С. 383-385: К-в. Примирение... С. 373.
к магометянам», тем самым накладывался запрет на обычай христиан-осетин продавать «за урлат дочерей и родственниц магометянам в услужение и замужество»8.
Как отмечают современные исследователи, шариатская судебная практика имела в Осетии незначительную сферу применения: во-первых, она затрагивала лишь ту часть населения, которая исповедовала ислам; во-вторых, функционировала только на сельском уровне. Сельские суды руководствовались в гражданско-наследных исках нормами шариата согласно ханафитскому религиозно-правовому толку мусульманского права9.
Ситуация, сложившаяся во второй половине XIX в. В Осетии, таким образом, яркий образчик правового плюрализма.
Интеграция систем права Северного Кавказа, происходившая во второй половине XIX в. есть процесс, обусловленный и становлением российской государственности, и собственным развитием народов региона10. Характерной чертой процесса вхождения Северного Кавказа в Россию оказывалось включение и правовых систем тех горских народов, которые присоединялись к России. Тем самым подчеркивалась преемственность национальных особенностей народов империи11, и правовая культура России складывалась как интегрированный феномен, включавший в себя правовые воззрения многих народов. Признание обычного и религиозного права народов Северного Кавказа составной
5 РГВИА. Ф. 644. Оп. 1.Д. 25. Л. 11-11 об.
9 Бабич И.Л. Правовая действительность и ее исторические корни
на Северном Кавказе// Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб., 1997.
С. 211, 222-223, 230.
10 Мисроков З.Х. Указ.соч. С. 3.
11 История отечественного государства и права / Под ред.
О.И.Чистякова. М., 2000. Ч. 1. С. 328.
частью общероссийской правовой системы, их значимости приобрело то внимание и значение, которого они действительно были достойны .
Осмысление исторических проблем обусловлено и рядом других, не менее важных обстоятельств. Сложнейшие процессы, имеющие место сегодня на Северном Кавказе, связаны с распространением религиозных идей фундаментализма, и вызваны забвением традиционных правовых воззрений, отказом от существующего здесь мусульманского права, что чревато новым витком нестабильности в регионе.
Актуальность заявленной темы, таким образом, обусловлена той ситуацией, в которой в настоящее время находится ситуация на Северном Кавказе в частности, и в Российской Федерации вообще. Современный статус России как государственного образования ставит задачу разрешения непростых проблем, связанных с развитием общества в различных российских регионах, с учетом религиозных, национальных особенностей, в первую очередь, правовых традиций. Отсюда важнейшим вопросом современной исторической науки становится комплексное изучение правового строя — как самодостаточного явления, его исторических корней.
Исследование Судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе во второй половине XIX в. позволяет выявить важнейшие закономерности правового развития этого региона и, кроме того, заполнить многочисленные лакуны в историческом развитии российского права.
Необходим серьезный анализ и оценка исторического процесса эволюции права в северокавказском регионе, а также выяснение его влияния на дальнейшее развитие и судьбы северокавказских народов .
Мисроков З.Х. Указ.соч. С. 4. 13 Малахова Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в XVIII-XIX вв.: автореф. дисс... д.и.н. М., 2001. С. 3-4.
Историография вопроса. Задача, стоящая перед исследователями, изучающими историю реформирования управленческих структур России в XIX в. заключается в обобщении положительного и отрицательного опыта общественных и государственных преобразований, что чрезвычайно важно для выработки концепций современных реформ. Судебная реформа 1860-х гг. - оптимальное достижение российской правовой мысли и юридической практики мирового уровня. Ее концепция требует скрупулезного анализа и вполне применима и в наше время14. Этот подход приемлем и для республик Северного Кавказа и в настоящее время, так как вопросы, становления и развития прав народов этого региона остаются недостаточно изученными, но их значение и важность для общества — бесспорно.
История Судебной реформы 1864 г. достаточно полно представлена в трудах как дореволюционных ученых, так и исследователей современности15.
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.в). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 1999. Т. 2. С. 54; Педан С. А., Пиджаков А. Ю., Виноградов Н. А. Судебные реформы в России второй половины XIX — XX вв. (Историко-правовое исследование). СПб., 2005. С. 3.
15 См., например: Беликов С.Я. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с прибавлением законов, которые содержатся ссылки в этих устоях. СПб., 1865; Буцковский Н. Очерки судебных порядков по Уставам от 20 ноября 1864 года. СПб., 1874. Гогель С.К. Судебные уставы 1864 г. Значение их в истории русской культуры (вступительная лекция). СПб., 1904; Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1905; Блинов И. Судебная реформа от 20 ноября 1864. Пг., 1914; Берендетс Э.Н. Связь судебной реформы с другими реформами императора Александра II и влияние ее
В «Систематическом указателе», изданном под редакцией А. Поворинского, учтено действительно огромное количество публикаций — от научных работ до газетных заметок . Это показывает интерес современников к судебно-правовой системе во второй половине XIX в. и какое влияние оказала на людей эта социальная система: «именно она сделала возможными и бури народнических процессов, и кипение страстей вокруг "судебной контрреформы". ...При изучении судебной системы пореформенного периода следует прежде всего рассмотреть результаты разнообразных влияний новых судов»17.
Однако региональным аспектам реформирования правовой системы посвящено крайне незначительное количество трудов, и большая их часть носит локальный характер. Лишь отрывочные сведения о различных формах и методах реформирования в 1860-х гг. судопроизводства, самоуправлении социальных и религиозных групп, структуре судебно-правовых органов на Северном Кавказе можно найти в исторических исследованиях18. Задача историков заключается в том,
на государственный и общественный быт. Пг., 1915; Виленский Б.В. Подготовка судебной реформы от 20 ноября 1864 года в России. Саратов, 1963; Ефремова Н.Н. Судебные реформы в России: преемственность и обновление // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М., 1996; Белковец Л.П., Белковец В.В. Судебная реформа 1864 г. в России. Новосибирск, 1999, и др.
16 Систематический указатель русской литературы по
гражданскому праву / Сост.: А.Ф. Поворинский. 2-е изд., перераб. и доп.
СПб.: Ред. комис. по составлению гражд. уложения, 1904. — 1050 с.
17 Тахаки К. К переосмыслению судебной реформы 1864 года //
Новый мир истории России. М., 2001. С. 41.
18 См., например: Кавказская губерния во время А.П. Ермолова с
1816 г. по 1824 г. // Ставропольские губернские ведомости. 1886. № 27-
чтобы извлечь информацию, проанализировать ее, и, обобщив, изложить историю эволюции в условиях Судебной реформы 1864 г. правовой системы на Северном Кавказе, причем во всех ее аспектах и особенностях .
5jC 5jt 5jC
Характерной чертой досоветского периода исторических исследований особенностей развития и реформирования судебно-правовых структур на Северном Кавказе была практическая направленность исследований: изучение истории региона, быта, морали, нравов, поведения горских народов, с целью интеграции последних в государственную (в т.ч. и правовую) систему России. Изучение правовых традиций последних являлось обязательным элементом политики российской администрации (особенно — в условиях реформирования управленческих структур), и Северный Кавказ — не исключение20.
30; Магомадов P.M. Адаты дагестанских горцев как исторический источник. М., 1960; Мальман А.Ш. Судебная реформа 1864 г. и ее осуществление в Азербайджане // Ученые записки Азербайджанского университета им.С.М. Кирова. Баку, 1965. Т. 3; Крикунов В.П. Очерки социально-экономического развития Дона и Северного Кавказа в 60-90 годах XIX в. Грозный, 1973; Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии (конец XVII - начало XX века). Нальчик, 1995, и др.
19 Педан С. А., Пиджаков А. Ю., Виноградов Н. А. Судебные
реформы в России второй половины XIX — XX вв. (Историко-правовое
исследование). СПб., 2005. С. 3.
20 См.: Ардасенов А. Переходное состояние горцев Северного
Кавказа. Тифлис, 1896; Ковалевский М.М. Поземельные и сословные
Еще в конце XVIII - начале XIX вв. русское правительство организует научные экспедиции на Кавказ, которыми руководят известные в Западной Европе и России ученые-географы и естествоиспытатели И.А. Гюльденштедт21, СМ. Броневский22| И. Бларамберг23 и А. Берже24; результатом последних явились труды, в которых исследователи акцентировали свое внимание на особенностях общественных традиций местных народов, на изучении влияния ислама на общество.
Важным направлением оставалось изучение военных аспектов (исследования Н.Ф. Дубровина , В.Л. Потто , Р.А. Фадеева ), т.к. исследования эти содержат не только описание военных действий, но и процесса распространения на Северном Кавказе различных аспектов
отношения у горцев Северного Кавказа // Русская мысль. 1883. Кн. 12; и
др.
См.: Географическое и стратегическое описание Грузии и Кавказа из путешествия господина академика Гюльденштедта И.А. через Россию по Кавказским горам в 1768-1773 гг. СПб., 1809.
22 См.: Броневский СМ. Новейшие географические и исторические
известия о Кавказе. М., 1823.
23 См.: Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.
24 См.: Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе.
Тифлис, 1858. (См., также: Берже А. «Прикаспийский край» // РГВИА.
Ф. 644. Оп. 1. Д. 117. Л. 43 - 44 об.)
См.: Дубровина Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. Т. П.
См.: Потто В.Л. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и биографиях. СПб., 1886.
См.: Фадеев Р.А. 60 дет Кавказской войны. Собр. соч. в 6-ти т. СПб.. 1889. Т. 1.
российской государственности, дают характеристику государственным и политическим деятелям, представляющим как центральную, так и местную администрации.
Исследователи истории «освоения» Кавказа подчеркивали «цивилизаторскую миссию» русской политики на Кавказе. Например, в работе известного кавказоведа С.Эсадзе взаимоотношения местного населения и российской власти (в том числе судебно-правовых структур), роль мусульманских обществ в христианском государстве, структура и принципы деятельности суда, и ряд других вопросов исследовались исключительно на документах Кавказского наместничества, Собственной его императорского величества канцелярии, Государственного Совета , что предопределяло общие выводы, оправдывающие, в том числе силовые методы при «освоении» Северного Кавказа.
Другой аспект исследований - изучение роли в крае казачества, считавшегося одним из главных проводников государственной политики на Северном Кавказе (исследования П.П. Короленко29, И.Д. Попко30 и
См.: Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. Ч. 1-2.
См.: Короленко П.П. Кубанские казаки. Материалы для истории Кубанского казачьего войска. Кубанский сборник. Екатериноград, 1894; Черноморцы. (Приложение XXI Атаманы бывшего Черноморского ныне Кубанского казачьего войска). Кубанский сборник. Т. 2. Екатериноград, 1891.
30 См.: Попко И.Д. Черноморские казаки в их военном и гражданском быту. СПб., 1858; Терские казаки со стародавних времен. Исторический очерк. Вып. 1. Губернское войско. СПб., 1880.
Ф.А. Щербины ). Считая безусловным право самодержавия на территории Северного Кавказа, эти авторы подчеркивали законность казачьих прав в регионе, оправдывая притеснения, в том числе и в правовой среде, коренного населения.
В конце XIX в. появляются работы действительного члена Ставропольского статистического комитета И.В.Бентковского , который опубликовал немало очень серьезных исследований, посвященных различным вопросам деятельности Кавказской администрации — в
См.: Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатериноград, 1910. Т. 1-2.
См.: Бентковский И.В. Наша колонизация на Северном Кавказе до учреждения и открытия Кавказской губернии в 1785 г. // Ставропольские губ. ведомости. 1876. № 34; Заселение Черномории с 1792 по 1825 г. Екатеринодар, 1880; Заштатный город Святого Креста (Карабаглы): Монографический очерк И.Бентковского // Ставропольские губернские ведомости. 1878. № 46-50, 52; Материалы для истории образования бывшего Кавказского линейного ныне Терского казачьего войска (Карабаглы): Монографический очерк И.Бентковского // Ставропольские губернские ведомости. 1880. № 2; Материалы для истории Северного Кавказа: Город Ставрополь (Карабаглы): Монографический очерк И.Бентковского // Ставропольские губернские ведомости. 1879. № 22; Материалы для статистики экономического состояния Ставропольской губернии в 1785 году // Ставропольские губернские ведомости. 1875. № 28-42; Кавказская губерния во время А.П. Ермолова с 1816 г. по 1824 г. // Ставропольские губернские ведомости. 1886. № 27-30; Кавказская губерния до преобразования в область 1804-1824 гг. // Ставропольские губернские ведомости. 1887. № 12-16. 18-20,26-27.
целом, и местных властей — в частности. Работы его отличаются глубоким критическим анализом заявленной темы.
Председатель статистического комитета Кубанской области Е.Д. Фелицин — автор не только ряда важных работ по различным аспектам истории казачества33, но и публикаций архивных материалов34, в которых содержатся сведения об особенностях ментальносте кавказских народов, их традиций, и влияния последних на особенности взаимоотношений в обществе, на решение социально-конфликтных ситуаций.
Важнейшим направлением административной политики на Кавказе во второй половине XIX в. (во время подготовки и проведения Судебной реформы 1864 г.) оставалось внедрение судебно-правовой системы, поскольку судопроизводство оставалось важнейшей составной частью деятельности государства, как и законы, составляющие его основу. В связи с этим, необходимо было иметь представление об обычном праве горцев, т.е. того комплекса правовых норм (адате), по которым народы Северного Кавказа жили уже не одно столетие. Однако трудность состояла в том, что нормы адата из-за отсутствия письменности у местных народов, не всегда были фиксировались полностью . Попытка собрать и систематизировать адаты была
См.: Фелицин Е.Д. Краткий очерк заселения Кубанской области // Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Тифлис, 1884-1885. Т. 8. 34 См.: Кубанские (войсковые) областные ведомости. 1889-1900.
См. об этом: Хашаев Х.М. Предисловие // Памятники обычного права Дагестана. XVII-XIX вв. Архивные материалы. М., 1965. С. 3.
предпринята известными российскими юристами Ф.И.Леонтовичем и М.М.Ковалевским . В их работах освещались вопросы формирования систем права народов Северного Кавказа, описывались отдельные памятники права, обобщалось содержание последних, обосновывались обобщения и выводы об актуальности обычного права. Так, Ф.И. Леонтович, систематизируя в своем труде «Адаты кавказских горцев» данные об обычном праве, подчеркивал: адаты «...дают возможности для ближайшего ознакомления с правовым бытом народов и для "сравнительного правоведения"»38. Ученый видел в адатах как практические, так и научные, теоретические возможности «выяснения общих коренных законов развития правовых идей и институтов»39 и предпосылки менее болезненного включения Северного Кавказа в общероссийскую правовую систему.
Серьезная исследовательская работа была проделана и М.М.Ковалевским, им же был исследован ряд памятников права и описаны адаты40. Ковалевский ввел в научный оборот термин
См.: Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. Т. 1. С. 437.
См.: Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 1-2; Ковалевский М.М. В горских обществах Кабарды // Вестник Европы. 1884. Т. 2. Кн. 4. С. 573; Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа // Русская мысль. 1883. Кн. 12. С. 138.
См.: Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1868. С. 36.
39 Там же.
40 Большой интерес представляют' работы М.М.Ковалевского:
«Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения
«кавказское право», от которого зависела внутренняя политика России на Кавказе во второй половине XIX в. — начале XX в.41. Благодаря Ковалевскому сложилось целое научное направление — так называемое «сравнительное правоведение», главная цель которого — выявить сходство и различие правовых систем тех или иных народов с учетом всех аспектов, на основании которых могло развиваться общероссийское законодательство42.
В трудах Ковалевского и Леонтовича разрабатывалась и тема о существовании на Северном Кавказе особых систем права и их сосуществования: Леонтович описал взаимовлияние, взаимодействие и сосуществование адата, шариата и российского права, и обосновал идею правового плюрализма, а Ковалевский анализировал правовые явления того времени с позиций и европейской, и российской, и кавказской цивилизаций, стремясь провести параллели в развитии идей права.
Однако, некоторые современные исследователи отмечают, другие -считают, что изложение принципов, норм адата и шариата в трудах Ковалевского сопровождается слабым концептуальным подходом, обеспечены малым количеством конкретных доводов43.
Проводившиеся в 1860-х гг. на Северном Кавказе реформы стали предметом научных исследований буквально в то же самое время.
истории права» (М., 1880), «Первобытное право» (М., 1886), «Современный обычай и древний закон» (М., 1890. Т. 1-2.), «Закон и обычай на Кавказе» (М., 1890. Т. 1-2.).
41 См.: Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон.
М., 1890. Т. 1.С. 4.
42 См.: Мисроков З.Х. Адат и шариат в российской правовой
системе: Исторические судьбы юридического плюрализма на Северном
Кавказе. М, 2002.
43 Мисроков З.Х. Указ.соч. С. 7-8.
Фактический материал, посвященный проблемам обычного права, представлен в работе А.В.Комарова4 ; основательному анализу систему судопроизводства Северного Кавказа подверг Н.Ф.Грабовский, чьи исследования посвящены проблемам состояние правопорядка в регионе накануне Судебной реформы и в ходе ее реализации45. Анализируя природу уголовных преступлений, автор, пришел к выводу о несовместимости юридических понятий и норм российского законодательства с традициями, нравами и образом жизни коренного населения46. Известный на Северном Кавказе политический и общественный деятель, просветитель А. Ардасенов, базируясь на собственных впечатлениях, давал оптимистическую оценку вхождению народов региона в состав Российской империи, и реформам 1860-х гг. в частности, и изменениям в социально-политической жизни народов Северного Кавказа вообще47.
В двухтомном труде С. Эсадзе «Историческая записка об управлении Кавказом» прослеживался генезис государственного управления, находящийся в зависимости от внутренних политических и социально-экономических условий, сложившихся как в России, так и на
См.: Комаров А.В. Адаты и судопроизводство по ним // Сборник сведений о кавказских горцах. (ССКГ.) Вып.1. Тифлис, 1868.
45 См.: Грабовский Н.Ф. Экономическое положение бывших
зависимых сословий Кабардинского округа // Сборник сведений о
кавказских горцах. 1869. Вып. 11; Его же. Очерк суда и уголовных
преступлений в Кабардинском округе // ССКГ. 1870. Вып. 4.
46 См, также: Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и
борьба за ее независимость // ССКГ. 1876. Вып. 9.
47 См.: Ардасенов А. Переходное состояние горцев Северного
Кавказа. Тифлис, 1896.
Кавказе к середине 1860-х гг. ь С.Эсадзе акцентировал внимание на так называемой «военно-народной системе», как на результате тех внутренних условий, которые сложились на Кавказе в XIX в., а также на процессе централизации местного управления, и на изменениях структуры государственных учреждений в регионе.
Подводя итог дореволюционному периоду исторических
исследований, необходимо отметить, что большинство работ
отличались наличием богатого фактографического материала, интереснейших документов и личных наблюдений. Большинства исследователей — вполне объективны в своих выводах и обобщениях, что только придает вес их научным разработкам. Благодаря этим работам были заложены основы для «подготовки ученых из среды горцев, которые уже к концу XIX века внесли свой вклад в историческую науку о Кавказе»49.
В советской исследовательской литературе по сути отсутствует разбор особенностей проведения Судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе50. Советская историческая наука развивалась по-иному, чем дореволюционная, пути: советской историографии «пришлось» переосмысливать процесс включения северо-кавказских
См.: Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907. Ч. 1—2.
49 Малахова Г.Н. Становление и развитие российского
государственного управления на Северном Кавказе в XVIII-XIX вв.:
автореф... д.и.н. М., 2001. С. 15-16.
50 См.: Абазатов М. О вреде пережитков шариата и адата в Чечено-
Ингушетии и путях их преодоления. Грозный, 1963; Карачайлы И.
Борьба против горских адатов — борьба за социализм // Революция и
горец. Ростов-на-Дону. 1932. № 8-9.
территорий и проведение в крае Великих реформ на основе марксистского подхода к проблемам прошлого.
Справедливости ради отметим, что пока не ожесточился цензурно-идеологический контроль относительно исторических исследований, маститые исследователи относились к марксизму скорее как к абстрактной схеме (см., например, работы М.Н.Покровского и Г.А.Кокиева51), а не как к научной методологии.
Но уже в конце 1920-х гг., когда полностью утверждается так называемый «классовый подход», Кавказскую войну и последовавшие затем события, связанные с Великими реформами 1860-х гг. рассматривали принципиально как «национально-освободительную борьбу против колониального гнета царизма, соединенную с антифеодальным протестом против местной знати». Внимание акцентировалось на «классовых противоречиях» внутри местных горских обществ; противоборствующие стороны характеризуются по классовому признаку: эксплуатируемые классы выступают против своих эксплуататоров52.
См.: Покровский М.Н. Завоевание Кавказа // Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М.. 1923; Кокиев Г.А. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе // Революция и горец. 1429. № 5 (7).
См.: Покровский Н. Мюридизм у власти // Историк-марксист. 1934. № 2; Петрушевский И.П. Джоро-бедоканские вольные общества в первой трети XIX столетия. Тифлис, 1934; Скитский Б.В. К вопросу о феодализме в Дигории. Орджоникидзе, 1933; Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1940; Магомедов P.M. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. Махачкала, 1939.
Только в некоторых работах отсутствует откровенно идеологическое отношение к истории вообще,' и — Северного Кавказа в частности . В 1920-х гг. «продолжателем» традиций досоветского времени оставался известный историк и правовед А.М.Ладыженский. Он продолжал изучать документальный материал, посвященный особенностям проведения Судебной реформы 1864 г. на Северном Кавказе в рамках развития там же обычного права54.
В 1930-1940-е гг. появляются две-три работы, посвященные изучению административной и судебно-правовой системы управления Кавказом . В них отстаивалась идея о том, что политика русского правительства на Кавказе в 1860-х гг. проводилась в «интересах первоначального накопления капитала». Этот подход отвечал марксистской схеме толкования истории (в том числе и ее историко-правовых аспектов), и представление о Северном Кавказе, как о колониальном придатке империи надолго осталось в научном мире.
Для второй половины 1950 — начала 1980-х гг. характерным стало обращение историков к прошлому отдельных территорий Северного Кавказа. Были несколько скорректированы (особенно во время общественной «оттепели») идеологические подходы к исследованию
Балынин А. Социально-экономическое состояние нагорной Чечни // О тех, кого называли абреками. Грозный, 1927; Ошаев X. Очерки начала революционного движения в Чечне. Грозный, 1927.
54 См. Ладыженский A.M. К вопросу об исследовании обычного
права народов Северного Кавказа // Бюллетень Северо-Кавказского бюро
краеведения. Ростов-на-Дону, 1926. № 3.
55 См.: Драбкина Е.Н. Национальный и колониальные вопросы в
царской России. М., 1930; Лихницкий Н. Колониальное развитие горских
народов. // Труды Кубанского педагогического института. Краснодар,
1930. Т. 1.С. 69-73.
истории Северного Кавказа. Тезис о «коварной колонизаторской
политике царского правительства» уступил место определению и
характеристикам отношений между Россией и Кавказом, как дружеских,
основанных на «классовой солидарности, взаимном хозяйственном,
культурном, бытовом общении, и т.д.». Это было заметно по
монографиям и статьям Н.И.Стащука, Б.А.Голобуцкого, А.В.Фадеева,
Т.Х.Кумыкова, С.А.Чекменева, В.Н.Невской, М.М.Блиева,
Р.С.Мулукаева56. В этих исследованиях наряду с анализом социально-экономического развития региона, российской колонизаторской политики на Северном Кавказе, рассматриваются последствия «включения» народов Северного Кавказа в общественную и государственную жизнь России, в том числе и судебно-правовое поле. Эти аспекты затрагивались в работах историков, этнографов, правоведов
См.: Сташук Н.И. Заселение Ставрополья в конце XVIII в. и в первой половине XIX в. // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 4. Ставрополь, 1952. С. 137; Голобуцкий Б.А. Черноморское казачество. Киев, 1956; Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России // История СССР. 1959. № 6; Его же. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М.. 1957; Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. Нальчик, 1956; Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII и в первой половине XIX в. Пятигорск, 1967; Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (дореформенный период). Черкесск, 1960; Ее же: Карачай в дореформенный период. Ставрополь, 1964; Блиев М.М. Pvccko-осетинские отношения. 40-е XVIII в 30-е XIX вв. Орджоникидзе, 1970; Мулукаев Р.С. Развитие советской государственности в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1958.
М.О.Косвена , С.Ш.Гаджиевой , А.М.Ладыженского,
Р.М.Магомедова59, Х.-М.О.Хашаева60, А.С.Омарова61 и других. Основным положением всех эти исследований выступает формула о прогрессивности самого факта присоединения северо-кавказских народов России, причем с позиции «внутриполитического развития». Отличительными аспектом этих исследований явилось и желание авторов акцентировать внимание на «раскрытие роли» российского права в судьбах народов Кавказа, а также отрицание какого-либо влияния на социальные процессы со стороны российской администрации62, что было не всегда доказано.
См.: Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. М., 1961.
См.: Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961.
59 См.: Магомедов P.M. Общественно-экономический и
политический строй Дагестана в XVIII — начале XIX вв. Махачкала,
1957; Его же. Адаты Дагестанских горцев как исторический источник.
М., 1960; Его же. Дагестан. Исторические этюды. Махачкала, 1971.
Вып.1.
60 См.: Хашаев Х.-М.О. Общественный строй Дагестана в XIX
веке. М., 1961.
61 См.: Омаров А.С. Из истории права народов Дагестана.
Махачкала, 1968.
См.: Виноградов В.Б. Россия и Северный Кавказ, (обзор литературы за 1971-1975 гг.) // История СССР. 1977. № 3. С. 158-166; Гаджиев В.Г. Из истории великой дружбы // Вспомогательные исторические дисциплины. 1975. Вып. 3; Гриценко Н.Т. Истоки дружбы (из истории экономических и культурных связей и дружбы чеченского и ингушского народов с великим русским народом и народами Кавказа). Грозный, 1975.
Фрагментарные сведения о Судебной реформе 1864 г., адатах, мусульманском праве можно почерпнуть в работах Н.А.Смирнова, М.В.Покровского, Е.Н.Кушевой, С.К.Бушуева, Т.Х.Кумыкова, В.ПКрикунова, Ю.В.Хоруева, Л.И.Бабич63, увидевших свет в 1950 -второй половине 1980-х гг. Но вопросы эти выполняли в трудах исследователях лишь вспомогательную функцию, потому было невозможно сложить общее представление об эволюции права. Комплексный анализ таких феноменов как адат и шариат в рамках реализации идей Судебной реформы 1864 г. на Кавказе, так и не стал в этот период предметом специальных исследований. Исключение составляет исследование О.И. Чистякова, где обычное право рассматривалось, как составная часть права вообще64.
И все же, 1950 — первую половину 1980-х гг. можно рассматривать как период накопления исторических знаний как по истории социально-
См.: Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958; Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII — пер. пол. XIX вв. Социально-экономические очерки. Краснодар, 1989; Кушева Е.Ж. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. 2-я пол. XV — 30 гг. XVIII вв. М., 1963; Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70 гг. XIX в.). М., 1955; Кумыков Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во всероссийский рынок в XIX в. Нальчик, 1962; Крикунов В.П. Очерки социально-экономического развития Дона и Северного Кавказа в 60-90 годах XIX в. Грозный, 1973; Хоруев Ю.В. Классовая борьба крестьян Терской области на рубеже XIX — XX вв. Орджоникидзе, 1978; Невская В.П. Социально-экономическое, политическое, культурное развитие народов Карачаево-Черкессии (1790-1917). Ростов-на-Дону, 1985.
64 См.: Чистяков О.И. Становление Российской Федерации. М., 1966.
политического реформирования России (реформы 1860-х гг.), так и по осуществлению реформ в отдельно взятом регионе, в том числе и по всему Северному Кавказу.
Для второй половины 1980-х гг. характерна осторожная либерализация исторических исследований. Например, в обобщающих работах Н.П. Ерошкина охарактеризованы принципы становления административного управления и его характерные черты: «особенное» административно-территориальное деление; наличие специфических, нередко свойственных только для определенной территории, учреждений и должностных лиц; слияние функций внешнего гражданского управления, административных, полицейских, финансовых и судебных учреждений в одной структуре; привлечение местной элиты к управлению. Все это в полной мере относится и к Северному Кавказу65, к судебно-правовым аспектам развития государства.
В конце 1980-х — начале 1990-х гг. появляется ряд достаточно новаторский исследований судебно-правовой системы, развивающейся и реформируемой в рамках структур государственного управления. Это работы З.М. Блиевой, Э.Д. Мужухоевой, А.И. Омарова, М.М. Шумилова, Г.Н. Малаховой, Ж.А. Калмыкова66, в которых анализируются
См.: Ерошкин Н.П. Историография и источниковедение истории государственных учреждений и общественных организаций СССР. М., 1984.
66 См.: Блиева З.М. Система управления на Северном Кавказе в конце XVIII — первой трети XIX вв. Владикавказ, 1992; Мужухоева Э.Д. Административная политика царизма в Чечено-Ингушетии во второй половине XIX — начале XX вв.: автореф... к.и.н. Грозный, 1989; Омаров А.И. Административно-колониальная политика царизма на Северно-Восточном Кавказе в XIX в. Махачкала, 1993; Шумилов М.М. Местное
особенности структуры судебно-правовых учреждений во второй половине XIX в., их развитие в зависимости от конкретной внешней и внутренней политической обстановки, от российской политико-государственной системы и ее реформирования, от социально-экономического уровня развития Северного Кавказа. Несмотря на несомненную ценность указанных работ, они не воссоздают картину в целом по Северному Кавказу. В этих очень серьезных и глубоких исследованиях интересующие нас аспекты представлены достаточно узко, поскольку изучение сочетания общероссийского права и норм традиционного урегулирования отношений в обществе проводилось без учета особенностей эволюции российского правового поля; т.е. данной проблемой занимались этнографы, юристы или журналисты, а не историки.
В постсоветское время интерес к межнациональным проблемам заметно стимулировал и внимание к историко-правовым аспектам, в том числе и в рамках северокавказских традиций. И это не случайно, т.к. Кавказ всегда оставался и остается зоной конфликтности, а в условиях социально-экономической нестабильности процессы дестабилизации лишь усиливаются и могут обернуться всплеском стихийного бунта. В этой ситуации одним из консолидирующих факторов являлась бы ставка на изучение и учет культуры права, своеобразия юридических традиций при реформировании как отдельных аспектов, так и всей судебно-правовой системы. История Судебной реформы 1864 г. показала, что традиционные системы права как в конце XIX в., так и сегодня
управление и центральная власть в России в 50 — начале 80-х гг. XIX в. М.. 1991; Малахова Г.И. Становление Российской администрации на Северном Кавказе в конце XVIII -первой половине XIX в.: М.Пятигорск, 1999; Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии (конец XVII — начало XX века). Нальчик, 1995.
сохраняют свой потенциал, который проявляется наряду, а иногда и в противовес правовым актам. «Феномен права безмерно политизирован и утрачивает в результате рациональной институционализации черты этнической, религиозной и моральной определенности» , результатом чего выступает обезличивание систем права как в национальном, так и в религиозном, и нравственном отношениях68.
В конце 1990-х - 2000-х гг. произошел всплеск интереса как к реализации Судебной реформы 1864 г. в регионах, так и к истории обычному права. Г.В.Мальцев и Д.Ю.Шапсугов обоснованно предложили считать, например, обычное право не как атавизм, а как фактор постоянного правового общественного развития , что не могло не сказаться на соотношении северо-кавказских традиций и общероссийского права.
Особое место в исследовании вопроса о сущности мусульманского права и необходимости учитывать его особенности при реформировании судебно-правовых отношений занимают исследования Л.Р.Сюкияйнена. Им выработана схема анализа религиозного права, содержащая указание
Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право и его роль в правовом развитии общества // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 250; Их же. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 3.
68 Мисроков З.Х. Указ. соч. С. 6; Национальная политика России:
история и современность. М., 1997.
69 См.: Шапсугов Д.Ю. Обычное право и его роль в правовом
развитии общества // Обычное право в России: проблемы теории,
истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999; Мальцев Г.В. Очерк теории
обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории,
истории и практики. Ростов-на-Дону. 1999.
на необходимость осмысления круга вопросов, которые остаются актуальными и поныне70. Л.Л.Хоперская отмечает, что «введение системы двойного российско-кавказского управления учитывало менталитет кавказского населения, большинство которого воспитывалось в традициях полиюридизма (одновременного подчинения нормам адата и шариата, законам империи). Введение империей [во время проведения реформ 1860-х гг. - А.С.] правовых форм взаимодействия с горскими народами, по существу, явилось признанием того факта, что они стали не только объектом силового воздействия со стороны России, но и субъектом ее внутриполитической жизни» .
Среди новейших исследований выделяются работы
О.В.Бобровникова, А.С.Кондрашевой и З.Х.Мисрокова . Предметом их
См.: Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М., 1986; Его же. Шариат и мусульманско-правовая культура. М., 1997; Его же. Мусульманско-правовая культура и ее актуальность для России // История ислама в России. М., 2000.
71 Хоперская Л.Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказ. Ростов-на-Дону, 1997. С. 35.
Бобровников В.О. Судебная реформа и обычное право в Дагестане (1860-1917) // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999; Его же. Военно-народное управление в Дагестане и Чечне: история и современность // Россия и Кавказ сквозь два столетия. [Исторические чтения.] / Сост. и подг. изд.' Г.Г.Лисицына и Я.А.Гордин. СПб., 2001; Его же. Ишкиль в Дагестане XVII-XIX вв.: обычай или преступление на южных границах Российской империи? // Восток. 2006. № 2; Его же. Изобретение исламских традиций в дагестанском колхозе // Расы и народы. М.: Наука, 2006. Вып. 31; Его же. Вакф в Дагестане: из вчерашнего дня в завтрашний? // Кавказский сборник. Т. 3 (35). М., 2006; Его же. Этнография ислама на Кавказе //
исследований является исторический анализ закономерностей использования адата и шариата народов Северного Кавказа, представляющего собой феномен правовой системы в условиях проведения Судебной реформы 1864 г., а также в условиях советского строя и новейшего времени73.
Завершая историографический обзор, отметим, что в своем развитии исследования Судебно реформы 1864 г., истории взаимодействия российского судопроизводства и обычного права в условиях реформирования всей судебной системы России во второй половине 1860-х гг. и «включения» в последнюю северокавказского региона прошли ряд периодов, каждый из которых, освещал интересующую нас проблему под углом господствующей в данный
Этнографическое обозрение. Тема номера: Этнография ислама на Кавказе. 2006, № 2; Его же. «Малый Дагестан» под Стамбулом: дагестанские суфии и святые места в Турции // Turcica et ottomanica. Сборник статей к 70-летию профессора М.С. Мейера. М.: Восточная литература, 2006; Его же. «С того, кто взял ишкиль...» Документы рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского НЦ РАН о кавказском адате: ишкиль в Дагестане XVII— XIX вв. // Отечественные архивы. 2006. № 5. С. 85-99; Его же. Мусульмане Северного Кавказа: Обычай. Право. Насилие: Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М.: Институт востоковедения, 2002; Его же. Суд по адату в дореволюционном Дагестане (1860-1917) // Этнографическое обозрение. 1999. № 2. Кондрашева А.С. К проблеме соотношения обычноправовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кавказа // Обычное право и правовой плюрализм. М., 1999; Мисроков З.Х. Адат и Шариат в Российской правовой системе. М., 2002. 73 Мисроков З.Х. Указ. соч. С. 6.
период заданной государством установки . Проблема комплексного подхода к анализу правового строительства в 1860-х гг. на Кавказе до сих пор не решена . Аспекты исторической эволюции и реформирования судебно-правовой системы на Северном Кавказе во второй половине XIX в. длительное время оставались вне исследовательского поля, как по объективным, так и субъективным обстоятельствам. Они оставались «неактуальными», а порой — не подлежащими исследованию, «запретными» для всесторонней исследовательской разработки . Изучение всего комплекса заявленных проблем возможно только в связке с уяснением причин возрождения ислама на Кавказе и необходимостью исследования воздействия шариата на общественные отношения
Объектом исследования является судебно-правовая система, созданная в результате судебной реформы 1864 г. как нормативный, ценностный регулятор общественных отношений и действующая на территориях Северного Кавказа много лет. Особое внимание уделено сосуществованию в рамках общероссийского обычного и мусульманского прав горских народов, процессу интеграции полиэтничного и поликонфессионального Северного Кавказа в систему российского правового поля начиная со второй половины 1860-х гг.
Предмет исследования — процессы, характеризующие правовое развитие Северного Кавказа и раскрывающие как общие, так и специфические закономерности формирования и развития правовой культуры горских народов в условиях подготовки и проведения Судебной реформы 1864 г.
Российский Кавказ. Книга для политиков. М., 2007. См. об этом также: Малахова Г.Н. Указ. соч. С. 24. Исмаилов М.А. Формирование и развитие... С. 3.
Целью диссертационного исследования является исторический анализ развития общероссийской правовой системы на территориях Северного Кавказа во второй половине XIX в. и выявление особенностей правового регулирования взаимоотношений в северокавказском обществе данного периода.
Для достижения указанной цели исследования диссертантом поставлены следующие задачи:
рассмотреть особенности, тенденции и закономерности, характеризующие традиционную судебную систему, действующую на территориях Северном Кавказе;
раскрыть историческую сущность содержания Судебной реформы 1864 г. в среде горских народов;
- определить закономерности политико-правового развития и
нормативно-правовой системы Северного Кавказа во время проведения
Судебной реформы;
- выявить особенности и результаты взаимовлияния российского
права и обычного права северо-кавказского общества во второй
половине XIX в.
Источниковая база. При написании диссертации был использован широкий круг неопубликованных и опубликованных документальных источников.
Неопубликованные документы извлечены нами из Российского государственного архива древних актов (РГАДА) - Ф. 23. Кавказские дела; Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) - Ф. 482. Военные действия на Кавказе и документы по истории народов Кавказа, Ф. 644. Военная канцелярия при военном губернаторе Терской области, Ф. 1058. Кавказское линейное казачье войско, Ф. 1123. Военно-окружной совет, Ф. 1329. Терское казачье войско. Ф. 13454. Военное управление на Кавказской линии и Черномории; Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).
Хранящиеся в архивных фондах законодательные акты, делопроизводственная документация, «описания» различных горских областей, прав и систем управления, статистические данные, отчеты, и проч. Документальные материалы дают возможность очень глубоко исследовать особенности истории Судебной реформы 1864 г.
Из делопроизводственных материалов использовались несколько видов документов (отчеты судебных мест, отзывы судебных деятелей о ходе реформы, материалы ревизий, деловая переписка, реальные уголовные и гражданские дела). Фактически все они прежде не публиковались и вводятся в научный оборот впервые. Много разноплановой информации дали отзывы судебных деятелей о ходе судебной реформы в регионе и материалы ревизий: отношение населения к суду, уровень профессионализма мировых судей и судебных следователей.
Изучение деловой переписки позволило установить механизм функционирования судебного ведомства. Также были выявлены и те проблемы, которые возникали в процессе работы судов на местах.
Определить, как планировалось осуществление Судебной реформы 1864 г., а также выбор пути ее реализации позволяют материалы, связанные с разработкой нормативных актов. Их сравнение с нормативными актами и делопроизводственными материалами дает возможность оценить последовательность правительственной политики.
Опубликованные документы представлены, во-первых, «всеподданнейшими отчетами наместников кавказских и главнокомандующего Кавказской армией, в которых отражены наиважнейшие аспекты социально-политической ситуации в регионе в изучаемый период; во-вторых, информационными документальными сборниками, в которых представлены циркуляры и инструкции, сведения о содержании гражданских и военных законов и постановлений; в-третьих, изданиями, в которых изложены различные аспекты
демографической, религиозной и социальной жизни населения Северного Кавказа77.
Временное Положение о мерах для удержания туземного населения Терской области от хищничества и в особенности от всяких насилий против лиц нетуземного происхождения. 30 сент. 1894 года // Терский календарь на 1896 год. Владикавказ, 1895. Вып. V; Всеподданнейший отчет по главному управлению Наместника Кавказского за первое десятилетие управления Кавказским и Закавказским краем его и Великим князем Михаилом Николаевичем. 6.XII-1862 - 6.ХП-1872. Тифлис, 1873; Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказской армией по военно-народному управлению за 1863-1869 гг. СПб., 1870; Журналы соединенных департаментов законов и гражданских дел Государственного Совета 1861 - 1864, 1876 - 1879 гг., 1890-1892 гг., 1896- 1899 гг.; Заключение Особой комиссии Министерства юстиции по сведениям, собранным в 32 губерниях судебно-статистических сведений Судебных Уставов от 20 ноября 1864 года. - СПб., 1880; Замечания о развитии основных положений преобразования Судебной части в России. СПб., 1863. Ч. 1-6; Замечания практиков на работы Комиссии о введении в действие Судебного преобразования. Б.м., б.г. Ч. 1-2; Материалы по судебным преобразованиям в России: В 74 томах. Сост. СИ. Зарудный. СПб., 1860 - 1866; О передаче дел по строительству и эксплуатации железных дорог в Закавказском крае в ведение Комитета министров. СПб., 1864; Основные положения преобразования судебной части в России. Высочайше утвержденные в 29 день сентября 1862 г. С присоединением краткого обзора исторического хода судопроизводства от начала Руси до настоящего времени и биографией политической жизни графа Сперанского. М., 1863; Отчет по Главному управлению наместника Кавказского за 1862-1872 гг. Тифлис. 1873; Отчеты Государственного
Совета за 1864 - 1866 гг., 1876-1885 гг., 1887-1894 гг., 1894-1900 гг.; Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв. / Сост. Х.-М.О. Хашаев. М., 1965; Полное собрание законов Российской империи. Собрание I. Т. 4, 9,10, 21, 22, 24, 25, 28, 30, 40; Полное собрание законов Российской империи. Собрание II: Т. 5, 7, 9, 10, 12, 16, 22, 23, 25, 28, 29, 30, 39, 45, 47, 52, 53-57; Положение о Главном управлении наместника кавказского. СПб., 1858; Положение о применении судебных уставов 20 ноября 1864 г. к Кавказскому краю. СПб., 1866; Полное собрание законов Российской империи. Собрание III. Т. 1-19, 21, 24, 26; Правила об устройстве судебной части о производстве судебных дел. СПб., 1909; Россия. Государственный Совет. Журнал соединенных департаментов законов и гражданских дел Государственного Совета о преобразовании судебной части в России. СПб., 1862; Россия. Государственный Совет. Мнение Государственного Совета об изменении и дополнении статей Свода законов, касающихся судопроизводства и делопроизводства в нынешних судебных местах. СПб., 1865; Россия. Законы и постановления. Основные положения преобразования судебной части в России (проект). Б.м., 1862; Россия. Законы и постановления. Узаконения, изданные в пояснение к судебным уставам 20 ноября 1864 г. Б.м., б.г.; Россия. Синод. Обер-прокурор. Докладная записка юрисконсульта при синодальном обер-прокуроре о соображениях, на основании когда подлежало бы составить для духовных установлений Инструкцию по поводу судебных уставов. 20.11.1864. СПб., 1865; Сборник циркуляров и инструкций министерства юстиции. СПб., 1878; Свод военных постановлений за 1838 - 1855 гг.: В 2-х кн. СПб., 1857; Свод законов Российской империи. 1833. Т.10, 11, 15, 17; 1892. Т. 9, 11, 14, 15, 16; Свод замечаний и предположений о развитии основных положений судебной части в России. СПб., 1863; Собрание узаконений и распоряжений правительствующего Сената за 1870 - 1874, 1878, 1892 -
Очень важными в процессе изучения темы оказались справочные издания: адрес-календари и памятные книжки. Их использование помогло выяснить уровень доступности судебной власти для населения и обратную связь78.
Проведение Судебной реформы 1864 г., в т.ч. и на Кавказе активно освещалась многими периодическими изданиями, в том числе как юридическими («Судебный вестник», «Журнал министерства юстиции», «Юридический вестник»), так и общественно-политическими («Голос», «Дело», «Отечественные записки»). Особая ценность прессы состояла в том, что периодическая печать оперативно реагировала на проблемы, возникающие в ходе проведения судебной реформы и деятельности судебной системы (недостаточно высокий уровень образования судебных деятелей, медлительность судопроизводства, проблема авторитета мировых судей в обществе и др.)
1894, 1898 гг.; Судебные Уставы от 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. СПб., 1897. Т. 1-4; Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изъяснением статей законов, на которые содержится в уставах ссылки. СПб., 1866; Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. СПб., 1867. Ч. 1-5; Судоустройство и уголовный процесс России 1864 г. Сборник нормативных актов. Воронеж, 1997; Указатель к высочайше утвержденным 20.11.1864 уставом судоустройства и судопроизводства. СПб., 1867; Учреждение Управления Кавказского и Закавказского края. СПб, 1876.
78 См., например: Терский календарь на 1895 год. Владикавказ, 1894. Вып. IV; Терский календарь на 1896 год. Владикавказ, 1895. Вып. V; и др.
Представляют интерес воспоминания тех деятелей, которые оказали заметное влияние на жизнь кавказских народов. Среди них — А.П.Ермолов, М.С.Воронцов, А.И.Барятинский и другие.
Таким образом, источниковую базу составляет разнообразный материал, позволивший комплексно изучить проблему.
Хронологические рамки исследования определяются целью и задачами последнего. Они охватывают историю развития права Северного Кавказа за 1860-е — конец XIX в.
Нижний хронологический предел работы 1860-е гг. характеризуется тем, что в этот период на Северном Кавказе происходили существенные изменения в правовой сфере. Именно в то время формировалась модель правовой системы народов Северного Кавказа, складывающаяся в результате проводимой в России Судебной реформы 1864 г.
Верхний рубеж исследования определен теми серьезными изменениями в правовой системе Северного Кавказа, которые имели место в конце XIX в.
Территориальные рамки: Северный Кавказ, т.е. территории, охватывающие Предкавказье и северный склон Большого Кавказа (за исключением его восточного отрезка, относящегося к Азербайджану). Под северо-кавказским регионом мы понимаем Кубанскую, Терскую, Дагестанские области, т.е. южную часть современной Ростовской области и современных Краснодарского и Ставропольского краев,
Ермолов A.M. Записки // Русский вестник. 1863. М., 1868; Русский архив. 1890; Переписка СЮ. Витте и К.П. Победоносцева (1895-1905) // Красный архив. М. — Л., 1928. Т. 5. С. 101-102; Витте СЮ. Воспоминания: в 3 т. М. 1960; Архив Раевских. СПб.. 1910. Т. 3; С 342; Филипсон Г.И. Кавказская война // Стрижамент. Альманах. Ставрополь. 1991.
Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, Чечню, РІнгушетию и Дагестан.
Территориальные рамки исследования, однако, диктуются следующими обстоятельствами: исторический подход предполагает изучение не территорий, а — исторически сложившихся на этих территориях государственных образований, имевших место существовать и во второй половине XIX в. И, естественно, упор в исследованиях делается на мусульманских «анклавах» Северного Кавказа.
Методологической основой исследования выступает исторический детерминизм - взаимообусловленность событий прошлого, причинно-следственная связь между ними, историзм, предусматривающий изучение процессов в их последовательной и поступательной эволюции. Принцип историзма сказывается и на применении конкретно-научных методов, конкретизирует приемы исследования, определяет их специфические задачи с учетом особенностей изучаемых объектов. Принцип историзма выступает как способ адекватного понимания, интерпретации и оценки содержания тех или иных процессов. Заявленная нами тематика раскрывается на основе сочетания хронологического и проблемно-категориального способов изложения изучаемого материала. Это дает возможность глубже исследовать соотношение объективного и субъективного в истории Северного Кавказа, особенности осуществления в регионе судебной реформы. Данный методологический подход дает возможность представить аргументированную и развернутую по своему содержанию историю реформирования судебной системы Северного Кавказа.
Научная новизна исследования состоит в том, что с привлечением ранее неизвестных материалов изучен процесс подготовки, осуществления судебной реформы на Северном Кавказе и ее
результаты : впервые были подвергнуты анализу мероприятия властей по введению Судебной реформы 1864 г. в регионе, большое внимание при этом уделено эволюции государственного курса в процессе реализации реформы и выявлению факторов, повлиявших на формирование и деятельность судебной системы; впервые предпринимается попытка комплексного изучения процесса эволюции судебной системы на Северном Кавказе во второй половине XIX в.; выявления ее общих и отличительных черт.
Практическая значимость диссертации. Теоретические выводы могут быть использованы в работе судебных и государственных органов. Уяснение правовых факторов необходимо как для эффективного законотворчества, так и исполнительской деятельности. Кроме того, положения и выводы работы могут быть включены в обобщающие труды по истории Северного Кавказа, России, освещающие различные аспекты исторического развития.
Поскольку исторические реалии эволюции российского права и российской государственной власти на Северном Кавказе легли в основу современных социально-экономических и политических процессов, оказали влияние на межэтнические отношения, то изучение, понимание последних крайне важно для выработки рациональной правовой стратегии тактики, и — социальной политики. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при учебной подготовке управленческих кадров, государственных и муниципальных служащих.
Соображения комиссии, высочайше учрежденной для окончания работ по преобразованию судебной части. Б.м., б. г.; Судебно-статистические сведения и соображения о введении Судебных Уставов 20 ноября 1866 года. СПб.. 1866. Ч. 1-3; Положение о введение судебной реформы от 19 октября 1865 г. СПб., 1866.
Обычное право и первые законодательные акты российской администрации (1850 - 1860-е гг.)
Правовое развитие Северного Кавказа — это история взаимодействия и взаимозависимости норм обычного права и общероссийского законодательства. Правовое развитие этого северокавказского региона интересно еще и в том ракурсе, что вопрос соотношения традиционного права и права официального и сегодня остается дискуссионным81. Именно сегодня вновь на повестке дня и в центре внимания находится вопрос о приоритетах: или правовое единообразие для всех регионов (и возможные при этом конфликты), или учет традиций и ментальных особенностей, акцентирование внимания именно на этих особенностях, и возможность избежания конфликтов . Подобный выбор мог бы предопределить вектор развития самого социума — эволюционный или революционный, что, в свою очередь, дает возможность выстраивать систему взглядов на возможность оптимального реформирования
См.: Кондрашева А.С. К проблеме соотношения обычноправовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кавказа // Обычное право и правовой плюрализм. М., 1999. С. 207; Азимов В.А. Суд и процесс в обычном праве народов Дагестана // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. государственных институтов и их «встраивание» общую систему гражданского общества83.
В первой половине XIX в. русское управление Северным Кавказом характеризовалось не только перманентным ведением военных действий, но и активным поиском путей и методов, способствующих од упрочению положения России на присоединяемых территориях . Этот непростой и длительный процесс сталкивался с рядом естественных трудностей, вызываемых особенностями кавказских народов: его особыми обычаями, правами, порядком управления, и т.д., и т.п.85
Но до 1860-х гг. так и не было найдено оптимального решения вопроса об управлении Северным Кавказом вообще, не удалось подчинить действию российских законов кавказские народы, это — в частности86. Учрежденные российской администрацией временные окружные и прочие суды не находили поддержки у местного населения, их деятельность зачастую являлась причиной многочисленных восстаний, вспыхивающих в различных районах Северного Кавказа . (Исключение составляли мусульманские провинции в Закавказье, где
Бабич И.Л. Правовая действительность и ее исторические корни на Северном Кавказе // Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб., 1997. политическом управлении Дагестана в XIX в. //Сборник тезисов докладов XXI научно-технической конференции преподавателей сотрудников и студентов ДГТУ. Махачкала, 1997. продолжали существовать народные суды, рассматривавшие дела по местным обычаям88).
Достоинства и недостатки системы судоустройства и судопроизводства после 1864 г.
На Северном Кавказе судебная реформа 1864 г. была введена в конце 1866 — начале 1867 г., что объясняется наличием целого комплекса причин, в т.ч. социальных, религиозных, национальных, политических, и иных.
Но, в первую очередь, необходимо остановиться на общих характеристиках ситуации, сложившейся в судебно-правовой системе России вообще (к середине XIX в.) Суд вступал в противоречия с потребностями развития государства, с требованиями времени, поскольку находился в прямой зависимости от власти (как центральной, так и местной), которая вмешивалась в судебные дела. Суд носил сословный характер (для каждого сословия существовали собственные судебные органы). Гласность процесса отсутствовала, также как отсутствовала и состязательность. Судебные дела, как правило, тянулись годами. Взяточничество оставалось привычным явлением187. Следствие осуществлялось полицией188. Требовалось немедленное реформирование всей системы правосудия.
О распространении взяточничества можно судить по такому просто поразительному факту: министр юстиции граф В.Н.Панин при совершении рядной записи в пользу своей дочери для ускорения дел был вынужден передать судьям через одного из чиновников Министерства юстиции взятку в 100 рублей (см.: Ефремова Н.Н. Министерство юстиции Российской империи. 1802-1917 гг. М., 1988. С. 60).
188 Курицын В.М. Буржуазные реформы государственного аппарата и развитие права России в 60-80-е годы XIX века. М., 1992. С. 19.
Из «Учреждений судебных установлений» 1864 г. следовало, что «1. Власть судебная принадлежит»:
- мировым судьям;
- съездам мировых судей;
- окружным судам;
- судебным палатам;
Правительствующему сенату (в качестве верховного кассационного суда).
2. Судебная власть означенных в... 1-й статье установлений распространяется на лица всех сословий и на все дела как гражданские, так и уголовные.
3. Мировой судья есть власть единоличная; съезды мировых судей, окружные суды, судебные палаты и Сенат суть установления коллегиальные.
4. Ведомство мировых судей, их съездов, окружных судов и судебных палат ограничивается особыми участками и округами. Ведомство Правительствующего сената в отношении к судебной части распространяется на всю империю.
5. Мировые судьи, их съезды, окружные суды и судебные палаты рассматривают дела по существу; Правительствующий же сенат в качестве верховного кассационного суда, не решая дел по существу в общем порядке судопроизводства, наблюдает за охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением всеми судебными установлениями империи.
Достоинства и недостатки системы судоустройства и судопроизводства после 1864 г.
Правопорядок, устанавливаемый на Северном Кавказе в 1850 — 1860-е гг., позволил — по крайней мере в первое время — значительно сократить количество совершаемых преступлений, обеспечить деятельность суда, расположить к себе местное население .
Успешный опыт судебного управления дал возможность распространить реформированную судебно-правовую систему на все территории Северного Кавказа, населенные горцами .
Благодаря образованию на Северном Кавказе двух областей — Кубанской и Терской (о последней вопрос уже подымался в предыдущих главах) — где проживали и казаки, и горские народы — возникла возможность провести преобразования судебно-правовой системы и в областях со смешанным населением . Здесь учреждались народные суды (окружные и участковые), которые состояли из выборных депутатов и находились под председательством начальника округа в
См.: Ляхов Ю.А. Методологические проблемы изучения и использования обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999.
См.: Исмаилов М.А. Проблемы обычного права народов Дагестана // Актуальные проблемы истории государства и права, политических и правовых учений. Самара, 2001.
Кондрашева А.С. К проблеме соотношения обычноправовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кавказа // Обычное право и правовой плюрализм. М., 1999. С. 209. окружном суде, и начальника участка — в участковом. Такая система давала возможность независимости различным звеньям судебной системы, и не допущения вмешательства в судебное разбирательство со стороны, например, исполнительной власти.
«Народные» суды на территории Кубанской и Терской областей просуществовали недолго. Уже к 1870 г. они были упразднены почти повсеместно288. Вполне вероятно, что именно фактор «смешанности» населения этих областей послужил одной из причин ликвидации здесь народных судов. В военно-народном управлении вплоть до конца XIX в. осталось лишь горское население Дагестанской области, Сухумского отдела и Закатальского округа, где проживало почти 604 тысяч человек289. 288 Только в Кабардинском округе Терской области продолжал действовать Малокабардинский суд и аульные суды (См.: Грабовский Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе // ССКГ. Тифлис, 1870. Вып.4. С. 18.) 1 января 1871 г. горское население Терской и Кубанской областей (400 тысяч человек) «было подчинено общим с русским население гражданским административным учреждениям согласно Указу от 30 декабря 1868 г.». В качестве «основной причины упразднения системы военно-народного управления в этой части Кавказа, правительство рассматривало процесс тесного экономического сотрудничества горцев с русским населением. На это решение повлияло и проведение судебной реформы в России». (См.: Кондрашева А.С. Указ. соч. С. 209.)
