Преступность и борьба с ней в пореформенной России : на материалах Рязанской губернии Морюшкин Сергей Игоревич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Рязанская губерния в «пореформенные годы» и модернизация общества 40

1.1. Влияние либеральных реформ на развитие Рязанской губернии во второй половине XIX века 40

1.2. Социальное развитие Рязанской губернии в «пореформенные годы» 69

Глава 2. Состояние преступности в Рязанской губернии в 1861 - 1905 годы 126

2.1. Причины преступлений в Рязанской губернии в 1861 - 1905 годы 126

2.2. Рост и виды преступности в Рязанской губернии в пореформенные годы 149

Глава 3. Борьба с преступностью в Рязанской губернии в «пореформенные годы» 221

3.1. Структура и виды наказаний 221

3.2. Профилактика преступности в Рязанской губернии в «пореформенные годы» 237

Заключение 261

Список использованных источников и литературы 266

Приложения 302

• Влияние либеральных реформ на развитие Рязанской губернии во второй половине XIX века
• Причины преступлений в Рязанской губернии в 1861 - 1905 годы
• Структура и виды наказаний

Введение к работе

Актуальность темы исследования.

Уровень преступности является важнейшим показателем состояния общества. Долгое время в отечественной историографии проблема преступности в дореволюционной России рассматривалась исключительно в рамках криминалистики. Только с 1980-х гг. XX столетия отечественная историческая наука под влиянием развития мировой историографии, такое направление как «социальная история», стала обращаться к проблеме девиантного поведения и его роли в жизни общества. Наиболее ярким проявлением этого является фундаментальный труд Б.Н. Миронова «Социальная история Российской империи (XVIII — начало XX вв.)»¹. В тоже время, рассмотрение девиантного поведения как сопутствующей части изменений, происходящих в социуме, в конкретно-историческом аспекте применительно к регионам России не имеет аналогов в отечественной историографии. Поэтому предложенная тема является актуальной, имеющей научное значение.

В стабильном, традиционном обществе, в котором население привязано к месту жительства и своим общинам, мало развита городская жизнь, существует строгий социальный контроль, социальная структура иерархизирована, вертикальная социальная мобильность низка, общинные связи сильно развиты и общественные цели преобладают над личными, обычно наблюдается низкая преступность. Напротив, для индустриальных и урбанизированных обществ, где население социально и географически подвижно, доминируют общественные связи, сильно развит индивидуализм, личный успех является важнейшим в системе ценностей, население располагает большой свободой и инициативой, характерна более значительная преступность. Но особенно высокого уровня преступность достигает в обществах, испытывающих серьезные изменения в культурных,

¹ Миронов, Б.Н. Социальная история Российской империи (XVIII — начало XX вв.): В 2 т. / Б.Н. Миронов. - СПб., 2002.

4 социальных и политических ориентациях, в которых трансформируется господствовавшая прежде система ценностей, где значительное число людей является маргиналами. В свете этого представляет большой научный интерес оценка уровня преступности и ее динамики в Рязанской губернии в пореформенный период, т.е. во второй половине XIX — начале XX вв.

Изучение состояния преступности, особенно на региональном уровне, дает более полную картину социальной истории всего российского общества. Новые социальные отношения строились на фоне процесса российской модернизации, которая приводила к изменениям менталитета различных групп населения, а самое главное, к созданию т.н. правового самосознания, росту правовой культуры, и, как конечный итог, формированию гражданского общества.

Рост современной преступности юристы, социологи, психологи, публицисты связывают с серьезными структурными реформами российского общества конца XX - начала XXI вв. Переходный период, сопряженный с кардинальной ломкой устоев жизни, образованием новых общественных отношений и институтов и разрушением старых, неизбежно способствует росту социальной напряженности, переоценке социально-нравственных ориентиров и развитию девиантного поведения населения.

Не менее сложным периодом в истории России была вторая половина XIX — начало XX вв. Это время характеризовалось совокупностью процессов индустриализации, урбанизации, бюрократизации, секуляризации, формирования представительной политической власти, ускорения пространственной и социальной мобильности. В России наблюдалось бурное экономическое развитие, происходило активное вовлечение людского потенциала в производственную и социально-политическую деятельность, шло постепенное изменение правосознания людей, их ментальности в целом. Процесс модернизации российского общества принес не только много позитивных перемен, но, разрушая традиционный уклад жизни, способствовал развитию девиантного поведения населения.

Объектом исследования выступает преступность Рязанской губернии второй половины XIX — начала XX вв.

Предметом исследования является криминологическая

характеристика преступности в совокупности ее параметров на региональном уровне.

Хронологические рамки исследования охватывают пореформенный период: вторую половину XIX - начало XX вв., т.е. 1861 - 1905 гг. Нижняя граница обусловлена началом процесса массового реформирования российского общества. Крестьянская реформа 19 февраля 1861 г., положившая начало отмене крепостного права, открыла т.н. «эпоху великих реформ» и привела к глобальной модернизации всей жизни. Верхняя граница определена 1905 г., когда в стране разразилась Первая русская революция, и дальнейшие события российской истории привели к изменениям еще более масштабного плана и заслуживают отдельного изучения в силу ряда многих обстоятельств, которые изменили социальную составляющую всего преступного мира.

Географические рамки исследования ограничены территорией Рязанской губернии, которая до Октябрьской революции 1917 г. была несколько больше современной Рязанской области. В ее состав входили уезды, которые сейчас относятся к другим соседним областям: Егорьевский и Зарайский уезды теперь являются частью Московской области, а Данковский и Раненбургский уезды относятся к Липецкой области. Эти рамки определяются тем, что Рязанская губерния была типичным аграрным регионом Центральной европейской части Российской империи. Ограничение географии исследования позволяет более детально проанализировать процессы и явления, которые уже изучены на общероссийском уровне.

Степень научной разработанности темы.

Историография. Проблема преступности как сопутствующая часть модернизации общества не могла не привлекать внимание исследователей.

Они обратились к ней уже во второй половине XIX в. Исследователи рассматривали ее по «горячим следам» текущих событий, поэтому на анализ этих вопросов современность оказывала непосредственное влияние. Проблема изучалась не столько историками, сколько юристами и теми, кто пытался с публицистических позиций отразить существовавшие мнения на предмет исследования.

Вообще историография по исследуемой проблематике разбивается на несколько этапов. До 1917 г. вся литература по данной теме делится на два основных периода:

-до 1905 г.;

- после 1905 г.

Подобное деление объясняется тем, что в 1905 г. в России произошла Первая русская революция, обусловившая появление новых течений, методов и подходов исследования в науке.

Активное изучение преступности в России, как и в западноевропейских странах, началось в первой четверти XIX в. и усилилось во второй половине столетия. Именно тогда появились наиболее значимые работы по реформированию российского общества, проблеме роста преступности и борьбе с ней. Сюда же входят юридическая литература и публицистика. Переходя к анализу исторических трудов по исследуемой проблеме, хочется отметить, что в последней трети XIX в. и до 1917 г. преступность довольно тщательно изучалась отечественными учеными и просто общественными деятелями в рамках криминологии.

Криминология как наука или отрасль науки сформировалась в последней четверти XIX в., когда появилось и ее наименование (криминология, или уголовная этиология, или уголовная социология, а иногда — уголовная биология). Вообще, криминология - это наука о

состоянии, динамике, причинах преступности, методах изучения, путях и средствах ее предупреждения в обществе".

Итак, во второй половине XIX в. преступность, в основном, изучалась юристами, представлявшими разные направления криминологии, базисные основы которой были заложены итальянским криминалистом Чезаре Ломброзо (1835 - 1909). Используя наработки зарубежных специалистов, российские юристы Неклюдов Н.А., Е.Н. Анучин, В.Д. Спасович, И.Б. Новицкий, М.Н. Гернет, СВ. Познышев, супруги Тарновские, Д.А. Чиж, М.В. Духовскои, И.Я. Фойницкий и многие другие впервые предприняли попытку исследовать влияние возраста, сословного происхождения и прочих факторов на преступность; охарактеризовали виды правонарушений по сословиям; выявили особенности тендерной преступности; а также разработали методологию и понятийный аппарат уголовного права . Для

² Криминология: Учеб. для вузов / В.Н. Бурлаков [и др.]; под ред. Бурлакова В.Н. - СПб.,
2003. С. 5.

³ См.: Анучин, Е. Исследование о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-1846 гг. / Е.
Анучин. - СПб., 1873; Он же. Материалы уголовной статистики в России, исследование о
проценте ссыльных в Сибирь. - М., 1866; Берман, Я. Пьянство и преступность (по данным
Свода статистических сведений по делам уголовным за 1906-1910 гг.). / Я. Берман. -
Петроград, 1914; Боровитинов, М.М. Детоубийство в уголовном праве. / М.М.
Боровитинов. - СПб., 1905; Верейное, В.А. Волостной суд в историческом развитии / В.А.
Вереинов // Журнал Министерства юстиции. - 1910. - №7. - С. 120-126; №8. - С. 74-119;
Вильсон, И.И. Уголовная статистика государственных крестьян по данным за десятилетие
1847-1856 гг. / И.И. Вильсон. - СПб., 1871; Гернет, М.Н. Социальные факторы
преступности. / М.Н. Гернет. - М., 1905; Он же. Преступление и наказание. Прошлое,
настоящее и будущее уголовного права. - Нижний Новгород, 1907; Он же. Общественные
причины преступности. - СПб., 1910; Он лее. Женское равноправие и уголовный закон //
Современный мир. - 1916. - № 5-6. - С. 36-48; Он же. Революция, рост преступности и
смертная казнь. - М., 1917; Он оке. Преступность и самоубийства во время войны и после
нее. - М., 1917 и др.; Гернет, М.Н История царской тюрьмы. / М.Н. Гернет. - М., 1955;
Григорьев, И.И. Алкоголизм и преступления. /И.И. Григорьев. - СПб., 1900;Давыдов, Н.В.
Женщина перед уголовным судом. / Н.В. Давыдов. - М., 1906; Дриль, Д. Преступный
человек / Д. Дриль // Юридический вестник. - 1882. - Т. 11. - С. 101; Духовскои, М.В.
Русский уголовный процесс. / М.В. Духовскои. - М., 1902; Заменгоф, М.Ф. Город и
деревня в преступности. / М.Ф. Заменгоф. - М., 1913; Он же. Брак, семья и преступность //
Журнал Министерства юстиции. - 1916. - №2. - С. 143-174; Он же. Преступления против
жизни и евреи // Вестник права. - 1914. - №1. - С. 37-38; Зарудный, М.И. Законы и жизнь.
Итоги исследования крестьянских судов. / М.И. Зарудный. - СПб., 1874; Зеланд, Н.
Женская преступность. / Н. Зеланд. - СПб., 1899; Лихонин, Л.И. Волостной суд. / Л.И.
Лихонин. - М., 1883; Леонтьев, А.А. Волостной суд и юридические обычаи крестьян. /
А.А. Леонтьев. - СПб., 1895; Ломброзо, Ч. Преступный человек. / Ч. Ломброзо. - М., 1994;
Неклюдов, НА. Статистический опыт исследования физиологического значения

8 этого исследования данные работы представляют интерес в том ключе, что имеют богатый статистический материал, а также анализируют причины совершения преступлений.

различных возрастов человеческого организма по отношению к преступлению. / Н.А. Неклюдов. - М., 1865; Орлов, И. Материалы для уголовной статистики России / И. Орлов, А. Хвостов // Журнал Министерства юстиции. - I860. - №10. - С. 50-68; Оршанский, И.Г. Исследования по русскому праву. Обычному и брачному. / И.Г. Оршанский. - СПб., 1877; Платонов, И. В. Объект преступления - изгнание плода / И.В. Платонов // Вестник права. -1899. - №7. - С. 155-167; Познышев, СВ. Криминальная психология. / СВ. Познышев. -СПб, 1898; Пывцов, С Статистика душевнобольных преступников / С. Пывцов // Журнал Министерства юстиции. - 1913. - №5. - С. 212-216; Мельников, А.П. Колебания преступности в текущем столетии / А.П. Мельников // Журнал Министерства юстиции. -1917. - №5-6. - С. 52-113; Рейнгард, КВ. Женщина перед судом уголовным и судом истории. / Н.В. Рейнгард. - Казань, 1890; Спасович, В.Д. Русское уголовное право. / В.Д. Спасович. - СПб., 1905; Тарновская, П.Н. Женщины-убийцы. / П.Н. Тарновская. - СПб., 1902; Тарновский, Е.Н. Движение преступности в Европейской России за 1874-1894 гг. / Е.Н. Тарновский. - СПб., 1899; Он же. Итоги русской уголовной статистики за 20 лет (1874-1894 гг.). - СПб., 1899; Он э/се. Изменение преступности в различных общественных группах // Юридический вестник. - 1898. - №5. - С. 32-54; Он оке. Влияние хлебных цен и урожаев на движение преступлений против собственности в России // Журнал Министерства юстиции. - 1898. - №8. - С. 73-106; Он же. Казенная продажа вина и движение преступности в 4 восточных губерниях Санкт-Петербурга. - СПб., 1901; Он же. Движение некоторых видов преступности за 1895-1900 гг. в связи с введением винной монополии. - СПб., 1902; Он же. Движение преступности по окружным судам Европейской России. - СПб., 1905; Тенишев, В. Правосудие в русском крестьянском быту. / В. Тенишев. - Брянск, 1907; Ткачев, П.Н. Статистические этюды (опыт разработки русской уголовной статистики) / П.Н. Ткачев // Библиотека для чтения. - 1863. - №10. - С. 24-39; Трайнин, А.Н. Преступность города и деревни / А.Н. Трайнин // Русская мысль. -1909. - №7. - С. 1-27; Устинов, В.М., Основные понятия русского государственного, гражданского и уголовного права. / В.М. Устинов, И.Б. Новицкий, М.Н. Гернет. - М., 1907; Филиппов, М.А. О судебной статистике в России / М.А. Филиппов // Русское слово. -1864. - Июнь. - С. 32-48; Фойиицкий, И.Я. Влияние времени года на распределение преступлений / И.Я. Фойницкий // Судебный журнал. - 1873. - № 1-2; Он же. Факторы преступности // Северный вестник. - 1893. - №10. - С. 97-112; №11. - С. 90-97; Он же. Женщины - преступницы. - СПб., 1893; Он же. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. - СПб., 1889; Чарыхов, Х.М. Учение о факторах преступности. Социологическая школа в науке уголовного права. / Х.М. Чарыхов. - М., 1910; Чиж, З.Ф. Преступный человек перед судом врачебной науки. / З.Ф. Чиж. - СПб., 1894; Шашков, С.С. Исторические судьбы женщины: детоубийство и проституция. Очерк истории русской женщины. / С.С. Шашков. - СПб., 1898; Фукс, Н. Проблема преступности плодоизгнания. Уголовно-социологический этюд. / Н. Фукс. - Харьков, 1910; Якобсон, В.Л. Современный выкидыш с общественной и медицинской точки зрения / В.Л. Якобсон // Журнал акушерства и женских болезней. - 1912. Март. - Т. XXVII. - С. 302-310; Чубинский, М.П. Вопрос о выкидыше в современном праве и желательная его постановка/ М.П. Чубинский // Журнал акушерства и женских болезней. - 1911. Апрель. - Т. XXVII. -С. 462-458; Покровская, М.М. К вопросу об аборте / М.М. Покровская // Женский вестник. - 1914. - №4. - С. 103; №2. - С. 118; Горовиц, Л.М. К вопросу о наказуемости аборта / Л.М. Горовиц // Современник. - 1914. - №5. - С. 36-44; Гернет, М.Н. К вопросу о наказуемости плодоизгнания / М.Н. Гернет // Вестник права. -1914. - №15. - С. 489-492 и др.

9 Отдельно хочется выделить опыт историко-статистического исследования нравственности столичного (петербургского) населения известного журналиста и беллетриста второй половины XIX в. Владимира Михневича - «Язвы Петербурга»⁴. Книга раскрывает тайную и неприглядную изнанку повседневной жизни «блистательного Санкт-Петербурга» эпохи капитализма. Автор рассказывает о быте и нравах петербургского дна, об уголовных преступлениях, нищенстве, проституции и других социальных язвах, опираясь на данные полицейской статистики, тексты судебных отчетов, на свой собственный богатый репортерский опыт.

Второй этап историографии исследуемой проблемы - это так называемый «советский», куда относится вся литература после 1917 г. и до 1991 г. Его особенностью является то, что преступность стали исследовать не только криминалисты, но и профессиональные историки. С падением монархического строя и установлением диктатуры пролетариата меняются оценки произошедших событий, формируется новая методология исторического познания и т.д. Этот этап в свою очередь делится на несколько периодов:

1) 20-е гг. XX в.: период, когда шло становление новой марксистской идеологии научного, в том числе и исторического, познания. В 20-е гг. под воздействием работ таких видных юристов и историков, как А.А. Герцензон, М.М. Исаев, А.А. Пионтковский криминология и история преступности развивались, но затем наступил период их фактической ликвидации (политический режим того времени не мог примириться с криминологической аксиомой, что преступность социально обусловлена, а значит, и преступность в СССР тоже имеет свои собственные социальные причины). Стоит оговориться, что многие дореволюционные ученые продолжали работать в области изучения преступности в советской России. Например, М.Н. Гернету принадлежит ряд новых монографических работ:

Михневич, В. Язвы Петербурга: Опыт историко-статистического исследования нравственности столичного населения. / В. Михневич. - СПб., 2003.

10 «Моральная статистика» (1922 г.), «Преступность и самоубийство во время войны и после нее» (1927 г.), «Преступность за границей и в СССР» (1931 г.).

Е.Н. Тарновский систематически давал на страницах юридических, исторических и статистических журналов научный комментарий данных уголовной статистики в СССР, причем в сравнении с дореволюционными показателями⁵.

Наибольшую ценность для нашего исследования представляет сборник «Убийства и убийцы»⁶. Несмотря на то, что основное внимание исследователей было обращено на современную преступность, нередко косвенно они касались и дореволюционных правонарушений. Рассматривались в этом сборнике и женская преступность . Отмечалось, что данная группа преступлений связана с реакциями женщин на окружающую неблагоприятную среду. Проблема детоубийства была затронута в работах Б.С. Маньковского и А.О. Эдельштейна. А.О. Эдельштейн в соответствии с существовавшей в этот период переоценкой социально-экономического фактора полагал, что психотические изменения, на которые указывали дореволюционные исследователи, имели весьма ограниченное место при детоубийствах, в большей степени это правонарушение, по его мнению, порождалось социально-экономическими факторами.

2) 1930-1950-е гг.: так называемый «сталинский период». Главным ориентиром в исторических исследованиях стал «Краткий курс истории ВКП(б)» И.В. Сталина⁸. Основная идея новой доктрины заключалась в том, что все реформы царизма — это побочный продукт классовой борьбы. Проблема изменения и реформирования правоохранительной системы вообще не рассматривалась, т.к. самодержавие воспринималось как негативное явление. В связи с этим и сама преступность отдельно не

⁵ Тарновский, Е.Н. Движение преступности в РСФСР за 1922-1923 гг. / Е.Н. Тарновский. -
М., 1924; Он же. Основные черты современной преступности. - М., 1925; Он же.
Статистика преступлений за 1924-1925 гг. - М., 1926.

⁶ Убийства и убийцы. / Е.К. Краснушкин; под ред. Е.К. Краснушкина. - М., 1928.

⁷ Внуков, В.А. Женщины-убийцы / В.А. Внуков // Убийства и убийцы. - М., 1928.

⁸ Сталин, И.В. Краткий курс истории ВКП(б). / И.В. Сталин. - М., 1938.

изучалась, либо преподносилась как элемент проявления классовой борьбы крестьянства и рабочих. С 1930-х гг. криминологические исследования стали сворачиваться, к данным о преступности имел доступ лишь узкий круг специалистов, т.к. проблема попала в «черный список». Поэтому криминологические исследования свертывались, и публикации по данной теме почти исчезли.

3) после XX съезда КПСС (1956 г.): начинается новый этап постепенного пересмотра прежних традиций в историческом познании. Одним из проявлений подобного процесса стало обращение к изучению реформ в дореволюционной России. В связи с этим необходимо отметить, прежде всего, труды видного советского историка П.А. Зайончковского⁹. Его исследования основаны на конкретном историческом материале и достижениях дореволюционной историографии.

В 1960-х гг. положение с изучением преступности начало изменяться.

8 этот период происходит возрождение отечественной криминологии,
которая быстро развивается на основе коммунистической идеологии. В ней
непреложными для криминологии выступало несколько моментов. Первый -
социализм не содержит коренных причин преступности и не порождает их.
Второй - преступность преходяща, она исчезнет с построением высшей фазы
социализма - коммунизма. Советская криминология добилась значительных
успехов и именно в эти годы она сформировалась как самостоятельная наука.

В это время был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре "СССР. Активизировались исследования, посвященные изучению девиантного поведения населения, в которых исследователи касались и проблем дореволюционной преступности. Появляются работы таких криминалистов как И.И. Карпеца, Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Антоняна, ГЛ. Аванесова, A.M.

⁹ Зайончковский, П.А. Военные реформы 1860-1870 годов в России. / П.А. Зайончковский.
- М., 1959; Он же. Отмена крепостного права в России. - М., 1964; Он же. Крестьянское
движение в России в 1870-1880 гг.: Сборник документов. - М., 1968; Он же.
Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. - М., 1978.

12 Яковлева и др.¹⁰ Однако, в этот период исследователи гораздо больше внимания уделяли современным правонарушениям, а не дореволюционной преступности.

В 1960 г. (вторым изданием в 1980 г.) вышла первая книга полностью по истории преступности в России на тот период, в которой с марксистских позиций были проанализированы данные, собранные еще дореволюционными криминологами. Это было первое монографическое исследование профессионального историка С.С. Остроумова¹¹. Позднее автор опубликовал отдельное исследование, посвященное дореволюционной уголовной статистике¹². Проводя исследование преступности на основе соответствующих статистических материалов, историк, прежде всего, пытался выяснить их научно-познавательное значение, оценить их достоверность, т.е. установить, насколько точно эти материалы отражают (измеряют) те или другие стороны преступности, а также отдельные стадии борьбы с ней. Автор пришел к выводу, что материалы официальной уголовной статистики, несмотря на серьезные недостатки, снижающие их достоверность, дают возможность проанализировать состояние преступности и установить прямую обусловленность социальной и экономической структурой общества. Более того, тщательный анализ С.С. Остроумова русских уголовно-статистических и криминологических источников наглядно показывает, что еще задолго до революции был создан ряд

Карпец, И.И. Проблема преступности. / И.И. Карпец. - М., 1969; Он же. Изучение преступности в городах и сельской местности. - М., 1971; Он лее. Современные проблемы уголовного права и криминологии. - М., 1976; Кузнецова, Н.Ф. Комплексное изучение системы воздействия на преступность. / Н.Ф. Кузнецова. - Л., 1978; Она же. Проблемы криминологической детерминации. - М., 1984; Антонян, Ю.М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступлений. / Ю.М. Антонян. - М., 1973; Он же. Социальная среда и формирование личности преступника. - М., 1975; Аванесов, Г.А. Криминология и социальная профилактика. / Г.А. Аванесов. - М., 1980; Яковлев, A.M. Борьба с рецидивной преступностью. / A.M. Яковлев. - М., 1964; Он же. Преступность и социальная психология (социально-психологические закономерности противоправного поведения). - М., 1971 и др.

¹¹ Остроумов, С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. / С.С.
Остроумов. - М., 1960.

¹² Остроумов, С.С. Очерки по истории уголовной статистики дореволюционной России. /
С.С. Остроумов. - М., 1961.

13 интересных приемов изучения преступности, контроля за деятельностью органов юстиции, обобщения статистических материалов науками уголовного права и процесса в целях их теснейшей связи с практикой.

Все эти источники автор, основываясь на марксистско-ленинской
теории, в чем, собственно говоря, главный недостаток исследования, пытался
критически обработать, дать целостную картину структуры и динамики
преступности, проводя анализ ее причин в тесной взаимосвязи с социально-
экономическими условиями того время. Это исследование помимо
несомненного исторического интереса, т.к. для того времени оно было
единственным в историографии изучаемой проблемы, имело и актуальное
значение, поскольку происходила модернизация основных

криминологических учений и школ.

В этот период появляются и первые обстоятельные исследования по социальной структуре российского общества периода самодержавия. Причем многие монографии рассматривали отдельные социальные группы населения и пути их модернизации¹³.

4) конец 1980-х - 1990-е гг.: для этого периода характерен методологический плюрализм. Однако это и затрудняет поиск общих подходов, из-за чего возникает задача понять ход модернизации России. Распад традиционных общественных структур, маргинализация сопровождались ростом девиантного поведения и увеличением преступности.

В начале 90-х гг. XX в. вопросы дореволюционной преступности затрагивались не часто, лишь косвенно, по ходу изучения других социальных

¹³ См.: Корелгш, А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг.: состав, численность, корпоративная организация. / А.П. Корелин. - М., 1979; Соловьев, Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. / Ю.Б. Соловьев. - Л., 1973; Лейкина-Свирская, В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. / В.Р. Лейкина-Свирская. - М., 1971; Кирьянов, Ю.И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX вв.). / Ю.И. Кирьянов. - М., 1979; Панкратова, A.M. Рабочий класс России: Избр. труды. / A.M. Панкратова. - М., 1983; Рабочий класс России: от зарождения до начала XX в. / Ю.И. Кирьянов [и др.]; отв. ред. Ю.И. Кирьянов. - М., 1989; Рашин, А.Г. Формирование рабочего класса России: Историко-экономические очерки. / А.Г. Рашин. - М., 1958.

14 проблем. В 1990 г. вышла книга известного советского криминалиста, профессора А.И. Гурова о профессиональной преступности¹⁴. В ней автор детально излагает историю становления профессиональной преступности, ее разновидности, структуру, иерархию, а также исследует этимологию преступной субкультуры и тюремной символики. Юристы, а также историки, изучая современную им преступность, делали небольшой экскурс в прошлое, используя труды М.Н. Гернета, Е.Н. Тарновского и др.¹⁵ Значение этих работ заключается в том, что разрабатываемые ими подходы в исследовании современного им противоправного поведения могут быть учтены при изучении дореволюционной преступности.

Еще одним направлением исследования стали биографические очерки о знаменитых российских дореволюционных юристах и адвокатах¹⁶.

В 1990-е гг. начали набирать силу новые тенденции в отечественной историографии. Получили развитие такие направления, как история повседневности, социальная, тендерная, локальная история. Это дало толчок к изучению новых проблем, к введению в научный оборот новых групп источников, к разработке новых методов исследования.

Очередной масштабной попыткой обобщения стала работа Б.Н. Миронова - «Социальная история России периода империи (XVIII — начало

і п

XX вв.» . Исследователь рассматривает преступность как фактор модернизации российского общества. В монографии Б.Н. Миронова полностью проанализирована и описана структура, динамика и факторы преступности в дореволюционной России. Автор досконально

Гуров, А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. / А.И. Гуров. -М., 1990.

¹⁵ См.: Антонин, Ю.М. Преступность среди женщин. / Ю.М. Антонян. - М., 1992; Он же.
Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм. - М., 2003.

¹⁶ См.: Высоцкий, С.А. Кони. / С.А. Высоцкий. - М., 1988; Дореволюционные юристы в
прокуратуре: Сб. статей / СМ. Казанцев; под ред. СМ. Казанцева. - СПб., 2001; История
русской адвокатуры I С.Н. Гаврилов; сост. С.Н. Гаврилов. - М., 1997. - Т. 1. Адвокатура,
общество и государство (1864-1914 гг.); Никитин, Н.В. Преступный мир и его защитники:
Рассказы о самых громких уголовных процессах России конца XIX — начала XX вв. / Н.В.
Никитин. - М., 1996; Смолярчук, В.И. А.Ф. Кони (1844-1927). / В.И. Смолярчук. - М., 1981;
Он э/се. Ф.Н. Плевако - судебный оратор. - М., 1989.

¹⁷ Миронов, Б.Н. Указ. соч.

15 проанализировал с криминологической точки зрения преступность по России и пришел к выводу, что уровень преступности является важнейшим показателем социального, экономического и морального состояния общества. А рост капиталистических отношений в России в пореформенный период привел к тому, что империя оказалась на самом первом месте в Европе по числу преступности. Б.Н. Миронов охарактеризовал отдельные группы источников по данной теме, представил понятийный аппарат и методы исследования, показал динамику преступности в XIX — начале XX вв., осветил факторы, влиявшие на ее развитие. В своих исследованиях ученый сопоставил преступность пореформенного периода конца XIX — начала XX вв. с уровнем правонарушений 90-х гг. XX в. Рост преступности в указанные годы он связывал с переходным состоянием общества и серьезными структурными реформами .

С 1990-ми гг. связан и последний этап историографии рассматриваемой проблемы — современный. Сюда можно отнести многочисленные исторические исследования по эпохе Великих реформ, роли преступности как сопутствующего элемента реформирования российского общества¹⁹, а также отдельные работы по социальной структуре российского социума . В начале XXI в. продолжается детальное научное исследование правоохранительных органов царской России, начатое еще в 1980-е гг²¹.

Он же. Россия уголовная. Преступность в годы реформ и в период застоя // Родина. -2002.-№1.-С. 53-57.

¹⁹ См.: Кудрявцев, В.Н. Преступность и нравы переходного общества. / В.Н. Кудрявцев. -М., 2002; Очерки истории девиантного поведения в США и в России / А.Ю. Саломатин; под ред. А.Ю. Саломатина. - Пенза, 2003 и др.

" См.: Дякин, B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.). / B.C. Дякин. - СПб., 1998; Иванова, Н.А. Сословно-классовая структура России в конце ХГХ - начале XX вв. / Н.А. Иванова, В.П. Жертова. - М., 2004; Кабузан, В.М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII - начале XX века. / В.М. Кабузан. - М, 1998. ²¹ См.: Борисов, А.В. Министры внутренних дел России: 1802 - октябрь 1917 г. / А.В. Борисов. - М., 2001; Он Dice. Полиция и милиция в России: страницы истории. - М., 1995; Власов, В.И. Организация розыска преступников в России в IX — XX вв.: Историко-правовое исследование. В 2-х ч. / В.И. Власов, Н.Ф. Гончарова. - Домодедово, 1997; Ефремова, Н.Н. Министерство юстиции Российской империи: 1802-1917 гг. / Н.Н. Ефремова. - М., 1983; Жандармы России. Политический розыск в России: XV - XX вв. -СПб., 2002; Отечественные органы внутренних дел: история и современность. - М., 2000;

Среди современных исследовательниц, например, в области тендерной истории, можно выделить Н.Л. Пушкареву²², которая является ведущим научным сотрудником Института этнологии и антропологии РАН, О.А.

"УХ *)A.

Хасбулатову , И. Юкину" и др. С развитием новых направлений, «женской истории», активизировалось внимание и к одной из ее составляющих — девиантному поведению. Заметным явлением в этот период стала публикация исследования профессора Принстонского университета США Л. Энгелыптейн, посвященного процессу становления гражданского общества в России и трансформации внутрисемейных и половых отношений . Особое место в этой работе уделялось проблеме детоубийства. П.П. Щербинин, изучая влияние военного фактора на жизнь женщины , обращался к проблеме детоубийства и роста женской преступности в военное время,

Перегудова, З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). / З.И. Перегудова. - М., 2000; Тот, Ю.В. Реформа уездной полиции в правительственной политике России в XIX веке. / Ю.В. Тот. - СПб., 2002; Троицкий, Н.А. Адвокатура в России как юридический и политический феномен: История темы / Н.А. Троицкий // Мавродинские чтения. - СПб., 1994.-С. 179-183.

" Пушкарева, Н.Л. Русская женщина в семье и обществе Х-ХХ вв. / Н.Л. Пушкарева // Этнографическое обозрение. - 1994. - №5. - С. 3-15; Она же. Частная жизнь женщины в доиндустриальной России: X-XIX вв. Невеста, жена, любовница. - М., 1997; Она же. Русская женщина: история и современность. - М., 2002; Она же. Тендерная ассиметрия социализации ребенка в традиционной русской семье и перспективы ее ломки в условиях социальной модернизации // Социальная история Российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XX вв. / Матер, междунар. конф. Май 2002 г. / отв. ред. В.В. Канищев. - Тамбов, 2002. - С. 65-83; Она же. «Дерзкие и беспощадные». Женская история в России 1801-1905 гг.: формы социальной активности // Отечественная история. - 2002. - №6. - С. 52-63 и др.

" Хасбулатова, О.А. Опыт и традиции женского движения в России (1860-1917 гг.). / О.А. Хасбулатова. - Иваново, 1994; Она же. Женское движение в России: вторая половина XIX - начало XX вв. - Иваново, 2003; Она же. Российская тендерная политика в XX столетии: мифы и реалии. - Иваново, 2005 и др.

²⁴ Юкина, И. История женщин России: женское движение и феминизм. / И.Юкина. - СПб., 2003; Она эюе. Проблемы становления российской истории женщин // Женщины в истории: возможность быть увиденными. Сборник научных статей. - Минск, 2001. " Энгельштейн, Л. Ключи счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX-XX вв. / Л. Энгельштейн. - М., 1996.

²⁶ Щербинин, П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII — начале XIX вв. / П.П. Щербинин. - Тамбов, 2004; Он же. Повседневность солдатских жен в России в XIX в. // От мужских и женских к тендерным исследованиям. / Материалы международной научной конференции. 20 апреля 2001 г. - Тамбов, 2001. С. 95-98; Он же. Незаконнорожденные дети в семьях солдаток в XVIII - XIX вв. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XX вв. / Материалы международной конференции. Май 2002 г. - Тамбов, 2002. С. 142-146 и др.

17 которые, по его мнению, были связаны с ухудшением условий существования женщин в такие периоды.

В настоящее время увеличивается количество исследований, посвященных дореволюционной преступности, что свидетельствует о росте интереса к этой проблеме. Среди них можно выделить работы В.И. Власова и Н.Ф. Гончарова, Е.В. Кунца, Д.М. Шиловского и др.²⁷ В.И. Власов и Н.Ф. Гончаров основное внимание уделили выявлению причин преступности в России за тысячелетие (с IX в. по настоящее время) - и пришли к выводу, что противоправное поведение зависит от конкретно-исторических особенностей жизни людей, нравов и характера общественного бытия.

Социологический анализ девиантного поведения и преступности проводит Центр девиантологии при институте социологии РАН (СПб.), который возглавляет профессор Я.И. Гилинский. Результаты его исследований нашли отражение в ряде монографий, в которых автор исследует природу преступности с точки зрения многофакторности и девиантности именно в дореволюционной России .

Своего рода обобщающим итогом исследования преступности в дореволюционный, советский и современный российский периоды стала фундаментальная монография профессора В.В. Лунева «Преступность XX века»²⁹. На большом фактическом материале автор дает детальный, глубокий анализ мировых, региональных (территории бывшего СССР) и российских

" Власов, В.И. Взгляд на причины преступлений в России за тысячелетие. В 2-х ч. / В.И. Власов, Н.Ф. Гончаров. - М., 1998; Кунц, Е.В. Исторический подход к проблеме женской преступности / Е.В. Кунц // Вестник ОГУ. - 2003. - №6. - С. 57-59; Шиловский, Д.М. Состояние преступности в Томской губернии во второй половине XIX - начале XX вв. / Д.М. Шиловский // Актуальные вопросы истории Сибири [Электронный ресурс] // Режим доступа:

" Гилинский, Я.И. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. / Я.И. Гилинский. - СПб., 1995; Он же. Социальный контроль над девиантностью в современной России. - СПб., 1998; Девиантность и социальный контроль в России (XIX - XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление. - СПб., 2000; Он же. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других отклонений. - СПб., 2004.

~ Лунеев, В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. / В.В. Лунеев. - М., 2005.

18 тенденций преступности XIX, XX и начала XXI вв. Рассматриваются тренды различных видов преступности - политической, насильственной, корыстной, экономической, коррупционной, элитарной (криминальность элит), организованной, воинской, межнациональной, наркогенной и т.д., освещаются вопросы глобализации, эффективности уголовно-правовой борьбы с преступностью, терроризм.

Как уже было отмечено выше, именно в последние десятилетие в отечественной исторической, также как и юридической, науке наметился повышенный интерес к преступности и другим разновидностям девиантного поведения, особенно в дореволюционный период. Это наглядно проявляется в ряде диссертационных исследований, подготовленных за последнее время, опыт исследования которых использовался и в данной конкретной работе. Хотя они касаются общероссийской действительности, среди них также встречаются и чисто региональные научные исследования .

Также существует обширная историография по отдельным аспектам исследуемой проблемы. Например, терроризм как разновидность

Чирикая, В.Л. Международное сотрудничество правоохранительных органов России по борьбе с преступностью (1861-1917 гг.): Автореф. дисс... канд. юр. наук. / В.А. Чирикин. -М., 1999; Рьюісов, Д.С. Борьба полиции России с профессиональной преступностью (1866-1917 гг.): Автореф. дисс... канд. юр. наук. / Д.С. Рыжов. - М, 2000; Зоткина, Н.А. Феномен девиантного поведения в повседневной жизни российского общества на рубеже XIX - XX вв.: преступность, пьянство, проституция. (На материале Пензенской губернии): Автореф. дисс... канд. ист. наук. / Н.А. Зоткина. - Пенза, 2002; Мельник, Е.В. Правовые и организационные основы борьбы с преступностью в период существования приказной системы управления в России: конец XV — начало XVII вв.: Автореф. дисс... канд. юр. наук. / Е.В. Мельник. - М., 2002; Шиловский, Д.М. Полиция Томской губернии в борьбе с преступностью в 1867 - 1917 гг.: Автореф. дисс... канд. ист. наук. / Д.М. Шиловский. -Новосибирск, 2002; Ерещенко, Д.Ю. Преступность в Петрограде в 1914 - 1917 гг.: Автореф. дисс... канд. ист. наук. /Д.Ю. Ерещенко. - СПб., 2003; Никитин, А.В. Терроризм как форма девиантного поведения: криминологический аспект: Автореф. дисс... канд. юр. наук. / А.В. Никитин. - СПб., 2003. Также есть научные работы, посвященные преступности в первые годы советской власти: Панин, СЕ. Повседневная жизнь советских городов: пьянство, проституция, преступность и борьба с ними в 1920-е гг. (На материале Пензенской губернии): Автореф. дисс... канд. ист. наук. / СЕ. Панин. - Пенза, 2002; Захарі jee, СП. Преступность в Тамбовской губернии и борьба с ней правоохранительных органов в период НЭПа (1921-1928 гг.): Автореф. дисс... канд. ист. наук. / С.Н. Захарцев. -Пенза, 2003; Косарецкая, Е.Н. Женская преступность в Орловской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.: Автореф. дисс... канд. ист. наук. / Е.Н. Косарецкая. - Орел, 2007.

девиантного поведения и как вид преступности проанализирован в серии статей и специальных монографиях О.В. Будницкого и ряда других исследователей³².

Появилось много исследований, в которых рассматриваются отдельные стороны преступности. Профессиональная преступность дореволюционной России стала предметом исследования М.В. Елеськина, А.Н. Зорикова и др. Статья Е. Вершинина «Лихие люди» посвящена особенностям преступности в России в XVII в. Вопрос о государственных преступлениях в Российской империи во второй половине XIX - начале XX вв. рассматривается в статье С.А. Невского. Предприняты попытки исследования проблемы в региональных рамках. В работе Е.В. Мусаева рассматривается преступность в Петрограде в 1917-1921 гг.³³

Мелкая уголовная преступность и волостное судопроизводство изучались Е.И. Добреньким, О.Г. Вронским, Л.И. Земцовым, В.Б. Безгиным, А.Д. Поповой и др.³⁴

Будницкай, О.В. «Кровь по совести»: терроризм в России (вторая половина XIX -начало XX вв.) / О.В. Будницкий // Отечественная история. - 1994. - №6. - С. 203-209; История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях / О.В. Будницкий; авт.-сост. О.В. Будницкий. - Р/н/Д, 1996; Он лее. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX вв.). - М., 2000.

³² См.: Кошель, П.А. История российского терроризма. / П.А. Кошель. - М., 1995; Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация / Е.Л. Рудницкая; под ред. Е.Л. Рудницкой. - М., 1997; Петрищев, В.Е. Заметки о терроризме. / В.Е. Петрищев. - М., 2001; Аслаханов, А.А. Эволюция мирового терроризма. / А.А. Аслаханов. - М., 2003; Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е.Э. Месснера. / Е.Э. Месснер. - М., 2005.

Елеськин, М.В. Социальные предпосылки зарождения профессиональных преступных формирований XV-XVII вв. / М.В. Елеськин, А.Н. Зориков // Следователь. - 2002. - №7. -С. 52-53; Вершинин, Е. Лихие люди. Из истории преступности в XVII в. / Е. Вершинин // Родина. - 2003. - №9. - С. 38-41; Невский, С.А. Расследование государственных преступлений в Российской империи во второй половине XIX - начале XX вв. / С.А. Невский // Следователь. - 2003. - №4. - С. 54-56; Мусаев, В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. / В.И. Мусаев. - СПб., 2001.

³⁴ Добренький, Е.М. Материалы волостных судов как источник по изучению крестьянской культуры пореформенной России (на примере Московской губернии). / Е.М. Добренький // Российская провинция XVIII-XX вв. / отв. ред. СО. Шмидт. - Пенза, 1996. - С. 77-82; Вронский, О.Г. Крестьянская община на рубеже XIX-XX вв.: структура управления, поземельные отношения, правопорядок. / О.Г. Вронский. - М., 1999; Земцов, Л.И. Крестьянки в волостном суде (по материалам Рязанской губернии 60-70-х гг. XIX в.) /

20 Обширное исследование С.С. Остроумова нашло продолжателей в США, где с 1970 по 1997 гг. был подготовлен целый ряд исследований по российской преступности периода 1860-1910 гг. Одним из первых, кто начал исследовать данную тему, правда с публицистических позиций, стал писатель Джордж Кеннан, совершивший в конце XIX - начале XX вв. путешествие по России, в частности по Сибири. Это нашло отражение в его масштабном труде о русских тюрьмах . Стоит отметить, что в 1980 — 2000-е гг. наметилась следующая тенденция: изучение преступности зарубежными учеными стало предметом исследования исторической науки. Это связано с

Л.И. Земцов // Социальная история Российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XX вв. / Материалы межд. конф. Май 2002. - Тамбов, 2002. -С. 326-329; Он же. Волостной суд в России 60-х — первой половине 70-х гг. XIX в. -Воронеж, 2002; Он эюе. Правовые основы и организация деятельности волостных судов в пореформенной России 60-80-х гг. XIX в.: Дисс. ... д.и.н. - Воронеж, 2004; Он же. Крестьянский самосуд: правовые основы и деятельность волостных судов в пореформенной России (60-80-е гг. XIX в.). - Воронеж, 2007; Безгин, В.Б. Динамика и характер преступности сельского населения в Тамбовской губернии в 1881-1905 гг. / В.Б. Безгин // Население и территория Центрального Черноземья и Запада России в прошлом и настоящем. / Материалы VII региональной конф. по исторической демографии исторической географии. - Воронеж, 2000. - С. 55-57; Он же. Крестьянский самосуд и семейная расправа (конец XIX — начало XX вв.) // Вопросы истории. - 2005. - №3. - С. 152-157; Попова, А.Д. Волостные крестьянские суды и их влияние на развитие обыденного правосознания в России / А.Д. Попова // Мининские чтения. / Материалы науч. конф. Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского (29-30 октября 2004 г.). - Нижний Новгород, 2005. - С. 165-171.

См.: Adams, B.F. Criminology, Penology and Prison Administration in Russia: 1863-1917. Ph. D. diss. I B.F. Adams. - University of Maryland, 1981; Sutton, R. S. Crime and Social Change in Russia after the Great Reforms: Laws, Courts and Criminals, 1874-1894. Ph. D. diss. / R.S. Sutton. - Indiana University, 1984; Frank, St. Cultural Conflict and Criminality in Rural Russia: 1861-1900. Ph. D. diss. / St. Frank. - Brown University, 1987; Neuberger, J. Hooliganism: Crime, Culture and Power in St.Petesburg, 1900-1914. Ph. D. diss. / J. Neuberger. - Stanford University, 1991; Frank, St. Narratives within Numbers: Women, Crime and Judicial Statistics in Imperial Russia, 1834-1913. / St. Frank // The Russian Review. - 1996. - Vol. 55. October. - P. 541-566; Neuberger, J. Stories on the Street: Hooliganism and the St.Petesburg Popular Press I J. Neuberger II Slavic Review. -1989. - Vol. 48. - No.l. - P. 177-195; Shelley, L. Female Criminality in the 1920s: A Consequence of Inadvertent and Deliberate Change / L. Shelley II Russian History. -1982. - Vol. 2. - No. 2-3. - P. 265-284; Weissman, N.B. Rural Crime in Tsarist Russia: The Question of Hooliganism, 1890-1914 / N.B. Weissman II Slavic Review. -1978. - Vol. 37. - P. 228-242; Adams, B.F. Criminology in Russia / B.F. Adams // The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History. Gulf Breeze, Fl: Academic International Press / Wieszynski J.L. (ed.). -1988. - Vol. 47. - P. 231-235.

³⁶ Кеннан, Дж. Тюрьмы в России. / Дж. Кеннан. - СПб., 1906. Также см.: Меламед, Е.И. Джордж Кеннан против царизма. / Е.И. Меламед. - М., 1981; Он же. Русские университеты Дж. Кеннана: судьба писателя и его книги. - Иркутск, 1988.

21 появлением новых методологических подходов (социальная история), а также с влиянием на работы западных ученых идей отечественных историков. Надо признать, что активнее в последние 30 лет дореволюционная российская преступность изучалась в западноевропейских странах. Однако, и зарубежным историкам не удалось нарисовать общую картину динамики преступности в пореформенной России, не говоря уже о более раннем времени.

Пореформенная Россия представляла из себя сложную социальную систему. Огромная по территории, разная по условиям развития и темпам модернизации — все эти моменты заставляют нас вычленить особенности ее видоизменений на примере отдельно взятого региона, т.е. Рязанской губернии.

Первыми, кто начал научно осмыслять историю Рязанского края, были члены Рязанской ученой архивной комиссии. Именно они стали первыми исследователями изучаемой темы. Особый интерес представляют труды таких его деятелей, как А. Д. Повалишин, А.В. Селиванов, Д. Д. Солодовникова и др.³⁷

В так называемом советском периоде историографии можно отметить научные изыскания видного рязанского историка И.П. Попова³⁸.

См.: Повалишин, А.Д. Рязанские помещики и их крепостные. Очерки из истории крепостного права в Рязанской губернии в XIX столетии. / А.Д. Повалишин. - Рязань, 1903; Он же. Состояние Рязанской губернии в половине XIX столетия (1848-1873 гг.). -Рязань, 1895; Селиванов, А.В. Директор Скопинского банка И.Г. Рыков в роли владетельного герцога г. Скопина. / А.В. Селиванов. - Рязань, 1911; Он же. Отхожие промыслы в экономике Рязанской губернии в прошлом и настоящем // Наше хозяйство. -Рязань, 1926.

См.: Попов, И.П. Из истории оппозиционного движения в Рязанской губернии в начале 60-х гг. XIX в. / И.П. Попов // Уч. зап. Ряз. гос. пед. ин-та. - Рязань, 1969. - Т. 62. - С. 42-53; Он же. Поддержка в .Рязанской губернии накануне отмены крепостного права либеральной программы по крестьянскому вопросу // Вопросы общественного и социально-экономического развития России в XVIII — XIX вв. - Рязань, 1974. - С. 34-45; Он же. Общественная жизнь Рязанской губернии в годы первой революционной ситуации // Общественная мысль и классовая борьба в центральных губерниях России во второй половине XIX в.: Межвуз. сб-к науч. трудов. - Рязань, 1988. - С. 129-135; Он же. Очерки истории культуры Рязанского края. - Рязань, 1994.

22 Основополагающими трудами по социальной истории Рязанской губернии, модернизации общества Рязанской губернии и прочим процессам реформирования являются коллективные исследования: «Два века рязанской истории» и «История одной губернии»³⁹. Последняя монография под научной редакцией профессора П.В. Акульшина стала фактически единственным исследованием по целому ряду политических, социально-экономических и социологических вопросов, не освещавшихся ранее по истории Рязани.

Среди региональных исследований существует немало работ, затрагивающих отдельные аспекты темы. Большую ценность для нашего исследования представляют монографии Л.И. Земцова «Волостной суд в России 60-х — первой половине 70-х гг. XIX в.» и «Крестьянский самосуд: правовые основы и деятельность волостных судов в пореформенной России (60-80-е гг. XIX в.)»⁴⁰, в которых, помимо общей характеристики волостного судопроизводства, содержится большое количество фактического материала о делах, рассматривавшихся в волостных судах Воейковской волости Данковского уезда и Раненбургского уезда Рязанской губернии.

Ряд работ посвящен реализации на региональном уровне судебной реформы 1864 г.⁴¹. Так, в монографии А.Д. Поповой «Правда и милость да царствуют в судах» (Из истории реализации судебной реформы 1864 г.)» исследуется процесс реализации судебной реформы 1864 г. в некоторых губерниях Центральной части Европейской России, в том числе и Рязанской губернии.

Два века рязанской истории (XVIII - март 1917 г.). / И.П. Попов [и др.]. - Рязань, 1991; История одной губернии: очерки истории Рязанского края 1778-2000 гг. / П.В. Акульшин; под. ред. Акульшина П.В. - Рязань, 2000.

⁴⁰ Земцов, Л.И. Волостной суд в России 60-х — первой половине 70-х гг. XIX в. (по
материалам Центрального Черноземья). / Л.И. Земцов. - Воронеж, 2002; Он же.
Крестьянский самосуд: правовые основы и деятельность волостных судов в
пореформенной России (60-80-е гг. XIX в.). - Воронеж, 2007.

⁴¹ Попова, А.Д. «Правда и милость да царствуют в судах» (Из истории реализации
судебной реформы 1864 г.). / А.Д. Попова. - Рязань, 2005.

23 Большой научный интерес представляет и первый том

специализированного издания, посвященного истории рязанской милиции . Здесь впервые систематизированы и введены в научный оборот неизвестные архивные материалы и источники и становлении правоохранительных органов Рязанского края с 1917 по 1945 гг. В связи с этим стоит отметить и ряд работ профессора Ю.А. Реента, посвященные истории губернской полиции и прокуратуры до 1917 г.⁴³ Существует и исследование по истории рязанской пожарной службы⁴⁴.

Революционный экстремизм и криминальная активность разных политических сил Рязанской губернии на рубеже XIX — начале XX вв. отражена в исследовании А.И. Хвостова — «Деятельность политических партий в Рязанской губернии (конец XIX - 1917 г.)»⁴⁵. Автор детально рассказывает о деятельности различных партий и политических группировок на территории региона в эпоху великих перемен.

Нельзя не отметить многотомную «Рязанскую энциклопедию», в которой видное место отведено социальному развитию региона, а также вопросам становления и функционирования губернских органов судебной, полицейской и пенитенциарной систем⁴⁶.

Т.о., в дореволюционной историографии работы носили статистический и пропедевтический характер, т.к. происходило только становление специальной науки, изучающей динамику, структуру и факторы преступности, - криминологии. В советской историографии проблемы дореволюционной преступности исследовались мало и узко. Они изучались

" Перов, И.Ф. История рязанской милиции. / И.Ф. Перов, М.В. Кузнецов. - Рязань, 2001.

⁴³ Реент, Ю.А. Провинциальная полиция России на рубеже ХІХ-ХХ веков (на материалах
Рижского уездного полицейского управления Рязанской губернии) / Ю.А. Реент //
Материалы и исследования по рязанскому краеведению: Сб. научных работ / отв. ред.,
сост. и авт. предисловия Б.В. Горбунов. - Рязань, 2002. - Т.З. - С.130-134; Он же. Сельские
охранно-полицейские структуры самодержавной России. - Рязань, 2000 и др.

⁴⁴ Мельник, А.Ы. Из истории противопожарной службы Рязанского края. Сборник
документов и статей. / А.Н. Мельник. - Рязань, 1999.

⁴⁵ Хвостов, А.И. Деятельность политических партий в рязанской губернии (конец XIX —
1917 г.). / А.И. Хвостов. - Рязань, 2004.

⁴⁶ Рязанская энциклопедия. Справочные материалы / отв. ред. В.Н. Федоткин. - Рязань,
1994. - Т. 16. История XVIII - XIX вв. / под ред. Е.Г. Тарабрина Е.Г. - Рязань, 1994.

24 политически ангажировано и повторяли во многом данные дореволюционных исследователей, причем с яркой их критикой с точки зрения формационного подхода к историческому процессу. В настоящее время происходит переосмысление истории российской преступности с учетом введения в научный оборот неизвестных ранее источников и прочих материалов, которые смогут показать реальный уровень преступности, как в масштабе всей Российской империи, так и в отдельно взятых ее частях.

Отметим, что теоретической разработки темы преступности касательно отдельно взятой Рязанской губернии до настоящего момента не было. Поэтому целью данного диссертационного исследования является рассмотрение девиантного поведения как сопутствующего элемента модернизации российского социума на примере Рязанской губернии.

Исходя из намеченной цели, мы наметили решение следующих задач:

проанализировать основные направления модернизации Рязанской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.;

проследить степень влияния процесса модернизации на уровень и состав преступности в Рязанской губернии;

- рассмотреть формы и методы поддержания правопорядка на
территории Рязанской губернии.

Решение поставленных задач может быть достигнуто благодаря исследованию обширной базы источников. Для написания диссертационного исследования послужили опубликованные и архивные материалы.

Среди опубликованных источников важное место занимают источники законодательного характера. В их числе: правовые документы, прежде всего, сборники законов Российской империи и уголовное законодательство Российской империи пореформенного периода⁴⁷. В этих документах

»17

См.: Полное собрание законов Российской империи. Собрания второе и третье. - СПб., 1903; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. - СПб., 1909; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // Свод Законов Российской Империи: В 16-ти т. - T.XV, Разд. VII. - С. 65 - 76; Разд. VIII. - С. 76 - 136; Разд. XII. - С.

25 полностью изложены права и обязанности различных сословных групп российского общества, все виды преступлений, которые присутствовали в дореволюционном российском праве, а также представлены все виды наказаний за них с различными вариациями. Кроме того, к данной группе источников относятся документы, регламентировавшие деятельность полиции и судов.

Также этот вид источников представлен проектами преобразований государственных лиц - министров и прочих сановников. Государственные деятели, в основном консерваторы, считали, что власть в Российском государстве существует априори, ей принадлежит всё верховенство закона. Но в конце XIX в. она стала постепенно исчезать. Это нашло свое отражение в том, что церковное право и Домострой перестают действовать. Среди тех, кто пытался осмыслить сферу правопорядка в стране, были П.А. Валуев, А.Е. Тимашев, М.Т. Лорис-Меликов, князь В.П. Мещерский (публицист второй половины XIX в. пользовался большим влиянием в правительственных кругах и прослыл ярым реакционером и противником либеральных реформ), К.П. Победоносцев (автор Манифеста 29 апреля 1881 г. «О незыблемости

самодержавия»), В.К. Плеве, П.А. Столыпин . Они выдвигали идеи усиления полицейской власти в государстве для борьбы с преступлениями и разного рода инакомыслием.

Другая группа источников — это делопроизводственные документы, отражающие механизм функционирования правопорядка: циркуляры различных ведомств и министерств, предписания вышестоящих инстанций

160 - 175; Уголовное уложение (1904 г.) // Свод Законов Российской Империи: В 16-ти т. -Дополнительный том.

См.: Валуев, П.А. Дневник министра внутренних дел. / П.А. Валуев. - М., 1961. - Т. 1-2; Личный архив министра внутренних дел А.Е. Тішашева II ГАРФ. Ф. 592; Личный архив министра внутренних дел М.Т. Лорис-Меликова II ГАРФ. - Ф. 569; РГИА. - Ф. 866; Личный архив министра внутренних дел В.К. Плеве II ГАРФ. - Ф. 586; Мещерский, В.П. Воспоминания. / В.П. Мещерский. - М., 2003; Победоносцев, К.П. Курс гражданского права. В 3-х тт. / К.П. Победоносцев. - СПб., 1896; Он же. Исторические исследования и статьи. - СПб., 1876; Он же. Письма к Александру III. В 2-х тт. - М., 1925-1926; Столыпин, П.А. Нам нужна великая Россия...: Поли. собр. речей в Государственной думе и Государственном Совете, 1906-1911 гг. / П.А. Столыпин. - М., 1991.

26 нижестоящим, отчеты губернаторов и различных губернских и уездных инстанций и учреждений. Циркуляры министра юстиции носят характер распоряжений и указаний по отдельным, иногда незначительным вопросам. Циркуляры министра внутренних дел также носят характер распоряжений и указаний по отдельным вопросам, в основном касающихся борьбы с разного рода преступлениями. Циркуляры местного значения были обязательны только для подчиненных его автора. В целом эти акты (указы Сената, правительственные и министерские циркуляры) позволяют воссоздать картину будней российской судебной, полицейской и пенитенциарной систем. Они касались многих текущих и острых вопросов, их комплексное изучение позволяет найти множество мелких интересных подробностей работы всех этих структур, установить некоторые закономерности.

Важное значение для исследования имеют статистические сведения о составе и численности населения, преступная статистика как общероссийского, так и применимо к Рязанской губернии — регионального, масштаба. Вообще, данные о преступности в масштабе всей России стали собираться с 1803 г., после образования Министерства юстиции в 1802 г. Поступавшие из губерний сведения систематизировались в министерстве и прилагались к ежегодному «всеподданнейшему отчету министра юстиции». В 1834-1868 гг. отчеты министра юстиции публиковались вместе с криминальной статистикой. За 1803-1833 гг. и 1869-1870 гг. отчеты хранятся в Российском государственном историческом архиве, но за 1809-1824 гг. они не содержат данных о преступности (возможно, в 1809-1818 гг. эти сведения вообще не обобщались в министерстве). По завершении судебной реформы 1864 г. данные о преступности ежегодно публиковались с 1872 по 1913 гг. отдельно от отчета министра в «Сводах статистических сведений по делам уголовным», а за 1884-1913 гг. - также в ежегоднике «Сборник статистических сведений Министерства юстиции».

Т.о., для криминологических исследований России в XIX - начале XX вв. существует весьма серьезная источниковая база, но реализовать ее

27 потенциалы нелегко. Архивные источники до сих пор не разрабатывались, а из опубликованных данных за разные годы весьма трудно составить единую картину динамики преступности по нескольким причинам. Во-первых, в течение 1803-1913 гг. форма учета и представления данных в отчетах, сводах и сборниках неоднократно изменялась. Во-вторых, в 1860-е гг., 1889 г и 1912 г. система судебных учреждений преобразовывалась, что отражалось как в учете, так и в отчетности о преступности. В-третьих, данные за разные годы охватывали различную территорию страны. Именно поэтому к настоящему моменту историки располагают данными об изменении преступности за отдельные и сравнительно небольшие отрезки времени, самый длинный из которых заключает 20 лет, 1874-1893 гг.

В отношении конкретно рязанских статистических сведений, то в отличие от общероссийских, они представлены весьма полно. В данном исследовании использовались отчеты и сведения разных органов власти. Все они хранятся в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО). К ним относятся: ежегодные отчеты губернатора министру внутренних дел в виде обзора состояния всей губернии, где содержатся сведения о т.н. «народной нравственности», как тогда называли губернаторы преступность. Также это отчеты Рязанского окружного суда и Прокуратуры. Кстати, прибегая к такому методу исторического познания, как метод параллельных источников, можно было легко сопоставить ряд независимых источников для сравнения. В ходе исследования мы пришли к выводу, что губернаторы использовали отчеты окружного суда в своих обзорах следующим образом: если численность преступности находилась на допустимом уровне, т.е. была невысокой, то губернатор досконально указывал все цифры, а если уровень резко увеличивался, то глава губернии сознательно избегал такого щекотливого момента. В отчете он просто писал, что те или иные виды преступлений увеличились на определенный процент, а конкретные цифры специально не указывались. Т.о., налицо своего рода сокрытие

28 статистических сведений региональной власти от вышестоящего руководства.

В целом, несмотря на сложности, получить общую картину динамики преступности по всей Российской империи с 1861 по 1905 гг., т.е. построить индекс преступности, нам представляется принципиально возможным при одном условии - если не предъявлять к этому индексу непомерных требований, а рассматривать его как ориентир в динамике и уровне преступности. Что же касается Рязанской губернии, то здесь все данные присутствуют в полном объеме, поэтому картина преступности в отдельно взятом регионе вырисовывается вполне конкретная. Также нельзя забывать, что для всего рассматриваемого периода, и определенно для 1845-1903 гг. существовал уголовный кодекс, который не претерпел существенных изменений с точки зрения понимания преступления и номенклатуры преступлений. Новый Уголовный кодекс был подготовлен лишь в 1903 г. и начал по частям вводиться в практику с 1904 г. Помимо этого, хотя судебная система, судопроизводство и процессуальное право были существенно преобразованы по судебной реформе 1864 г., официальная криминальная статистика учитывала только те уголовные дела, которые рассматривались общими судами, а этот круг дел не изменился после 1864 г., и однозначно использовала такие важные для криминальной статистики понятия, как «следствие», «уголовное дело», «подсудимый» и «осужденный». До 1864 г. криминальная статистика принимала в расчет уголовные дела, рассмотренные: 1) в судебных местах первой, уездной инстанции — надворных судах в столицах, уездных судах, магистратах и ратушах, окружных и городовых судах в пограничных и сибирских губерниях; 2) в судах второй, губернской инстанции - уголовных палатах, губернских судах Сибири, совестных судах, а также в третьей, высшей инстанции — Сенате (уголовными департаментами и общими собраниями Сената). После 1864 г. учитывались дела, рассмотренные окружными судами, судебными палатами, мировыми судами и заменившими их в 1889 г. судебно-административными

29 установлениями. В нашем исследовании мы опираемся в основном на материалы Рязанского окружного суда, т.к. точных, а самое главное, полных статистических данных о правонарушениях по мировым и волостным судебным инстанциям нет. Необходимо отметить, что ни до, ни после судебной реформы 1864 г. Министерство юстиции не контролировало деятельность местных сельских судов и полицейских чиновников, как в городе, так и в деревне, и не учитывало мелкие уголовные дела (мелкие кражи, пьянство, легкие побои и др.), рассмотренные ими. К компетенции сельских судов относились мелкие уголовные проступки крестьян, проживавших в деревне, по нормам обычного права. Сельские суды рассматривали большее число дел, чем общие суды.

Криминальная статистика 1872-1913 гг. дополнительно содержала данные о преступлениях, зафиксированных следователями, т.е. о числе следствий, а сведения о преступниках (возраст, сословная принадлежность, образование и т.п.) были более полными. Главная новизна этой формы отчетности состояла в том, что следователи, через руки которых проходили все зафиксированные преступления, обязаны были до производства предварительного следствия посылать непосредственно в Министерство юстиции отдельную карточку о возникшем деле, независимо от того, задержан или не задержан преступник.

Т.о., приводимые ниже статистические данные о преступности следует рассматривать как ориентировочные, лишь более или менее правильно отражающие основные тенденции в развитии криминального поведения в Рязанской губернии за 1861-1905 гг. Что же касается уровня зафиксированной преступности, то официальная статистика достаточно правильно отражала движение крупной преступности и занижала уровень мелкой преступности примерно в 3-4 раза, главным образом, за счет недоучета правонарушений крестьян, проживавших в деревне.

В процессе изучения темы привлекались и опубликованные статистические источники и справочные материалы: обзоры Рязанской

губернии за 1890-1905 гг.⁴⁹, различные адрес-календари и памятные книжки городов Рязанской губернии. В них дается полный политический, социально-экономический и культурный обзор развития Рязанской губернии за год, в том числе отдельно освящается состояние народной нравственности, т.е. преступность в регионе.

В работе над диссертационным исследованием немалую роль сыграло использование статистических данных из многотомного «Сборника статистических сведений по Рязанской губернии»⁵⁰, издававшегося Рязанским губернским земством в течение 1880-х гг. В, нем приведены разноплановые сведения о политическом и социально-экономическом развитии каждого уезда Рязанской губернии.

В качестве нарративных источников использовалась мемуарная и художественная литература. Мемуарная литература включает в себя документы личного происхождения: дневники, воспоминания и письма. В этой связи научный интерес представляют заметки А.П. Чехова, письма М.Е. Салтыкова-Щедрина, воспоминания П.П. Семенова-Тян-Шанского, А.И. Кошелева, Я.П. Полонского, А.Ф. Кони и других⁵¹. Прежде всего, хочется выделить интересные воспоминания о периоде своей службы в должности городского судебного следователя в 1864-1866 гг. П.Н. Костылева (1835-1906) . В них он живописно иллюстрирует нравы рязанского губернатора

⁴⁹ Обзор Рязанской губернии за 1890 г. - Рязань, 1891; Обзор Рязанской губернии за 1891
г. - Рязань, 1892; Обзор Рязанской губернии за 1892 г. - Рязань, 1893; Обзор Рязанской
губернии за 1893 г. - Рязань, 1894; Обзор Рязанской губернии за 1894 г. - Рязань, 1895;
Обзор Рязанской губернии за 1895 г. - Рязань, 1896; Обзор Рязанской губернии за 1896 г. -
Рязань, 1897; Обзор Рязанской губернии за 1897 г. - Рязань, 1898; Обзор Рязанской
губернии за 1898 г. - Рязань, 1899; Обзор Рязанской губернии за 1899 г. - Рязань, 1900;
Обзор Рязанской губернии за 1900 г. - Рязань, 1901; Обзор Рязанской губернии за 1901 г. -
Рязань, 1902; Обзор Рязанской губернии за 1902 г. - Рязань, 1903; Обзор Рязанской
губернии за 1903 г. - Рязань, 1904; Обзор Рязанской губернии за 1904 г. - Рязань, 1905;
Обзор Рязанской губернии за 1905 г. - Рязань, 1906.

⁵⁰ См.: Сборник статистических сведений по Рязанской губернии. - Рязань, 1882-1889.

⁵¹ См.: Лаиге, В.В. фон Преступный мир: Мои воспоминания об Одессе и Харькове. / В.В.
фон Ланге. - Одесса, 1906; Солодовников, Д.Д. Переяславль-Рязанский / Д.Д.
Солодовников // Изборник: Были и предания Рязанского края. - Рязань, 1995. - С. 160-208.

⁵² См.: Записки П.Н. Костылева / П.Н. Костылев // Русский архив. - 1909. - №1. - С. 123-
168.

31 П.Д. Стремоухова, а также ситуацию с правонарушениями в губернском центре. Интересны также воспоминания о некоторых рязанских уголовных делах выдающегося русского адвоката и юриста А.Ф. Кони .

Существует обширная публицистическая литература, отражавшая фон эпохи в Рязанской губернии того периода. Сюда можно отнести воспоминания о своей деятельности на посту рязанского вице-губернатора М.Е. Салтыкова-Щедрина в середине 1850-х гг. Впоследствии он описал свою работу в эпическом произведении — «История одной губернии» . Немало написано писателем отдельных повестей и рассказов о жизни Рязанской губернии, а также о вопиющих фактах произвола местных властей и различных преступлениях⁵⁵. Важную роль играет и периодическая печать, как местная, так и общероссийская (например, будучи корреспондентом «Петербургской газеты» А.П. Чехов освещал судебный процесс по делу Скопинского банка; рязанский городской судебный следователь П.Н. Костылев на страницах «Русского архива» описывал злодеяния известных рязанских разбойников Обновленского и Юрлова). Ценным источником дореволюционной периодической печати являются использованные в научном исследовании «Рязанские губернские ведомости» за 1861-1905 гг. Они начали выходить еженедельно с 1838 г., с 1865 г. - ежедневно. С 1848 г. выходила т.н. неофициальная часть «Губернских ведомостей». В этой самой главной губернской газете описывались все происходившие в Рязанской губернии важные и интересные события, публиковались обращения рязанских губернаторов к населению губернии, писалось о повседневной жизни уездов и прочих важных и любопытных социальных явлениях тогдашней повседневности.

Необходимо отметить публицистические работы видных общественных деятелей и краеведов того периода по различным проблемам:

⁵³ Кони А.Ф. Собр. соч. В 8-ми тт. / А.Ф. Кони. - М., 1968. - Т. 6.

⁵⁴ Салтыков-Щедрин М.Е. История одной губернии. / М.Е. Салтыков-Щедрин. - М., 1988.

⁵⁵ См.: Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч. / М.Е. Салтыков-Щедрин. - М., 1975. - Т.З; Т.
18. Кн. 1. Письма. См. также: М.Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. В
2-х тт.-М, 1975.-Т. 1.

32 ссылке в Сибирь, нищенства и бродяжничества. Среди них можно выделить статьи и труды Е. Анучина, И.Г. Прыжова, Е. Максимова, А. Левенстима, И. Мещанинова⁵⁶.

В диссертационном исследовании, наряду с опубликованными источниками, использовались и неопубликованные источники - это обширнейшие архивные документы. Первая группа источников представлена документами Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). В исследовании представлены делопроизводственные документы из следующих фондов: «Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии» (Ф. 109), «Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия» (Ф. 94), «Департамент полиции Министерства внутренних дел» (Ф. 102), «Судебный отдел (по дознаниям о государственных преступлениях) Департамента полиции Министерства внутренних дел» (Ф. 1727), «Штаб отдельного корпуса жандармов» (Ф. ПО), «Уголовные отделения Первого Департамента Министерства юстиции» (Ф.124), «Главное тюремное управление при Министерстве юстиции» (Ф.122), «Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах» (Ф.112). При изучении этих фондов нас интересовали, прежде всего, документы, связанные с Рязанской губернией. Наибольший интерес представляют полицейские отчеты о революционном движении в Рязанской губернии, т.к. в основном Рязань считалась своего рода плацдармом для них, а также судебные дела ряда

См.: Анучин, Е. Исследование о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-1846 гг. / Е. Анучин. - СПб., 1873; Левенстим, А. Профессиональное нищенство, его причины и форма: бытовые очерки. / А. Левенстим // Антология социальной работы: В 5-ти т. - М., 1995. - Т. 2: Феноменология социальной патологии; Максимов, Е. Происхождение нищенства и меры борьбы с ним. / Е. Максимов // Антология социальной работы: В 5-ти т. - М., 1995. - Т. 2: Феноменология социальной патологии; Мещанинов, И. О нищенстве в России и способах борьбы с этим явлением. (Труды первого съезда русских деятелей по общественному и частному презрению). / И. Мещанинов // Антология социальной работы: В 5-ти т. - М., 1995. - Т. 2: Феноменология социальной патологии; Прыжов, И. Г. Двадцать шесть московских лжепророков, лжеюродивых, дур и дураков / И.Г. Прыжов // Очерки, статьи, письма. - М.-Л., 1934.

33 громких преступлений всеимперского масштаба, например, «Дело Скопинского банка». Помимо узко региональных дел, ценными источниками были уже упоминавшиеся ежегодные отчеты Министерства юстиции о состоянии преступности, различные императорские и министерские циркуляры относительно преступности и революционного движения.

Были привлечены и документы Центрального государственного исторического архива г. Москва (ЦГИА). В основном это фонд «Министерства юстиции Российской империи» (Ф. 131).

В ходе работы были выявлены и введены в научный оборот следующие документы: дела Государственного архива Рязанской области (ГАРО). Прежде всего, фонд Канцелярии рязанского губернатора (Ф. 5). В нем хранятся циркуляры МВД за 1881-1917 гг., отчеты губернаторов за 1840-1917 гг., сведения о революционном движении в губернии с 30-х гг. XIX в. по 1917 г., волнениях крестьян по уездам за 1905-1917 гг., описываются забастовки рабочих на промышленных предприятиях Рязанской губернии. Также имеются интересные материалы к ежегодным отчетам губернаторов. Туда относятся преступная статистика, донесения и рапорты уездных исправников и переписка с губернаторами об обысках и арестах разных лиц за принадлежность к политическим организациям и партиям (РСДРП, эсеров, анархистов и др.), за участия в революционных выступлениях, хранении и распространении революционной литературы и прокламаций, о недопущении революционной агитации в воинских частях среди солдат, о снабжении армии продовольствием и обмундированием в годы Первой мировой войны.

Важное значение для нашего исследования имеют фонды различных судебных органов. Среди них: фонд Председателя Рязанского окружного суда (Ф. 639) с отчетами о деятельности окружного суда (1871-1886 гг.); непосредственно сам фонд Рязанского окружного суда (Ф. 640). В нем собраны наиболее важные уголовные и гражданские дела, связанные с революционным движением рабочих и крестьян за 1866-1918 гг.; журналы

34 судебных и распорядительных заседаний окружного суда за 1866-1895 гг.; дела по обвинению рабочих в организации забастовок и крестьян губернии за революционные выступления в период Первой русской революции; также дела по обвинению крестьян в побегах из тюрем и Сибири за 1881-1896 гг. И, естественно, львиную долю единиц хранения данного фонда являются уголовные дела об убийствах, экономических преступлениях, государственных преступлениях и бродяжничестве.

Особый интерес составляют архивные материалы из фонда Судебных следователей Рязанского окружного суда (1864-1917 гг.). Это фонды, посвященные всем уездам Рязанской губернии (Ф. 672-681). Также фонд уездных членов Рязанского окружного суда - должность, учрежденная в 1890 г. с целью разрешения гражданских и уголовных дел в уездах губернии (Ф. 638, 644-646, 668-670). В них содержатся годовые отчеты уездных членов Рязанского окружного суда, а также дела по обвинению групп лиц в участии в революционных и антиправительственных организациях.

Отдельный пласт архивных. источников — это фонды мировых судей. Как известно, мировые судьи создавались с 1864 г. для рассмотрения мелких гражданских и уголовных дел. В ГАРО находится 22 фонда мировых судей всей Рязанской губернии: мировые судьи 2-4 участков Касимовского судебного округа (Ф. 747, 770, 1265), мировые судьи 1-3 участков Пронского судебного округа (Ф. 749, 763, 764), мировые судьи 1-4 участков Ряжского судебного округа (Ф. 816, 1085, 1086, 1087), мировые судьи 1-6 и 9-го участков Рязанского судебного округа (Ф. 746, 1050, 1051, 772, 1266, 1088, 761), мировые судьи 1-2 участков Сапожковского судебного округа (Ф. 771, 773), мировые судьи 2-4 участков Спасского судебного округа (Ф. 767, 768, 769). Имеются фонды съездов мировых судей — аппеляционные инстанции по решениям мировых судов. Это фонд съезда мировых судей Каисмовского судебного округа (Ф. 712), фонд съезда мировых судей Ряжского судебного округа (Ф. 1111), фонд съезда мировых судей Рязанского судебного округа (Ф. 701) и фонд съезда мировых судей Спасского судебного округа (Ф. 1114).

35 В описях этих фондов находятся журналы заседаний съездов мировых судей с 1868 по 1888 гг., отчеты о деятельности съездов мировых судей Спасского и Ряжского судебных округов за 1874-1877 гг. Фонды волостных судов, созданные в 1861 г. как низшие сословные крестьянские суды, насчитывают 29 наименований. В них есть протоколы заседаний и книги записей решений волостных судов за 1890-1913 гг., а также имеются дела о земельных спорах и семейно-имущественных разделах крестьян.

Отдельную группу архивных источников составляют фонды учреждений прокуратуры. Во-первых, фонд Прокурора Рязанского окружного суда за 1866-1918 гг. (Ф. 641). Здесь представлены отчеты о деятельности органов прокурорского надзора за 1868-1902 гг., материалы о революционерах и революционной деятельности в годы Первой русской революции на территории Рязанской губернии; есть дела о еврейском погроме в г. Рязани в 1905г. Во-вторых, среди органов прокуратуры представлены фонд Канцелярии Рязанского губернского прокурора (1803-1868 гг.) - Ф. 642; фонды Товарищей Прокурора Рязанского окружного суда — всего 13 фондов (1872-1917 гг.). Товарищ прокурора — должность для наблюдения за производством предварительных следствий.

Огромные фонды ГАРО посвящены органам губернской полиции. Среди них: фонды уездных полицейских управлений (1860-1917 гг.), которые являлись высшими органами административной и полицейской власти в уездах (Ф. 1297-1300, 1303, 1304, 1306-1308, 1546, 1547). Отдельный фонд Рязанского городского полицейского управления (Ф. 1309). Также немалый интерес представляют фонды органов жандармерии: Рязанское губернское жандармское управление, созданное в 1867 г. для борьбы с революционным движением в губернии (Ф. 1292). Оно ведало политическим розыском и производством дознаний по политическим делам.

И, наконец, определенный научный интерес представляют фонды тюремных учреждений губернии. К ним относятся: Рязанское губернское исправительное арестантское отделение (Ф. 222) — переписка и поведение, о

36 побегах, розыске и наказании заключенных, о сокращении срока их содержания; тюрьмы и прочие тюремные учреждения включают в себя 6 фондов за 1869-1917 гг.

Отдельно среди всех учреждений стоит Рязанская духовная консистория (Ф. 627). В ее фонде есть переписка по обвинению церковнослужителей во взяточничестве, нанесении побоев и оскорблении прихожан, в пьянстве, кражах и появлении раскольнических сект. Фактически, это церковный суд.

Обособленную группу архивных материалов составляют т.н. личные фонды. К их числу относятся: фонд первого председателя Рязанского окружного суда (1866-1872 гг.) - статского советника В.Г. Коробьина (Ф. 98. Оп. 7. Д. 24); фонд Прокурора рязанского окружного суда Варварина В.Н. (Ф. 1324); фонд сенатора 4-го департамента Сената П.И. Соломона (Ф. 1367), где есть протоколы заседаний Гражданского кассационного департамента Сената за 1874 г., выписки из материалов судебных процессов, проводимых П.И. Соломоном, а также черновые заметки о судебных делах.

Привлеченный нами круг источников отличается необходимым разнообразием и обеспечивает обоснованность и достоверность результатов проведенного исследования.

Методологической основой исследования является принцип историзма, который включает цивилизационный, микроисторический, историко-диалектическии, системный подходы к исследованию. Методика обработки источников была различной. Использовались методы сравнения (метод параллельных источников), количественный и типологический анализ, составления графиков и таблиц. Применялся и традиционный аналитико-описательный метод обработки источников.

Также необходимо обозначить основной понятийный и терминологический аппарат, используемый в исследовании.

Для качественной характеристики преступности используются такие показатели, как структура, динамика и характер преступности. Структура

37 преступности представляет собой отношение отдельного вида (группы) преступлений ко всей преступности в целом в том или ином регионе за конкретный период. Структура преступности может быть представлена по различным группировочным признакам: социально-демографическим (пол, возраст, образование, социальное положение и т.п.), уголовно-правовым (форма вины, мотивы преступной деятельности, степень тяжести преступлений, степень организованности и вооруженности и др.) и криминологическим (отрасли народного хозяйства, мотивационная направленность личности преступников, место и время совершения и т.д.).

Динамика преступности — это изменение ее уровня и структуры за тот или иной период времени. Определение динамики преступности позволяет установить тенденции и закономерности ее развития (снижение или рост, изменение в структуре и т.д.), т.е. это количественная характеристика преступности.

Под характером преступности понимается вид преступной деятельности, имеющий наибольшую общественную опасность и распространенность в определенный период развития общества.

Уровень преступности, ее структура и динамика — величины переменные. Они зависят от ряда взаимосвязанных факторов, влияющих на показатели преступности: экономических, социальных, социально-психологических и правовых.

Положения, выносимые на защиту:

- Социальное развитие России, и конкретно Рязанской губернии, во
второй половине XIX — начале XX вв. привело к резкой интеграции
различных групп населения, что нашло свое отражение в таком явлении как
социальная мобильность населения.

- В Рязанской губернии в связи с массовостью отходничества,
развитием транспортной системы и торговых отношений произошло
увеличение численности городского населения, что привело к росту
преступности в городах; тем более что в города проникало крестьянское

38 правосознание, где морально-этические рамки и границы были весьма размыты.

- Преступность является типичным примером девиантного поведения.
Ежегодное увеличение численности всего населения Рязанской губернии, а
также назревание социальной напряженности в обществе, приводит и к росту
преступности. Прежде всего, происходит увеличение преступлений против
частной собственности, т.е. кражи, разбой и грабеж. К тому же, резкая
социальная дифференциация в деревнях приводит к появлению в невиданных
раньше масштабах бродяжничества и нищенства.

Политическая несостоятельность власти приводит к обострению революционных настроений в обществе, в связи с чем ряды идеологических оппозиционеров пополняются обычными уголовниками и рецидивистами. Революционный радикализм и экстремизм в виде терроризма приобретают ярко выраженную уголовную окраску.

Небывалый рост преступности вынуждает государство вводить дополнительные меры профилактики и борьбы с преступностью. Проводятся уголовно-процессуальные, судебная, полицейская и тюремная реформы.

Развитие социума неминуемо вело к повышению правосознания и зарождению гражданского общества.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественной историографии предпринята попытка комплексного исследования истории преступности на материалах однородной по своему национальному, религиозному и социальному (на 90% крестьянскому) составу территории Центральной России, какой являлась Рязанская губерния во второй половине XIX - начале XX вв. Значительная часть фактических, архивных материалов впервые вводится в научный оборот.

Практическая значимость нашего исследования определяется возможностью использования его результатов в создании обобщающих трудов по отечественной истории и криминологии, в преподавании истории

39 России в средней и высшей школе, в чтении спецкурсов по истории преступности России, в краеведческих исследованиях.

Апробация работы. Основное содержание диссертации отражено в ряде публикаций. Результаты исследования докладывались на международной конференции (Рязань, февраль 2007), всероссийских (Рязань, ноябрь 2005, май 2006; Самара, ноябрь 2006), межрегиональных (Рязань, март 2006; апрель 2007; Пенза, март 2007) и региональных (Рязань, март 2005, 2006, 2007).

Влияние либеральных реформ на развитие Рязанской губернии во второй половине XIX века

В середине XIX века Россия вступила в новый период своего развития. Начало кардинально новой странице в истории страны было положено эпохальной реформой 1861 г. — отменой крепостного права. А последовавшие за ней преобразования, известные как «либеральные реформы 1860-70-х гг.», явились своего рода попыткой т.н. «революции сверху», хотя и непоследовательной и незавершенной. Историки расходятся в оценках этих событий. Но при детальном анализе каждой из реформ можно придти к общему выводу о том, что они позволили вывести страну из глубокого экономического и политического кризиса и дали мощный толчок капиталистическому развитию без серьезных потрясений и социальных катаклизмов.

Как известно, любые масштабные изменения в жизни государства всегда приводят к изменениям в социуме. Социум является подвижной формой общественного института, который молниеносно реагирует на любые преобразования, как негативные, так и позитивные. Реформы 1860-70-х гг. привели к огромным метаморфозам в российском обществе. Каждый слой и отдельная социальная группа по-своему реагировали на проводимые правительством реформы. Рассматривая в целом все пореформенные годы, можно вполне определенно отметить, что произошла глубокая модернизация российского общества, и проявлялась она абсолютно по-разному. Это находило свое выражение как в т.н. социальной мобильности населения, так и в росте различного рода преступности.

Безусловно, реформы второй половины XIX в. затронули все слои общества и все регионы Российской империи. Остановимся детально на тех изменениях, которые происходили в связи с этим в Рязанской губернии. Тем более близость самой Рязани к Москве предопределила тот факт, что новшества и изменения проникали в город очень быстро. Появлялись приметы новой эпохи. 2 января 1858 года открылась губернская публичная библиотека. 1 сентября 1860 года состоялась губернская выставка сельскохозяйственной продукции. 17 сентября 1860 года профессор Д.И.Ростиславлев в здании духовной семинарии прочитал первую в городе публичную лекцию. В 1862 году построено каменное здание городского театра. Менялось даже представление о пространстве. Частью жизни становились новые виды транспорта. В 1858 году по Оке пошел первый пароход. В 1865 году началось движение поездов от Москвы до Рязани .

Если говорить в целом об экономическом развитии региона в указанный период, то Рязанская губерния характеризовалась быстрым развитием капитализма в промышленности. Но в то же время оставалась аграрным регионом. Подавляющая часть населения была занята в аграрном секторе народного хозяйства.

В пореформенные десятилетия в дворянских хозяйствах сохранилось переплетение капиталистической и отработочной систем. Отработочное хозяйство было более выгодно для рязанских помещиков: норма прибыли вдвое выше, чем в имениях капиталистического типа. В то же время это хозяйство характеризуется низкими вложениями капитала в сферу производства: 9,38 руб. на десятину посева в имениях отработочного типа и 20,70 руб. в имениях капиталистического типа .

Для хозяйства крестьян характерно было, с одной стороны, резкое уменьшение земельных наделов и даже настоящее обезземеливание, с другой — превращение его в хозяйство капиталистического типа. Во второй половине XIX в. в рязанской деревне усилилась дифференциация крестьянства, что привело к выделению двух противоположных социальных 42 наделом, что, в свою очередь, усугубляло криминальную обстановку в деревне из-за разного материального положения жителей. Вследствие этого наблюдался рост, прежде всего, экономических преступлений, т.е. преступлений против собственности.

Причины преступлений в Рязанской губернии в 1861 - 1905 годы

Рассматриваемый период в исторической литературе, как известно, получил название «период промышленного капитализма», который характеризовался существенными изменениями в политической, правовой и культурной жизни страны. В 1861 г. была проведена крестьянская реформа, порожденная всем ходом экономического и политического развития, втягивающего Россию на прогрессивный путь капитализма. Объективный ход этого развития, по признанию большинства отечественных историков, привел к созданию в стране к концу 50-х гг. XIX в. революционной ситуации. Вполне понятно, что период промышленного капитализма в России, характеризующийся обострением социальных противоречий и дифференциацией основного населения — крестьянства, знаменателен также непрерывным ростом преступности.

Мы уже затронули немаловажный аспект, что проблема взаимовлияния и взаимодействия модернизации, революционных потрясений и криминальной ситуации в России на рубеже двух столетий является ключевой на микросоциальном уровне для понимания эволюции самой преступности, характера ее сопряженности с назреванием предреволюционного кризиса. Любые глубокие экономические, политические и социокультурные подвижки меняют состояние и характер преступности в обществе. В переломные эпохи рост мобильности различных слоев населения существенно усиливает и их криминальную активность. Характер эволюции антисоциальных страт и их действий во многом определяется целями, методами и темпами заданных властью преобразований.

В широком смысле взаимопонимание властью и обществом друг друга, отсутствие необходимого минимума социальной поддержки реформ провоцирует рост антиобщественных настроений, стимулирующих преступность. При неблагоприятном развитии реформ массы населения, выбитые из своей обычной социальной ниши, начинают вести борьбу за выживание любыми, далеко не всегда лояльными традиционной морали, да и закону способами. Реформы, осуществляемые без учета последствий вытеснения большей части общества на обочину жизни, постепенно приводят к появлению взрывоопасной массы маргинализированного и люмпенизированного населения, создающего свою «антимораль» и тяготеющего в определенных обстоятельствах к антиобщественным действиям — будь то в форме бунта, революционаризма, ужесточенной и изощренной преступности или девиантного поведения" . В этих условиях степень устойчивости общества сама по себе катастрофически падает. Учитывая, что российская государственность в подобных ситуациях из всего арсенала средств чаще всего выбирала «полицейские», тем самым, загоняя кризисные явления вглубь, социальные потрясения во взрывоопасной форме становились почти неизбежными.

Как известно, ускоренная модернизация России в конце XIX — начале XX вв. при сильном отставании в решении аграрных проблем и росте аграрного перенаселения приводила к полному или частичному отрыву крестьянских масс от сельскохозяйственного производства. Как отмечалось выше, пореформенные годы стали, своего рода, периодом массового отходничества, вызванного, кстати, сложившимися экономическими обстоятельствами в деревне. Именно крестьянский отход стал главной причиной социальной мобильности, когда крестьянство в массовом порядке стало проникать в город. К началу XX в. только в центральных губерниях России отходников и мигрирующих выходцев из деревни было около 10 млн. человек" . Рязанская губерния являлась одной из лидирующих в этом социальном явлении. Положение усугублялось тем, что к концу XIX в. дешевый промышленный ширпотреб все более активно вытесняет с рынка изделия кустарных промыслов, лишая часть крестьян, особенно в северозападных регионах, привычных, а потому необходимых побочных занятий. К 1905 г. абсолютное большинство бывших крестьян ощущало себя социально обойденными в силу безземелья, нищеты, других причин. Миллионы покидавших деревню крестьян становились не профессиональными рабочими, а превращались в вечно неустроенных полунищих, живущих в каком-то неопределенном социальном пространстве между городом и деревней212.

Структура и виды наказаний

В Российской империи в соответствии с действовавшим Уложением о наказаниях все наказания разделялись на две основные группы: уголовные (ссылка на каторжные работы и на поселения) и исправительные. Последние, в свою очередь, также расчленялись на две группы: 1) ссылка на житье в Сибирь и другие отдаленные губернии, отдача в арестантские отделения, заключение в крепость и тюрьму с лишением и без лишения или ограничения прав; 2) присуждение к аресту, денежным взысканиям, выговорам, церковному покаянию и другим, более легким видам наказания . Наказание в виде тюремного заключения было введено в законодательство при Иване Грозном в 1550 г. Первые попытки определить порядок тюремного управления предпринимались при царе Алексее Михайловиче, отце Петра I. Много сил вложила в создание цивилизованной уголовно-исполнительной системы Екатерина II, при ней было построено несколько десятков тюрем, большая часть которых используется в качестве тюрем и сейчас. При Екатерине II был подготовлен подробный, основательный и весьма прогрессивный для того времени «Проект положения о тюрьмах».

В 1802 г. при Министерстве внутренних дел был создан Департамент исполнительной полиции, на который было возложено управление тюремными делами, но фактически тюрьмы оставались в ведении губернаторов и местных властей. Начало же централизации управления местами лишения свободы было положено в марте 1879 г. Созданное тогда Главное тюремное управление вначале находилось в ведении Министерства внутренних дел, а в 1895 г. было передано в ведение Министерства юстиции и существовало в нем до 1922 г.

В этом году исполняется 130 лет с начала самой радикальной тюремной реформы в России. 11 декабря 1879 г. Государственным Советом России был принят Закон «Об основных положениях преобразований тюремной системы». Он, в частности, предусматривал: каждому заключенному - отдельная камера. В конце XIX в. при тюрьмах были созданы современные по тем временам производственные мастерские, образованы библиотеки с обширным книжным фондом. Осуществлялось обучение грамоте. Развивалась также и пенитенциарная наука. Регулярно выходил в то время «Тюремный вестник» и другие издания.

К 1895 г. в соответствии с Законом от 11 декабря в России было построено 59 новых тюрем, семь из них были рассчитаны на содержание заключенных в одноместной камере. К 1917 г. две трети российских заключенных получили по отдельной камере, площадью не менее 8 квадратных метров.

Тюремная реформа в России XIX в. стала возможной, прежде всего потому, что наша страна занимала одно из последних мест в Европе по относительному количеству заключенных. Всего 60 человек на сто тысяч населения. Сейчас этот показатель превышен в 12 раз — около 700 человек на сто тысяч населения. Причем в конце XIX - начале XX вв. Россия занимала одно из первых мест в Европе по уровню преступности.

Говоря о Рязанской губернии, необходимо указать, что в конце XIX в. на ее территории было 12 тюрем: Тюремный замок в г. Рязани, Рязанское исправительное арестантское отделение, Данковская, Егорьевская, Зарайская, Касимовская, Михайловская, Пронская, Ряжская, Скопинская, Спасская и Раненбургская уездные тюрьмы. Возвращаясь к видам наказания, отметим, что все они разбивались на три категории, которые за 20 лет изменились следующим образом.

Похожие диссертации на Преступность и борьба с ней в пореформенной России : на материалах Рязанской губернии

Повседневная жизнь советских городов - пьянство, проституция, преступность и борьба с ними в 1920-е гг. : На материалах Пензенской губернииПанин Станислав Евгеньевич

Преступность в российской провинции и борьба с ней в октябре 1917 - 1922 гг. : на материалах Самарской губернииГизатулин Шамиль Тахирович

Сельский приход Русской Православной Церкви в 1917-1922 годах : по материалам губерний Центральной РоссииСаввотеева Наталия Викторовна

Вынужденные мигранты: беженцы и военнопленные Первой мировой войны в России. 1914-1925 гг. (По материалам центральных губерний Европейской России)Белова Ирина Борисовна

Исторический анализ земского самоуправления в России (На материалах Уфимской губернии 1875-1914 гг.) Мысляева Наталия Степановна

Военнопленные Великой армии 1812 года в России : По материалам Калужской губернииБессонов Виталий Анатольевич

Потомственное дворянство в условиях пореформенной России : на материалах Тверской губернииЛещенко Инна Николаевна

Крестьянство Западных губерний Центра России накануне Октябрьской революции : По материалам Калужской, Орловской, Смоленской губернийБарынкин, Владимир Павлович

Крестьянское самоуправление в России 1889-1914 гг. : по материалам Московской губернииВиноградов Михаил Анатольевич

Православная церковь и общественно-политическая жизнь провинциальной России. 1900-1914 гг. (На материалах Саратовской губернии) Платонов Георгий Маратович